Мэй Джулиан. Алмазная Маска (Галактическое Содружество - 2)

   Чему, собственно говоря, удивляться?
   Подобное лицемерие - точнее, "поза" - качество, присущее многим Ремилардам. Да-да, именно лицемерие - наивное, бессознательное, ведущее к тяжелым последствиям не только для конкретной личности, но и для миллионов других, окружающих ее людей. Потому что мы - Ремиларды, и с этим нельзя ничего поделать.
   Марк - юнец? Кем же тогда является его дедушка Дени, мой брат, который на старости лет всерьез - я убежден в этом - как-то признался мне, что он всю жизнь мечтал принять обет безбрачия и посвятить свою жизнь науке, если бы в молодости его духовный наставник не раскрыл ему глаза и не указал на святую обязанность "продолжения рода". Оказывается, семеро детей, которых он "настругал" с Люсиль - это его крест, а в общем-то сексуальное наслаждение совсем не интересует его. Я не знал - плакать или смеяться по этому поводу. Мало того, нарожав детей, он еще и монографию по сексологии оперантов написал. Во-от такой том!.. Книга яркая, но совершенно неубедительная, я бы даже сказал, - нездоровая. Мне верить можно, ведь я являюсь пионером в этой области.
   Наиболее даровитый его отпрыск Поль тоже в молодости успел пожеманничать, пока не встретил оперную примадонну Терезу Кендалл, сумевшую разбудить его. Когда их любовь угасла, для компенсации упущенного времени Поль ударился во все тяжкие. Пока ему не встретилась Лора Трамбле, он ни одной юбки не пропустил. Лора на какое-то время прочно вошла в его жизнь. Тот факт, что она была замужем за ирландцем Рори Малдоуни, позже ставшим магнатом, казалось, их совсем не интересовал. Бедный Рори относился к своим рогам со старомодной терпимостью. После неожиданной, ужасной и довольно-таки странной смерти Лоры Поль словно с цепи сорвался и в добавление к законным Марку, Матье, Мари, Мадлен, Люку и Джону он родил еще тридцать восемь внебрачных детей.
   Когда Марк был подростком, он как-то признался мне, что его сводит с ума "врожденная ограниченность человеческого тела". Он так выразился... Когда наступил период полового созревания, а это оказалось для него неожиданностью и серьезным ударом, Марк заявил, что нашел способ, как побороть эту "преступную" страсть.
   Я попытался вразумить его - начал объяснять, что опасно вмешиваться в естественный ход вещей, экспериментировать над гормонами; что подавление потенции может привести к самым серьезным психическим сдвигам. Он только криво ухмылялся - скоро эта усмешка стала знаменита на всю галактику. Что было делать? Размышляя о Марке, я склонен согласиться, что у сына такого отца мозги действительно должны быть набекрень, однако поверить в его врожденное отвращение к сексу я никак не мог.
   Когда появится одна-единственная женщина - загадал я, - тогда посмотрим. Тогда Марк, возможно, поймет, что он такой же человек, как и все остальные.
   Я дождался... Правда, ждать мне пришлось семнадцать лет.
   Марк много рассказывал мне об Орбе - впрочем, так же, как и его брат Люк и сестра Мари. В подростковом возрасте каждому из них довелось побывать в этой столице в качестве - как бы сказать? - пажа при отце или тете Анн. Они исполняли мелкие поручения, там же учились, сдавали зачеты по различным дисциплинам, изучаемым в колледже, ведь сессии Консилиума иной раз затягивались на несколько недель. Самым захватывающим развлечением на этом сказочном планетоиде была возможность посещать и участвовать в различных праздниках, устраиваемых представителями той или иной расы. Всего на Консилиум Орбе было тридцать два отдельных анклава - во время той сессии, когда мне удалось побывать на Орбе, сначала даже сектор лилмиков был открыт для посещения. Также нам удалось принять участие в некоторых заседаниях, на которые допускали публику. Мне особенно запомнилась церемония выборов новых магнатов.
