Рисунки были простоваты, но что-то в них привлекало. Они напоминали ей стиль ранних американских примитивистов.
- Мне очень нравится, - искренне сказала Эшли, узнав, что рисовал сам Реджи. - А вы не хотите заняться иллюстрацией книг? У вас очень оригинальный стиль.
- Я рисую только русалок, - спокойно сообщил он. - Только русалок.
- О!.. - Эшли не нашла других слов Вдруг он резко поднялся.
- Я должен возвращаться к работе.
- Какой работе?
- Наблюдать за горизонтом, - сказал он, показывая ей бинокль, как будто это она была чокнутой. - А вы что подумали?
- Наверное, у нас что-то неладно с наследственностью, - проворчала Шауни на следующее утро, когда Эшли рассказала ей о своем визите. - Ты представить не можешь, как ужасно, когда люди спрашивают: "Что случилось с Реджи? Он был таким славным парнем".
-- Ничего страшного, - вмешался в разговор сын Шауни - Джимми, заглянувший в кафе. - Я работал с ним над тем фильмом, он тогда не был таким.
Шауни горестно покачала головой.
- Не волнуйся, - усмехнулся Джимми. - Реджи всегда приходит в себя. Все будет нормально и на этот раз.
- Не знаю, - печально сказала Шауни. Но она быстро забыла о своей меланхолии, когда они с Джимми начали обсуждать его предстоящее путешествие на Восток.
- Он возьмет академический отпуск на год, - объяснила она Эшли. - Ему надо прийти в себя после разрыва с его девушкой. Нужна смена обстановки. Половину он платит сам, я одалживаю ему остальное, а отец делает ему подарок, чтобы он не нуждался в деньгах. Он проедет всю Японию, затем Юго-Восточную Азию и какое-то время поживет в Австралии. Это будет прекрасный опыт для него.
Однако когда она прощалась с Джимми, то едва сдерживала слезы. Эшли понимала, как тяжело будет Шауни без сына целый год. Очень грустно расставаться с любимыми. Она сама только недавно поняла это - уже прошел месяц, как Кэм уехал в Гонолулу.
- Почему он не возвращается? - не выдержала Эшли, подойдя к Шауни, махавшей сыну из окна. - Уже целый месяц! Почему он не приезжает на уикенд?
- Он никогда так часто не приезжает, - сказала Шауни, избегая смотреть ей в глаза.
- Почему он ни разу не приехал повидать меня? - тихо спросила Эшли, уставясь на зеленые джунгли за дорогой.
- Не знаю, - нахмурилась Шауни. - Возможно, пора что-то предпринять.
Шауни позвонила Кэму на следующий же вечер.
- Почему ты все еще в Гонолулу? - спросила она, едва он поднял трубку.
- Ты забыла? У меня здесь работа.
- Неужели тебе безразлична Эшли? После долгого молчания он наконец признался:
- Конечно, Эшли мне не безразлична. Однако она вполне сама может о себе позаботиться, не так ли?
- Возможно.
- Что ты хочешь сказать? Что случилось?
- Ничего. Просто она скучает по тебе. Кэм вздохнул.
- Шауни, не вмешивайся. Хорошо?
- Ты не хочешь снова влюбляться. Так?
- Это не твое дело.
Шауни схватила телефонную трубку, как дубину.
- Ты хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что ты просто прячешься в аккуратном мире закона, где все логично и не надо иметь дела с чувствами.
Снова наступило молчание, а когда он заговорил, его голос был очень раздраженным.
- Я вернусь, когда смогу. А сейчас иди спать и расстанься со своими иллюзиями, что ты можешь управлять жизнью других.
Однако Кэм долго не мог забыть слов Шауни. Конечно, ему не безразлична Эшли. Очень небезразлична. Настолько небезразлична, что он не смеет вернуться и увидеть ее. Он надеялся, что его чувство ослабнет, пропадет. Но пока на это не было даже намека.
Она жила в его мыслях день и ночь. Он скучал по ней так сильно, что порой даже не мог спать. Разве можно так скучать по человеку, которого почти не знаешь? О чем он тосковал? О реальности или мечте?
Он старался убедить себя, что сам себе все это внушил, но тщетно: он скучал по женщине из плоти и крови, которую держал в своих объятиях, так скучал, что испытывал физическую боль.
Сначала он думал, что она похожа на Элин, но чем лучше он узнавал Эшли, тем больше понимал, что это совсем не так. Элин была взбалмошной и упрямой. Она любила опасность и риск.
Эшли другая. Она иногда бывает порывистой и беспечной, и это может привести ее к рискованным ситуациям. Но риск не становится целью ее жизни, как для Элин.
И он понял, что Эшли вполне может обходиться без телохранителей, она сама позаботится о себе. Ему не надо тревожиться, что, не успеет он отвернуться, она совершит какую- нибудь глупость, как Элин.
