Монро Люси. Способен на все

   – Я тебе снилась? В таких снах?
   – После того как мы провели день, ты еще спрашиваешь, как такое возможно?
   – То, что ты меня хочешь, когда я рядом, понять можно, но ты намекаешь на то, что думаешь обо мне, когда меня нет рядом.
   – Да. Когда я путешествую, когда на задании. Я много о тебе думаю, моя сладкая.
   – Ты думаешь обо мне в этом ключе на работе? Хотвайер закатил глаза. Она что, серьезно?
   – А ты разве обо мне не думаешь?
   – Нет.
   Хотвайер любил в Клер честность. За всю жизнь он не встречал никого, в ком было бы так мало притворства. Она сказала то, что думала. Она никогда не играла в игры – ни умственные, ни эмоциональные. Цельность была неотъемлемой частью ее натуры.
   Хотвайер встал, схватил ее за руку и потащил в спальню, туда, куда он побросал пакеты с купленной для нее одеждой.
   – Пошли. Давай одеваться.
   – Я вполне могу одеться самостоятельно.
   – Не сомневаюсь. – Он ухмыльнулся и подмигнул ей – Но я бы с радостью помог.
   – Я не думаю, что это хорошая мысль.
   – Ты действительно настроена поужинать в ресторане?
   Клер отстранилась от Хотвайера и посмотрела на него свыражением, которое ему не понравилось.
   – Дело не в этом. Если ты станешь помогать мне одеваться, то это повлечет за собой другое, а я не думаю, что в данный момент это было бы уместно.
   Хотвайер стал теснить Клер к кровати, и она попятилась, широко раскрыв глаза. Он остановил ее отступление, взяв ее лицо в ладони. Она действительно не понимает, что платоническая дружба между ними больше невозможна?
   – У нас на юге есть поговорка: нет нужды запирать дверь сарая на засов, когда корова уже пропала.
   – Мы тут с тобой не на ферме.
   – Я не хотел сказать, что мы на ферме, но у нас с тобой потрясающий секс. Вернуться к дружбе без секса все равно что пытаться играть в профессиональный футбол, не касаясь мяча.
   – У меня есть для тебя другая присказка: только полный дурак исправляет ошибку, совершая другую.
   – Секс между нами не был ошибкой, и я могу поставить последний доллар на то, что это случится еще не один раз.
   Клер открыла рот, чтобы возразить, но Хотвайер не собирался ее слушать. Он просто взял и поцеловал ее.
   Клер не сразу откликнулась на его ласку, но Хотвайер и не думал сдаваться без боя. Он осторожно усилил давление, побуждая ее к ответному поцелую. Она держалась дольше, чем он мог предположить, но после долгих усилий с его стороны с губ Клер сорвался легкий вздох.
   Она расслабилась и ответила Хотвайеру с той сладостной страстностью, к которой он уже успел привыкнуть. Он целовал ее до тех пор, пока сам не оказался на грани того, чтобы уложить ее на кровать и ус: роить очередной сеанс любви. Он был бы только за, но, вспомнив об обещании вывести ее поужинать, решил сбавить накал. Хотвайер прервал поцелуй и отступил.
   – Может, ты в чем-то и права. Если я буду помогать тебе одеваться, мы отсюда никогда не выйдем.
   Клер кивнула, но дыхание у нее было сбивчивым и хриплым. Таким же, как у него.
   – И где то платье, что ты мне купил?
   – На самом деле это не платье – это юбка и джемпер, и если тебе не понравится, можешь их не надевать. Я просто подумал, что тебе захочется выйти к ужину в чем-то свежем. Вот и все.
   – Если ты желаешь, чтобы я пошла в том, что ты купил, я не против, – сказала Клер, немало удивив его тем, что сдалась без боя. – Не думаю, что эти вещи могут быть хуже того наряда, что я надевала на свадьбе Джозетты. Только я не уверена, что моя обувь будет хорошо смотреться с юбкой.
   – Я купил еще и босоножки. – Хотвайер кивнул в сторону второго пакета, в котором лежала коробка.
