Михаил Кликин. Демоны рая

   Но ничто его не вспугнуло.
   Чуть приоткрыв шкаф, он выглянул в щелку.
   Желудок не ошибся – было утро. Механические часы “Свисс”, висящие на противоположной стене, показывали десять минут девятого. Искрился в языке света расколотый стеклянный столик. Опрокинутое вспоротое кресло вывалило на ковер белую зернистую требуху.
   Яр выждал немного, высунул из шкафа голову и быстро осмотрелся.
   Кажется, никого.
   Вылезать было страшно. Представлялось, как в комнату врывается Гнат и кричит, размахивая ножом: “Я же велел тебе слушаться!”
   “Нужно только забрать комми, – беззвучно шевеля губами, уговаривал себя Яр. – Только схватить комми – и тут же назад… “
   Медленно, на четвереньках, выполз он из-за зеркальной двери. Обернулся. Приподнялся. Шагнул к стене.
   Он не собирался, рискуя жизнью, обыскивать квартиру. Ему нужен был только комми. Пожалуй, никогда прежде ни для кого “сэй двенадцать” не был таким вожделенным.
   Яр выглянул в коридор. И обмер.
   На ковровой дорожке между холлом и гостевой комнатой лежал спящий Гнат. Лежал на боку, подтянув к животу ноги, правую руку подложив под голову, а левую прижав к груди. Нож валялся рядом.
   Выключенный “сэй двенадцать” был в холле. Чтоб взять его, нужно было пройти мимо Гната. Переступить через него.
   Яр отшатнулся.
   Что же делать?..
   Долго собирался Яр с духом. И понимал притом, что времени терять нельзя: а ну как очнется Гнат? Страшно ему было, когда он выходил из комнаты, когда крался по коридору. Еще страшней было стоять рядом с бесчувственным телом. А уж когда переступал через него, так и вовсе невозможно сделалось – дыхание перехватило, пот выступил, сердце встало.
   Но – перешагнул. Справился. Не запнулся, не задел. Наклонился быстро, подхватил нож, почувствовал на рукояти что-то липкое, едва не выпустил её из пальцев. И опять преодолел нарастающий ужас, не позволил ему обернуться слепой паникой.
   Без ножа Гнат лишь вполовину страшен.
   Теперь оружие нужно спрятать куда-нибудь. Или выкинуть подальше.
   Яр мягко скакнул в холл. Осмотрелся.
   Комми лежал за фоторамкой на тумбочке. Яр потянулся к нему – и в этот момент фоторамка сменила снимок: смеющаяся Ольша глянула на мужа.
   “Она беременна…” – послышался Яру голос Гната.
   Он попятился.
   Назад! Скорей назад!!
   Сдерживаемое напряжение прорвалось, ударило, будто высвободившаяся пружина. Леденящая паника вмиг затопила разум, в голове словно рухнуло что-то…
   Яр пришел в себя только в темном убежище. Пошарив руками вокруг, убедился, что действительно находится в шкафу, в относительно безопасной нише. На полу был расстелен плед, левое бедро холодил нож, в правой руке был зажат комми.
   Яр включил его. Голубоватый свет затопил тесное укрытие.
   Руки дрожали.
   Экран комми позеленел – загрузка завершилась, органайзер напомнил о делах: “встретить Ольшу”, “заказать место в клубе”, “подтвердить участие в турнире”. Яр смахнул ненужный список прошлой жизни, включил экстренную связь. И тихо выругался.
   Маленький значок в правом верхнем углу экрана показал, что доступных сетей не обнаружено.
   Вообще никаких сетей!
   Он застонал, потряс свой любимый комми, постучал им о пол.
   Это не помогло.
   Оставался еще медийный центр. Но воспользоваться им, прячась в шкафу, невозможно. Нужно опять выйти, включить систему – а сделать это бесшумно не получится.
   И где-то в квартире валяется старый “Тальт Премиум”. Но он, наверняка, давно разрядился. Да и попробуй отыщи его теперь.
