Страница:
Уотерс показал на стол в другом конце комнаты, переключил аппарат и потянулся за трубкой.
Игэн подошел к другому телефону.
– Все в порядке, это снова я. Так что у тебя нового? Боже мой, мне так хотелось встретиться с тобой сегодня вечером. Нет, я не шучу. Я действительно ехал к тебе, когда меня задержали по дороге.
– Милый, – перебила его Кэрол, – я рада повидаться с тобой и поговорить, и все прочее, но, думаю, лучше сначала я скажу, почему тебе звоню. Я пыталась найти тебя на службе, но там мне сказали, что ты можешь быть по этому номеру. Не знаю, но мне кажется, это может быть важным...
– В чем дело?
– Некоторое время назад этот человек зашел к нам и я его узнала. Он до этого бывал здесь несколько раз, и кроме того я знаю, что он приятель того парня, над которым ты работаешь – помнишь, Петси.
– Откуда ты говоришь? – спросил Игэн.
– Все в порядке. У меня перерыв. Меня никто не слышит. Этот парень, – он похож на итальянца, – сидит в баре с каким-то мужчиной, они уже выпили по паре порций, он смеется и рассказывает, как сегодня вечером оставил в дураках одного полицейского. И, мой милый, это очень похоже на тебя!
– Почему на меня?
– Ну, он точно ничего не говорил, но сказал, что там была пара машин, и он перегородил дорогу полицейскому, а тот оказался ирландцем и просто выходил из себя. Но меня все это заинтересовало, когда он упомянул Петси.
– И что он сказал?
– Ну, он сказал что-то вроде того, что Петси смылся, а потом добавил то, чего я не поняла, но это показалось мне интересным, и я решила, что это может тебя заинтересовать.
– Да? – напрягся Игэн.
– Он сказал дословно: "Они носятся за ним по всему городу и не знают, что он чист".
– Чист?
– Ему это казалось хорошей шуткой. Но погоди, он сказал кое-что еще. Про завтрашнее утро, девять часов утра, Петси и ещё какие-то люди завершат всю сделку. Правда, я не поняла, о чем они говорили.
– Завтра в девять часов? Но где, моя хорошая? Он не сказал, где?
– Нет.
– Проклятье!
– Ну вот, спасибо. Я хотела помочь, а...
– Нет, нет, это я не тебе. Это просто... Ну ладно, прости... Ты уже и так очень помогла! Я действительно хочу встретиться с тобой. Может быть, попозже сегодня вечером?
– Может быть.
– Послушай, малышка. Мне бы очень хотелось поговорить с тобой еще, но ты уже здорово нам помогла, и мне пора браться за работу. Увидимся позже, договорились?
– Я буду рада тебя видеть...
Когда Игэн пересказал остальным полученную информацию, дружно стали выдвигаться всяческие версии.
– Ну, я бы сказал, картина проясняется, – заявил Фрэнк Уотерс. – Петси назначил встречу на девять утра, скорее всего со своими французскими друзьями. Так что мы ещё можем их накрыть!
– Прекрасно, – сказал Игэн, – но где?
Уотерс взглянул на стоявшего перед ним детектива с нескрываемым сожалением.
– Где? Где они всегда встречались? В отеле "Рузвельт"!
Игэн нахмурился.
– Нет... Думаю, вы ошибаетесь.
Остальные сгрудились вокруг них.
– А где же тогда, – с вызовом спросил Уотерс. В комнате поднялся шум.
– Ставлю на Ист Энд авеню, – безразличным тоном произнес Игэн.
– Ист Энд авеню? С какой стати? Единственный раз, когда мы застали там Петси, мы просидели там целый день, а он просто поехал домой.
– У меня есть предчувствие.
– Послушай, единственный надежный факт во всем этом деле – Петси всегда встречался с французами в отеле "Рузвельт". Это единственное место, куда стоит идти!
– Нет, – Игэн с трудом справлялся со своим голосом. Отель "Рузвельт" мы, видимо, "спалили". Но дом номер 45 по Ист Энд авеню – мы видели там Петси, на следующий вечер он встречался там с одним из французов, он приводил туда в гараж автомашины и выводил их оттуда, и у меня предчувствие – они думают, что мы об этом не знаем.
– Пошел ты со своими предчувствиями, – резко бросил Уотерс. – Может быть, мне не следует этого говорить, но именно твои предчувствия нас усадили в эту лужу. Действуй ты в команде, а не в одиночку...
– В чьей команде? – взревел Игэн. – Вашей? Черт подери, у нас с Сонни все уже было на мази, когда вы, федералы, вмешались и все испортили! Кто, черт возьми, спугнул французов? Ваша идиотская команда! Вы понятия не имеете, как вести наблюдение!
Кулаки Уотерса сжались, но он судорожно сглотнул и прокашлялся:
– Я сказал – отель "Рузвельт".
Игэн наклонился над над столом и оперся обеими руками о столешницу.
– Фрэнк, вы можете делать что хотите, идти куда хотите и забирать с собой всех, кто захочет пойти с вами. Что же касается меня, то я уверен, что существует только одно место, где может состояться эта встреча, и это место – Ист Энд авеню. Туда-то я и намерен пойти, даже если окажусь в одиночестве. Судя по тому, как разворачивались события вчера вечером, будет гораздо безопаснее, если ваша маленькая армия останется дома.
Уотерс вылетел из кресла и двинул Игэна в челюсть. Детектив качнулся назад. Уотерс стремительным рывком обогнул стол и бросился вперед, но был остановлен резким ударом в лицо. Игэн снова замахнулся, чтобы врезать Уотерсу под дых, но агент уже пришел в себя и вновь ударил Игэна в лицо. Они сцепились, яростно сжимая друг друга. Остальные, в первый момент изумленно отпрянувшие назад, теперь столпились вокруг, причем одни хватали за руки Уотерса, другие начали оттаскивать Игэна.
Оба, тяжело дыша, смотрели друг на друга, стараясь освободиться от растаскивавших их рук. В уголке рта Уотерса показалась тоненькая струйка крови. Обычно румяные щеки Игэна побагровели там, куда пришлись удары Уотерса. Наконец он стряхнул с себя державшие его руки и привел в порядок растрепанную одежду.
– Хорошо, Фрэнк, пусть будет так, – сплюнул он сквозь стиснутые зубы. – Завтра утром мои парни поедут на Ист Энд авеню, а твои могут идти куда угодно, хоть к чертовой матери. Просто не попадайся на моем пути. – Игэн надел пиджак и направился к двери. Возле неё он обернулся. Все наблюдали за ним. – И если хотя бы один полицейский, – он посмотрел в упор на Дика Олетту, с растерянным видом застывшего среди агентов, – решит пойти с вами, он будет отвечать перед Сонни и мной. – С этими словами он вышел.
