Страница:
– И слишком шумные! – крикнул Джордж.
– Чего?!
Когда мы наконец прибыли в «Блэквелл», настроение у меня немного поднялось, и я притормозил в углу погрузочной площадки, чтобы Джордж со своим тортиком выпрыгнул. На рампе Лен разговаривал с Биллом Харпером. Похоже, они только закончили грузить фургон Билла. Задним ходом я пристроился в очередь за ним, и тут заметил, что у него на откидном сиденье расположился какойто тип и что-то строчит в блокноте. Кинул на меня взгляд, когда я вылез из кабины и направился к ступенькам, но писать не перестал. Я подошел к Биллу – Лен куда-то пока испарился.
– Здорово, старина, – сказал я. – Кто это у тебя в кабине?
– Да это новый парень, учится, – ответил Билл. – Решил все досконально изучить, все повороты и названия депо записывает. Я ему говорю: через неделю у тебя все от зубов отскакивать будет все равно, а он не слушает.
– Ну так и пусть тогда пишет.
– Ага.
– А где он будет располагаться?
– В «Долгом плесе».
– Повезло.
– Нам всем повезло.
– Да, – согласился я. – Повезло нам всем. Билл улыбнулся и посмотрел на контору:
– Ну да. Ладно, мне пора. Осгуд выглядывает. Это Джордж там с ним?
– Ну. Пошел на поклон.
– Тортики?
– Что ж еще?
Билл ушел, а я откатил дверь и посмотрел на одинокий ящик, который мы привезли из «Ватного города». Тут мне пришло в голову: Лен, должно быть, забыл, что у меня для него кое-что есть. Я уже собирался было подняться наверх и поискать его, когда на рампу вальяжной походочкой вышел Гослинг.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Ну, – ответил я, – мне бы не помешало тут порасторопнее, да только Лена нигде не видать.
– На него не похоже, – заметил Гослинг. – Обычно он весьма добросовестен и спор в разгрузке фургонов. Что ты нам привез?
– Один полноформат.
– Я тебе так скажу, – сказал он. – Я разгружу тебя сам. Немного практики не повредит.
В нескольких ярдах от нас стоял вильчатый погрузчик, и едва Гослинг на него взгромоздился и включил питание, я понял, что он имел в виду под практикой. Очевидно, на такой технике он действительно очень давно не работал – несомненно, Лен установил жесткую монополию на грузовую рампу. Я быстренько отскочил в сторону – погрузчик ринулся было прямо на меня, но опять остановился.
– Дроссель скачет, – объявил Гослинг, снова двинувшись вперед. На этот раз машина оказалась послушнее. Я посмотрел, как тщательно он маневрирует, заходя нашему «УниФуру» в корму и заезжая внутрь. Потом мотор снова заглох. Через несколько секунд Гослинг вышел из фургона пешком.
– Что случилось? – спросил я.
– Аккумулятор сел.
– Вилы воткнули?
– Точно и безошибочно.
– Вы что делаете, а? – раздался рев с другого конца рампы. Это Лен возвращался верхом на другом погрузчике. Около нас он резко затормозил, и лицо у него было мрачнее тучи. – Это что вы там делаете?!
Magnus Mills
Схема Полной Занятости | 233
– Я просто разгружал этот фургон, – ответил Гослинг. – Поскольку ты куда-то подевался.
– Вот не надо мне этого, а? – рявкнул Лен. – Я за другим погрузчиком ходил. У этого аккумулятор барахлит.
– Да, это я уже понял.
– А вы что, сигнальную лампочку не видели?
– Не видел. Извини.
За диалогом интересно было наблюдать, поскольку считалось, что Лен – подчиненный Гослинга, а не наоборот. Начальник извиняется за свои действия, а складской рабочий сидит на погрузчике и орет. В других депо – дело неслыханное. Гослинга жалко – он хотел как лучше. В то же время, я свято верил, что, если все идет гладко, начальству лезть нечего. Сегодня мне уже пришлось смириться со вмешательством Уоттса в вопрос о тележке с поддоном, а теперь вот это. У Лена все явно было под контролем, пока не возник Гослинг и не вставил палку в колеса. В результате я застряну в «Блэквелле» еще на полчаса, пока они тут со всем не разберутся. Заглохший вильчатый погрузчик никак не сдвинуть с места, если нет питания, поэтому с крайним отвращением на физиономии Лен отправился в мастерские за механиком. Тем временем после переговоров с Осгудом вернулся Джордж, с первого взгляда оценил ситуацию и все понял.
– Приду через минуту, – сказал он и направился к лестнице в столовую.
Пока вся эта фигня происходила, я заметил, что Гослинг время от времени поглядывает на контору. Он что, ждет поддержки Осгуда или просто надеется, что коллега-начальник не заметит его унижения? Ибо это вполне определенно было унижением. Когда Лен, наконец, вернулся с механиком Бобом Смитом, на Гослинга ни тот, ни другой даже не взглянули. Тот лишь стоял и смотрел, как Боб снимает кожух и осматривает аккумулятор. Затем прозвучал вердикт.
– Сел невосстановимо, – объявил Боб. – Придется ставить новый.
Это означало путешествие на склад. Гослинг подписал необходимую накладную, и Боб побрел прочь, сокрушенно качая головой и вопрошая, неужто люди тут считают, что ему больше заняться нечем, только и дел, что подъемники ремонтировать.
Дверь с лестницы распахнулась, и спиной вперед показался Джордж. В руках у него был поднос с пятью чашками.
– Чай подан! – возгласил он. – Боб, тебе я тоже взял! Оставлю на лесенке.
Надо признать – у Джорджа такие штуки очень хорошо получались. Чуткий малый, что там: то, как он вынес всем по чашке чаю, само по себе – урок дипломатии. Сначала подошел к Лену, и тот принял у него посуду с тихой благосклонностью, будучи проинформирован, что две ложечки сахару, конечно, уже там. Затем Джордж поставил поднос и только затем приблизился к Гослингу, который с убитым видом озирал погрузочную рампу.
– Пожалуйста, мистер Гослинг. Вы же, наверное, тоже не откажетесь.
Покупать чай начальству у нас не принято, и Гослинг определенно не рассчитывал на такой жест. И тем не менее, когда чашку ему предложили, он выказал пристойное изумление и благодарность.
– Спасибо, Джордж, – сказал он. – Это очень любезно.
3
– Чего?!
Когда мы наконец прибыли в «Блэквелл», настроение у меня немного поднялось, и я притормозил в углу погрузочной площадки, чтобы Джордж со своим тортиком выпрыгнул. На рампе Лен разговаривал с Биллом Харпером. Похоже, они только закончили грузить фургон Билла. Задним ходом я пристроился в очередь за ним, и тут заметил, что у него на откидном сиденье расположился какойто тип и что-то строчит в блокноте. Кинул на меня взгляд, когда я вылез из кабины и направился к ступенькам, но писать не перестал. Я подошел к Биллу – Лен куда-то пока испарился.
