Нефедьев Константин. Могила Таме-Тунга

   - Я слушаю вас, сеньоры.
   - Не угодно ли сигару?
   - Благодарю, не курю.
   - Может быть, выпьете вина? Превосходное вино!
   - Я слушаю вас, сеньоры.
   - У нас предстоит долгий разговор. Я хочу знать, кто вы, в чем сейчас нуждаетесь? Наша партия зовется партией народного представительства потому, что она представляет интересы не только своего народа, но и оказывает помощь всем несчастным, которых безжалостная война выгнала из-под крова родных жилищ, - с пафосом проговорил Седильо, потирая пальцами мочки своих обезьяньих ушек.
   - Рассказывать мне не о чем. Я, Сергей Грачев, русский и хочу вернуться к себе на родину, в Советский Союз, - просто ответил юноша.
   - А знаете вы, что сейчас творится в России? Прошло немногим больше двух лет после окончания войны. Русские победили, но, боже мой, какой ценой! Впрочем, я не хочу быть голословным. Вот послушайте, что пишут очевидцы. Седильо развернул несколько газет и журналов с пестрыми обложками, начал читать: - "Страшные лишения выпали на долю многострадального русского народа. Россия безжалостно отброшена в эпоху татаро-монгольского ига, нужны столетия, чтобы она вновь поднялась до уровня современной цивилизации. Исчезли с лица земли славные русские города Новгород, Киев, Москва. Люди живут в землянках, в пещерах, подобно неандертальцам. Питаются жалкой пищей, доходят до каннибализма..."
   - Что вы предлагаете, сеньор? - перебил Грачев чтеца.
   - Оставайтесь у нас! - горячо заговорил Седильо. - Кому вы сейчас нужны в России, кто о вас там помнит! Мы искренне хотим вам помочь. Вы родились в коммунистической России и с детства вам втолковывали, что за границами вашей страны живут страшные капиталисты, которые сосут кровь из рабочих, как пиявки. Но я сам простой рабочий и, уверяю вас, живу гораздо лучше вашего рабочего. Вы коммунист, сеньор Гратшофф?
   - Нет, я не коммунист.
   - Гм! Ну, а все-таки, если мы предложим вам сносные человеческие условия. Вы останетесь в нашей стране, мы поможем вам устроиться на работу, будете иметь собственный домик на берегу океана, женитесь на хорошенькой девушке. Подумайте, какое счастье вас ожидает! Оставайтесь, Гратшофф, не пожалеете! А если через несколько лет вы решите вернуться в Россию, мы с радостью вам поможем. Сейчас мы хотим вам только помочь. Значит, решено: вы остаетесь, а мы тотчас же позаботимся о вашем устройстве.
   - Одну минутку! Что же от меня требуется взамен, сеньор?
   - Пустяки, чистая формальность! Вы подписываете вот этот документ, нарочито небрежным тоном сказал Седильо, протягивая Грачеву заготовленную бумагу.
   - Слушайте, сеньоры! Что бы ни случилось с моей родиной, какие бы испытания, трудности не ждали бы меня там, я все равно вернусь в свою страну! Никаких бумаг подписывать не стану! Больше на эту тему я разговаривать не желаю и требую, чтобы меня отправили в Рио или же к ближайшему консулу любой из стран, дружественных Советскому Союзу, - твердо сказал Сергей и, резко повернувшись к сеньорам спиной, направился к выходу.
   - Не понимаю, чего вы так с ним возитесь? - пожал плечами полковник. Разве мало у нас своих бродяг?
   - Сеньор Кольеш, старайтесь всеми силами сломить этого мальчишку, - сухо возразил Седильо, - можете применять любые методы. Можете посадить в клетку и откармливать орехами, как индейку, можете держать на древесных опилках, но документ, что он согласен остаться у нас, должен быть подписан. Это делается в интересах партии.
   - Идите вы к черту со своей партией! У меня не пансион для капризных мальчишек, - вспылил полковник.
