– Подойдут?
Подойдут. Точно подойдут. Такое удержит – и намертво – самое сложное заклинание. А может, и не одно. Кстати, магическая восприимчивость предметов четко коррелировала с их ценой. Возможно, люди интуитивно ценили выше то, что могло нести более мощный магический заряд, – благородные металлы, крупные драгоценные камни чистой воды. Второй вариант, что магии «льстили» внимание и вложенные средства и она липла к дорогим вещам, тоже обсуждался. Хотя в шутливом тоне – немыслимо же признать, что у магии есть нрав, вкусы и самолюбие?
Но, возвращаясь к амулетам, муж нашёл не просто лучшее из возможного. Его покупка была превосходна. Вещи дороже и красивее, чем та, что я держала сейчас в ладонях, у меня не было никогда. Что же, постараюсь вложить в медальоны столько, чтобы оправдать затраты.
Попросив у Рейна помощи, вынесла на свободное место у кровати тумбочку. И начала её поворачивать, добиваясь точной ориентировки краев по сторонам света. Когда начну магичить, заниматься этим будет некогда. Мне предстояло обойти каждый из будущих артефактов по кругу три раза, держась к ним лицом, и зачитывать куски формулы, обратясь сначала на восток, потом на юг, потом на запад и, наконец, на север. А тумбочке предстояло стать неоценимым подспорьем в вопросе моей правильной ориентации.
Холт попросил разрешения остаться посмотреть. Я кивнула. Пусть. Имеет право. Только попросила подождать несколько минут в кабинете – когда зачаровываешь металл, лучше не носить металла на себе самой. То есть переодеться в платье без крючков, на тесёмочках, расколоть волосы и снять туфли с пряжками и набойками.
Через пять минут я была готова – босая, в старом платье наперекосяк. Ничего, переживу ироничный взгляд патрона. Так нужно для магии…
Мне понадобился почти час, чтобы зачаровать оба амулета. Проблема была не в том, чтобы обойти два раза тумбочку по кругу, чётко выговаривая странно звучащие, непривычной артикуляции слова с ударениями и паузами в неожиданных местах. Сложность состояла в том, что я старалась вбухать сил столько, сколько была способна, выкладывалась по максимуму… и энергия уходила из меня, словно я теряла кровь, а не магию. На середине второго заклинания я поняла, что переоценила свои возможности, – но прерываться было поздно. Буду тянуть… тянуть…
При повороте на запад меня повело. И тут прямо с пола на плечо скакнула ларра:
– Восссьми немношшшко. Молоком отдашшшь…
Я молча кивнула. Оказывается, ларры могут делиться магией – кто бы подумал! Наверное, эта сильно соскучилась. Или сильно проголодалась…
Доведя заклинание до конца, я выдохнула: «Всё!» – и банально рухнула на пол.
– Тебе необходим ассистент – ловить, – сидящий в кресле рядом с кроватью Рейн поморщился. – И часто ты так… падаешь?
– Ты посмотрел, что вышло? – решила пропустить я подколку мимо ушей.
– Нет. Ждал тебя.
– Ну посмотри! И мне покажи.
Рейн открыл один из медальонов. Внутри, рассекая крышечку пополам, ярко горел красно-синий луч. Муж заинтересованно стал крутить амулет в ладони – так, эдак, под углом. Развернул перпендикулярно к земле, добившись того, что лучик почти схлопнулся в точку, – но ориентация сохранилась! Раскрыл второй медальон – то же самое. Начал вертеть оба вместе, глядя на параллельные светящиеся линии.
Потом прищурился на меня:
– Трудно пришлось, да? Но скажи, Сита. Ты поместила заклинание в крышки. А что ты хочешь сделать во вторых половинках?
Я отвернулась, чувствуя, как предательски горят уши. Ведь ясно, что для компаса хватило бы просто золотой монеты. А я попросила нечто из двух половинок… и он это понял. Ладно, отвечу честно:
– Мало знать направление, Рейн. Надо иметь точку отсчёта.
– Точку отсчёта?
– Да. Потому я и попросила купить два медальона, а не один.
До него дошло очень, очень быстро.