Так почему же он не позволяет себе любить ее? Что с ним происходит? Он не знал. Он просто знал, что напуган до смерти.
- Еще несколько дней, - уговаривал он себя. - Мне просто необходимо время. Тогда я буду знать наверняка.
Родители Эшли заглянули к ней перед отлетом на магерик. К ее изумлению, прибыли они вместе, и никаких признаков Эрика или Кристины заметно не было. Родители сообщили, что снова решили пожениться, и эта новая ситуация озадачила Эшли и привела ее даже в ярость.
- Ну разве это не чудесно? -- ворковала мать, показывая ей новое бриллиантовое кольцо.
Эшли упрямо сложила руки на груди и твердо заявила'
- Нет, я не позволю.
Они в изумлении вытаращили на нее глаза.
- Но... н-но... - Это все, что смог выдавить из себя отец.
- Эшли, дорогая, ты же всегда этого хотела, - недоумевала мать.
Эшли мотала головой и упрямо повторяла.
- Нет, нет и нет.
- Но, Эшли, - взмолился отец. - Мы любим друг друга. Почему ты не даешь нам свое благословение?
Эшли немного смягчилась.
- Вот что мы сделаем. Я даю вам шесть месяцев. Это мое условие. Вы оба прожили всю жизнь, совершая опрометчивые поступки и не думая, как это отражается на других. Я хочу, чтобы вы в первый раз что-то спланировали. Постарайтесь продержаться шесть месяцев. И если через полгода вы все еще будете вместе, я устрою вам самую шикарную свадьбу в этой части света.
Они реагировали, как наказанные дети: сначала оправдывались, потом канючили, но в конце концов согласились с ее условием.
- Шесть месяцев, - напомнила мать, когда они выходили из домика. - Мы вернемся и проведем медовый месяц на Гавайях.
Эшли осталась при своих сомнениях. Шесть месяцев - очень долгий срок для них. Она, конечно, надеялась, но слишком много разочарований в жизни принесла ей эта парочка, чтобы серьезно на что-то рассчитывать.
- Я не такая, - напомнила она себе, сидя под пальмой и меланхолически глядя на океан. А потом осторожно положила руки на живот.
- Сенсация сезона, - объявила Шауни на следующее утро. - Реджи поймал свою русалку.
-- О чем ты говоришь?
- Я говорю о русалках. Я говорю о мечтах, которые становятся явью.
- Хорошо, начни с начала. Что, собственно, произошло?
Шауни сделала глубокий вдох и оперлась о стойку бара. Быстро оглядев зал и убедившись, что никто не слышит, она начала:
- Реджи выловил ее в море. Он на седьмом небе от счастья. Сегодня он вышел на рассвете и заметил что-то странное возле скал. Он сразу понял, что это она. Говорит, что почувствовал. - Шауни лукаво усмехнулась. - И я ему верю.
Эшли нахмурилась, все еше в недоумении.
- Но что же это было?
- Женщина. Она загорала в лодке, заснула и не заметила, что ее относит к скалам. Лодка перевернулась, и женщина пробыла в воде остаток дня и всю ночь.
- Значит, это не настоящая русалка? - разочарованно протянула Эшли.
Шауни коротко рассмеялась.
- Надеюсь, ты не будешь обсуждать это с Реджи. Главное в том, что, если бы он не увидел ее и не вытащил из воды, она бы утонула.
Эшли прищурилась.
- Она обязана ему жизнью. Как чудесно!
- Единственное, чего никто не понял, - Шауни наклонилась к ней поближе и произнесла заговорщическим тоном: - ...он ждал ее несколько месяцев, и она появилась. Откуда он знал?
Эшли уставилась на нее.
- Он не мог знать. Это просто совпадение.
- Может, да, а может, нет... Главное, что он дождался.
Они помолчали.
- Он думает, что любит ее? - спросила Эшли.
- Конечно. И она, скажу тебе по секрету, готова ответить взаимностью.
- Ну, это понятно. Она чуть не утонула, а он спас ее. Она благодарна ему.
- Да нет, он считает, что их связывает большее: что-то сверхъестественное. Как будто они были знакомы в другой жизни.
- Это сумасшествие, - тихо сказала Эшли.
- Угу, - согласилась Шауни. - Реджи всегда был немного чокнутый. Но ею русачке это нравится.
Они еще поговорили о причудах судьбы, а затем разошлись по своим делам.
Но Эшли запомнила урок: Реджи ждал и в конце концов дождался. Всегда ли терпение вознаграждается? Или ему просто повезло?
Трудно сказать. Эшли продолжала ждать, но ей уже стало казаться, что ждет она напрасно.
