Страница:
Ойстейн все больше надоедал тебе?
Да. Мы не хотели больше иметь с ним дел, а он все названивал и спрашивал: "Можно ли остановиться у тебя, когда я буду в Бергене?" Я ответил ему «Нет». Но убил я его не из-за этого. Причина совсем в другом: он пытался убить меня. Он даже сказал об этом Самоту и ещё нескольким, и один из них позвонил мне и сказал, что Ойстейн хочет меня убить. Он (Ойстейн) не сказал об этом всем, как он обычно делал. Так что на этот раз всё было серьезно. Так как он не трепался об этом на каждом углу, а поведал только нескольким людям, которым он доверял, это дало мне основания полагать, что всё действительно серьёзно.
Поэтому я сразу поехал к нему домой и спросил: "Что ты там задумал?". Он запаниковал. Если ты собираешься кого-то убить, а тут твоя жертва сама является к тебе домой в три часа ночи, то есть от чего запаниковать, понятно. Он собирался убить меня, но когда я приехал к нему, должно быть он подумал, что я собираюсь убить его и испугался. Тогда он от страха бросился на меня. Он ударил меня в грудь, и это несколько удивило меня. Но я не растерялся и повалил его на пол. Тут он вскочил и попытался бежать на кухню за ножом. Я подумал: "О'кей! Если он идет за ножом, тогда и я достану свой нож". Я догнал его перед тем, как он успел добежать до кухни, и ударил его ножом. После этого он побежал было к себе в спальню, где у него было ружьё, то самое, из которого застрелился Мертвец.
У него было то самое ружьё?!…
Теперь я определённо не могу сказать, было ли это то самое ружьё. Может у него и вовсе не было ружья, но в тот момент я был на все сто уверен, что оно у него есть. Кроме того, у него был электрошок, и я решил, что у него точно есть оружие. Я погнался за ним. Он выбежал из квартиры и с криком "На помощь!" начал звонить в двери соседей. Я не ожидал от него такой трусости. Но я знал, что он хочет убить меня, и решил, что я убью его — сейчас или после, потому что в противном случае он попытается убить меня, и, кто знает, может у него это и получится. Тогда чего мне ждать? И я убил его. Кроме того, меня предупредили о его плане: парализовать меня электрошоком, придушить и замучить до смерти.
Ты слышал об этом?
Буквально! Такая перспектива меня, сами понимаете, не могла меня обрадовать. Нормальный человек будет бежать от опасности, потому что ему будет страшно, не правда ли?! Но я поступил не так. Я пошёл прямо к нему. Да, в это же время я получил от него письмо. Он был так добр в нём, такой весь душевный, что я подумал: "С чего бы это? Он говорит с другим парнем о том, как "избавиться от меня", а, с другой стороны, посылает мне такое слащавое, елейное письмо". Вот и всё. Все остальные «версии», высказываемые по поводу этого убийства, просто чушь собачья.
А какие ещё выдвигались версии?
Газеты представляли это, как некую борьбу между соперниками, но это ерунда Они хотят, чтобы это было так, чтобы можно было кричать о некой угрозе, исходящей от блэк-метал. Я могу провести параллель с христианством, которое накрепко зависит от Сатаны. Без Сатаны зачем вам сдалось христианство? Поэтому прессе в погоне за сенсациями было выгодно представить нас Сатанистами. Вот где зарыта собака.
А ты допускал такое развитие событий, когда шли к Ойстейну?
Нет, следователи пытались доказать, что я вымыл машину буквально блеска. Но я никогда не мыл машину. Когда мы вернули её моей матери, она была просто заросшей грязью, куски всякого дерьма и грязи просто отваливались от неё. Я её никогда не мыл, зачем? Но они утверждали, что я вымыл её очень тщательно. Это чепуха.
"Официальная" версия состоит в том, что ты тщательно спланировал убийство — подготовил себе алиби: взял напрокат видеокассету, которую якобы смотрел той ночью в Бергене, а твой друг должен был снять деньги с твоей карточки, расплатиться за прокат кассеты и вернуть ее назад, пока ты был в Осло, чтобы это выглядело так, будто ты никуда не уезжал из Бергена.
Дело в том, что это не имеет никакого значения — замышляли ли мы убить его или нет, потому что он был первым, кто напал, и поэтому за это убийство нельзя давать максимальный срок. Приговор был несправедливым. У меня в кармане были армейские перчатки, которые обычно используют на стрельбище — если бы это было преднамеренное убийство, я бы наверняка надел эти перчатки! Когда я вошёл к нему, перчатки наполовину торчали из моего кармана; тогда-то он и набросился на меня. Если бы я собирался убить его, наверное, я бы одел эти перчатки, а уж потом бы бросился на него. Тогда это можно было бы расценить как умышленное убийство.
Что ты делал, когда подошли к его дому?
Он жил на пятом этаже. Я позвонил по домофону, он спросил: "Алло, кто это?" Я ответил: "Это Варг, впусти меня".
— Ты зачем пришел?
— Хочу с тобой поговорить.
Тогда он впустил меня. Я поднялся по лестнице на его этаж, а парень, который был со мной, стоял в это время возле дома и курил. Я постучался к нему в дверь; он появился на пороге в семейных трусах. Пока я прошёл четыре лестничных пролёта, он не мог одеться!
Задыхаясь после подъёма, я подошёл к его квартире — он уже стоял в проеме двери и ждал меня. Как после говорили соседи, они слышали абсолютно всё, что происходило на лестничной клетке. Ха! Один из них заявил полиции, что слышал женские крики! Когда я прочитал об этом, меня просто разобрал смех. Он бегал по площадке, вопил "Помогите!", звонил в двери. Как мне потом говорили полицейские, я нанёс ему 23 или 24 удара, но это неправда. Я бегал за ним по площадке, нанося ему удары, всего я ударил его 4 или 5 раз. Первый раз я ударил его в грудь. Так как он постоянно пытался удрать, мне пришлось ударить его в спину.
Поняв бесплодность попыток дозвониться соседям, он попытался, босой, сбежать вниз по лестнице. Перед этим у меня был тяжёлый восьмичасовой переезд, который, я из-за усталости, правда, проспал; на ногах у меня были тяжёлые армейские ботинки, поэтому мне пришлось бежать изо всех сил, чтобы догнать его. Он тоже бежал изо всех сил, поэтому я то настигал его, ударяя ножом, то он удирал от меня. Всего на лестнице я ударил его два раза.
