Страница:
Иерихон нажал на газ, и следующие десять минут, или около того, мы проехали в тишине, затем автомобиль свернул на дорогу, ведущую к обнесенному высоким забором поместью. После проверки, учиненной двумя затянутыми в светлую униформу и предельно официозными охранниками, которые после тихого телефонного звонка открыли перед нами огромные железные ворота, наш автомобиль промурлыкал по длинной извилистой дороге, с обеих сторон обрамленной старыми деревьями.
Дом, оказавшийся в конце нашего пути, производил впечатление странного анахронизма в окружении древности. Здесь должен был возвышаться средневековый особняк, но его, по-видимому, снесли, заменив широкой, холодной, ярко освещенной прожекторами конструкцией из металла и стекла, ну просто встреть-меня-Джетсон[15]. Прозрачные переходы соединяли пять этажей, которые сужались снизу вверх, обрамленные металлом террасы были заполнены мебелью в стиле Нью Эйдж[16], на которой явно неудобно было сидеть. Ну что ж, признаю, я старомодный человек. Я предпочитаю крытые веранды с белой ивовой мебелью, качелями по краям, медленно вращающимися вентиляторами под потолком, оплетенными плющом решетками и густыми папоротниковыми зарослями под цветущими магнолиями. А это место казалось мне слишком вычурным и неуютным.
Когда мы вышли из машины, Бэрронс сказал:
– Попридержите свое остроумие и постарайтесь не коснуться никого из нелюдей, мисс Лейн.
Я чуть не подавилась нервным смешком. Что случилось со старыми добрыми советами вроде «держаться рядом, взяться за руки и посмотреть по сторонам, прежде чем переходить улицу»?
Я взглянула на Иерихона.
– Не то чтобы я была против, но зачем мне это делать?
– Подозреваю, что Фиона права, – сказал он, – и вы можете оказаться Нулем. Что означает, – вы можете выдать нас, коснувшись руками кого-то из эльфов.
Я посмотрела на свои руки, на розовый лак ногтей, совсем не сочетающийся с моим новым внешним видом. Темный оттенок волос будет гармонировать с более смелыми тонами. Придется пересмотреть свой гардероб и некоторые аксессуары.
– Нуль? – Мне пришлось почти бежать за Бэрронсом, широко шагающим по мерцающему кварцевыми вкраплениями тротуару.
– Старые легенды упоминают о ши-видящих, обладавших возможностью замораживать эльфов, дотронувшись до них руками, останавливать их на несколько минут, лишая возможности двигаться и, может быть, телепортироваться[17].
– Телепортироваться?
– Об этом позже. Помните, о чем я вам говорил, мисс Лейн?
Я взглянула на дом. Похоже, внутри была вечеринка. Люди наводнили террасы: смех, музыка, позвякивание льда в бокалах долетали даже до нас.
– Да. Если я почувствую тошноту, я попрошусь в туалет. А ты меня проводишь до него.
– Очень хорошо. И, мисс Лейн...
Я вопросительно взглянула на него.
– Постарайтесь сделать вид, что я вам нравлюсь.
Когда Бэрронс обнял меня и притянул к себе, дрожь пробежала по моему телу до кончиков пальцев на ногах.
Дом, оказавшийся в конце нашего пути, производил впечатление странного анахронизма в окружении древности. Здесь должен был возвышаться средневековый особняк, но его, по-видимому, снесли, заменив широкой, холодной, ярко освещенной прожекторами конструкцией из металла и стекла, ну просто встреть-меня-Джетсон[15]. Прозрачные переходы соединяли пять этажей, которые сужались снизу вверх, обрамленные металлом террасы были заполнены мебелью в стиле Нью Эйдж[16], на которой явно неудобно было сидеть. Ну что ж, признаю, я старомодный человек. Я предпочитаю крытые веранды с белой ивовой мебелью, качелями по краям, медленно вращающимися вентиляторами под потолком, оплетенными плющом решетками и густыми папоротниковыми зарослями под цветущими магнолиями. А это место казалось мне слишком вычурным и неуютным.
Когда мы вышли из машины, Бэрронс сказал:
– Попридержите свое остроумие и постарайтесь не коснуться никого из нелюдей, мисс Лейн.
Я чуть не подавилась нервным смешком. Что случилось со старыми добрыми советами вроде «держаться рядом, взяться за руки и посмотреть по сторонам, прежде чем переходить улицу»?
Я взглянула на Иерихона.
– Не то чтобы я была против, но зачем мне это делать?
– Подозреваю, что Фиона права, – сказал он, – и вы можете оказаться Нулем. Что означает, – вы можете выдать нас, коснувшись руками кого-то из эльфов.
Я посмотрела на свои руки, на розовый лак ногтей, совсем не сочетающийся с моим новым внешним видом. Темный оттенок волос будет гармонировать с более смелыми тонами. Придется пересмотреть свой гардероб и некоторые аксессуары.
– Нуль? – Мне пришлось почти бежать за Бэрронсом, широко шагающим по мерцающему кварцевыми вкраплениями тротуару.
– Старые легенды упоминают о ши-видящих, обладавших возможностью замораживать эльфов, дотронувшись до них руками, останавливать их на несколько минут, лишая возможности двигаться и, может быть, телепортироваться[17].
– Телепортироваться?
– Об этом позже. Помните, о чем я вам говорил, мисс Лейн?
Я взглянула на дом. Похоже, внутри была вечеринка. Люди наводнили террасы: смех, музыка, позвякивание льда в бокалах долетали даже до нас.
– Да. Если я почувствую тошноту, я попрошусь в туалет. А ты меня проводишь до него.
– Очень хорошо. И, мисс Лейн...
Я вопросительно взглянула на него.
– Постарайтесь сделать вид, что я вам нравлюсь.
Когда Бэрронс обнял меня и притянул к себе, дрожь пробежала по моему телу до кончиков пальцев на ногах.
Дом был оформлен в черно-белом цвете. И люди тоже. Будь моя воля, я бы принесла огромную кисточку и прошлась по дому, беспрерывно раскрашивая все подряд в персиковый, розовато-лиловый, розовый, лавандовый, оранжевый и аквамариновый. А эти ребята, похоже, считали, что обесцвеченный мир – это круто. Я решила, что у них поголовная глубокая депрессия.
