Страница:
Ну это все эмоции. Я вновь взглянула на двух пушистых заек, вздохнула, взяла первого попавшегося, пришпилила его ножом к земле и речитативом произнесла заклинание.
Вышло почти идеально, почти, это потому, что освежеванная и уже без внутренностей тушка все так же лежала на земле, все так же нанизанная на длинный нож, а вот внутренности со шкуркой были разбросаны по всей поляне. Оглядев себя, и убедившись, что жива, я взглянула на Рола.
Он сидел, гордо выпрямившись, несмотря на то, что на ухе у него слабо покачивался кишечник, а с лица медленно сползала распластанная по нему шкурка. Естественно внутренняя сторона пришлась на лицо, а пушистая наружу.
Я ойкнула и попыталась скрыться в кустах. Не доползла. Шкурка мягко шлепнулась на землю а немигающие желтые глаза яростно смотрели на меня.
— Я случайно, — проблеяла я. Еще бы я это сделала специально специально.
Граур неожиданно резко встал, снял с уха кишечник и бросил в костер.
Убьет.
— Ведьма! — точно убьет, — если ты будешь еще колдовать в моем присутствии, то потрудись сообщить об этом заранее, — рявкнул он.
— Как только, так сразу, — клятвенно заверила его перепуганная я, прижимая к себе второй трупик, еще не освежеванный.
Граур взглянул на него, сморщился и отошел подальше. Обиделся, наверное.
Второй труп я разделала уже лучше, видимо сказывалась практика и отдаленность нервирующего элемента. Сильно перемазанная, но очень довольная я взяла обе тушки и преподнесла эти дары грауру, причем сделала все по стандарту, то есть провыла: «О повелитель (как-никак работодатель)!», шмякнулась на колени, склонила голову и шмякнула на землю у его колен дары. Тот временно вошел в ступор, испуганно огляделся, но так как никого рядом не было, то понял, что это к нему, тогда, вздохнув, он принял дары, насадил их на ближайший прут и подвесил его над костром на двух рогульках перед счастливо все это созерцавшей мною.
Когда мясо было готова, я подползла поближе и получила первый кусок — внушительную заячью ляжку. Пока я грызла эту ляжку Рул съел все остальное, я даже спросила куда это все в него влезло, но мне демонстративно не ответили. Ну и ладно, не очень-то и надо, все равно спать уже пора.
— Разбудишь, когда будет моя очередь дежурить?
— Нет.
— Тогда я просплю все дежурство.
— Спи.
— Гм, а если на нас нападут?
— Я буду сторожить всю ночь.
— Молодец, хвалю, побольше бы таких джентель…
Но, столкнувшись с его взглядом, я пискнула и скрылась с головой под покрывалом, на котором и устроилась. А на самом-то деле мне просто было очень страшно засыпать одной с незнакомым получеловеком в этом лесу и я еще минут пять думала какой охранный контур ставить: маленький и только вокруг себя, или большой, и вокруг всей полянки. Хотя на грауров вроде бы магия не действует, а, ладно поставлю большой. И я умиротворенно засопела, прошептав нужные слова.
Утро в этом лесу огласилось стуком, стоном и матом, от чего я и проснулась. У края поляны стоял дымящийся граур в клочках сгоревшей, видимо, одежды и очень злобно смотрел в сторону … меня. Кошмар. Я вдруг вспомнила, что опять все перепутала, и охранный круг был активирован в обе стороны, а заклинание было воспламеняющим. Кстати, рядом с грауром стояла по другую сторону круга весьма впечатленная пантера. Она минутку подумала, обозревая несчастного Рола, и… убежала восвояси, решив, что в общем-то не так уж и голодна, и вообще никогда не любила жареное мясо.
Ко мне приближался разъяренный монстр, а я резко позабыла все боевые заклинания разом, хотя…
Под многострадальным грауром вдруг разверзлась земля и он туда рухнул…, по колено, но это его затормозило, а главное напомнило кто я есть. Ура, это прорыв, и почти что контакт.
— Ты извини, — бегала я вокруг сопящего граура, пытающегося выдернуть на поверхность свои ноги, — я просто случайно перепутала заклинания.
— Я просил предупреждать, — прикрыв глаза устало сказал он и выдернул-таки левую ногу.
— Я забыла, — покаялась я, глядя, как он достает правую ногу, — но я исправлюсь,… наверное.
Граур встал и, не глядя на меня, пошел собирать вещи, а я пошла к ручью: надо было умыться и напиться. Идею утопиться я, подумав, все же отвергла, воды для этого в ручье явно было маловато.
Ручей был очень чистым, а вода в нем оказалась просто ледяной, зубы буквально сковало холодом, но я все же умылась, и, радостно отфыркиваясь, огляделась. Увидела граура, зажмурилась, отвернулась и вновь огляделась. Пейзаж был хорош, и вообще в лесу не так уж плохо. Птицы пели, рассевшись на ветвях, шелестела зеленая листва, где-то об дерево долбился несчастный дятел.
Тут я вспомнила о лошади и тут же за ней побежала, потом оседлала, навьючила мешком с провизией и с трудом взгромоздилась следом. Лошадь совсем по-человечески вздохнула, оглянулась, махнула хвостом и потрусила вслед за знакомым черным крупом. Мозоли опять болели, ну и фиг с ними, я прочитала простенькое заклинание и почувствовала громадное облегчение и даже гордость за свою профессию, такую нужную иногда.
Я ехала по этой лесной дороге вот уже третий день, и все это время с моим попутчиком мы перекинулись едва ли парой фраз. Я так и не поняла, толи он объявил мне бойкот, то ли он от природы такой угрюмый. Общество моей кобылы было уже не таким заманчивым, я спела ей все песни, которые знала, обсудила ошибки молодости и сочинила новый хит.
Наконец мне это серьезно надоело, и я решила, что отношения нужно завязывать любым способом, так что на очередном привале, я подсела поближе к варившему похлебку грауру, и снова попыталась заговорить.
— Почему ты меня игнорируешь? — я и сама не ожидала, что получится так жалостливо.
— Можно ведь просто попробовать наладить контакт, я не такая уж плохая собеседница.
Тишина.
— Тебя в детстве об стенку не роняли головой, — возмущенно заявила я, пытаясь заглянуть в глаза собеседнику.
Он все-таки повернулся ко мне, меня окатило пудовым грузом презрения, и мне уже в сотый раз захотелось его пристрелить, кстати людей, развязавших войну с граурами я уже не только оправдывала, но и всесторонне поддерживала, это ж никаких сил не хватит, общаться с этакими занудами, помешанными на чувстве собственного превосходства.