Он разбил на лестнице лампу и упал на осколки стекла, отчего у него на теле образовалось множество мелких ран, которые потом приписывали мне. Под кожей его ступней наверняка тоже нашли осколки стекла, потому что один раз он поскользнулся на них, упал, но потом вскочил и побежал дальше. Аутопсия тоже была полное дерьмо. Пo их эпикризу он умер от потери крови. На самом деле он умер от одного точного удара в голову. Он умер мгновенно. Бам! И он готов. Череп насквозь. Мне даже пришлось выбивать нож ногой из его башки. Нож застрял в его черепе и он был на нем пришпилен, когда же я выковырнул его, он скатился вниз по ступеням. Я ударил его прямо в голову, зрачки закатились — и он был мёртв.
Я читал отчёт о вскрытии — там фигурировал один удар в грудь, который якобы пронзил его насквозь! Отсюда можно сделать вывод, что я был зол и ударил его очень сильно. Нож у меня был очень острый. Если бьешь человека острым ножом, то протыкаешь его как масло, если же нож у тебя тупой, то только рвёшь ему ткани. Так вот, отчёт о вскрытии был полной мутью, потому что он умер моментально. Они даже вскрытие не смогли провести нормально.
Где он умер?
На втором этаже. Я гнался за ним, он поскользнулся на осколках стекла, и тут я настиг его. Он поднялся, и мы смотрели друг другу в лицо, в этот момент прибежал другой парень — он был лучшим другом Ойстейна. Он случайно приехал со мной. Я не знал, нападёт ли он на меня или нет; всё-таки лучший друг! Тогда мне подумалось, что он всё-таки бросится на меня и я был готов к этому. Тут Ойстейн полностью поднялся на ноги, а второй парень пустился наутёк. Тут мне все стало понятно — Ойстейн собирался напасть на меня, но я сделал это первым, — все очевидно. Тогда я ударил в грудь и в голову, он осел и умер в ту же секунду.
Никто из соседей не открыл двери?
Они все зассали. Они думали, что это пьяная драка. Он жил с самыми дерьмовыми соседями, какие только могут быть в Осло — на 60 % они состояли из цветных.
После первого удара дороги назад уже не было?
Нет. Ни капли милосердия. Не стоит проявлять милосердие к тому, Кто никогда бы не проявил его по отношению к тебе. Я отношусь честно к тому, в кого я верю, н кто честно относится ко мне. Но я знал, что он собирался удушить меня, предварительно парализовав электрошоком. Где же здесь честь? Он был просто подонком, не заслуживающим ни честности, ни милосердия. Поэтому я и обошёлся с ним как с подонком.
Видеокассету они взяли напрокат в день убийства, и пока Викернес и Рух ехали в Осло, кассета на полную катушку играла в квартире Гришнака. Этот фильм они смотрели много раз, так что в случае, если бы их стали расспрашивать, что они делали той ночью, они могли бы подробно рассказать все детали фильма. Парень, оставшийся в Бергене, должен был снять деньги с кредитной карточки Варга, что могло послужить ещё одним доказательством того, что последний в тот вечер не покидал Осло. Но в спешке Варг оставил не ту карточку, и его друг не смог снять деньги.
Кроме того, Викернес взял с собой контракт на выпуск материала Burzum на лэйбле Евронимуса DSP. Обе копии контракта были уже подписаны и высланы Гришнаку Евронимусом, который, несмотря на все разногласия, все ещё надеялся сохранить Burzum на своем лэйбле. Викернес датировал контракты 9-м числом, как он говорил позже, ошибочно. Снорре Рух утверждает, что контракты были взяты как ещё одна отмазка: будто Варг и Ойстейн встретились друзьями незадолго смерти Евронимуса. Викернес написал своё собственное объяснение:
Снорре Рух
Расскажи, пожалуйста, о себе подробнее. Как ты жил до этого злополучного убийства?
С рождества по лето 92-го года я жил в Тронхейме. Летом 93-го у меня были некоторые проблемы с психикой, меня даже направили на обследование в институт, но вместо того, чтобы обследоваться, я удрал в Берген. Что произошло потом, вы знаете.
Кому первому в голову пришла мысль об убийстве?
Гришнаку. Он желал этого больше всего; я был не за, не против. Мне было просто насрать на Ойстейна, он мне был до фени.
Это, тем не менее, не помешало тебе стать соучастником убийства…
Я был им не с самого начала. Поначалу я даже был против этого. Первоначально планировалось, что я буду вести машину Гришнака. Уже после в нашем плане появился третий фигурант. Я хотел, чтобы Граф взял его с собой вместо меня. Я предложил ему такой вариант, но тот поднажал на меня, и я согласился.
Каким образом?
Он человек авторитарного типа. Он может убеждать людей поступать сообразно его воле.
И что же было дальше?
Мы уговорили его поехать одному. Но за несколько часов до отъезда он вдруг решил, что слишком известен, просто-таки популярен, и что по дороге от Бергена до Осло его обязательно узнают. Поэтому он хотел, чтобы я вёл машину. Так он и уговорил меня поехать с ним. Я сел за руль, а он улёгся на заднее сиденье своего Фольксвагена, накрывшись грудой футболок.
В наши первоначальные планы не входило мое посещение Ойстейна вместе с Викернесом. Перед тем как выйти из машины, я спросил его, не хочет ли он, чтобы я пошел с ним для "моральной поддержки". Но в квартиру я так и не вошёл — замешкался на лестнице. Когда же я всё-таки подошёл к двери Ойстейна, меня охватила дрожь. Я стоял подле двери и слушал доносящуюся изнутри возню. Потом дверь распахнулась и из неё выскочил Ойстейн, весь в крови, и помчался вниз по ступенькам. Следом за ним бежал Гришнак.
До меня дошло, что дела плохи. Мы планировали убить его в квартире, тихо и быстро, а не превращать это в драму — с беготнёй по дому и сотней ножевых ранений. Я побежал вслед за ними, выскочил на площадку перед домом и пошёл к машине. Граф вышел вслед за мной.
Как вы попали в дом?
Ойстейн не знал, что я здесь. Граф позвонил в дверь и сказал по домофону, что он один. Евронимус не хотел его впускать. Он уже лёг, и чувствовалось, что он нервничает. Я стоял рядом с Гришнаком и хорошо слышал их разговор. Ойстейн сказал, что уже поздно, что он спит, и Варгу лучше придти завтра. Тогда Граф сказал, что он привёз с собой контракт и попросил, чтобы Ойстейн впустил его. Я сделал пару последних затяжек и, затушив сигарету, бросил её в урну, а затем дёрнул ручку двери. Потом мне пришлось протирать её, чтобы стереть отпечатки пальцев. По лестнице я поднимался, не касаясь перил. У Гришнака были перчатки, он забыл надеть их. Поэтому он оставил свои отпечатки (причём в крови!) после схватки. Ещё он забыл про контракты и оставил их в квартире у Ойстейна. Они были датированы 9 августом 1993 года и подписаны Варгом Викернесом.
