Страница:
В ходе военных действий в горной Чечне были применены полуторатонные объемно-детонирующие бомбы повышенной мощности, показавшие, по словам Главкома ВВС Анатолия Корнукова, "достаточно высокую эффективность". Уже одно это исчерпывающим образом говорит об ожесточенности военных действий и о решимости армии использовать достаточно впечатляющие средства для их успешного завершения. Однако дальнейшие события вряд ли могли свидетельствовать о таковом.
После того как перед войсками была поставлена задача овладения Шатоем - хотя, по оценке Шаманова, это сбивало план сжатия боевиков в районе Шатоя, последнего райцентра, остававшегося в их руках, - и она была достаточно легко решена, одной группировке под командованием Руслана Гелаева удалось прорваться в Комсомольское. Там вскоре развернутся самые ожесточенные, после Грозного, бои второй чеченской войны. Хаттаб же с Басаевым отошли на другую сторону ущелья в направлении Улус-Керт Сельментаузен - Ведено, где столкнутся с шестой ротой псковских десантников, большая часть которых погибнет. Судя по таким результатам, говорить о полном успехе столь блестяще начатой горной операции уже не приходилось. Само же это начало совпало со скандально знаменитым "делом Бабицкого", политическая игра вокруг которого слишком очевидна и которое было использовано для яростного, еще небывалого в этой, второй, кампании дружного давления части российских СМИ и практически всех западных не только на Российскую армию, но и на российское руководство.
Связаны ли были сбои в ходе операции с этим давлением или нет, мы, возможно, никогда не узнаем с полной достоверностью. Однако с полной определенностью можем зафиксировать, что март открывается для армии тяжелейшими потерями и такими событиями, которые заставили ее вновь и вслух заговорить о предательстве - не уточняя, чьем. Конкретнее, он открывается массовой гибелью военнослужащих 76-й псковской дивизии ВДВ. Но ни число погибших, ни даже точная дата трагических событий на протяжении полутора недель не назывались российским военным руководством, в электронных СМИ и в прессе царил разнобой; и лишь 10 марта министр обороны РФ Игорь Сергеев официально подтвердил, что в результате боя в ночь с 29 февраля на 1 марта на юге Чечни погибли 85 десантников. (Заместитель командующего ВДВ генерал Николай Стаськов назвал иную цифру - 84.)
Объясняя столь значительные потери десантников, маршал отметил, что данные о подходе боевиков поступили тогда, "когда времени на противодействие осталось немного" и роте десантников, усиленной взводом, была поставлена задача "оседлать две господствующие высоты на выходе из Улус-Керта". По его словам, "именно по этому подразделению российских войск пришлось острие удара массы боевиков - до 600 человек".
Естественно, у всех на устах был один вопрос: как могло такое случиться? Ведь большинство экспертов сходится во мнении, что направление отхода боевиков на Ведено было предсказуемым, это подтверждает и командующий ВДВ Георгий Шпак. "О том, что боевики будут прорываться из Аргунского ущелья, - заявил он в интервью "Московскому комсомольцу" 14 марта 2000 года, - мы знали. Поэтому и была поставлена задача 104-му полку выйти на рубеж юго-восточнее Улус-Керта, блокировать район и не допустить прорыва боевиков. 6-я рота 2-го батальона и оказалась на острие наступления чеченцев в этом месте".
По поводу "острия" один из участников того боя, майор-десантник, пробивавшийся на помощь 2-му батальону вместе с отрядом разведки, задается мучительными вопросами: "...Почему не было информации, что такая орава боевиков прорывается? Почему отвели третий батальон, который был рядом?.." Задаются и другие вопросы: почему командование группировкой не воспользовалось артиллерией и фронтовой авиацией для поддержки 6-й роты? Почему на выручку дравшимся в жестоком бою парням послали только взвод десантников? Почему без единого выстрела были выпущены из Шатоя тысячи боевиков Хаттаба? "Только ли потому, - справедливо пишет один из комментаторов, - что сутками раньше военное руководство доложило президенту о том, что "третий этап контртеррористической операции на Северном Кавказе завершен?""
Три дня жестокого боя (Шпак: "атаки на позиции 6-й роты шли волнами, фактически без перерыва"), фактически без поддержки - это было нечто такое, что требовало более внятных объяснений, нежели ссылки на плохие погодные условия, разливы рек Шароаргун и Абазулгол и т.д. Владимир Шаманов считает трагические события под Улус-Кертом в определенной мере следствием преждевременного взятия Шатоя, не позволившего своевременно создать оборонительный рубеж Улус-Керт - Сельментаузен. Другие указывают на то, что, сжимая силы боевиков на территории Урус-Мартановского района с юга и севера вдоль реки Аргун, федеральное командование не обеспечило должного боевого прикрытия восточного и западного флангов, то есть тех направлений, по которым устремились отступающие боевики. Героическая гибель псковских десантников и стала следствием такого просчета. Удивительным было и то, что как раз в это время Виктор Казанцев оказался в отпуске, что с точки зрения военной этики выглядело более чем странно и потому дало пищу многочисленным толкам относительно его отстранения от руководства войсками.
Однако, на мой взгляд, самый зловещий вид событиям под Улус-Кертом придало то, что произошло на следующий день после того, как псковские десантники вступили в свой последний бой. 2 марта в засаду попала колонна подмосковного ОМОНа в составе 80 военнослужащих, из которых 20 человек погибли, 29 были ранены. Она открыла череду других, аналогичных катастроф. Сходными оказываются и обстоятельства, при которых происходят такие нападения, а это уже дает основания говорить о системном явлении. Оно, соответственно, требовало и комплексного, внятного объяснения, а не разрозненных ссылок на те или иные обстоятельства - или, тем более, одних лишь благих пожеланий "чтобы все было хорошо".
