Морган Рэй. Извините, невеста сбежала

   - Вы что, никогда не влюблялись? - спросил он наконец.
   Она молчала в нерешительности, удивленная его вопросом. Затем помотала головой.
   - Нет, - тихо сказала она. - Наверное, нет. А вы?
   Облако снова затуманило его взгляд.
   - Мы говорим не обо мне. Мы говорим о вас. - Кэм нахмурился, напряженно оглядывая ее. - Вы это серьезно? Вы никогда не влюблялись?
   Эшли никому еще не признавалась в этом. Она уже решила, что не способна любить. Ведь если бы это могло случиться, то уже случилось бы.
   Она любила людей, и у нее всегда было много друзей: и мужчин и женщин. Она наслаждалась общением, но никогда не испытывала того особого чувства, о котором написаны книги, сняты фильмы. Ее сердце никогда не билось сильнее из-за чувств, и как она ни прислушивалась, никогда не слышала звона колоколов.
   Она испытывала смутное чувство сожаления, но не слишком тосковала. В конце концов, как можно томиться по тому, чего не знаешь? И потом она почти убедила себя, что жизнь без любви гораздо спокойнее. Так было до того момента, как она сбежала с собственной свадьбы. Станет ли теперь ее жизнь опять спокойной?
   - Я никого не любила, - призналась Эшли с безжалостным смехом. - И потому решила, что могу положиться на совместимость характеров. Только я и здесь все испортила. Я действительно верила, что мы с Уэсли прекрасно подходим друг другу. Мы ходили в одни и те же школы, наши семьи были знакомы целую вечность. Я думала, что это идеальный брак.
   - Звучит разумно, - сказал Кэм, но она не могла прочитать выражение его глаз.
   - Да, но у меня были неверные исходные данные. Если бы я тогда знала то, что знаю сейчас!
   Он издал странный звук - нечто среднее между рычанием и хрюканьем - и оттолкнулся от косяка.
   - Прекратите этот театр, Эшли. Вы играете роль с того момента, как убежали из церкви. Я уверен, что вы устроили настоящее представление, расшевелили всех, включая и Уэсли. Вы не думаете, что пора вернуться и получить награду?
   О чем это он?
   - Награду? - тупо переспросила она.
   - Конечно. - Он презрительно улыбнулся. - Вы устроили такую суматоху. Теперь вы будете в центре внимания. Все наперебой, включая Уэсли, будут пытаться угодить вам, я гарантирую.
   Вот и все. Казалось невероятным, что кто- то, знакомый с ней больше двенадцати часов, мог думать о ней так гадко. Он был резок и недружелюбен с самого начала, и теперь приходится признать, что, несмотря на все ее доказательства, он хочет думать о ней только плохое.
   Ну что ж, она не собирается здесь оставаться. Правда, хотелось переждать денек-другой, но теперь это исключается. Чувство собственного достоинства требует, чтобы она удалилась отсюда немедленно.
   ? - Все, - сказала Эшли, вставая с кровати и откидывая непослушные волосы. - Я ухожу. - И направилась к парадной двери.
   - О, подождите! - Она видела по его глазам, что он не поверил. Он считал, что она все еще играет в свои игры.
   - Я ухожу, - подтвердила она. - Можете стереть со своего лица эту самодовольную ухмылку и похоронить ее во дворе. Она из другого века. Прощайте.
   Открыв дверь, Эшли стала спускаться по ступенькам. Он следовал за ней, все еще ухмыляясь и качая головой, как будто думал, что она вот-вот повернется и побежит назад.
   - Что вы собираетесь делать? У вас есть деньги?
   Она гордо вскинула голову и храбро солгала:
   - Мне не нужны деньги.
   - У вас нет денег, и вам некуда идти.
   Его иронический смех только подлил масла в огонь. Эшли никогда не была так рассержена. Ее глаза сверкали.
   - Не волнуйтесь обо мне, мистер. У меня есть средства.
   - Где? Какие средства? Эшли постучала себя по лбу:
   - Здесь.
