Страница:
Наступление 16-й армии [ГА "Север"] и 9-й армии и 3-й танковой группы [ГА "Центр"] навстречу друг другу, в случае успеха, могло поставить в критическое положение не только советский Северо-Западный фронт, но и все силы Красной Армии, действующие на северном фланге советско-германского фронта.
12 октября 1941 г. штаб ГА "Центр" подчинил 3-ю танковую группу непосредственно себе (выведя из оперативного подчинения 9-й армии) и приказал ее командующему генерал-полковнику Готу: заняв Калинин, перебросить крупные силы в район Торжка, предотвратив тем самым отход противника к востоку от Осташкова{239}.
Командование ГА "Центр" было практически уверено в успехе предстоящего наступления в районе Валдая. Фон Бока не смущало разделение главных сил группы на несколько направлений. По донесениям разведки и показаниям военнопленных, противник располагал в районе Москвы лишь отдельными частями НКВД и милиции, без артиллерии и тяжелого вооружения. Перед фронтом 4-й полевой армии, наступающей на столицу, было замечено всего лишь одно [!] полнокровное советское соединение, появившееся под Медынью (это была 17-я танковая бригада), и пока не подтверждалась переброска из тыла свежих сил Красной Армии. Предполагалось, что на участке от Козельска до Рузы находится не больше четырех-пяти советских стрелковых дивизий{240}. Немецкие части уже к 10 октября вышли к Можайской линии обороны, а 14 октября соединения 3-й танковой группы ворвались на окраины Калинина.
14 октября 1941 г., штаб группы фон Бока издал новый приказ на продолжение операций на московском направлении.
Согласно приказу, 2-я танковая армия должна была охватить Москву с юго-востока; 4-я армия (совместно с 4-й танковой группой) окружить столицу с юга, запада и севера и в дальнейшем, при возможности, наступать на Ярославль и Рыбинск. Другие оперативные объединения должны были наступать по расходящимся направлениям: 2-я армия - на Елец и Богородицк, а в дальнейшем, вероятно, и на Воронеж; 9-я и 3-я танковая группа - на Торжок и Вышний Волочек, не допуская "отвод живой силы противника стоящей перед северным флангом 9 А и южным флангом 16 А...". 9-я армия и правый фланг 3-й танковой группы должны были также уничтожить советские части в районе Ржева, Зубцова, Старицы.
В приказе также отмечалось, что 16-й армии (ГА "Север") ОКХ была поставлена задача преследовать соединения Красной Армии, отступающие из района оз. Ильмень, т.е. продвигаться навстречу войскам 3-й танковой группы и 9-й армии{241}. [Карта № 6]
Решение штаба ГА "Центр" окружить Москву выглядело вполне логичным. Подобно тому, как после завершения окружения под Минском немецкие танковые группы разошлись для того, чтобы произвести охват под Смоленском, так и теперь германские ударные клинья после уничтожения сил Красной Армии под Вязьмой собирались создать очередной "котел" для советских войск непосредственно прикрывавших Москву. Представители командования ОКХ и ГА "Центр", вероятно, полагали, что, как и раньше, достаточно будет двух танковых объединений, чтобы замкнуть новое кольцо. Поэтому 3-й танковой группе и поручалась задача наступать на Валдай, а ее место должна была занять 4-я танковая группа. Предполагалось взять столицу в клещи: с севера силами 4-й танковой группы и с юга 2-й танковой армии. Но реальная ситуация складывалась таким образом, что закреплять успехи танковых объединений планировалось теперь пехотными соединениями только одной 4-й полевой армии фон Клюге (9-я армия развертывалась в сторону северного фланга ГА "Центр"). Однако фронт 4-й армии был и так сильно растянут и ей было крайне тяжело организовать тесное взаимодействие с танковой армией Гудериана. Отметим также, что 2-я танковая армия продвигаясь на Тулу не имела должного прикрытия своего правого фланга. Участие соединений Гудериана в сражении под Киевом в сентябре грозило ослаблением решающего натиска ГА "Центр" на Москву с юго-западного направления в период операции "Тайфун".
В середине октября немецким генералам казалось, что дальнейшее наступление на Москву пойдет как по маслу. Они были убеждены, что основные силы Красной Армии на западнее столицы уже разбиты. Следовательно, оставалось только продвигаться вперед и добивать разрозненные советские части. Проблема с флангами могла быть решена по ходу дела. Наиболее опасное для советских войск направление в середине октября обозначилось на можайском направлении. Именно здесь почти параллельно друг другу проходят железные и автомобильные дороги на Москву и именно здесь моторизованные части вермахта, незадействованные в уничтожении окруженных, пытались прорваться по кратчайшему маршруту ведущему к советской столице. Благодаря хорошим дорогам наступившая осенняя распутица не прервала маневр немецких частей и подброс на этот участок высвобождающихся из-под Вязьмы частей. В первом эшелоне продвигались 10-я танковая дивизия вместе с дивизией СС "Райх". Эти закаленные в боях германские соединения встречали молодые советские курсанты, собственной грудью заслонившие путь вермахта на Москву. Они выиграли время, столь необходимое командованию РККА для переброски на это направление резервных соединений. Ожесточенность боев день ото дня все возрастала, но немецкое наступление вдоль Можайского шоссе постепенно замедляло свой ход.
Как уже говорилось, замысел новой операции германских войск по окружению советских соединений в районе Валдайской возвышенности не был заранее проработан немецким командованием. Наступление намечалось провести без предварительной подготовки. Штаб ГА "Центр" рассчитывал на то, что в результате разгрома советских фронтов под Вязьмой будут дезорганизованы и остальные участки обороны Красной Армии. В случае успеха операции немецкие войска окружали практически все силы советского Северо-Западного фронта и часть сил, подчиненных 17 октября Калининскому фронту в районе Валдая (западнее линии: Бологое - Вышний Волочек - Калинин).
Немецкое командование уже чувствовало дыхание приближающейся победы. Но именно в это время, когда сила германских танковых группировок, казалось, вновь стала всесокрушающей, начали сказываться очевидные изъяны планирования операции "Тайфун", объективные факторы препятствующие ГА "Центр" достичь окончательного успеха.