   – На высоком каблуке? – спросила Клер, с подозрением глядя на пакет.
   – Нет.
   – Тогда ладно. Да... спасибо тебе. – С выражением досады на лице Клер взяла оба пакета и удалилась в ванную.
   Белый облегающий джемпер без рукавов и плиссированная юбка с черными, розовыми и белыми спиральными полосами на манекене выглядели классно, а на Клер они должны смотреться просто потрясающе.
   Когда пятнадцать минут спустя она вышла из ванной, Хотвайер поздравил себя с тем, что не ошибся в выборе наряда. Он не мог отвести от Клер глаз.
   – Ты очень красивая.
   Клер покачала головой, нахмурив лоб.
   – Я выгляжу как пай-девочка.
   – Ты сексуальная, привлекательная женщина. И этот стиль – определенно твой.
   Клер окинула себя взглядом с таким видом, словно не вполне верила в то, что видит.
   – Я бы никогда себе ничего подобного не купила. Но босоножки мне нравятся.
   – Продавщица заверила меня, что в них ты можешь хоть в баскетбол играть. – Хотвайеру действительно сказали, что они очень удобные. Настолько же удобные, насколько красивые.
   – Как-нибудь надо попробовать, – шутливо сказала Клер, и Хотвайер улыбнулся в ответ.
   – Я рад, что тебе понравилась обувь, но что касается твоего наряда, по той унылой пустоте, что я обнаружил в твоем шкафу, я мог бы сказать, что ты вообще не считаешь нужным себе что-либо покупать.
   Клер пожала плечами.
   – У меня хватает одежды, чтобы прикрыть себя, а все остальное не так важно. Я предпочитаю тратить деньги на оборудование компьютера. Ты должен меня понять.
   – Конечно. – Но когда они поженятся, он позаботится о том, чтобы у нее хватало денег и на то, и на другое. Хотвайеру нравилось видеть Клер в женственном наряде. – Что касается моей сестры, то ради нарядов она готова работать в две смены.
   Клер бросила на него ничего не выражающий взгляд и пожала плечами.
   – Каждому свое, наверное.
   – Лучше тебе сразу подготовиться. Моя сестра и мама непременно вытащат тебя за покупками, когда ты приедешь в Джорджию. Отец даже купил пакет акций торгового центра, потому что, как он сказал, «желает вернуть себе хоть часть того, что тратится на тряпки».
   – Не помню, чтобы я соглашалась лететь с тобой в Джорджию.
   – Полетишь. Я знаю, что ты не станешь из-за глупого упрямства лишать нуждающихся благотворительной помощи. Для тебя это слишком важно.
   Клер скрестила руки на груди, тем самым еще сильнее подчеркнув щедрость природы, наградившей ее столь аппетитными формами.
   – Это нечестная игра.
   – Это вообще не игра. Я хочу, чтобы ты поехала в Джорджию со мной.
   – И ты считаешь, что подкуп – лучший способ меня убедить?
   – Да, этот способ вызовет у тебя меньше всего отрицательных эмоций по отношению ко мне.
   – Но ты ведь не стал бы меня похищать?
   Клер не знала его настолько хорошо, чтобы полностью исключить подобную возможность. В конце концов Хотвайер уже давно перестал быть джентльменом из южного штата.
   – Я сделаю все, что будет необходимо, ради твоей безопасности.
   Клер вздохнула:
   – Ладно, как скажешь.
   Хотвайер почувствовал огромное облегчение.
   – Ты согласна? Ты летишь в Джорджию? Больше никаких споров по этому вопросу?
   – Насчет поездки – да, но вот насчет похода за покупками с твоей мамой и сестрой я не могу согласиться. Боюсь, что мой банковский счет не выдержит уже того, что мне придется вернуть тебе за этот наряд.
   Он нахмурился.
   – Это подарок.
   – Нет.
   Он приложил ладонь к ее губам.
   – Все, больше не спорим. Пожалуйста.
