Муркок Майкл. Серебряная рука (Хроника Корума)

   - Это продемонстрировали и вы сами, -добавил Корум, - ведь именно силою вашего заклинания я оказался здесь!
   Высокий рыжеволосый воин поднял свой кубок в честь Корума;
   - Теперь мы победим Фой Мьёр. Их дьявольские псы подожмут хвосты! Слава Принцу Коруму! Все поднялись со своих мест и хором повторили:
   - Слава Принцу Коруму!
   Принц поблагодарил их и поднял свой кубок со словами:
   - Слава Туха-на-Кремм Кройх!
   Сердце его забилось чаще. Где же он слышал этот тост? Только не в этой жизни. Ему надлежало вспомнить иную жизнь, иное время, - время, когда он стал героем и спасителем для народа, чем-то похожего на этот. Почему же ему стало страшно? Неужели он предавал людей? Он попытался избавиться от этого неприятного чувства, но у него ничего не выходило.
   Со скамьи поднялась женщина; слегка качаясь, она подошла к Коруму, обняла его мягкой сильной рукой и поцеловала в правую щеку.
   - Приветствую тебя, о, герой! - прошептала она. - Теперь ты вернешь нам Быка. Ты призовешь нас на битву копьем Брионак. Ты вернешь наши утраченные сокровища и Великие Земли. А не подаришь ли ты нам сыновей, о, Корум? Не подаришь ли ты нам героев?
   Она вновь поцеловала Принца.
   Корум горько усмехнулся.
   - Я сделаю все, что в моих силах, госпожа. Все что угодно, но только не последнее, - брак вадагов и мабденов не дает потомства.
   Женщину это нисколько не расстроило.
   - Я думаю, и на этот случай существует какое-нибудь волшебство, - сказала она.
   Она поцеловала его в третий раз и только после этого вернулась на свое место. Желание проснулось в Коруме, и желание это напомнило ему о Ралине; он опечалился настолько, что это стало заметно для окружающих.
   - Наверное, ты устал? - спросил его король после краткой паузы. Корум пожал плечами.
   - Я слишком долго спал, король. Так что сил я накопил предостаточно.
   - Ты спал? Спал в кургане?
   - Все может быть, - ответил Корум задумчиво. - Может быть и в кургане, хотя мне самому так и не кажется. Я жил в замке, что стоит над морем, дни мои были исполнены грусти и одиночества. И тут вы позвали меня. Вначале я старался не обращать на вас внимания, пытался избавиться от вас, но вскоре появился мой старинный приятель, - он-то и посоветовал мне ответить на ваш зов. И я пришел к вам. Впрочем, все это могло быть и сном,.
   Корум почувствовал, что он уже перебрал сладкого меда. Напиток был достаточно крепким. Сознание его замутилось, им овладело странное состояние, в котором эйфория сочеталась с меланхолией.
   - Король, тебе важно знать, откуда я пришел?
   - Нет. Достаточно того, что ты здесь, в Кэр-Маледе, - твое присутствие укрепляет в людях воинский дух.
   - Тогда продолжи свой рассказ о Фой Мьёр, расскажи мне о том, как они одолели вас.
   - О Фой Мьёр многого не расскажешь. Говорят, что они не всегда были вместе, что они разных кровей. Мы помним, как воевали наши предки; Фой Мьёр же воюют совсем иначе. Раньше, когда сходились два войска, из их рядов выходило по человеку. Эти герои сражались один на один, пока один из них не одолевал другого. Побежденного щадили, - если он и умирал, то только от тяжких ран, полученных во время боя. Часто оружие не применялось вообще, - бард состязался с бардом в язвительных сатирах на неприятеля, - побежденный убегал с поля боя, сгорая от стыда. У Фой Мьёр иное отношение к войне. Потому они и побеждали нас с такой легкостью. Мы не привыкли убивать, они же - самые настоящие убийцы. Они хотят Смерти, жаждут Смерти, идут за Смертью, они хотят, чтобы Смерть всегда была рядом с ними. Этот-то народ мы и называем народом Льдов. Народ Ели рыщет, следуя за Смертью и за вестником Царства Смерти, Владыкой Зимы, по всем Западным Землям, или Вро-ан-Мабден, как называете их вы, древние. Мы на Западных Землях. Люди наши живут на севере, на юге и на западе. Лишь на востоке никого не осталось, ибо все замерзли, ибо их покорил Народ Ели.
