Страница:
Джулиан допил кофе, проверил содержимое холодильника и шкафов и сделал свое медицинское заключение – продуктов в доме было недостаточно даже, чтобы накормить мышь, не говоря уже о женщине, готовящейся стать матерью. Он обещал прислать к Кейли свою домработницу с провизией. А Кейли тем временем должна была отдохнуть.
Как только Джулиан ушел, она приняла душ, сменила постельное белье и рухнула на кровать, почти мгновенно погрузившись в глубокий сон.
Когда Кейли проснулась, было уже темно. Ее разбудили приятные домашние звуки, доносившиеся с кухни. В воздухе витал запах острого томатного соуса. Кейли встала и накинула халат. Проходя через гостиную с маленькой террасой и прекрасным видом на город, она услышала звуки радио.
Джулиан пытался помочь Франсин готовить макароны, но больше мешался ей.
– А меня пригласите на вечеринку? – улыбнулась Кейли.
Неожиданное появление Кейли застало Джулиана и Франсин врасплох, они рассмеялись. Кейли испытывала к ним обоим нежность и добрую зависть. Они были вместе, в то время, как она, возможно, навсегда была разлучена с Дерби, их разделяла пропасть времени и тайны.
Франсин опустила ложку и подошла обнять Кейли.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
– Скверно, – искренне ответила Кейли, – но думаю, что ненадолго, по крайней мере, пахнет у вас вкусно, а я голодная, как волк.
Они ели салат, тартеллини, приготовленные по специальному рецепту Франсин, с чесночным хлебом и запивали все это кьянти. Кейли отказалась от вина, предпочтя ему минерльную воду.
– Мои дорогие, вам пора прекратить возиться со мной как с маленькой, – сказала Кейли, почувствовав прилив сил после еды. Она красноречиво посмотрела на Джулиана, который сполоснул посуду и загрузил ее в посудомоечную машину, пока Кейли и Франсин болтали за столом. – Вы сами сказали, доктор Друри, что я должна продолжать жить полноценной жизнью.
Франсин и Джулиан переглянулись.
– Итак, каковы же планы? – после непродолжительной паузы снова заговорила Кейли, чтобы не дать им возможности начать поучать ее, а она уже устала от этого. – Джулиан, ты собираешься переехать в Редемпшн и устроиться там терапевтом, или ты, Франсин, переберешься в Лос-Анджелес и создашь новое рекламное агентство?
Франсин взглянула на Джулиана.
– Я переезжаю сюда, – немного смущенно ответила она. – Я создам агентство, но возможно какое-то время мне придется работать на дому.
Кейли поняла, что после ее последнего разговора с Джулианом они с Франсин обсуждали свои планы на будущее. Кейли была ужасно рада за них.
– Мы надеемся скоро обзавестись детьми, – добавил Джулиан.
Они с Франсин снова обменялись взглядами, на этот раз самыми нежными, тщетно пытаясь спрятать за нежностью страсть, как высокое напряжение за ненадежной изоляцией. Кейли едва сдерживалась, чтобы не заплакать, – так остро, так мучительно нехватало ей сейчас Дерби.
– Я что-то устала, – пролепетала она. – Я, пожалуй, снова прилягу.
– Мы закончим с посудой и уйдем, а утром я позвоню тебе, спросить как дела, – Франсин пожала Кейли руку и, задумчиво нахмурив лоб, добавила: – Может, ты хочешь, чтобы я осталась на ночь у тебя?
Кейли покачала головой. Ей нужно было побыть одной, а чего действительно хотелось Франсин, так это быть с Джулианом.
– Со мной все будет прекрасно. Спасибо вам обоим за то, что вы так добры ко мне.
Джулиан поцеловал Кейли в лоб, а Франсин нежно обняла ее.
Кейли легла и заснула, прежде чем они успели уйти. Она видела во сне Дерби.
Через месяц Кейли закрыла галерею и уладила все материальные вопросы. Физически она была совершенно здорова, за ее беременностью наблюдал один из лучших гинекологов Лос-Анджелеса доктор Дженнифер Саландерс, коллега Джулиана, но ощущение того, что она медленно угасает, не покидало Кейли ни днем, ни ночью. Неотступная печаль прочно обосновалась у нее в душе, и больше всего она боялась сейчас не того, что может никогда не вернуться к Дерби, а того, что может вообще кануть в небытие и оставить своего ребенка одного в этом мире.
Кейли собрала всю свою волю и с согласия Джулиана и Франсин, которые к Рождеству собирались пожениться, назвала их законными опекунами ребенка. Они, конечно, были взволнованы такой просьбой, но согласились, не раздумывая.
Кейли неукоснительно соблюдала все предписания доктора: поднявшись утром, она плотно завтракала, принимала витамины, совершала прогулку, занималась необременительными делами, запланированными заранее. Ужинала она обычно с Франсин или с Джулианом, или с ними обоими, если они оба были свободны, и рано ложилась в постель.
В последнее свое утро в Калифорнии она пригласила представителей приюта для бездомных, чтобы они забрали ее мебель. Джулиан и Франсин были уже у нее: Джулиан пришел убедиться, что Кейли не будет поднимать ничего тяжелого, а Франсин собиралась сопроводить Кейли в Редемпшн, помочь подруге устроиться и уладить кое-какие личные дела у себя на ранчо.
– Это не очень хорошая идея, – в тысячный раз повторил Джулиан. – В этом огромном мавзолее, который ты называешь домом, нет мебели. Ты будешь жить там как затворница, Кейли, будешь спать на раскладушке перед этим забрызганным кровью зеркалом и ждать, пока что-нибудь произойдет! Да от этого свихнуться можно.
Кейли улыбнулась, представив себя слоняющейся по некода роскошным комнатам и с каждым днем становящейся все более эксцентричной.
– Я буду работать, Джулиан, – она попыталась обнадежить его. – К тому же я буду не одна.
– Франсин специалист по рекламе, а не врач, в котором ты нуждаешься.
Франсин бросила взгляд на своего будущего мужа.
– Я могу позвонить по девятьсот одиннадцать в случае чего, Джулиан, – сказала она любезным тоном. – К тому же в Редемпшне хорошая команда парамедиков, и хотя у местного гинеколога нет рекомендательных писем доктора Саландерс, он уже принял пару сотен родов.
– Пойдемте, – поторопила их Кейли, – а то опоздаем на самолет.
Теперь, кода она была полностью готова вернуться в свой дом в Редемпшне, ей не терпелось сделать это как можно скорее.