Когда Петси приехал домой, его все ещё трясло от сумасшедшей гонки. Проклятый полицейский! Какого черта делал он у мастерской? Знают ли они что-нибудь про Энтони? Впервые он испугался. Может быть, они знают и про дом на Ист Энд авеню? Если это так, то завтра он может угодить в ловушку. Но когда он возвращал французский "бьюик", там не было никаких признаков полиции!
Вначале все шло без осложнений. Он совершенно уверен, что не было никакого хвоста, когда они ехали в Нью-Йорк, получив сообщение от Энтони, что все в порядке и "бьюик" восстановлен и возвращен на место. Сначала он пересел в "кадиллак" Ники. Потом на Пайк-стрит высадил Тони у гостиницы Блера и поехал дальше на Генри-стрит.
На углу Роджерс-стрит его поджидал Сол. Петси вышел из машины Ники и пошел пешком по Восточному Бродвею, а Сол-"Медный лоб" пересел в "кадиллак" и отогнал его обратно к гостинице Блера. Там в него пересел Тони. Он какое-то время ездил вокруг, а потом, когда мастерская Энтони закрылась, оставил машину перед гаражом. Они не хотели использовать зеленый "валиант" Сола, – тот наверняка был слишком хорошо известен полиции, поэтому Сол забрал в гостинице своего приятеля Джонни Фраска, завербовав того вместе с его "шевроле".
Наконец Петси вывел французский "бьюик" из гаража Энтони и повел его в сторону Ист-энд авеню, следом ехали Сол и Фраска. Потом он прошел пешком до поджидавшей машины Фраска, они проехались немного и пропустили по стаканчику в баре "Иннер Серкл" на углу Шестьдесят третьей улицы и Йорк-авеню, где Петси пересел в "кадиллак" и вернулся домой.
Но потом Сол заметил парня, который сидел в машине за квартал от мастерской Энтони. Тот был очень похож на полицейскую ищейку. Петси встревожился, решил его проверить. И действительно этот сукин сын поехал за ними. Ничего хорошего тут не было. Следил ли этот парень за ними с самого начала? Петси нужно было выпутаться из этой ситуации и найти время, чтобы подумать. Может быть, он поступил глупо, заставив Сола перегородить улицу, но это позволило ему быстро добраться до "кадиллака".
Он был совершенно уверен, что по дороге домой за ним никто не следил. И возле своего дома никого не заметил. Если действительно полиция вела за ним слежку, то уж здесь-то он точно должен был кого-то обнаружить. Но возле гаража Энтони?
Барбара явно заметила его озабоченность и спросила, что случилось, но он отмахнулся, сказав, что все идет отлично. Она снова вернулась к телевизору, а он налил себе хорошую порцию виски и принялся обдумывать все, что произошло в течение вечера. Может быть, он с друзьями показались полицейскому подозрительными. Может быть, тот видел их у Блера. Но не мог же он догадаться об Энтони или об остальной операции? Нет, это совершенно невозможно!
Петси выпил ещё стаканчик и несколько расслабился, убеждая себя, что его страхи беспочвенны. И по мере того, как спиртное оказывало свое благотворное воздействие, начал думать о завтрашнем дне и предстоящем крупном куше.
Поздно вечером Жак Анжельвен вернулся в свой новый номер в отеле "Коммодор". Он получил большое удовольствие от ужина с Жаком Салибером, которого ему представил Поль Кренесс как главу нью-йоркского отделения компании "Радио Телевизион Франсе". Маленькая неуютная комната в отеле "Коммодор" угнетала его, но ужин, вино и приятный мужской разговор были теплыми и сердечными. Уже второй вечер он не виделся с Лили.
Жак был рассержен. Все его планы по внедрению его программ в Нью-Йорке оказались напрасными. Он не только не мог сказать Лили, что их свидание, намеченное на следующую неделю, не состоится, но, что было значительно хуже, на половину третьего второго числа была назначена встреча с представителем Девида Рокфеллера в "Чейз-Манхэттен банке", но в среду утром Скалия передал распоряжение выехать в понедельник вместе с ним в Монреаль.
Франсуа выглядел всерьез обеспокоенным. Жаку предстояло встретиться с ним в гараже завтра в десять утра и сразу выехать. Да, Анжельвен собирался после Нью-Йорка посетить французскую Канаду, но не таким же образом! Теперь им предстояло встретиться с друзьями Скалья в Монреале, в отеле "Куин Элизабет", а уже следующим утром вылететь в Париж.
– А "бьюик"?
Франсуа сказал, что люди в Монреале о нем позаботятся.
Жак оглядел тесную комнату, в которую переехал из "Уолдорф-Астории". Это поспешное бегство его угнетало, вызывало нехорошие предчувствия. Скалия и его компаньоны, видимо, тоже сменили отели. Явно существовала немалая опасность со стороны полиции. Жак уже сожалел, что позволил себя втянуть в такое безумное предприятие, и старался себя убедить, что о нем полиция никогда не узнает. Но что будет завтра? Если Скалия действительно оказался в трудном положении, завтра Жак впервые может попасться на крючок.
Он подошел к шкафчику, достал из ящика бутылку коньяка и отхлебнул прямо из горлышка. Жидкость приятно обожгла горло, он осмотрелся вокруг; большая часть его чемоданов так и стояла нераспакованная. Скалия настаивал, чтобы не брать с собой даже одежду; не должно быть никаких причин заподозрить, что они собираются покинуть Нью-Йорк. Франсуа обещал, что в Монреале будет время купить новые вещи.
Решительно, неделя выдалась для Анжельвена не из приятных. Во вторник вечером Лили была занята и он ужинал со своим другом Пьером Оливье. Во вторник вместе с мистером Деком посетил контору по обмену валюты, чтобы договориться о достаточно скрытном обмене крупной суммы долларов на французские франки. В Нью-Йорке обменный курс был куда выгоднее, чем в Париже.
У Анжельвена возникли определенные трудности с наличными, и он безуспешно пытался занять у Скалии в счет будущего гонорара.
В среду Анжельвен пригласил Лили с ним пообедать. Потом уныло побрел обратно в "Уолдорф-Асторию", замерзший, печальный и расстроенный: Лили не приняла предложения разделить с ним послеобеденный отдых. А ведь в тот день ему предстояло перебраться в гораздо меньший номер в отеле "Коммодор". До номера он добрался уставшим и опьяневшим. Там оказалась горничная, занимавшаяся уборкой ванной. "А если мне нужно в туалет?" – печально подумал Жак. Еще больше хотел он женщину, но горничная смотрелась лет на сто. Все складывалось как нельзя хуже. Свирепо оглядев отделанную кафелем ванную, он снял штаны, залез в постель и нахально помочился в простыни.
