— Пластическая операция, — пояснил Макклири.
— И чем это они орудовали? Кочергой? Что-то мне это не нравится!
— Твое мнение никого не интересует. Тебя больше нет! Идеальный агент для несуществующей спецслужбы.
— Но почему я? — спросил Римо, разрабатывая онемевшие мышцы лица.
— Я же сказал — ты идеально подходишь по всем статьям. Ни родных, ни близких. Тебя никто не станет искать, Римо.
— Ну, таким критериям многие удовлетворяют, — сказал Римо отсутствующим тоном и сел в постели.
— Но мало кто обладает твоими навыками. Я был во Вьетнаме. Я видел тебя в бою. Ты был неподражаем. Немного работы — и ты опять станешь настоящим бойцом. — Римо недовольно зарычал. — К тому же, Римо, ты патриот.
Это особенность твоей психики. Немного найдется людей, кто так относился бы к своей стране, как ты. Конечно, ты получаешь кота в мешке, но я попробую объяснить тебе все в доступных выражениях.
Римо обратил внимание, что его сломанный когда-то нос был теперь исправлен. Ну, хоть какое-то утешение.
— Несколько лет назад молодой энергичный президент вступил в должность и обнаружил, что Америка медленно погибает: зло в этой стране укоренилось так крепко, что победить его невозможно никакими новыми законами и установлениями. Мафия глубоко пустила свои щупальца в американскую экономику. Все слои общества пронизаны наркоманией. Погрязшие в коррупции судьи, продажные законодатели. И никакого выхода, разве что ввести бессрочное военное положение. Можешь мне поверить, обсуждался и такой вариант. Но это было бы равносильно признанию, что великий демократический эксперимент провалился, конституция, по сути, превратилась в дешевую бумажку.
Но президент нашел выход. Он создал КЮРЕ, организацию, с помощью которой можно было спасти Америку от гибели. Президент понимал, что законными методами преодолеть кризис ему не удастся. Время было упущено. И он решил, что единственный способ спасти конституцию — это нарушить ее. КЮРЕ. Секретная организация, призванная негласно решать внутренние проблемы Америки. Сначала в нее входили только Смит и я. Казалось бы, все заработало. Но преступность продолжала расти. Дела шли все хуже и хуже. А президент, выдавший КЮРЕ пятилетний мандат, пал жертвой наемного убийцы.
Римо помнил того президента. Он был ему симпатичен.
— Следующий президент сделал мандат КЮРЕ бессрочным, — продолжал Макклири. — И дал нам новую установку: КЮРЕ получила право убивать. Но этим карающим мечом может быть только один человек. Большее число грозило бы превратить Америку в полицейское государство. Это должен быть профессиональный убийца, Римо. И им станешь ты.
— Это безумие! Один человек не в состоянии решить проблемы целой страны. Тем более — я.
— Такой, как ты есть сейчас, — конечно. Но ты пройдешь надлежащую подготовку.
— Какую еще подготовку?
— Синанджу.
— Впервые слышу.
— Это-то и хорошо. О его существовании никому не известно. Но с помощью Синанджу мы сделаем тебя непотопляемой, неукротимой, практически невидимой машиной смерти. Если ты согласишься.
Римо еще раз взглянул на свое новое лицо, затем на фотографию надгробья.
— У меня есть выбор?
— Да. Но мы предпочли бы, чтобы ты сделал его в пользу Америки.
И Римо согласился. Это было почти двадцать лет назад. Макклири давно погиб. Позднее Римо познакомился со Смитом и, что важнее, с Чиуном. При первой встрече Римо в качестве проверки выпустил в него полную обойму, но Чиун каким-то образом увернулся, после чего швырнул Римо на пол, как ребенка. Чиун учил Римо премудростям Синанджу — сначала нехотя, потом со всей страстью.
И вот сейчас Римо в который раз пришлось применить свои знания и умения. Он с зажмуренными глазами несся сквозь бушующее пламя пожара, твердо веря в силу своего мастерства и солнечного источника.
Римо вслушивался в рев пламени и ловко уклонялся от него. Когда это было невозможно, он передвигался так быстро, что языки пламени не успевали коснуться его одежды. Римо ощущал, как нагрелись волоски на обнаженных руках. Нагрелись, но не горели.
Тяга была особенно сильна там, где располагалась лестница на второй этаж. Обостренные слух и обоняние говорили Римо, что внизу людей нет. Не слышно было колотящихся в панике сердец, не чувствовалось запаха пота, прошибающего человека от страха, не слышно никакого движения. И самое главное, не было запаха горелой плоти.
Зажав легкие, Римо стал подниматься на второй этаж. С каждой зыбкой ступенькой он делал выдох, но очень маленький, ибо вдохнуть он боялся.
Нещадное пламя сожрало весь кислород. Его легким был оставлен только дым и кружащийся в воздухе пепел.
На втором этаже было не лучше. Римо пригнулся, так как дым шел поверху, и быстро огляделся. Взору его предстал длинный коридор с комнатами по обе стороны. Он услышал крики. Римо рванулся на звук, но оказался перед запертой дверью, которую закрыли, видимо, в надежде перекрыть доступ дыму и огню.
Римо с размаху вышиб дверь. Она рухнула внутрь и легла, как коврик из дерева.
Он еще раз открыл глаза. Да, люди здесь. Вся семья. Они свесились из окна и даже не слышали его появления.
— Эй! — прокричал Римо, направляясь к ним. — Я вам помогу.
— Слава Богу! — выдохнула молодая жена.
— Сначала спасите детей! — взмолился муж, пытаясь разглядеть Римо сквозь едкую пелену дыма. Он держал мальчика лет двух, на вытянутых руках выставив его из окна как можно дальше.
— Чиун! — окликнул Римо.
— Я здесь. — Чиун поднял голову. — Все в порядке?
— Да. Держи ребенка! — Римо выхватил малыша из рук отца и бросил его вниз.
— Мой мальчик! — закричала мать, но увидела, как похожий на привидение узкоглазый старик на лету подхватил ее сына, и вздохнула с облегчением.
— Теперь дочку! — потребовал Римо.
Он взял девочку с косичками и тоже бросил ее Чиуну, который уже подставил руки.
— Ваша очередь, — обратился Римо к матери.
— Слава Богу. Кто вы? — рыдала женщина.
— Я опущу вас как можно ниже, а потом разомкну руки, — предупредил Римо, не замечая ее вопроса. — О'кей? — Пламя уже полыхало в коридоре, с жадностью голодного хищника пожирая обои и подбираясь к дверному косяку. — Не бойтесь.
Римо за руки поднял женщину, выставил в окно и отпустил. Чиун без труда подхватил и ее.
— Теперь вы, — сказал Римо отцу семейства.
— Спасибо, я выпрыгну сам, — отозвался тот, и был тоже подхвачен Чиуном.