– Ты хочешь стать моей точкой отсчёта, Сита. Так?
– Да, якорем. Но не уверена, что смогу.
– Почему?
– Помнишь, как ты нашёл меня на полу, после того, как я колдовала для Соль? Это – первая причина.
– Понял. Тебе это будет дорогого стоить. А вторая какая?
Я промолчала. Сейчас мне пару суток восстанавливать силы. Пока неактуально.
– Сита! Какая вторая?
– Мы должны быть близко, очень близко в момент наложения связи.
Говоря, я смотрела ему прямо в лицо. И видела, как он сглотнул.
Непонятная реакция. Но на восторг никак не похоже. И отреагировал Холт непонятно:
– Засыпай. Я посижу рядом, пока ты не уснёшь… Потом пойду к себе.
Утром я проснулась в гордом одиночестве. Взяла на руки Соль – покормить. Ларра, ожидая обещанного, тёрлась у ног.
– Ссэнасс, спасибо, что вчера помогла. Но я не знала, что ларры могут давать магию.
– Мошшшем… но молчим. И те, кто ссснает, молчат.
Понятно. Наверняка мой учитель в курсе ларриных тайн. Но не сказал ни слова мне, потому что этот секрет ему доверили.
– А Холт?
– Не ссскашшшет, – потверждающе кивнула севшая на задние лапы ларра. Задумалась. Из спины ларры на моих глазах выросла пятая лапа, изогнулась под неестественным углом, почесала загривок и бесследно исчезла. М-да. Точно не кошка, те такого не умеют.
– Ссэнасс, я тебя чувствую, глажу, чешу. Но ты ходишь сквозь стены – как?
– Как хочу. – Улыбка ларры стала плутовской. – Твердый лёд и невидимый летучий пар – одно и то же, ссогласссна? Я тошшше могу…
Ну, лёд и пар – это вода. А из чего состоят ларры?
Спросила. И ожидаемо услышала, что из молока.
А ещё Ссэнасс приволокла откуда-то фаянсовую белую миску с рисунком кошки на боку. И подкатила мне под ноги.
– Миссска Ссэнасс. Поссставь под посстель.
Пушистая вымогательница. Ну, пусть. Заслужила.
Глава 3
После завтрака мы с Рейном сели в кабинете за работу. Стол был один, но зато размером с парадный газон у особняка мэра Салерано. Мы подвигали туда-сюда стулья, устраиваясь и примериваясь, поперемещали коробки. Наконец, расположились и приступили. Я выбрала себе ящик бумаг и открыла новую тетрадь. Система записи была уже разработана, так что на первый взгляд казалось, что сложностей быть не должно. Ага! Размечталась.
Во-первых, лежащая ближе всех к северу, то есть к границе, Паэнья пропускала больше всего транзитных грузов. А во-вторых, у одного из клерков портовой службы был просто отвратный почерк. Разгадать, что «ораророр» – это всего лишь «фарфор», после пяти минут вдумчивого вглядывания я смогла. Но попадались такие кракозямблы и абракадабры, что моего воображения представить – что бы сие значило? – не хватало.
Обратилась к Холту.
Тот сунул нос в бумагу, фыркнул. По мере всматривания брови уползли куда-то вверх.
– Откладывай эти в сторону. Я разберусь. Он пишет буквы одинаково, то есть нужно один раз отследить написание основных буквосочетаний, и можно будет прочесть написанное.
Но когда я наткнулась на образчик творчества второго портового кудесника от каллиграфии, Рейн застучал длинным пальцем по столу.
– Похоже на саботаж. Существуют квалификационные требования к принимаемым на работу в госучреждения сотрудникам. Разборчивый почерк – одно из них. И следование системе общепринятых сокращений – тоже. Начальник порта обязан следить за документооборотом… если, конечно, не замешан сам. Может, и не в нашем деле, а во взятках или воровстве…
Представила гипотетического начальника… три его подручных банды грузчиков… пять пиратских экипажей… – ну и куда меня опять понесло, спрашивается?
До вечера я выяснила, что моя знакомая «Чайка», а также «Меч-рыба» и ещё пара примелькавшихся шхун залетали и сюда.