Кстати, судя по ярости, сверкнувших в зрачках Рола последнюю мысль я произнесла вслух.
Мама.
Граур встал и навис надо мной бешеной громадой, пугаться уже никаких сил не было, так что я попыталась обидеться.
— Я. Ненавижу. Людей!
— За что? — боже, неужели этот писк был мой?
— Они вырезали всю мою семью, убили двух дочерей и их мать. — грусть, боль и холод. А так же сухая констатация факта.
Мне стало жаль его, хотя он и продолжал нависать надо мной. Но смотрел уже в другую сторону, и, вдруг резко насторожился, втянул в себя воздух (я попыталась вспомнить чем душилась в последний раз — не вышло), и вдруг, выпрямившись, рванул в заросли, причем так тихо, что только порыв воздуха взъерошил мне волосы.
Минуту, я обалдело сидела, не врубаясь что это нашло на моего работодателя, но шум рев и скрип ломающихся деревьев невдалеке, четко дал понять, что дело дрянь, и мне, наверное, стоит вмешаться, как никак я боевой маг, да еще и на работе.
Я вскочила, схватила меч, привязанный к крупу коня Рола, уронила его, и поняла, что такой массивной бандурой я махать не смогу. Ну не очень-то и надо, и я, плюнув на меч, рванула по направлению уже затихающих звуков. Опоздала, сверкнула паническая мысль, додумать ее я не успела, так как чуть не вылетела на просторную полянку, со следами недавнего побоища. Затаившись в ближайших кустах, в которых естественно росла крапива, и пытаясь не очень чесаться, уселась поудобнее, и взглянула на поляну. И тут же взгрустнула, так как все было не просто плохо, а очень даже плохо. К единственному уцелевшему дереву был привязан теоретически непобедимый граур в своем истинном обличье, при чем весьма потрепанном. Черные крылья, местами ободранные распластались по коре рядом с прикрученными руками (а коготки впечатляли), на груди виднелись довольно жуткого вида борозды, оставленные видимо не менее впечатляющими коготками, так же была повреждена нога и правая рука. Граура было бы даже жалко, если не всматриваться в его лицо, где на фоне черной коже белели внушительные клыки и слышалось шипение отнюдь не поверженного, а просто временно обездвиженного врага. Встрепанная черная челка прикрывала горящие ненавистью глаза и вид у него был более чем боевой.
Я огляделась по сторонам и наконец заметила виновников. Двое. Ящеров. Угу, ты девочка серьезно влипла.
Кто не знает, ящеры — это золотистые драконы, которые могут принимать человеческий облик, кстати очень красивый облик с золотыми волосами и самой обаятельной улыбкой, которую я когда-либо встречала в жизни. Только если какая дурочка захочет прогуляться с таким молодцом, то вот уж он-то ее точно сожрет. Ящеров мы проходили на первом занятии по опасным волшебным тварям. Особенно меня умилило, что в главе «как с ними бороться» стояло краткое: «не связываться», не подумайте, что писал трус, просто за всю историю Велиссы был убит лишь 1 ящер, и за него очень жестоко отплатила его же семья. Помнится от города, где жил «удачливый» маг осталась горстка пепла.
Обдумав все это, я поняла, что мне можно со спокойной совестью встать и уйти восвояси, не боясь за честь Академии.
Ну я и встала, и пошла … на поляну. Кстати, я уже говорила, что если мозгов нет, то это хроническое?
На меня уставились три очень удивленные пары глаз.
— Здрасьте, я конечно дико извиняюсь, но вот он, — обвинительный тычок по направлению к дереву, — мой друг, которого я очень прошу отпустить, а если чем обидели, то ущерб вам возместят в Академии магов, не беспокойтесь.
Выпалив всю эту ахинею я уставилась на похожих, будто близнецы блондинчиков. Блин, красивы, даже кожа подсвечивает золотом.
— Это что ещ-ще за ч-человеч-чек, — прошипела тварь, стоящая справа и сощурила изумрудные глаза.
— Видимо закус-ска, — предположил второй, медленно и плавно направляясь ко мне.
Мне стало не по себе от их плавных движений и откровенно гастрономического интереса в глазах. Я отступила на два шага назад, а потом решила начать обороняться. Для начала я шарахнула в них шаровой молнией, на пробу, так сказать. Увернулись. Движение золотистого тела вдруг смазалось, и вот он уже стоит не впереди, а позади меня, и тихо хихикает.
Я обиделась, прошептала заклинание сферы и шарахнула этой сферой чистой силы во все стороны сразу, оставив проход лишь для Рола.
Блондинчиков смело с поляны, послышался вой в кустах.
Я огляделась, покачнулась и поняла, что долго я так не простою, как-никак магический резерв не бесконечен, а конкретно это заклинание даже архимагу дается с трудом. Обернувшись к грауру я заметила что он уже перепиливает когтем третью по счету веревку, а его раны затягиваются прямо на глазах. Хотела подойти — помочь, но тут вернулись ящеры, причем уже порядком взбешенные. Увидев на поляне двух шипастых, крылатых, да еще и зубастых золотых дракончиков, каждый примерно с меня ростом, я поняла две вещи: во первых они маловаты для взрослых особей, а значит рядом может быть их мать, а во-вторых надо бежа-а-ать! Чем я и занялась. Дракончики весьма активно включились в погоню, пытаясь сцапать ме6ня за пятку зубами. Звук клацающих в непосредственной близости от моих ног челюстей — очень стимулировал. И я бежала все резвее. Мы успели намотать около 5 кругов по периметру поляны, когда граур наконец-то перерезал последнюю веревку и сразу же кинулся на ближайшего дракона. Визжаще — хрипящая парочка укатилась в кусты. Второй попытался было прыгнуть следом, но я, прекрасно понимая, что граур с двумя уже не справится, накинула на него воздушный аркан, надежно спеленав слоями сверх упругого и плотного воздуха. По-моему ему это не понравилось, потому что он обиженно взглянул на меня, поднял наверх голову и завыл, а точнее заскулил на такой протяжной ноте, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули.
Накинув петлю еще ему и на пасть, я его заткнула, но тут ему ответили. Деревья пригнулись, стараясь укрыться от взмахов исполинских крыльев, рев заставил дрожать землю, а я, не удержавшись на ногах упала на спину и с ужасом взглянула наверх.
Мать летит. Теперь точно все.
Но тут из кустов вынырнул сильно поцарапанный граур, огляделся по сторонам, увидел меня, подошел, встряхнул и крикнул прямо в ухо перекрывая вой ветра:
— Бежим отсюда, пока не поздно.
