На этот раз ее решимости хватило на четыре часа. Когда она проснулась, ночь была тихой, светила луна. Все вокруг отсвечивало перламутром. Эшли лежала, любуясь рисунком теней на стенах.
   Спать совершенно не хотелось. Тело было напряжено, мысли стремительно кружились. И где-то в глубине снова зарождалось то ужасное чувство: не страх и не уныние. Какая-то тревога мучила ее. Ей так необходима была поддержка, что она чувствовала почти физическую боль.
   - Я не пойду к нему. Не буду его больше беспокоить, - сказала она вслух, глядя в потолок. - Не пойду. Клянусь, не пойду!
   Боль разрасталась. Она вспоминала его поцелуй, вспоминала, как он гладил кошку, а его темные волосы падали на зеленые глаза, и изнывала от незнакомого страстного желания.
   Эшли крепко закрыла глаза, чтобы заснуть. Она считала овец. Она пыталась представить, как расслабляется ее тело, начиная от пальцев ног и дальше. Она слезла с дивана и прыгала, пока не стала задыхаться, потом опять закуталась в плед и уставилась в темноту.
   - Я не пойду! - вскрикнула она, но получился скорбный вопль, которому явно недоставало твердости. - Пожалуйста, Господи, удержи меня!
   Трогательно, но бесполезно. И она это знала. Но, может быть, Кэм не заметит? В конце концов, она проспала с ним всю прошлую ночь, а он даже не проснулся. Что, если она тихонечко проскользнет к нему, а на рассвете вернется на диван? Что, если луна сделана из сыра?
   Однако надо же хоть немного поспать, а попытка не пытка...
   Эшли тихонечко вышла в коридор. Дверь спальни была открыта. Она проскользнула как тень и вгляделась в темноту. Кэм крепко спал, лежа на боку, спиной к ней, и половина кровати была свободна.
   Как раз для нее! Все получится, если быть осторожной. Сдерживая дыхание, она скользнула под одеяло и затаилась. Если бы еще сердце не стучало так сильно!
   Кэм не проснулся, и мало-помалу ее сердце успокоилось. Она улыбнулась: все прошло хорошо.
   Эшли начала расслабляться, глаза у нее закрылись. Она вытянула ноги - и вдруг дернулась от страшной боли и схватилась за ногу. Только не сейчас! Она стала массировать мускулы, чтобы прекратить судорогу. Но боль не проходила, а, наоборот, становилась все сильнее. Ее душевные муки казались теперь ерундой по сравнению с этими мучениями.
   Но она не издала ни звука. Она каталась, извивалась на постели, стараясь, чтобы он ничего не заметил.
   И все-таки она его разбудила. Кэм повернулся, задел ее.
   И вскочил, уставился на нее, моргая в лунном свете.
   - Какого черта?
   - Свело! - воскликнула Эшли, показывая на свою ногу.
   Он сразу все понял, схватил ее ногу и стал растирать.
   - Расслабьтесь.
   - Расслабиться?! - Она застонала, извиваясь, точно в агонии. - Вы что, смеетесь?
   Кэм разминал мускулы сильными пальцами, и наконец страшная боль прошла.
   - Вам не хватает кальция, - поставил он диагноз. - Ешьте бананы.
   - Хорошо, - слабо отозвалась она. - Все, что прикажете, доктор.
   Эшли подтянула ногу и попробовала пошевелить ею.
   - Вроде бы все в порядке. - Только теперь она почувствовала результат интенсивного массажа. - Спасибо.
   - Пожалуйста. Теперь, полагаю, вы можете вернуться на диван?
   Эшли колебалась. В ее взгляде опять появилась мальчишеская дерзость.
   - А надо?
   Он не торопился с ответом. Он с удовольствием оставил бы ее в своей постели на ночь. Но это было все равно что играть с огнем, а он не хотел рисковать.
   - Вам лучше уйти.
   Ее улыбка была такой трогательной, и она не спешила уходить.
   - Я буду хорошо себя вести, обещаю! Потянувшись, он коснулся ее волос, погладил шелковистые кудри.
   - Зато я не могу гарантировать, что буду себя хорошо вести.
   Эшли не видела его глаз, различая лишь темные тени на суровом лице.
   - Мне не нужны никакие гарантии. Жизнь - азартная игра. - Она взяла его руку, переплела свои пальцы с его пальцами. - Позвольте мне остаться, Кэм. Я больше не могу спать одна.
   Кэм заколебался. Он, Железный Мужчина, скоро станет как воск! Что с ним происходит? Куда исчезла его сила воли? Он просто должен проявить твердость характера.
   - Эшли, я не могу дать вам то, что вы хотите. Я не умею утешать.
   - Мне не нужны утешения. Я просто должна быть рядом с кем-то. Честно, я не буду мешать вам.
   - Тогда оставайтесь на своей половине, - сказал он, ненавидя себя за слабость. Выдернул руку и отвернулся.
   - Спасибо. - Она счастливо вздохнула. - Я знаю, что засну здесь. Просто забудьте обо мне.
   Он фыркнул.
   - Постараюсь.
   - Правда! Я буду лежать тихо, как мышка. Меня же не надо укачивать. Просто я должна чувствовать, что вы рядом, вот и все.
   Кэм не ответил, а поскольку лежал к ней спиной, она не знала, слушает ли он.
   Но что бы она ни говорила, сама-то она знала, что хочет от него большего. Неужели он всегда так чурается женщин? Если да, то у него довольно скучная жизнь. Она вспомнила все, что он говорил ей, вспомнила имя женщины, которую он любил.
   - Вы никогда не утешали даже Элин? - Слова не успели сорваться с ее языка, как она уже пожалела о них.
   Эшли почувствовала, как он напрягся, но не проронил ни слова. Она покраснела от стыда, слезы стали жечь глаза. Какая же она дура!
   - Извините, - прошептала она, - я не должна была этого говорить.
   - Спите, - прошептал он.
   Но в голосе его не было гнева, и это ее ободрило. Она лежала очень тихо и наслаждалась его близостью. Время текло медленно, и наконец веки ее стали смыкаться.
   Она почти заснула и вдруг почувствовала, что он обернулся к ней, но тут же снова отвернулся. Ее глаза мгновенно раскрылись, и она посмотрела на него.
   - Вы не спите, - обвинила она.
   Кэм опять обернулся и уставился на нее в темноте.
   - Я прекрасно это знаю.
   - А почему? - спросила Эшли, приподнявшись на локте.
   - Меня, кажется, что-то беспокоит. -Что?
   - Вы.
   - Я? - Она захихикала. - Перестаньте. Вы просто напряжены, вот и все. Повернитесь, я сделаю вам массаж.
   Он открыл было рот, чтобы отказаться, но ее маленькие прохладные ручки легли уже ему на спину, и он вздохнул от удовольствия. У нее были приятные руки.
   Кэм закрыл глаза и позволил ей делать массаж. Эти крошечные ручки, казалось, разминали и настраивали все мускулы по отдельности. Он как будто стал невесомым.
   Почувствовав, что она устала, Кэм перекатился на другой бок, и его грудь оказалась там, где только что была спина.
   - Спасибо, - прошептал он, привлекая ее к себе, чтобы поцеловать.
   Эшли наклонилась и неожиданно оказалась на нем, прижалась к его телу. У него закружилась голова, он больше не способен был думать. Он обнял ее, руки скользнули под рубашку, лаская нежную кожу. Эшли изогнулась, и рубашка распахнулась. Он не колеблясь поднял голову и впился губами в обнажившуюся грудь. Она задрожала, а его тело затвердело, как будто расплавленная лава превратилась в камень.
   Эшли услышала собственный вздох, больше похожий на мурлыканье кошечки. Она обхватила его ногами и прижалась к нему с одним желанием: вобрать его в себя, почувствовать волшебные ощущения, которые он вызывал в ней.
   Но он вдруг вырвался и вскочил с кровати. Она озадаченно смогрела, как он уходит.
   - Что случилось? - все еще одурманенная, спросила она, мучительно ожидая его возвращения. - Куда ты уходишь?
   Он оглянулся, тряся головой. Неужели это он только что вел себя как дикарь? Он готов был взять все, что она предлагала ему. Так нельзя. Он должен быть осторожнее.
   - Пойду приму холодный душ, - ответил он. - Если бы я мог достать лед, то и от него бы не отказался.
   Холодная вода не только остудила его страсть, но и помогла привести в порядок мысли.
   Элин... Прошло уже почти пять лет со дня ее смерти. Пять очень коротких лет, полных напряженной работы: множество дел, судебных заседаний, каждый день в сильнейшем напряжении. Порою он говорил себе, что так нельзя, но все равно брал самые сложные дела, отказывался от легкой дороги.
   - Не работайте по пятницам, - убеждата его секретарша. - Или только первую половину дня. Займитесь гольфом. Такой жизнью вы убиваете себя.
   Но он всегда полностью погружался в то, что его интересовало. Он просто не мог иначе, он был так устроен. Последние годы он был одержим своим делом.
   Он любил юриспруденцию. Ему не всегда нравилось, как трактуют тот или иной закон или как его порой искажают беспринципные адвокаты, но он любил теорию - философию, лежащую в основе закона. Сам Закон совершенен: холодный, ясный, не подвластный чувствам, логичный, если только люди не извращают его.
   Элин была полной противоположностью: неистовой, беспечной, беспорядочной. Что его привлекало в ней? Он не знал. Говорят, что противоположности сходятся, но он не верил в это, пока не встретил Элин.
   В тот день, когда она погибла, у них была самая серьезная ссора. Они собирались покататься на парусной лодке, но ему позвонили и сказали, что возникло осложнение в деле, которое он ведет. Он, конечно же, решил ехать на работу, а Элин взбесилась, наговорила уйму гадостей и вышла в море одна. Она не вернулась. Она не простила его. И он никогда теперь не сможет простить себя.
   После этого он поклялся себе, что такое никогда не повторится. Раз он не может отвечать за последствия, он не имеет права принимать на себя ответственность за других. Если люди теряют разум и подвергают себя риску
   пусть. Но он не хочет иметь к этому никакого отношения.
   И вот теперь Эшли. Он не искал ее. Она просто свалилась ему на голову. Пришла и не желает уходить. Или, может, он не хочет, чтобы она ушла?
   Что же ему делать? Его тянет к ней. Мучительно тянет. Но если они сблизятся, она станет ему необходима. А он не уверен, что выдержит это. Может ли он рисковать?
   Кэм выключил воду, растерся и надел пижамные брюки.
   Когда он вошел в спальню, Эшли еще была в его постели. Она раскинулась поперек кровати и крепко спала, обнимая матрас, как будто еще чувствовала его присутствие.
   Кэм смотрел на нее несколько минут. Она была такая маленькая, такая уязвимая и в то же время готовая завоевать мир. Зачем скрывать - он к ней далеко не равнодушен.
   Он отвернулся и отправился в гостиную. Пора немного поспать и самому.
   Глава седьмая
   Утро стало любимым временем для Эшли. Здесь, на Гавайях, воздух был тих и ароматен, наполнен птичьим пением, в нем дрожало какое-то ожидание, словно должно было случиться что-то очень, очень хорошее.
   Проснувшись, она раскинула руки и встретила пустоту. Поняв, что лежит одна в постели Кэма, она тихо рассмеялась.
   - Цыпленок, - прошептала она. - Значит, ты испугался?
   Она думала о том, что случилось ночью, и о том, что не случилось. Кэм странный мужчина, но она научилась уважать его. Он ей нравится. Нравится гораздо больше всех, кого она знала раньше.
   Будь осторожна, предупредил ее внутренний голос. Уэсли тебе тоже нравился, не правда Правда. Но Уэсли никогда не нравился ей так, как Кэм. И она не испытывала такого трепета, когда видела Уэсли или прикасалась к нему.
   К счастью, ей не надо размышлять о том, следует ли выходить замуж за Кэма, потому что навряд ли возникнет такая проблема. Она снова тихонько рассмеялась. Нет, Кэм не из тех, кто женится, и не надо ломать над этим голову. Какое облегчение!
   Выскользнув Из постели, она покопалась в ящике, куда сложила одежду, доставшуюся ей от Шауни, и нашла купальник-бикини. Она скинула рубашку и надела купальник, затем довольно потянулась и вышла в гостиную.
   Кэм крепко спал на диване. Наклонившись, она поцеловала его незащищенный рот.
   - Доброе утро, лентяй, - прошептала она, посмеиваясь. И, не дождавшись ответа, выбежала на пляж к сверкающей воде.
   Эшли поплыла, наслаждаясь прохладной водой лагуны. На полпути к рифу она перевернулась и раскинулась на спине, глядя в ярко-синее небо. Потом легла лицом вниз, глядя на мелькание крошечных бирюзовых и желтых рыбок. Они напомнили ей старую песню о золотых рыбках, которые скользили, смеясь, сквозь пальцы счастливо улыбающейся женщины. И Эшли тоже улыбалась, оттого что она здесь, что она часть всего этого.
   Но потом она вспомнила, почему здесь оказалась, и ее улыбка исчезла. Где бы она была сейчас, если бы вышла замуж за Уэсли? Они планировали поехать на две недели в Бора-Бора. Она осталась бы наедине с человеком, к которому испытывала отвращение. Она была бы сейчас несчастна и отчаянно пыталась найти выход, каждый раз натыкаясь на каменную стену. Ведь, когда даешь клятву перед Богом, в ней нет оговорок.
   Эшли закрыла глаза и прочитала маленькую благодарственную молитву за то, что воспользовалась шансом и сбежала. Но еще столько предстоит уладить! Она должна встретиться с семьей. Она должна извиниться перед Уэсли...
   Но пока она просто рада, что сделала то, что сделала.
   Хотя Кэм прав: пора составить какой-то план. Что делать дальше? Потихоньку ускользнуть в аэропорт и вернуться домой?
   Она махнула рукой, с удовольствием чувствуя, как вода скользит по телу, и поняла, что не хочет возвращаться домой - к жизни, от которой пыталась сбежать, выходя замуж за Уэсли. Не то чтобы это была плохая жизнь. Но она не давала ей полного удовлетворения. Ее карьера иллюстратора идет успешно, но она может заниматься своим делом где угодно. Для этого не обязательно жить в Сан-Диего... Эшли поняла, что хочет остаться здесь. Вздохнув, она повернулась и поплыла к берегу. В животе заурчало. Давно пора завтракать.
   Она была всего в сотне метров от берега, когда увидела знакомый силуэт, и мурашки побежали по телу.
   - Эрик! - выдохнула она. - О нет!
   У нее был выбор: или плыть к рифу и, может быть, ободраться об острые кораллы, или выбраться на пляж и помчаться к дому, надеясь, что любовник матери не узнает ее издали. Она даже помедлила, всерьез думая о рифе. Но здравый смысл победил - она выбралась на берег и изо всех сил побежала к доМУКэм проснулся, когда Эшли поцеловала его, но еще долго лежал, ощущая прохладное прикосновение ее губ. Он должен избавиться от нее. Ничего хорошего из этого не выйдет. Он уже только и думает что о ее запахе, ее прелестном теле, звуках ее веселого голоса. Если она останется... Мужчина не может долго сопротивляться в такой ситуации.
   Зазвонил телефон. Пронзительный, настойчивый звук, напоминавший о его деловой жизни в Гонолулу. Кэм не шевельнулся. Пусть звонит. Автоответчик все запишет.
   - Кэм, ты слышишь? - раздался голос его партнера. - Перезвони немедленно. Мне необходима помощь в деле Дункана.
   Кэм нажал на кнопку отбоя с такой силой, что вывел автомат из строя.
   - К черту Дункана! - громко сказал он. - К черту ваш суд! , Он любит свою работу. Но в данную минуту не хочет о ней думать. Он хочет думать только об Эшли.
   Именно поэтому он должен уехать. Он больше не может здесь оставаться. Еще один день, еще несколько часов - и его затянет настолько, что он никогда не сможет освободиться. Он должен уехать немедленно, пока еще есть шанс сохранить спокойствие.
   Он медленно оделся, выбрав слаксы цвета хаки и темную тенниску. Он воспринимал наступивший день как время расплаты. Вчера были забава и порывы. Сегодня он должен определиться.
   Кэм услышал, что Эшли возвращается. Она влетела в дом, как маленький ураган, чуть не сбив его с ног. Он смотрел на нее, зная, что услышит новости, которые не хочет слышать.
   - Здесь Эрик! - крикнула она. - Я должна спрятаться. Не говорите ему, что я у вас. Скажите, что я сбежала через заднюю дверь. Скажите, что я ваша сестра, что у него галлюцинации. Только не говорите про меня!
   Она пролетела через комнату и исчезла в глубине дома.
   Кэм вздохнул, радуясь тому, что хоть успел одеться.
   - Эрик, - повторил он. - Черт побери, кто такой этот Эрик?
   Кэм не спеша вышел из дома и увидел, что к нему бежит высокий и стройный молодой человек, белокурый, как викинг. Похоже, что большую часть своего времени он проводит перед зеркалами.
   - Эй! - крикнул парень, переводя дух. - Вы не видели девушку в бикини? Она только что здесь пробежала.
   Кэм посмотрел направо, посмотрел налево, затем покачал головой.
   - Какую девушку? - спросил он, как будто не понимая, о ком идет речь.
   - Маленькая хорошенькая блондинка с длинными волосами, - ответил Эрик, останавливаясь перед Кэмом и с интересом его разглядывая. - В синем купальнике.
   - Такую трудно не заметить, - сухо ответил Кэм.
   - О, несомненно. - Парень приложил руку к сердцу. Он все еще тяжело дышал. - Не возражаете, если я посижу у вас на крыльце, отдышусь немного? Я, как увидел Эшли, сразу побежал. Черт побери эту девчонку! Ее просто невозможно найти.
   Он опустился на ступеньки, затем протянул Кэму руку.
   - Эрик Кэмден. Остановился в "Королевском клубе".
   Кэм с серьезным видом пожал протянутую руку.
   - Кэм Кейн. - Он опустился рядом с юношей и спросил с любопытством: Как вы узнали ее с такого расстояния?
   Эрик пожал плечами.
   - Я бы ее отовсюду узнал. Мы ищем ее уже два дня. Вы не поверите: она должна была выйти замуж, но сбежала.
   - Сбежала?
   - Да. Бедный жених! Никогда не видел его в такой ярости. Правда, она говорила мне по секрету, что не хочет выходить за него. А я возьми и ляпни: раз не хочешь, так не выходи.
   И пообещал поговорить с Джеральдиной, ее матерью, чтобы все уладить. Но она сбежала, а теперь мы нигде не можем ее найти. Вы точно не видели ее?
   - Я понаблюдаю, - ответил Кэм, размышляя, когда же парень сообразит, что ни на один вопрос не получил прямого ответа.
   Но Эрику, видно, было о чем подумать, кроме этого.
   - У вас не найдется сигареты? Я бы с удовольствием закурил. - В бледно-голубых глазах Эрика не светилось особого ума.
   - Извините. Не курю. Мне кажется, что сигареты и спорт не очень-то совместимы.
   - О, я вообще-то и сам не курю. Почти не затягиваюсь. Но я бы не отказался сейчас от сигареты, просто чтобы успокоиться. Я серьезно отношусь к спорту. Господи, если я пропущу хоть день, мне кажется, что я начинаю раздуваться. Вот почему я все время занимаюсь на тренажерах. Никогда не пробовали сами?
   Кэм почувствовал, что надвигается длинная дискуссия о дельтовидных и прочих мышцах, и решил сделать все возможное, чтобы избежать ее. Вместо ответа он вернул разговор к Эшли.
   - Итак... какова ваша роль во всем этом деле? Хотите занять место жениха? Вы сами добиваетесь этой девушки, что сбежала со свадьбы?
   - Кого? Эшли? - Парень рассмеялся. - Совсем нет. Она великолепная малышка, но немного чокнутая. Вы понимаете, что я хочу сказать? И кроме того, я ухаживаю за ее матерью.
   Кэм потерял дар речи, и Эрик усмехнулся, явно испытывая чувство гордости оттого, что ошеломил его.
   - Видите ли, многие молодые парни сейчас ухаживают за женщинами постарше. А почему бы и нет? - Его лицо выражало само простодушие. - Они все обо всем знают, они везде бывали, у них полно денег, и они их не жалеют. Я хочу сказать, что если бы работал в магазине, как мой брат, то никогда бы не смог себе позволить приехать на Гавайи и остановиться в таком месте, как "Королевский клуб". А Джеральдина сама обо всем заботится.
   - Интересно, - прошептал Кэм. Он почти не чувствовал отвращения, одно изумление. Может быть, потому, что Эрик был так искренен и бесхитростен. Он не мог не нравиться.
   - Я так на все это смотрю, - продолжал Эрик. - Когда вы встречаетесь с женщиной, вам что-то в ней нравится. Смех, или голос, или как она танцует, или как целуется. Может, ее ум, а может, тело. Всегда найдется что-нибудь. Так почему же нельзя любить ее из-за денег? Это всего лишь еще один пункт в списке достоинств.
   - Я полагаю, что это составная часть целого, - уклончиво сказал Кэм.
   - Не поймите меня превратно, - предупредил Эрик. - Джеральдина особенная. Она мне очень нравится. Возможно, мы даже поженимся.
   Кэм поперхнулся и так закашлялся, что Эрику пришлось постучать его по спине.
   - Ну, думаю, мне пора идти, - сказал Эрик, как только Кэм перестал кашлять. - Послушайте, если вы увидите Эшли, позвоните мне в отель. Я был бы очень вам благодарен. Скажите ей, что нам нужно поговорить. Идет?
   Поднявшись, он прищурился и многозначительно оглядел дом Кэма. Затем улыбнулся и побежал в сторону "Королевского клуба".
   Кэм следил за ним, качая головой. Вполне возможно, этот молодой человек не так глуп, как притворяется. Кэм медленно вошел в дом.
   - Эрик ушел, - сообщил он Эшли, войдя в спальню. Она свернулась калачиком на кровати, прижавшись к изголовью.
   - Не могу поверить, что он нашел меня, - скорбно сказала она, глядя на Кэма огромными печальными глазами.
   Кэм пристально смотрел на нее. А чего она ожидала? Неужели она думала, что ей позволят исчезнуть и оставят ее в покое после всего, что она натворила? А может, он сам этого ожидал?
   - Почему бы и нет? - наконец спросил он. - Вы говорите, что бегали сюда каждое утро. Почему другие не могут воспользоваться этой дорожкой?
   Эшли отмахнулась от его логики. Сейчас у нее не было никакого желания мыслить логически, она хотела только сочувствия и утешения.
   - Думаете, он вернется? - спросила она, поднимая на него нетерпеливый взгляд.
   Юридической натуре Кэма больше близки были факты и мотивы, чем жалость и ободрение.
   - Думаю, да. Он знает, что вы здесь. Эшли так и подпрыгнула.
   -Что?
   Кэм не стал увиливать.
   - Он сразу догадался, что вы здесь. Эшли в отчаянии сцепила руки.
   - Он так сказал?
   - Нет, я это сам понял. Она закрыла лицо руками.
   - О нет! Я не выдержу, если он вернется.
   - Он вернется и приведет вашу мать. Еще один вопль - и период ее скорби закончился.
   - Ладно, - объявила она, вскакивая.
   Пора мне убираться отсюда. Я могу взять синий сарафан? Шауни не будет возражать? Где мои туфли? Вам теперь не придется одалживать мне деньги, потому что я вчера много выиграла.
   Он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
   - Нет, на этот раз вы не сбежите. Вы останетесь и встретитесь с ними.
   Ее глаза расширились.
   - Я не могу. О Кэм, вы не знаете, каково мне! Вы не знаете, они засосут меня обратно. Я не могу остаться здесь.
   - Можете. Я буду с вами. Они не заставят 'вас. Вам тридцать лет. Вы можете делать все, что хотите.
   Но она трясла головой, едва ли слыша его слова.
   - Вы не знаете, что значит находиться среди них. Я сразу превращаюсь в маленькую девочку, часть семьи, и не могу вырваться от них. Кэм, не заставляйте меня делать это! Я еще не так сильна.
   Он не хотел заставлять ее. Он все понимал. Устоит она перед ними или нет, он ее все равно потеряет. Что бы они сейчас ни делали, окружающий мир ворвался и готов поглотить их.
   На мгновение он представил, что они сбегут вместе. Они могут улететь на материк, найти квартиру в Сан-Франциско. Или уплыть в Австралию. А то и просто уехать в Гонолулу.
   Но эта фантазия растаяла, как сигаретный дым. Это невозможно. Его ждет работа, а ей предстоит научиться справляться со своими страхами. К тому же они никто друг другу. И теперь уже, вероятно, никем и останутся. Это к лучшему. Или нет?
   Глядя в кристальные глубины ее глаз, он ни в чем уже не был уверен. Он мог утонуть в них. Один шаг, одно движение - и все изменится. На него нахлынула дикая волна искушения, и он заколебался. Ему так сильно хотелось поцеловать ее, что внутри все горело.
   Он скоро потеряет ее. Это совершенно очевидно. Вчера утром он был бы рад этому. Но не сейчас. И укреплять связь между ними - значит порождать новую боль. Он должен устоять. Кэм отошел от нее и отвернулся.
   - Пойду поищу что-нибудь на завтрак, - сказал он хрипло. Переоденьтесь и приходите в кухню.
   Эшли промолчала. Стоя в центре спальни, она смотрела, как он уходит, и что-то ломалось внутри нее, разбивалось, и гасло пламя, пожиравшее ее изнутри.
   Она лучше его понимала, что, как только вернется Эрик с ее матерью, этот мирок, в котором она укрылась, будет уничтожен. Ей придется вернуться к жизни, из которой она убежала. Вряд ли ей удастся остаться здесь.
   Если только... если только...
   Мысль о том, что она теряет его, была слишком мучительной. Она никогда раньше не встречала такого, как он, и была абсолютно уверена, что вряд ли еще встретит. Как она могла даже думать о том, чтобы сдаться без боя? Впервые в жизни ей нужен мужчина, этот мужчина. Неужели она не попытается завоевать его?
   Она медленно подошла к кухне и остановилась в дверях.
   Кэм отвернулся от раковины и взглянул на нее. И как только увидел ее глаза, то понял, что она задумала.
   - Эшли, - тихо сказал он, качая головой. - Не надо. Не делай этого.
   Но у него не было сил даже пошевелиться. Он мог бы развернуться и выйти через дверь черного хода, прочь от нее. .
   Откинув голову, прикрыв глаза, он смотрел, как она приближается.
   - Эшли, - прошептал он, и все его сомнения отразились на лице, в звуке голоса.
   Но она уже стояла перед ним, протянула руку и положила ему на грудь. Она больше не спрашивала. Она просто дала ему понять, что собирается делать. Ее глаза стали темными, взгляд - отрешенным, как будто какое-то другое существо возобладало в ней.
   - Эшли! - повторил он.
   Но она почувствовала, как он дрожит, и улыбнулась.
   - Скажи, что ты меня не хочешь, - прошептала она. - Скажи, что ты меня не хочешь, и я уйду и оставлю тебя в покое.
   Он не мог сказать этого, у него не хватило бы сил. Природа брала свое он должен был закончить то, что начала она. И как только он сдался, страсть его вспыхнула, точно лопнула пружина, сжавшаяся в ту ночь, когда она появилась в его жизни.
   Он не хотел спешить, он хотел ласкать ее, хотел, чтобы все было романтично. Но он сдерживался слишком долго и теперь не мог контролировать себя. Если он не получит ее сейчас, здесь, немедленно, он расколется, провалится в пропасть, в ад!