   Яр сжал кулаки.
   Что делать?!
   Выход был один: связать Гната, пока тот не пришел в себя. И уж потом хозяйничать в квартире.
   Знать бы точно, что с Гнатом: спит ли он, или приступ какой с ним случился, или же он, буйствуя, запнулся и ударился головой, потерял сознание.
   А может он мертвый?
   Яр поежился.
   Никогда ему не доводилось видеть мертвых людей. Мысль о том, что совсем рядом лежит покойник, была такой неуютной, такой отвратительной, что Яр тут же запретил себе об этом думать.
   Гнат без сознания. И нужно как можно скорей этим воспользоваться.
   Он выполз из ниши, приподнялся. Используя экран комми в качестве фонаря, обследовал полки. Выбрал несколько подходящих вещей: тонкий шарф серебристого цвета, поясной ремень с тяжелой квадратной пряжкой “Гли”, вот уж три сезона как вышедшей из моды, старый фиолетовый галстук… Несколько успокаивало, что у Гната больше нет ножа. Теперь Яр чувствовал себя чуть уверенней, и потому он не слишком задержался, выбираясь из шкафа.
   Гнат лежал на том же месте, в той же позе. Позади него на ковровой дорожке темнели какие-то пятна. Из дальней комнаты высовывался в коридор угол опрокинутого кресла.
   Яр сделал из ремня петлю. Наклонился. Примерился. Заглянул Гнату в лицо и тут же отвел глаза.
   Нужно действовать быстро, решительно: выхватить из-под головы одну руку, накинуть на нее петлю, притянуть в другой руке…
   Яр пошевелил стынущими пальцами, словно фокусник, готовящийся к хитрому трюку. Осторожно взял Гната за помятый манжет, прихватил покрепче. Помедлил чуть, прося Создателя о заступничестве. И, закусив губу, дернул на себя захваченную конечность.
   Треснула ткань. Стукнулась об пол подпрыгнувшая голова. Вырвавшаяся из-под нее ладонь едва не ударила Яра в лицо – и угодила точно в петлю. Клацнула пряжка. Яр тут же обвил ремнем вторую руку Гната, подтянул, завязал узлом. Схватил галстук, принялся им скручивать запястья…
   Он действовал бездумно, как сибер, и перевел дыхание, только когда Гнат был связан по рукам и ногам. Поднялся, отступил на шаг, стер со лба пот.
   Не нравилось ему, что Гнат до сих пор не очнулся.
   – Эй! Что с тобой случилось?..
   Может вызвать медиков?
   Нет, сперва надо связаться со службой порядка!
   Теперь Яр чувствовал себя более уверенно. Его план сработал: Гнат пребывал в беспомощном состоянии, а он вновь стал полноправным хозяином квартиры.
   И хозяином положения.
   На полу возле тела валялась какая-то небольшая вещица. Кажется, раньше ее здесь не было. Должно быть, она вывалилась из кармана тренировочных брюк Гната, когда Яр связывал его по рукам и ногам.
   Что-то похожее на чехол для комми.
   Яр наклонился, подобрал находку.
   Так и есть, чехол-книжка. Но внутри вместо комми какой-то мусор: обрывки бумаги, пластиковые карточки, черный обгрызенный маркер…
   Яр закрыл чехол, сунул его в карман халата. Он торопился. И перешагивая через тело, зацепился ногой за связанные руки.
   От сильного толчка Гнат жутко всхлипнул и тяжело перевернулся. Из его правого бока толстой короткой струей плеснуло что-то вязкое и алое. Голова неестественно вывернулась, изо рта вывалился распухший язык, мертвые глаза уставились на неуклюжего обидчика.
   Обернувшийся Яр закричал и, вмиг обо всем позабыв, ринулся прочь из квартиры. Оглушенный ужасом, он пронесся по коридору, вылетел на лифтовую площадку и помчался вниз по грязной, заваленной хламом лестнице, не заметив даже, что входная дверь была настежь открыта, а сложенная им и Гнатом баррикада обрушена.

