Неизвестен Автор. Новейший философский словарь

      НОСТАЛЬГИЯ (лат. nostalgie - тоска по родине, по прошлому) - комплекс устойчивых долговременных негативных психических переживаний экзистенциального характера, могущий носить различную содержательную нагрузку, а также быть сопряженным с предельно разнородными ассоциациями. Традиционно Н. сочетается с состоянием одиночества, грусти, ощущением взаимной отчужденности от себя самого, с одной стороны, и своего социального окружения вкупе со средой обитания, с другой стороны. Формирование Н. как осознаваемого психического феномена, присущего не только индивидам, но и численно значимым категориям людей, связано с определенным набором исторических трансформаций общества и человека. 1) Осознание индивидами самих себя как специфических самостей, четкое уяснение оппозиций "мы - они", "я - ты" (Б. Поршнев). 2) Превращение миграционных процессов вкупе с индивидуальным и коллективным освоением новых территорий обитания в постоянный фактор жизни многих людей. 3) Рост степеней сложности состояния "социализированности", "включенности" человека: рост численности и иерархизация референтных групп, от которых индивид/индивиды являются эмоционально зависимыми. 4) Четкое представление людей о "разнокачественности", необратимости, невоспроизводимости состояний человеческой психики наравне с событиями и ситуациями реальной жизни. 5) Выработка соответствующего набора понятий для описания и обозначения сложных и глубоко интимных психических состояний. Ностальгические состояния человека можно разделить на Н. "бытийного" (пространственного и социального) и "временного" типов. "Пространственая" Н. наиболее близка особой предрасположенности человека к определенным ландшафтам, пейзажам, облику времен года и ритму их смены и т.п. "Социальная" Н. связана с традиционным и первичным для человека, но утерянным им кругом человеческого и профессионального общения, эмоциональных и культурных привязанностей и т.д. "Временная" Н., традиционно обусловлена наличием в жизни каждого человека ярких и предельно эмоционально окрашенных периодов (первая влюбленность, радость отцовства, материнства и т.п.). "Временная" Н. может быть тесно перпле-тена с Н. социального порядка в тех случаях, когда массивы индивидуально значимой информации, которые транслировались человеку обществом и непосредственным социальным окружением (в те или иные временные периоды) были особо созвучны установкам личности, совокупности ее жизненных ценностей и приоритетов. Особо болезненной разновидностью Н. "временного" типа выступает Н. "по настоящему времени", связанная, по-видимому, с состоянием внутренней неудовлетворенности человека самим собой и собственным социальным положением, своими взаимными отношениями с окружающими. Иногда Н. такого типа порождается комплексом идеализирующих представлений личности о том или ином явлении или исторической эпохе. Из совокупности их характеристик вычленяются те, которые наиболее созвучны социальным ожиданиям и предпочтениям человека (мнение о себе самом как о человеке "19" или "серебряного" века - для российской ментальности). Абсолютно невозможное в полном объеме преодоление Н. парциально осуществляется в современном обществе посредством ряда мероприятий: а) постепенное формирование всемирного информационного поля (спутниковое TV, компьютерные сети), а также эволюция межперсональных средств связи; б) стандартизация потребляемых продуктов питания и предметов первой необходимости; в) унификация условий проживания людей - "мигрантов по своей воле" в различных частях света - (например, сеть отелей "Хилтон" по всему миру и т.п.). Психическое измерение состояния Н., обусловленное спецификой протекания индивидуальных процессов рефлексии, самосознания и самопознания у разных людей, вряд ли в принципе преодолимо в полном объеме. Альтернативой Н. в различных ее обликах выступает мировоззрение и мироощущение космополитизма. А.А. Грицанов, А.И. Мерцалова
