Страница:
Михалков Сергей Владимирович
Дорогой мальчик
Сергей Владимирович Михалков
Дорогой мальчик
Комедия-памфлет
в двух частях,
семи картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Джордж Роб-Ронсон, гражданин США, 12 лет.
Жора Тимохин, гражданин СССР, 12 лет.
Макинтош, дальний родственник семьи Роб-Ронсона, 45 лет.
Мак-Доннел, владелец магазина детских игрушек "Микки-Маус",
главарь шайки мошенников, 60 лет.
Билл \
Френк \
Томми } мошенники от 25 до 35 лет.
Рауль /
Жаклин /
Сэк, комиссар полиции, 50 лет.
Эpлайн, представитель авиакомпании, 50 лет.
Джой, секретарша Эрлайна, 30 лет.
Кондрашин, советский дипломат, 40 лет.
Сотрудник Советского консульства.
Полицейские, корреспонденты.
Действие происходит в столице одной из капиталистических
стран.
Премьера спектакля состоялась 13 марта 1972 года в
Московском театре юного зрителя.
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Действие происходит в отеле, в холле трехкомнатного
номера. Здесь беседуют только что познакомившиеся два
мальчугана: Джордж Роб-Ронсон и Жора Тимохин. За
раскрытым окном с двадцать пятого этажа отеля видна
панорама переливающегося огнями вечернего города.
Доносятся неясные шумы.
Джордж. Ты отлично говоришь по-английски. Я бы ни за что не догадался, что ты русский. Скорее ты похож на шведа.
Жора. Скажешь тоже! На шведа! Просто я учусь в спецшколе.
Джордж. А что это такое?
Жора. Специальная школа, где все предметы проходят на каком-нибудь иностранном языке. Ну, там, французский, немецкий или английский. Еще испанский тоже специально изучают, потому что это самый ходовой язык в странах Латинской Америки. Кончаешь такую школу, и тебе уже другая цена: можешь свободно писать, читать и говорить на каком-нибудь чужом языке. А то еще и на двух сразу. У меня второй язык - немецкий. Только английский мне легче дается.
Джордж. У тебя отличное произношение. Я никак не мог себе представить, что ты русский. Настоящий? Советский?
Жора. А то какой же? Эмигрант, что ли?
Джордж. Да еще, как ты меня уверяешь, из самой Москвы?
Жора. А зачем мне тебя уверять, если я там живу и прописан. Постоянно. Жил бы я, скажем, в Ленинграде или в Киеве, я бы тебе так и сказал, что я живу в Ленинграде или в Киеве. Или в Одессе, где у меня старший брат живет. Он, кстати, капитан дальнего плавания - во всех портах мира побывал.
Джордж. Знаешь, я еще ни разу не разговаривал с русским! Я живу в Калифорнии. В Сан-Франциско. Ты был когда-нибудь в Калифорнии? Был в Штатах?
Жора. Нет. Не был. Я первый раз за границей. Мой папа в советском торгпредстве работает. Я у него три месяца прогостил. Все каникулы!
Джордж. А теперь летишь домой?
Жора. В том-то и дело. Летел, летел и не долетел. Лучше бы я сегодня и не вылетал. А они всех пассажиров из самолета высадили, погрузили в автобус и прямо из аэропорта привезли сюда, в отель, ночевать. Что-то у них там случилось, неисправность какая-то... Сказали, что завтра рано утром отправят дальше. Знал бы отец, он бы меня ни за что одного не отпустил.
Джордж. Может быть, в самолет была подложена бомба? Это теперь бывает. Некоторые в воздухе взрываются.
Жора. Не знаю. Может быть. Тогда, конечно, хорошо, что мы вовремя приземлились. Тогда можно считать, что повезло.
Джордж. Я тоже считаю, что мне повезло, раз я познакомился с тобой. Есть хоть с кем поговорить по душам... Я ведь, знаешь, тоже не по своей воле тут очутился...
Жора. А по чьей же?
Джордж (таинственно). Меня, понимаешь ли, собирались украсть. Похитить!
Жора (с удивлением). Кого? Тебя?
Джордж. Меня! Меня - Джорджа Роб-Ронсона, сына и наследника Ричарда Роб-Ронсона. Это имя моего отца. Мое имя Джордж. Джордж Роб-Ронсон. Прости, но я не знаю твоего имени. Как тебя зовут?
Жора (с достоинством). Фамилия моя Тимохин, звать - Георгий. Друзья называют меня Жорой, а обзывают Жориком. Только я не люблю, когда меня обзывают.
Джордж (в раздумье). Жора... Наши имена даже как-то похожи: Джордж... Жора... Я могу называть тебя так? Жора? Да? Я правильно сказал?
Жора. Конечно, правильно. Так ты говоришь, что тебя хотели украсть? А кому ты нужен?
Джордж. О! Неужели ты не понимаешь?
Жора. Чего не понимаю?
Джордж. Да ведь если украсть ребенка у богатых родителей, то за него можно потребовать выкуп! Деньги! Доллары! А мой отец делает деньги...
Жора (не поняв). Как это "делает"? Печатает, что ли? Не понимаю.
Джордж. Я тебе объясню. У нас в Штатах принято говорить "человек делает деньги" или, например, "человек стоит столько-то...". Это значит, что умеет добывать деньги. Одним словом, имеет капитал. И чем больше у него капитал, и чем больше он любит своего сына или дочь, тем больше денег у него можно потребовать за украденного ребенка. Чтобы вернуть его родителям. Понял?
Жора. Выходит, твой отец капиталист?
Джордж (не без гордости). Он промышленник. Бизнесмен. Фирма "Ричард Роб-Ронсон" - три буквы Р. Нашу фирму сейчас знают во всем мире!
Жора (простодушно). Это что, газовые зажигалки?
Джордж. Нет. То - просто "Ронсон". А это - Ричард Роб-Ронсон. На цветной этикетке собачья морда, которая облизывается на три красные буквы "Р". Это похоже на рычание собаки: "Р-р-р!"
Жора. А при чем тут собачья морда?
Джордж. А при том, что у нас в Чикаго, знаешь, там, где знаменитые скотобойни, есть большая фабрика собачьих консервов.
Жора (с удивлением). Из собачьего мяса?
Джордж. Почему из собачьего? Из самого настоящего. Отличные мясные консервы для собак всех пород: сосиски для догов и бульдогов, фрикадельки и паштеты для болонок и фокстерьеров. А недавно мы выпустили новый вид консервов, специально для немецких овчарок, под названием "фаршированные кости". На одну только рекламу ушло что-то больше миллиона долларов.
Жора. И кто же покупает эти консервы?
Джордж. Чему ты удивляешься? Разве мало на свете богатых людей, которые не могут жить без собаки? Ради своих любимчиков они готовы на все! Ты разве не знал, что есть собачьи парикмахерские, где стригут и причесывают только собак, есть рестораны, где гостей обслуживают только тех, кто приходит со своими собаками и где собак кормят за одним столом с их хозяевами. Есть собачьи кладбища, где хоронят только собак и ставят им мраморные памятники. Так что на наши собачьи консервы большой спрос. Они изготовлены из мяса высшего качества и ничем не отличаются от тех, которые едят люди.
