Страница:
Неужели этот уставший до предела человек и есть ее отец? Это он даровал ей жизнь? Это он был изображен на фотографии? Он спас ее от ментального насилия, которому хотели подвергнуть ее в полицейском участке на Земле?
Мужчина хмуро глядел на маленькую девочку. Доротея заплакала.
Папочка? Ты...
О нет, ей нельзя пользоваться телепатической речью, тем более читать его мысли. Она должна быть очень осторожна - никаких намеков на ее проснувшиеся способности; ей следует стать примерной дочерью, тогда папочка, может быть, полюбит ее. Она будет работать по хозяйству, будет послушной и никогда-никогда не пожалуется... Она сморгнула еще одну набежавшую слезинку и, всматриваясь в его лицо, попыталась улыбнуться.
Он так сильно страдал... Это из-за мамы?..
Желание облегчить боль, помочь отцу - ведь она обладает целительной силой - было нестерпимым. Она должна помочь любой ценой - узнает он о ее способностях или нет. Ей незачем себя жалеть. Она обязана рискнуть!..
Доротея взглянула отцу прямо в глаза - ее вел инстинкт, необъяснимый дар - в самую глубину его сознания. Туда, где бродят, сплетаясь и отталкиваясь, обрывки эмоций, намеки чувств - может, там таится источник боли? Она должна нащупать его...
Точно. Вот он, неуклюжий, зловещий, нерассасывающийся сгусток боли, страдания - что-то подобное душевной опухоли, которая терзала его, мучила, и причина заключалась не в ферме. С одной стороны, его душу губили воспоминания о маме, еще раз потерянной, и теперь навсегда. С другой укоренившаяся с детских лет обида. Почему он оказался единственным нормальным ребенком в семье? Трое его братьев и сестер родились оперантами, только его миновал перст Божий. В результате два самых дорогих на свете человека - его мать и жена - оставили его. Бросили!.. Надежда еще жила в его сознании, почти угасшая, ничем не подпитанная - едва светилась, задавленная глыбой жутких, не имеющих ответов вопросов.
Как ему помочь?.. Как?
Ящик с целительной силой, который был открыт ею на пароме, мог помочь только ей - эта способность не могла воздействовать на другого человека, на их сознания и тела. Надо порыться еще, поискать, вообразить другой спрятанный клад. Большой-большой, не умещающийся в самом объемистом сундуке... Чтобы выпущенного оттуда облака хватило на всех людей, и прежде всего для родного отца, по-прежнему молча возвышавшегося над ней. Она знает - облачко должно быть малинового цвета...
Ян Макдональд все так же недвижимо - время словно остановилось смотрел на девочку. Понимает ли он, кто перед ним?
Папа, это я, Доротея. Твоя дочь. Пожалуйста, очнись, пусть тебе полегчает.
Расписной сундучок явился ей неожиданно. Возник в сознании - и все! Рядом ангел, торопливо принявшийся объяснять, что следует делать.
Когда поток видимого только Ди, окрашенного в малиновый цвет, ментального газа окутал голову Яна Макдональда, тот от изумления приоткрыл рот. Его даже качнуло, он неожиданно напрягся, потом обмяк, плечи у него опустились - чтобы не упасть, он должен был схватиться за скобу лестницы. Нечленораздельный горловой звук вырвался у Яна. Он вытер лоб тыльной стороной ладони. С немым удивлением посмотрел на стоявшую рядом маленькую девочку. Глаза его ожили...
Ди тут же спряталась за голубую защитную стену, опустила голову и закрыла глаза, желая скрыть внезапно охватившую ее радость...
Получилось, получилось!..
Она добилась, чего хотела. Конечно, папа далеко не исцелен, но она сумела помочь ему.
Ей открылась новая сторона дара, Доротея догадалась, что теперь уже ей никогда не удастся загнать эту малиновую взвесь в предназначенное для нее хранилище. Теперь и эту силу надо скрывать от Гран Маши. Ну и пусть! Зато папа больше не будет так мучиться. Многоногое чудовище в его мозгу заметно уменьшилось, утончилось, замерло... Начало расползаться... Теперь так будет всегда - стоит ему только выползти, Доротея будет тут как тут.
Ну и пусть, если ты не сможешь полюбить меня, папочка. Я все понимаю. Можно я останусь здесь с тобой?
Ян ничего не понял, что ему было передано на внутреннем коде. Ну и пусть!..
Отец взял ее под мышки. Она вознеслась высоко-высоко в сумеречное, ласковое, присмиревшее небо. Папины глаза ожили, потеплели... Ди неожиданно сморщилась - уж слишком густо здесь пахло мускусом. Отец посадил ее на руку, ладонью погладил по волосам. Ди боялась открыть глаза, боялась вздохнуть. Сухие, шершавые губы коснулись ее лба.
Теперь можно. Она взглянула на отца, попыталась улыбнуться, но ничего не получилось. Слезы хлынули потоком. Она обняла отца за шею...
Издали долетели голоса дедушки и Кена. Неожиданно наступила тишина это прекратили чавкать насосы, качавшие небесные растения из брюха флитера. Опять голоса дедушки и Кена... Слезы вдруг высохли, она улыбнулась.
Отец улыбнулся.
- Маленькая ты моя, - сказал Ян Макдональд и совсем расплылся в улыбке.
Он зашагал к дому с дочкой на руках.
10
Из мемуаров Рогатьена Ремиларда
Как и большинство обычных граждан, сразу после получения Землей полноправного статуса в Галактическом Содружестве, что случилось в середине двадцать первого века, - меня особенно интересовала цивилизация лилмиков, создавшая удивительный искусственный мир Консилиум Орб. Именно оттуда во времена Попечительства исходили решения, определявшие судьбу человечества. Там рождались законы, принимались резолюции, но как это делалось - сам механизм власти, - было известно очень немногим. Земных магнатов мы в Консилиум не избирали - мнения нормальных людей по этому вопросу никто не спрашивал; поговаривали, что они там, по сравнению с экзотиками-оперантами, в унизительном меньшинстве. Сначала членами Консилиума, то есть магнатами, можно было стать только по указанию лилмиков.