      НОСТАЛЬГИЯ, ностальгическое (греч. nostos - возвращение и algos - боль) универсалия культуры, отражающая острое переживание прошлого в качестве утраты. Связана с психологическими особенностями эмоционального восприятия человеком временных параметров своего бытия и, в первую очередь, с его интенцией утвердиться во времени, проявляющейся как жажда счастья. Свойственная для европейской культуры позитивная эмоциональная окрашенность восприятия времени артикулируется применительно к настоящему как счастье, к будущему - как надежда, и к прошлому - как Н. И если для рефлексивно фиксированной в сознании аксиологической шкалы ценностным максимумом выступает именно счастье как таковое, то в реальной культурно-психологической динамике акцентированными оказываются как раз надежда и Н. Это обусловлено, прежде всего, тем, что поскольку счастье как состояние может быть описано в терминах экстатического переживания, предполагающего своего рода растворенность в процессе, постольку ему отнюдь не свойственна установка на параллельный рефлексивный анализ, счастливый не мудрствует (у Р. Бернса: "И невдомек ему, что счастье - тут. // Предчувствия счастливых не терзают. // Они конца мучительно не ждут, // Безоблачно не зная о начале"). Кроме того, как известно, длительность перцептуаль-ного времени непосредственно зависит от его событийной наполненности, и чем более интенсивна последняя, тем более скоротечным оно воспринимается в момент переживания и тем более длительным кажется в ретро-оценке. Это означает, что кульминационная реализация счастья во временном отношении точечно воспринимается субъектом как мгновение (те самые пресловутые счастливые, которые "часов не наблюдают"), в то время как в воспоминании счастливый отрезок, напротив, субъективно растянут (ср. "И дольше века длится день" у Арc. Тарковского). Более того, психологами установлено, что свыше 80% воспоминаний окрашено у человека в розовый цвет, и даже то, что в свое время не переживалось в качестве счастья, в ретроспективе подвергается переоценке и осмысливается в качестве ценности. - В сумерки вылетает не только сова Минервы, но и аполлоновский лебедь, птица гармонии, облетая свои владения, подернутые флером воспоминаний, смягчающим острые углы и акварельно-размыто обрисовывающим силуэт пережитого счастья. Past perfect - это время, в котором человек всегда может указать на безоблачное счастье: вот оно, было! (В качестве концептуализации этого вектора сознания выступают ранние теории "золотого века", неизменно отнесенного в прошлое.) В этом смысле Н. - это всегда Н. по прошлому, фантомная боль временного существования. Н. как тоска по родине - в случае, если эта родина утрачена: ты ушел (пространственно уехал, оставил) или она оставила, ушла в прошлое ("Привыкай, привыкай: мы теперь - эмигранты, // Ни на миг не покинув родную страну...") у И. Димарина); Н. по юности - если эта юность уже позади (пронзительное восприятие любимой в юности музыки, сакральное отношение к "песням нашей молодости", выбор для своих детей книг, читанных в детстве, - все это, в сущности, позиция бабушки в "Белых ночах" Достоевского: "Севильский цирюльник"? Да это тот самый "Цирюльник", которого в старину давали? Да как же, как не знать! Я сама в старину на домашнем театре Розину играла!.. Да, пожалуй, поедем! Отчего же не поехать?!"); Н. по ушедшей любви, дружбе, по "прежним временам" - в конечном итоге, по любому plus quam perfekt. Строго говоря, именно неучет этой особенности человеческого сознания и является мефистофелевой ошибкой: сколько было бы уловлено душ, если бы вместо предполагающего рефлексию "Остановись, мгновенье, ты прекрасно" в договор было бы внесено ретроспективно ностальгическое: "Мгновение, вернись!" М.А. Можейко
      НОУМЕН - философское понятие, которое было введено в неоплатонизме для обозначения мира умопостигаемых сущностей. Понятие Н., которое использовалось в средневековой философии, получило наибольшую известность благодаря трансцендентальному идеализму Канта, который использовал понятие Н. для обозначение сферы, выходящей за пределы чувственного опыта. Традиционная взаимосвязь сущности и явления заменяется у Канта жестким противопоставлением сферы явлений обыденного и научного опыта (феномен) непознаваемому миру "вещи-в-себе" (Н.). Если первый подчиняется законам природного детерминизма и может быть познан средствами эмпирического познания, то второй находится за пределами чувственного опыта и является предметом абстрактных спекуляций разума, лишенных содержания. Мир Н., не подчиняющийся законам физического детерминизма, является невидимым двойником как субъекта, так и объекта, а также пристанищем внеопытных понятий, таких как Бог, свобода, вера. Понятие Н., по Канту, призвано ограничить возможности применения научного разума и тем самым сохранить пространство свободы для религии и морали. Понятие Н., выражавшее идеологию раннего протестантизма, было подвергнуто резкой критике последующими философами как источник противоречий кантовской системы. А.В. Филиппович