Римо высунулся из окна.
— Все? — спросил он.
— Дадли забыли! — закричала девочка с косичками.
По ее измазанным щекам катились слезы.
— Хорошо! Ждите.
— Стойте! — крикнул отец.
Но Римо его уже не слышал.
Римо вновь набрал в легкие воздуха, но дым уже проник в них. Глаза у него слезились, и он опять зажмурился.
В коридоре Римо пронесся мимо языков пламени, весь обратившись в слух.
Он вслушивался не в злобное рычание и потрескивание огня, а пытался поймать любой звук, исходящий от живого существа. И вот он услышал едва различимое отчаянное биение маленького сердечка. Римо устремился на звук в конец коридора, где дым был особенно густой. Он толкнул полуоткрытую дверь. Звук шел откуда-то снизу. С пола.
Римо кинулся на пол и пополз. Он знал, что от страха дети инстинктивно прячутся под кровать, шкаф, стол. Он нащупал шкаф, но тот стоял прямо на полу, без ножек, так что под ним никакого пространства не было. Перевернул кресло. Потом наткнулся на детскую кроватку. Удары сердца доносились из-под нее.
Римо протянул руку и нащупал что-то теплое, маленькое и извивающееся, как новорожденный младенец. Прижав его к себе, Римо бросился прочь, к окну, с жадностью глотнул долгожданного воздуха. Потом посмотрел на свою добычу. Это был полосатый котенок.
— О, черт, — простонал Римо и швырнул кота, который благополучно приземлился и удрал.
Римо вернулся в дым и пламя. Но больше ничего не было слышно.
— Эй! Есть тут кто? Кто-нибудь! — крикнул он.
Ему виделся ребенок, может быть, даже младенец в колыбели, задохнувшийся в дыму.
Подобно бешеному вихрю Римо понесся по комнатам второго этажа. Он работал руками и ушами. Глаза сейчас были бесполезны, но, охваченный тревогой, он пытался пустить в дело и их, тщетно всматриваясь в густой дым.
Никого.
Огонь все нарастал. Римо понял, что отрезан от лестницы. К окну ход тоже был перекрыт.
Римо подпрыгнул на месте и, пробив оштукатуренный потолок, подтянулся и вылез на плоскую крышу. Наконец-то он смог вдохнуть полной грудью, но воздух был наполовину перемешан с дымом, и он закашлялся. Из глаз потекли слезы, однако дым был их причиной лишь отчасти.
Крыша накалилась. Римо пробрался к фасаду дома. Он видел поднятые к нему лица. Толпа заметно увеличилась. К дому уже подрулили пожарные машины. Одетые в желтые костюмы пожарные разматывали рукава и цепляли их к насосам.
— Я никого не нашел! — прокричал Римо. — Только котенка.
— Это и есть Дадли! — прокричала в ответ девочка с косичками.
— Мы хотели вам сказать, — крикнул отец, — но не успели. Не сердитесь!
Но Римо не сердился. Он почувствовал огромное облегчение.
— Я спускаюсь! — крикнул он.
— Поспеши, Римо! — встревоженно прокричал Чиун.
Но спуститься Римо не успел. Дом рухнул. Сожранный пламенем до основания, он со страшным, душераздирающим скрежетом пошатнулся и словно задул огонь. Крыша обрушилась, взметнув красивый салют из искр, и Римо пропал из виду.
Толпа, онемев от ужаса, подалась назад. Люди не могли ни говорить, ни вообще как-то реагировать. Реакция последовала только тогда, когда внезапно дым вновь поднялся столбом, словно стирая эти россыпи смертоносного салюта.
Толпа издала тихий скорбный стон. Все, кроме одного человека. Чиуна.
Вопль Мастера Синанджу был подобен гласу вопиющего в пустыне.
— Римо! — вскричал он. — Сын мой!
В ответ ему злобно ощерился затухающий огонь.
— И чем это они орудовали? Кочергой? Что-то мне это не нравится!
— Твое мнение никого не интересует. Тебя больше нет! Идеальный агент для несуществующей спецслужбы.
— Но почему я? — спросил Римо, разрабатывая онемевшие мышцы лица.
— Я же сказал — ты идеально подходишь по всем статьям. Ни родных, ни близких. Тебя никто не станет искать, Римо.
— Ну, таким критериям многие удовлетворяют, — сказал Римо отсутствующим тоном и сел в постели.
— Но мало кто обладает твоими навыками. Я был во Вьетнаме. Я видел тебя в бою. Ты был неподражаем. Немного работы — и ты опять станешь настоящим бойцом. — Римо недовольно зарычал. — К тому же, Римо, ты патриот.
Это особенность твоей психики. Немного найдется людей, кто так относился бы к своей стране, как ты. Конечно, ты получаешь кота в мешке, но я попробую объяснить тебе все в доступных выражениях.
Римо обратил внимание, что его сломанный когда-то нос был теперь исправлен. Ну, хоть какое-то утешение.
— Несколько лет назад молодой энергичный президент вступил в должность и обнаружил, что Америка медленно погибает: зло в этой стране укоренилось так крепко, что победить его невозможно никакими новыми законами и установлениями. Мафия глубоко пустила свои щупальца в американскую экономику. Все слои общества пронизаны наркоманией. Погрязшие в коррупции судьи, продажные законодатели. И никакого выхода, разве что ввести бессрочное военное положение. Можешь мне поверить, обсуждался и такой вариант. Но это было бы равносильно признанию, что великий демократический эксперимент провалился, конституция, по сути, превратилась в дешевую бумажку.
Но президент нашел выход. Он создал КЮРЕ, организацию, с помощью которой можно было спасти Америку от гибели. Президент понимал, что законными методами преодолеть кризис ему не удастся. Время было упущено. И он решил, что единственный способ спасти конституцию — это нарушить ее. КЮРЕ. Секретная организация, призванная негласно решать внутренние проблемы Америки. Сначала в нее входили только Смит и я. Казалось бы, все заработало. Но преступность продолжала расти. Дела шли все хуже и хуже. А президент, выдавший КЮРЕ пятилетний мандат, пал жертвой наемного убийцы.
Римо помнил того президента. Он был ему симпатичен.
— Следующий президент сделал мандат КЮРЕ бессрочным, — продолжал Макклири. — И дал нам новую установку: КЮРЕ получила право убивать. Но этим карающим мечом может быть только один человек. Большее число грозило бы превратить Америку в полицейское государство. Это должен быть профессиональный убийца, Римо. И им станешь ты.
— Это безумие! Один человек не в состоянии решить проблемы целой страны. Тем более — я.
— Такой, как ты есть сейчас, — конечно. Но ты пройдешь надлежащую подготовку.
— Какую еще подготовку?
— Синанджу.
— Впервые слышу.