Я опомнилась, кое-как встала, но тут меня схватили за руку и буквально поволокли в чащу.
Коней мы нашли довольно быстро (еще бы, они ведь привязаны были), вскочили и отчаянно драпанули в лес, не дожидаясь встречи с расстроенной родительницей.
Мы неслись часа 4, я ума не приложу, как кони это выдержали, про себя я вообще скромно молчу. К концу поездки моя физиономия напоминала зрелый помидор, так как не пропустила, наверное ни одной встречной ветки. Хорошо, еще глаза целы остались.
Вскоре лошадь Рола начала замедлять ход, а сам Рол как-то опасно крениться в седле.
— Тпру-у-у.
Я подъехала к черному коню и ухватила его за уздцы, этого хватило, что бы граур окончательно упал с лошади на землю.
Я вздохнула и спешилась зама. Заклинанием перенесла его обратно на лошадь, перекинув крылатое тело поперек седла и повела лошадь под уздцы следом за сотворенным поисковиком ближайшей воды. Идти пришлось не очень долго, изредка я поглядывала на упорно не подающего признаков жизни Рола, у которого концы крыльев довольно жалко волочились по земле, но вот деревья расступились и сверкнула речка, над которой плясал очень довольный выполненным задание поисковик, представляющий собой маленький прозрачный шарик, который сейчас довольно мигал желтым светом. Я его дезактивировала, и скинула тело на землю. Тело шмякнулось у моих ног.
— Мдя, придется что —то делать.
Начала я с того, что натаскала еловых веток из ближайшего ельника, устроила некоторое подобие лежака, постелила сверху его плащ и погрузила на все это великолепие Рола. Тот не возражал, дышал ровно, раны вроде бы срастались сами, да и вообще его внешний вид постепенно приходил в норму, то есть он все больше походил на человека, без особых примет вроде крыльев, клыков и очень длинных когтей, а вот с его одеждой было сложнее — в норму она приходить отказывалась, лежа живописными лохмотьями, и лишь изредка кое что прикрывавшими. При чем настолько изредка, что я смутилась и накинула на него еще и свое покрывало, а потом отправилась за дровами к костру.
Бродила я недолго, хвороста в общем хватало, кстати я нашла 3 гриба, но так как не могла определить ядовиты они или нет, то решила скормить их грауру, а то вдруг съедобны, чего ж добру пропадать.
Очень довольная я вернулась на место временного лагеря и увидела, как над Ролов уже склонилась какая-то девушка с длинными золотистыми волосами, причем абсолютно голая.
— А ну стой, мать твою за ногу, тварь крылатая, — рявкнула я и бросилась вперед.
Удивленная драконша, в прошлом, видимо мать двоих детей, обернулась ко мне.
Я резко затормозила, соображая, кого только что осмелилась обругать.
— Не тронь его. — заявила я, остановившись в трех метрах от Рола.
— Интерес-сно, поч-чему, — прошептала она, откровенно меня разглядывая, — он ос-смелился напасть на моих детей, — в ее глазах сверкнула ярость.
— Они сами виноваты, напали первыми.
Вообще-то я точно не знала кто там на кого напал, но видимо все же угадала, так как драконша на секунду задумалась, стремясь закрепить победу, я добавила:
— И если об этом узнает его клан, — кивок в сторону бесчувственного Рола, — то он будет иметь полное право мстить.
Вот тут я ее уела. Это правда, что не только за ящеров могла вступиться их семья, а то и клан, грауры, в виду их резко сократившегося количества, отчаянно держались друг за друга, не собираясь вымирать совсем. И ящеры с граурами обычно не нападают друг на друга, так что ума не приложу, что заставило тех ребят наброситься на Рола, разве что очень юный возраст. Решили ребятишки порезвиться, только больно опасную игрушку нашли.
— Легкая добыча, — подтвердила драконша на мои не высказанные мысли, — они хотели позабавитьс-ся, рассчитывая, что никто ничего не узнает.
— Так и будет, если вы оставите нас в покое.
Ее глаза сверкнули. Ну да, ну да, куда же мы без оскорбленного достоинства. Видимо где-то я перегнула палку, так как ящерка вдруг неуловимым движением скользнула ко мне и вцепилась мне в шею, видимо стремясь задушить. Я и пикнуть не успела, хрипя и пытаясь оторвать когтистые ручки от своей несчастной шеи, но не могла разогнуть ни одного пальца, и, когда мне уже послышался хруст ломаемых позвонков, что-то выскользнуло из-за ворота, пробежало по плечу и прыгнуло в лицо ящерице.
Бли-ин, какой тут поднялся вой. Я, наконец-то освобожденная рухнула на землю и, хватая ртом воздух, наблюдала, как эта стерва мечется по поляне и воя пытается выцарапать себе глаза, вдруг она упала, отняла от лица руки и я увидела какую-то серо-зеленую пакость, залившую ей веки.
— Сними ее!!!
Заорала она, сидя у воды и вертя головой.
— Сними-и-и, ведьма!!!
По моему от ее крика облетели некоторые листья на ближайших деревьях. Я поморщилась и встала, потирая ноющую шею и пытаясь понять, что же только что случилась. Вдруг я вспомнила Веню и ее подарок, который она мне преподнесла на последок. Схватилась за шею, точно, веревочка от паука есть, а его самого — нет.
Тем временем вытье у реки набирало обороты, ящерица сидела у воды и брызгала ее себе в лицо горстями, видимо помогало мало, так как вытье не прекращалось ни на миг. Думаете мне было ее жалко? Не-ет.
Я вздохнула, скривилась и пошла к ней.
— Клятва, — я с трудом узнала в этом хрипе собственный голос, попыталась откашляться — не вышло, пришлось хрипеть дальше, — я требую клятву, что ни ты, ни кто другой из твоего рода никогда не причинит вреда ни мне, ни моему другу.
Ящерка замерла и повела в мою сторону вдруг как-то удлинившимися ушами.
— А иначе будешь ходить с этой дрянью на глазах до конца своих дней.
Она вздрогнула и вроде бы задумалась. Я еще раз вздохнула и побрела обратно.
— Стой, — тихий хрустальный голос остановил меня на пол пути к Ролу, смотри-ка, и голос не сорвала, — я согласна — очень тихо и очень злобно.
— Я жду, — довольно прохрипела я.
Ящерица завозилась, встала на ноги и подошла ко мне, видимо шла на голос.
