Мейсон Конни. Влюбленные сердца

Конни МЕЙСОН
ВЛЮБЛЕННЫЕ СЕРДЦА

Глава 1

Вайоминг, 1868 год

 
   Уже совсем стемнело, когда Джесс остановил лошадь под густыми кронами тополей, растущих вдоль берегов реки Лодж-пол. На красивом лице Джесса лежал отпечаток усталости. Пожалуй, со времен войны, когда в его врачебном искусстве нуждались двадцать четыре часа в сутки, он не чувствовал себя таким разбитым.
   Спешившись и расседлав жеребца, Джесс привязал его к дереву. Слава Богу, кругом предостаточно и воды, и сочной травы. А что, прикидывал про себя Джесс, если отважиться и заехать завтра в Шайенн, где можно потратить последние деньги на необходимые припасы? Он был более чем уверен, что его никто не узнает, так как плакаты с его портретом и сообщением о розыске вряд ли смогли попасть в Вайоминг к этому часу. Джесс потянулся, разминая затекшее тело, и принялся складывать костер из собранных поблизости хвороста и щепок. Когда огонь разгорелся, он достал из сильно похудевшего за долгую дорогу мешка помятый котелок, который подобрал в одном из безымянных городков на северо-западной границе Канзаса. С трудом передвигая онемевшие ноги, Джесс спустился к реке и зачерпнул воды, потом повесил посудину над костром.
   Поджидая, пока кофе вскипит, Джесс достал несколько ломтиков вяленой говядины, сухой бисквит и выудил со дна мешка неизвестно каким чудом сохранившуюся банку консервированной фасоли. Открыв ее ножом, он разложил свой нехитрый ужин на жестяной помятой тарелке и налил кофе в видавшую виды кружку.
   Он так устал, что почти не притронулся к еде, и, подложив под спину седло, потягивал кофе, наслаждаясь его запахом. Кофе получился именно такой, как любил Джесс. Горячий и темный. Достаточно крепкий, чтобы тепло разлилось по всему телу, добравшись до кончиков пальцев. Прикрыв глаза, он смаковал божественный напиток.
   Картины недавнего прошлого, которые он и рад был бы забыть, да не мог, проплывали у него перед глазами. Война. Смерть, Ужасающее зловоние изувеченной плоти. Несчастные, которым он пытался помочь. Трупы, трупы… Юные солдаты, совсем мальчишки, с первым пушком на щеках, смотрели на него полными надежды, блестящими глазами. Мужчины постарше, хмурые и ожесточившиеся, тоже ждали чуда, но их раны были слишком серьезными.
   «Господи, война так жестока и бессмысленна», — со вздохом подумал Джесс. Тем не менее он с гордостью служил Конфедерации, спасая почти безнадежных. После победы северян и разгрома оппозиции Джесс вернулся домой, зная, что его искусство обязательно пригодится людям.
   Он почти уснул, когда услышал, как кто-то приближается к его лагерю. Сон как рукой сняло. Он потянулся за револьвером и замер.
   Двое мужчин подъехали совсем близко и, соскочив с лошадей, подошли к костру.
   — Вот тебе раз, старина, — произнес один из них. — Твоим кофе пахнет на всю округу. Не возражаешь, если мы составим тебе компанию?
   — Мне хватило всего на одну кружку, и я только что выпил ее, — проговорил Джесс, досадуя на появление подозрительных типов. Лицо каждого покрывала недельная щетина, от них за версту несло пивом и дешевым одеколоном. Похоже, парни неплохо проводили время в объятиях проституток.
   — Не беспокойся приятель, у нас все при себе, — заверил один, почесывая подбородок.
   — В таком случае ради Бога… — ответил Джесс, засовывая револьвер в кобуру.
   — Премного благодарны. Ты сам-то откуда будешь? Из здешних мест или…
   — Из Канзаса, — ответил Джесс.
   — Канзас, хм-м… Мы с Лаки недавно навестили Канзас. Мое имя Колдер, Джей Колдер. А это мой брат Лаки.