   Он снова усмехнуЛся. Она понимала, что он считает ее чокнутой. Ну и пусть. Пусть думает, что хочет.
   - Я могу заработать на жизнь своим умом, - заявила она ему. - И вы мне совершенно не нужны. Вполне обойдусь без вас.
   Он тряс головой, стараясь больше не улыбаться, но ему это не удавалось.
   - Хватит, Эшли. Вам лучше остаться, пока вы не будете готовы вернуться. Такая женщина, как вы...
   - Какая такая женщина?
   Что бы он ни говорил, это только усугубляло ситуацию.
   - Что вы знаете обо мне? Вы делаете собственные предположения и развиваете их. Великий юрист!
   Кэм смотрел, как она идет по песчаному пляжу. Солнце запуталось в ее волосах. Казалось, она вся светится.
   Он хотел догнать ее, остановить, вернуть. Он знал, что у нее нет денег. Какого черта она собирается делать? Жить на пляже?
   Нет, конечно нет. У нее есть знакомые, которые помогут ей. Очень богатые люди. С ней все будет в порядке. И ему без нее будет лучше.
   - Слава Богу, - сказал он, так решительно, что почти убедил себя. Он свободен. Он может вернуться в дом и приготовить лимонад и пойти на пляж, поваляться на солнце. И расслабиться. За этим он приехал, и теперь никто ему не помешает.
   Насвистывая, он подошел к холодильнику, открыл дверцу. И только сейчас вспомнил, что не купил лимонов. Черт с ним, с лимонадом. Сойдет и пиво.
   Он потянулся за банкой пива, неудачно ухватился и уронил ее на тот самый палец, который ушиб утром. Дико ругаясь, он прыгал на одной ноге, пока боль не утихла. Теперь ему действительно необходимо было выпить.
   Кэм наклонился и поднял банку, дернул ключ. Холодная пена выстрелила ему в лицо, повисла на бровях, волосах.
   - Сегодня мне точно не везет, - пробормотал он, отряхиваясь. На самом деле ему не везло давно. Он не мог припомнить день, который бы ему понравился.
   Но теперь по крайней мере он остался один. Это главное, чего ему хотелось.
   Глава пятая
   Эшли шагала по грязной дороге, обзывая Кэма всеми известными ей ругательствами по алфавиту. Когда она преодолела букву "п", ей стало легче. Но она все еще сердилась на него. Ну и наглец! Какое высокомерие и неуважение!
   Всю жизнь Эшли обвиняли в легкомыслии, но никто не называл расчетливой хищницей. До сих пор.
   Однако, размышляя над всей этой историей, она поняла, что не должна так уж сильно удивляться. В конце концов, что он знает о ней? Она забралась в его дом, а ночью дрожала и плакала, а потом влезла к нему в постель без приглашения. И еще он знает, что она сбежала с собственной свадьбы, не сумев по- человечески выйти из сложной ситуации. На его взгляд, она действительно импульсивная идиотка. Почему он должен оказывать ей больше уважения, чем какой-нибудь уличной девке?
   - Потому что это я, черт побери, - пробормотала Эшли, и гнев закипел в ее жилах с новой силой. Он не имел права так разговаривать с ней, и более того, он не имел права так о ней думать.
   Но, черт побери, что делать дальше? Легко сказать, что она раздобудет средства к существованию в незнакомом месте, труднее это сделать. Она представления не имела, с чего начать.
   Однако выглядела великолепно, не правда ли? Она даже улыбнулась, вспомнив выражение его лица, когда он понял, что она действительно уходит. Этот взгляд стоил всего.
   Ну, почти всего. Оставалась огромная пустота в том месте, где должен быть план. Итак, что делать?
   Эшли свернула с пляжа и вскарабкалась на высокий берег. Эту часть побережья она знала лучше всего. Гребень холма привел ее к развилке дорог. Одна тропинка вела ко входу в "Королевский клуб" и отель, где остановились ее мать и отец. Порознь, естественно, и со своими новыми пассиями. Эшли ужинала там с ними и с Уэсли три дня назад. Все Батле- ры - члены этого клуба. Там она окажется на знакомой территории. Привратник разрешит ей позвонить по телефону, она сможет поговорить с мамой, или с папой, или с Уэсли и вернется в объятия привычной роскоши.