   - Замолчите! - Рубио ударил ладонью по столу. - И запомните раз навсегда, полковник: интересы партии народного представительства, партии интегралистов интересы нашей компании, следовательно, и ваши интересы. Делайте то, что вам предлагают!
   - Как только Гратшофф поставит свою подпись на этом документе, - Седильо протянул хозяину бумагу, - вы немедленно сообщите нам. После этого можете выбросить упрямого щенка ко всем чертям. Понятно, сеньор Кольеш?
   - Понятно, - мрачно буркнул полковник, подумав при этом: "Крысоловка мистера Макенди не стоит без дела", и спросил: - А если щенок так-таки и не подпишет?
   - Ну, если он будет таким несговорчивым, то можете закрыть глаза, сеньор Кольеш, если этот проклятый русский окажется немногим дальше от вашей плантации, чем на пистолетный выстрел. Уверен, у кого-нибудь из вас найдутся достаточно меткие дальнобойные ружья... "
   Эх, Гарсия, Гарсия, знатный сеньор! Что сделали с тобой проклятые гринго! Мало того, что связали по рукам и ногам, втянули в политику, сделали тюремщиком, так еще толкают на убийство. Не пойму только, зачем компании Макенди и кофе, и эти русские бродяги?.." - горько раздумывал полковник, с ненавистью глядя на розовые щеки гостей.
   Глава 3
   Агурто жаждет богатства
   В густой чаще на берегу реки жалобно плакала обезьяна. Казалось, это рыдала женщина, убитая горем. Два человека встретились на лесной тропе, возле поваленного бурей ствола дерева, прислушиваясь к плачу обезьяны.
   Один из них был среднего роста, но с непомерно широкой грудью и угрюмым волосатым лицом. Мокасины из толстой коровьей кожи и кожаные штаны для защиты от укусов ядовитых змей и насекомых позволяли безошибочно признать в нем жителя сельвасов. Синяя куртка со множеством карманов и завязками вместо пуговиц была сшита из прочной материи, которую местные жители неизвестно почему называют "свисти ветер". В талии куртку перехватывал широкий кожаный пояс, а на нем висел большой нож-мачете.
   Другой человек был худощав, очень подвижен, с длинными мускулистыми ногами и великолепным атлетическим торсом, что наводило на мысль о спортивной натренированности этого человека. Удобно сшитый легкий костюм из "тропико" нисколько не стеснял движений и отлично подчеркивал стройность фигуры, а пробковый тропический шлем, с обернутой вокруг тульи антимоскитной сеткой, позволял думать, что это иностранный турист. Никакого оружия у него не было, если не считать тонкой трости.
   Обезьяна перестала плакать так же внезапно, как и начала.
   - Верная примета: будет сильный дождь, - сказал человек с волосатым лицом, усаживаясь на ствол поверженного дерева и вытягивая короткие, чуть кривые ноги. "
   Иностранец" раскурил сигарету и тоже присел на толстую, отходящую от ствола ветвь на расстоянии достаточно близком, чтоб можно было разговаривать, и достаточно далеком, чтоб не быть захваченным врасплох, если собеседник вдруг вздумает пустить в ход мачете.
   - Видно, у тебя здесь важные дела, Агурто, если ты решился покинуть свою берлогу и проехать, не жалея лошадиных копыт, почти три десятка лиг. - В голосе "иностранца" сквозила тонкая ирония. - Зачем ты пожелал меня видеть?
   - Очень важные дела, Мартино. Но прежде скажи, не течет ли в твоих жилах несколько капель индейской крови?
   Агурто из-под лохматых бровей посмотрел на Мартино и сразу же отвел свой взгляд: не любил он смотреть в эти странные глаза.
   - Ты хотел видеть меня, чтобы только задать этот вопрос? Ах, нет! Тогда зачем же ты пожаловал? - спросил Мартино.
   - Мне нужна та вещь...
   - Значит, ты все еще веришь сказкам?
   - Довольно расспросов, - пробурчал Агурто. - Я сказал, что мне нужна та вещь, и добьюсь своего.