   — Так вы браться Колдер? — выпалил Джесс, прежде чем успел что-то сообразить. Братья Колдер несколько месяцев назад ограбили банк в Топике и убили охранника. Но кажется, говорили о трех братьях, а не о двух.
   Джей ткнул брата в бок.
   — Что я говорил? Этот парень слышал о нас. — Он оценивающе оглядел Джесса. — Похоже, ты бежишь от самого себя.
   — Можно сказать и так, — уклончиво отозвался Джесс. Ему не хотелось обсуждать подробности с этими бандитами.
   — Так, так, так, вижу мы одного поля ягоды, — усмехнулся Лаки. — И что же с тобой приключилось, старина?
   — Меня зовут Джесс.
   Джей достал из седельных сумок две кружки, налил в них кофе и протянул одну брату. Затем, по-турецки усевшись прямо на траве, оба закурили самокрутки и, пуская клубы дыма, пригубили кофе.
   — Я слышал, будто вас трое, — осторожно заметил Джесс. Уголки губ Джея скорбно опустились вниз.
   — Вчера мы похоронили Дэнни. Он глотнул пулю, когда мы брали банк. Это случилось в Шайенне два дня назад. Думали, все обойдется, но он истек кровью прежде, чем мы привезли его к своему доктору. Проклятие! Он был младшим в семье. — Джей покачал головой. — Не знаю, как смотреть в глаза нашей несчастной матери. Мы обещали ей заботиться от нем.
   Они молча потягивали кофе, скорбя о потере младшего брата. Джесс подкладывал щепки в костер, подумывая про себя: будет хорошо, если ему удастся выбраться из этой переделки, сохранив свою шкуру.
   Легкое дуновение ветерка пронеслось в ночном воздухе, когда одетая во все черное фигура неслышно прокралась за старый тополь. Ни Джесс, ни братья Колдер не поняли, что за ними наблюдают. Слившись с темнотой, незнакомец вытащил пару шестизарядных револьверов и взвел курки.
   Но даже этот легкий щелчок не заставил сидевших у костра насторожиться. Тогда человек в черном смело шагнул в светлый круг от костра с двумя револьверами наготове.
   Джесс и братья Колдер потянулись за оружием.
   — Спокойно. Одно движение, и я стреляю. Живые вы или мертвые, мне наплевать.
   Голос был низкий, грудной, с едва заметной хрипотцой.
   — Ба, да это же «охотник за головами», — процедил Джей. — Откуда тебя принесло, черт бы тебя побрал?!
   — Я здесь, и этого вполне достаточно, — ответил тот. — А теперь бросайте оружие. Поймать сразу трех Колдеров — это удача, которая мне и не снилась.
   — Подожди-ка минутку, парень, — послышался голос Джесса. — Я не Колдер.
   Незнакомец скользнул по Джессу пренебрежительным взглядом.
   — Заткнись! Ты и твои братья убили банковского сторожа в Шайенне два дня назад. Мне наплевать, кто из вас троих сделал это. Виноваты все.
   — Но я не…
   — Бросайте оружие, — повторил незнакомец. Видя, что Джей медлит, мужчина выстрелил так точно, что оставил метку на ухе грабителя.
   — О-о… — взвыл Джей, прикрывая ладонью кровоточащее ухо. — Какого черта?
   — Хватит болтать, делайте, что сказано.
   Джесс невольно поежился. Он расстегнул ремень и швырнул кобуру с револьвером на землю. Лаки последовал его примеру, то же сделал и Джей. Незнакомец нагнулся, теперь можно было разглядеть его высокую худощавую фигуру, облаченную по все черное. Брюки обтягивали слишком широкие для мужчины бедра, просторная рубашка небрежным узлом завязывалась на по-девичьи тонкой талии, низко надвинутая черная шляпа полностью скрывала лицо, и лишь глаза, неправдоподобно зеленые, сверкали из-под полей.
   — Ты, — сказал юноша, кивком головы указывая на Джесса. — Возьми веревку и свяжи своих братьев. И не пытайся схитрить, если тебе дорога жизнь.
