Страница:
– Рембо – первая кровь, – заливисто ухахатывается Артем, глядя на мою худую фигуру, увешанную различными средствами уничтожения. – Сталоне мумифицированный.
Вот на мумификацию, я обижаюсь, и минут на несколько тир заполняется отборной руганью с элементами жестких извращений направленный в сторону друга. Он естественно не остается в долгу. Как бы мы друг друга не называли, но это никогда не вызывало чувство злобы. Устав от перепалки, тяжело дыша, вспоминаю, что в комнате девушка и поворачиваюсь в ее сторону, одновременно готовясь принести извинения за несколько нелитературный лексикон.
Вика стоит с растерянным видом, недоуменно поглядывая то на меня, то на Артема.
– Вы что действительно всем этим занимаетесь? – наивно спрашивает она. – Это что ритуалы?
Приступ веселья становится безудержным. Мы в изнеможении опускаемся на пол, постанывая от невозможности больше смеяться и тыкая то в нее, то друг в друга пальцами. Гыгыкание сопровождается очень выразительными комментирующими жестами.
Широко улыбающийся охранник наклоняется к уху девушки и что-то шепчет. Похоже, читает краткий курс русского национального мата. У Вики начинает меняться цвет лица.
– Все! Хватит! За работу! – железным тоном командует она. – У вас два дня на то, чтобы освоить оружие, привыкнуть к обмундированию и приобрести спектр навыков необходимых для выживания.
Успокаиваемся и, вытирая слезы, еще раз осматриваем выбранное оружие. Шурик как патриот выбрал автомат Калашникова с укороченным стволом и раскладным прикладом, пистолет, нож с широким лезвием. Артем, как существо исключительно ленивое и рациональное выбрал легкий скорострельный пистолет-пулемет Узи и узкий длинный стилет, а в качестве более серьезных аргументов несколько керамических гранат. Я долго колебался и остановил свой выбор на массивном карабине с мощной оптикой, амортизатором отдачи в прикладе и разрывными пулями. Из более легкого вооружения курносый пистолет в подмышечной кобуре. Короткий нож в кожаных ножнах на предплечье завершил список оружия. Уже выходя из тира, прихватываю со стеллажа несколько гранат. На всякий случай. Артем насмешливо улыбается моей запасливости. Ничего, пусть улыбается. Обстоятельства покажут, кто был прав.
Глава 15.
Глава 16.
Вот на мумификацию, я обижаюсь, и минут на несколько тир заполняется отборной руганью с элементами жестких извращений направленный в сторону друга. Он естественно не остается в долгу. Как бы мы друг друга не называли, но это никогда не вызывало чувство злобы. Устав от перепалки, тяжело дыша, вспоминаю, что в комнате девушка и поворачиваюсь в ее сторону, одновременно готовясь принести извинения за несколько нелитературный лексикон.
Вика стоит с растерянным видом, недоуменно поглядывая то на меня, то на Артема.
– Вы что действительно всем этим занимаетесь? – наивно спрашивает она. – Это что ритуалы?
Приступ веселья становится безудержным. Мы в изнеможении опускаемся на пол, постанывая от невозможности больше смеяться и тыкая то в нее, то друг в друга пальцами. Гыгыкание сопровождается очень выразительными комментирующими жестами.
Широко улыбающийся охранник наклоняется к уху девушки и что-то шепчет. Похоже, читает краткий курс русского национального мата. У Вики начинает меняться цвет лица.
– Все! Хватит! За работу! – железным тоном командует она. – У вас два дня на то, чтобы освоить оружие, привыкнуть к обмундированию и приобрести спектр навыков необходимых для выживания.
Успокаиваемся и, вытирая слезы, еще раз осматриваем выбранное оружие. Шурик как патриот выбрал автомат Калашникова с укороченным стволом и раскладным прикладом, пистолет, нож с широким лезвием. Артем, как существо исключительно ленивое и рациональное выбрал легкий скорострельный пистолет-пулемет Узи и узкий длинный стилет, а в качестве более серьезных аргументов несколько керамических гранат. Я долго колебался и остановил свой выбор на массивном карабине с мощной оптикой, амортизатором отдачи в прикладе и разрывными пулями. Из более легкого вооружения курносый пистолет в подмышечной кобуре. Короткий нож в кожаных ножнах на предплечье завершил список оружия. Уже выходя из тира, прихватываю со стеллажа несколько гранат. На всякий случай. Артем насмешливо улыбается моей запасливости. Ничего, пусть улыбается. Обстоятельства покажут, кто был прав.
Глава 15.
Вот и пробил наш час! Усаживаемся в комфортабельный микроавтобус и, прорезая темноту ночного города лучами фар, отправляемся к месту, с которого неделю назад и заварилась вся эта каша. За окном мелькают спящие дома, и я мысленно прощаюсь с этим городом и этим миром. Что нас ждет там?
По дороге слушаем напутствия Петра Семеновича.
– О этой точке перехода мы до сих пор не знали. Если верить расчетам, то она выведет вас километрах в десяти от эпицентра гнили. Причину, вызвавшую такой интенсивный рост гнили мы не знаем, так как ни один обитатель Древа не может попасть в область с такой интенсивностью заражения и остаться здоровым. Что вас там ждет, я не знаю… Врать не буду. Поэтому так вас и снарядили. Как сейчас выглядит эта ветвь, тоже точно сказать не могу. Ветви не являются статичными, а постоянно видоизменяются. Исключением являются лишь очень древние ветви. На всю работу у вас ровно три дня. Время обусловлено периодом активизации этого перехода. Следующее совпадение будет лишь через несколько лет. Могу только заверить, что атмосфера и климатические условия будут вполне приемлемы для вас.
– Ну и на том спасибо! – шутит Артем. Но видно, что и у него в душе поселился страх перед неопределенностью.
– Это указатель, – протягивает мне Вика деревянный шарик. – По цвету его поверхности можно определить направление наибольшей интенсивности гнили.
За время, проведенное на форпосте, мне так и не удалось переговорить с ней с глазу на глаз. Да и не знал я, что точно должен был сказать. Слишком противоречивы чувства. Как можно относиться к стороннице убийц частички меня, пусть даже и задевающей какие-то амурные струны души?
Вика смахнула с глаз прядь волос и добавила:
– Ваша цель – найти эпицентр гнили и постараться разобраться в причине ее возникновения. Если возможно, устранить причину. Хуже чем есть, вы уже не сделаете. Поэтому руки у вас развязаны. Если вы определите причину и, вернувшись, сообщите нам, может быть, мы еще сможем что-то сделать. Если нет, – она замолчала, не закончив фразы.
