Шариков Мумин
Наркобизнес в России
Мумин Шариков
Наркобизнес в России
Вместо предисловия
НАШ АПОКАЛИПСИС
Нет наркобизнеса, нет наркоманов, нет наркопроблем! Эти яростные утверждения слышались на одной шестой части суши, именуемой Страной Советов. Ее правящие власти таким образом пытались скрыть от мирового сообщества истинное положение дел в криминальной обстановке. Однако трезвые люди понимали, что на самом деле все не так. Почти каждый обыватель, чей отпрыск сталкивался с "травкой", знал о том, что в бескрайней и знойной Средней Азии существует знаменитая Чуйская долина, где произрастает такое количество дикорастущей конопли, что одного сезонного урожая хватит, чтобы отравить всю Европу и Азию, вместе взятые. А западный регион бывшей империи мог "гордиться" маковыми плантациями Украины, поставки которой покрывали всю европейскую часть бывшей супердержавы, и т, д.
Но что бы ни говорили нынешние эксперты, пару десятков лет назад в СССР не было того наркопожара, который охватил сегодня Россию.
Еще совсем недавно мы все были глубоко убеждены, что молодое поколение выбрало "Пепси", "Сникерс", "Стиморол" и разные другие вкусные яства. А оказалось, что на самом деле поколение девяностых предпочло героин, экстази, опий, ЛСД и т, д. Эти, когда-то чуждые нам слова, доносившиеся до нас из рубрик "их нравы", стали "родными", как "партия", "коммунизм", "субботник" и "перестройка".
Что же произошло со страной? Что произошло с новым поколением? Как в течение последних нескольких лет Россия, страна со стопроцентной алкогольной релаксацией, неожиданно стала наркотической державой?
Мы знали, что там, на "безнравственном" Западе, эти ужасные наркотики потребляют за милую душу, но все это проходило мимо нас - уж с намито, считали мы, подобное случиться не может.
Разве мы можем разменять нашу родную водочку с селедочкой на какой-то кокаин или таблетки сомнительного происхождения. Мы даже аспирин не глотаем. Даже если и заболеем, то по большей части используем дедовские методы лечения: стакан водки с перцем - и прощай, болезнь!
Так мы думали. И вдруг нате вам. В стране, по неофициальным данным, около миллиона наркоманов.
Почему же молодое поколение село на иглу?
Как это мы проглядели?
Пожалуй, началом наркоэкспансии можно считать 1980 год - год московской Олимпиады. До той поры мало кто имел представление о синтетических наркотиках. Но как оказалось, талантливые московские и ленинградские студенты-химики научились изготавливать героиновые дозы не только из опия-сырца, но и из всей растительной массы мака. В стране начали появляться первые наркопритоны.
Тем временем шла афганская война. За десять лет пребывания в первой "горячей точке" наркотический опыт приобрели десятки тысяч солдат и офицеров. Из Афганистана в Советский Союз пошел гашиш, опий и героин. Молодое поколение увидело и почувствовало новую альтернативу. И к концу восьмидесятых уже полностью сформировалось преступное сообщество наркоторговцев. И уже с начала девяностых годов Россия вполне заслуженно получила статус наркодержавы. Незаконный оборот наркотиков измерялся десятками тонн и к концу десятилетия достиг пяти сотен тонн. К этому времени на смену мелким наркоторговцам пришли Махровые наркобароны и крестные отцы преступного мира. Страна разделилась на группировки, а братва, воры в законе и авторитеты взяли под контроль наркоторговлю. Наркотики прописались в зоне и вошли в скудное меню тюремной "кулинарии".
Итак, по словам начальника Управления по борьбе с нелегальным оборотом наркотиков МВД России генерал-лейтенанта Александра Сергеева, за
1997 год задержано 25 тысяч распространителей, ликвидировано 7500 преступных групп, торговавших наркотиками, и конфисковано 50 тонн наркотических средств.
Наконец, вычислена цифра: 9,5 триллионов рублей - именно столько, по оценкам МВД, составил незаконный оборот наркотиков в 1997 году. При этом сумму дохода от незаконного оборота Александр Сергеев назвать затруднился.
В целом по России за прошедший год органами внутренних дел выявлено около 200 тысяч наркопреступлений, что почти в два раза больше, чем за аналогичный период 1996 года.
Парадокс в том, что рыночная экономика помогла молодому поколению выбрать новый стиль жизни, новый образ мышления и новую релаксацию. Цены на горячо любимую нами водку стремительно растут вверх, стоимость так называемой "дозы" стремительно падает вниз.
Если пару лет назад грамм героина стоил около
200 долларов, то сегодня это от 80 до 100 баксов.
Теперь речь идет уже не о выборе между дозой или рюмкой. Нынче другая дилемма: героин или кокаин, опий или гашиш, экстази или циклодол. Война за территорию, за рынок стала актуальной проблемой для наркоторговцев.
Если вы хотите узнать что-то о наркотиках, то выпустите своего ребенка на пару дней во двор. Через некоторое время он вам прочитает курс "нарколикбеза", и вам будет чем поделиться с коллегами по работе.
Трагедия заключается в том, что нынешняя "наркокультура" имеет фантастическую перспективу. Ментальность нынешнего поколения малолеток и подростков определяется "фодным" для нас лозунгом "Кто не с нами, тот против нас! ". Под этим девизом набирается мощная армия потребителей, где каждый наркоман сегодня действует как агитатор, пропагандист и дилер, зовущий в новое релаксирующее состояние.
В больших и малых городах России, согласно анонимному опросу, почти 95 процентов молодежи пообовали наркотик хотя бы один раз. Что касается гуманитарных колледжей и вузов, то без наркопристрастия юноша или девушка обречены на, мягко говоря, непонимание, а точнее - на презрение, которое выплескивается короткой фразой: "Слабо?"
Так после этой "крутой" реплики в девственный организм вводят под общий восторг первую дозу. Перед таким соблазном устоять трудно, так как имидж "крутого" сегодня формирует наркотик.
Как ни странно, с падением "железного занавеса" в Россию вместо миллиардных инвестиций хлынул мощный наркопоток, исчисляемый сотнями тонн. Известно, что сотрудниками правоохранительных органов изымается максимум 10 процентов из всего наркооборота. Значит, латентное количество уже достигло минимум 500 тонн. Значит, есть спрос, будет предложение. Как с этим бороться?
