Мерфи Уоррен. Судный день

   – Нет, – сказал Чиун.
   – Утроить, – предложил Клам.
   – Нет, – стоял на своем Чиун. – Золото должно идти в Синанджу.
   – Но мы могли бы посылать туда доллары.
   – Только золото, – настаивал Чиун.
   – Еще один странный пункт расходов: специальное устройство, записывающее одновременно идущие по телевизору передачи и затем демонстрирующее их в любое время в любом порядке. Я имею в виду мыльные оперы.
   – Понятно.
   – Мы могли бы посылать вам кассеты, сэр.
   – Нет, – отказался Чиун.
   – Прекрасно, я рад, что мы все уладили, – сказал Клам.
   – Что со Смитом? – спросил Римо.
   Он заметил, что Чиун, который был против того, чтобы служить новому императору, теперь казался умиротворенным. Старик сел на пол в позу лотоса и с беспристрастным любопытством наблюдал за происходящим.
   – Профиль работы вашего инструктора не предусматривает его участие в такого рода делах.
   – Он все равно не понимает, что происходит. Он считает, что Смит был императором. С ним все в порядке, – заметил Римо.
   – Как вам известно, – мрачно произнес Клам, – это очень специфичная организация. Я полагаю, что вы один из четырех людей, которые точно знают, чем мы занимаемся. Должен сообщить вам неприятную новость. У доктора Смита – возможно, это следствие тяжелой работы – неделю назад случилось нервное расстройство. Он скрылся, и с тех пор о нем ничего не слышно.
   – Но почему вместо него назначили вас? – спросил Римо. Он опирался рукой на длинный стол, который примыкал к письменному столу Смита.
   – Потому что вы, Уильямс, не оправдали наших ожиданий. Вашей задачей, согласно инструкции, было убить Смита, если он проявит признаки душевного расстройства. Заметили ли вы, что его состояние ухудшилось?
   – Я заметил некоторые странности, но он и раньше порой отдавал странные приказы.
   – Как, например, уничтожение группы служащих большой американской корпорации? И вы не поставили под сомнение правильность его действий?
   – Я был слишком занят.
   – Вы были заняты выполнением его сумасшедших инструкций, Уильямс, без преувеличения можно сказать, что своими действиями вы нанесли вред стране. Эта организация была задумана таким образом, что если в результате ее деятельности возникает угроза безопасности страны, то она должна быть расформирована. Вы это знаете. Вы должны были убить Смита. Я уверен, что, когда он еще был здоров, он сам дал вам такие инструкции. Так?
   – Да.
   – Почему же вы этого не сделали? – спросил Клам.
   – Я не был уверен, что он окончательно рехнулся, – ответил Римо.
   – Скажите честно, дело ведь не только в этом?
   – Я, конечно, знал, что он постоянно испытывал слишком большую нагрузку…
   – Но убивать его вы не хотели? – спросил Клам.
   – Да, это так, – ответил Римо.
   – Значит, на вас нельзя полностью положиться?
   – Похоже, да.
   – Ну и как я должен с вами поступить?
   – Почем я знаю? – буркнул Римо.
   Чиун хихикнул. Клам с серьезным видом покачал головой. Он говорил что-то о борьбе нации за выживание, о выполнении каждым своего долга. Он говорил о жизни Римо и о жизнях многих других. Он сказал, что не будет принуждать Римо к восполнению урона, причиненного Смитом за последние месяцы, и добавил, что собирается вернуть организации ее прежнее величие. Именно этого желал бы Смит, будь он в здравом уме.
   Римо ощутил прилив преданности, чувство, которое, как он считал, уже давно покинуло его. Он бросил взгляд на Чиуна. Мастер Синанджу произнес по-корейски:
   – Птичий помет.
   – Кто вас назначил? – спросил Римо Клама.
   – Тот же, кто назначил Смита. Откровенно говоря, я не жаждал этой должности. Я видел, что она сделала со Смитом. То же может случиться и со мной. Если вы все-таки решите продолжать работать с нами, я надеюсь, что прежде чем я сойду с ума, вы исполните свой долг и не допустите, чтобы я причинил стране такой же ущерб, какой нанес ей Смит.
