Молнар Пал. Последний долгожитель (Сборник)

   — А где же тогда? — встревоженно спросил Ведреш.
   — Не знаю. На планете другой Солнечной системы. Здесь не наше Солнце. В нашей Солнечной системе только на Земле такая биосфера.
   — Ты в этом уверен? То есть в том, что мы действительно не на Земле? — после недолгого молчания спросил Ведреш.
   — Я уже целую неделю здесь, — пожав плечами, проговорил англичанин.
   — А что там дальше? — спросил Ведреш.
   — Не знаю. Как-то раз я прошелся немного, но парк огромный, и я побоялся слишком далеко забираться. В библиотеке есть, что посмотреть.
   — Фильмы?
   — Да. Я отыскал проекционный аппарат.
   — Какие же это фильмы?
   — По-моему, сплошная математика, физика. Я ничего не понял. Какие-то каракули, формулы. Да будь это и английский язык, я все равно ничего бы не понял, не разбираюсь в высоких материях.
   — Скажи, а ты их не видел?
   — Нет, — покачал головой англичанин. — К счастью, нет.
   — Конечно. Мне думается, они опередили нас на несколько веков.
   — Верней, на много веков. Вспомни хотя бы, как мы здесь очутились.
   Они брели по траве.
   — Интересно! Тебя не поражает эта тишина? Будто здесь все вымерло.
   — Может быть, мы просто не замечаем их, — сказал Мортимер. — В конце концов мы же не на Земле.
   — Очень трудно свыкнуться с этой мыслью.
   — Тебе хочется есть? — остановившись, спросил англичанин.
   — Да.
   — Тогда вернемся. И пока будем ехать в автокаре, думай о том, что хочешь есть.
   Ведреш ничуть не удивился, когда, проделав примерно такой же путь, они попали в небольшую комнату, где раздвинулась стена и оттуда выскользнули металлические тарелки с едой. Все было вкусно, хотя ничуть не напоминало знакомые блюда.
   — Рано или поздно ты свыкнешься с мыслью, что ты не на Земле, — сказал Мортимер. — Окружающая обстановка поможет тебе перестроиться.
   Потом, побывав опять в библиотеке, они решили покинуть дом и попытаться отыскать тех, кто перенес их в этот отчасти знакомый и все же такой чуждый им мир.
   — Наверно, нас доставили сюда с какой-то определенной целью, — сказал Ведреш.
   — Но, видно, потом про нас забыли. И мы даже не знаем, где их искать. Как странно!
   — Может быть, они наблюдают за нами?
   От этой мысли оба содрогнулись.
   — Роль подопытного кролика мне не по вкусу, — сказал Мортимер.
   — Ну, тогда попробуем их отыскать.
   — Но как? Парк огромный.
   — Мне кажется, здесь только исследовательский центр, — медленно проговорил Ведреш. — Где-то должен быть город или что-то в этом роде. Туда мы и отправимся.
   — Но как туда попасть?
   — Я думаю, мы сможем воспользоваться автокаром, — поразмыслив, сказал Ведреш.
   Они переглянулись, и через минуту уже ехали по тихим, залитым зеленым светом коридорам. Оба думали о доме, о людях, а машина тем временем бесшумно неслась уже над травой по парку к только ей известной цели.
   Парк и в самом деле был огромный, и по пути они не видели ни одного живого существа. Через некоторое время они оказались на зеленой, поросшей травой равнине. Солнце садилось, судя по всему, дело шло к вечеру, но Мортимер сказал, что дни здесь длинные и полная темнота наступит не скоро.
   На равнине не наблюдалось никаких признаков жизни, и так как время шло, а конца пути не было видно, они пожалели, что не отложили свое путешествие на завтра.
   Они все ехали и ехали, ландшафт же вокруг не менялся. Солнце опускалось все ниже, и они уже приготовились провести бессонную ночь, как вдруг Мортимер протянул вперед руку и сказал:
   — Там город.
   — Вижу, — всмотревшись вдаль, проговорил Ведреш. — Значит, не напрасно предприняли мы это путешествие. — Потом он нерешительно прибавил: — Не хватит ли на сегодня? Я немного устал.
   — Нет, — возразил англичанин. — Не будем отступать.
   В той стороне, куда указывал Мортимер, многократно отражались на чем-то лучи заходящего солнца. Прямо туда держал путь автокар, и постепенно перед ними все яснее вырисовывались очертания города.