* * *

   Сигнал тревоги поступил в центр охраны порядка сразу из нескольких источников. Камеры подтвердили: по монополосе, предназначенной для движения сибер-такси, бежал человек. Несколько секунд потребовалось системе, чтобы опознать его личность. Вся информация о нарушителе немедленно была передана следующим на перехват правохранителям.
   Яра остановили в квартале от его дома.
   Он был растерян. С недоумением смотрел на вооруженных шокерами служителей порядка. Озирался, будто пытался понять, как очутился на проезжей части. Кутался в халат, закрывал ладонью лицо.
   Вокруг сновали сбитые с толку сибер-такси. Из их салонов выглядывали удивленные горожане, целились камерами своих комми в сутулую фигуру, окруженную людьми в форме.
   – Вы мешаете движению, – однообразно повторял один из правохранителей. – Прошу вас, следуйте за нами… – Он видел, что босой нарушитель находится в шоковом состоянии. Он старался не слишком на него напирать. И монотонно уговаривал:
   – Мы здесь, чтобы помочь вам. Пожалуйста, следуйте за нами…
   Яр что-то лепетал, когда его вели в служебный мобиль. Но слушать его стали, только когда он проглотил желтую таблетку и выпил стакан лимонной воды.
   – Мертвое тело в вашей квартире? – Служители переглянулись. – Вы уверены?
   – Да… Он прятался у меня… – Яр не выпускал из трясущихся рук высокий стакан. – Велел, чтобы я никому не говорил… Он сумасшедший. С ножом. Он мог меня убить. И я залез в шкаф. А когда выбрался – он лежал на полу. Мертвый. Я думал, он просто без сознания. А он мертвый. Я его перевернул. А из бока – кровь…
   – Сначала попробуйте успокоиться. Потом мы поднимемся в вашу квартиру и всё проверим. Хорошо?
   – Да, да.
   Ему впрыснули что-то в бедро. Закутали в одеяло. Дали еще воды.
   – За вами нужно кому-то присмотреть.
   – Я женат… Мне надо связаться… Но мой комми… Так некстати…
   – Не беспокойтесь. Мы сообщим вашим женам.
   Яру стало тепло и сонно – должно быть, укол подействовал, а, может, в воде было что-то растворено. Яр смотрел на заботливые лица правохранителей и вяло им улыбался. Они были хорошие люди. Надежные, вселяющие уверенность. Всё плохое, случившееся с ним, забывалось и таяло. Мир сузился. Существовало лишь то, что он мог увидеть и к чем мог прикоснуться.
   Яру казалось, что он пьян.
   И его тянуло в семью.
   – Моя жена беременна, – делился он сокровенным и пытался вспомнить, откуда это ему известно. – Я должен ее увидеть…
   Теперь он не слышал, о чем переговариваются люди за его спиной.
   – Галлюцинации, как побочный эффект лечения?
   – В его деле написано, что такое возможно. Тем не менее, мы обязаны проверить.
   – Не имеем права, пока он находится под действием препарата.
   – Сколько ждать?
   – Час-два.
   – Давно собираюсь поменять работу.
   – Думаешь найти что-то поспокойней? Заскучаешь.
   – Когда заскучаю – вернусь.
   – Тогда какой смысл уходить?
   – Просто хочу отдохнуть.
   – Кажется, приехали… Вот его дом.
   – Какой этаж?
   – Восьмой, кажется. Сейчас уточню.
   – Недалеко от поверхности.
   – Повезло.
   – Долго еще ждать… Может, сыграем пока во что?
   – Командой? А давай! Как минимум, час у нас есть.
   – Вот тебе и отдых, Фелис… Нет, лично я работу менять не собираюсь…

