Наталья Бульба. Космический маршал. Очень грязная история

Наталья Владимировна Бульба
Космический маршал. Очень грязная история

   Не отступать и не сдаваться!

Девиз Службы Маршалов

Пролог

   Когда Орлов вошел в кабинет Шторма, тот сидел в кресле, расслабленно откинувшись на спинку и закрыв глаза.
   На внешнем экране – голография Шаевского и скупые строчки биографии. Большая часть – описание операций, в которых тому приходилось участвовать. На личное – все остальное.
   Скромно! Как и у многих из их конторы.
   – Сработало? – поинтересовался Орлов, как только Шторм протяжно вздохнул и открыл глаза.
   – А куда б оно делось! – довольно хмыкнул полковник, сворачивая внешку. – Подходы-то искали ко мне, а он теперь в этом плане не представляет никакого интереса.
   – Мог бы и объяснить…
   – Зачем? – вроде как удивленно вскинул бровь Шторм. – Как говорят: меньше знаешь – лучше спишь? Вот пусть и спит спокойно, пока есть такая возможность.
   – И все довольны… – словно бы невпопад бросил генерал, отвлекшись на пришедшее на комм сообщение – свежая сводка. Просмотрев, поднял голову, наблюдая, как друг и подчиненный прошелся пальцами по крышке стола, выстукивая привычный мотив. – Что тебе не нравится на этот раз?
   Шторм поднялся резко. Поморщился, смешно встопорщив усы.
   – Мне в последнее время все не нравится!
   Орлов промолчал, не торопясь задавать наводящие вопросы. Похоже, Шторм и сам до конца не понимал, что именно с ним происходит.
   – Мы с тобой слишком далеко от Союза…
   Генерал кивнул, но так и не произнес ни слова.
   Подумает – выговорится.
   – Со мной связывался Ежов…
   – Чего хотел? – На этот раз Орлов предпочел разбавить его монолог своей репликой.
   С адмиралом из военной разведки Орлов был знаком давно. Друзьями назвать трудно, если только приятелями. Но с симпатиями.
   Мужик надежный, спец – грамотный. Не без амбиций, но когда доходило до дела, то умел избавляться от собственных желаний, выдвигая вопросы службы на первое место.
   Импонировало и то, что своих людей он в черном теле не держал, излишним самодурством не страдал, в окружении предпочитал лизоблюдам сильных профи. Достаточно, чтобы при необходимости закрыть глаза на мелкие разногласия.
   Вместо того чтобы ответить, Шторм вернулся к столу, вытащил из верхнего ящика несколько листов бумаги, протянул генералу.
   Тому пришлось подойти и взять самому, полковник так и не двинулся с места.
   Пробежав текст по диагонали и отметив самое важное, генерал отошел к окну.
   Кабинет Шторма находился на шестом этаже Управления. Сравнительно невысоко, но, в отличие от него, Орлова, полковник не любил, когда стоило взглянуть вниз – и весь город как на ладони.
   – И что?
   – Два десятка супертяжей, более ста пятидесяти тяжелых, столько же средних. Наиболее технически оснащенное соединение во всем флоте. Сам Соболев участвовал в боях с Самаринией. По оценке специалистов в области военной стратегии, обладает уникальным складом ума, позволяющим ему решать сложнейшие военные задачи.
   – Ты зачем мне это рассказываешь? – демонстрируя отсутствие всякого интереса, уточнил Орлов. Сам же перебирал в голове возможные причины столь пристального внимания со стороны друга. Стоило признать, что даже с наскоку набирал пару десятков.
   Только гадать, какая из них, бесполезно. Шторм умудрялся видеть будущие проблемы там, где ими еще и не пахло. Эти способности полковника выручали их не раз, став основой славы полковника контрразведки Вячеслава Шторма.
   – Директива правительства, принятая одной из первых после подписания мирного договора с Самаринией, гласит, – начал Шторм холодно и четко, – что при оснащении передовых боевых подразделений техникой и вооружением должны использоваться только собственные разработки. Иные лишь в исключительных случаях, по итогам особого рассмотрения соответствующих комиссий, произведенного в секторах, с которыми у Союза сложились длительные и дружественные отношения.
   – Заключение соответствующей комиссии тебя не устраивает? – протянул Орлов, уже понимая, что вряд ли Шторм обманулся и на этот раз.
   Было во всем этом что-то… настораживающее.
