Миронова Елена. Ход черной королевы

   — Какое счастье, что у тебя только два сына, — поднял руки к небу Анатолий Максимович, — иначе Миле пришлось бы выходить замуж и в третий раз!
   — Следите лучше за собой, — огрызнулась невестка. — И вообще…
   — И вообще, — подхватила Любовь Андреевна, — ты ведь пришёл за вещами? Можешь не трудиться: я всё уже собрала. Чемоданы стоят в твоём кабинете.
   — Спасибо, — пожал плечами неприятно удивлённый Резник. — Ты очень оперативна!
   Всё-же он рассчитывал на то, что Люба не станет разговаривать с ним, как чужая. Как бы ни случилось, они много лет прожили вместе, у них общий сын. И она тоже виновата в том, что произошло.
   — Мы можем с тобой поговорить? — всё-же начал он.
   — Нам с тобой говорить не о чем, — жена гордо подняла голову. — А если хочешь попросить у меня прощения, то делай это здесь, мы все свои.
   — Я уже просил у тебя прощения, и повторяться не намерен, — вздохнул Анатолий Максимович. — Послушай, нам надо обсудить, как вы будете жить здесь одни, и…
   — Ничего не изменится, — отрезала жена. — Всё будет так же, как и при тебе. Мало того, вряд ли кто-то из нас будет по тебе тосковать.
   — Я понимаю, что ты обижена, — несмотря на злость, Резник сделал ещё одну попытку договориться по-хорошему. — Но всё —же мы могли бы поговорить наедине?
   — Зачем? Обсудить достоинства твоей любовницы? Знаешь, бери чемоданы и уходи. Этот дом уже не твой, тем более что он записан на меня, если помнишь.
   Любовь Андреевна резко развернулась и направилась вверх по лестнице.
   Резник, разозлённый до предела, направился к выходу. Ну уж нет, он здесь и минуты не останется. Попросит охранника вынести ему чемоданы, и вернётся к Ирише. Почему Люба не может хотя бы разговаривать с ним по-хорошему? Так получилось, что любовь прошла. И, надо признать, жена ведь уже не любит его так, как прежде! Она даже вспомнила, что когда-то, чтобы обезопасить себя от налоговой, он записал дом на её имя. Так что он и вправду принадлежит ей.
   Резник хохотнул. Дома ему не было жаль. Он в любом случае собирался оставить его жене.
   — Коля, — окликнул он стоящего у ворот охранника, — будь добр, принеси из моего кабинета чемоданы!
   На крыльце дома показался Антон.
   — Анатолий Максимович, — начал он, — не сердитесь на маму. Она просто расстроена, как была бы расстроена любая другая женщина на её месте. Ей предпочли другую, а это не может не задевать самолюбие, верно?
   Резник отметил про себя, что Антон говорит о самолюбии, а не о любви, значит, и вправду Люба уже давно не относится к нему с тем трепетом, как в молодости. А, раз Антон говорит об этом, следовательно, они с матерью уже сто раз обсудили сложившуюся ситуацию. Ему стало немного легче.
   — Что теперь об этом говорить? — пробормотал он, глядя, как Николай вытаскивает тяжеленные чемоданы и вытирает со лба пот. — А вам с Милой я желаю счастья!
   — Спасибо, конечно, — потупился Антон, — но я не уверен, что женюсь на ней. И я хочу, чтобы вы знали: я вас не осуждаю, несмотря на то, что вы оставили мою мать!
   Резник изумлённо взглянул на сына жены. Не осуждает? Подумать только, он не осуждает!
   Анатолий Максимович закатился весёлым смехом, и, помогая Николаю донести чемоданы до машины, продолжал хохотать.
 
   Мила не могла поверить собственным глазам и ушам. Её блестящий план так бездарно провалился, раскололся на кучу частей и оставил в душе осколки, которые постоянно кололи Милу изнутри. Она порезалась об эти осколки, она травмирована происходящим в буквальном смысле! Кто бы мог подумать, что Резник, заставший в одной комнате и жену и любовницу, не кинется жене в ноги и не станет вымаливать у неё прощения! Что он не будет тут же, в угоду жене, поливать грязью съёжившуюся любовницу, что он не станет проклинать её на радость Миле. И кто же знал, что вся эта ситуация окажется такой пристойной и исполненной достоинства?