И можно понять раздражение Владимира Матяша, который в своей статье "Почему гибнут колонны" ("Солдат удачи", №6, 2000 год), быть может, и шокируя иных благочестивых, а главное - далеких от жестокой реальности Кавказа людей, пишет: "...Каждый мнит себя в своих рассуждениях большим специалистом. Например, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II говорит о том, что во избежание подобных трагедий необходимо обеспечить обязательное "воздушное или боевое сопровождение колонн военнослужащих федеральных сил". Рассказал бы святейший заодно православным о том, что этих самых, исправных вертолетов, собранных со всех округов, в группировке осталось всего-то навсего... Инженерная разведка путей выдвижения, обеспечение проводки колонн? Это в Афганистане саперов, инженерной техники выделялось столько, сколько требовала обстановка, выполнение задачи. Какими силами минировать опасные с точки зрения возможности устройства засад участки местности Чечни, если численность инженерных войск всей группировки составляет только половину требуемой по расчетам мирного времени..."
Да, на ходе операции уже масштабно начинал сказываться глубокий системный кризис (хотя иные предпочитают называть это реформами), в условиях которого оказалась Россия. Ниже я подробнее коснусь некоторых его не специально военных, но, тем не менее, напрямую влияющих на всю северокавказскую ситуацию проявлений. Что же касается аспектов военных, то тогда же, в марте, Игорь Сергеев признал, что войска находятся не в лучшем положении по обеспеченности оружием и военной техникой. Боевые действия уже потребовали использования неприкосновенного запаса, и "сегодня его осталось не более 30-35%". Маршал подтвердил и то, что "техника, задействованная в контртеррористической операции, в основном выработала свой ресурс". Например, исправность парка армейской авиации уже в марте составляла "не более 20-25%". А ведь как раз на вертолеты ложится основная часть нагрузки по огневой поддержке, ведению разведки и выполнению транспортных функций в горах.
Это, а также и то обстоятельство, что под удары чаще всего попадали колонны ОМОНа, к обеспечению безопасности которых армейское командование, по многочисленным свидетельствам, относится крайне небрежно (чтобы не сказать больше), в немалой мере отвечает на вопрос "почему гибнут колонны". Но все-таки не совсем, ибо не объясняет упорно повторяющегося "формата Ярышмарды", иными словами - едва ли не намеренного подведения под огонь. Матяш ведь и сам в ряду возможных причин называет предательство, и сегодня в российской группировке это вообще не самое редко употребляемое слово.
Отряд подмосковного ОМОНа попал под обстрел в 5 км северо-западнее Грозного, продвигаясь в сторону Старопромысловского района. Территория считалась давно зачищенной, и было совершенно непонятно, откуда здесь могли взяться боевики, да еще в таком количестве, что бой продолжался пять часов. Помощь не пришла, хотя события разворачивались в нескольких километрах от расположения федеральных войск и в непосредственной близости от блокпоста. А по словам окрестных жителей, военные велели им, когда они хотели пройти блокпост, "побыстрее убираться отсюда", потому что вскоре здесь должен был начаться бой. Сказали также, что, по их данным, в сторону блокпоста движется колонна боевиков. Вскоре и впрямь началась ожесточенная стрельба, но поверить в то, что боевики колоннами передвигаются по освобожденной территории, тогда еще казалось невозможным. И свидетели склонились к мысли, что перестрелка произошла между блокпостовцами и омоновцами, принявшими их за боевиков; но сегодня слишком хорошо известно, что ситуации суждено будет повторяться. Кстати, предположение, что подмосковные омоновцы случайно(?) вступили в бой со своими, позже высказал и Валерий Манилов. Но это скорее еще больше запутывает, нежели проясняет вопрос.
Тем временем разворачивалась операция (если ее можно так назвать) под Комсомольским, по мнению многих, заметно переломившая ход событий в неблагоприятную для российских войск сторону. При этом, несмотря на конечное значение, полученное ею, произошла она как-то случайно, опять по чьему-то недосмотру и вследствие потери управления. По крайней мере, так это выглядит в рассказе Шаманова.
"Когда двигавшийся от Шатоя десантно-штурмовой полк погнал перед собой банду Гелаева в направлении выхода из ущелья на Чишки, мы стали с опережением на километр идти вперед, тесня боевиков с запада.
Гелаеву идти на Чишки и Дубаюрт было бесполезно. Там стоял мощный мотострелковый полк с опорой на сибирский танковый полк. Они держали Волчьи ворота, вход в ущелье. На этот укрепрайон мы и гнали банду, надеясь, что они не выдержат и повернут на Улус-Керт, вслед за Басаевым. В худшем случае уйдут влево на Алхазурово, это рядом с Комсомольским. Для этого в обороне одного из полков, преграждавших боевикам путь, была умышленно сделана прореха метров 500. Однако командование полка из-за того, что в спешке было утеряно управление, не успело убрать с пути продвижения боевиков гранатометный взвод. Гелаевская банда его просто смела. И заскочила в Комсомольское" (курсив мой - К.М.).
Бои с этой так случайно "заскочившей в Комсомольское" бандой (численность ее, по официальным, но, разумеется, приблизительным данным, составляла около тысячи человек) растянулись почти на три недели и потребовали применения мощнейших вооружений, имеющихся в арсенале Российской армии (иные полагают, что вслед за так называемым "Буратино" может идти лишь тактическое ядерное оружие). По счастливой - для боевиков случайности, они "заскочили" именно в такое село, где нашли крепкие оборонительные сооружения и убежища, в которых переждали бомбардировки.
Во всяком случае, случайность эта оказалась поистине, без всякой иронии на сей раз, счастливой для множества содержавшихся здесь (причем иные - на протяжении уже нескольких лет) заложников. Таковой был и у одного из родственников Гелаева, и все это указывает на совсем не случайный характер связей именно этой банды именно с данным селом. А поскольку еще осенью разведка сообщала, что боевики готовят на юге мощные укрепрайоны, логично предположить, что Комсомольское и было одним из таковых. И что гелаевцы намеренно шли именно туда, где и оказались. Кроме того, разбросанное по трем склонам Комсомольское затруднительно все-таки было взять в непроницаемое кольцо, хотя, по официальным данным, оно и считалось таковым. К селу вплотную примыкает лес, откуда боевики, по многим признакам, получали поддержку в живой силе, боеприпасах и куда выносили убитых и раненых. Если же кольцо окружения и впрямь было непроходимым, тогда загадка исчезновения самого Гелаева с несколькими сотнями боевиков превращается в головоломку.