   Джесс снял веревку с седла и подошел к Лаки, намереваясь связать его первым. «Охотник за головами» не шутил, и mi не собирался испытывать его терпение. Позже, когда обнаружится ошибка, все уладится. Если, конечно, они не узнают, что Джесс Гентри находится в розыске.
   И вдруг в один момент все покатилось в тартарары… Где-то в своей одежде Лаки прятал маленький пистолет. Незнакомец мгновенно почувствовал опасность и выстрелил. И в тот самый момент выстрелил Лаки. Джесс в ужасе наблюдал, как оба выстрела достигли цели. Лаки, качнувшись, упал на колени, кровавое пятно расползалось по плечу. Незнакомец коротко вскрикнул и, сделав несколько неверных шагов, тоже упал.
   Джей опустился на колени около брата, в ту же секунду Джесс бросился к незнакомцу.
   — Он жив! — закричал Джей. — Ты ведь не умрешь, правда, Лаки?
   — Мне нужен доктор, — прохрипел Лаки, держась за раненое плечо. — Этот чертов парень ранил меня.
   — Я знаю, — кивнул Джей. — Не беспокойся, он не уйдет от меня, но мы должны срочно показать тебя доктору.
   Он оглянулся на Джесса, который, склонившись над юношей, пытался нащупать пульс.
   — Этот мерзавец мертв? — яростно спросил Джей. Джесс предпочел солгать, чтобы сохранить жизнь юноше.
   К несчастью, в этот момент раненый громко застонал.
   — Так он еще жив? — крикнул Джей. — Прикончи его, старина. Да поживее.
   Джей наклонился, достал из валявшейся на земле кобуры револьвер и направил его на лежащего юношу. Джесс понимал, что все решают минуты.
   — Я все сделаю, — покладисто произнес он, потянувшись за своим револьвером.
   Джей хмуро покосился на него, затем снова повернулся к брату. Джесс встал и прицелился чуть в сторону от головы юноши. Внезапно раненый открыл глаза, зеленые, как трава. Рука Джесса дрогнула.
   — Чего ты тянешь? — крикнул Джей. — Ты мужик или тряпка? Пристрели этого подонка! Или мне помочь?
   — Заткнись, Джей, лучше позаботься о своем брате. Зажми рану, чтобы остановить кровь. Я без тебя справлюсь…
   — Поторопись!
   Неподвижные зеленые глаза все еще смотрели на Джесса. В их сверкающей глубине он не заметил ни мольбы, ни страха. В них читалась скорее покорность судьбе и, может быть, сожаление.
   — Закрой глаза и не двигайся, — прошептал Джесс, надеясь, что «охотник за головами» поймет все правильно.
   Он выстрелил в землю в нескольких дюймах от головы юноши. Затем опустился на колени и кровью, уже успевшей пропитать рубашку раненого, нарисовал пятно на его бледном чистом лбу.
   — Ну что, он мертв? — окликнул Джей.
   — Мертвее не бывает, — ответил Джесс. Джей бросил взгляд в сторону юноши.
   — Хорошо. Я должен доставить Лаки к доктору. Может, пойдешь с нами? Нам не помешает еще один ствол.
   — К сожалению, я вынужден отказаться, — ответил Джесс. — Предпочитаю действовать в одиночку. Поторопись, пока он не истек кровью.
   — Да. Ты прав. На твоем месте я держался бы подальше от Шайенна, пока не найдут тело.
   Джесс счел за благо промолчать. К его удивлению, Лаки вполне прилично держался в седле, и преступники наконец двинулись в путь. Джесс вернулся к раненому, молясь про себя, чтобы он был жив. Юноша еще не приходил в сознание.
   Джесс приподнял его за плечи, чтобы половчее расстегнуть жилет. Шляпа упала, и длинные темные волосы рассыпались по плечам. На какую-то долю секунды Джесс замер в полном недоумении. Он смотрел на раненого, не желая верить своим глазам. Осторожно сдвинув кожаный жилет, он дрожащими пальцами расстегнул черную рубашку, под которой оказался пропитанный кровью корсаж, украшенный тонким кружевом.
   Что за черт? Женщина!