Позднее, после встречи с Кренессом из "Телевизион Франсе", Жак уплатил по счету 228 долларов и переехал в "Коммодор". И после этого у него остались жалкие гроши – и предвкушение обещанных десяти тысяч долларов.
Жак допил остатки коньяка и рухнул прямо в одежде на свою новую постель, чтобы дождаться утра.
В четверг 18 января он проснулся с головной болью и общим ощущением тревоги. Чтобы немного взбодриться, Жак сел за стол и занес в дневник такие оптимистические слова: "Сегодня вечером я буду в Монреале в отеле "Куин Элизабет". Постучу по дереву!". Жак не знал, что это была последняя фраза, которую ему удалось записать в свой дневник.
Примерно в десять вечера в среду Сонни Гроссо вызвали к телефону в кегельбане в Бронксе. На связи был Фрэнк Уотерс.
– Что случилось? – спросил Сонни.
– Все твой дружок Игэн, – кисло буркнул агент. – Он тут повел себя, как полный идиот.
– И что же он сделал? – усмехнулся Сонни.
– Сейчас расскажу. – Улыбка сползла с лица детектива, когда Уотерс в резких и горьких словах описал, что произошло в Федеральном Бюро. – Я должен был с ним разобраться, – заключил агент. – Он сделал вид, словно он всемогущий Господь Бог, ничуть не меньше. И когда он начал на всех бросаться, это было уже слишком!
Сонни задумался, какое-то время были слышны только удары шаров на дорожках.
– Ну, вот что я скажу, – он прикрыл рукой микрофон, – можете не работать с моим партнером, но он чертовски хороший детектив и, откровенно говоря, я думаю, что он прав насчет места, куда нужно ехать завтра.
– Вы пойдете с ним?
– И вот еще, – жестко продолжил Сонни, – кто вы такой, чтобы бить моего напарника? Как бы вам понравилось, если бы я ударил одного из ваших людей?
– Ну ладно, ладно – уступил Уотерс, – но как поведете себя вы?
– Я намерен отправиться с ним, и остальные наши люди – тоже. Он слишком часто оказывался прав, чтобы сейчас его бросить. Так что вы со своими агентами можете идти, куда хотите.
Эдди Игэн провел беспокойную ночь. Он совершенно забыл о том, что собирался встретиться с Кэрол, настолько захватили его тревога и беспокойство. Конечно, драка – это безобразие. Может быть, он повел себя слишком резко, но этот осел Уотерс! Вернувшись домой он взялся было звонить Сонни, но потом решил не портить ночь и ему. Поговорят с утра. Но утром как бы ему не оказаться Одиноким Рейнджером, если все пойдут с федералами. Не даром Уотерс назвал его одиночкой.
В четверг 18 января будильник разбудил Эдди Игэна в половине седьмого. Он сварил кофе, принял душ, побрился и тепло оделся. В 7 часов 5 минут, надев шляпу и поддев под кожаный пиджак толстый шерстяной свитер, он сел в машину и двинулся в сторону Манхэттена. Всю ночь он боролся с желанием отправиться прямо с утра в дом Петси и немедленно надеть на того наручники. Но в конце концов отказался от этой идеи. Единственное, что он мог сделать, это отправиться в Бюро по борьбе с наркотиками, собрать всех людей, кого удастся, и поставить ситуацию вокруг дома по Ист Энд авеню под контроль.
Он проехал на запад по Миртл авеню, собираясь выехать на скоростную дорогу Бруклин-Куинс в районе Марси и Кент авеню. Несколько дней подряд он подбирал там агента Луиса Гонсалеса и подвозил его в город. Луис был симпатичным молодым парнем, ещё новичком в их работе, и у него не было своей машины. Вчера вечером перед самым уходом тот просил подобрать его в четверг утром. Хотя после случившегося могло быть по-всякому.
Но, повернул на хайвей, Игэн заметил, что худощавый пуэрториканец ждет его. Он был похож на грабителя: шапочка с козырьком, надвинутая на глаза, черный свитер под потертым армейским мундиром, мешковатые брюки, черные туфли. Игэн притормозил и агент прыгнул на сидение рядом с ним.
– Ну, сюрприз... – протянул детектив, и Гонсалес широко ему улыбнулся.
– Чему ты так радуешься? – строго спросил Игэн.
– Счастье ирландцу снова улыбнулось, – агент таинственно хихикнул.
– Что это значит?
– Это значит, что вы выиграли.
– Выиграл? Что выиграл?
– Вчера ночью в конце концов решили, что вы правы. Все направляются блокировать район Ист Энд авеню.
Глава 16
Игэн подошел к другому телефону.
– Все в порядке, это снова я. Так что у тебя нового? Боже мой, мне так хотелось встретиться с тобой сегодня вечером. Нет, я не шучу. Я действительно ехал к тебе, когда меня задержали по дороге.
– Милый, – перебила его Кэрол, – я рада повидаться с тобой и поговорить, и все прочее, но, думаю, лучше сначала я скажу, почему тебе звоню. Я пыталась найти тебя на службе, но там мне сказали, что ты можешь быть по этому номеру. Не знаю, но мне кажется, это может быть важным...
– В чем дело?
– Некоторое время назад этот человек зашел к нам и я его узнала. Он до этого бывал здесь несколько раз, и кроме того я знаю, что он приятель того парня, над которым ты работаешь – помнишь, Петси.
– Откуда ты говоришь? – спросил Игэн.
– Все в порядке. У меня перерыв. Меня никто не слышит. Этот парень, – он похож на итальянца, – сидит в баре с каким-то мужчиной, они уже выпили по паре порций, он смеется и рассказывает, как сегодня вечером оставил в дураках одного полицейского. И, мой милый, это очень похоже на тебя!
– Почему на меня?
– Ну, он точно ничего не говорил, но сказал, что там была пара машин, и он перегородил дорогу полицейскому, а тот оказался ирландцем и просто выходил из себя. Но меня все это заинтересовало, когда он упомянул Петси.
– И что он сказал?
– Ну, он сказал что-то вроде того, что Петси смылся, а потом добавил то, чего я не поняла, но это показалось мне интересным, и я решила, что это может тебя заинтересовать.
– Да? – напрягся Игэн.
– Он сказал дословно: "Они носятся за ним по всему городу и не знают, что он чист".
– Чист?
– Ему это казалось хорошей шуткой. Но погоди, он сказал кое-что еще. Про завтрашнее утро, девять часов утра, Петси и ещё какие-то люди завершат всю сделку. Правда, я не поняла, о чем они говорили.
– Завтра в девять часов? Но где, моя хорошая? Он не сказал, где?