Жора (не сразу). Чего не знал, того не знал... (Помолчав.) Ну и кто же задумал тебя украсть?
Джордж. Гангстеры! Это у нас в Штатах не первый случай. Сначала украдут, а потом требуют выкуп. У одного известного артиста совсем уже взрослого сына украли. Захватили и увезли в багажнике автомобиля. Иностранных послов крадут!
Жора. Про это я слышал. В Рио-де-Жанейро швейцарского посла украли и потребовали за него выпустить из тюрьмы заключенных. Но это уже политика.
Джордж. А детей крадут гангстеры. Целые шайки орудуют.
Жора. А если тебя украли и не выкупили, тогда что?
Джордж. Могут даже убить со зла. Уничтожить...
Жора. А если сбежать?
Джордж. У них не сбежишь. Поди попробуй!
Жора. А что полиция смотрит?
Джордж. Конечно, полиция может кое-что предпринять, но лучше, чтобы до этого дело не дошло.
Жора. Откуда ты узнал, что тебя задумали стащить?
Джордж. Отец получил анонимное предупреждение. Какой-то неизвестный предупредил его, что на меня готовится покушение.
Жора. А если бы не предупредил?
Джордж. Украли бы, а потом какой-нибудь другой неизвестный позвонил бы отцу по телефону и назначил за меня цену.
Жора. А сколько ты стоишь?
Джордж (подумав). Думаю, что не меньше полумиллиона.
Жора. Чего?
Джордж. Долларов, конечно. Пятьсот тысяч долларов.
Жора. И твой отец тебя бы выкупил?
Джордж. Надеюсь. Я же у него единственный наследник. А тебя бы твой отец разве не выкупил?
Жора. У нас детей не воруют. Потом, у нас милиция не то что ваша полиция! Она у нас народная!
Джордж (помолчав). Вот меня и решили срочно вывезти из Калифорнии сюда. Завтра меня отправят в одно загородное имение, где я пока поживу...
Жора. Ты тоже один прилетел?
Джордж. Как бы не так! Меня доставил сюда мистер Макинтош. Это дальний родственник моей матери. Моя мать погибла два года назад в Лос-Анджелесе во время автомобильной аварии. Он приехал на похороны и задержался у нас в гостях как раз на два года. Честно говоря, я его не перевариваю. Он попрошайка и лодырь, хотя похож на вполне солидного джентльмена. Но что поделаешь! Отец поручил ему меня охранять и теперь доставить сюда, в это проклятое имение, где живет наша двоюродная тетка со своими дочками. Воображаю себе этих дочек...
Жора. А где же он, этот плащ, или как его... Макинтош?..
Джордж. Мы прилетели сюда немногим раньше тебя. Поднялись в номер, и он велел мне запереться на ключ. Никуда не выходить и ждать его. Думаю, что он спустился в бар пропустить рюмочку-другую. Он не дурак выпить. Я ждал, ждал, а потом выглянул в коридор и тут столкнулся с тобой.
Жора. Я хотел спуститься в вестибюль, чтобы посмотреть почтовые марки и открытки с видами. У меня есть в кармане несколько монет, и я, пожалуй, смог бы их здесь истратить. Я, понимаешь, собираю марки и красивые открытки с видами. (Неожиданно.) Слушай, а с чего это ты такой заросший?
Джордж (не понимая). Заросший?
Жора. Ну да! Чего ты себе такие длинные волосы отрастил? Я сначала подумал, что ты вовсе не парень, а девчонка! Честное слово!
Джордж. А что? Это теперь модно. А потом - это назло взрослым!
Жора (смеется). Меня бы ребята засмеяли, если бы я в таком виде появился. Просто затравили бы! Ух, я даже не представляю себе, что было бы! А уж до занятий так просто не допустили бы, и все! Твой папа-капиталист тоже такую прическу носит?
Джордж. Нет. Он стрижется у своего личного парикмахера.
Жора (не сразу). А если вдруг твой папа отпустил бы себе такие космы?
Джордж. Тогда бы я свои подстриг. Молодежь не хочет быть похожей на старшее поколение. Мы протестуем! Если они - так, то мы - эдак! Если они эдак, то мы - так!
Жора. У нас не так, как у вас. Одним словом, ребята стригутся, а девчонки отпускают волосы. Есть, конечно, которые неряхи вроде тебя, но они не в счет!
Джордж (помолчав). Не хочешь ли чего-нибудь выпить? Виски? Джин? Я могу заказать по телефону. Не стесняйся!
Жора. Что ты! Я не пью...
Джордж. Ну, а если нам выпить по стакану какого-нибудь джуса? (Снимает трубку телефона. Хочет набирать номер.). Телефон почему-то не работает! (Вскакивает.) Что это за отель, где не работают телефоны! Подожди меня, я сейчас вернусь! (Быстро выбегает.)
Жора, оставшись один, осматривается. Снимает телефонную
трубку. Убеждается, что телефон действительно не
работает. Подходит к раскрытому окну.
Издалека доносится приближающийся вой полицейской
сирены. Затем сирена затихает. В комнату стучат. Жора
оборачивается. В комнату входят двое: хорошо одетый
молодой мужчина крепкого телосложения и человек в форме
служащего отеля. Это - Билл и Френк. В руках у Френка
огромный чемодан.
Билл (притворив за собой дверь). Номер, кажется, уже занят? Здесь уже живут...
Френк. Этого не может быть, сэр. Номер был оставлен за вами.
Билл! Безобразие! Как позвонить портье?
Френк. Два семнадцать, сэр!
Билл (Жоре). Вы разрешите?
Жора. Телефон почему-то не работает.
Билл подходит к телефону, склоняется над ним. Затем
резко оборачивается и, выхватив из кармана пальто баллон
с распылителем, пускает в лицо Жоре струю газа. Жора
теряет сознание. Мошенники быстро прячут мальчугана в
пустой чемодан и не спеша выходят.
Спустя некоторое время появляется Джордж. В руках у него
две банки с джусом. Джордж видит, что в комнате никого
нет. Он заглядывает в смежные комнаты, в ванную.
Возвращается. Стоит в растерянности, с банками в руках.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Помещение представительства международной авиакомпании.
Приемная и кабинет мистера Эрлайна. На стенах красочные
рекламные плакаты. Секретарша Джой говорит с кем-то по
телефону. Мистер Эрлайн в своем кабинете тоже говорит по
телефону.
Джой (в приемной). К сожалению, мистер Эрлайн сейчас очень занят. Благодарю вас, я непременно передам ваше приглашение мистеру Эрлайну... Да! Мистер Эрлайн не сможет быть на коктейле в посольстве Нигерии... Да! Нет, наш самолет вылетел по расписанию...