– Иерихон, – гортанным голосом поприветствовала моего спутника сногсшибательная брюнетка, одетая в короткое белое вечернее платье и увешанная неимоверным количеством бриллиантов. Улыбка у нее была больше похожа на плотоядный оскал и предназначалась мне, а не ему. – Я почти не узнала тебя. Не уверена, что мы видели друг друга в одежде.
– Мерилин. – Он ответил ей коротким кивком, который, похоже, не на шутку ее взбесил, и мы прошли мимо.
– Кто твоя новая маленькая подружка, Бэрронс? – поинтересовался высокий, худой почти до дистрофии мужчина, увенчанный копной белых волос. Мне очень хотелось отвести его в сторонку и вежливо намекнуть, что в черной одежде он кажется еще более тощим и болезненным, но я не думала, что ситуация это позволяла.
– Не твое собачье дело, – отрезал Бэрронс.
– Ах, мы как всегда в хорошем настроении, не так ли? – насмешливо протянул незнакомец.
– Слово «мы» подразумевает, что оба относятся к одному биологическому виду, Эллис. Так что ты ошибся.
– Высокомерный ублюдок, – пробормотал мужчина нам вслед.
– Вижу, у тебя здесь куча друзей, – сухо заметила я.
– В этом доме нет друзей, мисс Лейн. В «Каса Бланке» есть лишь те, кто пользуется, и те, кем пользуются.
– Я ни то и ни другое, – сказала я. Странное название у этого странного дома.
Иерихон окинул меня изучающим взглядом.
– Вы научитесь. Если проживете достаточно долго.
Даже если я доживу до девяноста, я не стану походить на людей, заполнявших этот дом. Мы переходили из комнаты в комнату, а шепоток за спиной не стихал, страстный – в основном женский, и сдобренный проклятиями – мужской. Это было отвратительное скопище людей. Меня с новой силой начала грызть тоска по дому, я невероятно заскучала по маме с папой.
Я не увидела никого, кто был бы не-человеком, пока мы не дошли до последней комнаты в самом дальнем крыле пятого этажа. Пришлось пройти мимо трех постов вооруженной охраны, прежде чем мы добрались туда.
Реальность: я на вечеринке с вооруженной охраной, и я одета во все черное. Это точно не моя реальность. Я не такой человек. Грустно то, что, несмотря на короткую юбку, открывавшую мои стройные ноги выше середины бедра, облегающую блузку без бретелек и высоченные каблуки, я, по сравнению с остальными женщинами в «Каса Бланке» выглядела лет на пятнадцать. Я считала, что превратила свои, теперь доходящие до плеч, темные волосы в нечто дикое и сексуальное, но теперь поняла, что не знала истинного значения этих слов. А еще я ничегошеньки не знала о том, как правильно накладывать макияж.
– Перестаньте дергаться, – сказал Бэрронс.
Я глубоко вдохнула и задержала дыхание.
– В следующий раз мне не помешает узнать чуть подробнее о том, в какого типа место мы направляемся.
– Внимательно смотрите по сторонам, мисс Лейн, и в следующий раз подробности вам не понадобятся.
Мы вошли в огромные двери и оказались в белоснежно-белой комнате: белые стены, белый ковер, белые шкафы со стеклянными дверцами в нишах между белыми же колоннами, на полках шкафов и верхушках небольших колонн – бесценные произведения искусства. Я застыла, поскольку мое «двойное видение» сработало с удвоенной силой. Теперь, когда я знала, что такие монстры существуют, мне стало проще их увидеть. Я решила, что эти двое не могут наводить сильных чар, или же я все лучше сопротивляюсь их магии, поскольку, как только я рассмотрела сквозь классную блондинистую оболочку то, чем они являлись на самом деле, они не начали мерцать, а остались похожими на Невидимых.
– Тише, – пробормотал Бэрронс, почувствовав мое состояние. А затем скучающим, словно это он сам удостоил остальных аудиенции, тоном поприветствовал мужчину, сидевшего перед нами на абсурдном, похожем на трон, стуле.
– МакКейб.
– Бэрронс.
Мне обычно не нравятся крепко сбитые, коренастые рыжие мужчины, так что я удивилась тому, насколько привлекательным мне показался МакКейб, привлекательным на свой, грубовато-ирландский лад, который невозможно отполировать ни богатством, ни драгоценностями, которыми он себя окружил. Однако два Невидимых, которые обрамляли его справа и слева, привлекательными отнюдь не были. Это были огромные, обтянутые серой кожей существа, которые напомнили мне носорогов грубыми, несуразно большими головами, маленькими глазками, выпирающими нижними клыками и безгубыми отверстиями ртов. Толстые, обрюзгшие, бочкообразные тела были затянуты в совершенно не подходившие им белые костюмы. Руки и ноги существ казались обрубками, и они оба постоянно подергивались, издавая горловые хрюкающие звуки, словно свиньи, роющиеся в грязи, или в чем там еще свиньи роются. Они не были страшными, они были просто уродливыми. Я постаралась не сосредотачиваться на них. Если не обращать внимания на учащенное сердцебиение и чувство тревоги, они никак не повлияли на мое самочувствие. Неудивительно: с недавних пор ни один из эльфов не сможет оказать на меня такого же разрушительного влияния, как «Синсар Дабх».
– Что привело тебя в «Каса Бланку»? – спросил МакКейб, поправляя белый галстук на белой рубашке под пиджаком белого костюма. «А толку от этого?» – подумала я. Галстуки относятся к категории аксессуаров, а предназначение всех аксессуаров сводится к тому, чтобы подчеркнуть или дополнить общую цветовую гамму, текстуру и стиль. Эй, кто-нибудь здесь слышал о такой вещи, как цвет? С тем же успехом МакКейб мог просто облиться белой краской. Бэрронс пожал плечами.
– Хорошая ночь для прогулки.
– Почти полнолуние, Бэрронс. И то, что снаружи, может стать опасным.
– Опасность может поджидать где угодно, МакКейб.
МакКейб рассмеялся, показывая по-голливудски белые зубы. Потом оглядел меня:
– Сменил вкусы, Бэрронс? Кто эта малышка?
«Молчите, – сказал мне Бэрронс по пути сюда, – неважно, кто и что будет говорить. Мне все равно, насколько они вас разозлят. Держите себя в руках». Это насмешливое «малышка» звенело у меня в ушах, и я сильно прикусила язык, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего.
– Просто последняя подстилка, МакКейб.
Теперь язык прикусывать не пришлось. Я просто онемела.
МакКейб рассмеялся.