А психологическое значение такого их почти волшебного исчезновения вообще было огромным: отрицательным - для армии, положительным - для боевиков. Невозможно отрицать, что все это сильно воздействовало и на гражданское население. Еще бы: почти как в сказке, герой-богатырь оказывается неуязвимым для врага, применяющего против него всю свою технологическую мощь! Применение "Буратино", с исчезновением Гелаева, оборачивалось трагифарсом. Так или иначе, желанный выход для боевиков был открыт, и это вскоре ощутила на себе колонна из сорока пермских омоновцев и восьми бойцов комендантской роты Веденского района, которая 29 марта ушла на двух БТРах и двух грузовиках к населенному пункту Джаной-Ведено для проведения очередной зачистки. Не дойдя километра до цели, она на горной дороге попала в засаду, под обстрел боевиков, засевших на высоте 812. На узкой горной дороге начался бой, а посланные на выручку 20 милиционеров оказались атакованы на расстоянии менее 1 км от места боя. Из шедших на помощь погиб 1 человек, 16 были ранены. В колонне Пермского ОМОНа погибли 43 военнослужащих.
Таковы данные пресс-службы Минобороны РФ. По словам же коменданта Веденского района Чечни подполковника Ильи Лукина, погибли 43 человека, из них 37 милиционеров из Перми и 6 бойцов комендантской роты; 18 ранены, 9 пропали без вести. Сам по себе такой разнобой в сведениях столь важных не может не вызывать недоумения. Как и то, что командующий группировкой ВВ на Северном Кавказе Михаил Лабунец как раз в тот же день докладывал о "разрозненных" и "надежно блокированных" группах боевиков. А специальные сводки сообщали еще 24 марта: "Главари боевиков Хаттаб, Басаев и Гелаев загнаны в район между населенными пунктами Ведено, Ца-Ведено и Ножай-Юрт".
Реальность оказалась иной: во время боя звучали позывные "Ангела" (Гелаева) и, как и в большинстве аналогичных случаев, трагедию Пермского ОМОНа отмечали уже знакомые странности. Так, по сообщениям прессы, командир комендантской роты Александр Степанец рассказал, что боевики прослушивали радиопереговоры федералов, и им было известно о продвижении и первой колонны, и второй, спешившей ей на помощь. Сообщалось также, что пермские омоновцы ехали в село без разведки, рекогносцировки местности, без боевого охранения и воздушного прикрытия. К тому же колонна по непонятным причинам отклонилась от маршрута, и вышедшие на связь десантники не могли определить координаты места боя. А тем временем армейская разведка сообщала, что она постоянно наблюдает скопления боевиков по 20-30 человек в Веденском, Ножай-Юртовсков районах, на границе с Дагестаном и Грузией, граница с которой, согласно прозвучавшему тогда же заявлению руководителя Федеральной пограничной службы РФ, закрыта в лучшем случае на 80%.
Война явно перетекала в новую форму - без выраженной линии фронта, без четкого представления у российского командования о численности боевиков и их вооруженности, с нарастанием удельного веса вмешивающихся в ход событий "теневых" факторов. Он, этот ход, свидетельствовал, что прозвучавшее еще в феврале заявление Масхадова о начале широкомасштабной партизанской войны против российских войск по всей территории республики, включая районы, которые уже перешли под контроль федеральных сил, не было простой фанфаронадой.
Тогда помощник исполняющего обязанности президента РФ Сергей Ястржембский назвал это заявление "выпусканием пара в пропагандистской войне", а Валерий Манилов - "блефом". Насыщенный столь тяжелыми событиями март показал, что это было далеко не так. И однако в начале апреля первый замначальника Генштаба сообщил, что войсковая часть операции в Чечне завершена; 100-тысячная группировка федеральных войск сокращена до 80 тысяч. А уже 5 апреля в засаду между населенными пунктами Мескер-Юрт и Октябрьское попал отряд Ханты-Мансийского ОМОНа в составе 22 человек. Предполагается, что вновь не сработала разведка, но на сей раз на помощь омоновцам прибыли десантники и два вертолета МИ-24. Погиб 1 военнослужащий, 8 были ранены. 10 апреля боевики из Самашкинского леса (то есть продвигаясь с юга на север) обстреляли вертолет МИ-8, к счастью, жертв не было. Но в Веденском районе разведка федеральных сил обнаружила вновь созданные укрепления боевиков, их уничтожили ударами авиации и артиллерии. Поступают данные о планах активизации боевиков в Ачхой-Мартановском районе. В середине апреля в Урус-Мартановском районе возобновили свои действия боевики бывшего бригадного генерала, разжалованного Масхадовым в рядовые, Арби Бараева, примерная численность определяется в 300 человек. В Шатойском активизируется Гелаев. Одновременно, по информации Би-би-си, Ястржембский дает понять журналистам, что на протяжении всей кампании Москва поддерживала контакты с Масхадовым.
По-прежнему недосягаемы Хаттаб и Басаев, якобы умиравший, а то уже и умерший от гангрены. Не зря же в Грозном эпохи второй чеченской войны родилась мрачная шутка: "Хочешь уцелеть - держись поближе к Басаеву или Хаттабу".
В таком контексте взятие еще 12 марта российскими спецслужбами уже мало что значащего Салмана Радуева выглядит не слишком впечатляюще; разумеется, оно никак не повлияло на ход войны, а потому я и не сочла нужным подробно останавливаться на нем. По некоторым данным, в этой последней поездке Радуева сопровождал уже известный читателю Хож-Ахмед Нухаев, но он-то как раз и выступает сегодня на страницах модной московской газеты с изложением своей доктрины, о чем ниже. Что ж, параполитика очень часто из салонов управляет событиями, в кровавую гущу которых оказывается брошен солдат.
23 апреля происходит событие сверхзначимое: под обстрел попадает колонна 51-го полка Тульской дивизии ВДВ в составе 22 машин с разведдозором, охранением и вертолетами огневой поддержки. Погибли 13 десантников, 6 были ранены. А когда такое происходит с элитными частями, уместно ли говорить об окончании войсковой операции? Ястржембский пояснил, что нападающие "использовали складки местности..." - но отсюда вряд ли можно было многое извлечь для понимания происходящего. 24 апреля Хаттаб пообещал, что в начале мая в различных местах будут совершены теракты, а 25 апреля вновь была обстреляна колонна федеральных сил, погиб 1 человек.
