Мясников Виктор. Черный паук

   - Мальчики, а вы не подскажете, какое-такое производство курирует некто Белый на базе по адресу: Лесозаводская, два?
   - Водочку бодяжит, Виолочка, - ответил ей капитан Ямщиков.
   - А почему ж это производство не прикроют? - наивно поинтересовалась Виолетта.
   - Видно, какие-то высшие соображения, - вздохнул капитан. - Сама знаешь, этим занимаются обэповцы, у них свое начальство, ему видней. Последние полгода крупные точки трогать не велено, только мелких кустарей шерстим, так-то, подружка...
   Следователь Водянкина давно перестала удивляться подобным несуразностям. В конце концов, может, действительно начальству видней? Вдруг там готовят крупную операцию по ликвидации целой сети подпольных изготовителей и реализаторов алкогольной продукции? Совать нос в чужие дела она не собиралась - прищемят ненароком. Ей надо было найти верхолаза Пермякова, Черного паука. И выйти на него она рассчитывала через Белого. Пермяков, она это чувствовала, рано или поздно явится к убийце своей матери и тянуть с этим долго не станет. Его следовало перехватить, чтобы не допустить новых убийств. Ведь и самого Славку ижаковские бандиты выслеживают по всему городу, чтобы прикончить. Понимая, что одной ей с этим делом не сладить, Виолетта решила все рассказать капитану Ямщикову.
   * * *
   В райотдел Виолетта пришла сразу после окончания юридического института, именовавшегося ныне не как-нибудь, а Академия, с большой буквы. В последние годы институтов практически не осталось, сплошные Академии и Университеты - Лесотехническая академия, Горная академия, Педагогический университет.
   Конечно, быть следователем районного масштаба, заниматься хищениями в киосках, расследовать кухонный мордобой и пьяное хулиганство - дело малоинтересное, хлопотное и больших перспектив не обещающее. Но деваться некуда, здесь посулили отдельную комнату в общежитии и за очень умеренную плату. Правда, должность следователя ей не дали, предложив для стажировки поработать простым дознавателем. Виолетта, естественно, обиделась, заявив, что академию закончила, а дознавателями работают студенты-вечерники третьего курса.
   - Академия, милая девушка, вот здесь, - начальник райотдела, беседовавший с ней в своем кабинете, ткнул пальцем в пол, потом обвел рукой стены, - и университет заодно. Три этажа и подвал. Когда эту академию пройдешь снизу доверху, тогда видно будет, какой ты следователь. А пока ты всего лишь выпускник юридического института, с чем тебя от души поздравляю и обещаю при первой возможности перевести в следователи. А как скоро это произойдет, зависит от тебя. Считай это испытательным сроком.
   Конечно, она вполне могла бы работать следователем, ведь училась специально и практику проходила, но начальству видней. Пришлось обиду проглотить. Окончательно её успокоил и примирил с обстоятельствами незнакомец в штатском, который встретился в коридоре. Человек был одет весьма неказисто и похож на безработного, забредшего в райотдел за справкой о снятии судимости.
   - Что, неприятный разговор? Предложил в дознаватели? Не горюйте, Виолетта Сергеевна, это ненадолго.
   - Мы с вами встречались раньше? - холодно удивилась Виолетта. - Откуда вы меня знаете?
   - Работа такая - все знать. Познакомимся? - Он протянул руку. Старший оперуполномоченный Ямщиков Владимир Петрович. Можно просто Петрович.
   - Да? - улыбнулась Виолетта и заметила: - Про Петровича сейчас карикатуры рисуют.
   - Естественно, - Ямщиков тоже улыбнулся, - Василь Иваныч с Петькой в анекдоте, а Петрович, понятное дело, в карикатуру подался. Нормальный ход событий, преемственность трудовой династии.
   - А вы, значит, информацию на сотрудников собираете? - неприязненно заметила Виолетта.
   - Вот вы о чем! - оперативник повеселел ещё больше. - Выходит из кабинета шефа девушка в расстроенных чувствах и прячет в сумочку необмятый диплом. Значит, только что из юридического, пришла на работу проситься. Вакансии следователей имеются. Но, зная привычки полковника, смело могу сказать, что предложил в дознаватели. Потому и расстройство чувств. Но, кроме диплома, ещё кое-какие бумажки в руках. Следовательно, согласилась. И даже знаю почему - общежитие. Правильно? Больше ничего привлекательного здесь у нас нет. Смело утверждаю, что вы приехали из такой дыры, что и возвращаться противно. Точно?