   Миле казалось, что она присутствует при разрыве двух супругов, живущих в девятнадцатом веке, настолько всё оказалось интеллигентно и спокойно.
   Когда Ирина ляпнула вслух, что любит Анатолия Максимовича, тот не замедлил появиться в комнате, очевидно, привлечённый голосами.
   — Ты никогда не говорила, что любишь меня, — с восторгом воскликнул он.
   Мила даже всерьёз ущипнула себя за руку, чтобы проверить, не спит ли она. Почему Резник умиляется словами любовницы, если перед ним стоят жена и невестка?
   — А теперь говорю, — с нежностью глядя на любовника, произнесла Ирина. Ей самой тоже, казалось, было наплевать на сложившуюся ситуацию. Они будто не видели никого и ничего кроме друг друга.
   Миле казалось, что сейчас Резник бросится к Ирине и они сольются в сладострастном поцелуе, и она смотрела на эту сцену во все глаза. Но он всё-же пересилил себя и обратился к жене:
   — Люба, извини, что так вышло. Я хотел тебе всё рассказать в другой, не травмирующей тебя обстановке. Но, раз уж так получилось, то я хочу сообщить тебе, что Ирина — это женщина, которую я люблю.
   — Это жестоко, — прошептала свекровь Милы, почему-то потеряв голос.
   — Прости, — опустил глаза Анатолий Максимович, — я был уверен, что вы поехали в Доминиканскую республику.
   — Мы туда и собирались, — еле слышно ответила Любовь Андреевна, — но Мила решила сделать мне сюрприз… Также, как и ты, который должен быть на конференции в Германии.
   Острый взгляд Ирины столкнулся с любопытными глазами Милы. Та сразу же поняла, в чём дело, о каком сюрпризе идёт речь, но Милу это не смутило. Подумаешь, они уже не подруги, зачем ей нужна эта Ирина? Хотя, конечно, любопытно было бы узнать некие пикантные детали про своего свёкра: каков он в постели, сколько денег он потратил на Иру, знает ли, что у той есть ребёнок? Впрочем, если не знает, то сейчас узнает.
   — А на кого ты оставила своего ребёнка? — желая выглядеть миролюбивой, поинтересовалась Мила.
   — На нянечку, — с достоинством ответила Ира. — Хотя какое тебе до этого дело?
   Резник на это сообщение никак не отреагировал, и расстроенная Мила поняла, что он, к сожалению, в курсе.
   — У вас ещё и ребёнок есть? — ахнула потрясённая Любовь Андреевна, со всего маху рухнувшая в кресло.
   — Нет, это мой ребёнок, — ответила Ирина, наконец-то догадавшаяся положить тряпку на шкаф, снять косынку и слезть на пол.
   Да уж, ситуация такова, что пикантней, наверное, сложно себе представить.
   — Люба, как ты себя чувствуешь? — встревожился Резник, заметив мертвенную бледность на лице жены.
   — А как ты думаешь? — огрызнулась Любовь Андреевна. — Как бы ты себя чувствовал, если бы тебя сначала окатили ледяным душем, а потом пустили под асфальтовый каток?
   — Люба, мне и вправду жаль, я действительно не хотел, чтобы так получилось, — смиренно ответил Резник. — Но здесь уже ничего не поделаешь, я не хочу тебе лгать. Я люблю Ирину, и собираюсь сделать ей предложение. Я собирался поговорить с тобой, всё объяснить после приезда отсюда домой. Но вышло всё иначе…
   Любовь Андреевна вздрогнула, словно от пушечного выстрела, а Ирина с изумлением уставилась на Резника.
   Мила готова была себе локти кусать за то, что явно ускорила события. Ведь, если бы она не привезла сюда свекровь, Резник, возможно, ещё какое-то время бы думал, сомневался, жениться на Ирине или нет. И, наверное, в конце концов передумал бы. А теперь, получается, Мила собственными руками вложила в ладонь Иры золотой ключик от сердца и кошелька Резника. Какая досада!
   — Здесь есть что-нибудь выпить? — пробормотала Мила.
   Ира насмешливо на неё взглянула и указала тонкой рукой на бар. Мила подскочила, распахнула дверцы, пару секунд поизучала содержимое и остановилась на виски. Она налила его в стоящий тут же стакан, и выпила залпом, даже без льда и содовой.
   Любовь Андреевна отказалась в ответ на предложение невестки составить ей компанию. Безупречная свекровь и здесь показала себя на высоте.
   Ирина молчала, Анатолий Максимович не знал, что ему делать и что говорить, Мила пила, как лошадь на водопое.
   — Хорошо, Толик, — через некоторое время Любовь Андреевна справилась с собой, и поднялась с дивана. — Мне очень неприятна эта ситуация. Я никогда не думала, что ты способен на обман и измену. Я была уверена, что между нами настоящие отношения, и ты уважаешь меня. К сожалению, всё оказалось гораздо прозаичнее…Мы, конечно, покинем вас. Мила, собирайся, мы возвращаемся. По приезду в Москву поговорим, — она кинула холодный взгляд на опустившего голову Резника, и вышла из комнаты.
   Опьяневшая Мила не удержалась:
   — Ну, ты даёшь, — покачала она головой, глядя на подругу, — не ожидала от тебя такой прыти… Ты же это всё задумала ещё раньше, да? Ещё когда у Анатолия Максимовича был день рождения?
   Мила была уверена, что Резник заинтересуется её словами, и поймёт, что атака на него Ирины была спланировала заранее.
   Но Ирина не испугалась, как надеялась Мила, а улыбнулась.
   — Да, именно тогда я всё и задумала, — ответила она, и подтолкнула Милу к выходу. — Иди, тебе пора.
   Пошатываясь после четырёх добавок виски, Мила вывалилась из комнаты, и поспешила за свекровью. Её план провалился. Ирина торжествует. Любовь Андреевна осталась на бобах. А, следовательно, и она сама тоже. Этого Мила стерпеть не могла. Она вернулась в комнату, и застала чудную картинку. Ира обнимала Резника и гладила его по щеке. Этот нежный жест был настолько трогательным, что Мила едва ли не поверила в любовь между ними.
   — Вы не знаете, с кем связались, — непослушным тонким голосом начала она, — Ирина — это хищница! Она использует мужчину, выкачивает из него деньги, и приступает к новому! Она была замужем, и у неё есть ребёнок.
   Мила икнула. Она забыла, что уже упоминала о ребёнке. Она снова открыла рот, как вдруг заметила, что Резник устало смотрит на неё, продолжая обнимать Ирину.
   — Мила, думаю, тебе и вправду пора, — сообщил он. — Будь добра, поддержи Любовь Андреевну…
   — Мне кажется, самой Миле требуется поддержка, — сказала гадкая Ирина, намекая на состояние нетрезвой певицы.
   Мила даже не нашлась, что сказать, и была с позором выдворена из дома. Вспоминая об этом сейчас, она чуть ли волосы не рвала на своей голове, надо же, так опозориться перед этой дрянью, заклятой подружкой! Мила и сама уже не понимала, почему она терпеть не может Ирину, но факт оставался фактом: её неприязнь к ней росла. Мила не вдавалась в причины её, она редко анализировала свои чувства и поступки. Главное — Резник всё-же ушёл из дома! Её план дал трещину, и всё полетело вверх тормашками. И что теперь будет?
 
   Антон, разомлев после бурного секса с Ниной Николаевной, задумчиво крутил в руках паркеровскую ручку. Он думал о том, что она ему сказала сегодня утром. Значит, Резник финансирует политическую партию? Очень хорошо! И потом он ещё удивляется, почему администрация президента так серьёзно взялась за Теллурику? Пусть один из олигархов скупает на корню всю Англию, пусть отсутствует на своей Чукотке месяцами, хотя губернатору не положено быть вне зоны своего маленького царствования больше нескольких дней. Пусть он делает всё, что хочет, президент будет смотреть на его проделки сквозь пальцы, словно на не в меру шаловливое дитя. А вот если тому захотелось бы поучаствовать в политической жизни своей Родины, уже тогда президент точно так же начал бы принимать меры.
   Так, значит, сразу по возвращении с Багам Резник снял со счёта три миллиона долларов? Естественно, для вложения в ту же политическую партию, тут и думать нечего. Интересно, откуда это узнала Нина Николаевна? Хотя она, несомненно, дружна с секретарём Резника. Тут уж ничего не попишешь, в крупных компаниях шила в мешке не утаишь. Личный водитель заведёт интрижку с горничной, и они будут делиться друг с другом новостями про своего хозяина, обсуждая его день во всех подробностях. Горничная расскажет об этом своему любовнику, который по совместительству окажется специально подобранным засланным казачком из стана противника. Всё это было, есть и будет. От внимательных глаз обслуживающего персонала никуда не скрыться. Но сейчас Антон думал, как ему лучше распорядиться этой информацией. Что он будет с этим делать? Сидеть в своём кресле начальника юридического отдела и смотреть, как на глазах рушится империя Резника? Безусловно, это было бы приятно, если бы он находился в уютном кресле другого нефтяного гиганта. Но он чувствовал, что может что-то сделать, пробиться наверх, именно в это нелёгкое для Теллурики время. Если, конечно, правильно себя поведёт, сделает умный ход. Резник уйдёт, а Теллурика останется. И он, Антон, если сумеет прыгнуть выше головы, то следующее его кресло станет куда более удобным, а кабинет — гораздо бОльшим, возможно даже, с видом на Кремль. Он понял, что мечты скоро заведут его в такие дебри, откуда он уже не выберется. Надо рассуждать логически, а не мечтать. Итак, Резник собирается передать эти три миллиона партии, очевидно, для лоббирования очередного закона. Не надо быть вундеркиндом, чтобы сообразить, что это финансовое влияние может укрепить позиции Резника, и оставить его на плаву. Разве это прельщает Антона? Вовсе нет! Тогда муж его матери прочно осядет в своём кабинете, а он, Антон — в своём, том самом, откуда хотел бы вскарабкаться гораздо выше. Значит, ему стоит подумать над тем, чтобы эти деньги не дошли по назначению… Антон похолодел. Он отдавал себе отчёт, что ввязывается в жестокие игры, в которых, если он проиграет, его не поставят в угол и не лишат конфет на неделю. Готов ли он рискнуть собственной жизнью? Ради своего дальнейшего будущего — да. Тем более что мать втайне от Резника уже давно передала ему свои акции Теллурики. А Нина Николаевна, оказавшаяся амбициозной сучкой, предложила свои. С одним условием: она больше не будет секретарём. Антон сейчас готов был пообещать кому угодно и что угодно. И даже, возможно, выполнить свои обещания в дальнейшем. Если он станет первым лицом Теллурики… Ладно, пусть не первым, пусть вторым или даже третьим — он найдёт Нине Николаевне работу поинтереснее и, безусловно, прибыльнее. За её помощь и преданность. Хотя вряд ли эта женщина была ему предана, просто, во-первых, она обожала секс на рабочем месте, а во-вторых, неудовлетворённой оставалась её душа, а сущность — меркантильной и амбициозной. Антон сделал глубокий вдох. Признаться, ему действительно было страшно. Но он уже сделал первый шаг, он понял, что его план, пока ещё черновой, может реально сработать. Пару раз его мучили угрызения совести, недолго, так, на несколько минут. Но он их быстро топил. В конце концов, Резник тоже не святой, он оставил свою жену, мать Антона, после стольких лет совместной жизни, а это вам не шутки!
   Но то, что Антон собирался сделать, это тоже не шуточки. Ему необходимо тщательно продумать свой план, чтобы не произошло ни малейшей оплошности. И чтобы никто, абсолютно никто не смог помешать ему. Значит, следует также нейтрализовать Милу. Антон, поморщившись, вспомнил недавний разговор с матерью, о том, что Мила собирается разводиться с Павликом.
   — Ты знаешь, Антоша, — нахмурившись, говорила Любовь Андреевна, — Мила сказала, что она всё равно останется в нашей семье, несмотря на то, что больше не любит Павла.
   — Да? — поднял одну бровь Антон.
   — Да, — подтвердила мать. — Она сообщила мне, что вы с ней намерены пожениться после её развода. Это правда?
   — Не совсем, — улыбнулся Антон. — Мила, как всегда, всё преувеличила. Она приняла нашу связь за нерушимую любовь. Но это её дело, пусть мечтает.
   — Антошенька, но это непорядочно, — воскликнула мать.
   Антон чуть не заскрипел зубами от раздражения. Ну как же он мог забыть, что его мама — не союзник ему, она во всех пытается видеть лишь положительные стороны, совершенно забывая, в каком мире живёт. Ему не стоило разочаровывать её, потому что теперь этот дом принадлежит ей. И ещё много чего. Не хочет же он поругаться с собственной матерью и потерять всё это?
   — Ма, я должен тебе признаться, — он надел на лицо маску раскаявшегося проказника, — Мила одно время мне очень нравилась, и я и в самом деле был не прочь жениться на ней. Но теперь, по прошествии времени, я стал видеть некоторые её недостатки и… эээ…мне бы не хотелось видеть её своей женой!
   — Я понимаю, — неожиданно согласилась с ним мать, — но, Антошечка, ты должен сказать об этом Миле. Она ведь надеется на ваш брак, из-за этого и разводится с Павликом! А, если она будет знать, что ты не собираешься на ней жениться, то…
   — То останется замужем за моим братом, и продолжит делать его несчастным, — подхватил Антон.
   На самом деле, конечно, ему было абсолютно наплевать на счастье Павла, но надо же было выглядеть благородным в глазах матери!
   — Верно, — вздохнула Любовь Андреевна, — следует признать, что их брак себя изжил, к сожалению. Но Мила хорошая девочка, и мне её будет жаль…
   — Ма, если ты хочешь, чтобы эта хорошая девочка пиявкой присосалась к тебе, то расскажи ей всё, — вспылил Антон. — В этом случае она не даст развод моему брату, и ему придётся всю жизнь быть рядом с нелюбимой женщиной, он потеряет шанс на счастье. А Мила будет доставать меня и не давать мне покоя. Ма, ну разве я виноват, что она не оправдала мои ожидания? Любовь приходит и уходит, как известно…
   Мать опустила глаза. Уж кому-кому, а ей это было очень хорошо известно. Антон даже зауважал её за то, как хорошо она держалась все эти дни, когда Анатолий Максимович, с которым она прожила почти тридцать лет, ушёл из семьи, оставив её ради какой-то девчонки. А, может, она тоже уже давно его разлюбила, — мелькнула у Антона мысль. — Может, она даже завела себе любовника, того же массажиста или тренера по фитнесу? Или начальника охраны, Василия? А что, очень даже забавно и удобно, все эти люди проживают на территории поместья Резников! И не надо прятаться и бояться, что их застукают, ведь никто не обращает внимания на разговоры хозяйки с вышеупомянутыми персонажами и её режим дня, включающий в себя и массаж, и тренировку.
   Антон с трудом придал своему лицу серьёзное выражение. Его не слишком огорчил факт ухода Резника из семьи. В конце концов, всё осталось по-старому. Дом теперь принадлежит Любови Андреевне, а после её смерти будет принадлежать ему. Уж он-то позаботится, чтобы в своё завещание мать включила только его одного. Также у матери остались дома за границей и счёт в банке. И Резник пообещал продолжать финансирование жены и дома на том же уровне, чтобы Любовь Андреевна не заметила финансового ущерба. Так что всё осталось по-старому, за исключением отсутствия Резника. Да и ещё теперь Антон стал единственным мужчиной в доме, не считая, конечно, мужчин из обслуживающего персонала. Теперь он — хозяин.
   Он с удовольствием потянулся. А что, это ему даже нравится. Теперь кухарка готовит его любимые блюда, горничная убирает в доме так, как ему это нравится, и он ещё сделает перестановку мебели в гостиной. И, может быть, даже уволит Джонни. Пусть этот рыжий придурок убирается обратно в Австралию, вместе со своими коалами! Да, точно, именно так он и сделает! Он уже давно питает брезгливое отвращение к этому идиоту. Тот всегда смотрит на него так, что у Антона мурашки бегают по коже. Но теперь он со всеми рассчитается!
   Антон хохотнул и откинулся на спинку кресла. Жизнь прекрасна! Резник бросил жену ради какой-то девчонки, не постеснялся оставить женщину, с которой прожил большую часть своей жизни. Так чего же Антон должен стесняться? Ну, теперь он наведёт порядок в этом доме! А также постарается сделать Теллурику своей компанией.
   Он закрыл глаза, представляя себя на месте Резника. Да, это будет просто здорово!
 
   — Ну, вот я и дома! — крикнул с порога Резник, осторожно кладя сумку с ноутбуком на тумбу для обуви, стоящую в прихожей.
   Жанна замерла. Её любимый мужчина назвал её квартиру своим домом! Впрочем, они же живут вместе уже несколько дней!
   Она бросилась ему навстречу, совершенно забыв о том, что вся засыпана мукой. Жанна готовила Резнику его любимые беляши, поэтому вся кухня, столы, посуда, плита и даже раковина хранили на себе следы муки и фарша.
   — Ты так рано, — пробормотала она, утыкаясь в плечо, пахнущее знакомой туалетной водой. — А я думала, что успею всё приготовить к твоему приходу!
   — Я так соскучился, что не мог больше высидеть в кабинете, — признался Резник, прижимая её к себе. — Поэтому я взял с собой ноутбук, поработаю дома, ты не против?
   Жанна покачала головой. У неё защемило сердце. Макс взял с собой компьютер, чтобы поработать дома, чтобы быть рядом с ней, а она должна будет скачать информацию с его компьютера. В то время как Макс, такой нежный, такой доверчивый, с любовью смотрит на неё, она думает, как бы всё так устроить, чтобы успеть сделать то, что она собиралась сделать.
   «Шахид обрадуется», пришло ей на ум. Пожалуй, только Шахид и рад этому событию. Жанна совершенно не была готова к такому повороту событий. Она уже так привыкла жить с Максом, любить его, думать о нём, что начисто забыла о своей работе. Она не была у Шахида уже четыре дня, конечно, очень скучала по Полинке, но радовать дядю было нечем, и вызывать его гнев на себя — тоже. Значит, Макс решил поработать дома…
   — Милая, что с тобой? — прошептал Резник, слизывая муку с её лица.
   Жанна обмякла. В его объятиях она всегда забывала обо всём. Он мог заставить её забыть даже собственное имя, особенно когда смотрел на неё так и так целовал…
   — Нет, ничего, — пробормотала она, расстёгивая его рубашку и увлекая его за собой в спальню. — Ничего, любимый…
   Потом, когда Жанна жарила очередную партию беляшей, а Резник сидел тут же, на кухне, за столом, и сосредоточенно стучал по клавишам ноутбука, она постаралась абстрагироваться от всего. Чёрт, конечно, она не знала, что влюбится в Макса, не знала, что он такой потрясающий человек. Какая ирония судьбы — в своём враге она нашла того мужчину, который подходил ей по всем параметрам, и даже больше. Если на самом деле верить притче о том, что когда —то человек был самодостаточен и счастлив сам по себе, а потом боги на что-то разозлились на людей, и разделили их на половинки, то Жанна свою половинку нашла. Они с Резником понимали друг друга не только с полуслова, но и с полувзгляда. Они очень хорошо чувствовали друг друга, и разделяли свои вкусы и привязанности друг с другом.
   Но так уж случилось, что Жанна должна выполнить свой долг перед Шахидом. Долг, который он сам повесил на неё. Но на другой чаше весов лежала Полинка. Какая чаша перетянет?
