Страница:
Наконец, удовлетворенный своим видом, Нейл вышел из пансиона и направился к дому банкира, стараясь ни о чем не думать, не строить никаких предположений относительно того, что произойдет или не произойдет. Когда молодой человек подходил к дому, солнце уже садилось и стало немного прохладней.
Поднимаясь по ступеням на веранду, он услышал чьи-то голоса, доносившиеся через открытую дверь; голоса внезапно смолкли, и, постучав в раму, затянутую сеткой, он услышал поспешные шаги.
Это была Анна Мэннинг. Выражение надежды исчезло с ее лица при виде Нейла. Она остановилась, побледнев.
– Лейтенант Дансер! – воскликнула она. На мгновение женщина закрыла глаза, и Нейлу показалось, что она покачнулась. Такая реакция на его появление очень смутила молодого человека. Потом Анна Мэннинг открыла глаза и улыбнулась, явно через силу. – Входите, лейтенант. Вы должны извинить меня – я думала, что это весточка... – И вдруг она замолчала.
Анна раскрыла дверь, и Нейл, совершенно сбитый с толку, сняв шляпу, вошел в полутемную гостиную, где были опущены занавеси для защиты от солнечных лучей.
Выглядела Анна Мэннинг ужасно. Глаза и кончик носа покраснели, словно она долго плакала. Нейл помнил ее всегда безупречно выглядевшей, поэтому в ту минуту просто не узнавал хозяйку дома.
Оглядевшись вокруг и не увидев Джессики, молодой человек был разочарован, зато он увидел Уингейта Мэннинга, сидевшего в кресле с высокой спинкой. Где же Джессика? И почему миссис Мэннинг в таком горе? Не случилось ли что-нибудь с ее дочерью? При мысли об этом у него внутри все сжалось. Он почти боялся спросить.
– Лейтенант, – сказала Анна Мэннинг, положив руку ему на плечо, – я так рада, что вы вернулись целый и невредимый, а вот у нас... У нас такое произошло с...
Глаза ее наполнились слезами, и она отвернулась. Опасения Нейла переросли в панический страх. В ожидании объяснения он взглянул на Уингейта Мэннинга. Лицо банкира было бледно и осунулось. Теперь он совсем не походил на того самоуверенного, даже самодовольного человека, каким он запомнился Нейлу.
– Моя жена пыталась сообщить вам, сэр, что с нашей дочерью произошло несчастье. Нечто ужасное. – Он импульсивно сглотнул, потом указал Нейлу на диван. – Садитесь, молодой человек, и я попробую рассказать вам, что случилось.
Растерянный, испуганный Нейл примостился на краешке дивана, напряженно подавшись вперед.
– Так что же случилось? Джессика больна? Или... или умерла?
Уингейт Мэннинг сморщился как от боли.
– Нет, нет, лейтенант, она не умерла, по крайней мере насколько нам известно.
– Насколько вам известно? Я вас не очень понимаю, сэр.
– Прошу прощения. – И банкир беспомощно развел руками. – Видите ли, Джессика пропала. Ее похитили. Мы совершенно не знаем, где она и что с ней.
Нейл вскочил на ноги.
– Похитили! Кто? Как?
– Спокойнее, лейтенант! – проговорил Уингейт Мэннинг. – Лучше налейте-ка нам по стаканчику шерри – бутылка вон там, на буфете, и я расскажу все, что нам известно.
Рассказ подошел к концу; Нейл молчал, словно потеряв дар речи. Все это казалось невероятным, такого просто не могло произойти в тихом, провинциальном городке.
– И полиция до сих пор не напала на их след? Ничего не нашла?
Анна Мэннинг отозвалась равнодушно:
– Ничего. Поиски продолжались четыре дня – с тех пор как она исчезла. Предполагали, что Крогер направился в порт. Проверив наличие лодок у владельцев, выяснили, что одну лодку украли. Владелец обнаружил пропажу через день после бала... – Анна задохнулась и закрыла лицо руками.
– Таким образом, – заговорил Уингейт Мэннинг, – пришли к выводу, что этот негодяй украл лодку, – небольшую яхту с паровым двигателем. Но хотя полиция искала везде, даже в самых невероятных местах, ничего не удалось найти. И теперь полиция утверждает, что поиски, по всей видимости, бесполезны, что за эти четыре дня лодка ушла далеко от Тампы. Нет никакой возможности узнать, куда мог отправиться Крогер. Вы отлично представляете, лейтенант, что мы тут просто сходим с ума.
С тошнотворным чувством Нейл вспомнил ночь офицерского бала и эротический эпизод с Дульси Томас в саду позади отеля.
– Так Крогер убил Дульси Томас? Это действительно так?
– Да, это действительно так, – ответил Уингейт Мэннинг безжизненным голосом. – Был найден ее дневник, понимаете, и там во всех подробностях описывались ее сношения с Крогером. Там же была запись о том, что она должна была встретиться с ним в тот вечер, когда исчезла.
При мысли о том, что Джессика в когтях у этого человека, этого маньяка, Нейла охватила бессильная ярость.
– Так, значит, у него достаточно денег, чтобы отправиться в любое место, куда захочется, и к тому же у него яхта с паровым двигателем?
Уингейт Мэннинг тяжело вздохнул.
– И еще у него Джессика. Мы надеялись, что он задержит ее на время как заложницу, что он в конце концов освободит ее, но до сих пор... – И банкир развел руками.
– А что в настоящее время делает полиция? – спросил Нейл.
– Местная полиция готова прекратить розыски, заявляя, что теперь Крогер скорее всего находится вне ее юрисдикции. Единственное, что нам остается, – это нанять сыщика из агентства.
– Из «Агентства Пинкертонов»? Банкир кивнул:
– Больше мы ничего не можем сделать.
Нейл поднялся.
– Есть еще одна вещь, которую вы можете сделать, мистер Мэннинг. Позвольте мне пуститься па поиски. Я не так хорошо обучен, как профессионал, но зато я лично заинтересован в том, чтобы найти вашу дочь, а это гораздо более действенный стимул, чем деньги.
Уингейт Мэннинг, казалось, несколько растерялся.
– Да, конечно. – Он откашлялся и взглянул на жену. Та слегка кивнула. Он еще раз посмотрел на Нейла. – Я полагаю, вы еще не знаете?
Нейл замер.
– Не знаю чего? Еще что-то?
Банкир сделал утвердительный жест.
– Да, еще кое-что. Моя дочь не пыталась как-либо связаться с вами после той ночи, что вы провели на острове. Я полагаю, вас это удивляло, не так ли?
– Удивляло, – натянуто отозвался Нейл. Потом улыбнулся – чуть-чуть, чтобы ослабить напряжение. – Я думал, что она совсем забыла обо мне.