   - Из Казахстана, здесь только училась - буркнула Виолетта, смягчаясь, и посмотрела на Ямщикова с интересом. - А имя откуда узнали?
   - А вот это - оперативная тайна. Но вам, так и быть, открою. Утром заходил к шефу и подсмотрел в его перекидном календаре. Фамилия, имя, отчество и назначеное время. И ничего не могу поделать, - он сокрушенно помотал головой, - профессиональная память. Кстати, вот вам первый совет: ничего не записывайте в календаре, его кто угодно может пролистать. Заведите записную книжку и берегите её от чужих глаз.
   - Может, тогда и второй совет сразу дадите? - в словах девушки не было ни вызова, ни раздражения, они прозвучали вполне искренне.
   - Угадывайте желания начальства и никогда не перечьте. Творите бумаги - два тома нерасследованного дела иногда вдвое лучше, чем один расследованного. Дружите с операми, экспертами и прочими работягами обслужат вне очереди. Берегитесь управленческих ловеласов - погубите репутацию и карьеру. Держитесь скромно - меньше завистников. И никогда никому ни на что не жалуйтесь - слабых не любят. И ничего не просите попадетесь на крюк, потом не соскочите. Запомнили? Развивайте память, но все фиксируйте. Бумажка зачастую надежней бронежилета. Ладно, мне пора. Приятно было познакомиться.
   И Ямщиков исчез, оставив странное впечатление. Вроде мог пройти мимо, но остановился, ободрил, надавал советов. Но советы содержали довольно ядовитые намеки в адрес начальства и других сотрудников. Потом, приступив к работе, она услышала от коллег прямо противоположные характеристики Ямщикова. Одни считали его добрым ангелом-хранителем, другие - злым демоном-разрушителем. Его ирония часто переходила в язвительность, улыбка в саркастическую усмешку.
   Худой, как бамбуковая удочка, невыразительный до полной невзрачности, Ямщиков был своего рода человеком-невидимкой. Его способность растворяться среди людей давно превратилась в легенду. "А где у нас опять Ямщиков болтается?" - грозно вопрошал на совещании полковник. "Где и все остальные," - следовал ответ, и шеф обнаруживал старшего опера буквально у себя под носом. Просто он не лез на глаза начальству, выпадая из поля зрения, умело хоронясь за чужой атлетической фигурой. Ему ничего не стоило приклеить усики, позаимствованные у гримеров на киностудии, и в таком виде явиться в управление. Встреченные в коридоре коллеги долго и мучительно вспоминали, где они могли видеть этого человека.
   Его тяга к старой, потрепанной, зачастую просто ветхой одежде могла разозлить любого. В этом подозревали вызов щеголям и модникам, каких достаточно в любом учреждении, и презрение к статусу государственных правоохранительных органов. На самом деле он просто старался не выглядеть милиционером. Человека из органов опытный глаз вычисляет сразу. Капитан умудрялся сохранять взгляд и выражение лица, не вызывавшие подозрений. Как анекдот, из уст в уста переходили истории о том, как Ямщикова задерживали патрульные милиционеры, словно бомжа, и привозили сдавать в райотдел. Он никогда не сопротивлялся, не качал права, покорно лез в арестантское отделение "лунохода" и ехал сдаваться. Правда, больше потом подтрунивали не над ним, а над теми усердными молодцами, которые изловили совершенно трезвого мужика и привезли в КПЗ только потому, что при нем не оказалось документов. Кстати, самому капитану такие захваты нравились, поскольку предоставляли возможность дать хорошего пинка патрульно-постовой службе, которая мышей не ловит, а вяжется к честным гражданам. Самое смешное, что он предъявлял удостоверение, которое никогда не могли обнаружить при обыске.
   Но один такой случай перешел в область легенд, его рассказывали всем новичкам в первую очередь. Какой-то безмозглый сержант из вновь поступивших поздним вечером прихватил в темном углу Ямщикова, как обычно, бродившего по своим сыщицким делам. Документов не обнаружил, но нашел в кармане подозрительного субьекта деньги и решил их обратить в свою пользу. Я, мол, тебя, бродягу, так и быть, отпущу, но дензнаки неизвестного происхождения конфискую. Ямщиков для приличия поканючил, но ушел, правда, незаметно вытащив при этом пистолет из сержантской кобуры. Поступок тем более жестокий, что в то время как раз было принято суровое постановление о борьбе с хищениями оружия, каждый такой случай рассматривался как чрезвычайное происшествие и расследовать его приезжала комиссия аж из самой Москвы.