– Здорово, старина, – сказал я. – Кто это у тебя в кабине?
– Да это новый парень, учится, – ответил Билл. – Решил все досконально изучить, все повороты и названия депо записывает. Я ему говорю: через неделю у тебя все от зубов отскакивать будет все равно, а он не слушает.
– Ну так и пусть тогда пишет.
– Ага.
– А где он будет располагаться?
– В «Долгом плесе».
– Повезло.
– Нам всем повезло.
– Да, – согласился я. – Повезло нам всем. Билл улыбнулся и посмотрел на контору:
– Ну да. Ладно, мне пора. Осгуд выглядывает. Это Джордж там с ним?
– Ну. Пошел на поклон.
– Тортики?
– Что ж еще?
Билл ушел, а я откатил дверь и посмотрел на одинокий ящик, который мы привезли из «Ватного города». Тут мне пришло в голову: Лен, должно быть, забыл, что у меня для него кое-что есть. Я уже собирался было подняться наверх и поискать его, когда на рампу вальяжной походочкой вышел Гослинг.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Ну, – ответил я, – мне бы не помешало тут порасторопнее, да только Лена нигде не видать.
– На него не похоже, – заметил Гослинг. – Обычно он весьма добросовестен и спор в разгрузке фургонов. Что ты нам привез?
– Один полноформат.
– Я тебе так скажу, – сказал он. – Я разгружу тебя сам. Немного практики не повредит.
В нескольких ярдах от нас стоял вильчатый погрузчик, и едва Гослинг на него взгромоздился и включил питание, я понял, что он имел в виду под практикой. Очевидно, на такой технике он действительно очень давно не работал – несомненно, Лен установил жесткую монополию на грузовую рампу. Я быстренько отскочил в сторону – погрузчик ринулся было прямо на меня, но опять остановился.
– Дроссель скачет, – объявил Гослинг, снова двинувшись вперед. На этот раз машина оказалась послушнее. Я посмотрел, как тщательно он маневрирует, заходя нашему «УниФуру» в корму и заезжая внутрь. Потом мотор снова заглох. Через несколько секунд Гослинг вышел из фургона пешком.
– Что случилось? – спросил я.
– Аккумулятор сел.
– Вилы воткнули?
– Точно и безошибочно.
– Вы что делаете, а? – раздался рев с другого конца рампы. Это Лен возвращался верхом на другом погрузчике. Около нас он резко затормозил, и лицо у него было мрачнее тучи. – Это что вы там делаете?!
Magnus Mills
Схема Полной Занятости | 233
– Я просто разгружал этот фургон, – ответил Гослинг. – Поскольку ты куда-то подевался.
– Вот не надо мне этого, а? – рявкнул Лен. – Я за другим погрузчиком ходил. У этого аккумулятор барахлит.
– Да, это я уже понял.
– А вы что, сигнальную лампочку не видели?
– Не видел. Извини.
За диалогом интересно было наблюдать, поскольку считалось, что Лен – подчиненный Гослинга, а не наоборот. Начальник извиняется за свои действия, а складской рабочий сидит на погрузчике и орет. В других депо – дело неслыханное. Гослинга жалко – он хотел как лучше. В то же время, я свято верил, что, если все идет гладко, начальству лезть нечего. Сегодня мне уже пришлось смириться со вмешательством Уоттса в вопрос о тележке с поддоном, а теперь вот это. У Лена все явно было под контролем, пока не возник Гослинг и не вставил палку в колеса. В результате я застряну в «Блэквелле» еще на полчаса, пока они тут со всем не разберутся. Заглохший вильчатый погрузчик никак не сдвинуть с места, если нет питания, поэтому с крайним отвращением на физиономии Лен отправился в мастерские за механиком. Тем временем после переговоров с Осгудом вернулся Джордж, с первого взгляда оценил ситуацию и все понял.
– Приду через минуту, – сказал он и направился к лестнице в столовую.
Пока вся эта фигня происходила, я заметил, что Гослинг время от времени поглядывает на контору. Он что, ждет поддержки Осгуда или просто надеется, что коллега-начальник не заметит его унижения? Ибо это вполне определенно было унижением. Когда Лен, наконец, вернулся с механиком Бобом Смитом, на Гослинга ни тот, ни другой даже не взглянули. Тот лишь стоял и смотрел, как Боб снимает кожух и осматривает аккумулятор. Затем прозвучал вердикт.
– Сел невосстановимо, – объявил Боб. – Придется ставить новый.
Это означало путешествие на склад. Гослинг подписал необходимую накладную, и Боб побрел прочь, сокрушенно качая головой и вопрошая, неужто люди тут считают, что ему больше заняться нечем, только и дел, что подъемники ремонтировать.
Дверь с лестницы распахнулась, и спиной вперед показался Джордж. В руках у него был поднос с пятью чашками.
– Чай подан! – возгласил он. – Боб, тебе я тоже взял! Оставлю на лесенке.
Надо признать – у Джорджа такие штуки очень хорошо получались. Чуткий малый, что там: то, как он вынес всем по чашке чаю, само по себе – урок дипломатии. Сначала подошел к Лену, и тот принял у него посуду с тихой благосклонностью, будучи проинформирован, что две ложечки сахару, конечно, уже там. Затем Джордж поставил поднос и только затем приблизился к Гослингу, который с убитым видом озирал погрузочную рампу.
– Пожалуйста, мистер Гослинг. Вы же, наверное, тоже не откажетесь.
Покупать чай начальству у нас не принято, и Гослинг определенно не рассчитывал на такой жест. И тем не менее, когда чашку ему предложили, он выказал пристойное изумление и благодарность.
– Спасибо, Джордж, – сказал он. – Это очень любезно.
3
Минуты шли, росла вероятность, что Осгуду вздумается вдруг выйти и разузнать, отчего такая задержка. Технически они с Гослингом были в одном чине, поскольку оба носили серебряные кокарды, но сомнений не было – в сложившейся иерархии Осгуд его клевал. Если бы он в этот момент появился, дальнейшие события потекли бы в совершенно другом русле. Он же, судя по всему, решил, что Гослинг вполне способен разобраться в чем бы то ни было сам, а потому остался в конторе.
К этому времени на погрузочном дворе объявилась еще пара «УниФуров», и водители стояли и ждали, когда их разгрузят. Гослинг явно вздохнул с облегчением, когда Лен отправился к ним разбираться. Боб Смит между тем вернулся и принялся за починку погрузчика. Мне показалось, что он вокруг установки аккумулятора развел слишком много суеты, – учитывая, что он механик, который может разобрать «УниФур» на части за день. Он сопел, фыркал и возился, подсоединяя клеммы, всем своим видом давая понять, что лучше бы он в мастерской занимался «настоящим» ремонтом, а не тратил свое драгоценное время на нас. Тем не менее труд свой он наконец завершил.