Появление на территории России одной из самых мощных в мире нигерийских наркогруппировок - нонсенс. Многие эксперты до сих пор удивляются, как в короткие сроки скромным "гостям" из Африки удалось заполнить пустующую геройновую и кокаиновую нишу. Как могли правоохранительные органы и общественность проглядеть "гуманитарные" акции преступников, которые в начальный период наркоэкспансии бесплатно раздавали наркотики в школах и вузах столицы. Не прошло и нескольких месяцев, как мгновенно появился спрос и "лед тронулся". Африканцы и стоящая за ними международная наркомафия, вложив копейки в подрастающее поколение, получила гигантский рынок, прибыль которого составляет миллиарды долларов США.
Другая, азербайджанская мафия, доселе оккупировавшая полностью все продуктовые рынки России, организовала мощнейший этнический наркоклан, взяв под контроль опий, метадон и тот же героин.
Недалек тот день, когда на вершину наркобизнеса взберется таджикская преступная группировка, тоннами отправляющая опий, гашиш и героин из Афганистана через Таджикистан в Европу, г
Теперь, когда сформирован наркорынок и все крупные российские города оплетены сетью сбытчиков и барыг, борьба с наркопреступностью в стране напоминает войну с ветряными мельницами.
Это совсем не означает, что правоохранительные органы занимаются бессмысленной работой - без них наркотики вообще стали бы таким же доступным товаром, как водка и сигареты. Например, в Управлении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков (УНОН) МВД России работают всего 3,5 тысячи человек против миллиона наркоманов и десяти миллионов употребляющих наркотики раз от разу. Но даже если предположить, что все силовые структуры бросятся наперерез наркоторговцам, они мало что смогут сделать, потому что существует гигантский спрос.
Трагедия России заключается в том, что в стране нет антинаркотической пропаганды, но зато есть пропаганда наркотиков. Любое тлетворное упоминание "кайфа" в молодежной культуре: в музыке, поэзии, в "кислотных" фильмах, в стильных журналах и вообще в светской жизни - играет решающую роль в воспитании подрастающего поколения.
Если взять пресловутую Америку, для которой наркомания язва на теле здорового организма, то тамошние чиновники ежегодно выделяют на антипропаганду 10 миллиардов долларов. И им удалось, по крайней мере, приостановить рост числа потребителей. А это уже успех, потому как уничтожить это явление полностью невозможно. У России таких денег нет.
Но в стране есть мощная империя средств массовой пропаганды. Те, кто владеют газетами, радио и телевидением, полиграфическими предприятиями, могут изменить ситуацию в стране и повлиять на душевное состояние молодого поколения.
Мне, по крайней мере, ясно одно. Эту проблему не решат ни власти, ни чиновники. Они озабочены другими проблемами, так как традиционно в России правят казнокрады. То, что можно украсть и положить в карман, никто не пустит на какую-то там пропаганду. Пока это не коснется кого-то конкретно.
"Что делать?" - спросил я у известного психолога и эксперта по наркопроблемам в надежде услышать какой-нибудь рецепт выздоровления нации от наркозависимости.
Ответ его был удручающий и преступный. Он предположил, что если искусственно на иглу посадить нескольких отпрысков первых лиц государства, некоторые из которых помрут на глазах у родителей, то только в этом случае можно расшевелить заплесневелые мозги наших правителей. Хотелось бы, чтобы этого не произошло.
А на вопрос, по ком звонит колокол, пусть каждый знает, что он звонит по нему.
Р. 8. За помощь в подготовке книги приношу свою благодарность моим коллегам:
Максиму Степенину, Максиму Варывдину, Елене Воронцовой ("Коммерсантъ-Дейли"), Вадиму Белых, Бесику Уригашвили ("Новые известия"), Илье Рясному (журнал "Милиция"), Ольге Питиримовой ("Опасная ставка"), Леониду Шарову ("Криминальная хроника"), Александру Зеличенко (Бишкек), Рауфу Кубаеву (Москва), Эльмире Мухаммадиевой.
Глава 1
НОВЫЕ ДОРОГИ "ЗОЛОТОГО ПОЛУМЕСЯЦА"
"Опиумные войны" - употребляемое в литературе название захватнических войн против Китая, которые вели Англия в 1839-42 гг., Англия и Франция совместно в 1856-58 и в 1860 годах. В качестве повода для начала агрессивной войны 1839-42 гг. английское правительство использовало мероприятия китайских властей, направленные против контрабандной торговли англичан опиумом - отсюда название войн".
Энциклопедический словарь. Т. 1 БСЭ, 1953 г.
ИРАНСКИЙ МАРШРУТ
История, как известно, повторяется, и деньги, вложенные в опий, должны принести их хозяевам баснословные прибыли. Так было во все времена. В середине прошлого века, выращивая дешевый опий в Индии, англичане хотели продавать его в Китае - ведь о таком громадном рынке сбыта можно было только мечтать! Заартачились китайцы - и получили "опиумную войну". Сегодня "опиумная война" - одна из реалий жизни.
Так, на мой взгляд, происходит и сейчас в централ ьноазиатском регионе. Наркокартель "Золотой полумесяц" (Афганистан, Пакистан и Иран) буквально завалил южные республики бывшего СССР тоннами опия и высококачественного гашиша.
Откуда же взялась эта напасть, да еще в таких количествах? По данным международного Комитета по контролю наркотиков ООН, Афганистан в год поставляет на черный рынок... 2000 тонн опия. Из года в год этот процесс контролировался наркокартелями, в него вкладывались колоссальные деньги. Кстати, давно подсчитано, что один доллар, вложенный в наркобизнес, приносит чистого дохода более 12 000 долларов. По прибыльности наркобизнес перещеголял даже торговлю оружием. А цены все растут. Если в Файзабаде (Афганистан) килограмм опия стоит 50 долларов, то в Хороге (Таджикистан) 200 долларов, в Оше (Кыргызстан) - 1000-1500 долларов, в Алматы (Казахстан) - 5000 долларов, в Москве - все 10 000 долларов.
Итак, деньги вложены. И сверхприбыли гарантированы.
Раньше опий, выращенный афганцами, шел через Иран в Турцию, где перерабатывался в героин, и дальше в Европу. Контролировать "Золотой полумесяц" - труднодоступный район на стыке Афганистана, Пакистана и Ирана было практически невозможно: высокогорье, дикие ущелья, скалы. Опий возили на мулах, тащили на себе. И это продолжалось годами. Влияние наркомафиози огромно.
По данным Администрации по борьбе с наркотиками США, в 70-80-х годах наркобароны контролировали правительства 24 стран мира. А уж если попадался строптивый чиновник, вопрос с ним решали по принципу "не мытьем, так катанием".