   Король Маннах словно пел панихиду по погибшим своим соплеменникам.
   - О, Корум, не суди о нас по тому, что ты видишь сейчас. Были и мы великим народом, была и у нас великая сила, но напали на нас Фой Мьёр и мы сразу же обеднели и обессилели, ибо они унесли с собой землю Лайвм-ан-Эша, а вместе с нею все наши книги и все наше знание.
   - Похоже, эта легенда создана лишь для того, чтобы объяснить события вполне естественные, - осторожно предположил Корум,- До последнего времени я относился к ней так же, теперь же я думаю иначе. - Корум вынужден был согласиться с королем.
   - Хотя мы обеднели, - продолжал король, - и почти разучились управлять стихиями, мы остаемся тем же самым народом. Наше сознание осталось тем же. Мы не утратили свой ум.
   Корум был поражен ясностью мысли короля, ожидая встретить куда более примитивных существ. Да, эти люди относились к магии и колдовству как к реальности, но их никак нельзя было назвать суеверными.
   - Твои люди достояны самых высоких похвал, о, король Маннах, - искренне сказал Принц. - Я сделаю для них все, что в моих силах. Но именно ты должен сказать, в чем должно состоять мое служение, ибо ты больше знаешь о Фой Мьёр.
   - Фой Мьёр страшатся наших древних сокровищ, сокровищ магических, ответил Маннах. - Мы забыли о них, считая их чем-то курьезным и пустым; лишь теперь нам стало открываться истинное их значение - они обладают могуществом, с которым не могут совладать и Фой Мьёр. Послушай, Принц Корум, люди, собравшиеся здесь, могут подтвердить мои слова - Бык Кринанасса появился в наших краях.
   - Этого быка здесь уже поминали.
   - Верно. Это огромный черный бык, поспорить с которым может только один человек. Только ему это под силу.
   Корум улыбнулся:
   - И этого человека зовут Корум?
   - В древних текстах его имя не названо. Говорится же там следующее: в руке, сияющей лунным светом, этот человек будет держать копье, называемое Брионак.
   - Копье Брионак?
   - Волшебное копье, выкованное кузнецом Гоффаноном из народа Сидхи; кузнец этот владеет им и сейчас. Понимаешь, Принц Корум, после того как Фой Мьёр пришли в Кэр-Ллюд я пленили Верховного Короля, воин по имени Онраг, охранявший древние реликвии, бежал на колеснице, захватив сокровища с собой. Фой Мьёр стали преследовать его; скрываясь от них, Онраг растерял все реликвия. Некоторые из них попали в руки к Фой Мьёр. Другие попали к мабденам. Кое-что, если верить слухам, оказалось у народа, древностью своей превосходящего и мабденов, и Фой Мьёр, я говорю о народе Сидхов, который и даровал нам реликвии. Множество раз мы бросали руны и многое пришлось сделать нашим прорицателям, прежде чем мы узнали, что копье Брионак вновь попало к таинственному Сидхи, кузнецу Гоффанону.
   - Вы знаете, где живет этот кузнец?
   - Считается, что он живет в месте, называемом ныне Хи-Брисэйл, на таинственном острове, окутанном чарами, лежащем к югу от наших восточных берегов. Наши друиды говорили, что Хи-Брисэйл - это все, что осталось от Лайвм-ан-Эша.
   - Но разве не Фой Мьёр правят теми землями?
   - Они боятся чудесного острова. Причина этого мне неизвестна.
   - Велика же должна быть опасность, угрожающая им, коль они покинули земли, некогда принадлежавшие им.