   - Ты ее не получишь, - спокойно возразил Мартино, пуская длинную струю табачного дыма и любуясь золотым ободком сигареты.
   - А я хочу тебе напомнить, что еще не было на море рифов, а на суше таких барьеров, которые бы я не одолел. Надеюсь, мое имя тебе известно?
   - Еще бы, Железный Капитан, - Мартино произнес это прозвище с явной насмешкой.
   - Да, я Железный Капитан, и - клянусь преисподней, в которой когда-нибудь наломаю чертям бока, - это имя произносят с оглядкой под многими широтами! Агурто едва сдержался, чтобы не схватить собеседника за горло. Его властная натура не терпела неповиновения. Но, видимо, были какие-то обстоятельства, которые вынуждали Агурто сдерживаться, и он смягчил тон, но все же сердито спросил:
   - Не угостишь ли табачком?
   - Могу предложить сигарету.
   Агурто раскрошил сигарету жесткими, как манильский трос, пальцами и набил табаком массивную деревянную трубку.
   - Почему ты не хочешь вернуть то, что принадлежит мне по праву и что ты обманом выманил у меня? - проговорил он более миролюбивым голосом: табак всегда оказывал на него успокаивающее действие.
   - Потому что ты не хочешь сказать, для чего тебе она понадобилась. Некрасиво так поступать со старыми приятелями. Догадываюсь, что ты затеял интересную игру и, хотя я не большой любитель до таких развлечений, на этот раз не прочь рискнуть...
   - Сто болячек тебе в живот и паровой котел в глотку! Это мне уже нравится. Порядочные парни всегда должны рисковать головой, если носят вместо юбки штаны.
   - Вот с этого и нужно было начинать, Агурто. Я слушаю тебя!
   Железный Капитан остановил на собеседнике пытливый взгляд. И, видимо, утвердившись на мысли, что нужно быть откровенным, проговорил уже более спокойно:
   - Я надеюсь, ты еще не потерял той вещицы, с которой и началась эта история?
   - Нет, не потерял, хотя ее давно следовало выбросить или сдать в какой-нибудь музей.
   - Ты хитришь, Мартино, стараясь уверить меня, что все это сказки для детей. - Агурто недобро усмехнулся. - Но мы хорошо понимаем друг друга. Я расскажу тебе все. Жаль, тогда я еще не знал, как поступать с этой штукой, и отдал ее тебе... Это была моя большая ошибка. Я отлично мог бы обойтись и без твоей помощи.
   - Ну так в чем же дело? - иронически спросил Мартино.
   - Теперь уж ничего не поделаешь. Мы связаны с тобой одной веревочкой. Скажи, Мартино, ты много бродяжил по лесам, тебе не попадался на дороге индеец по имени Чекаро-Маноко?
   - Попадался. Я знаю его. Он известен как лучший проводник Верхней и Средней Амазонии, а также как горький пьяница и азартный картежник. Чекаро-Маноко в переводе означает: Сушитель Голов.
   - Правильно! Он действительно считается большим знатоком по части приготовления сушеных человеческих голов, хотя его племя этой стряпней никогда не занималось.
   - Ближе к делу, Агурто! - перебил его Мартино.
   - Так вот, лет десять тому назад, а может, немногим больше, Сушитель исчез и пропадал несколько месяцев. Ходили слухи, будто бы он отправился в Перу на реку Мараньон, нанявшись проводником к каким-то португальским изыскателям. На самом же деле Сушитель в Перу не был. Он ходил с искателями кладов куда-то на плоскогорье Мату-Гросу или к верховьям Топажоса, но куда именно - неизвестно. Знаю только, что вернулся он с деньгой и, видимо, немалой.
   - Откуда тебе все это известно, Агурто?