Как ни странно, именно в этот же день Валерий Манилов объявил о завершении войсковой части операции. Разумеется, это никак не повлияло на ход событий.
6 мая была обстреляна колонна МЧС, два человека ранены, 11 обстреляна колонна федеральных сил, погибли 18 военнослужащих. За один лишь день 25 мая происходит 18 нападений на российские блокпосты, а на перевале Ялдак (в Дагестане) с территории Чечни обстрелу подвергается пограничная застава. На следующий день, 26 мая, командование федеральных сил заявляет, что оно располагает сведениями о намерении бандформирований провести крупные диверсии в Грозном, Гудермесе и Аргуне. (Страшные взрывы, осуществленные террористами-камикадзе, произойдут в Аргуне и Гудермесе 3 июля 2000 года.)
В тот же день директор ФПС Константин Тоцкий заявляет о присутствии в сопредельных с Чечней районах Грузии большого числа боевиков.
Почти одновременно Сергей Ястржембский обвинил ПАСЕ (которая к тому времени лишила Россию права голоса в Совете Европы) в проведении тайных переговоров с лидерами чеченских боевиков. Ястржембскому стало известно о телефонном разговоре председателя ПАСЕ лорда Рассела-Джонстона с Асланом Масхадовым, из которого следует, что "за спиной России ведутся тайные переговоры с целью выработать скоординированную позицию по принуждению к переговорам и к прекращению Россией контртеррористической операции".
С учетом того подчеркнуто диверсионно-террористического характера, который приобретали действия боевиков, это означало почти открытое пособничество террористам. Однако Россия, связанная своей зависимостью от Запада, не решалась более твердо и жестко потребовать объяснений по данному поводу, ее позиция оставалась двойственной, а потому слабой. Эскалация войны нового типа продолжалась.
* * *
Всем уже ясно, что не только ни о каком конце боевых действий говорить не приходится, но и само это понятие "конца", при диффузном и мобильном способе действия боевиков, потеряло внятность и определенность. 16 июня 2000 года генерал Иван Бабичев заявляет о "разгуле бандитизма в Чечне". Это заявление говорит об атмосфере, царящей в республике, однако вносит мало ясности в суть вопроса. Ведь заявление делает военный высокого ранга и с большим опытом, от которого мы можем ожидать не только эмоциональных констатаций. Бандитизм - это что? Грабежи ночью (или даже средь бела дня) в подворотне - либо нечто более серьезное, близкое по типу к тому, с чем имела дело Красная армия в 1944-1945 годах? Но тогда о каком же окончании контртеррористической операции или даже собственно войсковой ее части может идти речь?
Уже сухая официальная хроника событий последующих месяцев более чем красноречиво отвечает на этот вопрос.
3 мая: "Артиллерия нанесла удары по местам скопления боевиков в районе чеченского участка российско-грузинской границы, в Аргунском ущелье, Веденском и Ножай-Юртовском районах, в районе населенных пунктов Танги, Махкеты, Алхан-Хутор, Халкиной..."
4 мая: "...Помощник президента РФ Сергей Ястржембский сообщил, что с 27 апреля по 4 мая федеральные силы потеряли в Чечне 32 человека погибшими и 107 ранеными..."
21 мая: "Авиация наносит ракетно-бомбовые удары по Аргунскому и Веденскому ущельям, а также в районе чечено-грузинской границы. Артиллерия подвергает массированному удару скопление боевиков в районе Жани-Ведено".
На следующий день, в ходе боестолкновений вблизи Самашек и в Шатойском районе, федералы уничтожают более 50 боевиков. Одновременно и.о. помощника президента Сергей Ястржембский обвинил руководство Парламентской ассамблеи Совета Европы в тайных переговорах с лидерами чеченских сепаратистов.
25 мая отряд боевиков из 50 человек под командованием Хаттаба предпринимает попытку прорыва в Дагестан через опорный пункт ВВ, расположенный возле селения Шовхол-Берди Ножай-Юртовского района. Близ населенного пункта Харсеной по банде наносится авиаудар, однако большая часть ее (убиты 12 человек) рассеивается, чтобы возникнуть в другом месте.
Июнь перенимает кровавую эстафету разрозненных боестолкновений, почти ежедневных подрывов, нападений на блокпосты, войсковые колонны - сеть этих акций накрывает едва ли не всю территорию Чечни. Присутствие российских гарнизонов ни от чего не гарантирует и, можно сделать вывод, не слишком эффективно против тактики "набег-отход". Эти "набеги-отходы", развернутые по всем направлениям, лишь внешне хаотичны, реально же они делают армию похожей на человека, одновременно атакуемого тысячью ос.
Не следствие ли это было пресловутого "вытеснения"? К тому же, с окончательным переходом боевиков к "набеговой", диверсионно-террористической войне, кричащим образом начинала обозначаться неготовность федеральной стороны к войне именно этого типа, что предполагало совершенно другой тип действий: мобильные и столь же хорошо, что и боевики, оснащенные группы спецназа, наличие - что чрезвычайно важно! - широкой агентурной сети среди населения республики. Однако у командиров разведподразделений даже не была предусмотрена статья расходов по оплате такой агентуры, что, хотя и в минимальных размерах, существовало и в Афганистане, сообщает М. Ефимов в "Cолдате удачи" (№ 5(68), 2000 год).
Тем самым армия, честно и с большими жертвами выполнившая поставленные перед ней задачи, вновь перемещалась - и едва ли не с коварным умыслом - в положение "крайнего", превращалась в объект раздражения и недовольства со стороны населения и жестоких провокаций со стороны неких закулисных теневых сил. Депутат от Чечни Асламбек Аслаханов намекает на какую-то ночную армию "Летучая мышь", действующую по типу "эскадронов смерти", поступают сообщения об унсовцах, которые, переодетые в форму российских спецназовцев, по ночам уводят людей на расстрел.
Глава администрации Урус-Мартановского района Ясаи Ширвани сетует: "Люди в камуфляжной форме и масках проводят какую-то операцию. Какую, только им самим ведомо. Забирают людей, а мы, администрация, не можем понять, кто проводил операцию и куда увезли людей... Никто ведь не выступает против "зачисток" и проверок. Но мы против того, чтобы страдали безвинные. С июня у нас в районе погибли почти 200 человек, 150 ранены. За последние две недели более 20 человек пропали без вести. Мы их нигде не можем найти! Не знаем даже, кто их задержал! Народ возмущается, но мы ничего не можем поделать. И решить эту проблему самостоятельно мы не в состоянии".