— Это-то и хорошо. О его существовании никому не известно. Но с помощью Синанджу мы сделаем тебя непотопляемой, неукротимой, практически невидимой машиной смерти. Если ты согласишься.
Римо еще раз взглянул на свое новое лицо, затем на фотографию надгробья.
— У меня есть выбор?
— Да. Но мы предпочли бы, чтобы ты сделал его в пользу Америки.
И Римо согласился. Это было почти двадцать лет назад. Макклири давно погиб. Позднее Римо познакомился со Смитом и, что важнее, с Чиуном. При первой встрече Римо в качестве проверки выпустил в него полную обойму, но Чиун каким-то образом увернулся, после чего швырнул Римо на пол, как ребенка. Чиун учил Римо премудростям Синанджу — сначала нехотя, потом со всей страстью.
И вот сейчас Римо в который раз пришлось применить свои знания и умения. Он с зажмуренными глазами несся сквозь бушующее пламя пожара, твердо веря в силу своего мастерства и солнечного источника.
Римо вслушивался в рев пламени и ловко уклонялся от него. Когда это было невозможно, он передвигался так быстро, что языки пламени не успевали коснуться его одежды. Римо ощущал, как нагрелись волоски на обнаженных руках. Нагрелись, но не горели.
Тяга была особенно сильна там, где располагалась лестница на второй этаж. Обостренные слух и обоняние говорили Римо, что внизу людей нет. Не слышно было колотящихся в панике сердец, не чувствовалось запаха пота, прошибающего человека от страха, не слышно никакого движения. И самое главное, не было запаха горелой плоти.
Зажав легкие, Римо стал подниматься на второй этаж. С каждой зыбкой ступенькой он делал выдох, но очень маленький, ибо вдохнуть он боялся.
Нещадное пламя сожрало весь кислород. Его легким был оставлен только дым и кружащийся в воздухе пепел.
На втором этаже было не лучше. Римо пригнулся, так как дым шел поверху, и быстро огляделся. Взору его предстал длинный коридор с комнатами по обе стороны. Он услышал крики. Римо рванулся на звук, но оказался перед запертой дверью, которую закрыли, видимо, в надежде перекрыть доступ дыму и огню.
Римо с размаху вышиб дверь. Она рухнула внутрь и легла, как коврик из дерева.
Он еще раз открыл глаза. Да, люди здесь. Вся семья. Они свесились из окна и даже не слышали его появления.
— Эй! — прокричал Римо, направляясь к ним. — Я вам помогу.
— Слава Богу! — выдохнула молодая жена.
— Сначала спасите детей! — взмолился муж, пытаясь разглядеть Римо сквозь едкую пелену дыма. Он держал мальчика лет двух, на вытянутых руках выставив его из окна как можно дальше.
— Чиун! — окликнул Римо.
— Я здесь. — Чиун поднял голову. — Все в порядке?
— Да. Держи ребенка! — Римо выхватил малыша из рук отца и бросил его вниз.
— Мой мальчик! — закричала мать, но увидела, как похожий на привидение узкоглазый старик на лету подхватил ее сына, и вздохнула с облегчением.
— Теперь дочку! — потребовал Римо.
Он взял девочку с косичками и тоже бросил ее Чиуну, который уже подставил руки.
— Ваша очередь, — обратился Римо к матери.
— Слава Богу. Кто вы? — рыдала женщина.
— Я опущу вас как можно ниже, а потом разомкну руки, — предупредил Римо, не замечая ее вопроса. — О'кей? — Пламя уже полыхало в коридоре, с жадностью голодного хищника пожирая обои и подбираясь к дверному косяку. — Не бойтесь.
Римо за руки поднял женщину, выставил в окно и отпустил. Чиун без труда подхватил и ее.
— Теперь вы, — сказал Римо отцу семейства.
— Спасибо, я выпрыгну сам, — отозвался тот, и был тоже подхвачен Чиуном.
Римо высунулся из окна.
— Все? — спросил он.
— Дадли забыли! — закричала девочка с косичками.
По ее измазанным щекам катились слезы.
— Хорошо! Ждите.
— Стойте! — крикнул отец.
Но Римо его уже не слышал.
Римо вновь набрал в легкие воздуха, но дым уже проник в них. Глаза у него слезились, и он опять зажмурился.
В коридоре Римо пронесся мимо языков пламени, весь обратившись в слух.
Он вслушивался не в злобное рычание и потрескивание огня, а пытался поймать любой звук, исходящий от живого существа. И вот он услышал едва различимое отчаянное биение маленького сердечка. Римо устремился на звук в конец коридора, где дым был особенно густой. Он толкнул полуоткрытую дверь. Звук шел откуда-то снизу. С пола.
Римо кинулся на пол и пополз. Он знал, что от страха дети инстинктивно прячутся под кровать, шкаф, стол. Он нащупал шкаф, но тот стоял прямо на полу, без ножек, так что под ним никакого пространства не было. Перевернул кресло. Потом наткнулся на детскую кроватку. Удары сердца доносились из-под нее.
Римо протянул руку и нащупал что-то теплое, маленькое и извивающееся, как новорожденный младенец. Прижав его к себе, Римо бросился прочь, к окну, с жадностью глотнул долгожданного воздуха. Потом посмотрел на свою добычу. Это был полосатый котенок.
— О, черт, — простонал Римо и швырнул кота, который благополучно приземлился и удрал.
Римо вернулся в дым и пламя. Но больше ничего не было слышно.
— Эй! Есть тут кто? Кто-нибудь! — крикнул он.
Ему виделся ребенок, может быть, даже младенец в колыбели, задохнувшийся в дыму.
Подобно бешеному вихрю Римо понесся по комнатам второго этажа. Он работал руками и ушами. Глаза сейчас были бесполезны, но, охваченный тревогой, он пытался пустить в дело и их, тщетно всматриваясь в густой дым.
Никого.
Огонь все нарастал. Римо понял, что отрезан от лестницы. К окну ход тоже был перекрыт.
Римо подпрыгнул на месте и, пробив оштукатуренный потолок, подтянулся и вылез на плоскую крышу. Наконец-то он смог вдохнуть полной грудью, но воздух был наполовину перемешан с дымом, и он закашлялся. Из глаз потекли слезы, однако дым был их причиной лишь отчасти.
Крыша накалилась. Римо пробрался к фасаду дома. Он видел поднятые к нему лица. Толпа заметно увеличилась. К дому уже подрулили пожарные машины. Одетые в желтые костюмы пожарные разматывали рукава и цепляли их к насосам.
— Я никого не нашел! — прокричал Римо. — Только котенка.
— Это и есть Дадли! — прокричала в ответ девочка с косичками.
— Мы хотели вам сказать, — крикнул отец, — но не успели. Не сердитесь!
Но Римо не сердился. Он почувствовал огромное облегчение.
