Страница:
Ковалёв знал, что этих денег Мила уже не вернёт. Она ни за что не признается, что взяла их. Возможно, даже будет отрицать, что появлялась у него. Но Ковалёв знал точно, что это была она. Не могли же деньги исчезнуть сами по себе, или видоизмениться в старые газеты и журналы?
Он выпил кофе с наслаждением, так, словно пил его либо первый, либо последний раз в своей жизни. С таким же удовольствием выкурил ещё одну трубку, а потом направился в свой кабинет. Ещё раз посмотрел на чемоданчик, но теперь не стал его открывать, и подумал, что принял единственное верное решение. В любом случае на нём теперь стоит клеймо — вор, вне зависимости, брал ли он эти деньги, или нет. Ему было оказано доверие, которого он не оправдал. Ему незачем жить, он этого не достоин. Так зачем же тянуть время?
Самое удивительное, ему ни на секунду не пришло в голову, что деньги могла взять его драгоценная Марина…
— Что с тобой, Макс? — испугалась Жанна, увидев, как ввалившийся в дверь Резник держится за стену в прихожей, не в силах удерживаться на ногах.
Не дожидаясь ответа, она мигом подскочила к любовнику, обхватила его одной рукой за талию, и, опираясь на стену, потому что Резник обмяк, и грузно повис на ней, повела его в комнату. Жанна усадила его в кресло, ослабила галстук и расстегнула несколько верхних пуговиц рубашки. Затем, подумав, направилась к бару, достала оттуда бутылку коньяка, плеснула немного в чистый пузатый бокал и заставила Резника выпить содержимое бокала. Впрочем, с таким же успехом она могла бы подсунуть ему всё, что угодно — вплоть до детской микстуры от кашля и рыбьего жира. Анатолий Максимович послушно выпил жидкость, даже не задаваясь вопросом, что же она представляет собой. Руки его дрожали, лицо посерело, на лбу выступили мелкие бисеринки пота, глаза ввалились. Жанна, видевшая его только сегодня утром, совсем недавно, буквально три — четыре часа назад, не могла поверить, что видит перед собой всё того же Резника. И как хорошо, что она не успела уйти, что решила прибрать в квартире и провозилась три часа. Иначе что было бы с Максом, когда он, появившись в квартире, не застал бы её? Он в таком состоянии, что ему, возможно, потребуется даже медицинская помощь. Он просто шокирован. Но чем?
— Макс, — тихо позвала Жанна, и подождала, пока он сфокусирует на ней взгляд помутневших глаз. —Расскажи мне, что произошло?
— Мой друг повесился, — послушно, совершенно спокойно, не повышая тона, даже как-то равнодушно, сообщил Резник и требовательно посмотрел на пустой бокал.
Жанна вернулась к бару, снова достала бутылку коньяка и на сей раз прихватила ещё один бокал, для себя.
— Сам повесился, просто так? — спросила она. — Или обстоятельства заставили?
— Точно не знаю, — пожал плечами Резник, явно начинающий приходить в себя, — но если исчезнувшие три миллиона долларов можно считать обстоятельствами, то это они и есть.
— Погоди, — поразилась Жанна, — у него исчезли три миллиона, и он из-за этого повесился?
— Да не у него, а у меня, — туманно ответил Резник и зевнул.
Кажется, напряжение, в котором он находился какое-то время, начинало спадать, и теперь его потянуло в сон. Либо его зевота была признаком сердечной недостаточности.
Жанна тревожно, во все глаза смотрела на него. Она отставила бутылку в сторону. Резнику не надо пить, если у него больное сердце.
— Ты не хочешь рассказать подробнее, что же случилось?
— Я дал своему другу, он депутат, эти деньги. У меня сейчас неприятности, очень большие неприятности, я тебе о них говорил, — Резник смотрел внутрь бокала с остатками коньяка, не поднимая глаз на Жанну, — и я дал эти деньги Вовке Ковалёву, чтобы он проплатил аванс за нужное мне голосование партии. Извини, ты, наверное, ничего не помнишь, женщины совсем не интересуются политикой.
— Почему же, — вздохнула Жанна, — всё я прекрасно помню и понимаю. Даже лучше, чем ты думаешь. Чтобы депутаты пролоббировали нужный тебе закон, ты решил изрядно потратиться, так?
Резник с удивлением взглянул на неё, а потом, подумав, кивнул.
— Да, я дал ему эти деньги — вчера вечером. Я сам обналичил эту сумму, потому что надо было сделать это срочно, а Вовку бы заставили ждать в банке, ведь это большие деньги. Он заехал, взял их и… Я говорил ему, чтобы он взял деньги утром, но с утра у него были какие-то дела, и он забрал их поздно вечером. Сказал, что с самого утра поедет в Думу… Мы должны были созвониться после того, как операция по оплате будет произведена, но прошли все сроки, а он не звонил. Его мобильный не отвечал. Я позвонил лидеру его фракции, оказалось, что сегодня в Думе Ковалёва не видели. А закон, тот самый, за который я должен был заплатить, проходит уже какое-то там чтение. И не в мою пользу. Тогда я стал звонить своим ребятам, они ждали Ковалёва внизу, у подъезда, чтобы сопровождать его…
Он посмотрел на Жанну, а она, в свою очередь, опустила глаза. Ей тоже было плохо — потому что было плохо Максу.
— Они поднялись в его квартиру, взломали дверь, и увидели его в кабинете. Он висел на люстре…Я тоже приехал туда. Ребята вызвали милицию, но не стали снимать его, вдруг это убийство? Он выглядел таким беззащитным, — бормотал Резник.
Жанна закрыла глаза. Она страдала, понимая, ЧТО пришлось пережить Максу.
— Самое страшное, что я видел однажды нечто подобное. Мой сын… также висел…
— Павел повесился? — Жанна подскочила с места и во все глаза уставилась на Резника.
— Нет, нет, он жив, — поспешил тот её успокоить, даже не замечая, что его Ирина чересчур встревожена. Конечно, смерть сына любовника кого угодно потрясёт, но не до такой же степени!