— Я Риларриэль из рода Золотого Сечения даю клятву воде, земле, огню и воздуху, что никто из рода драконов не тронет рыжеволосую ведьму
— Алисинью.
— Алисинью, — покорно повторила она, и Граура…
— Рула.
— Рула, ни сегодня, ни когда либо еще.
— И не будет таить злобы на них, — ехидно закончила я, еще бы, мы правила знаем, ведь причинить боль можно не только врагам, но и через их родных и близких, спасибо кафедре волшебных существ, где нас заставляли учить договора и клятвы многих из них.
Ящерка злобно зашипела, но повторила мои слова. Я облегченно вздохнула, подошла к ней и провела у ее лица ладошкой, слизь забулькала, потекла и прыгнула мне на ругу зеленым паучком, величиной с ладонь. Я подпрыгнула от неожиданности, но не стала его смахивать, тем более что магический резерв у меня только что вышел. А накапливать его надо дня два (слишком много силы сожрала сотворенная сфера, которая вообще по идее уничтожает все живое в радиусе своего действия, надо будет сообщить в ковен магов, что оказывается не все, а то никто другой видимо это сделать не успел, или не смог, гм). Тем более, что проморгавшаяся ящерка очень недружелюбно смотрела на меня красными, опухшими глазами, видимо еще меня не простив, ну и не очень то надо, главное, что на моего, удобно устроившегося на плече паучка она смотрела очень даже уважительно, а тот стоял гордо, и да же умудрялся шипеть что-то в ответ, точнее посвистывать, но он очень старался.
Ящерка криво усмехнулась и неожиданно залепила мне увесистую пощечину. Пока я кубарем летела в кусту, она подошла к Ролу и врезала по щеке и ему, а потом развернулась и гордо удалилась, по пути превращаясь в сверкающего золотом огромного зверя, наверное, самого прекрасного на этом свете.
Лежа в кустах, я укоризненно посмотрела на паучка, дескать, чего не защитил, но тот пофигистически дергал меня за волосы, а потом и вовсе полез га голову, где долго пыхтел, больно дергал за волосы, и наконец устроился в сооруженном гнездышке. Я, возмущенна такой наглостью, и забыв про дракона, попыталась его оттуда выловить, в итоге меня покусали за палец и грозно освистали. Допетрив, что окопался он там надолго и на переговоры не выйдет, более того на веревочку обратно вешаться он тоже на собирается, я пожала плечами, встала из кустов, отряхнулась и потерла ноющую щеку. Под щекой было что-то теплое (несмотря на то, что она и так горела от боли) и плоское. Довольно небольшое, размером с монетку. Я подбежала к реке и всмотрелась в свое отражение, да нет, вроде ничего такого, как вдруг в голове у меня что-то щелкнула и я вспомнила, что именно так (не пощечиной, конечно, я видимым лишь для ящерок знаком под кожей), метят чешуйчатые своих приближенных, типа чтобы не зашибить ненароком.
Ага, значит у нас с Рулом теперь по клейму. Угу (блин, на большее эмоций не хватает).
Ну и ладно, главное, что живы остались, кстати, надо будет не забыть очень тепло поблагодарить Веню за такой своевременный подарочек (а раньше она мне сказать не могла?!), как-нибудь при встрече, решила я и пошла в очередной раз собирать хворост по поляне, для будущего костра, а то некоторые не в меру большие и крылатые, при взлете опять его по всей поляне разметали.
Хворост я все-таки собрала, осталось его поджечь, а магии не было. я подумала, и пошла к его коню. Конь стоял очень недовольный, весь взмыленный, с седлом и поклажей на спине и очень нехорошими мыслями в глазах.
Мне стало стыдно, и я сунула ему под нос морковку, на морковку он чихать хотел, а вот руку чуть не откусил.
Я выругалась, высказала этому сволочному животному все что думала о нем и его ближайшей и не очень родне и вцепилась в ближайшую сумку конь опешил от такой наглости, и потянул сумку на себя. Волоком протащив меня за собой несколько метров, так как сумку я отпускать не собиралась. Да и вообще давно надо было показать этому животному кто здесь хозяин. Конь был со мной абсолютно согласен, а потому следующие пол часа я бегала от него по поляне и громко объясняла ему, что он не прав, конь ржал и пытался поддать копытом, а я с разбегу все-таки смогла забраться на какое-то дерево, вроде бы дуб, хотя не важно, ботанику я никогда не любила.
Взглянув сверху на упрямую лошадь я смачно плюнула, не попала. Ну и ладно.
— Эй ты, конь — переросток, так и будешь под деревом стоять?
Ехидное ржание раздалось мне в ответ, и я окончательно убедилась, что это очень умное животное, которое все понимает.
— Ну тогда я тебя поздравляю, так как кроме меня седло и тюки снять больше не кому, то ты так и будешь стоять с ними на хребте всю ночь.
Конь примолк, глядя на меня заинтересованным взглядом.
— Правильно, у меня есть конструктивное предложение, — боже, ну до чего я докатилась — сижу на ветке и договариваюсь с конем, — я сейчас слезаю, развьючиваю и расседлываю тебя, потом долго мою вон в той реке и кормлю отборным овсом, ну как?
Конь немного подумал, повел ушами и… отошел от дерева. Чуть не плача от счастья я слезла вниз, тут к коню подошла моя кобыла, он что-то проржал ей на ушко, и на меня уставилось уже две пары заинтересованных глаз.
Хм, а на ветке-то было не так уж плохо.
После того, как я расседлала, вымыла и накормила двух лошадей, то почувствовала, что на остальное сил у меня может и не хватить. Рухнув на землю я твердо решила, что обойдусь без еды и тепла, но продрогший после купания организм требовал горячей еды, и, видимо оставлять меня в покое не собирался.
Я встала хмуро посмотрела на сиротливую кучку хвороста, и подпалила его файерболом, взметнувшееся на три метра ввысь пламя меня почти высушила, по крайней мере пар от одежды пошел еще как, а волосы начали завиваться в мелкие колечки. Я испуганно отпрыгнула, но пламя уже опало, более того — оно вообще погасло, так как хворост весь сгорел. Я взглянула на головешки, громко взвыла и потащилась в лес за следующей порцией хвороста. Ненавижу костры.
Костер был готов, котелок я с третьей попытки над ним установила (два раза он опрокидывался и заливал огонь, а на левитацию сил еще не хватало), осталось кинуть туда кашу, что я и сделала, помешивая ее ложкой. Каша была не очень чистой, с какими-то крупинками, ну и фиг с ней, я сейчас и сапог съем, не то, что каких-то вареных насекомых, или кто там.