   – Птичий помет, – повторил по-корейски Чиун, но Римо не обратил на него внимания.
   Чиун отказывался понимать, что такое любовь к стране или верность делу, считая эти чувства пустыми. Он ведь Мастер Синанджу. Его с детства приучили так думать. Но Римо – американец, и в нем до сих пор не угасли искры заложенного в детстве патриотизма, они неистребимы, как бы он сам ни менялся. Глядя на человека, заменившего Смита, Римо решил, что стоит дать ему и стране еще один шанс.
   Судя но всему, Клам не столь прямолинеен, как Смит. Римо вдруг осознал, что он всегда воспринимал КЮРЕ как детище Смита и не представлял, что она может существовать без этого скуповатого пессимиста. Новый шеф выглядит разумнее Смита и не таким непроницаемым. Может быть, с ним будет легче сработаться.
   – Я бы хотел подумать несколько минут, – произнес Римо.
   – Да, – вмешался Чиун по-английски, – он хочет поработать мышцами, которыми раньше не пользовался.
   – Я считаю, что вы именно тот человек, который нам нужен, – сказал Клам.
   – А я считаю, что теперь месяц не смогу есть, – сказал Чиун.
   Клам вышел из кабинета, оставив их наедине.
   – Папочка, – сказал Римо, – я должен, по крайней мере, попытаться.
   – Конечно, – сказал Чиун, – ты же по натуре пустышка. Минимум таланта и еще меньше энергии. Это я тебя создал. Я дал тебе все.
   – Я ценю то, что ты сделал для меня, но у меня есть чувство долга. По-моему, этому человеку можно доверять. Может быть, он даже чем-то лучше Смита.
   – Всякий император хоронит меч предшественника, – произнес Чиун.
   – Если это так, то почему Клам хочет, чтобы я продолжал работать?
   – А с чего ты взял, что он хочет?
   – Он только что попросил меня об этом. Разве ты не слышал?
   – Слышал.
   – Я хочу попробовать. Посмотрим, что получится.
   – С помощью той мудрости, которую я в тебя вложил, – презрительно сказал Чиун.
   – Твоя деревня будет обеспечена. Она получит золото, чтобы заботиться о стариках и сиротах. Тебе не о чем беспокоиться. Не о чем.
   – Птичий помет, – промолвил Мастер Синанджу.

Глава восьмая

   В Ай-Ди-Си с незапамятных времен существовали докладные записки, инструкции, которых надо было придерживаться, схемы, демонстрирующие превосходство одного подхода над другим, графики продаж и закупок, четко осознаваемая коллективная ответственность.
   Блейк Клам оглядел свое жилище, обдумал свои корпоративные ресурсы и произнес:
   – Ерунда, я больше ждать не собираюсь.
   – Что ты сказал? – спросила Тери Клам, рыжеволосая молодая женщина в свитере с высоким воротом и в расклешенных модных брюках. У нее было красивое, хотя и несколько изможденное лицо. Для жены самого молодого в истории Ай-Ди-Си старшего вице-президента по стратегическим вопросам она была еще достаточно привлекательна, а причиной ее утомленного вида был алкоголизм. Тери запила снотворное глотком мартини, объяснив, что этот маленький коктейль помогает ей заснуть. Тем более теперь, когда Блейк так занят своими делами, что у него нет ни сил, ни времени на что-либо еще. Ей нравилось напоминать мужу, что его давно ничего не интересует, кроме служебных дел.
   – Я сказал, ерунда. Тебе бы хотелось быть женой президента Ай-Ди-Си?
   – Ты шутишь? – удивилась Тери Клам.
   – Нет, – ответил Блейк.
   Она положила руку ему на плечо и поцеловала мужа в подбородок, пролив немного мартини на пол.
   – Когда это произойдет?
   – Когда бы ты хотела, чтобы это произошло?