Эрлайн (в кабинете, продолжает беседу по телефону). Этот негодяй оценил жизнь своей престарелой матушки в пятьдесят тысяч долларов, застраховал ее на эту сумму, купил ей билет на самолет нашей компании и засунул в багаж старушки бомбу замедленного действия. Мы были предупреждены за полчаса до вылета, бомба была изъята из чемодана, самолет не взорвался, но в печать уже проникли подробности. А теперь еще эта история с русским мальчишкой! Черт его знает, куда он делся! Никогда нельзя знать, что на уме у русских! И все это, вместе взятое, отражается на репутации нашей компании! Что? Нет, Вилли, я не могу принять такое приглашение. Сегодня я обедаю с комиссаром полиции Сэком. А сейчас мне предстоит встреча с представителем Советского консульства. Не завидуешь? Да, беседа не предвещает ничего приятного. Хорошо, я буду ждать твоего звонка.
В приемную входит Кондрашин. Секретарша поднимается ему
навстречу.
Джой (любезно улыбаясь). Господин Кондрашин? Мистер Эрлайн ждет вас. Прошу! (Берет из рук Кондрашина шляпу. Открывает перед ним дверь в кабинет.)
Эрлайн выходит из-за стола.
Эрлайн (радушно). Господин Кондрашин, я имею удовольствие познакомиться с вами на приеме в честь открытия недавней Выставки советской книги! Какие чудесные издания, не правда ли? Особенно книги для детей и по древнему искусству! Вы научились печатать книги. Я был просто потрясен.
Кондрашин (сдержанно). Да, мы знакомы.
Эрлайн. Мне доставляет огорчение повод, по которому мы с вами сегодня встречаемся.
Кондрашин. Не скрою, мне тоже.
Садятся в кресла. Эрлайн предлагает Кондрашину выпить,
угощает его. Кондрашин отодвигает бокал.
Эрлайн. Я готов выслушать все ваши претензии и сделать все от меня зависящее.
Кондрашин. Консульство СССР обеспокоено исчезновением советского подданного, двенадцатилетнего Георгия Тимохина, который летел вашим рейсовым самолетом и пропал по прибытии в этот город.
Эрлайн. Мальчик действительно летел самолетом нашей компании. В списках он значился под номером пятьдесят семь. К сожалению, рейс был прерван по не зависящим от компании причинам.
Кондрашин. Пассажир, который числился у вас за номером пятьдесят семь, исчез.
Эрлайн. В случае непредвиденной задержки самолета авиакомпания обеспечивает пассажиров питанием и ночлегом в комфортабельном отеле компании. Но мы не можем отвечать за пассажира, который мог покинуть отель и не вернуться в него. Согласитесь со мной!
Кондрашин. Вы имели дело с ребенком. Я повторяю: мальчику двенадцать лет. Он несовершеннолетний.
Эрлайн. Он был доставлен в отель на автобусе вместе со всеми пассажирами, ему предоставили номер с удобствами, проводили в этот номер, накормили ужином и сообщили, что утром за ним зайдут. Утром его уже не было. Постель осталась нераскрыта. Он не завтракал. Видимо, и не ночевал. Нам очень жаль, но мы не могли из-за одного пассажира задерживать рейс. Мы заявили в полицию.
Кондрашин. Вы должны были своевременно сообщить в Советское консульство о том, что на борту вашего самолета, который вынужденно прерывает рейс, летит советский ребенок. В этом случае наше консульство нашло бы возможность встретить Тимохина в аэропорту и представить ему ночлег по своему усмотрению. Вы этого не сделали. Таким образом, вся ответственность за его безопасность ложится на авиакомпанию. Я уполномочен от имени Консульства Советского Союза в вашей стране официально заявить протест и потребовать принятия срочных мер по розыску пропавшего мальчика.
Эрлайн. Мы принимаем к сведению ваше заявление и сделаем все возможное.
Кондрашин. Нам стало также известно, что авиакомпания поддерживает версию, будто один из служащих отеля, по имени Чарли, видел мальчика выходящим из ночного бара, где он якобы сидел за стойкой и что-то пил. Это исключено! Советский мальчик не рискнет зайти один в ночной бар и тем более что-то пить за стойкой.
Эрлайн. Может быть, он зашел не один? Может быть, он пил джус? Знаем ли мы наших детей?
Кондрашин. Мы знаем.
Эрлайн. Эту версию, в конце концов, можно опровергнуть, опросив служащих отеля. Полиция этим, вероятно, займется.
Кондрашин. Ребенок должен быть найден.
Эрлайн. Я ничего другого не желаю. Поверьте мне, господин Кондрашин! Может быть, мы действительно допустили оплошность, не сообщив Консульству СССР, что на борту самолета, среди пассажиров, летит советский ребенок.
Кондрашин. Разрешите откланяться! (Поднимается.)
Эрлайн (провожая до двери). Будем надеяться, что мальчик найдется. Скорее всего, это детская шалость. Я уверен, что все будет о'кей!
Кондрашин (в дверях). Гуд бай, мистер Эрлайн! Желаю успеха!
Джой, улыбаясь, подает Кондрашину шляпу, дарит сувенир
маленькую модель самолета. Кондрашин, поклонившись,
уходит.
Эрлайн. Джой! Соедините меня с комиссаром полиции Сэком!
Джой. Сейчас, мистер Эрлайн! (Набирает номер телефона.)
Эрлайн проходит в свой кабинет, опускается в кресло.
Задумывается.
(Дозвонившись.) Комиссар Сэк? Соединяю вас с мистером Эрлайном!
Эрлайн (снимает трубку). Сэк, это вы? Да, у меня к вам срочное дело. Я хотел пригласить вас на обед. Нет, лучше в "Гранд-отель". Я уже заказал столик.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Загородная вилла. В небольшом уютном холле, из которого
на второй этаж ведет деревянная лестница, у камина в
креслах сидят Мак-Доннел и Жаклин. Откуда-то тихо звучит
музыка.
Мак-Доннел (закуривая сигару). Итак, Жаклин! Завтра, не позже одиннадцати часов утра, вы соединяетесь с Сан-Франциско по тому телефону, который у вас записан, вызываете мистера Гонзалеса и, убедившись в том, что отвечает именно он, а не кто-нибудь другой, говорите ему следующее. Нет, вы лучше запишите, чтобы ничего не напутать.
Жаклин. Диктуйте. Я записываю.
Мак-Доннел. Пишите: "Сообщите фирме "Три Р" о нашей готовности удовлетворить их заказ. Гарантия: пятьсот тысяч при соблюдении условий поставщиков". Записали? Повторите, пожалуйста!
Жаклин (повторяет). "Сообщите фирме "Три Р" о нашей готовности удовлетворить их заказ. Гарантия: пятьсот тысяч при соблюдении условий поставщиков".
Мак-Доннел. От себя ничего не добавляйте. Попрощайтесь и повесьте трубку. Звонить лучше из любого бара. И не позже одиннадцати часов утра. Гонзалес ждет этого звонка. Вы ведь хорошо знаете его манеру говорить по телефону? Сначала он раз пять продует трубку, а потом прохрипит какое-нибудь ругательство на своем португальском языке. Только услышав все это, начинайте с ним разговор.