Всем и так понятно, что произойдет в случае нашего провала.
– Приборы связи за пределы гнили не способны посылать сигналы. Это касается и телепатии, – внес свою лепту Петр Семенович в итак не веселую картину.
Микроавтобус плавно останавливается.
– Прибыли, – говорит, поворачиваясь к нам, водитель. – Успехов! Держитесь мужики!
– Спасибо! – нестройно отвечает наше трио и выгружается наружу.
Увидев нас, упакованных оружием по самое никуда, какая-то парочка, целовавшаяся в свете уличного фонаря, поспешно ретируется, опасливо оглядываясь.
Да, зрелище не для слабонервных. Хорошо, что рядом еще милиции нет, а то совсем весело бы получилось.
– Время, – торопит нас Петр Семенович.
Подходим к точке отправки. Там нас встречает пара знакомых охранников искусно изображающих подвыпивших спорщиков. Они галдят, размахивают руками, доказывая друг другу преимущества одной футбольной команды над другой. Типичные болельщики.
– Точка перехода активна некоторое время. Это стандартная процедура прикрытия точки в период активности, – указывает Петр Семенович на охранников. – Вдруг кого случайно занесет… Хорошо, хоть точка не на проезжей части. Пришлось бы опять внеплановый ремонт дороги устраивать…
Останавливаю взгляд на Вике. Замечаю на щеке слезинку, блеснувшую в свете фонаря. Делаем одновременно шаг навстречу друг другу. Заключаю ее в объятья.
Я пойду, пойду на это! Пойду не ради какого-то обещанного вознаграждения. Пойду ради нее! Жизнь Древа это ее жизнь. Рыжие пушистые волосы приятно щекочут лицо. Нежно беру в ладони ее лицо. Целую в губы.
– Я вернусь! Обязательно вернусь! – обещаю, хоть сам не уверен в этом.
– Кхм! – вежливо отрывает меня отставник от столь приятного процесса.
Друзья смотрят на меня, и никому даже не приходит в голову пошутить. Все осознают серьезность происходящего. Мы должны выполнить свою миссию. Мы, три обыкновенных парня, будем вершить судьбы миров. Почему мы? Древо большое ему видней.
– Вперед! – командует Петр Семенович.
Вика отворачивается, пряча слезы. Охранники кивают и суеверно скрещивают пальцы. В последний раз бросаем взгляд на сонный город, на дремлющий как огромное неповоротливое животное судостроительный завод, на звездное небо. Все кажется непривычно красивым.
– Я вернусь! – шепчу себе и делаю шаг на полянку окруженную цепочкой темных кустов.
– Поехали! – шепчет Артем и поправляет свой Узи.
– До свидания, – добавляет Шурик, уже в пятый раз проверяя содержимое карманов.
Стоим секунд десять. Петр Семенович нервно поглядывает на часы.
Внезапно ноги начинают плавно погружаться в землю. Собственно это уже и не земля, а что-то вроде зыбучего песка.
По колени.
По грудь.
Делаю глубокий вдох и закрываю глаза.
По дороге слушаем напутствия Петра Семеновича.
– О этой точке перехода мы до сих пор не знали. Если верить расчетам, то она выведет вас километрах в десяти от эпицентра гнили. Причину, вызвавшую такой интенсивный рост гнили мы не знаем, так как ни один обитатель Древа не может попасть в область с такой интенсивностью заражения и остаться здоровым. Что вас там ждет, я не знаю… Врать не буду. Поэтому так вас и снарядили. Как сейчас выглядит эта ветвь, тоже точно сказать не могу. Ветви не являются статичными, а постоянно видоизменяются. Исключением являются лишь очень древние ветви. На всю работу у вас ровно три дня. Время обусловлено периодом активизации этого перехода. Следующее совпадение будет лишь через несколько лет. Могу только заверить, что атмосфера и климатические условия будут вполне приемлемы для вас.
– Ну и на том спасибо! – шутит Артем. Но видно, что и у него в душе поселился страх перед неопределенностью.
– Это указатель, – протягивает мне Вика деревянный шарик. – По цвету его поверхности можно определить направление наибольшей интенсивности гнили.
За время, проведенное на форпосте, мне так и не удалось переговорить с ней с глазу на глаз. Да и не знал я, что точно должен был сказать. Слишком противоречивы чувства. Как можно относиться к стороннице убийц частички меня, пусть даже и задевающей какие-то амурные струны души?
Вика смахнула с глаз прядь волос и добавила:
– Ваша цель – найти эпицентр гнили и постараться разобраться в причине ее возникновения. Если возможно, устранить причину. Хуже чем есть, вы уже не сделаете. Поэтому руки у вас развязаны. Если вы определите причину и, вернувшись, сообщите нам, может быть, мы еще сможем что-то сделать. Если нет, – она замолчала, не закончив фразы.
Всем и так понятно, что произойдет в случае нашего провала.
– Приборы связи за пределы гнили не способны посылать сигналы. Это касается и телепатии, – внес свою лепту Петр Семенович в итак не веселую картину.
Микроавтобус плавно останавливается.
– Прибыли, – говорит, поворачиваясь к нам, водитель. – Успехов! Держитесь мужики!
– Спасибо! – нестройно отвечает наше трио и выгружается наружу.
Увидев нас, упакованных оружием по самое никуда, какая-то парочка, целовавшаяся в свете уличного фонаря, поспешно ретируется, опасливо оглядываясь.
Да, зрелище не для слабонервных. Хорошо, что рядом еще милиции нет, а то совсем весело бы получилось.
– Время, – торопит нас Петр Семенович.
Подходим к точке отправки. Там нас встречает пара знакомых охранников искусно изображающих подвыпивших спорщиков. Они галдят, размахивают руками, доказывая друг другу преимущества одной футбольной команды над другой. Типичные болельщики.
– Точка перехода активна некоторое время. Это стандартная процедура прикрытия точки в период активности, – указывает Петр Семенович на охранников. – Вдруг кого случайно занесет… Хорошо, хоть точка не на проезжей части. Пришлось бы опять внеплановый ремонт дороги устраивать…
Останавливаю взгляд на Вике. Замечаю на щеке слезинку, блеснувшую в свете фонаря. Делаем одновременно шаг навстречу друг другу. Заключаю ее в объятья.
Я пойду, пойду на это! Пойду не ради какого-то обещанного вознаграждения. Пойду ради нее! Жизнь Древа это ее жизнь. Рыжие пушистые волосы приятно щекочут лицо. Нежно беру в ладони ее лицо. Целую в губы.
– Я вернусь! Обязательно вернусь! – обещаю, хоть сам не уверен в этом.