   В конце полета большинство пассажиров-оперантов "Скайкомиш-Ривер" собрались на восьми наблюдательных палубах, чтобы не упустить мгновение, когда, прорвав суперповерхностную пленку, звездолет вынырнет в трехмерном пространстве и нашим глазам откроется гигантская космическая станция размерами с небольшую планету, вращающуюся вокруг невиданной редчайшей звезды Телонис. По глупости я решил воздержаться от приема болеутоляющих пилюль - даже не выпил ни капли в ожидании замечательного зрелища. Не дай Бог что-нибудь упустить! Век себе не прощу!.. Старый дуралей!.. В то самое мгновение, когда все собравшиеся на смотровой палубе перед распахнутым в серое, бесформенное, клубящееся бездонье иллюминатором услышали характерное "цанг", потом еще раз - "цанг", что-то или кто-то вонзил мне в темя дюжину цепких острых коготочков и принялся рвать мой разум на мелкие куски. Я едва удержался, чтобы не закричать от боли. Постановка защитного барьера была моей самой сильной ментальной способностью, и я сделал все, чтобы окружающие ничего не заметили. Однако дрожь в руках мне скрыть не удалось, Шиг Морита тронул меня за плечо и участливо спросил:
   - Все в порядке, дядя Роги?
   Трое его товарищей тоже озабоченно посмотрели в мою сторону.
   - Конечно, ребятки, - я принял бравый, независимый вид, - так, легкое недомогание...
   - В вашем возрасте надо бы использовать болеутоляющие средства, заметил Алекс Манион. - Тем более при прорыве суперповерхностной границы... Сразу бы приняли ударную дозу...
   Чертов щенок! До сих пор не может простить, что я спал с его матерью!..
   - Послушай, Алекс, - сказал я. - Мне всего сто семнадцать лет, я, как и любой другой Ремилард, бессмертен. Понимаешь, я - вечен, в том числе и в смысле здоровья. Так что не надо обращаться со мной, как с баскетбольной корзиной.
   Туша Бум-Бума маячила передо мной и загораживала иллюминатор. Я перебрался вперед, чтобы не упустить ни малейшей детали из потрясающей картины, которая вдруг открылась перед нами.
   За толстенным кристаллическим стеклом сейчас должна заполыхать самая редкая диковинка нашей галактики - звезда Телонис.
   Где же она?
   Серое лимбо, разбежавшись цветными разводами, погасло, и за пределами корабля открылся все тот же черный вельвет космоса, утыканный золотистыми, серебряными, голубоватыми, багряными точками. Глубокая торжествующая пустота!.. Никакого светила, никакого планетоида!.. В те годы я вряд ли мог назвать себя опытным путешественником, однако на планетах со смешанным населением Авалоне и Оканагоне мне удалось побывать, а также на Ассавомпсете (сначала ее заселяли выходцы из Северной Америки, потом там тоже все перепуталось). Посетил я и "японский" мир Езо - вот уж чудненькое место. Более живописного мира я не встречал. Атмосфера там была необыкновенно прозрачная, оттого, может, так прекрасны там восходы и закаты. Побывал я и на "французской" планете Блуа. И каждый раз перед глазами пассажиров звездолетов являлось нечто грандиозное, пылающее, раскаленное... Ну, конечно, не совсем раскаленное - ученые Галактического Содружества еще за несколько лет до Вторжения составили каталог пригодных для расселения землян миров. Все они находились в системах, где звезды имели желтый цвет и принадлежали к спектральному классу G2 с нормальной светимостью.
   Теперь же не было ничего похожего. Правда, я знал, что Телонис относится к карликам, к какому-то необычному подвиду, но так или иначе это была звезда - значит, мы должны были лицезреть нечто масштабное, впечатляющее, а не тусклый светлячок, чуть побольше других ярких пятнышек, на который указал пальцем Алекс Манион. Насчет других звезд все ясно - они располагались от нас на расстоянии многих световых лет, но эта?! Диковинка-то!.. Чудо природы!..