      НОЭЗИС и НОЭМА (греч. noesis - мышление, noema - акт мышления) - понятия, фиксирующие модус процессуальности интенциального сознания (ноэзис как "я мыслю") и объективное содержание мышления (ноэма как конституированный в мышлении объект). Вводятся в философский оборот Платоном (см. Эйдос). Аристотелем мышление трактовалось как комбинаторика ноэм, а истина как их адекватное сочетание. В феноменологии Гуссерля - понятийные структуры, посредством которых сознание анализируется, исходя из его существенных структурных моментов. Сознание понимается как интенциональное, т.е. направленное в своих актах на предмет. Предмет, явленный сознанию в многообразии способов его данности, обретает в процессе конституирования свое содержание или бытие. "Нечто" явления или феномена превращается в конкретность вещи. Ноэзис является моментом интенционального свершения актов сознания или способом данности предмета. Он содержит два компонента: компонент ощущения (hyletische Daten) и компонент смыслообразо-вания (sinngebende Daten). Ноэма представляет собой интенциональный коррелят ноэзиса. Она фиксирует наполнение интенции содержанием восприятия. Это содержание или бытие предмета является идентичным в многообразии способов данности предмета или в множестве конкретных ноэтиче-ских переживаний. О.Н. Шпарага
      НУЦУБИДЗЕ Шалва (1888-1969) - грузинский философ, логик, культуролог. Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета (1910). В 1911-1914 дважды был за границей, где работал под руководством Вунд-та, И. Фолькельта и К. Барта. С 1918 - в Тбилисском университете (был заведующим кафедрой философии, деканом, проректором, директором фундаментальной библиотеки). В 1926 защитил докторскую диссертацию. Академик Грузинской ССР с 1944. Основные работы: "Введение в философию" (1920, на грузинском языке); "Основы алетологии" (1922, на грузинском языке); "Истина и структура познания" (1926, на немецком языке); "Философия и мудрость" (1931, на немецком языке); "Руставели и Восточный ренессанс" (1947); "Тайна Псевдо-Дионисия Ареопагита" (1942); "Творчество Руставели" (1958); "К происхождению греческого романа "Варлаам и Иосаф" (1956); "Петр Ивер и античное философское наследие" (1963). Кроме того, Н. автор "Теории искусства" (опубликованной в 1929), работ по логике: "О суждении" (1913); "К природе понятия" (1919); "Логика. Пропедевтический курс" (1923); "Логика" (1949, не опубликована); "Диалектическая и формальная логика" (1951); работ по истории европейской и российской философии: "Шпенглер как показатель кризиса европейского мышления (1923); "Признаки кризиса в мышлении и литературе Запада (1929); "Чернышевский как мыслитель" (1928) и др. Ему принадлежит также ряд работ по истории грузинской философии. Н. является автором философской системы, которую он назвал "алетологический реализм", основоположником теории Восточного Ренессанса, основателем истории грузинской философии как научной дисциплины, создателем гипотезы об авторе ареопагитских книг (Петр Ивер), одним из переводчиков на русский язык поэмы Ш. Руставели "Витязь в тигровой шкуре". Н. поставил перед собой задачу "преодоления западного мышления изнутри", выступив против абсолютизации всеобщего, господства разума над действительностью. "Преодоление" западной философии у Н. шло не через отмежевание от Гегеля (неокантианство, Мур и др.), а через критику трансцендентализма Канта. Н. исходил из того, что в исследовании возможностей познания Кант ограничился лишь выявлением условий возможности априорного знания, т.