— Я спускаюсь! — крикнул он.
— Поспеши, Римо! — встревоженно прокричал Чиун.
Но спуститься Римо не успел. Дом рухнул. Сожранный пламенем до основания, он со страшным, душераздирающим скрежетом пошатнулся и словно задул огонь. Крыша обрушилась, взметнув красивый салют из искр, и Римо пропал из виду.
Толпа, онемев от ужаса, подалась назад. Люди не могли ни говорить, ни вообще как-то реагировать. Реакция последовала только тогда, когда внезапно дым вновь поднялся столбом, словно стирая эти россыпи смертоносного салюта.
Толпа издала тихий скорбный стон. Все, кроме одного человека. Чиуна.
Вопль Мастера Синанджу был подобен гласу вопиющего в пустыне.
— Римо! — вскричал он. — Сын мой!
В ответ ему злобно ощерился затухающий огонь.
Глава 3
Чиун, правящий Мастер Синанджу, последний в череде Мастеров Синанджу, научивший белого американца Римо древнему искусству Синанджу, почувствовал, как на его глазах гибнут и превращаются в бурлящую массу обломков пять тысяч лет его родовой истории, и его до мозга костей пробрал ужас.
Но это продолжалось всего несколько секунд. Чиун ринулся в развалины.
Двери как таковой больше не было. Осталась только треснувшая рама, которая когда-то служила дверным косяком. Чиун шагнул внутрь, закрыв глаза и удерживая дыхание глубоко в легких, пытаясь тем самым поднять температуру собственного тела. Только так можно было войти в пекло.
Было похоже, что обвалившаяся крыша сбила пламя. Дерево продолжало гореть и тлеть, но уже с меньшей силой, чем прежде. Чиун знал, однако, что скоро новый приток кислорода раздует тлеющие руины с прежней силой. И это будет страшный огонь. Наполовину обрушившийся дом запылает снова.
У него было всего несколько минут.
— Римо! — окликнул Чиун.
Ответа не последовало, и тогда Мастер Синанджу изведал страх.
Чиун знал, что где-то рядом находится лестница. Считанные минуты назад он слышал, как Римо осторожно поднимался. И Чиун пошел по этой лестнице, но путь ему преградил завал.
Мастер Синанджу ринулся в груду обломков дерева и штукатурки, расчищая себе дорогу. Если Римо, продвигаясь по второму этажу, был похож на смерч, то Чиуна скорее можно было сравнить с тайфуном — могучим, неистовым, неукротимым.
— Римо! — снова вскричал он полным страдания голосом. — Сын мой! Сын мой!
Римо он нашел зажатым между рухнувшими и продолжающими гореть балками.
Он висел головой вниз, подобно выброшенной на помойку кукле. Глаза на испачканном пеплом лице были закрыты. Разодранную футболку лизал огонь.
Но хуже всего было то, что голова повисла под характерным углом, а горло было в тисках двух почернелых стропил.
— Римо, — еле слышно прошептал Чиун, и холод объял его могучее сердце.
Мастер Синанджу быстро разобрал завал. Длинными ногтями он моментально содрал с Римо остатки футболки и отбросил их подальше, потом освободил от стропил шею, бережно придерживая голову.
Горло у Римо было синее. Почти черное. Чиун никогда не видел более страшного синяка и теперь боялся, что у его ученика сломана шея. Однако, проворно ощупав ее, он убедился, что это не так.
— Римо! Ты меня слышишь?
Римо не слышал Мастера Синанджу. Чиун ухом приник к его груди. Он мог различить сердцебиение, сперва слабое, потом все сильнее и сильнее. Но Чиун не узнавал ритм. Это не был ритм Синанджу. Это не было биение сердца Римо, которое Чиун так хорошо знал. Как часто по ночам он лежал без сна и прислушивался к этому биению, твердо зная, что, пока это сердце бьется, будущее Синанджу в надежных руках.
— Что за ерунда! — прошептал себе под нос Чиун, беря Римо на руки.
Чиун не сделал и трех шагов, как Римо пришел в себя.
— Все в порядке, — ласково проговорил Чиун. — Я Чиун. Я отнесу тебя в безопасное место, сынок.
Но на него смотрели чужие глаза. Это были темные глаза, как у Римо, но они сверкали незнакомым красноватым блеском. Когда зрачки сфокусировались на Чиуне, все лицо ожило. И выражение этого лица было страшным, совсем не похожим на Римо.
И еще более страшным был голос, раздавшийся из синюшной глотки:
— Кто смеет осквернять мое тело своими руками ?!
— Римо!
Римо с такой силой оттолкнул Чиуна, что тот от неожиданности упал.
— Римо! Ты с ума сошел?! — воскликнул Чиун, поднимаясь с пола.
Но по следующим словам, исторгшимся изо рта Римо, Мастер Синанджу понял, что его ученик отнюдь не сошел с ума.
— Где я нахожусь? В аду? Кали! Покажись! Повелитель молний вызывает тебя на бой! Наконец-то я воспрял от своего долгого сна!
— Здесь у тебя нет врагов, — твердо заявил Чиун, и в голосе его слышалось нечто похожее на почтение.
— Исчезни, старик. Я не имею дела со смертными.
— Я Чиун, Мастер Синанджу.
— А я Шива-Разрушитель. Шива-Дестроер. Смерть, ниспровергатель миров.
— И что?
— Тебе этого мало ?
— Там есть продолжение. «Мертвый ночной тигр, возрожденный искусством Мастера Синанджу», — процитировал Чиун. — Забыл?
— Я не помню тебя, старик. Исчезни, а не то я раздавлю тебя как мошку, каковой ты в сущности и являешься!
— Римо! Как ты мог... — Чиун не дал себе договорить. Было ясно, что он разговаривает уже не с Римо Уильямсом. Перед ним была аватара, земное воплощение некоего могущественного мистического существа. И он согнулся в поклоне. — Прости меня, о Всемогущий Господин! Мне понятно твое замешательство. Позволь твоему смиренному рабу проводить тебя из этого разоренного гнезда.
— Я не нуждаюсь в провожатых, — произнесли уста Римо Уильямса, и взгляд его заставил сердце Мастера Синанджу затрепетать.
— Скоро пожар возобновится, о Всемогущий Господин, — твердил Чиун. — Ведь не хочешь же ты оказаться в огне?
Но Римо не обращал на него никакого внимания, окидывая властным взором объятые пламенем руины. Клубы дыма отбрасывали тень на его обнаженную грудь. Все тело Римо словно купалось в алом сиянии. От этого вид у него был сатанинский.
Чиун почувствовал, что дышать становится тяжело. Он дольше не мог находиться в этом месте. Дыхательная техника Синанджу работает только там, где человеку есть чем дышать. Еще немного, и станет совсем невыносимо.
На его лице промелькнула хитроватая улыбка.