* * *

   Когда Яр пришел в себя, ему показалось, что с момента, когда патруль подобрал его на дороге, минул год. Или даже больше. Былые события будто бы потускнели и расплылись, многого он и вовсе не помнил.
   Но достаточно было ощупать себя и оглядеться, чтобы понять, что времени прошло куда меньше.
   – Очнулись? Успокоились?
   Яр автоматически кивнул. Спросил, потирая ладонью лоб:
   – Сколько я проспал?
   – Час и десять минут.
   – А мне кажется, будто несколько месяцев.
   – Это обычный эффект. Скоро вернетесь в норму.
   Он находился внутри мобиля правохранителей, полулежал в скромном потертом кресле. Другие места были заняты людьми в форме – было их здесь семь человек. Сейчас они не проявляли к задержанному особого интереса, все они уткнулись в свои комми. По двум стенным экранам струился плотный текст – очевидно, так отображалась какая-то служебная информация. На потолочный дисплей выводилась испещренная яркими значками карта города. В конце просторного салона в нишах за прозрачными перегородками висели, подобрав лапы, три сибера-усмирителя.
   – Вы подтверждаете всё сказанное вами прежде? – спросил один из правохранителей, со вдохом убирая комми и поворачиваясь к Яру.
   – А что я говорил?
   – Вы утверждали, будто в вашем доме находится труп. Что какой-то человек угрожал вам ножом.
   – Его имя Гнат.
   Правохранитель кивнул и снял с пояса черный служебный планшет.
   – Что еще вы можете вспомнить? – спросил он, делая какие-то пометки.
   Яр пожал плечами:
   – Гнат называл себя зрячим. Считал, что его преследуют какие-то существа, которых только он и мог видеть.
   – Он был дикий?
   – Нет… Вроде бы, нет… Он говорил, что рос как все, в доме воспитания.
   – Хорошо… Можете примерно определить его возраст?
   – Он постарше меня… Думаю, лет пятьдесят.
   – Труп в вашей квартире – это он?
   – Да.
   – Это вы его убили?
   – Нет… Нет! Что вы?! Я прятался в шкафу. А когда выбрался, Гнат уже был мертв. Но я не знал, что он мертвый, стал его связывать. Думал, что он придет в себя… А потом… Из него так плеснуло… Вот отсюда… И голова повернулась… И я понял, что он мертвый, и я… Дальше плохо помню… Не понимаю только… – Яр осекся, замолчал.
   – Что вы не понимаете? – спросил правохранитель.
   – Не понимаю, как я выбрался из квартиры… Мы запирали дверь, заваливали ее… Я не мог… Или мог?.. Мне теперь кажется, что она была открыта… Да, когда я выбежал, она была открыта! Значит, Гнат всё разобрал и освободил выход. Но почему-то остался в квартире…
   – Кто его мог убить?
   – Не знаю… Я не знаю, честное слово! Может быть, он сам? Он мог упасть и наткнуться на свой нож. Он постоянно таскал его с собой. Да, наверное, так и было.
   – Понятно… Теперь мы должны подняться, чтобы в вашем присутствии осмотреть квартиру. Вы готовы?
   – Да… – голос Яра дрогнул. – Но я бы не хотел опять его видеть…
   – Честно сказать, я и сам не горю желанием лицезреть описанную вами картину.
   – Пора менять работу, – громко сказал кто-то сзади. – Я же говорил.
   – Заткнись, Фелис. Первым к трупу пойдешь ты.
   – Это почему еще?
   – А потому, что в твоем личном деле записано, будто ты два месяца работал помощником какого-то там доктора. И потому, что ты проиграл!..

* * *

   У лифта произошло нечто странное.
   Когда разошлись серебристые створки, правохранители все как один приостановились и повернули головы направо. Казалось, что их внимание привлек какой-то посторонний звук.
   Но Яр ничего не слышал.
   Он недоуменно посмотрел в сторону, куда устремились взгляды сопровождающих, и не обнаружил там ничего примечательного. Но в ту же секунду ему показалось, что из зеркальной кабины лифта выскользнула высокая тень.
   Он не разглядел ее. Он просто зафиксировал боковым зрением какое-то неясное движение, и в его голове сам собой сложился подходящий образ: высокая размытая фигура вытекла из лифта и слилась со стеной.
   – Вы видели?
   – Что? – Правохранители так же дружно повернулись к нему.
   – Не знаю… – Яр несколько растерялся. – Из лифта кто-то вышел.
   – Кто?
   – Я не знаю.
   – Лифт был пустой, – сказал правохранитель Фелис. И его товарищи согласно кивнули.
   – Но вы могли не заметить. Вы же отвернулись.
   – Мы? Отвернулись? Разве?
   – Вы глядели в ту сторону, – Яр показал пальцем.
   – Да? Ну, может быть. Я как-то не обратил на это внимания.
   – Вы… – Яр хотел было рассказать им, что они все, как по команде, посмотрели в одну точку, и в этой дружности было что-то странное и даже страшное. А фигура, выскользнувшая из лифта, мало походила на обычного человека. Но ему вдруг вспомнились слова Гната, сказанные им здесь же, на этой самой площадке:
   “Никаких лифтов… На лестнице безопасней…”
   – Наверное, показалось, – смиренно сказал Яр.
   В зеркальную кабину он вошел последним.