   – Меня больше устраивает заключение моих аналитиков, которые утверждают, что эффективность наших систем жизнеобеспечения уступает закупаемым в пределах половины процента.
   – Если перевести на людей…
   Шторм, даже не попытавшись сдержаться, двинул кулаком по столу.
   – И забыть, что цена тех значительно выше… И это в то время, когда каждый кредит…
   Не закончив фразы, полковник выдохнул, словно только теперь сообразил и то, что орет, и на кого именно.
   – Извини! Просто иногда я теряюсь перед логикой тех, кто сидит в Штабе. В пресс-релизе одна галиматья про необходимость, заботу и прочую хрень. А стоит подумать…
   – Займешься этим вопросом?
   Полковник посмотрел на генерала так, как если бы тот сморозил откровенную чушь.
   – Уже занимаюсь. И от того, какие мысли лезут в голову, хочется застрелиться.
   Удалось удивить – вот такого заявления от Шторма Орлов не ожидал. Тот не опускал рук даже в те страшные дни, когда самаринянам удалось захватить группу, в которой был его друг детства. Если уж дошло до подобного…
   Сделав себе заметку в памяти, что пришла пора пообщаться со старыми знакомыми, прочувствовать, так сказать, атмосферу, перевел тему:
   – Так чего хотел Ежов?
   Затихший вроде Шторм вскинулся вновь:
   – Так того и хотел: понять, что происходит вокруг! – Прошелся взглядом по кабинету, продолжил уже спокойнее: – Есть у него подозрения, что штабные затевают очередную игру с его непосредственным участием. Спрашивал, не могу ли я чем…
   – Ну а ты?
   Почему Ежов не обратился лично к нему, Орлов прекрасно знал. Кураторство над Службой Внешних границ сместило приоритеты в его работе. Он все еще многое мог, но в некоторых случаях Шторм был способен на большее. Этот был как раз из таких.
   – А что я? – полковник тронул усы. Привычка. – Меня эти умники самого достали, так что…
   – Вот и ладненько, – усмехнулся Орлов, отходя к двери. – Ты, если что…
   Но Шторм последней фразы уже не слышал. Отдел перехвата сбросил на планшет очередную порцию информации, заинтересовавшую его аналитиков. Выделенные красным имена Элизабет Мирайи и Виктора Шаевского, поставленные им на особый контроль, соседствовали с названием сектора, память о котором до сих пор была болезненной.
   Усмехнувшись – теперь хоть была понятна причина дурного настроения, нажал на вызов.
   Приам оставил слишком заметный след в его душе, чтобы теперь верить в подобные совпадения.

История первая
ОЧЕНЬ ГРЯЗНАЯ ИСТОРИЯ

Глава 1

   – Сделай лицо проще, – попросила я Виктора, отвлекшись на мгновение от изучения бокала с коктейлем.
   Назывался тот «Феерия вселенной» и свое название оправдывал. Я дважды сбивалась со счета, пытаясь выяснить, сколько в нем слоев. В описании утверждалось, что пятьдесят шесть. В первый раз у меня получилось пятьдесят пять, на этот… пятьдесят семь.
   Виноват был Шаевский, присутствие которого поблизости никак не давало сосредоточиться. Даже в цивильном Виктор выглядел офицером, что, конечно, частично соответствовало нашей легенде, но уж слишком бросалось в глаза.
   И ладно бы не был способен, так ведь просто развлекался. За мой счет!
   – Не могу, – сурово заметил тот, подтверждая подозрения. Стоял, прислонившись спиной к барной стойке в шаге от меня и, время от времени, окидывал помещение хмурым взглядом. – Мне приказано тебя охранять!
   Сбившись в третий раз, посмотрела на него скептически.
   – Выслуживаешься?
   Тот сначала приподнял бровь, потом скривился:
   – Грубо!
   Я пожала плечом:
   – Зато – точно. Только зря ты это…
   Виктор задорно улыбнулся и как-то весь обмяк, тут же потеряв даже намек на военную выправку.
   – Зато ты отвлеклась.
   Мне пришлось вздохнуть и согласиться. В последнее время я только и делала, что думала.
   Ни о чем.
   Четыре месяца после Зерхана стали для меня кошмаром. Репортажи Элизабет Мирайи имели такой успех, что меня едва ли не узнавали на улице. В такой ситуации рассчитывать на новое задание не приходилось.
   Я это понимала, потому к шефу с претензиями не лезла и на передовую не рвалась, ждала, когда шум хоть слегка уляжется. Вообще постаралась забыть, где именно находился кабинет Лазовски, чтобы не оказаться там случайно.