Вдруг сзади послышалось какое-то шевеление, я резко оглянулась и встретилась с черными как бездна глазами.
Вышло почти идеально, почти, это потому, что освежеванная и уже без внутренностей тушка все так же лежала на земле, все так же нанизанная на длинный нож, а вот внутренности со шкуркой были разбросаны по всей поляне. Оглядев себя, и убедившись, что жива, я взглянула на Рола.
Он сидел, гордо выпрямившись, несмотря на то, что на ухе у него слабо покачивался кишечник, а с лица медленно сползала распластанная по нему шкурка. Естественно внутренняя сторона пришлась на лицо, а пушистая наружу.
Я ойкнула и попыталась скрыться в кустах. Не доползла. Шкурка мягко шлепнулась на землю а немигающие желтые глаза яростно смотрели на меня.
— Я случайно, — проблеяла я. Еще бы я это сделала специально специально.
Граур неожиданно резко встал, снял с уха кишечник и бросил в костер.
Убьет.
— Ведьма! — точно убьет, — если ты будешь еще колдовать в моем присутствии, то потрудись сообщить об этом заранее, — рявкнул он.
— Как только, так сразу, — клятвенно заверила его перепуганная я, прижимая к себе второй трупик, еще не освежеванный.
Граур взглянул на него, сморщился и отошел подальше. Обиделся, наверное.
Второй труп я разделала уже лучше, видимо сказывалась практика и отдаленность нервирующего элемента. Сильно перемазанная, но очень довольная я взяла обе тушки и преподнесла эти дары грауру, причем сделала все по стандарту, то есть провыла: «О повелитель (как-никак работодатель)!», шмякнулась на колени, склонила голову и шмякнула на землю у его колен дары. Тот временно вошел в ступор, испуганно огляделся, но так как никого рядом не было, то понял, что это к нему, тогда, вздохнув, он принял дары, насадил их на ближайший прут и подвесил его над костром на двух рогульках перед счастливо все это созерцавшей мною.
Когда мясо было готова, я подползла поближе и получила первый кусок — внушительную заячью ляжку. Пока я грызла эту ляжку Рул съел все остальное, я даже спросила куда это все в него влезло, но мне демонстративно не ответили. Ну и ладно, не очень-то и надо, все равно спать уже пора.
— Разбудишь, когда будет моя очередь дежурить?
— Нет.
— Тогда я просплю все дежурство.
— Спи.
— Гм, а если на нас нападут?
— Я буду сторожить всю ночь.
— Молодец, хвалю, побольше бы таких джентель…
Но, столкнувшись с его взглядом, я пискнула и скрылась с головой под покрывалом, на котором и устроилась. А на самом-то деле мне просто было очень страшно засыпать одной с незнакомым получеловеком в этом лесу и я еще минут пять думала какой охранный контур ставить: маленький и только вокруг себя, или большой, и вокруг всей полянки. Хотя на грауров вроде бы магия не действует, а, ладно поставлю большой. И я умиротворенно засопела, прошептав нужные слова.
Утро в этом лесу огласилось стуком, стоном и матом, от чего я и проснулась. У края поляны стоял дымящийся граур в клочках сгоревшей, видимо, одежды и очень злобно смотрел в сторону … меня. Кошмар. Я вдруг вспомнила, что опять все перепутала, и охранный круг был активирован в обе стороны, а заклинание было воспламеняющим. Кстати, рядом с грауром стояла по другую сторону круга весьма впечатленная пантера. Она минутку подумала, обозревая несчастного Рола, и… убежала восвояси, решив, что в общем-то не так уж и голодна, и вообще никогда не любила жареное мясо.
Ко мне приближался разъяренный монстр, а я резко позабыла все боевые заклинания разом, хотя…
Под многострадальным грауром вдруг разверзлась земля и он туда рухнул…, по колено, но это его затормозило, а главное напомнило кто я есть. Ура, это прорыв, и почти что контакт.
— Ты извини, — бегала я вокруг сопящего граура, пытающегося выдернуть на поверхность свои ноги, — я просто случайно перепутала заклинания.
— Я просил предупреждать, — прикрыв глаза устало сказал он и выдернул-таки левую ногу.
— Я забыла, — покаялась я, глядя, как он достает правую ногу, — но я исправлюсь,… наверное.
Граур встал и, не глядя на меня, пошел собирать вещи, а я пошла к ручью: надо было умыться и напиться. Идею утопиться я, подумав, все же отвергла, воды для этого в ручье явно было маловато.
Ручей был очень чистым, а вода в нем оказалась просто ледяной, зубы буквально сковало холодом, но я все же умылась, и, радостно отфыркиваясь, огляделась. Увидела граура, зажмурилась, отвернулась и вновь огляделась. Пейзаж был хорош, и вообще в лесу не так уж плохо. Птицы пели, рассевшись на ветвях, шелестела зеленая листва, где-то об дерево долбился несчастный дятел.
Тут я вспомнила о лошади и тут же за ней побежала, потом оседлала, навьючила мешком с провизией и с трудом взгромоздилась следом. Лошадь совсем по-человечески вздохнула, оглянулась, махнула хвостом и потрусила вслед за знакомым черным крупом. Мозоли опять болели, ну и фиг с ними, я прочитала простенькое заклинание и почувствовала громадное облегчение и даже гордость за свою профессию, такую нужную иногда.
Я ехала по этой лесной дороге вот уже третий день, и все это время с моим попутчиком мы перекинулись едва ли парой фраз. Я так и не поняла, толи он объявил мне бойкот, то ли он от природы такой угрюмый. Общество моей кобылы было уже не таким заманчивым, я спела ей все песни, которые знала, обсудила ошибки молодости и сочинила новый хит.
Наконец мне это серьезно надоело, и я решила, что отношения нужно завязывать любым способом, так что на очередном привале, я подсела поближе к варившему похлебку грауру, и снова попыталась заговорить.
— Почему ты меня игнорируешь? — я и сама не ожидала, что получится так жалостливо.
— Можно ведь просто попробовать наладить контакт, я не такая уж плохая собеседница.
Тишина.
— Тебя в детстве об стенку не роняли головой, — возмущенно заявила я, пытаясь заглянуть в глаза собеседнику.
Он все-таки повернулся ко мне, меня окатило пудовым грузом презрения, и мне уже в сотый раз захотелось его пристрелить, кстати людей, развязавших войну с граурами я уже не только оправдывала, но и всесторонне поддерживала, это ж никаких сил не хватит, общаться с этакими занудами, помешанными на чувстве собственного превосходства.
Кстати, судя по ярости, сверкнувших в зрачках Рола последнюю мысль я произнесла вслух.
Мама.
Граур встал и навис надо мной бешеной громадой, пугаться уже никаких сил не было, так что я попыталась обидеться.
— Я. Ненавижу. Людей!
— За что? — боже, неужели этот писк был мой?
— Они вырезали всю мою семью, убили двух дочерей и их мать. — грусть, боль и холод. А так же сухая констатация факта.
Мне стало жаль его, хотя он и продолжал нависать надо мной. Но смотрел уже в другую сторону, и, вдруг резко насторожился, втянул в себя воздух (я попыталась вспомнить чем душилась в последний раз — не вышло), и вдруг, выпрямившись, рванул в заросли, причем так тихо, что только порыв воздуха взъерошил мне волосы.
Минуту, я обалдело сидела, не врубаясь что это нашло на моего работодателя, но шум рев и скрип ломающихся деревьев невдалеке, четко дал понять, что дело дрянь, и мне, наверное, стоит вмешаться, как никак я боевой маг, да еще и на работе.
Я вскочила, схватила меч, привязанный к крупу коня Рола, уронила его, и поняла, что такой массивной бандурой я махать не смогу. Ну не очень-то и надо, и я, плюнув на меч, рванула по направлению уже затихающих звуков. Опоздала, сверкнула паническая мысль, додумать ее я не успела, так как чуть не вылетела на просторную полянку, со следами недавнего побоища. Затаившись в ближайших кустах, в которых естественно росла крапива, и пытаясь не очень чесаться, уселась поудобнее, и взглянула на поляну. И тут же взгрустнула, так как все было не просто плохо, а очень даже плохо. К единственному уцелевшему дереву был привязан теоретически непобедимый граур в своем истинном обличье, при чем весьма потрепанном. Черные крылья, местами ободранные распластались по коре рядом с прикрученными руками (а коготки впечатляли), на груди виднелись довольно жуткого вида борозды, оставленные видимо не менее впечатляющими коготками, так же была повреждена нога и правая рука. Граура было бы даже жалко, если не всматриваться в его лицо, где на фоне черной коже белели внушительные клыки и слышалось шипение отнюдь не поверженного, а просто временно обездвиженного врага. Встрепанная черная челка прикрывала горящие ненавистью глаза и вид у него был более чем боевой.
Я огляделась по сторонам и наконец заметила виновников. Двое. Ящеров. Угу, ты девочка серьезно влипла.
Кто не знает, ящеры — это золотистые драконы, которые могут принимать человеческий облик, кстати очень красивый облик с золотыми волосами и самой обаятельной улыбкой, которую я когда-либо встречала в жизни. Только если какая дурочка захочет прогуляться с таким молодцом, то вот уж он-то ее точно сожрет. Ящеров мы проходили на первом занятии по опасным волшебным тварям. Особенно меня умилило, что в главе «как с ними бороться» стояло краткое: «не связываться», не подумайте, что писал трус, просто за всю историю Велиссы был убит лишь 1 ящер, и за него очень жестоко отплатила его же семья. Помнится от города, где жил «удачливый» маг осталась горстка пепла.
Обдумав все это, я поняла, что мне можно со спокойной совестью встать и уйти восвояси, не боясь за честь Академии.
Ну я и встала, и пошла … на поляну. Кстати, я уже говорила, что если мозгов нет, то это хроническое?
На меня уставились три очень удивленные пары глаз.
— Здрасьте, я конечно дико извиняюсь, но вот он, — обвинительный тычок по направлению к дереву, — мой друг, которого я очень прошу отпустить, а если чем обидели, то ущерб вам возместят в Академии магов, не беспокойтесь.
Выпалив всю эту ахинею я уставилась на похожих, будто близнецы блондинчиков. Блин, красивы, даже кожа подсвечивает золотом.
— Это что ещ-ще за ч-человеч-чек, — прошипела тварь, стоящая справа и сощурила изумрудные глаза.
— Видимо закус-ска, — предположил второй, медленно и плавно направляясь ко мне.
Мне стало не по себе от их плавных движений и откровенно гастрономического интереса в глазах. Я отступила на два шага назад, а потом решила начать обороняться. Для начала я шарахнула в них шаровой молнией, на пробу, так сказать. Увернулись. Движение золотистого тела вдруг смазалось, и вот он уже стоит не впереди, а позади меня, и тихо хихикает.
Я обиделась, прошептала заклинание сферы и шарахнула этой сферой чистой силы во все стороны сразу, оставив проход лишь для Рола.
Блондинчиков смело с поляны, послышался вой в кустах.
Я огляделась, покачнулась и поняла, что долго я так не простою, как-никак магический резерв не бесконечен, а конкретно это заклинание даже архимагу дается с трудом. Обернувшись к грауру я заметила что он уже перепиливает когтем третью по счету веревку, а его раны затягиваются прямо на глазах. Хотела подойти — помочь, но тут вернулись ящеры, причем уже порядком взбешенные. Увидев на поляне двух шипастых, крылатых, да еще и зубастых золотых дракончиков, каждый примерно с меня ростом, я поняла две вещи: во первых они маловаты для взрослых особей, а значит рядом может быть их мать, а во-вторых надо бежа-а-ать! Чем я и занялась. Дракончики весьма активно включились в погоню, пытаясь сцапать ме6ня за пятку зубами. Звук клацающих в непосредственной близости от моих ног челюстей — очень стимулировал. И я бежала все резвее. Мы успели намотать около 5 кругов по периметру поляны, когда граур наконец-то перерезал последнюю веревку и сразу же кинулся на ближайшего дракона. Визжаще — хрипящая парочка укатилась в кусты. Второй попытался было прыгнуть следом, но я, прекрасно понимая, что граур с двумя уже не справится, накинула на него воздушный аркан, надежно спеленав слоями сверх упругого и плотного воздуха. По-моему ему это не понравилось, потому что он обиженно взглянул на меня, поднял наверх голову и завыл, а точнее заскулил на такой протяжной ноте, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули.
Накинув петлю еще ему и на пасть, я его заткнула, но тут ему ответили. Деревья пригнулись, стараясь укрыться от взмахов исполинских крыльев, рев заставил дрожать землю, а я, не удержавшись на ногах упала на спину и с ужасом взглянула наверх.
Мать летит. Теперь точно все.
Но тут из кустов вынырнул сильно поцарапанный граур, огляделся по сторонам, увидел меня, подошел, встряхнул и крикнул прямо в ухо перекрывая вой ветра:
— Бежим отсюда, пока не поздно.