   Эшли пристально смотрела на прекрасно подстриженные газоны и аккуратно распланированные теннисные корты и боролась с искушением. Это было так легко. Один телефонный звоночек.
   Но тогда все ее приключение будет выглядеть детской проказой, как и решил Кэм. Она будет похожа на ребенка, сбежавшего из дому, только для того, чтобы вернуться вечером, когда в животе заурчит от голода. Она будет чувствовать себя идиоткой. Нет, она не вернется. Ни в коем случае.
   Эшли отвернулась и посмотрела на другую дорогу, ведшую в прибрежный городок с дешевыми магазинчиками, обшарпанным баром и яркими закусочными, где подают гамбургеры и сосиски. Уэсли и его семья не посещают эту территорию. Они делают покупки в глубине острова в огромном новом торговом центре с магазинами известных фирм. Прибрежный городишко - для скромных туристов. Что она там найдет?
   Скоро она это выяснит.
   Кэму не стало лучше. Пляж кишел шумными соседскими детьми, что делало отдых невозможным. Книга, которую он привез, оказалась политической полемикой, а в радиоприемнике сели батарейки. Не успел он прочистить сток в ванной, как засорился мусоросборник, который Эшли забила кожурой манго.
   Ему оставалось только удивляться, почему это называется отдыхом, если работы оказывается больше, чем в повседневной жизни. Пока он раздумывал над этой проблемой, открылась парадная дверь. Он обернулся, неизвестно почему ожидая увидеть Эшли, но увидел свою сестру Шауни, вплывающую в его дом с видом хозяйки.
   - Ты никогда не стучишь? - спросил он.
   - Я твоя старшая сестра, - удивленно парировала она. - Если хочешь, я буду кричать, когда вхожу.
   - Почему бы тебе не позвонить заранее и не предупредить о своем приходе? - проворчал Кэм, хотя на самом деле был рад ее видеть. В последние часы ему стало ужасно одиноко.
   - Где она? - спросила Шауни, оглядываясь, как будто Эшли пряталась от нее.
   - Кто? - нагло спросил Кэм, хотя прекрасно ее понял.
   Шауни сурово посмотрела на него.
   - Та юная леди, которую ты развлекал сегодня в своей постели.
   Кэм скорчил гримасу, отказываясь заглатывать наживку.
   - Она ушла, - мрачно ответил он и отвернулся.
   - Ушла?
   Он кивнул, устало садясь на диван. Шауни села в кресло напротив.
   - Почему ты отпустил ее?
   Ему не хотелось говорить на эту тему, и он искал хоть малейшую возможность перевести разговор.
   - Она мне совершенно ни к чему.
   - Да? - Взгляд Шауни был достаточно выразительным, но она воздержалась от комментариев. - И что же все это значило?
   Кэм откинулся на спинку кресла, не зная, с чего начать. Может, с начала? В конце концов, ее уже здесь нет. Правда теперь не повредит.
   - Прошлой ночью она влезла в мой дом через окно, - спокойно сказал он.
   - Что? Она пыталась ограбить тебя?
   - Нет, ей просто нужно было где-то переночевать. - Он взглянул на Шауни и отвернулся. Раз уж начал, придется договаривать. - Видишь ли, она сбежала со своей свадьбы.
   - О!.. - Шауни подумала немного, покусала губы. - До того, как сказала "да" или после?
   Кэм невольно улыбнулся:
   - До. Во всяком случае, так она говорит. Представляешь, она собиралась выйти замуж за Уэсли Батлера.
   Шауни шлепнула себя по лбу:
   - Ну, теперь я все понимаю! Я бы тоже сбежала.
   Они рассмеялись, вспоминая Уэсли, которого знали с детства. Потом Шауни оборвала смех и сурово взглянула на брата.
   - Итак... Куда она ушла?