* * *

   Дверь была прикрыта, но не заперта. Яр долго не решался переступить порог. Притихшие правохранители его не торопили, понимая, видимо, как ему сейчас нелегко. Они и сами не слишком рвались к трупу, живописуя себе мрачные отвратительные картины.
   Но квартира встретила их ярким светом и тихой музыкой, известила хозяина о поступлении новых писем, предложила немедленно зачитать.
   – Не надо, – автоматически сказал Яр. И встал, окончательно растерявшись, совершенно ничего не понимая.
   – Где тело? – спросили его.
   – Там, – он вяло махнул рукой. – В коридоре перед холлом.
   – Большая квартира, – завистливо сказал Фелис, но на его слова никто не обратил внимания.
   Под ноги ввалившимся гостям кинулись сиберы-уборщики, заурчали довольно, подбирая крохи уличной грязи. В ванной шумела вода. На кухне натужно гудел вытяжкой домашний кулинар, тщетно пытаясь не дать запаху сладкого печеного теста вытечь наружу.
   Дома был совершенный порядок.
   И Яр почти не удивился, когда вернувшийся Фелис доложил:
   – Там никого нет.
   – В комнатах проверил?
   – Да. Нигде ничего подозрительного. Всё в порядке.
   – Как это понимать? – Правохранители посмотрели на Яра.
   – Я не знаю… – Он развел руками. – Я сам ничего не могу понять.
   Дверь ванной открылась, и из нее, вытирая полотенцем руки, вышла загорелая и будто бы светящаяся Алета, одетая в легкий домашний халат.
   – Здравствуйте, – сказала она гостям. – Привет, дорогой, – сказала она мужу и, привстав на цепочки, чмокнула его в щеку.
   Ошалевший Яр привалился к стене.
   – Вы его жена? – спросил кто-то из правохранителей.
   – Старшая, – сказала она, улыбнувшись. – Мне сообщили, что у Яра какие-то проблемы, просили присмотреть за ним.
   – Давно вы здесь?
   – Минут тридцать, наверное.
   – Заметили что-нибудь подозрительное?
   – Подозрительное? Что именно?
   – Ну, например, тело. Труп незнакомого мужчины.
   – Труп? – Алета рассмеялась. – Тело? Вы, должно быть, шутите?
   – Мы – нисколько. Возможно, шутит ваш муж.
   – Это не очень на него похоже…
   Яру казалось, что он попал в какой-то чудовищный нереальный спектакль. Он был готов признать себя безумным – лишь бы всё кончилось, только бы появилась хоть какая определенность. Реальность сделалась зыбкой и ненадежной.
   – Можно побеседовать с вами наедине? – обратился к Алете правохранитель с шевроном старшего группы.
   – Конечно, – игриво ответила Алета.
   Да она же кокетничает с ним! – осознал вдруг Яр, и это страшно его возмутило. Он фыркнул, затряс головой, несколько раз хлопнул в ладоши, топнул ногой. Его тотчас схватили за руки, за плечи. Он закрутил головой, засмеялся, захохотал – и начал задыхаться.
   – Успокоительное!
   К бедру присосалось что-то холодное. Резкий запах ударил в нос.
   – Уложите его куда-нибудь. Пусть немного отдохнет.
   Яр пытался сопротивляться, вырывался, старался что-то сказать. На его потуги не обращали внимания. Его оттащили в комнату, положили на диван, укутали одеялом, сунули в ладонь пульт от медийного центра.
   Кто-то тяжелый сидел на ногах.
   Кто-то придерживал руки.
   И Яр сдался. Расслабился. Прикрыл глаза.
   Играла музыка.
   Переговаривались голоса.
   В висках билась кровь.
   – Что со мной? – тихо и испуганно спросил Яр.
   Ответ он получил только через десять минут.
   – Назначенное вам лечение вступило в интенсивную фазу. Мы только что связались с вашим доктором. Он расстроен. Он не ожидал, что действие лекарств будет настолько сильным. Но он обещает, что это скоро закончится. Вы понимаете, что я говорю?
   Да, он понимал.
   – Здесь не было никакого безумца с ножом. Здесь нет никакого трупа. Это всё вам привиделось, почудилось. Впредь будьте осторожны. Больше спите. Старайтесь не нервничать. Учитесь отличать галлюцинации от реальности. Если подобное повторится, обратитесь в клинику, возможно, там скорректируют схему лечения. Это вам ясно?
   – Да.
   – И старайтесь как можно реже выходить на улицу. Для вас это может оказаться опасным.
   Яр кивнул.
   Правохранитель был прав.
   Правохранители всегда были правы…

