Ещё один штрих. В момент ареста Иисус заявляет стражникам: "теперь ваше время и власть тьмы". Что означает: "Моё время, время земного служения, кончилось, теперь Я в вашей власти, ваша же власть - это власть тьмы. А моя власть - это власть света, который Я призван нести в мир".
6.
Любопытна одна деталь. Иоанн заявляет: "Знал же это место и Иуда", при этом поясняя: "потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими" (18:2). Однако из того, что Иисус часто собирался в таком-то месте со своими учениками, ещё вовсе не следует, что Иуда достоверно знал, в каком именно месте соберётся община в эту ночь. Да, он мог догадываться об этом, с определённой долей вероятности предполагать это - но никак не знать наверняка. Для осуществления же его плана (а также плана Иисуса) Иуда должен был располагать самыми точными данными о том, где будет находиться Иисус в эту трагическую ночь - иначе план мог оказаться под угрозой срыва. Знать - а не догадываться. Узнать же это он мог только одним путём - от самого Иисуса. Возможно (хотя не существует ни одного свидетельства евангелистов на это счёт), накануне, на Тайной вечере Иисус упомянул о своих планах на эту ночь, в частности указав свой маршрут на ближайшие часы. Сообщено ли это было лично Иуде, в приватной беседе, либо во всеуслышанье - неизвестно, однако эти слова должны были быть произнесены, иначе бы сам Иисус поставил план своего ареста под угрозу срыва.
Раскаяние и смерть Иуды
1.
Чем окончилась для Иуды эта история?
Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осуждён, и раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав Кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И бросив сребренники в храме, он вышел, пошёл и удавился (Мф. 27:3-5).
Раскаяние и добровольная смерть - как объяснить этот поворот событий? Как результат угрызений совести? Если принять за основу версию о корыстолюбии и алчности как главном движущем мотиве преступления Иуды, то на этот вопрос убедительного ответа мы не получим. Здесь напрашивается другой ответ: выполнив свою тяжелейшую миссию ("увидев, что Он осуждён"), Иуда не в силах был более выдерживать огромное психологическое бремя, возложенное им самим же на собственные плечи (предательство друга и Учителя) и, сломленный духовно и душевно, выпотрошенный до предела, униженный, раздавленный, со смятённой душой, решает покончить жизнь самоубийством. Однако прежде чем решиться на этот роковой шаг, он обязан вернуть долг тем, кого он ненавидел и кого считал виновниками всех бедствий своего Учителя, - первосвященникам и фарисеям. Долг, равный тридцати серебренникам. Но не только в долге было дело: Иуда не мог допустить, чтобы эти грязные деньги, "цена крови", попали в какие-либо другие руки - и потому возвращает их тем, кто заплатил ему за предательство Иисуса. Но не просто возвращает, а бросает их на землю, тем самым выражая презрение к своим врагам и врагам Учителя. Вернув таким образом долг, он обретает свободу - и кончает счёты с жизнью.
Самоубийству Иуды предшествует не только возвращение денег, но и его раскаяние. В чём раскаивается Иуда? Ведь он действует из самых чистых побуждений, из любви к Иисусу, движимый искренней верой в него - зачем ему раскаиваться? Сам же Иуда и отвечает на этот вопрос: "согрешил я, предав Кровь невинную".
Итак, Иуда считает, что совершил грех, но грех этот не в том, что он предал Иисуса на мученическую смерть, а в том, что он предал именно "Кровь невинную". Ведь Иисус, в отличие от других представителей рода человеческого, был безгрешен: Сын Божий не может иметь на себе греха. Только это ставит себе в вину Иуда, только это терзает его, грызёт его совесть, и только в этом он раскаивается. Не следует забывать также, что Иуда был обычным грешным человеком, со всеми свойственными ему человеческими слабостями; ему искренне жаль Иисуса, которого он подверг столь суровым испытаниям, жаль по-человечески, простой человеческой жалостью - ведь во имя дружбы он жертвует другом. Да, следует признать, Иуда совершил грех - факт остаётся фактом: он действительно предал "Кровь невинную", безгрешного Иисуса в руки врагов, - но грех этот с лихвой искупается той безграничной преданностью, тем самоотверженным деянием, которое он совершил ради Иисуса, во имя Иисуса, жертвуя собственной жизнью, своим добрым именем, своей душой - совершил "по совету Божию", по просьбе друга ("что делаешь, делай скорее").
2.
Действительно, акт раскаяния налицо, - вынуждены согласиться с нами наши оппоненты из "партии консерваторов", продолжая в то же время отстаивать свою точку зрения в отношении Иуды Искариота. - Пожалуй, это единственный поступок Иуды во всей евангельской истории, который характеризует предателя с положительной стороны. "Если безрассудное желание получить несколько серебряных монет и вскружило голову бедному Иуде, - считает Ренан, - то отсюда, думается мне, ещё не следует, что он окончательно утратил нравственное чувство, так как, увидя последствия своего преступления, он раскаялся и, как говорят, лишил себя жизни"[106]. И тем более ценен этот акт, что Иуда возвращает первосвященникам полученную им мзду за предательство, причём не просто возвращает, а бросает их в храме, чем выражает своё презрение церковным иерархам Иерусалима. И это Иуда, человек, готовый за ничтожную сумму продать душу самому дьяволу! Какой отсюда можно сделать вывод? Раскаяние явилось результатом глубокого, коренного душевного перелома, который претерпел Иуда, когда внезапно понял, что содеянное им уже свершившийся факт, и ничего поправить, ничего повернуть вспять уже не удастся: Иисус, его Учитель, в руках врагов. Потрясение, пережитое им, было настолько сильно, что он не вынес его - и добровольно лишил себя жизни.