   Когда мои глаза привыкли к темноте и поляризованному свету, пропускаемому стеклом иллюминатора, я увидел, что увеличивающийся на глазах Телонис - это миниатюрная, густо-белая, с желтоватым отливом звезда. Сверкающий пятачок по краю покрыт величаво колыхающейся бахромой багряного и оранжевого цветов. Что-то подобное ворсистой оболочке какого-нибудь земного микроорганизма... Светящаяся двойная корона окружала это карликовое солнце. Внутренний ее обод состоял из искрящихся, жемчужного оттенка лучиков, выходящих из полюсов светила и, словно магнитные линии, сбегавших к экваториальной плоскости, где они соединялись, образуя голубовато-серый, ровно горящий пояс. Еще более впечатляюще выглядела внешняя прозрачная сфера, окружавшая Телонис. Облако прозрачно-зеленоватого, с малиновыми, фиолетовыми и лазурными прожилками замерзшего газа украшало звезду. Я бы сравнил облако с пузырем, в центре которого вращалась яркая точка.
   Чем дольше я смотрел на удивительное космическое тело, тем сильнее вид его привораживал взгляд.
   - Боже мой! - Шиг Морита выдохнул за моей спиной. - Что бы это могло значить? В системе Тельца ему бы никогда не удалось сотворить что-нибудь подобное...
   - Это же не Телец, - возразил Алекс Манион. - Звездочка была окончательно стабилизирована около шести миллионов лет назад. В ту пору она была обычным белым карликом, потом лилмики вмешались в естественный ход вещей. Теперь мы можем воочию наблюдать артефакт...
   Я ничего не понял из их разговора, поэтому задал сам собой напрашивающийся вопрос.
   - Зачем? - потом подумал и добавил: - И как?
   - Очевидно, - ответил Алекс Манион, - чтобы оно стало таким приятным на вид. А то болталось какое-то неуравновешенное чучело, того и гляди, космическую катастрофу устроит... А сейчас любо-дорого поглядеть...
   Я укоризненно посмотрел на него.
   - А если серьезно?
   - Если серьезно, - нахмурился Манион, - никто не знает, как им удалось. Даже крондаки... Мы с Марком сейчас работаем над теорией, однако не хотел бы утомлять вас деталями... Одним словом, возможно, она даст приблизительный ответ на ваш вопрос. Сам по себе Телонис чуть поменьше нашей Земли, а вот радиус внешней газовой сферы - вот той, зеленой, что-то около пятисот миллионов километров. Консилиум Орб - единственное планетарное тело, вращающееся вокруг него. Некое искусственное спутниковое образование... О, мы почти достигли его северного полюса.
   Я напряг глаза и только тогда заметил в сияющей вуали, заполнившей все поле зрения, почти у самого нижнего среза иллюминатора непроглядно-черный кружок. Через какое-то время он превратился в знакомую каждому первоклашке в Галактическом Содружестве сферу. Диаметр ее составлял почти полтысячи километров, по ее поверхности то тут, то там были разбросаны светящиеся пятна. Мы взяли курс на одно из таких пятен, и, когда металлический бок планеты заполнил почти все поле зрения корабельного иллюминатора, до меня наконец дошло, что мы причаливаем во входном шлюзе космопорта, построенного в анклаве землян.
   Итак, мы прибыли в точку пространства, которую можно смело назвать сердцем Галактического Содружества.