   Сержанта сожрали не то что с костями, а, как говорится, со всем дерьмом. В разгар работы московской комиссии появился Ямщиков в своем бомжовском наряде и устроил красному от переживаний сержанту классическую очную ставку с самим собой. В два счета он его расколол, заставил признаться в отъеме денег и морально отхлестал, как паршивого щенка. Правда, сам в краже пистолета не признался, не дурак. Потом его "нашел", сдал и был отмечен в приказе благодарностью и премией.
   Как ни странно, но, несмотря на все эти художества, пэпээсники его любили. Многие благодаря ему получали премии, пощрения от начальства и повышение в звании. Щедрому Петровичу ничего не стоило тормознуть патрульную машину и сказать: "Сейчас вон из того подъезда ребятишки шмотки потащат, берите с поличным". И точно, минут через десять появлялись домушники с туго набитыми сумками и телевизором под мышкой. Тут-то их и ждали!
   Большинство экипажей патрульных машин знало его в лицо и было готово сойти с маршрута, чтобы подвезти капитана в нужном ему направлении. Правда, он никогда этим не злоупотреблял. Если просил о чем-то, значит, нужно позарез.
   Ему было лет тридцать пять. Говорили, что он розыскник от бога, талант. Сам он на вопрос: почему ты здесь работаешь? - отвечал: "Призвание, понимаешь. Ни к чему иному душа не лежит. Люблю я это дело - жуликов ловить." Многие, кто пришел в органы одновременно с ним, успел сделать карьеру. Не то что в майоры, в полковники вышли. Когда на исходе перестройки люди побежали из милиции в бизнес, в частные охранные агентства, в начальники службы безопасности банков и богатых фирм, Ямщиков продолжал тянуть лямку за копеечную зарплату и почти не поднялся в должности. Это казалось странным, поскольку вакансий открывалось много.
   Люди быстро выходили в начальники, получали квартиры и увольнялись. Из бывших следователей выходили ушлые адвокаты, умеющие мастерски развалить уголовное дело. Иногда они по старой памяти обращались к Ямщикову за помощью, он спрашивал: "Это ты о ком, вот об этом бандите? Как же, помню, только вот деньги мне не нужны, я ведь не ты. Слушай, а пусть он мне свою братву чистосердечно сдаст, а я помогу ему минимальный срок получить." О нем с презрением говорили - патологически честный. Он пожимал плечами: если обворовывать близких друзей и родных братьев стало нормой, значит, патология. Что ж, придется жить таким уродом среди вас, правильных.
   Ему, похоже, нравилось ходить по лезвию ножа. Все удивлялись, как он с таким независимым характером до сих пор жив и не в тюрьме. Поскольку любой милиционер неизбежно допускает какие-то превышения, незаконные действия или действия, которые легко истолковываются как незаконные, и вообще - был бы человек, а дело пришьется, таких неудобных и шибко честных просто сажали. Даже если не удавалось слепить дельце и дать срок, год-полтора в камере наводили на правильные мысли. Даже восстановленный в звании и должности, такой человек обычно сразу подавал рапорт об увольнении.
   А Ямщиков знал границу в отношениях с начальством, за которую переступать нежелательно, на открытый конфликт не шел. Не мог прямо, действовал из-за угла. "Министр внутренних дел сказал, что мы ведем непримиримую войну с преступностью, правильно? - спрашивал Ямщиков и сам же отвечал: - Разумеется. А на войне все средства хороши." И еще: он никогда никого из друзей не предал, не подставил, не обманул.
   Вызывая его на разговор, Виолетта была уверена - капитан не побежит стучать по начальству, не использует информацию в своих интересах. А ей нужны были его советы и помощь.
   - Ты сколько у нас работаешь? Год? - Капитан, похоже, не принял её рассказ всерьез. - Это у тебя ещё институтская романтика не выветрилась. С твоими материалами не то что к прокурору, к моему начальству соваться бессмысленно. Сплошные версии, а доказательств - пшик! Я, когда только работать в угрозыске начал, тоже все мечтал какое-нибудь каверзное дело раскрутить, всем носы утереть, да текучка заела.
   - Ты и сейчас как заеденный, - рассердилась Виолетта. - Без тебя обойдусь.
   - Да брось ты эту самодеятельность! - тоже рассердился Ямщиков. - У тебя что, дел на расследовании меньше, чем у других?