   На окраине машина остановилась, и люди не смогли заставить ее следовать дальше. Оба устали и не чувствовали особого желания идти пешком. Но не долго стояли они в нерешительности, вскоре к ним подкатил другой автокар, более удобный. После некоторого колебания они сели в него и направились в центр, а первая машина повернула обратно и скрылась за домами.
   Город напоминал большие города на Земле. Правда, улиц в понимании землян не было; одноэтажные дома. чередовались с многоэтажными, но отстояли друг от друга не меньше чем на сто метров. В них поражало отсутствие окон. Впрочем, архитектура отличалась красотой и гармоничностью. Ни тротуаров, ни мостовых не было, но вездеход на воздушной подушке в них и не нуждался.
   Он бесшумно продвигался вперед, и на глазах людей облик города постепенно менялся. Когда солнце скрылось за горизонтом, небосвод посветлел, и все озарилось тем же зеленым светом, который освещал коридоры исследовательского центра.
   — Наверно, какой-то невидимый купол сооружен над городом, — сказал Ведреш.
   — Возможно. Но неужели и здесь нет ни одного живого существа? — спросил Мортимер.
   Ведреш молчал. Его так поразил внешний вид домов, что он не заметил даже, что город производит впечатление необитаемого.
   — Если где-нибудь на этой планете есть живые существа, то они должны быть здесь, — после некоторого раздумья сказал он.
   — Разумное замечание. Но мне все это не нравится.
   — Давай остановимся и оглядимся получше. Зайдем в какой-нибудь дом.
   — А ты видишь хоть один вход?
   — Нет. Но в исследовательском центре их тоже не было. И отсутствие окон ни о чем не говорит. Стены, вероятно, прозрачные.
   — Поехали дальше.
   — Как хочешь, — пожал плечами Ведреш, и автокар с двумя пассажирами покатил вперед.
   Через полчаса он остановился.
   — Очевидно, мы добрались до центра, — сказал Ведреш.
   Они вылезли из машины и стали осматривать окружающие их строения. Дома здесь стояли ближе друг к другу, чем на окраине, и среди них возвышалось многоэтажное цилиндрическое здание. Мортимер указал на него:
   — Попытаемся туда проникнуть.
   Он пошел вперед, Ведреш последовал за ним. Они обошли здание вокруг, но входа не обнаружили. Им вспомнился исследовательский центр. Они приблизились к стене, которая тут же раздвинулась, и они очутились в зеленом коридоре. Все здесь напоминало ту комнату, где они пришли в себя, перенесенные в этот неведомый мир. Новый автокар вез их по лабиринту тихих коридоров, а сами они понятия не имели, куда хотят попасть. Неожиданно машина остановилась, и они вошли в комнату, где стояли две кровати, стулья и стол. Одна стена была сделана из какого-то прозрачного материала, и перед ними открылась красивая панорама. С высоты пятидесяти метров они увидели город, залитый бледнозеленым светом.
   — Тут позаботились о том, чтобы мы могли поспать, — Ведреш отошел от прозрачной стены. — Но раньше надо все осмотреть.
   — Я за то, чтобы поскорей лечь спать, — возразил Мортимер, стоявший у стены, через которую они проникли в комнату. — Пока ты любовался красивым видом, я обнаружил, что попасть сюда легче, чем выбраться отсюда.
   — Как так? — в недоумении глядя на него, спросил Ведреш.
   — Да ведь нас заперли. Город этот, видимо, обитаем, я уже склоняюсь к этой мысли.
   Подойдя к стене, Ведреш попытался припомнить, что он делал раньше, когда хотел выйти из комнаты. И понял: так же как и теперь, он ничего особенного не делал, значит, их действительно заперли.
   — Ну, с голоду по крайней мере мы не умрем, — сказал Мортимер, глядя на тарелки, выскользнувшие из стены. — Думаю, сейчас самое разумное — поужинать и лечь спать. Видно, инопланетяне сегодня не намерены общаться с нами.
   Они принялись за еду.
   — Знаешь, Джон, — сказал Ведреш, когда они, уже лежа в постелях, любовались панорамой города, — по-моему, они очень похожи на нас.
   — Кто? Жители этой планеты?
   — Да. Подумай сам: их пища вполне съедобна; они, как и мы, живут в домах, спят в кроватях. Мы дышим их воздухом, и даже не замечаем, что это не наша, а какая-то другая атмосфера.
   — И мы надеемся встретиться с ними, хотя до сих пор не видели ни души. Да в таком большом городе! Интересно, увидим ли мы их когда-нибудь?