Она ждала, ждала и ждала. Кэм так ни разу и не появился. Он, правда, часто обещал приехать, но всегда что-то ему мешало. В выходные перед днем Всех Святых у него было важное дело в суде, и он остался работать. В следующие выходные его клиент пытался совершить самоубийство, и он остался подбодрить его. На третью неделю он простудился и остался в постели.
- Отговорки, отговорки, отговорки, и они становятся все неубедительнее, - кипела Эшли. - Он не приезжает, потому что не хочет меня видеть.
- Нет, этого не может быть.
- Может. Поверь мне.
- Он всегда о тебе спрашивает. Он так беспокоится, чтобы ты не натворила чего-нибудь.
Эшли кивнула.
- Это из-за трагедии с Элин, -- тихо сказала она.
- Да, возможно. Но я хочу сказать, что ему не все равно.
- Если бы ему было не все равно, он был бы здесь. И возразить тут нечего.
Шауни вздохнула, понимая, что Эшли права.
- Так что же нам делать? - наконец спросила она.
- Я уже готова сдаться, - сказала Эшли, чувствуя себя заброшенной и одинокой. - Я не могу заставить его приехать. Я думаю, мне пора вернуться домой, в Сан-Диего.
Шауни возражала, но довольно неубедительно. Если Кэм такой идиот, что она может сделать?
На следующий день после этого разговора в кафе позвонил Кэм. У него снова была отговорка: его квартиру залило и он должен остаться и проследить за уборкой.
Эшли вдруг затошнило. Он никогда не приедет. Это ясно. Она больше никогда его не увидит. Эта мысль показалась невыносимой.
Вдруг ее осенило. Она лукаво посмотрела на Шауни.
- Скажи ему, что я собираюсь полетать на дельтаплане.
Шауни закрыла рукой микрофон и переспросила:
- Что? Ты не сделаешь этого.
- Конечно, нет, - безмятежно ответила Эшли. - Ты только скажи ему. Она вытянула ноги и прищурилась. - Скажи ему, что завтра я буду прыгать с дельтапланом с самого высокого утеса над морем.
Шауни нахмурилась, но сказала то, что просила Эшли. Внезапно разговор прервался, и она задумчиво положила трубку.
- Что он сказал? - спросила Эшли.
- Ничего. - Шауни с любопытством посмотрела на Эшли. - Выругался и дал отбой.
Великолепно! Или он рассердился и умывает руки, или уже звонит в аэропорт и заказывает билет на следующий же рейс. Очень скоро она это узнает. Осталось подождать. Опять ждать...
Кэм мчался в аэропорт. Он должен был немедленно увидеть Эшли, хотя эта перспектива пугата его до смерти.
Дельтаплан! Он ей не позволит. Она что, спятила?
Сев в самолет, он стал вспоминать все известные ему поступки Эшли: побег со свадьбы, вызов, брошенный всему городу в бильярдной, поединок с родителями, объяснение с бывшим женихом... К тому же она сумела заставить его самого пересмотреть свое отношение к жизни.
Да, такая вполне может полететь на дельтаплане.
- Через мой труп, - пробормотал он. Пассажир, сидевший рядом с ним, вздрогнул.
Он вел себя как последний идиот. Почему он потратил столько времени, отказываясь верить, что Эшли ему необходима? Почему он морочил себе голову, что может жить один?
И он понял, что прятался от правды все эти годы. Не смерть Элин лишила его желания связать жизнь с другой женщиной. А сами женщины. Шауни права: он прячется за своей работой, удобством и стройностью законов и не хочет связываться со сложной загадкой, которую представляют собой женщины.
Он любит женщин. Но они непредсказуемы. Он не понимает, почему они ведут себя так или иначе, не понимает, как работает их мозг. Когда он общается с женщинами, ему кажется, что его затягивают зыбучие пески. Элин была идеальным доказательством его теории. Она была беспечна и неистова, всегда прыгала с утесов, ожидая, что он ее поймает. Один раз его не оказалось рядом, и она погибла. И тогда он решил, что больше не будет рисковать. Он хотел отвечать только за то, что может контролировать. То есть за себя. Годами он уклонялся от чего бы то ни было другого.
Но с Эшли все иначе. Она так искренна с ним, так честна и в поступках и в мыслях. И все же он сбежал от нее...
С этим покончено! Теперь он мчится к ней. Остается только надеяться, что не опоздает.
Эшли собиралась лечь спать, когда он влетел в дом. Она вышла в гостиную и пристально, без улыбки посмотрела на него.
- Привет, - сказал он, сунув руки в карманы. - Я вернулся.
- Вижу.
Выглядел он замечательно, но Эшли не могла себе позволить проявить свои истинные чувства. Она дерзко вздернула подбородок.
- Значит, ты не хочешь, чтобы я летала на дельтаплане?
- Не только не хочу, я запрещаю тебе.