Но несколько лет назад Иран круто изменил свою политику в борьбе с наркобизнесом. Злу был объявлен джихад (священная война), создана Исламская национальная гвардия, призванная вести борьбу с наркотрафикантами. Это очень мобильная и хорошо оснащенная боевая единица, призванная противостоять наркокурьерам. В труднодоступные горные районы провели 4,5 тысячи километров шоссе, чтобы только иметь возможность быстро перекрыть путь караванам с опием. А наиболее часто используемые "караван-баши" ущелий просто-напросто... перегородили высоченными стенами, еще и патрулируя районы вертолетами. Проводились там постоянно и боевые операции, а на главной базе сооружен скромный мемориал полицейским и военнослужащим, погибшим при исполнении служебных обязанностей.
Полковник МВД Республики Кыргызстан, специалист по проблемам борьбы против наркобизнеса Александр Зеличенко сказал в нашей беседе:
- Я был участником международной конференции против наркомафии в Тегеране. Вместе с сотрудниками спецслужб Ирана мы посетили центральное хранилище, куда со всей страны свозятся тонны изъятых наркотиков. Впечатляющее зрелище! И все-таки на мой вопрос, что дает столь интенсивная работа и стало ли меньше изыматься наркотиков, руководитель гвардии, молодой бригадный генерал, ответил: "Нет, к сожалению, меньше их не стало. Но кто знает, что было бы, если бы эти меры не принимались?"
Итак, традиционный "иранский маршрут" стал для мафии не безопасен. А деньги-то вложены. И начался лихорадочный поиск новых путей доставки опия. Долго искать не пришлось. Как раз к этому времени стал распадаться Советский Союз, и на территории бывшей великой державы один за другим стали вспыхивать "горячие точки".
КАМЕННЫЙ МЕШОК БАДАХШАНА
Пожалуй, одним из самых кровавых полигонов гражданских междоусобиц стал Таджикистан, на территории которого за весь период кровавых столкновений с 1990-го по 1997 год погибло око" ло ста тысяч человек. Десятки тысяч таджиков бежали в соседний Афганистан, пытаясь скрыться от геноцида, устроенного одним из этнических кланов-победителей в республике. Страна разделилась на исламистов и прокоммунистически настроенные группы.
Спустя некоторое время политические страсти незамедлительно переросли в местечковые. Таджикистан стал зеркальным отражением соседнего Афганистана.
Горный Бадахшан - это каменный мешок, вот уже пятый год контролируемый оппозиционными группировками исламистов и местными отрядами самовбороны. На востоке - Китай, на севере - семитысячники Памира, которые ограждают этот регион от Кыргызстана, на западе - правительственные войска Таджикистана. Замыкает это кольцо таджикско-афганская граница и российские заставы. На Памире нет промышленных предприятий, но есть массовая безработица, жизнь проходит на, высоте от двух до пяти тысяч метров над уровнем моря и нет плодородной земли.
Граница между Горным Бадахшаном (Таджикистан) и Афганистаном - это более четырехсот километров горных дорог вдоль реки Пяндж, разделяющей два государства. Граница Российской Империи в 1895 году дошла лишь до таджикского берега, и потому на афганской стороне все еще средневековье: горные тропы, глиняные постройки, нет электричества и отсутствие какой-либо администрации. Таджикский берег - это автомобильные дороги, погранзаставы, гидроэлектростанции и почти в каждом каменном доме есть телефон, - одним словом, цивилизация.
Как же удается немногочисленному населению
Бадахшана выживать в столь суровом климате высокогорья? Еще зимой 1993 года памирцы заперлись у себя в Бадахшане, отражая наступательное шествие правительственных войск Таджикистана. Чтобы спастись от голода, многие бадахшанцы стали покупать у афганцев наркотики и, перепродав их посредникам, покупали на эти деньги еду.
Несмотря на то, что с весны 1993 года на Памир стали поступать гуманитарные грузы от имама исмаилитов всего мира Карима Агахана IV (прямой потомок пророков Мухаммеда и Али, один из богатейших и влиятельных людей в мусульманском мире), наркоторговля стала приобретать гигантские масштабы. Весь контроль по крупным партиям опия и гашиша взяли в свои руки полевые командиры таджикских моджахедов. Они буквально за несколько месяцев пребывания в Афганистане сумели так быстро наладить транзит наркотиков через Горный Бадахшан в соседний Кыргызстан, что уже через некоторое время дорогостоящее зелье пошло тоннами в Россию.
Масштабы поставок, их интенсивность свиде-? тельствуют о том, что буквально на наших глазах рождается новый путь опия в Европу, сродни знаменитому прежде "балканскому маршруту".
Мне не раз рассказывали местные милиционеры, как отчаянные контрабандисты обвязываются высушенными тыквами, надевают баллон от "ЗИЛа" и вперед, в бурные пянджские воды. Выплывают где-то метров за 300-400. И ничто их не пугает. А ведь исполин Пяндж в период таяния снегов закручивал в спираль тяжелые грузовики, падавшие, бывало, с моста. Пограничники поделать ничего не могут - слишком уж их мало и чересчур много времени уходит на обеспечение собственной безопасности.
В одну из поездок на Памир в 1994 году я оказался свидетелем того, как умело и ловко работают контрабандисты из числа простых жителей, которые регулярно доставляют опий из областного центра Хорог в киргизский город Ош.
ПАМИРСКИЙ КУРЬЕР
Ахмадшо К., седовласый мужчина лет сорока, с загорелым лицом, живет в кишлаке Поршнев. Его дом с садом выходит прямо к реке Пяндж, откуда просматриваются афганские селения. Уже с середины ноября вода в Пяндже замерзает, и после первых морозов на лед выбегают местные мальчуганы с клюшками и играют в хоккей. На противоположном берегу собираются тамошние аборигены и завистливо смотрят на своих сверстников, которые азартно гоняют шайбу по гладкой поверхности реки. Взрослые целыми днями сидят у прорубей и ловят рыбу, которая спасает многих от голодной смерти. Днем никто не пересекает государственную границу, так как в пятистах метрах от этого пятачка стоит российский пограничный пост. В случае перехода реки афганцами или таджиками пограничники открывают огонь по нарушителю без предупреждения, будь это взрослый или ребенок.
