Мзареулов Константин. Битва с Непознаваемой

   – Мне и так неплохо, – вяло отбивался Андрей.
   – А та блондинка?
   – Она уже не блондинка. Батя, у меня давно не возникало желания завязать серьезные отношения.
   – Подумаешь, однажды обжегся! – Виктор Афанасьевич насупился. – Не такое бывает.
   – Не однажды, – грустно буркнул Андрей.
   Он долго не мог забыть Дженнифер, но появилась Катарина, и он забыл все на свете. Казалось, их отношения складывались просто идеально, только вдруг любимая девушка вышла замуж за случайного знакомого, потом еще за какого-то плюгавенького хмыря. Из-за этого на первом курсе магистратуры с ним случился депресняк, и после диплома возникло желание резко поменять жизнь. Андрей завербовался в армию, где завязался неожиданный роман с не слишком красивой связисткой. Трудно понять, на чем держалась эта любовь, – луны в небе хоть силой гравитации держатся. Короче, через год Натали решила вернуться к позапрошлому супругу, и с той поры Андрей, оскорбленный в лучших чувствах, старался избегать затяжных связей. Это было несложно в легкомысленной атмосфере шоу-бизнеса.
   Отец посетовал, что у них в округе не осталось хороших девочек, – все мало-мальски достойные кандидатуры либо в города подались, либо замуж повыскакивали. Ну и хвала Ктулху, с облегчением подумал Андрей. Хватило ему позорных смотрин, устроенных родителями в позапрошлый визит.
 
   Родная деревенька Загорье заметно изменилась. От моста через Бурун-реку и дальше в сторону Горынь-горы на месте частокола скалистых клыков появился большой жилой комплекс на сотню домов. В старой части тоже построили какие-то корпуса, явно производственные. Наверное, те самые фабрики – консервная и молочная, про которые отец весь последний год рассказывал.
   Машина приземлилась на площадке за усадьбой. Афанасий Тимофеевич величественно сошел по ступенькам и сурово пожурил внука:
   – На одной планете живем, а видимся раз в три года.
   – Могли бы ко мне почаще приезжать, – парировал Андрей. – Дед, надо про войну поболтать.
   Возможности поговорить им не предоставили. Набежала родня, разбавленная соседями и приятелями. Андрею пришлось сорок восемь с половиной раз отвечать: мол, дела хорошо, не женился и пока не собираюсь, потому и жизнью доволен, артистки в жены не годятся да и не стремятся. Еще спрашивали про погоду в Кракенбурге, про недавний ураган, про городские сплетни. Само собой, всех интересовало, что случится в ближайшей сотне серий «Трефового туза», «Жестокой красавицы», «Звездных витязей», «Страсти среди звезд» и, разумеется, «Смертельного меридиана».
   Конец безобразию положил мамкин брат Аркадий, без малого двадцать лет возглавлявший сельсовет:
   – Отставить! – рявкнул бравый майор запаса. – Время к полудню, а мы еще не собрались. Чтобы через полчаса все были готовы. Кто вернется – вечером посидим за бутылкой чаю, там начешетесь языками.
   Традиционная дядькина шутка насчет «живыми вернутся не все», как обычно, вызвала волну бабьих всхлипов. Под этот веселый аккомпанемент толпа рассосалась, и Машукевичи вошли в дом. Афанасий заветным ключом отпер оружейный сейф. Маслянисто заблестели стволы.
   – Разбирайте пушки, внучеки, – призвал дед. – Самолично третьего дня смазал и пристрелял.
   Савва любовно погладил свою верную вертикалку «Баян» с комбинированными стволами: верхний – гладкий, 12-го калибра, нижний – нарезной, 9 мм. Отец и дед с обычными прибаутками вооружились неразлучными «Бронтозаврами» добравского завода. Старенькая магазинка-универсал, которую Андрей брал на охоту, начиная со дня совершеннолетия, вызывала ностальгические чувства, но не более. Для серьезных забав он приобрел «Кайнозой», переделанный из армейской винтовки Рейнхольда образца 2396 года.
   Старики недовольно покривились, а потом и вовсе возмутились, услыхав, что игрушка стоит не меньше чем аэромобиль среднего класса.
   – Оно того заслуживает, – усмехнулся Андрей. – Лицензии есть?
   – Общая на всех, – продолжая хмуриться, сообщил Афанасий Тимофеевич. – Районное начальство не поскупилось – разрешило добыть десять голов. Ежели больше застрелим – допишут задним числом.