   Не попрощавшись, Виолетта развернулась на высоких каблуках и ушла из кабинета, гордо вскинув голову. Капитан тяжко вздохнул и сокрушенно покачал головой. Похоже, ему не удалось отговорить молодого коллегу от авантюрных замыслов и несерьезных затей.
   А Водянкина решила лично заглянуть на лесоторговую базу, осмотреться на месте и попытаться просчитать действия Славки. Его способности и возможности она отлично представляла. Никакой опасности для себя в этом визите Виолетта не усматривала, здраво полагая, что если на воротах базы висит огромный рекламный щит, приглашающий зайти и купить стройматериалы, автозапчасти и прочие товары, то можно вполне сойти за покупательницу.
   Вначале все шло именно так, как она наметила. На территории базы высились штабеля досок и бруса, образцы срубов и садовых домиков. Под навесом стояли оконные и дверные блоки, пакеты разнопрофильных дощечек и точеных балясин. Людей было немного, поскольку строительный сезон заканчивался, наступало зимнее затишье. Тем не менее пара грузовиков стояла под погрузкой, и пожилой мужчина приспосабливал на маленький прицеп к "москвичу" квадратные листы фанеры, которые никак туда не умещались.
   Кроме различной столярки, на базе можно было купить обои, краску, стиральный порошок, эмалированные кастрюли и прочие хозтовары. Виолетта заглянула в ангар с дерево-обрабатывающими станками, где пахло смолистыми опилками и сырым прогорклым деревом. В конторе взяла прайс-листы, расценки на перевозку продукции, погрузы-разгрузы и плотницкие работы. И, словно заблудившись, сунулась в ещё одно здание явно производственного назначения. Поднявшись на невысокое бетонное крылечко, потянула тяжеленную железную дверь, к тому же притянутую пружиной, и вошла в широкий коридор, слабо освещенный редкими лампочками. Здесь Виолетта нос к носу столкнулась с Белым. Тот, казалось, специально её ждал.
   - Проходите, девушка, будьте как дома, - он широко улыбнулся, но в глазах стояло торжество волка, загнавшего в угол овечку.
   - Ой, я, кажется, не туда попала, - Виолетта попыталась снова выйти на улицу.
   - Туда, туда, - успокоил её Белый и с лязгом задвинул огромный засов на стальной двери.
   - Выпусти меня! - гневно воскликнула Виолетта, пытаясь отстранить его с пути.
   - Еще чего! - осклабился бандит и вдруг резким движением перехватил её руку и завернул за спину.
   Виолетта громко вскрикнула от боли. Она замерла в глупой и неудобной позе: согнувшись, с задранной рукой, толстая коса упала и свесилась чуть не до грязного бетонного пола. Невозможно было не то что освободиться, даже пошевелиться.
   - Отпусти, дрянь, - пропищала Виолетта сдавленным голосом, - я следователь. Слышишь?
   И она вдруг взвизгнула, как девчонка, которая увидела мышь. Белый снизу ударил её по лицу тыльной стороной ладони - сильно и резко. Виолетте показалось, что у неё остановилось дыхание, и она сразу замолчала. От сильной боли глаза заволокло слезами. Нос и губы, казалось, тут же распухли во все лицо. Слюна во рту сделалась соленой. Ноющая горячая боль сменила короткий миг онемелого холода. Быстрые капли посыпались на пол, кровавые брызги раскатились пыльными шариками. От ужаса Виолетта перестала дышать. Она поняла, что попала в лапы палача, не знающего жалости. Куда-то сразу подевались воля и силы, она больше не сопротивлялась.
   Прерывисто дыша, Белый волок её по коридору, потом вниз по лестнице в тускло освещенный подвал. Здесь стояла массивная станина какого-то полуразобранного станка. Он усадил Виолетту на чугунную приступочку и скрепил заведенные за спину руки наручниками. Виолетта оказалась прикована к станку. Белый присел перед ней на корточки, с жадным любопытством глянул в разбитое, окровавленное лицо. Сгреб подол юбки и положил ей на колени трясущиеся от возбуждения ладони.
   - Что, не ожидала? - его распирала дурная радость, самодовольная ухмылка бродила по лицу. - Посмотрим, какая ты на вкус, следачка. - Он попытался раздвинуть ей колени, и Виолетта судорожно их стиснула, глядя с молчаливой ненавистью. - Ладно, - Белый поднялся, - ты тут посиди пока, а я пойду братву позову.