– Нет.
– Проклятье!
– Ну вот, спасибо. Я хотела помочь, а...
– Нет, нет, это я не тебе. Это просто... Ну ладно, прости... Ты уже и так очень помогла! Я действительно хочу встретиться с тобой. Может быть, попозже сегодня вечером?
– Может быть.
– Послушай, малышка. Мне бы очень хотелось поговорить с тобой еще, но ты уже здорово нам помогла, и мне пора браться за работу. Увидимся позже, договорились?
– Я буду рада тебя видеть...
Когда Игэн пересказал остальным полученную информацию, дружно стали выдвигаться всяческие версии.
– Ну, я бы сказал, картина проясняется, – заявил Фрэнк Уотерс. – Петси назначил встречу на девять утра, скорее всего со своими французскими друзьями. Так что мы ещё можем их накрыть!
– Прекрасно, – сказал Игэн, – но где?
Уотерс взглянул на стоявшего перед ним детектива с нескрываемым сожалением.
– Где? Где они всегда встречались? В отеле "Рузвельт"!
Игэн нахмурился.
– Нет... Думаю, вы ошибаетесь.
Остальные сгрудились вокруг них.
– А где же тогда, – с вызовом спросил Уотерс. В комнате поднялся шум.
– Ставлю на Ист Энд авеню, – безразличным тоном произнес Игэн.
– Ист Энд авеню? С какой стати? Единственный раз, когда мы застали там Петси, мы просидели там целый день, а он просто поехал домой.
– У меня есть предчувствие.
– Послушай, единственный надежный факт во всем этом деле – Петси всегда встречался с французами в отеле "Рузвельт". Это единственное место, куда стоит идти!
– Нет, – Игэн с трудом справлялся со своим голосом. Отель "Рузвельт" мы, видимо, "спалили". Но дом номер 45 по Ист Энд авеню – мы видели там Петси, на следующий вечер он встречался там с одним из французов, он приводил туда в гараж автомашины и выводил их оттуда, и у меня предчувствие – они думают, что мы об этом не знаем.
– Пошел ты со своими предчувствиями, – резко бросил Уотерс. – Может быть, мне не следует этого говорить, но именно твои предчувствия нас усадили в эту лужу. Действуй ты в команде, а не в одиночку...
– В чьей команде? – взревел Игэн. – Вашей? Черт подери, у нас с Сонни все уже было на мази, когда вы, федералы, вмешались и все испортили! Кто, черт возьми, спугнул французов? Ваша идиотская команда! Вы понятия не имеете, как вести наблюдение!
Кулаки Уотерса сжались, но он судорожно сглотнул и прокашлялся:
– Я сказал – отель "Рузвельт".
Игэн наклонился над над столом и оперся обеими руками о столешницу.
– Фрэнк, вы можете делать что хотите, идти куда хотите и забирать с собой всех, кто захочет пойти с вами. Что же касается меня, то я уверен, что существует только одно место, где может состояться эта встреча, и это место – Ист Энд авеню. Туда-то я и намерен пойти, даже если окажусь в одиночестве. Судя по тому, как разворачивались события вчера вечером, будет гораздо безопаснее, если ваша маленькая армия останется дома.
Уотерс вылетел из кресла и двинул Игэна в челюсть. Детектив качнулся назад. Уотерс стремительным рывком обогнул стол и бросился вперед, но был остановлен резким ударом в лицо. Игэн снова замахнулся, чтобы врезать Уотерсу под дых, но агент уже пришел в себя и вновь ударил Игэна в лицо. Они сцепились, яростно сжимая друг друга. Остальные, в первый момент изумленно отпрянувшие назад, теперь столпились вокруг, причем одни хватали за руки Уотерса, другие начали оттаскивать Игэна.
Оба, тяжело дыша, смотрели друг на друга, стараясь освободиться от растаскивавших их рук. В уголке рта Уотерса показалась тоненькая струйка крови. Обычно румяные щеки Игэна побагровели там, куда пришлись удары Уотерса. Наконец он стряхнул с себя державшие его руки и привел в порядок растрепанную одежду.
– Хорошо, Фрэнк, пусть будет так, – сплюнул он сквозь стиснутые зубы. – Завтра утром мои парни поедут на Ист Энд авеню, а твои могут идти куда угодно, хоть к чертовой матери. Просто не попадайся на моем пути. – Игэн надел пиджак и направился к двери. Возле неё он обернулся. Все наблюдали за ним. – И если хотя бы один полицейский, – он посмотрел в упор на Дика Олетту, с растерянным видом застывшего среди агентов, – решит пойти с вами, он будет отвечать перед Сонни и мной. – С этими словами он вышел.
Когда Петси приехал домой, его все ещё трясло от сумасшедшей гонки. Проклятый полицейский! Какого черта делал он у мастерской? Знают ли они что-нибудь про Энтони? Впервые он испугался. Может быть, они знают и про дом на Ист Энд авеню? Если это так, то завтра он может угодить в ловушку. Но когда он возвращал французский "бьюик", там не было никаких признаков полиции!
Вначале все шло без осложнений. Он совершенно уверен, что не было никакого хвоста, когда они ехали в Нью-Йорк, получив сообщение от Энтони, что все в порядке и "бьюик" восстановлен и возвращен на место. Сначала он пересел в "кадиллак" Ники. Потом на Пайк-стрит высадил Тони у гостиницы Блера и поехал дальше на Генри-стрит.
На углу Роджерс-стрит его поджидал Сол. Петси вышел из машины Ники и пошел пешком по Восточному Бродвею, а Сол-"Медный лоб" пересел в "кадиллак" и отогнал его обратно к гостинице Блера. Там в него пересел Тони. Он какое-то время ездил вокруг, а потом, когда мастерская Энтони закрылась, оставил машину перед гаражом. Они не хотели использовать зеленый "валиант" Сола, – тот наверняка был слишком хорошо известен полиции, поэтому Сол забрал в гостинице своего приятеля Джонни Фраска, завербовав того вместе с его "шевроле".
Наконец Петси вывел французский "бьюик" из гаража Энтони и повел его в сторону Ист-энд авеню, следом ехали Сол и Фраска. Потом он прошел пешком до поджидавшей машины Фраска, они проехались немного и пропустили по стаканчику в баре "Иннер Серкл" на углу Шестьдесят третьей улицы и Йорк-авеню, где Петси пересел в "кадиллак" и вернулся домой.
Но потом Сол заметил парня, который сидел в машине за квартал от мастерской Энтони. Тот был очень похож на полицейскую ищейку. Петси встревожился, решил его проверить. И действительно этот сукин сын поехал за ними. Ничего хорошего тут не было. Следил ли этот парень за ними с самого начала? Петси нужно было выпутаться из этой ситуации и найти время, чтобы подумать. Может быть, он поступил глупо, заставив Сола перегородить улицу, но это позволило ему быстро добраться до "кадиллака".