   – На самом деле в стае не больше пяти-шести, – уточнил отец. – Вожак с маткой, старший звереныш и двое-трое из нового помета.
   Спохватившись, Андрей собрался раздать подарки, но мужики зашикали на него: дескать, нет времени. Мама потребовала, чтобы мальчики не лезли на рожон и присматривали за новым братиком. Навьючившись рюкзачком, Андрей повесил на плечо – прикладом вверх – чехол с карабином. Отец уже сидел в кабине за штурвалом и нетерпеливо сигналил. Дед устроился на переднем сиденье рядом с сыном, поэтому Андрей, Савва и новый братик – Роберт, жених Снежаны – втиснулись в крытый кузов летучего фургона.
 
   Пока летели, братья успели познакомиться с новым родственником. Несмотря на частые комментарии старшего поколения, они поняли, что Робби родился в соседней области Металлики, там же окончил технолого-механический факультет политехнического института, в Бизонию направлен по распределению. Здесь он второй год работал на роботоремонтном заводе, так что со Снежанкой у них был служебный роман.
   – Хороший парень, работяга толковый, – прокомментировал дед. – Тоже в пехоте служил.
   – Значит, стрелять умеет, – резюмировал Савва.
   Их высадили на уступе возле старого топознака. Рельеф медленно поднимался, травянистый склон постепенно переходил в перелесок, а ближе к гребню Горынь-горы начинались серьезные дебри.
   – Пойдете вверх по склону, – еще раз повторил Виктор Афанасьевич. – Мы с папашей патрулируем над вами. Справа и слева разворачиваются другие команды загонщиков. Интервалы между группами – полкилометра, чтобы друг дружку не постреляли ненароком. Ваше дело – спугнуть стаю, а мы сверху брать будем. Если увидите зверя – шумите погромче.
   – А чего шуметь? – удивился Андрей. – Пулю под лопатку – и все дела.
   – Забыл, как опасны подранки? – Отец погрозил пальцем. – Бросится на вас – и в три ствола не остановите. Так что без самодеятельности.
   – Ладно, не беспокойся, – Андрей предпочел не спорить. – Не выключай видеокамеру.
   Не дождавшись взлета машины, три загонщика растянулись цепочкой и побрели в указанном направлении. В центре шел Савва, Робби занял место на левом фланге, Андрей отодвинулся вправо от брата шагов на двадцать. Стояла жаркая духота – верный признак приближения грозы. Комары гудели и порывались атаковать сомкнутым строем.
   Седьмаки были непростыми созданиями. Останки зверей, почти неотличимых от седьмаков, были обнаружены на разных мирах в радиусе тысячи световых лет. Вероятно, давным-давно их вывела для военных целей какая-то сгинувшая раса. Сильные, хитрые, свирепые звери были генетически запрограммированы убивать. Археологи раскопали на Калиюге руины древних крепостей и следы сражений – похоже, несколько рас выясняли отношения на огромном пространстве в Пятую Галвойну или даже в Четвертую. В сохранившихся с тех времен скелетах седьмаков находили вживленные под основание черепа электронные устройства. Нетрудно было понять, что бойцовыми хищниками управляли дистанционно. Видимо, после той войны на планете осталось немало особей, давших жизнеспособное потомство.
   Земные колонисты наводили свои порядки по законам фронтира. Опасных хищников отстреливали, а уцелевших загнали в заповедные зоны, где сохранялась дикая природа. Ближайший заповедник располагался в сотне километров за Горынь-горой. Однако изредка седьмаки – парами или небольшими стаями – прорывались через ограждения и принимались разбойничать. Как объяснил Роберт, коровы и туры начали пропадать пару недель назад, а на днях лесник, увидав издалека стаю, поднял тревогу. Областное начальство хотело позвать на помощь военных, но деревенские вызвались решить проблему своими силами.
   Когда деревья стали попадаться все чаще, Андрей включил «Обзор» и прицепил зажим устройства к цевью карабина. Умный приборчик раскинул перед хозяином голограмму, дополнявшую панораму, доступную невооруженному глазу. «Обзор» суммировал сигналы, поступавшие от индивидуальных маячков, с объективов на воздушных машинах, с разбросанных по лесу датчиков температуры и движения, с ручных сканеров, имевшихся у многих загонщиков. По-хорошему, надо бы подключить сюда же поток информации со спутников и мобильные локаторы, но такая роскошь доступна лишь военным. Охотникам это запрещено, так же как не разрешается использовать лучевое оружие, реактивные самонаводящиеся боеприпасы и гранаты.
