Страница:
Вообще на швейцарском горнолыжном курорте он был этаким бенефициантом: его приглашали на завтраки и обеды, он участвовал в дискуссиях и диалогах, давал многочисленные интервью и пресс-конференции.
Такое повышенное внимание напоминает ситуацию из времен капитана Кука: европейские путешественники встречают в джунглях аборигена с кольцом в ноздре и с изумлением рассматривают его, восторгаясь уже тем обстоятельством, что он никого из них не пытается сразу употребить в пищу, а, напротив, проявляет даже некоторые признаки цивилизованности.
Что на все на это сказать? Западу не впервой устраивать большевикам гигантскую бесплатную рекламу. Для них это шоу, развлечение. А то, что Россия после будет кровью харкать, – на это им наплевать.
Вряд ли Зюганов сейчас точно, во всех деталях представляет себе, какую он станет проводить политику, сделавшись президентом (предположим, что такое случится). Во многом это будет зависеть от соотношения сил «ястребов» и «голубей» – коммунистических ортодоксов и «социал-демократов» в партийной верхушке и приближенных к ней слоях партийных товарищей.
То, что оппозиция «социал-демократическим» веяниям, имеющим место в этой верхушке, существует, ни для кого не секрет. Зюганова давно уже обличают как оппортуниста другие коммунистические вожди, такие, как Анпилов, Тюлькин. А недавно в печати появилось письмо, исходящее как бы изнутри КПРФ, подписанное «группой журналистов редакции газеты «Правда». В нем опять-таки выражается тревога по поводу «соглашательской позиции верхушки КПРФ во главе с Г. Зюгановым». Беспокоит авторов и вопрос, «с кем группа г-на Зюганова собирается сотрудничать на предстоящих президентских выборах и в чью пользу».
Однако, кто бы ни оказался сильнее – ортодоксы или «социал-демократы», – после второго пришествия коммунистов неизбежно по крайней мере одно: полный обвал в экономике. Даже там, где о настоящих красных давным-давно думать позабыли – в странах с развитой демократией, крепкой рыночной экономикой, – действует почти универсальная закономерность: социал-демократы, приходя к власти, «опускают» эту экономику до нижнего предела. Однако там подобное «опускание» не смертельно: либералы, которые в свой черед сменяют эсдеков, как правило, довольно быстро ликвидируют ущерб, нанесенный «радетелями народных интересов». У нас все будет иначе. Нашу экономику, скорее всего, постигнет такой коллапс, при котором нынешняя тяжелая экономическая ситуация покажется процветанием. Да в некоторых отношениях это и есть процветание – например, если судить по наполненности прилавков: такой наполненности никогда не было и не будет при коммунистах.
Разумеется, скорее всего, коллапс произойдет не сразу. В первый момент, возможно, Зюганову и Ко удастся использовать инерцию движения к экономической стабильности, созданную нынешними властями. Возможно, люди испытают даже некоторое улучшение жизни, ибо поначалу зюгановцы постараются, конечно, выполнить кое-какие из своих популистских предвыборных обещаний – повысить зарплату, пенсии, – не считаясь при этом с элементарными законами экономики (к тому же сомнительно, чтобы они вообще их знали).
Тем не менее обвал после этого коммунистического «медового месяца» неизбежен. Ибо нельзя тратить то, чего у тебя нет. А деньги в казне кончатся очень скоро, и в ход будет пущен печатный станок. Чтобы как-то смягчить этот неминуемый грядущий обвал, Зюганов сейчас и заигрывает с Западом, в частности с МВФ, уповая на то, что они хотя бы не сразу отсекут кредиты и инвестиции, оставят их на какое-то время хотя бы в минимальном объеме. Одно дело – митинговые вопли о распродаже России демократами, и совсем другое – потребности реальной жизни.
Однако нынешний флирт Зюганова с Западом рассчитан, конечно, не только на Запад, но и на Россию. Все в России должны увидеть: если уж коммунисты приняты в высшем свете, если к ним такое внимание, значит, их приход к власти – дело совсем не страшное.
Впрочем, тут и убеждать никого не требуется. Процесс, как говорится, пошел. Пошел сам собой. То, что «заря коммунизма» вскорости опять загорится на российском горизонте и, кто знает, может, и не принесет с собой никаких бед, – это уже воспринимается как некое общее место, как сообщение о впадении Волги в Каспийское море.
Как-то незаметно, исподволь изменилась тональность газет, теле- и радиоэфира, еще недавно беспощадно обличавших тоталитарную коммунистическую систему. Ощущение такое, что внутренне все уже изготовились к появлению на небосклоне этой самой зари.
И вот уже идет словесное журчание, стрекотание… Чревовещание.
Г. Валюжевич («АиФ – радиоверсия»):
«Нашим людям абсолютно все равно, как будет называться тот, кто станет президентом. Кто придет в Думу, – хоть кришнаитом. Им нужна просто человеческая, нормальная жизнь…»
Ну уж если кришнаита готовы принять, – что же говорить о коммунисте!
Т. Белоконь («Общая газета»):
«Наш народ заставляют платить за свободу слишком большую цену. Настала острая необходимость в защите интересов большинства… Если КПРФ сумеет превратиться в социал-демократическую партию западного образца и пойдет не назад, в социалистическое прошлое, а вперед, к политическим и экономическим свободам, но вместе с тем к защите большинства населения, то расширение круга ее приверженцев будет неизбежно».
Ясное дело: давайте отдадим коммунистам власть в расчете, что со временем они станут социал-демократами западного образца. Одна только незадача – а вдруг не станут? Расписку с них взять, что ли?
В. Никонов («Труд»):
«Коммунисты, продемонстрировавшие крепость своей позиции назначением Геннадия Селезнева на пост спикера, готовятся к фронтальному наступлению. Только вот будут ли сдвиги, вызванные напором КПРФ, во благо России – это большой вопрос».
Какие же тут в самом деле могут быть вопросы? Конечно, во благо. Сразу после второго пришествия коммунистов, надо полагать, будет назначен новый срок построения коммунизма (предыдущий, как мы помним, истек в 1980 году), и станем его дожидаться. Если же серьезно, сдвиги от коммунистического напора – в виде подскока инфляции – мы, говорят, ощутим уже в апреле-мае. А что будет после июня – июля – августа, о том лучше и не думать.