Джулиан запер дверь, пообещав передать ключ через секретаря агенту по недвижимости. Он отвез Франсин и Кейли в аэропорт, задумчиво промолчав всю дорогу. На прощание Джулиан страстно поцеловал Франсин в губы, сказал «до свидания» и повернулся к Кейли. Он нежно, но крепко взял в руки ее ладони и заглянул ей в глаза. Он хотел что-то сказать, но вместо этого только вздохнул, поцеловал Кейли в лоб и ушел.
Полет до Лас-Вегаса прошел без происшествий. Вот только слабость, которую испытывала Кейли, тревожила ее все больше. Это ощущение не было физическим, и поскольку Кейли не знала, как объяснить свое состояние Франсин, да и не хотела доставлять ей лишнее беспокойство, то она решила вообще не упоминать об этом. Так было проще.
Они благополучно приземлились в аэропорту Лас-Вегаса, арендовали машину и направились в сторону Редемпшна. Едва они тронулись с места, как Кейли почувствовала головокружение. Приложив руку к животу, она молилась о том, чтобы ее ребенок остался жив, чтобы с ним ничего не случилось. Кейли хотела счастья своему ребенку больше чем самой себе, но она ощущала, что и в ней самой и вокруг нее происходило что-то странное.
– Как ты? – спросила Франсин, глянув на Кейли, когда они мчались по скоростной автостраде, ведущей на Редемпшн.
Кейли самой хотелось бы знать ответ на этот вопрос.
– Все будет нормально, – тихо пробормотала она. Больше ей нечего было сказать. Ей казалось, что ее душа вот-вот покинет тело, как какой-то невидимый воздушный шар, дергающийся на конце длинной тонкой нити, готовый в любой момент оторваться и улететь.
– Мне не нравится, как ты это сказала, – забеспокоилась Франсин.
– Ты бы не поняла, если бы я начала объяснять, – вздохнула Кейли. – Черт, если я сама не понимаю, как может понять кто-нибудь другой?
– Ну, возможно, я все-таки смогу?
По щекам Кейли катились слезы. До этого момента она даже не осознавала, что плачет.
– У меня такое чувство, Франсин, будто я не реальный человек, – выпалила она. – Я могу двигаться, могу думать и все прочее, но в то же время я будто нематериальная, как тень Питера Пена. И это безумно пугает меня.
Франсин затормозила у обочины и включила аварийные огни.
– Почему ты не говорила этого раньше ни мне, ни Джулиану?
– Потому что эти слова звучат как бред сумасшедшего, Франсин. Но я не сумасшедшая. Я словно падаю в какую-то небесную дыру, и поверь, ни ты, ни кто-либо другой не могут помочь мне.
– А как же ребенок?
– Это как раз то, что волнует меня больше всего, – призналась Кейли, вытирая руками слезы. – Если произойдет что-то странное – а мы обе знаем, что это может произойти – что будет с моим ребенком? Он окажется в пустоте, между измерениями?
Даже Франсин при всем своем уме, не могла ответить на эти вопросы. Она пристально посмотрела на Кейли, потом вздохнула и они продолжили путь.
На подъезде к Редемпшну их подрезал мчавшийся на огромной скорости грузовик. Зацепив передний бампер, он потащил их за собой. Шины взятой напрокат машины дико завизжали и задымились.
Франсин изо всех сил старалась удержать руль, но безуспешно. Кейли сидела неподвижно, приложив руки к животу, пытаясь защитить своего ребенка.
Женщины даже не успели закричать. Еще один оглушительный удар отбросил их на середину дороги. Другие машины, тоже мчавшиеся на больших скоростях, отчаянно пытались избежать столкновения с ними.
– Ребенок, – прошептала Кейли, погружаясь в темноту.– Мне так жаль.
У Франсин закружилась голова, но она не потеряла сознания. Она отделалась незначительными синяками, ушибами и расшатанными нервами – по крайней мере, насколько сама ощущала. Вокруг раздавались металлические удары, в салон проник едкий запах жженой резины. Этот страшный момент показался ей вечностью.
Наконец Франсин смогла пошевельнуться на усыпанном стеклом сиденье и повернуть голову в сторону Кейли. То, что Франсин увидела, заставило ее усомниться в том, что она не пострадала в аварии, и что у нее все в порядке с головой.
Кейли исчезала – исчезала, растворяясь в воздухе, как призрак.
– Нет! – закричала Франсин и протянула к ней руки, но они прошли сквозь плечо Кейли и уперлись в спинку сиденья. – Кейли не делай этого... не уходи...
Кейли мирно улыбнулась ей, в ее глазах была глубокая печаль. Она стала совершенно прозрачной, как изображение, спроектированное на легкую дымку, и, хотя ее губы шевелились, Франсин не слышала слов.
Франсин заплакала навзрыд. К тому времени, когда подоспели полицейские, Кейли полностью исчезла.
– Не волнуйтесь, мэм, – успокаивал ее полицейский, присев рядом с ней на корточки. – Мы позаботимся о вас. Все позади.
Другой мужчина осмотрел поврежденный салон.
– Могу поклясться, что в машине был кто-то еще, – произнес он недоуменно.
Франсин покачала головой.
– Нет, – сказала она, сглотнув подступивший к горлу ком. – Я ехала одна.
– Что случилось? – взволнованно спросил Джулиан, входя в палату Франсин вечером того же дня.
Она утверждала, что отделалась легким испугом, но дежурные врачи настояли на том, чтобы она прошла полное обследование и в течение суток находилась под их наблюдением.
Франсин обняла Джулиана.
– Кейли, – прошептала она, собравшись с духом. – Кейли исчезла, Джулиан.
Он подошел к двери и закрыл ее, потом вернулся к постели Франсин.
– Что ты имеешь в виду? Она вышла из машины и ушла куда-то то?
– Нет, – покачала головой Франсин. – Джулиан, она исчезла, растворилась как дым. Она говорила мне, что не ощущала себя реальной. По-моему, она сказала, что ощущала себя бестелесной или что-то в этом роде.
– Господи, – прохрипел Джулиан, проводя рукой по волосам. Он устал в дороге и выглядел сейчас не так безупречно как обычно, но Франсин только еще сильнее любила его таким. – Ну, конечно же, она была реальной!
– Я в этом не уверена, – сказала Франсин, опуская голову на подушки. – Мы многого не знаем, Джулиан. Люди привыкли считать, что материя более реальна, нежели дух, но ведь душа создает тело таким, чтобы она отвечала ее целям, а не просто входит в него при зачатии, при рождении или когда там еще.
Джулиан взял Франсин за руку и кбснулся лбом ее лба.
– Возможно, ты права. Я педант и всегда скептически относился к мистике. – Он нежно поцеловал ее. – Ты позвонила сыну?
Франсин улыбнулась, вспомнив свой разговор с Тони.
– Он приедет в Лос-Анджелес в следующем месяце. Ты ведь не будешь возражать?