   Так или иначе, в режиме дополненной реальности Андрей видел не только деревья и гору, но также положение каждого охотника в радиусе полутора километров. Вот почему-то остановилась группа через одну справа. Он насторожился, но команда знаменитого задиры Напыльникова вскоре возобновила движение. Потом два больших объекта с температурой живого существа быстро пересекли тропу другой группы.
   – Осторожно, кто-то бежит в нашу сторону, – предупредил Андрей, но тут же сказал спокойнее: – Отставить, это зубр.
   – У тебя хорошая машинка, – не без доброй зависти заметил Робби. – Не знал, что такие продаются.
   – Не продаются, сам собрал…
   Они пересекли ручей и вышли на плато. Деревья здесь росли совсем редко, но примерно в километре к северу начинался настоящий густой лес. Не такая чаща, как выше в гору, но и не парк для семейных прогулок.
   На поле в трехстах метрах перед ними неторопливой рысью выбежала из кустарника пара зубров. Животные увидели двуногих, задумчиво потоптались и нырнули за деревья.
   Неожиданно, как отлично замаскированный фугас, эфир взорвался шквалом воплей. Сразу множество голосов отдавали приказы, пытались что-то сообщить и звали на помощь. В этом гомоне проскользнули звуки, похожие на выстрелы. Судя по дополняющей голограмме, заварушка разгорелась приблизительно в четырех километрах по правую руку, то есть на северо-востоке. Чтобы не оглохнуть, Андрей убавил звук и окликнул брата.
   – По-моему, кто-то наткнулся на стаю, – неуверенно сказал Савва.
   – Я расслышал голос парня из нашей бригады, – проговорил Роберт. – Кажется, он залез на дерево и звал остальных.
   – Глупо. – Андрей запрокинул голову и вертелся, вглядываясь в небо. – Седьмаки отлично карабкаются по стволам. Быстрее, чем люди… Савва, куда наши старики девались?
   С утра держалась переменная облачность, а теперь быстро сгущались тучи, за горой уже сверкали далекие разряды. Только аэромобиля видно не было.
   – Рванули на место действия, – предположил «новый братик». – Ну что, кончилась для нас охота?
   – Похоже, что так. – Савва поежился. – Пошли, мужики, под деревьями спрячемся. Сейчас хлынет.
   Они прибавили шагу. Шли уже не цепочкой, а плечом к плечу, потому как в загонщиках надобность отпала. Десяток машин со сканерами – это сила. Стая седьмаков обречена.
   Первые дождинки приятной свежестью упали на лоб, когда до леса оставалось пробежать последнюю стометровку. Запоздало сообразив, что можно выключить «Обзор», Андрей отсоединил плоскую коробочку, но глаз обнаружил странность.
   – Савва, глянь, – позвал Андрей.
   Тот посмотрел на голограмму, не понял и осведомился:
   – Из-за чего шум? Эти два теплых пятна – зубры, которых мы недавно видели.
   – А почему неподвижны?
   – Кору с деревьев глодают.
   – А почему температура тел падает?
   – Одна остывает, – признал Савва. – А вторая какая-то странная. Вроде как теплое пятно сверху на холодном…
   Андрей пристальней всмотрелся и прошипел:
   – К бою, братва. Обе туши остывают, причем по одной кто-то горячий ползает.
   Объяснять по второму разу не пришлось – старший брат понял и забубнил в видеофон привычные формулы вызова. Никто не ответил – охваченные азартом воздушные патрули сосредоточили внимание на восточном фланге загона.
   Неопытный – чего с горожанина взять – Роберт лихо предложил войти в лес и застрелить седьмака, пока тот кромсает клыками заваленных зубров. Сбавив шаг, братья тихонько поведали новичку, что в лесу преимущество будет полностью на стороне генно-модифицированных зверей. В тесноте между деревьями трудно различить мишень даже при помощи «Обзора», а седьмаки могут бесшумно атаковать и сзади, и сверху. Если стая подкрадется на двадцать шагов и бросится со всех сторон, даже огнеметы не спасут.
   Впрочем, пока перед ними был лишь один седьмак. Возможно, отбился от стаи.