Ахмадшо переходит реку ночью, после того, как на противоположном берегу в условном месте зажигается огонек. Это сигнальный знак, что товар доставлен. И он, закинув за плечо мешок, спокойно идет по замерзшей реке. Через полчаса возвращается с десятью килограммами опиясырца, заплатив за наркотики тысячу американских долларов. Других денег афганцы не берут. В эту же ночь Ахмадшо расфасовывает товар в полиэтиленовые пакеты и проглаживает утюгом все стороны, так как у свежего темно-коричневого опия-сырца резкий запах. С непривычки у непрофессионалов может закружиться голова.
Ахмадшо торговец-одиночка и не входит ни в одну из криминальных групп. На своем грузовике он несколько раз за зимний сезон совершает поездки в соседний Кыргызстан за продуктами питания и топливом.
До поздней ночи Ахмадшо провозился со своей машиной, готовясь в дальнюю дорогу. Впередидсемьсот километров заснеженных дорог через семь перевалов. Маршрут Хорог - Мургаб - киргизский город Ош преодолевается за два дня.
- Я уже четыре года не получаю зарплаты, хотя числюсь водителем на местной автобазе и работаю бесплатно, - говорит он, тщательно упаковывая пакеты с опием-сырцом в кожаное сиденье кабины грузовика. - В Бадахшане после блокады не работает ни одно предприятие, даже хлебозавод. В высокогорных кишлаках, куда не доходят гуманитарные грузы нашего имама Агахана, люди умирают с голоду. Как мне кормить семью? На что покупать одежду и топливо? Я не моджахед и не политик, - продолжает Ахмадшо. - У меня жена и трое детей. Они хотят есть.
Мы выехали из Поршнева ранним зимним утром и, оформив поездку в диспетчерской автобазы города Хорога, двинулись в дальнюю дорогу.
Мургаб расположен на высоте более четырех тысяч метров над уровнем моря, и там живут яководы - киргизы. К вечеру мы проехали по горным серпантинам около трехсот километров и остановились на ночлег у чабана Хакима Ш.
Хаким, друг Ахмадшо, встретил нас с присущим горцам восточным гостеприимством. Вся семья, состоящая из жены и четверых детей, засуетилась по дому, и вскоре на столе появились жареное мясо, сухофрукты, закуска и бутылка припасенного коньяку. Во время беседы с хозяином мне удалось выяснить, что совсем недавно Хаким и Ахмадшо были партнерами по наркобизнесу. Но, заработав некоторую сумму, Хаким купил несколько горных яков, которые дают ему теперь возможность продавать мясо и выживать в этих суровых условиях высокогорья. В Мургабе морозы достигают тридцати градусов, и люди отапливают свои жилища углем, который доставляется из Оша. Раньше Хаким и Ахмадшо на деньги от наркотиков возили его и продавали местным жителям. Теперь яковод договаривается с Ахмадшо, чтобы тот на обратном пути подбросил ему десяток мешков угля.
Утром мы продолжили путь вдоль таджикско-китайской границы. Этот коридор памирцы называют "дорогой жизни", которая выводит бадахшанцев в Ферганскую долину. Самый большой перевал - это Акбайтал, высота которого 4750 метров. На такой высоте от дефицита кислорода резко подымается давление. Пришлые люди не могут быстро ходить и передвигаются по серпантинам медленно, точно старики или больные, а машины останавливаются. Но грузовик Ахмадшо с усиленным мотором и без труда преодолевает ледяную трассу.
Таджикско-китайская граница также охраняется российскими пограничниками, посты которых расположены через каждые пятьдесят километров. Главный досмотровой пункт - это озеро Каракуль. Двое молодых сержантов буквально выпотрошили все наши вещи и тщательно обследовали кабину и кузов автомобиля. Каждый, кто проезжает по этой трассе, потенциальный наркоделец, и на бесцеремонность пограничников никто не обижается. Ахмадшо во время обыска спокойно сидел на обочине дороги и, достав из сумки термос, блаженно пил чай. Молодые и неопытные пограничники не подозревали, что владелец грузовика везет десять килограммов опия-сырца, зашитых в сиденье машины.
После получасовой проверки и регистрации документов нас отпустили, и мы наконец покинули территорию Таджикистана. Через пятнадцать километров нас встретили киргизские таможенники. Это опытные специалисты, которые профессиональным чутьем определяют торговца наркотиками.
Пожилой черноусый киргиз с лисьим прищуром глаз начал сразу прощупывать бензобак машины тонким металлическим прутом, зная, что некоторые контрабандисты укладывают опий в эту емкость. Двое других стали осматривать личные вещи и кабину. Киргиз заметил волнение Ахмадшо, курящего одну сигарету за другой. Подозвал его к себе, и они вдвоем исчезли в будке таможенника. Через десять минут Ахмадшо вернулся к шлагбауму и, распрощавшись с остальными проверяющими, сел в грузовик. Мы с Ахмадшо продолжаем свой сложный и опасный маршрут.
- Все-таки догадался, что в сиденье наркотики, - процедил сквозь зубы мой попутчик после того, как мы отъехали от шлагбаума. - Пришлось отстегнуть ему сто тысяч российских рублей, а на обратном пути надо будет разгрузить пару мешков муки. Опытный, гад!
На досмотровом пункте Сары-Таш машину остановил интеллигентного вида молодой человек в штатском, представившись лейтенантом милиции. Ахмадшо пришлось заплатить ему сто пятьдесят долларов, чтобы тот не осматривал машину. Это была последняя проверка перед въездом в долину. У таможенников в Кыргызстане нет служебных собак, натасканных на наркотики. Несколько месяцев назад в этот горный регион были завезены ищейки, которые, по словам кинологов, безошибочно определяли по запаху опий и гашиш. Но в условиях высокогорья и повышенного давления животные погибли. Специалисты из Бишкека, по разговорам таможенников, собираются разводить определенную породу терьеров в условиях сурового климата Памира.
В киргизском Оше спокойная мирная жизнь и нет войны. Как в прежние времена, работают мастерские, магазины и даже предприятия. К вечеру второго дня Ахмадшо прибыл на специальную автобазу, где обычно разгружают гуманитарную помощь для жителей Горного Бадахшана. Там его все знают, и ожидающие сообщники тотчас заби" рают привезенный товар.
За десять килограммов опия-сырца Ахмадшо получил десять тысяч долларов. Теперь он бога" тый человек, хотя ему предстоят немалые расходы по возвращении в Поршнев.
- На обратном пути, когда едешь с продуктами, топливом и другим товаром, таможенники забирают свою долю, - объяснял он мне на прощанье тонкости контрабанды. - Но самое страшное позади!
Счастливый Ахмадшо, обладатель крупной суммы зеленых купюр, отправился на рынок в предвкушении обильного отоваривания.