«Новая ежедневная газета» из номера в номер изгаляется над теми, кто будто бы, пугая призраком коммунизма, стремится протащить Ельцина на второй срок. И в самом деле, подумаешь, какой страх – коммунисты. Жили ведь под ними 70 лет, и ничего. Не все подохли.
«Куранты» тоже шутействуют: давайте, мол, до июня предельно развалим экономику, чтобы после воцарения коммунистов полная экономическая катастрофа наступила не через полгода, как ожидается, а сразу же.
Это похоже на юмор висельников.
Кстати, новый, девятимиллиардный кредит МВФ, который «Куранты» предлагают быстро, не дожидаясь выборов, раздать под популистские обещания Ельцина, рассыпаемые им нынче направо и налево, будет предоставляться только под реформы, ни подо что другое. Так что коммунисты в любом случае его не увидят.
Л. Баткин в «Литгазете» уверяет, что «коммунист почти ортодоксальный», то бишь Зюганов, во многих отношениях предпочтительней на посту президента, нежели «коммунист антикоммунистический» – стало быть, Ельцин. Тоже своего рода шутка: хотел бы я посмотреть, как при Зюганове Баткин станет печатать свои статьи, поносящие «преступную власть». Но не пора ли покончить с шутками? Момент уж больно серьезный.
Баткин набросал предвыборную программу для всех демократов – голосовать за Явлинского. Неважно, что он не пройдет в президенты, что президентом станет Зюганов. Важно, чтобы у Явлинского сейчас образовалась внушительная цифра голосов – скажем, не менее 45 процентов: это послужит ему хорошим трамплином на следующих президентских выборах.
Замечательно! Да откуда вы взяли, что следующие президентские выборы вообще состоятся? А оттуда… При таком соотношении сил в стране (у Явлинского – 45 процентов, у Зюганова – несколько больше) коммунисты, полагает автор, не в состоянии будут «наломать дров слишком уж много». «Примерно по той же причине, по которой Ельцин и его советники сейчас, как ни хотелось бы, не могут рискнуть переносом выборов».
Господи, да что же опять сравнивать коммунистов с Ельциным и строить разные умозрительные предположения! Вы когда-нибудь видели, чтобы коммунисты добровольно, мирно, путем выборов, отдавали бы власть? И что для них «соотношение сил»! Через месяц-другой после их второго пришествия благодаря вновь запущенной на полную катушку машине лжи и фальсификации, машине репрессий вы напрочь забудете обо всех этих соотношениях, кроме одного – «Народ и партия едины!».
Впрочем, даже если бы все пошло нормально и демократично, у Явлинского все равно не было бы никаких шансов стать президентом ни через пять, ни через десять, ни через двадцать лет… Не надо строить воздушных замков. Надо хоть немного понимать, в какой стране вы живете.
П. Вощанов в «Комсомольской правде» рисует совсем уж фантастический вариант событий. У него тоже нет сомнений, что именно коммунисты – грядущие хозяева положения. Пользуясь этим, они, согласно Вощанову, постараются сорвать президентские выборы (не Ельцин, которого подозревают в таких намерениях, а как раз коммунисты), вообще отменить президентство и восстановить «парламентскую республику», наподобие той, какую представлял собой СССР…
Это все были мнения журналистов и политологов. Интересно послушать также высказывания различных политических деятелей, которых мы привыкли держать в своем представлении поодаль от большевиков. Тут тоже заметен явный дрейф в большевистскую сторону.
Офтальмолог Святослав Федоров, построивший, если судить по его словам, райскую жизнь в одном отдельно взятом учреждении – МНТК «Микрохирургия глаза», – готов подружиться с теми коммунистами, кто стоит на позиции «юного Маркса», провозгласившего принцип «От каждого по способности, каждому – по труду». Что ж, «младомарксисты» у нас и раньше были. При Брежневе их считали чуть ли не диссидентами – исключали из партии, выгоняли с работы… Однако, если Святослав Николаевич взял из «юного Маркса» только лозунг насчет способностей и труда, ему преследования в самом деле не грозят: как известно, это был лозунг «реального», «развитого», «с человеческим лицом» и всех прочих построенных у нас социализмов. Никто, разумеется, подобные лозунги всерьез не воспринимал, но в качестве красивых флажков для размахивания на официальных праздничных демонстрациях они вполне годились.
Депутат Госдумы от «Яблока» Вячеслав Игрунов:
«С Зюгановым, который, на мой взгляд, движется в сторону социал-демократии, можно обсуждать ряд проектов и направлений в развитии страны… Коммунистов нельзя считать нашими устойчивыми союзниками, но они вызывают у меня меньшую неприязнь, чем другие фракции – НДР, ЛДПР».
То, что Зюганов движется в сторону социал-демократии, мы слышали уже много раз. А вот куда катится «Яблоко» – это мы, наверное, узнаем в ближайшие месяцы. Или даже недели. Эх, яблочко, куды ты котишься?
Министр экономики Евгений Ясин:
«Я надеюсь, что приход коммунистов к власти не сможет остановить процесс реформ».
Что ж, как говорится, надежды юношей питают, отраду старым подают.
Московский мэр Юрий Лужков в ответ на вопрос корреспондента «Московских новостей», сможет ли он лично сработаться с коммунистами, коротко бросил: «Посмотрим». Характерная позиция людей, как бы не вовлеченных прямо в политику, но занимающих крупные хозяйственные посты.
На днях встречался с руководителем могучей организации, называемой Управление делами президента РФ, – знаменитым Пал Палычем Бородиным. Спросил его, чем он будет заниматься, если власть на дворе сменится. Мой собеседник ответил, что никакой смены власти не будет ни при каких обстоятельствах, что никого, кроме Бориса Николаевича, кто мог бы сейчас занять президентское кресло, в природе не существует, а все рейтинги – просто-напросто заказная оплаченная продукция. Такой вот оптимистический ответ. Ощущение, будто дана специальная установка – демонстрировать перед всеми показной безудержный оптимизм. После, однако, мой визави как ни в чем не бывало добавил: мол, без дела в случае чего он не останется – хозяйственные работники всякой власти требуются.
И уж самое забавное: даже Дудаев принялся заигрывать с наследниками Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина, заявив, что он лично свой партбилет не сдавал. Так что они с Зюгановым вполне могут встретиться и побеседовать «на партийной основе» (в прежние времена это словосочетание подразумевало – с коньяком) и решить дело, как встарь, в духе соблюдения партийной дисциплины.