– Она и забыла, сынок. В буквальном смысле слова.
Нейл в недоумении уставился на своего собеседника:
– Что?
– С ней произошел несчастный случай, удар по голове... – И Уингейт Мэннинг в двух словах рассказал о том, как Джессика потеряла память.
Так она не забыла его! Она по-прежнему любит его! И Нейл сказал единственно возможные слова, чтобы не закричать от радости. Он сказал:
– Вы должны – вы оба – тоже узнать кое-что. До моего отъезда мы с Джессикой решили, что, как только я вернусь, мы поженимся. Она говорила вам об этом?
Анна Мэннинг закрыла рот руками.
– Нет, не говорила. Наверное, она потеряла память, прежде чем у нее появилась такая возможность. Но позвольте мне сказать вам, лейтенант Дансер, что я очень рада за вас обоих. Вы кажетесь мне прекрасным молодым человеком.
– Я люблю Джессику, миссис Мэннинг.
– Я в этом уверена, лейтенант. – Анна бросила взгляд на мужа. – Пусть лейтенант попробует, Уингейт. Я больше верю в него, чем в наемного детектива. Он прав: любовь – более действенный стимул, чем деньги.
Нейл ходил по комнате, ударяя кулаком одной руки по раскрытой ладони другой.
– Теперь, когда я знаю, что она по-прежнему меня любит, у меня больше причин найти ее, чем когда-либо. – Лейтенант повернулся к банкиру: – И вы меня не остановите, сэр. Я буду искать ее с вашего разрешения – или без него!
Уингейт Мэннинг перевел взгляд с Нейла на жену, потом опять на Нейла.
– Ладно, молодой человек... Нейл. Отправляйтесь, я вас благословляю. Только найдите... – Голос его прервался. – Найдите нам нашу дочь. Найдите нашу Джессику и верните ее домой!
Глава 17
Поднимаясь по ступеням на веранду, он услышал чьи-то голоса, доносившиеся через открытую дверь; голоса внезапно смолкли, и, постучав в раму, затянутую сеткой, он услышал поспешные шаги.
Это была Анна Мэннинг. Выражение надежды исчезло с ее лица при виде Нейла. Она остановилась, побледнев.
– Лейтенант Дансер! – воскликнула она. На мгновение женщина закрыла глаза, и Нейлу показалось, что она покачнулась. Такая реакция на его появление очень смутила молодого человека. Потом Анна Мэннинг открыла глаза и улыбнулась, явно через силу. – Входите, лейтенант. Вы должны извинить меня – я думала, что это весточка... – И вдруг она замолчала.
Анна раскрыла дверь, и Нейл, совершенно сбитый с толку, сняв шляпу, вошел в полутемную гостиную, где были опущены занавеси для защиты от солнечных лучей.
Выглядела Анна Мэннинг ужасно. Глаза и кончик носа покраснели, словно она долго плакала. Нейл помнил ее всегда безупречно выглядевшей, поэтому в ту минуту просто не узнавал хозяйку дома.
Оглядевшись вокруг и не увидев Джессики, молодой человек был разочарован, зато он увидел Уингейта Мэннинга, сидевшего в кресле с высокой спинкой. Где же Джессика? И почему миссис Мэннинг в таком горе? Не случилось ли что-нибудь с ее дочерью? При мысли об этом у него внутри все сжалось. Он почти боялся спросить.
– Лейтенант, – сказала Анна Мэннинг, положив руку ему на плечо, – я так рада, что вы вернулись целый и невредимый, а вот у нас... У нас такое произошло с...
Глаза ее наполнились слезами, и она отвернулась. Опасения Нейла переросли в панический страх. В ожидании объяснения он взглянул на Уингейта Мэннинга. Лицо банкира было бледно и осунулось. Теперь он совсем не походил на того самоуверенного, даже самодовольного человека, каким он запомнился Нейлу.
– Моя жена пыталась сообщить вам, сэр, что с нашей дочерью произошло несчастье. Нечто ужасное. – Он импульсивно сглотнул, потом указал Нейлу на диван. – Садитесь, молодой человек, и я попробую рассказать вам, что случилось.
Растерянный, испуганный Нейл примостился на краешке дивана, напряженно подавшись вперед.
– Так что же случилось? Джессика больна? Или... или умерла?
Уингейт Мэннинг сморщился как от боли.
– Нет, нет, лейтенант, она не умерла, по крайней мере насколько нам известно.
– Насколько вам известно? Я вас не очень понимаю, сэр.
– Прошу прощения. – И банкир беспомощно развел руками. – Видите ли, Джессика пропала. Ее похитили. Мы совершенно не знаем, где она и что с ней.
Нейл вскочил на ноги.
– Похитили! Кто? Как?
– Спокойнее, лейтенант! – проговорил Уингейт Мэннинг. – Лучше налейте-ка нам по стаканчику шерри – бутылка вон там, на буфете, и я расскажу все, что нам известно.
Рассказ подошел к концу; Нейл молчал, словно потеряв дар речи. Все это казалось невероятным, такого просто не могло произойти в тихом, провинциальном городке.
– И полиция до сих пор не напала на их след? Ничего не нашла?
Анна Мэннинг отозвалась равнодушно:
– Ничего. Поиски продолжались четыре дня – с тех пор как она исчезла. Предполагали, что Крогер направился в порт. Проверив наличие лодок у владельцев, выяснили, что одну лодку украли. Владелец обнаружил пропажу через день после бала... – Анна задохнулась и закрыла лицо руками.
– Таким образом, – заговорил Уингейт Мэннинг, – пришли к выводу, что этот негодяй украл лодку, – небольшую яхту с паровым двигателем. Но хотя полиция искала везде, даже в самых невероятных местах, ничего не удалось найти. И теперь полиция утверждает, что поиски, по всей видимости, бесполезны, что за эти четыре дня лодка ушла далеко от Тампы. Нет никакой возможности узнать, куда мог отправиться Крогер. Вы отлично представляете, лейтенант, что мы тут просто сходим с ума.
С тошнотворным чувством Нейл вспомнил ночь офицерского бала и эротический эпизод с Дульси Томас в саду позади отеля.
– Так Крогер убил Дульси Томас? Это действительно так?
– Да, это действительно так, – ответил Уингейт Мэннинг безжизненным голосом. – Был найден ее дневник, понимаете, и там во всех подробностях описывались ее сношения с Крогером. Там же была запись о том, что она должна была встретиться с ним в тот вечер, когда исчезла.
При мысли о том, что Джессика в когтях у этого человека, этого маньяка, Нейла охватила бессильная ярость.
– Так, значит, у него достаточно денег, чтобы отправиться в любое место, куда захочется, и к тому же у него яхта с паровым двигателем?