– Рейн, можно ли предположить, что именно в нечитабельных бумагах скрывается то, что нам нужно?
– Можно. Но полной уверенности нет. Не исключено, это просто рукомесло взятых по протекции чьи-то родственников, не пригодных больше ни к чему.
Я задумалась:
– Рейн, ты знаешь, что я могу видеть ауры. Обычно это помогает понять, врёт человек или нет. Даже если по лицу ничего не прочесть.
– И? Как ты предлагаешь это использовать? – взгляд серых глаз стал острым.
– Смотри. Например, я вот подумала, что наверняка у пиратов есть где-то база, перевалочный пункт. Ведь вряд ли сама «Чайка» раз за разом ходила на абордаж? И быть не может, что жертвы не сопротивлялись, – то есть на боевых кораблях должны остаться и следы перестрелок, и рваные паруса, и что там ещё бывает после морских сражений? А на судах, доставляющих товары в порт, ничего такого нет. И вспомни: случалось так, что награбленное – те же самые чёрное дерево и какао – привозили два корабля в разные сроки. Выходит, где-то есть промежуточная база с хорошей гаванью и складами. Согласен?
Рейн кивнул. Я продолжила:
– Вот когда мы приедем, наконец, в столицу, там среди арестованных будут те, кто знает, где это место. Только вряд ли они скажут. Но если, допустим, повесить перед носом у допрашиваемого карту побережья и начать тыкать указкой: «Здесь? Здесь?» – тогда даже если он будет молчать как рыба, то когда указка ткнёт близко, возникнут сильные эмоции. Как в игре в «горячо – холодно». Важен правильно заданный вопрос. Понимаешь?
– Понимаю.
– И с начальником порта тоже так. Если аккуратно в разговоре высказать варианты, отчего бумаги выглядят так, словно их писал попугай полуграмотной торговки с привоза, в момент попадания должно что-то мелькнуть, даже если вслух не будет сказано ни единого слова.
– Меня ты тоже так видишь?
– Иногда, – улыбнулась я.
– А амулеты, приглушающие всплески эмоций, существуют?
Подойдут. Точно подойдут. Такое удержит – и намертво – самое сложное заклинание. А может, и не одно. Кстати, магическая восприимчивость предметов четко коррелировала с их ценой. Возможно, люди интуитивно ценили выше то, что могло нести более мощный магический заряд, – благородные металлы, крупные драгоценные камни чистой воды. Второй вариант, что магии «льстили» внимание и вложенные средства и она липла к дорогим вещам, тоже обсуждался. Хотя в шутливом тоне – немыслимо же признать, что у магии есть нрав, вкусы и самолюбие?
Но, возвращаясь к амулетам, муж нашёл не просто лучшее из возможного. Его покупка была превосходна. Вещи дороже и красивее, чем та, что я держала сейчас в ладонях, у меня не было никогда. Что же, постараюсь вложить в медальоны столько, чтобы оправдать затраты.
Попросив у Рейна помощи, вынесла на свободное место у кровати тумбочку. И начала её поворачивать, добиваясь точной ориентировки краев по сторонам света. Когда начну магичить, заниматься этим будет некогда. Мне предстояло обойти каждый из будущих артефактов по кругу три раза, держась к ним лицом, и зачитывать куски формулы, обратясь сначала на восток, потом на юг, потом на запад и, наконец, на север. А тумбочке предстояло стать неоценимым подспорьем в вопросе моей правильной ориентации.
Холт попросил разрешения остаться посмотреть. Я кивнула. Пусть. Имеет право. Только попросила подождать несколько минут в кабинете – когда зачаровываешь металл, лучше не носить металла на себе самой. То есть переодеться в платье без крючков, на тесёмочках, расколоть волосы и снять туфли с пряжками и набойками.