   Андрей жестом остановил родичей, выдвинулся на пару шагов вперед, выключил звук видеофона, чтобы бормотание далеких голосов не отвлекало. Теперь были слышны лишь шуршание листьев да шелест падавших капель. Он грубо прицелился по фигуре, которую показывала голограмма, затем настроил прицел, и в поле зрения появился силуэт хищника. Конечно, деревья и кусты заслоняли обзор, пришлось поменять позицию. С нового места было видно лучше, Андрей совместил с мишенью все кольца и перекрестья, после чего плавно потянул спуск и удерживал, пока не выпустил все содержимое магазина.
   Увенчанный дульным тормозом ствол «Кайнозоя» оставался неподвижным, только затвор совершил дюжину движений туда-обратно, выбрасывая стреляные гильзы. Двенадцать пуль, подмигивая огоньками трассеров, умчались в лес на гиперзвуковых скоростях. Андрей торопливо заменил обойму и лишь после этого посмотрел на голограмму – седьмак неподвижно застыл между тушами зубров, однако температура его тела не понижалась, то есть зверь был еще жив.
   Умный приборчик восстановил картину стрельбы. Трассы пуль кучно прошли рядом с целью – Андрей не сомневался, что перед ними крупный седьмак. Не меньше трех, но не больше пяти выстрелов поразили зверя.
   – Живучая тварь, – нервно прокомментировал Роберт.
   Братья еще раз попытались вызвать отца. Чей-то голос потребовал подождать минутку, после чего связь прервалась. Дождь припустил сильнее. Савва предложил осторожно подойти поближе и расстрелять подранка шагов с двадцати. Звучало разумно: раны седьмаков быстро регенерировали. Через час даже сильно покалеченный зверь сможет уползти в чащу и забьется в щель, где хрен его обнаружишь.
   Они направились к лесу, но Андрей продолжал сомневаться и беспокоиться, поэтому предупредил:
   – Не нравится мне, что тут одиночка промышлял. Седьмаки – звери стайные.
   Деревья были уже совсем близко, и прицелы-тепловизоры показали, как рядом с обглоданным зубром копошится большое животное. Внезапно раненый зверь резко поднял переднюю часть тела и оглушительно взвыл. Спустя несколько секунд издалека откликнулся хор похожих голосов.
   Теперь уже и раздумывать не стоило: стая спешит на помощь подранку. В лес Машукевичи, конечно, не сунулись. Расстреляли седьмака в три ствола прямо с опушки и, убедившись, что добыча остывает, поспешно отступили. «Обзор» засек нехорошее движение в километре к северу. В той части леса раскидали, видать, не слишком много датчиков, но изредка приборы фиксировали каких-то стремительных животных.
   Братья собирались отходить вниз, но Робби не зря служил в пехоте – заметил бугорок и вывел команду на вершину. С высоты десятка метров единственной на ровном склоне выпуклости отбиваться от стаи легче.
   Вскоре звери прибежали и окружили место, где был убит их сородич. Порыскав вокруг, седьмаки деловито доели зубров и добычу семьи Машукевичей.
   – Отец, лети к нам, здесь стая, маяк включен. Отец, отзовись, черт побери… – монотонно повторял Савва безнадежным голосом, но вдруг заговорил громче: – Да плевать на вашего подранка, здесь четыре зверя против нас троих.
   – Пять, – уточнил Андрей.
   Брат раздраженно швырнул видеофон на траву и сообщил:
   – Говорит, чтобы не пороли панику. Вы, говорит, у себя в городах отвыкли от простой жизни, вам везде опасности мерещатся.
   – Деревня, – резюмировал Андрей. – Попробуем отбиться своими силами.
   Стена высоченных хвойных деревьев – мачты бы делать из этих стволов – не позволяла разглядеть действия седьмаков. Три человека, затаившись, стараясь даже дышать через раз, лежали на холмике, направив стволы на лес. Седьмак средних размеров, неосторожно высунувшийся на открытое место, был немедленно нашпигован пулями. Раненый хищник попытался уползти, неловко скребясь передними лапами, но Андрей прострелил аккуратную дырку в задней части черепа, и зверь затих.
   – Уйдут или бросятся? – опасливо поинтересовался Роберт.
   – Хрен их знает, никогда на этих тварей не охотился. – Андрей пожал плечами. – Вроде бы они отступают, когда видят много врагов. – Соотношение – четыре зверя против трех людей… В общем, будьте начеку.