– Она разговаривает?
– Нет, пока я ей не разрешу. Обычно рот у нее занят.
Я чувствовала, как горят мои щеки.
МакКейб снова захохотал.
– Когда она подрастет, перебрось ее мне, договорились?
Теперь он рассматривал меня более вдумчиво, холодные голубые глаза медленно оценивали мою грудь и задницу, и к тому времени как МакКейб закончил осмотр, я чувствовала, что он не только раздел меня взглядом, но и прекрасно рассмотрел маленькое родимое пятнышко на моей левой ягодице и еще одно такое же, на правой груди, чуть левее соска. Настроение Мак-Кейба изменилось, ноздри расширились, а глаза затуманились.
– С другой стороны, – пробормотал он, – ей не стоит слишком взрослеть. Что ты за нее хочешь?
Бэрронс насмешливо улыбнулся.
– Есть одна книга, которая меня интересует.
МакКейб фыркнул, щелчком указательного и большого пальцев сбил невидимую пылинку со своего рукава.
– Ни одна шлюшка не может быть настолько хороша. Есть женщины, а есть сила, и я знаю, что в этой жизни по-настоящему ценится.
Его настроение снова сменилось, он поджал губы, и взгляд его стал пугающе пустым.
Вот и все, МакКейб утратил ко мне всякий интерес, и я поняла, что для него я даже не была человеком. Я была чем-то вроде... ну, презерватива... которым он воспользовался, а потом выбросил за ненадобностью, – а ехал ли он в это время по автобану или наслаждался круизом по Атлантическому океану – какая разница?
Попадала ли в этот мир Алина? Знала ли она этого маниакально-депрессивного типа в белом? Я прекрасно могла представить, как он убивает ее, да и вообще, как он убивает кого угодно. Но могла ли я представить, что именно в этого человека влюбилась Алина? Да, он определенно был богат, образован и обладал своеобразным шармом грубой силы. Но инспектор и те две девушки, с которыми я говорила, были абсолютно уверены, что парень Алины не принадлежал к жителям Изумрудного Острова, а МакКейб, – несмотря на всю его претенциозность, – был солью ирландской земли, и никак иначе.
– Слышал о ней что-то новенькое? – Бэрронс тоже утратил ко мне всякий интерес и перешел к другой теме. Просто двое мужчин собрались поговорить о деле, а сексуальные игрушки всегда были у них под рукой – на тот случай, если в них возникнет потребность. Игрушки могли ходить, разговаривать, но чаще – молчать. Ими интересовались не больше, чем открытыми устрицами, ожидающими на подносе первого, в ком проснется аппетит.
– Нет, – сухо ответил МакКейб. – А ты?
– Нет, – не менее сухо отозвался Бэрронс.
МакКейб кивнул.
– Ну что ж. Оставь ее и уходи. Или просто уходи.
Было странно, но его, похоже, ничуть не интересовало, как поступит Бэрронс. Кстати, я не была уверена, что МакКейб вообще заметил бы мое присутствие, вздумай Бэрронс оставить меня там.
Белый король закончил аудиенцию.
Чары: иллюзия, при помощи которой эльфы маскируют свой истинный вид. Чем сильнее эльф, тем сложнее проникнуть сквозь эту маскировку. Обычные люди видят только то, что эльфы хотят им показать. Особой частью элъфийской магии является небольшой периметр искаженного пространства, окружающий их, он отпугивает людей и не позволяет им наткнуться на эльфов или нечаянно задеть их.
Именно поэтому монстр с ослиными гениталиями и пиявками вместо рта, с которым мы встретились в аллее, понял, кто я такая, – я была неспособна не налететь на него.
Любой другой человек, завернув за угол, был бы отброшен назад и остановился, удивляясь тому, что не заметил препятствия. Знаете, иногда это бывает, в таких случаях люди говорят: «Боже, да что со мной такое – спотыкаюсь о собственные ноги». Вот вам повод призадуматься.
Если верить Бэрронсу, МакКейб понятия не имел, что его «телохранители» на самом деле Невидимые, которые представились как Об и Ирг, когда провожали нас из Тронного Зала. Мы с Бэрронсом притворились, что не слышим их гортайных голосов. Настоящие телохранители МакКейба исчезли около трех месяцев тому назад, и их сменили Носороги, тип Невидимых, которых Бэрронс относил к касте ниже средних; они были чем-то вроде сторожевых псов более высокопоставленных эльфов.
Поразмыслив над этим минутку, я пришла к логическому заключению и спросила: «Значит ли это, что Невидимые тоже охотятся за "Синсар Дабх"?»
«Похоже на то, – ответил Бэрронс. – Самые могущественные из них, если уж на то пошло. До меня дошел слух о ком-то, кого Невидимые называют Гроссмейстером, но мне до сих пор не удалось узнать, кто такой этот Гроссмейстер. Я говорил вам, мисс Лейн, что вы понятия не имеете, во что ввязались».
Невидимые пугали меня до невозможности. И мне вовсе не хотелось встречаться с тем, кого они считают своим правителем. «Возможно, сейчас самое подходящее время покончить со всем этим», – сказала я.
«Попробуй», – ответил мне взгляд Бэрронса. Даже если мне удастся зажать сердце в кулак и не думать об убийстве моей сестры, Иерихон Бэрронс не отпустит меня.
Самое печальное, что мы нужны друг другу. Я могу почувствовать «Синсар Дабх», а он обладает информацией о ней, в том числе относительно того, где она может находиться и кто еще за ней охотится. Своими силами я ни за что не вышла бы на такие места как «Каса Бланка» и не добилась бы приглашения на подобную вечеринку. Своими силами Бэрронс никогда не сможет узнать, что книга находится неподалеку, возможно даже – в одной комнате с ним. Он может стоять с ней рядом и так и не догадаться об этом.
Прошлой ночью я получила полное представление о том, насколько я ему нужна. Если бы книга была металлической, меня можно было бы назвать персональным металлодетектором Иерихона Бэрронса. После того как Об и Ирг вернулись к МакКейбу, Бэрронс сопровождал меня с этажа на этаж этого скудно декорированного дома. Когда я ничего не почувствовала, он протащил меня по всему вылизанному участку, в том числе и к надворным постройкам. Он заставил меня внимательно изучить даже землю, так что, вернувшись в свою временную спальню, я рухнула на кровать и заснула как убитая. Хоть мне и не хотелось, чтобы это отвратительное ощущение возвращалось, я была разочарована, когда поняла, что мое шестое чувство ничем не проявило себя.
