Миронова Лариса. Непотопляемая Атлантида (сборник)

Что делать и кто виноват?

 
А если нету страсти,
Одни только мордасти.
А если нету власти —
Даже над собой?
Что делать, подскажи мне,
Что делать, объясни мне,
Что делать мне, безумной,
С таким крутым тобой?
Виновных – нет,
Таков ответ.
А мы глупы, как дети,
Хоть и давным-давно живём
На этом чудном свете.
 

Мир, не заводись!

 
Не заводись,
Будь другом, мир —
Я вижу жизни смысл и цель.
 
 
«Огонь!!!»
Кто отдал
Сей бессмысленный приказ?!
 
 
Вот плесень...
Не утерпел-таки,
Завёлся на счёт раз.
 
 
И та же, ёлы,
Песня —
Что угораздило его
Опять подсесть... на мель.
 

Абстрактная любовь. Дуализм

 
Чтоб не страдал он
От пыли дорожной,
Чтоб не чихал и не ныл,
Любимого, будто он
Тортик творожный,
Кто-то на облако
Вдруг посадил.
 
 
Он другом мне не был,
Иль мужем (ужасным).
Я вижу впервые его существо.
Но как-то уж очень
За небо мне страшно.
Стряхнуть бы на землю!
Да жалко... Че-во?
 

Кто ответит за всё?

( Мирная альтернатива)

 
Басё
Ответит нам за всё.
А то всё Пушкин, Пушкин...
 
 
Ведь жизнь —
Коварная игра,
Но всё же – не совсем игрушки.
 

Слиняю в небо

 
Как заяц по весне,
Слиняю в небо.
Скорча рожу,
Поплачу тихо на краю,
спою...
Затем вернусь на землю,
к жизни,
Словно в небыль.
А там... о боже!
Листает ветер рукопись мою...
 

Кот АпокаЛипсиса

   Завёл Кота Апока Липсис,
   А Кот завёл его жену.
   Пока Апока искал лишних,
   Кот Кэти, раз застав одну,
   Всучил... «лип стик»,
   (И скажем прямо – не одну!)
 
   Мораль у басни сей проста:
   Не заводи в дому Кота,
   Иначе будет маета...

Тайное Одного Кота: кошачья ОРАтория

   Басё:
   «Влюблённые коты умолкли.
   Смотрит в спальню туманная луна»
   Бодлер:
   «В моём мозгу гуляет важно
   Красивый, кроткий, сильный кот»

 
Влюблённый кот глупее мыши,
Скажи ему: ори потише,
Так он, как дикий, заорёт...
 
 
Уймитесь, люди – март грядёт.
И этого не надо вот: «О боже, что он там несёт?!»
Но... разве дело только в блуде?
 
 
Влюблённый кот молчать не будет.
Красивый, кроткий, славный кот
Несёт всего себя на блюде...
 

Купанье красного кота

 
Мой Кот
Купаться
Не привык,
На то имеет
Он язык.
 
 
Но шубу
Красную свою
Раз в год
Меняет
На корню.
 
 
Постригла
Летом
Я Кота —
Чтобы не млел
От жару.
 
 
Так Кот
Без шубы
Весь вспотел,
И сдуру залетел...
В аквариум!
 

Дума о Коте о поэме Дмитрия Ковригина Купанье Чёрного Кота

 
Кота жалко.
И жалко поэта, который этой жалостью упивается.
Стиль складный.
Много слёз.
Но это же не о Коте!
А о том, какой-таки идиот – человек.
По сравнению с котом.
Просто скот какой-то.
Что-то с этим надо делать.
 

    (Моё предположение: КОТ – это Кондуит Отечественных Текстов)

Притча о воде и вине

 
Как-то вино воде сказало,
Я страны все завоевало!
В любой задрипанной таверне
Меня пиют ежевечерне.
 
 
Вода в ответ:
Заткнёшься, нет?
Хочу иль не хочу,
Я мельницей верчу.
 
 
И что?
Спасибо говорят?
А мне на дне
Всяк сват и брат.
 

   ***

 
Но тут, как раз помывшись в бане,
Зашёл трактирщик за стаканом.
Для умножения дохода
Взял и смешал вино и воду...
 

Дума о Думе

 
Как-то раз решили в Думе
Обсудить бюджет.
Рассмотрели так и этак —
Денег нет как нет:
Денег нет пенсионерам,
пионэрам и врачам,
Денег нет и офицерам,
Ну и всем эсэтэрам...
 
 
Тут вошёл поэт ДимОн
И сказал: «Подите вон!»
Кто тут « временные»?
Слазь!
А не то —
Устрою шмазь.
Пока вы тут тусуете
Ваши авангарды,
Чукчи Небритые
Тырят миллиарды.
 

Песнь о печальной кончине ваганта

 
Он первым был
Средь лебедей,
Но раз попал в стаю гусей
В Дойчляндиисвоей.
 
 
Он вольно песни людям пел,
Кем как хотел, так и вертел,
Пока не съел его вертел...
 

   ***

 
Он стал бескрылый инвалид,
Как едким уксусом облит,
Всё ноет и болит...
 
 
Он крыльев белизной блистал,
Потом как ворон черен стал,
И смертный час настал...
 
 
Ощипан шайкой поваров.
Лежит на блюде.
Он – готов.
И слышен лязг зубов.
 

Летящие в стране РУ...

   Что за отчаянные вопли,
   Какое трепетанье крыл!
   Кто этот гвалт безумный, дикий
   Посюсторонне возбудил?
 
   Ручных гусей чумная стая,
   Вдруг одичавшая, летит,
   Куда летит, сама ли знает?
   Не потому ли голосит?
 
   И кто тот пёс – иль бес лукавый,
   Самоуверенный нахал,
   Сорвал с небес завесу таин,
   И всех размыкал, разогнал?
 
   Так жизни нашей каждодневной
   Смысл зачастую бестолков!
   Но вдруг объявится ев-ГЕНИЙ
   И вот ответ уже готов.
 
   Ха! – ты скажешь. – Просто лает!
   Ан нет – он совершает долг.
   Он, уповая, развивает
   У глупой птахи смысла толк.

Поэтический слёт

 
Поэт повсюду
Ходит скопом,
Пьёт водку утром
Вместо кофа,
Окурки бросает
В поднос с едой,
Дежурный такой —
На пол ни-ни!
Строго следит
За чистотой.
 
 
А выпив водки,
Толкует басом
О способах
Обустроитьмир
Ну и о разном.
К примеру, о том,
что: «Не дело!
Особенно этим летом...
Прорва бескрылых птах
На слёт прилетела»...
 

МимОлётная слава

 
Повсесюдно многолюдно —
Будут сборы.
 
 
Прима блудно
Очами томными глядит...
Шальная публика следит
Завороженно,
Как содержимое стишков
(Словно факир из пустоты
Тащит зайцев и цветы)
Извлечь спешит он из кустов,
Воздушно-каменных мостов
И всяких прочих « тов».
 
 
Ведь день пройдёт,
И слава усвистит.
 

Хомо-хамы

 
Хомо-хамы
Любят хавать
Руками.
И думать не надо,
Что это бравада.
За горло хватают
Другого хома
И режут —
Без ножа и вилки.
А из того,
словно из плюшевого мишки,
Посыпались опилки...
Вот досада!
 

О былом не думать!

 
Вернулся когда он,
На лице её было
Уже новое выражение —
Недоумение и торжество.
Вот, – сказал он,
Отдавая себя на съедение,
(И тайно надеясь на волшебство).
Случилось. Она подавилась...
 

Без боя

   Случилась как-то с ним
   Гроза в начале мая.
   По слабости души,
   А может, в ожиданьи рая,
   Он, не резвясь и не играя,
   Весь сразу спился, сник...
 
   И ждёт душа болезная
   в тщете бесполезной,
   Когда забьёт, откроется
   Купель чисто слезная.
   Фонтаны из огня закружат,
   И правду Божью обнаружат...
 

Визит Ронни на Поваровского

 
Не скомпрометировав себя
Крамольными речами,
Сказал он тогда и тут:
Погода – лавли,
А жизнь и вообще вери гуд.
И тут же был схвачен врачами,
Лечившими странный душевный недуг.
А он же наивно хотел экспромтом,
Пришедшим на встречу писателям,
Открыть, что между актёром и президентом
Существенной разницы
Ит из нот.
Взамен почитателя – избиратель,
То есть вот...
 

Зачем ты, нос?

 
О нос, зачем ты?
За тем, что называется – вопрос.
А также – за тобой, кто сунул нос в этот вопрос.
Вопрос и нос – не разделимы.
И даже – мой прогноз – большой полип не портит нос,
Раз он возник зачем-то.
 

Мир нуждается в срочной смене ориентации

 
иначе,
если не сменить пол,
он упадёт на головы
бесполых обитателей
мира —
и они провалятся
 

Об авторе

БИОГРАФИЯ

   МИРОНОВА Лариса Владимировна родилась 13 мая 1947 года в г. Устюжна Вологодской области. Среднюю школу закончила с золотой медалью. В 1965 году поступила в МГУ на Физический факультет. Затем училась на факультете Психологии, а через 10 лет закончила ещё и Высшие литературные курсы при Литинституте им. Горького.
   Первую повесть опубликовала в 1987 году в журнале «Урал», а через два года повесть вышла отдельной книгой сразу в двух издательствах – «Современнике» и «Молодой гвардии». С этой повестью и была принята в Союз писателей СССР.
   Активно печаталась в периодических изданиях. Опубликовала более трёх десятков очерков, писала притчи, сказки и рассказы. В последние 10 лет напечатаны повести: «Мокоша на Евдокию», «Крыша», «Драма на Арканзасе», «Охота на красного зверя», «Бебиситер», «Уэлькаль-43», «Крепость Дунь-Хуа», «Янтарная комната»; записки путешественника «Заграница», в которых описаны впечатления от поездки по странам Европы «дикарём». В начале 1997 года журнал «Молодая гвардия» опубликовал повесть «Новые палачи», написанную в конце 80-х и дающую системный анализ начавшейся стране перестройки. По возвращении домой написала книгу «Мёртвая Америка», которая напечатала «Молодая гвардия».
   В 2001 году вышла в свет повесть «Арбатская голгофа», а в 2003 году роман «Призрак любви», первый из семи романов, написанных еще в советское время. В 2006 году издается книга романов «На арфах ангелы играли», в которую включены, кроме одноименного, романы «Сердце крысы» и «Погорельцы». Роман «Машина тоже человек?» выходит в 2007 году. В том же году выходит роман «Поединок со смертью».
   Научные труды по теории гравитации и геофизике, опубликованные в 70-х годах, подписывала фамилией мужа – Владимирова.

О КНИГАХ Ларисы Мироновой

   Автор дебютировал в жанре прозы книгой «Детский дом», выпущенной издателььтвами «Молодая гвардия» и «Современник» в 1989 г. Общий тираж повести о детдомовцах и их необычной восппитательнице превысил (вместе с журнальным тиражом) 1 млн. экземпляров. Пресса также отреагировала мощным выбросом рецензий в самом хвалебном тоне. Однако столь шумный успех дебютантки, как это, увы, обычно и бывает, сделал для неё практически невозможным дальнейший выпуск книг. И только по прошестввии почти пятнадцати лет снова стали выходить книги Ларисы Мироновой.
    Радужная серия (красная, оранжевая, жёлтая, зелёная, голубая, синяя, фиолетовая) – это семь художественных произведений, посвященных, помимо всего прочего, исследованию естественно-научной картины мира средствами прозы в художественных образах (т. е. история научных идей, концепций и теорий излагаемая без формул и математических выкладок и доказательств, дана увлекательно, в доступной для широкой читательской аудитоории форме, и каких-либо упрощений упрощений по сути. Семь романов Ларисы Мироновой, т. о., охватывают все аспекты научной картины мира, без условного разделения явлений на «чисто физические» или «биологические» и т. д.; здесь, как и в реальной жизнь, всё сразу. Ведь разделение научного знания о мире проведено исследователями для удобства описания и исследования этого мира, в котором, конечно, никакого разделения явлений между собой не происходит.
    Первая книга «Призрак любви» (Москва, 2003) открывает новый синтетический жанр – роман-научное исследование, написанное в стиле «сказки для взрослых». Здесь всё необычно, загадочно и романтично-трагично.
   Однако помимо хорошего художественного текста, волнующего рассказа о любви, которая сильнее смерти, это ещё и серьёзное научное исследование в художественной форме. Подробная «клиническая» картина страстной любви как изменённого стостояния психики воспроизведена буквально с медицинской точностью. Но здесь же поставлена и другая проблема, не менее сложная и интересная – сакральная тайна смерти, жизнь после смерти, возможность перехода (через специальные проходы – «кротовые норы») в иное пространство – «по ту сторону жизни». А это уже область фундаментальных наук.
    Вторая книга под названием «На арфах ангелы играли » – триптих (содержит три романа: «На арфах ангелы играли», «Сердце крысы», «Круговерть». Каждый из названных романов также состоит из трёх частей. «Круговерть» включает отдельные «саги», названные именами главных героинь повествования, – Мария, Алеся и Василиса (бабушка, внучка и прабабка). Это книга о времени – в прямом и переносном смысле. Структура времени как категории теоретической физики, его цикличность, замкнутость, триединство (прошлое-настоящее-будущее), а также проблемы генетической памяти и возможность её изучения «в живую» – эти сугубо научные аспекты доминируют в ткани художественного текста. В романе «Сердце крысы», который можно смело назвать «медицинским» (дан строгий протокол прогрессивных научных методик и лабораторных опытов, которые и по сей день не утратили своей актуальности, – и это не просто исследования адаптации сердечной мышцы к стрессу, но и морально-этическая сторона этой проблемы) сущестуют два параллельных сюжета – люди и крысы, в «крысиной» параллели есть ещё и «вложенное» повествование – «Рассказы Пасюка». Их тоже три. В этих рассказах дано подробное исследовнаие жизни дикого мира природы – при соучастии человека, вне его, а также частный мир одной дикой особи. Параллели читатель проведёт сам. Это уже область биологии. И, наконец, роман о научной картине в мире звука и цвета, музыки, о жизни природы: животные и люди, их контакты, опять тайна смерти и возвращения, особое видение мира глазами талантливого требёнка, о возможной непротиворечивости религиозного и традиционно научного мировоззрения – «На арфах ангелы играли» также имеет три части, но их триединое сочленение уже более сложно. «Вложенное» повествование есть и здесь – «Сонина тетрадь», а вот третья часть присутствует не столь явно – она как бы проступает сквозь ткань основного повествования, и происходит это проступание с постепенным нарастанием. Финал романа – это и есть непосредственно третья часть в концентрированном выражении – и здесь уже действуют со всей очевидностью не люди, а силы природы, вступившие в творческий союз с самими музами. Эту книгу можно назвать книгой-метафорой, развернутыми метафорами являются и сами романы. Кольцевая структура книги и каждого романа в отдельности создаёт иллюзию полной замкнутости пространства-времени – этот образ замкнутой системы, вечного круга, по которому идёт жизнь, с ужасающей навязчивостью преследует, в той ли иной степени, всех героев триптиха, а для маленькой Алеси из романа «Круговерть» он становится просто навязчивым кошмаром – ей во что бы то ни стало надо выяснить, когда э т о началось и куда о н о движется. Она хочет понять как устроен мир на космологическом и космогоническом уровне.
   Т.о. каждый из романов – это, в некотором роде, ещё и исследование различных положений философии экзистенциализма, подвергнутых испытанию реалиями жизни или порождением фантазии герое. Интересно решён образ будущего, ибо дети в романе – это и есть олицетворённый завтрашний день. Девочка Соника из романа «На арфах ангелы играли» – образ искусства будущего, девочка и мальчик из «Круговерти» (Алеся и Сенька) – наука и техника завтрашнего дня, и, наконец, юный пасючонок Малыш из «Сердца крысы» – медицина как этическая наука, философия и политика будущего. Это будущее складывается «здесь» и «сейчас», хотя «здесь» в «Круговерти» и «Сердце крысы» отнесено на несколько десятков лет назад – это позиция автора и взгляд из 80-х, ибо эти романы написаны именно тогда. В каждом романе есть ещё и своя триада времен, этот план повествовния практически не зашифрован, но и каждый роман в отдельности тоже имеет своё конкретное место во временном поле всей книги. Относительность времени налицо. Если прошлое можно обсуждать, а о будущем спорить, то настоящее для современников практически невидимо, т. е. оно видимо частями, как в притче о слоне и слепцах. Но его, это неуловимое настоящее, можно вычислить, имея две твёрдых реперных точки в виде прошлого и будущего.
   Итак, помимо всего выше сказанного, каждый из трёх романов, в силу своей метафоричности, олицетворяет одно из времен. Если «Круговерть», в целом, это прошлое (действие начинается во времена раскола и заканчивается в 70-х годах ХХ века, а «На арфах ангелы играли» – настоящее (события, описанные в нём, охватывают конец «бешеного» века и самое начало третьего тысячелетия), то роман «Сердце крысы» по жанру – утопия-антиутопия, то есть роман о светло-мрачном будущем. Однако мрака, в целом, в книге «На арфах ангелы играли» нет. Автор словно подтверждает мистическую гипотезу о том, что мрачное будущее можно отпугнуть, рассеять, осветив его мощным светом истины. «Маска! Я тебя вижу!» – это заклинание несомненно срабатывает в книге, ибо роману о настоящем «На арфах ангелы играли», несмотря на тяжелые события, описанные в нём, предпослано автором основанное исключительно на вере парадоксально-категоричное утверждение: «Пока живёт музыка – будет жить и сказка. А значит, и все мы будем живы. Ибо Россия – самая сказочная из всех стран...»
   Слово «сказка» здесь надо понимать в расширенном толковании – то, что сказывется. Иными словами – пока живёт само Слово, жизнь будет продолжаться. И уж конечно, будет жить и сама Родина Слова. На форзаце книги (оформление, кстати, авторское, и оно – тоже часть текста) девочка с караваем хлеба на руках, у неё добрые и чуть грустные глаза, в маленькое оконце пробивается лучик света... Хлеб – древний символ жизни и достатка.
    В 2007 году вышел одной книгой роман (в пяти частях) «Машина тоже человек?», который интернет-энциклопедия назвала «продолжением магистрали Билла Гейтса» в области взаимодействия человека и компьютера. Это третья книга в радужной серии.
   «Машина...» рассказывает о системе – человек как система, общество как система, государство как система. Основная идея романа заключается в том, что система не индифферентна к своим создателям, т. е. политтехнологам, придумывающим различные прожекты, реализация которых приводит в живой жизни к плачевным, зачастую, последствиям. Прокрустово ложе теории слишком жёстко позиционирует поведение общества. И если идея теоретичекого социализма опиралась на высокие моральные принципы – социальной справедливости, то идея «реального социализма», КАК ОНА СЕЙЧАС ПОНЯТА, апеллирует к «низовой» культуре, пробуждая в человеке все низменные инстинкты – зависть, жадность, подлость...
    Роман «Поединок со смертью» (Москва, 2007) – это семь новелл, нанизанных на классическую нить сюжета – возвращение к себе, в широком смысле – дорога домой. В романе дано подробное проникновение в жизнь растительного и животного мира, в жизнь человека на «тонком психическом уровне». Биологический, медицинсткий, этический и психо-физиологический аспекты тесно переплетены с проблемой философской – непротиворечивости веры и науки.

От автора: какой нынче век на дворе?

   Ну, не век, конечно, а статус века. Иными словами, что происходит с конструкцией под названием «общество» – здесь и сейчас. Рассмотрим один, но весьма важный показатель: «социальный лифт», т. е. возможность для талантливых, умных, деятельных людей продвигаться наверх по общественной лестнице, ибо это единственный способ обеспечить обществу в целом динамику и стабильность одновременно. В Дореволюционной России этот лифт действовал более-менее прилично, талантливые, деятельные люди, худо-бедно, продвигались наверх, в свет. Часто – личной волей самодержца или какого-то значительного лица. В СССР такой лифт автоматически действовал уже во всех слоях общества, кроме «социально опасных». Развитие шло стабильно вплоть до конца 60-х 20 в, затем лифт «поломался», наступил застой, стагнация и крах СССР. Ибо в застойном общественном болоте хорошо развивается лишь инфекция. А что же сейчас? Такой конструкции, как «социальный лифт», нет и в помине. Нам сверху авторитарно сообщают: какой у нас будет завтра президент, какая партия будет правящей, кто наши кумиры, а кто – козлы отпущения, какие завтра будут цены, и сколько мы должны жить на этом свете, ну и всё такое. Подобная ситуация классифицируется уже не как застой, а как анабиоз общества, обвально переходящий в гламурную кому. (Гламур – посмертная маска на лице общества.) Выводы делайте сами.
    Сейчас готовится к изданию полный текст историко-философского труда о русской «Атлантиде» (это сравнительный лингвоанализ сопоставлении с историко-культурологическим процессом). Здесь приведён дайджест этой работы. Книга написана в легко читаемой, увлекательной форме – в жанре «романа с историей», как «Закат Европы» Шпенглера, но не так мрачно.