Сделанная из дорогих сортов разукрашенного дерева и покрытая лаком карета поблескивала в последних лучах заходящего солнца. На ней не было никаких гербов, никаких крестов. Окна ее были занавешены.
Регалии всадников показались мне похожими на папские, и нужно было поторапливаться, чтобы не столкнуться с ними нос к носу.
Не теряя времени, я вскочил на коня и проскакал через ворота, развернув моего скакуна в обратном от процессии направлении. Я надеялся, что кроме той дюжины всадников у кареты, больше вокруг их людей не было, а монахи не представляли реальной опасности и не могли остановить меня. Разумеется, отсюда нельзя было уехать не обогнув процессию, но совершенно необязательно было делать вид, что я воспользовался гостеприимством этого пустого замка, чтобы не настроить монахов и воинов враждебно.
Когда я приблизился, в ноздри мне шибануло зловоние. Это был запах гниения-запах тухлого мяса. И я подумал, что в носилках, возможно, находилось тело умершего кардинала.
Потом я заметил, что фигуры были одинаковыми. Было видно, что мясо отставало от их лиц и костей. Глаза их были глазами трупов. Увидев меня, они сразу остановились.
Всадники взяли копья наизготовку.
Я не стал хвататься за оружие, так как всадники могли просто потребовать выкуп за возможность проехать.
Один из всадников заговорил со мной. Слова словно тяжело падали, будто имели материальный вес, ухмылка напоминала улыбку самой смерти, а копье в руке было похоже на косу жнеца.
- Ты провинился, друг.
- Не могу с тобой согласиться.
- Разве ты не знаешь, что запрещено в этой стране?
Слова вылетали из его рта, образуя несвязные предложения с длинными паузами, как будто говоривший извлекал из памяти разговорную речь.
- Я не заметил никаких указаний на этот счет,-сказал я,-и ничего не слышал об этом. Чтол я мог услышать, когда ваша страна почти полностью обезлюдела? До сих пор я не встречал ничего похожего на разговаривающие трупы. Первые признаки панического страха возникли внутри, и я ничего не смог с этим сделать.
Он снова заговорил:
- Это общеизвестно...
- Всем. Но не мне...
- Защищайся.
- Я чужой здесь,-объяснил я.-Я искал гостеприимства у владельцев замка. Я ничего не сделал в этом необитаемом месте. Всему причиной моя неосведомленность. Но я не испытываю сожаления.
Я приготовился ударить моего коня шпорами.
Второй всадник повернул ко мне мертвенно бледное лицо.
Холодные глаза, полностью лишенные намека на жизнь, уставились на меня.
Я остолбенел и вдруг почувствовал, как недавно съеденный завтрак подкатывается к горлу.
Он произнес:
- Как ты оказался здесь? Ты заключил соглашение?
Я попытался ответить ему в подобном же тоне:
- Я прибыл сюда, как вы видите, на своем коне. С владельцем этого замка, как вы могли бы догадаться, меня ничего не связывает.
Я взглянул на карету в надежде, что в ее окне появится хозяин замка и этих странных людей.
- Но я еще раз повторяю, что не совершил ничего дурного и не испытываю никакого сожаления по поводу того, что немного воспользовался припасами замка: съел немного сушеного мяса, задал своему коню овса и воды и прочел пару книг.
- Никакого сожаления, и он знает это...-сказал третий всадник.
Они засмеялись. И это звучало зловеще.
- Я не знаком с вашим господином. Совершенно невозможно, чтобы я его знал.
- Но он, без сомнения, знает тебя.
Их насмешки, и злое издевательство надо мной по поводу вещей, известных только им, поколебали мое спокойствие и вывели из себя.
- Если вы позволите мне приблизиться и представиться, выяснится, кто прав.
Не то, чтобы у меня было особенное желание разговаривать с сидящими в карете, но если мне все же придется возвращаться, то лучше это сделать в мирной обстановке, чтобы, если посчастливится, найти достойное применение своему мечу.
- Ты не должен приближаться,-сказал первый всадник.
- Ты должен возвратиться обратно вместе с нами.
Я обратился к ним с фальшивым дружелюбием:
- Я уже достаточно долго испытывал ваше гостеприимство, теперь для меня настало время уезжать.
Про себя я усмехнулся. Сейчас я, как всегда, мыслил так же трезво, как и всегда, когда сталкивался с какой-нибудь сложной проблемой. Во мне было достаточно хладнокровия, свойственного профессиональным солдатам, чувствующим, что смерть неизбежна.
- У тебя нет выбора,-сказал всадник.
Он взмахнул своим копьем-это было едва уловимое движение.
Я пригнулся в седле и мысленно поздравил себя с тем, что еще жив.
- Я признаю только свой выбор, господин,-заявил я.
Я пришпорил своего коня так, что он скакнул вперед.
Они были готовы к чему угодно, только не к тому, к чему вынуждал их я. Я понял, что схватки они не ждут.
В одну секунду я прорвал их ряд. Никто из них даже не воспользовался своим копьем, и теперь я попытался прорваться сквозь гущу монахов. Нескольких из них я опрокинул. Они не отступили, но и не выпустили канатов, за которые тянули карету, из рук, что не давало мне возможности беспрепятственно проехать между ними. Казалось, они скорее готовы были умереть от моего меча, чем покинуть свои места.
Я был вынужден замедлить свое продвижение и снова оказался лицом к лицу со всадниками.
Они были не боеспособны, эти люди, и продвигались не достаточно быстро. Я снова решил, что они что-то скрывают, ведь на самом деле было достаточно одного движения их рук, чтобы остановить меня... Они казались настолько беспомощными, что их копья можно было отбить несколькими взмахами меча.
Я использовал массу своего коня, чтобы растолкать тесно столпившихся монахов. Их тела оказывали заметное сопротивление.
И снова я подстегнул моего боевого коня.
Позволив ему скакать вперед, я опрокинул трех монахов.
Конь перемахнул сначала через один, а затем через другой туго натянутый канат и устремился вниз по поросшему травой склону холма, в то время как группа всадников все еще пребывала в нерешительности, оставлять ли им кортеж и начать погоню за мной...
Впереди промелькнул парапет террасы, и на пути возникло несколько статуй, затем последовал крутой спуск по склону.
Но удача, казалось, снова изменила мне. Я попытался вытащить один из пистолетов и выстрелить в воздух, чтобы испугать лошадей. Навряд ли мне удалось бы сдержать их натиск, если хотя бы один из них достиг меня.