е. сделал уступку в пользу познающего субъекта и, преодолев психологизм, впал в ошибку антропологизма. Н. вводит для понимания этой ошибки два понятия: "специфически человеческое" (все, что обусловлено природой человека и из нее проистекает) и "специально человеческое" (то, что в специфических условиях принимает человеческий вид, не будучи производным от человека). Сложнее всего найти исходную точку, позволяющую изжить "специально человеческое", которым пронизаны все построения западной философии. Ее поиск предполагает установление предварительных условий познания. Таковыми, согласно Н., являются: 1) признание вторичности познания по отношению к предмету (познаваемое предзадано познанию, - чтобы быть познанным, предмет должен существовать); 2) постулирование определенности познаваемого (оно должно быть определенностью в себе); 3) признание того, что познание и познаваемое должны быть схожи друг с другом (иначе они не могут друг с другом соприкоснуться). Центральное (узловое) условие - второе. Познание всегда есть познание определенности. Гносеология, построенная на иследовании субъект-объектного отношения, описывает лишь движение в познании, а не завершенное познание, которое не нуждается ни в субъекте ни в объекте (как соотнесенные категории они снимаются, по Н., одновременно). Результат познания существует независимо от получившего его субъекта и наличия объекта, по поводу которого он был получен. Познание только психологически связано с "Я", эта связь не проясняет природы познания, ничего не прибавляет к содержанию познанного. Определенность познаваемого включает в себя и существование, и истину ("большее, чем сущее"), поскольку она противостоит небытию, т.е. иначе-бытию, и отрицает его. Определенность тождественна так-бытию (определенно то, что упраздняет др. возможности); определенность есть "истина в себе". Познание всегда есть внесение определенности в неопределенное, но oп-ределенность исходит не от субъекта (как в гносеологии), а от самого объекта. Она не вносится в предмет познанием, а является для него одновременно исходной точкой и целью. По содержанию истина и действительность тождественны. Зафиксировать это содержание не способны ни гносеология (познание предмета), ни феноменология (познание как интенция), так как они не рассматривают структуру познания. Сделать это может только алетология, или алетологический реализм (от греч. aletheia) как учение об истине, об условиях существования научного и философского знаний, выходящее за пределы противопоставления субъекта и объекта (в работе "Теория искусства" она распространена Н. и на область эстетического). В качестве Н. называет Б. Больцано (ему была посвящена первая работа Н. - "Больцано и теория науки", 1913) и немецкого философа И.Г. Ламберта (1728-1777). Алетология исходит не только из истинного существования сущего, а (прежде всего) из его существования как истины. Коль скоро объект познания не просто существует, но существует как определенность, как истина, то его бытие содержит всегда "нечто большее, чем простое существование", что и задает ему определенность (ценность в конечном итоге). "Двойственность" бытия порождает и двумерность структуры познания (двудимен-сиональность познания, англ. dimension - измерение): 1) вектор прогресса - субъект открывает все новое в предмете (шаг вперед к неизвестному для субъекта); 2) вектор регресса - "истина в себе" переводится в "истину для нас" (шаг назад к тому, что дано изначально). Таким образом, центральной категорией алетологии является категория "истины в себе". С этих позиций Н. рассматривает логику не только как науку о правильном мышлении (о правильности познания), а как теорию истины, формальную логику - как пропедевтику философской логики, считая, что логика и гносеология должны объединиться в рамках алетологии. В работе "Философия и мудрость" Н. специально рассматривает проблему философствования. Теория (философия) трактуется им как опора практической целеустановки (мудрости), как путь к мудрости и основа преобразования мира. Мудрость предполагает преодоление "специфически человеческого", философия - еще и "специально человеческого". Последнее для "схватывания" "истины в себе" предполагает движение не в рассудке, не посредством логического суждения, а в "теории" посредством "не имеющего направленности непосредственного видения", отличаемого Н. от интуиции. Идея "видения", как и идея "двудименсио-нальности" познания была воспринята и критически переработана Узнадзе (который отмечал, что в самой алетологии нет достаточного обоснования того, что это "видение" не есть проявление человеческой природы). Проблемами алетологии Н. активно занимался в 1913-1931 (по датам первой и последней публикаций). Второй период его творчества связан, прежде всего, с концепцией Восточного Ренессанса. В работе "Руставели и Восточный Ренессанс" Н. впервые выдвинул тезис о том, что Ренессанс в современном понимании возник вначале на Востоке (Арабский Халифат, Иран, Средняя Азия, Византия, Армения, Грузия), а лишь затем на Западе (первоначально в Италии). Особо анализировалось при этом значение теологической мистики и ересей, сохранивших связь с античностью. С этой целью Н. было предпринято и сопоставление философских систем ряда авторов, в частности, Прокла, Пет-рици, Низами и Руставели. Во многом в этой плоскости лежит и постоянный интерес Н. к Псевдо-Дионисию Ареопаги-ту (по его версии, - Петр Ивер). Концепция Восточного Ренессанса Н. была поддержана и развита Н. Конрадом, В. Ча-лояном, И. Брагинским, В. Жирмунским, М. Алексеевым, Д. Лихачевым и др. В.Л. Абушенко