- Запрещаешь? - Она попробовала это слово на вкус. - Запрещаешь. Какое странное слово. И какое неуместное в данном случае.
Он подошел к ней.
- Ты неожиданно стала феминисткой?
- Нет. Но я самостоятельная личность и не позволю никому запрещать мне что-либо.
- Но я все-таки запрещаю, - повторил он, не сдаваясь. - И я заявляю право на подобные действия.
Он схватил ее. Именно схватил. И обнял. Поцеловал. Сначала грубо, потом его губы стали ласковыми.
Эшли старшгась вырваться. В конце концов, он столько времени игнорировал ее. Как он смеет являться после такого долгого отсутствия и ждать, что она упадет к его ногам?
- Отпусти меня, - настаивала она, отталкивая его.
Кэм ослабил объятия лишь настолько, чтобы дать возможность дышать.
- Никогда больше не отпущу тебя. - Его глаза горели, тело напряглось.
- Что? - прошептала она, не уверенная, что правильно расслышала. Она перестала бороться и заглянула в его глаза. - Что ты сказал?
Он коснулся ее щеки.
- Я люблю тебя, Эшли, - сказал он и широко раскрыл глаза от изумления. Он никогда раньше не произносил этих слов, никогда не представлял себе, что когда-нибудь даже подумает о них, и теперь был в таком же шоке, как и она.
Эшли рассмеялась, рассмеялась от его реакции на собственные слова. Рассмеялась потому, что была счастлива, потому, что не знала, реальность это или чудесный сон.
Должна ли она сказать ему, что тоже любит его? А почему нет? В конце концов, если это сон, то какое значение имеют слова?
- И я люблю тебя, Кэм, - сказала она громко и ясно. - Я люблю тебя с самого начала. - Она положила руки ему на грудь и почувствовала, как сильно бьется его сердце. Значит, не сон. У нее как будто выросли крылья. - И я так зла на тебя, - добавила она, - за то, что мы потеряли столько времени!
Они рассмеялись вместе, и он изумленно посмотрел на нее. Она принадлежит ему. Забавно, но теперь он понял: единственное, чего он боится, - это потерять ее.
Они занимались любовью в гостиной, медленно, сладко, точно купались в теплых облаках, а под конец взлетели к луне. Когда Эшли вернулась на землю, то очень удивилась, увидев, что все вокруг них осталось как было и не взорвалось.
- Ты самый замечательный любовник на свете, - счастливая, прошептала она.
- Верно, ведь ты это говоришь на основании своего огромного опыта, пошутил он, кусая ее за мочку уха.
Она хмыкнула.
- Мне не нужен опыт, чтобы знать это, любимый. Только то, что я чувствую, когда ты касаешься меня.
Он колебался. Нужно было перепрыгнуть еще одну пропасть. Зная, как она относится к обязательствам, он не был уверен, правильно ли она воспримет его слова.
- Эшли, - серьезно сказал он, приподнимаясь, чтобы видеть ее глаза. - Я знаю, что ты и слышать не желаешь о браке.
Она медленно кивнула, с удивлением глядя на него.
- Если тебе нужно время, мы можем подождать, - сказал он. - Но я хочу, чтобы ты начала привыкать к мысли о его неизбежности.
Она заморгала.
- Неизбежности чего?
- Того, что мы поженимся, - выпалил он.
- Что? - Теперь она приподнялась и уставилась на него. - Ты действительно хочешь этого? Не может быть!
Он притянул ее к себе.
- Я знаю, что тебе будет трудно. Но я хочу, чтобы мы были связаны официально. Ты можешь это понять? Я хочу законной основы. И кроме того, когда у нас будут дети...
- Дети! Ты даже хочешь детей?! - Она не верила своим ушам.
-- Очень хочу. Но если ты возражаешь...
- Возражаю? - Эшли упала на диван, хохоча, почти в истерике. Возражаю?! Кэм, ты сумасшедший. Я уже беременна.
- Господи! - Он уставился на ее живот и нежно, благоговейно коснулся его. - О Господи!
Она улыбалась, глядя на него со слезами на глазах.
- ? Я думала, ты расстроишься, - застенчиво прошептала она.
- Расстроюсь? - - Он обнял ее и прижал к себе. - Эшли, я люблю тебя. И на этот раз его слова прозвучали естественно.
- Я тоже тебя люблю, - пробормотала она, всхлипывая. - Я даже не могу сказать, как сильно я тебя люблю.
Он улыбался, вдыхая аромат ее волос. Он чувствовал новую цель в жизни и, зная себя, понимал, что у него появилась новая навязчивая идея. Он теперь будет одержим одной мыслью - сделать ее счастливой. Так и должно быть. О таком исходе он мог только мечтать. Она оказалась второй его половинкой. И он никогда больше не будет чувствовать одиночества, потому что всегда, где бы она ни находилась, она будет в его сердце.