Ойстейн подписал контракты, выслал их Варгу, чтобы он подписал их со своей стороны и переслал их обратно. Эти контракты понадобились Варгу как повод для посещения Евронимуса. По пути к машине я спросил, ваял ли он их, поскольку "видел, что их у него не было. Он сказал, что взял.
По дороге домой случилось что-нибудь?
По дороге в Осло мы видели несколько полицейских постов, проверявших машины, выезжавшие из города. Мы остановились в местечке недалеко от Ниттедаля (в 25 км от Осло), чтобы позвонить тому парню в квартиру Варга.
Тогда мы ещё не были уверены, мёртв ли Евронимус. Граф сказал, что нанёс ему уйму ранений, и на все сто уверен, что Ойстейн мёртв. Я сказал: "А что если он жив и кто-то слышал, как всё происходило?" Что если Евронимус успел кому-то сказать, что Гришнак был здесь? Тогда полиция заявится на его квартиру в Бергене и устроит там засаду. Тогда-то мы и решили позвонить тому парню на квартиру Викернеса и сказать ему, чтобы тот отправлялся домой.
Мы остановились возле телефонной будки, но позвонить не удалось. Буквально перед тем, как мы уже собрались было вылезти из машины, перед нами проехали «копы» с мигалками, которые, очевидно, решили, что мы выглядим подозрительно. Мы сорвались с места, а полиция — за нами. Вес превратилось в настоящую погоню, но нам удалось оторваться.
Но об этом инциденте полиция не сообщала…
Это не было приобщено к делу.
Полицейские не запомнили номер вашей машины?
Скорее всего, нет. Но история вскоре всплыла. Мы боялись, что нас ищут и ужасно волновались. Когда мы въезжали в Берген, нам чудились толпы легавых, ищущих нас.
Поэтому вы остановились где-то и избавились от орудия убийства?
Да, мы бросили его в маленький пруд в Ниттедале. Гришнак спал по дороге в Осло, а я — на обратном пути. Всю дорогу меня бил озноб, поэтому мы ехали с включенным на полную мощность обогревателем и Dead Can Dance, орущими из динамиков. Это создавало своеобразное настроение. Мы мчались обратно в Берген, и поспели как раз к утренним газетам. Мы тут же пошли и вернули видеокассету, чтобы выжать из возможного алиби всё что можно.
Что ты чувствовал, когда тебя вызывали к следователю?
Через некоторое время наша «легенда» начала рушиться, как замок из песка. Когда три разных человека на допросах, длящихся по семь часов, хотят рассказать одно и то же, у них мало чего получается. Вдобавок ко всему, я думал, что они всё знают и ждал, когда за нами придут. Под конец я уже бросил попытки скрыть происшедшее.
Но Викернес утверждает, что если бы ты не сознался, вас обоих никогда бы не поймали.
Это не так. Он оставил свои окровавленные отпечатки и эти два злополучных контракта. Про контракты он плёл, что поставил неправильную дату и говорил журналистам, будто не знал, какой был день и год.
Варг Викернес:"Меня арестовали сразу же после того, как Снорре заложил меня. Он — никто, неудачник. Хилый, больной типчик. Меня арестовали и посадили в одиночку, не давали ни с кем общаться, а газеты тем временем стали трещать, что я убил его.
Конечно же, когда умирает более или менее известная личность, у него сразу образуется несметное количество друзей. Мертвеца никто не знал, никто о нём даже не слышал, но когда он сдох, то сразу стал знаменитостью. В этом нет ничего нового.
После этого «копы» начали хватать наших всех подряд, потому что одна тупая румынская шлюха, так называемая «шведка» Илза стукнула, что Бард убил какого-то дятла — он ей про это рассказал! Его тут же арестовали. У них, конечно же, против него ничего не было, но он взял и во всем сознался. У них не было никаких доказательств, кроме показаний этой 16-летней цыганской сучки — но какой суд поверил бы ей?! Но он во всем признался. Потом цепочка потянулась от одного парня к другому, и все открылось. Ситуация стара, как мир — абсолютно ничтожные люди могут заварить серьёзную кашу, предавая друг друга, всех и вся. Так они и делали. Я конечно же, был самым главным злодеем".
Снорре Рух
Как ты отнёсся к версии происшедшего "по Варгу"?
Я не понимаю, что он хочет навлечь из всей этой истории. Он втянул меня во всю эту заваруху. Но я не виню его, покуда он не винит меня.
Что, на твой взгляд, подвигло Викернеса убить Аарсета?
Первая причина — он завидовал Барду. Он убил человека, а Варг — нет. Варг говорил, что убийство того педика было «левым» поступком, но внутри нашего круга поступок Барда пользовался уважением. Варг думал приблизительно так: "Бард убил всего лишь глупого гомика, тут нечем хвалиться". Похвальба о том, что ты можешь убить или уже убил человека, довольно опасная штука, а Граф трещал, что ему убить кого-нибудь — раз плюнуть.
И это всё?..
Плюс ещё ему было наплевать на Ойстейна. Но слухи о том, что он был коммунистом или гомосексуалистом не имеют под собой абсолютно ничего.
Ты не жалеешь о том, что произошло?
Меня не мучает совесть. Может быть, она и грызла бы меня, если бы я встретился с его родителями. Но я их не видел, так что я о таких вещах не задумываюсь. Меня не мучает по ночам бессонница и тому подобное. Мне больше жалко, что я попал в тюрьму.
Ойстейн, на твой взгляд, умер сообразно своим идеалам?
Да, близко к тому. Во всяком случае, его не задавила машина на улице, как маленькую девочку.
Он жил с мечом я умер от меча…
Да только фехтовальщик из него был бы никудышный! Он на самом деле не был таким крепким мужиком, как хотел казаться. Он принял не просто смерть, глупо так считать, а получил такую смерть, какую заслуживал сообразно своему имиджу. Мне нравился Ойстейн таким, какой он был в повседневной жизни, но он всячески открещивался от себя самого. Привлекательные свои черты он тщательно старался скрывать. Когда с ним, бывало, посидишь в одной комнате некоторое время, то этот крутой парень, которого я знал, пропадал бесследно. У него не получалось быть в жизни таким, каким он старался выглядеть.
Сегодня Снорре продолжает стоять на той же позиции, которую он высказывал в суде, выдавая себя за второстепенного соучастника преступления Варга. Тем не менее, некоторые его комментарии в вышеприведённом интервью ставят под сомнение его тезис о том, что "я был ни за, ни против. Мне было просто насрать на Ойстейна, он мне был до фени".