   - Согласен с тобой, - кивнул Маннах. - Но не только Фой Мьёр боятся острова. Ни один мабден, отправлявшийся в Хи-Брисэйл, не возвратился оттуда. Говорят, что Сидхи находится в кровном родстве с вадагами. Многие считают их одним народом. И, вероятно, только вадаг может не только отправиться в Хи-Брисэйл, но и вернуться оттуда.
   Корум рассмеялся:
   - Наверное, ты прав! Хорошо, - я отправлюсь туда и постараюсь найти это копье.
   - Ты можешь найти там и собственную смерть.
   - Смерти я не боюсь, король. Король Маннах, посерьезнев, кивнул:
   - Похоже, я понимаю тебя. Ты лишний раз напомнил мне о том, что в эти суровые дни следует бояться не смерти, но вещей куда более страшных.
   Оплывшие свечи догорали. Похоже, час веселья подходил к концу. Арфист запел тоскливую песню, говорилось в ней о любви и судьбе, о расставаньи и печали; Коруму, совершенно опьяневшему от меда, казалось, что мабден поет о любви Принца к Ралине. Ему вдруг подумалось, что девица, вступившая с ним в разговор, очень похожа на Ралину. Он пристально посмотрел на нее. Не замечая его взгляда, она смеялась, болтая о чем-то с молодым воином. Надежда вернулась в сердце Корума. Где-то в этом мире могла воплотиться и Ралина: он найдет ее, и она вновь полюбит Корума, не ведая, что некогда уже любила.
   Девица повернулась в его сторону и перехватила взгляд. Улыбнувшись, она слегка поклонилась Принцу.
   Корум встал, поднял свой кубок и громогласно возгласил:
   - Пой, бард! Любимой моей, Ралине, я посвящаю этот тост! И да хватит у меня сил на то, чтобы вновь отыскать ее в этом страшном мире!
   Корум опустил глаза, чувствуя, что ведет себя крайне глупо. При ближайшем рассмотрении оказалось, что девица вовсе не похожа на Ралину. Корум уселся на место, чувствуя на себе пристальный взгляд девицы; он вновь удивленно посмотрел на нее.
   - Я смотрю, тебя заинтересовала моя дочь, о, Повелитель Кургана, - услышал Корум голос короля. В голосе звучала явная ирония.
   - Твоя дочь?
   - Ее зовут Медбх. Она хороша, верно?
   - Да, да, она очень красива, король Маннах.
   - Мать ее была убита в первой же битве с Фой Мьёр, с той поры Медбх выполняет роль королевы. Она - мой советник, моя правая рука. Великолепна она и в вою, - никто не может сравниться с нею в метании болы, стрельбе из пращи и бросании татлума.
   - Что такое татлум?
   - Твердый шар, сделанный из перемолотых мозгов и костей наших врагов. Фой Мьёр боятся этого оружия. Поэтому мы и используем его. Мозги и кости смешиваются с известью, которая и придает шару твердость. Эти шары неплохо помогают нам в борьбе с Фой Мьёр.
   Корум подлил себе меда и тихо сказал:
   - Прежде чем отправиться за копьем, я хочу понять природу наших врагов. Король Маннах улыбнулся.
   - Выполнить твою просьбу несложно, - двое Фой Мьёр вместе со своими сворами бродят где-то неподалеку. Паши разведчики считают, что Фой Мьёр направляются к Кэр-Малоду, с тем, чтобы атаковать крепость. К завтрашнему вечеру они будут здесь.
   - И ты хочешь победить их? Меня смущает твое спокойствие.
   - Сражаться с ними мы не будем. Подобные вылазки Фой Мьёр предпринимают вовсе не для того, чтобы нападать на нас. Порой они действительно уничтожают наши крепости, обычно же появляются лишь для того, чтобы поселить в нас страх.
   - Стало быть, ты разрешаешь мне погостить у вас до завтрашнего вечера.
   - Да. Но ты должен обещать мне, - если крепость падет, ты тут же покинешь ее и отправишься в Хи-Брисэйл.