Через пять минут я была готова – босая, в старом платье наперекосяк. Ничего, переживу ироничный взгляд патрона. Так нужно для магии…
Мне понадобился почти час, чтобы зачаровать оба амулета. Проблема была не в том, чтобы обойти два раза тумбочку по кругу, чётко выговаривая странно звучащие, непривычной артикуляции слова с ударениями и паузами в неожиданных местах. Сложность состояла в том, что я старалась вбухать сил столько, сколько была способна, выкладывалась по максимуму… и энергия уходила из меня, словно я теряла кровь, а не магию. На середине второго заклинания я поняла, что переоценила свои возможности, – но прерываться было поздно. Буду тянуть… тянуть…
При повороте на запад меня повело. И тут прямо с пола на плечо скакнула ларра:
– Восссьми немношшшко. Молоком отдашшшь…
Я молча кивнула. Оказывается, ларры могут делиться магией – кто бы подумал! Наверное, эта сильно соскучилась. Или сильно проголодалась…
Доведя заклинание до конца, я выдохнула: «Всё!» – и банально рухнула на пол.
– Тебе необходим ассистент – ловить, – сидящий в кресле рядом с кроватью Рейн поморщился. – И часто ты так… падаешь?
– Ты посмотрел, что вышло? – решила пропустить я подколку мимо ушей.
– Нет. Ждал тебя.
– Ну посмотри! И мне покажи.
Рейн открыл один из медальонов. Внутри, рассекая крышечку пополам, ярко горел красно-синий луч. Муж заинтересованно стал крутить амулет в ладони – так, эдак, под углом. Развернул перпендикулярно к земле, добившись того, что лучик почти схлопнулся в точку, – но ориентация сохранилась! Раскрыл второй медальон – то же самое. Начал вертеть оба вместе, глядя на параллельные светящиеся линии.
Потом прищурился на меня:
– Трудно пришлось, да? Но скажи, Сита. Ты поместила заклинание в крышки. А что ты хочешь сделать во вторых половинках?
Я отвернулась, чувствуя, как предательски горят уши. Ведь ясно, что для компаса хватило бы просто золотой монеты. А я попросила нечто из двух половинок… и он это понял. Ладно, отвечу честно:
– Мало знать направление, Рейн. Надо иметь точку отсчёта.
– Точку отсчёта?
– Да. Потому я и попросила купить два медальона, а не один.
До него дошло очень, очень быстро.
– Ты хочешь стать моей точкой отсчёта, Сита. Так?
– Да, якорем. Но не уверена, что смогу.
– Почему?
– Помнишь, как ты нашёл меня на полу, после того, как я колдовала для Соль? Это – первая причина.
– Понял. Тебе это будет дорогого стоить. А вторая какая?
Я промолчала. Сейчас мне пару суток восстанавливать силы. Пока неактуально.
– Сита! Какая вторая?
– Мы должны быть близко, очень близко в момент наложения связи.
Говоря, я смотрела ему прямо в лицо. И видела, как он сглотнул.
Непонятная реакция. Но на восторг никак не похоже. И отреагировал Холт непонятно:
– Засыпай. Я посижу рядом, пока ты не уснёшь… Потом пойду к себе.
Утром я проснулась в гордом одиночестве. Взяла на руки Соль – покормить. Ларра, ожидая обещанного, тёрлась у ног.
– Ссэнасс, спасибо, что вчера помогла. Но я не знала, что ларры могут давать магию.
– Мошшшем… но молчим. И те, кто ссснает, молчат.
Понятно. Наверняка мой учитель в курсе ларриных тайн. Но не сказал ни слова мне, потому что этот секрет ему доверили.
– А Холт?
– Не ссскашшшет, – потверждающе кивнула севшая на задние лапы ларра. Задумалась. Из спины ларры на моих глазах выросла пятая лапа, изогнулась под неестественным углом, почесала загривок и бесследно исчезла. М-да. Точно не кошка, те такого не умеют.
– Ссэнасс, я тебя чувствую, глажу, чешу. Но ты ходишь сквозь стены – как?
– Как хочу. – Улыбка ларры стала плутовской. – Твердый лёд и невидимый летучий пар – одно и то же, ссогласссна? Я тошшше могу…
Ну, лёд и пар – это вода. А из чего состоят ларры?
Спросила. И ожидаемо услышала, что из молока.
А ещё Ссэнасс приволокла откуда-то фаянсовую белую миску с рисунком кошки на боку. И подкатила мне под ноги.
– Миссска Ссэнасс. Поссставь под посстель.
Пушистая вымогательница. Ну, пусть. Заслужила.