   В жизни он не попадал в столь дурацкое положение. Место женщины дома, она должна воспитывать детей, готовить пищу и ублажать мужа, а не бродить по округе с парой заряженных револьверов за поясом. Кровавое пятно на правой груди женщины росло, и это заставило Джесса направить ход своих мыслей в более важное русло. Его долг — не судить, а исцелять людей.
   Джесс отстегнул от седла медицинскую сумку, которую всегда возил с собой, и вернулся к раненой женщине. Он разрезал скальпелем пропитанную кровью одежду, стараясь смотреть на рану, а не на бюст, равного которому он не видел за всю свою жизнь. Молочно-белые холмы завершались розовыми дерзкими сосками.
   Джесс достал из сумки пузырек с карболовой кислотой и полил себе на руки. Затем дотронулся пальцами до раны. Женщина застонала и открыла глаза.
   — Не смей… прикасаться… ко мне. — Ее голос был полон боли.
   — Ш-ш… Я постараюсь не сделать больно. Нужно извлечь пулю. В моей аптечке есть немного опия, это снимет боль.
   — Не прикасайся… ко… мне, — повторила она сквозь зубы.
   — Послушайте, леди, — мягко начал он, — или я извлеку эту пулю, или вы умрете. — Он нахмурился и строго добавил: — Придержи язык, времени у нас нет. Ты и так потеряла много крови.
   Безумные, полные боли глаза уставились на него.
   — Твои братья…
   — Они мне не братья, и они ушли. — Он потянулся к сумке, чтобы достать опий. — Ты собираешься помочь мне, или силой влить в тебя это снадобье?
   Она сжала губы и зыркнула на него колючим взглядом.
   Джесс тяжело вздохнул: ему не следовало ввязываться в это дело. Открыв пузырек с опием, он поднес его к губам женщины. Она отказалась выпить, тогда он зажал ей нос двумя пальцами и накапал в рот нужную дозу.
   Она вздрогнула, поперхнулась и проглотила. Джесс довольно хмыкнул, сел на корточки и разложил инструменты на куске белой тряпочки. Затем продезинфицировал набор инструментов карболкой. Подкинув дров в огонь, Джесс вернулся к своей пациентке. Она уже спала под действием опия.
   — Прекрасно, — буркнул Джесс и взялся за скальпель. Он не хотел причинить ей боль, во всяком случае, не больше, чем следовало.
   Прежде чем вынуть пулю, Джесс внимательно осмотрел рану. Пуля вошла в двух дюймах ниже плеча, как раз над правой грудью, едва не задев легкое. Он собрал все свои силы, пот застилал ему глаза. Но руки знали свое дело, действуя точно и уверенно. Скальпель вошел в плоть. Когда он извлек пулю, из раны хлынула кровь. Он сжал края надреза и остановил кровотечение.
   Когда он прижигал рану карболкой, женщина жалобно застонала.
   — Потерпи, — сказал Джесс и дал ей еще одну дозу опия, чтобы спокойно завершить операцию. Теперь оставалось наложить швы. Когда он вдевал шелковую нить в ушко иглы, руки его дрожали. Но дрожь прошла, как только он вернулся к пациентке. Впервые ему пришлось извлекать пулю из нежного женского тела.
   Аккуратно наложив швы, он перевязал рану полосками марли и отступил, чтобы полюбоваться своей работой. Красотка выживет, если ее организм справится с неминуемой лихорадкой.
   Джесс мало что мог предпринять, чтобы устроить ее поудобнее. Разложив свою походную постель поближе к огню, он осторожно поднял раненую и, уложив ее, прикрыл одеялом. Затем сел рядом на жесткую землю. Оставалось только ждать и наблюдать. Хотя Джесс и гнал от себя сон, но усталость взяла свое. Он задремал и проснулся от крика женщины.
   — Зак! Мне больно, — всхлипывала она, мечась из стороны в сторону.
   Ее голос был хриплым, лицо осунувшимся. Джесс поднес кружку к ее губам:
   — Попей!