   - Я даю тебе такое обещание, - сказал Корум. Он вновь взглянул на дочь короля Маннаха. Смеясь, она пила из кубка; рыжие косы были откинуты назад. Он смотрел на ее тонкие запястья, украшенные браслетами, на ее крепкое и ладное тело. Он угадывал в ней и принцессу, и воительницу, но было в ней и что-то такое, чего Корум понять но мог. В глазах ее читались острый ум и веселый нрав. Впрочем, может быть, он попросту обманывал себя, желая видеть Ралину в любой женщине.
   В конце концов, собравшись с силами, Корум покинул залу. Король Маннах проводил его в специально приготовленную для него комнату. Комната была обставлена очень просто; на деревянном ложе лежал соломенный матрас и шкуры. Корум тут же заснул. В эту ночь сновидения не тревожили его.
   КНИГА ВТОРАЯ.
   Новые враги, новые друзья, новые напасти...
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
   ПРИЗРАКИ В ТУМАНЕ
   Пришло утро, и Корум, наконец, увидел эту землю.
   Сквозь промасленный пергамент, которым было затянуто окно, Корум смутно видел Кэр-Малод, - крыши и стены домов сверкали инеем. Морозными искорками поблескивал серый гранит; морозом были скованы земля и деревья в соседнем лесу. Все было ослепительным и мертвым.
   Костер, согревавший комнату ночью, к утру погас, обратившись в горстку пепла. Пока Корум умывался и облачался в одежды, он сильно замерз.
   "И это, - думалось ему, - весна. А ведь когда-то весна здесь была ранней и скорой. Зиму едва замечали, казалось, будто щедрость осенних дней тут же превращается в свежесть весенних утренников."
   Коруму казалось, что он узнает эти земли. Где-то неподалеку находился мыс, на котором некогда стоял замок Эрорн. С моря полз густой туман, закрывая собой всю округу, виден был лишь утес, очертаниями своими удивительно походивший на один из утесов, стоявших у замка. Жгучее желание увидеть свой замок овладело Корумом, - быть может, кто-то живет там и поныне, быть может, живущие в замке что-то знают о его истории. Он покинет эти земли лишь после того, как побывает в замке, - так решил для себя Корум, - пусть тот и напомнит лишний раз о его, Корума, бренности.
   Он вдруг вспомнил гордую, смешливую девицу, виденную им прошедшей ночью. Да, она понравилась ему, и это новое чувство вовсе не было предательским по отношению к Ралине. Скорее всего, Принц ей тоже понравился.
   Откуда же эта неловкость? Может быть, он просто боится? Скольких женщин он мог полюбить я схоронить за свою долгую жизнь? Сколько раз он мог испытать боль расставания? Может быть, он должен относиться к этому иначе, расставаться с женщинами еще до того, как по-настоящему полюбит их? Так будет лучше и для него, и для них, - иного выхода он просто не видел.
   Корум с трудом отогнал от себя эти мысли, стараясь не думать о рыжеволосой дочери короля. Сегодня день битвы, и потому думать следует прежде всего о ратных делах, когда враги отнимут у .неге жизнь, они лишат его и мыслей-. Он улыбнулся, вспомнив слова короля Маннаха. "Фой Мьёр идут за Смертью, - говорил Маннах." Они прислуживают Смерти. - А разве нельзя сказать того же о Коруме? Если бы это было не так, разве стал бы он главным врагом Фой Мьёр?
   Выйдя из спальни и миновав множество маленьких круглых комнаток, Корум Оказался в зале, где пировал прошлым вечером. Зала была пуста. Вся посуда со столов уже была убрана; слабый свет, сочившийся из узких окон, едва освещал мрачные стены. Здесь царили холод и строгость. В таком месте, - подумалось Коруму, - можно разве что готовить себя к битве, --встать на колени и изгнать из головы и сердца все лившее. Он сжал серебряную руку, пошевелил ее пальцами. Рука была изготовлена мастерски, - был повторен не только внешний вид, но, даже, линии ладони той, настоящей его руки. Серебряная кисть крепилась к запястью специальными зажимами. Отверстие в лучевой кости Корум просверлил собственноручно, здоровой правой рукой. Протез был столь совершенен, что его нетрудно было принять за некое волшебное творение. Выражение досады вдруг появилось на лице Корума. Эта рука - единственное, что он сделал за эти семьдесят лет. Единственный итог десятилетий, прошедших со времени падения Повелителей Мечей.