После того как перед войсками была поставлена задача овладения Шатоем - хотя, по оценке Шаманова, это сбивало план сжатия боевиков в районе Шатоя, последнего райцентра, остававшегося в их руках, - и она была достаточно легко решена, одной группировке под командованием Руслана Гелаева удалось прорваться в Комсомольское. Там вскоре развернутся самые ожесточенные, после Грозного, бои второй чеченской войны. Хаттаб же с Басаевым отошли на другую сторону ущелья в направлении Улус-Керт Сельментаузен - Ведено, где столкнутся с шестой ротой псковских десантников, большая часть которых погибнет. Судя по таким результатам, говорить о полном успехе столь блестяще начатой горной операции уже не приходилось. Само же это начало совпало со скандально знаменитым "делом Бабицкого", политическая игра вокруг которого слишком очевидна и которое было использовано для яростного, еще небывалого в этой, второй, кампании дружного давления части российских СМИ и практически всех западных не только на Российскую армию, но и на российское руководство.
Связаны ли были сбои в ходе операции с этим давлением или нет, мы, возможно, никогда не узнаем с полной достоверностью. Однако с полной определенностью можем зафиксировать, что март открывается для армии тяжелейшими потерями и такими событиями, которые заставили ее вновь и вслух заговорить о предательстве - не уточняя, чьем. Конкретнее, он открывается массовой гибелью военнослужащих 76-й псковской дивизии ВДВ. Но ни число погибших, ни даже точная дата трагических событий на протяжении полутора недель не назывались российским военным руководством, в электронных СМИ и в прессе царил разнобой; и лишь 10 марта министр обороны РФ Игорь Сергеев официально подтвердил, что в результате боя в ночь с 29 февраля на 1 марта на юге Чечни погибли 85 десантников. (Заместитель командующего ВДВ генерал Николай Стаськов назвал иную цифру - 84.)
Объясняя столь значительные потери десантников, маршал отметил, что данные о подходе боевиков поступили тогда, "когда времени на противодействие осталось немного" и роте десантников, усиленной взводом, была поставлена задача "оседлать две господствующие высоты на выходе из Улус-Керта". По его словам, "именно по этому подразделению российских войск пришлось острие удара массы боевиков - до 600 человек".
Естественно, у всех на устах был один вопрос: как могло такое случиться? Ведь большинство экспертов сходится во мнении, что направление отхода боевиков на Ведено было предсказуемым, это подтверждает и командующий ВДВ Георгий Шпак. "О том, что боевики будут прорываться из Аргунского ущелья, - заявил он в интервью "Московскому комсомольцу" 14 марта 2000 года, - мы знали. Поэтому и была поставлена задача 104-му полку выйти на рубеж юго-восточнее Улус-Керта, блокировать район и не допустить прорыва боевиков. 6-я рота 2-го батальона и оказалась на острие наступления чеченцев в этом месте".
По поводу "острия" один из участников того боя, майор-десантник, пробивавшийся на помощь 2-му батальону вместе с отрядом разведки, задается мучительными вопросами: "...Почему не было информации, что такая орава боевиков прорывается? Почему отвели третий батальон, который был рядом?.." Задаются и другие вопросы: почему командование группировкой не воспользовалось артиллерией и фронтовой авиацией для поддержки 6-й роты? Почему на выручку дравшимся в жестоком бою парням послали только взвод десантников? Почему без единого выстрела были выпущены из Шатоя тысячи боевиков Хаттаба? "Только ли потому, - справедливо пишет один из комментаторов, - что сутками раньше военное руководство доложило президенту о том, что "третий этап контртеррористической операции на Северном Кавказе завершен?""
Три дня жестокого боя (Шпак: "атаки на позиции 6-й роты шли волнами, фактически без перерыва"), фактически без поддержки - это было нечто такое, что требовало более внятных объяснений, нежели ссылки на плохие погодные условия, разливы рек Шароаргун и Абазулгол и т.д. Владимир Шаманов считает трагические события под Улус-Кертом в определенной мере следствием преждевременного взятия Шатоя, не позволившего своевременно создать оборонительный рубеж Улус-Керт - Сельментаузен. Другие указывают на то, что, сжимая силы боевиков на территории Урус-Мартановского района с юга и севера вдоль реки Аргун, федеральное командование не обеспечило должного боевого прикрытия восточного и западного флангов, то есть тех направлений, по которым устремились отступающие боевики. Героическая гибель псковских десантников и стала следствием такого просчета. Удивительным было и то, что как раз в это время Виктор Казанцев оказался в отпуске, что с точки зрения военной этики выглядело более чем странно и потому дало пищу многочисленным толкам относительно его отстранения от руководства войсками.
Однако, на мой взгляд, самый зловещий вид событиям под Улус-Кертом придало то, что произошло на следующий день после того, как псковские десантники вступили в свой последний бой. 2 марта в засаду попала колонна подмосковного ОМОНа в составе 80 военнослужащих, из которых 20 человек погибли, 29 были ранены. Она открыла череду других, аналогичных катастроф. Сходными оказываются и обстоятельства, при которых происходят такие нападения, а это уже дает основания говорить о системном явлении. Оно, соответственно, требовало и комплексного, внятного объяснения, а не разрозненных ссылок на те или иные обстоятельства - или, тем более, одних лишь благих пожеланий "чтобы все было хорошо".
И можно понять раздражение Владимира Матяша, который в своей статье "Почему гибнут колонны" ("Солдат удачи", №6, 2000 год), быть может, и шокируя иных благочестивых, а главное - далеких от жестокой реальности Кавказа людей, пишет: "...Каждый мнит себя в своих рассуждениях большим специалистом. Например, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II говорит о том, что во избежание подобных трагедий необходимо обеспечить обязательное "воздушное или боевое сопровождение колонн военнослужащих федеральных сил". Рассказал бы святейший заодно православным о том, что этих самых, исправных вертолетов, собранных со всех округов, в группировке осталось всего-то навсего... Инженерная разведка путей выдвижения, обеспечение проводки колонн? Это в Афганистане саперов, инженерной техники выделялось столько, сколько требовала обстановка, выполнение задачи. Какими силами минировать опасные с точки зрения возможности устройства засад участки местности Чечни, если численность инженерных войск всей группировки составляет только половину требуемой по расчетам мирного времени..."