   Марк, одетый в расшитую цветными узорами эскимосскую парку, джинсы и модные тогда ботинки от Бина, ждал нас на металлическом пирсе. Как всегда, на его лице светилась сардоническая ухмылка - мне он тогда показался дьяволом, пребывающем в отличном расположении духа. Рядом с ним возвышалась - мне еще ни разу не доводилось встречать подобную великаншу - красивая женщина с точеной высокой шеей, замечательными волосами, зачесанными наверх и собранными в большой, волнующий сердце узел. Отдельные локоны выбивались из-под заколки и струились вдоль висков до самых плеч. Голубоглазая, с молочно-белой кожей, с выделяющимися на лице темными высокими бровями вразлет и длинными пушистыми ресницами, пухленькими губками и маленьким подбородком, - она произвела на нас ошеломляющее впечатление. Надето на ней было нечто обтягивающее - трико не трико, платье не платье - в любом случае этот наряд подчеркивал ее гибкую и тонкую фигуру.
   Богиня, недоступная, завораживающая!..
   Мысли ее были скрыты за плотным защитным экраном, а вот мои оказались совершенно нараспашку - читай кто хочет, что происходило в моей душе. Впрочем, и у моих спутников тоже...
   Марк, казалось, не обратил никакого внимания на то, какое впечатление произвела на нас женщина - он деловито по очереди представил нас, потом назвал ее имя:
   - Гражданка Лайнел Роджер. Родом с Оканагона. Она - помощник по особым поручениям недавно назначенного Планетарного Управляющего планетой. Точнее, Управляющей... Лайнел была так добра, что выбрала время, чтобы помочь мне выйти из одного очень сложного положения.
   Прекрасная Лайнел на мгновение прикрыла глаза.
   - Это такой пустяк, Марк Стоит ли вспоминать о нем, тем более сейчас, когда мы встретили твоих друзей и дядю Роги.
   Мы все пятеро заулыбались, как обезьяны.
   - Давайте-ка пройдем поближе к выходу, - предложил Марк. - По пути поговорим. Ваш багаж уже отослан.
   - Вот сюда, пожалуйста, - ласково улыбнувшись, пригласила гражданка Рождер. Мы покорно, все, как один, шагнули на эскалатор, который, опустив нас на нижние этажи, плавно перешел в движущуюся дорожку. Теперь мысленный разговор пошел веселее.
   Марк. Я выбрал себе жилье на Консилиум Орбе еще тогда, когда проходил первое представление на звание магната. Это в местных Альпах, так что мы сможем покататься на лыжах. Вы теперь мои гости. К сожалению, мне не хватило времени полностью обустроить жилище... Дело в том, что я получил требующее беспрекословного выполнения указание свернуть работу над ЦГ. Вы понимаете, о чем идет речь... Вот я и завертелся - ведь в отведенные для сворачивания работ сроки я решил срочно изготовить рабочую модель СВУ Е-15, чтобы доставить ее на Орб. Здесь моим домиком занимался инспектор по размещению населения из хозяйственного управления планетоида. Одним словом, доверился растяпе... Я прилетел сюда вместе с Люком, Мари и Джеком в полной уверенности, что все готово для вашей встречи... Да, на прошлой неделе... И обнаружил, что мне выделен маленький охотничий домик - что-то похожее на букву А, рассчитанный только на одного человека. Я в контору, местные чиновники только руками разводят - мол, в здешних Альпах мест больше нет.
   Лайнел Роджер. Консилиум будет отмечать пятидесятую годовщину Вторжения на Землю. По этому случаю около сотни человек будут удостоены звания магнатов. Большинство из них прибыло с друзьями, так же как и полноправные члены Совета. Поэтому в земном анклаве не повернуться.
   Мысленный голос Марка прозвучал холодно и строго;
   Мы еще на прошлой сессии предупреждали лилмиков, что скоро здесь начнется столпотворение. Они обещали увеличить площади, отведенные жителям Земли, - и вот результат! Что теперь делать? Я рассчитывал распределить вас между моими родственниками, но и здесь возникли проблемы. Трое могут устроиться в папиных апартаментах - они достаточно просторны, к сожалению, у дяди Фила и тети Аврелии всего по одной свободной комнате. Не могу представить, что вам придется делить комнаты с их детьми в Палиули.