– Конечно, нет. Я думаю, мы сможем поделить тебя так, чтобы хватило обоим. – Он погладил ее по волосам. – Спасибо тебе, Фран-син Стефенс.
– За что? – искренне удивилась Франсин.
– За то, что ты не погибла. Я не пережил бы этого, ведь я так долго ждал тебя. А теперь отдохни, пожалуйста. Я буду здесь. Позови, если я буду тебе нужен.
Франсин закрыла глаза, на ее губах застыла счастливая улыбка. То, что произошло с Кейли, оставалось загадкой, и она знала, что им, скорее всего никогда не удастся разгадать ее. Но у Франсин, конечно, были свои предположения на этот счет. О, да, у нее были свои предположения.
По остроте ощущения Кейли поняла, что это, скорее всего, ее последнее перемещение. После того, как прошел первый шок, ей уже не было страшно. Кейли испытывала даже какое-то неестественное спокойствие.
Она видела Франсин, словно сквозь прозрачную желатиновую массу, но не могла дотронуться до нее, не могла произнести ни слова. Потом ее вдруг закружило, все быстрее и быстрее, как в столбе смерча. Все вокруг было залито светом, полыхало яркими искрами, было удивительно красиво. А потом Кейли вдруг больно ударилась обо что-то, и внезапно снова ощутила, что у нее есть руки и ноги, не говоря уже о голове и всех прочих частях тела, присущих человеческому существу.
Кейли и не предполагала, что приземление может быть таким болезненным. Она обрела плоть и доказательством тому была ужасная боль, которая, казалось, пронизывала каждую ее клеточку... Кейли застонала.
– Кейли? – услышала она знакомый женский голос, но боялась открыть глаза. – Как ты себя чувствуешь? Ты можешь двигаться?
Кейли заставила себя поднять веки, и была потрясена, увидев склонившуюся над ней Бетси Каванаг.
– Где я? – спросила она. Глупо было задавать такой вопрос, но она уже задала его.
– Дорогая, ты в Трипл Кей. Похоже, ты упала с лестницы.
Трипл Кей! У Кейли замерло сердце, а потом бешено забилось в надежде. Она осторожно приподнялась.
– Где Дерби? – чуть слышно вымолвила она, боясь услышать ответ.
– Он наверху, – ответила Бетси, нахмурившись. – Знаешь, со всеми этими исчезновениями я начинаю опасаться за свой разум. Сначала Дерби куда-то пропал, потом его нашли, ты вдруг пропала. Что с вами происходит?
Кейли издала нечленораздельный звук – нечто среднее между рыданием и смехом и поднялась на ноги. Ее немного покачивало, но в целом она чувствовала себя нормально. На ней все еще был брючный костюм со свободным пиджаком, который она надела еще в далеком будущем.
– Я уверена, что этому есть разумное объяснение, – сказала она, отряхивая пыль с ладоней. – Просто я его не знаю.
Бетси окинула удивленным взглядом странный наряд Кейли.
– Я никогда не видела, чтобы женщины носили такую одежду, – заметила она. – Уилла удар бы хватил, если бы я напялила брюки.
Кейли ухватилась за перила, едва сдерживаясь, чтобы со всех ног не броситься к Дерби. Ее останавливала только мысль о ребенке, она не могла позволить себе неосторожных движений. Но все ее существо жаждало скорее увидеть, услышать, почувствовать Дерби. Кейли знала, что он был единственной причиной, по которой она вернулась.
– Я пойду, сообщу Саймону и Уиллу, что ты снова объявилась, – сказала Бетси, со счастливой улыбкой выходя из комнаты. – Они всю Неваду вверх дном перевернули, разыскивая тебя. Надеюсь, ты не собираешься опять исчезнуть?
Кейли заплакала и засмеялась одновременно. Ей многое пришлось пережить за последнее время, но теперь она здесь, в мире, где есть Дерби. И она больше не была бестелесным образом, она стала женщиной из плоти и крови.
Кейли нашла своего мужа в одной из спален для гостей. Он стоял у окна, спиной к двери. Сквозь рубашку все еще просвечивал бинт.
– Я же говорил тебе, Бетси, – произнес он, не оборачиваясь, – я не хочу, есть, забирай все, что принесла, и уходи.
Кейли бесшумно закрыла дверь.
– Я думаю, тебя обрадует то, что я принесла, – сказала она, смеясь сквозь слезы.
Дерби замер, затем резко повернулся и изумленно уставился на нее.
– Кейли?
– Да, это я. И я остаюсь. – Форфоровая кружка, которую он держал все это время, выпала у него из рук и разлетелась на осколки, как зеркало, когда Дерби сразила пуля Дюка Шинглера. Они оба вздрогнули. Дерби прищурился, все еще не двигаясь с места.
– Наверное, я сплю, – прошептал он, – но надеюсь, что ты не нарушишь мой сон.
Кейли подошла к нему, обняла, вдохнула его запах и всем своим существом прижалась к его сильному мужскому телу.
– Я люблю тебя, – сказала она и поцеловала его. – И я определенно не сплю.
Дерби наклонил голову и коснулся лбом ее лба. Он едва сдерживал наворачивавшиеся на глаза слезы.
– Господи, Кейли, я думал, что навсегда потерял тебя и нашего ребенка. Я мечтал умереть.
– Я никогда не простила бы тебя, если бы ты сделал это. – Кейли взяла его за руку. – Итак, Дерби Элдер, я хочу, чтобы ты оказал мне достойный прием.
Он засмеялся и еще крепче прижал к себе Кейли, едва не лишив ее рассудка сладострастным поцелуем.
Пока Дерби запирал дверь, Кейли стояла посреди комнаты, дрожа от возбуждения, ее глаза наполнились счастливыми слезами, а тело пылало страстью.
Дерби снова подошел к ней, приподнял ее подбородок и поцеловал ее так неистово, так нежно, что она почувствовала слабость в коленях. Он вовремя положил ее на постель, поскольку Кейли едва ли была в состоянии удержаться на ногах еще хотя бы минуту.
– А вы не хотите рассказать мне, миссис Элдер, что же все-таки произошло?
Он стоял рядом с кроватью и пожирал Кейли глазами.
– Правда в том, – призналась она, – что я ни в чем не уверена. Вокруг меня все замелькало, как во сне или в сказке, которую я слышала очень давно, в детстве...
У Кейли перехватило дыхание, когда Дерби начал медленно снимать с нее ее странную одежду, словно распаковывая бесценный подарок.
Затем Дерби скинул свои сапоги, лег рядом с Кейли и стал ласкать ее грудь.
– Не оставляй меня больше, – промолвил он. Его слова прозвучали и как приказ и как мольба.