Главным и основополагающим фактором замедления наступления германских войск на Москву, справедливо выделяемый как отечественными, так и большинством западных историков, является, безусловно, мужественное сопротивление бойцов и командиров Красной Армии, экстренные меры советского правительства, руководства вооруженных сил по мобилизации всех ресурсов на защиту Москвы. Но стратегическая инициатива еще находилась в руках немецкого командования.
14 октября 1941 г. 1-я танковая дивизия, 41-го моторизованного корпуса, 3-й танковой группы захватила большую часть Калинина. Стремительный бросок танковой группы на северо-восток и быстрый захват города нанес серьезный удар по оперативным планам советского командования. Был взят крупный узел шоссейных дорог, исключительно важный для снабжения ГА "Центр" и одновременно закрыт путь отступления частям Красной Армии через Волгу на восток. Следует добавить, что захватом города немцы сильно осложнили переброску советских войск из района Валдая к Москве и взаимодействие между центром и северным флангом Западного фронта. Это вынудило нового командующего фронтом генерал армии Г. К.Жукова (назначен 11 октября 1941 г.) ходатайствовать о создании отдельного Калининского фронта (командующий, с 17.10.41., генерал-полковник И. С. Конев). Несмотря на неоднократные и ожесточенные атаки советских войск в направлении Калинина, вернуть город не удалось. 41-й моторизованный корпус 3-й танковой группы держался там достаточно крепко.
3-я танковая группа и 9-я армия получили дальнейшую задачу продвигаться на Вышний Волочек{242}. Это означало начало выполнения операции по окружению советских войск в районе Валдайской возвышенности. Первой крупной целью на пути немецких войск был старинный русский город Торжок. Однако выдвинутые вперед части 1-й танковой дивизии и 900-й учебной бригады не смогли его достигнуть. У населенного пункта Медное немецкие соединения встретили ожесточенное сопротивление и были контратакованы советскими войсками. В германских подразделениях начал сказываться недостаток в боеприпасах. Солдаты вермахта были переутомлены тяжелыми маршами по проселочным дорогам, когда приходилось продвигаться по колено в грязи. Вскоре 1-я танковая дивизия была отозвана с полпути к Торжку обратно в Калинин. Наступление захлебнулось. Во второй половине октября значительная часть подвижных соединений 3-й танковой группы перешла под Калининым к обороне. 41-й моторизованный корпус еще некоторое время пытался пробиться к Торжку, но успеха не достиг и был отведен в тыл.
Вскоре выяснилось, что ГА "Центр" не может рассчитывать и на мощное наступление 16-й армии навстречу своим войскам. Теперь фон Бок начинал понимать, что соединение двух групп армий вряд ли окажется реальным. Уже 14 октября он получил телеграмму от командующего ГА "Север". Фельдмаршал фон Лееб жаловался на труднопроходимую местность в районе предназначенном для наступления 16-й армии, на многочисленные заграждения на дорогах и их минирование. Если 2-й армейский корпус еще осуществлял какое-то движение в восточном направлении, то 10-й армейский корпус мог возобновить наступление только после отхода противника. Командующий ГА "Север" сомневался теперь в выборе направления, по которому следует наступать его силам после захвата г. Валдай: либо на Боровичи (на северо-запад), либо на Вышний Волочек (на юго-запад){243}.
Стало ясно, что войскам фон Лееба не хватает сил, чтобы преодолеть советскую оборону. Вскоре штабу ГА "Север" была поставлена другая задача наступать в северо-восточном направлении, на Тихвин, - цель двойного окружения Ленинграда и соединения с финнами вновь стала приоритетной. В штабе ГА "Центр" понимали, что это осложняет и без того не простую обстановку на северном фланге группы фон Бока.
Отсутствие тесного взаимодействия групп армий фон Бока и фон Лееба в период проведения операции "Тайфун" привело к тому, что по мере продвижения немецких войск к Москве на северном фланге ГА "Центр" стал образовываться громадный выступ, обороняемый с советской стороны войсками Калининского фронта. Этот выступ висел подобно балкону над немецкими армиями. 23-й армейский корпус (командир генерал Шуберт), наступающий на левом фланге 9-й армии, не был в состоянии его "срезать"{244}. В то же время части советских 22-й, 29-й и 31-й армий смогли отойти на северо-восток и закрепиться на рубеже - Осташков, Торжок, район Калинина.
Фон Боку не оставалось ничего другого, как задействовать 9-ю армию только для обороны северного фланга группы. Уже 14 октября 1941 г. штаб 9-й армии отмечал, что теперь первой задачей армии является "во время окружения Москвы силами 4-й армии и 2-й танковой армии принять фланговую защиту против сил противника, продвигающихся в направлении от Ленинграда...". Иными словами, немцы были вынуждены принять меры к защите от возможного удара советских войск, действующих в районе Валдая{245}. 3-я танковая группа продвигаться далее на северо-запад не могла.
Более того, на южном фланге ГА "Центр", ко второй половине октября, выявилась невозможность продвижения части сил 2-й танковой армии в направлении на Воронеж для поддержки наступления 2-й полевой армии. В ответ на запрос генштаба ОКХ относительно возможности дальнейшего продвижения 2-й танковой армии в юго-восточном направлении, штаб ГА "Центр" 27 октября ответил следующее: "...Независимо от нижеизложенного затруднительного положения, продвижение 2 ТА на юго-восток создало бы широкую брешь на всем протяжении фронта группы армий, в результате чего возникла бы постоянная угроза восточным флангам 2 ТА и 4 А. Чтобы замкнуть эту брешь, достаточных сил не имеется... Приказ 2 ТА изменить направление своего продвижения, вынудило бы 4 А прекратить всякое продвижение по всему ее фронту..." Далее штаб ГА "Центр" отмечал, что после отдыха, соединения 3-й танковой группы будут иметь задачу наступать или в восточном направлении, вместе с 4-й танковой группой, или в северном на Бежецк - для глубокого охвата Москвы с северо-запада. Наступление в направлении Торжка (без поддержки 16-й армии) мог продолжать лишь один 6-й армейский корпус{246}. Тем самым идея окружения советских войск на Валдае оказалась "под сукном".