- Мне очень нравится, - искренне сказала Эшли, узнав, что рисовал сам Реджи. - А вы не хотите заняться иллюстрацией книг? У вас очень оригинальный стиль.
- Я рисую только русалок, - спокойно сообщил он. - Только русалок.
- О!.. - Эшли не нашла других слов Вдруг он резко поднялся.
- Я должен возвращаться к работе.
- Какой работе?
- Наблюдать за горизонтом, - сказал он, показывая ей бинокль, как будто это она была чокнутой. - А вы что подумали?
- Наверное, у нас что-то неладно с наследственностью, - проворчала Шауни на следующее утро, когда Эшли рассказала ей о своем визите. - Ты представить не можешь, как ужасно, когда люди спрашивают: "Что случилось с Реджи? Он был таким славным парнем".
-- Ничего страшного, - вмешался в разговор сын Шауни - Джимми, заглянувший в кафе. - Я работал с ним над тем фильмом, он тогда не был таким.
Шауни горестно покачала головой.
- Не волнуйся, - усмехнулся Джимми. - Реджи всегда приходит в себя. Все будет нормально и на этот раз.
- Не знаю, - печально сказала Шауни. Но она быстро забыла о своей меланхолии, когда они с Джимми начали обсуждать его предстоящее путешествие на Восток.
- Он возьмет академический отпуск на год, - объяснила она Эшли. - Ему надо прийти в себя после разрыва с его девушкой. Нужна смена обстановки. Половину он платит сам, я одалживаю ему остальное, а отец делает ему подарок, чтобы он не нуждался в деньгах. Он проедет всю Японию, затем Юго-Восточную Азию и какое-то время поживет в Австралии. Это будет прекрасный опыт для него.
Однако когда она прощалась с Джимми, то едва сдерживала слезы. Эшли понимала, как тяжело будет Шауни без сына целый год. Очень грустно расставаться с любимыми. Она сама только недавно поняла это - уже прошел месяц, как Кэм уехал в Гонолулу.
- Почему он не возвращается? - не выдержала Эшли, подойдя к Шауни, махавшей сыну из окна. - Уже целый месяц! Почему он не приезжает на уикенд?
- Он никогда так часто не приезжает, - сказала Шауни, избегая смотреть ей в глаза.
- Почему он ни разу не приехал повидать меня? - тихо спросила Эшли, уставясь на зеленые джунгли за дорогой.
- Не знаю, - нахмурилась Шауни. - Возможно, пора что-то предпринять.
Шауни позвонила Кэму на следующий же вечер.
- Почему ты все еще в Гонолулу? - спросила она, едва он поднял трубку.
- Ты забыла? У меня здесь работа.
- Неужели тебе безразлична Эшли? После долгого молчания он наконец признался:
- Конечно, Эшли мне не безразлична. Однако она вполне сама может о себе позаботиться, не так ли?
- Возможно.
- Что ты хочешь сказать? Что случилось?
- Ничего. Просто она скучает по тебе. Кэм вздохнул.
- Шауни, не вмешивайся. Хорошо?
- Ты не хочешь снова влюбляться. Так?
- Это не твое дело.
Шауни схватила телефонную трубку, как дубину.
- Ты хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что ты просто прячешься в аккуратном мире закона, где все логично и не надо иметь дела с чувствами.
Снова наступило молчание, а когда он заговорил, его голос был очень раздраженным.
- Я вернусь, когда смогу. А сейчас иди спать и расстанься со своими иллюзиями, что ты можешь управлять жизнью других.
Однако Кэм долго не мог забыть слов Шауни. Конечно, ему не безразлична Эшли. Очень небезразлична. Настолько небезразлична, что он не смеет вернуться и увидеть ее. Он надеялся, что его чувство ослабнет, пропадет. Но пока на это не было даже намека.
Она жила в его мыслях день и ночь. Он скучал по ней так сильно, что порой даже не мог спать. Разве можно так скучать по человеку, которого почти не знаешь? О чем он тосковал? О реальности или мечте?
Он старался убедить себя, что сам себе все это внушил, но тщетно: он скучал по женщине из плоти и крови, которую держал в своих объятиях, так скучал, что испытывал физическую боль.
Сначала он думал, что она похожа на Элин, но чем лучше он узнавал Эшли, тем больше понимал, что это совсем не так. Элин была взбалмошной и упрямой. Она любила опасность и риск.
Эшли другая. Она иногда бывает порывистой и беспечной, и это может привести ее к рискованным ситуациям. Но риск не становится целью ее жизни, как для Элин.
И он понял, что Эшли вполне может обходиться без телохранителей, она сама позаботится о себе. Ему не надо тревожиться, что, не успеет он отвернуться, она совершит какую- нибудь глупость, как Элин.