   – Вчера, – сказала она, одной рукой опустив бокал с мартини на письменный стол, а другой пытаясь расстегнуть пряжку брючного ремня Блейка.
   – Я рассчитываю, что это произойдет в течение месяца.
   – Брун уходит в отставку?
   – В некотором роде.
   – Ты станешь самым молодым среди самых могущественных людей в Америке. И в мире.
   – Да, это то, чего я хотел.
   – И мы будем счастливы?
   Клам проигнорировал вопрос. Он почувствовал, что жена расстегивает молнию на его брюках.
   – Потом, Тери, позже, сейчас у меня много дел. Лучше выпей еще мартини.
   Римо потребовалось три минуты, чтобы понять: ему приказывают кого-то уничтожить. Они находились в Скорсдейле, дома у Клама, когда тот отдал Римо приказ и извинился за то, что не познакомил его с женой, которая спала наверху.
   – В восемь часов вечера? – спросил Римо.
   – Она рано ложится и поздно встает.
   – Понятно, – сказал Римо.
   За все годы существования организации ему ни разу не приходилось встречаться с женой доктора Смита, Мод. Он видел ее фотографию на письменном столе Смита. У миссис Смит было холодное невыразительное лицо. Никаких фотографий миссис Клам в офисе или дома у Клама Римо не заметил.
   – Проблема, – сказал Клам, – состоит в том, что нам необходимо исправить допущенные прежде ошибки.
   – Что вы имеете в виду?
   – Как вы понимаете, уничтожение некоторых сотрудников Ай-Ди-Си было ошибкой.
   Римо не понял.
   – Мы боролись не с тем противником.
   – Теперь понял. Давайте ближе к делу.
   – Необходимо убрать Т.Л.Бруна.
   – Понятно, – сказал Римо. – Но зачем так много слов?
   – Я думал, вам будет интересно.
   – Мне это совершенно безразлично. Вы уверены, что мне стоит оставаться в Фолкрофте? Между прочим, Смит был очень осторожен с секретными делами.
   – При реорганизации всегда происходит централизация.
   – Почему?
   – Потому что это дает возможность лучше координировать действия.
   – Ни черта не понимаю. Что слышно о Смите? Его не нашли?
   Лицо Клама помрачнело. Нет, о Смите ничего не было известно. Оставаясь на свободе, он представляет угрозу их безопасности. Если удастся его разыскать, придется поместить Смита в лечебницу.
   – Если бы вы поменялись ролями, – заметил Римо, – Смит приказал бы убить вас.
   Клам обещал запомнить это замечание. Да, мнение Римо для него ценно, но ему, Кламу, надо заниматься и другими, не менее важными и опасными делами.
   По слонам Клама, поместье Брунов в Дерьене в штате Коннектикут представляет собой импровизированное стрельбище. Все Бруны – превосходные стрелки. Несмотря на то, что имение окружено поросшими травой холмами, близлежащая местность отлично простреливается прямо из дома. К тому же Т.Л.Брун был чемпионом 1935 года в стендовой стрельбе.
   – Вы хотите сказать, что они сидят дома с ружьями в руках? – недоверчиво спросил Римо.
   – Нет, конечно, нет, – возразил Клам. – Просто дом охраняется, это семейная традиция. Старик начал так себя вести еще после прогремевшего похищения ребенка Линдберга.
   – Так что же вы хотите сказать? – спросил Римо. – Смит выражался яснее.
   – Вы можете потребовать любую помощь, которая вам понадобится.
   – Чиун не хочет сегодня выходить из дома, – сказал Римо. – Сегодня какая-то хорошая передача по телевизору.
   – Я имею в виду людей, которые умеют сражаться, бойцов.
   – Вы хотите сказать, тех, кто затевает драки в барах? Зачем они мне? Не понимаю!
   – Я имел в виду военную помощь, – объяснил Клам. – Мы располагаем очень надежными людьми. В течение недели мы можем их собрать, а вы их подготовите, скажем, за две-три недели и с их помощью выполните задание.