Кейли застонала, когда он жадно обхватил губами ее сосок. Они забыли обо всем на свете, обо всем, что с ними произошло. В голове Кейли проносились отрывочные воспоминания о зеркале, об ужасной аварии... Или это был лишь сон?
Кейли целиком отдалась вожделению, и они скоро слились воедино, сжигаемые огнем любви, и ничто в мире больше не существовало для них.
Достигнув экстаза, они долго лежали без движения, переводя дыхание, их тела были покрыты испариной. Кейли казалось, будто она парит в воздухе, но это ощущение вовсе не было пугающим, она испытывала полное удовлетворение и несказанное блаженство.
– Вы не джентльмен, сэр, – произнесла она, когда к ней вернулся дар речи. – Соблазнили леди среди бела дня!
Дерби тихо засмеялся.
– Хорошо еще, что мы встретились здесь, а не в магазине, например. А то я положил бы тебя на стол для продуктов, задрал твои юбки, и мы занялись бы с тобой любовью прямо там. – Он замолчал, веселье погасло в его глазах и сменилось растерянностью. – Но на тебе нет юбок.
– Благодаря тебе, на мне сейчас вообще ничего нет, – парировала Кейли.
Дерби приподнялся на локте и поднял с пола ее брюки.
– Штаны, – удивленно промолвил он. – Какого черта ты надела мужскую одежду?
Кейли действительно хотела бы объяснить, когда и почему на ней оказались брюки и пиджак, но не могла. Это, видимо, имело какое-то отношение к тому миру, миру, который она так хотела покинуть.
– Не знаю. Я, должно быть, ударилась головой, когда упала.
– Ты упала? – Дерби сел, чтобы лучше видеть ее. – Ты не ушиблась?
– Разве несколько минут назад, мистер Элдер, когда я неистовствовала на этой постели, как ураган, по мне было похоже, что я ушиблась?
Обеспокоенное выражение лица Дерби сменила улыбка.
– Может, ты повредила голову? – предположил он после недолгого размышления.
– Может быть. – Она взяла его руку и положила себе на грудь. Ей нравилось ощущать его грубую мозолистую кожу на самой нежной части своего тела. – Лучше расскажи мне, что ты помнишь. Восполни пробелы в моей памяти.
– Я помню, – начал он, целуя при этом ее шею, – что, когда я впервые тебя увидел, ты сидела около зеркала, и в руках у тебя была кукла. Я подумал тогда, что ты самое прекрасное существо, которое я видел в своей жизни. Потом мы долго не виделись. – Он целовал ее ключицу, а она дрожала в предвкушении нового чувственного восторга. – Потом в один прекрасный день ты вернулась, став уже взрослой женщиной и даже еще более красивой, чем я мог предположить.
– А откуда я пришла?
Дерби сдавил пальцами ее нежную округлость, пощекотал губами тугие соски.
– Ты действительно не помнишь?
– Нет, – призналась Кейли, задыхаясь от нахлынувшей страсти и все сильнее прижимая его голову к своей груди, ее пальцы запутались в волосах Дерби. Она удивлялась, что ее нисколько не пугало то, что она вдруг забыла все, что было с ней в прошлом; все, кроме того, что она любила этого мужчину, стерлось из ее памяти.
Язык Дерби легко скользил вокруг трепещущего соска.
– Ты приехала в город на дилижансе, – говорил он. – Я как раз выходил из продуктовой лавки. Наши взгляды встретились, и это была любовь.
– Любовь, – прошептала Кейли и поверила ему. У нее не было причин не верить. Абсолютно не было причин.
ГЛАВА 18
Как только Джулиан ушел, она приняла душ, сменила постельное белье и рухнула на кровать, почти мгновенно погрузившись в глубокий сон.
Когда Кейли проснулась, было уже темно. Ее разбудили приятные домашние звуки, доносившиеся с кухни. В воздухе витал запах острого томатного соуса. Кейли встала и накинула халат. Проходя через гостиную с маленькой террасой и прекрасным видом на город, она услышала звуки радио.
Джулиан пытался помочь Франсин готовить макароны, но больше мешался ей.
– А меня пригласите на вечеринку? – улыбнулась Кейли.
Неожиданное появление Кейли застало Джулиана и Франсин врасплох, они рассмеялись. Кейли испытывала к ним обоим нежность и добрую зависть. Они были вместе, в то время, как она, возможно, навсегда была разлучена с Дерби, их разделяла пропасть времени и тайны.
Франсин опустила ложку и подошла обнять Кейли.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
– Скверно, – искренне ответила Кейли, – но думаю, что ненадолго, по крайней мере, пахнет у вас вкусно, а я голодная, как волк.
Они ели салат, тартеллини, приготовленные по специальному рецепту Франсин, с чесночным хлебом и запивали все это кьянти. Кейли отказалась от вина, предпочтя ему минерльную воду.
– Мои дорогие, вам пора прекратить возиться со мной как с маленькой, – сказала Кейли, почувствовав прилив сил после еды. Она красноречиво посмотрела на Джулиана, который сполоснул посуду и загрузил ее в посудомоечную машину, пока Кейли и Франсин болтали за столом. – Вы сами сказали, доктор Друри, что я должна продолжать жить полноценной жизнью.
Франсин и Джулиан переглянулись.
– Итак, каковы же планы? – после непродолжительной паузы снова заговорила Кейли, чтобы не дать им возможности начать поучать ее, а она уже устала от этого. – Джулиан, ты собираешься переехать в Редемпшн и устроиться там терапевтом, или ты, Франсин, переберешься в Лос-Анджелес и создашь новое рекламное агентство?
Франсин взглянула на Джулиана.
– Я переезжаю сюда, – немного смущенно ответила она. – Я создам агентство, но возможно какое-то время мне придется работать на дому.
Кейли поняла, что после ее последнего разговора с Джулианом они с Франсин обсуждали свои планы на будущее. Кейли была ужасно рада за них.
– Мы надеемся скоро обзавестись детьми, – добавил Джулиан.
Они с Франсин снова обменялись взглядами, на этот раз самыми нежными, тщетно пытаясь спрятать за нежностью страсть, как высокое напряжение за ненадежной изоляцией. Кейли едва сдерживалась, чтобы не заплакать, – так остро, так мучительно нехватало ей сейчас Дерби.
– Я что-то устала, – пролепетала она. – Я, пожалуй, снова прилягу.
– Мы закончим с посудой и уйдем, а утром я позвоню тебе, спросить как дела, – Франсин пожала Кейли руку и, задумчиво нахмурив лоб, добавила: – Может, ты хочешь, чтобы я осталась на ночь у тебя?
Кейли покачала головой. Ей нужно было побыть одной, а чего действительно хотелось Франсин, так это быть с Джулианом.
– Со мной все будет прекрасно. Спасибо вам обоим за то, что вы так добры ко мне.