Конь подо мной вдруг встал, как бы раздумывая, в какую сторону скакать. Я выпрямился в седле, глядя на приближающиеся сверкающие острия копий, которые ясно выделялись, благодаря вымпелам.
В следующий миг я увидел, как могу улучшить свое положение. Не то, чтобы была возможность побега. Преследователи находились от меня не слишком далеко. Но была, может быть, возможность отразить их атаку.
Копья были изготовлены для броска, когда я выхватил свой пистолет.
И тут со стороны кареты донесся глубокий голос, в котором проскальзывали нотки веселья:
- В этом нет необходимости. Это не было предусмотрено. Немедленно оставьте его, вы все! Я сама разберусь с ним.
Всадники приостановили свое движение, их копья приняли исходное положение.
Я зажал меч зубами, вынул оба пистолета из седельных сумок, взвел курки и выстрелил.
Один из выстрелов достиг цели и скинул всадника на землю. Другой, невредимый, снова стал поднимать копье. Но прежде, чем он смог что-то предпринять, снова раздался голос.
Это был голос женщины.
- Стойте!
Женщина была рождена отдавать приказания. Я вернул меч обратно в ножны и посмотрел вверх по склону холма. Я предположил, что мне удастся перебраться на другую сторону склона, а там и до свободы недалеко. Это, однако, означало, что мне придется перебираться через копья, но все же не нужно было отбрасывать и этот путь к спасению.
Я придал своему лицу вид пристального внимания, а сам внутренне сдался, готовый к действию.
Дверь кареты отворилась.
Приятная женщина лет тридцати , с дымчато-серыми волосами, в багряно-красном шелковом платье появилась из открывающейся двери. Она выглядела возбужденной. Ее поведение и ее красота привлекли мое внимание.
- Подождите же,-сказала она мне.-Мы не так враждебно настроены, как вам кажется.
Я только улыбнулся. В качестве ставки в этой игре я мог предложить кроме своей жизни только коня, и я сообщил ей это. Спрятанные пистолеты, однако, были у меня под рукой.
- Ваши люди напали на меня, милостивая госпожа.
- Но не по моему приказу.-Цвет ее губ гармонировал с платьем, а кожа так же нежна и светла, как серебряные нити, которыми было расшито ее платье. Она носила прелестную шляпку с вуалью, накинутой на широкие поля.
- Добро пожаловать,-сказала она.-Хочется верить, что это действительно так. Хотя мы уже встречались до того, как были представлены друг другу.
Я был убежден, что она хочет сменить тактику, это было мне ясно, и я приготовился к любым неожиданностям.
Я улыбнулся ей в ответ.
- Это значит, что ваши слуги могут беспрепятственно охотиться за мной, не так ли, любезная госпожа?
Казалось, она была раздосадована. Но голос ее не потерял четкости и звонкости:
- Вы не должны так думать. Этот инцидент не был преднамеренным.-Ее глаза казались восхитительными. Они вводили меня в замешательство. Она проговорила:-Я прошу у вас прощения, господин.
Она опустила руки, и это выглядело так, будто она хочет меня о чем-то попросить. У меня создалось впечатление, что она сильная женщина, но я сомневался и на этот счет. Может быть, она была пленницей этих людей?
- Милостивая госпожа, ваши слуги пугают меня уже своим видом.
- Они подобраны не мной.
- В это я могу поверить.-Я все еще держал руки готовыми выхватить пистолеты и нажать на спуск.-Настолько ли они мертвы, насколько это кажется?
Она пожала плечами и сделала неопределенный легкий жест правой рукой.
- Господин, я буду вам очень признательна, если вы соизволите стать моим гостем.
- Ваши люди уже предлагали мне это. Не будете ли вы слишком оскорблены, если я откажусь?
- Неужели вы отвергнете мое предложение? Я прошу со всем возможным смирением.
Она была восхитительна, и прошел уже не один год с того момента, как я стал мечтать о подобной женщине. И были еще ее глаза, очаровывающие меня все больше и больше-они были умными, они были мудрыми, в них можно было заметить намек на огромный страх, и они были, как я понял, мне особенно приятны.
Конечно же, я последую за ней. Я знал это. Думаю, она тоже это знала. Я улыбнулся, но затем скривился.
- Это правда, милостивая госпожа,-сказал я.-Я не могу вернуть ваше предложение. Правила хорошего тона, любопытство и все, что еще осталось у меня от хорошего воспитания, советуют мне последовать ему. Но прежде всего необходимо выяснить, действительно ли вы хотите того, чтобы я был вашим гостем, поскольку вижу, что вы устали с дороги и вам необходим отдых. Ведь мое присутствие в замке продлится, скорее всего, ни один день.
- Я вполне отдаю себе отчет в этом и вполне разделяю ваше настроение.
Искорки смеха возникли в ее прекрасных глазах. Думаю, в душе она тоже смеялась над создавшимся положением. Легким движением руки она поправила выбившуюся прядь над левым виском, подняла взгляд и посмотрела на меня.
Довольно известный жест, как я знал, и весьма кокетливый. В этот момент я решился.
- Так вы согласны быть моим гостем?-сказала она.
- Только при одном условии,-отпарировал я.
- Что такое?
- Что вы мне обещаете рассказать о тайне вашего замка и окрестностей.
- Вы знаете сами, что ничего таинственного здесь нет.
Гримаса, которой я попытался скрыть улыбку, ответила ей лучше всяких слов.
- Хорошо,-ответила она.-Я обещаю, что вы все поймете.
- Я запомню ваше обещание,-сказал я.
Я спрятал свои пистолеты в седельные сумки и направил коня к замку.
Так я сделал первый решительный шаг на пути в ад.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я подал даме руку и проводил ее через двор к парадной лестнице и далее в замок в то время как один из слуг пристраивал коня и карету в конюшне. Любопытство мое все нарастало, но необходимо было все же сохранять терпение.
Я полностью осознавал, что совершенно скован. В данный момент это мне не мешало. Но и не и не помогало.
- Меня зовут Ульрих фон Бек, сын графа фон Бека,-представился я.-Я капитан пехоты и принимаю участие в происходящей сейчас войне.
Она пользовалась какими-то духами, запах которых напоминал аромат роз под солнцем.
- На какой стороне?-поинтересовалась она.
Я пожал плечами.
- На любой, которая больше заплатит и немного удачливее, чем другая.
- И у вас нет никаких определенных убеждений?
- Никаких,-я не устыдился своего ответа.-Может, это невозможно для мужчины моего положения в такое время?
- Не может быть и речи! Разумеется нет!-она, право, выглядела тоже слишком веселой.