Так почему же он не позволяет себе любить ее? Что с ним происходит? Он не знал. Он просто знал, что напуган до смерти.
- Еще несколько дней, - уговаривал он себя. - Мне просто необходимо время. Тогда я буду знать наверняка.
Родители Эшли заглянули к ней перед отлетом на магерик. К ее изумлению, прибыли они вместе, и никаких признаков Эрика или Кристины заметно не было. Родители сообщили, что снова решили пожениться, и эта новая ситуация озадачила Эшли и привела ее даже в ярость.
- Ну разве это не чудесно? -- ворковала мать, показывая ей новое бриллиантовое кольцо.
Эшли упрямо сложила руки на груди и твердо заявила'
- Нет, я не позволю.
Они в изумлении вытаращили на нее глаза.
- Но... н-но... - Это все, что смог выдавить из себя отец.
- Эшли, дорогая, ты же всегда этого хотела, - недоумевала мать.
Эшли мотала головой и упрямо повторяла.
- Нет, нет и нет.
- Но, Эшли, - взмолился отец. - Мы любим друг друга. Почему ты не даешь нам свое благословение?
Эшли немного смягчилась.
- Вот что мы сделаем. Я даю вам шесть месяцев. Это мое условие. Вы оба прожили всю жизнь, совершая опрометчивые поступки и не думая, как это отражается на других. Я хочу, чтобы вы в первый раз что-то спланировали. Постарайтесь продержаться шесть месяцев. И если через полгода вы все еще будете вместе, я устрою вам самую шикарную свадьбу в этой части света.
Они реагировали, как наказанные дети: сначала оправдывались, потом канючили, но в конце концов согласились с ее условием.
- Шесть месяцев, - напомнила мать, когда они выходили из домика. - Мы вернемся и проведем медовый месяц на Гавайях.
Эшли осталась при своих сомнениях. Шесть месяцев - очень долгий срок для них. Она, конечно, надеялась, но слишком много разочарований в жизни принесла ей эта парочка, чтобы серьезно на что-то рассчитывать.
- Я не такая, - напомнила она себе, сидя под пальмой и меланхолически глядя на океан. А потом осторожно положила руки на живот.
- Сенсация сезона, - объявила Шауни на следующее утро. - Реджи поймал свою русалку.
-- О чем ты говоришь?
- Я говорю о русалках. Я говорю о мечтах, которые становятся явью.
- Хорошо, начни с начала. Что, собственно, произошло?
Шауни сделала глубокий вдох и оперлась о стойку бара. Быстро оглядев зал и убедившись, что никто не слышит, она начала:
- Реджи выловил ее в море. Он на седьмом небе от счастья. Сегодня он вышел на рассвете и заметил что-то странное возле скал. Он сразу понял, что это она. Говорит, что почувствовал. - Шауни лукаво усмехнулась. - И я ему верю.
Эшли нахмурилась, все еше в недоумении.
- Но что же это было?
- Женщина. Она загорала в лодке, заснула и не заметила, что ее относит к скалам. Лодка перевернулась, и женщина пробыла в воде остаток дня и всю ночь.
- Значит, это не настоящая русалка? - разочарованно протянула Эшли.
Шауни коротко рассмеялась.
- Надеюсь, ты не будешь обсуждать это с Реджи. Главное в том, что, если бы он не увидел ее и не вытащил из воды, она бы утонула.
Эшли прищурилась.
- Она обязана ему жизнью. Как чудесно!
- Единственное, чего никто не понял, - Шауни наклонилась к ней поближе и произнесла заговорщическим тоном: - ...он ждал ее несколько месяцев, и она появилась. Откуда он знал?
Эшли уставилась на нее.
- Он не мог знать. Это просто совпадение.
- Может, да, а может, нет... Главное, что он дождался.
Они помолчали.
- Он думает, что любит ее? - спросила Эшли.
- Конечно. И она, скажу тебе по секрету, готова ответить взаимностью.
- Ну, это понятно. Она чуть не утонула, а он спас ее. Она благодарна ему.
- Да нет, он считает, что их связывает большее: что-то сверхъестественное. Как будто они были знакомы в другой жизни.
- Это сумасшествие, - тихо сказала Эшли.
- Угу, - согласилась Шауни. - Реджи всегда был немного чокнутый. Но ею русачке это нравится.
Они еще поговорили о причудах судьбы, а затем разошлись по своим делам.
Но Эшли запомнила урок: Реджи ждал и в конце концов дождался. Всегда ли терпение вознаграждается? Или ему просто повезло?
Трудно сказать. Эшли продолжала ждать, но ей уже стало казаться, что ждет она напрасно.