– Кхм! – вежливо отрывает меня отставник от столь приятного процесса.
Друзья смотрят на меня, и никому даже не приходит в голову пошутить. Все осознают серьезность происходящего. Мы должны выполнить свою миссию. Мы, три обыкновенных парня, будем вершить судьбы миров. Почему мы? Древо большое ему видней.
– Вперед! – командует Петр Семенович.
Вика отворачивается, пряча слезы. Охранники кивают и суеверно скрещивают пальцы. В последний раз бросаем взгляд на сонный город, на дремлющий как огромное неповоротливое животное судостроительный завод, на звездное небо. Все кажется непривычно красивым.
– Я вернусь! – шепчу себе и делаю шаг на полянку окруженную цепочкой темных кустов.
– Поехали! – шепчет Артем и поправляет свой Узи.
– До свидания, – добавляет Шурик, уже в пятый раз проверяя содержимое карманов.
Стоим секунд десять. Петр Семенович нервно поглядывает на часы.
Внезапно ноги начинают плавно погружаться в землю. Собственно это уже и не земля, а что-то вроде зыбучего песка.
По колени.
По грудь.
Делаю глубокий вдох и закрываю глаза.
Глава 16.
Вот уже скоро будет два часа, как мы идем по этому миру. Вернее по ветви.
Окружающие пейзажи наводят жуткую тоску. Низко висящее над головой красноватое небо, если его можно так назвать. Больше напоминает потолок небрежно выкрашенный бледно-красной краской не совсем трезвым маляром. Светило отсутствует как таковое. Слабо светится само небо. Чем-то напоминает освещение при закате на Земле, только намного мрачнее. Из-за непривычного освещения окружающий мир кажется иллюзорным, как бы нарисованным. Красный спектр здорово давит на психику. Всеобщее ощущение угрюмости: угрюмое небо, угрюмые скалы, угрюмые мы. Никогда не любил красный цвет!
Воздух чистый, с витающим слабым запахом сирени. Или может это мне кажется. Под ногами, впрочем, как и вокруг пепельного цвета горы. Хотя нет, до гор эти высокие каменистые холмы не дотягивают. Растительности нет, животных нет, насекомых тоже нет.
Тоска! Даже укусить тебя некому.
Исключением являются только аборигены. В момент высадки, если так можно назвать падение на острые камни с полутораметровой высоты, на нас сразу же набросилась толпа людей одетых в лохмотья. Судя по выражению лиц, они были ненормальны. Хотя, что можно сказать о незнакомой расе. По нашему общему мнению они заражены гнилью. Так вот, эти безумцы бросились на нас с камнями в руках. Чем собственно полностью определили свою степень дружелюбности. Не успев прийти в себя после перехода, мы тупо смотрели на галдящую толпу. Вид этих полных ненависти людей что-то мне напомнил. Где-то я это я уже видел. И этот мир и этих людей… Вот только где хоть убей не помню.
Первый камень, упавший у ног заставил прийти в себя. Шурик среагировал первый. Очередь из автомата над головами заставила толпу пересмотреть свое отношение к нам. Мы ожидали паники, вызванной грохотом выстрелов и свитом пуль, но люди так и остались стоять на своих местах пристально глядя на нас. Держа эту свору на прицеле, мы быстро ретировались в сторону высоких холмов.
И вот теперь мы плетемся по этим самым холмам ведомые темным пятнышком на деревянном шарике как стрелкой на компасе. Оружие и поклажа неприятно оттягивают плечи. Уже начала ныть поясница, протестуя против непривычных физических нагрузок.
– Дохляки! Выкидыши от брака урбанизации и прогресса! – занимаюсь я, самобичеванием вспоминая уроки физкультуры, пропущенные в школе.
– Все! Баста! Привал! – прерывает мои мысли Артем, и тяжело дыша, как паровоз усаживается на гладкий камень.
Последовав его примеру, плюхаемся рядом. Достаю сигареты. Закуриваем с Шуриком. От первой же затяжки голова идет кругом, сказывается усталость. Артем с неприязнью морщится и отодвигается. Он терпеть не может табачный дым.
Пока мы докуриваем он, порывшись в ранце, с довольной миной вытаскивает на свет плитку шоколада. Наткнувшись на наши укоризненные взгляды, со вздохом разламывает ее на три части и что-то бурчит по поводу безмерности человеческой жадности.
– Артем, – интересуется Шурик, – а о каком вознаграждении ты договорился с Петром Семеновичем?
Я, как-то этот момент совсем упустил из виду. Слышал что-то краем уха про вознаграждение вот и все. В суете событий мысли о денежной стороне этого мероприятия в голову не приходили. А оказывается этот пройдоха успел уже поторговаться, пытаясь подороже продать наши души и прилагающиеся к ним органы.
– Ай, Шура, не морочьте мне голову, – недовольно отмахивается Артем, не отрываясь от пищи. – Не очень удачная сделка получилась. Вернемся, я еще с ними побеседую. Может, изменим условия в нашу пользу. Так… по мелочам… доплаты всякие за вредность или еще что.
– А все же? – любопытствую я.
– По четверти миллиона долларов на человека размещенные под проценты в пяти разных банках Швейцарии, Германии и США. И еще по пятьдесят тысяч налом на руки. Плюс еще загранпаспорта. Все это будет готово к моменту нашего прибытия домой.
Шоколадка шлагбаумом стала поперек горла.
– Скк-ккок-кко? – переспрашиваю задыхаясь.
– По четверти лимона на нос и по пятидесятнику на мелкие расходы, – повторяет Артем. И тут же взволновано переспрашивает глядя на мою реакцию. – Что очень мало? Надо было еще торговаться?
– Не-е-е! В самый раз! – говорю, пытаясь вернуть нормальное выражение перекошенному удивлением лицу.
Шурик таких попыток даже не предпринимает. Сидит с куском шоколадки в зубах как ворона с сыром и недоверчиво смотрит на нас.
– Ты серьезно?!! – наконец вернулся к нему дар речи. Шоколадка, выпав из разжатых зубов, нырнула в пыль и там затаилась, радуясь продлению жизни.
– Это вы, салаги, за принципы трудитесь, – начинает чтение морали Артем, – а я работаю за бабки! Я вам что, пацан, непонятно за что жизнью рисковать? Скажите спасибо, за то, что я и об вас забочусь.
– Спасибо, – дружным хором отвечаем мы.
Возможно, он и прав. По-своему прав. Но в этот момент деньги для меня не играют большой роли. Вот вернемся, тогда и подумаем о финансах…
Поднимаемся и идем дальше, выстроившись в цепочку. Шурик возглавляет процессию, я замыкаю. Тяжело плетущийся впереди меня Артем, кряхтя и чертыхаясь, все пытается поудобнее умостить ранец на спине.