   Хотвайеру нравились их словесные перепалки, но он знал, куда заведет их спор сейчас. В ресторан они точно не попадут.
   – Я заказал нам столик, пока ты была в ванной. Нам надо идти, если мы хотим успеть вовремя.
   Клер старалась дышать ровно, когда Хотвайер провел ее мимо метрдотеля, положив ей руку на талию. Вначале он зацеловал ее до беспамятства, потом, когда она вышла из ванной в новом наряде, едва не прожег ее взглядом.
   Спор, близкий к ссоре, никак не уменьшил накал сексуального напряжения, существовавшего между ними. И Хотвайер не отпускал Клер от себя ни на мгновение. Им предстояло проехать всего один этаж на лифте, но он и эти секунды потратил с максимальной эффективностью, преподав Клер очередной урок обольщения. Он придерживал ее за шею, поглаживая затылок пальцем так, что все тело начинало звенеть и покалывать от нетерпения.
   Клер под огнем его взглядов и прикосновений чувствовала себя кошкой на раскаленной крыше. Наверное, Хотвайер был прав в том, что секс между ними неизбежен.
   Что касается брака, то этот вопрос вообще не требовал рассмотрения. Возможно, Хотвайер предлагал ей будущее, о котором она могла лишь мечтать, но делал это исходя из убийственно ложных предпосылок. Мужчина должен просить руки женщины, движимый желанием, а не чувством вины.
   Он слишком сурово к себе относился. И готов был воспринимать оплошность как преступление. Ошибка для него приобретала размеры смертного греха.
   Клер не могла не думать о Елене и не сравнивать себя с ней, особенно после признания Хотвайера в том, что он никогда ее, Клер, не полюбит.
   Клер не могла дорасти до стандартов той, другой жен-шины, не могла даже приблизиться к той поднебесной вершине. Клер на месте Елены не стала бы отказываться от возможности провести всю жизнь рядом с любящим и любимым Хотвайером ради политических идеалов. Клер не была способна на такое самопожертвование, но на него была способна Елена и был способен Хотвайер. И Клер не позволила бы ему ради себя пожертвовать будущим. На самом деле все кончилось бы тем, что он возненавидел ее, особенно если бы она стала яблоком раздора между ним и его семьей. И уж точно, эти преуспевающие южане не слепые котята, чтобы позволить ему взять в жены дочь самоубийцы и алкоголички.

Глава 16

   Метрдотель остановилась у столика с видом на океан.
   – Этот подойдет?
   – Великолепно! – выдохнула Клер. Вид был потрясающий, и она с одобрением отнеслась к тому факту, что столик их не прятался в укромном уголке вдали от чужих глаз.
   Все, что могло укрепить ее силы в борьбе против влечения к Бретту, только приветствовалось. Но уже спустя полчаса Клер усомнилась в том, что ей хоть что-нибудь могло помочь в этом плане. Бретт умудрялся каждый малейший жест превратить в сексуальную игру. Он даже хлеб мог намазывать маслом так, словно это было элементом игры сугубо для взрослых. Он не успел съесть и три кусочка закуски, как Клер поймала себя на том, что видит только его губы и не может отвести от них глаз. И думает лишь о том, как восхитительно эти губы ласкали ее тело. Ноги его тоже как-то невзначай оказывались на ее стороне стола. Прикоснувшись к ее ногам под столом, Бретт извинялся с невинным видом, но спустя какое-то время все начиналось вновь. Он едва касался ее ног под столом, а сердце Клер уже подпрыгивало от желания. Будто бы одного его присутствия рядом было мало для того, чтобы сводить ее с ума.
   Они едва приступили к главному блюду, а Клер уже сдалась – положила приборы и, откинувшись на спинку стула, бросила есть и смотрела на Бретта. Если они и не проведут вместе целую жизнь, то что мешает ей наслаждаться его обществом здесь и сейчас?
   – В чем дело? – невинно поинтересовался Бретт, приподняв бровь.
   – Техникой обольщения ты владеешь в совершенстве.
   – О чем ты, дорогая? Я всего лишь наслаждаюсь едой. – Он улыбнулся, и сердце ее сжалось от сладкой муки. – Обольщение еще впереди.
   Клер покачала головой. Она-то знала, что за игру ведет Бретт.
   – Ты просто пытаешься доказать, что я не в силах от тебя отказаться.
   Его брови снова взлетели вверх.
   – А ты можешь?
   – Наверное, нет, но я не думаю, что ты ведешь честную игру.
   – Что нечестного в том, что мы вместе ужинаем?
   – Дело не в том, что мы ужинаем, дело в том, как ты ешь. Нога Бретта скользнула по ее обнаженной икре.
   – Ты так думаешь?
   Клер едва не вскрикнула и поспешила спрятать ноги под стул.
   – Ты напрашиваешься на неприятности.
   – О чем ты?
   – О том, что мы сегодня будем спать по разным комнатам.
   – Ты собираешься спать не со мной?
   Вообще-то Клер намеревалась устроить ему обструкцию. При сложившихся обстоятельствах безумный секс едва ли помог бы им прийти к взаимопониманию. Однако Клер не была уверена в том, что целомудрие им бы тоже помогло. Ничто не могло изменить того свершившегося факта, что в первый раз они занимались любовью без презерватива.
   Она сделала глоток и осторожно поставила стакан на стол.
   – Суд присяжных еще не вынес решения по этому вопросу.
   – Я могу что-то сделать, чтобы повлиять на исход голосования?
   – Не притворяйся, что ты этого уже не делаешь.
   – Но я могу немного прибавить – самую малость, если ты считаешь, что это что-то изменит.
   Негодяй.
   – Давай, вперед, и тебе придется заковать меня в гипс, чтобы я усидела на месте. Я бы предпочла, чтобы ты поостыл.
   – Мы могли бы поплавать после ужина. Это бы нас обоих охладило.
   – В океане? – Клер зябко поежилась. Даже в середине лета вода была такая холодная, что ноги сводило.
   – В бассейне. В отеле есть открытый бассейн. Но вода там нагревается. Он рядом с океаном, но между ним и бассейном есть стеклянный щит от ветра.
   – Здорово! – Действительно неплохая мысль. К тому же плавать в общественном бассейне куда безопаснее, чем сидеть за столиком на двоих с мужчиной, который может довести женщину до предела, просто намазывая рогалики маслом. – Мне бы хотелось, но...
   – Но?
   – У меня нет купальника.
   – Есть.
   Клер застонала.
   – Ты купил мне купальник? Но ведь мы не собирались плавать, – осторожно спросила она.
   – Человеку свойственно надеяться.
   – Полагаю, это бикини?
   – А есть и другие типы купальников?
   – Да, – со вздохом сказала Клер. – Есть такие скромные слитные купальники или купальники, состоящие из майки и трусиков, какие я обычно ношу. Впрочем, я не так часто хожу плавать.
   Что со всей очевидностью и проявилось, когда она торопливо спустилась по лесенке в «лягушатник», где вода не доходила до горла, а Бретт нырнул на глубину и в несколько мощных взмахов переплыл бассейн.
   Клер и по-собачьи плавала плохо, предпочитая плескаться на мелководье, в то время как Бретт несколько раз, не останавливаясь, переплыл бассейн. Несколько подростков соревновались в нырянии, но Бретт ни одного из них не задел.
   Детишки вылезли из воды и направились в горячую ванну джакузи. Джакузи располагалась на полпути от бассейна к основному зданию отеля. В сгущающихся сумерках все еще можно было разглядеть, где плескалась Клер.
   Внезапно Бретт вынырнул из воды рядом с ней, обдав Клер каскадом брызг.
   – Почему бы тебе не поплавать со мной?
   – Я не умею.
   – Но ты сказала, что хочешь пойти поплавать. Клер улыбнулась.
   – Не все в бассейне плавают. Я люблю поиграть в воде. В ту же секунду она поняла, что сказала глупость. Выражение его лица стало хищным.
   – Ты хочешь поиграть? Какое совпадение – я тоже этого хочу.
   – Я не думаю, что мы говорим об одном и том же. – Та игра, что была на уме у Бреста, едва ли поможет ей охладиться.
   Бретт прижал Клер к стенке бассейна, заслонив ей обзор и отгородив от всех, кто в бассейне присутствовал. Он накрыл ладонями ее щеки.
   – Ты хочешь, чтобы я научил тебя плавать, или ты предпочитаешь поиграть?
   Господи, он был смертельно опасен.
   – О какой игре ты говоришь? – спросила Клер хриплым голосом, который сама с трудом узнала.
   Он опустил руки вниз и сжал ее ягодицы.
   – Я уверен, что мы что-нибудь придумаем.
   – В бассейне?
   – Мы всегда можем вернуться в номер.
   Очень соблазнительное предложение. Клер уже вся таяла. Однако предложение научить ее плавать показалось ей слишком заманчивым, чтобы его упускать. Ей всегда хотелось научиться плавать, но возможности не было.
   Она уперлась руками в мокрую грудь Бреста, и от его горячего тела кончики ее пальцев загудели.
   – Ты правда научишь меня плавать?
   Выражение его лица изменилось стремительно, она уже наблюдала это превращение, когда он предложил ей помощь в подготовке к экзаменам.
   – Конечно. Как случилось, что ты не умеешь плавать?
   – Возможности не было.
   – Значит, пришло твое время. Клер облизнула губы.
   – Да.
   Он перевернул ее на живот и перехватил поперек спины одной рукой. Клер испуганно вскрикнула:
   – Бретт! Что ты делаешь?
   Но было и так понятно, что он делает. Он оттаскивал ее на глубину.
   Брест улыбнулся, глядя на Клер сверху вниз, и покачал головой.
   – Ты не доверяешь мне?
   – Когда ты говоришь с этими протяжными интонациями, я готова доверить тебе все, что угодно, – ответила Клер.
   – Правда?
   Она вздохнула и ткнулась головой в его мокрую грудь.
   – Да.
   – Задержи дыхание, Клер.
   – Зачем?
   – Просто делай, что тебе говорят.
   – Ладно. – Она задержала дыхание. Он ее отпустил.
   От ужаса Клер выдохнула набранный воздух и, не успев даже завопить, начала тонуть. Сильные руки тут же подняли ее на поверхность.
   – Первое, о чем ты должна помнить, когда учишься плавать, это то, что кислород держит тебя на поверхности.
   Час пролетел незаметно, и за этот час Бретт очень редко злоупотреблял скудостью ее одежд и искренне прилагал усилия к тому, чтобы научить ее плавать. К тому времени как они решили прекратить урок, Клер освоила в самых общих чертах гребок вперед и вполне прилично держалась на воде, лежа на спине.
   Клер подплыла к краю бассейна и, держась за бортик, улыбнулась Бретту.
   – Это было здорово! Спасибо.
   – Спасибо тебе, сахарок. Наблюдать за тем, как ты двигаешься в этом скандальном бикини, даже лучше, чем смотреть эротический сон.
   – Не могу поверить, что слышу это от тебя. – Клер шлепнула рукой по воде, обдав Бретта каскадом брызг.
   Он нисколько не обиделся, а со стремительностью акулы подплыл к Клер под водой и дернул за руку. Клер отцепилась от бортика и схватилась за плечи Бретта, чтобы не утонуть. Две полосочки ткани, представлявшие собой ее купальник, и его плавки едва ли стали между ними преградой.
   Бретт схватился за бортик бассейна по обе стороны от головы Клер.
   – Придется тебе за это расплачиваться, моя сладкая.
   – Разве? – Действуя инстинктивно, Клер приподняла ноги и сцепила лодыжки у него за спиной. Скрещение ее ног оказалось чуть выше линии его талии. Мышцы его живота немедленно сжались, и Бретт издал что-то среднее между рыком и стоном.
   Клер улыбнулась.
   – И как ты намерен заставить меня расплачиваться? Бретт опустил голову, так что губы его оказались рядом с ее губами.
   – Я что-нибудь придумаю.
   – Не сомневаюсь, – тихо и с чувственным обещанием сказала Клер.
   Затем быстро, воспользовавшись его телом как упором, поднялась, надавив ему на плечи, и перепрыгнула через него, уйдя под воду за его спиной.
   Словно поплавок, Клер выскочила на поверхность – недавние уроки не прошли даром – и засмеялась, увидев, что Бретт сделал то же самое. Ее маневр оказался вполне успешным. По глазам Бретта она поняла, что он вынашивает мысль о мщении, и потому изо всех сил поплыла к лестнице на мелкой стороне. Но она не успела. Сильные руки приподняли ее над водой.
   – Это коварство, Клер.
   Она хохотала, глотая воздух, и ответить ей было нечего.
   Бретт несколько раз подбросил ее на руках, и все кончилось тем, что она вцепилась в него, крепко обняв за шею. От победной улыбки Бретта у нее перехватило дыхание.
   – Ты великолепен! – воскликнула Клер.
   – Комплиментами не вымолишь прощения, – сказал Бретт, но теплый свет в его глазах говорил о другом.
   Клер была совершенно беспомощна в его объятиях, и это ее почему-то совсем не беспокоило.
   – Может, я и не хочу пощады.
   – Я снова на эту уловку не поддамся.
   Клер захлопала глазами в притворном недоумении.
   – Какая такая уловка?
   Бретт приподнял ее и опустил так, что глаза их оказались на одной линии. Клер чувствовала его дыхание.
   – Мол, не лучше ли тебе меня поцеловать, чем затащить под воду.
   – А ты бы предпочел меня потопить?
   – Любой представитель мужского племени предпочел бы поцелуй, но мужчина не должен позволять женщине думать, что она вольна водить его за нос. Это может испортить его имидж.
   – А если я скажу, что ничто не способно испортить твой имидж – имидж беспощадного бывшего контрактника, готового пойти на все, лишь бы довести задуманное до победного конца?
   Бретт сделал глубокий вдох, словно вбирал ноздрями запах ее кожи, а не хлорные испарения бассейна.
   – Тогда мне, возможно, в любом случае придется тебя поцеловать.
   – Тебе решать.
   Клер едва закончила фразу, как губы его прижались к ее губам. Она думала, что вода на ее коже прямо сейчас превратится в пар, так ей стало жарко. Бретт чертовски хорошо целовался. Он пировал над ее ртом, пока она не начала стонать, пытаясь освободить руки, чтобы прикоснуться к нему.
   Она услышала свист, и Бретт отпустил ее.
   Клер посмотрела в сторону джакузи, где подростки свистели и смеялись и криками ободряли ее и Бретта.
   Клер перевела взгляд на Бретта. Он, похоже, был готов продолжить, но Клер оттолкнулась от Бретта и поплыла к ступенькам.
   – Удивительно, как ныряние может способствовать охлаждению. Я так замерзла, что теперь, думаю, пора согреться.
   Бретт двинулся к Клер, и по выражению его лица было видно, что он намерен продолжить начатое.
   – Я буду счастлив тебя отогреть.
   – О, в этом нет необходимости.
   Подростки со смехом вылезли из джакузи и отправились в комнату отдыха.
   Клер вышла из бассейна и, поправив купальник откровенно провоцирующим жестом, направилась к джакузи. Бретт оказался рядом как раз в тот момент, когда она опустилась в пузырящуюся воду.
   Клер вздохнула блаженно:
   – Так хорошо...
   – Я знаю кое-что получше.
   Клер пришлось спрятать ухмылку.
   – Правда? Я даже догадаться не могу, о чем ты.
   – Ты же не страдаешь склерозом, как старушки в Бельмонт-Мэноре. Неужели ты так быстро забыла о том, что между нами было?
   – Ах это? – Клер безразлично махнула рукой. – Здесь куда приятнее – не так изнурительно.
   – Ты в этом уверена?
   Она не была так уж в этом уверена, но все равно кивнула. Горячая вода в джакузи, казалось, умиротворяла настолько, что даже шевелиться не хотелось.
   Бретт взялся за поручни и поднялся на верхнюю ступень.
   – Возможно, мне придется убедить тебя в обратном...
   – Простите меня, но бассейн через десять минут закрывается, – послышался голос от двери.
   Бретт замер и оглянулся. Из-за двери на них смотрел служащий бассейна.
   – Вы хотите сказать, что мы должны уйти?
   – Боюсь, что да.
   Клер не могла скрыть разочарования. В горячей ванне было так хорошо расслабиться после бассейна. Не хотелось вылезать.
   – Сожалею, мэм, – сказал служащий перед тем, как уйти.
   Бретт пошел за ним к бассейну и вернулся через пару минут с весьма довольным видом.
   – Что, пора выходить? – без особого энтузиазма спросила Клер.
   Фонари вокруг бассейна погасли, и свет вокруг джакузи тоже погас. Осталась только световая дорожка на полу.
   – Полагаю, это намек. – Клер встала.
   – Расслабься, – сказал Бретт и улыбнулся. – Я кое о чем договорился с обслугой. Мы можем оставаться здесь столько, сколько захотим, если не будем подходить к бассейну, где установлены камеры видеонаблюдения.
   Клер не стала спрашивать у Бретта, как ему удалось это сделать. Если честно, ей было все равно. Она была счастлива, что ей дали возможность задержаться здесь подольше.
   – Отлично.
   Бретт забрался в джакузи и направился прямо к Клер. Он опустился в воду рядом с ней, вторгшись в ее личное пространство.
   – Итак, что ты там говорила по поводу того, что горячие ванны не так изнурительны, как спальни?
   Клер лежала, упершись спиной о край ванны, и деваться ей было некуда.
   – М-м... Кажется, мы обсуждали то, чем мы занимались в спальне.
   Он обнял ее, одной рукой поддерживая голову, другой обхватив спину.
   – Вот и я об этом, сахарок. Клер нервно сглотнула.
   – Мы не можем... здесь.
   – Ты в этом уверена? – спросил Бретт, и внезапно верх от купальника расстегнулся, и Бретт откинул его в сторону.
   – Но мой купальник... – Клер попыталась его поймать, но Бретт ей помешал.
   Он поцеловал ее, лишив возможности жаловаться. Он был таким чудным на вкус и так умело действовал губами, что она напрочь забыла о купальнике. Пусть себе плывет. Клер скользнула ладонями по мускулистой груди Бретта. Она была такая твердая и гладкая.
   Его руки начали ласкать обнаженную грудь Клер, и она едва не вскрикнула и резко отвернулась.
   – Бретт! Мы не можем, не здесь.
   – Можем.
   – Но дети...
   – Они сейчас в игровой комнате, а она отгорожена от зоны бассейна. На самом деле никто из гостей не может войти сюда и через другой вход тоже. Эрни все двери запер.
   – Эрни?
   – Парень из обслуги.
   – Но как мы выйдем?
   – Двери запираются с нашей стороны. Мы можем выйти, но сюда никто не войдет.
   – О!
   Бретт поцеловал ее в утолок губ.
   – Да, о...
   Теплые пузырьки ласкали ее грудь так же нежно, как и руки Бретта. Клер расхотелось спорить с ним. Желание вспыхнуло в ней с новой силой. Желание, которое всегда оказывало угнетающий эффект на ее способность мыслить рационально.
   – Ты уверен, что никто не войдет?
   – Абсолютно.
   – И Эрни?
   – И он тоже.
   – О! – вырвалось у Клер в очередной раз, когда обе его ладони накрыли ее скользкую, покрытую пузырьками грудь.
   – Ты само совершенство, Клер.
   Она покачала головой, словно осуждала его за льстивые речи, но в глубине души упивалась сознанием того, что Бретт действительно восхищается ее телом. Она понимала, что восхищение подогревается удовольствием, которое он получал не только забирая, но и отдавая. Все это было чертовски приятно.