   Душевное равновесие Эскильо, продолжавшего делить со мной служебную площадь, на этот раз беспокоило меньше, чем возможность категоричного ответа: «Нет». А тот был просто обязан прозвучать, попытайся я напомнить Роверу, что засиделась на аналитической работе.
   Не он заставлял меня восстанавливать справедливость и рассказывать обо всем, что творилось на окраинной планете в течение четырех дней, которые с легкой руки моей подруги и наставницы в журналистике назвали Зерханским Апокалипсисом. Сама влезла.
   Расплачиваться тоже приходилось мне.
   К тому же мой нелегкий характер испытывал теперь терпение не одного только Эда. Пока Шаевский входил в курс дела, его прикрепили ко мне стажером.
   Меня же не останавливали возникающие опасения, что после подобного обучения тот согласится вернуться к Шторму, но моим напарником не станет. Не мальчик, сам сообразит, где безопаснее.
   А потом пришло то злополучное приглашение. Губернатор Зерхана настоятельно просил журналистку Мирайя участвовать в открытии мемориала Памяти в честь погибших и пропавших без вести во время беспорядков.
   Узнала я об этом вечером – со мной связалась Валенси, буквально ошарашив новостью, а утром отправилась «на ковер» к Лазовски. Тот потребовал.
   Разговор был коротким. Ровер считал, что вынужденное безделье действует на меня удручающе, подрывая профессиональный уровень. Не желая терять ценного сотрудника, но понимая всю неоднозначность сложившейся ситуации, он предложил мне… погостить на Приаме.
   И ведь причину подобрал безупречную – обмен опытом. Парочка оперативников от них к нам, мы, соответственно, к ним. В качестве довеска спроваживал и Виктора. Мол, у меня там будет время раскрыть его маршальский потенциал. Ну и от Шторма подальше, тот вроде как еще не мог забыть о нанесенной ему обиде.
   Кто бы говорил?!
   Будь шеф не прав, я бы возмутилась, но… он сделал все, чтобы избавить меня от лишней боли. Для отказа от поездки на Зерхан нужны были веские основания. Это было веским.
   – Не нравится мне эта история, – неожиданно для себя выдала я, тут же заметив, как окончательно расслабился Виктор.
   Кажется, я пропустила нечто важное. И ведь не скажешь, что простительно – реабилитации у психологов я хоть чудом, но избежала. Да и наставник, как-никак! Обязывало соответствовать.
   От Шаевского мое недовольство собой не ускользнуло. Подвинулся ближе, чуть склонил голову, скорее властно, чем нежно, приобнял.
   По легенде…
   – Колись, давай, стажер, – хмыкнула я, когда от его дыхания шевельнулись волоски на виске, едва не заставив засмеяться, – чем с тобой поделился Шторм?
   Виктор отстранился, демонстрируя шаловливое недовольство. Вот только взгляд остался слишком «трезвым» для той игры, которую он выбрал.
   – Почему именно полковник? – Шаевский заговорил, когда я уже успела сделать пару глотков.
   Ну не терять же зря время.
   – Потому, – нравоучительно протянула я, – что господин помощник директора Службы Маршалов Геннори Лазовски, по прозвищу Ровер, мог попросить тебя приглядывать за мной, что ты и делаешь, но не посвятить в тонкости задания, которое нам предстоит получить на Приаме. – Закинув голову назад, посмотрела на Виктора снизу вверх. Не сказать, что сильно снизу, но точно вверх. Провела кончиком языка по губам. По легенде мы были мужем и женой. Не совсем уж молодоженами, но с весьма небольшим стажем совместной жизни. – Однако тебе известно то, чего не знаю я. И ты, – я ткнула пальцем ему в грудь, – вот уже четвертый день пытаешься найти повод и рассказать мне об этом.
   – А я уж думал, что ты настолько глубоко ушла в себя, что и не заметишь, – усмехнулся Виктор, убрав с моего лица прядь волос. – Но из всего сказанного не следует вывод, что это был Шторм.
   – А кто еще? – Я чуть не захлебнулась от преувеличенного возмущения. – Сколько раз он пытался со мной поговорить?
   Тот задумчиво закатил глаза, невольно качнул головой.
   – Только при мне с десяток.
   – Вот-вот! – добавила я экспрессии. – А без тебя еще два раза по столько. Явно хотел объясниться.
   – Но ты ему возможности так и не дала, – усмехнулся Виктор, перенимая манеру общения.