   - Боже мой, боже мой, - шептала Виолетта распухшими губами, - ну зачем, зачем мне это было надо?
   И горькие горячие слезы бежали по щекам, розовея от смытой крови.
   * * *
   Пытка страхом и неизвестностью - самая поганая. В собственном воображении человек переживает грядущие ужасы, которых, кстати, может и не быть в действительности, и доводит себя до беспамятства и сумасшествия. Виолетта подергалась некоторое время, но только ободрала запястья о стальные браслеты наручников. Женская фантазия, помноженная на опыт следователя, имеющего дело с изуродованными трупами и жертвами насилия, рождала кошмары.
   Но девушка стала себя убеждать, что бандиты не рискнут покуситься на следователя, просто попугают и поунижают. Этот же Белый очень хорошо устроился - денежно и безопасно. Зачем ему зарабатывать долгий срок отсидки? Постепенно она успокоилась, тем более, что времени для этого было предостаточно. И когда в полутемный подвал снова спустился Белый в сопровождении двух крепких парней в кожанках, Виолетта посмотрела на них скорее с любопытством, чем со страхом.
   - Во, Мэйсон, видал, какая телка классная? - Белый сделал радушный жест, словно к столу приглашал, угоститься. - Прикинь, какие следаки в ментуре водятся.
   - Эй! - Толстомордый парень, куртка на котором, казалось, вот-вот лопнет, так её распирали накачанные мускулы, подошел к ней вплотную. Поднял за подбородок лицо в присохших кровяных коростах. - В натуре следачка или косишь?
   Резким движением головы Виолетта освободила подбородок и отвернулась, упрямо сжав губы.
   - А! У ней же ксива должна быть! - вдруг обрадованно вспомнил Белый. Я же её не обшманал, сразу тебе побежал звонить.
   Он рывком распахнул её стильное, хоть и недорогое пальтишко. Металлические пуговки посыпались на бетон. Запустил грубые жадные руки, больно стискивая, защипывая тело. Виолетта ударила его носком сапожка по ноге. Матерно выругавшись, Белый отскочил, держа в ладони красную книжечку-удостоверение. Раскрыл, глумливо усмехаясь.
   - Все точняк. Виолетта Сергеевна Водянкина, - он заржал. - Ой, не могу! Ты понял? Виолетта, да ещё и Водянкина! Чего ты здесь разнюхивала?
   - Всю жизнь мечтал следовательшу оттрахать, - Мэйсон навис над ней, как медведь, намотал на руку косу и отогнул голову назад, - лежу на деревянной шконке, курю чинарик и мечтаю!
   - Мразь, - с ненавистью и презрением выдохнула Виолетта и отвела глаза, упрямо глядя в темный потолок, - когда до тебя доберутся, ты ещё пожалеешь об этом.
   - Пока что мы до тебя добрались. Так что себя жалей, - Мэйсон глядел на нее, как на кусок мяса, который собирался бросить на сковородку. - Всю братву через тебя пропустим, как через трамвай. На цепи будешь сидеть, псина, с полу жрать, по команде раком становиться! А сейчас я тебя буду драть!
   Он сбросил с руки косу и принялся со зверским выражением лица, пыхтя, расстегивать брючный ремень.
   - Охренел, что ли? - Белый ткнул его в бок. - Увозим давай, потом трахать будем. Может, за ней сейчас целый ОМОН явится? Там уже фургон к окну должны подогнать. Пасть только ей надо заткнуть.
   Вот тут Виолетта закричала во весь голос. Но её быстро успокоили ударом под дых и затолкали в рот собственную перчатку. Щелкнули замки наручников, и дюжие парни с заблестевшими глазами и глумливыми ухмылками поволокли Виолетту под руки к лестнице.
   * * *
   С черным гитарным футляром в руке, в кожанке, украшенной тремя дюжинами латунных заклепок, распустив по плечам рокерские локоны парика, Славка с утра бродил по промышленному району среди мелких баз, контор, заводиков и гаражей. Пеленг по пальцам вытянутой руки он взял правильный, теперь осталось выйти на то место, где заводские трубы соответствовали размеру пальца, как он тогда ночью прикидывал.
   Возможно, Славка ещё долго прочесывал бы округу, но тут из остановившейся впереди милицейской патрульной машины вышла следователь Водянкина и бодро засеменила по улице Лесозаводской вдоль бетонного забора. Небрежной походкой утомленного ночной жизнью плейбоя Славка двинулся следом. Конечно, ему было интересно, куда это торопится дамочка, регулярно отравляющая ему жизнь.
