- Но мы почти не говорили об этом раньше, - резко возразил он.
- И это тоже не моя вина. У тебя были сотни возможностей, а ты уклонился от всех. Если бы я не увидела тогда этот снимок, я бы до сих пор была в неведении, ведь так? Ты хотел, чтобы я уехала, не узнав ничего. Так что же теперь, Слейд? ТЫ думаешь, я вернулась сюда и просто выбросила все из головы? - Невероятность такого предположения потрясла ее. - Господи, да как же ты представлял себе все последствия?
Слейд знал, что нужно быть искренним. Танцевать вокруг правды не было времени.
- Я так не думал. Я не стараюсь найти объяснение тому, что сделал. Но постарайся и ты понять, что и для меня случившееся было такой же неожиданностью, как для тебя.
Она пристально посмотрела на него.
- Мне кажется, я не могу простить тот последний день. Первый раз в твоей постели - почти. Я думаю, мы оба были застигнуты врасплох. Но на следующий день ты сделал это намеренно.
- Не стану отрицать. Я не мог справиться с собой, потому что начал понимать...
- Не говори больше ничего. Я хочу, чтобы ты ушел. - Она сжала руки, глаза ее блуждали. - Тебе не следовало приходить сюда.
Слейд почувствовал, как гнев выжигает ему внутренности. Он так надеялся на эту встречу, но натолкнулся на каменную стену.
- Ты не собираешься даже попробовать простить меня?
И тут ее озарила мысль, что он считает прощение самым главным.
- Прощение не сделает тебя сыном другого человека! - воскликнула она.
У него не нашлось возражений против этого аргумента. И пока он смотрел на нее и страдал из-за убийственных фактов, с которыми ничего не мог поделать, вся та ненависть к Джейсону Мурленду, с которой он вырос, закипела в нем. Между ним и Трейси стояла тень этого человека, до сих пор он калечит жизнь Слейду, даже из могилы!
Горечь исказила его лицо и затуманила взгляд.
- Ты права, - прорычал он. - Прощение не изменит ни одного проклятого факта, не правда ли?
Трейси смотрела, как он уходит, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. В дверях он остановился и в последний раз посмотрел на нее.
- Подумай о себе. Ты плохо выглядишь.
Через минуту его уже не было в комнате. Услышав стук входной двери, Трейси выбежала в холл и раздвинула жалюзи. Дорожка к дому была пуста. Он, наверное, приехал на такси. И тут она увидела, как он выходит на улицу своей размашистой походкой. Ей захотелось выбежать следом и позвать его, сказать, что она подвезет его или вызовет по телефону такси...
Но ничего этого она не сделала, зная, что лучше им не быть больше вместе. И когда он исчез из виду, она опустила жалюзи и отвернулась от окна. У нее болело сердце, и Трейси знала почему - для нее наступил конец света. Она любила его, этого неотесанного парня из Монтаны, так сильно, что это чувство затмило все, когда-либо пережитые ею.
Эта любовь была не похожа на то, что она испытывала к Джейсу. Она даже не могла сравнить два столь различных чувства. Джейс вызвал в ней спокойную привязанность. Слейд разбудил страсть, волнение и.., жизнь. Одно его присутствие в доме наэлектризовало воздух, она до сих пор чувствовала эту энергию.
Внезапно тишина стала ей невыносима. Она не могла больше находиться в этом доме, не могла и представить, как проведет в одиночестве этот вечер, и с непривычной для нее поспешностью подбежала к телефону, набрала номер отца.
- Папа!
- Трейси! У тебя что-то случилось? Она поняла, что выдала свое ужасное настроение.
- Нет-нет, ничего не случилось, я просто подумала, не захочешь ли ты пообедать со мной.
- Милая моя, мне так жаль, но я уже договорился. Может быть, завтра вечером?
- О, хорошо...
- Трейси, ты говоришь правду, что ничего не случилось? Мне показалось, ты расстроена.
Она почувствовала, как внутри у нее все сжалось, точно пружина.
- Ничего не случилось, отец. У меня все в порядке. Правда!
- Ну ладно, если так.
Ей удалось успокоить отца, и, повесив трубку, она стала бесцельно бродить по дому. Где остановился Слейд? Придет ли он завтра в офис и оформит ли покупку?
Интересно, страдает ли он так же, как она?
Что бы он сказал ей, если бы она не остановила?
Все эти вопросы неотступно мучили ее, и нужно было сделать что-то такое, чтобы отогнать их.
Трейси надела старые джинсы и майку и продолжила упаковку вещей. Она притащила в библиотеку дюжину крепких картонных коробок и стала снимать с полок книги.
К десяти часам все книги были связаны, коробки заклеены лентой и надписаны. Трейси встала с колен и устало откинула со лба прядь волос. Она с удовольствием подумала о тарелке супа, теплой ванне и постели.
Она продержалась этот вечер. Так же она продержится и завтра вечером, и в следующий вечер.
- И еще, и еще, - прошептала она, отгоняя ощущение пустоты. Но она не могла предвидеть ничего другого, она могла лишь надеяться, что ее жизнь переменится, коль скоро она решила порвать с прошлым.
Весь следующий день Трейси просидела в офисе как на иголках, предполагая, что Слейд может появиться в любую минуту. Но он не пришел. И не позвонил. Она потеряла всякую надежду узнать что-нибудь о нем. Но через два дня в ее комнату вошел Кайл.
- Только что мне звонил неуловимый мистер Доусон. - Кайл ухмыльнулся. У Трейси заколотилось сердце.
- И?..
- Очевидно, он вернулся домой.
- Вы хотите сказать, что он звонил из Монтаны?
- Именно. Он ведь прямолинейный парень, не так ли?
Из Трейси будто выкачали весь воздух. Он уехал, забыв о покупке ранчо, не говоря уже о том, чтобы попытаться еще раз увидеть ее!
- Что он сказал? - спросила она безучастно.
Кайл покачал головой, он был удивлен.
- Выложил напрямую, на каких условиях хочет осуществить покупку: первое, второе, третье. Между прочим, цену он предложил очень подходящую.
Кого это волнует? - чуть было не сказала Трейси. Меньше всего она думала о деньгах. Денег у нее было больше, чем она могла истратить за три жизни, да только счастье на них не купишь.
- Это хорошо, - ответила она вяло. - Можете оформлять сделку. Кайл. Честно говоря, я больше ни слова не хочу слышать об этом.
Кайл был ошарашен, однако энергично заверил:
- Без проблем. Я все сделаю.
- Благодарю вас. И, пожалуйста. Кайл, закройте за собой дверь, - сказала она ему вдогонку, когда он направился к дверям.