Чиун стал оседать.
— О-о-о. Я умираю! — простонал он, опускаясь на пол лицом вниз. — Я старый человек, и дыхание покидает мое жалкое тело.
Не дождавшись реакции, Чиун приподнял голову и украдкой взглянул на Римо. Тот стоял у окна, устремив тревожный взор в ночное небо.
— Ты слышишь, я умираю, — повторил Чиун и опять застонал.
— Тогда умри тихо, — отозвался Римо.
— Римо! — в изумлении вскричал Чиун. Но он знал, что до Римо ему не докричаться.
Пламя снова заиграло, и тогда Чиун пришел в себя. Дым, только что висевший в воздухе тонкой пеленой, подхваченный новой тягой, заклубился во всю силу. Снизу доносился глухой гул, похожий на гудение топки, и Чиун понял, что единственным спасением остается окно.
Пока Чиун страдал и мучился из-за того, что вынужден оставить Римо в пекле, в одной из комнат со звоном лопнуло стекло. Потом в другой. Чиун услышал шум воды. На дом были направлены пожарные брандспойты, под натиском которых одно за другим вылетали окна. Вот и еще одно зазвенело.
Чиун ждал.
Мощная струя воды, подобно штормовой волне, обрушилась на окно, возле которого стоял Римо. Напором тысяч галлонов воды Римо был отброшен назад.
Чиун не стал медлить. Он сгреб Римо, и тот не сопротивлялся. Чиун мысленно благодарил предков.
Чиун отнес Римо в заднюю часть дома, где разрушения от пожара были не столь ужасными. В конце коридора была глухая стенка. Продолжая держать Римо на руках, он несколько раз ногой ударил по стене в наиболее уязвимых, по его мнению, точках.
Стенка выперла наружу. Тогда Чиун со всего маху ударил ногой в середину, и стена рассыпалась, как хрупкое печенье.
Чиун спрыгнул на мягкую траву, кимоно его развевалось подобно парашюту, однако, чтобы смягчить возможный удар от столкновения с землей, старику пришлось еще и спружинить на ноги.
Чиун бережно опустил Римо на ухоженный газон и, почтительно отступив назад, скрестил руки. Он не знал, чего ожидать — гнева или благодарности, но приготовился выслушать любые слова. Ведь он был Мастер Синанджу.
Глаза Римо распахнулись. Сначала он не мог сфокусировать взгляд. Наконец он увидел Чиуна.
— Ты меня спас, — медленно выговорил Римо.
— Так точно, Всемогущий Господин.
— Всемогущий — кто? — переспросил Римо и сел. — Это что, какое-то новое оскорбление? Опять твои корейские штучки? Наподобие «бледного обрывка свиного уха»?
Чиун, пораженный как громом, отшатнулся.
— Римо? Это ты?
— Нет, это лорд Чейни-младший. Я только похож на Римо, потому что собираюсь играть его в кино. Что это с тобой?
— О, Римо. Наши предки смеются над нами. Ты себя хорошо чувствуешь?
— Горло болит.
— Ты надышался дымом, — сказал Чиун и дотронулся до собственного горла. — Это пройдет. Я тоже немного нахватался.
И тут Чиун застонал, схватился за сердце и повалился на траву, как молодое деревце, гнущееся на ветру.
— Папочка? Ты в порядке? — спросил Римо.
Чиун недвижно лежал на траве. Дышал он поверхностно, и Римо стал делать ему искусственное дыхание. За этим занятием его и застали пожарные, появившиеся из-за угла с брандспойтами в руках.
— Как он? — спросил один из них.
— Не знаю, — в смятении отозвался Римо. — Дышит. Но ни на что не реагирует. Принесите кислород. Скорей!
Они побежали за кислородом, и вскоре появились парамедики в оранжевых куртках с переносным баллоном. Римо отпихнул их и прижал к лицу Чиуна маску.
— Не прикасайтесь к нему, я сам! — грубо скомандовал Римо.
— Спокойно, парень. Мы окажем ему помощь.
Подошла спасенная Римо семья.
— Вот наш спаситель, — сказал отец. — Он был в доме, когда обвалилась крыша. С вами все в порядке, мистер?
— Да, — ответил Римо. — Но Чиуну плохо. Не знаю, что с ним такое. Он меня вынес из дома, и все, вроде, было нормально. Мне казалось, он не пострадал. Чиун! Пожалуйста, очнись!
Один из парамедиков высказал предположение:
— Не похоже, чтобы он обгорел или был в шоке. Скорее всего надышался дымом. Мы отвезем его в клинику.
— Клинику? — в изумлении переспросил Римо.
— Да, — сказал парамедик. — Посторонитесь, пожалуйста, мы погрузим его на каталку.
— "Погрузим", черт бы вас побрал! — рявкнул Римо. — Это вам не мешок с картошкой. Пустите, я сам!
— Это наша работа. Вы не имеете необходимой квалификации. — Римо обернулся, и под его взглядом парамедик внезапно переменил свою точку зрения. — Хотя, с другой стороны, какая уж тут нужна квалификация — поднять старика и положить на каталку? Давай-ка я подержу ее, приятель.
Римо осторожно приподнял Чиуна и уложил на каталку, прикрыв тощие ноги подолом кимоно. Чиун всегда отличался большой скромностью во всем, что касалось его тела, подумал Римо, и ему не понравится, если, очнувшись, он обнаружит, что его ноги выставлены на всеобщее обозрение. Тогда уж греха не оберешься.
Чиуна отвезли к машине. Римо сел следом.
Он уже собрался захлопнуть заднюю дверцу фургона, как подошла девочка с косичками. На руках у нее сидел котенок.
— Спасибо, что спасли Дадли, дядя, — сказала она.
— Не за что, детка, — ответил Римо хриплым голосом.
Он словно оцепенел. Всю дорогу в клинику он прижимал к неподвижному лицу Чиуна кислородную маску и силился вспомнить, каким богам и в каких выражениях молятся Мастера Синанджу.
В приемном покое произошла небольшая заминка: Римо попросили заполнить на Чиуна страховой формуляр.
— У него нет страховки, — объявил Римо дежурному приемного отделения. — Он за всю жизнь ни разу не болел.
— Прошу меня извинить. Мы не можем принять этого больного. Но я могу вам порекомендовать клинику Диконесс — там есть бесплатное отделение.
Отсюда всего двадцать минут езды.
— Но ему плохо! — рявкнул Римо. — Он может умереть!
— Попрошу не повышать голос, сэр. И будьте благоразумны. Вы находитесь в очень престижном учреждении. У нас работают только лучшие специалисты, с дипломами лучших медицинских учебных заведений. Они не могут принимать всех и каждого. Особенно если человек не в состоянии расплатиться по счету. Доктора имеют право на гарантированную оплату своего труда!