   - Рассказывали верные люди. Сушитель несколько месяцев подряд кутил в кафезино "Осьминог и мадонна". Бросал деньги почем зря, угощал всех чистым ромом, хвастался своим богатством. Потом его видели в Куритибо в компании картежников, где он вел азартную игру. Видимо, там он и продул свои капиталы, потому что, когда у него не оказалось денег, он проиграл одному моему дружку тоже индейцу - прозрачную пластинку. Верней он не проиграл, а дал под залог и выкупить не смог: промотался. И вот недавно дружок, нуждавшийся в деньгах, продал пластинку мне. Я же сдуру отдал ее тебе, поверив в твою честность.
   - Насчет честности лучше б ты уж не заикался, Агурто. А где вторая пластинка с футляром?
   - К ней-то я и клоню разговор. Она осталась у Сушителя Голов. Совсем недавно он вновь вдруг появился в кафезино "Осьминог и мадонна" уже без денег, совершенно спившийся. Сушитель подсел к кутившим морячкам, начал хвастать, что он может стать самым богатым человеком в мире, что он знает, где хранится клад индейского вождя и тому подобную чушь.
   - Ну, а дальше?
   - Дальше началась драка, и кто-то в суматохе всадил Сушителю между ребер нож. Его перенесли в тихую комнату, вызвали по его просьбе попа, он исповедался и передал попу пластинку с футляром и просил отнести ее в музей. Таким вот образом она и попала к ученому старику.
   - Откуда же тебе известно, Агурто, что говорил Сушитель попу на исповеди?
   - Попу пришлось познакомиться со мной. Видел бы ты, каким он стал разговорчивым, - усмехнулся Агурто. - Он-то и рассказал мне, что Сушитель с компанией искателей кладов были...
   - Как? Они были в храме? - с тревожной ноткой в голосе перебил вдруг Мартино.
   - Ну вот ты и выдал себя, дружище. Выходит, все это - не сказки? Так, что ль?
   - Еще посмотрим. Давай дальше выкладывай!
   - Так вот, Мартино. Пластинка в футляре, которая находилась у Сушителя, а затем через попа попала к директору музея, сейчас находится, предположим, у... меня, - самодовольно усмехнулся Железный Капитан, выколачивая трубку о ствол дерева.
   - Значит, это ты стукнул профессора в Национальном музее?
   - Я не хотел трогать старичка, но он собрался закричать, а мне это было бы вовсе некстати.
   Некоторое время Мартино внимательно изучал пепел сигареты, пальцы его слегка дрожали. Предвечерний блеклый туман медленно подымался от земли, уползая вновь в чащу деревьев длинными извилистыми полосами. Воздух уплотнился, стал влажным, душным.
   - Значит, пластинка с описанием дороги к могиле вождя находится у тебя? прямо спросил Мартино.
   - Значит, отныне ты признаешь существование этой могилы? - угрюмо переспросил Агурто. - Не думай, Мартино, что я такой уж неуч. В свое время и я бывал в колледже, корпел над всякими премудростями. Не всегда моим домом была палуба корабля! - На лице Агурто мелькнуло странное выражение, чуть дрогнули толстые губы. - А сейчас скажи правду: в твоих жилах есть хоть немного индейской крови?
   - Кажется, один из моих предков по материнской линии был из племени кечуа, - нехотя ответил Мартино.
   - Я давно догадывался, что ты не чистокровный белый. А в моих жилах течет чистая испанская кровь! - вдруг свирепо заговорил Агурто, стукнув кулаком по стволу. - Эта кровь повелевает мне никогда не бросать того, что уже начато. Я хочу, должен разбогатеть, Мартино! Нет таких преград, через которые я не пробьюсь! Я хочу жить в роскоши, пить не вонючую кашасу, а благословенный ароматный французский коньяк, жить в отеле и валяться на пляже Копакабана. Я многого хочу, Мартино!
   - Жди меня через неделю на этом месте, но не забудь прихватить вторую пластинку с собой. Иначе мы не договоримся.
   - Ты мне не доверяешь?
   - Нет.
   - Ладно, Мартино, принесу, клянусь парусами Колумба! Как бы мне хотелось, чтобы эта неделя окончилась завтра!
   - До завтра нужно дожить, - загадочно подмигнул Мартино. - Очень возможно, что завтра ты повиснешь на прочной ореховой перекладине и тебе никакого дела не будет до вкуса и аромата французского коньяка.