Она сняла плащ. Роста она оказалась примерно моего и у ктому же была сложена. Странное поведение создавалось лишь благодаря ее эксцентричному поведению.
- Меня зовут Сабрина,-сказала она, не называя не только титула, но и имени семьи.
- Это ваш замок, милостивая госпожа?
- Я часто живу здесь.-Она была непреклонна.
Я никак не мог понять, почему она не хочет говорить о своей фамилии. Возможно, она была любовницей знатного графа, владельца этого замка? Может быть, она скрывается здесь от преследователей? Может быть, ее сослали сюда в наказание за что-либо или чтобы уберечь от ужасов войны?
В общем, было много причин, по которым она могла здесь находиться. Однако мое положение запрещало задавать вопросы.
Она положила свою легкую руку на мое плечо.
- Вы пообедаете со мной, капитан фон Бек?
- Честно говоря, мне было бы затруднительно есть в присутствии ваших слуг, милостивая госпожа.
- В этом нет необходимости. Позднее я сама приготовлю еду. Они не будут присутствовать. Вы займете комнату в задней башне. Согласны?
Я уже осматривал эту комнату. Не всем она подошла бы по размерам, но для меня была в самый раз.
- Как долго вы здесь пробудете?-Она окинула внимательным взглядом холл, будто хотела удостовериться, что мы одни.
- Одну или две недели.
- У вас все в порядке?
- Я направлялся не сюда и не думал здесь задерживаться, милостивая госпожа. Как долго ваше жилище находилось без присмотра?
- Ах, некоторое время. А почему вы спрашиваете?
- Все содержалось в порядке. Никакой пыли, ни единого пятнышка.
- Ах, мы не особенно заботимся о чистоте здесь.
- Ни плесенки, ничего, чтобы указывало на запустение.
- Не продолжайте,-сказала она. Мои замечания, видимо, не доставляли ей удовольствия.
- Я благодарен за приют,-сказал я, чтобы как-то завершить начатую тему.
- Не благодарите.-Ее голос почему-то стал озабоченным.-Нас охраняют солдаты.
- Почему?
- Там, на улице.-Она махнула рукой.-Снаружи. - Они охраняют вас?
- Подождите немного.-Ее палец искал пыль на сундучке. Пыли не было. Казалось, она размышляла над моими замечаниями.-Конечно, они держат нас под наблюдением. Но это не важно.-Она улыбнулась и дала мне возможность полюбоваться своими чудесными ровными зубами. Она говорила с убеждением, казалось, в надежде на то, что я понимаю и разделяю ее мнение, как если бы я был ее единомышленником.
Я смог только кивнуть.
- Я не могу вас удерживать,-продолжала она.-И вообще не могу никого задерживать.-Она прервалась. Ее темные глаза повлажнели и приобрели трагическое выражение.-Но вы здесь, и это хорошо...
Я отнесся к ее поведению спокойно, но все же с некоторым удивлением. Она говорила так, будто была неудачливой хозяйкой, задержавшейся в пути и после своего возвращения домой обнаружившей позабытого гостя.
Я произнес несколько избитых комплиментов о ее красоте и внешности. Она рассмеялась и восприняла их так, как любая женщина, которой подобные замечания уже надоели, и, возможно, даже неприятны. С таким типом женщин я был знаком. Она наверняка актриса,- подумал я, причем одна из искуснейших в этом холодном и трудном искусстве интеллектуального кокетства. Она показалась мне интересной и в плане состязания по поводу словесных сентенций.
- Вы обещали рассказать мне о хозяине замка,-напомнил я,-и почему в этой местности нет зверей.
- Все верно,-ответила она.-Действительно, их нет.
- Вы понимаете меня, милостивая госпожа,-сказал я доверительно,-но тем не менее не объяснили.
Ее тон сделался строже.
- Я пообещала вам объяснения, не так ли, мой господин?
- Вы совершенно правы.
- Так вот, объяснение перед вами.
Я никогда не относился к людям, которых удовлетворяют половинчатые ответы.
- Я солдат, милостивая госпожа, и держал путь отсюда на юг. Последовав за вами сюда, я удовлетворил вашу просьбу. Это произошло благодаря моему любопытству и вашему обещанию. Солдаты-нетерпеливая раса людей.
Мое замечание, видимо, подействовало на нее: она встряхнула длинными волосами, ниспадавшими темными водопадами ниже плеч. Ее слова вылетали быстро и отрывисто.
- Если говорить об отсутствии живых существ, то это значит, что любая свободная душа, какой бы маленькой она не была, жить здесь не может.
Объяснение опять не удовлетворило меня.
- Я не могу больше оставаться с вами, милостивая госпожа,-сказал я подчеркнуто официально.-Вы не хотите мне ничего объяснить. Я живу делами и результатами своих дел, поэтому могу понять и результаты дел других, но только при выяснении самого дела.
- Я не хотела вводить вас в заблуждение, господин.-Она двинулась было в мою сторону, но я сделал вид, что порываюсь уйти.
Я недоумевал.
- Что означают ваши слова о том, что здесь не может жить ни одна живая душа?
Она коротко усмехнулась.
- Ни одна из принадлежащих богу.
- Богу?! Принадлежащих? Но сам лес...
- Лес.-Она сделала нетерпеливый жест.-Лес находится на границе.
- Я все еще не понимаю.
Она взглянула на меня.
- Значит, и ваша душа тоже.
Я не был поклонником метафизики, меня раздражала ее недосказанность. Настолько абстрактная дискуссия не должна была продолжаться так долго.
- Вы хотели сказать, что эта местность опустела в результате какого-то рода чумы? Что в результате ее все звери и люди покинули округу?
Она не ответила.
Я продолжал:
- Каждый из ваших слуг болен. Может ли быть так, что они страдают какой-то формой проказы, которая существует только в этой местности?..
- Их души...-начала она снова.
Я прервал ее.
- Опять абстракции...
- Я пытаюсь вам объяснить,-сказала она.
- Милостивая госпожа, вы не даете мне объяснения.
- Я уже дала вам объяснение, как сама это понимаю. Довольно тяжело...
- Вы и вправду говорите о болезни? Или нет? Могу гарантировать, что если вы не скажете конкретно, я не останусь здесь ни на минуту, так как не буду знать, что мне угрожает.
- Как вам будет угодно,-сказала она.
- Существуют вещи, перед которыми я испытываю страх, но если дело касается чумы, то это именно то, чего я всегда опасался. С другой стороны, я верю в свою счастливую звезду, в то, что я везуч, так как до сих пор болезнь меня миновала, поэтому вы должны знать, что я не сойду с этого места, не узнав, что здесь происходит. Скажите мне. Вы имеете в виду болезнь?