Наркобизнес в России
Вместо предисловия
НАШ АПОКАЛИПСИС
Нет наркобизнеса, нет наркоманов, нет наркопроблем! Эти яростные утверждения слышались на одной шестой части суши, именуемой Страной Советов. Ее правящие власти таким образом пытались скрыть от мирового сообщества истинное положение дел в криминальной обстановке. Однако трезвые люди понимали, что на самом деле все не так. Почти каждый обыватель, чей отпрыск сталкивался с "травкой", знал о том, что в бескрайней и знойной Средней Азии существует знаменитая Чуйская долина, где произрастает такое количество дикорастущей конопли, что одного сезонного урожая хватит, чтобы отравить всю Европу и Азию, вместе взятые. А западный регион бывшей империи мог "гордиться" маковыми плантациями Украины, поставки которой покрывали всю европейскую часть бывшей супердержавы, и т, д.
Но что бы ни говорили нынешние эксперты, пару десятков лет назад в СССР не было того наркопожара, который охватил сегодня Россию.
Еще совсем недавно мы все были глубоко убеждены, что молодое поколение выбрало "Пепси", "Сникерс", "Стиморол" и разные другие вкусные яства. А оказалось, что на самом деле поколение девяностых предпочло героин, экстази, опий, ЛСД и т, д. Эти, когда-то чуждые нам слова, доносившиеся до нас из рубрик "их нравы", стали "родными", как "партия", "коммунизм", "субботник" и "перестройка".
Что же произошло со страной? Что произошло с новым поколением? Как в течение последних нескольких лет Россия, страна со стопроцентной алкогольной релаксацией, неожиданно стала наркотической державой?
Мы знали, что там, на "безнравственном" Западе, эти ужасные наркотики потребляют за милую душу, но все это проходило мимо нас - уж с намито, считали мы, подобное случиться не может.
Разве мы можем разменять нашу родную водочку с селедочкой на какой-то кокаин или таблетки сомнительного происхождения. Мы даже аспирин не глотаем. Даже если и заболеем, то по большей части используем дедовские методы лечения: стакан водки с перцем - и прощай, болезнь!
Так мы думали. И вдруг нате вам. В стране, по неофициальным данным, около миллиона наркоманов.
Почему же молодое поколение село на иглу?
Как это мы проглядели?
Пожалуй, началом наркоэкспансии можно считать 1980 год - год московской Олимпиады. До той поры мало кто имел представление о синтетических наркотиках. Но как оказалось, талантливые московские и ленинградские студенты-химики научились изготавливать героиновые дозы не только из опия-сырца, но и из всей растительной массы мака. В стране начали появляться первые наркопритоны.
Тем временем шла афганская война. За десять лет пребывания в первой "горячей точке" наркотический опыт приобрели десятки тысяч солдат и офицеров. Из Афганистана в Советский Союз пошел гашиш, опий и героин. Молодое поколение увидело и почувствовало новую альтернативу. И к концу восьмидесятых уже полностью сформировалось преступное сообщество наркоторговцев. И уже с начала девяностых годов Россия вполне заслуженно получила статус наркодержавы. Незаконный оборот наркотиков измерялся десятками тонн и к концу десятилетия достиг пяти сотен тонн. К этому времени на смену мелким наркоторговцам пришли Махровые наркобароны и крестные отцы преступного мира. Страна разделилась на группировки, а братва, воры в законе и авторитеты взяли под контроль наркоторговлю. Наркотики прописались в зоне и вошли в скудное меню тюремной "кулинарии".
Итак, по словам начальника Управления по борьбе с нелегальным оборотом наркотиков МВД России генерал-лейтенанта Александра Сергеева, за
1997 год задержано 25 тысяч распространителей, ликвидировано 7500 преступных групп, торговавших наркотиками, и конфисковано 50 тонн наркотических средств.
Наконец, вычислена цифра: 9,5 триллионов рублей - именно столько, по оценкам МВД, составил незаконный оборот наркотиков в 1997 году. При этом сумму дохода от незаконного оборота Александр Сергеев назвать затруднился.
В целом по России за прошедший год органами внутренних дел выявлено около 200 тысяч наркопреступлений, что почти в два раза больше, чем за аналогичный период 1996 года.
Парадокс в том, что рыночная экономика помогла молодому поколению выбрать новый стиль жизни, новый образ мышления и новую релаксацию. Цены на горячо любимую нами водку стремительно растут вверх, стоимость так называемой "дозы" стремительно падает вниз.
Если пару лет назад грамм героина стоил около
200 долларов, то сегодня это от 80 до 100 баксов.
Теперь речь идет уже не о выборе между дозой или рюмкой. Нынче другая дилемма: героин или кокаин, опий или гашиш, экстази или циклодол. Война за территорию, за рынок стала актуальной проблемой для наркоторговцев.
Если вы хотите узнать что-то о наркотиках, то выпустите своего ребенка на пару дней во двор. Через некоторое время он вам прочитает курс "нарколикбеза", и вам будет чем поделиться с коллегами по работе.
Трагедия заключается в том, что нынешняя "наркокультура" имеет фантастическую перспективу. Ментальность нынешнего поколения малолеток и подростков определяется "фодным" для нас лозунгом "Кто не с нами, тот против нас! ". Под этим девизом набирается мощная армия потребителей, где каждый наркоман сегодня действует как агитатор, пропагандист и дилер, зовущий в новое релаксирующее состояние.
В больших и малых городах России, согласно анонимному опросу, почти 95 процентов молодежи пообовали наркотик хотя бы один раз. Что касается гуманитарных колледжей и вузов, то без наркопристрастия юноша или девушка обречены на, мягко говоря, непонимание, а точнее - на презрение, которое выплескивается короткой фразой: "Слабо?"
Так после этой "крутой" реплики в девственный организм вводят под общий восторг первую дозу. Перед таким соблазном устоять трудно, так как имидж "крутого" сегодня формирует наркотик.
Как ни странно, с падением "железного занавеса" в Россию вместо миллиардных инвестиций хлынул мощный наркопоток, исчисляемый сотнями тонн. Известно, что сотрудниками правоохранительных органов изымается максимум 10 процентов из всего наркооборота. Значит, латентное количество уже достигло минимум 500 тонн. Значит, есть спрос, будет предложение. Как с этим бороться?