На площадке лестницы в сопровождении своих похитителей
появляется Жора Тимохин. Они спускаются в холл, где им
навстречу поднимаются Мак-Доннел и Жаклин.
(Радушно.) А вот и наш дорогой мальчик! Билл! Френк! Надеюсь, малыш на нас не очень сердит? Мы подобрали самый просторный чемодан и проделали в нем достаточно дырок для того, чтобы можно было дышать. Надеюсь, вы не заперли его в багажник, а положили на сиденье? А этот газ совершенно безвреден, малыш! Врачи усыпляют им даже грудных детей.
Жора полностью пришел в себя и теперь с интересом
осматривается в новой обстановке, не проявляя при этом
никакого волнения. Мак-Доннел пододвигает ему кресло и
продолжает говорить.
Я полагаю, что нашему гостю следует подкрепиться после столь необычного путешествия. Принесите что-нибудь повкуснее из холодильника. Только, пожалуйста, по ошибке не откройте банку с "фаршированными костями". Я купил их для Дугласа. (Жоре.) Мой пес обожает эти консервы. Что вы будете пить? Чай? Кофе?
Жора (спокойно ). Я бы, если можно, выпил стакан молока. Или кефира.
Мак-Доннел. Вы слышали, Жаклин? Ну что ж, у нас есть и этот напиток. Мы ждем вас, Жаклин! А вы, друзья, можете подкрепиться чем-нибудь покрепче!
Жаклин выходит.
Билл. Мы обделали это дело, шеф, быстрее, чем думали. Мы не стали дожидаться тех, новеньких, которых нам назначили в подмогу. Наша машина возле отеля могла вызвать подозрение.
Френк. Тем более мой вид в той форме, которую я одолжил у швейцара. Парень оказался свойским и взял с меня за прокат своего мундира и фуражки всего пятьдесят долларов.
Билл. Мы как вошли, так и вышли из отеля с этим здоровенным чемоданом.
Френк. Нам здорово повезло. Никто не обратил на нас никакого внимания в вестибюле было полно туристов.
Билл. Можно было на ходу прихватить еще парочку чемоданов, и никто бы не заметил.
Мак-Доннел (строго). Этого еще не хватало! Запомните раз и навсегда: наша контора играет крупно, а не по мелочам!
Френк (наливая себе виски). Он пошутил, шеф!
Мак-Доннел (обращаясь к Жоре). Очевидно, мой юный друг уже понял свое положение в нашем обществе?
Жора. Я понял. Меня украли.
Мак-Доннел. Это мне нравится! (Смеется.) Честное слово, я не предполагал, что наша встреча будет столь дружеской. Поверь мне, дружище, мы не желаем тебе ничего плохого. Более того, ты будешь у нас жить в лучших условиях, чем в том вонючем имении, куда тебя решили упрятать подальше от нас. Мы могли бы тебе дать возможность повидаться с тетушкой, с которой ты даже не знаком, но потом, посоветовавшись, решили, что лучше перехватить тебя в пути. Во-первых, путь из отеля сюда, в этот уютный загородный дом, намного ближе, чем из отдаленного имения. А если учитывать, что проделать его пришлось бы опять же в чемодане, то это было бы много утомительнее. А во-вторых, действие усыпляющего газа рассчитано не более чем на час: врачи применяют его в случае легких краткосрочных операций. А путь от имения сюда занял бы не менее пяти часов. Ты не чувствуешь легкого головокружения?
Жора (спокойно). Нет. Спасибо. Я хорошо себя чувствую.
Мак-Доннел. Мой долг раскрыть перед тобой карты: мы действительно тебя похитили, но ты пробудешь у нас лишь столько времени, сколько потребуется твоему щедрому отцу на то, чтобы оплатить счет, который мы ему предъявим.
Жора. Полмиллиона долларов?
Мак-Доннел (с удивлением). Ты знаешь свою цену?
Жора. Если только на одну рекламу каких-то "фаршированных костей" фирма истратила более миллиона, то пятьсот тысяч за единственного сына это не так уж много!
Появляется Жаклин с подносом, на котором стоит еда.
Мак-Доннел (восторженно). Жаклин! Мы имеем дело с настоящим маленьким бизнесменом! Он сам оценил себя в полмиллиона долларов! Ни цента меньше! Как вам это нравится, господа! (Обращается к Жоре.) Вот молоко и сандвичи! Прошу! (Пододвигает Жоре поднос.)
Жора наливает себе стакан молока. Пьет. Ест.
Осматривается.
Твой отец будет завтра не позже конца дня уведомлен о твоем здоровье, а также о возможности вновь заключить тебя в свои родительские объятия. Ему будет выдана гарантия, что наша контора на повторение подобных операций никогда не идет. То, что взято, - взято, то, что возвращено, - возвращено. Мы - джентльмены. И держим свое слово.
Жора. А если он вдруг откажется заплатить?
Мак-Доннел (удивленно). Но ты же только что сказал, что за единственного наследника это не слишком высокая цена, если на какие-то "фаршированные кости"...
Жора. Я имею в виду, что он, может быть, захочет обратиться в полицию.
Мак-Доннел. Мы найдем способ соединить вас по телефону, и ты посоветуешь ему быть более благоразумным. Обращение в полицию может только осложнить наши взаимоотношения. Этого не стоит делать.
Звонок телефона.
Жора (настойчиво). Ну, а если все-таки Ричард Роб-Ронсон пожалуется самому президенту? Что тогда? Кому-нибудь попадет?
Мак-Доннел. Хорошо. Допустим. У нас демократия, и я не исключаю возможности, что такая беседа может состояться.
Жора. Ну, и что скажет президент?
Мак-Доннел (не сразу). Мне трудно предугадать ход его мыслей, но я бы на месте нашего президента сказал: "Уважаемый сэр! Что такое один украденный мальчик, за которого требуют выкуп, по сравнению с сотнями убитых американских мальчиков в Индокитае, которых ни за какие деньги нельзя вернуть их родителям! Идите и не морочьте мне голову вашим сыночком! Если он вам нужен, платите! В нашей стране за все надо платить!" Вот что бы я сказал на месте президента Соединенных Штатов Америки президенту фирмы по производству собачьих консервов!
Жора. Правильно. А я бы еще и добавил.
Мак-Доннел. Что именно?
Жора. Что в стране, где убивают даже самих президентов, не может быть настоящего порядка. Так что нечего жаловаться. А за сына надо платить.
Мак-Доннел. Вы слышали, господа, как мыслит наш юный друг? На нашем счету двадцать семь похищенных детей - мальчиков и девочек в возрасте от пяти до пятнадцати лет, и ни один из них не мыслил так широко. Одни из них кусались и царапались, другие - тряслись от страха, третьи - плакали, ломали наши игрушки и отказывались принимать пищу, а ни один из них не вел себя так выдержанно и благоразумно, как этот (показывает на Жору) - двадцать восьмой!
Слышен шум подъехавшей к дому автомашины. В дверь
звонят. Френк открывает дверь. Появляются Рауль и Томми.
Они с победоносным видом втаскивают большой черный
чемодан. Мак-Доннел молча поднимается им навстречу.