Не смотря на спокойствие вокруг, оружие держим наготове. Слишком уж подозрительное это спокойствие, как затишье перед штормом. Однажды мне удалось испытать все прелести шторма в открытом море. Тогда я с Артемом на выходные выбрались походить на яхте. В общем находились… До сих пор с ужасом вспоминаю. Тихое, ласковое море с попутным ветерком, надувающим паруса в одно мгновение превратилось в клокочущий ад с высоченными волнами и оборванными парусами на мачте. Нам тогда здорово повезло что шквал был кратковременным и мы, не смотря на выполняющую танец ведьм воду смогли удержать хрупкую яхту носом против волн. Вот так и сейчас, сначала тихо-тихо а через минуту гляди как обрушится на голову какая-то проблема. В море все на много проще – ты всегда знаешь список неприятностей, которые могут возникнуть. Здесь же, в совершенно чуждом мире, я даже предположить не могу, что произойдет через минуту и из каких трудностей придется выпутываться.
Не нравится мне здесь. Чем-то напоминает кладбище, заполненное обкурившимися зомби. Судя по лицам, друзья тоже не в восторге от окружающего нас мира.
Из-за невысокого холма показывается игрушечное озерцо, заполненное кристально чистой водой. У берега мелькнуло пару теней, и тут же скрылись за пепельными дюнами. Я так и не успел рассмотреть, что это было… Но точно не люди… Скорее уж что-то крокодилоподобное, только с форсированным движком судя по скорости перемещения.
– Видели? – киваю в сторону водоема.
– Что? – не останавливаясь, оборачивается Артем. – Что увидел?
– Возле водички какие-то крокодилы тусуются, – отвечаю, не отрывая взгляда от озера. – Надо быть повнимательнее… Кто их знает, вдруг они и спасителями миров питаются.
– Учтем, – откликается идущий впереди Шурик.
При каждом шаге вокруг ботинок поднимаются пушистые облачка пепельной пыли. В красном свете, льющемся сверху, она кажется живой массой, копошащейся под ногами.
– А твоя подружка очень даже ничего! – с оттенком зависти в голосе заявляет Артем. – Если выживешь, напишешь мемуары под названием «Как я любил иномирянку». Бешенные деньги заработаешь!
Он начинает глубже развивать свою идею, постепенно добираясь до межрассового спаривания. С каждой минутой рассказ становится все подробнее и подробнее.
– Угомонись Артем, иначе ты у меня сейчас с ближайшей горкой спариваться будешь, причем носом! – мрачно огрызаюсь, обуреваемый нехорошими предчувствиями. Эти самые нехорошие предчувствия подсказывают мне, что нас ожидают какие-то неприятности. Вот только какие, говорить не хочет.
– А как выглядят твои крокодилы? – интересуется Шурик. – Такие грязно-зеленые с тонкими длинными хвостами и длинным рогом на острой морде?
– Вполне может быть, – я напоследок бросаю нехороший взгляд на пошляка-Артема и перевожу внимание на Шурика. – А что?
– Тогда официально извещаю вас, что мы удостоены чести быть посещенными делегацией этих самых крокодилов, – спокойным тоном извещает нас Шурик как будто говорит о приезде тещи а не о порождениях чужого мира. – И еще у них нет ног…
Мы с Артемом как по команде смотрим в направлении указанном Шуриком.
Разворачиваясь из колонны по трое в цепь, к нам приближается несколько десятков кошмарного вида существ. Мозг по привычке пытается подобрать аналогию, но ничего толкового не получается. Действительно, кое-какое сходство с крокодилом у этих животных имеется, но весьма отдаленное. Темно-зеленое торпедообразное туловище скользит в полуметре от земли, опираясь на что-то напоминающее плотный туман. Длинный, раз в пять длиннее двухметрового туловища, хвост извивается в воздухе как змея, принимая причудливые формы. На острой, приплюснутой голове нет ничего кроме плоского полуметрового рога, торчащего под углом сорок пять градусов к земле. То есть ни глаз, ни чего-то хотя бы отдаленно напоминающего рот не наблюдается. Сплошной тебе похмельный кошмар.
Вид этих существ настолько необычен, что мы зачарованные увиденным, даже забываем о самозащите.
Тем временем животные полностью перестроились в цепь и, постепенно огибая нас с флангов, приближаются. Они действуют, как по учебнику «Тактика в условиях пересеченной местности».
– Что это? – не отрывая взгляда от приближающейся цепи необычных существ, прошептал Артем.
– Даю гарантию, что это не крокодилы и что они к нам не в гости на блины спешат, – первым прихожу в себя. – Что-то подсказывает мне, что эти симпатяги планируют употребить нас в пищу, тем самым, реализовав извечную потребность в набивании желудка.
– Господа, а не пострелять ли нам? – предлагает Шурик и вскидывает автомат.
Тишину пепельного мира вспарывает стрекот автоматной очереди. Первая порция свинца приходится прямо в голову одного из существ.
– Получай, гад! – кровожадно прорычал Артем и тоже внес свою лепту в истребление незваных гостей.
Пару минут мы с энтузиазмом разряжаем обоймы. Не смотря на наши искренние старания, шеренга животных продолжает приближаться, и ни одно из них не покинуло своего боевого поста.
– Ребят, тормозите! – стараюсь перекричать треск оружия вошедших в раж друзей. – Им наше пуляние до лампочки!
Пули, ударяясь о грубую, чешуйчатую кожу животных с визгом отскакивают, не оставляя даже царапин.
– А крокодилистые-то в бронежилетиках! – с огорчением заметил Артем и на всякий случай выпустил еще одну очередь. Ее постигла та же участь.
– Эх, гранатометик бы сюда! – мечтательно вздохнул Шурик и бросил полный неприязни взгляд в сторону приблизившейся шеренги.
– Есть умная идея, – глубокомысленно произнес Артем, тоном Моисея, обращающегося к идущим через пустыню евреям.
Мы с Шуриком с надеждой устремили на него взгляды. Меня начала давить зависть. Я – такой умный и находчивый не в состоянии придумать ничего путевого в данной ситуации, а он… видите ли придумал.
– Драпать! – развеял мои сомнения Артем и сразу же воплотил свои слова в движение. Проще говоря, бросился наутек, придерживая рукой съезжающий набок ранец.
Подстегиваемые страхом и чувством коллективизма, называемым в народе стадным инстинктом, мы припустили вслед за ним.