   Он пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза. Больной вопрос. Он и сам хотел бы это знать. Просто чтобы не чувствовать угрызений совести, конечно.
   - Понятия не имею.
   Подобным ответом Шауни никогда нельзя было удовлетворить.
   - Но как ты думаешь? Какой у нее выбор? Кого она знает на острове? Она говорила мне, что у нее нет денег. Надеюсь, ты дал ей денег?
   Кэм сглотнул и уставился в окно.
   -Нет.
   Шауни в ужасе смотрела на него.
   - Ты не дал ей денег? Что же она будет делать в этом сумасшедшем туристском вавилоне?
   - Проснись, Шауни. Она вернулась к Уэсли. Она просто выжидала подходящий момент.
   Шауни сидела, изучающе глядя на брата и думая. Затем медленно покачала головой.
   - Нет, - решительно сказала она. - Девушка, которую я видела сегодня утром, не вернулась к Уэсли.
   Кэм удивленно посмотрел на сестру. Он знал Шауни всю свою жизнь. Она воспитала его и двух его братьев, и за все эти годы он научился верить ее интуиции. Обычно чутье ее не подводило. И все же ему казалось, что сейчас она делает слишком поспешные выводы.
   - Откуда ты знаешь? Шауни пожала плечами.
   - Знаю, и все. Она где-то бродит, пытается выкрутиться. Без денег, без знакомых...
   Шауни хмуро смотрела на брата. Иногда ее пугало, что он неспособен, на человеческие эмоции. Она, конечно, не хотела, чтобы он был чувствительным слюнтяем, но ему это и не грозило, однако ей всегда хотелось, чтобы он был немного отзывчивее. И умел думать о том, что чувствуют другие.
   - Как ты мог так ее отпустить?
   - Шауни, я ее не знаю. Она вломилась в мой дом. Сколько мы должны грабителям? Может быть, следовало одолжить ей мою машину?
   - Может быть, тупица. Посмотри на все это иначе: ты выбросил девушку на улицу без цента в кармане. Что ей остается, кроме как вернуться к Уэсли? Ты сам толкнул ее в эти скользкие лапы! - В глазах сестры светилась боль. - О, Кэм. Как ты мог? Она такая хорошая девушка. Надо было по-доброму к ней отнестись.
   Кэм хотел продолжать спор, но передумал. В конце концов, сколько можно спорить о том, чего они оба не знают?
   - Ее нет, и говорить не о чем. Хватит.
   - И тебе все равно?
   Он раздраженно вскинул руки.
   - Ну почему мне должно быть не все равно? Она ничего для меня не значит.
   - А я думала, что между вами кое-что было.
   Кэм начал нетерпеливо вышагивать взад- вперед по комнате.
   - Ты ошибаешься.
   Шауни вздохнула, качая головой:
   - Кэмми, Кэмми, я сдаюсь. Он поднял глаза к небу.
   - Слава Богу. Аллилуйя!
   - Сейчас ты доволен. Но берегись. Ты вполне можешь закончить, как кузен Реджи. Он часами сидит на утесе и смотрит в океан, ожидая, когда русалка выпрыгнет из прибоя и заключит его в свои объятия.
   - Неужели он все еще ждет? - озабоченно спросил Кэм.
   Шауни утвердительно кивнула.
   - Каждый день. Он совершенно свихнулся. Ни с кем не разговаривает, почти не ест. И все бормочет о своей потерянной любви. Никто не может прошибить эту стену. Он больше ни о чем не желает слышать. Мы не знаем, что с ним делать.
   - Оставьте его в покое, - тихо сказал Кэм, уставившись вдаль невидящим взглядом. - Просто оставьте его в покое.
   - Сначала кузен Реджи, - печально покачала головой Шауни, - теперь вот ты... Неужели в нашей семье действительно есть какое-то безумие?
   Кэм сказал "до свидания", но едва ли заметил, что сестра ушла. Его мысли были заняты другим.
