Мелани Морган
Райский берег
Глава 1
Джессика Кромптон рявкнула в трубку:
— Да? Я! Кто? Откуда? Зачем?
— Послушайте, Джессика, радость моя, все решилось само собой, — раздался вкрадчивый голос Синклера Лавджоя. — Мой двоюродный брат просто обязан сопровождать Патрисию.
Иначе и быть не может. Мы партнеры, а значит, должны четко себе представлять, что делает каждый из нас.
— Ничего, не волнуйтесь, наше партнерство продлится недолго, — заявила Джессика.
— Это уж как угодно. Я тоже за то, чтобы фирма перешла под единоличное управление — старшему наследнику по мужской линии. Только вряд ли вам это придется по душе, ведь старший наследник — я.
— И не надейтесь! Ишь ты, разбежался, но магазина вам не видать как своих ушей!
— Посмотрим, — со скрытой угрозой произнес Синклер, хотя его голос оставался по-прежнему вкрадчивым. — Так не забудьте предупредить сестру, что Брайан будет сопровождать ее во время поездки на Кот д'Азур. Лучше скажите ей прямо сейчас, а то память у вас, наверное, девичья и…
Вместо ответа Джессика с грохотом положила трубку.
— Пат! — закричала она. Ответа не последовало. Джессика приказала себе успокоиться.
Встала, налила немного содовой, сделала глоток и уже спокойнее позвала:
— Льюис!
На пороге появился старый слуга.
— Узнай, где моя сестра. Скорее всего, она у себя, готовится к отъезду. Иди к ней и скажи, что мне нужно сообщить ей нечто важное.
— Слушаюсь, мисс Кромптон, — ответил Льюис и с поклоном удалился.
— Кот д'Азур? Это что ж такое? — нахмурился Брайан Лавджой и запустил пятерню в волосы. — А? И при чем тут кот?
Амелия Рент, его секретарша, не смогла сдержать улыбки.
— «Кот» — это по-французски «побережье».
Кот д'Азур — Лазурный берег, любимое место отдыха политиков и кинозвезд, богачей и…
— Ладно, ладно, хватит! Я и так тебе верю.
Неужели ты думаешь, что я не знаю, что такое Лазурный берег?
Амелия пожала плечами.
— Вот как? Ты считаешь меня полным невеждой? Мне даже известно где находится этот воистину райский уголок. Во Франции!
— Я потрясена.
— Еще бы. Я и не такое знаю, ты только спроси. Одного не могу взять в толк, какого черта понадобилось там этой козочке?
— Патрисии? — Секретарша взглянула сверху вниз на шефа, сидевшего за огромным столом, заваленным бумагами. — Очевидно, у нее далеко идущие планы. Как-никак она теперь совладелица фирмы и кому как не ей решать, не настала ли пора открыть где-нибудь в Монте-Карло филиал «Кромптона и Лавджоя».
— Ха! Что за чушь! На кой этим богатеям в Монте-Карло наши побрякушки? У этих мужиков других забот по горло: казино, спортивные автомобили, красивые куколки, которые так и норовят броситься им на шею! Дались им наши галстуки!
— Не забывайте, мистер Лавджой, — Амелия поправила прическу, — что ни Патрисию, ни Джессику простушками не назовешь. На вашем месте я была бы с ними поосторожнее. Я тут обзвонила кое-кого, навела справки. И знаете, что? Отзывы о ней самые восторженные.
Ведь она создает эксклюзивные модели женской одежды, которые затем поступают в продажу в магазине «Кромптон и Лавджой».
— Подумаешь! Что она будет делать во Франции?
— Согласно официальной версии, покупать знаменитый французский шелк для женских шарфиков.
— Тьфу! — Брайан швырнул на стол папку, которую держал в руках. — Теперь еще придется сопровождать ее, пока она будет разглядывать эти дурацкие тряпки.
— Никакие не дурацкие! Французский шелк ценится во всем мире.
— Шелк тут вообще ни при чем. Все это лишь предлог, чтобы урвать кусок нашей фирмы. Ну, ничего, мои адвокаты с ней быстро разберутся!
— Вы явно не настроены отдохнуть. А ведь многие бы на вашем месте с ума сошли от зависти: Лазурный берег, роскошные виллы, пляжи, казино и все такое…
— Но я-то туда поеду не по своей воле. Так Синклер решил. К тому же я не отдыхать там собираюсь, а сделать так, чтобы выкинуть Кромптонов из нашей фирмы. Раз и навсегда.
— Да ладно вам! — рассмеялась Амелия. — Не такая уж она и противная, эта Патрисия. Уверена, у вас с ней много общего.
— Даже слишком много, — нахмурился Брайан. — Мы с ней сообща владеем фирмой, и меня это совершенно не устраивает.
— Зато у нее отличный вкус! Она создает прекрасные модели одежды, сама придумывает серьги, сама…
— Послушай, Амелия! Тебе что, правда, нечем больше заняться? Дай тебе волю, целый день только и делала бы, что выбирала сережки!
— А вам уж и жалко стало, да? Или боитесь, что она завлечет вас в свои сети?
Брайан резко отодвинул стул и встал.
— Все, разговор окончен! Беги, приготовь себе кофе, закажи ланч или отправляйся по магазинам. Только ради Бога, избавь меня от своей болтовни!
Секретарша смеясь удалилась. Убедившись, что за ним никто не следит, Брайан извлек из кармана бумажник, вытащил из потайного кармашка маленькую фотографию и взглянул на нее. Вихрастый мальчуган, сияя от счастья, сжимал в руках огромную морду овчарки.
Да, тогда, лет десять назад, он по наивности думал, что нашел райский уголок с женщиной, достойной зваться Евой. Тогда он и впрямь был счастлив. Но, увы, счастье длилось недолго. Что поделать, ведь так всегда бывает…
— Ну-ка повтори! — Патрисия не верила своим ушам. Неужели Джессика отважилась на такое?
— Нечего прикидываться! — сказала та. — Ты все прекрасно слышала. И знала об этом с самого начала. Когда месяц назад ты заявила о своем намерении отправиться во Францию, я предупредила тебя: жди беды! Но разве я могу переубедить свою упрямую сестрицу? Конечно нет! Коль скоро она уж вбила себе что-то в голову — пиши пропало! Даже зная о том, что Брайану Лавджою придется тебя сопровождать, ты все равно не посчитала необходимым отложить поездку. И вот, пожалуйста! Сегодня Синклер позвонил мне и поставил меня перед фактом: его кузен едет с тобой. Сначала я возмущалась, а потом подумала и поняла: так даже лучше. Ты сможешь из первых рук узнать, что они замышляют.
Вообще-то, Лазурный берег — милое место.