   Когда она свернула в ворота базы, он как ни в чем не бывало последовал за ней и погрузился в созерцание столярных изделий, искоса следя за перемещениями Виолетты. Через несколько минут Славка понял, что та планомерно изучает территорию. В конце концов она вошла в длинное блочное здание, имевшее всего пару окон, смотревших во двор базы. Судя по всему, внутри располагались производственные помещения, а остальные окна выходили на соседнюю улицу.
   Спустя пять минут какой-то мужик в спецовке сунулся в ту же железную дверь, но она оказалась заперта. Он нетерпеливо забарабанил, но открыли ему не скоро. Впустивший его человек высунулся за двери, внимательно огляделся и исчез, снова заперев вход. Этот человек был Белый.
   Славку словно током дернуло. Он слишком быстро отвернулся, опасаясь встретиться взглядом со своим врагом, и испугался, что резкое движение, наоборот, привлечет внимание. Но Белый, скользнув напpяженным взглядом по двору, ничего подозрительного, похоже, не заметил.
   У стены здания стояло несколько легковушек. Одну из них Славка узнал, она принадлежала Белому. Значит, именно в этом сером корпусе и находится бодяжно-водочный завод. Продолжая наблюдать, Славка ещё раз обошел образцы деревянной продукции и почувствовал, что вызывает раздражение у женщины в ватнике, занимавшейся оформлением продажи. Конечно, бродит, глазеет, а к товару даже не приценивается. Да и видок эстрадный, такими лохматыми в журнале "Крокодил" в давние срветские времена изображали лодырей, тунеядцев и жуликов.
   Впрочем, кроме леса, на базе продавали массу разной всячины, и Славка отошел к фанерной витрине с фейерверками. Рядом с образцами огненного товара переминался длинный парень в кожаном плаще и такой же кожаной фуражке, похожий на диверсанта, собирающегося на террористическую акцию. Парню явно хотелось общаться, а серьезные покупатели, приехавшие за кубометрами и погонными метрами, к его шутейным бабахалкам даже не подходили. Поэтому он очень обрадовался Славке и принялся расписывать тактико-технические достоинства и дешевизну китайской продукции, всех этих ракет, шутих, вертушек и прочих хлопушек.
   - Новый год на носу, - внушал доверительно, - всего каких-то три месяца осталось. А там цены подскочат выше крыши.
   - Да это все надо на улице поджигать, - возражал Славка, - руки морозить. Морока сплошная.
   - Пожалуйста, есть и другой вариант.
   Парень открыл витрину и достал картонную коробочку. Внутри, в гнездах, стояли патроны вроде ружейных с залитыми цветной краской гильзами. Сбоку лежала трубчатая стрелялка.
   - Открываем, вставляем, - парень интригующим жестом фокусника зарядил маленькую ракетницу, - теперь поднимаем вверх и нажимаем вот на эту штучку. Ба-бах! И полетела. Цвет огня соответствует маркировке. Минимальная партия - сто комплектов, можно безнал, но по предоплате. Если берешь тысячу, можно договориться и о скидке.
   - Интересная штучка, - Славка поддержал разговор, - это же можно сигналы подавать в походе или, скажем, в горах. - Естественным образом его мысли сразу повернули в практическое русло. Он сразу начал соображать, чем будет полезна эта игрушка нормальному альпинисту.
   - Конечно, можно, - обрадовался кожаный террорист, - и на рыбалке, на охоте. Это же сигнальные ракеты на самом-то деле, а не фейерверк. И цена ерундовая. Берите, не пожалеете.
   - Надо же вначале образец показать, чтобы начальство испытало и решило, сколько брать, - Славка продолжал наблюдение и тянул время, чтобы не болтаться бездельно по территории, вызывая косые взгляды. - А вы ведь, небось, только оптом торгуете.
   - Нет, образец могу продать и штучно, - продавец шел навстречу клиенту, демонстрируя гибкость коммерческого мышления, - за наличку, конечно.
   И Славка приобрел образец. По правде сказать, мини-ракетница ему очень понравилась, и он не удержался от покупки. В горах такая вещь была бы незаменима. Места занимает немного, а в темноте или тумане ракета будет достаточно заметна. Он ещё постоял, задавая вопросы и соображая, чем может заниматься следователь, запершись с бандитом? Пришел к выводу, что они просто снюхались, и теперь охотиться на него органы и рэкетиры будут совместно. Поpа уходить, чтобы снова появиться здесь ночью.