Оставшись одна, Трейси развернула кресло к окну. Перед ней открылся чудесный вид - она всегда получала удовольствие, любуясь им. Но сегодня слезы застилали ее глаза, и она не могла разглядеть ни знаменитого моста Золотые Ворота, ни залива, ни лодок, качавшихся на темных волнах. Слейд полностью принял ее условия, и было смешно расстраиваться из-за того, на чем она сама настаивала. И тем не менее она поняла, как много надежд возлагала на новую встречу с ним, хотя бы только по делу.
Теперь все кончено, и она больше не увидит названия Дабл-Джей в финансовых отчетах. Ей удалось разрубить связи, навсегда.
Никогда еще в своей жизни она не чувствовала себя такой несчастной.
Прошло несколько дней. Трейси явилась на повторный прием к доктору Мейнарду Лессингу. Добрый старый доктор, увидев Трейси, посмотрел на нее поверх медицинской карты, которую держал в руке.
- Возьмите, пожалуйста, стул.
- Благодарю вас. - Она села. - Так что там у меня? - Плохое самочувствие доконало ее, и она сделала все необходимые анализы, а теперь пришла за результатами.
Доктор Лессинг поставил локти на стол и сплел пальцы.
- Как я понимаю, это довольно деликатное дело, и лучше всего быть откровенным. Трейси, я полагаю, что вы беременны.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. В голове было пусто, дыхание перехватило.
- Беременна? - повторила она слабым голосом.
- Надо сделать контрольный анализ, но я совершенно уверен в результате. Срок у вас небольшой. Максимум - два месяца. - Голос его стал очень ласковым. - Ведь это возможно, правда?
Доктор Лессинг прекрасно знал, что она вдова, и она понимала, что он старается оставаться бесстрастным, но искорка любопытства тем не менее проскользнула в его вопросе.
Она кивнула, чувствуя охватившую ее слабость.
- Это возможно, - прошептала она. - Но я.., я думала, что невозможно. Я хочу сказать, что за четыре года замужества я ни разу не забеременела.
- Наверное, не по вашей вине, - мягко сказал доктор Лессинг. Зрачки ее расширились.
- О, дело не в Джейсе. У него... - Она остановила себя, чтобы не проговориться. - Может быть, это что-то другое, - с надеждой предположила она. - Я много слышала об утренней дурноте, но ночная дурнота?
- Вполне обычное дело, - ответил доктор Лессинг. Он откинулся в кресле, наблюдая за своей расстроенной пациенткой. - У вас нет никаких противопоказаний, и вам необязательно сохранять эту беременность, Трейси. Я ничего не предлагаю, потому что это решение зависит только от вас, но на этой стадии аборт - очень простая процедура.
Трейси была шокирована. Аборт? При том, что она всегда так хотела ребенка? Мой Бог, это же ребенок Слейда! Она была не способна убить новую жизнь, особенно когда она знала, что любит отца этого ребенка. Она решительно подняла голову, отметая саму мысль об этом ужасном предложении.
- Нет, - заявила она с горячностью. - Никогда, доктор Лессинг!
- Значит, вы не расстроены этой новостью?
- Я поражена, - призналась она. - Но расстроена? - Неожиданная, пронизывающая все ее существо радость охватила ее, и она улыбнулась. - Нет, я не расстроена. Я еще не знаю, что я чувствую, но я не расстроена.
Доктор Лессинг с облегчением вздохнул.
- Вот и хорошо. Мой долг - обрисовать вам все варианты, но я всегда очень рад, когда женщина счастлива, что у нее будет ребенок. - Он встал. - Зайдите к моей секретарше, запишитесь на следующий раз, а завтра позвоните мне, чтобы узнать результаты остальных анализов. Как я вам сказал, я совершенно уверен, но бывает всякое.
Трейси медленно поднялась и взяла свою сумочку. Она была поглощена этой новостью, и мысли то неслись, то медленно кружились в ее голове. Ребенок. Совершенно точно - ребенок. Это было чудом и - проблемой. Возможно, ее ждет много трудностей. Но ребенок!
Трейси не переставала улыбаться. Она протянула руку доктору.
- Благодарю вас, доктор, большое спасибо. Доктор Лессинг просиял, взяв ее руку обеими руками.
- Вам больше не нужны эти тесты на бесплодие, которые мы с вами планировали! Без сомнения, все дело было в мистере Мурленде, Трейси.
Ее улыбка погасла. Если это не ее вина и не вина Джейса, почему же она не беременела во время своего замужества?
Глава 10
Целый день в голове Трейси крутилась какая-то неоформившаяся мысль. И только вечером, когда она уже ложилась спать, эти обрывки собрались наконец воедино.
- А что, если отцом Слейда был не Джейс! - воскликнула она.
Дикая надежда вселила в нее пьянящую энергию, и Трейси принялась ходить по спальне. Эта догадка могла объяснить несколько разных фактов: ее мнимое бесплодие, конечно, а также полное отсутствие какого-либо сходства между Слейдом и Джейсом.
Последнее, правда, не на сто процентов соответствовало действительности. Разве она не сетовала на их сходство в том, что касалось излишней скрытности? Однако это качество присуще многим людям, и его, конечно, никак не достаточно.
В прошлом Джеммы и Джейса было нечто большее, чем рассказал Слейд, поняла Трейси, и тут же задумалась о том, утаил ли он что-то от нее. Учитывая его замкнутость и уклончивость, это было весьма возможно. Но в следующий момент она усомнилась, что Слейду известно больше того, что он выложил. Ведь после того как она увидела старую фотографию, у него заметно полегчало на душе.
Рейчел знает всю правду! - осенило ее.
От волнения пульс Трейси участился, и она бросилась искать письмо Рейчел. Она потратила на поиски несколько минут и наконец обнаружила его в библиотеке, в ящике стола. Она быстро перечитала письмо, задержавшись на одной фразе: "Джемма была моей лучшей подругой, и я знала ее, как никто другой, она не была плохой, Трейси".
Почему Рейчел решила, что Джемму можно считать плохим человеком? Конечно, сама фраза была старомодной, но она прекрасно передавала страхи Рейчел.
Получив письмо, Трейси прочла его невнимательно. А теперь оборонительный тон Рейчел показался ей странным. Какое значение имело, что она подумает о Джемме Доусон? Она вовсе не думала о ней - ни плохого, ни хорошего. Ведь не эта бедная, печальная женщина разбила ей сердце, а ее сын.
Вздохнув, Трейси отложила письмо. Расскажет ли когда-либо Рейчел правду? раздумывала она.
Преданность Рейчел Мунли своей подруге Джемме была неколебима. За неделю, проведенную на ранчо, Трейси не раз убеждалась в этом и понимала, что Рейчел не станет раскрывать душу без достаточного на то основания.