Я опомнилась, кое-как встала, но тут меня схватили за руку и буквально поволокли в чащу.
Коней мы нашли довольно быстро (еще бы, они ведь привязаны были), вскочили и отчаянно драпанули в лес, не дожидаясь встречи с расстроенной родительницей.
Мы неслись часа 4, я ума не приложу, как кони это выдержали, про себя я вообще скромно молчу. К концу поездки моя физиономия напоминала зрелый помидор, так как не пропустила, наверное ни одной встречной ветки. Хорошо, еще глаза целы остались.
Вскоре лошадь Рола начала замедлять ход, а сам Рол как-то опасно крениться в седле.
— Тпру-у-у.
Я подъехала к черному коню и ухватила его за уздцы, этого хватило, что бы граур окончательно упал с лошади на землю.
Я вздохнула и спешилась зама. Заклинанием перенесла его обратно на лошадь, перекинув крылатое тело поперек седла и повела лошадь под уздцы следом за сотворенным поисковиком ближайшей воды. Идти пришлось не очень долго, изредка я поглядывала на упорно не подающего признаков жизни Рола, у которого концы крыльев довольно жалко волочились по земле, но вот деревья расступились и сверкнула речка, над которой плясал очень довольный выполненным задание поисковик, представляющий собой маленький прозрачный шарик, который сейчас довольно мигал желтым светом. Я его дезактивировала, и скинула тело на землю. Тело шмякнулось у моих ног.
— Мдя, придется что —то делать.
Начала я с того, что натаскала еловых веток из ближайшего ельника, устроила некоторое подобие лежака, постелила сверху его плащ и погрузила на все это великолепие Рола. Тот не возражал, дышал ровно, раны вроде бы срастались сами, да и вообще его внешний вид постепенно приходил в норму, то есть он все больше походил на человека, без особых примет вроде крыльев, клыков и очень длинных когтей, а вот с его одеждой было сложнее — в норму она приходить отказывалась, лежа живописными лохмотьями, и лишь изредка кое что прикрывавшими. При чем настолько изредка, что я смутилась и накинула на него еще и свое покрывало, а потом отправилась за дровами к костру.
Бродила я недолго, хвороста в общем хватало, кстати я нашла 3 гриба, но так как не могла определить ядовиты они или нет, то решила скормить их грауру, а то вдруг съедобны, чего ж добру пропадать.
Очень довольная я вернулась на место временного лагеря и увидела, как над Ролов уже склонилась какая-то девушка с длинными золотистыми волосами, причем абсолютно голая.
— А ну стой, мать твою за ногу, тварь крылатая, — рявкнула я и бросилась вперед.
Удивленная драконша, в прошлом, видимо мать двоих детей, обернулась ко мне.
Я резко затормозила, соображая, кого только что осмелилась обругать.
— Не тронь его. — заявила я, остановившись в трех метрах от Рола.
— Интерес-сно, поч-чему, — прошептала она, откровенно меня разглядывая, — он ос-смелился напасть на моих детей, — в ее глазах сверкнула ярость.
— Они сами виноваты, напали первыми.
Вообще-то я точно не знала кто там на кого напал, но видимо все же угадала, так как драконша на секунду задумалась, стремясь закрепить победу, я добавила:
— И если об этом узнает его клан, — кивок в сторону бесчувственного Рола, — то он будет иметь полное право мстить.
Вот тут я ее уела. Это правда, что не только за ящеров могла вступиться их семья, а то и клан, грауры, в виду их резко сократившегося количества, отчаянно держались друг за друга, не собираясь вымирать совсем. И ящеры с граурами обычно не нападают друг на друга, так что ума не приложу, что заставило тех ребят наброситься на Рола, разве что очень юный возраст. Решили ребятишки порезвиться, только больно опасную игрушку нашли.
— Легкая добыча, — подтвердила драконша на мои не высказанные мысли, — они хотели позабавитьс-ся, рассчитывая, что никто ничего не узнает.
— Так и будет, если вы оставите нас в покое.
Ее глаза сверкнули. Ну да, ну да, куда же мы без оскорбленного достоинства. Видимо где-то я перегнула палку, так как ящерка вдруг неуловимым движением скользнула ко мне и вцепилась мне в шею, видимо стремясь задушить. Я и пикнуть не успела, хрипя и пытаясь оторвать когтистые ручки от своей несчастной шеи, но не могла разогнуть ни одного пальца, и, когда мне уже послышался хруст ломаемых позвонков, что-то выскользнуло из-за ворота, пробежало по плечу и прыгнуло в лицо ящерице.
Бли-ин, какой тут поднялся вой. Я, наконец-то освобожденная рухнула на землю и, хватая ртом воздух, наблюдала, как эта стерва мечется по поляне и воя пытается выцарапать себе глаза, вдруг она упала, отняла от лица руки и я увидела какую-то серо-зеленую пакость, залившую ей веки.
— Сними ее!!!
Заорала она, сидя у воды и вертя головой.
— Сними-и-и, ведьма!!!
По моему от ее крика облетели некоторые листья на ближайших деревьях. Я поморщилась и встала, потирая ноющую шею и пытаясь понять, что же только что случилась. Вдруг я вспомнила Веню и ее подарок, который она мне преподнесла на последок. Схватилась за шею, точно, веревочка от паука есть, а его самого — нет.
Тем временем вытье у реки набирало обороты, ящерица сидела у воды и брызгала ее себе в лицо горстями, видимо помогало мало, так как вытье не прекращалось ни на миг. Думаете мне было ее жалко? Не-ет.
Я вздохнула, скривилась и пошла к ней.
— Клятва, — я с трудом узнала в этом хрипе собственный голос, попыталась откашляться — не вышло, пришлось хрипеть дальше, — я требую клятву, что ни ты, ни кто другой из твоего рода никогда не причинит вреда ни мне, ни моему другу.
Ящерка замерла и повела в мою сторону вдруг как-то удлинившимися ушами.
— А иначе будешь ходить с этой дрянью на глазах до конца своих дней.
Она вздрогнула и вроде бы задумалась. Я еще раз вздохнула и побрела обратно.
— Стой, — тихий хрустальный голос остановил меня на пол пути к Ролу, смотри-ка, и голос не сорвала, — я согласна — очень тихо и очень злобно.
— Я жду, — довольно прохрипела я.
Ящерица завозилась, встала на ноги и подошла ко мне, видимо шла на голос.
— Я Риларриэль из рода Золотого Сечения даю клятву воде, земле, огню и воздуху, что никто из рода драконов не тронет рыжеволосую ведьму
— Алисинью.
— Алисинью, — покорно повторила она, и Граура…
— Рула.
— Рула, ни сегодня, ни когда либо еще.
— И не будет таить злобы на них, — ехидно закончила я, еще бы, мы правила знаем, ведь причинить боль можно не только врагам, но и через их родных и близких, спасибо кафедре волшебных существ, где нас заставляли учить договора и клятвы многих из них.
Ящерка злобно зашипела, но повторила мои слова. Я облегченно вздохнула, подошла к ней и провела у ее лица ладошкой, слизь забулькала, потекла и прыгнула мне на ругу зеленым паучком, величиной с ладонь. Я подпрыгнула от неожиданности, но не стала его смахивать, тем более что магический резерв у меня только что вышел. А накапливать его надо дня два (слишком много силы сожрала сотворенная сфера, которая вообще по идее уничтожает все живое в радиусе своего действия, надо будет сообщить в ковен магов, что оказывается не все, а то никто другой видимо это сделать не успел, или не смог, гм). Тем более, что проморгавшаяся ящерка очень недружелюбно смотрела на меня красными, опухшими глазами, видимо еще меня не простив, ну и не очень то надо, главное, что на моего, удобно устроившегося на плече паучка она смотрела очень даже уважительно, а тот стоял гордо, и да же умудрялся шипеть что-то в ответ, точнее посвистывать, но он очень старался.
Ящерка криво усмехнулась и неожиданно залепила мне увесистую пощечину. Пока я кубарем летела в кусту, она подошла к Ролу и врезала по щеке и ему, а потом развернулась и гордо удалилась, по пути превращаясь в сверкающего золотом огромного зверя, наверное, самого прекрасного на этом свете.
Лежа в кустах, я укоризненно посмотрела на паучка, дескать, чего не защитил, но тот пофигистически дергал меня за волосы, а потом и вовсе полез га голову, где долго пыхтел, больно дергал за волосы, и наконец устроился в сооруженном гнездышке. Я, возмущенна такой наглостью, и забыв про дракона, попыталась его оттуда выловить, в итоге меня покусали за палец и грозно освистали. Допетрив, что окопался он там надолго и на переговоры не выйдет, более того на веревочку обратно вешаться он тоже на собирается, я пожала плечами, встала из кустов, отряхнулась и потерла ноющую щеку. Под щекой было что-то теплое (несмотря на то, что она и так горела от боли) и плоское. Довольно небольшое, размером с монетку. Я подбежала к реке и всмотрелась в свое отражение, да нет, вроде ничего такого, как вдруг в голове у меня что-то щелкнула и я вспомнила, что именно так (не пощечиной, конечно, я видимым лишь для ящерок знаком под кожей), метят чешуйчатые своих приближенных, типа чтобы не зашибить ненароком.
Ага, значит у нас с Рулом теперь по клейму. Угу (блин, на большее эмоций не хватает).
Ну и ладно, главное, что живы остались, кстати, надо будет не забыть очень тепло поблагодарить Веню за такой своевременный подарочек (а раньше она мне сказать не могла?!), как-нибудь при встрече, решила я и пошла в очередной раз собирать хворост по поляне, для будущего костра, а то некоторые не в меру большие и крылатые, при взлете опять его по всей поляне разметали.
Хворост я все-таки собрала, осталось его поджечь, а магии не было. я подумала, и пошла к его коню. Конь стоял очень недовольный, весь взмыленный, с седлом и поклажей на спине и очень нехорошими мыслями в глазах.
Мне стало стыдно, и я сунула ему под нос морковку, на морковку он чихать хотел, а вот руку чуть не откусил.
Я выругалась, высказала этому сволочному животному все что думала о нем и его ближайшей и не очень родне и вцепилась в ближайшую сумку конь опешил от такой наглости, и потянул сумку на себя. Волоком протащив меня за собой несколько метров, так как сумку я отпускать не собиралась. Да и вообще давно надо было показать этому животному кто здесь хозяин. Конь был со мной абсолютно согласен, а потому следующие пол часа я бегала от него по поляне и громко объясняла ему, что он не прав, конь ржал и пытался поддать копытом, а я с разбегу все-таки смогла забраться на какое-то дерево, вроде бы дуб, хотя не важно, ботанику я никогда не любила.
Взглянув сверху на упрямую лошадь я смачно плюнула, не попала. Ну и ладно.
— Эй ты, конь — переросток, так и будешь под деревом стоять?
Ехидное ржание раздалось мне в ответ, и я окончательно убедилась, что это очень умное животное, которое все понимает.
— Ну тогда я тебя поздравляю, так как кроме меня седло и тюки снять больше не кому, то ты так и будешь стоять с ними на хребте всю ночь.
Конь примолк, глядя на меня заинтересованным взглядом.
— Правильно, у меня есть конструктивное предложение, — боже, ну до чего я докатилась — сижу на ветке и договариваюсь с конем, — я сейчас слезаю, развьючиваю и расседлываю тебя, потом долго мою вон в той реке и кормлю отборным овсом, ну как?
Конь немного подумал, повел ушами и… отошел от дерева. Чуть не плача от счастья я слезла вниз, тут к коню подошла моя кобыла, он что-то проржал ей на ушко, и на меня уставилось уже две пары заинтересованных глаз.
Хм, а на ветке-то было не так уж плохо.
После того, как я расседлала, вымыла и накормила двух лошадей, то почувствовала, что на остальное сил у меня может и не хватить. Рухнув на землю я твердо решила, что обойдусь без еды и тепла, но продрогший после купания организм требовал горячей еды, и, видимо оставлять меня в покое не собирался.
Я встала хмуро посмотрела на сиротливую кучку хвороста, и подпалила его файерболом, взметнувшееся на три метра ввысь пламя меня почти высушила, по крайней мере пар от одежды пошел еще как, а волосы начали завиваться в мелкие колечки. Я испуганно отпрыгнула, но пламя уже опало, более того — оно вообще погасло, так как хворост весь сгорел. Я взглянула на головешки, громко взвыла и потащилась в лес за следующей порцией хвороста. Ненавижу костры.
Костер был готов, котелок я с третьей попытки над ним установила (два раза он опрокидывался и заливал огонь, а на левитацию сил еще не хватало), осталось кинуть туда кашу, что я и сделала, помешивая ее ложкой. Каша была не очень чистой, с какими-то крупинками, ну и фиг с ней, я сейчас и сапог съем, не то, что каких-то вареных насекомых, или кто там.
Вдруг сзади послышалось какое-то шевеление, я резко оглянулась и встретилась с черными как бездна глазами.