Однако моей конечной целью была вовсе не Темная Книга. Я надеялась выяснить подробности тайной жизни моей сестры. Я не хотела ввязываться в нереальные вещи, я просто хотела узнать, кто убил Алину, и я желала смерти этому кому-то или чему-то. А затем я собиралась вернуться в свой милый провинциальный городок имени Захолустья, в тихую южную Джорджию, и забыть обо всем, что произошло со мной во время поездки в Дублин. Эльфы не посещают Ашфорд? Великолепно. Я выйду замуж за местного парня со стареньким «шевроле-пикапом», из радиоприемника которого звучит песня Тоби Кейта «Кто твой папа?», и восемью поколениями честных, работящих ашфордовских предков, украшающих его генеалогическое древо. И за исключением коротких поездок в Атланту за покупками я никогда больше не покину свой дом.
Однако сейчас сотрудничество с Иерихоном Бэрронсом было для меня единственным выходом. Люди, которых я встречу во время наших с ним поисков, могли быть знакомы с Алиной. И мне удастся как-нибудь проследить ее путь по этому неестественному, жуткому миру, что должно будет привести меня прямо к ее убийце.
Я не знала, что скоро начну сомневаться в мудрости своего решения.
Я взялась за фломастер. Был вечер воскресенья, «Книги и сувениры Бэрронса» сегодня не работали. Я проснулась абсолютно дезориентированной и сильно скучала по маме, но когда я позвонила, папа сказал, что она еще спит, и он не хочет ее будить. Мама плохо спала в последнее время, сказал он мне, хоть и принимала какое-то лекарство, которое должно было ей помочь. Несколько минут я вела с ним невыносимо односторонний разговор, однако его ответы были настолько вымученными, что я сдалась. Не оставалось ничего иного, кроме как схватить свой дневник и спуститься в магазин.
И вот теперь я лежала на животе на удобнейшем диванчике в зоне отдыха, положив блокнот на подушку перед собой. Телепортация: способ передвижения эльфов. Я грызла кончик фломастера, разлохмачивая его до состояния одуванчика, и думала о том, как бы записать то, что узнала. Когда Бэрронс объяснил мне это, я была в ужасе.
«То есть ты хочешь сказать, что им достаточно подумать о каком-то месте, и они могут туда переместиться? Они просто хотят куда-то попасть – и моментально туда попадают?»
Бэрронс кивнул.
«Хочешь сказать, что я могу просто идти по улице, а какая-то тварь может просто материализоваться рядом со мной и схватить меня?»
«Ах, ну у вас же есть огромное преимущество, мисс Лейн. Схватите тварь и заморозьте ее, как вы уже проделали это с тем монстром из аллеи. Однако действуйте быстро, пока тварь не унесла вас туда, где вы будете не рады оказаться».
«А потом что мне делать? Прикажешь таскать с собой повсюду оружие, чтобы убить их, пока они обездвижены?» Какими бы страшными ни были Невидимые, мысль о том, чтобы ранить их, когда они не способны даже пошевелиться, внушала мне отвращение.
«Сомневаюсь, что у вас это получится, – сказал Бэрронс. – Как Видимые, так и Невидимые эльфы практически не поддаются уничтожению. Чем выше их каста, тем сложнее их убить».
«Классно, – ответила я. – Так какие будут предложения по поводу того, что мне делать, когда я превращу их во временные статуи?»
«Есть одно, мисс Лейн, – сказал он с мрачной саркастической усмешкой. – Бегите сломя голову».
Я подкрасила ресницы черной тушью и задумалась над тем, что надеть, собираясь в гости к вампиру.
Шикарный красный свитер, который я привезла из дому, не только не подходил к темным волосам, я боялась, что он еще и может быть истолкован как приглашение попробовать мою кровь. Тонкие серебряные сережки с крестиками, которые мне подарила тетя Сью на прошлый день рождения, тоже, без сомнения, могли быть расценены как провокация. Я взглянула на часы. Из-за нерешительности в выборе одежды я и так опаздывала на встречу с Бэрронсом, назначенную в полночь. У меня не оставалось времени на то, чтобы заскочить в церковь, находившуюся чуть дальше по улице, и капнуть святой водой на запястья, шею и за уши – мой вариант одеколона, «Оденекусон».
Я посмотрела в зеркало. Я не смогла бы стать похожей на женщин из «Каса Бланки», даже если бы захотела, но такого желания у меня и не возникло. Я нравилась себе. И любила свои цвета. И мне до боли не хватало моих волос...
Напевая, я мотнула головой, наклонившись, чтобы свободно растрепать волосы, потом начала возиться с ними, пользуясь феном и баллончиком лака. Когда я снова выпрямилась и пробежала пальцами по волосам, – спасибо средству мисс Клерол для быстрой укладки и средней фиксации – у меня была копна взъерошенных в стиле «арабских ночей» локонов, которые чарующе обрамляли мое лицо, заставляя зеленые глаза казаться еще больше, чем они были на самом деле. Немного оттененные в уголках, обрамленные длинными ресницами, глаза были моей гордостью, они сияли зеленью, словно молодая трава на Пасху. У меня было чистое, слегка бледное лицо, к которому подходил почти любой вариант макияжа. С темными волосами мне было совсем не плохо. Просто я сама себя не узнавала. Я казалась старше, особенно с карамельно-яблочной красной помадой на губах, уступкой Бэрронсу, поскольку я была твердо уверена – ему крайне не понравится мой внешний вид, учитывая то, какие вещи я решила надеть.
Скользнув в одежду, я вспомнила, как мы с Алиной смеялись над фильмами про вампиров и книгами о них, и над той невероятной истерией, что поднялась в мире после написания книги о маленьком черноволосом мальчике в очках, который жил в чулане под лестницей.
Но все это было до того, как я узнала – в ночи существуют невероятные твари и непонятные вещи.
– Что, черт побери, вы на себя напялили, мисс Лейн?! – взорвался Бэрронс.