Уингейт Мэннинг тяжело вздохнул.
– И еще у него Джессика. Мы надеялись, что он задержит ее на время как заложницу, что он в конце концов освободит ее, но до сих пор... – И банкир развел руками.
– А что в настоящее время делает полиция? – спросил Нейл.
– Местная полиция готова прекратить розыски, заявляя, что теперь Крогер скорее всего находится вне ее юрисдикции. Единственное, что нам остается, – это нанять сыщика из агентства.
– Из «Агентства Пинкертонов»? Банкир кивнул:
– Больше мы ничего не можем сделать.
Нейл поднялся.
– Есть еще одна вещь, которую вы можете сделать, мистер Мэннинг. Позвольте мне пуститься па поиски. Я не так хорошо обучен, как профессионал, но зато я лично заинтересован в том, чтобы найти вашу дочь, а это гораздо более действенный стимул, чем деньги.
Уингейт Мэннинг, казалось, несколько растерялся.
– Да, конечно. – Он откашлялся и взглянул на жену. Та слегка кивнула. Он еще раз посмотрел на Нейла. – Я полагаю, вы еще не знаете?
Нейл замер.
– Не знаю чего? Еще что-то?
Банкир сделал утвердительный жест.
– Да, еще кое-что. Моя дочь не пыталась как-либо связаться с вами после той ночи, что вы провели на острове. Я полагаю, вас это удивляло, не так ли?
– Удивляло, – натянуто отозвался Нейл. Потом улыбнулся – чуть-чуть, чтобы ослабить напряжение. – Я думал, что она совсем забыла обо мне.
– Она и забыла, сынок. В буквальном смысле слова.
Нейл в недоумении уставился на своего собеседника:
– Что?
– С ней произошел несчастный случай, удар по голове... – И Уингейт Мэннинг в двух словах рассказал о том, как Джессика потеряла память.
Так она не забыла его! Она по-прежнему любит его! И Нейл сказал единственно возможные слова, чтобы не закричать от радости. Он сказал:
– Вы должны – вы оба – тоже узнать кое-что. До моего отъезда мы с Джессикой решили, что, как только я вернусь, мы поженимся. Она говорила вам об этом?
Анна Мэннинг закрыла рот руками.
– Нет, не говорила. Наверное, она потеряла память, прежде чем у нее появилась такая возможность. Но позвольте мне сказать вам, лейтенант Дансер, что я очень рада за вас обоих. Вы кажетесь мне прекрасным молодым человеком.
– Я люблю Джессику, миссис Мэннинг.
– Я в этом уверена, лейтенант. – Анна бросила взгляд на мужа. – Пусть лейтенант попробует, Уингейт. Я больше верю в него, чем в наемного детектива. Он прав: любовь – более действенный стимул, чем деньги.
Нейл ходил по комнате, ударяя кулаком одной руки по раскрытой ладони другой.
– Теперь, когда я знаю, что она по-прежнему меня любит, у меня больше причин найти ее, чем когда-либо. – Лейтенант повернулся к банкиру: – И вы меня не остановите, сэр. Я буду искать ее с вашего разрешения – или без него!
Уингейт Мэннинг перевел взгляд с Нейла на жену, потом опять на Нейла.
– Ладно, молодой человек... Нейл. Отправляйтесь, я вас благословляю. Только найдите... – Голос его прервался. – Найдите нам нашу дочь. Найдите нашу Джессику и верните ее домой!
Глава 17
Закутавшись в простыню на манер тоги, Джессика стояла у маленького тазика на камбузе и выжимала только что выстиранное платье. Если повесить его на поручни, оно высохнет часа через два, и тогда она сможет его надеть.
Крогер был где-то на палубе, и ей пришлось рискнуть и предстать перед ним в неглиже. Однако с того самого момента, когда он повел себя так необычно, Крогер оставался «странным», как Джессика это называла. И пока он пребывал в таком состоянии, она его не очень боялась, хотя и сознавала, что поведение его выходит за рамки разумного.
Совершенно очевидно было одно: Крогер принимал ее за кого-то другого. Судя по всему, за свою мать. При других обстоятельствах это было бы смешно. Джессика много удивлялась этому за последние несколько дней, удивлялась, почему он воспринимает ее как свою мать; но поскольку он при этом обращался с девушкой хорошо и больше не пытался изнасиловать ее, ей оставалось только надеяться, что он пробудет в таком состоянии неопределенно долго. Ясно было, что Крогер совсем спятил, но во всем остальном его поведение оставалось нормальным, и девушка предпочитала видеть своего похитителя безумным.
Сегодня за завтраком Крогер сказал ей, что, вероятно, этой ночью они оставят свое убежище. Он сообщил, что они пересекут Мексиканский залив и направятся на Юкатан, в тот город, о котором он говорил не переставая, – в Мериду.
– И не беспокойтесь, – добавил он, – я понимаю, что нам предстоит долгое плавание в открытом море, но у меня есть некоторый опыт в навигации. Вам нечего бояться, уверяю вас.
А потом Крогер пустился в долгий и бессвязный рассказ о какой-то афере, которую он провернул однажды, заставив богатого человека финансировать какие-то поиски сокровищ на побережье Кей-Вест.
Вздохнув, Джессика расправила тонкую ткань платья, огорчаясь тому, что на яхте нет утюга. Она будет выглядеть довольно странно, когда сойдет в Юкатане на берег в неглаженом вечернем платье. Ну да ничего не поделаешь; во всяком случае, это не главная, по сравнению со всеми остальными, ее тревога. Например, родители. По прошествии этих нескольких дней, Джессика перестала надеяться, что ее быстро найдут. Крогер постарался спрятать яхту как можно лучше. Прошло уже четыре дня – и никаких признаков того, что их ищут, не было заметно. Маленький островок, у которого они стояли на якоре, был совершенно пустынным. Берег едва виднелся на востоке.
Джессика подолгу простаивала у поручней, глядя с тоской на его далекие очертания. Она подумала было пуститься вплавь, улучив момент, когда Крогер будет занят своими делами, но поняла, что эта затея безнадежная.
А Нейл, где он сейчас? Вспоминает ли о ней так часто, как она о нем? Если он жив и здоров, он должен в скором времени вернуться в Тампу, вернуться и узнать, что она исчезла. Встревожит ли его это? «Нейл, дорогой, как же я соскучилась по тебе», – рыдала девушка.