Правда заключается в том, что незадолго до убийства Снорре присоединился к Mayhem в качестве второго гитариста. Трудно поверить в то, что он безучастно отнесся к идее убийства основателя группы, в которой играл, тем более при том культовом статусе, который имел Mayhem в андеграунде. Если сравнить его и Викернеса версии, то в каждой из них обнаруживаются изъяны. Если принять во внимание его рассказ о проблемах с психикой, то его соучастие можно было бы объяснить тем, что Снорре не осознавал в чём именно принимает участие. Но такой вариант кажется всё-таки притянутым за уши.
Варг Викернес
Несколько странно идти убивать человека и брать себе в подельники его друга…
Парень пошёл со мной потому, что хотел показать Ойстейну пару новых гитарных риффов! Они играли вместе в одной команде, он был вторым гитаристом в Mayhem. Он был его лучшим другом.
Это выяснилось в суде?
Я пытался сказать это, но мне заткнули рот. (Снорре) дал показания против меня. Он сделал всё, чтобы прикончить меня. Но он перестарался — а заодно прикончил и себя — и получил восемь лет за то, что ничего не делал! Только за то, что был со мной. В суде говорили, что он поддерживал меня морально. И за эту мораль они засадили его за решетку на восемь лет. Сейчас он глубоко сожалеет о случившемся, но уже слишком поздно. Надо было раньше думать.
Он жил в Бергене?
Он жил у меня, но совсем недолго. Он был нашим общим с Евронимусом другом — лучший друг Ойстейна, и мой худший! Но я не перекладываю вину на кого-то другого, потому что я сам дурак, что общался с такими идиотами! Я был круглым дураком, потому что не понимал, что они были всего лишь неудачниками. Единственный глупый поступок, совершённый мной, и единственное, о чём я сожалею, — что не убил ещё и Снорре. Убей я его, я не получил бы лишних несколько лет тюрьмы в случае, если бы меня поймали, но тогда меня бы не поймали. Вот об этом я сожалею.
Хэллхаммер
Второй гитарист Mayhem был напрямую вовлечён в убийство Евронимуса?
Варг и Блэкторн жили в Бергене, примерно в 7 часах езды от Осло. Они ехали в Осло с единственной целью — убить Ойстейна. Так что он, конечно же был соучастником убийства, только не убивал непосредственно — он стоял и смотрел.
Ты, кажется, особенно не расстраиваешься из-за этого убийства?
Нет.
Ты не был близким другом Евронимуса?
Ну почему же. Он мне нравился, но то, что он был коммунистом, оскорбляло меня. Евронимус хотел быть экстремальным во всём и считал, что коммунизм — это очень экстремально, особенно после того, что было в советской России, понимаете?! Но побыв коммунистом года два, он решил, что коммунизм — это говно, и тут же объявил себя фашистом. Не знаю, какой там из него был фашист, но, к сожалению, он был коммунистом, это точно.
Многие, знавшие Евронимуса сходятся во мнении, что его злобный Сатанистский имидж, который он себе создал, был всего лишь имиджем, который имел мало общего с тем, кем он был в обыденной жизни. Викернес также утверждает, что многие «блэкушники» рукоплескали от восторга, когда услышали о смерти Ойстейна. Это, безусловно, правда. Но Викернес, видимо, действительно не понимает, почему все так неравнодушны к преждевременному уходу Аарсета со сцены. Варг не осознает, что даже если Евронимус как человек многим и не нравился, тем не менее играл роль ключевой фигуры во всём жанре, оказавшей огромное влияние на его становление ещё в восьмидесятые.
Что шокирует во всех скандинавских блэкушниках, так это то, насколько им была безразлична жизнь или смерть кого-то из их круга. Когда Мертвец совершил самоубийство, для Евронимуса это стало просто возможностью раскрутить Mayhem. Когда же сам Евронимус сыграл в ящик двумя годами позже, его коллеги по группе говорили о нём тоном, полным безразличия, более подходящим пономарю.
Долгие годы воспевания "зла и смерти" для многих из них не прошли даром. Некоторые начали воспринимать это очень близко к сердцу. В зале суда, гордо стоя за решёткой, Викернес изрёк следующее: "Я поклоняюсь Одину, богу войны и смерти. Burzum целиком и полностью принадлежит Одину, одноглазому врагу христианского бога". Одержимость Варга войной и смертью разделяют и многие другие, или, по крайней мере, они заявляют это в журналах и буклетах к своим пластинкам.
Большое число наиболее известных блэкушников поклялись отомстить Викернесу за смерть Аарсета, когда тот отбудет свой 21-летний срок. Будучи наслышанным о таких проявлениях тёплых чувств, Варг не преминул высказаться в том же ключе: "Мы все когда-нибудь умрём, и я не боюсь смерти. В некотором смысле мы все умираем, а жизнь — это медленная смерть. Мы стареем, наши тела дряхлеют, жизнь в них угасает. И по мне слабые должны умирать. Когда я стану слабым, я умру, как и все остальные. Если мне выстрелят в спину, то я в таком случае и есть дурак, потому что не заметил снайпера в кустах. Если меня зарежут ножом, что ж — тогда я более слабый, чем мой противник. Если меня отравят, то это опять же глупо с моей стороны — подпускать врага к своей еде. Если меня задавит машина, то значит мне надо было быть повнимательней и смотреть по сторонам. Если я помру от болезни, значит у меня такая судьба. Короче, если кто-то хочет и смерти, что ж, пусть попробует; я буду рад доброй драке, и если они победят (а этого не произойдёт!), то что из этого? Я умру в бою. Меня ждёт новая жизнь в Валхалле и вечная борьба!"
Да. Мы не хотели больше иметь с ним дел, а он все названивал и спрашивал: "Можно ли остановиться у тебя, когда я буду в Бергене?" Я ответил ему «Нет». Но убил я его не из-за этого. Причина совсем в другом: он пытался убить меня. Он даже сказал об этом Самоту и ещё нескольким, и один из них позвонил мне и сказал, что Ойстейн хочет меня убить. Он (Ойстейн) не сказал об этом всем, как он обычно делал. Так что на этот раз всё было серьезно. Так как он не трепался об этом на каждом углу, а поведал только нескольким людям, которым он доверял, это дало мне основания полагать, что всё действительно серьёзно.