Появление на территории России одной из самых мощных в мире нигерийских наркогруппировок - нонсенс. Многие эксперты до сих пор удивляются, как в короткие сроки скромным "гостям" из Африки удалось заполнить пустующую геройновую и кокаиновую нишу. Как могли правоохранительные органы и общественность проглядеть "гуманитарные" акции преступников, которые в начальный период наркоэкспансии бесплатно раздавали наркотики в школах и вузах столицы. Не прошло и нескольких месяцев, как мгновенно появился спрос и "лед тронулся". Африканцы и стоящая за ними международная наркомафия, вложив копейки в подрастающее поколение, получила гигантский рынок, прибыль которого составляет миллиарды долларов США.
Другая, азербайджанская мафия, доселе оккупировавшая полностью все продуктовые рынки России, организовала мощнейший этнический наркоклан, взяв под контроль опий, метадон и тот же героин.
Недалек тот день, когда на вершину наркобизнеса взберется таджикская преступная группировка, тоннами отправляющая опий, гашиш и героин из Афганистана через Таджикистан в Европу, г
Теперь, когда сформирован наркорынок и все крупные российские города оплетены сетью сбытчиков и барыг, борьба с наркопреступностью в стране напоминает войну с ветряными мельницами.
Это совсем не означает, что правоохранительные органы занимаются бессмысленной работой - без них наркотики вообще стали бы таким же доступным товаром, как водка и сигареты. Например, в Управлении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков (УНОН) МВД России работают всего 3,5 тысячи человек против миллиона наркоманов и десяти миллионов употребляющих наркотики раз от разу. Но даже если предположить, что все силовые структуры бросятся наперерез наркоторговцам, они мало что смогут сделать, потому что существует гигантский спрос.
Трагедия России заключается в том, что в стране нет антинаркотической пропаганды, но зато есть пропаганда наркотиков. Любое тлетворное упоминание "кайфа" в молодежной культуре: в музыке, поэзии, в "кислотных" фильмах, в стильных журналах и вообще в светской жизни - играет решающую роль в воспитании подрастающего поколения.
Если взять пресловутую Америку, для которой наркомания язва на теле здорового организма, то тамошние чиновники ежегодно выделяют на антипропаганду 10 миллиардов долларов. И им удалось, по крайней мере, приостановить рост числа потребителей. А это уже успех, потому как уничтожить это явление полностью невозможно. У России таких денег нет.
Но в стране есть мощная империя средств массовой пропаганды. Те, кто владеют газетами, радио и телевидением, полиграфическими предприятиями, могут изменить ситуацию в стране и повлиять на душевное состояние молодого поколения.
Мне, по крайней мере, ясно одно. Эту проблему не решат ни власти, ни чиновники. Они озабочены другими проблемами, так как традиционно в России правят казнокрады. То, что можно украсть и положить в карман, никто не пустит на какую-то там пропаганду. Пока это не коснется кого-то конкретно.
"Что делать?" - спросил я у известного психолога и эксперта по наркопроблемам в надежде услышать какой-нибудь рецепт выздоровления нации от наркозависимости.
Ответ его был удручающий и преступный. Он предположил, что если искусственно на иглу посадить нескольких отпрысков первых лиц государства, некоторые из которых помрут на глазах у родителей, то только в этом случае можно расшевелить заплесневелые мозги наших правителей. Хотелось бы, чтобы этого не произошло.
А на вопрос, по ком звонит колокол, пусть каждый знает, что он звонит по нему.
Р. 8. За помощь в подготовке книги приношу свою благодарность моим коллегам:
Максиму Степенину, Максиму Варывдину, Елене Воронцовой ("Коммерсантъ-Дейли"), Вадиму Белых, Бесику Уригашвили ("Новые известия"), Илье Рясному (журнал "Милиция"), Ольге Питиримовой ("Опасная ставка"), Леониду Шарову ("Криминальная хроника"), Александру Зеличенко (Бишкек), Рауфу Кубаеву (Москва), Эльмире Мухаммадиевой.
Глава 1
НОВЫЕ ДОРОГИ "ЗОЛОТОГО ПОЛУМЕСЯЦА"
"Опиумные войны" - употребляемое в литературе название захватнических войн против Китая, которые вели Англия в 1839-42 гг., Англия и Франция совместно в 1856-58 и в 1860 годах. В качестве повода для начала агрессивной войны 1839-42 гг. английское правительство использовало мероприятия китайских властей, направленные против контрабандной торговли англичан опиумом - отсюда название войн".
Энциклопедический словарь. Т. 1 БСЭ, 1953 г.
ИРАНСКИЙ МАРШРУТ
История, как известно, повторяется, и деньги, вложенные в опий, должны принести их хозяевам баснословные прибыли. Так было во все времена. В середине прошлого века, выращивая дешевый опий в Индии, англичане хотели продавать его в Китае - ведь о таком громадном рынке сбыта можно было только мечтать! Заартачились китайцы - и получили "опиумную войну". Сегодня "опиумная война" - одна из реалий жизни.
Так, на мой взгляд, происходит и сейчас в централ ьноазиатском регионе. Наркокартель "Золотой полумесяц" (Афганистан, Пакистан и Иран) буквально завалил южные республики бывшего СССР тоннами опия и высококачественного гашиша.
Откуда же взялась эта напасть, да еще в таких количествах? По данным международного Комитета по контролю наркотиков ООН, Афганистан в год поставляет на черный рынок... 2000 тонн опия. Из года в год этот процесс контролировался наркокартелями, в него вкладывались колоссальные деньги. Кстати, давно подсчитано, что один доллар, вложенный в наркобизнес, приносит чистого дохода более 12 000 долларов. По прибыльности наркобизнес перещеголял даже торговлю оружием. А цены все растут. Если в Файзабаде (Афганистан) килограмм опия стоит 50 долларов, то в Хороге (Таджикистан) 200 долларов, в Оше (Кыргызстан) - 1000-1500 долларов, в Алматы (Казахстан) - 5000 долларов, в Москве - все 10 000 долларов.
Итак, деньги вложены. И сверхприбыли гарантированы.
Раньше опий, выращенный афганцами, шел через Иран в Турцию, где перерабатывался в героин, и дальше в Европу. Контролировать "Золотой полумесяц" - труднодоступный район на стыке Афганистана, Пакистана и Ирана было практически невозможно: высокогорье, дикие ущелья, скалы. Опий возили на мулах, тащили на себе. И это продолжалось годами. Влияние наркомафиози огромно.
По данным Администрации по борьбе с наркотиками США, в 70-80-х годах наркобароны контролировали правительства 24 стран мира. А уж если попадался строптивый чиновник, вопрос с ним решали по принципу "не мытьем, так катанием".