Но потом она сказала себе, что плакать ни к чему. Если она даст волю отчаянию, она погибла. Нужно оставаться сильной и быть начеку. Она обязательно уцелеет и вернется к родителям. Пока Крогер ведет себя так, как сейчас, ей просто нужно подыгрывать ему, притворяться, что она та, за кого он ее принимает. Больше всего Джессику беспокоило, что он опять мог стать прежним Бриллом Крогером. Самое главное – быть постоянно настороже и не упустить ни малейшей возможности для побега. В конце концов, решила Джессика, Крогер устанет постоянно следить за ней. Когда придет этот момент, она должна быть готова, – раз никто, судя по всему, не собирается ее спасать, она должна позаботиться о своем спасении сама.
Поднявшись на палубу, чтобы повесить платье, Джессика увидела Крогера, сидевшего в тени на кресле и курившего сигару. Сигара сразу напомнила Джессике о Рамоне, но она отогнала это воспоминание и повесила платье на поручни, стараясь как можно лучше расправить складки ткани.
Когда она повернулась, Крогер ласково улыбнулся ей.
– Вам не терпится оказаться в Мериде? Она выдавила из себя ответную улыбку.
– Да, конечно.
– Не нужно вам было утруждать себя стиркой. Я же сказал, не правда ли, что, как только мы доберемся до Мериды, я куплю вам много новых платьев.
Она чопорно кивнула:
– Да, благодарю вас. Это будет очень мило с вашей стороны.
– Мне тоже понадобится новая одежда. Мне пришлось оставить саквояж в отеле. Я рассказывал вам об этом, верно? Мы пойдем за покупками вместе, вы будете довольны. Помните, как тщательно вы всегда выбирали костюмы для меня? Вам хотелось, чтобы я выглядел как «маленький джентльмен» вы так всегда говорили.
– О да, – ответила Джессика, изо всех сил изображая восторг, – я помню.
Но при этом девушка опять подумала – сколько еще она сможет притворяться? Джессика пускала в ход всю свою силу воли, чтобы не закричать на Крогера, не бросить ему в лицо, что он сумасшедший, что она не мать ему.
С другой стороны, что же она станет делать, если он опять станет самим собой?
Платье наконец высохло, и Джессика надела его. Они с Крогером съели холодный ужин, после чего он принялся освобождать яхту от камуфляжа.
Ночь была на удивление светлой – дело шло к полнолунию, – и море было спокойным, когда они пустились в плавание через залив. Крогер настоял на том, чтобы Джессика сидела подле него в рулевой рубке. Ему хотелось, чтобы она составила ему компанию, пока он правит яхтой. В салоне Крогер обнаружил маленький граммофон, а также кое-какие пластинки и принес все это в рубку, чтобы она могла слушать музыку. Песня, которая звучала сейчас – «Зеленые рукава», – была, по словам Крогера, его любимой.
Мелодия была очень грустная; и Джессика задумалась. Какая она была – или есть? – женщина, родившая Брилла Крогера? Похожа ли она на нее, Джессику? Судя по всему, очень похожа. Знала ли мать Крогера, когда он был маленьким, что он превратится в того, кем стал теперь? Проявлялись у него в детстве признаки душевной болезни? Или он казался обычным ребенком, как и все остальные?
Как это рискованно, подумала Джессика, – иметь детей. Даже если правильно их воспитывать и учить добру, никогда нельзя быть уверенным в успехе. Дульси – прекрасный тому пример. Ее родители – законопослушные люди, ходят в церковь, а Дульси все же оказалась испорченной девчонкой. Интересно, какие дети могут быть у нее, Джессики, с Нейлом – если у них вообще будут дети! Она ужасно скучала по Нейлу; ей хотелось прекратить все время вспоминать ту ночь на острове, потому что от этих воспоминаний она становилась только несчастней.
Громкий голос Крогера, запевшего песню, отвлек ее от размышлений. Она посмотрела на него – он стоял у руля и весело улыбался.
– Разве это не восхитительно? Кажется, в нашем распоряжении весь земной шар!
– Да, это прекрасно, – осторожно ответила Джессика.
Ее мысли устремились вперед, в Мексику, в Мериду. Пусть это город в чужой стране, но там, конечно же, найдутся люди, с которыми она сможет вступить в контакт. Кто-нибудь да поможет ей. По крайней мере ей удастся переслать весточку родителям. Если Крогер по-прежнему будет доверять ей, как сейчас, он вряд ли станет держать ее взаперти. Конечно, в Мериде ей подвернется возможность войти в контакт с представителями властей, которые поверят ее рассказу.
Эта мысль настолько приободрила девушку, что она стала смотреть в будущее с большим оптимизмом. И даже смогла почти искренне улыбнуться в ответ на улыбку Крогера.
Да, когда они попадут в Мериду, она попробует убежать. До этого такой возможности, очевидно, не представится – здесь, среди этих необъятных морских просторов.
Мария одевалась, готовясь провести вечер с Томом Фэррелом, и рассматривала синяки у себя на плечах, где остались отпечатки грубых рук Крогера. На бедрах тоже были синяки, а по всему телу шла тонкая красная полоса – там, где он оцарапал кожу, разрезая ее одежду.
Девушка содрогнулась, вспомнив, как этот чудовищный тип чуть не взял ее силой. Как она чуть-чуть не утратила то, что мужчине, собирающемуся жениться на девушке, представляется столь ценным.
Если бы это произошло, если бы Крогер довел начатое до конца, хотел бы Карлос по-прежнему взять ее в жены? Кубинские мужчины, как знала Мария, очень высоко ценили девственность. Хотя, если бы она утратила эту тоненькую перегородку, которая отличает целомудренную женщину от нецеломудренной, разве она, Мария, так сильно изменилась бы? Разве не осталась бы она таким же человеком, каким была, с теми же чувствами?
Девушка застегнула блузку, скрыв синяки и алую полосу. Даже если отбросить эти рассуждения о непорочности, было бы ужасно потерять девственность таким вот образом: с человеком, к которому испытываешь отвращение. Марии хотелось, чтобы в первый раз все произошло красиво, ей хотелось отдать свою любовь тому, кто будет ей по-настоящему дорог.
Поправляя воротник блузки, девушка вспомнила о Томе Фэрреле. Как бы он стал относиться к ней, если бы Крогеру удалось насильно ею овладеть? Он пришел в полный ужас, узнав, что произошло, и очень разозлился на себя за то, что не остановил Крогера, когда тот пригласил Марию на танец. Мария знала, что она вызывает у Тома желание. Это было видно по его глазам – девушка улыбнулась, вспомнив, что сказала на этот счет ее мать, – по тому, как дрожали у него руки, когда он случайно прикасался к ней. Сама девушка чувствовала такую же жажду, бывая в его обществе, и даже когда просто думала о нем. Он был очень привлекательным и в то же время таким добрым и славным.