   Визит Шауни еще больше ухудшил его настроение. День и так был неудачным, но теперь стал совсем невыносимым. Солнце было недостаточно жарким. Пиво недостаточно холодным. Океан недостаточно синим. Ему не нравилось все, на что падал его взгляд. Он пытался читать, но не мог сосредоточиться. Слоняясь по пустому дому, Кэм заметил свое отражение в зеркале и остановился.
   То, что он увидел, было ему незнакомо. Когда он потерял эту юношескую округлость лица? Его мысли вернулись на несколько лет назад, когда он стоял рядом с молодой женщиной и оба они смеялись, глядя в зеркало, почти такое же, как это. Только он тогда был гораздо моложе. И чувствовал себя гораздо моложе. Смерть Элин состарила его невероятно.
   Ты собираешься искать Эшли? - спросил он себя. И ответ был абсолютно ясен. Он не сможет успокоиться, пока не найдет ее. Если она вернулась к своей семье, тогда он умывает руки. А если где-то бродит, он даст ей денег, чтобы она продержалась пару дней. Потом он сможет расслабиться и обрести покой, за которым, собственно, сюда и приехал.
   Кэм направился прямо в "Королевский клуб", ни секунды не сомневаясь, что Эшли там, в привычной ей обстановке. Она там жила с родителями и наверняка найдет людей, которые помогут ей. Он купил гостевую карточку и вошел на территорию.
   Ее не было в баре. Не было и в ресторане. Ее не было на теннисных кортах, хотя там полно было молодых хорошеньких женщин в коротеньких белых юбочках, и он задержался посмотреть несколько сетов. Эшли не было нигде, и когда он спросил портье, не видел ли тот Эшли Кэррингтон, то получил отрицательный ответ.
   Но о чем он так волнуется? Она наверняка уже в объятиях Уэсли. Конечно. Она в особняке Уэсли. Это так же точно, как то, что солнце заходит каждый день. Он как дурак шатается по улицам, а она льет крокодиловы слезы на груди Уэсли и обещает больше никогда не причинять ему неприятностей.
   Эта картинка определила его дальнейшие действия. Он едет домой. Он забудет об Эшли и ее проблемах.
   Но когда он сел в машину, то вспомнил о прибрежном городке и решил, что короткая прогулка не повредит. Кэм проехал вдоль пляжей мимо гуляющих туристов. Затем поставил машину и прошелся вдоль магазинчиков. Каждая блондинка привлекала его взгляд, но ни одна из них не была Эшли.
   Кэм вернулся к своей машине. Навстречу ехал парнишка на велосипеде, и какой-то мужчина в мятом костюме крикнул:
   - Эй, Ленни! Иди сюда скорее. Это надо видеть. Тут такая малышка, блондиночка! А как в бильярд играет - всех разбила в пух и прах.
   Кэм замер. Когда Ленни бросился к дверям, у Кэма появились дурные предчувствия. Не может быть. Нет. Она блондинка, и маленькая, но она не станет общаться с подобной публикой. Этого не может быть. Или может?
   Эшли упоминала, что умеет играть в бильярд, но не станет же она играть на деньги в дешевом кабаке! Это просто невозможно. Пора ехать домой и наконец отдохнуть.
   Но когда он бросил последний взгляд на побережье, вечернее солнце ослепило его, и вдруг короткая дорога домой показалась слишком одинокой. Не хотелось возвращаться. Он оглядел маленький городок и решил зайти в бар. С тем же успехом, что и Ленни, он тоже может взглянуть на этот белокурый феномен.
   Он настороженно вошел и, прищурившись, вгляделся в дымный сумрак, разрываемый громкой рок-мелодией из музыкального автомата и резким смехом. Что-то явно подгорало в гриле. В помещении было слишком жарко, слишком шумно и слишком дымно, вдобавок воздух как будто вибрировал необычным напряжением.
   Несколько женщин тихонько сидели у стен. Основные клиенты - мужчины собрались в центре, и Кэм протолкался сквозь толпу, чтобы разглядеть объект внимания.
   Естественно, это была блондинка, играющая в бильярд. Она забивала шары с оживленной самоуверенностью, не обращая внимания на дерзкие шутки мужчин, целиком сосредоточившись на игре, и действительно делала это очень здорово.