   Как-то, во время короткого «просветления», я поинтересовалась, чем закончился его прощальный разговор с бывшим командиром. В ответ получила насмешливую просьбу уточнить, с каким именно.
   Про Воронова я уже знала, бывший друг-соратник Шаевского – Истер Ромшез поддерживал со мной связь, делясь последними новостями, не относящимися к секретным. Не утаил и эту.
   Полковник СБ еще долго срывал зло на ни в чем не повинном окружении. Ему было плевать, какой именно хвост тянется за офицером, ему нужен был в команде человек, профессиональные качества которого не давали бы повода сомневаться в исходе поручаемых тому дел.
   Шаевский был из таких. Операция на Зерхане, во время которой Шторм играл им, как разменной монетой, данного факта не опровергла. Когда Виктору пришлось перехватить командование группой, сработал идеально, не допустив лишних жертв. У меня хоть и не было доступа ко всем данным, но и тех, которые я имела, для выводов оказалось достаточно.
   Но, несмотря на всю ярость, Воронову пришлось смириться. Даже без поддержки Славы Шторма у Ровера хватило должников, чтобы тот отпустил Виктора с миром.
   А вот с самим Штормом все оказалось значительно хуже. Свое без боя он не отдавал, даже самому лучшему другу.
   Лазовски справился. Не знаю, как, но Шаевский появился в нашем офисе точно через три недели, как тот и обещал.
   Да только Шторм не сдавался, действуя обходным маневром. Сейчас это была вроде как забота обо мне.
   Впрочем, когда речь шла о Славе, слово «уверенность» стоило исключить из лексикона. Так что причина у этой заботы могла быть совершенно иной.
   – И не дам, – жестко отрезала я, прикрываясь бокалом с коктейлем, чтобы не испугать случайного свидетеля нашего разговора, если такой вдруг окажется. В баре было темно, насколько я успела выяснить, работали глушители, но кто его знает… Шаевский, вон, великолепно читал по губам, и не только на межгалактическом. Присутствие здесь еще одного уникума было вполне реальным. – Пока не посмотрю ему в глаза…
   Виктор не сдержался и засмеялся. Открыто, искренне…
   Делать вид, что обиделась, я не стала. Даже поддержала веселье. Когда еще доведется.
   Шаевский успокоился быстро, прижал меня к себе, даже чмокнул, мазнув губами по волосам. До макушки не достал, я успела сдвинуться, избегая «ласки».
   – Пара туристов. Муж и жена. Защита свидетелей.
   – Самариняне отпадают, – отозвалась я тут же, вздохнув с облегчением. Судя по тому, с чего Виктор начал, обмен опытом был только прикрытием. – Уже легче.
   Взгляд Шаевского отдавал разочарованием.
   – Он с Таркана, специалист в области генной микробиологии. Она – землянка.
   Я дернулась, но Виктор успел меня придержать.
   – Не кипятись! – Когда я слегка расслабилась – все могло быть значительно хуже, продолжил: – Если ты помнишь, на Приаме запрет на службу женщин в силовых структурах. А у стархов – свои правила. Обеспечить адекватную охрану служба розыска не может, вот и обратились к нам и демонам. Но предпочли нас, не так будем бросаться в глаза.
   – И в чем тогда подвох? – вновь напряглась я.
   Мало ли о чем мы могли говорить! Может, он упрекал в излишнем внимании ко мне субъекта, лицо которого было практически скрыто за довольно уродливой экспозицией. Не знаю, что она должна была олицетворять, но издалека напоминала изрядно увядший куст.
   – Местные предполагают, что попытка похищения этих двоих – дело рук вольных.
   Достойная внимания версия. Еще бы посмотреть, на чем она базируется. Увы, пока что я не имела возможности это сделать.
   – А у Шторма на этот счет другие мысли? – ехидно уточнила я.
   Шаевский выглядел недовольным. Причина – скорее всего как раз та, о которой он еще не сказал.
   – У самаринян на Приаме сильные позиции.
   Развернувшись к нему – хотела видеть глаза Виктора, кивнула.
   – Дальше!
   Тот скривился, попытался улыбнуться. Не получилось. Качнул головой, словно отгоняя собственные опасения. Начал медленно, будто рассчитывая, что пока говорит, что-нибудь изменится.
   – Исхантелю организовали побег. Поисковая операция ничего не дала.
   Не изменилось…
   Посмотрев на комм – до очередного сеанса связи с Вано было еще два часа, спросила:
   – Лазовски знает?