Но Карлос тоже был привлекателен, и от его прикосновений ее тоже бросало в жар. Если она намерена выйти за Карлоса, нехорошо встречаться с Томом Фэррелом. Это Мария понимала и все же чувствовала, что Том нужен ей, что ей нужны его общество и его дружба, в особенности после всех тех ужасов, которые она пережила совсем недавно. Кроме того, она еще ничего не решила окончательно насчет Карлоса и его предложения. Может быть, Карлос еще и не вернется с Кубы, может быть, совместная жизнь с ним будет просто невозможна, потому что он решит навсегда остаться на Кубе, а она совершенно не собиралась поселяться там. Если так, то будет чрезвычайно глупо с ее стороны отказываться от возможного брака с лейтенантом.
И опять, в который раз за эти дни, Мария задумалась о подлинных намерениях Тома по отношению к ней. Мать то и дело предупреждала дочь, что та не должна быть дурочкой, что лейтенант происходит из состоятельной семьи, и его родители, конечно же, надеются, что он женится на девушке их круга. И все же...
Интересно, каково это – быть женой такого человека, как Том Фэррел? Разумеется, придется уехать с ним в большой город, где он вырос, – в Филадельфию. Это будет нелегко, ведь они привыкли к различным образам жизни, и может быть, мама права – его родители и друзья ее не примут.
Мария печально покачала головой, рассердившись на себя. Он еще даже не заикался о браке. Он еще ни разу не попытался хотя бы поцеловать ее.
Она посмотрела на себя в зеркало.
– Это не похоже на тебя – такая нерешительность, – произнесла девушка вслух своему отражению. – Ты всегда гордилась собой, потому что знала, чего хочешь, знала, как следует поступать в том или ином случае.
Мария неодобрительно нахмурилась, огорченная такими сомнениями и беспокойным чувством, которое все эти дни нависало над ней, словно темная туча.
Причиной тому, наверное, были все недавние несчастья. Ужасающая смерть Дульси Томас. То, что случилось с ней самой по вине Крогера. Кража денег. И в довершение ко всему – похищение Джессики Мэннинг. Все эти страшные события, вместе взятые, показали Марии, как хрупка жизнь на самом деле, как легко оборвать ее нить, как легко рушатся человеческие планы. Мария всегда была уверена в себе, никогда не сомневалась в том, что для нее лучше; но теперь она испугалась, что жизнь может пройти мимо. Вдруг что-то случится, вдруг она умрет завтра, и если это произойдет, никогда не узнает множество вещей. Например, никогда не узнает, как она понравится мужчине в постели. Никогда не узнает, каково это – выйти замуж, иметь детей...
В гостиной пробили большие часы, и Мария поняла, что Том Фэррел может появиться в любую минуту. Она быстро завершила свой туалет и взяла сумочку. Они собирались пойти обедать в отель «Залив Тампа», а потом на концерт. Вспомнив про отель, Мария не могла не вспомнить о Джессике Мэннинг, а воспоминание о Джессике немедленно вызывало у нее слезы. За те дни, что Джессика разрабатывала вместе с ее семьей план устройства бала, Мария успела узнать и полюбить эту девушку. И теперь Марии казалось, что Джессика заплатила за то, что ей, Марии, удалось спастись. Каждый вечер девушка молилась за Джессику, молила Бога о том, чтобы бедняжку как-нибудь спасли, как спасли ее саму.
В гостиной послышался голос матери и другой, более низкий голос, принадлежавший Тому Фэррелу. Услышав этот голос, Мария воспрянула духом и вышла из своей комнаты, улыбаясь. Сегодня у нее будет хороший вечер, и она забудет хотя бы на время все, что ее тревожит. Именно так и нужно поступать, если она хочет пережить это тяжелое время.
Несмотря на то что войска отбыли из Тампы на Кубу, в отеле «Залив Тампа» было многолюдно. В городе по-прежнему оставалось много офицеров – больше, чем отбыло, как казалось Марии. И хотя основная часть корреспондентов газет и других штатских, связанных с ведением военных действий, отбыли вместе с войсками, в отеле оставалось много постояльцев, и обычные обеды и увеселительные программы продолжались и в будни каждую неделю.
Когда экипаж, нанятый Томом, подкатил к отелю, Мария, как всегда, окинула внимательным взглядом гирлянды огней, красивые цветники и сад.
Выйдя из экипажа, девушка сказала:
– Отель похож на картину, на такую картину, где изображено все самое красивое и приятное, что только есть в жизни.
Том Фэррел посмотрел на нее с влюбленной улыбкой.
– Вы совершенно правы. Действительно, это похоже на дворец, я бы сказал – на сказочный дворец. А вы – вы похожи на принцессу. На спящую красавицу!
Мария зарделась от удовольствия, а потом, подняв брови, испытующе взглянула на молодого человека.
– Какое странное замечание вы сделали, Том. «Спящая красавица». Почему вам в голову пришло именно это сравнение?
Он на мгновение замялся.
– Не знаю, честное слово. Как-то само собой выскочило. Наверное, потому, что вы всегда кажетесь мне немного далекой, Мария. Надеюсь, мои слова вас не огорчили?
– Нет, нет, конечно, нет. С какой стати?
И все-таки эти слова немного встревожили девушку. Значит, вот какой он ее видит? Не проснувшейся? Холодной и отчужденной? Значит, вот какой она ему кажется?
– Я не хотел ни в чем укорить вас, поверьте мне.
– Я в этом уверена, Том. – Мария почти ласково прикоснулась к его лицу. – Все хорошо.
Но ведь в этой сказке был принц, вспомнила Мария. Принц, который разбудил спящую красавицу поцелуем. Если она представляется ему спящей красавицей, не видит ли он себя в роли принца?
Но Мария не успела развить свою мысль, потому что заметила молодого человека, направлявшегося к ним. Он был хорошо одет, оживленно махал им рукой и улыбался. Он кого-то напоминал девушке, но она сразу его не узнала.
Юноша остановился перед ней.
– Мария! Как тебе нравится мой новый костюм?
Мария уставилась на юношу, не веря своим глазам.
А потом громко рассмеялась. Да это же Альварадо, Альварадо Морено, коридорный! Она не узнала его – так он был разодет.
– Альварадо! Ты чудесно выглядишь! Я тебя даже не узнала. Куда же ты направляешься в таком шикарном виде?
– Сегодня вечером у меня выходной. Я иду на танцы в Айбор-Сити. С Розой Льюза, – гордо ответил юноша. – Я красивый, да?
Он медленно повернулся кругом, охорашиваясь, и Мария снисходительно улыбнулась. Костюм был сшит явно на более крупного мужчину; и хотя рукава пиджака и брючины были укорочены, плечи остались слишком широкими, и шляпа на голове была великовата.