Да, на ходе операции уже масштабно начинал сказываться глубокий системный кризис (хотя иные предпочитают называть это реформами), в условиях которого оказалась Россия. Ниже я подробнее коснусь некоторых его не специально военных, но, тем не менее, напрямую влияющих на всю северокавказскую ситуацию проявлений. Что же касается аспектов военных, то тогда же, в марте, Игорь Сергеев признал, что войска находятся не в лучшем положении по обеспеченности оружием и военной техникой. Боевые действия уже потребовали использования неприкосновенного запаса, и "сегодня его осталось не более 30-35%". Маршал подтвердил и то, что "техника, задействованная в контртеррористической операции, в основном выработала свой ресурс". Например, исправность парка армейской авиации уже в марте составляла "не более 20-25%". А ведь как раз на вертолеты ложится основная часть нагрузки по огневой поддержке, ведению разведки и выполнению транспортных функций в горах.
Это, а также и то обстоятельство, что под удары чаще всего попадали колонны ОМОНа, к обеспечению безопасности которых армейское командование, по многочисленным свидетельствам, относится крайне небрежно (чтобы не сказать больше), в немалой мере отвечает на вопрос "почему гибнут колонны". Но все-таки не совсем, ибо не объясняет упорно повторяющегося "формата Ярышмарды", иными словами - едва ли не намеренного подведения под огонь. Матяш ведь и сам в ряду возможных причин называет предательство, и сегодня в российской группировке это вообще не самое редко употребляемое слово.
Отряд подмосковного ОМОНа попал под обстрел в 5 км северо-западнее Грозного, продвигаясь в сторону Старопромысловского района. Территория считалась давно зачищенной, и было совершенно непонятно, откуда здесь могли взяться боевики, да еще в таком количестве, что бой продолжался пять часов. Помощь не пришла, хотя события разворачивались в нескольких километрах от расположения федеральных войск и в непосредственной близости от блокпоста. А по словам окрестных жителей, военные велели им, когда они хотели пройти блокпост, "побыстрее убираться отсюда", потому что вскоре здесь должен был начаться бой. Сказали также, что, по их данным, в сторону блокпоста движется колонна боевиков. Вскоре и впрямь началась ожесточенная стрельба, но поверить в то, что боевики колоннами передвигаются по освобожденной территории, тогда еще казалось невозможным. И свидетели склонились к мысли, что перестрелка произошла между блокпостовцами и омоновцами, принявшими их за боевиков; но сегодня слишком хорошо известно, что ситуации суждено будет повторяться. Кстати, предположение, что подмосковные омоновцы случайно(?) вступили в бой со своими, позже высказал и Валерий Манилов. Но это скорее еще больше запутывает, нежели проясняет вопрос.
Тем временем разворачивалась операция (если ее можно так назвать) под Комсомольским, по мнению многих, заметно переломившая ход событий в неблагоприятную для российских войск сторону. При этом, несмотря на конечное значение, полученное ею, произошла она как-то случайно, опять по чьему-то недосмотру и вследствие потери управления. По крайней мере, так это выглядит в рассказе Шаманова.
"Когда двигавшийся от Шатоя десантно-штурмовой полк погнал перед собой банду Гелаева в направлении выхода из ущелья на Чишки, мы стали с опережением на километр идти вперед, тесня боевиков с запада.
Гелаеву идти на Чишки и Дубаюрт было бесполезно. Там стоял мощный мотострелковый полк с опорой на сибирский танковый полк. Они держали Волчьи ворота, вход в ущелье. На этот укрепрайон мы и гнали банду, надеясь, что они не выдержат и повернут на Улус-Керт, вслед за Басаевым. В худшем случае уйдут влево на Алхазурово, это рядом с Комсомольским. Для этого в обороне одного из полков, преграждавших боевикам путь, была умышленно сделана прореха метров 500. Однако командование полка из-за того, что в спешке было утеряно управление, не успело убрать с пути продвижения боевиков гранатометный взвод. Гелаевская банда его просто смела. И заскочила в Комсомольское" (курсив мой - К.М.).
Бои с этой так случайно "заскочившей в Комсомольское" бандой (численность ее, по официальным, но, разумеется, приблизительным данным, составляла около тысячи человек) растянулись почти на три недели и потребовали применения мощнейших вооружений, имеющихся в арсенале Российской армии (иные полагают, что вслед за так называемым "Буратино" может идти лишь тактическое ядерное оружие). По счастливой - для боевиков случайности, они "заскочили" именно в такое село, где нашли крепкие оборонительные сооружения и убежища, в которых переждали бомбардировки.
Во всяком случае, случайность эта оказалась поистине, без всякой иронии на сей раз, счастливой для множества содержавшихся здесь (причем иные - на протяжении уже нескольких лет) заложников. Таковой был и у одного из родственников Гелаева, и все это указывает на совсем не случайный характер связей именно этой банды именно с данным селом. А поскольку еще осенью разведка сообщала, что боевики готовят на юге мощные укрепрайоны, логично предположить, что Комсомольское и было одним из таковых. И что гелаевцы намеренно шли именно туда, где и оказались. Кроме того, разбросанное по трем склонам Комсомольское затруднительно все-таки было взять в непроницаемое кольцо, хотя, по официальным данным, оно и считалось таковым. К селу вплотную примыкает лес, откуда боевики, по многим признакам, получали поддержку в живой силе, боеприпасах и куда выносили убитых и раненых. Если же кольцо окружения и впрямь было непроходимым, тогда загадка исчезновения самого Гелаева с несколькими сотнями боевиков превращается в головоломку.