Поэтому я сразу поехал к нему домой и спросил: "Что ты там задумал?". Он запаниковал. Если ты собираешься кого-то убить, а тут твоя жертва сама является к тебе домой в три часа ночи, то есть от чего запаниковать, понятно. Он собирался убить меня, но когда я приехал к нему, должно быть он подумал, что я собираюсь убить его и испугался. Тогда он от страха бросился на меня. Он ударил меня в грудь, и это несколько удивило меня. Но я не растерялся и повалил его на пол. Тут он вскочил и попытался бежать на кухню за ножом. Я подумал: "О'кей! Если он идет за ножом, тогда и я достану свой нож". Я догнал его перед тем, как он успел добежать до кухни, и ударил его ножом. После этого он побежал было к себе в спальню, где у него было ружьё, то самое, из которого застрелился Мертвец.
У него было то самое ружьё?!…
Теперь я определённо не могу сказать, было ли это то самое ружьё. Может у него и вовсе не было ружья, но в тот момент я был на все сто уверен, что оно у него есть. Кроме того, у него был электрошок, и я решил, что у него точно есть оружие. Я погнался за ним. Он выбежал из квартиры и с криком "На помощь!" начал звонить в двери соседей. Я не ожидал от него такой трусости. Но я знал, что он хочет убить меня, и решил, что я убью его — сейчас или после, потому что в противном случае он попытается убить меня, и, кто знает, может у него это и получится. Тогда чего мне ждать? И я убил его. Кроме того, меня предупредили о его плане: парализовать меня электрошоком, придушить и замучить до смерти.
Ты слышал об этом?
Буквально! Такая перспектива меня, сами понимаете, не могла меня обрадовать. Нормальный человек будет бежать от опасности, потому что ему будет страшно, не правда ли?! Но я поступил не так. Я пошёл прямо к нему. Да, в это же время я получил от него письмо. Он был так добр в нём, такой весь душевный, что я подумал: "С чего бы это? Он говорит с другим парнем о том, как "избавиться от меня", а, с другой стороны, посылает мне такое слащавое, елейное письмо". Вот и всё. Все остальные «версии», высказываемые по поводу этого убийства, просто чушь собачья.
А какие ещё выдвигались версии?
Газеты представляли это, как некую борьбу между соперниками, но это ерунда Они хотят, чтобы это было так, чтобы можно было кричать о некой угрозе, исходящей от блэк-метал. Я могу провести параллель с христианством, которое накрепко зависит от Сатаны. Без Сатаны зачем вам сдалось христианство? Поэтому прессе в погоне за сенсациями было выгодно представить нас Сатанистами. Вот где зарыта собака.
А ты допускал такое развитие событий, когда шли к Ойстейну?
Нет, следователи пытались доказать, что я вымыл машину буквально блеска. Но я никогда не мыл машину. Когда мы вернули её моей матери, она была просто заросшей грязью, куски всякого дерьма и грязи просто отваливались от неё. Я её никогда не мыл, зачем? Но они утверждали, что я вымыл её очень тщательно. Это чепуха.
"Официальная" версия состоит в том, что ты тщательно спланировал убийство — подготовил себе алиби: взял напрокат видеокассету, которую якобы смотрел той ночью в Бергене, а твой друг должен был снять деньги с твоей карточки, расплатиться за прокат кассеты и вернуть ее назад, пока ты был в Осло, чтобы это выглядело так, будто ты никуда не уезжал из Бергена.
Дело в том, что это не имеет никакого значения — замышляли ли мы убить его или нет, потому что он был первым, кто напал, и поэтому за это убийство нельзя давать максимальный срок. Приговор был несправедливым. У меня в кармане были армейские перчатки, которые обычно используют на стрельбище — если бы это было преднамеренное убийство, я бы наверняка надел эти перчатки! Когда я вошёл к нему, перчатки наполовину торчали из моего кармана; тогда-то он и набросился на меня. Если бы я собирался убить его, наверное, я бы одел эти перчатки, а уж потом бы бросился на него. Тогда это можно было бы расценить как умышленное убийство.
Что ты делал, когда подошли к его дому?
Он жил на пятом этаже. Я позвонил по домофону, он спросил: "Алло, кто это?" Я ответил: "Это Варг, впусти меня".
— Ты зачем пришел?
— Хочу с тобой поговорить.
Тогда он впустил меня. Я поднялся по лестнице на его этаж, а парень, который был со мной, стоял в это время возле дома и курил. Я постучался к нему в дверь; он появился на пороге в семейных трусах. Пока я прошёл четыре лестничных пролёта, он не мог одеться!
Задыхаясь после подъёма, я подошёл к его квартире — он уже стоял в проеме двери и ждал меня. Как после говорили соседи, они слышали абсолютно всё, что происходило на лестничной клетке. Ха! Один из них заявил полиции, что слышал женские крики! Когда я прочитал об этом, меня просто разобрал смех. Он бегал по площадке, вопил "Помогите!", звонил в двери. Как мне потом говорили полицейские, я нанёс ему 23 или 24 удара, но это неправда. Я бегал за ним по площадке, нанося ему удары, всего я ударил его 4 или 5 раз. Первый раз я ударил его в грудь. Так как он постоянно пытался удрать, мне пришлось ударить его в спину.
Поняв бесплодность попыток дозвониться соседям, он попытался, босой, сбежать вниз по лестнице. Перед этим у меня был тяжёлый восьмичасовой переезд, который, я из-за усталости, правда, проспал; на ногах у меня были тяжёлые армейские ботинки, поэтому мне пришлось бежать изо всех сил, чтобы догнать его. Он тоже бежал изо всех сил, поэтому я то настигал его, ударяя ножом, то он удирал от меня. Всего на лестнице я ударил его два раза.
Он разбил на лестнице лампу и упал на осколки стекла, отчего у него на теле образовалось множество мелких ран, которые потом приписывали мне. Под кожей его ступней наверняка тоже нашли осколки стекла, потому что один раз он поскользнулся на них, упал, но потом вскочил и побежал дальше. Аутопсия тоже была полное дерьмо. Пo их эпикризу он умер от потери крови. На самом деле он умер от одного точного удара в голову. Он умер мгновенно. Бам! И он готов. Череп насквозь. Мне даже пришлось выбивать нож ногой из его башки. Нож застрял в его черепе и он был на нем пришпилен, когда же я выковырнул его, он скатился вниз по ступеням. Я ударил его прямо в голову, зрачки закатились — и он был мёртв.
Я читал отчёт о вскрытии — там фигурировал один удар в грудь, который якобы пронзил его насквозь! Отсюда можно сделать вывод, что я был зол и ударил его очень сильно. Нож у меня был очень острый. Если бьешь человека острым ножом, то протыкаешь его как масло, если же нож у тебя тупой, то только рвёшь ему ткани. Так вот, отчёт о вскрытии был полной мутью, потому что он умер моментально. Они даже вскрытие не смогли провести нормально.