   Он следил за перемещениями стаи в окуляре тепловизора. Звери метались под защитой стены деревьев, словно выбирали момент для атаки. А может, обсуждали диспозицию. Наконец они медленно – не иначе как ползком – двинулись в сторону людей. Выбрав самую крупную особь, Андрей учел упреждение и дал очередь. Два трассера вонзились где-то между мощной шеей и плечом передней лапы. Пули второй очереди пробили роговой панцирь грудной клетки. Андрей еще раз вдавил спуск, отправляя в полет последние заряды магазина. Кажется, было одно попадание в бок – примерно в районе желудка. Раненый зверь истекал кровью, но сдохнет не скоро.
   Ладно, в ближайшие полчаса он не опасен, подумал Андрей, заправляя в карабин полную обойму с разрывными пулями. Судя по размерам, последний подранок был вожаком. Без него трое других не решатся нападать.
   Он просчитался – в лесу оставалось пять особей, включая пару детенышей. Они бросились в атаку одновременно: три матерых зверя в первом эшелоне и молодняк во втором. Люди встретили седьмаков треском выстрелов. Лежавший в центре Андрей первыми же очередями снял самого большого зверя – наверняка мамашу семейства. Разрядив ружья, Роберт и Савва переломили свои централки, спеша заменить патроны. Два молодых самца были ранены, поэтому бежали все медленнее, но отступать явно не собирались.
   Пока братва перезаряжалась, Андрей засадил длинной – в четыре патрона – очередью и уложил одного седьмака. Тут в огневую потеху опять вступили родственники, застрелив обоих подранков. Мелкота бестолково продолжала галопировать навстречу смерти, смешно перебирая короткими копытными ножками. Их уложили после очередного перезаряжания оружия. Тепловизор подсказал, что один из молодых самцов и старая самка пока живы.
   Роберта потянуло на подвиги: парнишка всерьез собрался добить подранков ножиком – лезвие решил попробовать в деле. Сестриному женишку популярно внушили, чтобы не нарывался, потому как седьмая конечность седьмака может убить даже после смерти животного.
   Братья поступили по-простому, как дедами завещано: выпустили несколько пуль с безопасной – в три десятка шагов – дистанции. Оба недобитка задергались в агонии. Четыре задние лапы конвульсивно лягали воздух раздвоенными копытами, две передние – с четверкой длинных острых когтей – скребли дерн. Хвосты, они же седьмые конечности, выдали прощальный салют, хлестнув по собственным бокам ядовитым острием. Когда эти особи затихли, Андрей прицелился в раненого детеныша-недомерка. «Кайнозой» дважды громыхнул и поперхнулся – в обойме кончились патроны.
   – Что с дохлятиной делать будем? – осведомился Савва. – Лично я хочу повесить голову над камином.
   – А я бы целое чучело в кабинете поставил. – Андрей мечтательно зажмурился. – С одной стороны – рыцарь в доспехах, а с другой…
   Он резко повернулся навстречу движению. Молодой зверь, на добой которого не хватило патронов, рысцой сокращал дистанцию. Седьмачонок был тяжело ранен, сил для прыжка не хватало, но инстинкт гнал подранка в последнюю атаку. Савва выстрелил навскидку, зверь споткнулся, однако не упал и продолжил бег. Времени, чтобы заменить обойму, не оставалось, поэтому Андрей перехватил карабин: одной рукой за ложу приклада чуть позади кронштейна прицела, другой – возле дульного тормоза. Спустя секунду, когда зверь метнулся к его горлу, Андрей вставил ствол между распахнутых челюстей и со всех сил надавил, пригибая голову седьмака.
   Со взрослым животным такой номер, конечно, не прошел бы – матерый отшвырнул бы человека, мотнув башкой. Здесь же силы были примерно равны, Андрей сумел, напрягая мышцы и наваливаясь всей массой, прижать морду седьмака к грунту, так что недомерок не мог ни зубами вцепиться, ни передними лапами схватить. Однако оставался хвост, и седьмак уже напряг седьмую конечность, готовясь уколоть шипом.
   Каким-то образом рядом оказался Роберт. Парнишка размахнулся – в руке сверкнул клинок – и ударил. Отсеченный конец хвоста вместе с мешочком яда и костяной иглой улетел куда-то в сторону Саввы, но брат успел увернуться. Седьмачонок визгливо завыл и дернулся, тщетно пытаясь вырваться. Робби тем временем зашел с другого бока и, размахнувшись, всадил свой ножик под правую лопатку – точно в сердце. Мигом обмякший звереныш ткнулся мордой в траву.
   – Силен новый братик! – Савву трясло нервное веселье. – Каков удар!