Наступление ГА "Центр" по расходящимся направлениям, предусмотренное приказом от 14 октября 1941 г., отнимало время и силы необходимые для удара непосредственно на Москву, и фон Бок понимал это. Более того, осуществить такое наступление теперь не представлялось возможным. В этом состояла первая неожиданность с которой немцы встретились во время операции "Тайфун". Удары на Торжок и Воронеж откладывались, но цель продвижения к Ярославлю и Рыбинску еще оставалась. Захват этих городов позволял германским войскам перерезать важнейшие транспортные артерии, связывающие столицу с северными и северо-восточными районами Советского Союза, затруднить подход к ней резервов и подвоз военных материалов, в том числе поставляемых по ленд-лизу через Мурманск и Архангельск. Полное окружение Москвы 4-й армией (вместе с 4-й танковой группой) и 2-й танковой армией означало, по мнению фюрера, ее неминуемое падение. Капитуляция столицы, согласно приказу ОКХ от 12 октября 1941 г., не должна была быть принята. Город обрекался на уничтожение{247}.
Однако достижение этих целей требовало значительных сил и средств. Немцам необходимо было также произвести перегруппировку своих войск{248}. 28 октября, согласно решению фюрера, ОКХ приказало продолжить продвижение 2-й танковой армии в направлении р. Ока (т.е. в северо-восточном направлении) и захватить там не разрушенный мост восточнее Серпухова{249}. В тот же день штаб ГА "Центр" поставил задачу 9-й армии: "...прекратить наступление на север и занять оборону на рубеже Калинин, южнее Торжок, Большая Коша". Штаб подчеркивал, что задачей 3-й танковой группы будет, после наступления хорошей погоды, наступать на Ярославль и Рыбинск{250}.
Итогом перегруппировок явилась концентрация всех возможных сил группы армий для достижения главной задачи. Однако теперь фон Бок не мог рассчитывать на легкий "вояж" к стенам Москвы. 200-километровый фронт советских войск подчиненных генералу Коневу, нависающий с севера над ГА "Центр", отнимал девять пехотных дивизий 9-й армии, которые использовались теперь только в обороне{251}. (см.: Приложение, док. № 5) На юге 2-я армия также не имела реальной возможности (без содействия 2-й танковой армии) занять Воронеж. Поддержка с ее стороны наступлению на Москву была минимальной. Занятием 2 ноября города Курска, силами 48-го корпуса, армия, по существу, достигла предела своих возможностей. Фронт восточнее Курска начал постепенно стабилизироваться. Войска 2-й армии готовились к зимовке{252}.
Соединения фон Бока оказались в такой ситуации, когда вынуждены были наступать на относительно узком участке фронта, в условиях все возрастающей угрозы своему северному флангу. Сказалась потеря драгоценного времени и снижение наступательного порыва, обусловленные расширением задач и увеличением количества направлений продвижения после приказа от 14 октября 1941 г. Можно констатировать, что гигантомания, в основе которой лежало стремление следовать "тактике блицкрига", осенью 1941 г. полностью исчерпала себя и угрожала срывом всего наступления на Москву. Основная задача быстрое продвижение к столице после завершения боев под Вязьмой и Брянском пока выполнялась только ограниченными силами. По кратчайшему маршруту, с запада, на Москву двигались не четыре, как вначале операции, а только два объединения: 4-я армия и 4-я танковая группа.
Однако и этих двух объединений могло стать достаточно для взятия столицы, поскольку они имели огромное численное превосходство над избежавшими окружения советскими частями. Остается фактом, что, не имея перед собой значительных сил Красной Армии, 4-я армия и 4-я танковая группа так и не смогли быстро прорвать оборону советских войск перед Москвой. Немецкая разведка была недалека от истины, отмечая, что в начале октября перед восточным флангом 4-й армии противник располагал всего четырьмя или пятью дивизиями, для непосредственной обороны Москвы - тремя дивизиями НКВД{253}.
Действительно, согласно документам советского командования, все четыре укрепрайона, входившие в состав Можайской линии обороны к 6 октября 1941 г. практически не были обеспечены войсками. Согласно приказу, приводившему эту линию в боевую готовность, позиции в окопах заняли лишь наспех переброшенные сюда части РККА. Основу Малоярославецкого укрепрайона составили курсанты Подольских Пехотного и Артиллерийского училищ, личный состав запасного стрелкового полка, двух полков ПТО, гаубичного артиллерийского полка и танковой роты; Волоколамского укрепрайона - курсанты Пехотного училища имени Верховного Совета РСФСР (1000 чел.), личный состав двух батарей ПТО, батальона 33 сбр{254}. Других боеспособных частей, способных помешать наступлению ГА "Центр" на Москву, у советского командования на тот момент не было. Почему же войска вермахта во второй половине октября 1941 г. не смогли прорваться к столице? Документы германского командования помогают нам ответить на этот вопрос.
18 октября 1941 г. отдел по изучению иностранных армий Востока в своей сводке констатировал: "...В ходе боев последних дней под Малоярославцем, Вереей, Можайском, которые можно охарактеризовать как наиболее трудные за эту кампанию, высокая обороноспособность русских достигалась в основном за счет хорошего оборудования московских оборонительных позиций и использования большого количества тяжелых танков..."{255} Особенно ожесточенными для 4-й армии оказались бои с советской 17-й танковой бригадой в районе Медыни и переброшенной с Дальнего Востока 32-й стрелковой дивизией под Можайском.
Во второй половине октября 1941 г. к Москве из тыловых районов СССР и с других участков фронта в спешном порядке подходили все новые эшелоны с советскими войсками. Они практически сходу вступали в бой. Это не замедлило сказаться на оперативной обстановке западнее столицы. К 22 октября перед фронтом ГА "Центр" немецкая разведка насчитывала уже силы 38-ми стрелковых, 8-ми кавалерийских, 2-х танковых дивизий и 17-ти танковых бригад. Правда отмечалось, что большая часть этих соединений была сосредоточена юго-западнее Москвы, под Калининым и севернее Ржева{256}, а боеспособность их была различной. Однако, практически во всех донесениях говорилось об исключительной самоотверженности частей РККА. Упорство советских солдат в обороне удивляло полевых командиров ГА "Центр". Так командование 5-го армейского корпуса в докладе об обстановке на фронте от 23 октября 1941 г. отмечало, что "316 русская дивизия [с 18 ноября 1941 г. - 8-я гвардейская, командир генерал-майор М. М.Панфилов - М. М.], которая осталась неразбитой и имеет в своем составе много хорошо обученных солдат, ведет поразительно упорную борьбу. Эта дивизия имеет много тяжелого пехотного оружия, сравнительно мало пехотной артиллерии, но все же имеет тяжелую артиллерию, и в некоторых местах она переходит в контратаки вместе с танками..."{257} Далее в докладе отмечались трудности продвижения из-за непогоды. Упоминались "размокшая почва, против которой человек и лошадь в течение многих дней ведут борьбу...", а также перебои с горючим "в связи с чем всякое движение вперед и работа значительной части средств связи оказались парализованными."{258}
"Погодный фактор" в октябре 1941 г., безусловно, сыграл свою роль. Полевые командиры ГА "Центр", чьи части вязли в грязи и иногда сутками стояли на одном месте, оказались не подготовленными к такому повороту событий. Дождь, мокрый снег мешали им осуществлять быстрое продвижение, а российские дороги не были похожи на автострады Западной Европы. Так, 45-я пехотная дивизия (2-й танковой армии) еще 13 октября 1941 г. застряла недалеко от населенного пункта Быстроны из-за "невообразимо плохих дорожных условий, не имея перед собой противника..." Такое же положение было и в других дивизиях{259}.
Вместе с тем детальный анализ немецких документов показывает, что погодные условия стали тем фактором, который лишь осложнил ту ситуацию, которая начала складываться для соединений ГА "Центр" в результате усилившегося советского сопротивления. Не случайно в упомянутой сводке ОКХ от 18 октября 1941 г. основное внимание было уделено именно "высокой обороноспособности русских", а не погодным условиям. На следующий день в очередной сводке появилась следующая запись: на фронте 4-й танковой группы "противник по-прежнему оказывает упорное сопротивление и не сдает без боя ни пяди земли, ни одного дома..."{260}
Избранная командованием Западного фронта тактика прикрытия основных направлений возможного продвижения германских войск к Москве (в т.ч. главных дорог) заставляла части вермахта либо наступать на советские укрепленные позиции в лоб, либо обходить их по бездорожью. Более того, в этот период от командующих армиями в штаб ГА "Центр" стала поступать тревожная информация об ожесточенных столкновениях с русскими танками. Головной болью командующего 4-й армией генерал-фельдмаршала фон Клюге в конце октября начале ноября 1941 г. была не размокшая почва и плохие дороги, а советская техника, контратакующая германские соединения. 2 ноября он доложил в штаб фон Бока: "...На участке 34 пд 13 октября произошел бой между нашими легкими полевыми гаубицами и тяжелыми советскими танками (предположительно 52-х тонными), в ходе которого с расстояния от 500 до 25 метров по танкам было выпущено попеременно 30 бронебойных и бризантных снарядов и 10 снарядов 10 см образца 1939 г. Уничтожив 3 легких полевых гаубицы, 7 средних и одну легкую противотанковую пушку, танки отошли назад... Несмотря на многочисленные попадания бронебойных снарядов, в том числе в башню, вражеские танки недостаточно быстро выводятся из строя и не пробиваются насквозь. В последнее время русские используют до 80% из всех танков - танки Т-34. В случае атаки большого количества таких танков мы могли бы потерпеть локальное поражение..."{261}
Еще раз обращаясь к вопросу о "погодном факторе" в период немецкого наступления на Москву, отметим, что полевым командирам ГА "Центр" было приказано встретить непогоду во всеоружии. Еще 3 сентября 1941 г. фон Бок отдал распоряжение своим войскам принять для этого все необходимые меры{262}. Но, видимо, вера немецких генералов в быстрый успех была так велика, что передовые немецкие части к приходу распутицы оказались не готовы ни физически, ни психологически.
Снабжение группы фон Бока оказалось также не на высоте. В целях бесперебойного движения грузов немецкому командованию приходилось выделять значительные ресурсы для восстановления транспортного сообщения. 26 октября 1941 г. было открыто движение немецких поездов до станции Вязьма{263}. Войска 4-й армии и 4-й танковой группы оказались, таким образом, в лучшем положении, чем остальные объединения группы армий. Однако для 9-й армии и 3-й танковой группы, чьи соединения действовали далеко на фланге ГА "Центр", проблема снабжения и все последующее время оставалась довольно серьезной. Ее не смогло решить восстановление железнодорожной ветки от ст. Вязьма до Сычевки{264}. Командующий 3-й танковой группой генерал Рейнгардт (назначен вместо Г. Гота 5 октября 1941 г.) доносил, что ежедневный подвоз грузов покрывает лишь текущие потребности танковой группы, но не обеспечивает потребностей наступления{265}.
Сразу возникает вопрос - как немцы собирались снабжать 3-ю танковую группу на Валдае, если им и под Калинин доставлять грузы было проблематично. Попытка прорваться на Торжок съела последние ресурсы этого объединения, и теперь ему приходилось стоять на месте, восстанавливая свои запасы в бензине, снарядах и продовольствии. 2-я танковая армия также испытывала нехватку топлива и боеприпасов. Таким образом, германским силам, действующим на северном и южном флангах ГА "Центр" во второй половине октября стала просто необходима передышка.
Отсутствие у ГА "Центр" достаточных резервов - еще одна важнейшая причина срыва германского наступления на Москву в октябре месяце 1941 г. Уже спустя несколько дней после начала операции "Тайфун", 3 октября 1941 г., начальник штаба ГА "Центр" генерал Грайфенберг передал в подчиненные ему инстанции приказ ОКХ: расформировывать в случае необходимости целые батальоны в полках и роты в батальонах и передавать личный состав для укомплектования незанятых штатных должностей. Это было вызвано тем обстоятельством, что в ближайшее время не предусматривалось прибытия сколько-нибудь значительного пополнения. Численность аппарата снабжения подразделений стала приходить в несоответствие с их боевым составом; часто снабженцев оставалось больше, чем солдат на передовой{266}. Напомним, что к началу октября все наличные резервы ГА "Центр", за исключением 19-й танковой дивизии, 900-й учебной бригады и полка СС "Великая Германия" были уже введены в сражение{267}.
12 октября 1941 г. штаб ГА "Центр" подчинил 3-ю танковую группу непосредственно себе (выведя из оперативного подчинения 9-й армии) и приказал ее командующему генерал-полковнику Готу: заняв Калинин, перебросить крупные силы в район Торжка, предотвратив тем самым отход противника к востоку от Осташкова{239}.
Командование ГА "Центр" было практически уверено в успехе предстоящего наступления в районе Валдая. Фон Бока не смущало разделение главных сил группы на несколько направлений. По донесениям разведки и показаниям военнопленных, противник располагал в районе Москвы лишь отдельными частями НКВД и милиции, без артиллерии и тяжелого вооружения. Перед фронтом 4-й полевой армии, наступающей на столицу, было замечено всего лишь одно [!] полнокровное советское соединение, появившееся под Медынью (это была 17-я танковая бригада), и пока не подтверждалась переброска из тыла свежих сил Красной Армии. Предполагалось, что на участке от Козельска до Рузы находится не больше четырех-пяти советских стрелковых дивизий{240}. Немецкие части уже к 10 октября вышли к Можайской линии обороны, а 14 октября соединения 3-й танковой группы ворвались на окраины Калинина.
14 октября 1941 г., штаб группы фон Бока издал новый приказ на продолжение операций на московском направлении.
Согласно приказу, 2-я танковая армия должна была охватить Москву с юго-востока; 4-я армия (совместно с 4-й танковой группой) окружить столицу с юга, запада и севера и в дальнейшем, при возможности, наступать на Ярославль и Рыбинск. Другие оперативные объединения должны были наступать по расходящимся направлениям: 2-я армия - на Елец и Богородицк, а в дальнейшем, вероятно, и на Воронеж; 9-я и 3-я танковая группа - на Торжок и Вышний Волочек, не допуская "отвод живой силы противника стоящей перед северным флангом 9 А и южным флангом 16 А...". 9-я армия и правый фланг 3-й танковой группы должны были также уничтожить советские части в районе Ржева, Зубцова, Старицы.
В приказе также отмечалось, что 16-й армии (ГА "Север") ОКХ была поставлена задача преследовать соединения Красной Армии, отступающие из района оз. Ильмень, т.е. продвигаться навстречу войскам 3-й танковой группы и 9-й армии{241}. [Карта № 6]
Решение штаба ГА "Центр" окружить Москву выглядело вполне логичным. Подобно тому, как после завершения окружения под Минском немецкие танковые группы разошлись для того, чтобы произвести охват под Смоленском, так и теперь германские ударные клинья после уничтожения сил Красной Армии под Вязьмой собирались создать очередной "котел" для советских войск непосредственно прикрывавших Москву. Представители командования ОКХ и ГА "Центр", вероятно, полагали, что, как и раньше, достаточно будет двух танковых объединений, чтобы замкнуть новое кольцо. Поэтому 3-й танковой группе и поручалась задача наступать на Валдай, а ее место должна была занять 4-я танковая группа. Предполагалось взять столицу в клещи: с севера силами 4-й танковой группы и с юга 2-й танковой армии. Но реальная ситуация складывалась таким образом, что закреплять успехи танковых объединений планировалось теперь пехотными соединениями только одной 4-й полевой армии фон Клюге (9-я армия развертывалась в сторону северного фланга ГА "Центр"). Однако фронт 4-й армии был и так сильно растянут и ей было крайне тяжело организовать тесное взаимодействие с танковой армией Гудериана. Отметим также, что 2-я танковая армия продвигаясь на Тулу не имела должного прикрытия своего правого фланга. Участие соединений Гудериана в сражении под Киевом в сентябре грозило ослаблением решающего натиска ГА "Центр" на Москву с юго-западного направления в период операции "Тайфун".
В середине октября немецким генералам казалось, что дальнейшее наступление на Москву пойдет как по маслу. Они были убеждены, что основные силы Красной Армии на западнее столицы уже разбиты. Следовательно, оставалось только продвигаться вперед и добивать разрозненные советские части. Проблема с флангами могла быть решена по ходу дела. Наиболее опасное для советских войск направление в середине октября обозначилось на можайском направлении. Именно здесь почти параллельно друг другу проходят железные и автомобильные дороги на Москву и именно здесь моторизованные части вермахта, незадействованные в уничтожении окруженных, пытались прорваться по кратчайшему маршруту ведущему к советской столице. Благодаря хорошим дорогам наступившая осенняя распутица не прервала маневр немецких частей и подброс на этот участок высвобождающихся из-под Вязьмы частей. В первом эшелоне продвигались 10-я танковая дивизия вместе с дивизией СС "Райх". Эти закаленные в боях германские соединения встречали молодые советские курсанты, собственной грудью заслонившие путь вермахта на Москву. Они выиграли время, столь необходимое командованию РККА для переброски на это направление резервных соединений. Ожесточенность боев день ото дня все возрастала, но немецкое наступление вдоль Можайского шоссе постепенно замедляло свой ход.
Как уже говорилось, замысел новой операции германских войск по окружению советских соединений в районе Валдайской возвышенности не был заранее проработан немецким командованием. Наступление намечалось провести без предварительной подготовки. Штаб ГА "Центр" рассчитывал на то, что в результате разгрома советских фронтов под Вязьмой будут дезорганизованы и остальные участки обороны Красной Армии. В случае успеха операции немецкие войска окружали практически все силы советского Северо-Западного фронта и часть сил, подчиненных 17 октября Калининскому фронту в районе Валдая (западнее линии: Бологое - Вышний Волочек - Калинин).
Немецкое командование уже чувствовало дыхание приближающейся победы. Но именно в это время, когда сила германских танковых группировок, казалось, вновь стала всесокрушающей, начали сказываться очевидные изъяны планирования операции "Тайфун", объективные факторы препятствующие ГА "Центр" достичь окончательного успеха.
Главным и основополагающим фактором замедления наступления германских войск на Москву, справедливо выделяемый как отечественными, так и большинством западных историков, является, безусловно, мужественное сопротивление бойцов и командиров Красной Армии, экстренные меры советского правительства, руководства вооруженных сил по мобилизации всех ресурсов на защиту Москвы. Но стратегическая инициатива еще находилась в руках немецкого командования.
14 октября 1941 г. 1-я танковая дивизия, 41-го моторизованного корпуса, 3-й танковой группы захватила большую часть Калинина. Стремительный бросок танковой группы на северо-восток и быстрый захват города нанес серьезный удар по оперативным планам советского командования. Был взят крупный узел шоссейных дорог, исключительно важный для снабжения ГА "Центр" и одновременно закрыт путь отступления частям Красной Армии через Волгу на восток. Следует добавить, что захватом города немцы сильно осложнили переброску советских войск из района Валдая к Москве и взаимодействие между центром и северным флангом Западного фронта. Это вынудило нового командующего фронтом генерал армии Г. К.Жукова (назначен 11 октября 1941 г.) ходатайствовать о создании отдельного Калининского фронта (командующий, с 17.10.41., генерал-полковник И. С. Конев). Несмотря на неоднократные и ожесточенные атаки советских войск в направлении Калинина, вернуть город не удалось. 41-й моторизованный корпус 3-й танковой группы держался там достаточно крепко.
3-я танковая группа и 9-я армия получили дальнейшую задачу продвигаться на Вышний Волочек{242}. Это означало начало выполнения операции по окружению советских войск в районе Валдайской возвышенности. Первой крупной целью на пути немецких войск был старинный русский город Торжок. Однако выдвинутые вперед части 1-й танковой дивизии и 900-й учебной бригады не смогли его достигнуть. У населенного пункта Медное немецкие соединения встретили ожесточенное сопротивление и были контратакованы советскими войсками. В германских подразделениях начал сказываться недостаток в боеприпасах. Солдаты вермахта были переутомлены тяжелыми маршами по проселочным дорогам, когда приходилось продвигаться по колено в грязи. Вскоре 1-я танковая дивизия была отозвана с полпути к Торжку обратно в Калинин. Наступление захлебнулось. Во второй половине октября значительная часть подвижных соединений 3-й танковой группы перешла под Калининым к обороне. 41-й моторизованный корпус еще некоторое время пытался пробиться к Торжку, но успеха не достиг и был отведен в тыл.
Вскоре выяснилось, что ГА "Центр" не может рассчитывать и на мощное наступление 16-й армии навстречу своим войскам. Теперь фон Бок начинал понимать, что соединение двух групп армий вряд ли окажется реальным. Уже 14 октября он получил телеграмму от командующего ГА "Север". Фельдмаршал фон Лееб жаловался на труднопроходимую местность в районе предназначенном для наступления 16-й армии, на многочисленные заграждения на дорогах и их минирование. Если 2-й армейский корпус еще осуществлял какое-то движение в восточном направлении, то 10-й армейский корпус мог возобновить наступление только после отхода противника. Командующий ГА "Север" сомневался теперь в выборе направления, по которому следует наступать его силам после захвата г. Валдай: либо на Боровичи (на северо-запад), либо на Вышний Волочек (на юго-запад){243}.
Стало ясно, что войскам фон Лееба не хватает сил, чтобы преодолеть советскую оборону. Вскоре штабу ГА "Север" была поставлена другая задача наступать в северо-восточном направлении, на Тихвин, - цель двойного окружения Ленинграда и соединения с финнами вновь стала приоритетной. В штабе ГА "Центр" понимали, что это осложняет и без того не простую обстановку на северном фланге группы фон Бока.
Отсутствие тесного взаимодействия групп армий фон Бока и фон Лееба в период проведения операции "Тайфун" привело к тому, что по мере продвижения немецких войск к Москве на северном фланге ГА "Центр" стал образовываться громадный выступ, обороняемый с советской стороны войсками Калининского фронта. Этот выступ висел подобно балкону над немецкими армиями. 23-й армейский корпус (командир генерал Шуберт), наступающий на левом фланге 9-й армии, не был в состоянии его "срезать"{244}. В то же время части советских 22-й, 29-й и 31-й армий смогли отойти на северо-восток и закрепиться на рубеже - Осташков, Торжок, район Калинина.
Фон Боку не оставалось ничего другого, как задействовать 9-ю армию только для обороны северного фланга группы. Уже 14 октября 1941 г. штаб 9-й армии отмечал, что теперь первой задачей армии является "во время окружения Москвы силами 4-й армии и 2-й танковой армии принять фланговую защиту против сил противника, продвигающихся в направлении от Ленинграда...". Иными словами, немцы были вынуждены принять меры к защите от возможного удара советских войск, действующих в районе Валдая{245}. 3-я танковая группа продвигаться далее на северо-запад не могла.
Более того, на южном фланге ГА "Центр", ко второй половине октября, выявилась невозможность продвижения части сил 2-й танковой армии в направлении на Воронеж для поддержки наступления 2-й полевой армии. В ответ на запрос генштаба ОКХ относительно возможности дальнейшего продвижения 2-й танковой армии в юго-восточном направлении, штаб ГА "Центр" 27 октября ответил следующее: "...Независимо от нижеизложенного затруднительного положения, продвижение 2 ТА на юго-восток создало бы широкую брешь на всем протяжении фронта группы армий, в результате чего возникла бы постоянная угроза восточным флангам 2 ТА и 4 А. Чтобы замкнуть эту брешь, достаточных сил не имеется... Приказ 2 ТА изменить направление своего продвижения, вынудило бы 4 А прекратить всякое продвижение по всему ее фронту..." Далее штаб ГА "Центр" отмечал, что после отдыха, соединения 3-й танковой группы будут иметь задачу наступать или в восточном направлении, вместе с 4-й танковой группой, или в северном на Бежецк - для глубокого охвата Москвы с северо-запада. Наступление в направлении Торжка (без поддержки 16-й армии) мог продолжать лишь один 6-й армейский корпус{246}. Тем самым идея окружения советских войск на Валдае оказалась "под сукном".
Наступление ГА "Центр" по расходящимся направлениям, предусмотренное приказом от 14 октября 1941 г., отнимало время и силы необходимые для удара непосредственно на Москву, и фон Бок понимал это. Более того, осуществить такое наступление теперь не представлялось возможным. В этом состояла первая неожиданность с которой немцы встретились во время операции "Тайфун". Удары на Торжок и Воронеж откладывались, но цель продвижения к Ярославлю и Рыбинску еще оставалась. Захват этих городов позволял германским войскам перерезать важнейшие транспортные артерии, связывающие столицу с северными и северо-восточными районами Советского Союза, затруднить подход к ней резервов и подвоз военных материалов, в том числе поставляемых по ленд-лизу через Мурманск и Архангельск. Полное окружение Москвы 4-й армией (вместе с 4-й танковой группой) и 2-й танковой армией означало, по мнению фюрера, ее неминуемое падение. Капитуляция столицы, согласно приказу ОКХ от 12 октября 1941 г., не должна была быть принята. Город обрекался на уничтожение{247}.
Однако достижение этих целей требовало значительных сил и средств. Немцам необходимо было также произвести перегруппировку своих войск{248}. 28 октября, согласно решению фюрера, ОКХ приказало продолжить продвижение 2-й танковой армии в направлении р. Ока (т.е. в северо-восточном направлении) и захватить там не разрушенный мост восточнее Серпухова{249}. В тот же день штаб ГА "Центр" поставил задачу 9-й армии: "...прекратить наступление на север и занять оборону на рубеже Калинин, южнее Торжок, Большая Коша". Штаб подчеркивал, что задачей 3-й танковой группы будет, после наступления хорошей погоды, наступать на Ярославль и Рыбинск{250}.
Итогом перегруппировок явилась концентрация всех возможных сил группы армий для достижения главной задачи. Однако теперь фон Бок не мог рассчитывать на легкий "вояж" к стенам Москвы. 200-километровый фронт советских войск подчиненных генералу Коневу, нависающий с севера над ГА "Центр", отнимал девять пехотных дивизий 9-й армии, которые использовались теперь только в обороне{251}. (см.: Приложение, док. № 5) На юге 2-я армия также не имела реальной возможности (без содействия 2-й танковой армии) занять Воронеж. Поддержка с ее стороны наступлению на Москву была минимальной. Занятием 2 ноября города Курска, силами 48-го корпуса, армия, по существу, достигла предела своих возможностей. Фронт восточнее Курска начал постепенно стабилизироваться. Войска 2-й армии готовились к зимовке{252}.
Соединения фон Бока оказались в такой ситуации, когда вынуждены были наступать на относительно узком участке фронта, в условиях все возрастающей угрозы своему северному флангу. Сказалась потеря драгоценного времени и снижение наступательного порыва, обусловленные расширением задач и увеличением количества направлений продвижения после приказа от 14 октября 1941 г. Можно констатировать, что гигантомания, в основе которой лежало стремление следовать "тактике блицкрига", осенью 1941 г. полностью исчерпала себя и угрожала срывом всего наступления на Москву. Основная задача быстрое продвижение к столице после завершения боев под Вязьмой и Брянском пока выполнялась только ограниченными силами. По кратчайшему маршруту, с запада, на Москву двигались не четыре, как вначале операции, а только два объединения: 4-я армия и 4-я танковая группа.
Однако и этих двух объединений могло стать достаточно для взятия столицы, поскольку они имели огромное численное превосходство над избежавшими окружения советскими частями. Остается фактом, что, не имея перед собой значительных сил Красной Армии, 4-я армия и 4-я танковая группа так и не смогли быстро прорвать оборону советских войск перед Москвой. Немецкая разведка была недалека от истины, отмечая, что в начале октября перед восточным флангом 4-й армии противник располагал всего четырьмя или пятью дивизиями, для непосредственной обороны Москвы - тремя дивизиями НКВД{253}.
Действительно, согласно документам советского командования, все четыре укрепрайона, входившие в состав Можайской линии обороны к 6 октября 1941 г. практически не были обеспечены войсками. Согласно приказу, приводившему эту линию в боевую готовность, позиции в окопах заняли лишь наспех переброшенные сюда части РККА. Основу Малоярославецкого укрепрайона составили курсанты Подольских Пехотного и Артиллерийского училищ, личный состав запасного стрелкового полка, двух полков ПТО, гаубичного артиллерийского полка и танковой роты; Волоколамского укрепрайона - курсанты Пехотного училища имени Верховного Совета РСФСР (1000 чел.), личный состав двух батарей ПТО, батальона 33 сбр{254}. Других боеспособных частей, способных помешать наступлению ГА "Центр" на Москву, у советского командования на тот момент не было. Почему же войска вермахта во второй половине октября 1941 г. не смогли прорваться к столице? Документы германского командования помогают нам ответить на этот вопрос.
18 октября 1941 г. отдел по изучению иностранных армий Востока в своей сводке констатировал: "...В ходе боев последних дней под Малоярославцем, Вереей, Можайском, которые можно охарактеризовать как наиболее трудные за эту кампанию, высокая обороноспособность русских достигалась в основном за счет хорошего оборудования московских оборонительных позиций и использования большого количества тяжелых танков..."{255} Особенно ожесточенными для 4-й армии оказались бои с советской 17-й танковой бригадой в районе Медыни и переброшенной с Дальнего Востока 32-й стрелковой дивизией под Можайском.