Глава 3
Когда кто-то показывает пальцем на небо, только дурак смотрит на палец.
Амели
После завтрака мы с Рейном сели в кабинете за работу. Стол был один, но зато размером с парадный газон у особняка мэра Салерано. Мы подвигали туда-сюда стулья, устраиваясь и примериваясь, поперемещали коробки. Наконец, расположились и приступили. Я выбрала себе ящик бумаг и открыла новую тетрадь. Система записи была уже разработана, так что на первый взгляд казалось, что сложностей быть не должно. Ага! Размечталась.
Во-первых, лежащая ближе всех к северу, то есть к границе, Паэнья пропускала больше всего транзитных грузов. А во-вторых, у одного из клерков портовой службы был просто отвратный почерк. Разгадать, что «ораророр» – это всего лишь «фарфор», после пяти минут вдумчивого вглядывания я смогла. Но попадались такие кракозямблы и абракадабры, что моего воображения представить – что бы сие значило? – не хватало.
Обратилась к Холту.
Тот сунул нос в бумагу, фыркнул. По мере всматривания брови уползли куда-то вверх.
– Откладывай эти в сторону. Я разберусь. Он пишет буквы одинаково, то есть нужно один раз отследить написание основных буквосочетаний, и можно будет прочесть написанное.
Но когда я наткнулась на образчик творчества второго портового кудесника от каллиграфии, Рейн застучал длинным пальцем по столу.
– Похоже на саботаж. Существуют квалификационные требования к принимаемым на работу в госучреждения сотрудникам. Разборчивый почерк – одно из них. И следование системе общепринятых сокращений – тоже. Начальник порта обязан следить за документооборотом… если, конечно, не замешан сам. Может, и не в нашем деле, а во взятках или воровстве…
Представила гипотетического начальника… три его подручных банды грузчиков… пять пиратских экипажей… – ну и куда меня опять понесло, спрашивается?
До вечера я выяснила, что моя знакомая «Чайка», а также «Меч-рыба» и ещё пара примелькавшихся шхун залетали и сюда.
– Рейн, можно ли предположить, что именно в нечитабельных бумагах скрывается то, что нам нужно?
– Можно. Но полной уверенности нет. Не исключено, это просто рукомесло взятых по протекции чьи-то родственников, не пригодных больше ни к чему.
Я задумалась:
– Рейн, ты знаешь, что я могу видеть ауры. Обычно это помогает понять, врёт человек или нет. Даже если по лицу ничего не прочесть.
– И? Как ты предлагаешь это использовать? – взгляд серых глаз стал острым.
– Смотри. Например, я вот подумала, что наверняка у пиратов есть где-то база, перевалочный пункт. Ведь вряд ли сама «Чайка» раз за разом ходила на абордаж? И быть не может, что жертвы не сопротивлялись, – то есть на боевых кораблях должны остаться и следы перестрелок, и рваные паруса, и что там ещё бывает после морских сражений? А на судах, доставляющих товары в порт, ничего такого нет. И вспомни: случалось так, что награбленное – те же самые чёрное дерево и какао – привозили два корабля в разные сроки. Выходит, где-то есть промежуточная база с хорошей гаванью и складами. Согласен?
Рейн кивнул. Я продолжила:
– Вот когда мы приедем, наконец, в столицу, там среди арестованных будут те, кто знает, где это место. Только вряд ли они скажут. Но если, допустим, повесить перед носом у допрашиваемого карту побережья и начать тыкать указкой: «Здесь? Здесь?» – тогда даже если он будет молчать как рыба, то когда указка ткнёт близко, возникнут сильные эмоции. Как в игре в «горячо – холодно». Важен правильно заданный вопрос. Понимаешь?
– Понимаю.
– И с начальником порта тоже так. Если аккуратно в разговоре высказать варианты, отчего бумаги выглядят так, словно их писал попугай полуграмотной торговки с привоза, в момент попадания должно что-то мелькнуть, даже если вслух не будет сказано ни единого слова.
– Меня ты тоже так видишь?
– Иногда, – улыбнулась я.
– А амулеты, приглушающие всплески эмоций, существуют?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента