Москвин Сергей Львович. Морские дьяволы

   Под пристальным взглядом Старика мне стало очень неуютно. Я чуть скосил глаза в сторону и встретился с осуждающим взглядом Стаса. Он ни­чего не говорил, но и без его слов у меня стало со­всем погано на душе.
   – Виноват. Признаю, – понурив голову, проле­петал я. – Но больше этого не повторится. Обе­щаю.
   – Надеюсь, – произнес в ответ Старик.
   – Данил, это не шутки. Ты можешь так подвести всю группу, – назвав меня настоящим именем, за­метил Стас.
   – Больше этого не повторится, – как попугай, отчеканил я, так как ничего другого мне в голову не пришло.
   – Хорошо. Закончили на этом, – подвел Стас черту под моим «разносом» и, обратившись к Рощину, спросил: – Стивен, как с нашей легализа­цией в городе?
   – Все в порядке, – Старик утвердительно кив­нул головой. – Я снял для нас верхний этаж в доме номер семнадцать на Второй приморской улице. Океана из окон, правда, не видно, но до пристани пешком около шести минут.
   – Частный сектор? – удивился Стас. – Но ведь мы должны были поселиться в отеле.
   – Все отели уже заполнены – курортный сезон, – объяснил ситуацию Старик и демонстратив­но развел руками. – Чтобы получить номера в оте­ле, их нужно было заказать еще месяц назад. Я по­нимаю, что поселившиеся в отеле туристы меньше привлекают к себе внимания, но, с другой сторо­ны, за проживающими в частном доме людьми вести слежку несравнимо сложнее. Без ведома хо­зяина «жучок» или видеокамеру уже так просто не поставишь.
   – А кто у нас хозяин? – живо поинтересовался Стас.
   – Хозяйка, – поправил его Старик. – Аккурат­ная, следящая за собой женщина где-то пятидеся­ти лет, но, возможно, и старше. В своем доме жи­вет одна. Каждый курортный сезон сдает один этаж приезжающим на отдых туристам. Ее, правда, уди­вило, что мы собираемся жить у нее вчетвером. Она привыкла принимать у себя по одной паре турис­тов. Но я объяснил ей, что нам предстоит ежеднев­но выходить в море, поэтому мы хотим быть ближе к пристани, а все соседние дома уже заняты.
   – Поверила? – спросил Стас.
   – Поверила, – Старик вновь утвердительно кивнул головой. – Тем более что это так и есть. Мне пришлось обойти несколько домов, прежде чем я нашел подходящее жилье.
   – С жильем ясно, – резюмировал Стас. – А что с судном?
   Старик вновь замолчал, как я понял, собираясь с мыслями. И молчал довольно долго, затем отве­тил:
   – С судном хуже. Яхта «Конкистадор», которую нам рекомендовал использовать Центр, мне не по­нравилась. Вернее, не понравился ее хозяин.
   Чего-чего, а такого я от Старика никак не ожидал услышать! Старик – морской волк старой за­кваски, для которого приказ командира – закон! И вдруг он заявляет, что рекомендация Центра в отношении выбора судна обеспечения ошибочна! Да это и не рекомендация, а по сути – не подлежащий обсуждению приказ. Когда мы все вчетвером на черноморской базе нашего отряда готовились к предстоящей операции на Атлантическом побе­режье США, то командование, на основании дан­ных, собранных резидентурой ГРУ в Соединенных Штатах, определило нам для использования яхту «Конкистадор», принадлежащую какому-то местно­му парню. Нам даже показали несколько фотогра­фий этой яхты, судя по ракурсам, снятой нашим разведчиком из окна автомобиля. Не знаю, как Старику, но мне яхта сразу понравилась. Большая, с хорошей мореходностью, при этом – достаточно скоростная и маневренная. Не яхта, а мечта. Я еще на базе представлял, как буду с нее нырять, и вдруг Старик заявляет, что ему, видите ли, не нравится ее владелец. Но после своей недавней ошибки я предпочел не лезть со своими замечаниями, а по­слушать доводы Старика. И вот что услышал:
   – «Конкистадор» принадлежит Рикардо Родригесу по прозвищу Бешеный бык. Родригес по про­исхождению мексиканец, отсидел шесть лет за драку с применением оружия. Пырнул кого-то но­жом в своем родном Атлантик-Сити. После осво­бождения в 1998 году вернулся обратно в Атлан­тик-Сити и через год вновь угодил за решетку, на этот раз по обвинению в контрабанде наркотиков. Как я выяснил, отыскав в Интернете электронную версию местной газеты, сообщавшей об этом слу­чае, на яхте Родригеса полицейские обнаружили два килограмма кокаина. Однако собранные поли­цейскими улики суд счел недостаточно убедитель­ными, и по результатам предварительного слуша­ния Родригес был освобожден. Сразу после этого он перебрался в Дулит, где и проживает в настоя­щее время.
   – После попытки ввоза наркотиков он наверня­ка находится в плохих отношениях с полицией, – предположил Стас. – Это может быть нам на руку.
   Очевидно, рассказ Старика о прошлом хозяина яхты его не убедил, но сам Старик был другого мнения:
   – Вряд ли на это стоит рассчитывать. Скорее уж сам Родригес и его яхта находятся под постоянным наблюдением местной полиции. Следовательно, все его новые знакомые, включая и пассажиров, автоматически привлекают внимание полицей­ских.
   – А вы не преувеличиваете, Стивен? – осто­рожно возразил Стас. – Ведь за сезон на яхте Род­ригеса выходят в море, наверное, десятки турис­тов.
   Но Старик упорно стоял на своем:
   – И все же я бы предпочел не прибегать к услу­гам бывшего наркокурьера. Родригеса не зря про­звали Бешеным быком. Он крайне раздражителен, вспыльчив и поэтому опасен. Бармен в прибреж­ном баре мне рассказал один характерный случай. В прошлом году Родригес что-то не поделил с од­ним заезжим туристом. Оба были достаточно пьяны, и прямо в баре между ними завязалась драка. По словам бармена, Родригес всего нескольки­ми ударами нокаутировал своего противника и при этом сломал ему нос. По американским законам, это – весьма серьезное преступление. Однако, не­смотря на то что драка происходила в присутствии множества свидетелей, Родригес так и не понес никакого наказания.
   – Не понес наказания, – повторил за Рощиным Стас. – А расследование было?
   – Я тоже заинтересовался этим, но выяснить не сумел, – ответил Старик. – Во всяком случае, на открытом сайте городского управления полиции таких сведений нет.
   – М-да, весьма странно, – согласился Стас. – Больше никаких сведений о Родригесе у вас нет?
   – Нет. Но я считаю, что и этой информации до­статочно, чтобы отказаться от его услуг.
   – Согласен, – произнес Стас после недолгого раздумья.
   Я понимал, что ему тяжело далось это решение. И все же доводы Старика и здравый смысл оказа­лись важнее приказа командования. Я вообще-то не сторонник нарушения приказов, но в данном случае план Центра об использовании «Конкиста­дора» был принят на основании поверхностных, непроработанных данных предварительной раз­ведки. А то, что сотрудник ГРУ, выбиравший для нашей группы судно обеспечения, схалтурил, у ме­ня не вызывало никаких сомнений. Если он даже не потрудился изучить обстановку в городе, то что уж говорить про сведения о владельце яхты! Наверня­ка просто заехал на пристань и, не выходя из ма­шины, несколько раз щелкнул своим фотоаппара­том приглянувшееся ему судно. Хотя именно он, а не Старик, должен был собрать сведения и о быв­шем наркокурьере Родригесе, и о местном шери­фе Грогане.
   – Какое же судно вы рекомендуете нам исполь­зовать вместо «Конкистадора»? – обратился Стас к Старику.
   – К сожалению, выбор небогат, – ответил Ста­рик. – Самым подходящим, на мой взгляд, судном обеспечения могла бы стать яхта «Морская звез­да», но ее уже зафрахтовали британские журна­листы, снимающие документальный фильм о бе­лых акулах. По своему тоннажу для наших целей подходит дизельная шхуна «Святая Анна». Правда, она старой постройки и тихоходная. Но, как я уже сказал, выбирать не приходится, так как все ос­тальные имеющиеся в Дулите суда – это маломер­ные яхты, годные лишь для кратковременных мор­ских прогулок или рыбалки, но никак не для прове­дения водолазных работ.
   – Вы уже разговаривали с ее владельцем? – поинтересовался Стас.
   – Успел пообщаться на пристани, – Старик кив­нул головой. – Но конкретного разговора у нас не было. Владелец шхуны, Гарри Хорнел, которого все на пристани называют старина Гарри, шестидесяти пяти лет, вдовец. Живет на пенсию, изред­ка занимается каботажными перевозками.
   – Я бы тоже хотел взглянуть на него и его шху­ну, – высказал пожелание Стас.
   – Пожалуйста. Ближе к полудню можем вместе сходить на пристань. Гарри наверняка будет там. Днем его почти всегда можно застать на своей шхуне или в ближайшем к пристани баре.
   Стас понимающе кивнул и поинтересовался:
   – До утра нам лучше не появляться в городе?
   – Да уж, не стоит пугать нашу хозяйку ночным визитом, – усмехнулся в ответ Старик. – Остаток ночи вам лучше переждать на берегу. Я обнаружил достаточно укромное место в здешних катакомбах. Есть здесь поблизости одна заброшенная камено­ломня, где вас никто не обнаружит. Кстати, там же можно отлично замаскировать ваше оборудова­ние. Мне жаль, но гидрокомбинезоны придется ос­тавить. В Дулите проживает достаточно много от­ставных военных, способных отличить комбинезон боевого пловца от гидрокостюма гражданского ак­валангиста.
   Я с нескрываемой обидой посмотрел на Стаса. С потерей дыхательного аппарата я еще как-то смирился (уж слишком это приметная штука, и любой ныряльщик сразу узнает в нем специальное снаряжение боевого пловца, а подготовленный специалист опознает российский кислородно-воз­душный дыхательный аппарат замкнутого цикла ИДА-100, обеспечивающий пребывание под водой в течение двенадцати часов). Но свой гидрокомби­незон мне было искренне жаль. Аппараты что? В грузовом отсеке «Тритона» хранятся еще четыре таких, по одному на каждого члена группы. А вот запасные гидрокомбинезоны для нас не предус­мотрены. В отличие от акваланга, гидрокомбине­зон под водой на себя не натянешь. В него облача­ются на берегу или на палубе обеспечивающего судна. Между прочим, у командования насчет вы­данных нам гидрокомбинезонов не было определенного решения. На время операции нас снабди­ли норвежскими легководолазными скафандрами в расчете на то, что по гидрокомбинезону подвод­ного натовского спецназа нельзя будет идентифи­цировать нашу принадлежность. И я, признаться, рассчитывал понырять именно в этом хорошо зна­комом и, главное, удобном гидрокомбинезоне, как вдруг оказалось, что против такой экипировки ка­тегорически выступает Старик. К моему немалому разочарованию, Стас сразу принял его сторону:
   – К тому же нельзя исключать возможность до­смотра судна обеспечения береговой охраной или военной контрразведкой. А представители этих спецслужб сразу узнают в наших легководолазных скафандрах экипировку боевых пловцов. Поэтому замена гидрокомбинезонов вполне оправданна.
   – В Монреале я приобрел четыре канадских утепленных гидрокостюма – лучшее снаряжение, которое мне удалось найти, – сейчас же вставил Старик. – Они легче, чем эти скафандры, но мате­риал, естественно, мягче, чем армированная ткань гидрокомбинезона боевого пловца. Зато более эластичный гидрокостюм меньше сковывает дви­жения^[13], – попытался подсластить Старик горькую пилюлю.
   Не знаю, может быть, Мамонтенка ему и уда­лось обмануть, но только не меня. Да, действи­тельно, в мягком и эластичном гидрокостюме ра­ботать удобнее. Но если тебе предстоит идти на буксировочном скутере на приличной скорости, то только достаточно жесткий гидрокомбинезон со специальным покрытием и армирующими вставками для увеличения жесткости может спасти тебя от гидродинамических ударов встречного потока воды. Мне однажды пришлось плыть под водой со ско­ростью двенадцать узлов. Ощущение такое, слов­но с разбега врезаешься в кирпичную стену. У меня потом, наверное, месяц с тела не сходили синяки. А наш военврач, так тот вообще удивлялся, как это я на такой скорости ухитрился не свернуть себе шею. А ведь на мне тогда был стандартный боевой гидрокомбинезон с соответствующим значением защиты! Очевидно, заметив мое крайне грустное выражение лица, Стас поспешил напомнить:
   – Данил, мы будем работать на пяти-шести узлах, потому что на больших скоростях просто не­возможно удержаться на корпусе подводной лодки.
   Что ж, это, конечно, верно. Вот только вести по­иск скоростного «Атланта» придется куда как с большей скоростью… Возникшие трудности, с ко­торыми нам поневоле придется столкнуться во время выполнения задания, настолько заняли мои мысли, что я не сразу уловил смысл следующего вопроса Стаса:
   – Стивен, вы сказали, что приобрели четыре гидрокостюма?
   – Разумеется, четыре, – ответил Старик. – Хотя бы для поддержания легенды мне как про­фессору-океанологу и руководителю экспедиции тоже придется спускаться под воду. Да и при вы­полнении заданий я могу оказаться полезен. – Предвидя возможные возражения Стаса, он поспе­шил добавить: – Ходовые испытания «Атланта» проводятся на незначительной глубине. К тому же ты сам сказал, что работать придется на мини­мальной скорости, поэтому опасаться за мое здо­ровье нет оснований.
   Стас не нашел, что ему возразить, и неопреде­ленно ответил:
   – Посмотрим.
   На этом обсуждение деталей предстоящего нам задания закончилось. Старик вновь запустил двигатель своего джипа и спустя двадцать минут привез нас к какому-то заброшенному карьеру, где и начинались упомянутые им катакомбы. Когда мы все вчетвером выбрались из машины, уже достаточно рассвело, чтобы как следует оглядеться вокруг. На востоке, примерно километрах в пяти от нас, виднелась сливающаяся с горизонтом узкая полоска океана. Но океаном мы любовались не долго, так как Старик сразу увел нас в карьер и, указав на темнеющую черным провалом вырабо­танную штольню на его склоне, объявил:
   – Вот здесь и пересидите часа четыре, пока я за вами не приеду. Только не углубляйтесь далеко внутрь. Здесь такие лабиринты, что запросто мож­но заблудиться.
   Сделав это предупреждение, он направился вверх по склону. Проводив его взглядом, я вопро­сительно посмотрел на Стаса и после его весьма выразительного кивка шагнул к черному провалу, напоминающему вход в преисподнюю.

В ДУЛИТЕ
10.00

   По склону карьера скатилось несколько мелких камешков. Затем послышался шорох осыпающего­ся песка. Капитан Ворохов подал знак Бизяеву и Мамонтову, а сам осторожно приблизился к выхо­ду из штольни. Вниз свалилась еще пара мелких камней. Несколько секунд тишины. И вот опять по склону запрыгал новый камень. Судя по всему, в карьер спускался какой-то человек. Ворохов взгля­нул на часы. Начало одиннадцатого. Командир раз­ведгруппы «морских дьяволов» жестом приказал своим офицерам скрыться в глубине штольни, а потом и сам бесшумно отступил от края, прижав­шись к прохладной каменной стене.
   Снаружи раздалось легкое посвистывание. Во­рохов выглянул из-за угла и увидел перед входом коренастую фигуру капитана третьего ранга Рощина. Старик остановился прямо напротив темнею­щего на склоне провала, безуспешно пытаясь за­глянуть внутрь. Ворохов ответил ему коротким свистом и, оторвавшись от стены, вышел на свет. Следом из штольни показался Бизяев. В левой руке он держал полученную от Рощина дорожную сумку. Сейчас там лежали ласты, водолазные мас­ки и прочее подводное снаряжение «морских дья­волов», за исключением гидрокомбинезонов и ды­хательных аппаратов, которые пришлось спрятать. Оценив обстановку, Бизяев иронично заметил: – Не свистите, а то денег не будет. Ворохов и Рощин не успели ему ответить, так как в этот момент за спиной Данила послышались шорох, звук удара камня о камень и приглушенное ругательство. После чего из штольни выбрался Анд­рей Мамонтов, растирающий ушибленную ногу. – Ничего же не видно, – смущенно произнес он.
   – Да уж, подземелье – это не место для глубоководного ныряльщика, – проявив солидарность с другом, заметил Бизяев.
   Рощин отнесся к ушибу Мамонтова куда более серьезно. Он присел возле Андрея и, внимательно осмотрев его ногу, произнес:
   – Ничего страшного, обыкновенная царапина. Но впредь будь осторожнее. Любое растяжение или полученный по неосторожности серьезный ушиб могут на глубине стать причиной больших неприятностей. Поэтому боевой пловец должен остерегаться любых травм и беречь свое тело, как никто другой. А уж руки и ноги «морского дьявола» это его жизнь, его спасение. Андрей виновато произнес:
   – Да-да, я буду очень осторожен и внимателен.
   – Как сами, не замерзли в этой пещере? – Ро­щин решил сменить тему.
   – Брр, жуткий холод, – Бизяев демонстративно мотнул головой и потряс руками. – Не мешало бы согреться.
   – Приедем в город, согреетесь, – улыбнулся в ответ Рощин и, повернувшись к Ворохову, уже се­рьезно спросил: – Гидрокостюмы надежно замас­кировали?
   – Вполне, – командир разведгруппы утверди­тельно кивнул.
   – Тогда можно ехать, – заметил Рощин.
   Вслед за ним боевые пловцы выбрались из ка­рьера и подошли к оставленному возле откоса джипу. При свете дня они смогли как следует рас­смотреть приобретенную Рощиным машину. Бизяев обошел вокруг серебристо-серого «Доджа Дюранго» и, восторженно присвистнув, произнес:
   – Классная тачка! Почем брали?
   – Дорого. Хотя и в прокатной фирме, но все равно дорого.
   – А где? – поинтересовался Ворохов.
   – В Монреале, сразу после прибытия.
   – Не слишком приметная машина? – высказал сомнение командир разведгруппы.
   – Я думал об этом. Но нам нужен именно джип – вместительная, скоростная модель с хоро­шей проходимостью. Да и профессору океаногра­фического института как раз по средствам такой автомобиль. А среди туристических машин наш «Додж» вряд ли будет сильно бросаться в глаза.
   – Действительно, Стаc. В отличие от наших, штатовские ученые – люди обеспеченные, – обра­щаясь к Ворохову, заметил Бизяев. – Так что мы можем смело разъезжать на клевой тачке. Я, мо­жет, о таком джипе всю жизнь мечтал.
   Не ответив на реплику друга, Ворохов открыл правую переднюю дверь и произнес:
   – Ладно, едем.
   Остальные офицеры сейчас же забрались в ма­шину. Бизяев хотел забросить в багажное отделе­ние вынесенную из штольни сумку и с удивлением обнаружил, что все пространство за спинкой зад­него сиденья уже заполнено уложенными туда бау­лами.
   – Это еще что за скарб? – обернулся он к усев­шемуся за руль Рощину.
   – Снаряжение нашей экспедиции, – вполне се­рьезно ответил тот. – Вы же должны приехать в город со всем снаряжением. Там акваланги и наши новые гидрокостюмы, – пояснил он. – Причем это лишь малая часть снаряжения. А «Зодиак»^[14], под­весной мотор к нему, канистры с горючим и запас­ные баллоны к аквалангам я сложил в арендован­ном на пристани эллинге.
   – Понятно, – со вздохом произнес Бизяев, при­страивая сумку у себя под ногами.
   Тем временем Рощин запустил двигатель джи­па. Машина неспешно тронулась с места и покати­ла в сторону города. Проехав пару миль по каме­нистому пустынному берегу, Рощин вывел «Додж» на шоссе. Еще через шесть миль на дороге им встретился рекламный плакат с двумя улыбающи­мися девушками в откровенных купальниках, изве­щающий водителей, что они въезжают в город Дулит – лучшее место для морского отдыха в штате Северная Каролина.
   В отличие от большинства курортных городов Дулит не тянулся вдоль береговой линии, а ком­пактно располагался в низине, огражденный со стороны суши невысокими холмами.
   – Чем ближе к побережью, тем дороже земля и, соответственно, жилье, – пояснил Рощин, проез­жая по улицам Дулита.
   Ему никто не ответил, так как находящиеся в ма­шине офицеры с интересом разглядывали городские пейзажи, быстро сменяющие друг друга за окнами джипа.
   – Смотри, какие девчонки! – Бизяев подтолкнул локтем в бок сидящего рядом с ним на заднем сиденье Андрея Мамонтова и указал на двух иду­щих по тротуару загорелых девушек в коротких шортах, высоко открывающих их стройные ноги.
   Андрей тоже повернул голову к девушкам, но в этот момент джип поравнялся с ними. Взглянув на лица американок, Бизяев и Мамонтов разочаро­ванно вздохнули: При этом Данил не удержался от комментария:
   – Сразу видно, что не наши. Сзади еще ничего, а взглянешь на рожу – вобла сушеная.
   Услышав его слова, Станислав Ворохов недо­вольно покачал головой, а Рощин усмехнулся в свою бородку и заметил:
   – Между прочим, русские девушки здесь тоже попадаются. Я как раз вчера встретил в местном магазине мужчину с молодой особой, как раз в твоем вкусе, которая со своим спутником изъясня­лась по-русски. Но во избежание осложнений зна­комства заводить не советую.
   – Что вы, Стивен, какие осложнения? – Бизяев наигранно улыбнулся. – Я же исключительно за безопасный секс.
   – Помолчи, – не выдержал Ворохов и, обернув­шись, осуждающе посмотрел на Данила. – Долго нам еще ехать? – обратился он к Рощину, чтобы сменить тему.
   – Уже практически приехали, – ответил тот. – Вот за этим поворотом.
   На ближайшем перекрестке Рощин свернул на­лево и направил джип к окруженному палисадни­ком двухэтажному дому. Вплотную к нему был при­строен автомобильный гараж с автоматически под­нимающимися воротами. Но Рощин не стал туда подъезжать, а остановил машину возле тротуара.
   – В гараже хозяйка держит свой «Плимут», – пояснил он свои действия.
   – Ух ты, боевая старушка, – заметил с заднего сиденья Бизяев.
   Не ответив ему, Рощин выбрался из джипа и направился к дому. Когда он скрылся за входной две­рью, Ворохов тоже вышел на тротуар.
   – Последуем и мы за начальством, – обраща­ясь к Мамонтову, произнес Бизяев и первым полез из машины.
   Не получив конкретных указаний от своего ко­мандира, Бизяев и Мамонтов принялись глазеть по сторонам. Прохожих поблизости не было, лишь на противоположной стороне улицы, чуть в отдале­нии, каталась на роликовых коньках группа под­ростков. По улице мимо неторопливо проехал пи­кап с граблями и прочим садовым инструментом в кузове. Через минуту вслед за пикапом лихо про­мчались три мотоциклиста на спортивных мото­циклах. За спиной у одного из них сидела девушка. Все мотоциклисты и их спутница были в джинсовых костюмах и колоколообразных шлемах со светоне­проницаемыми стеклами.
   Вместе с Бизяевым и Мамонтовым за окружаю­щей обстановкой наблюдал и Станислав Ворохов. В отличие от своих друзей, он старался отыскать возможных наблюдателей. Подростков Ворохов отмел сразу. Они были слишком молоды для со­трудников службы наружного наблюдения. Води­тель пикапа с садовым инвентарем, которому Ста­нислав на глаз дал около сорока лет, заинтересовал его куда больше. Поэтому он следил за машиной, пока та не скрылась из виду, свернув за угол. Тео­ретически работать в «наружке» могли и мотоцик­листы. Но они слишком быстро промчались по ули­це, в то время как для качественного наблюдения (или фотографирования) следовало ехать куда медленнее. Помимо джипа «морских дьяволов», других припаркованных у тротуаров машин побли­зости не оказалось, поэтому стационарная слежка могла вестись лишь из окон или с чердаков сосед­них домов. Все дома вокруг были жилыми, ни один не выглядел заброшенным, что, по мнению Ворохова, практически исключало наличие в них наблюдательного поста американских спецслужб. Одна­ко он все же решил поинтересоваться у Рощина, кто обитает по соседству, а при необходимости на­вести о жильцах более подробные справки.
   Когда Ворохов разглядывал фасады ближайших домов на противоположной стороне улицы, откры­лась входная дверь дома номер семнадцать, и от­туда в сопровождении Рощина вышла невысокая седоволосая миниатюрная женщина. На ней была надета свободная блузка, заправленная в темные брюки. На ногах – открытые босоножки да доста­точно высоких для ее возраста каблуках. Из откры­тых носков босоножек выглядывали кончики паль­цев с ногтями, покрытыми ядовито-красным лаком. Ворохов бы счёл хозяйку дома приятной дамой, но из-за своего вызывающего педикюра она произве­ла на Станислава отталкивающее впечатление.
   На ведущей от дома бетонированной дорожке Рощин обогнал женщину и, первым подойдя к джи­пу, представил ей своих спутников:
   – Знакомьтесь, миссис Роджерс, мои коллеги: Роберт Доуз, – Рощин положил руку на плечо ка­питан-лейтенанта Ворохова. – Фредерик Стоун, – рука переместилась на плечо старшего лейтенанта Бизяева.
   – Просто Фрэд, – тут же поправил его Данил, специально для хозяйки дома изобразив на лице самую обаятельную улыбку.
   – Дебора, – сухо улыбнувшись, произнесла в ответ женщина.
   – И, наконец, Кевин Смит, – закончил пред­ставление Рощин, указав рукой на стоящего чуть в стороне лейтенанта Мамонтова.