Милтон Джулия. Влечение сердца

   – Луиза, ты здесь? Что случилось?
   Прежде чем ответить, Луиза поспешила оказаться внутри комнаты и плотно затворить за собой дверь.
   – Не переживай, любимый, все в порядке. Я только что от Чарльза. – Сделав интригующую паузу, она подняла на Джереми сияющие глаза. – Он согласен на развод!
   У Джереми невольно вырвался вздох облегчения.
   – Слава богу! А я-то уж, грешным делом, думал, что он попросил неделю для того, чтобы как следует подготовиться к решительному отпору.
   Луиза засмеялась.
   – Чарльз действительно очень неохотно дал согласие, да и то не сразу. Все просил меня как следует подумать, умолял попробовать начать все сначала…
   – Короче, изображал из себя влюбленного и покинутого, – с явной неприязнью подвел итог Чарльз. – Надеюсь, ты ему не поверила?
   – Ни капельки! Я верю только тебе.
   – Но почему? Чарльз умеет быть очень убедительным. А ведь он молод, хорош собой и богат…
   – Да потому что я люблю только тебя, глупенький! И, кроме тебя, мне никто не нужен.
   – И все же странно, что он так держится за ваш брак.
   – Действительно, странно… – согласилась Луиза, немного кривя душой.
   Для нее в этом, после сегодняшнего разговора с мужем, уже не было ничего странного. Но Луиза решила умолчать об откровенном признании Чарльза, чтобы не расстраивать Джереми.
   – Так, значит, ты не поддалась на уговоры?
   – Конечно же нет! И ему поневоле пришлось сдаться. Так что мы можем переезжать хоть прямо сейчас.
   В порыве радости Джереми подхватил молодую женщину на руки и закружил в объятиях. Затем осторожно усадил на свою кровать и крепко поцеловал.
   – Замечательно! Ты уже начала упаковывать вещи?
   Луиза немного помрачнела.
   – Хотела. Но, увы, я не в состоянии самостоятельно достать и половины своих вещей. А Мари, которая знает мой гардероб лучше меня, на курсах и вернется лишь вечером. Поневоле придется ждать ее возвращения.
   Однако для Джереми это не было непреодолимой проблемой.
   – Ерунда! Тебе же не понадобятся все твои вещи прямо сегодня. Я пойду вместе с тобой в комнату и помогу отыскать самое необходимое. Мы сегодня же переедем в Лондон, в гостиницу. А Мари потом спокойно соберет остальные вещи и перешлет нам.
   Подобная мысль как-то не пришла Луизе в голову.
   – А что, отличная идея! Кстати, нам даже необязательно ехать в отель. Мы вполне можем остановиться на несколько дней у моих родителей, пока не подыщем подходящую квартиру.
   – Тоже вариант… Ох, а ведь мы совершенно забыли про твой курс лечения!
   Луиза непонимающе уставилась на Джереми.
   – А что с ним не так?
   – Видишь ли, здесь, в особняке, Чарльз предоставил в наше распоряжение все необходимое для занятий. В гостинице же или в квартире твоих родителей не будет ни бассейна, ни конюшни, ни уютного уединенного парка, где никто не глазеет на тебя и не тычет пальцем. В конце концов, не будет даже Мари, которая досконально знает все твои особенности и привычки.
   – Мари мы можем взять с собой, – все еще не понимая, к чему он клонит, сказала Луиза.
   Однако Джереми покачал головой.
   – Согласен. Однако мы не можем забрать также бассейн или Полли. Твою комнату, всецело приспособленную под твои нужды. Конечно, все это можно найти или устроить, но для этого понадобится время. А курс лечения нельзя прерывать ни на день. Иначе его эффективность резко снизится.
   Наконец поняв, о чем речь, Луиза нахмурилась.
   – Так что же, ты предлагаешь мне остаться здесь? После того, как я заявила мужу, что съезжаю от него немедленно?
   – Всего на пару недель, Луиза! Наше лечение практически подошло к концу. Глупо бросать дело, когда оно сделано больше чем наполовину.