— Просто однажды Павлик решил, что не хочет больше жить, и задумал положить всему этому конец. Это произошло после трагедии в его личной жизни, его любимая девушка трагически погибла в собственной машине. Но мы тогда успели, откачали его. А сейчас… сейчас я уже ничего не смог сделать. Вовка был мёртв, наверняка уже несколько часов, это было видно невооружённым глазом. А в том самом дипломате, в котором были деньги, лежала записка, о том, что деньги исчезли, и что он меня не обокрал и не обманул…И что он не может жить после этого…
Жанна молчала. Теперь её больше волновал Павел. Неужели он мог бы прервать собственную жизнь ради неё самой? Почему он пошёл на это? Неужели и вправду не хотел жить без неё? И какое счастье, что он всё-таки жив. Он — отец её дочери, и, кто знает, может быть, когда-нибудь они увидятся, Павел и Полина. Потом, когда ей уже нечего будет опасаться, и когда Павел привыкнет жить без неё…
Тут же Жанна взглянула на Резника-старшего. Сколько же пришлось ему пережить!
Она обняла его и прижалась лицом к его щеке.
— Бедный мой, бедный мой Макс, — прошептала она.
— Бедный Йорик, — вдруг произнёс Резник и нервно хихикнул. — А я не бедный, Ира, совсем не бедный. Я могу сделать для тебя всё, что угодно. Теперь, когда моя компания рушится у меня на глазах, и её крах неизбежен, мне уже не надо работать, как проклятому. Всё равно Теллурика идёт ко дну. И я вместе с ней…
Жанна ещё крепче прижалась к любовнику. Она искренне ему сопереживала и страдала вместе с ним.
Внезапно Анатолий Максимович оторвал её руки от себя, схватил Жанну в охапку и усадил себе на колени.
— Ирина, родная моя, давай уедем, — горячо зашептал он. — Давай уедем отсюда, бросим всё, начнём новую жизнь, на другой родине!
— Но я не могу бросить дочь, — вырвалось у Жанны.
— Я не говорю про твою дочь, — с досадой покачал головой Резник, — бери всё, что хочешь, и кого хочешь. Я говорю про то, чтобы покинуть эту страну! Страну, которую я любил, за которую был готов сражаться, которой я платил, наконец! Страну, которая так и не признала меня и мои заслуги перед ней, страну, которая выживает меня из созданной мною компании, страну, которая хочет видеть меня на коленях… Я больше не патриот, Ирочка. Мне больше незачем здесь оставаться. У меня тут никого не осталось, после того, как Павел уехал в Англию.
— Я согласна, — ни секунды не сомневаясь, произнесла Жанна. — Давай уедем! Всё равно куда, главное, чтобы вместе!
Лицо Резника просветлело. Он немного успокоился.
— Может быть, мы тоже поедем в Англию? Там сейчас живёт мой сын, он станет жить вместе с нами…
— Нет, — истерически выкрикнула Жанна, сама испугавшись своего крика.
Резник испуганно дёрнулся.
— Нет, — уже спокойно повторила она, — Макс, я не против твоего сына. Но пусть он лучше живёт в другом месте, хорошо?
— Хорошо, — немного обиделся Резник, — но почему?
— Я не могу тебе сейчас этого объяснить, как-нибудь потом, ладно?
Резник кивнул. Жанна уважала его за то, что, когда она просила его с чем-либо повременить либо обещала объяснить что-то в другой раз, он никогда не цеплялся к ней, не допытывался, не пытался влезть в душу и узнать всё немедленно.
— Нет, так нет, — выдохнул он, гладя Жанну по волосам. — Собирайся, хорошо? Мы должны выехать в начале следующей недели. У тебя есть загранпаспорт? Ах, ну да, что же я спрашиваю, ведь мы недавно летали на Багамы! — хлопнул он себя по лбу. — Дорогая, не бери много вещей, только самое необходимое. Всё, что нам будет надо, мы купим на месте. Договорились?
— Да, конечно, — пробормотала Жанна. — Я возьму только Полину и вещи, которые понадобятся ей на первое время.
Резник улыбнулся.
— Знаешь, я очень люблю детей. Когда они маленькие, то… такие беззащитные. И ты понимаешь, что можешь вырастить настоящего мужчину, или прелестную девушку. И от этого становится так хорошо…
Он прикрыл глаза.
На щеке Жанны показалась слеза, но она её быстренько смахнула. Ещё не хватало разреветься перед Максом, как последняя дура! Она и так стала слишком сентиментальна, словно любительница мексиканских сериалов, того и гляди, в любой момент пустит слезу!
Ей очень жаль друга Резника, потому что из-за его смерти так сильно страдает он сам. А его страдания — это её страдания. Жанна уже давно поняла, и не собиралась больше скрывать от себя, что влюблена. Она действительно любит Резника. Не так, как Павла, когда весь мир для неё сосредоточился в том белокуром юноше, и когда кроме Павла она и думать ни о чём и ни о ком не могла. Теперь в её новой любви не было желания всё успеть, не было горячности, не было такой испепеляющей страсти. Её новая любовь была исполнена нежности и теплоты. И пусть в ней было больше рассудочности, чем горячности, больше терпения, чем невыдержанности, больше тёплых чувств, чем безоглядной страсти. Но, наверное, именно эта любовь и станет для неё последней, что бы ни произошло.
И в этот момент она поняла, что больше не может предавать человека, который стал для неё и отцом, мудрым и добрым, и любовником, нежным и деликатным, и другом, рассудительным и всегда готовым прийти на помощь. Она больше не может наносить ему удары в спину, лгать ему и передавать всё услышанное от него Шахиду. Жанна расскажет ему всё, сейчас же, немедленно! Она уверена, что он всё поймёт, если услышит эту историю в её исполнении. Она знает, что вдвоём они что-нибудь придумают, и обведут Шахида вокруг пальца! И она уже не боялась ничего…
— Макс, я должна тебе кое-что сказать, — серьёзно сообщила она, намереваясь честно рассказать весь тот ужас, в котором жила так долго.
— Не сейчас, любимая, — попросил Резник, потирая грудь. — Знаешь, что-то сердце прихватило… Нет, не волнуйся, ничего страшного. Я просто немножко посижу с закрытыми глазами, хорошо? А ты будь рядом, я стану держать тебя за руку…
Антон ликовал. Всё получилось! У него всё получилось! Кто бы мог подумать, что стать обладателем полутора миллионов долларов так просто! Конечно, в основном всё сделала Марина, но и ей не пришлось особенно трудиться! И почему люди, у которых в руках такие огромные деньги, не приняли дополнительных мер предосторожности? Впрочем, ему ведь это на руку. Теперь он — богат! И, кроме этого, у него в общей сумме — тридцать процентов акций холдинга «Теллурика-нефть». За одну ночь, ту тяжёлую и такую длинную ночь, в которую он нетерпеливо курил на лестничной клетке Ковалёва, он стал миллионером! Теперь осталось только дождаться ареста Резника, и тогда Антон быстренько выплывет на этой волне, войдёт в совет директоров и — прощай, кабинет начальника юридического отдела, и — да здравствуй, свобода и высший административный состав холдинга! Кто бы мог подумать, что всё в жизни Антона, обычного детдомовского мальчишки, сложится настолько удачно? Да и в личной жизни у него полный порядок: Нина Николаевна отдала в его распоряжение свои акции, его мать совершила точно такой же шаг уже давно. И ещё в ближайшее время Антону предстояло освободиться от надоевшей Милы. Павел должен вот-вот приехать, и подписать все документы. И тогда — свобода, и физическая, и финансовая, и моральная!
Деньги Антон держал в своём рабочем сейфе. Он сначала собирался положить их на счёт в западный банк, но потом передумал. Когда начнётся неразбериха с Теллурикой, акции начнут падать в цене, и он может прикупить себе ещё несколько процентов. Для этого потребуется наличность.
Он решил прогуляться по зимнему саду, и поднялся на лифте наверх. Вошёл в сад и направился по дорожке по направлению к эвкалиптам. Ему хотелось посмотреть на коал. Скоро, очень скоро он станет полноправным хозяином в этом доме — после того, как Резник официально разведётся со своей супругой. Тогда и Антон станет хозяином уже официально.
Антон остановился неподалёку, наблюдая за повисшим на ветке медвежонком. Да, жаль, конечно, что с одним из животных тогда случилась неприятность по его вине, но это случайность. И, потом, коалы — всего лишь звери.
Сумасшедшего ветеринара нигде не было видно. Это называется, он исправно выполняет свои обязанности? Надо будет сделать ему выговор.
Антон услышал сзади какие-то звуки, и обернулся. Но никого не было. Он пожал плечами и снова стал наблюдать за коалами. Ему снова захотелось рассмотреть кого-нибудь из них поближе, и он направился к окну, за стремянкой, которой пользовался Джонни.
Сзади снова послышался шум, но Антон уже не стал поворачиваться. Наверняка это шумят листья деревьев или кустарников, ведь здесь, в зимнем саду, установлена целая система дорогущих приспособлений, позволяющих ощущать себя как в настоящем садике, с климат-контролем, порывами ветра и прочими атрибутами сладкой мещанской жизни.
Внезапно Антон почувствовал сильный толчок в спину. Он едва удержался на ногах, и, оборачиваясь, с негодованием увидел Джонни.
— Смотри, куда прёшь, придурок рыжий, — недовольно рявкнул Антон.
Но вместо того, чтобы извиниться, Джонни упорно наступал на него. Антон пятился назад, пока не оказался прижатым к стеклянной стене.
— Ты чего? —забормотал он, сообразив, что ветеринар сегодня выглядит иначе.
В его глазах плескалась откровенная ненависть, такая сильная, что Антону стало не по себе.
— Джонни, в чём дело? — сделал он ещё одну попытку освободиться. — Что за шутки?
— Ты убить коала, — тихо произнёс Джонни, — ты убить…
— Да я же нечаянно, — оправдывался Антон, — ну-ка, отпусти меня, идиот! — он вытянул вперёд руки, намереваясь оттолкнуть ветеринара, как вдруг тот с силой толкнул Антона куда —то вправо, и навалился на него всем своим тщедушным, но оказавшимся таким сильным, телом.
Антон почувствовал пустоту сзади себя. Он полулежал, прогнувшись назад в позвоночнике, голова его была откинута назад, и он вдруг увидел аккуратные клумбы и дорожки, присыпанные гравием. Только тогда он сообразил, что в зимнем саду оказалось открытым окно, а он этого не заметил, решил, что это климат-контроль с искусственным ветерком…
— Джонни, — взвизгнул он, — отпусти, придурок, я же могу упасть! Ну, пошутили, и хватит! Да я тебя уволю, мерзавец!
Джонни, тяжело дыша, молча продолжал толкать его вперёд. Антон, наклоняясь всё ниже и ниже, почувствовал панический страх. Он попытался за что-нибудь ухватиться, но в конце концов вцепился в Джонни.
— Мы упадём вместе, — пообещал он, немного успокоившись. — Клянусь, я потащу тебя за собой!
И в эту секунду Джонни с силой укусил его за руку. Антон взвизгнул и отпустил руку. И полетел с двенадцатиметровой высоты вниз головой, аккурат на альпийскую горку…
Резник дрожащими руками отложил бумагу в сторону. Он перечитал её несколько раз, пока осознал, что же на самом деле происходит. У него не закралось ни тени сомнения, каким-то шестым чувством он понял, что всё написанное — правда. Перед ним лежал черновик газетной статьи. Вот что в нём было написано:
« Хорошо быть олигархом! Деньги решают всё, и наша олигархическая верхушка успешно внушает массам данный принцип. Для примера возьмём генерального директора нефтяного холдинга „Теллурика — нефть“ Резника А. М. Этот, с позволения сказать, трудяга, а на самом деле прожигатель жизни, недавно оставил любящую жену, с которой прожил тридцать лет. И ради чего он это сделал, вернее, ради кого? Ради азербайджанской женщины, годящейся ему в дочери. Он немедленно подарил своей молодой любовнице огромную квартиру в центре Москвы, заваливает её эксклюзивными украшениями, возит её по фешенебельным курортам, совершая экскурс по собственным шикарным виллам. Деньги, украденные у народа, у правительства, неоплаченные налоги, он с лёгкостью тратит на свою очередную пассию. Через несколько месяцев, а то и раньше, он её бросит, чтобы переключиться на новую игрушку, которая получит новые украшения и новую квартиру. А почему бы и нет? Почему бы Резнику и не швыряться огромными деньгами на временные развлечения, ведь он — миллиардер! Вместо того, чтобы хоть как-то помочь народу, чтобы помогать сиротам и инвалидам, чтобы потребовать увеличить пенсии (поверьте, это в его силах, с его политическим влиянием), он тратит эти деньги на молодых хищниц, готовых раздвигать ноги за увесистые подачки. Возможно, он просто не знает, что с этими деньгами делать, ведь суммы, поверьте, немаленькие. Один браслет, подаренный любовнице, мог бы помочь большой семье ветерана Чечни, оставшегося без рук, безбедно прожить два года. Но зачем владельцу Теллурики помогать обездоленным, если он увлечён молоденькой свистушкой? Это ведь она радует его каждый день в постели, а не молодой парень, отдавший здоровье за нашу Родину. Ту самую, которая также является и родиной Резника. Очень жаль, что он об этом забыл!
Наши олигархи уже не люди, в их глазах вместо зрачков — баксы. В их волчьей стае очень опасно находится, и Анатолий Максимович — живой тому пример. Не так давно он финансировал левую политическую партию, вступившую в оппозицию с правительством России и президентом. Для этой цели он в очередной раз отвалил три миллиона долларов, чтобы сделать следующий взнос. Ведь наш, так сказать, деятель, окружил себя новоявленными депутатами, которых сам же и продвигал в Думу. Но эти деньги таинственным образом испарились. Они не дошли до фракции, осев в чьих-то карманах. Осерчавший миллиардер решил наказать своего близкого друга, которому была поручена миссия передачи денег. И сделал он это не по человеческим законам, сначала разобравшись, в чём же дело. А по законам братвы, по волчьим законам, без суда и следствия. Его люди просто повесили несчастного депутата в его собственной квартире. И поделом ему, незачем брать такие деньги, если не собираешься их передавать по назначению! Вы тоже так считаете, уважаемые читатели? Ну а что, если эти деньги банально были украдены? В жизни порой случаются такие вещи, что ни в одном остросюжетном романе не напишут.
И после этого Резник даёт интервью, в которых называет себя порядочным человеком? Изгоем, на которого ополчилось правительство? Буквально призывает всех посмотреть новым взглядом на президента? Кричит на всех углах о том, что на него давят «сверху», потому что в нашей стране нельзя делать большие деньги честно, а, если хочешь это сделать, надо отстёгивать туда же, «наверх»? Видимо, бросать миллионы к ногам любовниц куда приятнее, чем, как и положено по закону, честно платить налоги!
Наш «порядочный» олигарх поселил в своём доме незаконнорожденного сына и тут же дал ему должность начальника юридического отдела своего холдинга, бездушно уволив человека, проработавшего верой и правдой на этом месте много лет. Но зато он платит по восемь тысяч долларов в месяц своему ветеринару, ухаживающему за… коалами! Да-да, наш «честный и законолюбивый» приятель несколько лет назад привёз себе из Австралии коал, прихватив заодно самого лучшего и высокооплачиваемого ветеринара, должного следить за новыми игрушками олигарха. В его огромном доме был оборудован зимний сад с эвкалиптами, чтобы медвежатам было удобно. Личный самолёт Резника несколько раз в неделю гоняет на далёкий Зелёный континент за листьями эвкалиптов, ведь коалы едят только определённый их сорт. Сотни тысяч долларов тратятся на такую милую прихоть Резника, как вам это нравится?
Для своей невестки, певицы Милы Илиади, он покупает лучшее время на телеэкране, подарил ей огромную роскошную студию для записи альбомов, приглашает лучших и самых дорогих операторов и видеоинженеров для съёмок её бестолковых клипов. Зачем нести в массы культуру и искусство, если есть деньги, на которые можно покупать эфирное время?
О Резнике можно говорить бесконечно. Но давайте переключимся на деньги, которые могли бы реально улучшить жизнь каждого отдельного человека и целой страны. Те деньги, которые он, не задумываясь, швыряет направо и налево, но всё мимо народа. Каким же образом Резник уходит от налогов? О, для этого случая существуют целые продуманные схемы. Совместные предприятия, зарегистрированные в оффшорах, добыча нефти без соответствующей лицензии, экспорт так называемого неучтённого сырья, контрабандная нефть, наконец. Наш олигарх не гнушался этих способов для собственного обогащения. Он превратился в богатейшего человека страны благодаря печально известной схеме «кредиты в обмен на акции». Этот человек одалживал деньги ослабленному ельцинскому правительству, а взамен получил право управлять огромной государственной компанией, которую потом продавали на закрытом аукционе. И он же сам выкупил «Теллурику» за небольшую часть реальной стоимости. Новый же президент пересмотрел итоги приватизаций, совершённых незаконно. Он открыто выступил против олигархов, с целью организовать более справедливое деление российских богатств. Первым на пути встал Резник. Он открыто финансировал оппозиционную политическую партию, лоббировал свои интересы в отраслях нефтяной промышленности, чем не мог не привести государство в ярость. Если ему так хочется быть королём, почему он продолжает жить в России? Почему бы ему не купить своё маленькое королевство?
Несколько месяцев назад наша газета уже печатала материал о плохом качестве бензина с заправок Резника. Тогда он откупился, чтобы эта новость не стала достоянием гласности, поэтому только в нашей газете, свободной от настроения олигархической верхушки, и вышла та статья. И теперь мы не боимся открыто заявлять народу: долой таких олигархов, которые высасывают кровь из народа, превращая её в своё личное золото. Будь прокляты эти люди, наживающиеся на нашей с вами экономической беде! Идеи социального неравенства, о которых они так любят рассуждать на экранах телевизоров, не больше чем насмешка над обычными людьми. После эфира олигархи садятся в свой личный самолёт и летят на Сейшелы или в Майами, а мы отправляемся на свои продавленные диваны. И только газеты, которые наконец-то могут открыть правду о жизни олигархов, способны придать нам сил. До каких же пор мы будем это терпеть?
P.S. Кстати, забавы Резника уже переходят все границы. Он отбил невесту у собственного сына, отправив того в Лондон. Эта азербайджанская девица, вскружившая головы и отцу и сыну, тоже не так проста, как может показаться. Она — дочь погибшего преступного авторитета азербайджанской группировки, отправившегося на тот свет при помощи того же Резника. Видимо, олигарху не хотелось, чтобы отец его любовницы им мешал. Или тот требовал слишком много денег за связь русского олигарха с его дочерью? В любом случае, как вы думаете, что это значит — связь русского олигарха и дочери лидера азербайджанской группировки? Да-да, вы правильно подумали: отмывание денег тоже входит в любовно — деловую связь Резника с его азербайджанской любовницей.»
Анатолий Максимович положил таблетку валидола под язык, и невидящим взглядом уставился в окно. Его не смутила та грязь, которую вылили на него в этой статье. Всё, от начала до конца, было неправдой. Абсолютно всё! Все факты были исковерканы до такой степени, что, несмотря на их реальное существование, они умудрялись представить Резника в наиболее чёрном свете. Но это его не тревожило, он и так периодически читал о себе гнусные вещи в прессе. Но эта «заказная» статья, а она явно была таковой, в гораздо большей степени поразила его, чем нелепые скандальные хроники о себе, которые он изредка видел в периодической прессе. Значит, Ирина, его любимая женщина, та, ради которой он оставил жену, в которую был страстно и, как он надеялся, взаимно влюблён, она оказалась «куклой», пустышкой, подставной уткой.
Резник сразу понял, что это — не ложь. Пожалуй, только это изо всей этой грязи и было настоящей правдой. Вот, значит, почему Ирина так интересовалась его делами, вот почему она познакомилась с ним. Вот почему так искренне выспрашивала о его семье…
Он выпил кофе с наслаждением, так, словно пил его либо первый, либо последний раз в своей жизни. С таким же удовольствием выкурил ещё одну трубку, а потом направился в свой кабинет. Ещё раз посмотрел на чемоданчик, но теперь не стал его открывать, и подумал, что принял единственное верное решение. В любом случае на нём теперь стоит клеймо — вор, вне зависимости, брал ли он эти деньги, или нет. Ему было оказано доверие, которого он не оправдал. Ему незачем жить, он этого не достоин. Так зачем же тянуть время?
Самое удивительное, ему ни на секунду не пришло в голову, что деньги могла взять его драгоценная Марина…
— Что с тобой, Макс? — испугалась Жанна, увидев, как ввалившийся в дверь Резник держится за стену в прихожей, не в силах удерживаться на ногах.
Не дожидаясь ответа, она мигом подскочила к любовнику, обхватила его одной рукой за талию, и, опираясь на стену, потому что Резник обмяк, и грузно повис на ней, повела его в комнату. Жанна усадила его в кресло, ослабила галстук и расстегнула несколько верхних пуговиц рубашки. Затем, подумав, направилась к бару, достала оттуда бутылку коньяка, плеснула немного в чистый пузатый бокал и заставила Резника выпить содержимое бокала. Впрочем, с таким же успехом она могла бы подсунуть ему всё, что угодно — вплоть до детской микстуры от кашля и рыбьего жира. Анатолий Максимович послушно выпил жидкость, даже не задаваясь вопросом, что же она представляет собой. Руки его дрожали, лицо посерело, на лбу выступили мелкие бисеринки пота, глаза ввалились. Жанна, видевшая его только сегодня утром, совсем недавно, буквально три — четыре часа назад, не могла поверить, что видит перед собой всё того же Резника. И как хорошо, что она не успела уйти, что решила прибрать в квартире и провозилась три часа. Иначе что было бы с Максом, когда он, появившись в квартире, не застал бы её? Он в таком состоянии, что ему, возможно, потребуется даже медицинская помощь. Он просто шокирован. Но чем?
— Макс, — тихо позвала Жанна, и подождала, пока он сфокусирует на ней взгляд помутневших глаз. —Расскажи мне, что произошло?
— Мой друг повесился, — послушно, совершенно спокойно, не повышая тона, даже как-то равнодушно, сообщил Резник и требовательно посмотрел на пустой бокал.
Жанна вернулась к бару, снова достала бутылку коньяка и на сей раз прихватила ещё один бокал, для себя.
— Сам повесился, просто так? — спросила она. — Или обстоятельства заставили?
— Точно не знаю, — пожал плечами Резник, явно начинающий приходить в себя, — но если исчезнувшие три миллиона долларов можно считать обстоятельствами, то это они и есть.
— Погоди, — поразилась Жанна, — у него исчезли три миллиона, и он из-за этого повесился?
— Да не у него, а у меня, — туманно ответил Резник и зевнул.
Кажется, напряжение, в котором он находился какое-то время, начинало спадать, и теперь его потянуло в сон. Либо его зевота была признаком сердечной недостаточности.
Жанна тревожно, во все глаза смотрела на него. Она отставила бутылку в сторону. Резнику не надо пить, если у него больное сердце.
— Ты не хочешь рассказать подробнее, что же случилось?
— Я дал своему другу, он депутат, эти деньги. У меня сейчас неприятности, очень большие неприятности, я тебе о них говорил, — Резник смотрел внутрь бокала с остатками коньяка, не поднимая глаз на Жанну, — и я дал эти деньги Вовке Ковалёву, чтобы он проплатил аванс за нужное мне голосование партии. Извини, ты, наверное, ничего не помнишь, женщины совсем не интересуются политикой.
— Почему же, — вздохнула Жанна, — всё я прекрасно помню и понимаю. Даже лучше, чем ты думаешь. Чтобы депутаты пролоббировали нужный тебе закон, ты решил изрядно потратиться, так?
Резник с удивлением взглянул на неё, а потом, подумав, кивнул.
— Да, я дал ему эти деньги — вчера вечером. Я сам обналичил эту сумму, потому что надо было сделать это срочно, а Вовку бы заставили ждать в банке, ведь это большие деньги. Он заехал, взял их и… Я говорил ему, чтобы он взял деньги утром, но с утра у него были какие-то дела, и он забрал их поздно вечером. Сказал, что с самого утра поедет в Думу… Мы должны были созвониться после того, как операция по оплате будет произведена, но прошли все сроки, а он не звонил. Его мобильный не отвечал. Я позвонил лидеру его фракции, оказалось, что сегодня в Думе Ковалёва не видели. А закон, тот самый, за который я должен был заплатить, проходит уже какое-то там чтение. И не в мою пользу. Тогда я стал звонить своим ребятам, они ждали Ковалёва внизу, у подъезда, чтобы сопровождать его…
Он посмотрел на Жанну, а она, в свою очередь, опустила глаза. Ей тоже было плохо — потому что было плохо Максу.
— Они поднялись в его квартиру, взломали дверь, и увидели его в кабинете. Он висел на люстре…Я тоже приехал туда. Ребята вызвали милицию, но не стали снимать его, вдруг это убийство? Он выглядел таким беззащитным, — бормотал Резник.
Жанна закрыла глаза. Она страдала, понимая, ЧТО пришлось пережить Максу.
— Самое страшное, что я видел однажды нечто подобное. Мой сын… также висел…
— Павел повесился? — Жанна подскочила с места и во все глаза уставилась на Резника.
— Нет, нет, он жив, — поспешил тот её успокоить, даже не замечая, что его Ирина чересчур встревожена. Конечно, смерть сына любовника кого угодно потрясёт, но не до такой же степени!
— Просто однажды Павлик решил, что не хочет больше жить, и задумал положить всему этому конец. Это произошло после трагедии в его личной жизни, его любимая девушка трагически погибла в собственной машине. Но мы тогда успели, откачали его. А сейчас… сейчас я уже ничего не смог сделать. Вовка был мёртв, наверняка уже несколько часов, это было видно невооружённым глазом. А в том самом дипломате, в котором были деньги, лежала записка, о том, что деньги исчезли, и что он меня не обокрал и не обманул…И что он не может жить после этого…
Жанна молчала. Теперь её больше волновал Павел. Неужели он мог бы прервать собственную жизнь ради неё самой? Почему он пошёл на это? Неужели и вправду не хотел жить без неё? И какое счастье, что он всё-таки жив. Он — отец её дочери, и, кто знает, может быть, когда-нибудь они увидятся, Павел и Полина. Потом, когда ей уже нечего будет опасаться, и когда Павел привыкнет жить без неё…
Тут же Жанна взглянула на Резника-старшего. Сколько же пришлось ему пережить!
Она обняла его и прижалась лицом к его щеке.
— Бедный мой, бедный мой Макс, — прошептала она.
— Бедный Йорик, — вдруг произнёс Резник и нервно хихикнул. — А я не бедный, Ира, совсем не бедный. Я могу сделать для тебя всё, что угодно. Теперь, когда моя компания рушится у меня на глазах, и её крах неизбежен, мне уже не надо работать, как проклятому. Всё равно Теллурика идёт ко дну. И я вместе с ней…
Жанна ещё крепче прижалась к любовнику. Она искренне ему сопереживала и страдала вместе с ним.
Внезапно Анатолий Максимович оторвал её руки от себя, схватил Жанну в охапку и усадил себе на колени.
— Ирина, родная моя, давай уедем, — горячо зашептал он. — Давай уедем отсюда, бросим всё, начнём новую жизнь, на другой родине!
— Но я не могу бросить дочь, — вырвалось у Жанны.
— Я не говорю про твою дочь, — с досадой покачал головой Резник, — бери всё, что хочешь, и кого хочешь. Я говорю про то, чтобы покинуть эту страну! Страну, которую я любил, за которую был готов сражаться, которой я платил, наконец! Страну, которая так и не признала меня и мои заслуги перед ней, страну, которая выживает меня из созданной мною компании, страну, которая хочет видеть меня на коленях… Я больше не патриот, Ирочка. Мне больше незачем здесь оставаться. У меня тут никого не осталось, после того, как Павел уехал в Англию.
— Я согласна, — ни секунды не сомневаясь, произнесла Жанна. — Давай уедем! Всё равно куда, главное, чтобы вместе!
Лицо Резника просветлело. Он немного успокоился.
— Может быть, мы тоже поедем в Англию? Там сейчас живёт мой сын, он станет жить вместе с нами…
— Нет, — истерически выкрикнула Жанна, сама испугавшись своего крика.
Резник испуганно дёрнулся.
— Нет, — уже спокойно повторила она, — Макс, я не против твоего сына. Но пусть он лучше живёт в другом месте, хорошо?
— Хорошо, — немного обиделся Резник, — но почему?
— Я не могу тебе сейчас этого объяснить, как-нибудь потом, ладно?
Резник кивнул. Жанна уважала его за то, что, когда она просила его с чем-либо повременить либо обещала объяснить что-то в другой раз, он никогда не цеплялся к ней, не допытывался, не пытался влезть в душу и узнать всё немедленно.
— Нет, так нет, — выдохнул он, гладя Жанну по волосам. — Собирайся, хорошо? Мы должны выехать в начале следующей недели. У тебя есть загранпаспорт? Ах, ну да, что же я спрашиваю, ведь мы недавно летали на Багамы! — хлопнул он себя по лбу. — Дорогая, не бери много вещей, только самое необходимое. Всё, что нам будет надо, мы купим на месте. Договорились?
— Да, конечно, — пробормотала Жанна. — Я возьму только Полину и вещи, которые понадобятся ей на первое время.
Резник улыбнулся.
— Знаешь, я очень люблю детей. Когда они маленькие, то… такие беззащитные. И ты понимаешь, что можешь вырастить настоящего мужчину, или прелестную девушку. И от этого становится так хорошо…
Он прикрыл глаза.
На щеке Жанны показалась слеза, но она её быстренько смахнула. Ещё не хватало разреветься перед Максом, как последняя дура! Она и так стала слишком сентиментальна, словно любительница мексиканских сериалов, того и гляди, в любой момент пустит слезу!
Ей очень жаль друга Резника, потому что из-за его смерти так сильно страдает он сам. А его страдания — это её страдания. Жанна уже давно поняла, и не собиралась больше скрывать от себя, что влюблена. Она действительно любит Резника. Не так, как Павла, когда весь мир для неё сосредоточился в том белокуром юноше, и когда кроме Павла она и думать ни о чём и ни о ком не могла. Теперь в её новой любви не было желания всё успеть, не было горячности, не было такой испепеляющей страсти. Её новая любовь была исполнена нежности и теплоты. И пусть в ней было больше рассудочности, чем горячности, больше терпения, чем невыдержанности, больше тёплых чувств, чем безоглядной страсти. Но, наверное, именно эта любовь и станет для неё последней, что бы ни произошло.
И в этот момент она поняла, что больше не может предавать человека, который стал для неё и отцом, мудрым и добрым, и любовником, нежным и деликатным, и другом, рассудительным и всегда готовым прийти на помощь. Она больше не может наносить ему удары в спину, лгать ему и передавать всё услышанное от него Шахиду. Жанна расскажет ему всё, сейчас же, немедленно! Она уверена, что он всё поймёт, если услышит эту историю в её исполнении. Она знает, что вдвоём они что-нибудь придумают, и обведут Шахида вокруг пальца! И она уже не боялась ничего…
— Макс, я должна тебе кое-что сказать, — серьёзно сообщила она, намереваясь честно рассказать весь тот ужас, в котором жила так долго.
— Не сейчас, любимая, — попросил Резник, потирая грудь. — Знаешь, что-то сердце прихватило… Нет, не волнуйся, ничего страшного. Я просто немножко посижу с закрытыми глазами, хорошо? А ты будь рядом, я стану держать тебя за руку…
Антон ликовал. Всё получилось! У него всё получилось! Кто бы мог подумать, что стать обладателем полутора миллионов долларов так просто! Конечно, в основном всё сделала Марина, но и ей не пришлось особенно трудиться! И почему люди, у которых в руках такие огромные деньги, не приняли дополнительных мер предосторожности? Впрочем, ему ведь это на руку. Теперь он — богат! И, кроме этого, у него в общей сумме — тридцать процентов акций холдинга «Теллурика-нефть». За одну ночь, ту тяжёлую и такую длинную ночь, в которую он нетерпеливо курил на лестничной клетке Ковалёва, он стал миллионером! Теперь осталось только дождаться ареста Резника, и тогда Антон быстренько выплывет на этой волне, войдёт в совет директоров и — прощай, кабинет начальника юридического отдела, и — да здравствуй, свобода и высший административный состав холдинга! Кто бы мог подумать, что всё в жизни Антона, обычного детдомовского мальчишки, сложится настолько удачно? Да и в личной жизни у него полный порядок: Нина Николаевна отдала в его распоряжение свои акции, его мать совершила точно такой же шаг уже давно. И ещё в ближайшее время Антону предстояло освободиться от надоевшей Милы. Павел должен вот-вот приехать, и подписать все документы. И тогда — свобода, и физическая, и финансовая, и моральная!
Деньги Антон держал в своём рабочем сейфе. Он сначала собирался положить их на счёт в западный банк, но потом передумал. Когда начнётся неразбериха с Теллурикой, акции начнут падать в цене, и он может прикупить себе ещё несколько процентов. Для этого потребуется наличность.
Он решил прогуляться по зимнему саду, и поднялся на лифте наверх. Вошёл в сад и направился по дорожке по направлению к эвкалиптам. Ему хотелось посмотреть на коал. Скоро, очень скоро он станет полноправным хозяином в этом доме — после того, как Резник официально разведётся со своей супругой. Тогда и Антон станет хозяином уже официально.
Антон остановился неподалёку, наблюдая за повисшим на ветке медвежонком. Да, жаль, конечно, что с одним из животных тогда случилась неприятность по его вине, но это случайность. И, потом, коалы — всего лишь звери.
Сумасшедшего ветеринара нигде не было видно. Это называется, он исправно выполняет свои обязанности? Надо будет сделать ему выговор.
Антон услышал сзади какие-то звуки, и обернулся. Но никого не было. Он пожал плечами и снова стал наблюдать за коалами. Ему снова захотелось рассмотреть кого-нибудь из них поближе, и он направился к окну, за стремянкой, которой пользовался Джонни.
Сзади снова послышался шум, но Антон уже не стал поворачиваться. Наверняка это шумят листья деревьев или кустарников, ведь здесь, в зимнем саду, установлена целая система дорогущих приспособлений, позволяющих ощущать себя как в настоящем садике, с климат-контролем, порывами ветра и прочими атрибутами сладкой мещанской жизни.
Внезапно Антон почувствовал сильный толчок в спину. Он едва удержался на ногах, и, оборачиваясь, с негодованием увидел Джонни.
— Смотри, куда прёшь, придурок рыжий, — недовольно рявкнул Антон.
Но вместо того, чтобы извиниться, Джонни упорно наступал на него. Антон пятился назад, пока не оказался прижатым к стеклянной стене.
— Ты чего? —забормотал он, сообразив, что ветеринар сегодня выглядит иначе.
В его глазах плескалась откровенная ненависть, такая сильная, что Антону стало не по себе.
— Джонни, в чём дело? — сделал он ещё одну попытку освободиться. — Что за шутки?
— Ты убить коала, — тихо произнёс Джонни, — ты убить…
— Да я же нечаянно, — оправдывался Антон, — ну-ка, отпусти меня, идиот! — он вытянул вперёд руки, намереваясь оттолкнуть ветеринара, как вдруг тот с силой толкнул Антона куда —то вправо, и навалился на него всем своим тщедушным, но оказавшимся таким сильным, телом.
Антон почувствовал пустоту сзади себя. Он полулежал, прогнувшись назад в позвоночнике, голова его была откинута назад, и он вдруг увидел аккуратные клумбы и дорожки, присыпанные гравием. Только тогда он сообразил, что в зимнем саду оказалось открытым окно, а он этого не заметил, решил, что это климат-контроль с искусственным ветерком…
— Джонни, — взвизгнул он, — отпусти, придурок, я же могу упасть! Ну, пошутили, и хватит! Да я тебя уволю, мерзавец!
Джонни, тяжело дыша, молча продолжал толкать его вперёд. Антон, наклоняясь всё ниже и ниже, почувствовал панический страх. Он попытался за что-нибудь ухватиться, но в конце концов вцепился в Джонни.
— Мы упадём вместе, — пообещал он, немного успокоившись. — Клянусь, я потащу тебя за собой!
И в эту секунду Джонни с силой укусил его за руку. Антон взвизгнул и отпустил руку. И полетел с двенадцатиметровой высоты вниз головой, аккурат на альпийскую горку…
Резник дрожащими руками отложил бумагу в сторону. Он перечитал её несколько раз, пока осознал, что же на самом деле происходит. У него не закралось ни тени сомнения, каким-то шестым чувством он понял, что всё написанное — правда. Перед ним лежал черновик газетной статьи. Вот что в нём было написано:
« Хорошо быть олигархом! Деньги решают всё, и наша олигархическая верхушка успешно внушает массам данный принцип. Для примера возьмём генерального директора нефтяного холдинга „Теллурика — нефть“ Резника А. М. Этот, с позволения сказать, трудяга, а на самом деле прожигатель жизни, недавно оставил любящую жену, с которой прожил тридцать лет. И ради чего он это сделал, вернее, ради кого? Ради азербайджанской женщины, годящейся ему в дочери. Он немедленно подарил своей молодой любовнице огромную квартиру в центре Москвы, заваливает её эксклюзивными украшениями, возит её по фешенебельным курортам, совершая экскурс по собственным шикарным виллам. Деньги, украденные у народа, у правительства, неоплаченные налоги, он с лёгкостью тратит на свою очередную пассию. Через несколько месяцев, а то и раньше, он её бросит, чтобы переключиться на новую игрушку, которая получит новые украшения и новую квартиру. А почему бы и нет? Почему бы Резнику и не швыряться огромными деньгами на временные развлечения, ведь он — миллиардер! Вместо того, чтобы хоть как-то помочь народу, чтобы помогать сиротам и инвалидам, чтобы потребовать увеличить пенсии (поверьте, это в его силах, с его политическим влиянием), он тратит эти деньги на молодых хищниц, готовых раздвигать ноги за увесистые подачки. Возможно, он просто не знает, что с этими деньгами делать, ведь суммы, поверьте, немаленькие. Один браслет, подаренный любовнице, мог бы помочь большой семье ветерана Чечни, оставшегося без рук, безбедно прожить два года. Но зачем владельцу Теллурики помогать обездоленным, если он увлечён молоденькой свистушкой? Это ведь она радует его каждый день в постели, а не молодой парень, отдавший здоровье за нашу Родину. Ту самую, которая также является и родиной Резника. Очень жаль, что он об этом забыл!