      ОБОСНОВАНИЕ - мыслительный процесс, основанный на использовании определенных знаний, норм и установок с целью регламентации и эталонизации практической и познавательной деятельности. В ходе О. устанавливается связь между двумя объектами - основанием и обосновываемым, сообщающая при этом второму какие-либо характеристики первого. О. - важнейший компонент научного знания. Наряду с такими характеристиками научного знания, как его истинность, нацеленность на отражение существенных свойств исследуемого объекта, наличие особых языковых средств, системность, обоснованность является признаком, специфицирующим научное знание и отличающим его от донаучного и вненаучного знания. О. является логическим каркасом научной аргументации, подобно тому, как понятие является логической формой слова (словосочетания), а суждение - логической формой предложения. В зависимости же от специфики изучаемой предметной области в процессе научной аргументации используются различные виды О.: доказательство, опровержение, подтверждение, объяснение, интерпретация, определение, оправдание и др., отличающиеся друг от друга характером тезиса (обосновываемого положения), привлекаемых оснований (аргументов), и способом связи между ними. Для различных видов О. характерна общая логическая структура, которая совпадает с логической структурой аргументации и включает тезис, аргументы и способ связи между ними, различие между видами О. заключается в содержательном наполнении этой структуры. Однако объектом научного О., в качестве которого может выступать, например, обосновываемое положение или тезис, всегда является элемент системы теоретического знания, оцениваемый с точки зрения его применимости в данной системе, выполнения им функций, определяемых характером системы. В процессе научного О. осуществляется перенос свойств от одних, уже принятых в науке положений, на другие, еще не принятые и, таким образом, происходит формировке, созидание последних. В этом существенное отличие научного О. от ненаучного, каковым является, например, ссылка на авторитет. Процесс О. научного знания не исчерпывается лишь когнитивными, внутринаучными механизмами отдельных теоретических положений и утверждений, гипотез, теорий, а включает в себя и весь контекст философского и социокультурного измерения. Все это обусловливает историчность и изменчивость различных видов О., специфику их использования в различных моделях научного знания. В логических и математических моделях знания, опирающихся на средства формальной логики, широко используется такой вид О., как доказательство, и знание изображается как совокупность связанных между собой формально-логическими отношениями высказываний. Естественнонаучное знание не может обходиться без таких видов О., как эмпирическая интерпретация, подтверждение и т.д. Дифференцированный анализ необходим и по отношению к различным структурным компонентам соответствующих видов О. В доказательствах, опровержениях, подтверждениях под сомнением оказывается истинность тезиса, в других видах О., например, в оправдании - под сомнением может оказаться не только его истинность, но и ценностные, нормативные характеристики тезиса. Что касается аргументов, то в таких видах О., как доказательство, опровержение, подтверждение они должны быть истинными суждениями; по отношению к объяснению и оправданию требование истинности доводов значительно ослаблено, и в качестве их могут выступать гипотетические положения. Характером связи между тезисом и аргументами во многом детерминируется, т.наз. принудительная сила научного О. Наибольшей принудительной силой обладает дедуктивная демонстрация, меньшей принудительной силой обладает индуктивная и редуктивная демонстрация. Я.С. Яскевич