   Агурто потемнел.
   - Советую тебе, Мартино, в следующий раз такие шутки придерживать в своем трюме!
   - А ты думаешь, что за шутку, которую ты сыграл со знаменитым ученым, полагается нечто меньшее ореховой перекладины?
   Агурто презрительно расхохотался.
   - Я всегда подозревал, Мартино, что у тебя не все благополучно не только с кровью, но и с храбростью. Слушай внимательно! Я бывал в щупальцах спрута, величиной вот с этот ствол... Своими глазами видел тигровую акулу, которая насыщала свою утробу в трех футах от моей трубки, когда наша лайба бросала вечный якорь возле острова Вознесения. А для того, чтобы понять, что это такое, - Агурто еще больше распалялся, - можно сказать, что это порождение сатаны перекусило пополам четырех здоровенных ребят с такой быстротой, точно они были самые обыкновенные макрели. Вся вода вокруг нас имела такой цвет, точно мы купались в крови. Из тринадцати человек моего экипажа, да будет проклято во веки веков это число, один я остался в своем уме. Остальные рехнулись и их головы стали похожи на цветущий миндаль.
   - Я много наслышан о твоих подвигах, - проговорил Мартино и встал, давая понять, что свидание окончено, - но скажи, неустрашимый Капитан, бывал ли ты в настоящей амазонской сельве, видел ли ты свободных индейцев?
   - Я бывал в настоящих переделках, думаю, этого достаточно.
   Мартино, стоя, закурил новую сигарету. Пальцы его уже не дрожали.
   - Как сказать, Агурто, индейцы - не макрели, сельва - не море. Прощай!
   Знакомство Мартино с Агурто состоялось вот как.
   Мартино, сотрудник ботанического сада, возвращался в населенные места из джунглей. Он ежегодно совершал походы в отдаленные и малоисследованные районы Амазонки, добывая для ботанического сада редкие сорта растений.
   На этот раз Мартино задержался. В пути его застигли дожди. Дорога, по которой двигался караван, хотя и была размыта, но еще не успела превратиться в непроходимое месиво, какой она станет через несколько дней. Поэтому Мартино спешил. Двенадцать сильных мулов, ведомые опытной рукой негра-проводника, несли тяжелую поклажу - результат двухмесячного труда. До ближайшего селения оставались сутки пути, и Мартино надеялся благополучно добраться. Негров и метисов, работавших в экспедиции, он отпустил, оставив только самого опытного.
   Близилась ночь. Путники уже подумывали о месте для привала, как вдруг негр-проводник, шедший впереди, остановился и в замешательстве попятился назад. На дороге стояло четверо людей, в кожаных штанах и таких же куртках. Головы их были обмотаны платками, на поясах висели ножи, в руках одного винчестер. Они молча ждали приближения маленького отряда.
   Мартино не спеша подошел к негру. Внешне он остался спокоен, хотя появление мрачных незнакомцев его озадачило. Поклажа не представляла ценности для лесных бродяг, которые и поныне скрываются небольшими шайками в джунглях Амазонки, занимаясь грабежом и разбоем. Мартино знал, что бессмысленная жестокость этих бродяг чаще всего проявляется в наиболее сильной форме, когда жертва не оправдывает их надежд на поживу. За три месяца Мартино растратил весь запас патронов и фактически был безоружен: в его револьвере оставался всего один патрон.
   - Эй, ребята, в чем дело? - крикнул он, складывая руки на груди, показывая тем самым, что у него самые миролюбивые намерения.
   Один из незнакомцев подошел поближе и начал рассматривать Мартино с тем бесцеремонным видом, который сразу изобличал в нем предводителя шайки.
   Мартино в свою очередь смотрел на незнакомца. Он был коренаст, судя по ширине груди и могучим рукам, обладал огромной физической силой; мясистое лицо с грубыми чертами заросло волосами. Левая рука лесного бродяги лежала на поясе. В правой он держал связку вяленой рыбы, и это как-то успокаивало Мартино.