* * *

   Ужин казался праздником.
   На белой скатерти встали навытяжку блистающие стройные фужеры. Рядом разместились тарелки – не одноразовые пластиковые, как в обычные дни, а торжественные стеклянные. Сладкий хлеб, горячие тосты и свежее печенье сложились в архитектурную композицию, нарушить которую не поднималась рука. На румяных пластах запеканки свернулись тонкие ломти мясного рулета, крохотными вулканами поднялись над съестным ландшафтом пирамидки холодных салатов…
   Праздник получился тихим.
   Алета пыталась разговорить мужа, но Яр был апатичен и рассеян. Впрочем, с едой он вел себя решительно – поглощал ее в большом количестве и не слишком аккуратно.
   Он был голоден.
   После трапезы они перешли в спальную комнату и наскоро сделали там любовь.
   – Мне сообщили, что с тобой не все в порядке, – сказала Алета безо всяких предисловий, когда удовлетворенный муж отвалился от нее. – И я тут же приехала. Ты ценишь это?
   Яр зевнул. Ему нужно было идти в душ, но он уже не мог заставить себя подняться с постели.
   – Конечно, ценю, – сказал он вяло.
   – Они хотели связаться с Маей и Ольшей, но я просила их не делать этого.
   – Почему?
   – Я твоя старшая жена. А им незачем быть в курсе твоих проблем. Они еще мало что понимают в жизни.
   – Ты умная, я всегда это говорил.
   – Потому и женился на мне.
   – Да…
   Они долго молчали. Яр почти уже заснул, но голос Алеты выдернул его из топкого забытья:
   – Можешь объяснить, что здесь случилось?
   – Мне привиделось страшное, – пробормотал он, не открывая глаз. – Это какие-то галлюцинации… Из-за лечения… Сон наяву…
   – Я испугалась, когда сюда вошла, – сказала Алета. – Здесь же всё было перевернуто. У двери валялась мебель. Много вещей поломано, разбито. Вся техника выключена. Не квартира, а первобытная пещера…
   До Яра не сразу дошло, о чем говорит жена.
   – …Мне самой пришлось наводить порядок – одни сиберы так быстро не управились бы. Я же знала, что в квартиру вот-вот нагрянут правохранители. Спешила. Они не должны были ничего заподозрить. Я обязана была тебя защитить.
   Яр вздрогнул. Открыл глаза. Приподнялся.
   – Что? Что ты такое говоришь?
   – В квартире был еще кто-то, – уверенно заявила Алета. – День или два ты жил здесь не один.
   – С чего ты взяла? Почему ты говоришь это мне?! Зачем ты меня пугаешь?!
   – Я видела следы другого человека, когда убиралась. Волосы на ковре. Следы от тарелок на столе. И я чувствовала чужой запах.
   – Здесь никого не было! Это галлюцинации! Я болен!!
   – Ты убил его? Доверься мне, признайся, не бойся. Я никому ничего не скажу.
   – Нет! Нет! – Яр закрыл лицо ладонями. – Я никого не убивал! Нельзя убить того, кого нет!
   – Я знаю, что ты прятался от него в шкафу, в тайнике, где мы собирались прятать танатол, но у тебя на это так и не хватило духу. Я нашла там одну вещь… – Алета подвинулась к краю постели, опустила вниз руку, свесилась сама, заглядывая под кровать, что-то там выискивая.
   – Чужую вещь…
   Яр с ужасом смотрел на жену.
   Неужели кошмар продолжается?! Неужели ничего не кончилось?!
   Это сон! Сон! Сон!..
   – Вот, – сказала Алета и, повернувшись, высоко подняла свою находку.
   Большой острый нож, заляпанный бурым.
   – Ты убил его? – спросила она. И Яр, закусив губу, отчаянно замотал головой.
   – Значит, ты его ранил, – удовлетворенно сказала Алета и бросила нож на ковер. – Ты его ранил, и он сбежал… Девчонкам незачем это знать. Но мне ты можешь довериться. Ведь я твоя старшая жена. Первая.
   Яр спрыгнул с кровати и, согнувшись, помчался в ванную.
   Его рвало не переваренным праздничным ужином.