   — Тебе, очевидно, не терпится.
   — Не думаю, чтобы они хотели причинить нам какой-нибудь вред, иначе давно могли бы это сделать. Впрочем, мы очутились здесь не по своей воле.
   — Ну и что из того?
   — Мне кажется, мы просто не в состоянии их видеть. Боюсь, они для нас невидимы. Быть может, они где-то рядом, а мы их не замечаем.
   Они замолчали. Обоих терзали сомнения. Но усталость взяла свое, и вскоре они заснули глубоким сном.
   — Мистер Мортимер и мистер Ведреш, вы слышите меня? — Мистер Мортимер и мистер Ведреш, проснитесь! Вы понимаете, что я говорю? Мистер Мортимер и мистер Ведреш, вы меня слышите?
   — Кто это?
   — Рад, что вы наконец проснулись. Доброе утро.
   — С кем мы говорим?
   — Я обращаюсь к вам от имени жителей этого города. Мой шеф… иначе говоря, мэр…
   — Нельзя ли нам повидать его?
   — Нет. Мой голос доносится к вам из репродуктора в стене. Я робот. Я полностью в вашем распоряжении. Когда к нам приезжают гости, моя обязанность их обслуживать.
   — Откуда ты знаешь наш язык?
   — Я изучил его ночью, пока вы спали. Мне пришлось выбирать один язык из двух, и я выбрал тот, который вы оба знаете.
   — Твой шеф тоже робот?
   — Нет.
   — С ним можно поговорить?
   — Нет. Он еще не знает, что вы здесь.
   — А ты разве не сообщишь ему?
   — Когда он придет, как делает это ежедневно, я доложу ему о вас.
   — А когда это будет?
   — Скоро. Не нужно ли вам чего-нибудь?
   — Когда поговоришь с ним, извести нас.
   — Хорошо.
   — Один вопрос…
   — Какой?
   — Как выглядит твой шеф?
   — Похож на вас. Только немного постарше.
   — Спасибо.
   — До свидания.
   Мортимер и Ведреш сели в кроватях и уставились друг на друга. Солнце стояло уже высоко, и через прозрачную стену виден был город, в котором попрежнему не наблюдалось признаков жизни.
   Не успели они обменяться впечатлениями, как снова раздался голос робота:
   — Мистер Мортимер и мистер Ведреш!
   — Мы тебя слушаем.
   — Я доложил своему шефу.
   — А нам можно поговорить с ним?
   — Он уже ушел.
   — И ничего нам не передал?
   — Он лишь выслушал, что я ему рассказал, но сам промолчал по обыкновению.
   — А ты не знаешь, куда он пошел?
   — Я здесь, — раздался чей-то голос.
   Робот молчал, а Ведреш и Мортимер повернулись туда, откуда донесся голос.
   Перед ними стоял седовласый мужчина лет пятидесяти.
   — Меня зовут Уильям Форест. Очень рад вас видеть. Я уже знаю ваши имена, и вам нет нужды мне представляться. Если не ошибаюсь, вы тоже археологи.
   — Да, мы археологи, — сказал Мортимер. — Но простите меня, сэр, как вы сюда попали? Может быть…
   — Вот именно. Точно так же, как и вы. Только значительно раньше. Пойдемте ко мне, я расскажу вам все, что знаю.
   — Но робот…
   — Им распоряжаюсь я, — сказал Форест. — А теперь одевайтесь и пойдемте ко мне. Мою дочь очень обрадует приход гостей.
   В доме, стоящем ближе к окраине, их встретила молодая девушка, назвавшаяся Майрой Форест. Хозяин провел Мортимера и Ведреша в комнату, обставленную необычной на вид, но очень удобной мебелью, и, усадив гостей, принялся рассказывать свою историю.
   — Вы, верно, слышали раньше мое имя. Исчезновение мое вряд ли могло пройти незамеченным, правда? Впрочем, это не столь существенно. Я действительно попал сюда так же, как и вы. Разница, видно, заключалась лишь в том, что, заметив, как постепенно исчезают мои вещи, я сам решил последовать за ними. Это было лет пять назад, ведь здесь нелегко вести земное летоисчисление. В Адабе тогда был открыт международный лагерь археологов, такой же, полагаю, как ваш. Прежде чем отважиться на этот рискованный шаг, я написал дочери о том, что передумал и перечувствовал, что собираюсь сделать, и попросил ее, если я не появлюсь через неделю, рассказать все соответствующим органам. А она, — тут он бросил укоризненный взгляд на стройную смуглую девушку, — не сказав никому ни слова, последовала за мной, что послужило причиной немалых бед. Ну, да что говорить!
   Итак, я проделал тот же путь, что и вы. Меня тоже потрясла эта высокоразвитая цивилизация. Вы, например, еще не знаете, так как попали сюда совсем недавно, что климат здесь автоматически регулируется и постоянно стоит хорошая погода, в чем вы сами могли уже убедиться. Все механизировано и автоматизировано. Для руководства всей хозяйственной жизнью достаточно одного человека. Большинство машин управляется с помощью телепатии, о прочем я умолчу.
   Словом, я был потрясен увиденным и стал искать живые существа, создавшие все это. Долго искал, но так и не нашел. Пять лет — срок немалый. Сначала я досконально изучил город, потом мы с Майрой отважились выйти за его пределы. Мы посетили несколько городов, похожих на этот, но все они оказались необитаемыми. Машины и роботы действовали, а поскольку Майра получила образование инженера-электрика, мы вскоре научились управлять ими, хотя сам принцип действия удавалось понять лишь в редких случаях.
   Шли месяцы, и мы постепенно теряли надежду встретиться с разумными существами. Мы вообще не видели никаких живых организмов. На этой планете нет признаков жизни, только машины и роботы, роботы и машины. Убедившись в этом, мы почувствовали себя увереннее. Нас стали занимать вопросы: что произошло с местными жителями, как нас перенесли сюда и зачем? Мы просто-напросто смирились с мыслью, что нас двое на всей планете, и, желая познакомиться с новой для себя цивилизацией, понять ее, принялись искать ответы на эти вопросы.
   — К каким же выводам вы пришли?
   — Не знаю, правильны ли они. Вы, разумеется, согласитесь со мной, что для археолога трудно найти более интересную задачу, но фантазия может далеко его увести… Не угостите ли вы меня сигаретой? Не помню, когда курил последний раз.
   Ведреш протянул ему пачку сигарет, а Мортимер дал зажигалку. Форест, удобно устроившись в кресле, некоторое время молча курил, потом продолжил свой рассказ.
   — Вскоре я с огорчением убедился, что эту задачу мы с Майрой решить не в силах. Нам необходима большая, огромная помощь. Первое время я надеялся, что, прочтя на Земле мое письмо, многие последуют за мной. Но сюда прибыла лишь моя дочь, и мне не оставалось ничего иного, как рассчитывать на счастливый случай. И вот через пять лет появились вы. Впрочем, лучше поздно, чем никогда. Для вас это всего лишь небольшое приключение, ведь вскоре мы сможем вернуться на Землю.
   Ну, что вам сказать? Мы здесь узнали немало. По материалам, хранящимся в музеях, библиотеках и архивах, многое удалось восстановить. Здешняя цивилизация по крайней мере на тысячу лет опередила нашу. Биологически жители были похожи на землян — я вам покажу несколько фильмов, — это необыкновенно интеллектуальные существа, если угодно, люди. Их знания в области естественных наук, насколько Майра может судить, просто поразительны. Достигнув высшей ступени развития, они совершали межпланетные путешествия и побывали на Земле. И тут их история тесно переплелась с нашей.
   Прошел не один год, прежде чем мне удалось разгадать тайну их письменности. Знаете, что послужило ключом? Вавилонское письмо. Меня всегда интересовали древние языки, и теперь эти знания пригодились. Письмо обитателей этой планеты поразительдо напоминает вавилонское.
   Вы спросите, почему и как исчезли эти существа? С помощью Майры картина постепенно прояснилась. По неизвестной причине космическая радиация на поверхности планеты значительно возросла. Нарастала она скачкообразно, и, несмотря на высокоразвитую науку, инопланетяне оказались не способны устранить внезапно возникшую опасность. Их цивилизации грозила гибель. Оставался один выход: ограниченному числу жителей покинуть планету, и когда минует опасность, вернуться обратно. Я уже говорил, что они совершали межпланетные путешествия. Как они это делали, мы не знаем, хотя и сами каким-то образом попали сюда. По мнению Майры, они научились разлагать предметы и живые существа на составные элементы, кодировать их и передавать в ииде электромагнитных волн. У нас нет ни малейшего представления, как из электромагнитных волн они воссоздавали предметы в их первоначальной форме. Но и для них, по-видимому, это было не просто, иначе спаслось бы все население. А так лишь некоторым удалось бежать, и они попали на Землю.
   Ведреш не верил собственным ушам: рассказ американца казался ему совершенной фантастикой. Мортимер же, сохранявший невозмутимость, спросил:
   — Что из сказанного вы способны аргументировать, а что представляется вам гипотетичным? Ведь если все это соответствует истине, то можно сделать далеко идущие выводы, касающиеся развития земной цивилизации.
   — При желании вы можете ознакомиться с фильмами, снятыми этими существами во время их первого путешествия на Землю. Это было еще до начала нашей истории, основанной на письменных источниках. Однако запечатленные в фильмах животные и растения позволяют установить примерное время. Я не берусь делать какие бы то ни было заключения, но, учитывая сходство письменности инопланетян с вавилонской, можно полагать, что они переселились на Землю примерно за десять тысяч лет до нашей эры. Их появление способствовало развитию нашей цивилизации. Не трудно также доказать родство их письма с шумерским.
   — Допустим, вы правы, — заметил Ведреш, — но что же произошло с ними на Земле? Почему мы не находим их следов? Ведь раса с такой высокой цивилизацией могла укорениться на Земле, и тогда мы, люди… — он запнулся, не зная, чем кончить фразу.
   — Вы хотите сказать, — пришла ему на помощь Майра Форест, — что мы, ныне живущие люди, могли бы быть их потомками?
   — Я бы не стал делать такие смелые предположения, — сказал Ведреш.
   — И я тоже, — поддержал его Мортимер. — При современном состоянии антропологии в это едва ли можно поверить. Надо искать другое объяснение.
   — Я долго ломал голову, но не нашел удовлетворительного объяснения, — сказал Форест. — Мне кажется, могло произойти следующее: инопланетяне запрограммировали машины таким образом, чтобы, когда минует опасность, изменить направление передачи информации; это позволило бы им возвратиться сюда. Затем они транспортировали на Землю группу избранных. Но так как они стремились в первую очередь спасти живые существа, им пришлось практически без всякого оснащения переселиться на Землю.
   И хотя нам, современным людям, известен принцип работы цветного телевидения и ракеты, предложи я сейчас вам создать то или другое, вряд ли кто из вас взялся бы за это. Где раздобыть нужные материалы, инструменты? Вероятно, в таком же положении оказались и жители этой планеты, которым на Земле пришлось начинать все сначала. Они, очевидно, надеялись рано или поздно вернуться обратно, но это им не удалось. Их планета очень долго оставалась необитаемой. Если цивилизованного человека бросить одного в джунглях, у него мало шансов выжить. А как могли добиться превосходства на Земле эти пришельцы?
   И теперь не трудно объяснить, каким образом мы попали сюда. Должно быть, началась обратная передача, и планета снова стала обитемой.
   — А тем временем сами ее обитатели бесследно исчезли, — сказал Ведреш.
   — Они действительно исчезли, но не бесследно. Возможно, небольшие их группы смешались с людьми той эпохи. Надо полагать, земляне принимали их за кудесников, и поэтому они заняли привилегированное положение в общинах Двуречья. Но их было мало, и они не могли повлиять на ход истории, а чтобы не погибнуть, вынуждены были приспосабливаться.
   В доказательство своей гипотезы сошлюсь еще раз на сходство месопотамской письменности с письменностью инопланетян. В древности письменность была привилегией и заповедной тайной избранных, что представляется мне довольно убедительным аргументом.
   Но это не единственный путь, по которому можно пойти. Предположим, два инопланетянина вступили в общение с нашим предком. Предположим далее, что они, отличаясь высоким интеллектом, сумели как-то с ним объясниться и рассказали ему о райской жизни на своей планете, где благодаря машинам у них самые благоприятные условия существования. Что способен был усвоить из их рассказа наш пращур, живший более тысячи лет назад?
   — Очевидно, ничего из того, что связано с техникой, — сказал Мортимер.
   — И, очевидно, ничего из того, что связано с чужой культурой, — прибавил Ведреш.
   — Надеюсь, вы уже убедились, что эти существа действительно жили здесь, как в раю, — продолжал Форест. — Да, как в раю. Они были умнее нас. И, отведав плодов от древа познания, навлекли на себя гнев всевышнего, и он изгнал их из рая. Об этом говорится в Библии. Именно такова история Адама и Евы.
   Пришельцы стремились вернуться на свою планету, но не смогли. Одно поколение сменяло другое, и постепенно меркли воспоминания об ином мире. Некоторые инопланетяне, видимо, смешались с землянами, остальные погибли… А направление передачи изменилось, и Майре понадобилось пять лет, чтобы научиться настраивать приборы. Завтра, к нашему счастью, мы сможем вернуться на Землю.