Она ждала, ждала и ждала. Кэм так ни разу и не появился. Он, правда, часто обещал приехать, но всегда что-то ему мешало. В выходные перед днем Всех Святых у него было важное дело в суде, и он остался работать. В следующие выходные его клиент пытался совершить самоубийство, и он остался подбодрить его. На третью неделю он простудился и остался в постели.
- Отговорки, отговорки, отговорки, и они становятся все неубедительнее, - кипела Эшли. - Он не приезжает, потому что не хочет меня видеть.
- Нет, этого не может быть.
- Может. Поверь мне.
- Он всегда о тебе спрашивает. Он так беспокоится, чтобы ты не натворила чего-нибудь.
Эшли кивнула.
- Это из-за трагедии с Элин, -- тихо сказала она.
- Да, возможно. Но я хочу сказать, что ему не все равно.
- Если бы ему было не все равно, он был бы здесь. И возразить тут нечего.
Шауни вздохнула, понимая, что Эшли права.
- Так что же нам делать? - наконец спросила она.
- Я уже готова сдаться, - сказала Эшли, чувствуя себя заброшенной и одинокой. - Я не могу заставить его приехать. Я думаю, мне пора вернуться домой, в Сан-Диего.
Шауни возражала, но довольно неубедительно. Если Кэм такой идиот, что она может сделать?
На следующий день после этого разговора в кафе позвонил Кэм. У него снова была отговорка: его квартиру залило и он должен остаться и проследить за уборкой.
Эшли вдруг затошнило. Он никогда не приедет. Это ясно. Она больше никогда его не увидит. Эта мысль показалась невыносимой.
Вдруг ее осенило. Она лукаво посмотрела на Шауни.
- Скажи ему, что я собираюсь полетать на дельтаплане.
Шауни закрыла рукой микрофон и переспросила:
- Что? Ты не сделаешь этого.
- Конечно, нет, - безмятежно ответила Эшли. - Ты только скажи ему. Она вытянула ноги и прищурилась. - Скажи ему, что завтра я буду прыгать с дельтапланом с самого высокого утеса над морем.
Шауни нахмурилась, но сказала то, что просила Эшли. Внезапно разговор прервался, и она задумчиво положила трубку.
- Что он сказал? - спросила Эшли.
- Ничего. - Шауни с любопытством посмотрела на Эшли. - Выругался и дал отбой.
Великолепно! Или он рассердился и умывает руки, или уже звонит в аэропорт и заказывает билет на следующий же рейс. Очень скоро она это узнает. Осталось подождать. Опять ждать...
Кэм мчался в аэропорт. Он должен был немедленно увидеть Эшли, хотя эта перспектива пугата его до смерти.
Дельтаплан! Он ей не позволит. Она что, спятила?
Сев в самолет, он стал вспоминать все известные ему поступки Эшли: побег со свадьбы, вызов, брошенный всему городу в бильярдной, поединок с родителями, объяснение с бывшим женихом... К тому же она сумела заставить его самого пересмотреть свое отношение к жизни.
Да, такая вполне может полететь на дельтаплане.
- Через мой труп, - пробормотал он. Пассажир, сидевший рядом с ним, вздрогнул.
Он вел себя как последний идиот. Почему он потратил столько времени, отказываясь верить, что Эшли ему необходима? Почему он морочил себе голову, что может жить один?
И он понял, что прятался от правды все эти годы. Не смерть Элин лишила его желания связать жизнь с другой женщиной. А сами женщины. Шауни права: он прячется за своей работой, удобством и стройностью законов и не хочет связываться со сложной загадкой, которую представляют собой женщины.
Он любит женщин. Но они непредсказуемы. Он не понимает, почему они ведут себя так или иначе, не понимает, как работает их мозг. Когда он общается с женщинами, ему кажется, что его затягивают зыбучие пески. Элин была идеальным доказательством его теории. Она была беспечна и неистова, всегда прыгала с утесов, ожидая, что он ее поймает. Один раз его не оказалось рядом, и она погибла. И тогда он решил, что больше не будет рисковать. Он хотел отвечать только за то, что может контролировать. То есть за себя. Годами он уклонялся от чего бы то ни было другого.
Но с Эшли все иначе. Она так искренна с ним, так честна и в поступках и в мыслях. И все же он сбежал от нее...
С этим покончено! Теперь он мчится к ней. Остается только надеяться, что не опоздает.
Эшли собиралась лечь спать, когда он влетел в дом. Она вышла в гостиную и пристально, без улыбки посмотрела на него.
- Привет, - сказал он, сунув руки в карманы. - Я вернулся.
- Вижу.
Выглядел он замечательно, но Эшли не могла себе позволить проявить свои истинные чувства. Она дерзко вздернула подбородок.
- Значит, ты не хочешь, чтобы я летала на дельтаплане?
- Не только не хочу, я запрещаю тебе.
- Запрещаешь? - Она попробовала это слово на вкус. - Запрещаешь. Какое странное слово. И какое неуместное в данном случае.