Он был совершенно уверен, что по дороге домой за ним никто не следил. И возле своего дома никого не заметил. Если действительно полиция вела за ним слежку, то уж здесь-то он точно должен был кого-то обнаружить. Но возле гаража Энтони?
Барбара явно заметила его озабоченность и спросила, что случилось, но он отмахнулся, сказав, что все идет отлично. Она снова вернулась к телевизору, а он налил себе хорошую порцию виски и принялся обдумывать все, что произошло в течение вечера. Может быть, он с друзьями показались полицейскому подозрительными. Может быть, тот видел их у Блера. Но не мог же он догадаться об Энтони или об остальной операции? Нет, это совершенно невозможно!
Петси выпил ещё стаканчик и несколько расслабился, убеждая себя, что его страхи беспочвенны. И по мере того, как спиртное оказывало свое благотворное воздействие, начал думать о завтрашнем дне и предстоящем крупном куше.
Поздно вечером Жак Анжельвен вернулся в свой новый номер в отеле "Коммодор". Он получил большое удовольствие от ужина с Жаком Салибером, которого ему представил Поль Кренесс как главу нью-йоркского отделения компании "Радио Телевизион Франсе". Маленькая неуютная комната в отеле "Коммодор" угнетала его, но ужин, вино и приятный мужской разговор были теплыми и сердечными. Уже второй вечер он не виделся с Лили.
Жак был рассержен. Все его планы по внедрению его программ в Нью-Йорке оказались напрасными. Он не только не мог сказать Лили, что их свидание, намеченное на следующую неделю, не состоится, но, что было значительно хуже, на половину третьего второго числа была назначена встреча с представителем Девида Рокфеллера в "Чейз-Манхэттен банке", но в среду утром Скалия передал распоряжение выехать в понедельник вместе с ним в Монреаль.
Франсуа выглядел всерьез обеспокоенным. Жаку предстояло встретиться с ним в гараже завтра в десять утра и сразу выехать. Да, Анжельвен собирался после Нью-Йорка посетить французскую Канаду, но не таким же образом! Теперь им предстояло встретиться с друзьями Скалья в Монреале, в отеле "Куин Элизабет", а уже следующим утром вылететь в Париж.
– А "бьюик"?
Франсуа сказал, что люди в Монреале о нем позаботятся.
Жак оглядел тесную комнату, в которую переехал из "Уолдорф-Астории". Это поспешное бегство его угнетало, вызывало нехорошие предчувствия. Скалия и его компаньоны, видимо, тоже сменили отели. Явно существовала немалая опасность со стороны полиции. Жак уже сожалел, что позволил себя втянуть в такое безумное предприятие, и старался себя убедить, что о нем полиция никогда не узнает. Но что будет завтра? Если Скалия действительно оказался в трудном положении, завтра Жак впервые может попасться на крючок.
Он подошел к шкафчику, достал из ящика бутылку коньяка и отхлебнул прямо из горлышка. Жидкость приятно обожгла горло, он осмотрелся вокруг; большая часть его чемоданов так и стояла нераспакованная. Скалия настаивал, чтобы не брать с собой даже одежду; не должно быть никаких причин заподозрить, что они собираются покинуть Нью-Йорк. Франсуа обещал, что в Монреале будет время купить новые вещи.
Решительно, неделя выдалась для Анжельвена не из приятных. Во вторник вечером Лили была занята и он ужинал со своим другом Пьером Оливье. Во вторник вместе с мистером Деком посетил контору по обмену валюты, чтобы договориться о достаточно скрытном обмене крупной суммы долларов на французские франки. В Нью-Йорке обменный курс был куда выгоднее, чем в Париже.
У Анжельвена возникли определенные трудности с наличными, и он безуспешно пытался занять у Скалии в счет будущего гонорара.
В среду Анжельвен пригласил Лили с ним пообедать. Потом уныло побрел обратно в "Уолдорф-Асторию", замерзший, печальный и расстроенный: Лили не приняла предложения разделить с ним послеобеденный отдых. А ведь в тот день ему предстояло перебраться в гораздо меньший номер в отеле "Коммодор". До номера он добрался уставшим и опьяневшим. Там оказалась горничная, занимавшаяся уборкой ванной. "А если мне нужно в туалет?" – печально подумал Жак. Еще больше хотел он женщину, но горничная смотрелась лет на сто. Все складывалось как нельзя хуже. Свирепо оглядев отделанную кафелем ванную, он снял штаны, залез в постель и нахально помочился в простыни.
Позднее, после встречи с Кренессом из "Телевизион Франсе", Жак уплатил по счету 228 долларов и переехал в "Коммодор". И после этого у него остались жалкие гроши – и предвкушение обещанных десяти тысяч долларов.
Жак допил остатки коньяка и рухнул прямо в одежде на свою новую постель, чтобы дождаться утра.
В четверг 18 января он проснулся с головной болью и общим ощущением тревоги. Чтобы немного взбодриться, Жак сел за стол и занес в дневник такие оптимистические слова: "Сегодня вечером я буду в Монреале в отеле "Куин Элизабет". Постучу по дереву!". Жак не знал, что это была последняя фраза, которую ему удалось записать в свой дневник.
Примерно в десять вечера в среду Сонни Гроссо вызвали к телефону в кегельбане в Бронксе. На связи был Фрэнк Уотерс.
– Что случилось? – спросил Сонни.
– Все твой дружок Игэн, – кисло буркнул агент. – Он тут повел себя, как полный идиот.
– И что же он сделал? – усмехнулся Сонни.
– Сейчас расскажу. – Улыбка сползла с лица детектива, когда Уотерс в резких и горьких словах описал, что произошло в Федеральном Бюро. – Я должен был с ним разобраться, – заключил агент. – Он сделал вид, словно он всемогущий Господь Бог, ничуть не меньше. И когда он начал на всех бросаться, это было уже слишком!
Сонни задумался, какое-то время были слышны только удары шаров на дорожках.
– Ну, вот что я скажу, – он прикрыл рукой микрофон, – можете не работать с моим партнером, но он чертовски хороший детектив и, откровенно говоря, я думаю, что он прав насчет места, куда нужно ехать завтра.
– Вы пойдете с ним?
– И вот еще, – жестко продолжил Сонни, – кто вы такой, чтобы бить моего напарника? Как бы вам понравилось, если бы я ударил одного из ваших людей?
– Ну ладно, ладно – уступил Уотерс, – но как поведете себя вы?