Джулиан поцеловал Кейли в лоб, а Франсин нежно обняла ее.
Кейли легла и заснула, прежде чем они успели уйти. Она видела во сне Дерби.
Через месяц Кейли закрыла галерею и уладила все материальные вопросы. Физически она была совершенно здорова, за ее беременностью наблюдал один из лучших гинекологов Лос-Анджелеса доктор Дженнифер Саландерс, коллега Джулиана, но ощущение того, что она медленно угасает, не покидало Кейли ни днем, ни ночью. Неотступная печаль прочно обосновалась у нее в душе, и больше всего она боялась сейчас не того, что может никогда не вернуться к Дерби, а того, что может вообще кануть в небытие и оставить своего ребенка одного в этом мире.
Кейли собрала всю свою волю и с согласия Джулиана и Франсин, которые к Рождеству собирались пожениться, назвала их законными опекунами ребенка. Они, конечно, были взволнованы такой просьбой, но согласились, не раздумывая.
Кейли неукоснительно соблюдала все предписания доктора: поднявшись утром, она плотно завтракала, принимала витамины, совершала прогулку, занималась необременительными делами, запланированными заранее. Ужинала она обычно с Франсин или с Джулианом, или с ними обоими, если они оба были свободны, и рано ложилась в постель.
В последнее свое утро в Калифорнии она пригласила представителей приюта для бездомных, чтобы они забрали ее мебель. Джулиан и Франсин были уже у нее: Джулиан пришел убедиться, что Кейли не будет поднимать ничего тяжелого, а Франсин собиралась сопроводить Кейли в Редемпшн, помочь подруге устроиться и уладить кое-какие личные дела у себя на ранчо.
– Это не очень хорошая идея, – в тысячный раз повторил Джулиан. – В этом огромном мавзолее, который ты называешь домом, нет мебели. Ты будешь жить там как затворница, Кейли, будешь спать на раскладушке перед этим забрызганным кровью зеркалом и ждать, пока что-нибудь произойдет! Да от этого свихнуться можно.
Кейли улыбнулась, представив себя слоняющейся по некода роскошным комнатам и с каждым днем становящейся все более эксцентричной.
– Я буду работать, Джулиан, – она попыталась обнадежить его. – К тому же я буду не одна.
– Франсин специалист по рекламе, а не врач, в котором ты нуждаешься.
Франсин бросила взгляд на своего будущего мужа.
– Я могу позвонить по девятьсот одиннадцать в случае чего, Джулиан, – сказала она любезным тоном. – К тому же в Редемпшне хорошая команда парамедиков, и хотя у местного гинеколога нет рекомендательных писем доктора Саландерс, он уже принял пару сотен родов.
– Пойдемте, – поторопила их Кейли, – а то опоздаем на самолет.
Теперь, кода она была полностью готова вернуться в свой дом в Редемпшне, ей не терпелось сделать это как можно скорее.
Джулиан запер дверь, пообещав передать ключ через секретаря агенту по недвижимости. Он отвез Франсин и Кейли в аэропорт, задумчиво промолчав всю дорогу. На прощание Джулиан страстно поцеловал Франсин в губы, сказал «до свидания» и повернулся к Кейли. Он нежно, но крепко взял в руки ее ладони и заглянул ей в глаза. Он хотел что-то сказать, но вместо этого только вздохнул, поцеловал Кейли в лоб и ушел.
Полет до Лас-Вегаса прошел без происшествий. Вот только слабость, которую испытывала Кейли, тревожила ее все больше. Это ощущение не было физическим, и поскольку Кейли не знала, как объяснить свое состояние Франсин, да и не хотела доставлять ей лишнее беспокойство, то она решила вообще не упоминать об этом. Так было проще.
Они благополучно приземлились в аэропорту Лас-Вегаса, арендовали машину и направились в сторону Редемпшна. Едва они тронулись с места, как Кейли почувствовала головокружение. Приложив руку к животу, она молилась о том, чтобы ее ребенок остался жив, чтобы с ним ничего не случилось. Кейли хотела счастья своему ребенку больше чем самой себе, но она ощущала, что и в ней самой и вокруг нее происходило что-то странное.
– Как ты? – спросила Франсин, глянув на Кейли, когда они мчались по скоростной автостраде, ведущей на Редемпшн.
Кейли самой хотелось бы знать ответ на этот вопрос.
– Все будет нормально, – тихо пробормотала она. Больше ей нечего было сказать. Ей казалось, что ее душа вот-вот покинет тело, как какой-то невидимый воздушный шар, дергающийся на конце длинной тонкой нити, готовый в любой момент оторваться и улететь.
– Мне не нравится, как ты это сказала, – забеспокоилась Франсин.
– Ты бы не поняла, если бы я начала объяснять, – вздохнула Кейли. – Черт, если я сама не понимаю, как может понять кто-нибудь другой?
– Ну, возможно, я все-таки смогу?
По щекам Кейли катились слезы. До этого момента она даже не осознавала, что плачет.
– У меня такое чувство, Франсин, будто я не реальный человек, – выпалила она. – Я могу двигаться, могу думать и все прочее, но в то же время я будто нематериальная, как тень Питера Пена. И это безумно пугает меня.
Франсин затормозила у обочины и включила аварийные огни.
– Почему ты не говорила этого раньше ни мне, ни Джулиану?
– Потому что эти слова звучат как бред сумасшедшего, Франсин. Но я не сумасшедшая. Я словно падаю в какую-то небесную дыру, и поверь, ни ты, ни кто-либо другой не могут помочь мне.
– А как же ребенок?
– Это как раз то, что волнует меня больше всего, – призналась Кейли, вытирая руками слезы. – Если произойдет что-то странное – а мы обе знаем, что это может произойти – что будет с моим ребенком? Он окажется в пустоте, между измерениями?
Даже Франсин при всем своем уме, не могла ответить на эти вопросы. Она пристально посмотрела на Кейли, потом вздохнула и они продолжили путь.
На подъезде к Редемпшну их подрезал мчавшийся на огромной скорости грузовик. Зацепив передний бампер, он потащил их за собой. Шины взятой напрокат машины дико завизжали и задымились.
Франсин изо всех сил старалась удержать руль, но безуспешно. Кейли сидела неподвижно, приложив руки к животу, пытаясь защитить своего ребенка.
Женщины даже не успели закричать. Еще один оглушительный удар отбросил их на середину дороги. Другие машины, тоже мчавшиеся на больших скоростях, отчаянно пытались избежать столкновения с ними.
– Ребенок, – прошептала Кейли, погружаясь в темноту.– Мне так жаль.