Оправдывает ли раскаяние Иуду? В какой-то мере - однако вины с него не снимает.
Остановимся на раскаянии более подробно. Раскаяние есть результат изменения мнения, позиции, точки зрения, результат признания своей неправоты, более того, своей вины, готовность принятия иной точки зрения, даже если это принятие сопровождается сильным психологическим стрессом и сопряжено с нарушением сложившегося душевного, социального, материального равновесия. Искреннее раскаяние высоко ценится в христианской догматике, о чём, в частности, свидетельствуют некоторые притчи Иисуса. Вот две из них:
У одного человека было два сына; и он, подошед к первому, сказал: сын! пойди, сегодня работай в винограднике моем. Но он сказал в ответ: "не хочу"; а после, раскаявшись, пошел. И подошед к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: "иду, государь"; и не пошел. Который из двух исполнил волю отца? Говорят Ему: первый. Иисус говорит им: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие (Мф. 21:28-31).
У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествия немногих дней, младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Пришед же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода! Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и побежав пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка и заколите: станем есть и веселиться, ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его вышед звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного телёнка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё моё твоё; а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся (Лк. 15:11-32).
Наибольший интерес представляет вторая притча. Блудный сын, раскаявшись в своих грехах, возвращается в отчий дом - и, что очень важно, отец с радостью принимает его. Более того (что тоже очень важно), на недовольную реплику второго сына, который никогда не грешил, отец отвечает, что "ты всегда со мною", а "брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся" и что именно этому следует радоваться.
Христианская церковь всегда с большим вниманием относилась к раскаявшимся грешникам и всегда поощряла раскаяние, даруя за него прощение Господа. Отсюда можно предположить, что раскаяние Иуды было так же богоугодно и вполне могло быть принято Богом, а преступление его прощено ведь история человечества знает немало случаев, когда прощение дарилось и за гораздо большие грехи, чем предательство (например, убийство). Здесь возможно, конечно, возражение: Иуда предал Сына Божьего, а этот грех слишком тяжкий и вряд ли может быть прощён. Однако Церковь учит, что милосердие Божие безгранично - даже Иуда, совершивший столь тяжкий грех, но при этом искренне раскаявшийся, может рассчитывать на прощение. Кроме того, с момента совершения преступления прошло без малого две тысячи лет - срок слишком большой даже для самого тяжёлого преступления. И если для самого закоренелого преступника максимальный срок наказания - пожизненный, то срок, который посмертно "отбывает" Иуда - непрощённый, хотя и раскаявшийся! - явно чрезмерен. Не пришло ли время амнистировать несчастного? Не пора ли проявить по отношению к отверженному христианское милосердие? Не закрыть ли "дело" двенадцатого апостола как исчерпавшее себя "за давностью лет"?
Отсюда вывод: не оправдывать Иуду надо, не снимать с него обвинение в предательстве - а простить.
3.
Что можно ответить на столь великодушный призыв? Лишь одно: наши оппоненты вновь забывают о вердикте, который вынес Господь всем без исключения апостолам: "кого призвал, тех и оправдал" (Рим. 8:30). Заметим, что речь идёт не о прощении, а именно об оправдании.
Следует различать эти два совершенно разные по смыслу понятия. Простить можно только виновного, того, чья вина точно установлена и доказана и за которую виновному надлежит нести ту или иную ответственность. В судебной практике виновному выносится приговор, в соответствии с которым определяется адекватное вине наказание. При наличии некоторых обстоятельств наказание может быть смягчено, а в предельном случае виновный (преступник) может быть помилован.
Здесь речь идёт не о вине, а лишь о мерах, которые общество принимает в отношении виновного. И если общество проявляет милосердие, это вовсе ещё не означает, что вина с преступника снимается.
Иное дело - оправдание. Оправдание означает полное снятия вины, возвращение честного имени тому, кто подозревался в совершении преступления (против общества, морали, религии и т.д.). Оправданный не нуждается в прощении и помиловании, поскольку на нём больше нет вины, которую можно было бы простить. Отныне он чист перед законом и обществом, и никто больше не смеет вменять ему в вину то, что уже получило оправдание.
Иуда получил оправдание от самого Бога. Это значит, что совершённое им "предательство" не несёт на себе печати греха, более того, оно богоугодно, так как совершено "по совету Божию" и служит реализации божественного плана. "Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их" (Рим. 8:33).
Иуда не нуждается в прощении. Но он нуждается в человеческой справедливости, которой так и не смог добиться на протяжении двух тысяч лет.
4.
Обратимся к одному эпизоду евангельской истории, нашедшем отражение в четвёртом Евангелии.
В памятную ночь, ночь Тайной вечери и последнего напутствия, Иисус "начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем", вкладывая в это действо глубокий смысл: "если не умою тебя, не имеешь части со Мной" (Ин. 13:5, 8).
Симон Пётр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову. Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все. Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты (Ин. 13:9-11).
Что значит быть чистым в устах Иисуса? Ясно, что буквально понимать эти слова нельзя: не грязь телесную хотел смыть с учеников Иисус, а души их омыть, очистить от греха. Только омытый может "иметь часть" с Учителем, т.е. стать истинным его учеником и сподвижником, продолжить великое дело, ради которого Отец послал Сына своего единородного на смерть и поругание. За три года служения души учеников очистились, "омылись" ("и вы чисты") - остался последний штрих, должный окончательно смыть с них грязь, укрепить в вере, раз и навсегда похоронить сомнения в правоте их общего дела. Отныне они пойдут по избранной стезе одни, без своего Пастыря, пойдут до конца, готовые пожертвовать жизнью во имя торжества завещанной Иисусом великой идеи.