– Ну все, – сказал он, обернувшись к Гослингу. – В будущем постарайтесь немножко поаккуратнее.
Боб ушел, а я взял погрузчик и разгрузил «УниФур» сам, хотя Гослинг маячил с нами рядом на рампе. Вообще-то водителям не полагается управлять погрузчиками, но я знал, что он ничего не скажет, и он ничего не сказал. Да и чего ради – внутри у него телепалась хорошая чашка горячего чаю.
– Я так понимаю, в «Веселый парк» везти нечего? – поинтересовался я. – Всю неделю ничего не возили.
– Э-э… нет-нет, – ответил Гослинг, поглядев в свои наряды. – Нет, Лен бы сказал, если бы что-то было, не так ли?
– Обычно говорит, да.
– Ну да, значит, вам можно двигаться.
– Вы на часы смотрели? – спросил Джордж. Гослинг вгляделся в циферблат:
– Ох, мамочки, – вздохнул он. – Я не заметил. Вы к четырем в «Веселый парк» никак уже не успеете. Куда вам нужно доставить эту тележку?
– В «Парк».
– Вряд ли это срочно, – заявил Гослинг. – Я вам так скажу. Давайте мне свой путевой лист, и я подпишу вас прямо в «Долгий плес». Иначе вам придется работать сверхурочно.
Я никогда не видел, чтобы Джордж двигался с такой скоростью. Он слетел по ступенькам, запрыгнул в кабину и вернулся с листом примерно за тридцать секунд. В следующий миг Гослинг уже писал номер своей кокарды и ставил подпись рядом со словами «РАБОТА ПО ИНСТРУКЦИИ».
Что означало одно: мы все-таки получили свою раннюю увольнительную.
Доставлять в тот день больше ничего не требовалось, поэтому осталось только отогнать «УниФур» обратно в депо «Долгий плес». После чего можно идти домой.
– Старайся не показывать виду, – пробормотал я Джорджу, пока мы спускались по ступенькам с рампы. – Ты же знаешь, как Лен реагирует, если кого-то раньше отпускают.
К счастью, Лен был очень занят, когда мы выезжали со двора, и, вероятно, не заметил нас вообще. Подошел тот час рабочего дня, когда Схема со скрипом шестеренок оживала. Когда мы приехали в середине дня в «Блэквелл», он казался вымершим, но теперь тут шла активная подготовка к сдаче «УниФуров». Перед нашим отъездом из глубин здания материализовались Мик Долстон и Чарли Грин, – вне всяких сомнений, помочь Лену, – а Осгуд зашевелился в своей конторе, готовясь на выход. В других частях депо канцеляристы, управляющие и дамы из столовой наверняка следили за медленным тиканьем стрелок по кругу – равно как механики, вахтеры, охранники и уборщики. Уже когда мы выезжали, в ворота начал бессистемно просачиваться ручеек фургонов, а когда выехали на Кольцевую, «УниФуры», казалось, заполонили всю проезжую часть – все направлялись к своим соответствующим депо. Такой всплеск деятельности случался у всех ежедневно на пути домой. Некоторые транспортные средства могли последний час провести в каком-нибудь незаметном, однако удобном тупичке, выжидая нужный момент. Другие могли отклониться от маршрута ради выполнения собственных задач. Большинство, тем не менее, продолжало выполнять свои легитимные задания, стараясь не отстать от графиков, которые приведут их на базу в двадцать минут пятого или около того. Так, по крайней мере, было задумано. В действительности же фургоны начинали появляться у ворот начиная с четырех, хотя экипажам их и не дозволялось уходить домой еще полчаса.
А кроме того, они рисковали и могли попасть на карандаш: начальству не нравились люди, приезжающие слишком рано. Когда мы въехали в «Долгий плес», во дворе уже собралось несколько фургонов, и перед ними, всячески разнося водителей, расхаживал Коллис.
– Послушайте, парни, – говорил он. – Мы не возражаем, если вы из восьми часов десять минут берете на парковку. Мы против этого совсем не возражаем, об этом договорились много лет назад, но вы же наглеете в пять минут пятого, а? Попробуйте все-таки отрабатывать полный день, парни? В конце концов, это всего лишь восемь часов.
Никто не обращал на него ни малейшего внимания.
Хоть сколько-то сносное оправдание имелось только у Билла Харпера, которому удалось закатить свой «УниФур» на мойку раньше всех, – как и в любой другой день недели. Теперь он стоял и смотрел, как вращаются огромные щетки, а по сверкающей краске кузова текут галлоны воды. Маловероятно, что начальство осмелится что-то вякать человеку, содержащему свой фургон в такой чистоте.
Когда я показал Коллису подписанную путевку, он направил меня прямиком к грузовой рампе. Подпись Гослинга означала, что нам сегодня не нужно дожидаться конца рабочего дня, поэтому я повернулся к Джорджу и сказал:
– Тогда иди, хорошего тебе отпуска и не волнуйся насчет своих тортиков.
– Спасибо, – ответил он, вылезая из кабины. – Увидимся через два понедельника.
– Ну, тогда пока.
У рампы стоял еще один «УниФур». Я глянул на номер и опознал в нем тот фургон, на котором сегодня утром Стив Мур лихо пересекал Кольцевую у нас перед носом. А потом увидел и самого Стива – он поднимался по лестнице к главной конторе.
– Стив! – крикнул я.
Уверен – он меня слышал, но вместо ответа лишь ускорил шаг. Когда я вылез из кабины, его уже не было. Очевидно, он не был настроен разговаривать, поэтому я запер кабину, сдал вахтеру ключи и отправился домой. Это было в пятницу. В понедельник я отметился на проходной без десяти восемь и сразу пошел в диспетчерскую поговорить с Бобом Литтлом. Он, как обычно, сидел за стойкой, изучая свои графики так, будто в них таился ответ на какую-то вечную загадку.
– Доброе утро, Боб, – сказал я. – Кто у тебя для меня на эту неделю?
– А-а, доброе, – ответил он, покосившись на меня. – Вообще-то нам бы хотелось, чтобы ты взял новобранца, если не возражаешь.
– Новобранца? – переспросил я. – А как насчет Дэйва Парфитта или Пита Фентимана? Никого из них нельзя, что ли?
– Извини, – ответил Боб. – Их уже разобрали.
– И кто мне достался?
– Помощник Водителя Джонатан Фэрли. Нужно, чтобы кто-то показал ему все рычаги и кнопки. Нам показалось, что лучше всех это сделаешь ты.
То, как Боб произнес «нам», заставляло думать, что некий постоянный комитет особо потребовал, чтобы я присматривал за новеньким, а от бесценных советов, которые могу ему предоставить только я, зависит все будущее Схемы. Истина же, разумеется, была гораздо проще: никого другого не осталось.
– Ну ладно, – сказал я. – Но я ожидаю ответной услуги.
– Естественно, – ответил Боб. – О, кстати, кто-нибудь говорил тебе про тележку с поддоном для «Веселого парка»?
– Э-э… ну да. В «Блэквелле» нашлась запасная. Мы забрали ее в пятницу.
– Это хорошо, – сказал Боб. – Может, теперь они прекратят меня с нею доставать.
– И где, стало быть, этот ваш Джонатан?
– Я послал его тебя искать. Наверное, где-то там. Будь с ним поласковей, а?
– Конечно, буду. Увидимся.
– Пока.
Джонатана я нашел в коридоре. Он изучал графики дежурств, и я, едва взглянув на него, сразу понял: новенький. В это время суток вокруг тусовалось множество людей – все отмечались, готовили фургоны к дневным маршрутам. Большинство я знал – если не по имени, то хотя бы здоровался, – и общего в них было одно: униформы. Всем без исключения не помешала бы утюжка. А этот новобранец, напротив, – выглядел, как портновский манекен. Рубашка, брюки и куртка, очевидно, еще сегодня утром были упакованы в пластик, и новобранец в них возле этих графиков смотрелся совершенно деревянным. Как только одежду пропустят через стиральную машину или химчистку, она будут выглядеть нормально, пока же новобранцу в ней было довольно неловко.
– Эти графики тебе ничего не скажут, пока не поработаешь тут немного, – сказал я вместо приветствия.
– Ну, я просто пытался в них как-то разобраться, – ответил Джонатан. – Я уже не первый раз на них смотрю.
– Не переживай, скоро сообразишь. Сколько ты уже в Схеме?
– Дней десять.
– Значит, курс основной подготовки прошел? -Да.
– Тогда я тебе так скажу: я принесу нам по чашке чаю и пончику, а ты сходи за ключами от фургона. Знаешь, где вахтерская?
– Угу.
– Да, для УФ55. Встретимся на рампе.
Он зашагал не в том направлении, пока не сообразил и не повернул назад. Я же перешел через дорогу в кафе, где чай подавали в три, а то и в четыре раза быстрее, чем в столовой наверху. Потом дошел до погрузочной рампы и стал ждать. Дюжину или чуть больше «УниФуров» подогнали к ней задом, моторы работали, чтобы нагрелись кабины. Мой стоял рядом с фургоном Билла Харпера, и тот наблюдал, как Крис Пичмент загружает его транспортное средство. По всей длине рампы кипела работа: люди на вильчатых погрузчиках возили взад-вперед полностью загруженные поддоны. А Хорсфолл наблюдал за этой сценой из своей конторы в дальнем конце. И не казал оттуда носа, что давало нам понять: сегодня утром все идет гладко. Билл заметил меня и подошел поболтать.
– Ричард уже вернулся из отпуска? – спросил я.
– Нет, – ответил Билл. – У него еще неделя.
– Чего ж вы с ним вместе никуда не ездите?
– Так не бывает, разве нет? Только потому, что мы братья. Если б даже мы были семейной парой, нам бы, наверное, все равно отпуск давали порознь.
– Наверное.
– А кроме того, – добавил он, – я с ним и так всю неделю. Что ж мне, и в отпуск его с собой таскать?
– И кого тебе дали на эту неделю?
– Того же, кого и на прошлую. Знаешь, того типа, который только учится.
– О, ну да, – сказал я. – У меня тоже новенький.
– И как он?
– Да вроде нормальный. А твой?
– Не уверен, – сказал Билл. – Помнишь, я тебе говорил, что он все записывает?
– Ну.
– Так вот, он еще и вопросы все время задает. Хоть на стенку лезь. Хочет знать, почему мы из одного депо в другое ездим, почему следует выезжать в определенное время и так далее.
– Ты разве не можешь ему сказать, что так заведено, и точка?
– Я и говорю, – ответил Билл. – А он хочет знать, почему.
Тут вернулся Джонатан – с тревогой на лице.
– Ключи взял нормально? – спросил я.
– Э-э… нет, – ответил он. – Этот человек в окошечке мне их не дал.
Услышав такое, Билл улыбнулся и покачал головой.
– Ой, ну да, извини, – сказал я. – Надо было тебя предупредить. С Артуром бы поосторожнее. Ты ему что вообще сказал?
– Просто «Можно ключи от УФ55?».
– И всё?
– Да. Ну… нет.
– А тогда что?
– Понимаешь, когда я туда пришел, он был где-то за углом и меня не видел. Поэтому я сунул голову в окошечко, чтобы он меня заметил. И на самом деле, наверное, сказал: «Извините, можно мне ключи от УФ55?»
– А что он ответил?
– «Нельзя».
– Он все хуже и хуже, – заметил Билл.
– Ну да. Смотри, – объяснил я. – Артур очень трепетно относится к своим ключам и даст их не всякому. А если к нему подступаться не с той стороны, он бывает трудным.
– Что я не так сказал? – спросил Джонатан.
– Может, и ничего, но он мог подумать, что это сарказм.
– Как же мне взять ключи?
– Я тебе так скажу, – сказал я. – Вон Хорсфолл выглядывает. Сегодня их получу я, иначе мы опоздаем. Вот – бери чашку и пончик.
– Спасибо, – сказал Джонатан. – Сколько я тебе должен?
– Нисколько. В первый день платить не нужно.
Я оставил Билла объяснять новенькому, как лучше подступаться к Артуру, а сам отправился выяснять, не повезет ли мне больше. Когда я подошел к вахте, окошечко было закрыто, а это всегда плохой знак. Но после пары вежливых стуков Артур открыл. За его спиной виднелись ряды ключей, висевших на нумерованных крючках.
– Ну?
– Доброе утро, Артур, – сказал я. – Пятьдесят пять, пожалуйста.
– Пятьдесят пять?
– Да, пожалуйста.
– Похоже, ни с того ни с сего очень популярный номер, – сказал он, поворачиваясь к стойке с ключами и протягивая руку к нужной связке. – У меня только что кто-то про них уже спрашивал.
– Да, – ответил я. – Это я его послал.
– О, ты его послал, вот как? – сказал Артур. – Должно быть, приятно вот так гонять кого-то по собственной прихоти. Очень и очень приятно.
Он по-прежнему не выпускал ключи – связка болталась на его указательном пальце, а Артур стоял и рассматривал меня через окошечко. Я глянул на часы у него над головой. Десять минут девятого.
– Сказать по правде, – заметил я, – я немножко тороплюсь.
– Да, – ответил Артур. – Твой дружок тоже немножко торопился. Все тут немножко торопятся. Все рассчитывают, что я скакать перед ними буду.
Нарочито медленно он повернулся к журналу, лежавшему перед ним на столе, взял карандаш и прибавил 55 к Длинному списку. Затем наконец отдал мне ключи.
– Спасибо, – сказал я.
– Не за что, – ответил Артур, закрывая окошечко.
Когда я вернулся на рампу, Крис Пичмент уже ждал нас с погрузчиком и несколькими поддонами. Они беседовали с Джонатаном. Похоже, они поладили. Почти все фургоны уже уехали, но некоторые еще загружались тут и там. Я отомкнул грузовую дверь и посмотрел на пятничную тележку с поддоном – она по-прежнему ждала доставки в «Веселый парк». Потом Крис завез внутрь свой груз, и через несколько минут уже можно было отправляться.
– Нормально, – сказал я Джонатану. – Ты знаешь, куда мы едем?
– Да, – ответил он. – Я посмотрел в диспетчерской. Отсюда мы едем в депо «Блэквелл», затем – в «Ватный город». Там обед, затем возвращаемся в «Блэквелл», потом – в «Веселый парк» и снова сюда.
– Очень хорошо.
– А почему мы заезжаем в «Блэквелл» дважды?
– Так расписаны маршруты, – объяснил я. – Не забывай, мы должны сочетаться с другими фургонами из других депо. Так сделано, чтобы тут у нас все постоянно двигалось.
– А разве не скучно все время ездить в одно и то же место?
– Это ерунда, – сказал я. – Некоторые маршруты еще монотоннее. Возьми, к примеру, номер шестнадцать. Отсюда в «Раджуэй» и обратно – четыре раза.
– Ёлки. – Перспектива явно встревожила Джонатана.
– Не волнуйся, – сказал я. – Время всех рейсов должным образом рассчитано и так далее. Вообще-то плевое дело.
– А когда мне можно будет сесть за руль?
– У-у, еще нескоро. Сначала ты должен посидеть помощником и выучить все рейсовое расписание. Но в конечном итоге и за руль сядешь.
– А когда?
– Через пару лет.
– О.
– Слушай, уже двадцать минут девятого, пора ехать. Ты взял у Криса накладную?
– Ну.
– Нормально, едем.
Обходя фургон спереди, я заметил листок, всунутый под «дворники». Записка гласила: ЗАЙДИ, ПОЖАЛУЙСТА, В МАСТЕРСКУЮ НАСЧЕТ ТОРТИКОВ.
– А, нуда, – вслух сказал я. – Про них я совсем забыл.
– Про что забыл? – спросил Джонатан.
– Ни про что существенное, – ответил я. – Прыгай в кабину.
Я направил фургон не к воротам, а по длиной дуге через двор и затормозил перед мастерской механиков. Вышел и принялся возиться с правым зеркальцем, словно проверяя угол.
За спиной у меня раздался голос:
– У меня для тебя кое-что есть.
На пороге мастерской с широченной ухмылкой стоял Роб Маршалл.
– О, – сказал я. – Джордж, значит, и тебя подключил? А я все думал, как он на этом конце уладит.
Роб подвел меня к верстаку. На нем громоздилась примерно дюжина розовых и белых коробок.
– Что это? – спросил я. – Он говорил, будет немного.
– Мне он тоже говорил, – ответил Роб. – А потом в полвосьмого объявилась эта куча.
– Кто их привез?
– Не знаю. Они вдруг появились, пока мы все были заняты.
– Я ему башку сверну.
Роб помог мне загрузить коробки в кабину со стороны Джонатана, чтобы любопытные ничего не заметили. У меня не было сомнений: Хорсфолл все знал про тортики Джорджа, и с ним должным образом рассчитались. Но даже так операцию следовало проводить втихомолку – на всякий случай. Джонатан, похоже, собирался что-то сказать, когда мы нагромоздили вокруг него коробок, но затем передумал. Вместо этого он просто сидел на откидном, и было ему несколько не по себе.
Когда мы наконец выехали из «Долгого плеса», на погрузочном дворе оставалось всего одно транспортное средство. Одинокий «УниФур» стоял у рампы, и когда мы проезжали мимо, я заметил водителя в кабине. Это был Стив Мур – снова в полном одиночестве. На сей раз я даже не стал ему махать. Мы выкатились через ворота и направились к Кольцевой. Первый рабочий день нового помощника водителя Джонатана.
Общая картина для экипажа № 17 была обычной. Все, чем мы в то утро загрузились, без исключений предназначалось для «Блэквелла». Я и понятия не имел, что нам предстоит забирать потом и доставлять в другие депо, и эта неизвестность скрашивала монотонность работы. Джонатану, тем не менее, хотелось знать детали, и всю поездку он забрасывал меня вопросами. Я вспомнил слова Билла Харпера: он рассказывал, как от своего практиканта на стенку лезет. Теперь, судя по всему, настал и мой черед.
С другой стороны, хорошо, что эти новички хотят побольше узнать о Схеме и том, как она работает; к тому же я подозревал, что через некоторое время любопытство их поутихнет.
Мы вкатились в «Блэквелл» в аккурат по графику, хотя с выездом задержались. Там уже разбирались с несколькими фургонами, но место у рампы было, поэтому я сдал в щель задним ходом. Через пару минут на вильчатом погрузчике возник Лен Уокер и начал выгрузку. Джонатан тем временем бродил меж различных штабелей и периодически вглядывался в этикетки на ящиках.
– А «Кружевной рай» – это где? – спросил он.
– Не знаю, – ответил я. – Должно быть, депо где-то вне нашей зоны. Не забывай, их тут по всей стране сотни разбросаны. Может где угодно оказаться. А что там еще написано?
– «Резиновые втулки, размер 2.1 гросс. Зеленый выгон, Долгий плес, Блэквелл, Кружевной рай».
– Нормально, – сказал я. – В каждой картинке – сказка. Настанет день, и этот ящик отсюда заберут и доставят в депо «Кружевной рай». Может, там втулок не хватает. А может, и хватает. Оттуда их могут через некоторое время и дальше перевезти.
Пока мы так беседовали, Лен закончил выгрузку и теперь стоял рядом, заинтересованно прислушиваясь. После утреннего всплеска деятельности «Блэквелл» начал сворачиваться к обеду. Чуть дальше на рампе только Чарли Грин еще занимался с оставшимся фургоном. Хотя «занимался» – не совсем то слово. Пока Лен разгружал нас, Чарли удалось вывезти из фургона один поддон, а оставшееся время он разговаривал с водителем. По справедливости, Гослинг, Осгуд или кто-нибудь еще из начальства уже должен был выскочить и распорядиться, чтобы шевелились проворнее, но никого из них в окрестности не наблюдалось, поэтому Чарли продолжал болтать. Лен с явным презрением покачал головой и направился по лестнице в игровую. Мы с Джонатаном приготовились к выезду.
К этому времени на погрузочном дворе объявилась еще пара «УниФуров», и водители стояли и ждали, когда их разгрузят. Гослинг явно вздохнул с облегчением, когда Лен отправился к ним разбираться. Боб Смит между тем вернулся и принялся за починку погрузчика. Мне показалось, что он вокруг установки аккумулятора развел слишком много суеты, – учитывая, что он механик, который может разобрать «УниФур» на части за день. Он сопел, фыркал и возился, подсоединяя клеммы, всем своим видом давая понять, что лучше бы он в мастерской занимался «настоящим» ремонтом, а не тратил свое драгоценное время на нас. Тем не менее труд свой он наконец завершил.
– Ну все, – сказал он, обернувшись к Гослингу. – В будущем постарайтесь немножко поаккуратнее.
Боб ушел, а я взял погрузчик и разгрузил «УниФур» сам, хотя Гослинг маячил с нами рядом на рампе. Вообще-то водителям не полагается управлять погрузчиками, но я знал, что он ничего не скажет, и он ничего не сказал. Да и чего ради – внутри у него телепалась хорошая чашка горячего чаю.
– Я так понимаю, в «Веселый парк» везти нечего? – поинтересовался я. – Всю неделю ничего не возили.
– Э-э… нет-нет, – ответил Гослинг, поглядев в свои наряды. – Нет, Лен бы сказал, если бы что-то было, не так ли?
– Обычно говорит, да.
– Ну да, значит, вам можно двигаться.
– Вы на часы смотрели? – спросил Джордж. Гослинг вгляделся в циферблат:
– Ох, мамочки, – вздохнул он. – Я не заметил. Вы к четырем в «Веселый парк» никак уже не успеете. Куда вам нужно доставить эту тележку?
– В «Парк».
– Вряд ли это срочно, – заявил Гослинг. – Я вам так скажу. Давайте мне свой путевой лист, и я подпишу вас прямо в «Долгий плес». Иначе вам придется работать сверхурочно.
Я никогда не видел, чтобы Джордж двигался с такой скоростью. Он слетел по ступенькам, запрыгнул в кабину и вернулся с листом примерно за тридцать секунд. В следующий миг Гослинг уже писал номер своей кокарды и ставил подпись рядом со словами «РАБОТА ПО ИНСТРУКЦИИ».
Что означало одно: мы все-таки получили свою раннюю увольнительную.
Доставлять в тот день больше ничего не требовалось, поэтому осталось только отогнать «УниФур» обратно в депо «Долгий плес». После чего можно идти домой.
– Старайся не показывать виду, – пробормотал я Джорджу, пока мы спускались по ступенькам с рампы. – Ты же знаешь, как Лен реагирует, если кого-то раньше отпускают.
К счастью, Лен был очень занят, когда мы выезжали со двора, и, вероятно, не заметил нас вообще. Подошел тот час рабочего дня, когда Схема со скрипом шестеренок оживала. Когда мы приехали в середине дня в «Блэквелл», он казался вымершим, но теперь тут шла активная подготовка к сдаче «УниФуров». Перед нашим отъездом из глубин здания материализовались Мик Долстон и Чарли Грин, – вне всяких сомнений, помочь Лену, – а Осгуд зашевелился в своей конторе, готовясь на выход. В других частях депо канцеляристы, управляющие и дамы из столовой наверняка следили за медленным тиканьем стрелок по кругу – равно как механики, вахтеры, охранники и уборщики. Уже когда мы выезжали, в ворота начал бессистемно просачиваться ручеек фургонов, а когда выехали на Кольцевую, «УниФуры», казалось, заполонили всю проезжую часть – все направлялись к своим соответствующим депо. Такой всплеск деятельности случался у всех ежедневно на пути домой. Некоторые транспортные средства могли последний час провести в каком-нибудь незаметном, однако удобном тупичке, выжидая нужный момент. Другие могли отклониться от маршрута ради выполнения собственных задач. Большинство, тем не менее, продолжало выполнять свои легитимные задания, стараясь не отстать от графиков, которые приведут их на базу в двадцать минут пятого или около того. Так, по крайней мере, было задумано. В действительности же фургоны начинали появляться у ворот начиная с четырех, хотя экипажам их и не дозволялось уходить домой еще полчаса.
А кроме того, они рисковали и могли попасть на карандаш: начальству не нравились люди, приезжающие слишком рано. Когда мы въехали в «Долгий плес», во дворе уже собралось несколько фургонов, и перед ними, всячески разнося водителей, расхаживал Коллис.
– Послушайте, парни, – говорил он. – Мы не возражаем, если вы из восьми часов десять минут берете на парковку. Мы против этого совсем не возражаем, об этом договорились много лет назад, но вы же наглеете в пять минут пятого, а? Попробуйте все-таки отрабатывать полный день, парни? В конце концов, это всего лишь восемь часов.
Никто не обращал на него ни малейшего внимания.
Хоть сколько-то сносное оправдание имелось только у Билла Харпера, которому удалось закатить свой «УниФур» на мойку раньше всех, – как и в любой другой день недели. Теперь он стоял и смотрел, как вращаются огромные щетки, а по сверкающей краске кузова текут галлоны воды. Маловероятно, что начальство осмелится что-то вякать человеку, содержащему свой фургон в такой чистоте.
Когда я показал Коллису подписанную путевку, он направил меня прямиком к грузовой рампе. Подпись Гослинга означала, что нам сегодня не нужно дожидаться конца рабочего дня, поэтому я повернулся к Джорджу и сказал:
– Тогда иди, хорошего тебе отпуска и не волнуйся насчет своих тортиков.
– Спасибо, – ответил он, вылезая из кабины. – Увидимся через два понедельника.
– Ну, тогда пока.
У рампы стоял еще один «УниФур». Я глянул на номер и опознал в нем тот фургон, на котором сегодня утром Стив Мур лихо пересекал Кольцевую у нас перед носом. А потом увидел и самого Стива – он поднимался по лестнице к главной конторе.
– Стив! – крикнул я.
Уверен – он меня слышал, но вместо ответа лишь ускорил шаг. Когда я вылез из кабины, его уже не было. Очевидно, он не был настроен разговаривать, поэтому я запер кабину, сдал вахтеру ключи и отправился домой. Это было в пятницу. В понедельник я отметился на проходной без десяти восемь и сразу пошел в диспетчерскую поговорить с Бобом Литтлом. Он, как обычно, сидел за стойкой, изучая свои графики так, будто в них таился ответ на какую-то вечную загадку.
– Доброе утро, Боб, – сказал я. – Кто у тебя для меня на эту неделю?
– А-а, доброе, – ответил он, покосившись на меня. – Вообще-то нам бы хотелось, чтобы ты взял новобранца, если не возражаешь.
– Новобранца? – переспросил я. – А как насчет Дэйва Парфитта или Пита Фентимана? Никого из них нельзя, что ли?
– Извини, – ответил Боб. – Их уже разобрали.
– И кто мне достался?
– Помощник Водителя Джонатан Фэрли. Нужно, чтобы кто-то показал ему все рычаги и кнопки. Нам показалось, что лучше всех это сделаешь ты.
То, как Боб произнес «нам», заставляло думать, что некий постоянный комитет особо потребовал, чтобы я присматривал за новеньким, а от бесценных советов, которые могу ему предоставить только я, зависит все будущее Схемы. Истина же, разумеется, была гораздо проще: никого другого не осталось.
– Ну ладно, – сказал я. – Но я ожидаю ответной услуги.
– Естественно, – ответил Боб. – О, кстати, кто-нибудь говорил тебе про тележку с поддоном для «Веселого парка»?
– Э-э… ну да. В «Блэквелле» нашлась запасная. Мы забрали ее в пятницу.
– Это хорошо, – сказал Боб. – Может, теперь они прекратят меня с нею доставать.
– И где, стало быть, этот ваш Джонатан?
– Я послал его тебя искать. Наверное, где-то там. Будь с ним поласковей, а?
– Конечно, буду. Увидимся.
– Пока.
Джонатана я нашел в коридоре. Он изучал графики дежурств, и я, едва взглянув на него, сразу понял: новенький. В это время суток вокруг тусовалось множество людей – все отмечались, готовили фургоны к дневным маршрутам. Большинство я знал – если не по имени, то хотя бы здоровался, – и общего в них было одно: униформы. Всем без исключения не помешала бы утюжка. А этот новобранец, напротив, – выглядел, как портновский манекен. Рубашка, брюки и куртка, очевидно, еще сегодня утром были упакованы в пластик, и новобранец в них возле этих графиков смотрелся совершенно деревянным. Как только одежду пропустят через стиральную машину или химчистку, она будут выглядеть нормально, пока же новобранцу в ней было довольно неловко.
– Эти графики тебе ничего не скажут, пока не поработаешь тут немного, – сказал я вместо приветствия.
– Ну, я просто пытался в них как-то разобраться, – ответил Джонатан. – Я уже не первый раз на них смотрю.
– Не переживай, скоро сообразишь. Сколько ты уже в Схеме?
– Дней десять.
– Значит, курс основной подготовки прошел? -Да.
– Тогда я тебе так скажу: я принесу нам по чашке чаю и пончику, а ты сходи за ключами от фургона. Знаешь, где вахтерская?
– Угу.
– Да, для УФ55. Встретимся на рампе.
Он зашагал не в том направлении, пока не сообразил и не повернул назад. Я же перешел через дорогу в кафе, где чай подавали в три, а то и в четыре раза быстрее, чем в столовой наверху. Потом дошел до погрузочной рампы и стал ждать. Дюжину или чуть больше «УниФуров» подогнали к ней задом, моторы работали, чтобы нагрелись кабины. Мой стоял рядом с фургоном Билла Харпера, и тот наблюдал, как Крис Пичмент загружает его транспортное средство. По всей длине рампы кипела работа: люди на вильчатых погрузчиках возили взад-вперед полностью загруженные поддоны. А Хорсфолл наблюдал за этой сценой из своей конторы в дальнем конце. И не казал оттуда носа, что давало нам понять: сегодня утром все идет гладко. Билл заметил меня и подошел поболтать.
– Ричард уже вернулся из отпуска? – спросил я.
– Нет, – ответил Билл. – У него еще неделя.
– Чего ж вы с ним вместе никуда не ездите?
– Так не бывает, разве нет? Только потому, что мы братья. Если б даже мы были семейной парой, нам бы, наверное, все равно отпуск давали порознь.
– Наверное.
– А кроме того, – добавил он, – я с ним и так всю неделю. Что ж мне, и в отпуск его с собой таскать?
– И кого тебе дали на эту неделю?
– Того же, кого и на прошлую. Знаешь, того типа, который только учится.
– О, ну да, – сказал я. – У меня тоже новенький.
– И как он?
– Да вроде нормальный. А твой?
– Не уверен, – сказал Билл. – Помнишь, я тебе говорил, что он все записывает?
– Ну.
– Так вот, он еще и вопросы все время задает. Хоть на стенку лезь. Хочет знать, почему мы из одного депо в другое ездим, почему следует выезжать в определенное время и так далее.
– Ты разве не можешь ему сказать, что так заведено, и точка?
– Я и говорю, – ответил Билл. – А он хочет знать, почему.
Тут вернулся Джонатан – с тревогой на лице.
– Ключи взял нормально? – спросил я.
– Э-э… нет, – ответил он. – Этот человек в окошечке мне их не дал.
Услышав такое, Билл улыбнулся и покачал головой.
– Ой, ну да, извини, – сказал я. – Надо было тебя предупредить. С Артуром бы поосторожнее. Ты ему что вообще сказал?
– Просто «Можно ключи от УФ55?».
– И всё?
– Да. Ну… нет.
– А тогда что?
– Понимаешь, когда я туда пришел, он был где-то за углом и меня не видел. Поэтому я сунул голову в окошечко, чтобы он меня заметил. И на самом деле, наверное, сказал: «Извините, можно мне ключи от УФ55?»
– А что он ответил?
– «Нельзя».
– Он все хуже и хуже, – заметил Билл.
– Ну да. Смотри, – объяснил я. – Артур очень трепетно относится к своим ключам и даст их не всякому. А если к нему подступаться не с той стороны, он бывает трудным.
– Что я не так сказал? – спросил Джонатан.
– Может, и ничего, но он мог подумать, что это сарказм.
– Как же мне взять ключи?
– Я тебе так скажу, – сказал я. – Вон Хорсфолл выглядывает. Сегодня их получу я, иначе мы опоздаем. Вот – бери чашку и пончик.
– Спасибо, – сказал Джонатан. – Сколько я тебе должен?
– Нисколько. В первый день платить не нужно.
Я оставил Билла объяснять новенькому, как лучше подступаться к Артуру, а сам отправился выяснять, не повезет ли мне больше. Когда я подошел к вахте, окошечко было закрыто, а это всегда плохой знак. Но после пары вежливых стуков Артур открыл. За его спиной виднелись ряды ключей, висевших на нумерованных крючках.
– Ну?
– Доброе утро, Артур, – сказал я. – Пятьдесят пять, пожалуйста.
– Пятьдесят пять?
– Да, пожалуйста.
– Похоже, ни с того ни с сего очень популярный номер, – сказал он, поворачиваясь к стойке с ключами и протягивая руку к нужной связке. – У меня только что кто-то про них уже спрашивал.
– Да, – ответил я. – Это я его послал.
– О, ты его послал, вот как? – сказал Артур. – Должно быть, приятно вот так гонять кого-то по собственной прихоти. Очень и очень приятно.
Он по-прежнему не выпускал ключи – связка болталась на его указательном пальце, а Артур стоял и рассматривал меня через окошечко. Я глянул на часы у него над головой. Десять минут девятого.
– Сказать по правде, – заметил я, – я немножко тороплюсь.
– Да, – ответил Артур. – Твой дружок тоже немножко торопился. Все тут немножко торопятся. Все рассчитывают, что я скакать перед ними буду.
Нарочито медленно он повернулся к журналу, лежавшему перед ним на столе, взял карандаш и прибавил 55 к Длинному списку. Затем наконец отдал мне ключи.
– Спасибо, – сказал я.
– Не за что, – ответил Артур, закрывая окошечко.
Когда я вернулся на рампу, Крис Пичмент уже ждал нас с погрузчиком и несколькими поддонами. Они беседовали с Джонатаном. Похоже, они поладили. Почти все фургоны уже уехали, но некоторые еще загружались тут и там. Я отомкнул грузовую дверь и посмотрел на пятничную тележку с поддоном – она по-прежнему ждала доставки в «Веселый парк». Потом Крис завез внутрь свой груз, и через несколько минут уже можно было отправляться.
– Нормально, – сказал я Джонатану. – Ты знаешь, куда мы едем?
– Да, – ответил он. – Я посмотрел в диспетчерской. Отсюда мы едем в депо «Блэквелл», затем – в «Ватный город». Там обед, затем возвращаемся в «Блэквелл», потом – в «Веселый парк» и снова сюда.
– Очень хорошо.
– А почему мы заезжаем в «Блэквелл» дважды?
– Так расписаны маршруты, – объяснил я. – Не забывай, мы должны сочетаться с другими фургонами из других депо. Так сделано, чтобы тут у нас все постоянно двигалось.
– А разве не скучно все время ездить в одно и то же место?
– Это ерунда, – сказал я. – Некоторые маршруты еще монотоннее. Возьми, к примеру, номер шестнадцать. Отсюда в «Раджуэй» и обратно – четыре раза.
– Ёлки. – Перспектива явно встревожила Джонатана.
– Не волнуйся, – сказал я. – Время всех рейсов должным образом рассчитано и так далее. Вообще-то плевое дело.
– А когда мне можно будет сесть за руль?
– У-у, еще нескоро. Сначала ты должен посидеть помощником и выучить все рейсовое расписание. Но в конечном итоге и за руль сядешь.
– А когда?
– Через пару лет.
– О.
– Слушай, уже двадцать минут девятого, пора ехать. Ты взял у Криса накладную?
– Ну.
– Нормально, едем.
Обходя фургон спереди, я заметил листок, всунутый под «дворники». Записка гласила: ЗАЙДИ, ПОЖАЛУЙСТА, В МАСТЕРСКУЮ НАСЧЕТ ТОРТИКОВ.
– А, нуда, – вслух сказал я. – Про них я совсем забыл.
– Про что забыл? – спросил Джонатан.
– Ни про что существенное, – ответил я. – Прыгай в кабину.
Я направил фургон не к воротам, а по длиной дуге через двор и затормозил перед мастерской механиков. Вышел и принялся возиться с правым зеркальцем, словно проверяя угол.
За спиной у меня раздался голос:
– У меня для тебя кое-что есть.
На пороге мастерской с широченной ухмылкой стоял Роб Маршалл.
– О, – сказал я. – Джордж, значит, и тебя подключил? А я все думал, как он на этом конце уладит.
Роб подвел меня к верстаку. На нем громоздилась примерно дюжина розовых и белых коробок.
– Что это? – спросил я. – Он говорил, будет немного.
– Мне он тоже говорил, – ответил Роб. – А потом в полвосьмого объявилась эта куча.
– Кто их привез?
– Не знаю. Они вдруг появились, пока мы все были заняты.
– Я ему башку сверну.
Роб помог мне загрузить коробки в кабину со стороны Джонатана, чтобы любопытные ничего не заметили. У меня не было сомнений: Хорсфолл все знал про тортики Джорджа, и с ним должным образом рассчитались. Но даже так операцию следовало проводить втихомолку – на всякий случай. Джонатан, похоже, собирался что-то сказать, когда мы нагромоздили вокруг него коробок, но затем передумал. Вместо этого он просто сидел на откидном, и было ему несколько не по себе.
Когда мы наконец выехали из «Долгого плеса», на погрузочном дворе оставалось всего одно транспортное средство. Одинокий «УниФур» стоял у рампы, и когда мы проезжали мимо, я заметил водителя в кабине. Это был Стив Мур – снова в полном одиночестве. На сей раз я даже не стал ему махать. Мы выкатились через ворота и направились к Кольцевой. Первый рабочий день нового помощника водителя Джонатана.
Общая картина для экипажа № 17 была обычной. Все, чем мы в то утро загрузились, без исключений предназначалось для «Блэквелла». Я и понятия не имел, что нам предстоит забирать потом и доставлять в другие депо, и эта неизвестность скрашивала монотонность работы. Джонатану, тем не менее, хотелось знать детали, и всю поездку он забрасывал меня вопросами. Я вспомнил слова Билла Харпера: он рассказывал, как от своего практиканта на стенку лезет. Теперь, судя по всему, настал и мой черед.
С другой стороны, хорошо, что эти новички хотят побольше узнать о Схеме и том, как она работает; к тому же я подозревал, что через некоторое время любопытство их поутихнет.
Мы вкатились в «Блэквелл» в аккурат по графику, хотя с выездом задержались. Там уже разбирались с несколькими фургонами, но место у рампы было, поэтому я сдал в щель задним ходом. Через пару минут на вильчатом погрузчике возник Лен Уокер и начал выгрузку. Джонатан тем временем бродил меж различных штабелей и периодически вглядывался в этикетки на ящиках.
– А «Кружевной рай» – это где? – спросил он.
– Не знаю, – ответил я. – Должно быть, депо где-то вне нашей зоны. Не забывай, их тут по всей стране сотни разбросаны. Может где угодно оказаться. А что там еще написано?
– «Резиновые втулки, размер 2.1 гросс. Зеленый выгон, Долгий плес, Блэквелл, Кружевной рай».
– Нормально, – сказал я. – В каждой картинке – сказка. Настанет день, и этот ящик отсюда заберут и доставят в депо «Кружевной рай». Может, там втулок не хватает. А может, и хватает. Оттуда их могут через некоторое время и дальше перевезти.
Пока мы так беседовали, Лен закончил выгрузку и теперь стоял рядом, заинтересованно прислушиваясь. После утреннего всплеска деятельности «Блэквелл» начал сворачиваться к обеду. Чуть дальше на рампе только Чарли Грин еще занимался с оставшимся фургоном. Хотя «занимался» – не совсем то слово. Пока Лен разгружал нас, Чарли удалось вывезти из фургона один поддон, а оставшееся время он разговаривал с водителем. По справедливости, Гослинг, Осгуд или кто-нибудь еще из начальства уже должен был выскочить и распорядиться, чтобы шевелились проворнее, но никого из них в окрестности не наблюдалось, поэтому Чарли продолжал болтать. Лен с явным презрением покачал головой и направился по лестнице в игровую. Мы с Джонатаном приготовились к выезду.