У Франсин закружилась голова, но она не потеряла сознания. Она отделалась незначительными синяками, ушибами и расшатанными нервами – по крайней мере, насколько сама ощущала. Вокруг раздавались металлические удары, в салон проник едкий запах жженой резины. Этот страшный момент показался ей вечностью.
Наконец Франсин смогла пошевельнуться на усыпанном стеклом сиденье и повернуть голову в сторону Кейли. То, что Франсин увидела, заставило ее усомниться в том, что она не пострадала в аварии, и что у нее все в порядке с головой.
Кейли исчезала – исчезала, растворяясь в воздухе, как призрак.
– Нет! – закричала Франсин и протянула к ней руки, но они прошли сквозь плечо Кейли и уперлись в спинку сиденья. – Кейли не делай этого... не уходи...
Кейли мирно улыбнулась ей, в ее глазах была глубокая печаль. Она стала совершенно прозрачной, как изображение, спроектированное на легкую дымку, и, хотя ее губы шевелились, Франсин не слышала слов.
Франсин заплакала навзрыд. К тому времени, когда подоспели полицейские, Кейли полностью исчезла.
– Не волнуйтесь, мэм, – успокаивал ее полицейский, присев рядом с ней на корточки. – Мы позаботимся о вас. Все позади.
Другой мужчина осмотрел поврежденный салон.
– Могу поклясться, что в машине был кто-то еще, – произнес он недоуменно.
Франсин покачала головой.
– Нет, – сказала она, сглотнув подступивший к горлу ком. – Я ехала одна.
– Что случилось? – взволнованно спросил Джулиан, входя в палату Франсин вечером того же дня.
Она утверждала, что отделалась легким испугом, но дежурные врачи настояли на том, чтобы она прошла полное обследование и в течение суток находилась под их наблюдением.
Франсин обняла Джулиана.
– Кейли, – прошептала она, собравшись с духом. – Кейли исчезла, Джулиан.
Он подошел к двери и закрыл ее, потом вернулся к постели Франсин.
– Что ты имеешь в виду? Она вышла из машины и ушла куда-то то?
– Нет, – покачала головой Франсин. – Джулиан, она исчезла, растворилась как дым. Она говорила мне, что не ощущала себя реальной. По-моему, она сказала, что ощущала себя бестелесной или что-то в этом роде.
– Господи, – прохрипел Джулиан, проводя рукой по волосам. Он устал в дороге и выглядел сейчас не так безупречно как обычно, но Франсин только еще сильнее любила его таким. – Ну, конечно же, она была реальной!
– Я в этом не уверена, – сказала Франсин, опуская голову на подушки. – Мы многого не знаем, Джулиан. Люди привыкли считать, что материя более реальна, нежели дух, но ведь душа создает тело таким, чтобы она отвечала ее целям, а не просто входит в него при зачатии, при рождении или когда там еще.
Джулиан взял Франсин за руку и кбснулся лбом ее лба.
– Возможно, ты права. Я педант и всегда скептически относился к мистике. – Он нежно поцеловал ее. – Ты позвонила сыну?
Франсин улыбнулась, вспомнив свой разговор с Тони.
– Он приедет в Лос-Анджелес в следующем месяце. Ты ведь не будешь возражать?
– Конечно, нет. Я думаю, мы сможем поделить тебя так, чтобы хватило обоим. – Он погладил ее по волосам. – Спасибо тебе, Фран-син Стефенс.
– За что? – искренне удивилась Франсин.
– За то, что ты не погибла. Я не пережил бы этого, ведь я так долго ждал тебя. А теперь отдохни, пожалуйста. Я буду здесь. Позови, если я буду тебе нужен.
Франсин закрыла глаза, на ее губах застыла счастливая улыбка. То, что произошло с Кейли, оставалось загадкой, и она знала, что им, скорее всего никогда не удастся разгадать ее. Но у Франсин, конечно, были свои предположения на этот счет. О, да, у нее были свои предположения.
По остроте ощущения Кейли поняла, что это, скорее всего, ее последнее перемещение. После того, как прошел первый шок, ей уже не было страшно. Кейли испытывала даже какое-то неестественное спокойствие.
Она видела Франсин, словно сквозь прозрачную желатиновую массу, но не могла дотронуться до нее, не могла произнести ни слова. Потом ее вдруг закружило, все быстрее и быстрее, как в столбе смерча. Все вокруг было залито светом, полыхало яркими искрами, было удивительно красиво. А потом Кейли вдруг больно ударилась обо что-то, и внезапно снова ощутила, что у нее есть руки и ноги, не говоря уже о голове и всех прочих частях тела, присущих человеческому существу.
Кейли и не предполагала, что приземление может быть таким болезненным. Она обрела плоть и доказательством тому была ужасная боль, которая, казалось, пронизывала каждую ее клеточку... Кейли застонала.
– Кейли? – услышала она знакомый женский голос, но боялась открыть глаза. – Как ты себя чувствуешь? Ты можешь двигаться?
Кейли заставила себя поднять веки, и была потрясена, увидев склонившуюся над ней Бетси Каванаг.
– Где я? – спросила она. Глупо было задавать такой вопрос, но она уже задала его.
– Дорогая, ты в Трипл Кей. Похоже, ты упала с лестницы.
Трипл Кей! У Кейли замерло сердце, а потом бешено забилось в надежде. Она осторожно приподнялась.
– Где Дерби? – чуть слышно вымолвила она, боясь услышать ответ.
– Он наверху, – ответила Бетси, нахмурившись. – Знаешь, со всеми этими исчезновениями я начинаю опасаться за свой разум. Сначала Дерби куда-то пропал, потом его нашли, ты вдруг пропала. Что с вами происходит?
Кейли издала нечленораздельный звук – нечто среднее между рыданием и смехом и поднялась на ноги. Ее немного покачивало, но в целом она чувствовала себя нормально. На ней все еще был брючный костюм со свободным пиджаком, который она надела еще в далеком будущем.
– Я уверена, что этому есть разумное объяснение, – сказала она, отряхивая пыль с ладоней. – Просто я его не знаю.
Бетси окинула удивленным взглядом странный наряд Кейли.
– Я никогда не видела, чтобы женщины носили такую одежду, – заметила она. – Уилла удар бы хватил, если бы я напялила брюки.
Кейли ухватилась за перила, едва сдерживаясь, чтобы со всех ног не броситься к Дерби. Ее останавливала только мысль о ребенке, она не могла позволить себе неосторожных движений. Но все ее существо жаждало скорее увидеть, услышать, почувствовать Дерби. Кейли знала, что он был единственной причиной, по которой она вернулась.
– Я пойду, сообщу Саймону и Уиллу, что ты снова объявилась, – сказала Бетси, со счастливой улыбкой выходя из комнаты. – Они всю Неваду вверх дном перевернули, разыскивая тебя. Надеюсь, ты не собираешься опять исчезнуть?