Иисус омывает ноги ученикам именно в эту последнюю ночь, когда он ещё может собрать их всех вместе - ибо знает, что больше у него такой возможность не будет. Это своего рода ритуал отпущения грехов, однако он очень точен в своём значении: вода всегда применялась как очищающее средство, в том числе и при водном крещении.
Иное дело Иуда. Из данного эпизода следует, что Иисус не относит Иуду к "чистым", ему недостаточно омыть ноги, как другим ученикам[107]. Однако из текста не ясно, исключает ли его Иисус из числа омытых; возможно, он проделывает с ним тот же ритуал, но омывает не только ноги, а всего целиком.
Почему Иисус выделяет Иуду из остальных учеников? Потому ли, что Иуда замыслил "предательство", которое формально есть большой грех? Но ведь Иисус знает, что Иуда совершает его "по совету Божию"; знает он также и то, что деяние Иуды будет одобрено Богом, а сам Иуда оправдан им. Оправданный же Богом не может быть "нечистым".
Однозначного ответа на этот вопрос св. Писание не даёт. Однако не следует забывать, что Иуда всё-таки совершает грех, предавая, по его же собственным словам, "Кровь невинную". Этот грех страшно тяготит его, рождая ощущение вины и собственной "нечистоты", и именно он приводит несчастного к самоубийству. Но мы помним, что самоубийству предшествует искреннее раскаяние и возвращение серебренников первосвященникам. Только после раскаяния, освободившись от ужасного бремени, получив от жизни полный расчёт, он покидает этот мир.
Именно раскаяние очищает его, омывает душу целительной искупительной влагой - подобной той, которой омыл ноги ученикам Иисус. Отныне он "чист" подобно другим ученикам. И, подобно им, он оправдан Богом.
5.
Особо следует остановиться на словах Петра, которые приводит Лука в Деяниях апостолов, о судьбе Иуды после ареста Иисуса:
И в те дни Пётр, став посреди учеников, сказал, - было же собрание человек около ста двадцати: мужи братия! надлежало исполниться тому, что в Писании предрёк Дух Святый устами Давида об Иуде, бывшем вожде тех, которые взяли Иисуса; он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего; но приобрёл землю неправедною мздою, и, когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его; и это сделалось известно всем жителям Иерусалима, так-что земля та на отечественном их наречии названа Акелдама, то есть "земля крови". В книге же Псалмов написано: "да будет двор его пуст, и да не будет живущего в нём; и: "достоинство его да примет другой" (Деян. 1:15-20).
Мы видим, что рассказы Матфея и Деяний о смерти Иуды противоречивы[108]. По Матфею, Иуда вернул деньги первосвященникам и удавился; те же купили на эти деньги "землю горшечника", где обычно хоронили странников. Нигде не говорится, что эта земля куплена ими специально для Иуды как плата за предательство. Таким образом, к Иуде эта земля не имеет никакого отношения. По свидетельству же Луки (вернее, со слов Петра) из Деяний мы узнаём, что на вырученные от предательства ("неправедною мздою") деньги Иуда приобрёл участок земли, на котором и умер (разбился). Но главное - Пётр ничего не говорит о раскаянии Иуды, каковое очень важно для понимания личности апостола-предателя.
Отсюда следует, что либо мы принимаем версию Матфея, но тогда ни о какой покупке Иудой земли речи быть не может, - либо принимает свидетельство Петра, но тогда ставится под сомнение свидетельство Матфея о раскаянии Иуды и о возвращении им платы за предательство. Какой вариант предпочесть?
Традиционно принято считать, что события развивались по Матфееву варианту - в этом случае в покупке земли "неправедною мздою" Иуда обвинён быть не может. Следует отдать предпочтение этому варианту ещё и потому, что он более конкретен, а отсюда более достоверен. Матфей излагает события в хронологической последовательности, шаг за шагом, эпизод за эпизодом - в отличие от Петра, который лишь вскользь упоминает о трагической судьбе Иуды в одной из речей к своим ученикам. Со слов Петра мы вообще не можем однозначно заключить, о какой именно "неправедной мзде" идёт речь. То, что это мзда за предательство Иисуса, мы можем только догадываться.
6.
Следует рассмотреть ещё один эпизод, так или иначе связанный со смертью Иуды. Накануне своего ареста, в молитве Отцу, Иисус просит Отца позаботиться о его учениках.
Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание (Ин. 17:12).
"Никто из них не погиб, кроме сына погибели" - слова, явно относящиеся к Иуде. Что значит "сын погибели"? И почему о его смерти говорится в прошедшем времени, хотя к тому моменту Иуда был ещё жив? На второй вопрос ответ прост: Иисус и о себе говорит в прошедшем времени: "когда Я был с ними в мире". Иисус как бы хочет подчеркнуть, что всё, задуманное Богом, обязательно свершится, и потому события не только настоящего, но и недалёкого будущего заведомо относит к уже свершившимся. Это лишь лишний раз подчёркивает веру Иисуса в своего Отца и его великий замысел.
Однако что же всё-таки означает выражение "сын погибели"? Видимо, так мог быть назван человек, которого ждёт смерть (либо которого смерть уже настигла). Но почему именно "сын"? Наверное, "сын" в данном контексте следует понимать как олицетворение чего-то "очень близкого мне", своего, "плоть от плоти моей", "сотворённого мною". Иными словами, выражение "сын погибели" может быть объяснено как "человек, погибший от собственной руки", или "самоубийца", что как раз и соответствует описанным далее фактам. Таким образом, слова Иисуса могли бы звучать следующим образом: "и никто из учеников Моих не погиб, кроме Иуды-самоубийцы".