И тут Римо продемонстрировал дежурному свое представление о правах. О праве на жизнь, на свободу, на счастье.
Для пущей убедительности он проткнул дежурному ладонь его же авторучкой.
— Регистрируйте! — прорычал Римо.
— Не могу!
— Почему еще?
— У меня нет другой ручки!
— Покажите, где писать.
Дежурный ткнул пальцем раненой руки.
Римо взял его за запястье и стал водить рукой, из которой торчала авторучка, по нужной строке, пока там не появилось имя Чиуна вперемешку с пятнами крови.
— Спасибо, — простонал дежурный, и Римо направил каталку к лифту.
Доктор Генриетта Гейл была непреклонна.
— В приемное отделение не допускаются даже близкие родственники. А вы, судя по всему, и вовсе не являетесь родственником этого пожилого джентльмена.
— Я все равно войду.
Для ясности Римо поправил висящий на шее у доктора Гейл стетоскоп так, что он обхватил ее подобно удавке.
— Есть же определенные правила, — прохрипела докторша.
— Могу затянуть и потуже, — предупредил Римо.
— Умоляю, пустите, — задыхалась доктор Гейл. — Можете входить.
Римо слегка разогнул изуродованный прибор. — Благодарю, — вежливо сказала доктор Гейл. — Прошу следовать за мной.
Чиуна уже переложили на больничную койку. К локтевому сгибу руки была подведена капельница. Он был присоединен к целой батарее каких-то аппаратов, большинство из которых Римо видел впервые. Экран электрокардиографа мерцал голубым светом, регистрируя работу сердца. В ноздри были воткнуты трубочки, по которым подавался кислород.
Санитар распорол кимоно на груди Чиуна, освобождая грудь, чем вызвал хмурый взгляд Римо. Хорошо, что Чиун этого не видит.
Доктор Гейл посветила маленьким фонариком больному в глаза.
— Зрачки не сокращаются, — произнесла она задумчиво. — Минутку. А, вот.
— И что это значит? — спросил Римо.
— Прошу вас не мешать, сэр. Мы работаем. Это значит, что его глаза среагировали на свет, но не сразу.
— Но ведь хорошо, что среагировали, не так ли?
— Пока не знаю. Никогда не видела таких замедленных рефлексов.
— А-а.
— Сестра? — Доктор Гейл повернулась к блондинке в белом халате.
— Сердцебиение редкое, давление сто двадцать на сорок. Дыхание неглубокое, но ритмичное.
— Он слишком стар, — произнесла доктор Гейл, словно говоря сама с собой.
— Вы можете ему помочь? — в волнении спросил Римо.
— Он не реагирует на кислород. Это не похоже на простое отравление дымом. Более определенно пока ничего сказать не могу. Необходимо провести обследование.
— Сделайте что-нибудь, — взмолился Римо. — Помогите ему.
— Ну хорошо, что с вами поделаешь, кто бы вы ни были. Но я бы вас попросила сесть и перестать мерить палату шагами, как какой-нибудь нетерпеливый молодой папаша. Следующие несколько часов у нас будет много работы.
— Ладно. Еще мне нужно позвонить.
— Пожалуйста, только из коридора.
— Смитти? — спросил Римо, когда на проводе наконец оказался «Фолкрофт».
— Прошу назвать код, — сухо отозвался Смит.
— К черту код! Я в клинике.
— Вы должны были устранить объект, а не госпитализировать его.
— Забудьте о нем. Дело куда серьезнее. Сюда только что доставили Чиуна. Он болен.
— О нет! — простонал Смит. Он помолчал. — А вы не думаете, что это очередная уловка, чтобы выудить у нас побольше золота для его деревни? Мы как раз обсудили новый контракт. Подлодка с грузом скоро отправится к месту назначения. Но, — уточнил Смит, — Чиуну скажите, что она уже вышла с золотом на борту. У нас нет времени менять условия контракта.
— Может, забудете на время про свои финансы и выслушаете меня? Чиун действительно болен. Это очень серьезно. Врачи пока не могут понять, что с ним.
Но это продолжалось всего несколько секунд. Чиун ринулся в развалины.
Двери как таковой больше не было. Осталась только треснувшая рама, которая когда-то служила дверным косяком. Чиун шагнул внутрь, закрыв глаза и удерживая дыхание глубоко в легких, пытаясь тем самым поднять температуру собственного тела. Только так можно было войти в пекло.
Было похоже, что обвалившаяся крыша сбила пламя. Дерево продолжало гореть и тлеть, но уже с меньшей силой, чем прежде. Чиун знал, однако, что скоро новый приток кислорода раздует тлеющие руины с прежней силой. И это будет страшный огонь. Наполовину обрушившийся дом запылает снова.
У него было всего несколько минут.
— Римо! — окликнул Чиун.
Ответа не последовало, и тогда Мастер Синанджу изведал страх.
Чиун знал, что где-то рядом находится лестница. Считанные минуты назад он слышал, как Римо осторожно поднимался. И Чиун пошел по этой лестнице, но путь ему преградил завал.
Мастер Синанджу ринулся в груду обломков дерева и штукатурки, расчищая себе дорогу. Если Римо, продвигаясь по второму этажу, был похож на смерч, то Чиуна скорее можно было сравнить с тайфуном — могучим, неистовым, неукротимым.
— Римо! — снова вскричал он полным страдания голосом. — Сын мой! Сын мой!
Римо он нашел зажатым между рухнувшими и продолжающими гореть балками.
Он висел головой вниз, подобно выброшенной на помойку кукле. Глаза на испачканном пеплом лице были закрыты. Разодранную футболку лизал огонь.
Но хуже всего было то, что голова повисла под характерным углом, а горло было в тисках двух почернелых стропил.
— Римо, — еле слышно прошептал Чиун, и холод объял его могучее сердце.
Мастер Синанджу быстро разобрал завал. Длинными ногтями он моментально содрал с Римо остатки футболки и отбросил их подальше, потом освободил от стропил шею, бережно придерживая голову.
Горло у Римо было синее. Почти черное. Чиун никогда не видел более страшного синяка и теперь боялся, что у его ученика сломана шея. Однако, проворно ощупав ее, он убедился, что это не так.
— Римо! Ты меня слышишь?
Римо не слышал Мастера Синанджу. Чиун ухом приник к его груди. Он мог различить сердцебиение, сперва слабое, потом все сильнее и сильнее. Но Чиун не узнавал ритм. Это не был ритм Синанджу. Это не было биение сердца Римо, которое Чиун так хорошо знал. Как часто по ночам он лежал без сна и прислушивался к этому биению, твердо зная, что, пока это сердце бьется, будущее Синанджу в надежных руках.
— Что за ерунда! — прошептал себе под нос Чиун, беря Римо на руки.
Чиун не сделал и трех шагов, как Римо пришел в себя.