   Зрачки Луизы сузились.
   – Ах, значит, глупо? А продолжать еще целые полмесяца прятаться от людей – не глупо?
   – Между прочим, ты сама так решила, – осторожно напомнил Джереми.
   – У меня не было другого выхода, и ты это прекрасно знаешь. Мне не хотелось причинять лишнюю боль мужу. Каким бы ни был Чарльз, но все эти годы он заботился обо мне. И я не собираюсь отплатить за его заботу черной неблагодарностью.
   – Тебя никто и не заставляет. Нужно всего лишь немного потерпеть.
   – Потерпеть? – взвилась Луиза. – Но я и так только этим и занимаюсь, вот уже почти год! Я терпела собственную беспомощность, измены мужа, насмешки окружающих… И вот теперь, когда у меня наконец-то появилась возможность быть вместе с любимым мужчиной, ты опять заставляешь меня терпеть?
   Джереми покачал головой:
   – Я знаю, как тебе тяжело приходилось все это время, любимая. Но черный период в твоей жизни подходит к концу. Осталось подождать совсем немножко, какие-нибудь две недели. Зато только подумай о том, что ты наконец сможешь встать на ноги, вновь ни от кого не зависеть и делать все, что тебе заблагорассудится!
   Луиза пристально взглянула на него.
   – И ты действительно в это веришь?
   – Во что? – не понял Джереми.
   – В то, что я поправлюсь? Ведь мы занимаемся уже два с половиной месяца, и все без толку! Я до сих пор не чувствую ног!
   Впрочем, здесь Луиза немного лукавила. Вот уже несколько дней ее не покидало ощущение, что чувствительность к ее бедным ногам начинает возвращаться. Однако это чувство было настолько призрачным, настолько мимолетным, что она предпочитала вовсе о нем не говорить, дабы зря не расстраивать окружающих. А вдруг ей только кажется, и лечение окажется безрезультатным?
   Джереми ответил:
   – Зато я чувствую, как мышцам возвращается нужный тонус. Пусть тебя не смущает, что ты все еще ничего не чувствуешь. Это может произойти и вдруг, сразу, в один день.
   Луиза недоверчиво произнесла:
   – А если я так и не поправлюсь? Получается, мы только зря теряем время? Или, – вдруг в голове мелькнула страшная догадка, – ты испугался своего легкомысленного обещания связать жизнь с калекой и теперь вовсе не так уж и хочешь, чтобы я развелась?
   В глазах Джереми появился жесткий блеск.
   – А может, это ты передумала разводиться и теперь ищешь повод, чтобы поругаться со мной? Зачем тебе какой-то американец, когда у тебя есть обеспеченный аристократ-анличанин?
   Луиза так и вспыхнула.
   – Да как ты смеешь?
   – А что мне остается, если элементарную заботу о твоем здоровье ты воспринимаешь как попытку отделаться от тебя? Если, черт возьми, ты безумно боишься, что твой муж узнает о наших отношениях?
   Луиза едва не задохнулась от возмущения.
   – Боюсь? Но ведь ты, а не я, однажды испугался и отверг меня!
   – Между прочим, позже кто-то сказал мне за это <спасибо>, – холодно заметил Джеральд. – Тогда страсть просто помутила твой разум.
   – Ах, значит, так? Ну тогда я прямо сейчас пойду и расскажу обо всем Чарльзу! – в порыве ярости пообещала Луиза. – Я докажу тебе, как сильно ты заблуждаешься насчет меня.
   К ее удивлению, Джереми спокойно ответил:
   – Хорошо. Иди и расскажи. Раз тебе все равно, выздоровеешь ты или нет.
   – Но тебе-то это явно не все равно, – съязвила Луиза. – Ты предпочел бы видеть рядом с собой нормальную женщину, а не калеку.
   – Я предпочел бы видеть рядом с собой счастливую женщину, – негромко ответил Джереми. – И если ты уверена в том, что будешь счастлива и в инвалидном кресле и что тебе вовсе не так уже и важно выздороветь, мы можем прервать лечение прямо сейчас. Я уже говорил, мне все равно, умеешь ли ты ходить. Главное, чтобы моя любимая женщина была со мной рядом.