Дорогой мальчик
Комедия-памфлет
в двух частях,
семи картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Джордж Роб-Ронсон, гражданин США, 12 лет.
Жора Тимохин, гражданин СССР, 12 лет.
Макинтош, дальний родственник семьи Роб-Ронсона, 45 лет.
Мак-Доннел, владелец магазина детских игрушек "Микки-Маус",
главарь шайки мошенников, 60 лет.
Билл \
Френк \
Томми } мошенники от 25 до 35 лет.
Рауль /
Жаклин /
Сэк, комиссар полиции, 50 лет.
Эpлайн, представитель авиакомпании, 50 лет.
Джой, секретарша Эрлайна, 30 лет.
Кондрашин, советский дипломат, 40 лет.
Сотрудник Советского консульства.
Полицейские, корреспонденты.
Действие происходит в столице одной из капиталистических
стран.
Премьера спектакля состоялась 13 марта 1972 года в
Московском театре юного зрителя.
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Действие происходит в отеле, в холле трехкомнатного
номера. Здесь беседуют только что познакомившиеся два
мальчугана: Джордж Роб-Ронсон и Жора Тимохин. За
раскрытым окном с двадцать пятого этажа отеля видна
панорама переливающегося огнями вечернего города.
Доносятся неясные шумы.
Джордж. Ты отлично говоришь по-английски. Я бы ни за что не догадался, что ты русский. Скорее ты похож на шведа.
Жора. Скажешь тоже! На шведа! Просто я учусь в спецшколе.
Джордж. А что это такое?
Жора. Специальная школа, где все предметы проходят на каком-нибудь иностранном языке. Ну, там, французский, немецкий или английский. Еще испанский тоже специально изучают, потому что это самый ходовой язык в странах Латинской Америки. Кончаешь такую школу, и тебе уже другая цена: можешь свободно писать, читать и говорить на каком-нибудь чужом языке. А то еще и на двух сразу. У меня второй язык - немецкий. Только английский мне легче дается.
Джордж. У тебя отличное произношение. Я никак не мог себе представить, что ты русский. Настоящий? Советский?
Жора. А то какой же? Эмигрант, что ли?
Джордж. Да еще, как ты меня уверяешь, из самой Москвы?
Жора. А зачем мне тебя уверять, если я там живу и прописан. Постоянно. Жил бы я, скажем, в Ленинграде или в Киеве, я бы тебе так и сказал, что я живу в Ленинграде или в Киеве. Или в Одессе, где у меня старший брат живет. Он, кстати, капитан дальнего плавания - во всех портах мира побывал.
Джордж. Знаешь, я еще ни разу не разговаривал с русским! Я живу в Калифорнии. В Сан-Франциско. Ты был когда-нибудь в Калифорнии? Был в Штатах?
Жора. Нет. Не был. Я первый раз за границей. Мой папа в советском торгпредстве работает. Я у него три месяца прогостил. Все каникулы!
Джордж. А теперь летишь домой?
Жора. В том-то и дело. Летел, летел и не долетел. Лучше бы я сегодня и не вылетал. А они всех пассажиров из самолета высадили, погрузили в автобус и прямо из аэропорта привезли сюда, в отель, ночевать. Что-то у них там случилось, неисправность какая-то... Сказали, что завтра рано утром отправят дальше. Знал бы отец, он бы меня ни за что одного не отпустил.
Джордж. Может быть, в самолет была подложена бомба? Это теперь бывает. Некоторые в воздухе взрываются.
Жора. Не знаю. Может быть. Тогда, конечно, хорошо, что мы вовремя приземлились. Тогда можно считать, что повезло.
Джордж. Я тоже считаю, что мне повезло, раз я познакомился с тобой. Есть хоть с кем поговорить по душам... Я ведь, знаешь, тоже не по своей воле тут очутился...
Жора. А по чьей же?
Джордж (таинственно). Меня, понимаешь ли, собирались украсть. Похитить!
Жора (с удивлением). Кого? Тебя?
Джордж. Меня! Меня - Джорджа Роб-Ронсона, сына и наследника Ричарда Роб-Ронсона. Это имя моего отца. Мое имя Джордж. Джордж Роб-Ронсон. Прости, но я не знаю твоего имени. Как тебя зовут?
Жора (с достоинством). Фамилия моя Тимохин, звать - Георгий. Друзья называют меня Жорой, а обзывают Жориком. Только я не люблю, когда меня обзывают.
Джордж (в раздумье). Жора... Наши имена даже как-то похожи: Джордж... Жора... Я могу называть тебя так? Жора? Да? Я правильно сказал?
Жора. Конечно, правильно. Так ты говоришь, что тебя хотели украсть? А кому ты нужен?
Джордж. О! Неужели ты не понимаешь?
Жора. Чего не понимаю?
Джордж. Да ведь если украсть ребенка у богатых родителей, то за него можно потребовать выкуп! Деньги! Доллары! А мой отец делает деньги...
Жора (не поняв). Как это "делает"? Печатает, что ли? Не понимаю.
Джордж. Я тебе объясню. У нас в Штатах принято говорить "человек делает деньги" или, например, "человек стоит столько-то...". Это значит, что умеет добывать деньги. Одним словом, имеет капитал. И чем больше у него капитал, и чем больше он любит своего сына или дочь, тем больше денег у него можно потребовать за украденного ребенка. Чтобы вернуть его родителям. Понял?
Жора. Выходит, твой отец капиталист?
Джордж (не без гордости). Он промышленник. Бизнесмен. Фирма "Ричард Роб-Ронсон" - три буквы Р. Нашу фирму сейчас знают во всем мире!
Жора (простодушно). Это что, газовые зажигалки?
Джордж. Нет. То - просто "Ронсон". А это - Ричард Роб-Ронсон. На цветной этикетке собачья морда, которая облизывается на три красные буквы "Р". Это похоже на рычание собаки: "Р-р-р!"
Жора. А при чем тут собачья морда?
Джордж. А при том, что у нас в Чикаго, знаешь, там, где знаменитые скотобойни, есть большая фабрика собачьих консервов.
Жора (с удивлением). Из собачьего мяса?
Джордж. Почему из собачьего? Из самого настоящего. Отличные мясные консервы для собак всех пород: сосиски для догов и бульдогов, фрикадельки и паштеты для болонок и фокстерьеров. А недавно мы выпустили новый вид консервов, специально для немецких овчарок, под названием "фаршированные кости". На одну только рекламу ушло что-то больше миллиона долларов.
Жора. И кто же покупает эти консервы?
Джордж. Чему ты удивляешься? Разве мало на свете богатых людей, которые не могут жить без собаки? Ради своих любимчиков они готовы на все! Ты разве не знал, что есть собачьи парикмахерские, где стригут и причесывают только собак, есть рестораны, где гостей обслуживают только тех, кто приходит со своими собаками и где собак кормят за одним столом с их хозяевами. Есть собачьи кладбища, где хоронят только собак и ставят им мраморные памятники. Так что на наши собачьи консервы большой спрос. Они изготовлены из мяса высшего качества и ничем не отличаются от тех, которые едят люди.