— Все в порядке, — ласково проговорил Чиун. — Я Чиун. Я отнесу тебя в безопасное место, сынок.
Но на него смотрели чужие глаза. Это были темные глаза, как у Римо, но они сверкали незнакомым красноватым блеском. Когда зрачки сфокусировались на Чиуне, все лицо ожило. И выражение этого лица было страшным, совсем не похожим на Римо.
И еще более страшным был голос, раздавшийся из синюшной глотки:
— Кто смеет осквернять мое тело своими руками ?!
— Римо!
Римо с такой силой оттолкнул Чиуна, что тот от неожиданности упал.
— Римо! Ты с ума сошел?! — воскликнул Чиун, поднимаясь с пола.
Но по следующим словам, исторгшимся изо рта Римо, Мастер Синанджу понял, что его ученик отнюдь не сошел с ума.
— Где я нахожусь? В аду? Кали! Покажись! Повелитель молний вызывает тебя на бой! Наконец-то я воспрял от своего долгого сна!
— Здесь у тебя нет врагов, — твердо заявил Чиун, и в голосе его слышалось нечто похожее на почтение.
— Исчезни, старик. Я не имею дела со смертными.
— Я Чиун, Мастер Синанджу.
— А я Шива-Разрушитель. Шива-Дестроер. Смерть, ниспровергатель миров.
— И что?
— Тебе этого мало ?
— Там есть продолжение. «Мертвый ночной тигр, возрожденный искусством Мастера Синанджу», — процитировал Чиун. — Забыл?
— Я не помню тебя, старик. Исчезни, а не то я раздавлю тебя как мошку, каковой ты в сущности и являешься!
— Римо! Как ты мог... — Чиун не дал себе договорить. Было ясно, что он разговаривает уже не с Римо Уильямсом. Перед ним была аватара, земное воплощение некоего могущественного мистического существа. И он согнулся в поклоне. — Прости меня, о Всемогущий Господин! Мне понятно твое замешательство. Позволь твоему смиренному рабу проводить тебя из этого разоренного гнезда.
— Я не нуждаюсь в провожатых, — произнесли уста Римо Уильямса, и взгляд его заставил сердце Мастера Синанджу затрепетать.
— Скоро пожар возобновится, о Всемогущий Господин, — твердил Чиун. — Ведь не хочешь же ты оказаться в огне?
Но Римо не обращал на него никакого внимания, окидывая властным взором объятые пламенем руины. Клубы дыма отбрасывали тень на его обнаженную грудь. Все тело Римо словно купалось в алом сиянии. От этого вид у него был сатанинский.
Чиун почувствовал, что дышать становится тяжело. Он дольше не мог находиться в этом месте. Дыхательная техника Синанджу работает только там, где человеку есть чем дышать. Еще немного, и станет совсем невыносимо.
На его лице промелькнула хитроватая улыбка.
Чиун стал оседать.
— О-о-о. Я умираю! — простонал он, опускаясь на пол лицом вниз. — Я старый человек, и дыхание покидает мое жалкое тело.
Не дождавшись реакции, Чиун приподнял голову и украдкой взглянул на Римо. Тот стоял у окна, устремив тревожный взор в ночное небо.
— Ты слышишь, я умираю, — повторил Чиун и опять застонал.
— Тогда умри тихо, — отозвался Римо.
— Римо! — в изумлении вскричал Чиун. Но он знал, что до Римо ему не докричаться.
Пламя снова заиграло, и тогда Чиун пришел в себя. Дым, только что висевший в воздухе тонкой пеленой, подхваченный новой тягой, заклубился во всю силу. Снизу доносился глухой гул, похожий на гудение топки, и Чиун понял, что единственным спасением остается окно.
Пока Чиун страдал и мучился из-за того, что вынужден оставить Римо в пекле, в одной из комнат со звоном лопнуло стекло. Потом в другой. Чиун услышал шум воды. На дом были направлены пожарные брандспойты, под натиском которых одно за другим вылетали окна. Вот и еще одно зазвенело.
Чиун ждал.
Мощная струя воды, подобно штормовой волне, обрушилась на окно, возле которого стоял Римо. Напором тысяч галлонов воды Римо был отброшен назад.
Чиун не стал медлить. Он сгреб Римо, и тот не сопротивлялся. Чиун мысленно благодарил предков.
Чиун отнес Римо в заднюю часть дома, где разрушения от пожара были не столь ужасными. В конце коридора была глухая стенка. Продолжая держать Римо на руках, он несколько раз ногой ударил по стене в наиболее уязвимых, по его мнению, точках.
Стенка выперла наружу. Тогда Чиун со всего маху ударил ногой в середину, и стена рассыпалась, как хрупкое печенье.
Чиун спрыгнул на мягкую траву, кимоно его развевалось подобно парашюту, однако, чтобы смягчить возможный удар от столкновения с землей, старику пришлось еще и спружинить на ноги.
Чиун бережно опустил Римо на ухоженный газон и, почтительно отступив назад, скрестил руки. Он не знал, чего ожидать — гнева или благодарности, но приготовился выслушать любые слова. Ведь он был Мастер Синанджу.
Глаза Римо распахнулись. Сначала он не мог сфокусировать взгляд. Наконец он увидел Чиуна.
— Ты меня спас, — медленно выговорил Римо.
— Так точно, Всемогущий Господин.
— Всемогущий — кто? — переспросил Римо и сел. — Это что, какое-то новое оскорбление? Опять твои корейские штучки? Наподобие «бледного обрывка свиного уха»?
Чиун, пораженный как громом, отшатнулся.
— Римо? Это ты?
— Нет, это лорд Чейни-младший. Я только похож на Римо, потому что собираюсь играть его в кино. Что это с тобой?
— О, Римо. Наши предки смеются над нами. Ты себя хорошо чувствуешь?
— Горло болит.
— Ты надышался дымом, — сказал Чиун и дотронулся до собственного горла. — Это пройдет. Я тоже немного нахватался.
И тут Чиун застонал, схватился за сердце и повалился на траву, как молодое деревце, гнущееся на ветру.
— Папочка? Ты в порядке? — спросил Римо.
Чиун недвижно лежал на траве. Дышал он поверхностно, и Римо стал делать ему искусственное дыхание. За этим занятием его и застали пожарные, появившиеся из-за угла с брандспойтами в руках.
— Как он? — спросил один из них.
— Не знаю, — в смятении отозвался Римо. — Дышит. Но ни на что не реагирует. Принесите кислород. Скорей!
Они побежали за кислородом, и вскоре появились парамедики в оранжевых куртках с переносным баллоном. Римо отпихнул их и прижал к лицу Чиуна маску.
— Не прикасайтесь к нему, я сам! — грубо скомандовал Римо.
— Спокойно, парень. Мы окажем ему помощь.
Подошла спасенная Римо семья.