Тяжелый ранец мешает бежать и кувалдой бьет по спине на каждом шаге. Мы бежим, ежеминутно оглядываясь назад. Расстояние между нами и преследователями неумолимо сокращается. Зеленые торпеды шустро скользят над каменной поверхностью, виртуозно огибая выступающие скальные наросты.
Если ничего не измениться, то менее чем через минуту они догонят нас.
– Эй, эй! – завопил из-за спины отставший Шурик. – Они остановились!
Мы замедляем бег и оглядываемся назад. Так и есть, животные, достигнув какой-то невидимой линии, как по команде остановились. Немного потоптавшись на месте, они так и не решились отправиться дальше, а плюнув на желудочные потребности, перестроились в ромб и помаршировали назад. Странное поведение. С чего бы это вдруг они прекратили заведомо успешное преследование? Догнать нас при их скорости передвижения раз плюнуть. Такое впечатление, что они не могут выйти за пределы своей территории.
– Ну и как вам все это безобразие? – тяжело дыша, уселся на землю Артем. – Милые зверюшки…
– Угу! – мрачно бурчу я, все еще не веря в спасение. – Скажи спасибо, что они вовремя остановились…
– Спасибо! – неизвестно кого вполне искренне поблагодарил Артем.
– Мы хоть от маршрута не отклонились? – интересуется Шурик, вытирая со лба пот.
Достаю из кармана деревянный шарик и сравниваю положение темного пятна на янтарной поверхности с направлением нашего марафона.
– Не особо. Можно сказать почти правильно бежали, – облегченно вздыхаю.
– Ладно, хватит трепаться! – отдохнув, говорит Артем. – Время деньги, а в нашем случае еще и здоровье. До эпицентра нам еще топать и топать.
С тоской оглядываю пепельно-серое однообразие. Спасаясь от толпы крокодилов умеющих ходить строем, мы забрались в еще более унылую чем ранее местность. Острые пепельные зубья вертикально поднимаются к отливающему красным небу, создавая правильный круг, почти в центре которого мы и находимся. Поверхность зубьев кажется необычно гладкой, как будто их кто-то на совесть отполировал наждачной шкуркой, а потом вскрыл лаком для блеска. Периметр каменного круга разрывают четверо ворот в соответствии со сторонами света. Острые, стреловидные арки как будто лазером прорезаны в каменной толще. Не очень-то это похоже на работу природы, слишком уж правильные формы. Если не ошибаюсь, высота зубьев составляет что-то около двухсот метров, а арок ворот метров по двадцать. Внушительное сооружение.
– Тебе не кажется, что они полупрозрачные? – спрашивает Артем, проследив за моим взглядом. До сей минуты ни он, ни Шурик особо не обращали внимания на достопримечательности окружающей природы, будучи под впечатлением погони.
– С чего ты взял? – интересуется Шурик и присоединяется к обществу ценителей горных пейзажей. – Они ведь такие же серые как и все остальное… Ну может оттенок чуть отличается… Серебристость что ли.
– Смотри! – указывает Артем пальцем в какую-то точку у вершины зубьев. – Видишь, по поверхности движется чуть более темное пятно диаметром около двух метров.
Присматриваюсь. Ну глазастый! А я раньше и не заметил. Действительно, там куда он указывает, не спеша движется пятно, кажущееся тенью от чего-то летящего по воздуху. Рефлекторно оглядываюсь и вскидываю карабин, готовясь приласкать летуна… Но в небе совершенно пусто.
– Я уже смотрел, – довольно ухмыляется Артем моей реакции. – Пусто! Тогда, если это не тень, то наиболее вероятно, что горы сформированы из чего-то вроде стекла или подобного ему материала, и мы видим тело движущееся с обратной стороны.
– Или внутри, – пробормотал себе под нос, Шурик, подсчитывая количество боеприпасов оставшихся после последней схватки.
– Что внутри? – не понял я.
– Тело движется не с той стороны скал, а внутри них, – пояснил он, не прекращая процесса калькуляции.
– Ты так думаешь? – хищно оскалился Артем, готовясь к так неуместной в нашей ситуации идеологической схватке. Терпеть не могу, когда эта пара схватывается в процессе обсуждения чего либо… Как два бультерьера… Ни один не уступит под нажимом фактов собеседника.
– Тормозите мужики! – голосом, не терпящим возражений, я останавливаю уже поднявшуюся до критической точки и готовую обрушиться на мои уши волну спора. – Не то время и не то место!
– Ладно-ладно, – примирительно буркнул Артем. – Мы и не собирались… Просто этот тупица считает, что тело движется внутри скалы! Абсурд! Ведь и ребенку ясно…
– Кто из нас тупица? – оживился Шурик. – Ты лучше пошевели остатком того серого вещества, которое у умных людей называется мозгами…
– Хватит! – рявкнул я во весь голос так, что друзья нервно дернулись.
– А это по-твоему с обратной стороны ветви движется? – насмешливо хмыкнул Шурик и указал на шевелящееся в нескольких метрах от наших ног пятно.
Погруженные в интеллектуальные дебаты мы и не заметили появления незваного гостя. Пятно движется по спирали, с каждым витком становясь все ближе и ближе.
Похоже, что Шурик прав. Камень полупрозрачен и сквозь него мы видим размытые очертания движущегося тела. Вот только непонятно, как что-то может двигаться в каменной толще… Какая-то навязчивая мысль мельтешит в голове вызывая легкое беспокойство… Пока легкое…
Гость ведет себя довольно дружелюбно. Да и что он может сделать сквозь камень, пусть даже и прозрачный.
Затаив дыхание, мы следим за начавшимся танцем. Пятно, до сих пор двигавшееся по спирали теперь перешло к более изысканным движениям. Кажется, что оно кружится вокруг нас в каком-то безмолвном вальсе и манящими движениями предлагает присоединиться к нему. Его движения бесхитростны, но в то же время притягивают взгляд. Как танцующая в одиночестве в центре пустого зала девушка… Она кокетливо машет пальчиком, приглашая занять место рядом с собой и закружиться в магическом танце слияния тел. И вот окружающий мир скрывается за полупрозрачными шторами, теряя былую реальность. Его нет… Это все в прошлом… Есть лишь танцующая девушка. На ее лице улыбка предназначенная лишь для меня. Окружающие меня каменные шпили становятся призрачными тенями и постепенно трансформируются в уходящие в бездонное небо колоны гигантского зала, не имеющего потолка. Ее тонкие пальцы тянутся ко мне. Я протягиваю руки вперед, и наши ладони соприкасаются. По телу проходит возбуждающая волна тепла. Лицо девушки уже рядом. Ее пухлые губы приоткрыты в ожидании поцелуя. Я резким движением привлекаю ее к себе и заключаю в объятия. Податливое тело приникает ко мне, заставляя забыть обо всем. Никогда я еще не чувствовал себя более счастливым. Зачем мне что-то другое? Теперь это мой мир. Мой дом. Моя девушка. Откуда-то снизу поднимается поток воздуха, закручиваясь в спираль. Поток неумолимо тянет нас вверх. К небу. И танец… Ноги уже давно оторвались от украшенного мозаикой пола. Мы кружимся в воздухе под нарастающий мотив. Невидимый оркестр окутывает нас покрывалом волшебной музыки. Мелькает частокол колон… Мои губы нежно касаются ее щеки. Волосы девушки щекочут мне лицо.