Жора (не сразу). Чего не знал, того не знал... (Помолчав.) Ну и кто же задумал тебя украсть?
Джордж. Гангстеры! Это у нас в Штатах не первый случай. Сначала украдут, а потом требуют выкуп. У одного известного артиста совсем уже взрослого сына украли. Захватили и увезли в багажнике автомобиля. Иностранных послов крадут!
Жора. Про это я слышал. В Рио-де-Жанейро швейцарского посла украли и потребовали за него выпустить из тюрьмы заключенных. Но это уже политика.
Джордж. А детей крадут гангстеры. Целые шайки орудуют.
Жора. А если тебя украли и не выкупили, тогда что?
Джордж. Могут даже убить со зла. Уничтожить...
Жора. А если сбежать?
Джордж. У них не сбежишь. Поди попробуй!
Жора. А что полиция смотрит?
Джордж. Конечно, полиция может кое-что предпринять, но лучше, чтобы до этого дело не дошло.
Жора. Откуда ты узнал, что тебя задумали стащить?
Джордж. Отец получил анонимное предупреждение. Какой-то неизвестный предупредил его, что на меня готовится покушение.
Жора. А если бы не предупредил?
Джордж. Украли бы, а потом какой-нибудь другой неизвестный позвонил бы отцу по телефону и назначил за меня цену.
Жора. А сколько ты стоишь?
Джордж (подумав). Думаю, что не меньше полумиллиона.
Жора. Чего?
Джордж. Долларов, конечно. Пятьсот тысяч долларов.
Жора. И твой отец тебя бы выкупил?
Джордж. Надеюсь. Я же у него единственный наследник. А тебя бы твой отец разве не выкупил?
Жора. У нас детей не воруют. Потом, у нас милиция не то что ваша полиция! Она у нас народная!
Джордж (помолчав). Вот меня и решили срочно вывезти из Калифорнии сюда. Завтра меня отправят в одно загородное имение, где я пока поживу...
Жора. Ты тоже один прилетел?
Джордж. Как бы не так! Меня доставил сюда мистер Макинтош. Это дальний родственник моей матери. Моя мать погибла два года назад в Лос-Анджелесе во время автомобильной аварии. Он приехал на похороны и задержался у нас в гостях как раз на два года. Честно говоря, я его не перевариваю. Он попрошайка и лодырь, хотя похож на вполне солидного джентльмена. Но что поделаешь! Отец поручил ему меня охранять и теперь доставить сюда, в это проклятое имение, где живет наша двоюродная тетка со своими дочками. Воображаю себе этих дочек...
Жора. А где же он, этот плащ, или как его... Макинтош?..
Джордж. Мы прилетели сюда немногим раньше тебя. Поднялись в номер, и он велел мне запереться на ключ. Никуда не выходить и ждать его. Думаю, что он спустился в бар пропустить рюмочку-другую. Он не дурак выпить. Я ждал, ждал, а потом выглянул в коридор и тут столкнулся с тобой.
Жора. Я хотел спуститься в вестибюль, чтобы посмотреть почтовые марки и открытки с видами. У меня есть в кармане несколько монет, и я, пожалуй, смог бы их здесь истратить. Я, понимаешь, собираю марки и красивые открытки с видами. (Неожиданно.) Слушай, а с чего это ты такой заросший?
Джордж (не понимая). Заросший?
Жора. Ну да! Чего ты себе такие длинные волосы отрастил? Я сначала подумал, что ты вовсе не парень, а девчонка! Честное слово!
Джордж. А что? Это теперь модно. А потом - это назло взрослым!
Жора (смеется). Меня бы ребята засмеяли, если бы я в таком виде появился. Просто затравили бы! Ух, я даже не представляю себе, что было бы! А уж до занятий так просто не допустили бы, и все! Твой папа-капиталист тоже такую прическу носит?
Джордж. Нет. Он стрижется у своего личного парикмахера.
Жора (не сразу). А если вдруг твой папа отпустил бы себе такие космы?
Джордж. Тогда бы я свои подстриг. Молодежь не хочет быть похожей на старшее поколение. Мы протестуем! Если они - так, то мы - эдак! Если они эдак, то мы - так!
Жора. У нас не так, как у вас. Одним словом, ребята стригутся, а девчонки отпускают волосы. Есть, конечно, которые неряхи вроде тебя, но они не в счет!
Джордж (помолчав). Не хочешь ли чего-нибудь выпить? Виски? Джин? Я могу заказать по телефону. Не стесняйся!
Жора. Что ты! Я не пью...
Джордж. Ну, а если нам выпить по стакану какого-нибудь джуса? (Снимает трубку телефона. Хочет набирать номер.). Телефон почему-то не работает! (Вскакивает.) Что это за отель, где не работают телефоны! Подожди меня, я сейчас вернусь! (Быстро выбегает.)
Жора, оставшись один, осматривается. Снимает телефонную
трубку. Убеждается, что телефон действительно не
работает. Подходит к раскрытому окну.
Издалека доносится приближающийся вой полицейской
сирены. Затем сирена затихает. В комнату стучат. Жора
оборачивается. В комнату входят двое: хорошо одетый
молодой мужчина крепкого телосложения и человек в форме
служащего отеля. Это - Билл и Френк. В руках у Френка
огромный чемодан.
Билл (притворив за собой дверь). Номер, кажется, уже занят? Здесь уже живут...
Френк. Этого не может быть, сэр. Номер был оставлен за вами.
Билл! Безобразие! Как позвонить портье?
Френк. Два семнадцать, сэр!
Билл (Жоре). Вы разрешите?
Жора. Телефон почему-то не работает.
Билл подходит к телефону, склоняется над ним. Затем
резко оборачивается и, выхватив из кармана пальто баллон
с распылителем, пускает в лицо Жоре струю газа. Жора
теряет сознание. Мошенники быстро прячут мальчугана в
пустой чемодан и не спеша выходят.
Спустя некоторое время появляется Джордж. В руках у него
две банки с джусом. Джордж видит, что в комнате никого
нет. Он заглядывает в смежные комнаты, в ванную.
Возвращается. Стоит в растерянности, с банками в руках.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Помещение представительства международной авиакомпании.
Приемная и кабинет мистера Эрлайна. На стенах красочные
рекламные плакаты. Секретарша Джой говорит с кем-то по
телефону. Мистер Эрлайн в своем кабинете тоже говорит по
телефону.
Джой (в приемной). К сожалению, мистер Эрлайн сейчас очень занят. Благодарю вас, я непременно передам ваше приглашение мистеру Эрлайну... Да! Мистер Эрлайн не сможет быть на коктейле в посольстве Нигерии... Да! Нет, наш самолет вылетел по расписанию...