Где он умер?
На втором этаже. Я гнался за ним, он поскользнулся на осколках стекла, и тут я настиг его. Он поднялся, и мы смотрели друг другу в лицо, в этот момент прибежал другой парень — он был лучшим другом Ойстейна. Он случайно приехал со мной. Я не знал, нападёт ли он на меня или нет; всё-таки лучший друг! Тогда мне подумалось, что он всё-таки бросится на меня и я был готов к этому. Тут Ойстейн полностью поднялся на ноги, а второй парень пустился наутёк. Тут мне все стало понятно — Ойстейн собирался напасть на меня, но я сделал это первым, — все очевидно. Тогда я ударил в грудь и в голову, он осел и умер в ту же секунду.
Никто из соседей не открыл двери?
Они все зассали. Они думали, что это пьяная драка. Он жил с самыми дерьмовыми соседями, какие только могут быть в Осло — на 60 % они состояли из цветных.
После первого удара дороги назад уже не было?
Нет. Ни капли милосердия. Не стоит проявлять милосердие к тому, Кто никогда бы не проявил его по отношению к тебе. Я отношусь честно к тому, в кого я верю, н кто честно относится ко мне. Но я знал, что он собирался удушить меня, предварительно парализовав электрошоком. Где же здесь честь? Он был просто подонком, не заслуживающим ни честности, ни милосердия. Поэтому я и обошёлся с ним как с подонком.
Анатомия убийства
Как было доказано позже в суде, убийство Аарсета Викернес спланировал заранее. Соучастниками Варга были 21-летний Снорре Вестволд Рух «Блэкхорн» (игравший в группе Барда Эйтуна Thorns), и один друг Викернеса из Бергена. Рух сопровождал Викернеса в его поездке из Бергена в Осло, другой парень остался в квартире Варга в Бергене.Видеокассету они взяли напрокат в день убийства, и пока Викернес и Рух ехали в Осло, кассета на полную катушку играла в квартире Гришнака. Этот фильм они смотрели много раз, так что в случае, если бы их стали расспрашивать, что они делали той ночью, они могли бы подробно рассказать все детали фильма. Парень, оставшийся в Бергене, должен был снять деньги с кредитной карточки Варга, что могло послужить ещё одним доказательством того, что последний в тот вечер не покидал Осло. Но в спешке Варг оставил не ту карточку, и его друг не смог снять деньги.
Кроме того, Викернес взял с собой контракт на выпуск материала Burzum на лэйбле Евронимуса DSP. Обе копии контракта были уже подписаны и высланы Гришнаку Евронимусом, который, несмотря на все разногласия, все ещё надеялся сохранить Burzum на своем лэйбле. Викернес датировал контракты 9-м числом, как он говорил позже, ошибочно. Снорре Рух утверждает, что контракты были взяты как ещё одна отмазка: будто Варг и Ойстейн встретились друзьями незадолго смерти Евронимуса. Викернес написал своё собственное объяснение:
"Незадолго до отъезда в Осло я сжёг фотографию Ойстейна, на которой мой друг написал "смерть красной крысе" каким-то хитрым магическим алфавитом. Я сжёг её потому, что не хотел иметь ничего общего с ним, даже с его фотографиями, и я поехал в Осло, чтобы отвезти ему контракт, и больше не поддерживать с ним никаких сношений. Я оформил обе копии для того, чтобы получить деньги от фирмы, под патронажем которой он находился, и мне бы больше не пришлось получать от него чеки. Отдать ему контракты значило, что он больше не будет ни звонить, ни писать".
Снорре Рух
Расскажи, пожалуйста, о себе подробнее. Как ты жил до этого злополучного убийства?
С рождества по лето 92-го года я жил в Тронхейме. Летом 93-го у меня были некоторые проблемы с психикой, меня даже направили на обследование в институт, но вместо того, чтобы обследоваться, я удрал в Берген. Что произошло потом, вы знаете.
Кому первому в голову пришла мысль об убийстве?
Гришнаку. Он желал этого больше всего; я был не за, не против. Мне было просто насрать на Ойстейна, он мне был до фени.
Это, тем не менее, не помешало тебе стать соучастником убийства…
Я был им не с самого начала. Поначалу я даже был против этого. Первоначально планировалось, что я буду вести машину Гришнака. Уже после в нашем плане появился третий фигурант. Я хотел, чтобы Граф взял его с собой вместо меня. Я предложил ему такой вариант, но тот поднажал на меня, и я согласился.
Каким образом?
Он человек авторитарного типа. Он может убеждать людей поступать сообразно его воле.
И что же было дальше?
Мы уговорили его поехать одному. Но за несколько часов до отъезда он вдруг решил, что слишком известен, просто-таки популярен, и что по дороге от Бергена до Осло его обязательно узнают. Поэтому он хотел, чтобы я вёл машину. Так он и уговорил меня поехать с ним. Я сел за руль, а он улёгся на заднее сиденье своего Фольксвагена, накрывшись грудой футболок.
В наши первоначальные планы не входило мое посещение Ойстейна вместе с Викернесом. Перед тем как выйти из машины, я спросил его, не хочет ли он, чтобы я пошел с ним для "моральной поддержки". Но в квартиру я так и не вошёл — замешкался на лестнице. Когда же я всё-таки подошёл к двери Ойстейна, меня охватила дрожь. Я стоял подле двери и слушал доносящуюся изнутри возню. Потом дверь распахнулась и из неё выскочил Ойстейн, весь в крови, и помчался вниз по ступенькам. Следом за ним бежал Гришнак.
До меня дошло, что дела плохи. Мы планировали убить его в квартире, тихо и быстро, а не превращать это в драму — с беготнёй по дому и сотней ножевых ранений. Я побежал вслед за ними, выскочил на площадку перед домом и пошёл к машине. Граф вышел вслед за мной.
Как вы попали в дом?
Ойстейн не знал, что я здесь. Граф позвонил в дверь и сказал по домофону, что он один. Евронимус не хотел его впускать. Он уже лёг, и чувствовалось, что он нервничает. Я стоял рядом с Гришнаком и хорошо слышал их разговор. Ойстейн сказал, что уже поздно, что он спит, и Варгу лучше придти завтра. Тогда Граф сказал, что он привёз с собой контракт и попросил, чтобы Ойстейн впустил его. Я сделал пару последних затяжек и, затушив сигарету, бросил её в урну, а затем дёрнул ручку двери. Потом мне пришлось протирать её, чтобы стереть отпечатки пальцев. По лестнице я поднимался, не касаясь перил. У Гришнака были перчатки, он забыл надеть их. Поэтому он оставил свои отпечатки (причём в крови!) после схватки. Ещё он забыл про контракты и оставил их в квартире у Ойстейна. Они были датированы 9 августом 1993 года и подписаны Варгом Викернесом.