А психологическое значение такого их почти волшебного исчезновения вообще было огромным: отрицательным - для армии, положительным - для боевиков. Невозможно отрицать, что все это сильно воздействовало и на гражданское население. Еще бы: почти как в сказке, герой-богатырь оказывается неуязвимым для врага, применяющего против него всю свою технологическую мощь! Применение "Буратино", с исчезновением Гелаева, оборачивалось трагифарсом. Так или иначе, желанный выход для боевиков был открыт, и это вскоре ощутила на себе колонна из сорока пермских омоновцев и восьми бойцов комендантской роты Веденского района, которая 29 марта ушла на двух БТРах и двух грузовиках к населенному пункту Джаной-Ведено для проведения очередной зачистки. Не дойдя километра до цели, она на горной дороге попала в засаду, под обстрел боевиков, засевших на высоте 812. На узкой горной дороге начался бой, а посланные на выручку 20 милиционеров оказались атакованы на расстоянии менее 1 км от места боя. Из шедших на помощь погиб 1 человек, 16 были ранены. В колонне Пермского ОМОНа погибли 43 военнослужащих.
Таковы данные пресс-службы Минобороны РФ. По словам же коменданта Веденского района Чечни подполковника Ильи Лукина, погибли 43 человека, из них 37 милиционеров из Перми и 6 бойцов комендантской роты; 18 ранены, 9 пропали без вести. Сам по себе такой разнобой в сведениях столь важных не может не вызывать недоумения. Как и то, что командующий группировкой ВВ на Северном Кавказе Михаил Лабунец как раз в тот же день докладывал о "разрозненных" и "надежно блокированных" группах боевиков. А специальные сводки сообщали еще 24 марта: "Главари боевиков Хаттаб, Басаев и Гелаев загнаны в район между населенными пунктами Ведено, Ца-Ведено и Ножай-Юрт".
Реальность оказалась иной: во время боя звучали позывные "Ангела" (Гелаева) и, как и в большинстве аналогичных случаев, трагедию Пермского ОМОНа отмечали уже знакомые странности. Так, по сообщениям прессы, командир комендантской роты Александр Степанец рассказал, что боевики прослушивали радиопереговоры федералов, и им было известно о продвижении и первой колонны, и второй, спешившей ей на помощь. Сообщалось также, что пермские омоновцы ехали в село без разведки, рекогносцировки местности, без боевого охранения и воздушного прикрытия. К тому же колонна по непонятным причинам отклонилась от маршрута, и вышедшие на связь десантники не могли определить координаты места боя. А тем временем армейская разведка сообщала, что она постоянно наблюдает скопления боевиков по 20-30 человек в Веденском, Ножай-Юртовсков районах, на границе с Дагестаном и Грузией, граница с которой, согласно прозвучавшему тогда же заявлению руководителя Федеральной пограничной службы РФ, закрыта в лучшем случае на 80%.
Война явно перетекала в новую форму - без выраженной линии фронта, без четкого представления у российского командования о численности боевиков и их вооруженности, с нарастанием удельного веса вмешивающихся в ход событий "теневых" факторов. Он, этот ход, свидетельствовал, что прозвучавшее еще в феврале заявление Масхадова о начале широкомасштабной партизанской войны против российских войск по всей территории республики, включая районы, которые уже перешли под контроль федеральных сил, не было простой фанфаронадой.
Тогда помощник исполняющего обязанности президента РФ Сергей Ястржембский назвал это заявление "выпусканием пара в пропагандистской войне", а Валерий Манилов - "блефом". Насыщенный столь тяжелыми событиями март показал, что это было далеко не так. И однако в начале апреля первый замначальника Генштаба сообщил, что войсковая часть операции в Чечне завершена; 100-тысячная группировка федеральных войск сокращена до 80 тысяч. А уже 5 апреля в засаду между населенными пунктами Мескер-Юрт и Октябрьское попал отряд Ханты-Мансийского ОМОНа в составе 22 человек. Предполагается, что вновь не сработала разведка, но на сей раз на помощь омоновцам прибыли десантники и два вертолета МИ-24. Погиб 1 военнослужащий, 8 были ранены. 10 апреля боевики из Самашкинского леса (то есть продвигаясь с юга на север) обстреляли вертолет МИ-8, к счастью, жертв не было. Но в Веденском районе разведка федеральных сил обнаружила вновь созданные укрепления боевиков, их уничтожили ударами авиации и артиллерии. Поступают данные о планах активизации боевиков в Ачхой-Мартановском районе. В середине апреля в Урус-Мартановском районе возобновили свои действия боевики бывшего бригадного генерала, разжалованного Масхадовым в рядовые, Арби Бараева, примерная численность определяется в 300 человек. В Шатойском активизируется Гелаев. Одновременно, по информации Би-би-си, Ястржембский дает понять журналистам, что на протяжении всей кампании Москва поддерживала контакты с Масхадовым.
По-прежнему недосягаемы Хаттаб и Басаев, якобы умиравший, а то уже и умерший от гангрены. Не зря же в Грозном эпохи второй чеченской войны родилась мрачная шутка: "Хочешь уцелеть - держись поближе к Басаеву или Хаттабу".
В таком контексте взятие еще 12 марта российскими спецслужбами уже мало что значащего Салмана Радуева выглядит не слишком впечатляюще; разумеется, оно никак не повлияло на ход войны, а потому я и не сочла нужным подробно останавливаться на нем. По некоторым данным, в этой последней поездке Радуева сопровождал уже известный читателю Хож-Ахмед Нухаев, но он-то как раз и выступает сегодня на страницах модной московской газеты с изложением своей доктрины, о чем ниже. Что ж, параполитика очень часто из салонов управляет событиями, в кровавую гущу которых оказывается брошен солдат.
23 апреля происходит событие сверхзначимое: под обстрел попадает колонна 51-го полка Тульской дивизии ВДВ в составе 22 машин с разведдозором, охранением и вертолетами огневой поддержки. Погибли 13 десантников, 6 были ранены. А когда такое происходит с элитными частями, уместно ли говорить об окончании войсковой операции? Ястржембский пояснил, что нападающие "использовали складки местности..." - но отсюда вряд ли можно было многое извлечь для понимания происходящего. 24 апреля Хаттаб пообещал, что в начале мая в различных местах будут совершены теракты, а 25 апреля вновь была обстреляна колонна федеральных сил, погиб 1 человек.
Как ни странно, именно в этот же день Валерий Манилов объявил о завершении войсковой части операции. Разумеется, это никак не повлияло на ход событий.