   Продолжая хихикать, Савва отвернул крышечку фляги и глотнул затяжно. Приложившись в третий раз, он чуть успокоился и предложил емкость родственникам. Роберт ухватил флягу дрожащими руками и начал пить, пролив немало жидкости на подбородок и одежду. Потом, постукивая зубами, признался:
   – Как я перепугался… когда тварь на тебя кинулась… думал, все, хана тебе… На, выпей, отличный коньяк.
   Он протянул фляжку Андрею, который деловито обтирал пучком мокрой травы ствол «Кайнозоя». Дождь поливал металл, помогая смыть слюну и кровь зверя.
   – Хлебни, – сказал Савва. – Тебе хуже всех досталось.
   Нервное возбуждение отпускало, адреналин вымывался из крови. Теперь и сам Андрей вдруг сообразил, что прогулялся в миллиметре от больших неприятностей. К тому же сильно напрягал переполненный мочевой пузырь. Поспешно облегчившись на морду звереныша, Андрей сделал глубокий вдох, прогоняя трепетание частей тела, и по возможности небрежно сообщил:
   – Я вами брезгаю.
   Он неторопливо достал из рюкзака флягу, до краев полную пятидесятиградусной «Фронтовой», высосал без отрыва добрую четверть литра, успокоив нервы, после чего полез обниматься. Услыхав, что спас от верной смерти будущего родственника, Робби тоже расчувствовался, Савва на правах старшего надавал пацанам тумаков, они пустили по кругу обе фляжки и скоро стали совсем хорошие. Когда сосуды опорожнились до половины, Савва вдруг вспомнил, что в лесу валяются еще два подстреленных седьмака, причем один, возможно, еще жив.
   Несмотря на слегка плывущее состояние, все трое сообразили сначала перезарядить оружие. Дошагав вразвалочку до зарослей, они легко нашли подранка. Увидев приближение людей, матерый седьмак заскулил и попытался ползти быстрее. Чтобы не портить шкуру чучела, зверюгу кончили одним точным выстрелом. Потом они минут пять или двадцать – счет времени давно потеряли – бродили по лесу, но все-таки нашли две полусъеденные крупнорогатые туши и совершенно дохлого седьмака.
   – Много мяса, – задумчиво проговорил Андрей, разглядывая зубров. – Вон та ляжка вообще не тронутая.
   – Сгодится на шашлычок, – подтвердил Савва. – Закусить обязательно надо.
   Робби с готовностью помахал ножичком, откромсав от туши несколько больших ломтей мякоти. Седьмака, зацепив малым антигравом, отволокли на опушку и бросили в кусты.
 
   Костра они, конечно, разводить не стали. И дождь мешал, и вообще не было желания время тратить. Мясо наскоро помыли в роднике, насадили на палочки, а затем, посолив, обработали карманными термобластами. Прожаривать насквозь не хватило терпения, так что получившееся лакомство назвали «шашлык охотничий с кровью».
   – Где остальные горе-охотнички? – забеспокоился Роберт, доедая свою порцию. – Может, что-то случилось?
   – Случилось, – подтвердил Савва, неотвратимо зверея. – Проще говоря, про нас забыли.
   Прикончив «Фронтовую», Андрей полностью разделял чувства брата. В семье всегда считалось, что своих детей надо держать в строгости, а то соседи и родня плохо подумают. Кто бы из ровесников ни натворил какой шалости, наказывали всегда братьев Машукевичей. Савва с Андреем беспрерывно стояли в углу, лишались права смотреть любимые передачи, иной раз перепадало и по мягкому месту. Наказания сопровождались долгими отцовскими и дедовскими нотациями, равно как женскими причитаниями на тему «что из вас получится, если с детства нелюдями непослушными растете». В пятнадцать лет Андрей впервые огрызнулся, а Савва заломил отцу руку, чтобы не смел бить младшего. Братья забились в угол, похватав табуреты, чем сильно испортили привычный сценарий воспитательного процесса.
   Полное же избавление от родительской опеки случилось тремя годами позже, когда братья наотрез отказались возвращаться в Загорье и остались жить в университетском городке на окраине Порфира. По такому поводу слетелась вся родня, долго стыдившая неблагодарных подростков, которые решили бросить родителей на старости лет. Мать плакала: дескать, дня без сыночков прожить не сможет. «Будешь сестре жизнь портить причитаниями – она тоже сбежит», – засмеялся в ответ Андрей, когда соседи по этажу помогали вытолкать гостей. Вроде бы предупреждение подействовало, и Снежану изводили не так сурово.