Ойстейн подписал контракты, выслал их Варгу, чтобы он подписал их со своей стороны и переслал их обратно. Эти контракты понадобились Варгу как повод для посещения Евронимуса. По пути к машине я спросил, ваял ли он их, поскольку "видел, что их у него не было. Он сказал, что взял.
По дороге домой случилось что-нибудь?
По дороге в Осло мы видели несколько полицейских постов, проверявших машины, выезжавшие из города. Мы остановились в местечке недалеко от Ниттедаля (в 25 км от Осло), чтобы позвонить тому парню в квартиру Варга.
Тогда мы ещё не были уверены, мёртв ли Евронимус. Граф сказал, что нанёс ему уйму ранений, и на все сто уверен, что Ойстейн мёртв. Я сказал: "А что если он жив и кто-то слышал, как всё происходило?" Что если Евронимус успел кому-то сказать, что Гришнак был здесь? Тогда полиция заявится на его квартиру в Бергене и устроит там засаду. Тогда-то мы и решили позвонить тому парню на квартиру Викернеса и сказать ему, чтобы тот отправлялся домой.
Мы остановились возле телефонной будки, но позвонить не удалось. Буквально перед тем, как мы уже собрались было вылезти из машины, перед нами проехали «копы» с мигалками, которые, очевидно, решили, что мы выглядим подозрительно. Мы сорвались с места, а полиция — за нами. Вес превратилось в настоящую погоню, но нам удалось оторваться.
Но об этом инциденте полиция не сообщала…
Это не было приобщено к делу.
Полицейские не запомнили номер вашей машины?
Скорее всего, нет. Но история вскоре всплыла. Мы боялись, что нас ищут и ужасно волновались. Когда мы въезжали в Берген, нам чудились толпы легавых, ищущих нас.
Поэтому вы остановились где-то и избавились от орудия убийства?
Да, мы бросили его в маленький пруд в Ниттедале. Гришнак спал по дороге в Осло, а я — на обратном пути. Всю дорогу меня бил озноб, поэтому мы ехали с включенным на полную мощность обогревателем и Dead Can Dance, орущими из динамиков. Это создавало своеобразное настроение. Мы мчались обратно в Берген, и поспели как раз к утренним газетам. Мы тут же пошли и вернули видеокассету, чтобы выжать из возможного алиби всё что можно.
Что ты чувствовал, когда тебя вызывали к следователю?
Через некоторое время наша «легенда» начала рушиться, как замок из песка. Когда три разных человека на допросах, длящихся по семь часов, хотят рассказать одно и то же, у них мало чего получается. Вдобавок ко всему, я думал, что они всё знают и ждал, когда за нами придут. Под конец я уже бросил попытки скрыть происшедшее.
Но Викернес утверждает, что если бы ты не сознался, вас обоих никогда бы не поймали.
Это не так. Он оставил свои окровавленные отпечатки и эти два злополучных контракта. Про контракты он плёл, что поставил неправильную дату и говорил журналистам, будто не знал, какой был день и год.
Варг Викернес:"Меня арестовали сразу же после того, как Снорре заложил меня. Он — никто, неудачник. Хилый, больной типчик. Меня арестовали и посадили в одиночку, не давали ни с кем общаться, а газеты тем временем стали трещать, что я убил его.
Конечно же, когда умирает более или менее известная личность, у него сразу образуется несметное количество друзей. Мертвеца никто не знал, никто о нём даже не слышал, но когда он сдох, то сразу стал знаменитостью. В этом нет ничего нового.
После этого «копы» начали хватать наших всех подряд, потому что одна тупая румынская шлюха, так называемая «шведка» Илза стукнула, что Бард убил какого-то дятла — он ей про это рассказал! Его тут же арестовали. У них, конечно же, против него ничего не было, но он взял и во всем сознался. У них не было никаких доказательств, кроме показаний этой 16-летней цыганской сучки — но какой суд поверил бы ей?! Но он во всем признался. Потом цепочка потянулась от одного парня к другому, и все открылось. Ситуация стара, как мир — абсолютно ничтожные люди могут заварить серьёзную кашу, предавая друг друга, всех и вся. Так они и делали. Я конечно же, был самым главным злодеем".
Снорре Рух
Как ты отнёсся к версии происшедшего "по Варгу"?
Я не понимаю, что он хочет навлечь из всей этой истории. Он втянул меня во всю эту заваруху. Но я не виню его, покуда он не винит меня.
Что, на твой взгляд, подвигло Викернеса убить Аарсета?
Первая причина — он завидовал Барду. Он убил человека, а Варг — нет. Варг говорил, что убийство того педика было «левым» поступком, но внутри нашего круга поступок Барда пользовался уважением. Варг думал приблизительно так: "Бард убил всего лишь глупого гомика, тут нечем хвалиться". Похвальба о том, что ты можешь убить или уже убил человека, довольно опасная штука, а Граф трещал, что ему убить кого-нибудь — раз плюнуть.
И это всё?..
Плюс ещё ему было наплевать на Ойстейна. Но слухи о том, что он был коммунистом или гомосексуалистом не имеют под собой абсолютно ничего.
Ты не жалеешь о том, что произошло?
Меня не мучает совесть. Может быть, она и грызла бы меня, если бы я встретился с его родителями. Но я их не видел, так что я о таких вещах не задумываюсь. Меня не мучает по ночам бессонница и тому подобное. Мне больше жалко, что я попал в тюрьму.
Ойстейн, на твой взгляд, умер сообразно своим идеалам?
Да, близко к тому. Во всяком случае, его не задавила машина на улице, как маленькую девочку.
Он жил с мечом я умер от меча…
Да только фехтовальщик из него был бы никудышный! Он на самом деле не был таким крепким мужиком, как хотел казаться. Он принял не просто смерть, глупо так считать, а получил такую смерть, какую заслуживал сообразно своему имиджу. Мне нравился Ойстейн таким, какой он был в повседневной жизни, но он всячески открещивался от себя самого. Привлекательные свои черты он тщательно старался скрывать. Когда с ним, бывало, посидишь в одной комнате некоторое время, то этот крутой парень, которого я знал, пропадал бесследно. У него не получалось быть в жизни таким, каким он старался выглядеть.
Сегодня Снорре продолжает стоять на той же позиции, которую он высказывал в суде, выдавая себя за второстепенного соучастника преступления Варга. Тем не менее, некоторые его комментарии в вышеприведённом интервью ставят под сомнение его тезис о том, что "я был ни за, ни против. Мне было просто насрать на Ойстейна, он мне был до фени".