   Лицо Римо выразило крайнее недоумение.
   – Если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы я стал инструктором?
   – Нет, конечно же, нет, – возразил Клам, теряя терпение. – Я хочу, чтобы вы убили Т.Л.Бруна в его имении в Дерьене!
   – Хорошо, – озадаченно сказал Римо. – Когда? Сегодня ночью?
   – Ну, может быть, в течение нескольких недель.
   – Вы хотите, чтобы я это сделал через несколько недель? Хорошо, – кивнул Римо.
   – Нет! Вам же понадобится время, чтобы как следует подготовиться. Вы не можете так просто отправиться в имение Бруна в надежде на счастливый случай, как в тот день, когда вы пробрались в санаторий.
   – А, понятно, вы считаете, что мне это не под силу, – произнес Римо с усмешкой.
   – Да, вы правы, – ответил Клам, гадая про себя, где его жена держит снотворное. – Ладно, к пятнице представьте мне на рассмотрение план операции, и мы все детально обсудим.
   Римо склонился над письменным столом.
   – Не проще ли сразу все решить? Как далеко отсюда этот Дерьен, миль тридцать, не больше?
   – Вы что, с ума сошли? – возмутился Клам. – А если вы попадетесь? Вы рискуете провалить операцию! Успех должен быть гарантирован. Мы располагаем и силами, и средствами для этого. Я знаю, как вы умеете работать, значит, у вас есть надежные помощники? Я хотел бы на них взглянуть.
   – Конечно, – сказал Римо. – Вы все увидите завтра утром.
   – Хорошо, – натянуто улыбнулся Клам и, проводив Римо до дверей, услышал наверху шаги жены. Она часто просыпалась среди ночи, чтобы принять очередную таблетку и запить ее мартини. Сегодня ей придется самой приготовить себе коктейль. У него полно работы.
   Нужно подготовить нового убийцу-исполнителя. Интуиция и опыт службы в войсках специального назначения подсказывали Кламу, что Римо, которого он пока что вынужден использовать, ненадежен.
   Римо и не подозревал об этом, возвращаясь от Клама темной июньской ночью. У него не было времени на раздумья. Нужно было делать дело.
   Он ненадолго задержался в Фолкрофте, чтобы поделиться с учителем своими впечатлениями. Чиун что-то царапал гусиным пером на куске толстого пергамента.
   – Ты знаешь, – сказал Римо, – Смит плохо кончил, а этот новый парень, по-моему, плохо начинает.
   – Все императоры сумасшедшие, отвечал Чиун. – Они страдают манией величия. Смит был самым безумным из них. Ему удавалось скрывать это только благодаря отсутствию слуг и наложниц.
   – Ни за что на свете не смогу представить себе Смита с любовницей, – заметил Римо.
   – Поэтому даже Дом Синанджу не в силах ему помочь. Смит – самый безумный из всех императоров.
   – А что это ты пишешь?
   – Продолжаю хронику Дома Синанджу. Надо разъяснить будущим поколениям, как Мастер наперекор всем препонам храбро пытался образумить императора с Запада, но его попытки были тщетны, и что Мастер остался в стране ежедневных драм только для того, чтобы попытаться спасти белого ученика, который проявил весьма средние способности.
   – Как ты озаглавишь все это?
   – «Безумный император Чиуна».
   – Так вот откуда берутся твои сказки о Мастерах прошлого, служивших в Исламабаде, Лониленде и России!
   – Совершенно верно. Будущие поколения должны знать правду, потому что история в руках человека, который старается себя обелить, становится похожей на одежду, которую меняют по погоде. А я напишу правду. Из хроник Синанджу я узнал, к примеру, правду о том, что царь Иван вовсе не был Грозным. Так и будущие Мастера узнают правду о безумном императоре Смите, сколько бы другие ни писали о том, что он был хорошим и знающим человеком, и тем самым бросали бы день на имя Синанджу.
   У Римо засосало под ложечкой.
   – Смитти был нормальным, просто работа у него была тяжелая.
   – Для психически здорового человека – это легкая работа. Но что можно ожидать от страны, которую открыли только двенадцать лет назад?
   – Папочка, Америка была открыта почти пятьсот лет тому назад.
   – Кто ее открыл?
   – Христофор Колумб.
   – Для Синанджу Америку открыл Чиун. Интересно, будут ли грядущие поколения устраивать парады в честь дня моего рождения?
   – Теперь, когда Смитти уже нет, – сказал Римо, – мне кажется, что он мне нравился. По крайней мере, я его понимал.
   Римо покинул санаторий, взял напрокат машину и поехал в Дерьен. Была еще темная ночь, когда он пробрался по лужайкам к дому Бруна, проскользнув мимо охранника, которому на мгновение показалось, что он видел тень, мелькнувшую возле особняка. Опыт подсказывал Римо, что хозяева всегда спят наверху, так что он не стал утруждать себя проверкой первого этажа. Неслышной кошачьей походкой он поднялся по широкой лестнице наверх. Ему не нужно было взламывать дверные замки, он открывал их без ключа, просто нажатием руки.
   В первой спальне Римо ненадолго задержался. Ночник освещал лицо спящей молодой женщины. Мягкие каштановые волосы разметались по розовой подушке, простыни с изящным цветочным орнаментом сползли, обнажив грудь, полную молодой свежести. «Ого, – подумал Римо, – но работа прежде всего…» Он закрыл дверь.
   Римо прошел по холлу, прислушиваясь к дыханию за дверьми. Если двигаться бесшумно, при каждом шаге осторожно ощупывая пол ногой, то можно услышать дыхание спящего в комнате человека.
   Из-за массивной дубовой двери доносился храп, напоминающий раскаты грома. Римо вошел и увидел, что спящий натянул одеяло до самого подбородка. Римо закрыл за собой дверь, спокойно подошел к кровати и потряс человека за плечо.
   – Т.Л.Брун!
   – А? Что? – пробормотал Брун, борясь с глубоким сном, и увидел человеческую фигуру у своего изголовья.
   – Т.Л.Брун, случилось нечто ужасное, – сказал Римо. Внезапно разбуженного человека не следует спрашивать, кто он такой. Он может испугаться и начать все отрицать.
   – Что? – спросил Брун, тем самым подтверждая, кто он есть.
   – Утром вам не придется завтракать.
   – Что? Что все это значит? Вы разбудили меня, чтобы поговорить насчет завтрака? Кто вы такой, черт возьми?!
   – Извините. Спите дальше, – сказал Римо и отправил Бруна в страну вечного сна. Где, разумеется, никто не храпит.
   Римо огляделся в темноте, чтобы найти какую-нибудь вещь, принадлежащую Бруну, которую он мог бы предъявить Кламу. У кровати стоял портфель. Римо взял его.
   Охраннику западного крыла особняка снова показалось, что промелькнула какая-то тень, но, взглянув на экран электронного устройства, нового изобретения Ай-Ди-Си, предназначенного для вооруженных сил, он ничего на нем не увидел. «Надо бы проверить зрение», – подумал он.
   Первым, кто обнаружил Бруна, был его слуга. Он раскрыл рот и потерял сознание. Второй была горничная верхнего этажа. Она завизжала. Когда дочь Бруна, Холли, услышала пронзительные крики, она накинула халат прямо на голое тело и побежала в комнату отца. Слуга с мертвенно-бледным лицом стоял на коленях, горничная пронзительно вопила, и никто не обращал внимания на ее отца.
   Холли увидела, что рот отца открыт и грудь недвижима. Она положила руку на его лоб. «Как сырое мясо», – подумала она.
   – Наверное, у него случился сердечный приступ, – предположил слуга.
   – И поэтому у него разбит висок? – спросила Холли Брун.
   – Мы уже вызвали врача, – сообщил слуга. – По крайней мере, кто-то, наверное, позвонил.