Да Патрисия отправилась бы и в африканские джунгли, лишь бы не участвовать в этой склоке между Лавджоями и Кромптонами. Тоже мне, Монтекки и Капулетти двадцатого века!
Но твердить об этом сестре бесполезно. Та заладила свое: мы во что бы то ни стало должны отвоевать нашу долю в фирме! Ради этого любые средства хороши.
— Ты же знаешь, — попыталась оправдаться Патрисия, — я получила письмо от шелковой фабрики. Они утверждают, что мои галстуки носит сам Помпиду! И он хотел бы, чтобы его любимые галстуки изготовлялись не из английского и итальянского шелка, а из французского.
— Конечно, еще бы! — с готовностью согласилась Джессика. — Мнение французского президента для нас чрезвычайно лестно. Но ты могла бы разработать рисунки здесь, а потом просто-напросто послать их на фабрику. Они изготовят ткань, ты ее посмотришь и одобришь конечно, если качество тебя устроит.
— Нет, так работать я не могу. — Патрисия достала из ящичка гребень, изготовленный из красного дерева — подарок жены американского посла, — и принялась расчесывать свои длинные черные кудри. — Я должна с самого начала знать, чего мне ждать. А в Сиднее мне все равно делать нечего. Управлять фирмой, нет, для этого я не создана. Пара-тройка идей для новой коллекции — это еще куда ни шло, но…
— Пара-тройка! — воскликнула Джессика. — Да ты сама не понимаешь, что именно тебе мы обязаны своим успехом. Не будь тебя, кто бы разрабатывал дизайн наших шарфиков, галстуков, платков, которые миллионеры носят в нагрудном кармане в тон галстуку?! А в этом сезоне? Эти великолепные запонки с бриллиантами? А твои серьги в виде ежевичных ягод?
Кому бы из нас пришла в голову подобная идея? Нет, что ни говори, ты для нас просто сокровище!
Патрисии показалось, что сестра переигрывает. Уж больно бурно она восторгается ее способностями. Раньше она что-то помалкивала о том, что Патрисия сокровище.
— Джесс, послушай…
— Даже не спорь! Ведь когда я тебя предупредила, возражений у тебя не возникло? Что же теперь изменилось? В конце концов, провести месяц в обществе этого болвана не такая уж большая жертва… — Джессика сделала многозначительную паузу. — Учитывая, что ты директор нашей фирмы.
— Ты прекрасно знаешь, я этого не хотела.
Не создана я для деловой жизни.
Они и впрямь буквально силой затащили ее в директорское кресло, как она ни брыкалась!
— И времени на то, чтобы возиться со всей этой ерундой у меня нет.
— Ладно, Пат, в первый и последний раз в жизни сделай мне одолжение. Обещаю, больше я тебя ни о чем не буду просить. Понимаю, тебе не просто, может даже противно, но хоть раз в жизни мы должны выступить одной командой. Показать, что нас так просто не сломить. Дать понять этим выскочкам, Лавджоям, что голыми руками нас не возьмешь. Так что, ради Бога, не создавай мне лишних проблем.
Именно этим Патрисии и хотелось заняться.
Она обожала создавать проблемы людям, которые привыкли, что им все подчиняются. Но Джессика все-таки ее сестра, так что надо найти способ отказать ей так, чтобы она не обиделась.
— Джесс, я еду на Лазурный берег не развлекаться и не затем, чтобы развлекать других.
Еще неизвестно, выйдет ли что-нибудь из этой идеи с шелком. К тому же мне нужно будет разрабатывать рисунок, возиться с красками, выяснять качество ткани, да мало ли еще что!
Возникнет уйма проблем! А этот Лавджой будет крутиться у меня под ногами.
— Пусть он лучше мешает тебе, чем лезет во все в самом бутике. Он так и норовит сунуть свой нос в то, что его не касается. Займи его, отвлеки его внимание. Спроси его мнение насчет рисунков для галстуков и шарфиков, пусть, в конце концов, попробует сам разработать какой-нибудь дизайн. Самое главное, чтобы его не было поблизости, пока мои адвокаты пытаются найти лазейку в договоре о партнерстве.
Договор о партнерстве предусматривал, что распоряжается фирмой старший партнер, а семья совладельцев ни во что не вмешивается.
Так оно и было раньше, только вот проблема: с недавних пор они никак не могут решить, кто у них старший партнер. Вот и норовит каждый из совладельцев выдавить конкурента и завладеть фирмой целиком.
— Ну и что там адвокаты?
— У Патрисии затеплилась надежда. — Обещают что-нибудь?
— Трудно сказать. В соглашении о партнерстве предусмотрено, что контроль над фирмой переходит к старшему наследнику мужского пола. Можно затеять юридический спор, ссылаясь на дискриминацию по половому признаку, но еще не известно выйдет ли из этого толк.
Ведь Синклер Лавджой все равно меня старше, так что, будь наследник хоть мужского пола, хоть женского, это ничего не меняет: так или иначе, если воспринимать соглашение буквально, все должен заграбастать тот, кто старше. А старше он.
— Потом, — не без ехидства заметила Патрисия, — начнется настоящая схватка: кто первым, мы или Лавджой, произведет на свет наследника. А через двадцать-тридцать лет — все сначала. И так до бесконечности.
Но ирония не возымела на Джессику Кромптон ни малейшего действия.
— Что касается рождения наследников, — заявила она, — это наше, женское дело решать.
Много ты сделаешь без мужчин, усмехнулась про себя Патрисия.
— В данный момент я занимаюсь тем, чтобы восстановить свое право участвовать в решении важнейших для нашей фирмы вопросов. И уж тут я ни в чем не намерена уступать Брайану Лавджою.
— Тогда валяй, не стесняйся! Объяви о своих грандиозных планах. Провозгласи, что полностью намерена изменить облик фирмы. Выпустить новую линию одежды. Создать оригинальную коллекцию мужских и женских аксессуаров. Продавать под маркой «Лавджой и Кромптон» не только спортивную, но и обычную обувь — С маркой-то вся и проблема, — вздохнула Джессика.
Патрисия молчала, ожидая продолжения.
— Дело в том, что, меняя облик фирмы, я намерена начать с названия. Выкинуть из него фамилию «Лавджой».
— Что? — Патрисия не скрывала удивления.
— «Кромптон кутюр» — как тебе название?
По-моему, очень неплохо! В таком названии и новизна чувствуется, и стиль. Не то что это затасканное имя: «Лавджой».
— Господи, зря я спросила! — Патрисия говорила правду. Она не любила тайн, никогда ничего не скрывала и чужие секреты хранить не собиралась. — По-моему, так ты все только усложняешь.
— Это все равно, что трясти красной тряпкой перед носом у быка! Но что поделать, выхода другого все равно нет… Конкуренция есть конкуренция.