Правда заключается в том, что незадолго до убийства Снорре присоединился к Mayhem в качестве второго гитариста. Трудно поверить в то, что он безучастно отнесся к идее убийства основателя группы, в которой играл, тем более при том культовом статусе, который имел Mayhem в андеграунде. Если сравнить его и Викернеса версии, то в каждой из них обнаруживаются изъяны. Если принять во внимание его рассказ о проблемах с психикой, то его соучастие можно было бы объяснить тем, что Снорре не осознавал в чём именно принимает участие. Но такой вариант кажется всё-таки притянутым за уши.
Варг Викернес
Несколько странно идти убивать человека и брать себе в подельники его друга…
Парень пошёл со мной потому, что хотел показать Ойстейну пару новых гитарных риффов! Они играли вместе в одной команде, он был вторым гитаристом в Mayhem. Он был его лучшим другом.
Это выяснилось в суде?
Я пытался сказать это, но мне заткнули рот. (Снорре) дал показания против меня. Он сделал всё, чтобы прикончить меня. Но он перестарался — а заодно прикончил и себя — и получил восемь лет за то, что ничего не делал! Только за то, что был со мной. В суде говорили, что он поддерживал меня морально. И за эту мораль они засадили его за решетку на восемь лет. Сейчас он глубоко сожалеет о случившемся, но уже слишком поздно. Надо было раньше думать.
Он жил в Бергене?
Он жил у меня, но совсем недолго. Он был нашим общим с Евронимусом другом — лучший друг Ойстейна, и мой худший! Но я не перекладываю вину на кого-то другого, потому что я сам дурак, что общался с такими идиотами! Я был круглым дураком, потому что не понимал, что они были всего лишь неудачниками. Единственный глупый поступок, совершённый мной, и единственное, о чём я сожалею, — что не убил ещё и Снорре. Убей я его, я не получил бы лишних несколько лет тюрьмы в случае, если бы меня поймали, но тогда меня бы не поймали. Вот об этом я сожалею.
Хэллхаммер
Второй гитарист Mayhem был напрямую вовлечён в убийство Евронимуса?
Варг и Блэкторн жили в Бергене, примерно в 7 часах езды от Осло. Они ехали в Осло с единственной целью — убить Ойстейна. Так что он, конечно же был соучастником убийства, только не убивал непосредственно — он стоял и смотрел.
Ты, кажется, особенно не расстраиваешься из-за этого убийства?
Нет.
Ты не был близким другом Евронимуса?
Ну почему же. Он мне нравился, но то, что он был коммунистом, оскорбляло меня. Евронимус хотел быть экстремальным во всём и считал, что коммунизм — это очень экстремально, особенно после того, что было в советской России, понимаете?! Но побыв коммунистом года два, он решил, что коммунизм — это говно, и тут же объявил себя фашистом. Не знаю, какой там из него был фашист, но, к сожалению, он был коммунистом, это точно.
Этика варваров
Несмотря на то, что Викернес продолжает стоять на версии самозащиты (основанной на том, что Аарсет якобы собирался первым напасть на него), это не мешает ему выдвигать и другие причины, по которым следовало избавить мир от Евронимуса. Здесь и коммунизм, и гомосексуализм, и непорядочность (что, впрочем, друзья Ойстейна склонны считать результатом неумения вести дела), двуличие и слабость. Сложив всё вместе, получаем "бога лености в земном обличье коммуниста" Однажды, когда Викернеса спросили почему он не замечал эти" недостатков в характере Аарсета раньше, он ответил так: "Потому что Евронимус жил в пятистах километрах от Бергена и мы виделись довольно редко. Мне потребовалось полгода телефонных звонков, писем и редких встреч, чтоб понять, каким неудачником он был на самом деле. Но он был неплохим актёром, и ещё отменным лжецом".Многие, знавшие Евронимуса сходятся во мнении, что его злобный Сатанистский имидж, который он себе создал, был всего лишь имиджем, который имел мало общего с тем, кем он был в обыденной жизни. Викернес также утверждает, что многие «блэкушники» рукоплескали от восторга, когда услышали о смерти Ойстейна. Это, безусловно, правда. Но Викернес, видимо, действительно не понимает, почему все так неравнодушны к преждевременному уходу Аарсета со сцены. Варг не осознает, что даже если Евронимус как человек многим и не нравился, тем не менее играл роль ключевой фигуры во всём жанре, оказавшей огромное влияние на его становление ещё в восьмидесятые.
Что шокирует во всех скандинавских блэкушниках, так это то, насколько им была безразлична жизнь или смерть кого-то из их круга. Когда Мертвец совершил самоубийство, для Евронимуса это стало просто возможностью раскрутить Mayhem. Когда же сам Евронимус сыграл в ящик двумя годами позже, его коллеги по группе говорили о нём тоном, полным безразличия, более подходящим пономарю.
Долгие годы воспевания "зла и смерти" для многих из них не прошли даром. Некоторые начали воспринимать это очень близко к сердцу. В зале суда, гордо стоя за решёткой, Викернес изрёк следующее: "Я поклоняюсь Одину, богу войны и смерти. Burzum целиком и полностью принадлежит Одину, одноглазому врагу христианского бога". Одержимость Варга войной и смертью разделяют и многие другие, или, по крайней мере, они заявляют это в журналах и буклетах к своим пластинкам.
Большое число наиболее известных блэкушников поклялись отомстить Викернесу за смерть Аарсета, когда тот отбудет свой 21-летний срок. Будучи наслышанным о таких проявлениях тёплых чувств, Варг не преминул высказаться в том же ключе: "Мы все когда-нибудь умрём, и я не боюсь смерти. В некотором смысле мы все умираем, а жизнь — это медленная смерть. Мы стареем, наши тела дряхлеют, жизнь в них угасает. И по мне слабые должны умирать. Когда я стану слабым, я умру, как и все остальные. Если мне выстрелят в спину, то я в таком случае и есть дурак, потому что не заметил снайпера в кустах. Если меня зарежут ножом, что ж — тогда я более слабый, чем мой противник. Если меня отравят, то это опять же глупо с моей стороны — подпускать врага к своей еде. Если меня задавит машина, то значит мне надо было быть повнимательней и смотреть по сторонам. Если я помру от болезни, значит у меня такая судьба. Короче, если кто-то хочет и смерти, что ж, пусть попробует; я буду рад доброй драке, и если они победят (а этого не произойдёт!), то что из этого? Я умру в бою. Меня ждёт новая жизнь в Валхалле и вечная борьба!"