6 мая была обстреляна колонна МЧС, два человека ранены, 11 обстреляна колонна федеральных сил, погибли 18 военнослужащих. За один лишь день 25 мая происходит 18 нападений на российские блокпосты, а на перевале Ялдак (в Дагестане) с территории Чечни обстрелу подвергается пограничная застава. На следующий день, 26 мая, командование федеральных сил заявляет, что оно располагает сведениями о намерении бандформирований провести крупные диверсии в Грозном, Гудермесе и Аргуне. (Страшные взрывы, осуществленные террористами-камикадзе, произойдут в Аргуне и Гудермесе 3 июля 2000 года.)
В тот же день директор ФПС Константин Тоцкий заявляет о присутствии в сопредельных с Чечней районах Грузии большого числа боевиков.
Почти одновременно Сергей Ястржембский обвинил ПАСЕ (которая к тому времени лишила Россию права голоса в Совете Европы) в проведении тайных переговоров с лидерами чеченских боевиков. Ястржембскому стало известно о телефонном разговоре председателя ПАСЕ лорда Рассела-Джонстона с Асланом Масхадовым, из которого следует, что "за спиной России ведутся тайные переговоры с целью выработать скоординированную позицию по принуждению к переговорам и к прекращению Россией контртеррористической операции".
С учетом того подчеркнуто диверсионно-террористического характера, который приобретали действия боевиков, это означало почти открытое пособничество террористам. Однако Россия, связанная своей зависимостью от Запада, не решалась более твердо и жестко потребовать объяснений по данному поводу, ее позиция оставалась двойственной, а потому слабой. Эскалация войны нового типа продолжалась.
* * *
Всем уже ясно, что не только ни о каком конце боевых действий говорить не приходится, но и само это понятие "конца", при диффузном и мобильном способе действия боевиков, потеряло внятность и определенность. 16 июня 2000 года генерал Иван Бабичев заявляет о "разгуле бандитизма в Чечне". Это заявление говорит об атмосфере, царящей в республике, однако вносит мало ясности в суть вопроса. Ведь заявление делает военный высокого ранга и с большим опытом, от которого мы можем ожидать не только эмоциональных констатаций. Бандитизм - это что? Грабежи ночью (или даже средь бела дня) в подворотне - либо нечто более серьезное, близкое по типу к тому, с чем имела дело Красная армия в 1944-1945 годах? Но тогда о каком же окончании контртеррористической операции или даже собственно войсковой ее части может идти речь?
Уже сухая официальная хроника событий последующих месяцев более чем красноречиво отвечает на этот вопрос.
3 мая: "Артиллерия нанесла удары по местам скопления боевиков в районе чеченского участка российско-грузинской границы, в Аргунском ущелье, Веденском и Ножай-Юртовском районах, в районе населенных пунктов Танги, Махкеты, Алхан-Хутор, Халкиной..."
4 мая: "...Помощник президента РФ Сергей Ястржембский сообщил, что с 27 апреля по 4 мая федеральные силы потеряли в Чечне 32 человека погибшими и 107 ранеными..."
21 мая: "Авиация наносит ракетно-бомбовые удары по Аргунскому и Веденскому ущельям, а также в районе чечено-грузинской границы. Артиллерия подвергает массированному удару скопление боевиков в районе Жани-Ведено".
На следующий день, в ходе боестолкновений вблизи Самашек и в Шатойском районе, федералы уничтожают более 50 боевиков. Одновременно и.о. помощника президента Сергей Ястржембский обвинил руководство Парламентской ассамблеи Совета Европы в тайных переговорах с лидерами чеченских сепаратистов.
25 мая отряд боевиков из 50 человек под командованием Хаттаба предпринимает попытку прорыва в Дагестан через опорный пункт ВВ, расположенный возле селения Шовхол-Берди Ножай-Юртовского района. Близ населенного пункта Харсеной по банде наносится авиаудар, однако большая часть ее (убиты 12 человек) рассеивается, чтобы возникнуть в другом месте.
Июнь перенимает кровавую эстафету разрозненных боестолкновений, почти ежедневных подрывов, нападений на блокпосты, войсковые колонны - сеть этих акций накрывает едва ли не всю территорию Чечни. Присутствие российских гарнизонов ни от чего не гарантирует и, можно сделать вывод, не слишком эффективно против тактики "набег-отход". Эти "набеги-отходы", развернутые по всем направлениям, лишь внешне хаотичны, реально же они делают армию похожей на человека, одновременно атакуемого тысячью ос.
Не следствие ли это было пресловутого "вытеснения"? К тому же, с окончательным переходом боевиков к "набеговой", диверсионно-террористической войне, кричащим образом начинала обозначаться неготовность федеральной стороны к войне именно этого типа, что предполагало совершенно другой тип действий: мобильные и столь же хорошо, что и боевики, оснащенные группы спецназа, наличие - что чрезвычайно важно! - широкой агентурной сети среди населения республики. Однако у командиров разведподразделений даже не была предусмотрена статья расходов по оплате такой агентуры, что, хотя и в минимальных размерах, существовало и в Афганистане, сообщает М. Ефимов в "Cолдате удачи" (№ 5(68), 2000 год).
Тем самым армия, честно и с большими жертвами выполнившая поставленные перед ней задачи, вновь перемещалась - и едва ли не с коварным умыслом - в положение "крайнего", превращалась в объект раздражения и недовольства со стороны населения и жестоких провокаций со стороны неких закулисных теневых сил. Депутат от Чечни Асламбек Аслаханов намекает на какую-то ночную армию "Летучая мышь", действующую по типу "эскадронов смерти", поступают сообщения об унсовцах, которые, переодетые в форму российских спецназовцев, по ночам уводят людей на расстрел.
Глава администрации Урус-Мартановского района Ясаи Ширвани сетует: "Люди в камуфляжной форме и масках проводят какую-то операцию. Какую, только им самим ведомо. Забирают людей, а мы, администрация, не можем понять, кто проводил операцию и куда увезли людей... Никто ведь не выступает против "зачисток" и проверок. Но мы против того, чтобы страдали безвинные. С июня у нас в районе погибли почти 200 человек, 150 ранены. За последние две недели более 20 человек пропали без вести. Мы их нигде не можем найти! Не знаем даже, кто их задержал! Народ возмущается, но мы ничего не можем поделать. И решить эту проблему самостоятельно мы не в состоянии".