Кейли заплакала и засмеялась одновременно. Ей многое пришлось пережить за последнее время, но теперь она здесь, в мире, где есть Дерби. И она больше не была бестелесным образом, она стала женщиной из плоти и крови.
Кейли нашла своего мужа в одной из спален для гостей. Он стоял у окна, спиной к двери. Сквозь рубашку все еще просвечивал бинт.
– Я же говорил тебе, Бетси, – произнес он, не оборачиваясь, – я не хочу, есть, забирай все, что принесла, и уходи.
Кейли бесшумно закрыла дверь.
– Я думаю, тебя обрадует то, что я принесла, – сказала она, смеясь сквозь слезы.
Дерби замер, затем резко повернулся и изумленно уставился на нее.
– Кейли?
– Да, это я. И я остаюсь. – Форфоровая кружка, которую он держал все это время, выпала у него из рук и разлетелась на осколки, как зеркало, когда Дерби сразила пуля Дюка Шинглера. Они оба вздрогнули. Дерби прищурился, все еще не двигаясь с места.
– Наверное, я сплю, – прошептал он, – но надеюсь, что ты не нарушишь мой сон.
Кейли подошла к нему, обняла, вдохнула его запах и всем своим существом прижалась к его сильному мужскому телу.
– Я люблю тебя, – сказала она и поцеловала его. – И я определенно не сплю.
Дерби наклонил голову и коснулся лбом ее лба. Он едва сдерживал наворачивавшиеся на глаза слезы.
– Господи, Кейли, я думал, что навсегда потерял тебя и нашего ребенка. Я мечтал умереть.
– Я никогда не простила бы тебя, если бы ты сделал это. – Кейли взяла его за руку. – Итак, Дерби Элдер, я хочу, чтобы ты оказал мне достойный прием.
Он засмеялся и еще крепче прижал к себе Кейли, едва не лишив ее рассудка сладострастным поцелуем.
Пока Дерби запирал дверь, Кейли стояла посреди комнаты, дрожа от возбуждения, ее глаза наполнились счастливыми слезами, а тело пылало страстью.
Дерби снова подошел к ней, приподнял ее подбородок и поцеловал ее так неистово, так нежно, что она почувствовала слабость в коленях. Он вовремя положил ее на постель, поскольку Кейли едва ли была в состоянии удержаться на ногах еще хотя бы минуту.
– А вы не хотите рассказать мне, миссис Элдер, что же все-таки произошло?
Он стоял рядом с кроватью и пожирал Кейли глазами.
– Правда в том, – призналась она, – что я ни в чем не уверена. Вокруг меня все замелькало, как во сне или в сказке, которую я слышала очень давно, в детстве...
У Кейли перехватило дыхание, когда Дерби начал медленно снимать с нее ее странную одежду, словно распаковывая бесценный подарок.
Затем Дерби скинул свои сапоги, лег рядом с Кейли и стал ласкать ее грудь.
– Не оставляй меня больше, – промолвил он. Его слова прозвучали и как приказ и как мольба.
Кейли застонала, когда он жадно обхватил губами ее сосок. Они забыли обо всем на свете, обо всем, что с ними произошло. В голове Кейли проносились отрывочные воспоминания о зеркале, об ужасной аварии... Или это был лишь сон?
Кейли целиком отдалась вожделению, и они скоро слились воедино, сжигаемые огнем любви, и ничто в мире больше не существовало для них.
Достигнув экстаза, они долго лежали без движения, переводя дыхание, их тела были покрыты испариной. Кейли казалось, будто она парит в воздухе, но это ощущение вовсе не было пугающим, она испытывала полное удовлетворение и несказанное блаженство.
– Вы не джентльмен, сэр, – произнесла она, когда к ней вернулся дар речи. – Соблазнили леди среди бела дня!
Дерби тихо засмеялся.
– Хорошо еще, что мы встретились здесь, а не в магазине, например. А то я положил бы тебя на стол для продуктов, задрал твои юбки, и мы занялись бы с тобой любовью прямо там. – Он замолчал, веселье погасло в его глазах и сменилось растерянностью. – Но на тебе нет юбок.
– Благодаря тебе, на мне сейчас вообще ничего нет, – парировала Кейли.
Дерби приподнялся на локте и поднял с пола ее брюки.
– Штаны, – удивленно промолвил он. – Какого черта ты надела мужскую одежду?
Кейли действительно хотела бы объяснить, когда и почему на ней оказались брюки и пиджак, но не могла. Это, видимо, имело какое-то отношение к тому миру, миру, который она так хотела покинуть.
– Не знаю. Я, должно быть, ударилась головой, когда упала.
– Ты упала? – Дерби сел, чтобы лучше видеть ее. – Ты не ушиблась?
– Разве несколько минут назад, мистер Элдер, когда я неистовствовала на этой постели, как ураган, по мне было похоже, что я ушиблась?
Обеспокоенное выражение лица Дерби сменила улыбка.
– Может, ты повредила голову? – предположил он после недолгого размышления.
– Может быть. – Она взяла его руку и положила себе на грудь. Ей нравилось ощущать его грубую мозолистую кожу на самой нежной части своего тела. – Лучше расскажи мне, что ты помнишь. Восполни пробелы в моей памяти.
– Я помню, – начал он, целуя при этом ее шею, – что, когда я впервые тебя увидел, ты сидела около зеркала, и в руках у тебя была кукла. Я подумал тогда, что ты самое прекрасное существо, которое я видел в своей жизни. Потом мы долго не виделись. – Он целовал ее ключицу, а она дрожала в предвкушении нового чувственного восторга. – Потом в один прекрасный день ты вернулась, став уже взрослой женщиной и даже еще более красивой, чем я мог предположить.
– А откуда я пришла?
Дерби сдавил пальцами ее нежную округлость, пощекотал губами тугие соски.
– Ты действительно не помнишь?
– Нет, – призналась Кейли, задыхаясь от нахлынувшей страсти и все сильнее прижимая его голову к своей груди, ее пальцы запутались в волосах Дерби. Она удивлялась, что ее нисколько не пугало то, что она вдруг забыла все, что было с ней в прошлом; все, кроме того, что она любила этого мужчину, стерлось из ее памяти.
Язык Дерби легко скользил вокруг трепещущего соска.
– Ты приехала в город на дилижансе, – говорил он. – Я как раз выходил из продуктовой лавки. Наши взгляды встретились, и это была любовь.
– Любовь, – прошептала Кейли и поверила ему. У нее не было причин не верить. Абсолютно не было причин.
ГЛАВА 18
Несмотря на возражения Ангуса, Элдеры вернулись в свой дом, и Кейли активно занялась работой над скульптурой.