Руки Трейси коснулись низа живота, и она снова ощутила радость от присутствия ребенка.
Будет ли ребенок достаточно веским аргументом? Развяжет ли этот ребенок язык Рейчел?
Рисковать она не могла. При настоящем положении вещей Трейси боялась вытягивать из Рейчел эту старую историю. Она еще не решила, рассказать ли Слейду о ребенке, но склонялась к тому, чтобы не говорить. Она любила его и, принимая такое решение, чувствовала себя виноватой, но она боялась множества проблем, которые могли возникнуть, если бы он узнал о ребенке. Он захотел бы заботиться о нем, принимать участие в его воспитании. Но самое важное - это бы навсегда связало их со Слейдом.
Она разрывалась на части, безумно счастливая и глубоко подавленная одновременно. Это было самое прекрасное событие в ее жизни, но вместо того, чтобы прыгать от радости, она грустила из-за двойственности своего положения. И ни с кем не могла поделиться этой невероятной новостью, даже с отцом.
Джим Киркленд стал бы задавать вопросы. Он захотел бы узнать, кто отец ребенка. Возможно, он рассердился бы на нее за то, что она отказывается назвать его имя... Нет, она не хочет заставлять волноваться отца и сама переживать по этому поводу. Она поступит, как наметила, решила Трейси и порадовалась, что вовремя собралась уехать из Сан-Франциско.
Позднее она придумает историю появления ребенка. Может быть, она расскажет правду, назвав Слейда другим именем, а возможно, сделает вид, что взяла малыша на воспитание. Как бы то ни было, к счастью, теперь у нее есть нечто реальное, с чем она может связывать свои мысли о будущем.
Ребенок Слейда!
Трейси вся сжалась и опустила голову на руки, горькие слезы полились из ее глаз. Она любила его. Прямо сейчас ей следовало бы набрать номер, позвать его к телефону, сказать ему, что она любит его и что у них будет ребенок. Но это уже слишком. Трейси с трудом поднялась со стула и вернулась в спальню. Она закончила приготовления ко сну, принудив себя не думать о Слейде. Настало время перейти от размышлений о будущем к осуществлению своих планов.
В последовавшие за этим недели Трейси методично собирала вещи, составляла списки и с помощью Милдред паковала хрусталь и фарфор. И только когда дошла до гардеробной Джейса, она поняла, что подсознательно отложила это на самый последний момент. Все здесь было точно так, как он оставил: ряды костюмов, стопки рубашек и свитеров - вся его одежда. В течение полутора лет дверь в эту комнату оставалась закрытой.
Даже теперь она вошла сюда с трепетом, все еще испытывая тягостное чувство. Джейс так упорно охранял свою личную жизнь, - возможно, поэтому ей и не хотелось разбирать его вещи.
Что ж, больше откладывать нельзя, решила Трейси и осмотрела аккуратные вешалки и полки. Кому-то может пригодиться вся эта одежда. Надо отдать ее в какую-нибудь благотворительную организацию.
Один за другим Трейси сняла с вешалок дорогие костюмы и аккуратно уложила их в коробки. Потом она занялась спортивными куртками и брюками, рубашками, свитерами, бельем и носками. Целых две коробки заняла только обувь. Трейси потянула ручку очередного ящика, надеясь, что он откроется так же легко, как и остальные, и удивилась, когда этого не произошло.
Ящик был заперт.
Нахмурившись, Трейси выпрямилась и внимательно посмотрела на него. Зачем Джейс запер ящик собственного шкафа?
Она вспомнила о его связке ключей. Куда же она ее положила?
Ах да, в его кожаный кейс с ценными бумагами.
Через несколько минут она вернулась с ключами и, перепробовав несколько из них, нашла подходящий. Замок щелкнул, и ящик открылся.
Она села на пол, чтобы изучить его содержимое - небольшую, аккуратно перевязанную пачку бумаг и стопку блокнотов.
И вдруг ее взгляд упал на фотографию. Такую же, какую она видела у Слейда.
Трейси открыла от удивления рот и стала лихорадочно снимать резинку с пачки бумаг. Пальцы ее дрожали. В пачке оказались письма, которые она пока отложила, и какая-то бумага, похожая на официальный документ. Она развернула ее и увидела акт о передаче ранчо, в нем говорилось: "Джейсон Ф. Мурленд передает Джемме Л. Доусон половину пая на владение указанной собственностью, состоящей в...".
Она отложила бумагу и взялась за письма. Кровь ударила ей в голову, когда она увидела, что это письма Джеммы. Пока прочитала все три письма, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, слезы застилали глаза. Она устало откинулась на коробки. Все было правдой. Джемма сообщала о своей беременности, умоляла понять ее. Трижды она пыталась достучаться до сердца Джейса, но, как видно было из ее писем, раз за разом терпела неудачу.
Трейси со страхом посмотрела на блокноты. Они были перевязаны ленточками разного цвета, некоторые уже выцвели от времени. Что в них?
Чувствуя такую слабость, словно из нее выкачали всю энергию, она взяла верхний блокнот и открыла его. Перед глазами поплыли строчки, исписанные аккуратным почерком Джейса. Дневник? Его дневник?
Да. Эти блокноты были дневниками Джейса, сохранившими почти ежедневные записи о его жизни.
Она перелистала страницы, читая о событиях года, предшествовавшего смерти Джейса. Она присутствовала в его дневнике, ее имя часто мелькало на этих страницах. При этом Джейс не просто регистрировал факты своей жизни, он записывал еще и свои мысли.
Трейси была в шоке и продолжала читать, охваченная волнением, временами останавливаясь, чтобы внимательно прочесть абзац, потом перескакивала на другую страницу. Здесь было все. Все четыре года, проведенные вместе. Она не верила своим глазам, испытывая нечто похожее на брезгливость.
Один за другим она вынимала блокноты из ящика и прослеживала всю жизнь Джейсона Мурленда. Но она была не в состоянии вчитываться и пролистывала их один за другим. Теперь Трейси знала, что в одном из старых блокнотов найдет записи о Джемме, и стала искать его.
Наконец она нашла блокнот, запечатлевший тот период жизни Джейса. Это был подробный отчет о том, как он приехал в долину в поисках подходящей земли, как он встретил Джемму Доусон, "очаровательную молодую женщину с длинными черными волосами и сияющими голубыми глазами". Его описание Джеммы было очень похоже на стихи и говорило о сильных чувствах Джейса.