   - Если не ошибаюсь, ты везешь груз растений для ботанического сада? Кажется, Мартино... - проговорил незнакомец.
   В том, что перед ним - обычный лесной бродяга, Мартино не сомневался, но, не желая портить с ним отношений, попытался обратить все в шутку.
   - А я, если не ошибаюсь, вижу перед собой обломок старого корабельного бушприта, от которого так и несет запахом моря и смолы, - проговорил он в ответ.
   Незнакомец, как видно, оценил шутку, самодовольно ухмыльнулся и затем с решительным видом подошел поближе.
   - Агурто!
   Так Мартино впервые встретился с Железным Капитаном.
   Спустя час они сидели у камина, сложенного из дикого камня, уютно расположившись в самодельных креслах, обитых облезлыми шкурами ягуаров, пили кофе и вели неторопливый разговор. Агурто оказался гостеприимным хозяином и любезно представил для ночлега Мартино и его проводника свое бунгало. За окном, затянутым бычьим пузырем, шумел дождь, а в сухом и чистом помещении было уютно. Мерцающие головни в камине освещали спинку широкой деревянной кровати, стоящей ножками в глиняных горшках с водой для защиты от ядовитых пауков, нехитрый шкаф, где вся кухонная утварь состояла из медного котла внушительной величины, десятка ложек и такого же количества вилок. Тут же находилась изящная японская ваза, расписанная причудливыми зубастыми драконами, невесть какими путями оказавшаяся в этом совсем не подходящем для нее месте. В углу висели мотки крепких жил, на которых обычно вялят рыбу. На такой же широкой, как и кровать, скамье, повернувшись друг к другу спинами, сладко похрапывали сожители хозяина бунгало. Проводник Мартино спал на земляном полу, завернувшись в широкий клетчатый плащ.
   Из разговора Мартино стало известно, что Агурто, бывший капитан каботажной шхуны, не поладил с таможенными властями. Вот уже второй год, как он покинул неспокойную палубу корабля и вместе с преданными товарищами занимается сбором орехов и охотой. Они расчистили от леса небольшой участок, выращивают маниоку и бобы. И все же Мартино догадался, что бывший капитан шхуны что-то недоговаривает. Предчувствие не обмануло его.
   Агурто встал, чтобы подцепить скребком уголек для своей потухшей трубки, которую, как заметил Мартино, он ни на минуту не выпускал изо рта. Тяжелая и массивная трубка, точно якорь, зацепившийся одной лапой за риф, висела на зубах даже во время разговора.
   - Я хотел бы сговориться с тобой об одной услуге. Ты вращаешься среди всяких ученых мужей, и услуга, о которой я говорю, не составит большого труда.
   - Человеку, который столь любезно предоставил мне ночлег и корм для мулов, я всегда готов оказать услугу, - галантно ответил Мартино.
   Агурто заметно оживился. Он вышел в соседнюю часть помещения, где слышалось фырканье лошадей, и принес прямоугольный предмет, завернутый в тряпку.
   - Недавно мне попалась одна чрезвычайно любопытная вещь. Посмотри-ка, приятель! - Капитан подал Мартино прозрачную пластинку, испещренную водянистыми знаками.
   Если бы не полумрак, то Агурто заметил бы, как изменился в лице его собеседник, как его рука незаметно скользнула к револьверу с единственным зарядом.
   - Ч-что это?
   - Эту штучку я купил у одного индейца, а он выиграл ее у другого индейца. С ней связана одна занимательная история, но... тебе, пожалуй, не нужно ее знать...
   - Говори прямо, Капитан, иначе мы не сойдемся.
   Агурто внимательно посмотрел на Мартино.
   - Хорошо! Я вынужден уступить, так как ты не будешь знать, с какого конца подходить к этой вещичке. Но перед этим я должен предупредить, что ты никогда не сделаешь попыток воспользоваться тем, что прочтешь на этой пластинке, иначе... иначе наша следующая встреча будет мало приятной для тебя!