   Лайнел одарила нас - и в первую очередь Марка - ослепительной улыбкой:
   Территория Палиули очень даже неплохое местечко для тех, кто любит жариться на песочке под тропическим солнцем. Красота!.. Из кустов по границе пляжа доносятся звуки гавайской гитары... Куда ни бросишь взгляд, везде орды русских магнатов... Странное дело - они всегда устраиваются под кокосовыми пальмами и бочонками хлещут банановый ликер. И конечно, море, во всю ширь, ласковое, спокойное... Так и хочется напустить на них небольшой ураган.
   Все опять дисциплинированно рассмеялись. Наконец мы сошли с дорожки и вышли на перрон местного метро. Тогда меня и кольнуло - что-то здесь не так. Что-то не складывалось в отношении Лайнел. Было в ней что-то притягивающее и одновременно пугающее. Необычная красота?.. Но она ничем не напоминала роковую женщину. Манеры, обращение вполне дружественны и приятны. Она была интеллигентна, умна, даже скромна для операнта такого высокого ранга. И все равно я не мог отделаться от беспричинной тревоги.
   Распахнулись двери подскользившей к нам безынерционной капсулы - в вагончике мы оказались единственными пассажирами. Капсула мягко, незаметно тронулась и помчалась по туннелю, проложенному через внутренние помещения Орба. Окон в салоне не было. Устроившись в удобных креслах, мы продолжили беседу.
   - Обещаю, что в Альпах вы скучать не будете! - объявил Марк. - Не на пляжах же Палиули торчать все свободное время!.. Конечно, можно было бы разместить вас в одном из больших отелей в центральном секторе, но там сейчас тоже такая давка. Как в Бостоне!.. Я уж было собрался построить перед моим шале громадную иглу - вот тут-то мне и посчастливилось встретить Лайнел. Она разрешила все проблемы. Через минуту-другую вы сами все увидите.
   Марк и Лайнел обменялись заговорщическими взглядами.
   Я спросил себя: что за чертовщина?
   Ни единой мысли не вылетало за пределы их защитных экранов. Я уверен, что в тот момент никто, кроме меня, не заметил странности в их поведении. Шига Мориту интересовали исключительно подробности устройства, жизнеобеспечения, организации работы технических служб, он дотошно расспрашивал Марка о том о сем. Марк с видом знатока отвечал ему.
   Может, мне привиделись эти странные, имеющие какое-то тайное значение взгляды, которыми обменивались мой внучатый племянник и загадочная красотка?
   Прежде чем я смог придумать что-нибудь вразумительное, раздался мелодичный звонок. Капсула остановилась, раздвинулись дверцы. Лайнел Роджер с ласковой улыбкой пригласила:
   - Сюда, пожалуйста.
   Мы вышли на перрон, устроенный внутри огромного зала ожидания, - и замерли от неожиданности. На стене сверкала гигантская идеограмма, понятная всем жителям галактики, и ниже надпись, сделанная знакомыми латинскими буквами.
   Территория Биритон - Полтроя
   Все вокруг сияло умопомрачительной роскошью.
   - Веселенькое дерьмецо! - оглядевшись, сказал Бум-Бум Ларош.
   Шиг Морита хихикнул.
   - По сравнению с домами полтроянцев это просто серость, - заметил Алекс Манион. В отличие от других ему уже доводилось побывать на полтроянской планете Фомирон-уу-Питон.
   Даже если кто-то знаком - видел по тридивидению, слышал от путешественников - с привычками жителей этой планеты, с их маниакальным стремлением к чудовищно богатому декору, все равно ему будет интересно узнать, что представляла из себя обычная станция обычного метрополитена на территории Полтроя.