С другой стороны, никто вроде бы ни от кого ничего не скрывал. В библиотеках хранились специальные дискеты, популярно объясняющие, как работает центральное галактическое правительство. Их можно было купить в любом магазине. Все знали, что магнаты - это сливки человечества, прошедшие долгий отбор под наблюдением Генеральных Инспекторов, которые состояли исключительно из лилмиков. Существа древней расы представлялись этакими полубогами, образцами мудрости и добродетели.
Все магнаты образовывали Консилиум, заседания которого проходили на волнах телепатического эфира - в этот момент все операнты открывали свои сознания и образовывали нечто, предвосхищающее Галактический Разум. Предполагалось, что в подобном состоянии невозможно солгать, утаить что-либо, лицемерить, в противном случае подобный оперант потеряет общественное доверие.
Магнаты с Земли и из других миров проводили на Орбе до трехсот тридцати четырех дней в году - это по человеческим меркам. Этот срок распределялся между сессиями и работой в соответствующем директорате, к которому был приписан тот или иной магнат. Кроме того, постоянно назначались внеочередные заседания, встречи в различных комитетах и подкомитетах, на которых членам Консилиума тоже необходимо было присутствовать.
Не существовало закона, согласно которому все эти обсуждения или принятые решения могли быть засекречены, тем не менее в первые годы Попечительства многое проходило мимо магнатов-землян, тем более что сначала они не могли занимать кое-какие важные посты во властных структурах Галактического Содружества. Скоро стало ясно, что ключ к полноправному участию в управлении Конфедерацией - это обладание информацией. Энергичные, обаятельные земляне сумели добиться впечатляющих успехов на этом поприще. Им помогали нормальные люди, которые работали на Консилиум Орбе, а также симпатизирующие представителям молодой расы экзотики. Однако все это были крохи по сравнению с тем потоком тщательно процеженных новостей, которые распространялись информационным директоратом.
Возможно, поэтому по обилию конфликтов, склок, скандалов, устраиваемых во властных структурах Содружества, землянам в галактике не было равных. Другие расы-основатели - их было пять - давным-давно, добившись взаимной безопасности и предсказуемости в общении друг с другом, не помышляли о реформировании системы. Или, скажем, об увеличении числа своих магнатов. Мы же не только не могли уняться - врожденное самомнение, граничащее с нахальством, ощущение собственной исключительности, желание захватить власть в Галактическом Содружестве толкали нас на самые безрассудные поступки. Сначала их воспринимали как свидетельство незрелости нашей расы, но со временем притязания землян - в чем-то действительно наивные и романтические - начали вызывать обоснованное беспокойство у представителей других цивилизаций. Все чаще и чаще они поднимали вопрос о преждевременности приема Земли в полноправные члены Содружества, и только благодаря нажиму всемогущего Верховного лилмика, который использовал для этого любые средства, невзирая на моральную сторону, наше государство вошло в Конфедерацию в качестве полноправного члена. Таким образом этап Попечительства оказался очень коротким...
Только спустя много лет мы догадались, почему Верховный лилмик поступил именно таким образом.
Работая над своими записками, я прежде всего ориентировался на тех обремененных повседневными заботами граждан, которые до сих пор находятся в неведении относительно обычной рутинной работы государственного механизма Галактического Содружества. Им - огромному большинству жителей нашего государства - предназначаются мои торопливые путаные наброски. Вряд ли дотошный студент, изучающий правительственные структуры Содружества, или человек, знакомый с ними по долгу службы, найдет на этих страницах что-нибудь новое. Поэтому подготовленным читателям я советую: пропустите эту главу и сразу погружайтесь в окрашенный кровью и насилием поток событий, которые случились позже.
Тысячи отдельных планет в Галактическом Содружестве никак не влияли на повседневную деятельность Консилиума. На осваиваемых землянами планетах да и на древних очаговых мирах - высшим органом власти номинально являлись местные ассамблеи или законодательные собрания, в которые входили как операнты, так и нормальные люди. В задачу этих органов входила подгонка основных законодательных принципов к местным условиям. Таким образом и происходила наладка гигантской межзвездной государственной машины. Решения местных законодательных собраний имели рекомендательную силу - они должны были утверждаться Планетарным Управляющим, Верховным Правителем и полновластным арбитром, который имел право в порядке очередности обратиться с тем или иным вопросом в Галактический Консилиум.
Планетарный Управляющий - их также называли Дирижерами - обязательно являлся исключительной силы оперантом, способным противостоять любому чуждому влиянию. Назначались они Консилиумом с обязательным утверждением Верховным лилмиком. Как ни странно, подавляющее число Управляющих были женщины. Она - или реже он - служили непосредственными проводниками Содружества на обитаемых мирах и считались стражами государственных интересов. Они имели право открыто или тайно отменить любое решение местного законодательного собрания, противоречащее интересам Конфедерации.
Председатели администрации также исполняли обязанности высшего чиновника, рассматривающего жалобы на государственных служащих. Каждый гражданин, - не имело значения, обладает он метапсихическими способностями или нет, - имел право обратиться непосредственно к Управляющему или в его канцелярию и подать протест на любое решение, или закон, или действие, совершенное в отношении него должностным лицом. В качестве основания принималось любое объяснение, даже личное мнение гражданина, что в данном вопросе нарушена справедливость. Подавляющая часть бумаг, ежедневно поступающих в канцелярию Управляющего, касалась конкретных лиц, назначенных на ту или иную должность, или содержала ходатайства по тому или иному частному вопросу. Тем не менее Управляющий (я могу засвидетельствовать это) мог вмешаться в прохождение любого дела, даже если это могло привести к непредсказуемым последствиям.
Некоторым Управляющим нравилось подобное всемогущество, но большинство из них считало свою должность сущим наказанием.
Консилиум являлся верховным законодательным, исполнительным и судебным органом Галактического Содружества, в настоящее время состоящей из шести межзвездных рас. Каждая из них обладает необходимым числом оперантов - это главный критерий вхождения в наше Содружество. Члены Консилиума - магнаты предварительно отбираются среди сильных в метапсихическом отношении созданий, однако, как ни странно, некоторые из земных оперантов были кооптированы в Консилиум решением Верховного лилмика.