* * *

   – Как я могу проверить, что это не сон? – кричал Яр через полчаса, и тряс головой, и хлюпал носом, и вскидывал руки. – Я не знаю, во что верить! Как, как мне убедиться, скажи?! Что если не было никакого Гната?! Что если и тебя сейчас со мной нет?!.
   Бледная, но спокойная Алета сидела напротив мужа. Она молчала и потихоньку подвигалась к нему ближе, а он отстранялся и не позволял касаться себя.
   Наконец, женщина победила. И осипший, опухший Яр прижался к ней, уткнулся лицом в теплую грудь и замер, тихо всхлипывая, дрожа и что-то невнятно бормоча. Она гладила его волосы, и дула на виски, и целовала в макушку.
   – Всё будет хорошо, – приговаривала она. – Всё кончилось. Успокойся…
   В два часа ночи они еще раз сделали любовь. Потом Яр лежал на спине, закинув за голову руки, и смотрел в потолок. Завернувшаяся в одеяло Алета сидела на его бедрах.
   – Он был мертв, я в этом уверен, – Яр почти стонал. – Он лежал на полу. И из него плеснуло. На пол.
   – Ты ошибся. Он просто был ранен. Он очнулся оттого, что ты его задел. А когда ты сбежал, он встал и ушел.
   – Но я же его связал.
   – Он как-то сумел распутаться.
   – Ты видела кровь на ковре?
   – Там были какие-то пятна. Но сиберы их быстро вычистили.
   – Ты действительно думаешь, что он жив?
   – А как иначе объяснить его отсутствие?
   – Но если он жив… Значит, он может вернуться.
   – Дверь заперта. Не волнуйся… Зачем ему возвращаться?
   По стенам растекались цветные всполохи. Тени шевелились на потолке. За окнами шумел ночной город, и спать совсем не хотелось.
   – Тебе нужно развеяться. Хочешь поиграть? Или пойдем погуляем?
   – Я должен увидеть Ольшу. Они приходила ко мне, хотела поговорить. Но я прогнал ее.
   – Сейчас не время. Сам понимаешь.
   – Она беременна.
   – Это она тебе сказала?
   – Это он мне сказал.
   – Кто?
   – Гнат. Человек с ножом.
   – Да? Странно… Она действительно беременна. Я только вчера узнала об этом… Но как догадался он?
   – Я не знаю… Я ничего не знаю…
   Потом они лежали рядом и смотрели на шевеление теней.
   – Мне кажется, что я попал в программу розыгрышей, – сказал Яр. – Мне представляется, что нас с тобой снимают камеры. И тысячи людей смотрят сейчас на меня, и гадают, как бы они себя повели, оказавшись на моем месте. А скоро, может быть прямо сейчас, вот в этот самый миг, сюда ворвутся организаторы и заорут, хохоча: “Это розыгрыш!”