   Вообразите невероятную, переходящую всякую грань разумного помесь провинциального железнодорожного вокзальчика девятнадцатого века - периода начала строительства железных дорог, с нарочито шибающей в глаза крикливостью Диснейленда и усердно преувеличенной роскошью внутренних помещений какого-нибудь восточного владыки. Представьте метры, десятки метров самой тонкой и искусной резьбы по дереву, покрытой позолотой, посеребренной, изображающей сплетения виноградных лоз и спелых кистей; балки и стропила, выполненные в виде стволов финиковых пальм; гаргольи [Выступающая водосточная труба в виде фантастической фигуры.], чье уродство буквально завораживало взгляд; оконные витражи, склеенные из мельчайших кусочков цветного стекла. Прибавьте сюда невероятных размеров печь, облицованную глазурованной плиткой и больше напоминающую волшебный фонарь; стоявшие вдоль печи скамьи из золота - сиденья обтянуты кожей малинового цвета... На стенах огромные медальоны из эмали, встроенные зеркала - свет в фасцах ломался на радужные блики, - дверные ручки тоже из золота, украшенные крупными рубинами. Наборный пол в китайском стиле...
   Блеск, сияние, игра цвета - вот, граждане, что такое Полтрой! Зал был настолько роскошен, что пропадало впечатление эклектичности всего собранного здесь. Богатство не подавляло - скорее удивляло, завораживало.
   На станции было жарко и душно, однако понизу ковром расстилался морозный воздух. На меховом коврике у входной двери поблескивали капельки воды.
   Лайнел Роджер поманила нас к выходу.
   - На улице холодновато, вы можете включить свои личные обогреватели. Если хотите... Нас уже ждут... - неопределенно добавила она, и мы гурьбой, посмеиваясь и поддразнивая друг друга, потянулись к порогу.
   Дверь распахнулась, и мы вышли в морозную звездную ночь. Раздвоенный серебристый рукав Млечного Пути сиял над головами. Станция, казалось, была расположена на широкой, заваленной снегом, лесной поляне. Медные лампы скупо светили на стене вокзала, их сиянье дробилось в сосульках, свисающих с крыши, цветной рябью ложилось на похрустывающий под ногами снег.
   В конце короткой расчищенной дорожки нас ждали сани - карета, установленная на гнутые, с лебедиными шеями полозья, чем-то напоминала экипаж, в котором Золушка отправилась на бал к королю.
   Внутри оказалось достаточно просторно для семерых человек. В сани была впряжена четверка неизвестных мне экзотических скакунов. Рысаки как рысаки, только уши длинные, обвисшие, на головах рога и очень короткие пушистые хвостики.
   - Бог мой! - не удержался Пит Даламбер. - Это же пушистые джекалопы!.. Мифические существа американского Запада... Большие кролики с рогами.
   - Полтроянцы называют этих животных джинги, - объяснил Марк. - Это роботы, конечно. На их собственной планете самодвижущиеся сани и рокрафты обычные средства передвижения. А вот джинги для них примерно то же самое, что для нас лошади. Теперь они разводят этих животных из сентиментальных соображений...
   - Всем на борт! - шутливо скомандовала Лайнел. - Сейчас тронемся.
   Веселая девушка, отметил я про себя, плотно прикрывшись защитным экраном. Слишком веселая... В санях было тепло, уютно и просторно, что неудивительно. Как я убедился, выше всего на свете полтроянцы ценили комфорт. Лайнел устроилась на облучке, подхватила вожжи, тряхнула ими, неожиданно свистнула, потом что-то деловито сказала в переговорное устройство. Механические джекалопы потешно взяли в галоп - все в ногу, при этом хвостики у них тоже дернулись одновременно - мы чуть не лопнули от смеха. Сани помчались по лесному проселку. Весело зазвонили под дугами переливчатые бубенцы.