Трейси с трудом переводила дыхание. Как же это она прожила четыре года с человеком и не знала о том, что он ведет дневник? Джейс записывал даже данные метеосводок. Она узнала, что в тот день, когда он встретил Джемму Доусон, сияло солнце и температура была идеальной - 25 градусов.
Следующие записи были проникнуты глубоким чувством.
"Я люблю ее. Страсть, которую она во мне вызывает, поражает меня самого. Я буду просить ее выйти за меня замуж. В ней есть все, что я хотел бы видеть в своей жене, - красота, ум, полнота жизни".
Но, если он любил Джемму, почему он оставил ее? Трейси стала читать дальше, и ей открылась тайна Джейса.
"Я решил не говорить ей о моем бесплодии. Это не имеет значения. При всех обстоятельствах ребенок встал бы между нами. Мне нужна только она".
Пораженная, Трейси снова схватила стопку блокнотов, лежавшую у ее ног, и стала искать последний. Тяжело дыша, словно только что пробежала дистанцию, она нашла записи, отражающие начало ее знакомства с Джейсом.
В них было еще одно упоминание о его бесплодии:
"Трейси молода и, видимо, захочет иметь детей. Я боюсь, что, если скажу ей о моем бесплодии, это оттолкнет ее от меня, а я не перенесу этого. Буду молчать".
Трейси запустила пальцы в волосы. В какой трагический, бессмысленный кошмар вверг ее Джейс. Он не был отцом Слейда. Он не был ничьим отцом.
Но кто же тогда был отцом Слейда? Она вновь вернулась к старым записям, и ее пронзила боль, когда она начала читать их:
"Дурачка, она пытается убедить меня, что я на самом деле отец ее внебрачного ребенка. Она разрушила все. Мы могли быть так счастливы вместе".
Несколькими страницами ниже он написал:
"Господи, помоги мне, я все еще люблю ее. Я не могу побороть это чувство, как бы ни старался. Боюсь, что это на всю жизнь. А у нее нет ничего, она не может обеспечить себя и ребенка. Она сообщила мне об этом, а также о том, что ее родители обвиняют ее во всем, жестоки к ней. Я должен ей помочь".
- Отсюда ранчо, - невнятно пробормотала Трейси, закрывая блокнот.
Ее так мутило, что, казалось, вот-вот вырвет, и она поспешила в ванную комнату, выпила специальной микстуры, прописанной ей доктором Лессингом.
Совсем забыв об упаковке вещей, Трейси пошла в спальню. Лежа на кровати, она смотрела в потолок невидящими глазами. Итак, все это было ложью. Господи, зачем? Зачем Джемма внушила своему сыну такую ужасную, с такими далекими последствиями ложь?
А ведь Рейчел знает, почему Джемма заставила сына поверить в то, что Джейсон Мурленд его отец. И теперь у Трейси есть доказательства, которые она может предъявить Рейчел. Когда перед ней будут лежать дневники Джейса, при всей своей преданности любимой подруге экономка не сможет больше запираться.
Слейд тоже должен знать это, но поверит ли он? От мысли, что он всю жизнь презирал человека, который не заслуживал этого, у Трейси на глаза навернулись слезы. Какая ужасная бессмыслица! Бедный Джейс, невинный объект такой дикой ненависти. Его самое тяжкое преступление состояло в том, что он беспокоился о женщине, которую действительно любил. Если бы ее судьба не волновала Джейса, у Слейда не было бы столь дорогого ему ранчо. Он должен узнать правду.
После всего этого сможет ли она рассказать ему о ребенке?
У Трейси заболело сердце. Ей так хотелось поделиться своим счастьем со Слейдом, сказать ему, что она любит его, и услышать, что он ее тоже любит...
Если любит.
Она много значит для него. Он ведь так сказал? Но та ли это любовь, что выдержит испытание временем и послужит надежной опорой для них троих: Слейда, ее и их ребенка?
К этим соображениям примешивалось и еще одно. Уверенность в любви к Слейду Доусону не исключала некоторых сомнений. Оставалась еще одна проблема: достаточно ли они знают друг друга для постоянной совместной жизни? Любить такого молчаливого человека - нелегкое дело. Что она знает о Слейде Доусоне, помимо его необыкновенной сексуальной притягательности? Разве они хоть раз разговаривали по-настоящему, обсуждали что-то серьезное, делились своими мыслями?
Ведь они ни разу даже не сидели вместе за столом. Вся ирония заключалась в том, что во время своего короткого визита в ее дом он пригласил ее пообедать с ним, тогда как в Монтане он сделал все возможное, чтобы не разделить с нею трапезу.
Она слишком многого не знала о нем, чтобы сразу забыть все свои страхи и сомнения. Но она не могла отбросить также и другое: глубоких чувств, которые связали ее со Слейдом, и той прекрасной, раскованной страсти, которую он вызвал в ней.
Но все нужно делать по порядку, поняла Трейси. Разговор с Рейчел будет решающим. Трейси не хотела, чтобы ненависть Слейда перешла с Джейса на Джемму. Он почитал свою мать, и важно сохранить эту любовь. Если же запятнать образ его матери, это может нанести Слейду такую рану, от которой он никогда не оправится. На это Трейси не пойдет, даже если потеряет собственное счастье.
Нет, она должна поговорить с Рейчел до того, как решит увидеться со Слейдом. Только тогда она начнет строить их отношения. Рейчел не сможет отрицать написанное в дневниках, и ей придется восполнить недостающие детали этой истории. Ведь даже скрупулезные записи Джейса не ликвидировали всех пробелов. И тогда Трейси сможет принять разумное решение относительно Слейда.
В основе всех неясностей лежала история самой Джеммы, поняла Трейси, а ее она могла узнать только от Рейчел.
Целую неделю Трейси набиралась духу, чтобы позвонить на ранчо. Как она и предполагала, трубку взяла Рейчел.
- Алло, Рейчел. Это Трейси Мурленд.
- Трейси! Как я рада слышать ваш голос. Как вы поживаете, моя девочка?
- Очень хорошо, спасибо, Рейчел. Мне нужно увидеться с вами.
- Со мной? Пожалуйста, вы же знаете, как найти меня, - весело рассмеялась Рейчел.
- Да, но я не хочу, чтобы этот разговор состоялся на ранчо. Завтра утром я вылетаю в Хелину и буду там в одиннадцать тридцать. Я знаю, вам предстоит длинная дорога, но, прошу вас, сделайте это для меня.
- Ладно, хорошо. Думаю, я смогу. Трейси услышала в голосе Рейчел внезапную настороженность.
- Благодарю вас, мне бы хотелось, чтобы этот разговор остался между нами. Пожалуйста, не говорите ничего Слейду.
- Я не смогла бы, даже если бы захотела. Он на Биг-Блафе.