– Лейтенант Фэррел, могу я познакомить вас с Альварадо Морено? Вы, вероятно, уже видели его раньше, он работает в отеле.
Том с довольным видом покачал головой.
– Ну, если я и видел его, то, конечно, не смогу узнать его теперь. Настоящий денди!
Мария же, внимательно разглядывая костюм, хмурилась. Этот костюм казался ей смутно знакомым, хотя, конечно, она никогда еще не видела Альварадо хорошо одетым.
– Ну ладно, я побегу, – сказал коридорный, приподнимая шляпу с высокой тульей и шутливо кланяясь. – Не хочу заставлять Розу ждать.
– Разумеется, – задумчиво отозвалась Мария.
Он направился по аллее, едва не подпрыгивая от нетерпения, и девушка крикнула ему вслед:
– Желаю хорошо провести время, Альварадо! – Потом обратилась к Тому: – Никогда не видела Альварадо так хорошо одетым. Интересно, где он взял этот костюм?
Том весело рассмеялся:
– Я полагаю, сегодня он будет королем танцев и произведет сильное впечатление на эту Розу Льюза.
Только по прошествии долгого времени, после превосходного обеда и концерта, когда Мария и Том мирно прогуливались по саду у отеля, Мария вдруг вспомнила, где она видела этот костюм. Девушка резко остановилась и даже вскрикнула.
– Что такое, Мария? – спросил встревоженный Том. – Что случилось?
– Костюм, костюм Альварадо! Я вспомнила, где его видела – или точно такой же. – Она вцепилась в руку Тома сильными пальцами. – Я вспомнила, что видела Брилла Крогера в точно таком же костюме. Я почти готова поклясться, что это тот самый костюм. Я запомнила его так хорошо, потому что Крогер был в этом костюме в тот день, когда пришел к нам, чтобы поговорить об устройстве бала. Я так хорошо за ним наблюдала, потому что он мне не понравился.
Крогер был где-то на палубе, и ей пришлось рискнуть и предстать перед ним в неглиже. Однако с того самого момента, когда он повел себя так необычно, Крогер оставался «странным», как Джессика это называла. И пока он пребывал в таком состоянии, она его не очень боялась, хотя и сознавала, что поведение его выходит за рамки разумного.
Совершенно очевидно было одно: Крогер принимал ее за кого-то другого. Судя по всему, за свою мать. При других обстоятельствах это было бы смешно. Джессика много удивлялась этому за последние несколько дней, удивлялась, почему он воспринимает ее как свою мать; но поскольку он при этом обращался с девушкой хорошо и больше не пытался изнасиловать ее, ей оставалось только надеяться, что он пробудет в таком состоянии неопределенно долго. Ясно было, что Крогер совсем спятил, но во всем остальном его поведение оставалось нормальным, и девушка предпочитала видеть своего похитителя безумным.
Сегодня за завтраком Крогер сказал ей, что, вероятно, этой ночью они оставят свое убежище. Он сообщил, что они пересекут Мексиканский залив и направятся на Юкатан, в тот город, о котором он говорил не переставая, – в Мериду.
– И не беспокойтесь, – добавил он, – я понимаю, что нам предстоит долгое плавание в открытом море, но у меня есть некоторый опыт в навигации. Вам нечего бояться, уверяю вас.
А потом Крогер пустился в долгий и бессвязный рассказ о какой-то афере, которую он провернул однажды, заставив богатого человека финансировать какие-то поиски сокровищ на побережье Кей-Вест.
Вздохнув, Джессика расправила тонкую ткань платья, огорчаясь тому, что на яхте нет утюга. Она будет выглядеть довольно странно, когда сойдет в Юкатане на берег в неглаженом вечернем платье. Ну да ничего не поделаешь; во всяком случае, это не главная, по сравнению со всеми остальными, ее тревога. Например, родители. По прошествии этих нескольких дней, Джессика перестала надеяться, что ее быстро найдут. Крогер постарался спрятать яхту как можно лучше. Прошло уже четыре дня – и никаких признаков того, что их ищут, не было заметно. Маленький островок, у которого они стояли на якоре, был совершенно пустынным. Берег едва виднелся на востоке.
Джессика подолгу простаивала у поручней, глядя с тоской на его далекие очертания. Она подумала было пуститься вплавь, улучив момент, когда Крогер будет занят своими делами, но поняла, что эта затея безнадежная.
А Нейл, где он сейчас? Вспоминает ли о ней так часто, как она о нем? Если он жив и здоров, он должен в скором времени вернуться в Тампу, вернуться и узнать, что она исчезла. Встревожит ли его это? «Нейл, дорогой, как же я соскучилась по тебе», – рыдала девушка.
Но потом она сказала себе, что плакать ни к чему. Если она даст волю отчаянию, она погибла. Нужно оставаться сильной и быть начеку. Она обязательно уцелеет и вернется к родителям. Пока Крогер ведет себя так, как сейчас, ей просто нужно подыгрывать ему, притворяться, что она та, за кого он ее принимает. Больше всего Джессику беспокоило, что он опять мог стать прежним Бриллом Крогером. Самое главное – быть постоянно настороже и не упустить ни малейшей возможности для побега. В конце концов, решила Джессика, Крогер устанет постоянно следить за ней. Когда придет этот момент, она должна быть готова, – раз никто, судя по всему, не собирается ее спасать, она должна позаботиться о своем спасении сама.
Поднявшись на палубу, чтобы повесить платье, Джессика увидела Крогера, сидевшего в тени на кресле и курившего сигару. Сигара сразу напомнила Джессике о Рамоне, но она отогнала это воспоминание и повесила платье на поручни, стараясь как можно лучше расправить складки ткани.
Когда она повернулась, Крогер ласково улыбнулся ей.
– Вам не терпится оказаться в Мериде? Она выдавила из себя ответную улыбку.
– Да, конечно.
– Не нужно вам было утруждать себя стиркой. Я же сказал, не правда ли, что, как только мы доберемся до Мериды, я куплю вам много новых платьев.
Она чопорно кивнула:
– Да, благодарю вас. Это будет очень мило с вашей стороны.
– Мне тоже понадобится новая одежда. Мне пришлось оставить саквояж в отеле. Я рассказывал вам об этом, верно? Мы пойдем за покупками вместе, вы будете довольны. Помните, как тщательно вы всегда выбирали костюмы для меня? Вам хотелось, чтобы я выглядел как «маленький джентльмен» вы так всегда говорили.
– О да, – ответила Джессика, изо всех сил изображая восторг, – я помню.
Но при этом девушка опять подумала – сколько еще она сможет притворяться? Джессика пускала в ход всю свою силу воли, чтобы не закричать на Крогера, не бросить ему в лицо, что он сумасшедший, что она не мать ему.