— Ты же проблем не оберешься! Огласка в прессе, скандалы в суде, иски, Бог знает что еще придет Лавджоям в голову!
— Наконец-то ты поняла. Поэтому я и хочу, чтобы ты поехала с Брайаном Лавджоем во Францию. Отвлеки его внимание, нейтрализуй его! Докажи, что без тебя наша фирма загнется. Или еще что-нибудь придумай. В конце концов, соблазни его!
Патрисия чуть со стула не свалилась.
— Еще чего! Если ты думаешь, что я буду нейтрализовывать его подобным образом, то позволь тебе сказать, что я…
— Не начинай, Пат! Сейчас ты нужна мне.
Нужна, как никогда. Пойми это!
Вот уж точно, как никогда! До сих пор Джессика была вполне самодостаточна. Впервые она признала, что и от Патрисии есть хоть какая-то польза.
— Сомневаюсь, что у меня хватит сил отвлечь его внимание. Я целыми днями буду сидеть на фабрике, встречаться с художниками.
Мне будет не до походов по ресторанам и казино, и валяться на пляже я тоже не собираюсь.
— Пусть Брайан думает иначе.
— Думаешь, его так легко провести?
— Не надо тебе его обманывать, пойми ты наконец! — Джессика в отчаянии всплеснула руками. — Занимайся тем, что тебе интересно.
Встречайся с теми людьми, которые тебе нужны. У Брайана все равно не будет другого выхода, придется сидеть с умным видом и слушать, как ты общаешься с дизайнерами. Ну а если захочется с ним немного пофлиртовать, не бойся.
Ничего страшного в этом нет. Кстати, он весьма и весьма неплох собой. Вот, полюбуйся!
Джессика протянула ей последний номер «Форчуна», раскрытый на развороте. Богатый плейбой Брайан Лавджой в окружении красавиц. Еще бы, он завидный жених: богат, к тому же и красив.
— Я не имею в виду ничего такого. В конце концов, от того, что ты сходишь с ним разок в ресторан, ничего страшного не произойдет. Только ради Бога не вздумай в него влюбляться!
То же мне, нашла о чем предупреждать. И так этот Брайан будет следовать за ней по пятам.
— Сомневаюсь, что у меня получится, — заметила Патрисия. — Типы вроде него просто-таки созданы для любви. Увидев его, девушки хлопаются в обморок. Он их может прямо коллекционировать.
Сколько бы Патрисия не иронизировала, и ей и Джессике было понятно: ее песенка спета.
Придется ей ехать во Францию с Брайаном.
— Так докажи ему, что ты не такая! — смеясь произнесла Джессика и заключила сестру в объятия.
— Да? Я! Кто? Откуда? Зачем?
— Послушайте, Джессика, радость моя, все решилось само собой, — раздался вкрадчивый голос Синклера Лавджоя. — Мой двоюродный брат просто обязан сопровождать Патрисию.
Иначе и быть не может. Мы партнеры, а значит, должны четко себе представлять, что делает каждый из нас.
— Ничего, не волнуйтесь, наше партнерство продлится недолго, — заявила Джессика.
— Это уж как угодно. Я тоже за то, чтобы фирма перешла под единоличное управление — старшему наследнику по мужской линии. Только вряд ли вам это придется по душе, ведь старший наследник — я.
— И не надейтесь! Ишь ты, разбежался, но магазина вам не видать как своих ушей!
— Посмотрим, — со скрытой угрозой произнес Синклер, хотя его голос оставался по-прежнему вкрадчивым. — Так не забудьте предупредить сестру, что Брайан будет сопровождать ее во время поездки на Кот д'Азур. Лучше скажите ей прямо сейчас, а то память у вас, наверное, девичья и…
Вместо ответа Джессика с грохотом положила трубку.
— Пат! — закричала она. Ответа не последовало. Джессика приказала себе успокоиться.
Встала, налила немного содовой, сделала глоток и уже спокойнее позвала:
— Льюис!
На пороге появился старый слуга.
— Узнай, где моя сестра. Скорее всего, она у себя, готовится к отъезду. Иди к ней и скажи, что мне нужно сообщить ей нечто важное.
— Слушаюсь, мисс Кромптон, — ответил Льюис и с поклоном удалился.
— Кот д'Азур? Это что ж такое? — нахмурился Брайан Лавджой и запустил пятерню в волосы. — А? И при чем тут кот?
Амелия Рент, его секретарша, не смогла сдержать улыбки.
— «Кот» — это по-французски «побережье».
Кот д'Азур — Лазурный берег, любимое место отдыха политиков и кинозвезд, богачей и…
— Ладно, ладно, хватит! Я и так тебе верю.
Неужели ты думаешь, что я не знаю, что такое Лазурный берег?
Амелия пожала плечами.
— Вот как? Ты считаешь меня полным невеждой? Мне даже известно где находится этот воистину райский уголок. Во Франции!
— Я потрясена.
— Еще бы. Я и не такое знаю, ты только спроси. Одного не могу взять в толк, какого черта понадобилось там этой козочке?
— Патрисии? — Секретарша взглянула сверху вниз на шефа, сидевшего за огромным столом, заваленным бумагами. — Очевидно, у нее далеко идущие планы. Как-никак она теперь совладелица фирмы и кому как не ей решать, не настала ли пора открыть где-нибудь в Монте-Карло филиал «Кромптона и Лавджоя».
— Ха! Что за чушь! На кой этим богатеям в Монте-Карло наши побрякушки? У этих мужиков других забот по горло: казино, спортивные автомобили, красивые куколки, которые так и норовят броситься им на шею! Дались им наши галстуки!
— Не забывайте, мистер Лавджой, — Амелия поправила прическу, — что ни Патрисию, ни Джессику простушками не назовешь. На вашем месте я была бы с ними поосторожнее. Я тут обзвонила кое-кого, навела справки. И знаете, что? Отзывы о ней самые восторженные.
Ведь она создает эксклюзивные модели женской одежды, которые затем поступают в продажу в магазине «Кромптон и Лавджой».
— Подумаешь! Что она будет делать во Франции?
— Согласно официальной версии, покупать знаменитый французский шелк для женских шарфиков.
— Тьфу! — Брайан швырнул на стол папку, которую держал в руках. — Теперь еще придется сопровождать ее, пока она будет разглядывать эти дурацкие тряпки.
— Никакие не дурацкие! Французский шелк ценится во всем мире.
— Шелк тут вообще ни при чем. Все это лишь предлог, чтобы урвать кусок нашей фирмы. Ну, ничего, мои адвокаты с ней быстро разберутся!