   Кэм был в шоке. Именно этого он и боялся: Эшли держала кий и выкрикивала: "В боковую лузу", наклонялась и посылала шар точно к месту назначения.
   Странно, но сейчас она не была похожа на женщину, которую он нашел накануне в своем доме. Те же непокорные кудри, та же хрупкая фигурка и старый сарафан его сестры. Но в ней было что-то совсем новое, значительное и своеобразное.
   Эшли выпрямилась и улыбнулась зааплодировавшей толпе.
   - Игра, джентльмены, - сказала она, откидывая волосы победоносным жестом, в то время как ее соперник пятился, удивленно качая головой. Она потянулась, собрала кучу банкнот, лежавших на краю стола, и сунула их в карман сарафана. - Кто следующий? - весело спросила она, обводя глазами толпу.
   Ее щеки раскраснелись, глаза сверкали. Она выглядела победительницей, возбужденной, готовой к следующей битве. Несмотря на дурные предчувствия, Кэм улыбнулся: она была великолепна.
   Но улыбка его испарилась, когда он оглядел толпу. Большинство здесь были обычными зеваками, но он увидел и глаза, в которых светилось не только восхищение или веселье. Кэм остро почувствовал запах опасности.
   - Я следующий, - громко сказал он, поворачиваясь к Эшли.
   Увидев его, она задохнулась от изумления, глаза слегка расширились. Но она быстро овладела собой и вежливо улыбнулась:
   - Будьте моим гостем. Не хотите ли разбить?
   - Исключительно вашу голову, - прошептал он, проходя мимо нее к стойке с киями. - Какого черта вы здесь делаете?
   - Зарабатываю на пропитание, - тихо ответила она и громко сказала: - Во что будем играть? Выбирайте, мистер.
   - В русскую рулетку, - пробормотал Кэм, вставая у стола рядом с ней. Поймал ее взгляд и убедился, что она прочла в нем вызов. - Вам, должно быть, везет сегодня, - тихо сказал он, - но даже самое большое везение когда-нибудь кончается.
   - До девяти шаров? - предложила Эшли, игнорируя его замечание.
   Она спокойно смотрела на него, оценивая как противника, и впервые он почувствовал неловкость. Его план состоял в том, чтобы победить ее и вытащить отсюда. Ключ к успеху был в его победе.
   Кэм хорошо играл в бильярд. У него был естественный, плавный стиль, который он усовершенствовал за годы учебы в университете. Он обмелил свой кий, посмотрел на ровное зеленое поле, а затем на Эшли.
   Она стояла непринужденно, не обращая никакого внимания на свист и выкрики из публики, сосредоточившись на игре, и в этот момент он понял нечто очень важное: она может победить его.
   Играя, она распласталась над столом, выискивая лучший угол для удара, не замечая того, что короткий сарафан задрался, сильно обнажив ноги. Ее удары были уверенными и меткими, и всегда именно такими, какие она объявляла. Как у заводной игрушки. Как у хорошо налаженного робота.
   Но нет, она была прекрасна - сама поэзия движения! Она вела игру так, будто рождена для нее. У него не было ни шанса.
   - Дайте мне победить, - прошептал он, когда она приблизилась, выискивая положение для особо трудного удара.
   Ее глаза сверкнули, и она фыркнула:
   - И не мечтайте.
   Он схватил ее за руку, настойчиво глядя в огромные синие глаза.
   - Это заведение для мужчин, Эшли. Ее глаза сверкнули:
   - Я знаю. Они все у меня в кулаке.
   Она отошла, ударила по шару, и удар был особенно ловким и изящным.
   Он следовал за ней, пытаясь убедить ее, заставить понять.
   - Не все так просто, Эшли. Сейчас они за вас. Но они накинутся, как стая волков, если вы проявите слабость.
   Она рассмеялась, оттолкнула его, чтобы он не мешал ей сделать следующий удар.
   - О, бросьте, Кэм. Избавьте меня от мелодрамы.