   И вдруг Луиза ощутила, как было глупо и бессмысленно все то, что она успела наговорить Джереми. Ведь он, в отличие от Чарльза, не врет, ему действительно нужна именно Луиза, а не ее красота, здоровье, умение изящно вести разговор и развлекать гостей. Луиза вдруг поняла, как сильно любит ее Джереми, несмотря на все ее недостатки, и что она действительно нужна ему. И всегда будет нужна.
   И тут она почувствовала такое сильное раскаяние, что на глазах выступили слезы. Подняв на Джереми огромные синие блестящие глаза, она прерывающимся голосом сказала:
   – Прости меня… Я наговорила столько глупостей… Джереми, я люблю тебя!
   Джереми крепко обнял и поцеловал ее.
   – Я тоже люблю тебя, моя родная. И ты меня извини, я сказал столько лишнего… Но меня вывело из себя твое упорное нежелание понимать, что я желаю тебе только блага!
   – Теперь я понимаю это, – тихо ответила Луиза, прильнув к любимому всем телом. – Я был так жестока и несправедлива к тебе…
   – Забудь. Знаю, ты не со зла. Просто тебе столько пришлось выстрадать, моя бедная, что поневоле разучишься доверять людям…
   Некоторое время они сидели молча, тесно прижавшись друг к другу. Вдруг Луиза произнесла:
   – Знаешь, я все равно хочу пойти к Чарльзу и рассказать ему о нас.
   В глазах Джереми вспыхнуло искреннее изумление.
   – Но зачем?
   – Я не хочу больше ни от кого скрывать мою любовь к тебе. Разве то, что мы чувствуем, настолько низко и позорно, что это нужно держать в тайне? Да, мы полюбили друг друга. Но разве это преступление? Если нет, то почему же мы должны прятаться от всех, будто совершаем нечто недостойное? Да, мне не хотелось создавать лишних проблем, не хотелось причинить Чарльзу боль. Но разве мой муж думал обо мне, когда изменял?
   – Дело даже не в этом, – неожиданно поддержал ее Джереми. – Мы просто должны быть честными с Чарльзом. Он имеет право знать, почему его брак распался.
   Луиза поймала и крепко сжала его руку.
   – Брак распался, потому что исчезла любовь и взаимопонимание. И лишь потом появился ты.
   Джереми вздохнул и легонько коснулся губами кончика ее носа.
   – Об этом знаем ты и я. И еще, может быть, Чарльз. Однако, скорее всего, он не признается в этом. Зато остальные нас не поймут и обвинят во всех смертных грехах. И мы должны заранее смириться с данным фактом.
   Луиза с любовью посмотрела на Джереми и лишь сильнее прижалась к нему.
   – Мне все равно, что подумают о нас остальные. Достаточно того, что мы знаем правду. Наша любовь никому не причинила боли и не принесла несчастья. А значит, мы вправе наслаждаться своим счастьем, никого не стесняясь.
   Джереми поймал прядь ее волос и потерся о них щекой.
   – Какая у меня мудрая женушка. Будущая женушка. – Он помолчал. – Когда ты собираешься поговорить с Чарльзом?
   – Прямо сейчас. А потом мы соберем вещи и оставим этот дом навсегда.
   Джереми покорно кивнул.
   – Как скажешь. В таком случае я постараюсь разыскать отель с подходящим бассейном. Без конюшни, думаю, обойдемся. Ну а массаж можно будет проводить прямо в номере.
   – Думаю, что не только массаж, – многообещающе улыбнулась Луиза.
   – Гм, звучит заманчиво… Но тогда как же пресловутая супружеская верность?
   Луиза шутливо шлепнула его по руке.
   – Негодник, ты будешь вспоминать мне это до конца жизни? Или позабыл, что я ухожу от мужа?