– Я намерен отправиться с ним, и остальные наши люди – тоже. Он слишком часто оказывался прав, чтобы сейчас его бросить. Так что вы со своими агентами можете идти, куда хотите.
Эдди Игэн провел беспокойную ночь. Он совершенно забыл о том, что собирался встретиться с Кэрол, настолько захватили его тревога и беспокойство. Конечно, драка – это безобразие. Может быть, он повел себя слишком резко, но этот осел Уотерс! Вернувшись домой он взялся было звонить Сонни, но потом решил не портить ночь и ему. Поговорят с утра. Но утром как бы ему не оказаться Одиноким Рейнджером, если все пойдут с федералами. Не даром Уотерс назвал его одиночкой.
В четверг 18 января будильник разбудил Эдди Игэна в половине седьмого. Он сварил кофе, принял душ, побрился и тепло оделся. В 7 часов 5 минут, надев шляпу и поддев под кожаный пиджак толстый шерстяной свитер, он сел в машину и двинулся в сторону Манхэттена. Всю ночь он боролся с желанием отправиться прямо с утра в дом Петси и немедленно надеть на того наручники. Но в конце концов отказался от этой идеи. Единственное, что он мог сделать, это отправиться в Бюро по борьбе с наркотиками, собрать всех людей, кого удастся, и поставить ситуацию вокруг дома по Ист Энд авеню под контроль.
Он проехал на запад по Миртл авеню, собираясь выехать на скоростную дорогу Бруклин-Куинс в районе Марси и Кент авеню. Несколько дней подряд он подбирал там агента Луиса Гонсалеса и подвозил его в город. Луис был симпатичным молодым парнем, ещё новичком в их работе, и у него не было своей машины. Вчера вечером перед самым уходом тот просил подобрать его в четверг утром. Хотя после случившегося могло быть по-всякому.
Но, повернул на хайвей, Игэн заметил, что худощавый пуэрториканец ждет его. Он был похож на грабителя: шапочка с козырьком, надвинутая на глаза, черный свитер под потертым армейским мундиром, мешковатые брюки, черные туфли. Игэн притормозил и агент прыгнул на сидение рядом с ним.
– Ну, сюрприз... – протянул детектив, и Гонсалес широко ему улыбнулся.
– Чему ты так радуешься? – строго спросил Игэн.
– Счастье ирландцу снова улыбнулось, – агент таинственно хихикнул.
– Что это значит?
– Это значит, что вы выиграли.
– Выиграл? Что выиграл?
– Вчера ночью в конце концов решили, что вы правы. Все направляются блокировать район Ист Энд авеню.
Глава 16
К утру четверга оставалось ровно шестнадцать часов до момента, когда операция, которую так мучительно разрабатывали Эдди Игэн и Сонни Гроссо, должна была уйти из Бюро по борьбе с наркотиками. Разработанная на этот день стратегия была простой, но выполнять её следовало очень тщательно. Нужно было точно установить тот момент, когда Петси покинет свой дом в Бруклине; но когда будет установлено, что он направился по скоростной дороге Гованус, наружное наблюдение следовало свести к минимуму. Вместо этого на важном перекрестке, где основной поток машин либо ныряет в тоннель Бруклин-Беттери, либо поворачивает направо и продолжает движение по скоростной дороге Бруклин-Куинс, следовало поставить на обочине полицейскую машину без опознавательных знаков с поднятым капотом.
Если бы Петси выбрал тоннель, что было маловероятно, то информация об этом была бы передана вперед и детективы стали бы поджидать его в конце Манхэттена, чтобы сопровождать уже от этого места. Если же Петси останется на скоростной дороге, то офицеру в "застрявшей" автомашине следовало пристроиться за ним и сообщить на базу, где тот свернет – на Бруклинском мосту, на Манхэттенском мосту или поедет дальше до Вильямсбурга.
Для максимальной надежности намечалось оставить одну машину возле закусочной Петси, а вторую возле дома его родителей на Седьмой улице в Бруклине. В Манхэттене радиофицированные машины должны были перекрывать выходы с каждого моста со стороны Бруклина. Одна машина должна была патрулировать район "Пайк-слип", специально наблюдая за автомастерской Энтони. Еще одна машина должна прикрывала отель "Рузвельт" на тот случай, если в последний момент Фрэнк Уотерс внесет какие-то изменения. Остальные наблюдатели закрыли участок между Восемьдесят первой улицей и Ист Энд авеню. Вновь ввели в действие пост наблюдения в мастерской столяра-краснодеревщика на третьем этаже здания по другую сторону Ист Энд авеню напротив дома 45, и в нем засели Сонни Гроссо, Винни Хоукс, сержант Джек Флеминг и Уотерс.
В приказах подчеркивалось: не нажимать. Петси следовало вести на свободном поводке. Если встреча состоится, то весьма вероятно, что она будет последней, и нельзя чрезмерным усердием спугнуть Петси или его сообщников до того, как удастся проследить обмен. Тогда и только тогда можно начинать действовать. На этот раз нужна полная уверенность. Сомнения могут привести к провалу.
В первом полицейском участке другие детективы, занимавшиеся наркотиками тоже уже расходились по местам. Встретились смены, работавшие с полуночи до восьми и заступавшие на дневное дежурство. Закончив все формальности, Игэн с Гонсалесом подъехали по Саут-стрит, чтобы под Бруклинским мостом ожидать первых сообщений о передвижениях Петси. От этого места им было удобно добраться до любого из трех мостов в нижней части города. Игэн хотел сам проследить за Петси, вне зависимости от того, какой маршрут тот выберет. Петси был его подопечным.
Примерно в восемь сорок пять тревожно захрипело радио: Петси вышел из дома, сел в голубой "олдсмобиль" и поехал по скоростной дороге Гованус, направляясь к северу. Игэн с Гонсалесом напряженно вслушивались. Петси миновал въезд в тоннель и поехал дальше к северу, в сторону Бруклинского моста.
– Вот так-то, дружище! – воскликнул Игэн, обращаясь к молодому агенту. Он запустил мотор и двинулся вверх по Пирл-стрит в сторону Чемберс, а потом на запад к официальной автостоянке вдоль здания муниципалитета напротив городской ратуши. Это был прекрасный наблюдательный пункт. Весь транспорт, движущийся с Бруклинского моста, должен был проезжать мимо, и более того, машины, направляющиеся на восток с тем, чтобы свернуть на Ист Ривер – драйв, должны были разворачиваться непосредственно перед автостоянкой.