   - Не мешай даме играть, парень! - завопил кто-то из толпы. И вдруг Кэм осознал, что накинутся они скорее на него, чем на нее.
   Он попытался сосредоточиться на игре и играл лучше, чем когда-либо, но она все время была на шаг впереди. И это давалось ей легко.
   - Вы никогда не делаете ошибок? - мрачно спросил он.
   - Никогда, - сказала она с веселой озорной улыбкой. - Почему бы вам просто не смириться перед неизбежным и не уступить место следующему?
   Тут же отозвались добровольцы, но Кэм замотал головой.
   - Нет, я еще не побежден! - прорычал он. - Отойдите.
   Он упрямо продолжал игру, одновременно обдумывая и отвергая один отчаянный план за другим. Как он сможет вытащить ее отсюда, если не победит? Пока она побеждает, толпа не отпустит ее, и у него не будет шанса заставить ее уйти. Так что же делать, черт побери?
   День выдался отвратительный, так что не стоило надеяться на удачу. И вдруг ему повезло. За стойкой бармен уронил целый поднос стаканов - как раз в тот момент, когда Эшли ударила по шару.
   Она не дрогнула, и шар покатился четко к месту назначения. Но толпа развернулась, как одно большое существо, все вытянули шеи - увидеть, что происходит, и в этот момент Кэм быстро прикрыл лузу рукой. Шар отскочил, ударившись о костяшки его пальцев.
   - Эй! - крикнула Эшли. - Не жульничайте!
   - Вы промахнулись, - возразил он с веселой улыбкой.
   Толпа повернулась к ним, и зрители загудели.
   - Видели? Она промахнулась, - мрачно сказал один татуированный здоровяк. На его лице было написано такое разочарование, как будто он только сейчас узнал, что Сайта-Клауса не существует. - О Господи, она промахнулась!
   - Но... но... - Эшли умоляюще посмотрела на своих болельщиков, затем повернулась и свирепо уставилась на Кэма. - Скажите им, Кэм! - приказала она. - Скажите им, почему я промахнулась.
   - Вы промахнулись из-за того, что разбились стаканы, - сказал он с подкупающей честностью. - А это значит, что я победил.
   Он аккуратно поставил на место свой кий и повернулся к ней. Синие глаза Эшли потемнели от ярости. Он усмехнулся, повернулся к толпе.
   - Я играл не на деньги.
   Эшли хмуро глядела на него, но оказалась не готова к его следующему поступку. Он подошел и подхватил ее на руки.
   - Эй! - крикнула она в бешенстве.
   - Не вырывайтесь, Эшли, - тихо предупредил он. - Я должен вытащить вас отсюда. Давайте попытаемся сделать это с достоинством.
   - Достоинство! - прошипела она сквозь зубы. - Для вас, может быть, и достоинство. А я чувствую себя мешком картошки.
   В толпе зашептались, раздалось несколько выкриков, но никто не пошевелился, когда Кэм двинулся к выходу. Настроение толпы было непредсказуемым. Кэму оставалось надеяться на лучшее. Если они не расступятся и не пропустят их, придется пробивать себе дорогу, а с Эшли на руках это будет нелегко.
   Кэм подошел к толпе вплотную.
   - Не пропустите ли меня? - спросил он дородного мужчину с волосами, завязанными конским хвостом. - Она тяжелее, чем кажется.
   После нескольких секунд колебания, когда их судьба висела на волоске, мужчина рассмеялся, и вдруг все задвигались, уступая им дорогу.
   - Эй, парень, принеси ее завтра, хорошо? - крикнул кто-то. - Я не успел показать ей свои удары.
   - Посмотрим, - отозвался Кэм в буре всеобщего веселья и вышел на улицу.
   Лишь на безопасном расстоянии от бара он поставил ее на землю и схватил за руку.
   - Пошли, надо убираться отсюда, пока они не передумали.
   Эшли выдернула руку, но довольно охотно пошла рядом с ним, впрочем, не забывая поворчать.
   - Не могу поверить, что они вот так отпустили меня с вами. Что я, ваш комод, что вы перетаскиваете меня с места на место?