   Поездка оказалась недолгой. Дорога ныряла под гору, взлетала на холм, по обочинам теснились вековые деревья, на нас сыпался снег, и в прогалах между ветвями проглядывали и помелькивали звезды. Скупое сияние зимней ночи разливалось по лесу - то ли от чистого снега, то ли от древесных стволов, ведь мы ехали по редкому березняку, где вперемежку росли старые ели. Неожиданно сани выскочили на опушку, заскользили по целине, и через несколько минут мы вновь оказались под сенью темных елей. Впереди едва заметно пробивался свет. Лайнел правила как раз в ту сторону. Наконец сани подскочили к крыльцу.
   Самого дома видно не было, только кое-где между деревьев посвечивали окна, однако строение было огромное - это стало ясно сразу, потому что пристройка, куда подъехали сани, сама была похожа на небольшой дворец.
   Мы выбрались из экипажа. Симпатичные, покрытые шерстью роботы покорно стояли в упряжке, натуральный парок вылетал из их ноздрей.
   Должно быть, Марк или Лайнел послали мысленный сигнал о нашем прибытии, потому что двери неожиданно распахнулись, и на порог выскочил миниатюрный, одетый в украшенную бриллиантами тунику полтроянец и радостно запричитал:
   - Вы уже здесь!.. Боже правый!.. Вы уже прибыли!.. Тысяча приветствий... От самого сердца!.. Заходите, дорогие гости!..
   Экзотик подбежал ко мне, схватил за обе руки, принялся кружить прямо в снегу. Лицо его сияло от радости.
   - Роги, Роги, старикан ты мой ненаглядный!.. Ты забыл меня? Это же я, Фритизо-Пронтиналин.
   - Черт побери! - воскликнул я. - Неужели это ты, старый Фред?
   Конечно, я сразу узнал его. Знакомство у нас было давнее - лет десять назад по приказу Верховного лилмика этот парень спас меня, Терезу Кендалл и только что родившегося Джека Бестелесного. Он переправил нас в глухие лесные дебри Британской Колумбии. Фред был коллегой Дени, они уже несколько десятков лет переписывались между собой. Полтроянец одно время преподавал в Дартмутском колледже - по инициативе Дени был последним приглашенным профессором, ведущим курс психогеоморфологии. В то время он и его жена Мини стали самыми близкими друзьями Ремилардов. С тех пор как они вернулись на родную планету, я его не видел. Как раз во время работы в Дартмуте Фред и его жена получили звание магнатов.
   Марк представил хозяину Алекса, Пита, Бум-Бум Лароша, Шига. Тот сразу начал называть их сокращенными именами, тем самым подтверждая отличное знание земного языка и знакомство с нашими обычаями. Затем он пригласил нас в дом, извинился за отсутствие Мини - ей пришлось принять участие в заседании какого-то Директората. Мы столпились в маленьком и низком в сравнении с внешними размерами флигеля фойе. Стены здесь были выложены камнем... Принялись стряхивать снег с обуви, потом, раздевшись, потянулись гуськом вслед за Фредом вверх по очень длинной крутой и узкой для нас, людей, лестнице в глубь дома, который потом, при свете дня, оказался чем-то подобным высокой скале с растущими на ней вековыми елями.
   Фред не утихал - возгласы радости, безудержного ликования, ахи, охи так и сыпались с его уст. Мы не отвечали - рты пораскрыли от удивления, шеи вывернули, затаили дыхание... Алекс был прав - роскошь станции метро не шла ни в какое сравнение с тем, что открылось нам в этом доме. Византийское великолепие, совершенно ошарашивающее, искрящееся, сверкающее, переливающееся всеми цветами радуги, встретило нас во внутренних покоях. При этом здесь присутствовал весь набор современных средств коммуникации, бытовых механизмов и удобств. Правда, в помещениях царил обычный и для Земли домашний беспорядок - всюду были разбросаны книги, дискеты, кассеты, оторванные листы бумаги с какими-то цифрами...