   Холли Брун, которой в большей мере, чем кому-либо из потомков Джошуа Бруна, удалось унаследовать свирепое выражение его глаз, оставила без внимания замечание слуги. Неважно, вызвали врача или нет. Она начала звонить адвокатам семьи и корпорации. Ее интересовал всего один вопрос.
   – Кто основной претендент на пост президента Ай-Ди-Си?
   – Картина пока не совсем ясна, мисс Брун. Мы все очень огорчены…
   – Ерунда! Кто старший вице-президент по стратегическим вопросам?
   – Клам, молодой человек. Прекрасный работник, лучший…
   – Никогда о нем не слышала. Когда он стал вице-президентом?
   – Всего несколько дней тому назад, может быть, неделю, но…
   – Дайте мне его номер телефона.
   Адвокат стал листать записную книжку, а Холли в это время приказала горничной, чтобы она принесла из гардероба что-нибудь черное.
   – И обязательно с декольте, у меня же красивая грудь.
   Выслушав номер телефона, она повесила трубку и тут же позвонила Кламу.
   – Здравствуйте, мистер Клам. Извините, если я вас разбудила, – сказала Холли. Ее голос плыл подобно лебедю по глади озера. – У меня плохие новости. Сегодня ночью скончался Т.Л.Брун. Вы, как и все, наверное, хотели бы сделать паузу в бизнесе, но дела Ай-Ди-Си должны следовать своим чередом. Меня зовут Холли Брун, и я хотела бы встретиться с вами как можно скорее. Мне кажется, что вы именно тот человек, который сможет продолжить дело отца.
   – Да, мисс Брун, конечно.
   – Когда мы можем встретиться?
   – Мой офис находится в тридцати минутах езды от вас, в Рае, штат Нью-Йорк, на берегу залива Лонг-Айленд. Это санаторий Фолкрофт.
   – Странно, – сказала Холли.
   – Понимаете, дела корпорации… они так сложны.
   – Я уверена, что вы прекрасно с ними справляетесь, – сказала Холли и посмотрела по карте, как доехать в Фолкрофт из родового имения в Дерьене.
   Когда ей принесли черное платье, она отрывисто сказала:
   – Другое, более открытое.
   – Но у вас нет более открытого черного платья, мисс Брун.
   – Тогда, черт побери, сделай это более открытым! – приказала Холли. – Бери ножницы!
   – Резать платье от Сен-Лорана?!
   – Или режь собственный зад! Делай, что сказано, идиотка!
   Выезжая из имения, Холли попутно выяснила, что ночная охрана не заметила ничего необычного. Сидя на заднем сиденье лимузина, она по телефону навела справки о Кламе. Он окончил Уильямс-колледж, служил майором войск спецназа, поступил в Ай-Ди-Си, работал старательно, быстро вырос до вице-президента, а затем всего за две недели стал старшим вице-президентом.
   – У нас больше вице-президентов, чем компьютеров, – сказала Холли в трубку. – Как он этого добился?
   – Ваш отец его назначил, мисс Брун.
   – Он женат?
   – Уже девять лет, мисс Брун.
   – Его жена привлекательна?
   – Об этом в досье ничего не сказано.
   – Посмотрите синий файл.
   – О, вы о нем знаете?
   – Да, с тех пор как научилась ходить.
   – Я бы не хотел давать информацию из синего файла по телефону, но, раз это вас интересует, значит, это очень важно, мисс Брун. Да, его жена привлекательна, но она пьет и время от времени употребляет транквилизаторы. По-видимому, у нее был любовник. Она окончила какую-то второразрядную школу в Огайо, ее отец…
   – А у Клама есть любовница?
   – Нет, мисс Брун.
   – Все ясно. Никому не говорите об этом разговоре.
   – Разумеемся, мисс Брун.
   Повесив трубку, Холли заметила, что шофер украдкой смотрит на ее грудь. Он смутился, когда увидел, что хозяйка это заметила. «Прекрасно, – подумала Холли Брун, – надо пользоваться тем, что имеешь. Из этого сукиного сына Клама я буду вить веревки».
   – Вы что-то сказали, мисс Брун? – спросил шофер.