Меньше чем через десять минут Игэн узнал маленький голубой "олдсмобиль", съезжающий со спуска и направляющийся мимо здания муниципалитета к Ист Ривер-драйв. Они с Гонсалесом двинулись следом, агент наклонился вперед, связываясь по радио. Игэн держал свою машину так, чтобы наблюдение было как можно менее заметным. Все, что сейчас было нужно – это установить место, где Петси свернет со скоростной дороги. Если бы он повернул на Сорок вторую улицу, то наиболее вероятной его целью станет отель "Рузвельт", тогда они поднимут по тревоге большую часть людей, размещенных вокруг Ист Энд авеню, чтобы те переместились в центр города. Единственной альтернативой, которую они не могли предусмотреть, была возможность встречи совершенно в другом месте, поэтому Игэн с Гонсалезом старались не терять Петси из виду.
Объект двигался спокойно, видимо не подозревая, что за ним следят. Хотя небо затянули облака и день был сырой и холодный, но утренний туман рассеялся и движение оказалось достаточно скромным, чтобы без особого труда наблюдать за голубым автомобилем. Подъезжая к Сорок второй улице Гонсалес приказал по радио всем машинам приготовиться, но Петси не свернул, а поехал дальше.
– Все в порядке, он проехал мимо, – сообщил агент. – Следующий съезд у Шестьдесят первой улицы.
Он повесил микрофон на крючок и в этот момент приемник пронзительно проверещал:
– Вы сказали, что он поворачивает на Шестьдесят первую улицу, да?
Гонсалес раздраженно посмотрел на Игэна и снова потянулся за микрофоном.
– Разве я говорю с акцентом? – грустно спросил он.
Игэн расхохотался.
– Нет... Это все чертов передатчик. Вчера вечером его весь раскрутили, я совсем забыл.
– Повторяю, – отчеканил агент в микрофон, – объект не повернул, повторяю, не повернул, просто съезд на Шестьдесят первую улицу – это следующий съезд, который рекомендуется держать под наблюдением. Понятно?
Ответом ему был гул голосов; наконец один прорвался поверх других:
– У вас очень слабый сигнал. Если он доберется туда, прежде чем мы его увидим, могут возникнуть неприятности...
Гонсалес беспощадно выдохнул:
– Десять-четыре.
Игэн покачал головой.
– Черт возьми!
Его глаза внимательно следили за маленьким "олдсмобилем", двигавшемся примерно четвертью мили впереди.
– Он принимает влево. Похоже, собирается свернуть на шестьдесят первую. Да, он поворачивает! Сообщай всем!
– Шестьдесят первая, шестьдесят первая! – закричал агент, прижимая микрофон ко рту. – Объект съезжает со скоростной дороги на шестьдесят первую! Поняли?
– Шестьдесят первая. Десять-четыре.
Гонсалес и Игэн улыбнулись друг другу. Но они все ещё не могли себе позволить потерять Петси. Еще не было абсолютной уверенности, что Восемьдесят первая улица и Ист Энд авеню – точное место встречи, она могла состояться в любой точке этого района. Но Игэн хотел проследить за ним до конца.
Он подвел "конвейр" к съезду на Шестьдесят первую улицу и в этот момент приемник объявил:
– Объект сворачивает в верхнюю часть города к Йорк...
– Наконец-то эта штука заработала нормально, – с радостью прокомментировал Гонсалес.
– Да, это уже что-то... Ну, Луи, похоже, наша версия оказалась верной.
В девять тридцать четыре детектива, расположившиеся в мастерской краснодеревщика на Ист Энд авеню, были поражены, увидев, как перед домом 45 на другой стороне улицы материализовались двое из трех исчезнувших лягушатников – Франсуа Барбье и Жан Морен.
Ни Сонни, ни Уотерс, Хоукс или Флеминг не видели, как появились французы; у них не было ни малейшего представления о том, откуда они появились и вместе или врозь. Детективы внимательно следили за передвижениями Петси Фуке по Манхэттену города и умоляли рацию Эдди Игэна продержаться до конца. То один, то другой подходили к окну, чтобы взглянуть на улицу внизу, и только получив сигнал, подтверждающий, что Петси движется на север по Йорк авеню и находится уже в непосредственной близости, переключили все свое внимание на здание на другой стороне улицы. Неожиданно к их смущению оказалось, что лягушатники номер два и номер три уже там.
– Эти птички появляются исчезают, как фокусники, – удивился Уотерс, а Сонни бросился к рации, чтобы поднять по тревоге всех находящихся поблизости.
Повсюду на Ист Энд авеню и всех прилегающих улицах от Семьдесят девятой до Восемьдесят шестой, и к западу вплоть до Второй авеню находились наблюдатели. Четверо в мастерской краснодеревщика не знали наверняка, где находились эти агенты, и что весьма существенно, как они выглядели. Слишком много людей было поставлено на ноги и размещено в непосредственной близости от дома 45, и все они были замаскированы самым различным образом: это были подручные на стройке, клерки в офисах и магазинах, землекопы компании "Кон Эдисон", папаши, прогуливающиеся с детскими колясками, торговцы, ходившие от дома к дому. Некоторые находились в автомашинах, расположенных в ключевых точках, где они могли быстро связаться по радио с "прохожими". Пара агентов даже водила специальные такси неподалеку.
Если бы Петси выбрал тоннель, что было маловероятно, то информация об этом была бы передана вперед и детективы стали бы поджидать его в конце Манхэттена, чтобы сопровождать уже от этого места. Если же Петси останется на скоростной дороге, то офицеру в "застрявшей" автомашине следовало пристроиться за ним и сообщить на базу, где тот свернет – на Бруклинском мосту, на Манхэттенском мосту или поедет дальше до Вильямсбурга.
Для максимальной надежности намечалось оставить одну машину возле закусочной Петси, а вторую возле дома его родителей на Седьмой улице в Бруклине. В Манхэттене радиофицированные машины должны были перекрывать выходы с каждого моста со стороны Бруклина. Одна машина должна была патрулировать район "Пайк-слип", специально наблюдая за автомастерской Энтони. Еще одна машина должна прикрывала отель "Рузвельт" на тот случай, если в последний момент Фрэнк Уотерс внесет какие-то изменения. Остальные наблюдатели закрыли участок между Восемьдесят первой улицей и Ист Энд авеню. Вновь ввели в действие пост наблюдения в мастерской столяра-краснодеревщика на третьем этаже здания по другую сторону Ист Энд авеню напротив дома 45, и в нем засели Сонни Гроссо, Винни Хоукс, сержант Джек Флеминг и Уотерс.
В приказах подчеркивалось: не нажимать. Петси следовало вести на свободном поводке. Если встреча состоится, то весьма вероятно, что она будет последней, и нельзя чрезмерным усердием спугнуть Петси или его сообщников до того, как удастся проследить обмен. Тогда и только тогда можно начинать действовать. На этот раз нужна полная уверенность. Сомнения могут привести к провалу.