Далее, следуя ссылке на параллельное место в Ветхом Завете, мы находим один стих из 108-го Псалма, в котором предсказана судьба Иуды.
Да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмёт другой (Пс. 108:8).
То, что пророчество относится именно к Иуде, мы должны безропотно признать: о пророчестве говорит сам Иисус: "да сбудется Писание". Обе части пророчества буквально исполняются в Иуде. Во-первых, не более чем через сутки Иуда кончает жизнь самоубийством ("будут дни его кратки"). Чуть позже, уже после смерти Иисуса и его воскресения, вакантное место двенадцатого апостола ("достоинство его") занимает Матфий ("возьмёт другой"), на которого пал жребий Божий (Деян. 11:23-26).
7.
Изложенная выше версия о "сыне погибели", - могут возразить наши оппоненты, - явно не выдерживает критики. В подтверждение этого приведём слова ап. Павла, в которых также упоминается это словосочетание, но уже в ином контексте:
Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придёт, доколе не придёт прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так-что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога (2 Фес. 2:3-12).
Слова "сын погибели" трактуются Павлом совершенно иначе, нежели в предложенной версии, а именно - как "человек греха". Заметим, что другого объяснения этим словам Евангелия не дают[109]. Почему же "человек греха" назван здесь "сыном погибели"? Ответ прост и очевиден: грешник (если, конечно, он не раскаялся в своих грехах) лишён благодати Божией и потому обречён на смерть (духовную и физическую), на "погибель". Только тот, кто уверовал в Христа, кто принял в своё сердце Сына, будет прощён Отцом, обретёт спасение и жизнь вечную; смерть отныне не властна над ним. Проводя необходимую параллель, мы приходим к выводу, что Иуда, названный "сыном погибели", есть "человек греха", т.е. грешник.
Мы вынуждены признать справедливость сделанного замечания, однако из него ещё рано делать вывод об Иуде как закоренелом преступнике. Во-первых, мы и не собираемся отрицать, что Иуда был грешником, однако кто из когда-либо живших и живущих ныне людей не несёт на себе печать греха печать, оставленную нам в наследство Адамом и сломать которую послан был Иисус? Единственный из рода человеческого, кто был и остаётся безгрешным.
Вспомним один фрагмент четвёртого Евангелия. Книжники и фарисеи привели к Иисусу женщину, взятую в прелюбодеянии, и, искушая его, спросили, должно ли исполнить закон Моисеев и побить её камнями?
Когда же продолжали спрашивать Его, Он восклонившись сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень... Они же, услышавши то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних (Ин. 11:7, 9).
Молчаливый уход книжников и фарисеев и есть их ответ Иисусу: кто же из нас без греха? Лежит грех и на Иуде - как на любом из смертных. Но грех и преступление - это ещё не одно и то же.
Во-вторых, мы позволим себе усомниться в том, что между "сыном погибели" Иоанна и "сыном погибели" Павла можно поставить знак тождества. Достаточно сказать, что одно и то же выражение, в зависимости от контекста, может иметь совершенно разный смысл - св. Писание изобилует примерами подобных смысловых нюансов. У Павла указанное выражение следует однозначно понимать как "человек греха", т.е. человек, лишённый благодати Божией и потому обречённый на "погибель"; причём ни о каком конкретном лице в данном случае речь не идёт. В Иоанновом же свидетельстве то же словосочетание имеет непосредственное отношение к Иуде, т.е. к лицу вполне конкретному (вряд ли в этом у кого-нибудь могут возникнуть сомнения). Об Иуде же мы знаем, что, несмотря на его "греховность", он является избранником Божиим; но мы знаем также, что Бог-Отец "кого призвал, тех и оправдал". "Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их" (Рим. 8:30, 33). Иуда действует "по совету Божию", миссия его богоугодна - по крайней мере, "предательство" Бог ему в вину не вменяет, а, напротив, оправдывает его. Прошлые же грехи с лихвой искупаются его деянием, ради которого он и был призван Иисусом. Отсюда ясно, что Иуда не может быть обречён на "погибель", более того, ему даруется спасение и жизнь вечная - как одному из избранников, оправданных Богом-Отцом.
Но если "Бог оправдывает их", то почему не хотят того же сделать люди?
8.
На этом можно было бы поставить точку. Вместе с Иудой мы прошли путь от самого начала его служения в роли одного из апостолов Иисуса вплоть до трагической его кончины, подвергли подробному анализу скупые свидетельства евангелистов об этой странной личности, сыгравшей в истории возникновения христианства столь значимую, поистине выдающуюся роль. Мы доказали (по крайней мере, попытались это сделать), что все традиционные обвинения в адрес Иуды не имеют под собой твёрдого основания, более того, мы привели веские аргументы в пользу оправдания Иуды, определили его миссию, выявили основной мотив его деяния, в основе которого лежит самоотверженная любовь к Учителю и искренняя вера в него.
Однако точку ставить ещё рано.
Что питало эту веру? Каковы её истоки, где тот глубинный родник, что орошал живительной влагой исстрадавшуюся душу Иуды? Каждый приходит к вере своим путём - каким же путём пришёл Иуда?
Три года бок о бок с Иисусом - срок отнюдь немалый. Три года сердце, глаза и уши Иуды были открыты божественному слову Иисуса, и оно, это слово, не осталось втуне, оно дало обильные всходы, зажгло душу ученика верой, наполнило жизнь истинным смыслом. Да, Иуда не был похож на своих "собратьев по вере", на остальных одиннадцать апостолов - это и позволило Иисусу возложить именно на него, а не на кого-либо другого, страшное дело "предательства".