   Они сидели на траве перед зданием исследовательского центра. Ведреш смотрел на деревья, зеленое небо, парк, за которым где-то вдали раскинулся город.
   — Я очень беспокоюсь за отца, — нарушила молчание Майра. — Почему я не осталась с ним?
   — Твой отец ни за что бы на это не согласился.
   — Но мы уже знаем принцип действия приборов. И ничем не рискуем. Во время эксперимента предметы исчезали один за другим.
   — Возможно, — без особой уверенности проговорил Ведреш.
   — Но это действительно так. Ведь мы имеем дело не с земными машинами.
   — Вот именно. Мы можем и не заметить, что они вышли из строя.
   — Ничего подобного! Неужели ты думаешь, что в них отсутствуют предохранительные устройства?
   — Я знаю только одно: им уже около десяти тысяч лет, — сказал Ведреш.
   — Поэтому-то я и хотела бы сейчас быть вместе с отцом! — воскликнула Майра. — Я же сама настроила все приборы.
   — Но именно поэтому тебе пришлось здесь остаться. Возможно, тебе понадобится и моя помощь. — Он посмотрел на девушку, печально устремившую взгляд в пространство. — Не волнуйся, Майра, на Земле все мы встретимся.
   Она словно не слышала его слов.
   — Он боялся, как бы со мной не приключилась какая-нибудь беда, — чуть погодя сказала она.
   — Когда мы сможем отправиться? — спросил Ведреш.
   — Да хоть сейчас.
   — Тогда пошли.
   Девушка хранила молчание. Ведреш обвел взглядом расстилавшийся перед ним пейзаж.
   — Теперь, когда мы можем вернуться домой, мне жаль покидать этот мир, — сказал он.
   — Мы с отцом прожили здесь пять лет, — сказала Майра, — и все это время нас поддерживала надежда, что когда-нибудь нам удастся возвратиться на Землю.
   Они молча двигались но коридорам, мерцающим в зеленом свете, и наконец достигли нужной комнаты. Ведрешу все здесь было знакомо и даже чем-то мило. Ему действительно было жаль покидать этот мир. А если тут никого не останется, люди никогда больше сюда не попадут. Некому будет изменить направление передачи информации. И почему он не оставил на Земле письма? Кто знает, когда представится другой случай приобщиться к этой забытой цивилизации и за короткое время приобрести столько знаний? А теперь он и Майра покинут эту планету, замкнется невидимая дверь, и человечество лишится огромных возможностей. К тому же переданная на Землю информация, возможно, и не пригодится… В какой мир попадут они, вернувшись туда? Сами они не успели еще состариться, а на Земле какой сейчас год?
   Ведреш находился в комнате, где в свое время очнулся, перенесенный на неизвестную планету. Там ничего не изменилось, только исчезли вещи Мортимера. И, разумеется, не было самого Мортимера и Фореста, которые два дня назад побывали в этой комнате. Вскоре здесь появится Майра, сейчас она в последний раз проверяет приборы. И потом в путь, на Землю. Там они узнают хотя бы, сколько прошло времени, надо будет только заглянуть в календарь.
   Одна из стен раздвинулась и в комнату вошла Майра. Лицо ее было бледно. Она в изнеможении прислонилась к стене. Ведреш понял: что-то случилось.
   — Приборы… — прошептала она. — Приборы перестали действовать.
   — Что?! — вскричал Ведреш.
   — Вышли из строя. Не представляю, что делать. Я так и не научилась как следует разбираться в этих электронных приборах.
   Перед глазами Ведреша все поплыло. Значит, они остаются здесь. И неизвестно, насколько. Прощай, Земля.
   — Я пошла проверить настройку и убедилась, что приборы не действуют. Просто с ума можно сойти.
   Майра заплакала.
   Ведреш огромным усилием воли взял себя в руки. Более того, он почти смирился со случившимся. Видно, воля судьбы, чтобы накопленные знания не пропали даром. Но Майра… Только что она призналась: лишь надежда на возвращение придавала ей силы. Сейчас она казалась слабой, хрупкой девочкой.
   — Что же теперь будет? — молящий голос Майры на время отвлек его от раздумий.
   Что сказать ей? Что он и в самом деле ни о чем не жалеет? И вдруг он понял, почему не испытывает грусти и сожаления: рядом с ним девушка — молодая, привлекательная.