- А разве охотничий сезон еще не кончился?
- И это тоже не моя вина. У тебя были сотни возможностей, а ты уклонился от всех. Если бы я не увидела тогда этот снимок, я бы до сих пор была в неведении, ведь так? Ты хотел, чтобы я уехала, не узнав ничего. Так что же теперь, Слейд? ТЫ думаешь, я вернулась сюда и просто выбросила все из головы? - Невероятность такого предположения потрясла ее. - Господи, да как же ты представлял себе все последствия?
Слейд знал, что нужно быть искренним. Танцевать вокруг правды не было времени.
- Я так не думал. Я не стараюсь найти объяснение тому, что сделал. Но постарайся и ты понять, что и для меня случившееся было такой же неожиданностью, как для тебя.
Она пристально посмотрела на него.
- Мне кажется, я не могу простить тот последний день. Первый раз в твоей постели - почти. Я думаю, мы оба были застигнуты врасплох. Но на следующий день ты сделал это намеренно.
- Не стану отрицать. Я не мог справиться с собой, потому что начал понимать...
- Не говори больше ничего. Я хочу, чтобы ты ушел. - Она сжала руки, глаза ее блуждали. - Тебе не следовало приходить сюда.
Слейд почувствовал, как гнев выжигает ему внутренности. Он так надеялся на эту встречу, но натолкнулся на каменную стену.
- Ты не собираешься даже попробовать простить меня?
И тут ее озарила мысль, что он считает прощение самым главным.
- Прощение не сделает тебя сыном другого человека! - воскликнула она.
У него не нашлось возражений против этого аргумента. И пока он смотрел на нее и страдал из-за убийственных фактов, с которыми ничего не мог поделать, вся та ненависть к Джейсону Мурленду, с которой он вырос, закипела в нем. Между ним и Трейси стояла тень этого человека, до сих пор он калечит жизнь Слейду, даже из могилы!
Горечь исказила его лицо и затуманила взгляд.
- Ты права, - прорычал он. - Прощение не изменит ни одного проклятого факта, не правда ли?
Трейси смотрела, как он уходит, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. В дверях он остановился и в последний раз посмотрел на нее.
- Подумай о себе. Ты плохо выглядишь.
Через минуту его уже не было в комнате. Услышав стук входной двери, Трейси выбежала в холл и раздвинула жалюзи. Дорожка к дому была пуста. Он, наверное, приехал на такси. И тут она увидела, как он выходит на улицу своей размашистой походкой. Ей захотелось выбежать следом и позвать его, сказать, что она подвезет его или вызовет по телефону такси...
Но ничего этого она не сделала, зная, что лучше им не быть больше вместе. И когда он исчез из виду, она опустила жалюзи и отвернулась от окна. У нее болело сердце, и Трейси знала почему - для нее наступил конец света. Она любила его, этого неотесанного парня из Монтаны, так сильно, что это чувство затмило все, когда-либо пережитые ею.
Эта любовь была не похожа на то, что она испытывала к Джейсу. Она даже не могла сравнить два столь различных чувства. Джейс вызвал в ней спокойную привязанность. Слейд разбудил страсть, волнение и.., жизнь. Одно его присутствие в доме наэлектризовало воздух, она до сих пор чувствовала эту энергию.
Внезапно тишина стала ей невыносима. Она не могла больше находиться в этом доме, не могла и представить, как проведет в одиночестве этот вечер, и с непривычной для нее поспешностью подбежала к телефону, набрала номер отца.
- Папа!
- Трейси! У тебя что-то случилось? Она поняла, что выдала свое ужасное настроение.
- Нет-нет, ничего не случилось, я просто подумала, не захочешь ли ты пообедать со мной.
- Милая моя, мне так жаль, но я уже договорился. Может быть, завтра вечером?
- О, хорошо...
- Трейси, ты говоришь правду, что ничего не случилось? Мне показалось, ты расстроена.
Она почувствовала, как внутри у нее все сжалось, точно пружина.
- Ничего не случилось, отец. У меня все в порядке. Правда!
- Ну ладно, если так.
Ей удалось успокоить отца, и, повесив трубку, она стала бесцельно бродить по дому. Где остановился Слейд? Придет ли он завтра в офис и оформит ли покупку?
Интересно, страдает ли он так же, как она?
Что бы он сказал ей, если бы она не остановила?
Все эти вопросы неотступно мучили ее, и нужно было сделать что-то такое, чтобы отогнать их.
Трейси надела старые джинсы и майку и продолжила упаковку вещей. Она притащила в библиотеку дюжину крепких картонных коробок и стала снимать с полок книги.
К десяти часам все книги были связаны, коробки заклеены лентой и надписаны. Трейси встала с колен и устало откинула со лба прядь волос. Она с удовольствием подумала о тарелке супа, теплой ванне и постели.
Она продержалась этот вечер. Так же она продержится и завтра вечером, и в следующий вечер.
- И еще, и еще, - прошептала она, отгоняя ощущение пустоты. Но она не могла предвидеть ничего другого, она могла лишь надеяться, что ее жизнь переменится, коль скоро она решила порвать с прошлым.
Весь следующий день Трейси просидела в офисе как на иголках, предполагая, что Слейд может появиться в любую минуту. Но он не пришел. И не позвонил. Она потеряла всякую надежду узнать что-нибудь о нем. Но через два дня в ее комнату вошел Кайл.
- Только что мне звонил неуловимый мистер Доусон. - Кайл ухмыльнулся. У Трейси заколотилось сердце.
- И?..
- Очевидно, он вернулся домой.
- Вы хотите сказать, что он звонил из Монтаны?
- Именно. Он ведь прямолинейный парень, не так ли?
Из Трейси будто выкачали весь воздух. Он уехал, забыв о покупке ранчо, не говоря уже о том, чтобы попытаться еще раз увидеть ее!
- Что он сказал? - спросила она безучастно.
Кайл покачал головой, он был удивлен.
- Выложил напрямую, на каких условиях хочет осуществить покупку: первое, второе, третье. Между прочим, цену он предложил очень подходящую.
Кого это волнует? - чуть было не сказала Трейси. Меньше всего она думала о деньгах. Денег у нее было больше, чем она могла истратить за три жизни, да только счастье на них не купишь.
- Это хорошо, - ответила она вяло. - Можете оформлять сделку. Кайл. Честно говоря, я больше ни слова не хочу слышать об этом.
Кайл был ошарашен, однако энергично заверил:
- Без проблем. Я все сделаю.
- Благодарю вас. И, пожалуйста. Кайл, закройте за собой дверь, - сказала она ему вдогонку, когда он направился к дверям.