Эрлайн (в кабинете, продолжает беседу по телефону). Этот негодяй оценил жизнь своей престарелой матушки в пятьдесят тысяч долларов, застраховал ее на эту сумму, купил ей билет на самолет нашей компании и засунул в багаж старушки бомбу замедленного действия. Мы были предупреждены за полчаса до вылета, бомба была изъята из чемодана, самолет не взорвался, но в печать уже проникли подробности. А теперь еще эта история с русским мальчишкой! Черт его знает, куда он делся! Никогда нельзя знать, что на уме у русских! И все это, вместе взятое, отражается на репутации нашей компании! Что? Нет, Вилли, я не могу принять такое приглашение. Сегодня я обедаю с комиссаром полиции Сэком. А сейчас мне предстоит встреча с представителем Советского консульства. Не завидуешь? Да, беседа не предвещает ничего приятного. Хорошо, я буду ждать твоего звонка.
В приемную входит Кондрашин. Секретарша поднимается ему
навстречу.
Джой (любезно улыбаясь). Господин Кондрашин? Мистер Эрлайн ждет вас. Прошу! (Берет из рук Кондрашина шляпу. Открывает перед ним дверь в кабинет.)
Эрлайн выходит из-за стола.
Эрлайн (радушно). Господин Кондрашин, я имею удовольствие познакомиться с вами на приеме в честь открытия недавней Выставки советской книги! Какие чудесные издания, не правда ли? Особенно книги для детей и по древнему искусству! Вы научились печатать книги. Я был просто потрясен.
Кондрашин (сдержанно). Да, мы знакомы.
Эрлайн. Мне доставляет огорчение повод, по которому мы с вами сегодня встречаемся.
Кондрашин. Не скрою, мне тоже.
Садятся в кресла. Эрлайн предлагает Кондрашину выпить,
угощает его. Кондрашин отодвигает бокал.
Эрлайн. Я готов выслушать все ваши претензии и сделать все от меня зависящее.
Кондрашин. Консульство СССР обеспокоено исчезновением советского подданного, двенадцатилетнего Георгия Тимохина, который летел вашим рейсовым самолетом и пропал по прибытии в этот город.
Эрлайн. Мальчик действительно летел самолетом нашей компании. В списках он значился под номером пятьдесят семь. К сожалению, рейс был прерван по не зависящим от компании причинам.
Кондрашин. Пассажир, который числился у вас за номером пятьдесят семь, исчез.
Эрлайн. В случае непредвиденной задержки самолета авиакомпания обеспечивает пассажиров питанием и ночлегом в комфортабельном отеле компании. Но мы не можем отвечать за пассажира, который мог покинуть отель и не вернуться в него. Согласитесь со мной!
Кондрашин. Вы имели дело с ребенком. Я повторяю: мальчику двенадцать лет. Он несовершеннолетний.
Эрлайн. Он был доставлен в отель на автобусе вместе со всеми пассажирами, ему предоставили номер с удобствами, проводили в этот номер, накормили ужином и сообщили, что утром за ним зайдут. Утром его уже не было. Постель осталась нераскрыта. Он не завтракал. Видимо, и не ночевал. Нам очень жаль, но мы не могли из-за одного пассажира задерживать рейс. Мы заявили в полицию.
Кондрашин. Вы должны были своевременно сообщить в Советское консульство о том, что на борту вашего самолета, который вынужденно прерывает рейс, летит советский ребенок. В этом случае наше консульство нашло бы возможность встретить Тимохина в аэропорту и представить ему ночлег по своему усмотрению. Вы этого не сделали. Таким образом, вся ответственность за его безопасность ложится на авиакомпанию. Я уполномочен от имени Консульства Советского Союза в вашей стране официально заявить протест и потребовать принятия срочных мер по розыску пропавшего мальчика.
Эрлайн. Мы принимаем к сведению ваше заявление и сделаем все возможное.
Кондрашин. Нам стало также известно, что авиакомпания поддерживает версию, будто один из служащих отеля, по имени Чарли, видел мальчика выходящим из ночного бара, где он якобы сидел за стойкой и что-то пил. Это исключено! Советский мальчик не рискнет зайти один в ночной бар и тем более что-то пить за стойкой.
Эрлайн. Может быть, он зашел не один? Может быть, он пил джус? Знаем ли мы наших детей?
Кондрашин. Мы знаем.
Эрлайн. Эту версию, в конце концов, можно опровергнуть, опросив служащих отеля. Полиция этим, вероятно, займется.
Кондрашин. Ребенок должен быть найден.
Эрлайн. Я ничего другого не желаю. Поверьте мне, господин Кондрашин! Может быть, мы действительно допустили оплошность, не сообщив Консульству СССР, что на борту самолета, среди пассажиров, летит советский ребенок.
Кондрашин. Разрешите откланяться! (Поднимается.)
Эрлайн (провожая до двери). Будем надеяться, что мальчик найдется. Скорее всего, это детская шалость. Я уверен, что все будет о'кей!
Кондрашин (в дверях). Гуд бай, мистер Эрлайн! Желаю успеха!
Джой, улыбаясь, подает Кондрашину шляпу, дарит сувенир
маленькую модель самолета. Кондрашин, поклонившись,
уходит.
Эрлайн. Джой! Соедините меня с комиссаром полиции Сэком!
Джой. Сейчас, мистер Эрлайн! (Набирает номер телефона.)
Эрлайн проходит в свой кабинет, опускается в кресло.
Задумывается.
(Дозвонившись.) Комиссар Сэк? Соединяю вас с мистером Эрлайном!
Эрлайн (снимает трубку). Сэк, это вы? Да, у меня к вам срочное дело. Я хотел пригласить вас на обед. Нет, лучше в "Гранд-отель". Я уже заказал столик.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Загородная вилла. В небольшом уютном холле, из которого
на второй этаж ведет деревянная лестница, у камина в
креслах сидят Мак-Доннел и Жаклин. Откуда-то тихо звучит
музыка.
Мак-Доннел (закуривая сигару). Итак, Жаклин! Завтра, не позже одиннадцати часов утра, вы соединяетесь с Сан-Франциско по тому телефону, который у вас записан, вызываете мистера Гонзалеса и, убедившись в том, что отвечает именно он, а не кто-нибудь другой, говорите ему следующее. Нет, вы лучше запишите, чтобы ничего не напутать.
Жаклин. Диктуйте. Я записываю.
Мак-Доннел. Пишите: "Сообщите фирме "Три Р" о нашей готовности удовлетворить их заказ. Гарантия: пятьсот тысяч при соблюдении условий поставщиков". Записали? Повторите, пожалуйста!
Жаклин (повторяет). "Сообщите фирме "Три Р" о нашей готовности удовлетворить их заказ. Гарантия: пятьсот тысяч при соблюдении условий поставщиков".
Мак-Доннел. От себя ничего не добавляйте. Попрощайтесь и повесьте трубку. Звонить лучше из любого бара. И не позже одиннадцати часов утра. Гонзалес ждет этого звонка. Вы ведь хорошо знаете его манеру говорить по телефону? Сначала он раз пять продует трубку, а потом прохрипит какое-нибудь ругательство на своем португальском языке. Только услышав все это, начинайте с ним разговор.