Я выбрала симпатичную прозрачную юбку, плотно облегавшую мои бедра и заканчивавшуюся на лодыжках, цвет которой представлял собой смесь почти всех пастельных оттенков, и соответствующую розовую кофточку с разрезными шелковыми рукавами и окантованным шелком глубоким вырезом, открывавшим большую часть груди, а также туфли на высоких тонких каблуках, которые застегивались с помощью ремешков, обвивавших лодыжку. Цветовая гамма великолепно гармонировала с моей загорелой кожей и темными локонами. Я выглядела женственной, мягкой и сексуальной, как и положено юной девушке, а не стервам из «Каса Бланки». Я быстро прошагала вдоль ряда книжных полок к тому месту, где стоял Иерихон – у входной двери, нетерпеливо ожидая моего появления. Я ткнула в его сторону указательным пальцем.
– Если ты снова начнешь вести себя со мной, как с одной из своих страхолюдин, Бэрронс, то можешь сразу забыть о нашем маленьком соглашении. Я нужна тебе не меньше, чем ты нужен мне. Это делает нас равноправными партнерами.
– Вы ошибаетесь, – сухо сказал он.
– Нет, это ты ошибаешься, – не менее сухо ответила я. – Найди другой способ объяснить мое присутствие. Поскольку если ты еще раз назовешь меня своим последним куском петунии или будешь делать прозрачные намеки на мой рот и оральный секс с тобой, наши пути разойдутся.
Бэрронс приподнял бровь.
– Петунии, мисс Лейн?
Я сердито глянула на него.
– Жопы, Бэрронс.
Он скрестил руки на груди и оценивающе взглянул на ядовито-алую помаду на моих губах.
– Вы упомянули какие-то намеки на ваш рот и оральный секс со мной, мисс Лейн. Могу я услышать, в чем вы эти намеки усмотрели?
Я нахмурилась и решила не поддаваться на его глупые подначки.
– Этот Мэллис действительно вампир, Бэрронс?
Иерихон пожал плечами.
– Сам он представляется именно так. И окружил себя людьми, которые в это верят.
Бэрронс оглядел меня с ног до головы.
– Прошлой ночью вы выразили желание заранее узнавать о местах, в которые я собираюсь вас отвести, чтобы правильно подобрать стиль. Я сказал вам, что мы отправляемся на готическую вечеринку. Так почему же, мисс Лейн, вы выглядите словно взбесившаяся радуга?
Я пожала плечами, копируя его жест.
– Или бери меня с собой, Бэрронс, или вали сам.
Он решил взять меня с собой. Я в этом и не сомневалась. Есть несколько вещей, без которых не может обойтись хороший охотник. Охотничья собака входит в их число.
– Иерихон, – гортанным голосом поприветствовала моего спутника сногсшибательная брюнетка, одетая в короткое белое вечернее платье и увешанная неимоверным количеством бриллиантов. Улыбка у нее была больше похожа на плотоядный оскал и предназначалась мне, а не ему. – Я почти не узнала тебя. Не уверена, что мы видели друг друга в одежде.
– Мерилин. – Он ответил ей коротким кивком, который, похоже, не на шутку ее взбесил, и мы прошли мимо.
– Кто твоя новая маленькая подружка, Бэрронс? – поинтересовался высокий, худой почти до дистрофии мужчина, увенчанный копной белых волос. Мне очень хотелось отвести его в сторонку и вежливо намекнуть, что в черной одежде он кажется еще более тощим и болезненным, но я не думала, что ситуация это позволяла.
– Не твое собачье дело, – отрезал Бэрронс.
– Ах, мы как всегда в хорошем настроении, не так ли? – насмешливо протянул незнакомец.
– Слово «мы» подразумевает, что оба относятся к одному биологическому виду, Эллис. Так что ты ошибся.
– Высокомерный ублюдок, – пробормотал мужчина нам вслед.
– Вижу, у тебя здесь куча друзей, – сухо заметила я.
– В этом доме нет друзей, мисс Лейн. В «Каса Бланке» есть лишь те, кто пользуется, и те, кем пользуются.
– Я ни то и ни другое, – сказала я. Странное название у этого странного дома.
Иерихон окинул меня изучающим взглядом.
– Вы научитесь. Если проживете достаточно долго.
Даже если я доживу до девяноста, я не стану походить на людей, заполнявших этот дом. Мы переходили из комнаты в комнату, а шепоток за спиной не стихал, страстный – в основном женский, и сдобренный проклятиями – мужской. Это было отвратительное скопище людей. Меня с новой силой начала грызть тоска по дому, я невероятно заскучала по маме с папой.
Я не увидела никого, кто был бы не-человеком, пока мы не дошли до последней комнаты в самом дальнем крыле пятого этажа. Пришлось пройти мимо трех постов вооруженной охраны, прежде чем мы добрались туда.
Реальность: я на вечеринке с вооруженной охраной, и я одета во все черное. Это точно не моя реальность. Я не такой человек. Грустно то, что, несмотря на короткую юбку, открывавшую мои стройные ноги выше середины бедра, облегающую блузку без бретелек и высоченные каблуки, я, по сравнению с остальными женщинами в «Каса Бланке» выглядела лет на пятнадцать. Я считала, что превратила свои, теперь доходящие до плеч, темные волосы в нечто дикое и сексуальное, но теперь поняла, что не знала истинного значения этих слов. А еще я ничегошеньки не знала о том, как правильно накладывать макияж.
– Перестаньте дергаться, – сказал Бэрронс.
Я глубоко вдохнула и задержала дыхание.
– В следующий раз мне не помешает узнать чуть подробнее о том, в какого типа место мы направляемся.
– Внимательно смотрите по сторонам, мисс Лейн, и в следующий раз подробности вам не понадобятся.
Мы вошли в огромные двери и оказались в белоснежно-белой комнате: белые стены, белый ковер, белые шкафы со стеклянными дверцами в нишах между белыми же колоннами, на полках шкафов и верхушках небольших колонн – бесценные произведения искусства. Я застыла, поскольку мое «двойное видение» сработало с удвоенной силой. Теперь, когда я знала, что такие монстры существуют, мне стало проще их увидеть. Я решила, что эти двое не могут наводить сильных чар, или же я все лучше сопротивляюсь их магии, поскольку, как только я рассмотрела сквозь классную блондинистую оболочку то, чем они являлись на самом деле, они не начали мерцать, а остались похожими на Невидимых.
– Тише, – пробормотал Бэрронс, почувствовав мое состояние. А затем скучающим, словно это он сам удостоил остальных аудиенции, тоном поприветствовал мужчину, сидевшего перед нами на абсурдном, похожем на трон, стуле.
– МакКейб.
– Бэрронс.