   Отвращение к самому себе вдруг охватило его. Корум принялся расхаживать по зале, дыша словно пес, идущий по следу зверя.
   А, может, он и сам жаждет боя? Да, да, -скорее всего именно так, - он жаждет боя, дабы избавиться от чего-то в себе. Но от чего же? От знания своей судьбы? От той участи, что пророчили ему Эльрик и Эрикезе?
   - О, мои великие предки, пусть же грянет бой, я да будет бой этот страшен! - вскричал Принц. Он с силою извлек из ножен клинок и взмахнул им над головой, испытывая сталь на прочность. Щелчок, с которым клинок вернулся в ножны, отозвался в зале эхом.
   - И да будет эта битва удачной для Кэр-Малода, о, Воитель! - это был сладкозвучный голос Медбх, дочери короля. Подбоченившись, она стояла в дверях. На тяжелом ремне, стягивавшем ее талию, висели одетые в ножны кинжал и палаш. Волосы ее были собраны в узел, кожаная накидка заменяла кольчугу. В руке девушка держала легкий шлем, формою походивший на шлемы вадагов, но сделанный, из меди. Корум, обычно не склонный к возвышенным речам, отвернулся к стене, не в силах скрыть своего смущения. Боевой дух вмиг оставил его.
   - Госпожа, боюсь, что перед вами сейчас стоит явно не великий герой, холодно сказал он.
   - На печального бога, о. Властитель Кургана, ты тоже мало походишь. Многие из нас сомневались в том, стоит ли вызывать тебя. Многие думали так: если ты и существуешь, то ты, скорее всего, похож на Фой Мьёр, - такой же жуткий и страшный, - потому, вызвав тебя, мы навлекли бы на наш народ новую беду. Но этим опасениям не суждено было сбыться, вместо бога к нам пришел человек. Человек куда сложнее бога. И потому нам куда сложнее будет прийти к цели, которую мы ставили перед собой, творя заклинанье. Ты стал гневаться потому, что твой страх...
   - Возможно, это и не страх, госпожа.
   - Но, возможно, и страх. Ты решил поддержать нас. Мы не вправе были требовать этого. Нам казалось, что мы будем властны над тобой, но ошиблись. Сомнения и страхи терзают тебя, но несмотря ни на что, ты полон решимости помочь нам. И эта помощь для нас куда важнее помощи какого-то бездушного сверхъестественного существа, подобного Фой Мьёр. Фой Мьёр знакомы сказания о Коруме; они боятся тебя, - помни об этом.
   Корум оставался недвижным. Эта женщина очень добра. Он нравится ей. Она столь же умна, сколь и красива. Нет, он не мог повернуться к ней, ибо любовь тут же пронзила бы его сердце.
   Борясь с волненьем. Принц ответил ей:
   - Благодарю тебя за твою доброту. Я сделаю для твоего народа все, что в моих силах, но не ждите от меня чего-то необычайного.
   Он не мог повернуться к ней, ибо не доверял самому себе. Ему так не хватало Ралины, и, быть может, именно поэтому он видел ее в Медбх. И если это так, то какое право он имеет любить Медбх, - ведь он любит не ее, но отражение в ней Ралины, причем, отражение неверное.
   Серебряные пальцы коснулись повязки, расшитой рукою Ралины. Холодные бесчувственные пальцы. Голос Принца обратился едва ли не в крик.
   - Что ты скажешь о Фой Мьёр? Они уже пришли?
   - Пока нет. Но туман становится все гуще. Значит они где-то рядом;
   - За ними следует туман?
   - Они следуют за туманом. За ними же идут снег и лед. Часто об их приходе оповещает людей Восточный Ветер, что приносит с собою градины размером с яйцо чайки. Земля гибнет и деревья ломаются, когда идут Фой Мьёр.
   От слов девушки повеяло холодом.
   Напряжение достигло предела.
   И тут Медбх сказала:
   - Ты не обязан любить меня, о, владыка.
   Корум повернулся к ней.
   Но девушки уже не было.
   Вновь посмотрел он на свою металлическую руку, другою же, живой, он смахнул слезу.
   Вдруг где-то вдалеке заиграла мабденская арфа, мелодия была прекрасна и печальна. Даже музыка, звучавшая в замке Эрорн, не могла сравниться с этой ни красотой своей, ни глубиною.
   - Король Маннах, твой придворный арфист - гений.
   Корум и король стояли на стене, окружавшей Кэр-Малод.
   - Ты, значит, тоже слышал арфу? - нахмурился король.
   Бронзовые латы защищали его грудь, седеющую голову покрывал бронзовый шлем. Его лицо было мрачно, в глазах же читалось удивление:
   - Многие решили, что это ты играешь на арфе, о, Владыка Кургана. Корум поднял свою серебряную руку.
   - Струны не выдержат моих железных пальцев. - Он посмотрел на небо. - Это играл мабден.
   - Не думаю, - ответил Маннах. - По крайней мере, это человек не из моей свиты. Барды Кэр-Малода готовятся к бою. Они играли бы боевые песни, совсем не то, что мы слышали сегодня утром.
   - Этот мотив тебе неизвестен?
   - Однажды я его уже слышал. Это было на кургане в ту самую ночь, когда мы решили позвать тебя на помощь. Именно музыка убедила нас в том, что древняя легенда может оказаться былью. Если бы арфа не заиграла, мы прекратили бы заклинанье.
   Корум нахмурился.
   - Чудеса мне никогда не нравились.
   - Тогда тебе не должна нравиться и жизнь, о, Повелитель.
   Корум улыбнулся.
   - Я понимаю тебя, король Маннах. И все же к призрачным арфам я отношусь с подозрением.
   Говорить больше было не о чем. Король Маннах указал рукой в направлении дубравы. Тяжелый, густой туман доходил уже до вершин деревьев. На глазах он густел и, опускаясь, совершенно скрывал из виду могучие дубы. Лес пропадал; лишь несколько покрытых инеем деревьев еще можно было разглядеть в молоке тумана. Солнце стояло высоко, но его свет был неярок, так как по небу поползли тонкие, призрачные облачка.
   День еще не закончился.
   Молчали лесные птицы. Беззвучно ходили по крепости воины. Крики людей взмывали было ясным колокольным звоном, но тут же вязли, сливаясь с тишиной.
   К крепостным укреплениям подтаскивалось оружие, -пики, стрелы, луки, огромные камни и ядра татлумов, которые запускались из пращи. Воины стали расходиться вдоль стен, занимая назначенные им места. Крепость была невелика, но хорошо укреплена. Она стояла на вершине холма, склоны которого были круты настолько, что холм являл собой огромный конус, созданный руками человека. К югу и к северу виднелись другие похожие холмы, на вершинах двух из них можно было различить развалины крепостных стен. От древнего Кэр-Малода мало что осталось.
   Корум обратил свой взор на море. Там туман рассеялся; солнце играло на спокойной синей глади, - казалось, непогода, охватившая землю, была невластна над морем. Давешняя догадка Корума оказалась верной. В двух или трех милях к югу лежал знакомый мыс, над которым возвышался утес, напоминающий развалины замка.
   - Король Маннах, знаешь ли ты то место? - спросил Корум, указывая в направленьи мыса.
   - Мы называем его Замок Оуин. Издали эти скалы напоминают развалины замка, на самом же деле, это - обычный камень. Если верить старым легендам, там жили сверхъестественные существа - Сидхи и Кремм Кройх. Но у Замка Оуин только один зодчий, - ветер, и только один строитель, - море.
   - И все же мне хотелось бы побывать там, - сказал Корум. - Если, конечно, такая возможность представится.
   - Если мы оба переживем атаку Фой Мьёр, или, если Фой Мьёр почему-то не станут нападать на нас, я отведу тебя туда. Но смотреть там не на что. Принц Корум. Издали это место выглядит привлекательнее.
   - Боюсь, что ты прав, король.
   Пока они говорили, туман сгустился еще больше, скрыв за собой и море. Туман полз по узким улочкам Кэр-Малода. Он надвигался на крепость со всех сторон.
   На стенах установилась полнейшая тишина, воины желали понять, что же несет с собою туман.
   Свет померк; казалось, что наступил вечер. Стало заметно холодать, Корум, одетый теплее других, совершенно озяб и поплотнее запахнулся в алую мантию.
   Из туманной мглы вдруг раздался вой собаки. Этот жуткий одинокий вой был подхвачен, и вскоре им было охвачено все пространство вкруг крепости, что носила славное имя Кэр-Малод.
   Щуря свой единственный глаз, Корум пытался увидеть самих собак. Ему показалось, что у подножья холма мелькнула какая-то тень. Однако, как он ни старался, он больше ее не видел. Корум бережно взял свой лук, сделанный из кости, и длинную тонкую стрелу. Зажав лук серебряной кистью и натянув тетиву живою рукой, Корум стал ждать. Вскоре тень показалась вновь, и Принц тут же выстрелил.
   - Стрела исчезла в тумане.
   Раздался пронзительный вопль, который тут же перерос сначала в рычанье, потом - в дикий рев. Вверх по склону стремительно скользнула тень.
   Два желтых глаза смотрели прямо на Корума, словно зверь неким таинственным образом учуял своего обидчика. Коруму показалось было, что рядом с пышным, развевающимся на ветру хвостом собаки он видит еще один хвост, прямой и жесткий. Однако Принц тут же понял, что это стрела, угодившая собаке в бок. Он извлек из колчана следующую стрелу и снова натянул лук.
   Собака ощерилась, обнажив желтые клыки; из ее красной пасти текла слюна. Шерсть была грубой и длинной, само же животное, как успел разглядеть Корум, размером было никак не меньше крупного пони.
   Корум услышал злобное рычание, однако стрелять было еще рано, сильно мешал туман.
   Шкура у псины была совершенно белой. Эта сияющая белизна почему-то вызывала отвращение. Лишь кончики ушей зверя были окрашены в цвет крови.
   Все выше и выше взбирался пес. Стрела, похоже, ничуть не мешала ему, вой же его был вызван скорее не болью, но предвкушением того, как он вонзит клыки в глотку Корума. Желтые глаза собаки горели злой радостью.
   Больше Корум ждать не мог. Он выстрелил.
   Ему казалось, что стрела еле движется. Зверь заметил летящее, смертоносное жало, и попытался отклониться в сторону, но слишком велика была скорость, слишком сильно было желание зверя ускользнуть, пытаясь спасти свой правый глаз, собака сбилась с шага, и стрела угодила в ее левый глаз, пробив череп пса насквозь.
   Зверь оскалился, но теперь уже беззвучно, в предсмертной агонии. Он упал наземь, скатился вниз и замер.
   Корум вздохнул с облегчением и повернулся к королю Маннаху.
   Однако королю было не до этого, - он делил копьём в туман, где целая сотня белых призрачных псов скалилась, пуская слюну, дружным воем выражая решимость отомстить убийцам своего собрата.
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   БИТВА ПРИ КЭР-МАЛОДЕ
   - Да их же целая стая!
   Король Маннах с трудом успел выговорить эти слова, ибо вслед за первым копьем ему тут же пришлось послать и второе.
   - Никогда я их столько не видел.
   Он огляделся по сторонам, желая понять, что происходит с его людьми. Воины ожесточенно бились с псами. Кружили пращи, слетали стрелы и копья.
   Кэр-Малод со всех сторон был окружен дьявольскими собаками.
   - Их слишком много. Наверное, Фой Мьёр прослышали о том, что ты. Принц Корум, пришел к нам. Возможно, они решили уничтожить тебя.