Страница:
Но не привыкшая лгать самой себе, Жанна вынуждена была констатировать, что напугана — как никогда в жизни. И растеряна — как никогда в жизни. Впервые она не знала, что ей делать. И впервые пожалела о том, что она — не обычная девушка, которая может позволить всплакнуть, и, главное, умеет это делать, не стыдясь.
Тофик получал нагоняй от отца по полной программе — с проклятиями и ругательствами. Шахид обозвал сына ослом и кретином, потому что тот не позаботился о чистоте машины, подаренной Настеньке.
— Придурок, — орал Шахид, — она же могла тебя сдать! Тебя, идиот! За что мне такое, за что мне такие дети? Один дарит угнанную машину своей шлюхе, второй не может уследить за общаком! Аллах наказал меня — но за что?
Тофик предусмотрительно помалкивал. Он не стал напоминать отцу, что тот первый решил сэкономить на Насте и подарить ей не свежекупленную в салоне тачку, а угнанную. И Шахид сам виноват, что не предупредил Тофика о том, чтобы позаботиться о чистоте машины. Ребята обычно платили тысячу долларов за то, чтобы номер угнанной машины исчез из ментовских компьютеров. Откуда знать Тофику, чистая машина или нет? Вот он и не озаботился этой проблемой!
И вообще, как девка могла сдать его ментам, если не знает о нём ничего!
Она вообще не интересовалась ни им самим, ни его родственниками, ни родом его деятельности. Её интересовали только его деньги, и всё. Так что она знает только номер одного из мобильных Тофика! И всё! А номер зарегистрирован вообще на другого человека, который, в свою очередь, продал этот телефон вовсе не Тофику. Сейчас в Москве можно купить всё, буквально. И свободу, и счастье, и любовь.
А те, кто говорит, что за деньги счастье не купишь — это просто пижоны — неудачники, неспособные заработать. Таким вот образом они оправдывают собственную лень и никчёмность. В любом случае, Тофик прекрасно знал, что за деньги можно купить всё. И если не чистое счастье — то подобие его, суррогат. И пусть так, пусть суррогат, пусть замена — но всё — равно счастье, и — за деньги!
Тофик отвлёкся от философских размышлений, когда отец уже вошёл в раж, и продолжал обзывать его. Парень оскорбился — в конце концов, он не школьник, получивший двойку! И, хоть по азербайджанским традициям, на отца нельзя повышать голос, Тофик заорал:
— Да замолчи ты, надоел!
Вообще-то он рисковал получить оплеуху, но Шахид, изумлённый таким поведением сына, наконец-то заткнулся.
— Хватит меня оскорблять, я уже наслушался всего! И вообще, я пришёл, чтобы не слушать всякие гадости от родного отца, а чтобы сообщить кое-что важное. Но, если тебе это не интересно, валяй, оскорбляй меня дальше!
Обескураженный Шахид, пожевав губами, кивнул сыну: мол, говори.
— Настя согласилась помогать нам! Она сказала, что будет делать всё, что я скажу, чтобы прижать к ногтю Резника.
— Но он же её дядя, если я не ошибаюсь, — удивился Шахид.
— Папа, у русских родственные связи не так сильны. Поэтому они и не могут выиграть войну в Чечне — до сих пор! Они превыше всего ценят деньги! Даже превыше родной крови!
Тофик тоже очень ценил деньги. Но, будучи подкованным студентом, знал, что напыщенные фразы сбивают необразованного отца с толку.
— Значит, эта девушка решила помогать нам — за деньги? — сообразил Шахид.
Тофик кивнул, походя заметив, что теперь Шахид называет Настю не шлюхой, как обычно, а девушкой.
— За большие деньги, — спохватившись, добавил он. — Но зато теперь у нас есть свой человек в тылу врага!
Мила радостно разглядывала себя в зеркале. Перед отъездом отец-таки отвалил ей три штуки баксов, и она наконец-то купила себе новые шмотки. Начало июня выдалось очень тёплым, так что Мила приобрела несколько летних платьев, пару обтягивающих юбок, одна из которых была модной «мини», и супермодные колготки — с люрексом. Самое интересное, что ещё совсем недавно люрекс считался прерогативой старух. А сейчас — поди ж ты, звёзды кино и эстрады облачаются в сверкающие одежды и переливаются, как новогодние ёлки.
Владимир Ильич уехал куда-то на Урал, Мила не уточняла. Кажется, он собирается баллотироваться на выборы в Думу, которые пройдут в начале декабря. Интересно, как это за полгода он планирует стать депутатом? Хотя, если Резник отвалил ему кучу бабок, то, наверное, это вполне возможно. Иначе Ковалёв не поехал бы чёрт — те знает куда!
Мила как раз хотела переговорить с Резником насчёт отца и его будущего депутатства, когда, пользуясь личным знакомством с руководителем «Терра — нефть» и его секретаршей, бывшей моделью, появилась в кабинете Резника. И подслушала разговор Анатолия Максимовича и юного красавчика.
Разговор шёл о готовящемся убийстве Павла, и Мила запаниковала. Она не могла позволить, чтобы Павел погиб. Если это случится, за кого она выйдет замуж? Поэтому она опрометчиво предложила свою помощь Резнику. И тот, ошарашенный известием, так же опрометчиво принял её. После этого Мила пришла в себя и ужасно боялась, что ничего не получится. Что старый азербайджанец не клюнет на неё. А, если и клюнет, то она не сможет его удержать. Или случится какой-нибудь форс — мажор, и всё полетит к чертям. И тогда её, Милу, убьют азера. Но отступать было поздно. И некуда. Она смело познакомилась с Маликом, и переспала с ним, и даже получила удовольствие — неслыханное дело! И ей даже стало немного жаль его, когда белокурый красавчик направился в ту квартиру, ключи от которой были у Милы. Конечно, она туда не пошла. И не видела убийства. И слава Богу! Она утешала себя тем, что, даже если бы не её помощь, Малик всё равно был бы убит.
Зато теперь Мила оказалась на привилегированном положении в доме Резников. Любовь Андреевна ни о чём не подозревает, зато Анатолий Максимович чувствует себя неловко в её обществе. А как же иначе, он ведь пользовался услугами Милы, и до сих пор не расплатился!
Так что все пути к сердцу Павла открыты — теперь олигарх не будет протестовать, а Любовь Андреевна всегда была только «за». Раньше Мила побаивалась, что старший Резник повлияет на сына, и Павел откажется от мысли о женитьбы на Миле. Мол, она — певица, и недостойна сына олигарха. Но теперь всё было иначе. Мало того, она даже избавилась от Жанны! Почти избавилась! Надо только немного подождать — и всё. Та сама уступит дорогу. А ведь как просто всё вышло! Молодец, дядька, не подвёл! Хоть и педик, а голова варит. Это он придумал изумительную идею, а Мила быстренько оформила её.
Она пригласила Жанну с собой, за компанию. Сказала, что сейчас очень модно гадать — на свою судьбу. Жанна отказалась. Тогда Мила попросила её съездить с ней, в качестве группы поддержки. Павлика всё равно до вечера не будет, и всё такое. А Миле хочется узнать свою судьбу, хоть ты тресни. Говорят, что гадалка — самая лучшая по Москве, и берёт не так чтобы очень дорого, сто долларов за сеанс.
Жанна никогда не узнает, что «гадалка» обошлась Миле в полторы тысячи долларов — именно в эту сумму оценила она свою услугу. Не обычное гадание, а единственную оброненную якобы случайно фразу. Мила, усмехнувшись своему отражению в зеркале, подумала, что воистину каждое слово гадалки стало золотым в финансовом плане для заказчицы.
Когда она и Жанна вошли в красивый холл, слегка мрачноватый и наполненный запахом ладана, к ним вышла полноватая женщина пятидесяти с лишним лет. Она пристально взглянула на Жанну.
— Не ходи ко мне, — вдруг молвила она, — гадать тебе не буду.
— А ей и не надо, это я пришла погадать, — «удивилась» Мила.
Но начало было положено. Какая женщина не полюбопытствует, отчего это модная гадалка отказывается гадать ей? Так и получилось. После «сеанса», длившегося десять минут — как раз столько, чтобы Жанна не заскучала и не ушла, и в то же время чтобы удержать её в напряжении, Мила вышла из комнаты в холл, к томящейся от любопытства Жанне.
— Почему вы не будете мне гадать? — бросилась девушка к вышедшей проводить клиентку гадалке.
— Скажи ей, я не буду с ней разговаривать, примета плохая, — пробормотала гадалка, повернувшись к Миле, и сплёвывая три раза через плечо.
Мила почти силком вытащила хрупкую Жанну на лестницу, и только там объяснила, что к чему.
— Не бери в голову, — увещевала она подругу, — всё это глупости! Подумаешь, гадалка какая-то…
— Но ты говорила, что это самая лучшая гадалка, — упавшим голосом напомнила Жанна.
— Ну мало ли, что говорят… К тому же, и самые лучшие ошибаются!
— Так всё — таки, — потребовала Жанна, — что именно она сказала?
— Что ты… ну, что тебе осталось совсем недолго жить, потому что у тебя какая-то серьёзная болезнь. Но это всё глупости, не обращай внимания!
Мила пыталась утешить Жанну, а сама боялась выдать себя — торжествующей улыбкой, или ненавистью, которую Жанна могла заметить в её взгляде. Наконец-то всё получилось! Наконец-то эту мусульманку хоть что-то зацепило! Вон как она сникла, и блеск в глазах исчез. Она явно волнуется, и настроение у неё пропало! Теперь осталось самое главное — вовремя, очень вовремя предложить медицинский осмотр. Так, чтобы комар носа не подточил, а девчонка поверила в добрые намерения Милы.
Через полчаса, прошедшие в задумчивом молчании Жанны и попытках Милы разговорить её, Мила решилась.
— Ну что ты, до сих пор об этом думаешь? Выбрось из головы, чушь какая! — как можно более беззаботно прощебетала Мила. — Если ты так напугана, пройди обследование в больнице. Сдай анализы, и убедись, что всё в порядке. Только не знаю, стоит ли это делать из-за какой-то старой цыганки!
Она прямо — таки почувствовала, как расслабилась и обрадовалась Жанна. А что, это был выход: убедиться, что она не больна, как предсказывала эта гадалка.
— Если хочешь, прямо завтра с утра поедем в медицинский центр, и ты сдашь анализы.
— Ты поедешь со мной? — Жанна, у которой никогда не было подруги, крепче сжала ладонь Милы.
Теперь ей требовалась поддержка. Как и большинство сильных людей, Жанна жутко боялась заболеть, и страдала от страха за свою жизнь при любой простуде. И по отношению к Миле она впервые почувствовала признательность.
Откуда этой дурочке было знать, что Мила заранее условилась не только с гадалкой, но и с доктором, принимающим анализы у онкологических больных. Мила ни секунды не сомневалась, что Жанна сразу же подумала о раке — если её отец был болен этой страшной болезнью, значит, она может перейти по наследству. Так ведь бывает, и нередко!
Так и получилось. Доктор, который был одноклассником Милы, и в своё время страдал по ней, получил аванс от неё в качестве отличного секса прямо на рабочем столе в своём кабинете.
И это он объявил Жанне, что жить ей осталось не больше трёх месяцев. Мила чётко рассчитала, что к концу этого срока мнительная Жанна убедит себя в том, что действительно умирает. И что никакой свадьбы не будет — потому что, несмотря на зависть и ненависть к сопернице, Мила вынуждена была констатировать непререкаемую её честность. Жанна обязательно должна рассказать о своей скорой смерти жениху, ведь она при любых обстоятельствах говорила правду. Порой даже во вред себе.
Например, когда Павел спросил её, совершила бы она самоубийство, если бы умер он, Жанна ответила «нет». Она сказала, что это грех — самоубийство. Но Павел надулся, Мила заметила и усмехнулась про себя. Вот дурочка! Ведь любая девушка знает, что любимому парню надо говорить даже самые нелепые вещи. К примеру, что они будут жить долго и счастливо и умрут в один день. А на деле получается, что через десяток — другой лет, если они и не разведутся, то будут ненавидеть друг друга лютой ненавистью, и желать друг другу смерти, чтобы отдохнуть от постылого супруга на старости лет. Вот вам и « долго и счастливо и в один день»!
Но надо соблюдать правила игры. И, если парень спрашивает, насколько сильно любит его девушка, надо отвечать, что ты готова умереть за него. Даже если на самом деле тебя от него тошнит, и ты встречаешься с ним только затем, чтобы выкачать из него деньги.
Жанна сидела напротив Шахида, и осматривала бывший отцовский кабинет. Дядя Шахид поменял в нём мебель, купил более дорогую, и ремонт сделал. Но ни навороченный ремонт, ни стильная мебель не могли заглушить в посетителе чувстве дешевизны. Дешевизны, которая исходила от самого кабинета и его хозяина. Так бывает, когда деньги не могут привить человеку чувство меры и вкуса. Вот их действительно не купишь!
У Шахида чуть глаза из орбит не вылезли, когда он увидел, кто входит к нему в кабинет. Тем не менее, он быстро справился с собой, и принял её более любезно, чем она ожидала. Даже гораздо более любезно.
Жанна думала, что он даже разговаривать с ней не станет, а Шахид вдруг вскочил со своего места, забегал вокруг неё, приказал секретарше — новой, не её тезке, сделать два кофе. Он знал, что Жанна, словно не азербайджанка, не пьёт чай, только кофе. Жанна догадалась, что ему что-то от неё надо.
— А я искал тебя, — словно отвечая на её молчаливый вопрос, ответил дядя. — Отправил парней на твои поиски. Не сегодня — завтра они бы тебя обнаружили, и мы всё равно бы свиделись.
— У меня нет этого завтра, — ответила Жанна, — я умираю, у меня очень мало времени. И хватит сыпать любезностями и говорить о ерунде. Давай приступим к делу. Мне нужен Мальчик.
Шахид недоверчиво уставился на неё. Она умирает? Это что-то новенькое. Но он не стал спрашивать, потому что, если она захочет, то расскажет ему всё сама.
— И мне нужен, — подхватил он, — ой, как нужен! Только нет этого Мальчика! Пропал он.
— Как — пропал? — поразилась Жанна.
Отсутствие Мальчика только укрепило её в его виновности. Значит, Павел сказал правду…
— А так — он словно испарился, — Шахид вытер пот со лба.
Жанна устало вздохнула. Она вообще выглядела уставшей, ещё больше похудела и побледнела.
— А тебе он зачем? — вкрадчиво начал Шахид. — Старая любовь?
— Не было никакой любви, — вымолвила Жанна, — что ты, как женщина, сплетничаешь? А ищу Мальчика я потому, что это он убил отца.
Шахид не верил собственным ушам. Мальчик, которого воспитал Малик, убил своего благодетеля? Да такого быть не может! Это просто нонсенс. Шахид так и сказал Жанне, с трудом выговаривая долго заучиваемое ранее слово. Но она засмеялась — и всё.
— Я точно это знаю, — сказала она таким тоном, что он вдруг понял, что это правда. Я хочу найти его. Помоги мне.
— Но как, — разочарованно начал Шахид. — Я, наоборот, думал, что это ты мне поможешь. А ты ищешь помощи у меня…
— Я помогу тебе, — перебила его Жанна, — но при одном условии. Идёт?
— Идёт, — согласился Шахид, — только я не понял, что за помощь тебе требуется от меня? И как ты можешь говорить, что, в свою очередь, поможешь мне, если даже не знаешь, о чём речь?
— Тогда скажи. Что ты хочешь от меня?
— У нас пропал общак. Я поставил Рафата кассиром, и касса исчезла. Ничего не было взломано, никаких посторонних следов. Ты же помнишь, такое уже было?
— Это свои, — усмехнулась Жанна, перебив его. — И вообще, зря ты поставил Рафата на место кассира. Но это дело твоё. Я могу сказать тебе, кто взял кассу, и у кого она находится сейчас. Но для этого ты должен поклясться, что выполнишь моё условие.
Шахид торопливо пообещал Жанне сделать всё, что в его силах. Больше всего на свете его заботили пропавшие деньги. И, если она знает, кто их взял, то он готов пообещать ей сделать всё, что угодно.
— Если я не доживу до того момента, когда отомщу Мальчику, если я покину землю раньше, чем найду его, тогда ты должен это сделать. Ты должен найти предателя и наказать его. И ты должен рассказать всем, что случилось, и кто виноват в смерти отца. И что я не предавала его, и не предавала свой народ. Я просто влюбилась, вот и вся моя вина. Теперь о деньгах.
Общак тогда забрал Вагиф. Он посчитал, что отец ему стал доверять меньше и вбил себе в голову, что будет смещён с поста. Теперь то — же самое: он очень обижен на то, что много лет был отличным кассиром, а потом ты не растерялся, и поставил своего сына. Конечно же, ему обидно! Думаю, он скоро вернёт деньги, Вагиф хочет, чтобы ты понял, что Рафат недостоин такого места. Верни Вагифу его должность, и всё будет в порядке. Отец тогда всё понял и простил его, не наказал.
Шахид задумался. С Вагифом он разберётся, конечно. И слова Жанны бывшему кассиру не помогут. Но как он сам не мог просчитать этот вариант? Почему не подумал на прежнего хранителя общака?
Жанна попрощалась и покинула офис. Она гораздо лучше стала понимать своего отца и его поступки, когда сама очутилась в таком же положении. Безнадёжность, безвыходность, отсутствие перспектив — это было невыносимо осознавать. И Жанна решила, что последние отведённые ей дни она должна прожить не просто так, а с определённой целью.
Она должна отомстить — за отца. Не отцу Павла, а исполнителю. Тому, кто сам вызвался убить Малика, тому, кто его ненавидел все эти годы. Тому, кто лицемерно называл его отцом, а сам, оказывается, планировал нанести удар в спину. Тому, кто предал его, тому, кто гораздо опаснее и хуже, чем заказчик преступления. Тем более что это её домыслы — насчёт заказчика. Павлик уверял, что его отец тут ни при чём, что Мальчик сам решил сделать то, что сделал.
Жанна была уверена, что Шахида интересует только его нынешнее положение. Мальчик сам по себе помог ему подняться на ту ступеньку, на которой он сейчас стоял. Конечно, нечего было и думать, что, если он найдёт Мальчика раньше, чем она, то оставит его в живых. Конечно, нет.
Но будет ли он его искать? Выполнит ли её просьбу?
Как ни хотела, она не могла избавиться от этой мысли. Шахиду может быть не до Мальчика. И только поэтому она должна наказать Мальчика собственноручно.
Она просто обязана успеть найти предателя и наказать его — по заслугам.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Тофик получал нагоняй от отца по полной программе — с проклятиями и ругательствами. Шахид обозвал сына ослом и кретином, потому что тот не позаботился о чистоте машины, подаренной Настеньке.
— Придурок, — орал Шахид, — она же могла тебя сдать! Тебя, идиот! За что мне такое, за что мне такие дети? Один дарит угнанную машину своей шлюхе, второй не может уследить за общаком! Аллах наказал меня — но за что?
Тофик предусмотрительно помалкивал. Он не стал напоминать отцу, что тот первый решил сэкономить на Насте и подарить ей не свежекупленную в салоне тачку, а угнанную. И Шахид сам виноват, что не предупредил Тофика о том, чтобы позаботиться о чистоте машины. Ребята обычно платили тысячу долларов за то, чтобы номер угнанной машины исчез из ментовских компьютеров. Откуда знать Тофику, чистая машина или нет? Вот он и не озаботился этой проблемой!
И вообще, как девка могла сдать его ментам, если не знает о нём ничего!
Она вообще не интересовалась ни им самим, ни его родственниками, ни родом его деятельности. Её интересовали только его деньги, и всё. Так что она знает только номер одного из мобильных Тофика! И всё! А номер зарегистрирован вообще на другого человека, который, в свою очередь, продал этот телефон вовсе не Тофику. Сейчас в Москве можно купить всё, буквально. И свободу, и счастье, и любовь.
А те, кто говорит, что за деньги счастье не купишь — это просто пижоны — неудачники, неспособные заработать. Таким вот образом они оправдывают собственную лень и никчёмность. В любом случае, Тофик прекрасно знал, что за деньги можно купить всё. И если не чистое счастье — то подобие его, суррогат. И пусть так, пусть суррогат, пусть замена — но всё — равно счастье, и — за деньги!
Тофик отвлёкся от философских размышлений, когда отец уже вошёл в раж, и продолжал обзывать его. Парень оскорбился — в конце концов, он не школьник, получивший двойку! И, хоть по азербайджанским традициям, на отца нельзя повышать голос, Тофик заорал:
— Да замолчи ты, надоел!
Вообще-то он рисковал получить оплеуху, но Шахид, изумлённый таким поведением сына, наконец-то заткнулся.
— Хватит меня оскорблять, я уже наслушался всего! И вообще, я пришёл, чтобы не слушать всякие гадости от родного отца, а чтобы сообщить кое-что важное. Но, если тебе это не интересно, валяй, оскорбляй меня дальше!
Обескураженный Шахид, пожевав губами, кивнул сыну: мол, говори.
— Настя согласилась помогать нам! Она сказала, что будет делать всё, что я скажу, чтобы прижать к ногтю Резника.
— Но он же её дядя, если я не ошибаюсь, — удивился Шахид.
— Папа, у русских родственные связи не так сильны. Поэтому они и не могут выиграть войну в Чечне — до сих пор! Они превыше всего ценят деньги! Даже превыше родной крови!
Тофик тоже очень ценил деньги. Но, будучи подкованным студентом, знал, что напыщенные фразы сбивают необразованного отца с толку.
— Значит, эта девушка решила помогать нам — за деньги? — сообразил Шахид.
Тофик кивнул, походя заметив, что теперь Шахид называет Настю не шлюхой, как обычно, а девушкой.
— За большие деньги, — спохватившись, добавил он. — Но зато теперь у нас есть свой человек в тылу врага!
Мила радостно разглядывала себя в зеркале. Перед отъездом отец-таки отвалил ей три штуки баксов, и она наконец-то купила себе новые шмотки. Начало июня выдалось очень тёплым, так что Мила приобрела несколько летних платьев, пару обтягивающих юбок, одна из которых была модной «мини», и супермодные колготки — с люрексом. Самое интересное, что ещё совсем недавно люрекс считался прерогативой старух. А сейчас — поди ж ты, звёзды кино и эстрады облачаются в сверкающие одежды и переливаются, как новогодние ёлки.
Владимир Ильич уехал куда-то на Урал, Мила не уточняла. Кажется, он собирается баллотироваться на выборы в Думу, которые пройдут в начале декабря. Интересно, как это за полгода он планирует стать депутатом? Хотя, если Резник отвалил ему кучу бабок, то, наверное, это вполне возможно. Иначе Ковалёв не поехал бы чёрт — те знает куда!
Мила как раз хотела переговорить с Резником насчёт отца и его будущего депутатства, когда, пользуясь личным знакомством с руководителем «Терра — нефть» и его секретаршей, бывшей моделью, появилась в кабинете Резника. И подслушала разговор Анатолия Максимовича и юного красавчика.
Разговор шёл о готовящемся убийстве Павла, и Мила запаниковала. Она не могла позволить, чтобы Павел погиб. Если это случится, за кого она выйдет замуж? Поэтому она опрометчиво предложила свою помощь Резнику. И тот, ошарашенный известием, так же опрометчиво принял её. После этого Мила пришла в себя и ужасно боялась, что ничего не получится. Что старый азербайджанец не клюнет на неё. А, если и клюнет, то она не сможет его удержать. Или случится какой-нибудь форс — мажор, и всё полетит к чертям. И тогда её, Милу, убьют азера. Но отступать было поздно. И некуда. Она смело познакомилась с Маликом, и переспала с ним, и даже получила удовольствие — неслыханное дело! И ей даже стало немного жаль его, когда белокурый красавчик направился в ту квартиру, ключи от которой были у Милы. Конечно, она туда не пошла. И не видела убийства. И слава Богу! Она утешала себя тем, что, даже если бы не её помощь, Малик всё равно был бы убит.
Зато теперь Мила оказалась на привилегированном положении в доме Резников. Любовь Андреевна ни о чём не подозревает, зато Анатолий Максимович чувствует себя неловко в её обществе. А как же иначе, он ведь пользовался услугами Милы, и до сих пор не расплатился!
Так что все пути к сердцу Павла открыты — теперь олигарх не будет протестовать, а Любовь Андреевна всегда была только «за». Раньше Мила побаивалась, что старший Резник повлияет на сына, и Павел откажется от мысли о женитьбы на Миле. Мол, она — певица, и недостойна сына олигарха. Но теперь всё было иначе. Мало того, она даже избавилась от Жанны! Почти избавилась! Надо только немного подождать — и всё. Та сама уступит дорогу. А ведь как просто всё вышло! Молодец, дядька, не подвёл! Хоть и педик, а голова варит. Это он придумал изумительную идею, а Мила быстренько оформила её.
Она пригласила Жанну с собой, за компанию. Сказала, что сейчас очень модно гадать — на свою судьбу. Жанна отказалась. Тогда Мила попросила её съездить с ней, в качестве группы поддержки. Павлика всё равно до вечера не будет, и всё такое. А Миле хочется узнать свою судьбу, хоть ты тресни. Говорят, что гадалка — самая лучшая по Москве, и берёт не так чтобы очень дорого, сто долларов за сеанс.
Жанна никогда не узнает, что «гадалка» обошлась Миле в полторы тысячи долларов — именно в эту сумму оценила она свою услугу. Не обычное гадание, а единственную оброненную якобы случайно фразу. Мила, усмехнувшись своему отражению в зеркале, подумала, что воистину каждое слово гадалки стало золотым в финансовом плане для заказчицы.
Когда она и Жанна вошли в красивый холл, слегка мрачноватый и наполненный запахом ладана, к ним вышла полноватая женщина пятидесяти с лишним лет. Она пристально взглянула на Жанну.
— Не ходи ко мне, — вдруг молвила она, — гадать тебе не буду.
— А ей и не надо, это я пришла погадать, — «удивилась» Мила.
Но начало было положено. Какая женщина не полюбопытствует, отчего это модная гадалка отказывается гадать ей? Так и получилось. После «сеанса», длившегося десять минут — как раз столько, чтобы Жанна не заскучала и не ушла, и в то же время чтобы удержать её в напряжении, Мила вышла из комнаты в холл, к томящейся от любопытства Жанне.
— Почему вы не будете мне гадать? — бросилась девушка к вышедшей проводить клиентку гадалке.
— Скажи ей, я не буду с ней разговаривать, примета плохая, — пробормотала гадалка, повернувшись к Миле, и сплёвывая три раза через плечо.
Мила почти силком вытащила хрупкую Жанну на лестницу, и только там объяснила, что к чему.
— Не бери в голову, — увещевала она подругу, — всё это глупости! Подумаешь, гадалка какая-то…
— Но ты говорила, что это самая лучшая гадалка, — упавшим голосом напомнила Жанна.
— Ну мало ли, что говорят… К тому же, и самые лучшие ошибаются!
— Так всё — таки, — потребовала Жанна, — что именно она сказала?
— Что ты… ну, что тебе осталось совсем недолго жить, потому что у тебя какая-то серьёзная болезнь. Но это всё глупости, не обращай внимания!
Мила пыталась утешить Жанну, а сама боялась выдать себя — торжествующей улыбкой, или ненавистью, которую Жанна могла заметить в её взгляде. Наконец-то всё получилось! Наконец-то эту мусульманку хоть что-то зацепило! Вон как она сникла, и блеск в глазах исчез. Она явно волнуется, и настроение у неё пропало! Теперь осталось самое главное — вовремя, очень вовремя предложить медицинский осмотр. Так, чтобы комар носа не подточил, а девчонка поверила в добрые намерения Милы.
Через полчаса, прошедшие в задумчивом молчании Жанны и попытках Милы разговорить её, Мила решилась.
— Ну что ты, до сих пор об этом думаешь? Выбрось из головы, чушь какая! — как можно более беззаботно прощебетала Мила. — Если ты так напугана, пройди обследование в больнице. Сдай анализы, и убедись, что всё в порядке. Только не знаю, стоит ли это делать из-за какой-то старой цыганки!
Она прямо — таки почувствовала, как расслабилась и обрадовалась Жанна. А что, это был выход: убедиться, что она не больна, как предсказывала эта гадалка.
— Если хочешь, прямо завтра с утра поедем в медицинский центр, и ты сдашь анализы.
— Ты поедешь со мной? — Жанна, у которой никогда не было подруги, крепче сжала ладонь Милы.
Теперь ей требовалась поддержка. Как и большинство сильных людей, Жанна жутко боялась заболеть, и страдала от страха за свою жизнь при любой простуде. И по отношению к Миле она впервые почувствовала признательность.
Откуда этой дурочке было знать, что Мила заранее условилась не только с гадалкой, но и с доктором, принимающим анализы у онкологических больных. Мила ни секунды не сомневалась, что Жанна сразу же подумала о раке — если её отец был болен этой страшной болезнью, значит, она может перейти по наследству. Так ведь бывает, и нередко!
Так и получилось. Доктор, который был одноклассником Милы, и в своё время страдал по ней, получил аванс от неё в качестве отличного секса прямо на рабочем столе в своём кабинете.
И это он объявил Жанне, что жить ей осталось не больше трёх месяцев. Мила чётко рассчитала, что к концу этого срока мнительная Жанна убедит себя в том, что действительно умирает. И что никакой свадьбы не будет — потому что, несмотря на зависть и ненависть к сопернице, Мила вынуждена была констатировать непререкаемую её честность. Жанна обязательно должна рассказать о своей скорой смерти жениху, ведь она при любых обстоятельствах говорила правду. Порой даже во вред себе.
Например, когда Павел спросил её, совершила бы она самоубийство, если бы умер он, Жанна ответила «нет». Она сказала, что это грех — самоубийство. Но Павел надулся, Мила заметила и усмехнулась про себя. Вот дурочка! Ведь любая девушка знает, что любимому парню надо говорить даже самые нелепые вещи. К примеру, что они будут жить долго и счастливо и умрут в один день. А на деле получается, что через десяток — другой лет, если они и не разведутся, то будут ненавидеть друг друга лютой ненавистью, и желать друг другу смерти, чтобы отдохнуть от постылого супруга на старости лет. Вот вам и « долго и счастливо и в один день»!
Но надо соблюдать правила игры. И, если парень спрашивает, насколько сильно любит его девушка, надо отвечать, что ты готова умереть за него. Даже если на самом деле тебя от него тошнит, и ты встречаешься с ним только затем, чтобы выкачать из него деньги.
Жанна сидела напротив Шахида, и осматривала бывший отцовский кабинет. Дядя Шахид поменял в нём мебель, купил более дорогую, и ремонт сделал. Но ни навороченный ремонт, ни стильная мебель не могли заглушить в посетителе чувстве дешевизны. Дешевизны, которая исходила от самого кабинета и его хозяина. Так бывает, когда деньги не могут привить человеку чувство меры и вкуса. Вот их действительно не купишь!
У Шахида чуть глаза из орбит не вылезли, когда он увидел, кто входит к нему в кабинет. Тем не менее, он быстро справился с собой, и принял её более любезно, чем она ожидала. Даже гораздо более любезно.
Жанна думала, что он даже разговаривать с ней не станет, а Шахид вдруг вскочил со своего места, забегал вокруг неё, приказал секретарше — новой, не её тезке, сделать два кофе. Он знал, что Жанна, словно не азербайджанка, не пьёт чай, только кофе. Жанна догадалась, что ему что-то от неё надо.
— А я искал тебя, — словно отвечая на её молчаливый вопрос, ответил дядя. — Отправил парней на твои поиски. Не сегодня — завтра они бы тебя обнаружили, и мы всё равно бы свиделись.
— У меня нет этого завтра, — ответила Жанна, — я умираю, у меня очень мало времени. И хватит сыпать любезностями и говорить о ерунде. Давай приступим к делу. Мне нужен Мальчик.
Шахид недоверчиво уставился на неё. Она умирает? Это что-то новенькое. Но он не стал спрашивать, потому что, если она захочет, то расскажет ему всё сама.
— И мне нужен, — подхватил он, — ой, как нужен! Только нет этого Мальчика! Пропал он.
— Как — пропал? — поразилась Жанна.
Отсутствие Мальчика только укрепило её в его виновности. Значит, Павел сказал правду…
— А так — он словно испарился, — Шахид вытер пот со лба.
Жанна устало вздохнула. Она вообще выглядела уставшей, ещё больше похудела и побледнела.
— А тебе он зачем? — вкрадчиво начал Шахид. — Старая любовь?
— Не было никакой любви, — вымолвила Жанна, — что ты, как женщина, сплетничаешь? А ищу Мальчика я потому, что это он убил отца.
Шахид не верил собственным ушам. Мальчик, которого воспитал Малик, убил своего благодетеля? Да такого быть не может! Это просто нонсенс. Шахид так и сказал Жанне, с трудом выговаривая долго заучиваемое ранее слово. Но она засмеялась — и всё.
— Я точно это знаю, — сказала она таким тоном, что он вдруг понял, что это правда. Я хочу найти его. Помоги мне.
— Но как, — разочарованно начал Шахид. — Я, наоборот, думал, что это ты мне поможешь. А ты ищешь помощи у меня…
— Я помогу тебе, — перебила его Жанна, — но при одном условии. Идёт?
— Идёт, — согласился Шахид, — только я не понял, что за помощь тебе требуется от меня? И как ты можешь говорить, что, в свою очередь, поможешь мне, если даже не знаешь, о чём речь?
— Тогда скажи. Что ты хочешь от меня?
— У нас пропал общак. Я поставил Рафата кассиром, и касса исчезла. Ничего не было взломано, никаких посторонних следов. Ты же помнишь, такое уже было?
— Это свои, — усмехнулась Жанна, перебив его. — И вообще, зря ты поставил Рафата на место кассира. Но это дело твоё. Я могу сказать тебе, кто взял кассу, и у кого она находится сейчас. Но для этого ты должен поклясться, что выполнишь моё условие.
Шахид торопливо пообещал Жанне сделать всё, что в его силах. Больше всего на свете его заботили пропавшие деньги. И, если она знает, кто их взял, то он готов пообещать ей сделать всё, что угодно.
— Если я не доживу до того момента, когда отомщу Мальчику, если я покину землю раньше, чем найду его, тогда ты должен это сделать. Ты должен найти предателя и наказать его. И ты должен рассказать всем, что случилось, и кто виноват в смерти отца. И что я не предавала его, и не предавала свой народ. Я просто влюбилась, вот и вся моя вина. Теперь о деньгах.
Общак тогда забрал Вагиф. Он посчитал, что отец ему стал доверять меньше и вбил себе в голову, что будет смещён с поста. Теперь то — же самое: он очень обижен на то, что много лет был отличным кассиром, а потом ты не растерялся, и поставил своего сына. Конечно же, ему обидно! Думаю, он скоро вернёт деньги, Вагиф хочет, чтобы ты понял, что Рафат недостоин такого места. Верни Вагифу его должность, и всё будет в порядке. Отец тогда всё понял и простил его, не наказал.
Шахид задумался. С Вагифом он разберётся, конечно. И слова Жанны бывшему кассиру не помогут. Но как он сам не мог просчитать этот вариант? Почему не подумал на прежнего хранителя общака?
Жанна попрощалась и покинула офис. Она гораздо лучше стала понимать своего отца и его поступки, когда сама очутилась в таком же положении. Безнадёжность, безвыходность, отсутствие перспектив — это было невыносимо осознавать. И Жанна решила, что последние отведённые ей дни она должна прожить не просто так, а с определённой целью.
Она должна отомстить — за отца. Не отцу Павла, а исполнителю. Тому, кто сам вызвался убить Малика, тому, кто его ненавидел все эти годы. Тому, кто лицемерно называл его отцом, а сам, оказывается, планировал нанести удар в спину. Тому, кто предал его, тому, кто гораздо опаснее и хуже, чем заказчик преступления. Тем более что это её домыслы — насчёт заказчика. Павлик уверял, что его отец тут ни при чём, что Мальчик сам решил сделать то, что сделал.
Жанна была уверена, что Шахида интересует только его нынешнее положение. Мальчик сам по себе помог ему подняться на ту ступеньку, на которой он сейчас стоял. Конечно, нечего было и думать, что, если он найдёт Мальчика раньше, чем она, то оставит его в живых. Конечно, нет.
Но будет ли он его искать? Выполнит ли её просьбу?
Как ни хотела, она не могла избавиться от этой мысли. Шахиду может быть не до Мальчика. И только поэтому она должна наказать Мальчика собственноручно.
Она просто обязана успеть найти предателя и наказать его — по заслугам.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Павел не мог себе простить, что так бездарно раскололся. Жанна очень легко и как-то даже незаметно выудила из него сведения об убийце отца.
И ведь Павел, давший себе обещание не говорить с ней о том дне, когда был убит её отец, как — то пропустил мимо ушей её вопрос. Его неприятно поразил тот факт, что Жанна умеючи, даже играючи, задала ему этот вопрос — и он ответил на него по инерции, как и на предыдущие. Кажется, Жанна использовала определённый приём, об этом Павел смотрел фильмы и читал пару раз в книгах.
Есть такие приёмы, позволяющие узнать секретные сведения у человека, который не жаждет ими поделиться. Вот и Жанна пошла тем же путём…
И зачем ей это надо? Зачем ей знать, что её отца убил Мальчик, бывший её телохранитель? Неужели она снова хочет ввязаться в войну? Она же сама говорила, что устала от крови и смертей.
И обещала Павлу, что раз и навсегда завязала с прошлым, что в свою семью не вернётся, что решила изменить жизнь. И Павел ей верил, потому что любил её. И собирался жениться на ней. Ему было невыносимо стыдно просить её подождать со свадьбой, но Жанна обычно закрывала ему рот поцелуем. Она всё отлично понимала — то, что его отец будет против их свадьбы.
Павел даже решился на тайное бракосочетание, чтобы привести в дом Жанну уже женой. Тогда отец ничего не сможет сделать. Конечно, это совсем неприятно — что у них не будет настоящей свадьбы с кучей гостей и криками «горько», но зато они упростят ситуацию. Павел будет спокойно работать, возвращаться домой — к Жанне, официальной жене. Они больше не будут прятаться и бояться, что отец в любой момент может узнать об их связи.
И вообще, порядочному Павлу было неловко, что он и Жанна состоят в любовной связи, но не женаты.
Он всей душой любил эту девушку, так непохожую ни на одну из девушек его круга. И сегодня он придумал эту идею — с тайным бракосочетанием. Это было так романтично, и так здорово! Павел решил, что это выход из положения, и спешил огласить эту новость невесте. Он был уверен, что Жанна придёт в восторг. Ей ведь тоже надоело это никчёмное существование в пустой квартире. Конечно, Мила, спасибо ей огромное, развлекает её, но Жанна день ото дня становится грустнее и задумчивее. Сегодня, когда он расскажет ей, что пришло ему в голову, она изменится — потому что будет знать точную дату новой жизни. Она будет знать, когда именно изменится её жизнь, и заиграет новыми красками. Они уточнят дату бракосочетания, и Жанна успокоится.
Павел был несказанно доволен собой. По обыкновению, помедлив, он вышел из машины вслед за охраной, и поднялся пешком по лестнице на нужный этаж. Охрана, как обычно, вошла в квартиру первой, лишь через пару минут пропустив Павла.
Он удивился, что Жанна не встречает его, как обычно.
— Солнышко, это я, — крикнул Павел.
Наверное, Жанна прилегла в спальне, ожидая его, и уснула. Он быстро вошёл в спальню. Её там не было. Когда Павлик осмотрел все помещения и не обнаружил любимой, его охватила паника. Он постарался успокоиться и прийти в себя — мало ли, где она задержалась! Конечно, у них и так мало времени на встречи, и Жанна всегда к его приходу была дома. Но ведь могло и всякое случиться…
Павел присел на диван и только тогда заметил большой листок бумаги, лежащий на столе в гостиной. Он схватил его и не сразу понял, ЧТО именно там написано.
«Дорогой Павел! Мне очень тяжело, но я должна тебя оставить. Поверь, для этого есть серьёзные причины. Мы с тобой больше никогда не встретимся, и, прошу, не ищи меня. Хочу, чтобы ты знал: я очень тебя люблю, больше жизни. И только поэтому оставляю тебя в покое. Ты должен быть счастлив, и ты будешь счастлив! Но уже без меня. Прости меня, и забудь. С любовью — твоя Жанна».
Резник был взбешён. Ну как же так могло получиться, что контракт, над которой он долго работал, сорвался? Ну почему это случилось именно сегодня?
В два часа дня, только прилетев из Екатеринбурга, в котором он ездил вместе с Ковалёвым на свой завод, он, едва заскочив домой, чтобы переодеться и принять душ, снова выехал — уже на работу. В три он договорился о подписании контракта — на сделку, над которой работал полгода. Речь шла о трейдерской компании, расположенной во внутренней оффшорной зоне — в Калмыкии.
К этому времени должен был подъехать курьер со всеми документами. Но к трём он не появился. В половине четвёртого Резник занервничал. А в пять узнал, что на курьера напали — неподалёку от холдингового центра «Терра — нефть», когда он выходил из машины. Ударили по голове камнем, и забрали дипломат с документами.
Резник поехал домой. Ему надо было прийти в себя — после этих неприятностей, да и после поездки в Екатеринбург. Он лично представил Ковалёва своему консервному заводу, и сообщил, что это — человек, который будет баллотироваться в Думу от их округа 7 декабря. Но Ковалёв молодец, он не подвёл. С деловым видом он ходил вместе с Резником и директором завода по цехам, разговаривал с рабочими, а потом взял и заколбасил на одном из станков банку консервов! Рабочие, кажется, тоже остались довольны. А чего бы, спрашивается, им быть недовольными? Резник сделал для них очень много: во-первых, зарплата на заводе такая, что за последние несколько лет никто из рабочих не уволился по собственному желанию. Во-вторых, стоит только появиться вакансии, желающий находится сразу. Причём отдел кадров отбирает претендента на вакансию из десятка — другого желающих. Прямо как при поступлении в институт! Потом, рабочие получают ежеквартальные премии, пятнадцатидневный отпуск полагается им два раза в год, а продуктовые наборы к новому году. На заводе есть касса взаимопомощи, откуда каждый желающий может брать кредит — беспроцентный, между прочим.
Недавно был выстроен садик для детей работников завода. Чего бы работникам не принять во внимание желание Резника, и не проголосовать за Ковалёва?!
Резник сделал несколько важных звонков, встретился ещё кое с кем, чтобы закрепить за Ковалёвым место депутата от этого округа, и уехал. Ковалёв остался там, общаться с рабочими и прессой. Теперь он был величиной, и безумно гордился этим.
Резник старался не думать о том, что произошло с курьером. Ребята из службы безопасности «Терра — нефть» уже выясняют этот вопрос. Хорошо бы, что это была случайность, и поработали обычные воры. А если нет? Если этот акт был спланирован заранее? Если документы попадут в чужие руки? Они могут стать достаточным компроматом на него! То есть, конечно, не совсем достаточным, но всё же неприятным. Особенно если всплывут не там, где надо… И есть ли вообще место, где надо, чтобы они всплыли?
Он попытался расслабиться дома, в своём кабинете и подумать, как подстраховать себя и компанию на случай, если ограбление было спланировано конкурентами. Вдруг на весь дом раздался крик прислуги.
— Мамочка, помогите, убивают!
И ведь Павел, давший себе обещание не говорить с ней о том дне, когда был убит её отец, как — то пропустил мимо ушей её вопрос. Его неприятно поразил тот факт, что Жанна умеючи, даже играючи, задала ему этот вопрос — и он ответил на него по инерции, как и на предыдущие. Кажется, Жанна использовала определённый приём, об этом Павел смотрел фильмы и читал пару раз в книгах.
Есть такие приёмы, позволяющие узнать секретные сведения у человека, который не жаждет ими поделиться. Вот и Жанна пошла тем же путём…
И зачем ей это надо? Зачем ей знать, что её отца убил Мальчик, бывший её телохранитель? Неужели она снова хочет ввязаться в войну? Она же сама говорила, что устала от крови и смертей.
И обещала Павлу, что раз и навсегда завязала с прошлым, что в свою семью не вернётся, что решила изменить жизнь. И Павел ей верил, потому что любил её. И собирался жениться на ней. Ему было невыносимо стыдно просить её подождать со свадьбой, но Жанна обычно закрывала ему рот поцелуем. Она всё отлично понимала — то, что его отец будет против их свадьбы.
Павел даже решился на тайное бракосочетание, чтобы привести в дом Жанну уже женой. Тогда отец ничего не сможет сделать. Конечно, это совсем неприятно — что у них не будет настоящей свадьбы с кучей гостей и криками «горько», но зато они упростят ситуацию. Павел будет спокойно работать, возвращаться домой — к Жанне, официальной жене. Они больше не будут прятаться и бояться, что отец в любой момент может узнать об их связи.
И вообще, порядочному Павлу было неловко, что он и Жанна состоят в любовной связи, но не женаты.
Он всей душой любил эту девушку, так непохожую ни на одну из девушек его круга. И сегодня он придумал эту идею — с тайным бракосочетанием. Это было так романтично, и так здорово! Павел решил, что это выход из положения, и спешил огласить эту новость невесте. Он был уверен, что Жанна придёт в восторг. Ей ведь тоже надоело это никчёмное существование в пустой квартире. Конечно, Мила, спасибо ей огромное, развлекает её, но Жанна день ото дня становится грустнее и задумчивее. Сегодня, когда он расскажет ей, что пришло ему в голову, она изменится — потому что будет знать точную дату новой жизни. Она будет знать, когда именно изменится её жизнь, и заиграет новыми красками. Они уточнят дату бракосочетания, и Жанна успокоится.
Павел был несказанно доволен собой. По обыкновению, помедлив, он вышел из машины вслед за охраной, и поднялся пешком по лестнице на нужный этаж. Охрана, как обычно, вошла в квартиру первой, лишь через пару минут пропустив Павла.
Он удивился, что Жанна не встречает его, как обычно.
— Солнышко, это я, — крикнул Павел.
Наверное, Жанна прилегла в спальне, ожидая его, и уснула. Он быстро вошёл в спальню. Её там не было. Когда Павлик осмотрел все помещения и не обнаружил любимой, его охватила паника. Он постарался успокоиться и прийти в себя — мало ли, где она задержалась! Конечно, у них и так мало времени на встречи, и Жанна всегда к его приходу была дома. Но ведь могло и всякое случиться…
Павел присел на диван и только тогда заметил большой листок бумаги, лежащий на столе в гостиной. Он схватил его и не сразу понял, ЧТО именно там написано.
«Дорогой Павел! Мне очень тяжело, но я должна тебя оставить. Поверь, для этого есть серьёзные причины. Мы с тобой больше никогда не встретимся, и, прошу, не ищи меня. Хочу, чтобы ты знал: я очень тебя люблю, больше жизни. И только поэтому оставляю тебя в покое. Ты должен быть счастлив, и ты будешь счастлив! Но уже без меня. Прости меня, и забудь. С любовью — твоя Жанна».
Резник был взбешён. Ну как же так могло получиться, что контракт, над которой он долго работал, сорвался? Ну почему это случилось именно сегодня?
В два часа дня, только прилетев из Екатеринбурга, в котором он ездил вместе с Ковалёвым на свой завод, он, едва заскочив домой, чтобы переодеться и принять душ, снова выехал — уже на работу. В три он договорился о подписании контракта — на сделку, над которой работал полгода. Речь шла о трейдерской компании, расположенной во внутренней оффшорной зоне — в Калмыкии.
К этому времени должен был подъехать курьер со всеми документами. Но к трём он не появился. В половине четвёртого Резник занервничал. А в пять узнал, что на курьера напали — неподалёку от холдингового центра «Терра — нефть», когда он выходил из машины. Ударили по голове камнем, и забрали дипломат с документами.
Резник поехал домой. Ему надо было прийти в себя — после этих неприятностей, да и после поездки в Екатеринбург. Он лично представил Ковалёва своему консервному заводу, и сообщил, что это — человек, который будет баллотироваться в Думу от их округа 7 декабря. Но Ковалёв молодец, он не подвёл. С деловым видом он ходил вместе с Резником и директором завода по цехам, разговаривал с рабочими, а потом взял и заколбасил на одном из станков банку консервов! Рабочие, кажется, тоже остались довольны. А чего бы, спрашивается, им быть недовольными? Резник сделал для них очень много: во-первых, зарплата на заводе такая, что за последние несколько лет никто из рабочих не уволился по собственному желанию. Во-вторых, стоит только появиться вакансии, желающий находится сразу. Причём отдел кадров отбирает претендента на вакансию из десятка — другого желающих. Прямо как при поступлении в институт! Потом, рабочие получают ежеквартальные премии, пятнадцатидневный отпуск полагается им два раза в год, а продуктовые наборы к новому году. На заводе есть касса взаимопомощи, откуда каждый желающий может брать кредит — беспроцентный, между прочим.
Недавно был выстроен садик для детей работников завода. Чего бы работникам не принять во внимание желание Резника, и не проголосовать за Ковалёва?!
Резник сделал несколько важных звонков, встретился ещё кое с кем, чтобы закрепить за Ковалёвым место депутата от этого округа, и уехал. Ковалёв остался там, общаться с рабочими и прессой. Теперь он был величиной, и безумно гордился этим.
Резник старался не думать о том, что произошло с курьером. Ребята из службы безопасности «Терра — нефть» уже выясняют этот вопрос. Хорошо бы, что это была случайность, и поработали обычные воры. А если нет? Если этот акт был спланирован заранее? Если документы попадут в чужие руки? Они могут стать достаточным компроматом на него! То есть, конечно, не совсем достаточным, но всё же неприятным. Особенно если всплывут не там, где надо… И есть ли вообще место, где надо, чтобы они всплыли?
Он попытался расслабиться дома, в своём кабинете и подумать, как подстраховать себя и компанию на случай, если ограбление было спланировано конкурентами. Вдруг на весь дом раздался крик прислуги.
— Мамочка, помогите, убивают!