Во второй половине октября 1941 г. к Москве из тыловых районов СССР и с других участков фронта в спешном порядке подходили все новые эшелоны с советскими войсками. Они практически сходу вступали в бой. Это не замедлило сказаться на оперативной обстановке западнее столицы. К 22 октября перед фронтом ГА "Центр" немецкая разведка насчитывала уже силы 38-ми стрелковых, 8-ми кавалерийских, 2-х танковых дивизий и 17-ти танковых бригад. Правда отмечалось, что большая часть этих соединений была сосредоточена юго-западнее Москвы, под Калининым и севернее Ржева{256}, а боеспособность их была различной. Однако, практически во всех донесениях говорилось об исключительной самоотверженности частей РККА. Упорство советских солдат в обороне удивляло полевых командиров ГА "Центр". Так командование 5-го армейского корпуса в докладе об обстановке на фронте от 23 октября 1941 г. отмечало, что "316 русская дивизия [с 18 ноября 1941 г. - 8-я гвардейская, командир генерал-майор М. М.Панфилов - М. М.], которая осталась неразбитой и имеет в своем составе много хорошо обученных солдат, ведет поразительно упорную борьбу. Эта дивизия имеет много тяжелого пехотного оружия, сравнительно мало пехотной артиллерии, но все же имеет тяжелую артиллерию, и в некоторых местах она переходит в контратаки вместе с танками..."{257} Далее в докладе отмечались трудности продвижения из-за непогоды. Упоминались "размокшая почва, против которой человек и лошадь в течение многих дней ведут борьбу...", а также перебои с горючим "в связи с чем всякое движение вперед и работа значительной части средств связи оказались парализованными."{258}
"Погодный фактор" в октябре 1941 г., безусловно, сыграл свою роль. Полевые командиры ГА "Центр", чьи части вязли в грязи и иногда сутками стояли на одном месте, оказались не подготовленными к такому повороту событий. Дождь, мокрый снег мешали им осуществлять быстрое продвижение, а российские дороги не были похожи на автострады Западной Европы. Так, 45-я пехотная дивизия (2-й танковой армии) еще 13 октября 1941 г. застряла недалеко от населенного пункта Быстроны из-за "невообразимо плохих дорожных условий, не имея перед собой противника..." Такое же положение было и в других дивизиях{259}.
Вместе с тем детальный анализ немецких документов показывает, что погодные условия стали тем фактором, который лишь осложнил ту ситуацию, которая начала складываться для соединений ГА "Центр" в результате усилившегося советского сопротивления. Не случайно в упомянутой сводке ОКХ от 18 октября 1941 г. основное внимание было уделено именно "высокой обороноспособности русских", а не погодным условиям. На следующий день в очередной сводке появилась следующая запись: на фронте 4-й танковой группы "противник по-прежнему оказывает упорное сопротивление и не сдает без боя ни пяди земли, ни одного дома..."{260}
Избранная командованием Западного фронта тактика прикрытия основных направлений возможного продвижения германских войск к Москве (в т.ч. главных дорог) заставляла части вермахта либо наступать на советские укрепленные позиции в лоб, либо обходить их по бездорожью. Более того, в этот период от командующих армиями в штаб ГА "Центр" стала поступать тревожная информация об ожесточенных столкновениях с русскими танками. Головной болью командующего 4-й армией генерал-фельдмаршала фон Клюге в конце октября начале ноября 1941 г. была не размокшая почва и плохие дороги, а советская техника, контратакующая германские соединения. 2 ноября он доложил в штаб фон Бока: "...На участке 34 пд 13 октября произошел бой между нашими легкими полевыми гаубицами и тяжелыми советскими танками (предположительно 52-х тонными), в ходе которого с расстояния от 500 до 25 метров по танкам было выпущено попеременно 30 бронебойных и бризантных снарядов и 10 снарядов 10 см образца 1939 г. Уничтожив 3 легких полевых гаубицы, 7 средних и одну легкую противотанковую пушку, танки отошли назад... Несмотря на многочисленные попадания бронебойных снарядов, в том числе в башню, вражеские танки недостаточно быстро выводятся из строя и не пробиваются насквозь. В последнее время русские используют до 80% из всех танков - танки Т-34. В случае атаки большого количества таких танков мы могли бы потерпеть локальное поражение..."{261}
Еще раз обращаясь к вопросу о "погодном факторе" в период немецкого наступления на Москву, отметим, что полевым командирам ГА "Центр" было приказано встретить непогоду во всеоружии. Еще 3 сентября 1941 г. фон Бок отдал распоряжение своим войскам принять для этого все необходимые меры{262}. Но, видимо, вера немецких генералов в быстрый успех была так велика, что передовые немецкие части к приходу распутицы оказались не готовы ни физически, ни психологически.
Снабжение группы фон Бока оказалось также не на высоте. В целях бесперебойного движения грузов немецкому командованию приходилось выделять значительные ресурсы для восстановления транспортного сообщения. 26 октября 1941 г. было открыто движение немецких поездов до станции Вязьма{263}. Войска 4-й армии и 4-й танковой группы оказались, таким образом, в лучшем положении, чем остальные объединения группы армий. Однако для 9-й армии и 3-й танковой группы, чьи соединения действовали далеко на фланге ГА "Центр", проблема снабжения и все последующее время оставалась довольно серьезной. Ее не смогло решить восстановление железнодорожной ветки от ст. Вязьма до Сычевки{264}. Командующий 3-й танковой группой генерал Рейнгардт (назначен вместо Г. Гота 5 октября 1941 г.) доносил, что ежедневный подвоз грузов покрывает лишь текущие потребности танковой группы, но не обеспечивает потребностей наступления{265}.
Сразу возникает вопрос - как немцы собирались снабжать 3-ю танковую группу на Валдае, если им и под Калинин доставлять грузы было проблематично. Попытка прорваться на Торжок съела последние ресурсы этого объединения, и теперь ему приходилось стоять на месте, восстанавливая свои запасы в бензине, снарядах и продовольствии. 2-я танковая армия также испытывала нехватку топлива и боеприпасов. Таким образом, германским силам, действующим на северном и южном флангах ГА "Центр" во второй половине октября стала просто необходима передышка.
Отсутствие у ГА "Центр" достаточных резервов - еще одна важнейшая причина срыва германского наступления на Москву в октябре месяце 1941 г. Уже спустя несколько дней после начала операции "Тайфун", 3 октября 1941 г., начальник штаба ГА "Центр" генерал Грайфенберг передал в подчиненные ему инстанции приказ ОКХ: расформировывать в случае необходимости целые батальоны в полках и роты в батальонах и передавать личный состав для укомплектования незанятых штатных должностей. Это было вызвано тем обстоятельством, что в ближайшее время не предусматривалось прибытия сколько-нибудь значительного пополнения. Численность аппарата снабжения подразделений стала приходить в несоответствие с их боевым составом; часто снабженцев оставалось больше, чем солдат на передовой{266}. Напомним, что к началу октября все наличные резервы ГА "Центр", за исключением 19-й танковой дивизии, 900-й учебной бригады и полка СС "Великая Германия" были уже введены в сражение{267}.