— Вы явно не настроены отдохнуть. А ведь многие бы на вашем месте с ума сошли от зависти: Лазурный берег, роскошные виллы, пляжи, казино и все такое…
— Но я-то туда поеду не по своей воле. Так Синклер решил. К тому же я не отдыхать там собираюсь, а сделать так, чтобы выкинуть Кромптонов из нашей фирмы. Раз и навсегда.
— Да ладно вам! — рассмеялась Амелия. — Не такая уж она и противная, эта Патрисия. Уверена, у вас с ней много общего.
— Даже слишком много, — нахмурился Брайан. — Мы с ней сообща владеем фирмой, и меня это совершенно не устраивает.
— Зато у нее отличный вкус! Она создает прекрасные модели одежды, сама придумывает серьги, сама…
— Послушай, Амелия! Тебе что, правда, нечем больше заняться? Дай тебе волю, целый день только и делала бы, что выбирала сережки!
— А вам уж и жалко стало, да? Или боитесь, что она завлечет вас в свои сети?
Брайан резко отодвинул стул и встал.
— Все, разговор окончен! Беги, приготовь себе кофе, закажи ланч или отправляйся по магазинам. Только ради Бога, избавь меня от своей болтовни!
Секретарша смеясь удалилась. Убедившись, что за ним никто не следит, Брайан извлек из кармана бумажник, вытащил из потайного кармашка маленькую фотографию и взглянул на нее. Вихрастый мальчуган, сияя от счастья, сжимал в руках огромную морду овчарки.
Да, тогда, лет десять назад, он по наивности думал, что нашел райский уголок с женщиной, достойной зваться Евой. Тогда он и впрямь был счастлив. Но, увы, счастье длилось недолго. Что поделать, ведь так всегда бывает…
— Ну-ка повтори! — Патрисия не верила своим ушам. Неужели Джессика отважилась на такое?
— Нечего прикидываться! — сказала та. — Ты все прекрасно слышала. И знала об этом с самого начала. Когда месяц назад ты заявила о своем намерении отправиться во Францию, я предупредила тебя: жди беды! Но разве я могу переубедить свою упрямую сестрицу? Конечно нет! Коль скоро она уж вбила себе что-то в голову — пиши пропало! Даже зная о том, что Брайану Лавджою придется тебя сопровождать, ты все равно не посчитала необходимым отложить поездку. И вот, пожалуйста! Сегодня Синклер позвонил мне и поставил меня перед фактом: его кузен едет с тобой. Сначала я возмущалась, а потом подумала и поняла: так даже лучше. Ты сможешь из первых рук узнать, что они замышляют.
Вообще-то, Лазурный берег — милое место.
Да Патрисия отправилась бы и в африканские джунгли, лишь бы не участвовать в этой склоке между Лавджоями и Кромптонами. Тоже мне, Монтекки и Капулетти двадцатого века!
Но твердить об этом сестре бесполезно. Та заладила свое: мы во что бы то ни стало должны отвоевать нашу долю в фирме! Ради этого любые средства хороши.
— Ты же знаешь, — попыталась оправдаться Патрисия, — я получила письмо от шелковой фабрики. Они утверждают, что мои галстуки носит сам Помпиду! И он хотел бы, чтобы его любимые галстуки изготовлялись не из английского и итальянского шелка, а из французского.
— Конечно, еще бы! — с готовностью согласилась Джессика. — Мнение французского президента для нас чрезвычайно лестно. Но ты могла бы разработать рисунки здесь, а потом просто-напросто послать их на фабрику. Они изготовят ткань, ты ее посмотришь и одобришь конечно, если качество тебя устроит.
— Нет, так работать я не могу. — Патрисия достала из ящичка гребень, изготовленный из красного дерева — подарок жены американского посла, — и принялась расчесывать свои длинные черные кудри. — Я должна с самого начала знать, чего мне ждать. А в Сиднее мне все равно делать нечего. Управлять фирмой, нет, для этого я не создана. Пара-тройка идей для новой коллекции — это еще куда ни шло, но…
— Пара-тройка! — воскликнула Джессика. — Да ты сама не понимаешь, что именно тебе мы обязаны своим успехом. Не будь тебя, кто бы разрабатывал дизайн наших шарфиков, галстуков, платков, которые миллионеры носят в нагрудном кармане в тон галстуку?! А в этом сезоне? Эти великолепные запонки с бриллиантами? А твои серьги в виде ежевичных ягод?
Кому бы из нас пришла в голову подобная идея? Нет, что ни говори, ты для нас просто сокровище!
Патрисии показалось, что сестра переигрывает. Уж больно бурно она восторгается ее способностями. Раньше она что-то помалкивала о том, что Патрисия сокровище.
— Джесс, послушай…
— Даже не спорь! Ведь когда я тебя предупредила, возражений у тебя не возникло? Что же теперь изменилось? В конце концов, провести месяц в обществе этого болвана не такая уж большая жертва… — Джессика сделала многозначительную паузу. — Учитывая, что ты директор нашей фирмы.
— Ты прекрасно знаешь, я этого не хотела.
Не создана я для деловой жизни.
Они и впрямь буквально силой затащили ее в директорское кресло, как она ни брыкалась!
— И времени на то, чтобы возиться со всей этой ерундой у меня нет.
— Ладно, Пат, в первый и последний раз в жизни сделай мне одолжение. Обещаю, больше я тебя ни о чем не буду просить. Понимаю, тебе не просто, может даже противно, но хоть раз в жизни мы должны выступить одной командой. Показать, что нас так просто не сломить. Дать понять этим выскочкам, Лавджоям, что голыми руками нас не возьмешь. Так что, ради Бога, не создавай мне лишних проблем.
Именно этим Патрисии и хотелось заняться.
Она обожала создавать проблемы людям, которые привыкли, что им все подчиняются. Но Джессика все-таки ее сестра, так что надо найти способ отказать ей так, чтобы она не обиделась.
— Джесс, я еду на Лазурный берег не развлекаться и не затем, чтобы развлекать других.
Еще неизвестно, выйдет ли что-нибудь из этой идеи с шелком. К тому же мне нужно будет разрабатывать рисунок, возиться с красками, выяснять качество ткани, да мало ли еще что!
Возникнет уйма проблем! А этот Лавджой будет крутиться у меня под ногами.
— Пусть он лучше мешает тебе, чем лезет во все в самом бутике. Он так и норовит сунуть свой нос в то, что его не касается. Займи его, отвлеки его внимание. Спроси его мнение насчет рисунков для галстуков и шарфиков, пусть, в конце концов, попробует сам разработать какой-нибудь дизайн. Самое главное, чтобы его не было поблизости, пока мои адвокаты пытаются найти лазейку в договоре о партнерстве.
Договор о партнерстве предусматривал, что распоряжается фирмой старший партнер, а семья совладельцев ни во что не вмешивается.
Так оно и было раньше, только вот проблема: с недавних пор они никак не могут решить, кто у них старший партнер. Вот и норовит каждый из совладельцев выдавить конкурента и завладеть фирмой целиком.
— Ну и что там адвокаты?
— У Патрисии затеплилась надежда. — Обещают что-нибудь?
— Трудно сказать. В соглашении о партнерстве предусмотрено, что контроль над фирмой переходит к старшему наследнику мужского пола. Можно затеять юридический спор, ссылаясь на дискриминацию по половому признаку, но еще не известно выйдет ли из этого толк.
Ведь Синклер Лавджой все равно меня старше, так что, будь наследник хоть мужского пола, хоть женского, это ничего не меняет: так или иначе, если воспринимать соглашение буквально, все должен заграбастать тот, кто старше. А старше он.
— Потом, — не без ехидства заметила Патрисия, — начнется настоящая схватка: кто первым, мы или Лавджой, произведет на свет наследника. А через двадцать-тридцать лет — все сначала. И так до бесконечности.
Но ирония не возымела на Джессику Кромптон ни малейшего действия.
— Что касается рождения наследников, — заявила она, — это наше, женское дело решать.
Много ты сделаешь без мужчин, усмехнулась про себя Патрисия.
— В данный момент я занимаюсь тем, чтобы восстановить свое право участвовать в решении важнейших для нашей фирмы вопросов. И уж тут я ни в чем не намерена уступать Брайану Лавджою.
— Тогда валяй, не стесняйся! Объяви о своих грандиозных планах. Провозгласи, что полностью намерена изменить облик фирмы. Выпустить новую линию одежды. Создать оригинальную коллекцию мужских и женских аксессуаров. Продавать под маркой «Лавджой и Кромптон» не только спортивную, но и обычную обувь — С маркой-то вся и проблема, — вздохнула Джессика.
Патрисия молчала, ожидая продолжения.
— Дело в том, что, меняя облик фирмы, я намерена начать с названия. Выкинуть из него фамилию «Лавджой».
— Что? — Патрисия не скрывала удивления.
— «Кромптон кутюр» — как тебе название?
По-моему, очень неплохо! В таком названии и новизна чувствуется, и стиль. Не то что это затасканное имя: «Лавджой».
— Господи, зря я спросила! — Патрисия говорила правду. Она не любила тайн, никогда ничего не скрывала и чужие секреты хранить не собиралась. — По-моему, так ты все только усложняешь.
— Это все равно, что трясти красной тряпкой перед носом у быка! Но что поделать, выхода другого все равно нет… Конкуренция есть конкуренция.
— Ты же проблем не оберешься! Огласка в прессе, скандалы в суде, иски, Бог знает что еще придет Лавджоям в голову!
— Наконец-то ты поняла. Поэтому я и хочу, чтобы ты поехала с Брайаном Лавджоем во Францию. Отвлеки его внимание, нейтрализуй его! Докажи, что без тебя наша фирма загнется. Или еще что-нибудь придумай. В конце концов, соблазни его!
Патрисия чуть со стула не свалилась.
— Еще чего! Если ты думаешь, что я буду нейтрализовывать его подобным образом, то позволь тебе сказать, что я…
— Не начинай, Пат! Сейчас ты нужна мне.
Нужна, как никогда. Пойми это!
Вот уж точно, как никогда! До сих пор Джессика была вполне самодостаточна. Впервые она признала, что и от Патрисии есть хоть какая-то польза.
— Сомневаюсь, что у меня хватит сил отвлечь его внимание. Я целыми днями буду сидеть на фабрике, встречаться с художниками.
Мне будет не до походов по ресторанам и казино, и валяться на пляже я тоже не собираюсь.
— Пусть Брайан думает иначе.
— Думаешь, его так легко провести?
— Не надо тебе его обманывать, пойми ты наконец! — Джессика в отчаянии всплеснула руками. — Занимайся тем, что тебе интересно.
Встречайся с теми людьми, которые тебе нужны. У Брайана все равно не будет другого выхода, придется сидеть с умным видом и слушать, как ты общаешься с дизайнерами. Ну а если захочется с ним немного пофлиртовать, не бойся.
Ничего страшного в этом нет. Кстати, он весьма и весьма неплох собой. Вот, полюбуйся!
Джессика протянула ей последний номер «Форчуна», раскрытый на развороте. Богатый плейбой Брайан Лавджой в окружении красавиц. Еще бы, он завидный жених: богат, к тому же и красив.
— Я не имею в виду ничего такого. В конце концов, от того, что ты сходишь с ним разок в ресторан, ничего страшного не произойдет. Только ради Бога не вздумай в него влюбляться!
То же мне, нашла о чем предупреждать. И так этот Брайан будет следовать за ней по пятам.
— Сомневаюсь, что у меня получится, — заметила Патрисия. — Типы вроде него просто-таки созданы для любви. Увидев его, девушки хлопаются в обморок. Он их может прямо коллекционировать.
Сколько бы Патрисия не иронизировала, и ей и Джессике было понятно: ее песенка спета.
Придется ей ехать во Францию с Брайаном.
— Так докажи ему, что ты не такая! — смеясь произнесла Джессика и заключила сестру в объятия.
Глава 2
Брайан устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Амелия постаралась на славу.
От собранных ею газетных статей и фотографий из журналов у него голова шла кругом. Оказывается, эта Патрисия Кромптон не такая уж дурнушка, как показалось ему сначала, когда он увидел ее на какой-то старой черно-белой фотографии из газеты. Может оказаться, что она даже очень ничего. Но в любом случае это всего лишь внешность, а внешность, как известно, обманчива.
Что же касается, так сказать, внутреннего содержания, скрытого аппетитной упаковкой, с этим проблемы. О ней почти ничего неизвестно. Все добытые Амелией материалы касаются семейства Кромптонов, которое вечно давало благодатную почву для сплетен и пересудов. В свое время газетчики только и писали о романах, на которые был горазд отец Патрисии, Лайонелл Кромптон. Впрочем, и его последняя жена (она же вторая, ибо Лайонелл был не из тех, кого легко заарканить и повести к алтарю) ничуть ему в этом не уступала. Теперь ей было уже за сорок, но косметическая хирургия нынче творит настоящие чудеса! В последний раз ее видели в обнимку с массажистом, который лет на пятнадцать ее моложе.
Вероятно, Патрисия тоже далеко не монахиня. Обидно же видеть, как вовсю резвятся родители, а самой прозябать вдали от поклонников. Впрочем, о ее любовных похождениях газеты почти не писали. На людях она появлялась редко, но, когда это все-таки происходило, ей было явно не по себе. Будто девственница, которая никак не возьмет в толк, что делать со своим телом, усмехнулся Брайан. Но нельзя же дожить до двадцати пяти и сохранить невинность!
В дверь постучали. Он бросил последний взгляд на цветную фотографию, на которой Патрисия была изображена с отцом и сестрой — видно, на каком-то светском приеме, — и крикнул:
— Войдите!
Нет, она определенно не в его вкусе. Хотя как знать. Может, стоит пригреть ее лучами своего внимания, и этот роскошный цветок распустится и проявит свой аромат?
— Сэр, машина ждет вас.
— Спасибо, Клиффорд, уже иду.
Брайан подхватил легкую дорожную сумку — паспорт, пара брюк и свитер, что еще нужно непритязательному холостяку? — и направился к выходу.
Шофер почтительно раскрыл перед ним дверцу «роллс-ройса».
— Извините, мистер Лавджой, что пришлось вас поторопить. Надеюсь, я не оторвала вас от дел?
Патрисия Кромптон взглянула на него, откинув со лба прядь волос. Ни малейшего признака улыбки. Эдакая современная деловая женщина, холодная и недоступная. Впрочем, деловые женщины любят выглядеть профессионально, а на ней костюм то ли из хлопка, то ли изо льна, то ли из чего-то еще ужасно мнущегося, вьющиеся волосы лежат как попало, хотя она впихнула в прическу массу заколок и гребешков. Зато с косметикой явно напряженка. Короче говоря, она будто нарочно постаралась выглядеть как можно более непривлекательной. И ей это удалось.
Брайан расплылся в улыбке. Включать свое обаяние на полную мощность он не стал, но решил: крохотная улыбка в чисто деловом стиле не повредит.
— Называйте меня Брайан, — предложил он. — Вам не за что извиняться. Полно народу мечтает провести пару недель на Лазурном берегу в пятизвездочном отеле. И я не прочь отдохнуть, нежась в лучах ласкового солнышка.
Его улыбка осталась без ответа. Патрисия взглянула куда-то сквозь него и заметила:
— Мы едем не с развлекательной целью.
Наша задача — подобрать ткани для новой коллекции галстуков и других аксессуаров из шелка, убедиться, что фабрика в состоянии соответствовать нашим высоким требованиям к качеству материала, и разработать дизайн, решенный в едином стиле.
Вот дрянь! Если бы она только знала, как ненавистны ему женщины, которым пальцем о палец лень ударить, чтобы выглядеть хоть чуть-чуть женственными. Если она думает, что мужчина ценит в женщинах деловую хватку или, избави Господи, какую-то там внутреннюю красоту, то… да, как жестоко она заблуждается! Плевать нам на то, что у вас в душе.
Нам другое подавай.
Впрочем, ему-то какое дело? С какой стати он вообще так завелся?
Может, откровенность на нее больше подействует?
— Вообще-то я юрист, а не дизайнер. Поэтому в этом деле я вам явно не помощник.
Если уж быть до конца честным, то всякие финтифлюшки на галстуках его меньше всего волнуют. Он едет, чтобы вышвырнуть этих надоедливых Кромптонов из бизнеса, и, если получится, без скандала, в рамках закона. На то он и юрист.
Патрисия бросила на него недоуменный взгляд. Ресницы у нее оказались длинные и темные, голубые глаза глядели так, что, будь на ее месте другая женщина, он воспринял бы ее действия как приглашение к флирту. Но, похоже, этой особе и невдомек, какое действие производит подобный взгляд.
А может, она наоборот прекрасно обо всем знает? Уж наверняка распутные родители кое-чему ее научили!
— Значит, вы не берете с собой альбом для рисунков? — спросила она.
— А зачем? — удивился Брайан.
Патрисия пожала плечами.
— Чтобы делать зарисовки, записывать свои замечания. Если, конечно, вы действительно собираетесь посетить фабрику. Если нет, тогда другое дело. Возможно, вы предпочтете остаться на пляже.
Ясно, к чему ты клонишь! Ты-то уж наверняка захочешь, чтобы я оставил тебя в покое.
Зачем мне путаться под ногами и совать во все свой нос?
Но не надейся, не дождешься!
— Напротив, мисс Кромптон. Я обеими руками за то, чтобы проследить, чем будет заниматься эта фабрика. К тому же, — не без иронии закончил Брайан, — смотреть, как вы творите, вероятно, одно удовольствие.
Патрисия снова пожала плечами. Язвительность Брайана не произвела на нее никакого впечатления. Она углубилась в блокнот, лежавший у нее на коленях, давая понять, что разговор закончен.
Будь перед ним другая женщина, Брайан решил бы, что она затеяла сложную игру. Но эта Патрисия явно не из тех, кто любит подобные игры. Ей просто на все наплевать.
И мне тоже, решил Брайан, расстегивая молнию на сумке. Порывшись в ней, он извлек свежий номер «Плейбоя» и с невинным видом раскрыл его на развороте. Уголком глаз взглянул на Патрисию. Та как ни в чем не бывало что-то чертила в блокноте.
Интересно, он и впрямь такой осел, что считает меня несмышленой дурочкой? Будто я не пойму, к чему он клонит.
Зачем ему со мной заигрывать? Хотя у мужчин его типа это, скорее всего, происходит просто в силу привычки.
Вот он откидывает назад свои курчавые волосы, будто она не знает: это классический жест покорителя сердец. Небось в свое время практиковался перед зеркалом. Надо признать, выходит у него неплохо, даже не наигранно. Но ее-то так просто не проведешь.
Еще уселся в самолете с этим дурацким журнальчиком. Делает вид, что никто, кроме обнаженных красоток, его не интересует. А сам нет-нет да и взглянет на нее.
Ну и пусть разглядывает своих моделей! От попытки поддержать светскую беседу он отказался, а ей это как нельзя более на руку. Если повезет, до Лазурного берега они так и долетят молча.
— Меня зовут Патрисия Кромптон. Для меня забронирован номер?
Портье расплылся в улыбке.
— Разумеется, мисс Кромптон. Номер «люкс», семьсот четыре, это на седьмом этаже.
— Благодарю вас.
Патрисия направилась было к лифту, но голос портье остановил ее.
— Мисс Кромптон!
— Да? — повернулась она к нему.
— Чуть не забыл. Для вас тут послание. Из Синушари.
— Вот как?
— Из Синушари? — нахмурился Брайан, извлекший из своей необъятной сумки паспорт. — Это где?
Патрисия пробежала глазами письмо. Оказалось, написал его старый знакомый — Инди Топану, министр туризма Синушари, этого острова, затерянного где-то в Индийском океане. После вежливого вступления, сдобренного целой вереницей любезностей, следовала суть.
«Два дня назад археологи, производившие раскопки в джунглях, сделали удивительное открытие. Под обломками древнего языческого святилища им удалось обнаружить гробницу жены вождя племени Нусанти-Хо, захороненную с подобающими ей царскими почестями. Среди находок, полученных при раскопках, наряду с сосудами для благовоний оказались великолепные ткани, не истлевшие, несмотря на прошествие нескольких столетий, золотые и платиновые украшения, красота которых способна поразить воображение самого взыскательного знатока, множество амулетов, которые также не оставят равнодушными никого, кто…»
Патрисия прервала чтение. Старина Топану пишет, будто он рекламный агент туристической фирмы, завлекающий простаков в романтическое путешествие. В чем же суть?
Ну-ка:
«…может представлять интерес для конкурирующих дизайнерских фирм. Учитывая наше давнее знакомство, оказавшееся, смею надеяться, взаимно приятным, я взял на себя почетную обязанность пригласить вас, мисс Кромптон, первой ознакомиться с находками археологов. Уверен, что они заинтересуют вас как художественно одаренную натуру. Мое правительство в свою очередь будет весьма признательно вам, если именно вы напишете о находке и о нашем острове в вашей прессе».
Еще бы! Естественно, заметка главы преуспевающей фирмы, имя которой у всех на слуху, произведет гораздо больший эффект, нежели гора статей, состряпанных безвестным репортером. Тогда в Синушари направится целый поток туристов, жаждущих узреть золотые побрякушки и прочую экзотику. А ему как министру туризма только этого и надо.
Брайан, беседовавший с клерком отеля, искоса взглянул на Патрисию, привычным жестом откинув со лба волосы.
Все меня используют, вдруг подумала она.
Все кому не лень. Но раньше я была такой наивной глупышкой, что не понимала: все эти улыбки и знаки внимания не более чем хитрый способ получить свое. Но теперь-то я все это знаю, теперь я вижу, кто играет со мной и чего добивается.
Итак, Инди Топану послал Патрисии официальное приглашение посетить свою страну и написать о сокровищах, обнаруженных в гробнице Нусанти-Хо. Что же ему ответить?
— Мистер Топану сейчас во Франции? — спросила она у портье.
— Нет, он просил вас дать ему ответ телеграммой. Сказал, что, если вы согласитесь, встретит вас в аэропорту Синушари.
— Вот как?
Брайан зарегистрировался и подошел к ней.
— Что у вас тут творится?
— Хорошо, — произнесла Патрисия, полностью игнорируя и Брайана и его вопросы, — тогда… вы не могли бы принять телеграмму?
— Разумеется, мисс. — Портье с готовностью извлек откуда-то блокнот.
— Какую еще телеграмму? — спросил Брайан.
Патрисия снова проигнорировала его вопрос.
От собранных ею газетных статей и фотографий из журналов у него голова шла кругом. Оказывается, эта Патрисия Кромптон не такая уж дурнушка, как показалось ему сначала, когда он увидел ее на какой-то старой черно-белой фотографии из газеты. Может оказаться, что она даже очень ничего. Но в любом случае это всего лишь внешность, а внешность, как известно, обманчива.
Что же касается, так сказать, внутреннего содержания, скрытого аппетитной упаковкой, с этим проблемы. О ней почти ничего неизвестно. Все добытые Амелией материалы касаются семейства Кромптонов, которое вечно давало благодатную почву для сплетен и пересудов. В свое время газетчики только и писали о романах, на которые был горазд отец Патрисии, Лайонелл Кромптон. Впрочем, и его последняя жена (она же вторая, ибо Лайонелл был не из тех, кого легко заарканить и повести к алтарю) ничуть ему в этом не уступала. Теперь ей было уже за сорок, но косметическая хирургия нынче творит настоящие чудеса! В последний раз ее видели в обнимку с массажистом, который лет на пятнадцать ее моложе.
Вероятно, Патрисия тоже далеко не монахиня. Обидно же видеть, как вовсю резвятся родители, а самой прозябать вдали от поклонников. Впрочем, о ее любовных похождениях газеты почти не писали. На людях она появлялась редко, но, когда это все-таки происходило, ей было явно не по себе. Будто девственница, которая никак не возьмет в толк, что делать со своим телом, усмехнулся Брайан. Но нельзя же дожить до двадцати пяти и сохранить невинность!
В дверь постучали. Он бросил последний взгляд на цветную фотографию, на которой Патрисия была изображена с отцом и сестрой — видно, на каком-то светском приеме, — и крикнул:
— Войдите!
Нет, она определенно не в его вкусе. Хотя как знать. Может, стоит пригреть ее лучами своего внимания, и этот роскошный цветок распустится и проявит свой аромат?
— Сэр, машина ждет вас.
— Спасибо, Клиффорд, уже иду.
Брайан подхватил легкую дорожную сумку — паспорт, пара брюк и свитер, что еще нужно непритязательному холостяку? — и направился к выходу.
Шофер почтительно раскрыл перед ним дверцу «роллс-ройса».
— Извините, мистер Лавджой, что пришлось вас поторопить. Надеюсь, я не оторвала вас от дел?
Патрисия Кромптон взглянула на него, откинув со лба прядь волос. Ни малейшего признака улыбки. Эдакая современная деловая женщина, холодная и недоступная. Впрочем, деловые женщины любят выглядеть профессионально, а на ней костюм то ли из хлопка, то ли изо льна, то ли из чего-то еще ужасно мнущегося, вьющиеся волосы лежат как попало, хотя она впихнула в прическу массу заколок и гребешков. Зато с косметикой явно напряженка. Короче говоря, она будто нарочно постаралась выглядеть как можно более непривлекательной. И ей это удалось.
Брайан расплылся в улыбке. Включать свое обаяние на полную мощность он не стал, но решил: крохотная улыбка в чисто деловом стиле не повредит.
— Называйте меня Брайан, — предложил он. — Вам не за что извиняться. Полно народу мечтает провести пару недель на Лазурном берегу в пятизвездочном отеле. И я не прочь отдохнуть, нежась в лучах ласкового солнышка.
Его улыбка осталась без ответа. Патрисия взглянула куда-то сквозь него и заметила:
— Мы едем не с развлекательной целью.
Наша задача — подобрать ткани для новой коллекции галстуков и других аксессуаров из шелка, убедиться, что фабрика в состоянии соответствовать нашим высоким требованиям к качеству материала, и разработать дизайн, решенный в едином стиле.
Вот дрянь! Если бы она только знала, как ненавистны ему женщины, которым пальцем о палец лень ударить, чтобы выглядеть хоть чуть-чуть женственными. Если она думает, что мужчина ценит в женщинах деловую хватку или, избави Господи, какую-то там внутреннюю красоту, то… да, как жестоко она заблуждается! Плевать нам на то, что у вас в душе.
Нам другое подавай.
Впрочем, ему-то какое дело? С какой стати он вообще так завелся?
Может, откровенность на нее больше подействует?
— Вообще-то я юрист, а не дизайнер. Поэтому в этом деле я вам явно не помощник.
Если уж быть до конца честным, то всякие финтифлюшки на галстуках его меньше всего волнуют. Он едет, чтобы вышвырнуть этих надоедливых Кромптонов из бизнеса, и, если получится, без скандала, в рамках закона. На то он и юрист.
Патрисия бросила на него недоуменный взгляд. Ресницы у нее оказались длинные и темные, голубые глаза глядели так, что, будь на ее месте другая женщина, он воспринял бы ее действия как приглашение к флирту. Но, похоже, этой особе и невдомек, какое действие производит подобный взгляд.
А может, она наоборот прекрасно обо всем знает? Уж наверняка распутные родители кое-чему ее научили!
— Значит, вы не берете с собой альбом для рисунков? — спросила она.
— А зачем? — удивился Брайан.
Патрисия пожала плечами.
— Чтобы делать зарисовки, записывать свои замечания. Если, конечно, вы действительно собираетесь посетить фабрику. Если нет, тогда другое дело. Возможно, вы предпочтете остаться на пляже.
Ясно, к чему ты клонишь! Ты-то уж наверняка захочешь, чтобы я оставил тебя в покое.
Зачем мне путаться под ногами и совать во все свой нос?
Но не надейся, не дождешься!
— Напротив, мисс Кромптон. Я обеими руками за то, чтобы проследить, чем будет заниматься эта фабрика. К тому же, — не без иронии закончил Брайан, — смотреть, как вы творите, вероятно, одно удовольствие.
Патрисия снова пожала плечами. Язвительность Брайана не произвела на нее никакого впечатления. Она углубилась в блокнот, лежавший у нее на коленях, давая понять, что разговор закончен.
Будь перед ним другая женщина, Брайан решил бы, что она затеяла сложную игру. Но эта Патрисия явно не из тех, кто любит подобные игры. Ей просто на все наплевать.
И мне тоже, решил Брайан, расстегивая молнию на сумке. Порывшись в ней, он извлек свежий номер «Плейбоя» и с невинным видом раскрыл его на развороте. Уголком глаз взглянул на Патрисию. Та как ни в чем не бывало что-то чертила в блокноте.
Интересно, он и впрямь такой осел, что считает меня несмышленой дурочкой? Будто я не пойму, к чему он клонит.
Зачем ему со мной заигрывать? Хотя у мужчин его типа это, скорее всего, происходит просто в силу привычки.
Вот он откидывает назад свои курчавые волосы, будто она не знает: это классический жест покорителя сердец. Небось в свое время практиковался перед зеркалом. Надо признать, выходит у него неплохо, даже не наигранно. Но ее-то так просто не проведешь.
Еще уселся в самолете с этим дурацким журнальчиком. Делает вид, что никто, кроме обнаженных красоток, его не интересует. А сам нет-нет да и взглянет на нее.
Ну и пусть разглядывает своих моделей! От попытки поддержать светскую беседу он отказался, а ей это как нельзя более на руку. Если повезет, до Лазурного берега они так и долетят молча.
— Меня зовут Патрисия Кромптон. Для меня забронирован номер?
Портье расплылся в улыбке.
— Разумеется, мисс Кромптон. Номер «люкс», семьсот четыре, это на седьмом этаже.
— Благодарю вас.
Патрисия направилась было к лифту, но голос портье остановил ее.
— Мисс Кромптон!
— Да? — повернулась она к нему.
— Чуть не забыл. Для вас тут послание. Из Синушари.
— Вот как?
— Из Синушари? — нахмурился Брайан, извлекший из своей необъятной сумки паспорт. — Это где?
Патрисия пробежала глазами письмо. Оказалось, написал его старый знакомый — Инди Топану, министр туризма Синушари, этого острова, затерянного где-то в Индийском океане. После вежливого вступления, сдобренного целой вереницей любезностей, следовала суть.
«Два дня назад археологи, производившие раскопки в джунглях, сделали удивительное открытие. Под обломками древнего языческого святилища им удалось обнаружить гробницу жены вождя племени Нусанти-Хо, захороненную с подобающими ей царскими почестями. Среди находок, полученных при раскопках, наряду с сосудами для благовоний оказались великолепные ткани, не истлевшие, несмотря на прошествие нескольких столетий, золотые и платиновые украшения, красота которых способна поразить воображение самого взыскательного знатока, множество амулетов, которые также не оставят равнодушными никого, кто…»
Патрисия прервала чтение. Старина Топану пишет, будто он рекламный агент туристической фирмы, завлекающий простаков в романтическое путешествие. В чем же суть?
Ну-ка:
«…может представлять интерес для конкурирующих дизайнерских фирм. Учитывая наше давнее знакомство, оказавшееся, смею надеяться, взаимно приятным, я взял на себя почетную обязанность пригласить вас, мисс Кромптон, первой ознакомиться с находками археологов. Уверен, что они заинтересуют вас как художественно одаренную натуру. Мое правительство в свою очередь будет весьма признательно вам, если именно вы напишете о находке и о нашем острове в вашей прессе».
Еще бы! Естественно, заметка главы преуспевающей фирмы, имя которой у всех на слуху, произведет гораздо больший эффект, нежели гора статей, состряпанных безвестным репортером. Тогда в Синушари направится целый поток туристов, жаждущих узреть золотые побрякушки и прочую экзотику. А ему как министру туризма только этого и надо.
Брайан, беседовавший с клерком отеля, искоса взглянул на Патрисию, привычным жестом откинув со лба волосы.
Все меня используют, вдруг подумала она.
Все кому не лень. Но раньше я была такой наивной глупышкой, что не понимала: все эти улыбки и знаки внимания не более чем хитрый способ получить свое. Но теперь-то я все это знаю, теперь я вижу, кто играет со мной и чего добивается.
Итак, Инди Топану послал Патрисии официальное приглашение посетить свою страну и написать о сокровищах, обнаруженных в гробнице Нусанти-Хо. Что же ему ответить?
— Мистер Топану сейчас во Франции? — спросила она у портье.
— Нет, он просил вас дать ему ответ телеграммой. Сказал, что, если вы согласитесь, встретит вас в аэропорту Синушари.
— Вот как?
Брайан зарегистрировался и подошел к ней.
— Что у вас тут творится?
— Хорошо, — произнесла Патрисия, полностью игнорируя и Брайана и его вопросы, — тогда… вы не могли бы принять телеграмму?
— Разумеется, мисс. — Портье с готовностью извлек откуда-то блокнот.
— Какую еще телеграмму? — спросил Брайан.
Патрисия снова проигнорировала его вопрос.