   Жанна выключила сковороду, убрала на кухне, и прошла в ванную. Макс попросил её не мешать ему и не разговаривать с ним, пока он работает. Но зато он не просил её не набирать ему ванну!
   Жанна включила воду в джакузи, и наполнила ванну. Вылила туда треть флакона синей пены, добавила морской соли, и вышла на кухню. Резник молча смотрел в монитор, он уже не работал, а перечитывал написанное им.
   Жанна подошла к нему сзади и молча обняла.
   — Ты не хочешь принять ванну, Макс?
   — Только если вместе с тобой, Ириша, — живо отозвался он.
   Это не входило в планы Жанны, но, по крайней мере, она должна заманить его в ванну, она-то знает, как он любит нежиться в джакузи, практически так же, как и сама Жанна. И для начала она тоже пойдёт с ним, а потом что-нибудь придумает!
   — Идёт, — кокетливо улыбнулась она, и, на ходу снимая с себя одежду, устремилась в ванную.
   Макс, как щенок на поводке, быстро последовал за ней.
   Минут через пятнадцать Жанна тревожно прислушалась.
   — Кажется, телефон звонит, — произнесла она.
   — По-моему, нет, — удивился Резник. — Во всяком случае, я ничего не слышу.
   — А я тебе говорю, что звонят, — упорствовала Жанна, — у меня очень тонкий слух. Ладно, ты посиди, а я проверю, ладно?
   Она быстро выбралась из джакузи и, завернувшись в полотенце, прошлёпала в комнату. Естественно, телефон молчал. Но Жанна сняла трубку:
   — Привет, мам! Извини, я не слышала! Подожди секундочку…
   Она вернулась в ванную:
   — Макс, это мама моя звонит. Ты посидишь тут один, пока я поговорю, ладно?
   Он кивнул, и Жанна, деликатно прикрыв дверь, снова вернулась к телефону. Трубка была немедленно опущена на рычаг, но она продолжала разговаривать сама с собой, чтобы Макс не насторожился.
   — Спасибо, у меня всё в порядке, а у тебя как? — бормотала она, пока вставляла заранее припасённый диск в дисковод.
   — Да ты что, неужели так и случилось? Надо же, — на ходу выдумывала она, пока происходило копирование информации.
   — Ну да, я тоже соскучилась, — громко говорила Жанна, попутно прислушиваясь, не раздастся ли шлёпанье босых ног, и наблюдая, как стремительно увеличиваются цифры в процентном соотношении, показывающие, какое количество информации уже скопировано на диск.
   В общем-то, Резник не должен был выйти из ванной, он очень тактичен, чтобы помешать разговору Жанны с матерью. Но не выйдет он до тех пор, пока слышит её голос, и думает, что она продолжает разговаривать. А проблема состояла в том, что Жанна уже исчерпала ресурсы своей не слишком богатой фантазии, и совершенно не имела представления, о чём же ещё дочери могут говорить с матерями. На самом деле она со своей матерью не только ни разу не разговаривала, но даже никогда её не видела.
 
   Антон долго думал, как ему лучше поступить. Его продуманный план не требовал тщательной подготовки, но ему не обойтись без союзника, в данном случае — союзницы. Потому что именно Марина как нельзя лучше подходила на эту роль. Но будет ли она ему помогать, вот в чём вопрос. Хотя всё зависит от цены. А цена данного вопроса — полтора миллиона долларов. За эти деньги даже святая женщина могла бы пойти на предательство. А вот Марина святой уж точно не была. И всё-же Антон слегка побаивался давать ей весь расклад. Мало ли, что у этих женщин на уме? Марина направо и налево изменяет Ковалёву, она вцепилась в него только из-за его положения, и не нужно быть провидцем, чтобы понять, что она его не любит, а лишь пользуется. Как только эта девица найдёт более подходящего жениха, тут же упорхнёт к нему, в этом Антон не сомневался. Он знал таких девушек, в юности был знаком с одной из них. Та, в которую он был влюблён, Олеся, оказывала ему знаки внимания, и частенько допускала к своему телу. Но, когда Антон стал поговаривать о серьёзных встречах, она рассмеялась ему в лицо.