Мне обычно не нравятся крепко сбитые, коренастые рыжие мужчины, так что я удивилась тому, насколько привлекательным мне показался МакКейб, привлекательным на свой, грубовато-ирландский лад, который невозможно отполировать ни богатством, ни драгоценностями, которыми он себя окружил. Однако два Невидимых, которые обрамляли его справа и слева, привлекательными отнюдь не были. Это были огромные, обтянутые серой кожей существа, которые напомнили мне носорогов грубыми, несуразно большими головами, маленькими глазками, выпирающими нижними клыками и безгубыми отверстиями ртов. Толстые, обрюзгшие, бочкообразные тела были затянуты в совершенно не подходившие им белые костюмы. Руки и ноги существ казались обрубками, и они оба постоянно подергивались, издавая горловые хрюкающие звуки, словно свиньи, роющиеся в грязи, или в чем там еще свиньи роются. Они не были страшными, они были просто уродливыми. Я постаралась не сосредотачиваться на них. Если не обращать внимания на учащенное сердцебиение и чувство тревоги, они никак не повлияли на мое самочувствие. Неудивительно: с недавних пор ни один из эльфов не сможет оказать на меня такого же разрушительного влияния, как «Синсар Дабх».
– Что привело тебя в «Каса Бланку»? – спросил МакКейб, поправляя белый галстук на белой рубашке под пиджаком белого костюма. «А толку от этого?» – подумала я. Галстуки относятся к категории аксессуаров, а предназначение всех аксессуаров сводится к тому, чтобы подчеркнуть или дополнить общую цветовую гамму, текстуру и стиль. Эй, кто-нибудь здесь слышал о такой вещи, как цвет? С тем же успехом МакКейб мог просто облиться белой краской. Бэрронс пожал плечами.
– Хорошая ночь для прогулки.
– Почти полнолуние, Бэрронс. И то, что снаружи, может стать опасным.
– Опасность может поджидать где угодно, МакКейб.
МакКейб рассмеялся, показывая по-голливудски белые зубы. Потом оглядел меня:
– Сменил вкусы, Бэрронс? Кто эта малышка?
«Молчите, – сказал мне Бэрронс по пути сюда, – неважно, кто и что будет говорить. Мне все равно, насколько они вас разозлят. Держите себя в руках». Это насмешливое «малышка» звенело у меня в ушах, и я сильно прикусила язык, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего.
– Просто последняя подстилка, МакКейб.
Теперь язык прикусывать не пришлось. Я просто онемела.
МакКейб рассмеялся.
– Она разговаривает?
– Нет, пока я ей не разрешу. Обычно рот у нее занят.
Я чувствовала, как горят мои щеки.
МакКейб снова захохотал.
– Когда она подрастет, перебрось ее мне, договорились?
Теперь он рассматривал меня более вдумчиво, холодные голубые глаза медленно оценивали мою грудь и задницу, и к тому времени как МакКейб закончил осмотр, я чувствовала, что он не только раздел меня взглядом, но и прекрасно рассмотрел маленькое родимое пятнышко на моей левой ягодице и еще одно такое же, на правой груди, чуть левее соска. Настроение Мак-Кейба изменилось, ноздри расширились, а глаза затуманились.
– С другой стороны, – пробормотал он, – ей не стоит слишком взрослеть. Что ты за нее хочешь?
Бэрронс насмешливо улыбнулся.
– Есть одна книга, которая меня интересует.
МакКейб фыркнул, щелчком указательного и большого пальцев сбил невидимую пылинку со своего рукава.
– Ни одна шлюшка не может быть настолько хороша. Есть женщины, а есть сила, и я знаю, что в этой жизни по-настоящему ценится.
Его настроение снова сменилось, он поджал губы, и взгляд его стал пугающе пустым.
Вот и все, МакКейб утратил ко мне всякий интерес, и я поняла, что для него я даже не была человеком. Я была чем-то вроде... ну, презерватива... которым он воспользовался, а потом выбросил за ненадобностью, – а ехал ли он в это время по автобану или наслаждался круизом по Атлантическому океану – какая разница?
Попадала ли в этот мир Алина? Знала ли она этого маниакально-депрессивного типа в белом? Я прекрасно могла представить, как он убивает ее, да и вообще, как он убивает кого угодно. Но могла ли я представить, что именно в этого человека влюбилась Алина? Да, он определенно был богат, образован и обладал своеобразным шармом грубой силы. Но инспектор и те две девушки, с которыми я говорила, были абсолютно уверены, что парень Алины не принадлежал к жителям Изумрудного Острова, а МакКейб, – несмотря на всю его претенциозность, – был солью ирландской земли, и никак иначе.
– Слышал о ней что-то новенькое? – Бэрронс тоже утратил ко мне всякий интерес и перешел к другой теме. Просто двое мужчин собрались поговорить о деле, а сексуальные игрушки всегда были у них под рукой – на тот случай, если в них возникнет потребность. Игрушки могли ходить, разговаривать, но чаще – молчать. Ими интересовались не больше, чем открытыми устрицами, ожидающими на подносе первого, в ком проснется аппетит.
– Нет, – сухо ответил МакКейб. – А ты?
– Нет, – не менее сухо отозвался Бэрронс.
МакКейб кивнул.
– Ну что ж. Оставь ее и уходи. Или просто уходи.
Было странно, но его, похоже, ничуть не интересовало, как поступит Бэрронс. Кстати, я не была уверена, что МакКейб вообще заметил бы мое присутствие, вздумай Бэрронс оставить меня там.
Белый король закончил аудиенцию.
Чары: иллюзия, при помощи которой эльфы маскируют свой истинный вид. Чем сильнее эльф, тем сложнее проникнуть сквозь эту маскировку. Обычные люди видят только то, что эльфы хотят им показать. Особой частью элъфийской магии является небольшой периметр искаженного пространства, окружающий их, он отпугивает людей и не позволяет им наткнуться на эльфов или нечаянно задеть их.
Именно поэтому монстр с ослиными гениталиями и пиявками вместо рта, с которым мы встретились в аллее, понял, кто я такая, – я была неспособна не налететь на него.
Любой другой человек, завернув за угол, был бы отброшен назад и остановился, удивляясь тому, что не заметил препятствия. Знаете, иногда это бывает, в таких случаях люди говорят: «Боже, да что со мной такое – спотыкаюсь о собственные ноги». Вот вам повод призадуматься.