С другой стороны, что же она станет делать, если он опять станет самим собой?
Платье наконец высохло, и Джессика надела его. Они с Крогером съели холодный ужин, после чего он принялся освобождать яхту от камуфляжа.
Ночь была на удивление светлой – дело шло к полнолунию, – и море было спокойным, когда они пустились в плавание через залив. Крогер настоял на том, чтобы Джессика сидела подле него в рулевой рубке. Ему хотелось, чтобы она составила ему компанию, пока он правит яхтой. В салоне Крогер обнаружил маленький граммофон, а также кое-какие пластинки и принес все это в рубку, чтобы она могла слушать музыку. Песня, которая звучала сейчас – «Зеленые рукава», – была, по словам Крогера, его любимой.
Мелодия была очень грустная; и Джессика задумалась. Какая она была – или есть? – женщина, родившая Брилла Крогера? Похожа ли она на нее, Джессику? Судя по всему, очень похожа. Знала ли мать Крогера, когда он был маленьким, что он превратится в того, кем стал теперь? Проявлялись у него в детстве признаки душевной болезни? Или он казался обычным ребенком, как и все остальные?
Как это рискованно, подумала Джессика, – иметь детей. Даже если правильно их воспитывать и учить добру, никогда нельзя быть уверенным в успехе. Дульси – прекрасный тому пример. Ее родители – законопослушные люди, ходят в церковь, а Дульси все же оказалась испорченной девчонкой. Интересно, какие дети могут быть у нее, Джессики, с Нейлом – если у них вообще будут дети! Она ужасно скучала по Нейлу; ей хотелось прекратить все время вспоминать ту ночь на острове, потому что от этих воспоминаний она становилась только несчастней.
Громкий голос Крогера, запевшего песню, отвлек ее от размышлений. Она посмотрела на него – он стоял у руля и весело улыбался.
– Разве это не восхитительно? Кажется, в нашем распоряжении весь земной шар!
– Да, это прекрасно, – осторожно ответила Джессика.
Ее мысли устремились вперед, в Мексику, в Мериду. Пусть это город в чужой стране, но там, конечно же, найдутся люди, с которыми она сможет вступить в контакт. Кто-нибудь да поможет ей. По крайней мере ей удастся переслать весточку родителям. Если Крогер по-прежнему будет доверять ей, как сейчас, он вряд ли станет держать ее взаперти. Конечно, в Мериде ей подвернется возможность войти в контакт с представителями властей, которые поверят ее рассказу.
Эта мысль настолько приободрила девушку, что она стала смотреть в будущее с большим оптимизмом. И даже смогла почти искренне улыбнуться в ответ на улыбку Крогера.
Да, когда они попадут в Мериду, она попробует убежать. До этого такой возможности, очевидно, не представится – здесь, среди этих необъятных морских просторов.
Мария одевалась, готовясь провести вечер с Томом Фэррелом, и рассматривала синяки у себя на плечах, где остались отпечатки грубых рук Крогера. На бедрах тоже были синяки, а по всему телу шла тонкая красная полоса – там, где он оцарапал кожу, разрезая ее одежду.
Девушка содрогнулась, вспомнив, как этот чудовищный тип чуть не взял ее силой. Как она чуть-чуть не утратила то, что мужчине, собирающемуся жениться на девушке, представляется столь ценным.
Если бы это произошло, если бы Крогер довел начатое до конца, хотел бы Карлос по-прежнему взять ее в жены? Кубинские мужчины, как знала Мария, очень высоко ценили девственность. Хотя, если бы она утратила эту тоненькую перегородку, которая отличает целомудренную женщину от нецеломудренной, разве она, Мария, так сильно изменилась бы? Разве не осталась бы она таким же человеком, каким была, с теми же чувствами?
Девушка застегнула блузку, скрыв синяки и алую полосу. Даже если отбросить эти рассуждения о непорочности, было бы ужасно потерять девственность таким вот образом: с человеком, к которому испытываешь отвращение. Марии хотелось, чтобы в первый раз все произошло красиво, ей хотелось отдать свою любовь тому, кто будет ей по-настоящему дорог.
Поправляя воротник блузки, девушка вспомнила о Томе Фэрреле. Как бы он стал относиться к ней, если бы Крогеру удалось насильно ею овладеть? Он пришел в полный ужас, узнав, что произошло, и очень разозлился на себя за то, что не остановил Крогера, когда тот пригласил Марию на танец. Мария знала, что она вызывает у Тома желание. Это было видно по его глазам – девушка улыбнулась, вспомнив, что сказала на этот счет ее мать, – по тому, как дрожали у него руки, когда он случайно прикасался к ней. Сама девушка чувствовала такую же жажду, бывая в его обществе, и даже когда просто думала о нем. Он был очень привлекательным и в то же время таким добрым и славным.
Но Карлос тоже был привлекателен, и от его прикосновений ее тоже бросало в жар. Если она намерена выйти за Карлоса, нехорошо встречаться с Томом Фэррелом. Это Мария понимала и все же чувствовала, что Том нужен ей, что ей нужны его общество и его дружба, в особенности после всех тех ужасов, которые она пережила совсем недавно. Кроме того, она еще ничего не решила окончательно насчет Карлоса и его предложения. Может быть, Карлос еще и не вернется с Кубы, может быть, совместная жизнь с ним будет просто невозможна, потому что он решит навсегда остаться на Кубе, а она совершенно не собиралась поселяться там. Если так, то будет чрезвычайно глупо с ее стороны отказываться от возможного брака с лейтенантом.
И опять, в который раз за эти дни, Мария задумалась о подлинных намерениях Тома по отношению к ней. Мать то и дело предупреждала дочь, что та не должна быть дурочкой, что лейтенант происходит из состоятельной семьи, и его родители, конечно же, надеются, что он женится на девушке их круга. И все же...
Интересно, каково это – быть женой такого человека, как Том Фэррел? Разумеется, придется уехать с ним в большой город, где он вырос, – в Филадельфию. Это будет нелегко, ведь они привыкли к различным образам жизни, и может быть, мама права – его родители и друзья ее не примут.
Мария печально покачала головой, рассердившись на себя. Он еще даже не заикался о браке. Он еще ни разу не попытался хотя бы поцеловать ее.
Она посмотрела на себя в зеркало.
– Это не похоже на тебя – такая нерешительность, – произнесла девушка вслух своему отражению. – Ты всегда гордилась собой, потому что знала, чего хочешь, знала, как следует поступать в том или ином случае.
Мария неодобрительно нахмурилась, огорченная такими сомнениями и беспокойным чувством, которое все эти дни нависало над ней, словно темная туча.