Магнаты происходят из разных слоев общества - социальных ограничений не существовало. Некоторые из них становятся профессиональными бюрократами, однако большая часть посвящает работе в Консилиуме только часть своего времени. Многие из них продолжают работать по своей основной специальности. Сроки сессий Консилиума никогда заранее не оговариваются - все зависит от воли Верховного лилмика. Управляющие обязаны принимать полноценное участие в работе Консилиума, другие магнаты вольны в любое время покинуть Консилиум Орб.
Когда Земля получила статус постоянного члена Конфедерации, состав Консилиума был следующим:
Лилмики 27 членов (с правом вето)
Крондаки 3460
Гии 430
Полтроянцы 2741
Симбиари 503
Земляне 100
Итого 7255
Наше членство в Консилиуме увеличивалось медленно. Это было нелегко, но к 2083 году - к моменту начала восстания - более четырехсот землян заседали на Консилиум Орбе.
Среди населяющих Млечный Путь разумных существ вряд ли встретишь много счастливчиков, которые могли бы похвалиться тем, что побывали на Консилиум Орбе. Туристам и путешествующим бездельникам не было доступа в центр галактической цивилизации, экскурсии там не проводились - только магнаты и их ближайшие родственники, а также служащие административного аппарата имеют свободный доступ на эту территорию. Все остальные граждане могут посещать Консилиум Орб только по личному приглашению полноправных магнатов либо по вызову государственных органов.
В 2052 году я вместе с Дени, Люсиль и другими членами семьи Ремилардов должен был принять участие в инаугарационной сессии Консилиума. В тот день магнаты Земли должны были занять отведенные им места в зале заседаний. К сожалению, в ту пору мне приходилось скрываться в лесах Британской Колумбии, где последняя жена Первого Магната Земли, Тереза Кендалл, должна была разрешиться от бремени. Ей запретили рожать этого ребенка, однако Тереза после долгих колебаний пошла на риск.
Следующая возможность побывать на Консилиум Орбе представилась мне только через одиннадцать лет - в 2063 году. Я был приглашен на знаменитую сессию Консилиума, имевшую роковые последствия для судеб всей галактики. Тогда моего внучатого племянника Марка избрали полноправным магнатом. Получив это звание, галактическая знаменитость одним махом заставила своих врагов проглотить языки. На время... Особый шик той легендарной сессии придал скандал, устроенный Рори Малдоуни. Он к тому же успел публично оскорбить Поля Ремиларда, чем окончательно испортил праздник, проводимый магнатами Полтроя. Или украсил его?.. Это с чьей стороны посмотреть...
На сессию я отправился на звездолете "Скайкомиш-Ривер", где мне довелось пообщаться с друзьями Марка, тоже сильными оперантами - Алексом Манионом, Ги Ларошем, Питером Даламбером и Шигеру Моритой. Они тоже были приглашены на внеочередную сессию.
С этими ребятами я был достаточно хорошо знаком. Они часто заглядывали в мою книжную лавку в Хановере, запросто называли дядюшкой Роги. Так поступали все мои постоянные покупатели. Все они сверстники Марка, мозги у них - надо сразу признать - неординарные. Вскоре каждый из них тоже был выбран магнатом. Манион, Ларош и Даламбер были уроженцами Хановера и знали друг друга с детства. Шиг Морита присоединился к этой компании в Дартмутском колледже, где они жили в студенческом общежитии.
С детских лет Алекс Манион был самым близким другом Марка. У меня был короткий роман с его матерью Мирандой, которая в ту пору долго вдовела. Она работала в моем магазинчике... В годы Метапсихического Восстания Алекс оказался ближайшим помощником Марка, его правой рукой, серым кардиналом руководителя восстания... Ни Клу, ни Хаген - дети Марка, вернувшиеся в двадцать второй век из эпохи плиоцена - так и не поверили, что между ними могли существовать дружеские отношения, потому что эры - или, точнее, вечности - спустя Марк и Алекс стали заклятыми врагами. Так же как и Марк, Манион был многообещающим "гением", чей IQ [Коэффициент интеллектуальности.] считался "бесконечным". Высокого роста, неловкий, стеснительный, субтильного телосложения, с массивной нижней челюстью, выпиравшей подобно бетонному блоку... Взгляд мечтательный - вероятно, пописывал стишки. У него был чудесный баритон, из поэтов предпочитал Джилберта и Сулливана. Этот парень казался куда более замкнутым в себе, чем Марк. Десять лет он сопротивлялся получению звания магната, пока товарищи из кружка революционеров не надавили на него.
Особенно силен Алекс как творец (в метапсихическом отношении), а также в дальновидении и сокрушающей способности. Его конек - исследования в области динамических полей. Здесь он вскоре стал ведущим авторитетом на Земле. После защиты докторской диссертации в Принстоне, штат Нью-Джерси, он по большей части работал в Кембридже, где познакомился с небезызвестной Аннушкой Гаврыс, матерью Маши Макгрегор-Гаврыс. В 2080 году он попал в последний перед восстанием список кандидатов на Нобелевскую премию по физике, но после разрыва с Содружеством и вступления в ряды мятежников, после публичных призывов к восстанию и организации беспорядков на Консилиум Орбе, он остался за чертой претендентов.
Семья Ги Лароша, по прозвищу Бум-Бум, относилась к тому же избранному кругу, что и Ремиларды. В жилах их представителей текла смешанная американская и французская кровь. Казалось, он был менее умен, чем другие ребята из окружения Марка. Это был крепко сбитый, сильный парень, завзятый спортсмен - лыжник, рыбак, любитель носить рубашки с короткими рукавами. Он их даже зимой надевал, чтобы все видели его пятидесятисантиметровые бицепсы. В юности лицо его, в противовес прекрасно сложенному телу, казалось вырубленным топором. Такое уродство даже сочувствие вызывало, его так и звали в нашем городке - "забавный паренек". Позже с помощью оздоровительного автоклава он изменил внешность и превратился в киношного красавца соблазнителя, но я всегда, вспоминая о нем, представляю того милого, недалекого силача-уродца. Теперь, когда на лице Бум-Бум Лароша появлялась улыбка, даже сильные, разумные мужчины готовы были пойти за ним в огонь и в воду, а самые стойкие женщины таяли, как облитый шоколадной глазурью эклер. В нем ощущалось несокрушимое обаяние тридивизионного победителя, разве что лаврового венка не хватало... Однако я не завидую тем, кто каким-либо образом сумел разозлить его. Вряд ли им удастся уйти целыми и невредимыми. Характер у него вспыльчивый.