Оставшись одна, Трейси развернула кресло к окну. Перед ней открылся чудесный вид - она всегда получала удовольствие, любуясь им. Но сегодня слезы застилали ее глаза, и она не могла разглядеть ни знаменитого моста Золотые Ворота, ни залива, ни лодок, качавшихся на темных волнах. Слейд полностью принял ее условия, и было смешно расстраиваться из-за того, на чем она сама настаивала. И тем не менее она поняла, как много надежд возлагала на новую встречу с ним, хотя бы только по делу.
Теперь все кончено, и она больше не увидит названия Дабл-Джей в финансовых отчетах. Ей удалось разрубить связи, навсегда.
Никогда еще в своей жизни она не чувствовала себя такой несчастной.
Прошло несколько дней. Трейси явилась на повторный прием к доктору Мейнарду Лессингу. Добрый старый доктор, увидев Трейси, посмотрел на нее поверх медицинской карты, которую держал в руке.
- Возьмите, пожалуйста, стул.
- Благодарю вас. - Она села. - Так что там у меня? - Плохое самочувствие доконало ее, и она сделала все необходимые анализы, а теперь пришла за результатами.
Доктор Лессинг поставил локти на стол и сплел пальцы.
- Как я понимаю, это довольно деликатное дело, и лучше всего быть откровенным. Трейси, я полагаю, что вы беременны.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. В голове было пусто, дыхание перехватило.
- Беременна? - повторила она слабым голосом.
- Надо сделать контрольный анализ, но я совершенно уверен в результате. Срок у вас небольшой. Максимум - два месяца. - Голос его стал очень ласковым. - Ведь это возможно, правда?
Доктор Лессинг прекрасно знал, что она вдова, и она понимала, что он старается оставаться бесстрастным, но искорка любопытства тем не менее проскользнула в его вопросе.
Она кивнула, чувствуя охватившую ее слабость.
- Это возможно, - прошептала она. - Но я.., я думала, что невозможно. Я хочу сказать, что за четыре года замужества я ни разу не забеременела.
- Наверное, не по вашей вине, - мягко сказал доктор Лессинг. Зрачки ее расширились.
- О, дело не в Джейсе. У него... - Она остановила себя, чтобы не проговориться. - Может быть, это что-то другое, - с надеждой предположила она. - Я много слышала об утренней дурноте, но ночная дурнота?
- Вполне обычное дело, - ответил доктор Лессинг. Он откинулся в кресле, наблюдая за своей расстроенной пациенткой. - У вас нет никаких противопоказаний, и вам необязательно сохранять эту беременность, Трейси. Я ничего не предлагаю, потому что это решение зависит только от вас, но на этой стадии аборт - очень простая процедура.
Трейси была шокирована. Аборт? При том, что она всегда так хотела ребенка? Мой Бог, это же ребенок Слейда! Она была не способна убить новую жизнь, особенно когда она знала, что любит отца этого ребенка. Она решительно подняла голову, отметая саму мысль об этом ужасном предложении.
- Нет, - заявила она с горячностью. - Никогда, доктор Лессинг!
- Значит, вы не расстроены этой новостью?
- Я поражена, - призналась она. - Но расстроена? - Неожиданная, пронизывающая все ее существо радость охватила ее, и она улыбнулась. - Нет, я не расстроена. Я еще не знаю, что я чувствую, но я не расстроена.
Доктор Лессинг с облегчением вздохнул.
- Вот и хорошо. Мой долг - обрисовать вам все варианты, но я всегда очень рад, когда женщина счастлива, что у нее будет ребенок. - Он встал. - Зайдите к моей секретарше, запишитесь на следующий раз, а завтра позвоните мне, чтобы узнать результаты остальных анализов. Как я вам сказал, я совершенно уверен, но бывает всякое.
Трейси медленно поднялась и взяла свою сумочку. Она была поглощена этой новостью, и мысли то неслись, то медленно кружились в ее голове. Ребенок. Совершенно точно - ребенок. Это было чудом и - проблемой. Возможно, ее ждет много трудностей. Но ребенок!
Трейси не переставала улыбаться. Она протянула руку доктору.
- Благодарю вас, доктор, большое спасибо. Доктор Лессинг просиял, взяв ее руку обеими руками.
- Вам больше не нужны эти тесты на бесплодие, которые мы с вами планировали! Без сомнения, все дело было в мистере Мурленде, Трейси.
Ее улыбка погасла. Если это не ее вина и не вина Джейса, почему же она не беременела во время своего замужества?
Глава 10
Целый день в голове Трейси крутилась какая-то неоформившаяся мысль. И только вечером, когда она уже ложилась спать, эти обрывки собрались наконец воедино.
- А что, если отцом Слейда был не Джейс! - воскликнула она.
Дикая надежда вселила в нее пьянящую энергию, и Трейси принялась ходить по спальне. Эта догадка могла объяснить несколько разных фактов: ее мнимое бесплодие, конечно, а также полное отсутствие какого-либо сходства между Слейдом и Джейсом.
Последнее, правда, не на сто процентов соответствовало действительности. Разве она не сетовала на их сходство в том, что касалось излишней скрытности? Однако это качество присуще многим людям, и его, конечно, никак не достаточно.
В прошлом Джеммы и Джейса было нечто большее, чем рассказал Слейд, поняла Трейси, и тут же задумалась о том, утаил ли он что-то от нее. Учитывая его замкнутость и уклончивость, это было весьма возможно. Но в следующий момент она усомнилась, что Слейду известно больше того, что он выложил. Ведь после того как она увидела старую фотографию, у него заметно полегчало на душе.
Рейчел знает всю правду! - осенило ее.
От волнения пульс Трейси участился, и она бросилась искать письмо Рейчел. Она потратила на поиски несколько минут и наконец обнаружила его в библиотеке, в ящике стола. Она быстро перечитала письмо, задержавшись на одной фразе: "Джемма была моей лучшей подругой, и я знала ее, как никто другой, она не была плохой, Трейси".
Почему Рейчел решила, что Джемму можно считать плохим человеком? Конечно, сама фраза была старомодной, но она прекрасно передавала страхи Рейчел.
Получив письмо, Трейси прочла его невнимательно. А теперь оборонительный тон Рейчел показался ей странным. Какое значение имело, что она подумает о Джемме Доусон? Она вовсе не думала о ней - ни плохого, ни хорошего. Ведь не эта бедная, печальная женщина разбила ей сердце, а ее сын.
Вздохнув, Трейси отложила письмо. Расскажет ли когда-либо Рейчел правду? раздумывала она.
Преданность Рейчел Мунли своей подруге Джемме была неколебима. За неделю, проведенную на ранчо, Трейси не раз убеждалась в этом и понимала, что Рейчел не станет раскрывать душу без достаточного на то основания.