Он подошел к ней.
- Ты неожиданно стала феминисткой?
- Нет. Но я самостоятельная личность и не позволю никому запрещать мне что-либо.
- Но я все-таки запрещаю, - повторил он, не сдаваясь. - И я заявляю право на подобные действия.
Он схватил ее. Именно схватил. И обнял. Поцеловал. Сначала грубо, потом его губы стали ласковыми.
Эшли старшгась вырваться. В конце концов, он столько времени игнорировал ее. Как он смеет являться после такого долгого отсутствия и ждать, что она упадет к его ногам?
- Отпусти меня, - настаивала она, отталкивая его.
Кэм ослабил объятия лишь настолько, чтобы дать возможность дышать.
- Никогда больше не отпущу тебя. - Его глаза горели, тело напряглось.
- Что? - прошептала она, не уверенная, что правильно расслышала. Она перестала бороться и заглянула в его глаза. - Что ты сказал?
Он коснулся ее щеки.
- Я люблю тебя, Эшли, - сказал он и широко раскрыл глаза от изумления. Он никогда раньше не произносил этих слов, никогда не представлял себе, что когда-нибудь даже подумает о них, и теперь был в таком же шоке, как и она.
Эшли рассмеялась, рассмеялась от его реакции на собственные слова. Рассмеялась потому, что была счастлива, потому, что не знала, реальность это или чудесный сон.
Должна ли она сказать ему, что тоже любит его? А почему нет? В конце концов, если это сон, то какое значение имеют слова?
- И я люблю тебя, Кэм, - сказала она громко и ясно. - Я люблю тебя с самого начала. - Она положила руки ему на грудь и почувствовала, как сильно бьется его сердце. Значит, не сон. У нее как будто выросли крылья. - И я так зла на тебя, - добавила она, - за то, что мы потеряли столько времени!
Они рассмеялись вместе, и он изумленно посмотрел на нее. Она принадлежит ему. Забавно, но теперь он понял: единственное, чего он боится, - это потерять ее.
Они занимались любовью в гостиной, медленно, сладко, точно купались в теплых облаках, а под конец взлетели к луне. Когда Эшли вернулась на землю, то очень удивилась, увидев, что все вокруг них осталось как было и не взорвалось.
- Ты самый замечательный любовник на свете, - счастливая, прошептала она.
- Верно, ведь ты это говоришь на основании своего огромного опыта, пошутил он, кусая ее за мочку уха.
Она хмыкнула.
- Мне не нужен опыт, чтобы знать это, любимый. Только то, что я чувствую, когда ты касаешься меня.
Он колебался. Нужно было перепрыгнуть еще одну пропасть. Зная, как она относится к обязательствам, он не был уверен, правильно ли она воспримет его слова.
- Эшли, - серьезно сказал он, приподнимаясь, чтобы видеть ее глаза. - Я знаю, что ты и слышать не желаешь о браке.
Она медленно кивнула, с удивлением глядя на него.
- Если тебе нужно время, мы можем подождать, - сказал он. - Но я хочу, чтобы ты начала привыкать к мысли о его неизбежности.
Она заморгала.
- Неизбежности чего?
- Того, что мы поженимся, - выпалил он.
- Что? - Теперь она приподнялась и уставилась на него. - Ты действительно хочешь этого? Не может быть!
Он притянул ее к себе.
- Я знаю, что тебе будет трудно. Но я хочу, чтобы мы были связаны официально. Ты можешь это понять? Я хочу законной основы. И кроме того, когда у нас будут дети...
- Дети! Ты даже хочешь детей?! - Она не верила своим ушам.
-- Очень хочу. Но если ты возражаешь...
- Возражаю? - Эшли упала на диван, хохоча, почти в истерике. Возражаю?! Кэм, ты сумасшедший. Я уже беременна.
- Господи! - Он уставился на ее живот и нежно, благоговейно коснулся его. - О Господи!
Она улыбалась, глядя на него со слезами на глазах.
- ? Я думала, ты расстроишься, - застенчиво прошептала она.
- Расстроюсь? - - Он обнял ее и прижал к себе. - Эшли, я люблю тебя. И на этот раз его слова прозвучали естественно.
- Я тоже тебя люблю, - пробормотала она, всхлипывая. - Я даже не могу сказать, как сильно я тебя люблю.
Он улыбался, вдыхая аромат ее волос. Он чувствовал новую цель в жизни и, зная себя, понимал, что у него появилась новая навязчивая идея. Он теперь будет одержим одной мыслью - сделать ее счастливой. Так и должно быть. О таком исходе он мог только мечтать. Она оказалась второй его половинкой. И он никогда больше не будет чувствовать одиночества, потому что всегда, где бы она ни находилась, она будет в его сердце.