Ги Ларош силен как творец и как сокрушитель. Выучился он на юриста и сразу после университета поступил в полицейское управление, обслуживающее Новую Англию. Взяли его на должность ведомственного инспектора. Тогда же он вступил в особый, состоящий из людей, легион при Галактическом Магистрате, где быстро зарекомендовал себя с самой лучшей стороны и через несколько лет получил звание магната. Он имел все шансы стать главой полицейской службы Земли, однако события вскоре пошли совсем другим путем.
Питер Поль Даламбер-младший - старший внук Глена Даламбера и Колетт Рой, которые входили в Группу Дени Ремиларда, члены которой стали основателями Дартмутского колледжа. Сразу после того, как Филип Ремилард ушел в отставку с поста главного исполнительного директора в промышленной группе "Ремко индастриз", на его место был назначен Питер Поль-старший. Дело в том, что Филип был выбран в Консилиум, где занял пост главы коммерческого Директората. Старшая тетка Пита, Аврелия, вышла замуж за Филипа, а младшая, Жанна, была первой женой Мориса Ремиларда.
Пит был один из тех хватких молодых парней, которые всегда умели устроиться в жизни. Правда, юный Даламбер обладал широкой натурой и частенько помогал другим и по службе, и в частной жизни. Крохобором и откровенным карьеристом он никогда не был, тем не менее жила в нем эта самая деловая жилка. Дело, за которое он брался, можно было считать выполненным. В компании Марка все проблемы, связанные с организацией и обеспечением рыбалки, турпохода, экскурсии, всегда ложились на плечи Даламбера. Управленец и организатор он от Бога - я, по крайней мере, равного ему в этой области не встречал. Пользовался успехом у женщин. Учился на факультете вычислительной математики в Дартмутском колледже, потом в школе бизнеса. Превосходный исполнитель... Мог далеко пойти... Фу-у, что еще из анкетных данных? Вроде бы все важное сказано, разве что стоит повторить еще раз - мог бы далеко пойти, если бы... Если бы Марк не пустил его таланты по другому руслу.
Шигеру Морита родился в Японии, учился в Дартмуте, университете Джона Хопкинса в Кембридже. Его метапсихический дар относился к сфере целительного искусства и сокрушения. Это тихий, не расстающийся с книгами, полностью погруженный в учение молодой человек. Вежлив и аккуратен, как все японцы. Вырос в выдающегося биофизика. Его хобби - фортепианный джаз и полеты на дельтаплане. Шиг невысок, скромен и, казалось, никак не мог поверить, что способен нравиться женщинам. Занимался он вопросами микроанатомии и электрохимическими реакциями, что в конечном счете и привело к созданию церебральных генераторов нового типа.
Именно Шиг Морита оказался тем человеком, кто убедительно доказал, что проект Ментального человека имеет под собой твердую научную базу. Более того, он первым получил конкретные практические результаты. Без его помощи Марк Ремилард никогда бы не стал руководителем восстания, не смог бы погубить более четырех миллиардов человек в развернувшейся космической гражданской войне и никогда бы не превратился в духа нашей семьи.
На пассажирском лайнере "Скайкомиш-Ривер" "фактор деформации" составлял 180 Дф, что было несколько больше той величины, которая мне по нраву, однако с помощью специальных болеутоляющих пилюль и обязательной рюмки виски - и не одной! - между прорывами в гиперпространство мне удавалось справиться с болью. Подобное незавидное положение давало мне определенное преимущество. Когда приятели Марка убеждались, что я набрался достаточно и меня "крючит" от боли, они снимали защитные экраны, и все их мысли - пустяковый, но, как оказалось впоследствии, имеющий глубокий смысл треп - становились мне доступны. Вообще, тот полет навсегда запомнился никогда более в моей жизни приятное так гармонично не сочеталось с полезным. Плавательный бассейн, солярий, гимнастический зал, бар, устроенный с совершенным подобием земного ухоженного садика - и я с бокалом хайбола в руке... Разве это не здорово!.. Рядом веселая молодежь, чьи разговоры в основном сводились к перечислению амурных побед. Лидерами в этих гонках, конечно, являлись Бум-Бум Ларош и Питер Даламбер. На их похвальбу Шиг и Алекс Манион резонно возражали, что качество иной раз куда важнее количества.
В ту пору Марк еще был близок со мной. Делился своими бедами и тревогами... В то время его больше всего беспокоило стремление отца отговорить - или заставить? - сына от продолжения исследований в такой щекотливой области, как церебральные генераторы. Поль любыми способами пытался не допустить, чтобы в семье, кроме отщепенцев, Северена и Адриена, появилась еще одна паршивая овца. Ради справедливости следует заметить, что если я был в курсе его, так сказать, публичных дел, то в душу он меня не допускал. Как, впрочем, и никого другого... Марк по складу характера был одиночкой. Нет, он участвовал во всех развлечениях, что устраивались на борту звездолета - вечеринках, танцах, экскурсиях по этому обширному техническому чуду, девушки с высокими метапсихическими потенциалами так и увивались вокруг него. Парень он был видный - высокий, поджарый. И личиком вышел... Прибавьте незримую маску гордого, непонятого людьми борца с консерваторами и рутинерами - и вот вам готовый портрет романтического героя. Этакий Чайльд Гарольд от науки!.. Марк холодно относился к ухаживаниям и намекам, пылким взорам, заманчивому смеху - я с интересом наблюдал за ним, ожидая, когда же гаэльская кровь наконец взыграет в нем.
Я ошибся.
Пообщавшись с ним поближе, послушав их мысленные беседы, я скоро понял, что Марк и романтический герой - вещи несовместимые. Он являл собою самую худшую разновидность свихнувшегося на технике гения. Это был наивный юнец - в свои-то двадцать пять лет! - и скоро я понял, что выше этого состояния ему в жизни не подняться. Даже не юнец, а ребенок... Он, например, всерьез утверждал, что всякие там любовные увлечения - пустая трата времени и энергии. Что мозги даются человеку один раз в жизни и использовать их надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно... И так далее...
Мужчина хмуро глядел на маленькую девочку. Доротея заплакала.
Папочка? Ты...
О нет, ей нельзя пользоваться телепатической речью, тем более читать его мысли. Она должна быть очень осторожна - никаких намеков на ее проснувшиеся способности; ей следует стать примерной дочерью, тогда папочка, может быть, полюбит ее. Она будет работать по хозяйству, будет послушной и никогда-никогда не пожалуется... Она сморгнула еще одну набежавшую слезинку и, всматриваясь в его лицо, попыталась улыбнуться.
Он так сильно страдал... Это из-за мамы?..
Желание облегчить боль, помочь отцу - ведь она обладает целительной силой - было нестерпимым. Она должна помочь любой ценой - узнает он о ее способностях или нет. Ей незачем себя жалеть. Она обязана рискнуть!..
Доротея взглянула отцу прямо в глаза - ее вел инстинкт, необъяснимый дар - в самую глубину его сознания. Туда, где бродят, сплетаясь и отталкиваясь, обрывки эмоций, намеки чувств - может, там таится источник боли? Она должна нащупать его...
Точно. Вот он, неуклюжий, зловещий, нерассасывающийся сгусток боли, страдания - что-то подобное душевной опухоли, которая терзала его, мучила, и причина заключалась не в ферме. С одной стороны, его душу губили воспоминания о маме, еще раз потерянной, и теперь навсегда. С другой укоренившаяся с детских лет обида. Почему он оказался единственным нормальным ребенком в семье? Трое его братьев и сестер родились оперантами, только его миновал перст Божий. В результате два самых дорогих на свете человека - его мать и жена - оставили его. Бросили!.. Надежда еще жила в его сознании, почти угасшая, ничем не подпитанная - едва светилась, задавленная глыбой жутких, не имеющих ответов вопросов.
Как ему помочь?.. Как?
Ящик с целительной силой, который был открыт ею на пароме, мог помочь только ей - эта способность не могла воздействовать на другого человека, на их сознания и тела. Надо порыться еще, поискать, вообразить другой спрятанный клад. Большой-большой, не умещающийся в самом объемистом сундуке... Чтобы выпущенного оттуда облака хватило на всех людей, и прежде всего для родного отца, по-прежнему молча возвышавшегося над ней. Она знает - облачко должно быть малинового цвета...
Ян Макдональд все так же недвижимо - время словно остановилось смотрел на девочку. Понимает ли он, кто перед ним?
Папа, это я, Доротея. Твоя дочь. Пожалуйста, очнись, пусть тебе полегчает.
Расписной сундучок явился ей неожиданно. Возник в сознании - и все! Рядом ангел, торопливо принявшийся объяснять, что следует делать.
Когда поток видимого только Ди, окрашенного в малиновый цвет, ментального газа окутал голову Яна Макдональда, тот от изумления приоткрыл рот. Его даже качнуло, он неожиданно напрягся, потом обмяк, плечи у него опустились - чтобы не упасть, он должен был схватиться за скобу лестницы. Нечленораздельный горловой звук вырвался у Яна. Он вытер лоб тыльной стороной ладони. С немым удивлением посмотрел на стоявшую рядом маленькую девочку. Глаза его ожили...
Ди тут же спряталась за голубую защитную стену, опустила голову и закрыла глаза, желая скрыть внезапно охватившую ее радость...
Получилось, получилось!..
Она добилась, чего хотела. Конечно, папа далеко не исцелен, но она сумела помочь ему.
Ей открылась новая сторона дара, Доротея догадалась, что теперь уже ей никогда не удастся загнать эту малиновую взвесь в предназначенное для нее хранилище. Теперь и эту силу надо скрывать от Гран Маши. Ну и пусть! Зато папа больше не будет так мучиться. Многоногое чудовище в его мозгу заметно уменьшилось, утончилось, замерло... Начало расползаться... Теперь так будет всегда - стоит ему только выползти, Доротея будет тут как тут.
Ну и пусть, если ты не сможешь полюбить меня, папочка. Я все понимаю. Можно я останусь здесь с тобой?
Ян ничего не понял, что ему было передано на внутреннем коде. Ну и пусть!..
Отец взял ее под мышки. Она вознеслась высоко-высоко в сумеречное, ласковое, присмиревшее небо. Папины глаза ожили, потеплели... Ди неожиданно сморщилась - уж слишком густо здесь пахло мускусом. Отец посадил ее на руку, ладонью погладил по волосам. Ди боялась открыть глаза, боялась вздохнуть. Сухие, шершавые губы коснулись ее лба.
Теперь можно. Она взглянула на отца, попыталась улыбнуться, но ничего не получилось. Слезы хлынули потоком. Она обняла отца за шею...
Издали долетели голоса дедушки и Кена. Неожиданно наступила тишина это прекратили чавкать насосы, качавшие небесные растения из брюха флитера. Опять голоса дедушки и Кена... Слезы вдруг высохли, она улыбнулась.
Отец улыбнулся.
- Маленькая ты моя, - сказал Ян Макдональд и совсем расплылся в улыбке.
Он зашагал к дому с дочкой на руках.
10
Из мемуаров Рогатьена Ремиларда
Как и большинство обычных граждан, сразу после получения Землей полноправного статуса в Галактическом Содружестве, что случилось в середине двадцать первого века, - меня особенно интересовала цивилизация лилмиков, создавшая удивительный искусственный мир Консилиум Орб. Именно оттуда во времена Попечительства исходили решения, определявшие судьбу человечества. Там рождались законы, принимались резолюции, но как это делалось - сам механизм власти, - было известно очень немногим. Земных магнатов мы в Консилиум не избирали - мнения нормальных людей по этому вопросу никто не спрашивал; поговаривали, что они там, по сравнению с экзотиками-оперантами, в унизительном меньшинстве. Сначала членами Консилиума, то есть магнатами, можно было стать только по указанию лилмиков.
С другой стороны, никто вроде бы ни от кого ничего не скрывал. В библиотеках хранились специальные дискеты, популярно объясняющие, как работает центральное галактическое правительство. Их можно было купить в любом магазине. Все знали, что магнаты - это сливки человечества, прошедшие долгий отбор под наблюдением Генеральных Инспекторов, которые состояли исключительно из лилмиков. Существа древней расы представлялись этакими полубогами, образцами мудрости и добродетели.
Все магнаты образовывали Консилиум, заседания которого проходили на волнах телепатического эфира - в этот момент все операнты открывали свои сознания и образовывали нечто, предвосхищающее Галактический Разум. Предполагалось, что в подобном состоянии невозможно солгать, утаить что-либо, лицемерить, в противном случае подобный оперант потеряет общественное доверие.
Магнаты с Земли и из других миров проводили на Орбе до трехсот тридцати четырех дней в году - это по человеческим меркам. Этот срок распределялся между сессиями и работой в соответствующем директорате, к которому был приписан тот или иной магнат. Кроме того, постоянно назначались внеочередные заседания, встречи в различных комитетах и подкомитетах, на которых членам Консилиума тоже необходимо было присутствовать.
Не существовало закона, согласно которому все эти обсуждения или принятые решения могли быть засекречены, тем не менее в первые годы Попечительства многое проходило мимо магнатов-землян, тем более что сначала они не могли занимать кое-какие важные посты во властных структурах Галактического Содружества. Скоро стало ясно, что ключ к полноправному участию в управлении Конфедерацией - это обладание информацией. Энергичные, обаятельные земляне сумели добиться впечатляющих успехов на этом поприще. Им помогали нормальные люди, которые работали на Консилиум Орбе, а также симпатизирующие представителям молодой расы экзотики. Однако все это были крохи по сравнению с тем потоком тщательно процеженных новостей, которые распространялись информационным директоратом.
Возможно, поэтому по обилию конфликтов, склок, скандалов, устраиваемых во властных структурах Содружества, землянам в галактике не было равных. Другие расы-основатели - их было пять - давным-давно, добившись взаимной безопасности и предсказуемости в общении друг с другом, не помышляли о реформировании системы. Или, скажем, об увеличении числа своих магнатов. Мы же не только не могли уняться - врожденное самомнение, граничащее с нахальством, ощущение собственной исключительности, желание захватить власть в Галактическом Содружестве толкали нас на самые безрассудные поступки. Сначала их воспринимали как свидетельство незрелости нашей расы, но со временем притязания землян - в чем-то действительно наивные и романтические - начали вызывать обоснованное беспокойство у представителей других цивилизаций. Все чаще и чаще они поднимали вопрос о преждевременности приема Земли в полноправные члены Содружества, и только благодаря нажиму всемогущего Верховного лилмика, который использовал для этого любые средства, невзирая на моральную сторону, наше государство вошло в Конфедерацию в качестве полноправного члена. Таким образом этап Попечительства оказался очень коротким...
Только спустя много лет мы догадались, почему Верховный лилмик поступил именно таким образом.
Работая над своими записками, я прежде всего ориентировался на тех обремененных повседневными заботами граждан, которые до сих пор находятся в неведении относительно обычной рутинной работы государственного механизма Галактического Содружества. Им - огромному большинству жителей нашего государства - предназначаются мои торопливые путаные наброски. Вряд ли дотошный студент, изучающий правительственные структуры Содружества, или человек, знакомый с ними по долгу службы, найдет на этих страницах что-нибудь новое. Поэтому подготовленным читателям я советую: пропустите эту главу и сразу погружайтесь в окрашенный кровью и насилием поток событий, которые случились позже.
Тысячи отдельных планет в Галактическом Содружестве никак не влияли на повседневную деятельность Консилиума. На осваиваемых землянами планетах да и на древних очаговых мирах - высшим органом власти номинально являлись местные ассамблеи или законодательные собрания, в которые входили как операнты, так и нормальные люди. В задачу этих органов входила подгонка основных законодательных принципов к местным условиям. Таким образом и происходила наладка гигантской межзвездной государственной машины. Решения местных законодательных собраний имели рекомендательную силу - они должны были утверждаться Планетарным Управляющим, Верховным Правителем и полновластным арбитром, который имел право в порядке очередности обратиться с тем или иным вопросом в Галактический Консилиум.
Планетарный Управляющий - их также называли Дирижерами - обязательно являлся исключительной силы оперантом, способным противостоять любому чуждому влиянию. Назначались они Консилиумом с обязательным утверждением Верховным лилмиком. Как ни странно, подавляющее число Управляющих были женщины. Она - или реже он - служили непосредственными проводниками Содружества на обитаемых мирах и считались стражами государственных интересов. Они имели право открыто или тайно отменить любое решение местного законодательного собрания, противоречащее интересам Конфедерации.
Председатели администрации также исполняли обязанности высшего чиновника, рассматривающего жалобы на государственных служащих. Каждый гражданин, - не имело значения, обладает он метапсихическими способностями или нет, - имел право обратиться непосредственно к Управляющему или в его канцелярию и подать протест на любое решение, или закон, или действие, совершенное в отношении него должностным лицом. В качестве основания принималось любое объяснение, даже личное мнение гражданина, что в данном вопросе нарушена справедливость. Подавляющая часть бумаг, ежедневно поступающих в канцелярию Управляющего, касалась конкретных лиц, назначенных на ту или иную должность, или содержала ходатайства по тому или иному частному вопросу. Тем не менее Управляющий (я могу засвидетельствовать это) мог вмешаться в прохождение любого дела, даже если это могло привести к непредсказуемым последствиям.
Некоторым Управляющим нравилось подобное всемогущество, но большинство из них считало свою должность сущим наказанием.
Консилиум являлся верховным законодательным, исполнительным и судебным органом Галактического Содружества, в настоящее время состоящей из шести межзвездных рас. Каждая из них обладает необходимым числом оперантов - это главный критерий вхождения в наше Содружество. Члены Консилиума - магнаты предварительно отбираются среди сильных в метапсихическом отношении созданий, однако, как ни странно, некоторые из земных оперантов были кооптированы в Консилиум решением Верховного лилмика.
Магнаты происходят из разных слоев общества - социальных ограничений не существовало. Некоторые из них становятся профессиональными бюрократами, однако большая часть посвящает работе в Консилиуме только часть своего времени. Многие из них продолжают работать по своей основной специальности. Сроки сессий Консилиума никогда заранее не оговариваются - все зависит от воли Верховного лилмика. Управляющие обязаны принимать полноценное участие в работе Консилиума, другие магнаты вольны в любое время покинуть Консилиум Орб.
Когда Земля получила статус постоянного члена Конфедерации, состав Консилиума был следующим:
Лилмики 27 членов (с правом вето)
Крондаки 3460
Гии 430
Полтроянцы 2741
Симбиари 503
Земляне 100
Итого 7255
Наше членство в Консилиуме увеличивалось медленно. Это было нелегко, но к 2083 году - к моменту начала восстания - более четырехсот землян заседали на Консилиум Орбе.
Среди населяющих Млечный Путь разумных существ вряд ли встретишь много счастливчиков, которые могли бы похвалиться тем, что побывали на Консилиум Орбе. Туристам и путешествующим бездельникам не было доступа в центр галактической цивилизации, экскурсии там не проводились - только магнаты и их ближайшие родственники, а также служащие административного аппарата имеют свободный доступ на эту территорию. Все остальные граждане могут посещать Консилиум Орб только по личному приглашению полноправных магнатов либо по вызову государственных органов.
В 2052 году я вместе с Дени, Люсиль и другими членами семьи Ремилардов должен был принять участие в инаугарационной сессии Консилиума. В тот день магнаты Земли должны были занять отведенные им места в зале заседаний. К сожалению, в ту пору мне приходилось скрываться в лесах Британской Колумбии, где последняя жена Первого Магната Земли, Тереза Кендалл, должна была разрешиться от бремени. Ей запретили рожать этого ребенка, однако Тереза после долгих колебаний пошла на риск.
Следующая возможность побывать на Консилиум Орбе представилась мне только через одиннадцать лет - в 2063 году. Я был приглашен на знаменитую сессию Консилиума, имевшую роковые последствия для судеб всей галактики. Тогда моего внучатого племянника Марка избрали полноправным магнатом. Получив это звание, галактическая знаменитость одним махом заставила своих врагов проглотить языки. На время... Особый шик той легендарной сессии придал скандал, устроенный Рори Малдоуни. Он к тому же успел публично оскорбить Поля Ремиларда, чем окончательно испортил праздник, проводимый магнатами Полтроя. Или украсил его?.. Это с чьей стороны посмотреть...
На сессию я отправился на звездолете "Скайкомиш-Ривер", где мне довелось пообщаться с друзьями Марка, тоже сильными оперантами - Алексом Манионом, Ги Ларошем, Питером Даламбером и Шигеру Моритой. Они тоже были приглашены на внеочередную сессию.
С этими ребятами я был достаточно хорошо знаком. Они часто заглядывали в мою книжную лавку в Хановере, запросто называли дядюшкой Роги. Так поступали все мои постоянные покупатели. Все они сверстники Марка, мозги у них - надо сразу признать - неординарные. Вскоре каждый из них тоже был выбран магнатом. Манион, Ларош и Даламбер были уроженцами Хановера и знали друг друга с детства. Шиг Морита присоединился к этой компании в Дартмутском колледже, где они жили в студенческом общежитии.
С детских лет Алекс Манион был самым близким другом Марка. У меня был короткий роман с его матерью Мирандой, которая в ту пору долго вдовела. Она работала в моем магазинчике... В годы Метапсихического Восстания Алекс оказался ближайшим помощником Марка, его правой рукой, серым кардиналом руководителя восстания... Ни Клу, ни Хаген - дети Марка, вернувшиеся в двадцать второй век из эпохи плиоцена - так и не поверили, что между ними могли существовать дружеские отношения, потому что эры - или, точнее, вечности - спустя Марк и Алекс стали заклятыми врагами. Так же как и Марк, Манион был многообещающим "гением", чей IQ [Коэффициент интеллектуальности.] считался "бесконечным". Высокого роста, неловкий, стеснительный, субтильного телосложения, с массивной нижней челюстью, выпиравшей подобно бетонному блоку... Взгляд мечтательный - вероятно, пописывал стишки. У него был чудесный баритон, из поэтов предпочитал Джилберта и Сулливана. Этот парень казался куда более замкнутым в себе, чем Марк. Десять лет он сопротивлялся получению звания магната, пока товарищи из кружка революционеров не надавили на него.
Особенно силен Алекс как творец (в метапсихическом отношении), а также в дальновидении и сокрушающей способности. Его конек - исследования в области динамических полей. Здесь он вскоре стал ведущим авторитетом на Земле. После защиты докторской диссертации в Принстоне, штат Нью-Джерси, он по большей части работал в Кембридже, где познакомился с небезызвестной Аннушкой Гаврыс, матерью Маши Макгрегор-Гаврыс. В 2080 году он попал в последний перед восстанием список кандидатов на Нобелевскую премию по физике, но после разрыва с Содружеством и вступления в ряды мятежников, после публичных призывов к восстанию и организации беспорядков на Консилиум Орбе, он остался за чертой претендентов.
Семья Ги Лароша, по прозвищу Бум-Бум, относилась к тому же избранному кругу, что и Ремиларды. В жилах их представителей текла смешанная американская и французская кровь. Казалось, он был менее умен, чем другие ребята из окружения Марка. Это был крепко сбитый, сильный парень, завзятый спортсмен - лыжник, рыбак, любитель носить рубашки с короткими рукавами. Он их даже зимой надевал, чтобы все видели его пятидесятисантиметровые бицепсы. В юности лицо его, в противовес прекрасно сложенному телу, казалось вырубленным топором. Такое уродство даже сочувствие вызывало, его так и звали в нашем городке - "забавный паренек". Позже с помощью оздоровительного автоклава он изменил внешность и превратился в киношного красавца соблазнителя, но я всегда, вспоминая о нем, представляю того милого, недалекого силача-уродца. Теперь, когда на лице Бум-Бум Лароша появлялась улыбка, даже сильные, разумные мужчины готовы были пойти за ним в огонь и в воду, а самые стойкие женщины таяли, как облитый шоколадной глазурью эклер. В нем ощущалось несокрушимое обаяние тридивизионного победителя, разве что лаврового венка не хватало... Однако я не завидую тем, кто каким-либо образом сумел разозлить его. Вряд ли им удастся уйти целыми и невредимыми. Характер у него вспыльчивый.
Ги Ларош силен как творец и как сокрушитель. Выучился он на юриста и сразу после университета поступил в полицейское управление, обслуживающее Новую Англию. Взяли его на должность ведомственного инспектора. Тогда же он вступил в особый, состоящий из людей, легион при Галактическом Магистрате, где быстро зарекомендовал себя с самой лучшей стороны и через несколько лет получил звание магната. Он имел все шансы стать главой полицейской службы Земли, однако события вскоре пошли совсем другим путем.
Питер Поль Даламбер-младший - старший внук Глена Даламбера и Колетт Рой, которые входили в Группу Дени Ремиларда, члены которой стали основателями Дартмутского колледжа. Сразу после того, как Филип Ремилард ушел в отставку с поста главного исполнительного директора в промышленной группе "Ремко индастриз", на его место был назначен Питер Поль-старший. Дело в том, что Филип был выбран в Консилиум, где занял пост главы коммерческого Директората. Старшая тетка Пита, Аврелия, вышла замуж за Филипа, а младшая, Жанна, была первой женой Мориса Ремиларда.
Пит был один из тех хватких молодых парней, которые всегда умели устроиться в жизни. Правда, юный Даламбер обладал широкой натурой и частенько помогал другим и по службе, и в частной жизни. Крохобором и откровенным карьеристом он никогда не был, тем не менее жила в нем эта самая деловая жилка. Дело, за которое он брался, можно было считать выполненным. В компании Марка все проблемы, связанные с организацией и обеспечением рыбалки, турпохода, экскурсии, всегда ложились на плечи Даламбера. Управленец и организатор он от Бога - я, по крайней мере, равного ему в этой области не встречал. Пользовался успехом у женщин. Учился на факультете вычислительной математики в Дартмутском колледже, потом в школе бизнеса. Превосходный исполнитель... Мог далеко пойти... Фу-у, что еще из анкетных данных? Вроде бы все важное сказано, разве что стоит повторить еще раз - мог бы далеко пойти, если бы... Если бы Марк не пустил его таланты по другому руслу.
Шигеру Морита родился в Японии, учился в Дартмуте, университете Джона Хопкинса в Кембридже. Его метапсихический дар относился к сфере целительного искусства и сокрушения. Это тихий, не расстающийся с книгами, полностью погруженный в учение молодой человек. Вежлив и аккуратен, как все японцы. Вырос в выдающегося биофизика. Его хобби - фортепианный джаз и полеты на дельтаплане. Шиг невысок, скромен и, казалось, никак не мог поверить, что способен нравиться женщинам. Занимался он вопросами микроанатомии и электрохимическими реакциями, что в конечном счете и привело к созданию церебральных генераторов нового типа.
Именно Шиг Морита оказался тем человеком, кто убедительно доказал, что проект Ментального человека имеет под собой твердую научную базу. Более того, он первым получил конкретные практические результаты. Без его помощи Марк Ремилард никогда бы не стал руководителем восстания, не смог бы погубить более четырех миллиардов человек в развернувшейся космической гражданской войне и никогда бы не превратился в духа нашей семьи.
На пассажирском лайнере "Скайкомиш-Ривер" "фактор деформации" составлял 180 Дф, что было несколько больше той величины, которая мне по нраву, однако с помощью специальных болеутоляющих пилюль и обязательной рюмки виски - и не одной! - между прорывами в гиперпространство мне удавалось справиться с болью. Подобное незавидное положение давало мне определенное преимущество. Когда приятели Марка убеждались, что я набрался достаточно и меня "крючит" от боли, они снимали защитные экраны, и все их мысли - пустяковый, но, как оказалось впоследствии, имеющий глубокий смысл треп - становились мне доступны. Вообще, тот полет навсегда запомнился никогда более в моей жизни приятное так гармонично не сочеталось с полезным. Плавательный бассейн, солярий, гимнастический зал, бар, устроенный с совершенным подобием земного ухоженного садика - и я с бокалом хайбола в руке... Разве это не здорово!.. Рядом веселая молодежь, чьи разговоры в основном сводились к перечислению амурных побед. Лидерами в этих гонках, конечно, являлись Бум-Бум Ларош и Питер Даламбер. На их похвальбу Шиг и Алекс Манион резонно возражали, что качество иной раз куда важнее количества.
В ту пору Марк еще был близок со мной. Делился своими бедами и тревогами... В то время его больше всего беспокоило стремление отца отговорить - или заставить? - сына от продолжения исследований в такой щекотливой области, как церебральные генераторы. Поль любыми способами пытался не допустить, чтобы в семье, кроме отщепенцев, Северена и Адриена, появилась еще одна паршивая овца. Ради справедливости следует заметить, что если я был в курсе его, так сказать, публичных дел, то в душу он меня не допускал. Как, впрочем, и никого другого... Марк по складу характера был одиночкой. Нет, он участвовал во всех развлечениях, что устраивались на борту звездолета - вечеринках, танцах, экскурсиях по этому обширному техническому чуду, девушки с высокими метапсихическими потенциалами так и увивались вокруг него. Парень он был видный - высокий, поджарый. И личиком вышел... Прибавьте незримую маску гордого, непонятого людьми борца с консерваторами и рутинерами - и вот вам готовый портрет романтического героя. Этакий Чайльд Гарольд от науки!.. Марк холодно относился к ухаживаниям и намекам, пылким взорам, заманчивому смеху - я с интересом наблюдал за ним, ожидая, когда же гаэльская кровь наконец взыграет в нем.
Я ошибся.
Пообщавшись с ним поближе, послушав их мысленные беседы, я скоро понял, что Марк и романтический герой - вещи несовместимые. Он являл собою самую худшую разновидность свихнувшегося на технике гения. Это был наивный юнец - в свои-то двадцать пять лет! - и скоро я понял, что выше этого состояния ему в жизни не подняться. Даже не юнец, а ребенок... Он, например, всерьез утверждал, что всякие там любовные увлечения - пустая трата времени и энергии. Что мозги даются человеку один раз в жизни и использовать их надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно... И так далее...