Руки Трейси коснулись низа живота, и она снова ощутила радость от присутствия ребенка.
Будет ли ребенок достаточно веским аргументом? Развяжет ли этот ребенок язык Рейчел?
Рисковать она не могла. При настоящем положении вещей Трейси боялась вытягивать из Рейчел эту старую историю. Она еще не решила, рассказать ли Слейду о ребенке, но склонялась к тому, чтобы не говорить. Она любила его и, принимая такое решение, чувствовала себя виноватой, но она боялась множества проблем, которые могли возникнуть, если бы он узнал о ребенке. Он захотел бы заботиться о нем, принимать участие в его воспитании. Но самое важное - это бы навсегда связало их со Слейдом.
Она разрывалась на части, безумно счастливая и глубоко подавленная одновременно. Это было самое прекрасное событие в ее жизни, но вместо того, чтобы прыгать от радости, она грустила из-за двойственности своего положения. И ни с кем не могла поделиться этой невероятной новостью, даже с отцом.
Джим Киркленд стал бы задавать вопросы. Он захотел бы узнать, кто отец ребенка. Возможно, он рассердился бы на нее за то, что она отказывается назвать его имя... Нет, она не хочет заставлять волноваться отца и сама переживать по этому поводу. Она поступит, как наметила, решила Трейси и порадовалась, что вовремя собралась уехать из Сан-Франциско.
Позднее она придумает историю появления ребенка. Может быть, она расскажет правду, назвав Слейда другим именем, а возможно, сделает вид, что взяла малыша на воспитание. Как бы то ни было, к счастью, теперь у нее есть нечто реальное, с чем она может связывать свои мысли о будущем.
Ребенок Слейда!
Трейси вся сжалась и опустила голову на руки, горькие слезы полились из ее глаз. Она любила его. Прямо сейчас ей следовало бы набрать номер, позвать его к телефону, сказать ему, что она любит его и что у них будет ребенок. Но это уже слишком. Трейси с трудом поднялась со стула и вернулась в спальню. Она закончила приготовления ко сну, принудив себя не думать о Слейде. Настало время перейти от размышлений о будущем к осуществлению своих планов.
В последовавшие за этим недели Трейси методично собирала вещи, составляла списки и с помощью Милдред паковала хрусталь и фарфор. И только когда дошла до гардеробной Джейса, она поняла, что подсознательно отложила это на самый последний момент. Все здесь было точно так, как он оставил: ряды костюмов, стопки рубашек и свитеров - вся его одежда. В течение полутора лет дверь в эту комнату оставалась закрытой.
Даже теперь она вошла сюда с трепетом, все еще испытывая тягостное чувство. Джейс так упорно охранял свою личную жизнь, - возможно, поэтому ей и не хотелось разбирать его вещи.
Что ж, больше откладывать нельзя, решила Трейси и осмотрела аккуратные вешалки и полки. Кому-то может пригодиться вся эта одежда. Надо отдать ее в какую-нибудь благотворительную организацию.
Один за другим Трейси сняла с вешалок дорогие костюмы и аккуратно уложила их в коробки. Потом она занялась спортивными куртками и брюками, рубашками, свитерами, бельем и носками. Целых две коробки заняла только обувь. Трейси потянула ручку очередного ящика, надеясь, что он откроется так же легко, как и остальные, и удивилась, когда этого не произошло.
Ящик был заперт.
Нахмурившись, Трейси выпрямилась и внимательно посмотрела на него. Зачем Джейс запер ящик собственного шкафа?
Она вспомнила о его связке ключей. Куда же она ее положила?
Ах да, в его кожаный кейс с ценными бумагами.
Через несколько минут она вернулась с ключами и, перепробовав несколько из них, нашла подходящий. Замок щелкнул, и ящик открылся.
Она села на пол, чтобы изучить его содержимое - небольшую, аккуратно перевязанную пачку бумаг и стопку блокнотов.
И вдруг ее взгляд упал на фотографию. Такую же, какую она видела у Слейда.
Трейси открыла от удивления рот и стала лихорадочно снимать резинку с пачки бумаг. Пальцы ее дрожали. В пачке оказались письма, которые она пока отложила, и какая-то бумага, похожая на официальный документ. Она развернула ее и увидела акт о передаче ранчо, в нем говорилось: "Джейсон Ф. Мурленд передает Джемме Л. Доусон половину пая на владение указанной собственностью, состоящей в...".
Она отложила бумагу и взялась за письма. Кровь ударила ей в голову, когда она увидела, что это письма Джеммы. Пока прочитала все три письма, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, слезы застилали глаза. Она устало откинулась на коробки. Все было правдой. Джемма сообщала о своей беременности, умоляла понять ее. Трижды она пыталась достучаться до сердца Джейса, но, как видно было из ее писем, раз за разом терпела неудачу.
Трейси со страхом посмотрела на блокноты. Они были перевязаны ленточками разного цвета, некоторые уже выцвели от времени. Что в них?
Чувствуя такую слабость, словно из нее выкачали всю энергию, она взяла верхний блокнот и открыла его. Перед глазами поплыли строчки, исписанные аккуратным почерком Джейса. Дневник? Его дневник?
Да. Эти блокноты были дневниками Джейса, сохранившими почти ежедневные записи о его жизни.
Она перелистала страницы, читая о событиях года, предшествовавшего смерти Джейса. Она присутствовала в его дневнике, ее имя часто мелькало на этих страницах. При этом Джейс не просто регистрировал факты своей жизни, он записывал еще и свои мысли.
Трейси была в шоке и продолжала читать, охваченная волнением, временами останавливаясь, чтобы внимательно прочесть абзац, потом перескакивала на другую страницу. Здесь было все. Все четыре года, проведенные вместе. Она не верила своим глазам, испытывая нечто похожее на брезгливость.
Один за другим она вынимала блокноты из ящика и прослеживала всю жизнь Джейсона Мурленда. Но она была не в состоянии вчитываться и пролистывала их один за другим. Теперь Трейси знала, что в одном из старых блокнотов найдет записи о Джемме, и стала искать его.
Наконец она нашла блокнот, запечатлевший тот период жизни Джейса. Это был подробный отчет о том, как он приехал в долину в поисках подходящей земли, как он встретил Джемму Доусон, "очаровательную молодую женщину с длинными черными волосами и сияющими голубыми глазами". Его описание Джеммы было очень похоже на стихи и говорило о сильных чувствах Джейса.
Трейси с трудом переводила дыхание. Как же это она прожила четыре года с человеком и не знала о том, что он ведет дневник? Джейс записывал даже данные метеосводок. Она узнала, что в тот день, когда он встретил Джемму Доусон, сияло солнце и температура была идеальной - 25 градусов.
Следующие записи были проникнуты глубоким чувством.
"Я люблю ее. Страсть, которую она во мне вызывает, поражает меня самого. Я буду просить ее выйти за меня замуж. В ней есть все, что я хотел бы видеть в своей жене, - красота, ум, полнота жизни".
Но, если он любил Джемму, почему он оставил ее? Трейси стала читать дальше, и ей открылась тайна Джейса.
"Я решил не говорить ей о моем бесплодии. Это не имеет значения. При всех обстоятельствах ребенок встал бы между нами. Мне нужна только она".
Пораженная, Трейси снова схватила стопку блокнотов, лежавшую у ее ног, и стала искать последний. Тяжело дыша, словно только что пробежала дистанцию, она нашла записи, отражающие начало ее знакомства с Джейсом.
В них было еще одно упоминание о его бесплодии:
"Трейси молода и, видимо, захочет иметь детей. Я боюсь, что, если скажу ей о моем бесплодии, это оттолкнет ее от меня, а я не перенесу этого. Буду молчать".
Трейси запустила пальцы в волосы. В какой трагический, бессмысленный кошмар вверг ее Джейс. Он не был отцом Слейда. Он не был ничьим отцом.
Но кто же тогда был отцом Слейда? Она вновь вернулась к старым записям, и ее пронзила боль, когда она начала читать их:
"Дурачка, она пытается убедить меня, что я на самом деле отец ее внебрачного ребенка. Она разрушила все. Мы могли быть так счастливы вместе".
Несколькими страницами ниже он написал:
"Господи, помоги мне, я все еще люблю ее. Я не могу побороть это чувство, как бы ни старался. Боюсь, что это на всю жизнь. А у нее нет ничего, она не может обеспечить себя и ребенка. Она сообщила мне об этом, а также о том, что ее родители обвиняют ее во всем, жестоки к ней. Я должен ей помочь".
- Отсюда ранчо, - невнятно пробормотала Трейси, закрывая блокнот.
Ее так мутило, что, казалось, вот-вот вырвет, и она поспешила в ванную комнату, выпила специальной микстуры, прописанной ей доктором Лессингом.
Совсем забыв об упаковке вещей, Трейси пошла в спальню. Лежа на кровати, она смотрела в потолок невидящими глазами. Итак, все это было ложью. Господи, зачем? Зачем Джемма внушила своему сыну такую ужасную, с такими далекими последствиями ложь?
А ведь Рейчел знает, почему Джемма заставила сына поверить в то, что Джейсон Мурленд его отец. И теперь у Трейси есть доказательства, которые она может предъявить Рейчел. Когда перед ней будут лежать дневники Джейса, при всей своей преданности любимой подруге экономка не сможет больше запираться.
Слейд тоже должен знать это, но поверит ли он? От мысли, что он всю жизнь презирал человека, который не заслуживал этого, у Трейси на глаза навернулись слезы. Какая ужасная бессмыслица! Бедный Джейс, невинный объект такой дикой ненависти. Его самое тяжкое преступление состояло в том, что он беспокоился о женщине, которую действительно любил. Если бы ее судьба не волновала Джейса, у Слейда не было бы столь дорогого ему ранчо. Он должен узнать правду.
После всего этого сможет ли она рассказать ему о ребенке?
У Трейси заболело сердце. Ей так хотелось поделиться своим счастьем со Слейдом, сказать ему, что она любит его, и услышать, что он ее тоже любит...
Если любит.
Она много значит для него. Он ведь так сказал? Но та ли это любовь, что выдержит испытание временем и послужит надежной опорой для них троих: Слейда, ее и их ребенка?
К этим соображениям примешивалось и еще одно. Уверенность в любви к Слейду Доусону не исключала некоторых сомнений. Оставалась еще одна проблема: достаточно ли они знают друг друга для постоянной совместной жизни? Любить такого молчаливого человека - нелегкое дело. Что она знает о Слейде Доусоне, помимо его необыкновенной сексуальной притягательности? Разве они хоть раз разговаривали по-настоящему, обсуждали что-то серьезное, делились своими мыслями?
Ведь они ни разу даже не сидели вместе за столом. Вся ирония заключалась в том, что во время своего короткого визита в ее дом он пригласил ее пообедать с ним, тогда как в Монтане он сделал все возможное, чтобы не разделить с нею трапезу.
Она слишком многого не знала о нем, чтобы сразу забыть все свои страхи и сомнения. Но она не могла отбросить также и другое: глубоких чувств, которые связали ее со Слейдом, и той прекрасной, раскованной страсти, которую он вызвал в ней.
Но все нужно делать по порядку, поняла Трейси. Разговор с Рейчел будет решающим. Трейси не хотела, чтобы ненависть Слейда перешла с Джейса на Джемму. Он почитал свою мать, и важно сохранить эту любовь. Если же запятнать образ его матери, это может нанести Слейду такую рану, от которой он никогда не оправится. На это Трейси не пойдет, даже если потеряет собственное счастье.
Нет, она должна поговорить с Рейчел до того, как решит увидеться со Слейдом. Только тогда она начнет строить их отношения. Рейчел не сможет отрицать написанное в дневниках, и ей придется восполнить недостающие детали этой истории. Ведь даже скрупулезные записи Джейса не ликвидировали всех пробелов. И тогда Трейси сможет принять разумное решение относительно Слейда.
В основе всех неясностей лежала история самой Джеммы, поняла Трейси, а ее она могла узнать только от Рейчел.
Целую неделю Трейси набиралась духу, чтобы позвонить на ранчо. Как она и предполагала, трубку взяла Рейчел.
- Алло, Рейчел. Это Трейси Мурленд.
- Трейси! Как я рада слышать ваш голос. Как вы поживаете, моя девочка?
- Очень хорошо, спасибо, Рейчел. Мне нужно увидеться с вами.
- Со мной? Пожалуйста, вы же знаете, как найти меня, - весело рассмеялась Рейчел.
- Да, но я не хочу, чтобы этот разговор состоялся на ранчо. Завтра утром я вылетаю в Хелину и буду там в одиннадцать тридцать. Я знаю, вам предстоит длинная дорога, но, прошу вас, сделайте это для меня.
- Ладно, хорошо. Думаю, я смогу. Трейси услышала в голосе Рейчел внезапную настороженность.
- Благодарю вас, мне бы хотелось, чтобы этот разговор остался между нами. Пожалуйста, не говорите ничего Слейду.
- Я не смогла бы, даже если бы захотела. Он на Биг-Блафе.
- А разве охотничий сезон еще не кончился?