— Вот наш спаситель, — сказал отец. — Он был в доме, когда обвалилась крыша. С вами все в порядке, мистер?
— Да, — ответил Римо. — Но Чиуну плохо. Не знаю, что с ним такое. Он меня вынес из дома, и все, вроде, было нормально. Мне казалось, он не пострадал. Чиун! Пожалуйста, очнись!
Один из парамедиков высказал предположение:
— Не похоже, чтобы он обгорел или был в шоке. Скорее всего надышался дымом. Мы отвезем его в клинику.
— Клинику? — в изумлении переспросил Римо.
— Да, — сказал парамедик. — Посторонитесь, пожалуйста, мы погрузим его на каталку.
— "Погрузим", черт бы вас побрал! — рявкнул Римо. — Это вам не мешок с картошкой. Пустите, я сам!
— Это наша работа. Вы не имеете необходимой квалификации. — Римо обернулся, и под его взглядом парамедик внезапно переменил свою точку зрения. — Хотя, с другой стороны, какая уж тут нужна квалификация — поднять старика и положить на каталку? Давай-ка я подержу ее, приятель.
Римо осторожно приподнял Чиуна и уложил на каталку, прикрыв тощие ноги подолом кимоно. Чиун всегда отличался большой скромностью во всем, что касалось его тела, подумал Римо, и ему не понравится, если, очнувшись, он обнаружит, что его ноги выставлены на всеобщее обозрение. Тогда уж греха не оберешься.
Чиуна отвезли к машине. Римо сел следом.
Он уже собрался захлопнуть заднюю дверцу фургона, как подошла девочка с косичками. На руках у нее сидел котенок.
— Спасибо, что спасли Дадли, дядя, — сказала она.
— Не за что, детка, — ответил Римо хриплым голосом.
Он словно оцепенел. Всю дорогу в клинику он прижимал к неподвижному лицу Чиуна кислородную маску и силился вспомнить, каким богам и в каких выражениях молятся Мастера Синанджу.
В приемном покое произошла небольшая заминка: Римо попросили заполнить на Чиуна страховой формуляр.
— У него нет страховки, — объявил Римо дежурному приемного отделения. — Он за всю жизнь ни разу не болел.
— Прошу меня извинить. Мы не можем принять этого больного. Но я могу вам порекомендовать клинику Диконесс — там есть бесплатное отделение.
Отсюда всего двадцать минут езды.
— Но ему плохо! — рявкнул Римо. — Он может умереть!
— Попрошу не повышать голос, сэр. И будьте благоразумны. Вы находитесь в очень престижном учреждении. У нас работают только лучшие специалисты, с дипломами лучших медицинских учебных заведений. Они не могут принимать всех и каждого. Особенно если человек не в состоянии расплатиться по счету. Доктора имеют право на гарантированную оплату своего труда!
И тут Римо продемонстрировал дежурному свое представление о правах. О праве на жизнь, на свободу, на счастье.
Для пущей убедительности он проткнул дежурному ладонь его же авторучкой.
— Регистрируйте! — прорычал Римо.
— Не могу!
— Почему еще?
— У меня нет другой ручки!
— Покажите, где писать.
Дежурный ткнул пальцем раненой руки.
Римо взял его за запястье и стал водить рукой, из которой торчала авторучка, по нужной строке, пока там не появилось имя Чиуна вперемешку с пятнами крови.
— Спасибо, — простонал дежурный, и Римо направил каталку к лифту.
Доктор Генриетта Гейл была непреклонна.
— В приемное отделение не допускаются даже близкие родственники. А вы, судя по всему, и вовсе не являетесь родственником этого пожилого джентльмена.
— Я все равно войду.
Для ясности Римо поправил висящий на шее у доктора Гейл стетоскоп так, что он обхватил ее подобно удавке.
— Есть же определенные правила, — прохрипела докторша.
— Могу затянуть и потуже, — предупредил Римо.
— Умоляю, пустите, — задыхалась доктор Гейл. — Можете входить.
Римо слегка разогнул изуродованный прибор. — Благодарю, — вежливо сказала доктор Гейл. — Прошу следовать за мной.
Чиуна уже переложили на больничную койку. К локтевому сгибу руки была подведена капельница. Он был присоединен к целой батарее каких-то аппаратов, большинство из которых Римо видел впервые. Экран электрокардиографа мерцал голубым светом, регистрируя работу сердца. В ноздри были воткнуты трубочки, по которым подавался кислород.
Санитар распорол кимоно на груди Чиуна, освобождая грудь, чем вызвал хмурый взгляд Римо. Хорошо, что Чиун этого не видит.
Доктор Гейл посветила маленьким фонариком больному в глаза.
— Зрачки не сокращаются, — произнесла она задумчиво. — Минутку. А, вот.
— И что это значит? — спросил Римо.
— Прошу вас не мешать, сэр. Мы работаем. Это значит, что его глаза среагировали на свет, но не сразу.
— Но ведь хорошо, что среагировали, не так ли?
— Пока не знаю. Никогда не видела таких замедленных рефлексов.
— А-а.
— Сестра? — Доктор Гейл повернулась к блондинке в белом халате.
— Сердцебиение редкое, давление сто двадцать на сорок. Дыхание неглубокое, но ритмичное.
— Он слишком стар, — произнесла доктор Гейл, словно говоря сама с собой.
— Вы можете ему помочь? — в волнении спросил Римо.
— Он не реагирует на кислород. Это не похоже на простое отравление дымом. Более определенно пока ничего сказать не могу. Необходимо провести обследование.
— Сделайте что-нибудь, — взмолился Римо. — Помогите ему.
— Ну хорошо, что с вами поделаешь, кто бы вы ни были. Но я бы вас попросила сесть и перестать мерить палату шагами, как какой-нибудь нетерпеливый молодой папаша. Следующие несколько часов у нас будет много работы.
— Ладно. Еще мне нужно позвонить.
— Пожалуйста, только из коридора.
— Смитти? — спросил Римо, когда на проводе наконец оказался «Фолкрофт».
— Прошу назвать код, — сухо отозвался Смит.
— К черту код! Я в клинике.
— Вы должны были устранить объект, а не госпитализировать его.
— Забудьте о нем. Дело куда серьезнее. Сюда только что доставили Чиуна. Он болен.
— О нет! — простонал Смит. Он помолчал. — А вы не думаете, что это очередная уловка, чтобы выудить у нас побольше золота для его деревни? Мы как раз обсудили новый контракт. Подлодка с грузом скоро отправится к месту назначения. Но, — уточнил Смит, — Чиуну скажите, что она уже вышла с золотом на борту. У нас нет времени менять условия контракта.
— Может, забудете на время про свои финансы и выслушаете меня? Чиун действительно болен. Это очень серьезно. Врачи пока не могут понять, что с ним.