   Поморщилась. На идиотские вопросы следовали не менее идиотские ответы. Не знает и знать не будет. С Шаевским Шторм поделился лишь потому, что предчувствовал проблемы даже там, где другие не видели для этого оснований.
   Ну и считал, конечно, себя должником. Потому и пошел на риск. Ради меня.
   – Значит, – тяжело вздохнула я, – опять самариняне?
   Виктор качнул головой.
   – Шторм так не думает. Согласен с розыскниками. Либо вольные, либо – свои. Но…
   Он был прав, что недоговорил. Лучше перестраховаться.
   – А Жаклин?
   На продолжение я не слишком-то и рассчитывала, эту женщину трудно было отнести к первоочередным проблемам, но Шаевскому судьба помощницы бывшего дипломата была известна.
   – Исхантель убил ее.
   Чтобы не выругаться, уткнулась Виктору в шею.
   Действия самаринянского жреца были просчитываемы – к чему ему лишняя обуза, исчерпавшая свои возможности, но… гадкого осадка на душе этот факт все равно не отменял.

* * *

   Виктор уже давно делал вид, что спит, устроившись на довольно большом диване в гостиной, я же продолжала мерить шагами спальню.
   Летели мы вторым классом, но на лайнере Приама. Несколько иные представления о красоте и удобстве делали разницу в восприятии просто огромной. Обстановку в каюте я бы назвала роскошной, они – тривиальной.
   Но сейчас эти отличия меня интересовали значительно меньше, чем полученные от Валенси сведения. Вано во время очередного сеанса связи я отстучала полный порядок – не хотела, чтобы Лазовски раньше времени узнал о моих поползновениях, а вот подругу попросила просеять через мелкое сито всю доступную ей информацию по столице сектора, в который мы направлялись.
   Больше всего меня интересовала криминальная хроника. Ну и слухи, конечно. Куда ж без них. Журналисты порой знали больше, чем спецслужбы. Или догадывались, умея сопоставлять не хуже, чем самые изощренные аналитики.
   Первую порцию получила час назад, остальное Вали обещала прислать к вечеру. Своему, не моему.
   – И что тебе так не дает покоя? – Виктор стоял у двери и недовольно смотрел на меня. Не выдержал.
   Я слышала, как он вошел, но никак не отреагировала на его появление.
   Для наших с ним отношений трудно было подобрать эпитеты. Какой ни назови, получалось слишком плоско.
   На наставницу и стажера ни он, ни я похожи не были. Возраст и опыт Шаевского делали эту параллель просто посмешищем. Чему можно научить его после школы Славы Шторма?! Если только избегать несанкционированной встречи с Ровером!
   Друзья? Дружба между мужчиной и женщиной априори обречена на провал. Внешне, может, и будет напоминать, но стоит заглянуть вглубь, точно найдешь прошлые или будущие страсти.
   Коллеги? Напарники? Куда тогда деть незатейливый флирт, которым мы иногда развлекали друг друга и Эда?
   О влюбленности тоже речь не шла. Последнее письмо Валанда я пересматривала каждый день. Виктор об этом знал, пришел как-то ко мне в самый неподходящий момент. Нас обоих тогда выручила бутылка вина, которую он принес с собой. И мне, и ему было неловко. Боль потери начала затихать – Валанд был жив, пусть больше для меня и не существовал, но тоска осталась. А еще вопросы, на которые так хотелось получить ответы.
   Чем больше я анализировала произошедшее со мной на Зерхане, тем сильнее убеждалась, что многое пропустила, посчитала незначительным. Теперь разбираться с этим было поздно.
   – Туристы пропадали и раньше, но последние полтора года их количество увеличилось на порядок.
   Шаевский молчал секунд двадцать, потом укоризненно произнес:
   – Служба Внешних границ.
   Я резко развернулась, мысленно ругая себя последними словами. Мне пора было выбираться из марева прошлого, раз я перестала замечать очевидное. Приам не входил в коалицию, созданную Союзом, стархами, скайлами и демонами, что оставляло его один на один с притязаниями вольных. Изменения в статистике служили весьма надежным косвенным доказательством в пользу именно их участия в исчезновениях людей. Оставался вопрос, кому предназначался живой товар, но тут так просто не ответишь.
   Но не только это вызвало мое удивление, заставив молча смотреть на Виктора.