   – Я сказала, что случившееся с моим отцом – большая трагедия, и я уверена, что вы скорбите вместе с нами.
   – Да, мисс Брун.

Глава девятая

   Когда Блейку Кламу сообщили о смерти Т.Л.Бруна, он едва сдержал крик радости, которой переполнилось его сердце. Такова особенность тех, кто постоянно следят за окружающими: даже дома они ведут себя так, как будто и за ними кто-то все время наблюдает.
   Только самообладание помогло Кламу спокойно положить трубку. Он слегка толкнул локтем жену, которая опять уснула не раздеваясь, в свитере и юбке. В последнее время подобное случалось с ней довольно часто. Вначале как бы в шутку, но постепенно это превратилось в привычку.
   – Дорогая, – сказал Клам, – у меня хорошие новости.
   – Гм-м… – отвечала Тери Клам.
   – Открой глаза. У меня прекрасные новости.
   Тери Клам повернулась к мужу. Она почувствовала холодную дрожь в руках и заметила, что снова спала в одежде.
   – Знаешь, я так долго ждала, когда ты ко мне придешь, что заснула одетая.
   – Дорогая, – сказал Клам, – Т.Л.Брун умер. Я только что узнал об этом. Поприветствуй нового президента Ай-Ди-Си.
   – Это великолепно, дорогой!
   – Поздравляю, – сказал Клам.
   – И я тебя. Давай выпьем. Я обычно не пью по утрам, но это особенный случай.
   – Президент, а может быть, и председатель правления.
   – Тогда мне двойную порцию, – сказала Тери.
   Вставая с кровати, она споткнулась, но не из-за того, что нетвердо стояла на ногах, а из-за портфеля, который лежал возле кровати.
   – Ты оставил портфель прямо у меня под ногами.
   – Это все мартини, Тери.
   – Нет, это портфель, посмотри.
   Клам увидел, что Тери держит портфель Т.Л.Бруна. Возможно ли такое? Оказывается, да. Цены нет Римо Уильямсу! Но теперь, когда Римо выполнил задание, он оказался звеном, связывающим Клама с убийством…
   Клам собрал все свое хладнокровие, как он привык делать каждое утро с тех пор, как стал руководителем Фолкрофта. "Погоди. Ты, должно быть, уже имеешь больше власти над судьями, чем Верховный суд, – подумал он. – Ты вне закона. Система в Фолкрофте устроена именно так.
   Каждое утро он должен был напоминать себе об этом. В своем кабинете в Фолкрофте он чувствовал себя изолированным, удивительно свободным от всех этих забот, и его удивляло, почему доктору Смиту не удалось стать очень богатым человеком.
   – Как это оказалось здесь? – спросила Тери.
   – Гм-м… Это принесли ночью, дорогая.
   – Значит, тот, кто это принес, видел еще кое-что.
   – Ты имеешь в виду нас, Тери?
   – Разве мы этим не занимались ночью?
   – Посмотри на себя, ты же спала в одежде.
   – Некоторые занимаются этим даже в одежде, – заметила она и добавила с мрачным видом: – Но только не мы. Мы этим не занимаемся даже без одежды.
   – Ты прекрасная жена ответственного служащего корпорации.
   – Мы могли бы занялся этим прямо сейчас, вместо того чтобы пить мартини.
   – Лучше выпей мартини, дорогая, – сказал Клам.
   Тем временем в банке Миннеаполиса мужчина с повязкой на лице, опиравшийся на трость, попросил, чтобы позвали кого-нибудь из вице-президентов.
   Он терпеливо ждал. Одежда висела на нем, как на вешалке, воротник синей рубашки был сильно потерт, туфли, хотя и без дыр, были все в трещинах. Доктор Харолд Смит получил их в отделении Армии Спасения на Мишн-стрит в Сан-Франциско. Он проехал автостопом через Скалистые горы, миновал равнинные штаты, а затем направился на север и очутился в небольшом банке в пригороде Миннеаполиса. Правая нога Смита пульсировала от боли.