В первом полицейском участке другие детективы, занимавшиеся наркотиками тоже уже расходились по местам. Встретились смены, работавшие с полуночи до восьми и заступавшие на дневное дежурство. Закончив все формальности, Игэн с Гонсалесом подъехали по Саут-стрит, чтобы под Бруклинским мостом ожидать первых сообщений о передвижениях Петси. От этого места им было удобно добраться до любого из трех мостов в нижней части города. Игэн хотел сам проследить за Петси, вне зависимости от того, какой маршрут тот выберет. Петси был его подопечным.
Примерно в восемь сорок пять тревожно захрипело радио: Петси вышел из дома, сел в голубой "олдсмобиль" и поехал по скоростной дороге Гованус, направляясь к северу. Игэн с Гонсалесом напряженно вслушивались. Петси миновал въезд в тоннель и поехал дальше к северу, в сторону Бруклинского моста.
– Вот так-то, дружище! – воскликнул Игэн, обращаясь к молодому агенту. Он запустил мотор и двинулся вверх по Пирл-стрит в сторону Чемберс, а потом на запад к официальной автостоянке вдоль здания муниципалитета напротив городской ратуши. Это был прекрасный наблюдательный пункт. Весь транспорт, движущийся с Бруклинского моста, должен был проезжать мимо, и более того, машины, направляющиеся на восток с тем, чтобы свернуть на Ист Ривер – драйв, должны были разворачиваться непосредственно перед автостоянкой.
Меньше чем через десять минут Игэн узнал маленький голубой "олдсмобиль", съезжающий со спуска и направляющийся мимо здания муниципалитета к Ист Ривер-драйв. Они с Гонсалесом двинулись следом, агент наклонился вперед, связываясь по радио. Игэн держал свою машину так, чтобы наблюдение было как можно менее заметным. Все, что сейчас было нужно – это установить место, где Петси свернет со скоростной дороги. Если бы он повернул на Сорок вторую улицу, то наиболее вероятной его целью станет отель "Рузвельт", тогда они поднимут по тревоге большую часть людей, размещенных вокруг Ист Энд авеню, чтобы те переместились в центр города. Единственной альтернативой, которую они не могли предусмотреть, была возможность встречи совершенно в другом месте, поэтому Игэн с Гонсалезом старались не терять Петси из виду.
Объект двигался спокойно, видимо не подозревая, что за ним следят. Хотя небо затянули облака и день был сырой и холодный, но утренний туман рассеялся и движение оказалось достаточно скромным, чтобы без особого труда наблюдать за голубым автомобилем. Подъезжая к Сорок второй улице Гонсалес приказал по радио всем машинам приготовиться, но Петси не свернул, а поехал дальше.
– Все в порядке, он проехал мимо, – сообщил агент. – Следующий съезд у Шестьдесят первой улицы.
Он повесил микрофон на крючок и в этот момент приемник пронзительно проверещал:
– Вы сказали, что он поворачивает на Шестьдесят первую улицу, да?
Гонсалес раздраженно посмотрел на Игэна и снова потянулся за микрофоном.
– Разве я говорю с акцентом? – грустно спросил он.
Игэн расхохотался.
– Нет... Это все чертов передатчик. Вчера вечером его весь раскрутили, я совсем забыл.
– Повторяю, – отчеканил агент в микрофон, – объект не повернул, повторяю, не повернул, просто съезд на Шестьдесят первую улицу – это следующий съезд, который рекомендуется держать под наблюдением. Понятно?
Ответом ему был гул голосов; наконец один прорвался поверх других:
– У вас очень слабый сигнал. Если он доберется туда, прежде чем мы его увидим, могут возникнуть неприятности...
Гонсалес беспощадно выдохнул:
– Десять-четыре.
Игэн покачал головой.
– Черт возьми!
Его глаза внимательно следили за маленьким "олдсмобилем", двигавшемся примерно четвертью мили впереди.
– Он принимает влево. Похоже, собирается свернуть на шестьдесят первую. Да, он поворачивает! Сообщай всем!
– Шестьдесят первая, шестьдесят первая! – закричал агент, прижимая микрофон ко рту. – Объект съезжает со скоростной дороги на шестьдесят первую! Поняли?
– Шестьдесят первая. Десять-четыре.
Гонсалес и Игэн улыбнулись друг другу. Но они все ещё не могли себе позволить потерять Петси. Еще не было абсолютной уверенности, что Восемьдесят первая улица и Ист Энд авеню – точное место встречи, она могла состояться в любой точке этого района. Но Игэн хотел проследить за ним до конца.
Он подвел "конвейр" к съезду на Шестьдесят первую улицу и в этот момент приемник объявил:
– Объект сворачивает в верхнюю часть города к Йорк...
– Наконец-то эта штука заработала нормально, – с радостью прокомментировал Гонсалес.
– Да, это уже что-то... Ну, Луи, похоже, наша версия оказалась верной.
В девять тридцать четыре детектива, расположившиеся в мастерской краснодеревщика на Ист Энд авеню, были поражены, увидев, как перед домом 45 на другой стороне улицы материализовались двое из трех исчезнувших лягушатников – Франсуа Барбье и Жан Морен.
Ни Сонни, ни Уотерс, Хоукс или Флеминг не видели, как появились французы; у них не было ни малейшего представления о том, откуда они появились и вместе или врозь. Детективы внимательно следили за передвижениями Петси Фуке по Манхэттену города и умоляли рацию Эдди Игэна продержаться до конца. То один, то другой подходили к окну, чтобы взглянуть на улицу внизу, и только получив сигнал, подтверждающий, что Петси движется на север по Йорк авеню и находится уже в непосредственной близости, переключили все свое внимание на здание на другой стороне улицы. Неожиданно к их смущению оказалось, что лягушатники номер два и номер три уже там.
– Эти птички появляются исчезают, как фокусники, – удивился Уотерс, а Сонни бросился к рации, чтобы поднять по тревоге всех находящихся поблизости.
Повсюду на Ист Энд авеню и всех прилегающих улицах от Семьдесят девятой до Восемьдесят шестой, и к западу вплоть до Второй авеню находились наблюдатели. Четверо в мастерской краснодеревщика не знали наверняка, где находились эти агенты, и что весьма существенно, как они выглядели. Слишком много людей было поставлено на ноги и размещено в непосредственной близости от дома 45, и все они были замаскированы самым различным образом: это были подручные на стройке, клерки в офисах и магазинах, землекопы компании "Кон Эдисон", папаши, прогуливающиеся с детскими колясками, торговцы, ходившие от дома к дому. Некоторые находились в автомашинах, расположенных в ключевых точках, где они могли быстро связаться по радио с "прохожими". Пара агентов даже водила специальные такси неподалеку.