   – Да? – Неожиданно Джереми опрокинул ее на спину и наградил столь пылким поцелуем, что у Луизы едва не закружилась голова. – В таком случае, почему бы нам не покончить с пресловутой верностью прямо сейчас?
   Смеясь, Луиза высвободилась из его объятий.
   – О нет, сначала я поговорю с Чарльзом. Соблюдем приличия до конца.
   Нехотя Джереми отпустил ее. Притворно вздохнул:
   – Иногда мне начинает казаться, что чрезмерная добродетель – уже порок… – Уворачиваясь от щипка, поспешно вскричал: – Шучу, шучу! Кстати, может, будет лучше, если я буду присутствовать при твоем разговоре с мужем?
   Но Луиза помотала головой.
   – Не надо. Я должна сделать это сама.
   – Ты уверена, что справишься?
   – Вполне. Между прочим, чтобы не терять зря времени, ты мог бы съездить в город и присмотреть подходящий отель. А потом мы вместе бы собрали вещи и уехали. Идет?
   – Отличная идея. Что ж, иди, пока я не передумал и не оставил тебя здесь насильно.
   Еще раз крепко поцеловав Луизу, Джереми помог ей перебраться обратно в инвалидное кресло и проводил до дверей кабинета Чарльза.

10

   И вот, оставшись одна, Луиза постучала в тяжелую дубовую дверь второй раз за утро.
   – Войдите, – послышался за дверью голос мужа.
   Луиза въехала в кабинет. При виде нее брови Чарльза удивленно взметнулись вверх.
   – Луиза?
   – Я ненадолго, Чарльз. Мне нужно сказать тебе всего одну вещь.
   Лицо Чарльза приняло озабоченное выражение.
   – Это касается расторжения нашего брака?
   – Да.
   – Хорошо, я тебя слушаю. Но только говори кратко. Через пятнадцать минут я должен уже быть в машине.
   – Не бойся, я не займу много времени, – пообещала Луиза. – Помнишь, ты спрашивал меня о причине развода?
   В глазах Чарльза отразилось жгучее любопытство. Однако он тут же опустил веки и делано равнодушным тоном произнес:
   – Помню. Но ты же и так назвала мне ее. Мол, любовь прошла, несходство характеров и все такое…
   – Да, именно так. Но есть еще кое-что, что ты должен знать. – Луиза машинально сжала ручки кресла так, что костяшки пальцев побелели. – Я полюбила другого, Чарльз.
   В его лице не дрогнул ни один мускул. Однако Луиза почувствовала, как муж внутренне напрягся.
   – Вот как? И, интересно узнать, кого же?
   – Джереми.
   Ей почудилось или из груди Чарльза и в самом деле вырвался вздох облегчения?
   – Твоего врача? Что ж, очень мило. Кажется, в психологии это называют комплексом доктора и пациентки. Впрочем, возможно, я путаюсь в терминологии.
   Реакция мужа озадачила Луизу. Он еще пытается острить? Можно подумать, будто она призналась в том, что слишком много потратила на международные переговоры!
   – Чарльз, мне все равно, как это называется. Но факт остается фактом. Наш брак уже рушился, а я упорно не желала замечать этого. И только появление Джереми заставило меня наконец осознать, что не стоит держаться за отношения, которых давно нет.
   – Мне следует сказать ему за это <спасибо>?
   – Не иронизируй, Чарльз. Я хочу сказать только одно: фактически наш брак распался сразу же после аварии. И мысль о разводе, вне зависимости от появления Джереми Коннора в нашем доме, рано или поздно все равно пришла бы мне в голову.
   Чарльз усмехнулся.
   – Прекрасно понял твою мысль, дорогая. Ты сбегаешь от меня к другому, но при этом предупреждаешь, что ушла бы от меня и одна. Так?
   Луиза едва заметно пожала плечами.
   – Можно сказать и так.
   Между тем Чарльз поднялся и начал укладывать деловые бумаги в свой портфель.
   – Что ж, это твоя жизнь, и ты вправе делать все, что вздумается. Единственное, что хочу тебе посоветовать напоследок: не слишком-то полагайся на Джереми. Возможно, мистер Коннор окажется отнюдь не таким, каким ты себе его воображаешь.