   Сейчас перед Мартино сидел не прежний хозяин бунгало - добродушный и гостеприимный. Капитан враждебно смотрел на гостя. Трубка вновь поднялась и, точно бивень носорога, нацелилась в лицо собеседника.
   - Ты, кажется, мне угрожаешь, Капитан? Не совсем удачное начало для человека, который всего лишь минуту назад просил об услуге, - Мартино откинулся на спинку кресла, чуть прищурив в улыбке глаза.
   Спокойный и решительный тон подействовал на Капитана. "Этот, пожалуй, не испугается холостого выстрела", - подумал он, сбрасывая щелчком с руки укусившего его жучка. Трубка мирно улеглась на стол.
   - Где-то в джунглях находится могила древнего индейского вождя, - твердо проговорил Капитан, вертя в руках пластинку. - Никто не знает пути туда. Для этого надо суметь расшифровать то, что нацарапано на этой штуке. Пока мне этого не удалось сделать, но я давно слежу за тобой, Мартино, и свой выбор остановил на тебе. Десятая доля добычи будет твоей. Это очень хорошая цена, но есть одна трудность. Говорят, что на этой стекляшке нанесена только часть письма. Недостающая часть находится на другой пластинке, а ее у меня нет. Думается, если за дело взяться с головой, можно обойтись одной половинкой, а? Ты понимаешь меня, приятель? Игра стоит свеч!
   - Кто рассказал тебе эту историю?
   - Это к делу не относится!
   - А тебе не кажется, Капитан, что все это забавная сказка для детей?
   - Докажи, что это сказка, и можешь взять пластинку себе на память.
   - Постараюсь доказать, Капитан. Я тоже слышал о таинственной могиле вождя, но она давно не существует. Ее разграбили еще в прошлом веке.
   - Ты очень самоуверен, Мартино.
   - Все, что мне удастся прочесть, если только здесь действительно что-нибудь существует, будет тебе известно слово в слово. Но, возможно, здесь древний индейский язык, и тогда прочесть его будет нелегко.
   - Мне известно, что в Рио живет некий профессор Элиас Гароди, составивший словарь чуть ли не всех индейских языков. Признаться, я одно время даже хотел обратиться к нему.
   - Почему же ты не сделал этого?
   - Не люблю оставлять свое уютное гнездышко, да и отвык я от людей. Мне так хорошо здесь с моими ребятками.
   Мартино понимающе усмехнулся. Разговор заметно взволновал его. Чтобы скрыть свое волнение, он выхватил пистолет и выстрелил, всадив единственный патрон в назойливого жучка, снова пробиравшегося по столу к руке Агурто. Впрочем, Мартино с таким же удовольствием всадил бы сейчас этот патрон и в самого хозяина.
   Может, читателю станет яснее вся эта история с прозрачными пластинками, если он узнает о событиях, происходивших лет за десять, а то и больше до этого...
   ...Человек умирал.
   Имя, прозвище этого человека не известны, поэтому так и будем называть его - Неизвестный. Он лежал в тени высокого дерева, истекая кровью. Напрасно умирающий пытался прикрыть слабеющей рукой рассеченную грудь, прикладывал к ране влажные листья. Рядом лежали бездыханные тела его двух товарищей. Это они, собрав последние силы, перенесли его в тень и сами умерли от потери крови. Теперь умирал и он. Неизвестный приподнял голову, посмотрел в чащу. За колючей изгородью кустарника лежало несколько трупов странных белокожих индейцев.
   Что же здесь произошло?
   Неизвестный был профессиональным искателем кладов. С двумя такими же авантюристами и проводником-индейцем бродил он в джунглях Амазонии в поисках древних городов, храмов, погребений. Случай привел их, изнемогающих от истощения и лихорадки, к храму-усыпальнице какого-то вождя. Здесь они нашли груду золотых вещей и драгоценных камней. У Неизвестного хватило воли и сил убедить своих спутников не отягощать сейчас себя богатством, а взять по две горсти алмазов, и поскорей уходить, иначе они все погибнут.