   Она отхлебнула, поперхнулась и снова впала в забытье. Джесс подкинул сухих веток в костер, затем вернулся к больной, размышляя над причинами, которые могли бы подтолкнуть такую красивую женщину к неподобающему ее полу занятию — розыску бандитов, за головы которых объявлена награда. А она действительно была красивой. Красивой и очень женственной. Ему следовало догадаться, что она женщина, когда он увидел эти длинные ноги, затянутые в тугие брюки. И голос… Грудной, слишком высокий для мужчины.
   Черт! Женщина — «охотник за головами»! Помилуй Бог, что заставило ее выбрать такую опасную профессию? О чем думали ее родители? Или муж? Кто такой этот Зак? Очевидно, кто-то, кого она любила. Если бы Зак был сейчас здесь, уж Джесс растолковал бы ему, что к чему. Что это за мужик, который позволяет хрупкой женщине преследовать опасных преступников? Чем дольше он думал об этом, тем сильнее закипала в нем ярость. Ее могли убить. Если бы он не был опытным врачом, она бы уже лежала мертвой в луже собственной крови.
   Глаза закрылись сами собой, и Джесс провалился в сон. Его разбудил дневной свет, и первое, что он увидел, — взгляд огромных зеленых глаз, устремленных прямо на него.
   Мэг Линкольн не спала уже добрых десять минут. Ее мысли путались. Мужчина, знакомый ей со вчерашнего вечера, сидел рядом, обхватив колени руками и уронив на них голову. Он спал. Она не видела его лица, лишь густые, выгоревшие на солнце каштановые волосы.
   Она знала, что перед ней один из братьев Колдер, но никак не могла сопоставить сведения о грабителях с этим мужчиной, который, как оказалось, был опытным доктором. Ни один из Колдеров не изучал медицину.
   Мэг с трудом сдерживала стон. Боль оказалась такой чудовищной, что слезы брызнули из глаз. Она хотела увидеть Зака. Когда она нуждалась в нем, он всегда появлялся.
   Внезапно мужчина пошевелился, поднял голову и взглянул на нее. У него ореховые глаза, отметила она, с золотыми искорками. Ее удивляло, как, испытывая такие мучения, она умудрилась обратить внимание на такие мелочи. Однако глаза — это еще не все. Мужчина был определенно красив, что нисколько не умаляло его мужественности. Слащавых красавчиков она терпеть не могла. Широкий лоб, четко вылепленный нос, пухлые губы. Нельзя сказать, что его черты отличались правильностью, свойственной классическим образцам, но все вместе являло собой то, что наверняка восхищало не одну женщину. Высокий, с отличной мускулатурой и широкими плечами, само воплощение мужественности и силы.
   — Проснулась?
   В его голосе слышался еле уловимый южный акцент. Ей это понравилось. Но она отогнала эту мысль прочь. Она должна думать о более важных вещах.
   — Почему ты не уехал вместе со своими братьями? — слабо пискнула девушка. Она облизала пересохшие губы, но во рту было по-прежнему было сухо, как в пустыне.
   — Хочешь попить?
   Она слабо кивнула. Он поднес кружку к ее губам.
   — Пей медленно, — предупредил он. Мэг сделала глоток, потом другой.
   — Пока достаточно. Как ты себя чувствуешь?
   — Невероятная тяжесть… Как будто я проглотила… пушечное ядро. Ты… не ответил на мой вопрос.
   — Колдеры мне не братья и вообще никто. Я пытался объяснить, но ты не захотела слушать. Они набрели на мой лагерь незадолго до твоего появления. Никогда прежде я не встречал их.
   — Я… не верю… тебе.
   — Побереги себя, леди. Стал бы я спасать твою жизнь, если бы был одним из них?
   Мэг не знала, чему верить. Трое мужчин ограбили банк и проходили в розыске как братья Колдер. Впрочем, мысли ее путались. Боль затмевала сознание. Она разберется во всем потом, как-нибудь потом.
   — Что, больно? Она слабо кивнула.
   — Я дам обезболивающее.
   Он приподнял ей голову, поднес пузырек к губам и наклонил его. На этот раз она глотнула без всяких возражений.
   — Как тебя зовут?
   — Мэг Линкольн.
   — А меня Джесс Гентри.
   Джесс Гентри, подумала Мэг, проваливаясь в сон… Джесс… Это ложь. Скорее всего… он Колдер. Она хотела только узнать, откуда у него познания в медицине и почему он решил спасти ей жизнь.
   — Спи, — приказал Джесс, убирая влажные пряди с ее лба. — Тебе потребуется много сил, чтобы выздороветь.
   — Зак… — Имя упало с ее губ подобно дождевой капле.
   Пока Мэг спала, Джесс разглядывал ее лицо. Совсем молоденькая, немногим больше двадцати. Во сне ее лицо не искажала гримаса боли. Широкий, чистый лоб, без единой морщинки, высокие скулы, полные чувственные губы, кошачий разрез глаз, четко очерченные брови. Чертовски соблазнительна.
   «Неужели некому было разумно поговорить с ней, думал Джесс. — Или она нарочно искала смерти? Только женщина, которая не очень дорожит жизнью, могла выбрать такую опасную профессию. Похоже, у красотки сильный характер и стальные нервы».
   Осторожно поднявшись, Джесс потянулся и спустился к реке умыться и освежиться. Сняв рубашку, он плеснул водой в лицо, на плечи, грудь. Он бы с удовольствием окунулся, но решил, что сможет сделать это позднее. Если Мэг проснется, ей понадобится помощь. Первым делом он должен подстрелить кролика и сварить крепкий бульон, а потом поймать лошадь Мэг.
   Снова натянув рубашку, Джесс вернулся в лагерь. Мэг все еще спала. Он проверил свои револьверы, пристегнул их к ремню и исчез в тени тополей. Он нашел кобылу Мэг, спокойно пощипывающую траву в нескольких ярдах от его стоянки. Оставив лошадку пастись, он отправился за дичью.
   Через полчаса с лошадью Мэг и двумя кроликами он вернулся в лагерь.
   Мэг все еще спала. Джесс освежевал и выпотрошил кроликов, положил одного в котелок с водой, а другого решил поджарить на углях. Померив температуру Мэг, обрадовался, что она всего лишь немного повышена, и осмотрел рану — нет ли нагноения.
   Если так пойдет и дальше, то слава Богу, с облегчением вздохнул Джесс. К несчастью, при таких ранениях положение может измениться мгновенно. Он сидел, устремив взгляд в пространство, думая о Рейфе и Сэме, когда Мэг проснулась и жалобно спросила:
   — Я умру?
   Джесс вернулся к реальности:
   — Нет, если мне удастся помочь.
   — Я хочу пить.
   Он осторожно приподнял ей голову и поднес кружку к ее пересохшим губам. Она пила жадно, затем вздохнула и подняла на него глаза, словно спрашивала, не хватит ли.
   — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Джесс. «Потеряла много крови, — размышлял он. — Слишком бледна».
   — Как будто я уже одной ногой в могиле. Никак не пойму, почему ты не ушел вместе с братьями?
   — Я не Колдер, — коротко повторил Джесс. — Я говорил тебе ночью, как меня зовут.
   Мэг смущенно взглянула на него:
   — Джесс Гентри. Я помню, но…
   — Лучше подумай о себе. Обо мне подумаешь позже.
   — Я хочу домой.
   — Тебе пока нельзя двигаться. Через несколько дней, возможно… Мы должны немного подождать и посмотреть, что будет с раной.
   Глаза Мэг округлились.
   — Посмотреть… что? Не умру ли я?
   — Послушай, всегда есть опасность инфекции. Я продезинфицировал рану карболкой и надеюсь, этого достаточно. Если нет, то подскочит температура. Но не тревожься, я доктор и знаю, как тебе помочь.
   В ее глазах Джесс прочел недоверие. Но гораздо больше его беспокоило другое, а именно: как спасти ей жизнь.
   — А сейчас я дам тебе еще опия, — ласково произнес Джесс, потянувшись за пузырьком. — Тебе нужно как можно больше спать. Когда проснешься, будет готов бульон из кролика.
   Мэг покачала головой:
   — Нет, не надо больше опия. Я не могу думать, когда сплю.
   — И не надо. Просто соберись с силами, чтобы поправиться. Ты ведь хочешь вернуться к Заку, не так ли?
   Мэг изумленно распахнула изумрудные глаза:
   — Откуда ты знаешь о Заке?
   — Ты звала его ночью. Это твой муж? Мэг покачала головой.
   — Брат? — Снова отрицательный жест. — Отец?
   — Нет.
   Джесс прекратил вопросы. Ясно, Зак — ее любовник. Ах черт, как же жаль, что его нет сейчас здесь, он бы задал ему хорошую трепку! По его разумению, мужчина не должен позволять женщине зарабатывать на жизнь таким рискованным способом.
   — Открой рот, Мэг, — жестко приказал Джесс. — Я дам тебе еще немного опия, чтобы ослабить боль.
   Мэг смотрела на него, затем неохотно открыла рот. Когда она проснулась несколько часов спустя, Джесс терпеливо накормил ее бульоном и кусочками кроличьего мяса. Она снова уснула. Джесс разжег костер и устроился на ночь на попоне, которую снял с лошади Мэг.
   Ее стоны посреди ночи пробудили его от глубокого сна, и он подвинулся к ней. Даже совсем несведущий в медицине человек разглядел бы первые признаки инфекции. Кожа Мэг была влажной от пота, девушка металась в бреду, темные пряди полос прилипли к мокрому лбу. Ее тело горело огнем. Если температура до утра не спадет, это убьет ее.
   Не раздумывая, он стянул с нее брюки и белье и на руках отнес ее к реке. Несмотря на теплую ночь, вода оказалась ледяной. Сидя в воде, он держал ее на коленях, позволяя прохладным струям омывать горячее тело. Он держал ее до тех пор, пока температура не спала. Затем снова положил ее на подстилку и снял с раны повязку.
   Ударивший в нос сладковатый запах перенес его в последние дни войны, когда раненые умирали так быстро, что он даже не успевал осмотреть их. Он словно заново переживал те ужасные дни, глядя на безжизненно лежавшую женщину.
   «Я не хочу, чтобы она умерла», — мысленно взмолился Джесс. Он слишком часто видел смерть, чтобы позволить костлявой унести еще одну жизнь. Он готов был бросить вызов самому дьяволу, лишь бы не дать этой женщине умереть. Отогнав прочь все сомнения, Джесс принялся за дело.
   Продезинфицировав руки и скальпель, он начал чистить рану. Зеленоватый гной брызнул из надреза, но Джесс лишь стиснул зубы и продолжал работу. Полилась чистая алая кровь. Джесс обработал рану карболкой и решил пока не зашивать ее. Останется шрам, но что значит шрам по сравнению с жизнью?
   Моя руки в реке, он молча просил небеса пощадить Мэг. Юная, только начинающая жить, она не заслуживала смерти.

Глава 2

   Всю ночь и весь следующий день Джесс ни разу не сомкнул глаз. Бессчетное количество раз он спускался к реке, чтобы принести воды и обтереть горячее, как пламя, тело женщины. Он подносил к ее губам ложку то с водой, то с бульоном или уговаривал проглотить порошок, который поможет снизить температуру. По меньшей мере дважды он снимал повязку и очищал рану от гноя.
   Когда Джесс помогал Мэг отправлять естественные надобности, он всякий раз напоминал себе, что сейчас должен действовать как врач, отринув свою мужскую суть. Но смотреть на красивую девушку ему не возбранялось, верно? Вот он и смотрел. Смотрел и восхищался прелестной формой груди, округлостью упругих ягодиц и нежным очертанием бедер. Ни единой капли жира, одни лишь подтянутые мускулы — и тем не менее невероятная женственность. Он гнал прочь неподобающие мысли, стараясь сосредоточиться на том, что нужно его пациентке.
   Миновали три тревожных дня. На четвертый день он заметил первые признаки улучшения. Температура упала, пропал лихорадочный блеск в глазах. И, что особенно важно, рана больше не гноилась.
   — Я еще жива? — Она едва ворочала языком.