6.
Любопытна одна деталь. Иоанн заявляет: "Знал же это место и Иуда", при этом поясняя: "потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими" (18:2). Однако из того, что Иисус часто собирался в таком-то месте со своими учениками, ещё вовсе не следует, что Иуда достоверно знал, в каком именно месте соберётся община в эту ночь. Да, он мог догадываться об этом, с определённой долей вероятности предполагать это - но никак не знать наверняка. Для осуществления же его плана (а также плана Иисуса) Иуда должен был располагать самыми точными данными о том, где будет находиться Иисус в эту трагическую ночь - иначе план мог оказаться под угрозой срыва. Знать - а не догадываться. Узнать же это он мог только одним путём - от самого Иисуса. Возможно (хотя не существует ни одного свидетельства евангелистов на это счёт), накануне, на Тайной вечере Иисус упомянул о своих планах на эту ночь, в частности указав свой маршрут на ближайшие часы. Сообщено ли это было лично Иуде, в приватной беседе, либо во всеуслышанье - неизвестно, однако эти слова должны были быть произнесены, иначе бы сам Иисус поставил план своего ареста под угрозу срыва.
Раскаяние и смерть Иуды
1.
Чем окончилась для Иуды эта история?
Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осуждён, и раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав Кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И бросив сребренники в храме, он вышел, пошёл и удавился (Мф. 27:3-5).
Раскаяние и добровольная смерть - как объяснить этот поворот событий? Как результат угрызений совести? Если принять за основу версию о корыстолюбии и алчности как главном движущем мотиве преступления Иуды, то на этот вопрос убедительного ответа мы не получим. Здесь напрашивается другой ответ: выполнив свою тяжелейшую миссию ("увидев, что Он осуждён"), Иуда не в силах был более выдерживать огромное психологическое бремя, возложенное им самим же на собственные плечи (предательство друга и Учителя) и, сломленный духовно и душевно, выпотрошенный до предела, униженный, раздавленный, со смятённой душой, решает покончить жизнь самоубийством. Однако прежде чем решиться на этот роковой шаг, он обязан вернуть долг тем, кого он ненавидел и кого считал виновниками всех бедствий своего Учителя, - первосвященникам и фарисеям. Долг, равный тридцати серебренникам. Но не только в долге было дело: Иуда не мог допустить, чтобы эти грязные деньги, "цена крови", попали в какие-либо другие руки - и потому возвращает их тем, кто заплатил ему за предательство Иисуса. Но не просто возвращает, а бросает их на землю, тем самым выражая презрение к своим врагам и врагам Учителя. Вернув таким образом долг, он обретает свободу - и кончает счёты с жизнью.
Самоубийству Иуды предшествует не только возвращение денег, но и его раскаяние. В чём раскаивается Иуда? Ведь он действует из самых чистых побуждений, из любви к Иисусу, движимый искренней верой в него - зачем ему раскаиваться? Сам же Иуда и отвечает на этот вопрос: "согрешил я, предав Кровь невинную".
Итак, Иуда считает, что совершил грех, но грех этот не в том, что он предал Иисуса на мученическую смерть, а в том, что он предал именно "Кровь невинную". Ведь Иисус, в отличие от других представителей рода человеческого, был безгрешен: Сын Божий не может иметь на себе греха. Только это ставит себе в вину Иуда, только это терзает его, грызёт его совесть, и только в этом он раскаивается. Не следует забывать также, что Иуда был обычным грешным человеком, со всеми свойственными ему человеческими слабостями; ему искренне жаль Иисуса, которого он подверг столь суровым испытаниям, жаль по-человечески, простой человеческой жалостью - ведь во имя дружбы он жертвует другом. Да, следует признать, Иуда совершил грех - факт остаётся фактом: он действительно предал "Кровь невинную", безгрешного Иисуса в руки врагов, - но грех этот с лихвой искупается той безграничной преданностью, тем самоотверженным деянием, которое он совершил ради Иисуса, во имя Иисуса, жертвуя собственной жизнью, своим добрым именем, своей душой - совершил "по совету Божию", по просьбе друга ("что делаешь, делай скорее").
2.
Действительно, акт раскаяния налицо, - вынуждены согласиться с нами наши оппоненты из "партии консерваторов", продолжая в то же время отстаивать свою точку зрения в отношении Иуды Искариота. - Пожалуй, это единственный поступок Иуды во всей евангельской истории, который характеризует предателя с положительной стороны. "Если безрассудное желание получить несколько серебряных монет и вскружило голову бедному Иуде, - считает Ренан, - то отсюда, думается мне, ещё не следует, что он окончательно утратил нравственное чувство, так как, увидя последствия своего преступления, он раскаялся и, как говорят, лишил себя жизни"[106]. И тем более ценен этот акт, что Иуда возвращает первосвященникам полученную им мзду за предательство, причём не просто возвращает, а бросает их в храме, чем выражает своё презрение церковным иерархам Иерусалима. И это Иуда, человек, готовый за ничтожную сумму продать душу самому дьяволу! Какой отсюда можно сделать вывод? Раскаяние явилось результатом глубокого, коренного душевного перелома, который претерпел Иуда, когда внезапно понял, что содеянное им уже свершившийся факт, и ничего поправить, ничего повернуть вспять уже не удастся: Иисус, его Учитель, в руках врагов. Потрясение, пережитое им, было настолько сильно, что он не вынес его - и добровольно лишил себя жизни.
Оправдывает ли раскаяние Иуду? В какой-то мере - однако вины с него не снимает.
Остановимся на раскаянии более подробно. Раскаяние есть результат изменения мнения, позиции, точки зрения, результат признания своей неправоты, более того, своей вины, готовность принятия иной точки зрения, даже если это принятие сопровождается сильным психологическим стрессом и сопряжено с нарушением сложившегося душевного, социального, материального равновесия. Искреннее раскаяние высоко ценится в христианской догматике, о чём, в частности, свидетельствуют некоторые притчи Иисуса. Вот две из них:
У одного человека было два сына; и он, подошед к первому, сказал: сын! пойди, сегодня работай в винограднике моем. Но он сказал в ответ: "не хочу"; а после, раскаявшись, пошел. И подошед к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: "иду, государь"; и не пошел. Который из двух исполнил волю отца? Говорят Ему: первый. Иисус говорит им: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие (Мф. 21:28-31).
У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествия немногих дней, младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Пришед же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода! Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и побежав пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка и заколите: станем есть и веселиться, ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его вышед звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного телёнка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё моё твоё; а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся (Лк. 15:11-32).
Наибольший интерес представляет вторая притча. Блудный сын, раскаявшись в своих грехах, возвращается в отчий дом - и, что очень важно, отец с радостью принимает его. Более того (что тоже очень важно), на недовольную реплику второго сына, который никогда не грешил, отец отвечает, что "ты всегда со мною", а "брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся" и что именно этому следует радоваться.
Христианская церковь всегда с большим вниманием относилась к раскаявшимся грешникам и всегда поощряла раскаяние, даруя за него прощение Господа. Отсюда можно предположить, что раскаяние Иуды было так же богоугодно и вполне могло быть принято Богом, а преступление его прощено ведь история человечества знает немало случаев, когда прощение дарилось и за гораздо большие грехи, чем предательство (например, убийство). Здесь возможно, конечно, возражение: Иуда предал Сына Божьего, а этот грех слишком тяжкий и вряд ли может быть прощён. Однако Церковь учит, что милосердие Божие безгранично - даже Иуда, совершивший столь тяжкий грех, но при этом искренне раскаявшийся, может рассчитывать на прощение. Кроме того, с момента совершения преступления прошло без малого две тысячи лет - срок слишком большой даже для самого тяжёлого преступления. И если для самого закоренелого преступника максимальный срок наказания - пожизненный, то срок, который посмертно "отбывает" Иуда - непрощённый, хотя и раскаявшийся! - явно чрезмерен. Не пришло ли время амнистировать несчастного? Не пора ли проявить по отношению к отверженному христианское милосердие? Не закрыть ли "дело" двенадцатого апостола как исчерпавшее себя "за давностью лет"?
Отсюда вывод: не оправдывать Иуду надо, не снимать с него обвинение в предательстве - а простить.
3.
Что можно ответить на столь великодушный призыв? Лишь одно: наши оппоненты вновь забывают о вердикте, который вынес Господь всем без исключения апостолам: "кого призвал, тех и оправдал" (Рим. 8:30). Заметим, что речь идёт не о прощении, а именно об оправдании.
Следует различать эти два совершенно разные по смыслу понятия. Простить можно только виновного, того, чья вина точно установлена и доказана и за которую виновному надлежит нести ту или иную ответственность. В судебной практике виновному выносится приговор, в соответствии с которым определяется адекватное вине наказание. При наличии некоторых обстоятельств наказание может быть смягчено, а в предельном случае виновный (преступник) может быть помилован.
Здесь речь идёт не о вине, а лишь о мерах, которые общество принимает в отношении виновного. И если общество проявляет милосердие, это вовсе ещё не означает, что вина с преступника снимается.
Иное дело - оправдание. Оправдание означает полное снятия вины, возвращение честного имени тому, кто подозревался в совершении преступления (против общества, морали, религии и т.д.). Оправданный не нуждается в прощении и помиловании, поскольку на нём больше нет вины, которую можно было бы простить. Отныне он чист перед законом и обществом, и никто больше не смеет вменять ему в вину то, что уже получило оправдание.
Иуда получил оправдание от самого Бога. Это значит, что совершённое им "предательство" не несёт на себе печати греха, более того, оно богоугодно, так как совершено "по совету Божию" и служит реализации божественного плана. "Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их" (Рим. 8:33).
Иуда не нуждается в прощении. Но он нуждается в человеческой справедливости, которой так и не смог добиться на протяжении двух тысяч лет.
4.
Обратимся к одному эпизоду евангельской истории, нашедшем отражение в четвёртом Евангелии.
В памятную ночь, ночь Тайной вечери и последнего напутствия, Иисус "начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем", вкладывая в это действо глубокий смысл: "если не умою тебя, не имеешь части со Мной" (Ин. 13:5, 8).
Симон Пётр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову. Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все. Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты (Ин. 13:9-11).
Что значит быть чистым в устах Иисуса? Ясно, что буквально понимать эти слова нельзя: не грязь телесную хотел смыть с учеников Иисус, а души их омыть, очистить от греха. Только омытый может "иметь часть" с Учителем, т.е. стать истинным его учеником и сподвижником, продолжить великое дело, ради которого Отец послал Сына своего единородного на смерть и поругание. За три года служения души учеников очистились, "омылись" ("и вы чисты") - остался последний штрих, должный окончательно смыть с них грязь, укрепить в вере, раз и навсегда похоронить сомнения в правоте их общего дела. Отныне они пойдут по избранной стезе одни, без своего Пастыря, пойдут до конца, готовые пожертвовать жизнью во имя торжества завещанной Иисусом великой идеи.
Иисус омывает ноги ученикам именно в эту последнюю ночь, когда он ещё может собрать их всех вместе - ибо знает, что больше у него такой возможность не будет. Это своего рода ритуал отпущения грехов, однако он очень точен в своём значении: вода всегда применялась как очищающее средство, в том числе и при водном крещении.
Иное дело Иуда. Из данного эпизода следует, что Иисус не относит Иуду к "чистым", ему недостаточно омыть ноги, как другим ученикам[107]. Однако из текста не ясно, исключает ли его Иисус из числа омытых; возможно, он проделывает с ним тот же ритуал, но омывает не только ноги, а всего целиком.
Почему Иисус выделяет Иуду из остальных учеников? Потому ли, что Иуда замыслил "предательство", которое формально есть большой грех? Но ведь Иисус знает, что Иуда совершает его "по совету Божию"; знает он также и то, что деяние Иуды будет одобрено Богом, а сам Иуда оправдан им. Оправданный же Богом не может быть "нечистым".
Однозначного ответа на этот вопрос св. Писание не даёт. Однако не следует забывать, что Иуда всё-таки совершает грех, предавая, по его же собственным словам, "Кровь невинную". Этот грех страшно тяготит его, рождая ощущение вины и собственной "нечистоты", и именно он приводит несчастного к самоубийству. Но мы помним, что самоубийству предшествует искреннее раскаяние и возвращение серебренников первосвященникам. Только после раскаяния, освободившись от ужасного бремени, получив от жизни полный расчёт, он покидает этот мир.
Именно раскаяние очищает его, омывает душу целительной искупительной влагой - подобной той, которой омыл ноги ученикам Иисус. Отныне он "чист" подобно другим ученикам. И, подобно им, он оправдан Богом.
5.
Особо следует остановиться на словах Петра, которые приводит Лука в Деяниях апостолов, о судьбе Иуды после ареста Иисуса:
И в те дни Пётр, став посреди учеников, сказал, - было же собрание человек около ста двадцати: мужи братия! надлежало исполниться тому, что в Писании предрёк Дух Святый устами Давида об Иуде, бывшем вожде тех, которые взяли Иисуса; он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего; но приобрёл землю неправедною мздою, и, когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его; и это сделалось известно всем жителям Иерусалима, так-что земля та на отечественном их наречии названа Акелдама, то есть "земля крови". В книге же Псалмов написано: "да будет двор его пуст, и да не будет живущего в нём; и: "достоинство его да примет другой" (Деян. 1:15-20).
Мы видим, что рассказы Матфея и Деяний о смерти Иуды противоречивы[108]. По Матфею, Иуда вернул деньги первосвященникам и удавился; те же купили на эти деньги "землю горшечника", где обычно хоронили странников. Нигде не говорится, что эта земля куплена ими специально для Иуды как плата за предательство. Таким образом, к Иуде эта земля не имеет никакого отношения. По свидетельству же Луки (вернее, со слов Петра) из Деяний мы узнаём, что на вырученные от предательства ("неправедною мздою") деньги Иуда приобрёл участок земли, на котором и умер (разбился). Но главное - Пётр ничего не говорит о раскаянии Иуды, каковое очень важно для понимания личности апостола-предателя.
Отсюда следует, что либо мы принимаем версию Матфея, но тогда ни о какой покупке Иудой земли речи быть не может, - либо принимает свидетельство Петра, но тогда ставится под сомнение свидетельство Матфея о раскаянии Иуды и о возвращении им платы за предательство. Какой вариант предпочесть?
Традиционно принято считать, что события развивались по Матфееву варианту - в этом случае в покупке земли "неправедною мздою" Иуда обвинён быть не может. Следует отдать предпочтение этому варианту ещё и потому, что он более конкретен, а отсюда более достоверен. Матфей излагает события в хронологической последовательности, шаг за шагом, эпизод за эпизодом - в отличие от Петра, который лишь вскользь упоминает о трагической судьбе Иуды в одной из речей к своим ученикам. Со слов Петра мы вообще не можем однозначно заключить, о какой именно "неправедной мзде" идёт речь. То, что это мзда за предательство Иисуса, мы можем только догадываться.
6.
Следует рассмотреть ещё один эпизод, так или иначе связанный со смертью Иуды. Накануне своего ареста, в молитве Отцу, Иисус просит Отца позаботиться о его учениках.
Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание (Ин. 17:12).
"Никто из них не погиб, кроме сына погибели" - слова, явно относящиеся к Иуде. Что значит "сын погибели"? И почему о его смерти говорится в прошедшем времени, хотя к тому моменту Иуда был ещё жив? На второй вопрос ответ прост: Иисус и о себе говорит в прошедшем времени: "когда Я был с ними в мире". Иисус как бы хочет подчеркнуть, что всё, задуманное Богом, обязательно свершится, и потому события не только настоящего, но и недалёкого будущего заведомо относит к уже свершившимся. Это лишь лишний раз подчёркивает веру Иисуса в своего Отца и его великий замысел.
Однако что же всё-таки означает выражение "сын погибели"? Видимо, так мог быть назван человек, которого ждёт смерть (либо которого смерть уже настигла). Но почему именно "сын"? Наверное, "сын" в данном контексте следует понимать как олицетворение чего-то "очень близкого мне", своего, "плоть от плоти моей", "сотворённого мною". Иными словами, выражение "сын погибели" может быть объяснено как "человек, погибший от собственной руки", или "самоубийца", что как раз и соответствует описанным далее фактам. Таким образом, слова Иисуса могли бы звучать следующим образом: "и никто из учеников Моих не погиб, кроме Иуды-самоубийцы".
Далее, следуя ссылке на параллельное место в Ветхом Завете, мы находим один стих из 108-го Псалма, в котором предсказана судьба Иуды.
Да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмёт другой (Пс. 108:8).
То, что пророчество относится именно к Иуде, мы должны безропотно признать: о пророчестве говорит сам Иисус: "да сбудется Писание". Обе части пророчества буквально исполняются в Иуде. Во-первых, не более чем через сутки Иуда кончает жизнь самоубийством ("будут дни его кратки"). Чуть позже, уже после смерти Иисуса и его воскресения, вакантное место двенадцатого апостола ("достоинство его") занимает Матфий ("возьмёт другой"), на которого пал жребий Божий (Деян. 11:23-26).
7.
Изложенная выше версия о "сыне погибели", - могут возразить наши оппоненты, - явно не выдерживает критики. В подтверждение этого приведём слова ап. Павла, в которых также упоминается это словосочетание, но уже в ином контексте:
Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придёт, доколе не придёт прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так-что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога (2 Фес. 2:3-12).
Слова "сын погибели" трактуются Павлом совершенно иначе, нежели в предложенной версии, а именно - как "человек греха". Заметим, что другого объяснения этим словам Евангелия не дают[109]. Почему же "человек греха" назван здесь "сыном погибели"? Ответ прост и очевиден: грешник (если, конечно, он не раскаялся в своих грехах) лишён благодати Божией и потому обречён на смерть (духовную и физическую), на "погибель". Только тот, кто уверовал в Христа, кто принял в своё сердце Сына, будет прощён Отцом, обретёт спасение и жизнь вечную; смерть отныне не властна над ним. Проводя необходимую параллель, мы приходим к выводу, что Иуда, названный "сыном погибели", есть "человек греха", т.е. грешник.
Мы вынуждены признать справедливость сделанного замечания, однако из него ещё рано делать вывод об Иуде как закоренелом преступнике. Во-первых, мы и не собираемся отрицать, что Иуда был грешником, однако кто из когда-либо живших и живущих ныне людей не несёт на себе печать греха печать, оставленную нам в наследство Адамом и сломать которую послан был Иисус? Единственный из рода человеческого, кто был и остаётся безгрешным.
Вспомним один фрагмент четвёртого Евангелия. Книжники и фарисеи привели к Иисусу женщину, взятую в прелюбодеянии, и, искушая его, спросили, должно ли исполнить закон Моисеев и побить её камнями?
Когда же продолжали спрашивать Его, Он восклонившись сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень... Они же, услышавши то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних (Ин. 11:7, 9).
Молчаливый уход книжников и фарисеев и есть их ответ Иисусу: кто же из нас без греха? Лежит грех и на Иуде - как на любом из смертных. Но грех и преступление - это ещё не одно и то же.
Во-вторых, мы позволим себе усомниться в том, что между "сыном погибели" Иоанна и "сыном погибели" Павла можно поставить знак тождества. Достаточно сказать, что одно и то же выражение, в зависимости от контекста, может иметь совершенно разный смысл - св. Писание изобилует примерами подобных смысловых нюансов. У Павла указанное выражение следует однозначно понимать как "человек греха", т.е. человек, лишённый благодати Божией и потому обречённый на "погибель"; причём ни о каком конкретном лице в данном случае речь не идёт. В Иоанновом же свидетельстве то же словосочетание имеет непосредственное отношение к Иуде, т.е. к лицу вполне конкретному (вряд ли в этом у кого-нибудь могут возникнуть сомнения). Об Иуде же мы знаем, что, несмотря на его "греховность", он является избранником Божиим; но мы знаем также, что Бог-Отец "кого призвал, тех и оправдал". "Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их" (Рим. 8:30, 33). Иуда действует "по совету Божию", миссия его богоугодна - по крайней мере, "предательство" Бог ему в вину не вменяет, а, напротив, оправдывает его. Прошлые же грехи с лихвой искупаются его деянием, ради которого он и был призван Иисусом. Отсюда ясно, что Иуда не может быть обречён на "погибель", более того, ему даруется спасение и жизнь вечная - как одному из избранников, оправданных Богом-Отцом.
Но если "Бог оправдывает их", то почему не хотят того же сделать люди?
8.
На этом можно было бы поставить точку. Вместе с Иудой мы прошли путь от самого начала его служения в роли одного из апостолов Иисуса вплоть до трагической его кончины, подвергли подробному анализу скупые свидетельства евангелистов об этой странной личности, сыгравшей в истории возникновения христианства столь значимую, поистине выдающуюся роль. Мы доказали (по крайней мере, попытались это сделать), что все традиционные обвинения в адрес Иуды не имеют под собой твёрдого основания, более того, мы привели веские аргументы в пользу оправдания Иуды, определили его миссию, выявили основной мотив его деяния, в основе которого лежит самоотверженная любовь к Учителю и искренняя вера в него.
Однако точку ставить ещё рано.
Что питало эту веру? Каковы её истоки, где тот глубинный родник, что орошал живительной влагой исстрадавшуюся душу Иуды? Каждый приходит к вере своим путём - каким же путём пришёл Иуда?
Три года бок о бок с Иисусом - срок отнюдь немалый. Три года сердце, глаза и уши Иуды были открыты божественному слову Иисуса, и оно, это слово, не осталось втуне, оно дало обильные всходы, зажгло душу ученика верой, наполнило жизнь истинным смыслом. Да, Иуда не был похож на своих "собратьев по вере", на остальных одиннадцать апостолов - это и позволило Иисусу возложить именно на него, а не на кого-либо другого, страшное дело "предательства".