Если верить Бэрронсу, МакКейб понятия не имел, что его «телохранители» на самом деле Невидимые, которые представились как Об и Ирг, когда провожали нас из Тронного Зала. Мы с Бэрронсом притворились, что не слышим их гортайных голосов. Настоящие телохранители МакКейба исчезли около трех месяцев тому назад, и их сменили Носороги, тип Невидимых, которых Бэрронс относил к касте ниже средних; они были чем-то вроде сторожевых псов более высокопоставленных эльфов.
Поразмыслив над этим минутку, я пришла к логическому заключению и спросила: «Значит ли это, что Невидимые тоже охотятся за "Синсар Дабх"?»
«Похоже на то, – ответил Бэрронс. – Самые могущественные из них, если уж на то пошло. До меня дошел слух о ком-то, кого Невидимые называют Гроссмейстером, но мне до сих пор не удалось узнать, кто такой этот Гроссмейстер. Я говорил вам, мисс Лейн, что вы понятия не имеете, во что ввязались».
Невидимые пугали меня до невозможности. И мне вовсе не хотелось встречаться с тем, кого они считают своим правителем. «Возможно, сейчас самое подходящее время покончить со всем этим», – сказала я.
«Попробуй», – ответил мне взгляд Бэрронса. Даже если мне удастся зажать сердце в кулак и не думать об убийстве моей сестры, Иерихон Бэрронс не отпустит меня.
Самое печальное, что мы нужны друг другу. Я могу почувствовать «Синсар Дабх», а он обладает информацией о ней, в том числе относительно того, где она может находиться и кто еще за ней охотится. Своими силами я ни за что не вышла бы на такие места как «Каса Бланка» и не добилась бы приглашения на подобную вечеринку. Своими силами Бэрронс никогда не сможет узнать, что книга находится неподалеку, возможно даже – в одной комнате с ним. Он может стоять с ней рядом и так и не догадаться об этом.
Прошлой ночью я получила полное представление о том, насколько я ему нужна. Если бы книга была металлической, меня можно было бы назвать персональным металлодетектором Иерихона Бэрронса. После того как Об и Ирг вернулись к МакКейбу, Бэрронс сопровождал меня с этажа на этаж этого скудно декорированного дома. Когда я ничего не почувствовала, он протащил меня по всему вылизанному участку, в том числе и к надворным постройкам. Он заставил меня внимательно изучить даже землю, так что, вернувшись в свою временную спальню, я рухнула на кровать и заснула как убитая. Хоть мне и не хотелось, чтобы это отвратительное ощущение возвращалось, я была разочарована, когда поняла, что мое шестое чувство ничем не проявило себя.
Однако моей конечной целью была вовсе не Темная Книга. Я надеялась выяснить подробности тайной жизни моей сестры. Я не хотела ввязываться в нереальные вещи, я просто хотела узнать, кто убил Алину, и я желала смерти этому кому-то или чему-то. А затем я собиралась вернуться в свой милый провинциальный городок имени Захолустья, в тихую южную Джорджию, и забыть обо всем, что произошло со мной во время поездки в Дублин. Эльфы не посещают Ашфорд? Великолепно. Я выйду замуж за местного парня со стареньким «шевроле-пикапом», из радиоприемника которого звучит песня Тоби Кейта «Кто твой папа?», и восемью поколениями честных, работящих ашфордовских предков, украшающих его генеалогическое древо. И за исключением коротких поездок в Атланту за покупками я никогда больше не покину свой дом.
Однако сейчас сотрудничество с Иерихоном Бэрронсом было для меня единственным выходом. Люди, которых я встречу во время наших с ним поисков, могли быть знакомы с Алиной. И мне удастся как-нибудь проследить ее путь по этому неестественному, жуткому миру, что должно будет привести меня прямо к ее убийце.
Я не знала, что скоро начну сомневаться в мудрости своего решения.
Я взялась за фломастер. Был вечер воскресенья, «Книги и сувениры Бэрронса» сегодня не работали. Я проснулась абсолютно дезориентированной и сильно скучала по маме, но когда я позвонила, папа сказал, что она еще спит, и он не хочет ее будить. Мама плохо спала в последнее время, сказал он мне, хоть и принимала какое-то лекарство, которое должно было ей помочь. Несколько минут я вела с ним невыносимо односторонний разговор, однако его ответы были настолько вымученными, что я сдалась. Не оставалось ничего иного, кроме как схватить свой дневник и спуститься в магазин.
И вот теперь я лежала на животе на удобнейшем диванчике в зоне отдыха, положив блокнот на подушку перед собой. Телепортация: способ передвижения эльфов. Я грызла кончик фломастера, разлохмачивая его до состояния одуванчика, и думала о том, как бы записать то, что узнала. Когда Бэрронс объяснил мне это, я была в ужасе.
«То есть ты хочешь сказать, что им достаточно подумать о каком-то месте, и они могут туда переместиться? Они просто хотят куда-то попасть – и моментально туда попадают?»
Бэрронс кивнул.
«Хочешь сказать, что я могу просто идти по улице, а какая-то тварь может просто материализоваться рядом со мной и схватить меня?»
«Ах, ну у вас же есть огромное преимущество, мисс Лейн. Схватите тварь и заморозьте ее, как вы уже проделали это с тем монстром из аллеи. Однако действуйте быстро, пока тварь не унесла вас туда, где вы будете не рады оказаться».
«А потом что мне делать? Прикажешь таскать с собой повсюду оружие, чтобы убить их, пока они обездвижены?» Какими бы страшными ни были Невидимые, мысль о том, чтобы ранить их, когда они не способны даже пошевелиться, внушала мне отвращение.
«Сомневаюсь, что у вас это получится, – сказал Бэрронс. – Как Видимые, так и Невидимые эльфы практически не поддаются уничтожению. Чем выше их каста, тем сложнее их убить».
«Классно, – ответила я. – Так какие будут предложения по поводу того, что мне делать, когда я превращу их во временные статуи?»
«Есть одно, мисс Лейн, – сказал он с мрачной саркастической усмешкой. – Бегите сломя голову».
Я подкрасила ресницы черной тушью и задумалась над тем, что надеть, собираясь в гости к вампиру.