Но несколько лет назад Иран круто изменил свою политику в борьбе с наркобизнесом. Злу был объявлен джихад (священная война), создана Исламская национальная гвардия, призванная вести борьбу с наркотрафикантами. Это очень мобильная и хорошо оснащенная боевая единица, призванная противостоять наркокурьерам. В труднодоступные горные районы провели 4,5 тысячи километров шоссе, чтобы только иметь возможность быстро перекрыть путь караванам с опием. А наиболее часто используемые "караван-баши" ущелий просто-напросто... перегородили высоченными стенами, еще и патрулируя районы вертолетами. Проводились там постоянно и боевые операции, а на главной базе сооружен скромный мемориал полицейским и военнослужащим, погибшим при исполнении служебных обязанностей.
Полковник МВД Республики Кыргызстан, специалист по проблемам борьбы против наркобизнеса Александр Зеличенко сказал в нашей беседе:
- Я был участником международной конференции против наркомафии в Тегеране. Вместе с сотрудниками спецслужб Ирана мы посетили центральное хранилище, куда со всей страны свозятся тонны изъятых наркотиков. Впечатляющее зрелище! И все-таки на мой вопрос, что дает столь интенсивная работа и стало ли меньше изыматься наркотиков, руководитель гвардии, молодой бригадный генерал, ответил: "Нет, к сожалению, меньше их не стало. Но кто знает, что было бы, если бы эти меры не принимались?"
Итак, традиционный "иранский маршрут" стал для мафии не безопасен. А деньги-то вложены. И начался лихорадочный поиск новых путей доставки опия. Долго искать не пришлось. Как раз к этому времени стал распадаться Советский Союз, и на территории бывшей великой державы один за другим стали вспыхивать "горячие точки".
КАМЕННЫЙ МЕШОК БАДАХШАНА
Пожалуй, одним из самых кровавых полигонов гражданских междоусобиц стал Таджикистан, на территории которого за весь период кровавых столкновений с 1990-го по 1997 год погибло око" ло ста тысяч человек. Десятки тысяч таджиков бежали в соседний Афганистан, пытаясь скрыться от геноцида, устроенного одним из этнических кланов-победителей в республике. Страна разделилась на исламистов и прокоммунистически настроенные группы.
Спустя некоторое время политические страсти незамедлительно переросли в местечковые. Таджикистан стал зеркальным отражением соседнего Афганистана.
Горный Бадахшан - это каменный мешок, вот уже пятый год контролируемый оппозиционными группировками исламистов и местными отрядами самовбороны. На востоке - Китай, на севере - семитысячники Памира, которые ограждают этот регион от Кыргызстана, на западе - правительственные войска Таджикистана. Замыкает это кольцо таджикско-афганская граница и российские заставы. На Памире нет промышленных предприятий, но есть массовая безработица, жизнь проходит на, высоте от двух до пяти тысяч метров над уровнем моря и нет плодородной земли.
Граница между Горным Бадахшаном (Таджикистан) и Афганистаном - это более четырехсот километров горных дорог вдоль реки Пяндж, разделяющей два государства. Граница Российской Империи в 1895 году дошла лишь до таджикского берега, и потому на афганской стороне все еще средневековье: горные тропы, глиняные постройки, нет электричества и отсутствие какой-либо администрации. Таджикский берег - это автомобильные дороги, погранзаставы, гидроэлектростанции и почти в каждом каменном доме есть телефон, - одним словом, цивилизация.
Как же удается немногочисленному населению
Бадахшана выживать в столь суровом климате высокогорья? Еще зимой 1993 года памирцы заперлись у себя в Бадахшане, отражая наступательное шествие правительственных войск Таджикистана. Чтобы спастись от голода, многие бадахшанцы стали покупать у афганцев наркотики и, перепродав их посредникам, покупали на эти деньги еду.
Несмотря на то, что с весны 1993 года на Памир стали поступать гуманитарные грузы от имама исмаилитов всего мира Карима Агахана IV (прямой потомок пророков Мухаммеда и Али, один из богатейших и влиятельных людей в мусульманском мире), наркоторговля стала приобретать гигантские масштабы. Весь контроль по крупным партиям опия и гашиша взяли в свои руки полевые командиры таджикских моджахедов. Они буквально за несколько месяцев пребывания в Афганистане сумели так быстро наладить транзит наркотиков через Горный Бадахшан в соседний Кыргызстан, что уже через некоторое время дорогостоящее зелье пошло тоннами в Россию.
Масштабы поставок, их интенсивность свиде-? тельствуют о том, что буквально на наших глазах рождается новый путь опия в Европу, сродни знаменитому прежде "балканскому маршруту".
Мне не раз рассказывали местные милиционеры, как отчаянные контрабандисты обвязываются высушенными тыквами, надевают баллон от "ЗИЛа" и вперед, в бурные пянджские воды. Выплывают где-то метров за 300-400. И ничто их не пугает. А ведь исполин Пяндж в период таяния снегов закручивал в спираль тяжелые грузовики, падавшие, бывало, с моста. Пограничники поделать ничего не могут - слишком уж их мало и чересчур много времени уходит на обеспечение собственной безопасности.
В одну из поездок на Памир в 1994 году я оказался свидетелем того, как умело и ловко работают контрабандисты из числа простых жителей, которые регулярно доставляют опий из областного центра Хорог в киргизский город Ош.
ПАМИРСКИЙ КУРЬЕР
Ахмадшо К., седовласый мужчина лет сорока, с загорелым лицом, живет в кишлаке Поршнев. Его дом с садом выходит прямо к реке Пяндж, откуда просматриваются афганские селения. Уже с середины ноября вода в Пяндже замерзает, и после первых морозов на лед выбегают местные мальчуганы с клюшками и играют в хоккей. На противоположном берегу собираются тамошние аборигены и завистливо смотрят на своих сверстников, которые азартно гоняют шайбу по гладкой поверхности реки. Взрослые целыми днями сидят у прорубей и ловят рыбу, которая спасает многих от голодной смерти. Днем никто не пересекает государственную границу, так как в пятистах метрах от этого пятачка стоит российский пограничный пост. В случае перехода реки афганцами или таджиками пограничники открывают огонь по нарушителю без предупреждения, будь это взрослый или ребенок.