Как-то раз, решив искупаться и переодеться перед ужином, Кейли рылась в своем белье, и ее пальцы неожиданно наткнулись на твердый кожаный переплет. Ее поразило вовсе не то, что она обнаружила в своем ящике дневник, а то, что ей показалось, будто что-то оборвалось внутри нее самой, что-то слабо зашевелилось в темных глубинах ее памяти.
Для Кейли было потрясением увидеть свой собственный почерк, но сами записи поразили ее еще больше. Она читала дневник страницу за страницей, и память постепенно возвращалась к ней, очень медленно и неохотно пробираясь по глухим закоулкам ее сознания.
Кейли опустилась в кресло у окна.
Она делала записи урывками, задавшись целью точно и полно изложить на бумаге все, что произошло с ней, чтобы ничего не забыть и не быть застигнутой судьбой врасплох. В этой книге была вся ее жизнь с того момента, когда она впервые увидела Дерби Элдера в зеркале бабушкиного дома и до его перестрелки с Дюком Шинглером в «Голубой подвязке». На этом записи обрывались.
Сидя в кресле, Кейли вспомнила все, что так легко забыла. Оставалась ли причина опасаться за жизнь Дерби? В него действительно стреляли, как и было предсказано, но благодаря Джулиану и Франсин он остался жив и вернулся в девятнадцатый век. Кейли подумала о Гарретте, мальчике, который должен был родиться у них с Дерби. Какая судьба предстояла ему? Неужели ему суждено было умереть от скарлатины?
Конечно, не было никакого способа узнать это. Возможно, ребенок, которого она носила в себе, был Гарретт, а возможно, и нет. Как любая женщина, ожидающая ребенка, Кейли надеялась на лучшее.
Когда она вспомнила аварию на автостраде под Редемпшном, у нее мороз пробежал по коже. Хотя смутно, но она припоминала странное ощущение растворения, которое испытывала в то время. Кейли так многое могла узнать, если бы они с Франсин добрались до ее дома и изучили газетные статьи и прочие предметы в сундуке, но они так и не попали в Редемпшн.
Кейли сидела какое-то время, размышляя надо всем этим, потом убрала дневник в его потайное место и приняла ванну. Остаток дня она провела в гостиной за чтением книги. Незадолго до ужина, не замечая Кейли, Дерби прошел мимо нее в спальню – смыть грязь после дня тяжелой работы и надеть чистую одежду.
Несколько минут спустя он вошел в кухню, где Кейли уже ждала его, а Мануэла раскладывала по тарелкам жареных цыплят, картофельное пюре и зеленый горох с беконом.
– Ты сегодня особенно красивая, – нежно сказал Дерби и поцеловал жену.
Кейли старалась не поддаваться чарам мужа, но это было не легко.
– Ты обманул меня, – уличила она его, когда они остались одни, поскольку Пабло, Мануэла и работники ранчо ужинали отдельно.
Дерби кивком головы пригласил ее за стол. Немного помедлив, Кейли села.
– Когда? – спросил Дерби, глядя на нее невинным простодушным взглядом, который обычно был присущ Уиллу.
– Когда сказал мне, что мы встретились у продуктовой лавки. Ведь это было не так. Я нашла свой дневник, Дерби, в котором делала записи до того, как тебя ранил Дюк Шинглер.
– А, – вздохнул Дерби, сел на стул и потянулся за тарелкой с цыпленком.
Как-то раз, решив искупаться и переодеться перед ужином, Кейли рылась в своем белье, и ее пальцы неожиданно наткнулись на твердый кожаный переплет. Ее поразило вовсе не то, что она обнаружила в своем ящике дневник, а то, что ей показалось, будто что-то оборвалось внутри нее самой, что-то слабо зашевелилось в темных глубинах ее памяти.
Для Кейли было потрясением увидеть свой собственный почерк, но сами записи поразили ее еще больше. Она читала дневник страницу за страницей, и память постепенно возвращалась к ней, очень медленно и неохотно пробираясь по глухим закоулкам ее сознания.
Кейли опустилась в кресло у окна.
Она делала записи урывками, задавшись целью точно и полно изложить на бумаге все, что произошло с ней, чтобы ничего не забыть и не быть застигнутой судьбой врасплох. В этой книге была вся ее жизнь с того момента, когда она впервые увидела Дерби Элдера в зеркале бабушкиного дома и до его перестрелки с Дюком Шинглером в «Голубой подвязке». На этом записи обрывались.
Сидя в кресле, Кейли вспомнила все, что так легко забыла. Оставалась ли причина опасаться за жизнь Дерби? В него действительно стреляли, как и было предсказано, но благодаря Джулиану и Франсин он остался жив и вернулся в девятнадцатый век. Кейли подумала о Гарретте, мальчике, который должен был родиться у них с Дерби. Какая судьба предстояла ему? Неужели ему суждено было умереть от скарлатины?
Конечно, не было никакого способа узнать это. Возможно, ребенок, которого она носила в себе, был Гарретт, а возможно, и нет. Как любая женщина, ожидающая ребенка, Кейли надеялась на лучшее.
Когда она вспомнила аварию на автостраде под Редемпшном, у нее мороз пробежал по коже. Хотя смутно, но она припоминала странное ощущение растворения, которое испытывала в то время. Кейли так многое могла узнать, если бы они с Франсин добрались до ее дома и изучили газетные статьи и прочие предметы в сундуке, но они так и не попали в Редемпшн.
Кейли сидела какое-то время, размышляя надо всем этим, потом убрала дневник в его потайное место и приняла ванну. Остаток дня она провела в гостиной за чтением книги. Незадолго до ужина, не замечая Кейли, Дерби прошел мимо нее в спальню – смыть грязь после дня тяжелой работы и надеть чистую одежду.
Несколько минут спустя он вошел в кухню, где Кейли уже ждала его, а Мануэла раскладывала по тарелкам жареных цыплят, картофельное пюре и зеленый горох с беконом.
– Ты сегодня особенно красивая, – нежно сказал Дерби и поцеловал жену.
Кейли старалась не поддаваться чарам мужа, но это было не легко.
– Ты обманул меня, – уличила она его, когда они остались одни, поскольку Пабло, Мануэла и работники ранчо ужинали отдельно.
Дерби кивком головы пригласил ее за стол. Немного помедлив, Кейли села.
– Когда? – спросил Дерби, глядя на нее невинным простодушным взглядом, который обычно был присущ Уиллу.
– Когда сказал мне, что мы встретились у продуктовой лавки. Ведь это было не так. Я нашла свой дневник, Дерби, в котором делала записи до того, как тебя ранил Дюк Шинглер.
– А, – вздохнул Дерби, сел на стул и потянулся за тарелкой с цыпленком.