- Ах,-вздохнула она, когда наконец стала понимать, про что я ее расспрашиваю.-Может быть и так, как вы говорите.
- Но вы совсем не согласны со мной.-Я сделал несколько шагов в ее сторону.
Она замолчала. Должен ли я предпологать, спросил я себя, что признаки тяжелейшего заболевания, которое поразило ее слуг, еще не проявились на нас, но скоро станут заметны. Предчувствие чего-то нехорошего закралось мне в душу.
- Как долго вы уже живете в этом замке?-спросил я.
- Я бываю здесь только наездами.
Этот ответ заставил меня подумать, что она, возможно, обезопасила себя от того, что я подозреваю. А раз она не беспокоится по этому поводу, то и мне не престало пороть горячку. Такие мысли меня успокоили.
Она села на кушетку. Солнечный свет струился через вставленный в оконную фрамугу витраж, изображавший Диану на охоте. Только теперь, впервые за все время пребывания в замке, я заметил, что здесь нет ни единого христианского символа-ни одного распятия, ни единого изображения Иисуса, никаких икон или фресок с изображениями святых. Статуи, декорации на настенных гобеленах и занавесях-все было языческим.
- Когда был построен этот замок?-Я стоял перед окном и водил пальцем по линиям стыка разноцветных стекол витража.
- Думаю, он очень стар. По меньшей мере несколько столетий назад.
- Он очень хорошо сохранился.
Она знала, что мои вопросы не имели цели и не были особенно умными. Но я хотел больше знать о владельце и о странной таинственной болезни, поражающей обитателей этого места.
- Ну что ж, понятно,-сказал я.
Я снова почувствовал напряжение и заволновался.
Я спустился в винный погреб и с вином вернулся обратно. Когда она передавала мне кубок, я заметил, что она не носит обручального кольца.
- У вас нет повелителя, милостивая госпожа?
- Есть один,-ответила она, глядя мне прямо в глаза, будто я выпытывал у нее самое сокровенное. Чтобы загладить неловкость, вызванную этим вопросом, она пожала плечами.-Да, у меня есть повелитель, капитан.
- Но это не фамильный замок?
- Ах, да. Фамилия?-Она приняласьочень мило смеяться, и на ее лице появилось выражение облегчения.-Замок принадлежит моему повелителю уже долгие годы.
- Но он не всегда принадлежал ему?
- Нет. Он, я думаю, владел им всегда.
- Военный трофей?
Она покачала головой.
- Ваш муж игрок и играет на недвижимое имущество? Он принимает участие в этой войне?
- О да.-Ее поведение снова изменилось. Она стала дружелюбной.-Не хочу вас держать в неведении, капитан Фон Бек.-Она засмеялась, и снова был какой-то намек на беспомощность в ее поведении.-Я совсем не настроена говорить на эту тему.
- Пожалуйста, простите мне мою грубость,-нарочито холодно сказал я.
- Будьте спокойны, капитан, вы не были грубы.-Тихо произнесла она.-Для мужчины, который находит в ужасах войны свою прелесть и принимает участие в военных действиях, вы выглядите очень культурным и воспитанным.
Я поднес кубок к губам.
- Приятно, что вы так думаете. Но по сравнению с вашими слугами я, видимо, выгляжу значительно лучше, чем я есть на самом деле.
Она улыбнулась. Ее кожа порозовела. Я вдыхал запах роз. Мне стало так тепло, будто солнечный свет, пройдя сквозь стекло, упал на меня. Я знал, что я хочу Сабрину, как никогда дотоле не хотел ни одной женщины.
Однако воспитание оставляло мне желать ее только мысленно. За многие годы я научился подавлять свои чувства и был готов уничтожить это желание в себе.
- Когда вы собираетесь вернуться к своим слугам?-Я снова приложился к вину.-По вкусу оно было лучше, чем любое другое стольких же лет выдержки из найденных мной здесь. Потом я снова внимательно оглядел ее и понял, что все мои желания внезапно могут стать реальностью.
Она облизнула губы, прежде чем ответить.
- Можно сказать, что вы-кредитор моего господина.
- Вашего мужа? Вы действительно так думаете? Но вы даже не открыли мне своего имени,-сказал я очень весело.
- И это правильно.- Она откинула волосы со лба.
- Вы не хотите назвать своего имени?
- Сейчас? Нет.
- Он ожидает вас здесь?-Я пригубил вино.
- Да,-ответила она.
- Он что, следит за вами?-Меня это возмутило и поколебало.
- Нет.-Трагедия, вызывавшая несомненное отсутствие радости, на секунду отразилась на ее лице.
- В таком случае, у вас с ним сделка?-спросил я и при этом придвинулся ближе.
- Да.- Она, мне показалось, тоже немного пододвинулась ко мне.
Казалось, что она испытывает такую же тягу ко мне, как и я к ней, но было бы слишком хорошо получить после всех вопросов еще и ее любовь.
Некоторое время я молчал.
- Могу ли я узнать, какую сделку с ним вы заключили?
Она повеселела, но конечно, же, ее настроение не могло так быстро улучшиться.
- Отличную от вашей, капитан.-Она сделала неопределенный жест.
- Но вы же понятия не имели, что я здесь остановился?
Она опустила глаза.
- ...Или вы знали об этом?-продолжил я.-Вполне могло быть, что незамеченный мною слуга вашего мужа сообщил вам обо мне.
Проигнорировав мое последнее замечание, она сказала:
- Я искала храброго мужчину. Мужественного и бесстрашного человека.
- И, разумеется, эти качества присущи вашему господину? Верно?
Она с вызовом посмотрела на меня.
- Как вам будет угодно.
Инстинкт всегда помогал мне сохранить жизнь и здоровье, и теперь он предостерегал меня, что эта привлекательная женщина может оказаться приманкой в ловушке. Только на этот раз я проигнорировал это предостережение. Казалось, что она готова мне отдаться. И тут же я представил, что мне придется платить большой выкуп. Выкуп в любом случае меня не устраивал.
- Какую свободу действий он вам представил?
- Я могу делать все, что мне нравится.-Она пожала плечами.
- И он не ревнует?
- Нет, в смысле, применительном к этой ситуации, капитан фон Бек.-Она опустила свой кубок.
Я последовал ее примеру. Она взяла оба кубка, снова наполнила их и уселась рядом со мной на кушетку под окном. Я весь задрожал. Много лет я был был хозяином самому себе, но теперь потерял возможность рассуждать здраво. Дотронувшись до ее руки, я поцеловал ее, бормоча при этом:
- Это невозможное существо, ваш господин...
Регалии всадников показались мне похожими на папские, и нужно было поторапливаться, чтобы не столкнуться с ними нос к носу.
Не теряя времени, я вскочил на коня и проскакал через ворота, развернув моего скакуна в обратном от процессии направлении. Я надеялся, что кроме той дюжины всадников у кареты, больше вокруг их людей не было, а монахи не представляли реальной опасности и не могли остановить меня. Разумеется, отсюда нельзя было уехать не обогнув процессию, но совершенно необязательно было делать вид, что я воспользовался гостеприимством этого пустого замка, чтобы не настроить монахов и воинов враждебно.
Когда я приблизился, в ноздри мне шибануло зловоние. Это был запах гниения-запах тухлого мяса. И я подумал, что в носилках, возможно, находилось тело умершего кардинала.
Потом я заметил, что фигуры были одинаковыми. Было видно, что мясо отставало от их лиц и костей. Глаза их были глазами трупов. Увидев меня, они сразу остановились.
Всадники взяли копья наизготовку.
Я не стал хвататься за оружие, так как всадники могли просто потребовать выкуп за возможность проехать.
Один из всадников заговорил со мной. Слова словно тяжело падали, будто имели материальный вес, ухмылка напоминала улыбку самой смерти, а копье в руке было похоже на косу жнеца.
- Ты провинился, друг.
- Не могу с тобой согласиться.
- Разве ты не знаешь, что запрещено в этой стране?
Слова вылетали из его рта, образуя несвязные предложения с длинными паузами, как будто говоривший извлекал из памяти разговорную речь.
- Я не заметил никаких указаний на этот счет,-сказал я,-и ничего не слышал об этом. Чтол я мог услышать, когда ваша страна почти полностью обезлюдела? До сих пор я не встречал ничего похожего на разговаривающие трупы. Первые признаки панического страха возникли внутри, и я ничего не смог с этим сделать.
Он снова заговорил:
- Это общеизвестно...
- Всем. Но не мне...
- Защищайся.
- Я чужой здесь,-объяснил я.-Я искал гостеприимства у владельцев замка. Я ничего не сделал в этом необитаемом месте. Всему причиной моя неосведомленность. Но я не испытываю сожаления.
Я приготовился ударить моего коня шпорами.
Второй всадник повернул ко мне мертвенно бледное лицо.
Холодные глаза, полностью лишенные намека на жизнь, уставились на меня.
Я остолбенел и вдруг почувствовал, как недавно съеденный завтрак подкатывается к горлу.
Он произнес:
- Как ты оказался здесь? Ты заключил соглашение?
Я попытался ответить ему в подобном же тоне:
- Я прибыл сюда, как вы видите, на своем коне. С владельцем этого замка, как вы могли бы догадаться, меня ничего не связывает.
Я взглянул на карету в надежде, что в ее окне появится хозяин замка и этих странных людей.
- Но я еще раз повторяю, что не совершил ничего дурного и не испытываю никакого сожаления по поводу того, что немного воспользовался припасами замка: съел немного сушеного мяса, задал своему коню овса и воды и прочел пару книг.
- Никакого сожаления, и он знает это...-сказал третий всадник.
Они засмеялись. И это звучало зловеще.
- Я не знаком с вашим господином. Совершенно невозможно, чтобы я его знал.
- Но он, без сомнения, знает тебя.
Их насмешки, и злое издевательство надо мной по поводу вещей, известных только им, поколебали мое спокойствие и вывели из себя.
- Если вы позволите мне приблизиться и представиться, выяснится, кто прав.
Не то, чтобы у меня было особенное желание разговаривать с сидящими в карете, но если мне все же придется возвращаться, то лучше это сделать в мирной обстановке, чтобы, если посчастливится, найти достойное применение своему мечу.
- Ты не должен приближаться,-сказал первый всадник.
- Ты должен возвратиться обратно вместе с нами.
Я обратился к ним с фальшивым дружелюбием:
- Я уже достаточно долго испытывал ваше гостеприимство, теперь для меня настало время уезжать.
Про себя я усмехнулся. Сейчас я, как всегда, мыслил так же трезво, как и всегда, когда сталкивался с какой-нибудь сложной проблемой. Во мне было достаточно хладнокровия, свойственного профессиональным солдатам, чувствующим, что смерть неизбежна.
- У тебя нет выбора,-сказал всадник.
Он взмахнул своим копьем-это было едва уловимое движение.
Я пригнулся в седле и мысленно поздравил себя с тем, что еще жив.
- Я признаю только свой выбор, господин,-заявил я.
Я пришпорил своего коня так, что он скакнул вперед.
Они были готовы к чему угодно, только не к тому, к чему вынуждал их я. Я понял, что схватки они не ждут.
В одну секунду я прорвал их ряд. Никто из них даже не воспользовался своим копьем, и теперь я попытался прорваться сквозь гущу монахов. Нескольких из них я опрокинул. Они не отступили, но и не выпустили канатов, за которые тянули карету, из рук, что не давало мне возможности беспрепятственно проехать между ними. Казалось, они скорее готовы были умереть от моего меча, чем покинуть свои места.
Я был вынужден замедлить свое продвижение и снова оказался лицом к лицу со всадниками.
Они были не боеспособны, эти люди, и продвигались не достаточно быстро. Я снова решил, что они что-то скрывают, ведь на самом деле было достаточно одного движения их рук, чтобы остановить меня... Они казались настолько беспомощными, что их копья можно было отбить несколькими взмахами меча.
Я использовал массу своего коня, чтобы растолкать тесно столпившихся монахов. Их тела оказывали заметное сопротивление.
И снова я подстегнул моего боевого коня.
Позволив ему скакать вперед, я опрокинул трех монахов.
Конь перемахнул сначала через один, а затем через другой туго натянутый канат и устремился вниз по поросшему травой склону холма, в то время как группа всадников все еще пребывала в нерешительности, оставлять ли им кортеж и начать погоню за мной...
Впереди промелькнул парапет террасы, и на пути возникло несколько статуй, затем последовал крутой спуск по склону.
Но удача, казалось, снова изменила мне. Я попытался вытащить один из пистолетов и выстрелить в воздух, чтобы испугать лошадей. Навряд ли мне удалось бы сдержать их натиск, если хотя бы один из них достиг меня.
Конь подо мной вдруг встал, как бы раздумывая, в какую сторону скакать. Я выпрямился в седле, глядя на приближающиеся сверкающие острия копий, которые ясно выделялись, благодаря вымпелам.
В следующий миг я увидел, как могу улучшить свое положение. Не то, чтобы была возможность побега. Преследователи находились от меня не слишком далеко. Но была, может быть, возможность отразить их атаку.
Копья были изготовлены для броска, когда я выхватил свой пистолет.
И тут со стороны кареты донесся глубокий голос, в котором проскальзывали нотки веселья:
- В этом нет необходимости. Это не было предусмотрено. Немедленно оставьте его, вы все! Я сама разберусь с ним.
Всадники приостановили свое движение, их копья приняли исходное положение.
Я зажал меч зубами, вынул оба пистолета из седельных сумок, взвел курки и выстрелил.
Один из выстрелов достиг цели и скинул всадника на землю. Другой, невредимый, снова стал поднимать копье. Но прежде, чем он смог что-то предпринять, снова раздался голос.
Это был голос женщины.
- Стойте!
Женщина была рождена отдавать приказания. Я вернул меч обратно в ножны и посмотрел вверх по склону холма. Я предположил, что мне удастся перебраться на другую сторону склона, а там и до свободы недалеко. Это, однако, означало, что мне придется перебираться через копья, но все же не нужно было отбрасывать и этот путь к спасению.
Я придал своему лицу вид пристального внимания, а сам внутренне сдался, готовый к действию.
Дверь кареты отворилась.
Приятная женщина лет тридцати , с дымчато-серыми волосами, в багряно-красном шелковом платье появилась из открывающейся двери. Она выглядела возбужденной. Ее поведение и ее красота привлекли мое внимание.
- Подождите же,-сказала она мне.-Мы не так враждебно настроены, как вам кажется.
Я только улыбнулся. В качестве ставки в этой игре я мог предложить кроме своей жизни только коня, и я сообщил ей это. Спрятанные пистолеты, однако, были у меня под рукой.
- Ваши люди напали на меня, милостивая госпожа.
- Но не по моему приказу.-Цвет ее губ гармонировал с платьем, а кожа так же нежна и светла, как серебряные нити, которыми было расшито ее платье. Она носила прелестную шляпку с вуалью, накинутой на широкие поля.
- Добро пожаловать,-сказала она.-Хочется верить, что это действительно так. Хотя мы уже встречались до того, как были представлены друг другу.
Я был убежден, что она хочет сменить тактику, это было мне ясно, и я приготовился к любым неожиданностям.
Я улыбнулся ей в ответ.
- Это значит, что ваши слуги могут беспрепятственно охотиться за мной, не так ли, любезная госпожа?
Казалось, она была раздосадована. Но голос ее не потерял четкости и звонкости:
- Вы не должны так думать. Этот инцидент не был преднамеренным.-Ее глаза казались восхитительными. Они вводили меня в замешательство. Она проговорила:-Я прошу у вас прощения, господин.
Она опустила руки, и это выглядело так, будто она хочет меня о чем-то попросить. У меня создалось впечатление, что она сильная женщина, но я сомневался и на этот счет. Может быть, она была пленницей этих людей?
- Милостивая госпожа, ваши слуги пугают меня уже своим видом.
- Они подобраны не мной.
- В это я могу поверить.-Я все еще держал руки готовыми выхватить пистолеты и нажать на спуск.-Настолько ли они мертвы, насколько это кажется?
Она пожала плечами и сделала неопределенный легкий жест правой рукой.
- Господин, я буду вам очень признательна, если вы соизволите стать моим гостем.
- Ваши люди уже предлагали мне это. Не будете ли вы слишком оскорблены, если я откажусь?
- Неужели вы отвергнете мое предложение? Я прошу со всем возможным смирением.
Она была восхитительна, и прошел уже не один год с того момента, как я стал мечтать о подобной женщине. И были еще ее глаза, очаровывающие меня все больше и больше-они были умными, они были мудрыми, в них можно было заметить намек на огромный страх, и они были, как я понял, мне особенно приятны.
Конечно же, я последую за ней. Я знал это. Думаю, она тоже это знала. Я улыбнулся, но затем скривился.
- Это правда, милостивая госпожа,-сказал я.-Я не могу вернуть ваше предложение. Правила хорошего тона, любопытство и все, что еще осталось у меня от хорошего воспитания, советуют мне последовать ему. Но прежде всего необходимо выяснить, действительно ли вы хотите того, чтобы я был вашим гостем, поскольку вижу, что вы устали с дороги и вам необходим отдых. Ведь мое присутствие в замке продлится, скорее всего, ни один день.
- Я вполне отдаю себе отчет в этом и вполне разделяю ваше настроение.
Искорки смеха возникли в ее прекрасных глазах. Думаю, в душе она тоже смеялась над создавшимся положением. Легким движением руки она поправила выбившуюся прядь над левым виском, подняла взгляд и посмотрела на меня.
Довольно известный жест, как я знал, и весьма кокетливый. В этот момент я решился.
- Так вы согласны быть моим гостем?-сказала она.
- Только при одном условии,-отпарировал я.
- Что такое?
- Что вы мне обещаете рассказать о тайне вашего замка и окрестностей.
- Вы знаете сами, что ничего таинственного здесь нет.
Гримаса, которой я попытался скрыть улыбку, ответила ей лучше всяких слов.
- Хорошо,-ответила она.-Я обещаю, что вы все поймете.
- Я запомню ваше обещание,-сказал я.
Я спрятал свои пистолеты в седельные сумки и направил коня к замку.
Так я сделал первый решительный шаг на пути в ад.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я подал даме руку и проводил ее через двор к парадной лестнице и далее в замок в то время как один из слуг пристраивал коня и карету в конюшне. Любопытство мое все нарастало, но необходимо было все же сохранять терпение.
Я полностью осознавал, что совершенно скован. В данный момент это мне не мешало. Но и не и не помогало.
- Меня зовут Ульрих фон Бек, сын графа фон Бека,-представился я.-Я капитан пехоты и принимаю участие в происходящей сейчас войне.
Она пользовалась какими-то духами, запах которых напоминал аромат роз под солнцем.
- На какой стороне?-поинтересовалась она.
Я пожал плечами.
- На любой, которая больше заплатит и немного удачливее, чем другая.
- И у вас нет никаких определенных убеждений?
- Никаких,-я не устыдился своего ответа.-Может, это невозможно для мужчины моего положения в такое время?
- Не может быть и речи! Разумеется нет!-она, право, выглядела тоже слишком веселой.
Она сняла плащ. Роста она оказалась примерно моего и у ктому же была сложена. Странное поведение создавалось лишь благодаря ее эксцентричному поведению.
- Меня зовут Сабрина,-сказала она, не называя не только титула, но и имени семьи.
- Это ваш замок, милостивая госпожа?
- Я часто живу здесь.-Она была непреклонна.
Я никак не мог понять, почему она не хочет говорить о своей фамилии. Возможно, она была любовницей знатного графа, владельца этого замка? Может быть, она скрывается здесь от преследователей? Может быть, ее сослали сюда в наказание за что-либо или чтобы уберечь от ужасов войны?
В общем, было много причин, по которым она могла здесь находиться. Однако мое положение запрещало задавать вопросы.
Она положила свою легкую руку на мое плечо.
- Вы пообедаете со мной, капитан фон Бек?
- Честно говоря, мне было бы затруднительно есть в присутствии ваших слуг, милостивая госпожа.
- В этом нет необходимости. Позднее я сама приготовлю еду. Они не будут присутствовать. Вы займете комнату в задней башне. Согласны?
Я уже осматривал эту комнату. Не всем она подошла бы по размерам, но для меня была в самый раз.
- Как долго вы здесь пробудете?-Она окинула внимательным взглядом холл, будто хотела удостовериться, что мы одни.
- Одну или две недели.
- У вас все в порядке?
- Я направлялся не сюда и не думал здесь задерживаться, милостивая госпожа. Как долго ваше жилище находилось без присмотра?
- Ах, некоторое время. А почему вы спрашиваете?
- Все содержалось в порядке. Никакой пыли, ни единого пятнышка.
- Ах, мы не особенно заботимся о чистоте здесь.
- Ни плесенки, ничего, чтобы указывало на запустение.
- Не продолжайте,-сказала она. Мои замечания, видимо, не доставляли ей удовольствия.
- Я благодарен за приют,-сказал я, чтобы как-то завершить начатую тему.
- Не благодарите.-Ее голос почему-то стал озабоченным.-Нас охраняют солдаты.
- Почему?
- Там, на улице.-Она махнула рукой.-Снаружи. - Они охраняют вас?
- Подождите немного.-Ее палец искал пыль на сундучке. Пыли не было. Казалось, она размышляла над моими замечаниями.-Конечно, они держат нас под наблюдением. Но это не важно.-Она улыбнулась и дала мне возможность полюбоваться своими чудесными ровными зубами. Она говорила с убеждением, казалось, в надежде на то, что я понимаю и разделяю ее мнение, как если бы я был ее единомышленником.
Я смог только кивнуть.
- Я не могу вас удерживать,-продолжала она.-И вообще не могу никого задерживать.-Она прервалась. Ее темные глаза повлажнели и приобрели трагическое выражение.-Но вы здесь, и это хорошо...
Я отнесся к ее поведению спокойно, но все же с некоторым удивлением. Она говорила так, будто была неудачливой хозяйкой, задержавшейся в пути и после своего возвращения домой обнаружившей позабытого гостя.
Я произнес несколько избитых комплиментов о ее красоте и внешности. Она рассмеялась и восприняла их так, как любая женщина, которой подобные замечания уже надоели, и, возможно, даже неприятны. С таким типом женщин я был знаком. Она наверняка актриса,- подумал я, причем одна из искуснейших в этом холодном и трудном искусстве интеллектуального кокетства. Она показалась мне интересной и в плане состязания по поводу словесных сентенций.
- Вы обещали рассказать мне о хозяине замка,-напомнил я,-и почему в этой местности нет зверей.
- Все верно,-ответила она.-Действительно, их нет.
- Вы понимаете меня, милостивая госпожа,-сказал я доверительно,-но тем не менее не объяснили.
Ее тон сделался строже.
- Я пообещала вам объяснения, не так ли, мой господин?
- Вы совершенно правы.
- Так вот, объяснение перед вами.
Я никогда не относился к людям, которых удовлетворяют половинчатые ответы.
- Я солдат, милостивая госпожа, и держал путь отсюда на юг. Последовав за вами сюда, я удовлетворил вашу просьбу. Это произошло благодаря моему любопытству и вашему обещанию. Солдаты-нетерпеливая раса людей.
Мое замечание, видимо, подействовало на нее: она встряхнула длинными волосами, ниспадавшими темными водопадами ниже плеч. Ее слова вылетали быстро и отрывисто.
- Если говорить об отсутствии живых существ, то это значит, что любая свободная душа, какой бы маленькой она не была, жить здесь не может.
Объяснение опять не удовлетворило меня.
- Я не могу больше оставаться с вами, милостивая госпожа,-сказал я подчеркнуто официально.-Вы не хотите мне ничего объяснить. Я живу делами и результатами своих дел, поэтому могу понять и результаты дел других, но только при выяснении самого дела.
- Я не хотела вводить вас в заблуждение, господин.-Она двинулась было в мою сторону, но я сделал вид, что порываюсь уйти.
Я недоумевал.
- Что означают ваши слова о том, что здесь не может жить ни одна живая душа?
Она коротко усмехнулась.
- Ни одна из принадлежащих богу.
- Богу?! Принадлежащих? Но сам лес...
- Лес.-Она сделала нетерпеливый жест.-Лес находится на границе.
- Я все еще не понимаю.
Она взглянула на меня.
- Значит, и ваша душа тоже.
Я не был поклонником метафизики, меня раздражала ее недосказанность. Настолько абстрактная дискуссия не должна была продолжаться так долго.
- Вы хотели сказать, что эта местность опустела в результате какого-то рода чумы? Что в результате ее все звери и люди покинули округу?
Она не ответила.
Я продолжал:
- Каждый из ваших слуг болен. Может ли быть так, что они страдают какой-то формой проказы, которая существует только в этой местности?..
- Их души...-начала она снова.
Я прервал ее.
- Опять абстракции...
- Я пытаюсь вам объяснить,-сказала она.
- Милостивая госпожа, вы не даете мне объяснения.
- Я уже дала вам объяснение, как сама это понимаю. Довольно тяжело...
- Вы и вправду говорите о болезни? Или нет? Могу гарантировать, что если вы не скажете конкретно, я не останусь здесь ни на минуту, так как не буду знать, что мне угрожает.
- Как вам будет угодно,-сказала она.
- Существуют вещи, перед которыми я испытываю страх, но если дело касается чумы, то это именно то, чего я всегда опасался. С другой стороны, я верю в свою счастливую звезду, в то, что я везуч, так как до сих пор болезнь меня миновала, поэтому вы должны знать, что я не сойду с этого места, не узнав, что здесь происходит. Скажите мне. Вы имеете в виду болезнь?
- Ах,-вздохнула она, когда наконец стала понимать, про что я ее расспрашиваю.-Может быть и так, как вы говорите.
- Но вы совсем не согласны со мной.-Я сделал несколько шагов в ее сторону.
Она замолчала. Должен ли я предпологать, спросил я себя, что признаки тяжелейшего заболевания, которое поразило ее слуг, еще не проявились на нас, но скоро станут заметны. Предчувствие чего-то нехорошего закралось мне в душу.
- Как долго вы уже живете в этом замке?-спросил я.
- Я бываю здесь только наездами.
Этот ответ заставил меня подумать, что она, возможно, обезопасила себя от того, что я подозреваю. А раз она не беспокоится по этому поводу, то и мне не престало пороть горячку. Такие мысли меня успокоили.
Она села на кушетку. Солнечный свет струился через вставленный в оконную фрамугу витраж, изображавший Диану на охоте. Только теперь, впервые за все время пребывания в замке, я заметил, что здесь нет ни единого христианского символа-ни одного распятия, ни единого изображения Иисуса, никаких икон или фресок с изображениями святых. Статуи, декорации на настенных гобеленах и занавесях-все было языческим.
- Когда был построен этот замок?-Я стоял перед окном и водил пальцем по линиям стыка разноцветных стекол витража.
- Думаю, он очень стар. По меньшей мере несколько столетий назад.
- Он очень хорошо сохранился.
Она знала, что мои вопросы не имели цели и не были особенно умными. Но я хотел больше знать о владельце и о странной таинственной болезни, поражающей обитателей этого места.
- Ну что ж, понятно,-сказал я.
Я снова почувствовал напряжение и заволновался.
Я спустился в винный погреб и с вином вернулся обратно. Когда она передавала мне кубок, я заметил, что она не носит обручального кольца.
- У вас нет повелителя, милостивая госпожа?
- Есть один,-ответила она, глядя мне прямо в глаза, будто я выпытывал у нее самое сокровенное. Чтобы загладить неловкость, вызванную этим вопросом, она пожала плечами.-Да, у меня есть повелитель, капитан.
- Но это не фамильный замок?
- Ах, да. Фамилия?-Она приняласьочень мило смеяться, и на ее лице появилось выражение облегчения.-Замок принадлежит моему повелителю уже долгие годы.
- Но он не всегда принадлежал ему?
- Нет. Он, я думаю, владел им всегда.
- Военный трофей?
Она покачала головой.
- Ваш муж игрок и играет на недвижимое имущество? Он принимает участие в этой войне?
- О да.-Ее поведение снова изменилось. Она стала дружелюбной.-Не хочу вас держать в неведении, капитан Фон Бек.-Она засмеялась, и снова был какой-то намек на беспомощность в ее поведении.-Я совсем не настроена говорить на эту тему.
- Пожалуйста, простите мне мою грубость,-нарочито холодно сказал я.
- Будьте спокойны, капитан, вы не были грубы.-Тихо произнесла она.-Для мужчины, который находит в ужасах войны свою прелесть и принимает участие в военных действиях, вы выглядите очень культурным и воспитанным.
Я поднес кубок к губам.
- Приятно, что вы так думаете. Но по сравнению с вашими слугами я, видимо, выгляжу значительно лучше, чем я есть на самом деле.
Она улыбнулась. Ее кожа порозовела. Я вдыхал запах роз. Мне стало так тепло, будто солнечный свет, пройдя сквозь стекло, упал на меня. Я знал, что я хочу Сабрину, как никогда дотоле не хотел ни одной женщины.
Однако воспитание оставляло мне желать ее только мысленно. За многие годы я научился подавлять свои чувства и был готов уничтожить это желание в себе.
- Когда вы собираетесь вернуться к своим слугам?-Я снова приложился к вину.-По вкусу оно было лучше, чем любое другое стольких же лет выдержки из найденных мной здесь. Потом я снова внимательно оглядел ее и понял, что все мои желания внезапно могут стать реальностью.
Она облизнула губы, прежде чем ответить.
- Можно сказать, что вы-кредитор моего господина.
- Вашего мужа? Вы действительно так думаете? Но вы даже не открыли мне своего имени,-сказал я очень весело.
- И это правильно.- Она откинула волосы со лба.
- Вы не хотите назвать своего имени?
- Сейчас? Нет.
- Он ожидает вас здесь?-Я пригубил вино.
- Да,-ответила она.
- Он что, следит за вами?-Меня это возмутило и поколебало.
- Нет.-Трагедия, вызывавшая несомненное отсутствие радости, на секунду отразилась на ее лице.
- В таком случае, у вас с ним сделка?-спросил я и при этом придвинулся ближе.
- Да.- Она, мне показалось, тоже немного пододвинулась ко мне.
Казалось, что она испытывает такую же тягу ко мне, как и я к ней, но было бы слишком хорошо получить после всех вопросов еще и ее любовь.
Некоторое время я молчал.
- Могу ли я узнать, какую сделку с ним вы заключили?
Она повеселела, но конечно, же, ее настроение не могло так быстро улучшиться.
- Отличную от вашей, капитан.-Она сделала неопределенный жест.
- Но вы же понятия не имели, что я здесь остановился?
Она опустила глаза.
- ...Или вы знали об этом?-продолжил я.-Вполне могло быть, что незамеченный мною слуга вашего мужа сообщил вам обо мне.
Проигнорировав мое последнее замечание, она сказала:
- Я искала храброго мужчину. Мужественного и бесстрашного человека.
- И, разумеется, эти качества присущи вашему господину? Верно?
Она с вызовом посмотрела на меня.
- Как вам будет угодно.
Инстинкт всегда помогал мне сохранить жизнь и здоровье, и теперь он предостерегал меня, что эта привлекательная женщина может оказаться приманкой в ловушке. Только на этот раз я проигнорировал это предостережение. Казалось, что она готова мне отдаться. И тут же я представил, что мне придется платить большой выкуп. Выкуп в любом случае меня не устраивал.
- Какую свободу действий он вам представил?
- Я могу делать все, что мне нравится.-Она пожала плечами.
- И он не ревнует?
- Нет, в смысле, применительном к этой ситуации, капитан фон Бек.-Она опустила свой кубок.
Я последовал ее примеру. Она взяла оба кубка, снова наполнила их и уселась рядом со мной на кушетку под окном. Я весь задрожал. Много лет я был был хозяином самому себе, но теперь потерял возможность рассуждать здраво. Дотронувшись до ее руки, я поцеловал ее, бормоча при этом:
- Это невозможное существо, ваш господин...