   Обтягивающая торс футболка – четкий рельеф грудных мышц, кубики на животе; обычные тренировочные штаны – широкий пояс, который подчеркивал контраст между широкими плечами и талией, узкие бедра.
   – Только заметила? – криво усмехнулся Шаевский, правильно догадавшись о причине моего замешательства.
   – Остается удивляться, как девчонки в офисе еще не поубивали друг дружку! – кивнув, хмыкнула я. – У Ровера появился достойный конкурент.
   Тот приподнял бровь, улыбнулся. Направленный на меня взгляд был самодовольным.
   – Ты многое пропустила.
   Игра на публику, но я отказывать ему в удовольствии не стала. Тут же зацепилась за недосказанность:
   – Например?
   – А ты думаешь, почему меня отправили с тобой? – с толикой гордости поинтересовался он. – Только ли присматривать?
   Я задумалась, окинула оценивающим взглядом. Причмокнула, заставив Шаевского слегка смутиться. Развитие, конечно, всестороннее, но определенная ограниченность чувствовалась.
   – Значит, в ссылку?
   Тот едва сдержался, чтобы не расхохотаться.
   – Скорее уж, спасательная операция.
   Пришлось вновь приподнимать удивленно бровь.
   – А я – прикрытием от домогательств?
   – В точку! – сглотнул он, но продолжал сохранять на лице относительно бесстрастное выражение.
   Закалка Шторма, да на благодатную почву собственных способностей… Говорить спасибо Славе за такого напарника я не собиралась.
   – Значит, вроде как и не опасна… – нахмурилась я, ехидно прищурившись. Все, что угодно, лишь бы не заметил, что сама вот-вот рассмеюсь. – Ну… держись!
   Сделала шаг вперед, заставив его отступить. Еще один… Виктор уперся спиной в стену, начал медленно поднимать руки, сдаваясь.
   – Не губи, наставница! Я еще жить хочу! Меня же Ровер…
   Договорить я ему не дала, остановилась:
   – Это ты сейчас о чем?
   Слишком много было намеков, чтобы я пропустила еще один. До этого момента спрашивать было не у кого. Не у Лазовски же выяснять, как он ко мне относится.
   – Знаешь, Лиз, – Шаевский посмотрел на меня удивленно, – иногда я просто поражаюсь твоей тупости. Такая умница, и не видеть того, что у тебя перед глазами. – Он помолчал, продолжая не сводить с меня взгляда. То ли ждал возражений, то ли просто давал мне передышку. Ошиблась и с тем, и с тем. – А говорят, у вас на это чутье! – Судя по интонациям, Виктор был в шоке.
   – Он сделал из меня маршала, – тихо произнесла я. Не оправдываясь, чтобы тишина была не столь гнетущей.
   Многие мелочи, которые раньше не находили своего объяснения, неожиданно собрались в целостную картину.
   Как же не вовремя!
   Шаевский развел руками. Вздохнул.
   – Непрошибаемо! – Качнул головой. – Ты же его любишь.
   – Кого? – вяло поинтересовалась я, ища повод закончить этот разговор. Мне он был неприятен.
   – Славу Шторма, – грубо бросил Виктор, но тут же поправился, заметив, как я сморщилась. – Не хочешь – не будем. Дело не мое, разберетесь сами. – Заметив, что я с его словами полностью согласна, продолжил: – Со статистикой понятно. А есть что по этому случаю?
   – Полковник не поделился? – беззлобно съязвила я и тут же махнула рукой, не давая ему высказаться. – Информации на удивление мало. Заметка об исчезновении парочки. Покинули отель – собирались на экскурсию, вечером не вернулись. Служащие подняли тревогу Пару дней информканалы дружно мусолили новость, на третий все резко замолчали. Кое-кто по большому секрету признался Валенси, что их заставили.
   – Все?! Заставили замолчать?!
   Виктор правильно сделал, что не поверил. Свобода слова! И не только у нас, у них – тоже. Я этот момент специально уточнила, чтобы правильно оценивать источники информации.
   Но исключения бывали, особенно когда речь шла о безопасности. Серьезной такой безопасности.
   Успокаивало одно, незабвенный Слава сказал, что наша задача – охрана свидетелей. Может, и опасно, но обойдется без политических тонкостей.
   Комментировать его вопросы я не стала, просто заметила:
   – Был один журналист… Так вот, по его уверениям, женщине удалось сбежать и добраться до службы розыска. Те отреагировали вовремя, успели освободить и мужа. Ну и вроде там взяли кого-то, весьма разговорчивого.