Один же из чеченских полевых командиров прямо заявил: «Конечно, нам выгоднее, чтобы победили коммунисты. Это вообще единственные приличные политики в России. Уж с ними-то мы договоримся без больших проблем».
Видно, забыли ребята, кто их депортировал в 1944-м. Память отшибло.
Кстати, и с федеральной стороны в Чечне наблюдается явное покраснение. БТРы разъезжают под красными флагами, а над местами дислокации войск нередко развевается не российский триколор, а все тот же серпастый-молоткастый.
То ли еще будет. Слышно, на швейных фабриках уже сейчас подскочили заказы на красные знамена.
Скверно все это, господа-товарищи. Так скверно, что скверней уж и некуда. На излете горбачевской перестройки мы на мгновение почувствовали себя баловнями истории: как же, именно нам довелось стать свидетелями крушения коммунистического режима, о чем еще недавно никто и помыслить не мог – этот режим казался вечным. И вот возвращаемся в коммунистическое стойло. Да еще как возвращаемся – по собственной доброй воле. Позорище-то какой!
Перспективу представить нетрудно. Вслед за экономическим обвалом, карточками, голодом все пойдет по обычному коммунистическому сценарию: жесткая цензура, репрессии, лагеря… Не потому, что так хочет лично товарищ Зюганов или кто-либо еще (в принципе кто-то из этой братии может такого сценария и не очень желать), – этого объективно потребуют интересы удержания власти. «Социал-демократическая» и вообще вся мягкотелая составляющая мгновенно исчезает из коммунистической правящей верхушки, как будто ее вовсе не было. Помните, как исчезли меньшевики и эсеры вскоре после 1917-го? В отношениях с Западом возобновляется «холодная война», причем такая, которая постоянно грозит перейти в «горячую». (Вот этот-то вариант событий и пытаются сегодня предусмотреть западные, восточноевропейские, прибалтийские политики, которые настаивают на продвижении НАТО на восток.) От Давоса остаются одни воспоминания…
Короче говоря, восстанавливается большевистский режим в худших его проявлениях.
Есть, однако, существенная разница между первым и вторым пришествием большевиков. В первое они захватили власть путем вооруженного переворота. Никто тогда нас – народ – не спрашивал, хотим ли мы их. Более того, выборы в Учредительное собрание ясно показали: не хотим! Наплевали на выборы, разогнали «Учредиловку». И в течение всех 70 лет большевистского правления ни один из них данным вопросом – желанны ли коммунисты для народа? – всерьез не заинтересовался. В самые худшие минуты это для нас служило оправданием: что поделать, против силы не попрешь. Теперь другое. Никакого оправдания у нас уже не будет. Мы сами готовы за ручку привести марксистов-ленинцев во власть.
Вот уж поистине: имеем то, чего заслуживаем.
В ту пору меня кое-кто упрекал: дескать, сгущаете краски, расписывая опасность возвращения коммунистов во власть. Ну, и далее следовала все та же аргументация: дескать, коммунисты теперь другие и т.д. и т.п. Ни тогда, ни теперь я так не считал и не считаю. Если б были другие, они бы как минимум не таскали на своих шествиях портреты Ленина и Сталина, не уверяли, что никаких таких массовых репрессий при этих людоедах не было. Ну, и многое другое сделали бы, чтобы уж всем раз и навсегда доказать, что они теперь «другие».
А то ведь как получается… В феврале Зюганов выступает в Давосе, стремясь представить себя и своих однопартийцев вполне цивилизованными людьми, этакими красными джентльменами, а чуть раньше, в январе в интервью журналу «Шпигель» доказывает, что разговоры о сталинских репрессиях – это все разговоры, в основном сажали за дело: «В моей родной деревне в то время арестовали двоих, и оба были преступниками. Надо бы точно изучить, кто находился в ГУЛАГах и по каким причинам». Как будто не изучено достаточно. Ни раскаяния, ни покаяния…
Если же нет раскаяния, значит, и нет гарантии, что все не повторится, да к тому ж в еще худшем виде.
III. Ельцин идет на выборы
"Царь Борис" принимает решение
Третий инфаркт президента
Как мы видели, весь период перед выборами в Думу Ельцин провел либо в больнице, либо в санатории, либо в отпуске на юге. Такая «интенсивная работа», конечно, не могла не сказаться и на его собственном рейтинге, и на голосах, которые достались 17 декабря пропрезидентской партии «Наш дом – Россия». Однако в том, что на думских выборах НДР фактически потерпела провал – получила лишь 10 процентов голосов, – как мы знаем, был обвинен не Ельцин, а совсем другой человек. Ельцин как раз выступил в роли обвинителя.
Перед президентскими, еще более серьезными выборами всех волновал вопрос: стоит ли Борису Николаевичу при таком здоровье принимать в них участие?
Очередной, третий, инфаркт случился у него накануне нового, 1996-го, года. Как пишет Коржаков, Ельцина «спрятали в санатории в Барвихе».
На этот раз о болезни сообщалось скупо: ясно было, что все это как бы уже вообще выходит за рамки приличий – президенту впору не о новом сроке помышлять, а уходить на пенсию и оформлять инвалидность. Ельцина то переводили из санатория в ЦКБ, то возвращали обратно в санаторий…
Хотя в пресс-релизах, выпускавшихся президентской пресс-службой, присутствовали традиционные духоподъемные интонации – «состояние пациента стабилизировалось, несколько возросла его активность», – ясно было, что дела у кремлевского начальника обстоят неважно: третий сердечный приступ за полгода… (Слово «инфаркт», естественно, и на этот раз не употреблялось.)
Тем не менее Ельцин не оставлял намерения баллотироваться на второй срок. Как уже говорилось, Ельцин сообщил об этом своему главному охраннику где-то в начале января. Коржаков:
«В одно из моих посещений Борис Николаевич с трудом приподнял голову с подушки и тихо произнес:
– Александр Васильевич, я решил идти на выборы.
Я тут же поддержал его:
– Борис Николаевич, мы в этом никогда не сомневались. Другого, равного, кандидата все равно нет…»
Правда, несколькими строчками раньше в своих мемуарах тот же Коржаков пишет прямо противоположное – что всех в окружении президента как раз «одолевали сомнения», «можно ли в таком состоянии выдвигать Ельцина?» – но кто же из царедворцев осмелится открыто сказать об этих сомнениях самому царю!
«Выиграю, несмотря на низкие рейтинги»
Сам Ельцин в «Президентском марафоне» пишет, что решение идти на выборы он принял чуть раньше – в конце декабря 1995-го и что решение это далось ему нелегко. Но повествует он об этом, разумеется, более пафосно, чем его бывший охранник:
«…Я стоял перед жизнью, продуваемый всеми ветрами, сквозняками, стоял и почти падал от порывов ветра: крепкий организм подвел; «ближайшие друзья» – уже нашли себе замену, как стая, которая исподволь, постепенно намечает нового вожака; наконец, отвернулись от тебя и те, на кого ты всегда опирался, кто был твоим последним рубежом, резервом, – духовные лидеры нации. А народ… Народ не может простить ни «шоковой терапии», ни позора в Буденновске и Грозном. Казалось бы, все проиграно.
В такие мгновения приходит прозрение. И вот с ясной головой я сказал себе: если иду на выборы – выигрываю их, вне всяких сомнений. Это я знаю точно. Несмотря на все прогнозы, несмотря на рейтинги, несмотря на политическую изоляцию. Но вот вопрос: иду ли? Может, действительно пора мне сойти с политической сцены?
Но мысль о том, что я тем самым буду способствовать приходу к власти коммунистов, показалась нестерпимой.
Вероятно, выручила моя всегдашняя страсть, воля к сопротивлению.
В конце декабря я свой выбор сделал…»
Явные признаки предвыборного поведения Ельцин начинает проявлять примерно через месяц, в конце января: чаще мелькает на экране, направо и налево раздает всевозможные обещания и щедрые подарки.
В одном из его телевизионных появлений 27 января слышим:
– Я подписал сегодня указ о повышении стипендий студентам и аспирантам по всей России на 20 процентов…
Заметьте – «по всей России». Этакая в самом деле широта и щедрость души.
Вместе с Лужковым наведывается в «Русское бистро», демонстративно, как бы в пику «Макдональдсу», на радость «патриотам» (это как раз тот электорат, который предстоит привлечь). Нахваливает тамошнее питье:
– Хорош квасок, ядреный. С хренком.
Наверное, впервые за долгие годы – по-видимому, как раз с того времени, когда он, подобно рядовому горожанину, совершил поездку в троллейбусе, – держит в руках деньги и, расплачиваясь, осторожно пересчитывает их. Все должны видеть: президенту близки и понятны нужды простых людей.
В этот день президент сообщил, что о своем решении – идти или не идти на выборы – он объявит 15 февраля. Каким будет это решение, нетрудно было догадаться…
Всем было понятно, что без урегулирования чеченской проблемы или, по крайней мере, без каких-то серьезных шагов в этом направлении, нечего и думать об успехе на выборах. И вот 2 февраля появляется сообщение, что Ельцин на днях предложит свой вариант решения чеченского кризиса, причем основной упор будет сделан на мирное его урегулирование.
Люди замерли в ожидании.
Ельцин – кандидат националистов
Забавное происшествие случилось 11 февраля. В этот день в Петербурге состоялся Всероссийский съезд националистических партий. Основная цель съезда – согласовать действия накануне президентских выборов и выдвинуть единого кандидата на высший государственный пост.
Всего обсуждалось десять кандидатур. В их числе – Зюганов, Лебедь, Жириновский, Руцкой, Владимир Лысенко, Баркашов, Юрий Власов…
Накануне на съезде Национал-республиканской партии выбор пал на лидера КПРФ. Эту кандидатуру представители НРП и попытались навязать общему националистическому форуму. Как ни странно, однако, поддержки не встретили. В результате долгих дискуссий участники съезда пришли к «тяжелому, нелегко доставшемуся решению», к решению поистине сенсационному – «в кандидаты от националистов целесообразно выдвинуть Ельцина Бориса Николаевича».
– Я уверен, что многих это решение шокирует, – объяснял такой шаг лидер национал-большевиков Эдуард Лимонов, – но основой для него послужили ввод войск в Чечню, борьба с преступностью и так далее и тому подобное…
Объяснение, как видим, не очень внятное. Никакой такой особенной борьбы с преступностью ни в те годы, ни позже в России не велось. Напротив, неудержимо растущая повсеместная коррупция все больше подпитывала прочие формы преступности, наращивая ее общий вал. А вот чеченская война – это да. Кровавая каша, на долгие годы заваренная на Северном Кавказе, в глазах националистов в самом деле могла выглядеть выдающейся заслугой действующего президента.
Ну и, конечно, очень понравилось им, что Ельцин отправил в отставку таких людей, как Чубайс, Козырев, Филатов, Шахрай. По мнению участников съезда, все это свидетельствовало, что президент «на верном пути» и что он нуждается в новых людях: сейчас, когда от него «бегут демократы», его «социальной базой» могут стать «национально настроенные силы российского общества».
Так что – исторический казус: националисты оказались в числе первых, кто выдвинул Ельцина на новый президентский срок.
Торжественный ритуал в Екатеринбурге
О своем вступлении в избирательную кампанию Ельцин решил оповестить мир из Екатеринбурга. Так сказать, из родных пенат. Этакая трогательная патриотическая символика.
Бывший министр внутренних дел Анатолий Куликов в своих мемуарах так описывает отлет президента на Урал для участия в ритуале исторической важности:
«…Он обвел всех провожавших его чиновников знаменитым ельцинским взглядом и задушевно спросил: «Ну что скажете, может, мне не стоит ввязываться в это дело?» В ответ, конечно, прозвучал дружный хор голосов: «Ну что вы, Борис Николаевич, как же так? Обязательно надо!»
Проверка на лояльность, кажется, не столько убедила президента в искренности людей из его ближайшего окружения, сколько в том, что он по-прежнему контролирует обстановку. «Раз надо – значит, надо!» – сказал он так твердо, что ни у кого не осталось сомнений, что этот большой, мощный и очень упрямый человек давным-давно все для себя решил и не потерпит рядом с собой никого, кто бы сомневался в его силах».
15 февраля Ельцин выступил во Дворце молодежи Екатеринбурга.
– Я решил баллотироваться на пост президента России, – сказал он, – и объявляю об этом здесь, в дорогом для меня зале, родном городе, вам, моим землякам, всем гражданам России, для сведения всего мира.
Такое повышенное внимание напоминает ситуацию из времен капитана Кука: европейские путешественники встречают в джунглях аборигена с кольцом в ноздре и с изумлением рассматривают его, восторгаясь уже тем обстоятельством, что он никого из них не пытается сразу употребить в пищу, а, напротив, проявляет даже некоторые признаки цивилизованности.
Что на все на это сказать? Западу не впервой устраивать большевикам гигантскую бесплатную рекламу. Для них это шоу, развлечение. А то, что Россия после будет кровью харкать, – на это им наплевать.
Вряд ли Зюганов сейчас точно, во всех деталях представляет себе, какую он станет проводить политику, сделавшись президентом (предположим, что такое случится). Во многом это будет зависеть от соотношения сил «ястребов» и «голубей» – коммунистических ортодоксов и «социал-демократов» в партийной верхушке и приближенных к ней слоях партийных товарищей.
То, что оппозиция «социал-демократическим» веяниям, имеющим место в этой верхушке, существует, ни для кого не секрет. Зюганова давно уже обличают как оппортуниста другие коммунистические вожди, такие, как Анпилов, Тюлькин. А недавно в печати появилось письмо, исходящее как бы изнутри КПРФ, подписанное «группой журналистов редакции газеты «Правда». В нем опять-таки выражается тревога по поводу «соглашательской позиции верхушки КПРФ во главе с Г. Зюгановым». Беспокоит авторов и вопрос, «с кем группа г-на Зюганова собирается сотрудничать на предстоящих президентских выборах и в чью пользу».
Однако, кто бы ни оказался сильнее – ортодоксы или «социал-демократы», – после второго пришествия коммунистов неизбежно по крайней мере одно: полный обвал в экономике. Даже там, где о настоящих красных давным-давно думать позабыли – в странах с развитой демократией, крепкой рыночной экономикой, – действует почти универсальная закономерность: социал-демократы, приходя к власти, «опускают» эту экономику до нижнего предела. Однако там подобное «опускание» не смертельно: либералы, которые в свой черед сменяют эсдеков, как правило, довольно быстро ликвидируют ущерб, нанесенный «радетелями народных интересов». У нас все будет иначе. Нашу экономику, скорее всего, постигнет такой коллапс, при котором нынешняя тяжелая экономическая ситуация покажется процветанием. Да в некоторых отношениях это и есть процветание – например, если судить по наполненности прилавков: такой наполненности никогда не было и не будет при коммунистах.
Разумеется, скорее всего, коллапс произойдет не сразу. В первый момент, возможно, Зюганову и Ко удастся использовать инерцию движения к экономической стабильности, созданную нынешними властями. Возможно, люди испытают даже некоторое улучшение жизни, ибо поначалу зюгановцы постараются, конечно, выполнить кое-какие из своих популистских предвыборных обещаний – повысить зарплату, пенсии, – не считаясь при этом с элементарными законами экономики (к тому же сомнительно, чтобы они вообще их знали).
Тем не менее обвал после этого коммунистического «медового месяца» неизбежен. Ибо нельзя тратить то, чего у тебя нет. А деньги в казне кончатся очень скоро, и в ход будет пущен печатный станок. Чтобы как-то смягчить этот неминуемый грядущий обвал, Зюганов сейчас и заигрывает с Западом, в частности с МВФ, уповая на то, что они хотя бы не сразу отсекут кредиты и инвестиции, оставят их на какое-то время хотя бы в минимальном объеме. Одно дело – митинговые вопли о распродаже России демократами, и совсем другое – потребности реальной жизни.
Однако нынешний флирт Зюганова с Западом рассчитан, конечно, не только на Запад, но и на Россию. Все в России должны увидеть: если уж коммунисты приняты в высшем свете, если к ним такое внимание, значит, их приход к власти – дело совсем не страшное.
Впрочем, тут и убеждать никого не требуется. Процесс, как говорится, пошел. Пошел сам собой. То, что «заря коммунизма» вскорости опять загорится на российском горизонте и, кто знает, может, и не принесет с собой никаких бед, – это уже воспринимается как некое общее место, как сообщение о впадении Волги в Каспийское море.
Как-то незаметно, исподволь изменилась тональность газет, теле- и радиоэфира, еще недавно беспощадно обличавших тоталитарную коммунистическую систему. Ощущение такое, что внутренне все уже изготовились к появлению на небосклоне этой самой зари.
И вот уже идет словесное журчание, стрекотание… Чревовещание.
Г. Валюжевич («АиФ – радиоверсия»):
«Нашим людям абсолютно все равно, как будет называться тот, кто станет президентом. Кто придет в Думу, – хоть кришнаитом. Им нужна просто человеческая, нормальная жизнь…»
Ну уж если кришнаита готовы принять, – что же говорить о коммунисте!
Т. Белоконь («Общая газета»):
«Наш народ заставляют платить за свободу слишком большую цену. Настала острая необходимость в защите интересов большинства… Если КПРФ сумеет превратиться в социал-демократическую партию западного образца и пойдет не назад, в социалистическое прошлое, а вперед, к политическим и экономическим свободам, но вместе с тем к защите большинства населения, то расширение круга ее приверженцев будет неизбежно».
Ясное дело: давайте отдадим коммунистам власть в расчете, что со временем они станут социал-демократами западного образца. Одна только незадача – а вдруг не станут? Расписку с них взять, что ли?
В. Никонов («Труд»):
«Коммунисты, продемонстрировавшие крепость своей позиции назначением Геннадия Селезнева на пост спикера, готовятся к фронтальному наступлению. Только вот будут ли сдвиги, вызванные напором КПРФ, во благо России – это большой вопрос».
Какие же тут в самом деле могут быть вопросы? Конечно, во благо. Сразу после второго пришествия коммунистов, надо полагать, будет назначен новый срок построения коммунизма (предыдущий, как мы помним, истек в 1980 году), и станем его дожидаться. Если же серьезно, сдвиги от коммунистического напора – в виде подскока инфляции – мы, говорят, ощутим уже в апреле-мае. А что будет после июня – июля – августа, о том лучше и не думать.
«Новая ежедневная газета» из номера в номер изгаляется над теми, кто будто бы, пугая призраком коммунизма, стремится протащить Ельцина на второй срок. И в самом деле, подумаешь, какой страх – коммунисты. Жили ведь под ними 70 лет, и ничего. Не все подохли.
«Куранты» тоже шутействуют: давайте, мол, до июня предельно развалим экономику, чтобы после воцарения коммунистов полная экономическая катастрофа наступила не через полгода, как ожидается, а сразу же.
Это похоже на юмор висельников.
Кстати, новый, девятимиллиардный кредит МВФ, который «Куранты» предлагают быстро, не дожидаясь выборов, раздать под популистские обещания Ельцина, рассыпаемые им нынче направо и налево, будет предоставляться только под реформы, ни подо что другое. Так что коммунисты в любом случае его не увидят.
Л. Баткин в «Литгазете» уверяет, что «коммунист почти ортодоксальный», то бишь Зюганов, во многих отношениях предпочтительней на посту президента, нежели «коммунист антикоммунистический» – стало быть, Ельцин. Тоже своего рода шутка: хотел бы я посмотреть, как при Зюганове Баткин станет печатать свои статьи, поносящие «преступную власть». Но не пора ли покончить с шутками? Момент уж больно серьезный.
Баткин набросал предвыборную программу для всех демократов – голосовать за Явлинского. Неважно, что он не пройдет в президенты, что президентом станет Зюганов. Важно, чтобы у Явлинского сейчас образовалась внушительная цифра голосов – скажем, не менее 45 процентов: это послужит ему хорошим трамплином на следующих президентских выборах.
Замечательно! Да откуда вы взяли, что следующие президентские выборы вообще состоятся? А оттуда… При таком соотношении сил в стране (у Явлинского – 45 процентов, у Зюганова – несколько больше) коммунисты, полагает автор, не в состоянии будут «наломать дров слишком уж много». «Примерно по той же причине, по которой Ельцин и его советники сейчас, как ни хотелось бы, не могут рискнуть переносом выборов».
Господи, да что же опять сравнивать коммунистов с Ельциным и строить разные умозрительные предположения! Вы когда-нибудь видели, чтобы коммунисты добровольно, мирно, путем выборов, отдавали бы власть? И что для них «соотношение сил»! Через месяц-другой после их второго пришествия благодаря вновь запущенной на полную катушку машине лжи и фальсификации, машине репрессий вы напрочь забудете обо всех этих соотношениях, кроме одного – «Народ и партия едины!».
Впрочем, даже если бы все пошло нормально и демократично, у Явлинского все равно не было бы никаких шансов стать президентом ни через пять, ни через десять, ни через двадцать лет… Не надо строить воздушных замков. Надо хоть немного понимать, в какой стране вы живете.
П. Вощанов в «Комсомольской правде» рисует совсем уж фантастический вариант событий. У него тоже нет сомнений, что именно коммунисты – грядущие хозяева положения. Пользуясь этим, они, согласно Вощанову, постараются сорвать президентские выборы (не Ельцин, которого подозревают в таких намерениях, а как раз коммунисты), вообще отменить президентство и восстановить «парламентскую республику», наподобие той, какую представлял собой СССР…
Это все были мнения журналистов и политологов. Интересно послушать также высказывания различных политических деятелей, которых мы привыкли держать в своем представлении поодаль от большевиков. Тут тоже заметен явный дрейф в большевистскую сторону.
Офтальмолог Святослав Федоров, построивший, если судить по его словам, райскую жизнь в одном отдельно взятом учреждении – МНТК «Микрохирургия глаза», – готов подружиться с теми коммунистами, кто стоит на позиции «юного Маркса», провозгласившего принцип «От каждого по способности, каждому – по труду». Что ж, «младомарксисты» у нас и раньше были. При Брежневе их считали чуть ли не диссидентами – исключали из партии, выгоняли с работы… Однако, если Святослав Николаевич взял из «юного Маркса» только лозунг насчет способностей и труда, ему преследования в самом деле не грозят: как известно, это был лозунг «реального», «развитого», «с человеческим лицом» и всех прочих построенных у нас социализмов. Никто, разумеется, подобные лозунги всерьез не воспринимал, но в качестве красивых флажков для размахивания на официальных праздничных демонстрациях они вполне годились.
Депутат Госдумы от «Яблока» Вячеслав Игрунов:
«С Зюгановым, который, на мой взгляд, движется в сторону социал-демократии, можно обсуждать ряд проектов и направлений в развитии страны… Коммунистов нельзя считать нашими устойчивыми союзниками, но они вызывают у меня меньшую неприязнь, чем другие фракции – НДР, ЛДПР».
То, что Зюганов движется в сторону социал-демократии, мы слышали уже много раз. А вот куда катится «Яблоко» – это мы, наверное, узнаем в ближайшие месяцы. Или даже недели. Эх, яблочко, куды ты котишься?
Министр экономики Евгений Ясин:
«Я надеюсь, что приход коммунистов к власти не сможет остановить процесс реформ».
Что ж, как говорится, надежды юношей питают, отраду старым подают.
Московский мэр Юрий Лужков в ответ на вопрос корреспондента «Московских новостей», сможет ли он лично сработаться с коммунистами, коротко бросил: «Посмотрим». Характерная позиция людей, как бы не вовлеченных прямо в политику, но занимающих крупные хозяйственные посты.
На днях встречался с руководителем могучей организации, называемой Управление делами президента РФ, – знаменитым Пал Палычем Бородиным. Спросил его, чем он будет заниматься, если власть на дворе сменится. Мой собеседник ответил, что никакой смены власти не будет ни при каких обстоятельствах, что никого, кроме Бориса Николаевича, кто мог бы сейчас занять президентское кресло, в природе не существует, а все рейтинги – просто-напросто заказная оплаченная продукция. Такой вот оптимистический ответ. Ощущение, будто дана специальная установка – демонстрировать перед всеми показной безудержный оптимизм. После, однако, мой визави как ни в чем не бывало добавил: мол, без дела в случае чего он не останется – хозяйственные работники всякой власти требуются.
И уж самое забавное: даже Дудаев принялся заигрывать с наследниками Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина, заявив, что он лично свой партбилет не сдавал. Так что они с Зюгановым вполне могут встретиться и побеседовать «на партийной основе» (в прежние времена это словосочетание подразумевало – с коньяком) и решить дело, как встарь, в духе соблюдения партийной дисциплины.
Один же из чеченских полевых командиров прямо заявил: «Конечно, нам выгоднее, чтобы победили коммунисты. Это вообще единственные приличные политики в России. Уж с ними-то мы договоримся без больших проблем».
Видно, забыли ребята, кто их депортировал в 1944-м. Память отшибло.
Кстати, и с федеральной стороны в Чечне наблюдается явное покраснение. БТРы разъезжают под красными флагами, а над местами дислокации войск нередко развевается не российский триколор, а все тот же серпастый-молоткастый.
То ли еще будет. Слышно, на швейных фабриках уже сейчас подскочили заказы на красные знамена.
Скверно все это, господа-товарищи. Так скверно, что скверней уж и некуда. На излете горбачевской перестройки мы на мгновение почувствовали себя баловнями истории: как же, именно нам довелось стать свидетелями крушения коммунистического режима, о чем еще недавно никто и помыслить не мог – этот режим казался вечным. И вот возвращаемся в коммунистическое стойло. Да еще как возвращаемся – по собственной доброй воле. Позорище-то какой!
Перспективу представить нетрудно. Вслед за экономическим обвалом, карточками, голодом все пойдет по обычному коммунистическому сценарию: жесткая цензура, репрессии, лагеря… Не потому, что так хочет лично товарищ Зюганов или кто-либо еще (в принципе кто-то из этой братии может такого сценария и не очень желать), – этого объективно потребуют интересы удержания власти. «Социал-демократическая» и вообще вся мягкотелая составляющая мгновенно исчезает из коммунистической правящей верхушки, как будто ее вовсе не было. Помните, как исчезли меньшевики и эсеры вскоре после 1917-го? В отношениях с Западом возобновляется «холодная война», причем такая, которая постоянно грозит перейти в «горячую». (Вот этот-то вариант событий и пытаются сегодня предусмотреть западные, восточноевропейские, прибалтийские политики, которые настаивают на продвижении НАТО на восток.) От Давоса остаются одни воспоминания…
Короче говоря, восстанавливается большевистский режим в худших его проявлениях.
Есть, однако, существенная разница между первым и вторым пришествием большевиков. В первое они захватили власть путем вооруженного переворота. Никто тогда нас – народ – не спрашивал, хотим ли мы их. Более того, выборы в Учредительное собрание ясно показали: не хотим! Наплевали на выборы, разогнали «Учредиловку». И в течение всех 70 лет большевистского правления ни один из них данным вопросом – желанны ли коммунисты для народа? – всерьез не заинтересовался. В самые худшие минуты это для нас служило оправданием: что поделать, против силы не попрешь. Теперь другое. Никакого оправдания у нас уже не будет. Мы сами готовы за ручку привести марксистов-ленинцев во власть.
Вот уж поистине: имеем то, чего заслуживаем.
***
В ту пору меня кое-кто упрекал: дескать, сгущаете краски, расписывая опасность возвращения коммунистов во власть. Ну, и далее следовала все та же аргументация: дескать, коммунисты теперь другие и т.д. и т.п. Ни тогда, ни теперь я так не считал и не считаю. Если б были другие, они бы как минимум не таскали на своих шествиях портреты Ленина и Сталина, не уверяли, что никаких таких массовых репрессий при этих людоедах не было. Ну, и многое другое сделали бы, чтобы уж всем раз и навсегда доказать, что они теперь «другие».
А то ведь как получается… В феврале Зюганов выступает в Давосе, стремясь представить себя и своих однопартийцев вполне цивилизованными людьми, этакими красными джентльменами, а чуть раньше, в январе в интервью журналу «Шпигель» доказывает, что разговоры о сталинских репрессиях – это все разговоры, в основном сажали за дело: «В моей родной деревне в то время арестовали двоих, и оба были преступниками. Надо бы точно изучить, кто находился в ГУЛАГах и по каким причинам». Как будто не изучено достаточно. Ни раскаяния, ни покаяния…
Если же нет раскаяния, значит, и нет гарантии, что все не повторится, да к тому ж в еще худшем виде.
III. Ельцин идет на выборы
"Царь Борис" принимает решение
Третий инфаркт президента
Как мы видели, весь период перед выборами в Думу Ельцин провел либо в больнице, либо в санатории, либо в отпуске на юге. Такая «интенсивная работа», конечно, не могла не сказаться и на его собственном рейтинге, и на голосах, которые достались 17 декабря пропрезидентской партии «Наш дом – Россия». Однако в том, что на думских выборах НДР фактически потерпела провал – получила лишь 10 процентов голосов, – как мы знаем, был обвинен не Ельцин, а совсем другой человек. Ельцин как раз выступил в роли обвинителя.
Перед президентскими, еще более серьезными выборами всех волновал вопрос: стоит ли Борису Николаевичу при таком здоровье принимать в них участие?
Очередной, третий, инфаркт случился у него накануне нового, 1996-го, года. Как пишет Коржаков, Ельцина «спрятали в санатории в Барвихе».
На этот раз о болезни сообщалось скупо: ясно было, что все это как бы уже вообще выходит за рамки приличий – президенту впору не о новом сроке помышлять, а уходить на пенсию и оформлять инвалидность. Ельцина то переводили из санатория в ЦКБ, то возвращали обратно в санаторий…
Хотя в пресс-релизах, выпускавшихся президентской пресс-службой, присутствовали традиционные духоподъемные интонации – «состояние пациента стабилизировалось, несколько возросла его активность», – ясно было, что дела у кремлевского начальника обстоят неважно: третий сердечный приступ за полгода… (Слово «инфаркт», естественно, и на этот раз не употреблялось.)
Тем не менее Ельцин не оставлял намерения баллотироваться на второй срок. Как уже говорилось, Ельцин сообщил об этом своему главному охраннику где-то в начале января. Коржаков:
«В одно из моих посещений Борис Николаевич с трудом приподнял голову с подушки и тихо произнес:
– Александр Васильевич, я решил идти на выборы.
Я тут же поддержал его:
– Борис Николаевич, мы в этом никогда не сомневались. Другого, равного, кандидата все равно нет…»
Правда, несколькими строчками раньше в своих мемуарах тот же Коржаков пишет прямо противоположное – что всех в окружении президента как раз «одолевали сомнения», «можно ли в таком состоянии выдвигать Ельцина?» – но кто же из царедворцев осмелится открыто сказать об этих сомнениях самому царю!
«Выиграю, несмотря на низкие рейтинги»
Сам Ельцин в «Президентском марафоне» пишет, что решение идти на выборы он принял чуть раньше – в конце декабря 1995-го и что решение это далось ему нелегко. Но повествует он об этом, разумеется, более пафосно, чем его бывший охранник:
«…Я стоял перед жизнью, продуваемый всеми ветрами, сквозняками, стоял и почти падал от порывов ветра: крепкий организм подвел; «ближайшие друзья» – уже нашли себе замену, как стая, которая исподволь, постепенно намечает нового вожака; наконец, отвернулись от тебя и те, на кого ты всегда опирался, кто был твоим последним рубежом, резервом, – духовные лидеры нации. А народ… Народ не может простить ни «шоковой терапии», ни позора в Буденновске и Грозном. Казалось бы, все проиграно.
В такие мгновения приходит прозрение. И вот с ясной головой я сказал себе: если иду на выборы – выигрываю их, вне всяких сомнений. Это я знаю точно. Несмотря на все прогнозы, несмотря на рейтинги, несмотря на политическую изоляцию. Но вот вопрос: иду ли? Может, действительно пора мне сойти с политической сцены?
Но мысль о том, что я тем самым буду способствовать приходу к власти коммунистов, показалась нестерпимой.
Вероятно, выручила моя всегдашняя страсть, воля к сопротивлению.
В конце декабря я свой выбор сделал…»
Явные признаки предвыборного поведения Ельцин начинает проявлять примерно через месяц, в конце января: чаще мелькает на экране, направо и налево раздает всевозможные обещания и щедрые подарки.
В одном из его телевизионных появлений 27 января слышим:
– Я подписал сегодня указ о повышении стипендий студентам и аспирантам по всей России на 20 процентов…
Заметьте – «по всей России». Этакая в самом деле широта и щедрость души.
Вместе с Лужковым наведывается в «Русское бистро», демонстративно, как бы в пику «Макдональдсу», на радость «патриотам» (это как раз тот электорат, который предстоит привлечь). Нахваливает тамошнее питье:
– Хорош квасок, ядреный. С хренком.
Наверное, впервые за долгие годы – по-видимому, как раз с того времени, когда он, подобно рядовому горожанину, совершил поездку в троллейбусе, – держит в руках деньги и, расплачиваясь, осторожно пересчитывает их. Все должны видеть: президенту близки и понятны нужды простых людей.
В этот день президент сообщил, что о своем решении – идти или не идти на выборы – он объявит 15 февраля. Каким будет это решение, нетрудно было догадаться…
Всем было понятно, что без урегулирования чеченской проблемы или, по крайней мере, без каких-то серьезных шагов в этом направлении, нечего и думать об успехе на выборах. И вот 2 февраля появляется сообщение, что Ельцин на днях предложит свой вариант решения чеченского кризиса, причем основной упор будет сделан на мирное его урегулирование.
Люди замерли в ожидании.
Ельцин – кандидат националистов
Забавное происшествие случилось 11 февраля. В этот день в Петербурге состоялся Всероссийский съезд националистических партий. Основная цель съезда – согласовать действия накануне президентских выборов и выдвинуть единого кандидата на высший государственный пост.
Всего обсуждалось десять кандидатур. В их числе – Зюганов, Лебедь, Жириновский, Руцкой, Владимир Лысенко, Баркашов, Юрий Власов…
Накануне на съезде Национал-республиканской партии выбор пал на лидера КПРФ. Эту кандидатуру представители НРП и попытались навязать общему националистическому форуму. Как ни странно, однако, поддержки не встретили. В результате долгих дискуссий участники съезда пришли к «тяжелому, нелегко доставшемуся решению», к решению поистине сенсационному – «в кандидаты от националистов целесообразно выдвинуть Ельцина Бориса Николаевича».
– Я уверен, что многих это решение шокирует, – объяснял такой шаг лидер национал-большевиков Эдуард Лимонов, – но основой для него послужили ввод войск в Чечню, борьба с преступностью и так далее и тому подобное…
Объяснение, как видим, не очень внятное. Никакой такой особенной борьбы с преступностью ни в те годы, ни позже в России не велось. Напротив, неудержимо растущая повсеместная коррупция все больше подпитывала прочие формы преступности, наращивая ее общий вал. А вот чеченская война – это да. Кровавая каша, на долгие годы заваренная на Северном Кавказе, в глазах националистов в самом деле могла выглядеть выдающейся заслугой действующего президента.
Ну и, конечно, очень понравилось им, что Ельцин отправил в отставку таких людей, как Чубайс, Козырев, Филатов, Шахрай. По мнению участников съезда, все это свидетельствовало, что президент «на верном пути» и что он нуждается в новых людях: сейчас, когда от него «бегут демократы», его «социальной базой» могут стать «национально настроенные силы российского общества».
Так что – исторический казус: националисты оказались в числе первых, кто выдвинул Ельцина на новый президентский срок.
Торжественный ритуал в Екатеринбурге
О своем вступлении в избирательную кампанию Ельцин решил оповестить мир из Екатеринбурга. Так сказать, из родных пенат. Этакая трогательная патриотическая символика.
Бывший министр внутренних дел Анатолий Куликов в своих мемуарах так описывает отлет президента на Урал для участия в ритуале исторической важности:
«…Он обвел всех провожавших его чиновников знаменитым ельцинским взглядом и задушевно спросил: «Ну что скажете, может, мне не стоит ввязываться в это дело?» В ответ, конечно, прозвучал дружный хор голосов: «Ну что вы, Борис Николаевич, как же так? Обязательно надо!»
Проверка на лояльность, кажется, не столько убедила президента в искренности людей из его ближайшего окружения, сколько в том, что он по-прежнему контролирует обстановку. «Раз надо – значит, надо!» – сказал он так твердо, что ни у кого не осталось сомнений, что этот большой, мощный и очень упрямый человек давным-давно все для себя решил и не потерпит рядом с собой никого, кто бы сомневался в его силах».
15 февраля Ельцин выступил во Дворце молодежи Екатеринбурга.
– Я решил баллотироваться на пост президента России, – сказал он, – и объявляю об этом здесь, в дорогом для меня зале, родном городе, вам, моим землякам, всем гражданам России, для сведения всего мира.