На площадке лестницы в сопровождении своих похитителей
появляется Жора Тимохин. Они спускаются в холл, где им
навстречу поднимаются Мак-Доннел и Жаклин.
(Радушно.) А вот и наш дорогой мальчик! Билл! Френк! Надеюсь, малыш на нас не очень сердит? Мы подобрали самый просторный чемодан и проделали в нем достаточно дырок для того, чтобы можно было дышать. Надеюсь, вы не заперли его в багажник, а положили на сиденье? А этот газ совершенно безвреден, малыш! Врачи усыпляют им даже грудных детей.
Жора полностью пришел в себя и теперь с интересом
осматривается в новой обстановке, не проявляя при этом
никакого волнения. Мак-Доннел пододвигает ему кресло и
продолжает говорить.
Я полагаю, что нашему гостю следует подкрепиться после столь необычного путешествия. Принесите что-нибудь повкуснее из холодильника. Только, пожалуйста, по ошибке не откройте банку с "фаршированными костями". Я купил их для Дугласа. (Жоре.) Мой пес обожает эти консервы. Что вы будете пить? Чай? Кофе?
Жора (спокойно ). Я бы, если можно, выпил стакан молока. Или кефира.
Мак-Доннел. Вы слышали, Жаклин? Ну что ж, у нас есть и этот напиток. Мы ждем вас, Жаклин! А вы, друзья, можете подкрепиться чем-нибудь покрепче!
Жаклин выходит.
Билл. Мы обделали это дело, шеф, быстрее, чем думали. Мы не стали дожидаться тех, новеньких, которых нам назначили в подмогу. Наша машина возле отеля могла вызвать подозрение.
Френк. Тем более мой вид в той форме, которую я одолжил у швейцара. Парень оказался свойским и взял с меня за прокат своего мундира и фуражки всего пятьдесят долларов.
Билл. Мы как вошли, так и вышли из отеля с этим здоровенным чемоданом.
Френк. Нам здорово повезло. Никто не обратил на нас никакого внимания в вестибюле было полно туристов.
Билл. Можно было на ходу прихватить еще парочку чемоданов, и никто бы не заметил.
Мак-Доннел (строго). Этого еще не хватало! Запомните раз и навсегда: наша контора играет крупно, а не по мелочам!
Френк (наливая себе виски). Он пошутил, шеф!
Мак-Доннел (обращаясь к Жоре). Очевидно, мой юный друг уже понял свое положение в нашем обществе?
Жора. Я понял. Меня украли.
Мак-Доннел. Это мне нравится! (Смеется.) Честное слово, я не предполагал, что наша встреча будет столь дружеской. Поверь мне, дружище, мы не желаем тебе ничего плохого. Более того, ты будешь у нас жить в лучших условиях, чем в том вонючем имении, куда тебя решили упрятать подальше от нас. Мы могли бы тебе дать возможность повидаться с тетушкой, с которой ты даже не знаком, но потом, посоветовавшись, решили, что лучше перехватить тебя в пути. Во-первых, путь из отеля сюда, в этот уютный загородный дом, намного ближе, чем из отдаленного имения. А если учитывать, что проделать его пришлось бы опять же в чемодане, то это было бы много утомительнее. А во-вторых, действие усыпляющего газа рассчитано не более чем на час: врачи применяют его в случае легких краткосрочных операций. А путь от имения сюда занял бы не менее пяти часов. Ты не чувствуешь легкого головокружения?
Жора (спокойно). Нет. Спасибо. Я хорошо себя чувствую.
Мак-Доннел. Мой долг раскрыть перед тобой карты: мы действительно тебя похитили, но ты пробудешь у нас лишь столько времени, сколько потребуется твоему щедрому отцу на то, чтобы оплатить счет, который мы ему предъявим.
Жора. Полмиллиона долларов?
Мак-Доннел (с удивлением). Ты знаешь свою цену?
Жора. Если только на одну рекламу каких-то "фаршированных костей" фирма истратила более миллиона, то пятьсот тысяч за единственного сына это не так уж много!
Появляется Жаклин с подносом, на котором стоит еда.
Мак-Доннел (восторженно). Жаклин! Мы имеем дело с настоящим маленьким бизнесменом! Он сам оценил себя в полмиллиона долларов! Ни цента меньше! Как вам это нравится, господа! (Обращается к Жоре.) Вот молоко и сандвичи! Прошу! (Пододвигает Жоре поднос.)
Жора наливает себе стакан молока. Пьет. Ест.
Осматривается.
Твой отец будет завтра не позже конца дня уведомлен о твоем здоровье, а также о возможности вновь заключить тебя в свои родительские объятия. Ему будет выдана гарантия, что наша контора на повторение подобных операций никогда не идет. То, что взято, - взято, то, что возвращено, - возвращено. Мы - джентльмены. И держим свое слово.
Жора. А если он вдруг откажется заплатить?
Мак-Доннел (удивленно). Но ты же только что сказал, что за единственного наследника это не слишком высокая цена, если на какие-то "фаршированные кости"...
Жора. Я имею в виду, что он, может быть, захочет обратиться в полицию.
Мак-Доннел. Мы найдем способ соединить вас по телефону, и ты посоветуешь ему быть более благоразумным. Обращение в полицию может только осложнить наши взаимоотношения. Этого не стоит делать.
Звонок телефона.
Жора (настойчиво). Ну, а если все-таки Ричард Роб-Ронсон пожалуется самому президенту? Что тогда? Кому-нибудь попадет?
Мак-Доннел. Хорошо. Допустим. У нас демократия, и я не исключаю возможности, что такая беседа может состояться.
Жора. Ну, и что скажет президент?
Мак-Доннел (не сразу). Мне трудно предугадать ход его мыслей, но я бы на месте нашего президента сказал: "Уважаемый сэр! Что такое один украденный мальчик, за которого требуют выкуп, по сравнению с сотнями убитых американских мальчиков в Индокитае, которых ни за какие деньги нельзя вернуть их родителям! Идите и не морочьте мне голову вашим сыночком! Если он вам нужен, платите! В нашей стране за все надо платить!" Вот что бы я сказал на месте президента Соединенных Штатов Америки президенту фирмы по производству собачьих консервов!
Жора. Правильно. А я бы еще и добавил.
Мак-Доннел. Что именно?
Жора. Что в стране, где убивают даже самих президентов, не может быть настоящего порядка. Так что нечего жаловаться. А за сына надо платить.
Мак-Доннел. Вы слышали, господа, как мыслит наш юный друг? На нашем счету двадцать семь похищенных детей - мальчиков и девочек в возрасте от пяти до пятнадцати лет, и ни один из них не мыслил так широко. Одни из них кусались и царапались, другие - тряслись от страха, третьи - плакали, ломали наши игрушки и отказывались принимать пищу, а ни один из них не вел себя так выдержанно и благоразумно, как этот (показывает на Жору) - двадцать восьмой!
Слышен шум подъехавшей к дому автомашины. В дверь
звонят. Френк открывает дверь. Появляются Рауль и Томми.
Они с победоносным видом втаскивают большой черный
чемодан. Мак-Доннел молча поднимается им навстречу.