Шикарный красный свитер, который я привезла из дому, не только не подходил к темным волосам, я боялась, что он еще и может быть истолкован как приглашение попробовать мою кровь. Тонкие серебряные сережки с крестиками, которые мне подарила тетя Сью на прошлый день рождения, тоже, без сомнения, могли быть расценены как провокация. Я взглянула на часы. Из-за нерешительности в выборе одежды я и так опаздывала на встречу с Бэрронсом, назначенную в полночь. У меня не оставалось времени на то, чтобы заскочить в церковь, находившуюся чуть дальше по улице, и капнуть святой водой на запястья, шею и за уши – мой вариант одеколона, «Оденекусон».
Я посмотрела в зеркало. Я не смогла бы стать похожей на женщин из «Каса Бланки», даже если бы захотела, но такого желания у меня и не возникло. Я нравилась себе. И любила свои цвета. И мне до боли не хватало моих волос...
Напевая, я мотнула головой, наклонившись, чтобы свободно растрепать волосы, потом начала возиться с ними, пользуясь феном и баллончиком лака. Когда я снова выпрямилась и пробежала пальцами по волосам, – спасибо средству мисс Клерол для быстрой укладки и средней фиксации – у меня была копна взъерошенных в стиле «арабских ночей» локонов, которые чарующе обрамляли мое лицо, заставляя зеленые глаза казаться еще больше, чем они были на самом деле. Немного оттененные в уголках, обрамленные длинными ресницами, глаза были моей гордостью, они сияли зеленью, словно молодая трава на Пасху. У меня было чистое, слегка бледное лицо, к которому подходил почти любой вариант макияжа. С темными волосами мне было совсем не плохо. Просто я сама себя не узнавала. Я казалась старше, особенно с карамельно-яблочной красной помадой на губах, уступкой Бэрронсу, поскольку я была твердо уверена – ему крайне не понравится мой внешний вид, учитывая то, какие вещи я решила надеть.
Скользнув в одежду, я вспомнила, как мы с Алиной смеялись над фильмами про вампиров и книгами о них, и над той невероятной истерией, что поднялась в мире после написания книги о маленьком черноволосом мальчике в очках, который жил в чулане под лестницей.
Но все это было до того, как я узнала – в ночи существуют невероятные твари и непонятные вещи.
– Что, черт побери, вы на себя напялили, мисс Лейн?! – взорвался Бэрронс.
Я выбрала симпатичную прозрачную юбку, плотно облегавшую мои бедра и заканчивавшуюся на лодыжках, цвет которой представлял собой смесь почти всех пастельных оттенков, и соответствующую розовую кофточку с разрезными шелковыми рукавами и окантованным шелком глубоким вырезом, открывавшим большую часть груди, а также туфли на высоких тонких каблуках, которые застегивались с помощью ремешков, обвивавших лодыжку. Цветовая гамма великолепно гармонировала с моей загорелой кожей и темными локонами. Я выглядела женственной, мягкой и сексуальной, как и положено юной девушке, а не стервам из «Каса Бланки». Я быстро прошагала вдоль ряда книжных полок к тому месту, где стоял Иерихон – у входной двери, нетерпеливо ожидая моего появления. Я ткнула в его сторону указательным пальцем.
– Если ты снова начнешь вести себя со мной, как с одной из своих страхолюдин, Бэрронс, то можешь сразу забыть о нашем маленьком соглашении. Я нужна тебе не меньше, чем ты нужен мне. Это делает нас равноправными партнерами.
– Вы ошибаетесь, – сухо сказал он.
– Нет, это ты ошибаешься, – не менее сухо ответила я. – Найди другой способ объяснить мое присутствие. Поскольку если ты еще раз назовешь меня своим последним куском петунии или будешь делать прозрачные намеки на мой рот и оральный секс с тобой, наши пути разойдутся.
Бэрронс приподнял бровь.
– Петунии, мисс Лейн?
Я сердито глянула на него.
– Жопы, Бэрронс.
Он скрестил руки на груди и оценивающе взглянул на ядовито-алую помаду на моих губах.
– Вы упомянули какие-то намеки на ваш рот и оральный секс со мной, мисс Лейн. Могу я услышать, в чем вы эти намеки усмотрели?
Я нахмурилась и решила не поддаваться на его глупые подначки.
– Этот Мэллис действительно вампир, Бэрронс?
Иерихон пожал плечами.
– Сам он представляется именно так. И окружил себя людьми, которые в это верят.
Бэрронс оглядел меня с ног до головы.
– Прошлой ночью вы выразили желание заранее узнавать о местах, в которые я собираюсь вас отвести, чтобы правильно подобрать стиль. Я сказал вам, что мы отправляемся на готическую вечеринку. Так почему же, мисс Лейн, вы выглядите словно взбесившаяся радуга?
Я пожала плечами, копируя его жест.
– Или бери меня с собой, Бэрронс, или вали сам.
Он решил взять меня с собой. Я в этом и не сомневалась. Есть несколько вещей, без которых не может обойтись хороший охотник. Охотничья собака входит в их число.
МакКейб жил в двадцати минутах езды к северу от города, в доме, показавшемся мне модернистским кошмаром.
Мэллис жил в десяти минутах на юг от Дублина, утопая в якобы истинных обломках прошлого. В Викторианской эпохе, если быть точной, – в тех шестидесяти трех годах, с 1837 по 1901, в течение которых королева Виктория правила Великобританией и называла себя императрицей Индии. Все было выдержано в стиле той эпохи – пышность, бархатные костюмы и драпировки, чувственность и тому подобное буквально затопили этот дом.
Темой ночи у Мэллиса был стимпанк: стиль Викторианской эпохи был разорван, разрезан и раздерган смешанной толпой готов, рокеров и панков – тут я должна признаться, что иногда мне сложно определить, к какому стилю относится та или иная деталь мира Темной Моды. Думаю, чтобы понять его, им нужно проникнуться.
Мэллис жил в десяти минутах на юг от Дублина, утопая в якобы истинных обломках прошлого. В Викторианской эпохе, если быть точной, – в тех шестидесяти трех годах, с 1837 по 1901, в течение которых королева Виктория правила Великобританией и называла себя императрицей Индии. Все было выдержано в стиле той эпохи – пышность, бархатные костюмы и драпировки, чувственность и тому подобное буквально затопили этот дом.
Темой ночи у Мэллиса был стимпанк: стиль Викторианской эпохи был разорван, разрезан и раздерган смешанной толпой готов, рокеров и панков – тут я должна признаться, что иногда мне сложно определить, к какому стилю относится та или иная деталь мира Темной Моды. Думаю, чтобы понять его, им нужно проникнуться.