Ахмадшо переходит реку ночью, после того, как на противоположном берегу в условном месте зажигается огонек. Это сигнальный знак, что товар доставлен. И он, закинув за плечо мешок, спокойно идет по замерзшей реке. Через полчаса возвращается с десятью килограммами опиясырца, заплатив за наркотики тысячу американских долларов. Других денег афганцы не берут. В эту же ночь Ахмадшо расфасовывает товар в полиэтиленовые пакеты и проглаживает утюгом все стороны, так как у свежего темно-коричневого опия-сырца резкий запах. С непривычки у непрофессионалов может закружиться голова.
Ахмадшо торговец-одиночка и не входит ни в одну из криминальных групп. На своем грузовике он несколько раз за зимний сезон совершает поездки в соседний Кыргызстан за продуктами питания и топливом.
До поздней ночи Ахмадшо провозился со своей машиной, готовясь в дальнюю дорогу. Впередидсемьсот километров заснеженных дорог через семь перевалов. Маршрут Хорог - Мургаб - киргизский город Ош преодолевается за два дня.
- Я уже четыре года не получаю зарплаты, хотя числюсь водителем на местной автобазе и работаю бесплатно, - говорит он, тщательно упаковывая пакеты с опием-сырцом в кожаное сиденье кабины грузовика. - В Бадахшане после блокады не работает ни одно предприятие, даже хлебозавод. В высокогорных кишлаках, куда не доходят гуманитарные грузы нашего имама Агахана, люди умирают с голоду. Как мне кормить семью? На что покупать одежду и топливо? Я не моджахед и не политик, - продолжает Ахмадшо. - У меня жена и трое детей. Они хотят есть.
Мы выехали из Поршнева ранним зимним утром и, оформив поездку в диспетчерской автобазы города Хорога, двинулись в дальнюю дорогу.
Мургаб расположен на высоте более четырех тысяч метров над уровнем моря, и там живут яководы - киргизы. К вечеру мы проехали по горным серпантинам около трехсот километров и остановились на ночлег у чабана Хакима Ш.
Хаким, друг Ахмадшо, встретил нас с присущим горцам восточным гостеприимством. Вся семья, состоящая из жены и четверых детей, засуетилась по дому, и вскоре на столе появились жареное мясо, сухофрукты, закуска и бутылка припасенного коньяку. Во время беседы с хозяином мне удалось выяснить, что совсем недавно Хаким и Ахмадшо были партнерами по наркобизнесу. Но, заработав некоторую сумму, Хаким купил несколько горных яков, которые дают ему теперь возможность продавать мясо и выживать в этих суровых условиях высокогорья. В Мургабе морозы достигают тридцати градусов, и люди отапливают свои жилища углем, который доставляется из Оша. Раньше Хаким и Ахмадшо на деньги от наркотиков возили его и продавали местным жителям. Теперь яковод договаривается с Ахмадшо, чтобы тот на обратном пути подбросил ему десяток мешков угля.
Утром мы продолжили путь вдоль таджикско-китайской границы. Этот коридор памирцы называют "дорогой жизни", которая выводит бадахшанцев в Ферганскую долину. Самый большой перевал - это Акбайтал, высота которого 4750 метров. На такой высоте от дефицита кислорода резко подымается давление. Пришлые люди не могут быстро ходить и передвигаются по серпантинам медленно, точно старики или больные, а машины останавливаются. Но грузовик Ахмадшо с усиленным мотором и без труда преодолевает ледяную трассу.
Таджикско-китайская граница также охраняется российскими пограничниками, посты которых расположены через каждые пятьдесят километров. Главный досмотровой пункт - это озеро Каракуль. Двое молодых сержантов буквально выпотрошили все наши вещи и тщательно обследовали кабину и кузов автомобиля. Каждый, кто проезжает по этой трассе, потенциальный наркоделец, и на бесцеремонность пограничников никто не обижается. Ахмадшо во время обыска спокойно сидел на обочине дороги и, достав из сумки термос, блаженно пил чай. Молодые и неопытные пограничники не подозревали, что владелец грузовика везет десять килограммов опия-сырца, зашитых в сиденье машины.
После получасовой проверки и регистрации документов нас отпустили, и мы наконец покинули территорию Таджикистана. Через пятнадцать километров нас встретили киргизские таможенники. Это опытные специалисты, которые профессиональным чутьем определяют торговца наркотиками.
Пожилой черноусый киргиз с лисьим прищуром глаз начал сразу прощупывать бензобак машины тонким металлическим прутом, зная, что некоторые контрабандисты укладывают опий в эту емкость. Двое других стали осматривать личные вещи и кабину. Киргиз заметил волнение Ахмадшо, курящего одну сигарету за другой. Подозвал его к себе, и они вдвоем исчезли в будке таможенника. Через десять минут Ахмадшо вернулся к шлагбауму и, распрощавшись с остальными проверяющими, сел в грузовик. Мы с Ахмадшо продолжаем свой сложный и опасный маршрут.
- Все-таки догадался, что в сиденье наркотики, - процедил сквозь зубы мой попутчик после того, как мы отъехали от шлагбаума. - Пришлось отстегнуть ему сто тысяч российских рублей, а на обратном пути надо будет разгрузить пару мешков муки. Опытный, гад!
На досмотровом пункте Сары-Таш машину остановил интеллигентного вида молодой человек в штатском, представившись лейтенантом милиции. Ахмадшо пришлось заплатить ему сто пятьдесят долларов, чтобы тот не осматривал машину. Это была последняя проверка перед въездом в долину. У таможенников в Кыргызстане нет служебных собак, натасканных на наркотики. Несколько месяцев назад в этот горный регион были завезены ищейки, которые, по словам кинологов, безошибочно определяли по запаху опий и гашиш. Но в условиях высокогорья и повышенного давления животные погибли. Специалисты из Бишкека, по разговорам таможенников, собираются разводить определенную породу терьеров в условиях сурового климата Памира.
В киргизском Оше спокойная мирная жизнь и нет войны. Как в прежние времена, работают мастерские, магазины и даже предприятия. К вечеру второго дня Ахмадшо прибыл на специальную автобазу, где обычно разгружают гуманитарную помощь для жителей Горного Бадахшана. Там его все знают, и ожидающие сообщники тотчас заби" рают привезенный товар.
За десять килограммов опия-сырца Ахмадшо получил десять тысяч долларов. Теперь он бога" тый человек, хотя ему предстоят немалые расходы по возвращении в Поршнев.
- На обратном пути, когда едешь с продуктами, топливом и другим товаром, таможенники забирают свою долю, - объяснял он мне на прощанье тонкости контрабанды. - Но самое страшное позади!
Счастливый Ахмадшо, обладатель крупной суммы зеленых купюр, отправился на рынок в предвкушении обильного отоваривания.