Причиной тому, наверное, были все недавние несчастья. Ужасающая смерть Дульси Томас. То, что случилось с ней самой по вине Крогера. Кража денег. И в довершение ко всему – похищение Джессики Мэннинг. Все эти страшные события, вместе взятые, показали Марии, как хрупка жизнь на самом деле, как легко оборвать ее нить, как легко рушатся человеческие планы. Мария всегда была уверена в себе, никогда не сомневалась в том, что для нее лучше; но теперь она испугалась, что жизнь может пройти мимо. Вдруг что-то случится, вдруг она умрет завтра, и если это произойдет, никогда не узнает множество вещей. Например, никогда не узнает, как она понравится мужчине в постели. Никогда не узнает, каково это – выйти замуж, иметь детей...
В гостиной пробили большие часы, и Мария поняла, что Том Фэррел может появиться в любую минуту. Она быстро завершила свой туалет и взяла сумочку. Они собирались пойти обедать в отель «Залив Тампа», а потом на концерт. Вспомнив про отель, Мария не могла не вспомнить о Джессике Мэннинг, а воспоминание о Джессике немедленно вызывало у нее слезы. За те дни, что Джессика разрабатывала вместе с ее семьей план устройства бала, Мария успела узнать и полюбить эту девушку. И теперь Марии казалось, что Джессика заплатила за то, что ей, Марии, удалось спастись. Каждый вечер девушка молилась за Джессику, молила Бога о том, чтобы бедняжку как-нибудь спасли, как спасли ее саму.
В гостиной послышался голос матери и другой, более низкий голос, принадлежавший Тому Фэррелу. Услышав этот голос, Мария воспрянула духом и вышла из своей комнаты, улыбаясь. Сегодня у нее будет хороший вечер, и она забудет хотя бы на время все, что ее тревожит. Именно так и нужно поступать, если она хочет пережить это тяжелое время.
Несмотря на то что войска отбыли из Тампы на Кубу, в отеле «Залив Тампа» было многолюдно. В городе по-прежнему оставалось много офицеров – больше, чем отбыло, как казалось Марии. И хотя основная часть корреспондентов газет и других штатских, связанных с ведением военных действий, отбыли вместе с войсками, в отеле оставалось много постояльцев, и обычные обеды и увеселительные программы продолжались и в будни каждую неделю.
Когда экипаж, нанятый Томом, подкатил к отелю, Мария, как всегда, окинула внимательным взглядом гирлянды огней, красивые цветники и сад.
Выйдя из экипажа, девушка сказала:
– Отель похож на картину, на такую картину, где изображено все самое красивое и приятное, что только есть в жизни.
Том Фэррел посмотрел на нее с влюбленной улыбкой.
– Вы совершенно правы. Действительно, это похоже на дворец, я бы сказал – на сказочный дворец. А вы – вы похожи на принцессу. На спящую красавицу!
Мария зарделась от удовольствия, а потом, подняв брови, испытующе взглянула на молодого человека.
– Какое странное замечание вы сделали, Том. «Спящая красавица». Почему вам в голову пришло именно это сравнение?
Он на мгновение замялся.
– Не знаю, честное слово. Как-то само собой выскочило. Наверное, потому, что вы всегда кажетесь мне немного далекой, Мария. Надеюсь, мои слова вас не огорчили?
– Нет, нет, конечно, нет. С какой стати?
И все-таки эти слова немного встревожили девушку. Значит, вот какой он ее видит? Не проснувшейся? Холодной и отчужденной? Значит, вот какой она ему кажется?
– Я не хотел ни в чем укорить вас, поверьте мне.
– Я в этом уверена, Том. – Мария почти ласково прикоснулась к его лицу. – Все хорошо.
Но ведь в этой сказке был принц, вспомнила Мария. Принц, который разбудил спящую красавицу поцелуем. Если она представляется ему спящей красавицей, не видит ли он себя в роли принца?
Но Мария не успела развить свою мысль, потому что заметила молодого человека, направлявшегося к ним. Он был хорошо одет, оживленно махал им рукой и улыбался. Он кого-то напоминал девушке, но она сразу его не узнала.
Юноша остановился перед ней.
– Мария! Как тебе нравится мой новый костюм?
Мария уставилась на юношу, не веря своим глазам.
А потом громко рассмеялась. Да это же Альварадо, Альварадо Морено, коридорный! Она не узнала его – так он был разодет.
– Альварадо! Ты чудесно выглядишь! Я тебя даже не узнала. Куда же ты направляешься в таком шикарном виде?
– Сегодня вечером у меня выходной. Я иду на танцы в Айбор-Сити. С Розой Льюза, – гордо ответил юноша. – Я красивый, да?
Он медленно повернулся кругом, охорашиваясь, и Мария снисходительно улыбнулась. Костюм был сшит явно на более крупного мужчину; и хотя рукава пиджака и брючины были укорочены, плечи остались слишком широкими, и шляпа на голове была великовата.
– Лейтенант Фэррел, могу я познакомить вас с Альварадо Морено? Вы, вероятно, уже видели его раньше, он работает в отеле.
Том с довольным видом покачал головой.
– Ну, если я и видел его, то, конечно, не смогу узнать его теперь. Настоящий денди!
Мария же, внимательно разглядывая костюм, хмурилась. Этот костюм казался ей смутно знакомым, хотя, конечно, она никогда еще не видела Альварадо хорошо одетым.
– Ну ладно, я побегу, – сказал коридорный, приподнимая шляпу с высокой тульей и шутливо кланяясь. – Не хочу заставлять Розу ждать.
– Разумеется, – задумчиво отозвалась Мария.
Он направился по аллее, едва не подпрыгивая от нетерпения, и девушка крикнула ему вслед:
– Желаю хорошо провести время, Альварадо! – Потом обратилась к Тому: – Никогда не видела Альварадо так хорошо одетым. Интересно, где он взял этот костюм?
Том весело рассмеялся:
– Я полагаю, сегодня он будет королем танцев и произведет сильное впечатление на эту Розу Льюза.
Только по прошествии долгого времени, после превосходного обеда и концерта, когда Мария и Том мирно прогуливались по саду у отеля, Мария вдруг вспомнила, где она видела этот костюм. Девушка резко остановилась и даже вскрикнула.
– Что такое, Мария? – спросил встревоженный Том. – Что случилось?
– Костюм, костюм Альварадо! Я вспомнила, где его видела – или точно такой же. – Она вцепилась в руку Тома сильными пальцами. – Я вспомнила, что видела Брилла Крогера в точно таком же костюме. Я почти готова поклясться, что это тот самый костюм. Я запомнила его так хорошо, потому что Крогер был в этом костюме в тот день, когда пришел к нам, чтобы поговорить об устройстве бала. Я так хорошо за ним наблюдала, потому что он мне не понравился.