Окружающие пейзажи наводят жуткую тоску. Низко висящее над головой красноватое небо, если его можно так назвать. Больше напоминает потолок небрежно выкрашенный бледно-красной краской не совсем трезвым маляром. Светило отсутствует как таковое. Слабо светится само небо. Чем-то напоминает освещение при закате на Земле, только намного мрачнее. Из-за непривычного освещения окружающий мир кажется иллюзорным, как бы нарисованным. Красный спектр здорово давит на психику. Всеобщее ощущение угрюмости: угрюмое небо, угрюмые скалы, угрюмые мы. Никогда не любил красный цвет!
Воздух чистый, с витающим слабым запахом сирени. Или может это мне кажется. Под ногами, впрочем, как и вокруг пепельного цвета горы. Хотя нет, до гор эти высокие каменистые холмы не дотягивают. Растительности нет, животных нет, насекомых тоже нет.
Тоска! Даже укусить тебя некому.
Исключением являются только аборигены. В момент высадки, если так можно назвать падение на острые камни с полутораметровой высоты, на нас сразу же набросилась толпа людей одетых в лохмотья. Судя по выражению лиц, они были ненормальны. Хотя, что можно сказать о незнакомой расе. По нашему общему мнению они заражены гнилью. Так вот, эти безумцы бросились на нас с камнями в руках. Чем собственно полностью определили свою степень дружелюбности. Не успев прийти в себя после перехода, мы тупо смотрели на галдящую толпу. Вид этих полных ненависти людей что-то мне напомнил. Где-то я это я уже видел. И этот мир и этих людей… Вот только где хоть убей не помню.
Первый камень, упавший у ног заставил прийти в себя. Шурик среагировал первый. Очередь из автомата над головами заставила толпу пересмотреть свое отношение к нам. Мы ожидали паники, вызванной грохотом выстрелов и свитом пуль, но люди так и остались стоять на своих местах пристально глядя на нас. Держа эту свору на прицеле, мы быстро ретировались в сторону высоких холмов.
И вот теперь мы плетемся по этим самым холмам ведомые темным пятнышком на деревянном шарике как стрелкой на компасе. Оружие и поклажа неприятно оттягивают плечи. Уже начала ныть поясница, протестуя против непривычных физических нагрузок.
– Дохляки! Выкидыши от брака урбанизации и прогресса! – занимаюсь я, самобичеванием вспоминая уроки физкультуры, пропущенные в школе.
– Все! Баста! Привал! – прерывает мои мысли Артем, и тяжело дыша, как паровоз усаживается на гладкий камень.
Последовав его примеру, плюхаемся рядом. Достаю сигареты. Закуриваем с Шуриком. От первой же затяжки голова идет кругом, сказывается усталость. Артем с неприязнью морщится и отодвигается. Он терпеть не может табачный дым.
Пока мы докуриваем он, порывшись в ранце, с довольной миной вытаскивает на свет плитку шоколада. Наткнувшись на наши укоризненные взгляды, со вздохом разламывает ее на три части и что-то бурчит по поводу безмерности человеческой жадности.
– Артем, – интересуется Шурик, – а о каком вознаграждении ты договорился с Петром Семеновичем?
Я, как-то этот момент совсем упустил из виду. Слышал что-то краем уха про вознаграждение вот и все. В суете событий мысли о денежной стороне этого мероприятия в голову не приходили. А оказывается этот пройдоха успел уже поторговаться, пытаясь подороже продать наши души и прилагающиеся к ним органы.
– Ай, Шура, не морочьте мне голову, – недовольно отмахивается Артем, не отрываясь от пищи. – Не очень удачная сделка получилась. Вернемся, я еще с ними побеседую. Может, изменим условия в нашу пользу. Так… по мелочам… доплаты всякие за вредность или еще что.
– А все же? – любопытствую я.
– По четверти миллиона долларов на человека размещенные под проценты в пяти разных банках Швейцарии, Германии и США. И еще по пятьдесят тысяч налом на руки. Плюс еще загранпаспорта. Все это будет готово к моменту нашего прибытия домой.
Шоколадка шлагбаумом стала поперек горла.
– Скк-ккок-кко? – переспрашиваю задыхаясь.
– По четверти лимона на нос и по пятидесятнику на мелкие расходы, – повторяет Артем. И тут же взволновано переспрашивает глядя на мою реакцию. – Что очень мало? Надо было еще торговаться?
– Не-е-е! В самый раз! – говорю, пытаясь вернуть нормальное выражение перекошенному удивлением лицу.
Шурик таких попыток даже не предпринимает. Сидит с куском шоколадки в зубах как ворона с сыром и недоверчиво смотрит на нас.
– Ты серьезно?!! – наконец вернулся к нему дар речи. Шоколадка, выпав из разжатых зубов, нырнула в пыль и там затаилась, радуясь продлению жизни.
– Это вы, салаги, за принципы трудитесь, – начинает чтение морали Артем, – а я работаю за бабки! Я вам что, пацан, непонятно за что жизнью рисковать? Скажите спасибо, за то, что я и об вас забочусь.
– Спасибо, – дружным хором отвечаем мы.
Возможно, он и прав. По-своему прав. Но в этот момент деньги для меня не играют большой роли. Вот вернемся, тогда и подумаем о финансах…
Поднимаемся и идем дальше, выстроившись в цепочку. Шурик возглавляет процессию, я замыкаю. Тяжело плетущийся впереди меня Артем, кряхтя и чертыхаясь, все пытается поудобнее умостить ранец на спине.
Не смотря на спокойствие вокруг, оружие держим наготове. Слишком уж подозрительное это спокойствие, как затишье перед штормом. Однажды мне удалось испытать все прелести шторма в открытом море. Тогда я с Артемом на выходные выбрались походить на яхте. В общем находились… До сих пор с ужасом вспоминаю. Тихое, ласковое море с попутным ветерком, надувающим паруса в одно мгновение превратилось в клокочущий ад с высоченными волнами и оборванными парусами на мачте. Нам тогда здорово повезло что шквал был кратковременным и мы, не смотря на выполняющую танец ведьм воду смогли удержать хрупкую яхту носом против волн. Вот так и сейчас, сначала тихо-тихо а через минуту гляди как обрушится на голову какая-то проблема. В море все на много проще – ты всегда знаешь список неприятностей, которые могут возникнуть. Здесь же, в совершенно чуждом мире, я даже предположить не могу, что произойдет через минуту и из каких трудностей придется выпутываться.
Не нравится мне здесь. Чем-то напоминает кладбище, заполненное обкурившимися зомби. Судя по лицам, друзья тоже не в восторге от окружающего нас мира.
Из-за невысокого холма показывается игрушечное озерцо, заполненное кристально чистой водой. У берега мелькнуло пару теней, и тут же скрылись за пепельными дюнами. Я так и не успел рассмотреть, что это было… Но точно не люди… Скорее уж что-то крокодилоподобное, только с форсированным движком судя по скорости перемещения.
– Видели? – киваю в сторону водоема.
– Что? – не останавливаясь, оборачивается Артем. – Что увидел?
– Возле водички какие-то крокодилы тусуются, – отвечаю, не отрывая взгляда от озера. – Надо быть повнимательнее… Кто их знает, вдруг они и спасителями миров питаются.
– Учтем, – откликается идущий впереди Шурик.
При каждом шаге вокруг ботинок поднимаются пушистые облачка пепельной пыли. В красном свете, льющемся сверху, она кажется живой массой, копошащейся под ногами.
– А твоя подружка очень даже ничего! – с оттенком зависти в голосе заявляет Артем. – Если выживешь, напишешь мемуары под названием «Как я любил иномирянку». Бешенные деньги заработаешь!
Он начинает глубже развивать свою идею, постепенно добираясь до межрассового спаривания. С каждой минутой рассказ становится все подробнее и подробнее.
– Угомонись Артем, иначе ты у меня сейчас с ближайшей горкой спариваться будешь, причем носом! – мрачно огрызаюсь, обуреваемый нехорошими предчувствиями. Эти самые нехорошие предчувствия подсказывают мне, что нас ожидают какие-то неприятности. Вот только какие, говорить не хочет.
– А как выглядят твои крокодилы? – интересуется Шурик. – Такие грязно-зеленые с тонкими длинными хвостами и длинным рогом на острой морде?
– Вполне может быть, – я напоследок бросаю нехороший взгляд на пошляка-Артема и перевожу внимание на Шурика. – А что?
– Тогда официально извещаю вас, что мы удостоены чести быть посещенными делегацией этих самых крокодилов, – спокойным тоном извещает нас Шурик как будто говорит о приезде тещи а не о порождениях чужого мира. – И еще у них нет ног…
Мы с Артемом как по команде смотрим в направлении указанном Шуриком.
Разворачиваясь из колонны по трое в цепь, к нам приближается несколько десятков кошмарного вида существ. Мозг по привычке пытается подобрать аналогию, но ничего толкового не получается. Действительно, кое-какое сходство с крокодилом у этих животных имеется, но весьма отдаленное. Темно-зеленое торпедообразное туловище скользит в полуметре от земли, опираясь на что-то напоминающее плотный туман. Длинный, раз в пять длиннее двухметрового туловища, хвост извивается в воздухе как змея, принимая причудливые формы. На острой, приплюснутой голове нет ничего кроме плоского полуметрового рога, торчащего под углом сорок пять градусов к земле. То есть ни глаз, ни чего-то хотя бы отдаленно напоминающего рот не наблюдается. Сплошной тебе похмельный кошмар.
Вид этих существ настолько необычен, что мы зачарованные увиденным, даже забываем о самозащите.
Тем временем животные полностью перестроились в цепь и, постепенно огибая нас с флангов, приближаются. Они действуют, как по учебнику «Тактика в условиях пересеченной местности».
– Что это? – не отрывая взгляда от приближающейся цепи необычных существ, прошептал Артем.
– Даю гарантию, что это не крокодилы и что они к нам не в гости на блины спешат, – первым прихожу в себя. – Что-то подсказывает мне, что эти симпатяги планируют употребить нас в пищу, тем самым, реализовав извечную потребность в набивании желудка.
– Господа, а не пострелять ли нам? – предлагает Шурик и вскидывает автомат.
Тишину пепельного мира вспарывает стрекот автоматной очереди. Первая порция свинца приходится прямо в голову одного из существ.
– Получай, гад! – кровожадно прорычал Артем и тоже внес свою лепту в истребление незваных гостей.
Пару минут мы с энтузиазмом разряжаем обоймы. Не смотря на наши искренние старания, шеренга животных продолжает приближаться, и ни одно из них не покинуло своего боевого поста.
– Ребят, тормозите! – стараюсь перекричать треск оружия вошедших в раж друзей. – Им наше пуляние до лампочки!
Пули, ударяясь о грубую, чешуйчатую кожу животных с визгом отскакивают, не оставляя даже царапин.
– А крокодилистые-то в бронежилетиках! – с огорчением заметил Артем и на всякий случай выпустил еще одну очередь. Ее постигла та же участь.
– Эх, гранатометик бы сюда! – мечтательно вздохнул Шурик и бросил полный неприязни взгляд в сторону приблизившейся шеренги.
– Есть умная идея, – глубокомысленно произнес Артем, тоном Моисея, обращающегося к идущим через пустыню евреям.
Мы с Шуриком с надеждой устремили на него взгляды. Меня начала давить зависть. Я – такой умный и находчивый не в состоянии придумать ничего путевого в данной ситуации, а он… видите ли придумал.
– Драпать! – развеял мои сомнения Артем и сразу же воплотил свои слова в движение. Проще говоря, бросился наутек, придерживая рукой съезжающий набок ранец.
Подстегиваемые страхом и чувством коллективизма, называемым в народе стадным инстинктом, мы припустили вслед за ним.
Тяжелый ранец мешает бежать и кувалдой бьет по спине на каждом шаге. Мы бежим, ежеминутно оглядываясь назад. Расстояние между нами и преследователями неумолимо сокращается. Зеленые торпеды шустро скользят над каменной поверхностью, виртуозно огибая выступающие скальные наросты.
Если ничего не измениться, то менее чем через минуту они догонят нас.
– Эй, эй! – завопил из-за спины отставший Шурик. – Они остановились!
Мы замедляем бег и оглядываемся назад. Так и есть, животные, достигнув какой-то невидимой линии, как по команде остановились. Немного потоптавшись на месте, они так и не решились отправиться дальше, а плюнув на желудочные потребности, перестроились в ромб и помаршировали назад. Странное поведение. С чего бы это вдруг они прекратили заведомо успешное преследование? Догнать нас при их скорости передвижения раз плюнуть. Такое впечатление, что они не могут выйти за пределы своей территории.
– Ну и как вам все это безобразие? – тяжело дыша, уселся на землю Артем. – Милые зверюшки…
– Угу! – мрачно бурчу я, все еще не веря в спасение. – Скажи спасибо, что они вовремя остановились…
– Спасибо! – неизвестно кого вполне искренне поблагодарил Артем.
– Мы хоть от маршрута не отклонились? – интересуется Шурик, вытирая со лба пот.
Достаю из кармана деревянный шарик и сравниваю положение темного пятна на янтарной поверхности с направлением нашего марафона.
– Не особо. Можно сказать почти правильно бежали, – облегченно вздыхаю.
– Ладно, хватит трепаться! – отдохнув, говорит Артем. – Время деньги, а в нашем случае еще и здоровье. До эпицентра нам еще топать и топать.
С тоской оглядываю пепельно-серое однообразие. Спасаясь от толпы крокодилов умеющих ходить строем, мы забрались в еще более унылую чем ранее местность. Острые пепельные зубья вертикально поднимаются к отливающему красным небу, создавая правильный круг, почти в центре которого мы и находимся. Поверхность зубьев кажется необычно гладкой, как будто их кто-то на совесть отполировал наждачной шкуркой, а потом вскрыл лаком для блеска. Периметр каменного круга разрывают четверо ворот в соответствии со сторонами света. Острые, стреловидные арки как будто лазером прорезаны в каменной толще. Не очень-то это похоже на работу природы, слишком уж правильные формы. Если не ошибаюсь, высота зубьев составляет что-то около двухсот метров, а арок ворот метров по двадцать. Внушительное сооружение.
– Тебе не кажется, что они полупрозрачные? – спрашивает Артем, проследив за моим взглядом. До сей минуты ни он, ни Шурик особо не обращали внимания на достопримечательности окружающей природы, будучи под впечатлением погони.
– С чего ты взял? – интересуется Шурик и присоединяется к обществу ценителей горных пейзажей. – Они ведь такие же серые как и все остальное… Ну может оттенок чуть отличается… Серебристость что ли.
– Смотри! – указывает Артем пальцем в какую-то точку у вершины зубьев. – Видишь, по поверхности движется чуть более темное пятно диаметром около двух метров.
Присматриваюсь. Ну глазастый! А я раньше и не заметил. Действительно, там куда он указывает, не спеша движется пятно, кажущееся тенью от чего-то летящего по воздуху. Рефлекторно оглядываюсь и вскидываю карабин, готовясь приласкать летуна… Но в небе совершенно пусто.
– Я уже смотрел, – довольно ухмыляется Артем моей реакции. – Пусто! Тогда, если это не тень, то наиболее вероятно, что горы сформированы из чего-то вроде стекла или подобного ему материала, и мы видим тело движущееся с обратной стороны.
– Или внутри, – пробормотал себе под нос, Шурик, подсчитывая количество боеприпасов оставшихся после последней схватки.
– Что внутри? – не понял я.
– Тело движется не с той стороны скал, а внутри них, – пояснил он, не прекращая процесса калькуляции.
– Ты так думаешь? – хищно оскалился Артем, готовясь к так неуместной в нашей ситуации идеологической схватке. Терпеть не могу, когда эта пара схватывается в процессе обсуждения чего либо… Как два бультерьера… Ни один не уступит под нажимом фактов собеседника.
– Тормозите мужики! – голосом, не терпящим возражений, я останавливаю уже поднявшуюся до критической точки и готовую обрушиться на мои уши волну спора. – Не то время и не то место!
– Ладно-ладно, – примирительно буркнул Артем. – Мы и не собирались… Просто этот тупица считает, что тело движется внутри скалы! Абсурд! Ведь и ребенку ясно…
– Кто из нас тупица? – оживился Шурик. – Ты лучше пошевели остатком того серого вещества, которое у умных людей называется мозгами…
– Хватит! – рявкнул я во весь голос так, что друзья нервно дернулись.
– А это по-твоему с обратной стороны ветви движется? – насмешливо хмыкнул Шурик и указал на шевелящееся в нескольких метрах от наших ног пятно.
Погруженные в интеллектуальные дебаты мы и не заметили появления незваного гостя. Пятно движется по спирали, с каждым витком становясь все ближе и ближе.
Похоже, что Шурик прав. Камень полупрозрачен и сквозь него мы видим размытые очертания движущегося тела. Вот только непонятно, как что-то может двигаться в каменной толще… Какая-то навязчивая мысль мельтешит в голове вызывая легкое беспокойство… Пока легкое…
Гость ведет себя довольно дружелюбно. Да и что он может сделать сквозь камень, пусть даже и прозрачный.
Затаив дыхание, мы следим за начавшимся танцем. Пятно, до сих пор двигавшееся по спирали теперь перешло к более изысканным движениям. Кажется, что оно кружится вокруг нас в каком-то безмолвном вальсе и манящими движениями предлагает присоединиться к нему. Его движения бесхитростны, но в то же время притягивают взгляд. Как танцующая в одиночестве в центре пустого зала девушка… Она кокетливо машет пальчиком, приглашая занять место рядом с собой и закружиться в магическом танце слияния тел. И вот окружающий мир скрывается за полупрозрачными шторами, теряя былую реальность. Его нет… Это все в прошлом… Есть лишь танцующая девушка. На ее лице улыбка предназначенная лишь для меня. Окружающие меня каменные шпили становятся призрачными тенями и постепенно трансформируются в уходящие в бездонное небо колоны гигантского зала, не имеющего потолка. Ее тонкие пальцы тянутся ко мне. Я протягиваю руки вперед, и наши ладони соприкасаются. По телу проходит возбуждающая волна тепла. Лицо девушки уже рядом. Ее пухлые губы приоткрыты в ожидании поцелуя. Я резким движением привлекаю ее к себе и заключаю в объятия. Податливое тело приникает ко мне, заставляя забыть обо всем. Никогда я еще не чувствовал себя более счастливым. Зачем мне что-то другое? Теперь это мой мир. Мой дом. Моя девушка. Откуда-то снизу поднимается поток воздуха, закручиваясь в спираль. Поток неумолимо тянет нас вверх. К небу. И танец… Ноги уже давно оторвались от украшенного мозаикой пола. Мы кружимся в воздухе под нарастающий мотив. Невидимый оркестр окутывает нас покрывалом волшебной музыки. Мелькает частокол колон… Мои губы нежно касаются ее щеки. Волосы девушки щекочут мне лицо.