Наши олигархи уже не люди, в их глазах вместо зрачков — баксы. В их волчьей стае очень опасно находится, и Анатолий Максимович — живой тому пример. Не так давно он финансировал левую политическую партию, вступившую в оппозицию с правительством России и президентом. Для этой цели он в очередной раз отвалил три миллиона долларов, чтобы сделать следующий взнос. Ведь наш, так сказать, деятель, окружил себя новоявленными депутатами, которых сам же и продвигал в Думу. Но эти деньги таинственным образом испарились. Они не дошли до фракции, осев в чьих-то карманах. Осерчавший миллиардер решил наказать своего близкого друга, которому была поручена миссия передачи денег. И сделал он это не по человеческим законам, сначала разобравшись, в чём же дело. А по законам братвы, по волчьим законам, без суда и следствия. Его люди просто повесили несчастного депутата в его собственной квартире. И поделом ему, незачем брать такие деньги, если не собираешься их передавать по назначению! Вы тоже так считаете, уважаемые читатели? Ну а что, если эти деньги банально были украдены? В жизни порой случаются такие вещи, что ни в одном остросюжетном романе не напишут.
И после этого Резник даёт интервью, в которых называет себя порядочным человеком? Изгоем, на которого ополчилось правительство? Буквально призывает всех посмотреть новым взглядом на президента? Кричит на всех углах о том, что на него давят «сверху», потому что в нашей стране нельзя делать большие деньги честно, а, если хочешь это сделать, надо отстёгивать туда же, «наверх»? Видимо, бросать миллионы к ногам любовниц куда приятнее, чем, как и положено по закону, честно платить налоги!
Наш «порядочный» олигарх поселил в своём доме незаконнорожденного сына и тут же дал ему должность начальника юридического отдела своего холдинга, бездушно уволив человека, проработавшего верой и правдой на этом месте много лет. Но зато он платит по восемь тысяч долларов в месяц своему ветеринару, ухаживающему за… коалами! Да-да, наш «честный и законолюбивый» приятель несколько лет назад привёз себе из Австралии коал, прихватив заодно самого лучшего и высокооплачиваемого ветеринара, должного следить за новыми игрушками олигарха. В его огромном доме был оборудован зимний сад с эвкалиптами, чтобы медвежатам было удобно. Личный самолёт Резника несколько раз в неделю гоняет на далёкий Зелёный континент за листьями эвкалиптов, ведь коалы едят только определённый их сорт. Сотни тысяч долларов тратятся на такую милую прихоть Резника, как вам это нравится?
Для своей невестки, певицы Милы Илиади, он покупает лучшее время на телеэкране, подарил ей огромную роскошную студию для записи альбомов, приглашает лучших и самых дорогих операторов и видеоинженеров для съёмок её бестолковых клипов. Зачем нести в массы культуру и искусство, если есть деньги, на которые можно покупать эфирное время?
О Резнике можно говорить бесконечно. Но давайте переключимся на деньги, которые могли бы реально улучшить жизнь каждого отдельного человека и целой страны. Те деньги, которые он, не задумываясь, швыряет направо и налево, но всё мимо народа. Каким же образом Резник уходит от налогов? О, для этого случая существуют целые продуманные схемы. Совместные предприятия, зарегистрированные в оффшорах, добыча нефти без соответствующей лицензии, экспорт так называемого неучтённого сырья, контрабандная нефть, наконец. Наш олигарх не гнушался этих способов для собственного обогащения. Он превратился в богатейшего человека страны благодаря печально известной схеме «кредиты в обмен на акции». Этот человек одалживал деньги ослабленному ельцинскому правительству, а взамен получил право управлять огромной государственной компанией, которую потом продавали на закрытом аукционе. И он же сам выкупил «Теллурику» за небольшую часть реальной стоимости. Новый же президент пересмотрел итоги приватизаций, совершённых незаконно. Он открыто выступил против олигархов, с целью организовать более справедливое деление российских богатств. Первым на пути встал Резник. Он открыто финансировал оппозиционную политическую партию, лоббировал свои интересы в отраслях нефтяной промышленности, чем не мог не привести государство в ярость. Если ему так хочется быть королём, почему он продолжает жить в России? Почему бы ему не купить своё маленькое королевство?
Несколько месяцев назад наша газета уже печатала материал о плохом качестве бензина с заправок Резника. Тогда он откупился, чтобы эта новость не стала достоянием гласности, поэтому только в нашей газете, свободной от настроения олигархической верхушки, и вышла та статья. И теперь мы не боимся открыто заявлять народу: долой таких олигархов, которые высасывают кровь из народа, превращая её в своё личное золото. Будь прокляты эти люди, наживающиеся на нашей с вами экономической беде! Идеи социального неравенства, о которых они так любят рассуждать на экранах телевизоров, не больше чем насмешка над обычными людьми. После эфира олигархи садятся в свой личный самолёт и летят на Сейшелы или в Майами, а мы отправляемся на свои продавленные диваны. И только газеты, которые наконец-то могут открыть правду о жизни олигархов, способны придать нам сил. До каких же пор мы будем это терпеть?
P.S. Кстати, забавы Резника уже переходят все границы. Он отбил невесту у собственного сына, отправив того в Лондон. Эта азербайджанская девица, вскружившая головы и отцу и сыну, тоже не так проста, как может показаться. Она — дочь погибшего преступного авторитета азербайджанской группировки, отправившегося на тот свет при помощи того же Резника. Видимо, олигарху не хотелось, чтобы отец его любовницы им мешал. Или тот требовал слишком много денег за связь русского олигарха с его дочерью? В любом случае, как вы думаете, что это значит — связь русского олигарха и дочери лидера азербайджанской группировки? Да-да, вы правильно подумали: отмывание денег тоже входит в любовно — деловую связь Резника с его азербайджанской любовницей.»
Анатолий Максимович положил таблетку валидола под язык, и невидящим взглядом уставился в окно. Его не смутила та грязь, которую вылили на него в этой статье. Всё, от начала до конца, было неправдой. Абсолютно всё! Все факты были исковерканы до такой степени, что, несмотря на их реальное существование, они умудрялись представить Резника в наиболее чёрном свете. Но это его не тревожило, он и так периодически читал о себе гнусные вещи в прессе. Но эта «заказная» статья, а она явно была таковой, в гораздо большей степени поразила его, чем нелепые скандальные хроники о себе, которые он изредка видел в периодической прессе. Значит, Ирина, его любимая женщина, та, ради которой он оставил жену, в которую был страстно и, как он надеялся, взаимно влюблён, она оказалась «куклой», пустышкой, подставной уткой.
Резник сразу понял, что это — не ложь. Пожалуй, только это изо всей этой грязи и было настоящей правдой. Вот, значит, почему Ирина так интересовалась его делами, вот почему она познакомилась с ним. Вот почему так искренне выспрашивала о его семье…