   Сердце испуганно екнуло. Луиза изумленно распахнула глаза.
   – Что ты хочешь этим сказать, Чарльз?
   – О, ничего особенного. – Он по-прежнему спокойно продолжал собирать портфель. – Просто иногда то, что мы принимаем за искреннюю любовь, может оказаться циничным расчетом. Всего хорошего, дорогая.
   Чарльз закончил сборы и сделал вид, будто собирается идти. Однако Луиза, когда он проходил мимо, судорожно вцепилась в его рукав.
   – Подожди! Объясни, что ты хотел этим сказать? Ты что-то знаешь, чего не знаю я?
   С минуту Чарльз молча смотрел на ее искаженное испугом и непониманием лицо. Наконец, видно сжалившись, произнес:
   – Хорошо. Я открою тебе правду. Только учти, она может оказаться слишком жестокой.
   – Мне все равно, – решительно проговорила Луиза. – Так почему я не должна доверять Джереми?
   Чарльз сосредоточенно потер лоб.
   – Видишь ли, не так давно у нас с мистером Коннором был весьма щекотливый разговор…
   Каким-то шестым чувством Луиза поняла, что речь идет как раз о той беседе за закрытыми дверями, о которой ей рассказала Мари. Она встревожилась еще больше.
   – Продолжай!
   – Так вот, я, встревоженный твоим постоянно подавленным настроением, предложил мистеру Коннору заключить некую сделку…
   И вновь Чарльз замолчал, явно смакуя произведенное им впечатление. Не выдержав, Луиза поторопила:
   – Чарльз, ты из меня всю душу вытянешь! Что же это за сделка?
   Он заговорил, тщательно подбирая слова:
   – Видишь ли, я видел, что ты чувствуешь себя одинокой и заброшенной. Отчасти в этом была и моя вина: я слишком много времени уделял работе. Однако бизнес есть бизнес, он не терпит попустительства и сантиментов… Одним словом, мне пришла в голову блестящая, как тогда показалось, мысль. А что, если за тобой кто-нибудь поухаживает? Легкий флирт внес бы в твою жизнь разнообразие, отвлек бы от грустных мыслей, вновь заставил бы тебя почувствовать себя красивой и желанной…
   Догадываясь, к чему Чарльз клонит, Луиза вся похолодела.
   – Ты хочешь сказать, что Джереми…
   У нее не хватило духу договорить. Однако Чарльз понял ее мысль и кивнул.
   – Да. Я решил, что он идеально подойдет на эту роль. А учитывая, какие мы ему платим деньги, не станет упорствовать или ломаться. Особенно если намекнуть, что досуг жены будет оплачен отдельно.
   Это был жестокий удар. С трудом Луиза прошептала:
   – И… и Джереми согласился?
   – Да. – Чарльз смотрел ей прямо в глаза, словно бы желая убедить в том, что говорит сущую правду. – Он тоже находил, что тебе не мешало бы немножечко развлечься, и готов был взять на себя роль галантного кавалера. Мы заранее обговорили, что отношения не должны зайти дальше комплиментов и самых невинных поцелуев. Например, в щечку.
   Вне себя от стыда и отчаяния, Луиза закрыла лицо руками. Ее щеки пылали.
   – Пожалуйста, не продолжай! Я больше ничего не хочу знать!
   Теперь ей было ясно все. И почему Джереми с такой трогательной заботой относился к ней все это время, и почему с таким восхищением смотрел на нее, и почему, в конце концов, явно не стремился торопить события… Так вот что заставило его там, в роще, отступить в последний момент! Интимные услуги попросту не входили в круг его обязанностей!
   Луизе захотелось закричать от досады и злости. Ее вновь жестоко обманули, причем самым подлым образом, сыграв на самых святых для нее чувствах!
   – Боже мой, какой ужас… – прошептала она.
   Приблизившись, Чарльз сочувственно положил руку на ее плечо.
   – Дорогая, не переживай так. Твоей вины тут нет. Ты же не знала…
   – Но я должна была почувствовать! – вскричала она со слезами на глазах. – Ощутить фальшь, неискренность, лицемерие, обман. Почему же я сразу ничего не поняла, ни о чем не догадалась?
   – Не забывай, что мистер Коннор не только хороший врач, но и отменный психолог. Ему ничего не стоило изобразить пылкие чувства.
   – Нет, Чарльз, ты ошибаешься. Настоящую любовь нельзя изобразить. Я обязательно должна была почуять, что что-то не так, почувствовать какие-то звоночки…
   Странно, но Чарльз почему-то смутился. Поспешно проговорил:
   – Ты наверняка их и почувствовала, просто не обратила внимания. Или не захотела обратить. Когда за женщиной ухаживает красивый мужчина, она зачастую просто теряет голову. Если уж следует кого-то обвинять в случившемся, то только меня. Я не предусмотрел, что ты вдруг возьмешь да и влюбишься по-настоящему. А мистер Коннор воспользуется этим…
   Луиза была так подавлена, что никак не отреагировала на то, что рука Чарльза, до этого неподвижно лежавшая у нее на плече, начала медленно, успокаивающе поглаживать ее спину сквозь тонкую ткань платья.
   Между тем он продолжил:
   – М-да, после развода ты стала бы богатой невестой. Даже половина моего состояния – немалая сумма, способная прельстить любого альфонса. Особенно если ему неизвестно о том, что ты отказалась почти от всего… Интересно, знай заранее Джереми, что вместе со званием <миссис Эйкрод> ты потеряешь и все свои деньги, он продолжал бы уверять тебя в своей горячей любви?
   Луиза жалобно подняла на него глаза, словно бы прося прекратить эту пытку. Непроизвольно всхлипнув, произнесла:
   – Чарльз, как ты мог так поступить со мной? Как Джереми смог опуститься до такого! А я ему поверила, действительно поверила… Боже, как я себя теперь ненавижу…
   – Не плачь, дорогая, тебе не в чем себя упрекнуть. Я прекрасно понимаю, что сам толкнул тебя к адюльтеру. А ты умница, что сама во всем призналась.
   Но тут Луиза возмущенно вскинула голову.
   – Измены не было! По крайней мере, хоть тут мне не в чем упрекнуть себя, – грустно усмехнулась она. – Правда, не скрою, один раз я совершенно потеряла голову. Но тут сам Джереми удержал меня от опрометчивого шага. Тогда я недоумевала почему. Зато теперь, увы, слишком хорошо понимаю.
   Сочувственно Чарльз произнес:
   – Да, Коннор – порядочный плут, но тут он до конца выполнил условия нашего договора. Хоть за это ему спасибо.
   Луиза горько засмеялась.
   – А я-то думала, он действительно честен и порядочен, что не способен возжелать жену ближнего своего! Что ж, я достаточно наказана за собственную глупость. Впредь не буду такой наивной.
   Они помолчали. Наконец Чарльз заговорил:
   – Луиза, что ты собираешься делать теперь, когда узнала всю правду?
   И в самом деле, как ей поступить теперь? Честно Луиза ответила:
   – Не знаю. Поживу у родителей, подумаю, решу, каким способом буду зарабатывать себе на жизнь.
   – Знаешь, тебе совершенно необязательно переезжать к отцу и матери. Ни сегодня, ни завтра, ни вообще, – осторожно произнес Чарльз. Он взял безвольно лежащую руку Луизы и поднес к губам. Потом нагнулся к ее лицу и негромко сказал: – И я еще не звонил своему адвокату. Если хочешь, мы навсегда забудем этот злосчастный инцидент и будем жить, как раньше. Даже лучше, чем раньше.
   Он наклонился еще ниже, к самому ее уху. Вдруг поняв, что Чарльз собирается ее поцеловать, Луиза словно бы очнулась и резко отпрянула.
   – Нет! – Спокойнее добавила: – Нет, Чарльз, ничего уже не будет, как раньше. Я же тебе говорила, что мое решение развестись и злосчастный Джереми Коннор, если и связаны между собой, то только косвенно. Разумеется, последнему больше нет места в моей жизни. Но и к тебе я не вернусь.
   Чарльз выпрямился. Недобро усмехнулся.
   – Что же, собираешься жить одна?
   Луиза с вызовом вздернула голову.
   – А хоть бы и так. Не бойся, не пропаду.
   – Надеюсь, ты не успела за всей этой кутерьмой забыть, что совершенно беспомощна? Ты даже одеться самостоятельно не можешь.
   – Понадобится – научусь, – холодно отбрила Луиза. – Ты зря считаешь, будто я уж действительно ни на что не способна. Пусть я не владею ногами. Зато у меня есть две здоровых крепких руки и ум. И этого, поверь, больше чем достаточно для того, чтобы себя прокормить.
   Чарльз долго смотрел на нее. И Луизе показалось, что в его взгляде она уловила новое, до сих пор никогда не предназначавшееся ей чувство: уважение.
   Наконец он сказал:
   – Так, значит, твое решение твердо?
   – Тверже не бывает, – заверила она.
   – Что ж, в таком случае мне ничего не остается, как пожелать тебе успеха. О разводе больше не беспокойся: тебе придется только поставить свою подпись под документами, которые привезет тебе адвокат. Я попрошу, чтобы процесс провели как можно скорее и без лишней шумихи.
   – Спасибо, Чарльз.
   Она собралась было уйти, когда вдруг он окликнул:
   – Луиза!
   – Да?
   Чарльз замялся.
   – Я хотел сказать, что мое предложение остается в силе. Ты можешь жить в моем доме столько, сколько хочешь. Не забывай: курс массажа и специальных занятий еще не закончен. Ты должна приложить все усилия, чтобы вновь встать на ноги, быть здоровой и счастливой. Пусть даже и не для меня, – невесело усмехнулся он.
   Однако Луиза покачала головой.
   – Не забывай, мне больше не с кем заниматься.
   – А как же Джереми Коннор? Ты можешь просто пока не говорить ему о том, что его маленький обман раскрылся. Пусть доведет свою работу до конца. А о деньгах не беспокойся: лечение я оплачу.
   Но Луиза вновь грустно улыбнулась.
   – Дело не в деньгах. Просто я не уверена, что смогу хотя бы секунду пробыть в обществе человека, который меня так долго и так цинично обманывал.
   – А ты хотя бы попробуй. Ведь в руках этого человека твое будущее. А это не такая уж малая ставка, поверь!
   Луиза внутренне усмехнулась. Да, такому прагматику, как Чарльз, никогда не понять, почему иногда люди совершают совершенно абсурдные с точки зрения логики поступки.
   Один из которых она собиралась совершить прямо сейчас.
   – Нет, Чарльз, – спокойно ответила она. – Я не намерена иметь никаких дел с человеком, который меня предал.
   Чарльз понял, что Луизу не переубедить, и попробовал подойти к делу с другой стороны.
   – Ну хорошо, когда вы с ним сегодня встретитесь, выскажи Джереми все, что о нем думаешь. И добавь, что отныне вас связывают исключительно деловые отношения. В любом случае он должен довести лечение до конца, как того требует деловая и врачебная этика. А после пусть идет на все четыре стороны.
   – Он и так волен идти на все четыре стороны. И я отпущу его. Но не через полмесяца, а сегодня.
   Чарльза заметно расстроило подобное упрямство. Не выдержав, он воскликнул:
   – Ну как ты не понимаешь, что это попросту глупо!
   – Пусть, – согласно кивнула Луиза. – Но так будет лучше. Просто поверь мне и не пытайся понять. Я должна поступить именно так, а не иначе. И тебе, и любому другому придется с этим смириться.
   Поняв, что все бесполезно, Чарльз сдался.
   – Хорошо, будь по-твоему. Только постарайся быть не слишком грубой с беднягой. В конце концов, он всегда желал тебе только добра.
   Луиза удивленно воззрилась на Чарльза. С выражением произнесла: