Страница:
"Находясь в Севастопольском порту, я видел, как в порт на автомашинах большими партиями привезли мирных граждан, среди которых были женщины и дети. Всех русских погрузили на баржу. Многие сопротивлялись, но их избивали и силой заставляли входить на суда. Всего было погружено около 3000 человек. Баржи отчалили. Долго над бухтой стоял плач и вопли.
Прошло несколько часов, и баржи пришвартовались к причалам пустые. От команд этих барж я узнал, что всех выбросили за борт".
Огонь тяжелых артиллерийских батарей немецко-фашистские преступники сознательно обрушивали на школы, детские ясли, больницы и другие детские учреждения блокированного ими Ленинграда. Я представляю Трибуналу итоговый доклад Ленинградской комиссии по расследованию немецких злодеяний под номером СССР-85. Я лишь обращаю внимание Суда на перечень объектов, подвергавшихся немецкому обстрелу, о чем свидетельствуют журналы боевых действий самих немцев. Вот некоторые из этих объектов: номер 736 - школа в Бабуринском переулке, номер 708 - Институт охраны материнства и младенчества, номер 192 - Дворец пионеров.
Я приведу далее небольшой отрывок из показаний директора школы номер 218 по улице Рубинштейна, 13. Он сообщает:
"18 мая 1942 г. школа номер 218 пострадала от артиллерийского обстрела... Двенадцатилетний мальчик Леня Изаров убит. Маленькая девочка Дора Бинамова побледнела, стонет от боли: "Мамочка, как же я буду без ножки", говорит она. Генделев Лева истекает кровью. Ему оказывают помощь, но она уже не нужна. Со словами "проклятый Гитлер" он умирает на руках у своей матери. Тяжело раненный Кутарев Женя просит не расстраивать отца, у которого больное сердце. Преподаватели школы и старшие оказывают помощь пострадавшим".
Предъявляю Трибуналу под номером СССР-8 Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии о чудовищных преступлениях германского правительства в Освенциме. Я цитирую несколько кратких извлечений из раздела, озаглавленного "Убийцы детей":
"Следствием установлено, что детей в возрасте от 8 до 16 лет немцы наравне со взрослыми изнуряли на тяжелых физических работах. Непосильный труд, истязания и побои быстро доводили каждого ребенка до полного истощения, и тогда его убивали.
Бывший заключенный Гордон Яков, врач из города Вильнюса, показал: "В начале 1943 года в лагере Биркенау были отобраны 164 мальчика и отвезены в больницу, где при помощи уколов в сердце карболовой кислоты все они были умерщвлены".
Бывшая заключенная Бакаш Вельдтраут, из города Дюссельдорфа (Германия), показала: "В 1943 году, в то время, когда мы огораживали крематорий номер 5, я лично видела, как эсэсовцы бросали в горящие костры живых детей".
Вот что рассказывают сами дети, спасенные Красной Армией, о мучениях, которым подвергали их фашистские звери.
Прошу обратить внимание на фотодокументы по Освенциму. Там засняты двенадцатилетний мальчик Цимлих и тринадцатилетний мальчик Мангель. Суд может увидеть, каковы были телесные повреждения, полученные этими детьми от обмораживания. Продолжаю:
"Девятилетний мальчик Леринциакош Андраш, уроженец города Клеза (Венгрия), показал: "Когда нас пригнали в лагерь в 22-й блок, там нас били, особенно приставленные к нам женщины-немки. Били палками. За время пребывания в лагере у меня доктор Менгеле брал много раз кровь... В ноябре месяце 1944 года всех детей переводили в лагерь "А", в "Цыганский" лагерь; при проверке одного из нас не оказалось. Тогда начальница женского лагеря Брандем и ее помощник Мендель выгнали нас всех на улицу в час ночи, и мы простояли на морозе до 12 часов дня..
Среди освидетельствованных врачами освобожденных узников Освенцима имеется 180 детей, из них в возрасте до 8 лет - 52 человека, от 8 до 15 128 человек. Все они в лагерь прибыли в течение второго полугодия 1944 года, то есть находились в лагере от 3 до 6 месяцев. Все 180 детей были подвергнуты медицинскому освидетельствованию, которым установлено, что 72 ребенка больны легочно-железистым туберкулезом, 49 детей алиментарной дистрофией (крайнее истощение), 31 ребенок имеет обморожения и т. д.".
Я предъявляю, далее, Суду документ под номером СССР-92. Это директива управления питанием и сельским хозяйством, озаглавленная "Обращение с беременными женщинами не немецкой национальности". Документ я привожу в подтверждение того, что в злобной ненависти к славянским народам немецко-фашистские преступники стремились умертвить детей еще в утробе матери:
"За последнее время наблюдается значительный рост деторождаемости среди женщин не немецкой национальности. Вследствие этого возникают трудности не только при использовании на работах, но и еще в большей степени появляется опасность социально-политического характера, которую нельзя недооценивать...
Простейшей борьбой с этими трудностями явится то, чтобы возможно скорее оповестить о беременных женщинах не немецкой национальности те учреждения, которые их используют на работе".
Обращаю особое внимание на последнюю фразу: "Эти учреждения должны попытаться заставить женщин избавиться от детей оперативным путем".
Анализ материалов, связанных с гитлеровским террором в странах Восточной Европы, свидетельствует о том, что преступления, совершенные гитлеровцами в отношении детей, навсегда останутся позорнейшей страницей истории немецкого фашизма.
В первой части раздела моего доклада, посвященной массовым акциям немцев, я говорил специально об уничтожении детей, о тех зверских приемах, которые были применены немцами для этого, ибо террор в отношении детей, наиболее зверские и жестокие формы этого террора являются одной из характернейших черт немецко-фашистского террора.
Я перехожу к предъявлению Суду доказательств массового уничтожения людей в различных странах Восточной Европы. Предъявляю Суду краткие извлечения из доклада польского правительства. Там описывается так называемое Аннинское избиение:
"В конце декабря 1939 года польский полицейский был застрелен в окрестностях Варшавы бандитом. Следствие показало, что виновник находится в ресторане в Вавере, вблизи Варшавы. Когда они входили в ресторан, он открыл огонь, убив, по-видимому, одного из них и ранив другого.
В ответ на это немецкие власти приказали 26 декабря 1939 г. предпринять репрессии, и карательная экспедиция явилась в деревню.
Отряд ландесшютцен под командой офицера направился в Вавер и в дачную местность Аннин. Обе местности были окружены цепью солдат. Владелец ресторана, в котором случилось описанное выше, был немедленно повешен, и его тело оставалось висеть перед его домом в течение трех дней. В то же время мужское население вытаскивалось поочередно из всех домов. Собрав таким образом около 170 человек, немцы приказали им стоять на станции железной дороги лицом к стене с руками, заложенными за голову, в течение нескольких часов. После проверки документов некоторые из них были отпущены, но огромному большинству объявили, что они будут казнены. После чего их увели в поле, разделили на группы по 10 - 14 человек и расстреляли пулеметными залпами. Число отдельных могил, найденных на месте казни, доходило до 107. Среди казненных были 2 доктора, 30 юношей моложе 16 лет, 12 стариков свыше 60 лет. Один из них был американским гражданином польского происхождения; его застрелили вместе с сыном...
В Тухольском дистрикте хозяйство фольксдейче Фритца, находящееся близ города Прецина, кем-то было сожжено ночью с 21 на 22 октября; у фольксдейче Фритца случился сердечный припадок. По приказу начальника гражданской администрации в эту местность была направлена карательная экспедиция для расправы с населением. В качестве репрессии 10 поляков, известных своим враждебным отношением к Германии, были расстреляны. Сверх того, польскому населению в окрестности было приказано вновь построить сожженные здания и возместить причиненный ущерб...
В середине января 1940 года семья немецких колонистов в деревне Юзефув была ограблена и убита, как об этом сообщалось в немецких газетах, бандитами. Но карательная экспедиция отправилась в Юзефув против населения...
Экспедиция приступила к проведению дальнейших избиений. Все мужчины, которых удалось поймать в Юзефуве и в окрестности, даже одиннадцатилетние мальчики, были арестованы и застрелены на месте. Всего убитых было 300 человек".
В крайне жестоких формах совершалось массовое уничтожение мирных жителей в Югославии.
Я прошу приобщить в качестве доказательства под номером СССР-188 фотокопию приказа генерал-лейтенанта Нейтхольда. Я привожу то место из этого приказа, которое цитируется в докладе правительства Югославии:
"Населенные пункты Загнездье и Удор должны быть уничтожены. Мужское население этих населенных пунктов повесить, женщин и детей увезти в Столяц".
В подтверждение сообщения правительства Югославии мы передаем Трибуналу заверенную фотокопию сообщения немецкой гарнизонной комендатуры в Крагуеваце, где сама гарнизонная комендатура немцев признает расстрел 2300 лиц. Документ представляется Трибуналу под номером СССР-74:
"Это было массовое убийство, совершенное 21 октября 1941 г. в Крагуеваце германской карательной экспедицией под командованием майора Кенига. Кроме Кенига, в организации и осуществлении этого преступления принимали участие районный комендант Бишофсгаузен, комендант населенного пункта доктор Циммерманн и другие.
Еще за 10-15 дней до совершения преступления в Крагуевац прибыл в качестве подкрепления германского гарнизона один батальон.
Прежде всего были уничтожены деревни Мешковац, Марсич и Грошница в окрестностях Крагуеваца. В Мешковаце карательная экспедиция уничтожила 66 человек, в Марсиче - 101 человека, в Грешнице - 100 человек. Все убитые были мирными жителями упомянутых деревень.
Когда после этих преступлений карательная экспедиция прибыла в Крагуевац, немцы приступили к осуществлению плана уничтожения граждан Крагуеваца, в особенности сербской интеллигенции. Уже в начале октября районный комендант доктор Циммерманн потребовал от директоров школ в Крагуеваце, чтобы школьники регулярно посещали занятия, в противном случае их будут считать саботажниками и расстреливать. После такой угрозы все школьники регулярно ходили на школьные занятия. 18 октября 1941 г. согласно составленному списку были арестованы все мужчины-евреи, а также все те, кого считали коммунистами, и заключены в бараки бывшей югославской автотранспортной комендатуры в Становленске Поле. Здесь их продержали без всякой пищи до 20 октября и всех расстреляли около 18 часов. Их было около 60 человек. В тот же день,
20 октября, начинается сбор всего мужского населения Крагуеваца. После того как все выходы из города были закрыты, немцы ворвались во все общественные здания и вывели всех чиновников. Затем были выведены из гимназии и учительской семинарии все профессора и ученики с пятого класса и выше вместе с директорами школ...
Наряду с остальными в казармы были переведены все заключенные Крагуевацкой тюрьмы.
Затем им был отдан приказ выйти во двор казармы. Здесь у них были отняты все вещи. Первыми были расстреляны тюремные заключенные, приблизительно 50 человек. Остальные были заперты в бараке. На следующий день, 21 октября, начиная с 7 часов утра, их группами выводили в так называемое Становленске Поле и расстреливали из пулеметов. Тех, кто сразу не умирал, немцы расстреливали из автоматов и винтовок...
Родственникам жертв этого массового побоища было запрещено посещение места расстрела до тех пор, пока не было закончено погребение жертв и не были уничтожены все следы. Родственникам также было запрещено служить панихиды по расстрелянным. В объявлениях о смерти запрещалось сообщать о расстреле как о причине смерти".
Прошу судей обратить внимание лишь на короткую выдержку из доклада правительства Югославии, которая посвящена получившему зловещую славу так называемому "кровавому маршу" в местечке Брак.
"В начале сентября 1941 года крупная германская карательная экспедиция собрала все мужское население Шабаца от 14 до 70 лет и погнала его из Шабаца через реку Саву в местечко Ерак. Это был так называемый "кровавый марш". Около 5 тысяч человек должны были бегом преодолеть расстояние в 23 километра туда и обратно. Те, кто не мог выдержать и по дороге отставал, были беспощадно расстреляны на месте. Ввиду того, что было много старых и слабых, число жертв было очень велико, в особенности при переходе моста через Саву ..
На обратном пути они встретили другую группу, состоявшую из 800 крестьян, которые должны были проделать тот же путь, обращение с которыми, однако, было еще более жестоким. Они были вынуждены идти с поднятыми руками и бежать, причем в дороге их систематически умерщвляли. Из них только 300 человек добрались живыми до Ерака".
Прошу Трибунал принять в качестве доказательства публичное объявление командующего немецкими войсками в Сербии. Этот документ представляется под номером СССР-200. В нем главнокомандующий доводит до сведения о следующем:
"В деревне Скела коммунистический отряд обстрелял немецкий военный грузовик. Было установлено, что несколько жителей наблюдали и видели подготовку к этому нападению. Установлено, что эти жители имели возможность поднять тревогу в ближайшем месте расположения сербской жандармерии. Установлено, что жители деревни незаметно могли поставить в известность германские военные машины о подготовляемом покушении на них. Они не воспользовались этой возможностью и, таким образом, оказались на стороне преступников. Деревня Скела сожжена дотла. В отдельных домах во время пожара взрывались боеприпасы. Этим доказано соучастие жителей деревни. Все живущие в этой деревне лица мужского пола расстреляны, 50 коммунистов повешены на месте..."
Прошу Суд обратить внимание на краткие извлечения из доклада правительства Греции, из которых видно, что к таким же бесчеловечным преступным приемам массовых расстрелов гитлеровские преступники прибегали и на территории временно оккупированной ими Греции.
"Как только Крит был оккупирован... был совершен первый репрессивный акт и несколько человек, в большинстве случаев совершенно невиновных, были расстреляны в деревнях Скики, Брасси и Канадес. Деревни были сожжены дотла в качестве возмездия, произведенного сотрудниками местной полиции во время нападения на остров Крит. На местах, где были эти селения, были установлены столбы с надписями на греческом и немецком языках: "Уничтожено в качестве возмездия за зверское убийство взвода парашютистов и полувзвода саперов вооруженными мужчинами и женщинами из тыловых районов".
Репрессивные меры, носившие вначале временный характер, постепенно все более и более усиливались, в особенности после того сопротивления, которое было оказано организованными партизанскими отрядами по всей стране в начале 1943 года. Техника была всюду одна и та же. На следующий день после саботажа или какого-либо действия, совершенного партизанами вблизи деревни, там появлялись немецкие войска. Население сгоняли к центральной площади или в другое подходящее к случаю место якобы для прослушивания объявления и там расстреливали из пулеметов. Вслед за этим немцы или сжигали, или в некоторых случаях обстреливали деревню, предварительно разграбив ее. Они убивали людей прямо на улицах, в домах, на полях, независимо от пола и возраста. Были случаи, когда расстрелу подвергались только лица мужского пола в возрасте от 16 лет и старше. В других случаях, когда мужчины успевали скрыться в горах, немцы казнили стариков, женщин и детей, которые оставались в деревнях в надежде на то, что их возраст и пол послужат им защитой. Примером могут послужить деревни Арохово, Коловрита, Гестаном, Клессура, Коммена, Лисовоуне. Некоторые деревни подвергались разрушению по той лишь причине, что они находились в районе действий партизан.
Число убитых жителей достигает почти 30 тысяч человек".
Перехожу к представлению доказательств о массовом уничтожении немцами мирных граждан Советского Союза.
Об обстоятельствах массовых казней мы можем судить не только по показаниям очевидцев или исполнителей злодеяний.
Частично мы можем судить о них также по материалам судебно-медицинских экспертиз. Я говорю "частично", так как, начиная с 1943 года, боясь возмездия за совершенные злодеяния, гитлеровцы стали уничтожать следы преступлений, выкапывая и сжигая трупы, размалывая кости, разбрасывая по полям пепел сожженных и употребляя шлак, образовавшийся от сожжения тел, и костяную муку на засыпку дорог и удобрение полей.
Но, несмотря на усилия преступников скрыть следы преступлений, было невозможно уничтожить все трупы умерщвленных ими людей.
Первые массовые "акции" немцев в Советском Союзе, когда были казнены одновременно десятки тысяч мирных невинных людей, - это "акции" в Киеве. Для того чтобы уяснить объем этих злодеяний, я прошу уважаемых судей обратиться к Сообщению Чрезвычайной Государственной Комиссии, уже предъявленному Суду под номером СССР-9:
"В Киеве замучено, расстреляно и отравлено в "душегубках" более 195 тысяч советских граждан, в том числе:
1. В Бабьем Яру - свыше 100 тысяч мужчин, женщин, детей и стариков.
2. В Дарнице - свыше 68 тысяч советских военнопленных и мирных граждан.
3. В противотанковом рву у Сырецкого лагеря и на самой территории лагеря - свыше 25 тысяч советских мирных граждан и военнопленных.
4. На территории Кирилловской больницы - 800 душевнобольных.
5. На территории Киево-Печерской Лавры - около 500 мирных граждан.
6. На Лукьяновском кладбище - 400 мирных граждан".
В 1943 году, чувствуя непрочность своего положения в Киеве, оккупанты, стремясь скрыть следы своих преступлений, раскапывали могилы своих жертв и сжигали их. Для работы по сжиганию трупов в Бабьем Яру немцы направляли заключенных из Сырецкого лагеря. Руководителями этих работ были офицер СС Топайде, сотрудник жандармерии Иоганн Мэркель, Фохт и командир взвода СС Рэвер.
Свидетели Л. К. Островский, С. Б. Берлянд, В. Ю. Давыдов, Я. А. Стеюк, И. М. Бродский, бежавшие от расстрела в Бабьем Яру 29 сентября 1943 г., показали: "В качестве военнопленных мы находились в Сырецком концлагере, на окраине Киева. 18 августа нас в количестве 100 человек направили в Бабий Яр. Там нас заковали в кандалы и заставили вырывать и сжигать трупы советских граждан, уничтоженных немцами. Немцы привезли сюда с кладбища гранитные памятники и железные ограды. Из памятников мы делали площадки, на которые клали рельсы, а на рельсы укладывали, как колосники, железные ограды. На железные ограды накладывали слой дров, а на дрова слой трупов. На трупы снова укладывали слой дров и поливали нефтью. С такой последовательностью трупы накладывались по несколько рядов и поджигались. В каждой такой печи помещалось до 2500 - 3000 трупов. Немцы выделили специальные команды людей, которые снимали с трупов серьги, кольца, вытаскивали из челюстей золотые зубы. После того как все трупы сгорали, закладывались новые печи и т. д. Кости трамбовками разбивали на мелкие части. Пепел заставляли рассеивать по Яру, чтобы не оставалось никаких следов. Так мы работали по 12 - 15 часов в сутки. Для ускорения работы немцы применили экскаватор. За время с 18 августа по день нашего побега - 29 сентября - было сожжено, примерно, семьдесят тысяч трупов".
Прошу Суд обратить внимание на Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии о преступлениях немецко-фашистских захватчиков на территории Латвийской ССР. В том месте, на которое я обращаю внимание Суда, указано, что гитлеровцы систематически производили расстрелы в Бикернекском лесу:
"В Бикернекском лесу, расположенном на окраине города Риги, гитлеровцы расстреляли 46 500 мирных граждан. Свидетельница Стабульнек М., проживающая недалеко от этого леса, рассказала: "В пятницу и в субботу перед пасхой 1942 года автобусы с людьми круглые сутки курсировали из города в лес. Я насчитала, что в пятницу с утра до полудня мимо моего дома прошел 41 автобус. В первый день пасхи многие жители, и я в том числе, пошли в лес к месту расстрела. Мы там увидели одну открытую большую яму, в которой были расстрелянные женщины и дети, голые и в нижнем белье. На трупах женщин и детей были следы пыток и издевательств - у многих на лицах кровяные подтеки, на головах ссадины, у некоторых отрублены руки, пальцы, выбиты глаза, распороты животы..."
На месте расстрелов Комиссия обнаружила 55 могил общей площадью в 2885 квадратных метров.
В Дрейлинском лесу, находящемся в 57 километрах восточнее города Риги, по Лубанскому шоссе, немцы расстреляли свыше 13 тысяч мирных граждан и военнопленных. Свидетель Ганус В. 3. показал: "Начиная с августа 1944 года, немцы организовали раскопки могил и жгли трупы в течение недели. Лес был оцеплен немецкими часовыми, вооруженными пулеметами. В 20-х числах августа из Риги стали приходить черные закрытые автомашины с гражданами, среди которых были женщины, дети, так называемые "беженцы", их расстреливали, а трупы сразу же сжигали... Я, спрятавшись в кустах, видел эту страшную картину. Люди ужасно кричали. Я слышал крики: "Убийцы, палачи!" Дети кричали: "Мамочка, не оставляй!" Пули убийц прерывали крики".
Обращаю внимание Суда, что в этом лесу было расстреляно 38 тысяч жителей. Я прошу, далее, членов Суда обратиться к предъявленному уже ранее Суду под номером СССР-47 Сообщению Чрезвычайной Государственной Комиссии о злодеяниях, совершенных немецко-румынскими захватчиками в городе Одессе и районах Одесской области. Я привожу две выдержки из этого Сообщения:
"21 декабря 1941 г. румынские жандармы приступили к расстрелу заключенных в лагере. Заключенные выводились под охраной к полуразрушенному строению, находящемуся на опушке леса, ставились на колени на краю обрыва и расстреливались. С края обрыва убитые, а часто только раненые, падали на дно оврага, где был сложен гигантский костер из соломы, камыша и дров. Маленьких детей палачи сбрасывали живыми в пламя этого костра. Сжигание трупов производилось круглые сутки...
По предварительным данным, установленным Комиссией, немецкие оккупанты расстреляли, замучили и сожгли в Одессе и в Одесской области до 200 тысяч человек..."
В подтверждение того, что при массовых казнях, так называемых "акциях", немецкие преступники зарывали в землю живых людей, я предъявляю Суду под номером СССР-37 Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии от 24 июня 1943 г.:
"При раскопке ямы на глубине одного метра был обнаружен 71 труп расстрелянных жителей города Купянска и Купянского района, среди них было 62 мужских трупа, 8 женских и трупик грудного ребенка.
Все расстрелянные были без обуви, а некоторые без одежды...
Комиссия отмечает, что у многих раны не были смертельными, и очевидно, что этих людей сбрасывали в яму {и закапывали живыми. Это также подтверждается гражданами, проходившими вблизи ямы вскоре после расстрелов, видевшими, как над ямой ворошилась земля и был слышен глухой стон из могилы..."
В подтверждение этого же обстоятельства я прошу Суд приобщить к материалам процесса извлеченный из дел Чрезвычайной Государственной Комиссии подлинный протокол допроса свидетеля Василевича Иосифа Афанасьевича, допрошенного по поручению Чрезвычайной Государственной Комиссии прокурором города Станислова. Этот документ предъявляется под номером СССР-346. Я привожу всего два абзаца из протокола этого допроса.
"В начале 1943 года немцы жгли людей там, на кладбище, для чего туда были завезены дрова.
Были случаи, что в ямы бросали детей, женщин живыми и так их зарывали землей. Одна женщина, фамилии не знаю, просила офицера не расстреливать ее, и он ей дал слово, что расстреливать ее не будет, он даже сказал: "Даю офицерское слово, что расстреливать не буду", а по окончании расстрела той партии, в которой была эта женщина, ее... взял сам этот офицер за руки и живой бросил в яму, и живую закопали".
Таким образом, в ряде случаев погребение людей заживо производилось преступниками умышленно, для придания особой жестокости своим действиям. В других случаях оно объяснялось тем, что убийцы даже не считали нужным проверить, умерщвлены ли уничтожаемые лица.
Исследование материалов эксгумации трупов из тех мест захоронений жертв, в которых немецкие фашисты не успели уничтожить следов преступлений путем сожжения мертвых тел, показывает, что в конце 1941 года и в 1942 году преступники не старались особо маскировать места расстрелов, несмотря даже на известные уже Суду инструкции фашистского центра о маскировке и сохранении в глубокой тайне так называемых "экзекуций".
Мне думается, что это объясняется тем, что немцы, потерпевшие отдельные поражения, все же были уверены в победе, а следовательно, и безнаказанности. Я ссылаюсь на уже представленный в числе других документ под номером СССР-2а - акт о зверствах, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Сталинской области. Там имеется заключение судебно-медицинской экспертизы о зверствах, совершенных немецко-фашистскими преступниками на алебастровых карьерах в окрестностях города Артемовска Сталинской области:
"В двух километрах к востоку от города Артемовска, в туннеле карьера Алебастрового завода на расстоянии 400 метров от входа имеется небольшое отверстие, замурованное кирпичами. После вскрытия этого отверстия обнаружено продолжение туннеля, заканчивающегося широкой овальной пещерой. Вся пещера заполнена трупами людей, лишь небольшое пространство у входа и узкая полоса в центре ее свободны от трупов. Все они тесно прижаты один к другому и обращены спинами к входному отверстию пещеры".
Прошло несколько часов, и баржи пришвартовались к причалам пустые. От команд этих барж я узнал, что всех выбросили за борт".
Огонь тяжелых артиллерийских батарей немецко-фашистские преступники сознательно обрушивали на школы, детские ясли, больницы и другие детские учреждения блокированного ими Ленинграда. Я представляю Трибуналу итоговый доклад Ленинградской комиссии по расследованию немецких злодеяний под номером СССР-85. Я лишь обращаю внимание Суда на перечень объектов, подвергавшихся немецкому обстрелу, о чем свидетельствуют журналы боевых действий самих немцев. Вот некоторые из этих объектов: номер 736 - школа в Бабуринском переулке, номер 708 - Институт охраны материнства и младенчества, номер 192 - Дворец пионеров.
Я приведу далее небольшой отрывок из показаний директора школы номер 218 по улице Рубинштейна, 13. Он сообщает:
"18 мая 1942 г. школа номер 218 пострадала от артиллерийского обстрела... Двенадцатилетний мальчик Леня Изаров убит. Маленькая девочка Дора Бинамова побледнела, стонет от боли: "Мамочка, как же я буду без ножки", говорит она. Генделев Лева истекает кровью. Ему оказывают помощь, но она уже не нужна. Со словами "проклятый Гитлер" он умирает на руках у своей матери. Тяжело раненный Кутарев Женя просит не расстраивать отца, у которого больное сердце. Преподаватели школы и старшие оказывают помощь пострадавшим".
Предъявляю Трибуналу под номером СССР-8 Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии о чудовищных преступлениях германского правительства в Освенциме. Я цитирую несколько кратких извлечений из раздела, озаглавленного "Убийцы детей":
"Следствием установлено, что детей в возрасте от 8 до 16 лет немцы наравне со взрослыми изнуряли на тяжелых физических работах. Непосильный труд, истязания и побои быстро доводили каждого ребенка до полного истощения, и тогда его убивали.
Бывший заключенный Гордон Яков, врач из города Вильнюса, показал: "В начале 1943 года в лагере Биркенау были отобраны 164 мальчика и отвезены в больницу, где при помощи уколов в сердце карболовой кислоты все они были умерщвлены".
Бывшая заключенная Бакаш Вельдтраут, из города Дюссельдорфа (Германия), показала: "В 1943 году, в то время, когда мы огораживали крематорий номер 5, я лично видела, как эсэсовцы бросали в горящие костры живых детей".
Вот что рассказывают сами дети, спасенные Красной Армией, о мучениях, которым подвергали их фашистские звери.
Прошу обратить внимание на фотодокументы по Освенциму. Там засняты двенадцатилетний мальчик Цимлих и тринадцатилетний мальчик Мангель. Суд может увидеть, каковы были телесные повреждения, полученные этими детьми от обмораживания. Продолжаю:
"Девятилетний мальчик Леринциакош Андраш, уроженец города Клеза (Венгрия), показал: "Когда нас пригнали в лагерь в 22-й блок, там нас били, особенно приставленные к нам женщины-немки. Били палками. За время пребывания в лагере у меня доктор Менгеле брал много раз кровь... В ноябре месяце 1944 года всех детей переводили в лагерь "А", в "Цыганский" лагерь; при проверке одного из нас не оказалось. Тогда начальница женского лагеря Брандем и ее помощник Мендель выгнали нас всех на улицу в час ночи, и мы простояли на морозе до 12 часов дня..
Среди освидетельствованных врачами освобожденных узников Освенцима имеется 180 детей, из них в возрасте до 8 лет - 52 человека, от 8 до 15 128 человек. Все они в лагерь прибыли в течение второго полугодия 1944 года, то есть находились в лагере от 3 до 6 месяцев. Все 180 детей были подвергнуты медицинскому освидетельствованию, которым установлено, что 72 ребенка больны легочно-железистым туберкулезом, 49 детей алиментарной дистрофией (крайнее истощение), 31 ребенок имеет обморожения и т. д.".
Я предъявляю, далее, Суду документ под номером СССР-92. Это директива управления питанием и сельским хозяйством, озаглавленная "Обращение с беременными женщинами не немецкой национальности". Документ я привожу в подтверждение того, что в злобной ненависти к славянским народам немецко-фашистские преступники стремились умертвить детей еще в утробе матери:
"За последнее время наблюдается значительный рост деторождаемости среди женщин не немецкой национальности. Вследствие этого возникают трудности не только при использовании на работах, но и еще в большей степени появляется опасность социально-политического характера, которую нельзя недооценивать...
Простейшей борьбой с этими трудностями явится то, чтобы возможно скорее оповестить о беременных женщинах не немецкой национальности те учреждения, которые их используют на работе".
Обращаю особое внимание на последнюю фразу: "Эти учреждения должны попытаться заставить женщин избавиться от детей оперативным путем".
Анализ материалов, связанных с гитлеровским террором в странах Восточной Европы, свидетельствует о том, что преступления, совершенные гитлеровцами в отношении детей, навсегда останутся позорнейшей страницей истории немецкого фашизма.
В первой части раздела моего доклада, посвященной массовым акциям немцев, я говорил специально об уничтожении детей, о тех зверских приемах, которые были применены немцами для этого, ибо террор в отношении детей, наиболее зверские и жестокие формы этого террора являются одной из характернейших черт немецко-фашистского террора.
Я перехожу к предъявлению Суду доказательств массового уничтожения людей в различных странах Восточной Европы. Предъявляю Суду краткие извлечения из доклада польского правительства. Там описывается так называемое Аннинское избиение:
"В конце декабря 1939 года польский полицейский был застрелен в окрестностях Варшавы бандитом. Следствие показало, что виновник находится в ресторане в Вавере, вблизи Варшавы. Когда они входили в ресторан, он открыл огонь, убив, по-видимому, одного из них и ранив другого.
В ответ на это немецкие власти приказали 26 декабря 1939 г. предпринять репрессии, и карательная экспедиция явилась в деревню.
Отряд ландесшютцен под командой офицера направился в Вавер и в дачную местность Аннин. Обе местности были окружены цепью солдат. Владелец ресторана, в котором случилось описанное выше, был немедленно повешен, и его тело оставалось висеть перед его домом в течение трех дней. В то же время мужское население вытаскивалось поочередно из всех домов. Собрав таким образом около 170 человек, немцы приказали им стоять на станции железной дороги лицом к стене с руками, заложенными за голову, в течение нескольких часов. После проверки документов некоторые из них были отпущены, но огромному большинству объявили, что они будут казнены. После чего их увели в поле, разделили на группы по 10 - 14 человек и расстреляли пулеметными залпами. Число отдельных могил, найденных на месте казни, доходило до 107. Среди казненных были 2 доктора, 30 юношей моложе 16 лет, 12 стариков свыше 60 лет. Один из них был американским гражданином польского происхождения; его застрелили вместе с сыном...
В Тухольском дистрикте хозяйство фольксдейче Фритца, находящееся близ города Прецина, кем-то было сожжено ночью с 21 на 22 октября; у фольксдейче Фритца случился сердечный припадок. По приказу начальника гражданской администрации в эту местность была направлена карательная экспедиция для расправы с населением. В качестве репрессии 10 поляков, известных своим враждебным отношением к Германии, были расстреляны. Сверх того, польскому населению в окрестности было приказано вновь построить сожженные здания и возместить причиненный ущерб...
В середине января 1940 года семья немецких колонистов в деревне Юзефув была ограблена и убита, как об этом сообщалось в немецких газетах, бандитами. Но карательная экспедиция отправилась в Юзефув против населения...
Экспедиция приступила к проведению дальнейших избиений. Все мужчины, которых удалось поймать в Юзефуве и в окрестности, даже одиннадцатилетние мальчики, были арестованы и застрелены на месте. Всего убитых было 300 человек".
В крайне жестоких формах совершалось массовое уничтожение мирных жителей в Югославии.
Я прошу приобщить в качестве доказательства под номером СССР-188 фотокопию приказа генерал-лейтенанта Нейтхольда. Я привожу то место из этого приказа, которое цитируется в докладе правительства Югославии:
"Населенные пункты Загнездье и Удор должны быть уничтожены. Мужское население этих населенных пунктов повесить, женщин и детей увезти в Столяц".
В подтверждение сообщения правительства Югославии мы передаем Трибуналу заверенную фотокопию сообщения немецкой гарнизонной комендатуры в Крагуеваце, где сама гарнизонная комендатура немцев признает расстрел 2300 лиц. Документ представляется Трибуналу под номером СССР-74:
"Это было массовое убийство, совершенное 21 октября 1941 г. в Крагуеваце германской карательной экспедицией под командованием майора Кенига. Кроме Кенига, в организации и осуществлении этого преступления принимали участие районный комендант Бишофсгаузен, комендант населенного пункта доктор Циммерманн и другие.
Еще за 10-15 дней до совершения преступления в Крагуевац прибыл в качестве подкрепления германского гарнизона один батальон.
Прежде всего были уничтожены деревни Мешковац, Марсич и Грошница в окрестностях Крагуеваца. В Мешковаце карательная экспедиция уничтожила 66 человек, в Марсиче - 101 человека, в Грешнице - 100 человек. Все убитые были мирными жителями упомянутых деревень.
Когда после этих преступлений карательная экспедиция прибыла в Крагуевац, немцы приступили к осуществлению плана уничтожения граждан Крагуеваца, в особенности сербской интеллигенции. Уже в начале октября районный комендант доктор Циммерманн потребовал от директоров школ в Крагуеваце, чтобы школьники регулярно посещали занятия, в противном случае их будут считать саботажниками и расстреливать. После такой угрозы все школьники регулярно ходили на школьные занятия. 18 октября 1941 г. согласно составленному списку были арестованы все мужчины-евреи, а также все те, кого считали коммунистами, и заключены в бараки бывшей югославской автотранспортной комендатуры в Становленске Поле. Здесь их продержали без всякой пищи до 20 октября и всех расстреляли около 18 часов. Их было около 60 человек. В тот же день,
20 октября, начинается сбор всего мужского населения Крагуеваца. После того как все выходы из города были закрыты, немцы ворвались во все общественные здания и вывели всех чиновников. Затем были выведены из гимназии и учительской семинарии все профессора и ученики с пятого класса и выше вместе с директорами школ...
Наряду с остальными в казармы были переведены все заключенные Крагуевацкой тюрьмы.
Затем им был отдан приказ выйти во двор казармы. Здесь у них были отняты все вещи. Первыми были расстреляны тюремные заключенные, приблизительно 50 человек. Остальные были заперты в бараке. На следующий день, 21 октября, начиная с 7 часов утра, их группами выводили в так называемое Становленске Поле и расстреливали из пулеметов. Тех, кто сразу не умирал, немцы расстреливали из автоматов и винтовок...
Родственникам жертв этого массового побоища было запрещено посещение места расстрела до тех пор, пока не было закончено погребение жертв и не были уничтожены все следы. Родственникам также было запрещено служить панихиды по расстрелянным. В объявлениях о смерти запрещалось сообщать о расстреле как о причине смерти".
Прошу судей обратить внимание лишь на короткую выдержку из доклада правительства Югославии, которая посвящена получившему зловещую славу так называемому "кровавому маршу" в местечке Брак.
"В начале сентября 1941 года крупная германская карательная экспедиция собрала все мужское население Шабаца от 14 до 70 лет и погнала его из Шабаца через реку Саву в местечко Ерак. Это был так называемый "кровавый марш". Около 5 тысяч человек должны были бегом преодолеть расстояние в 23 километра туда и обратно. Те, кто не мог выдержать и по дороге отставал, были беспощадно расстреляны на месте. Ввиду того, что было много старых и слабых, число жертв было очень велико, в особенности при переходе моста через Саву ..
На обратном пути они встретили другую группу, состоявшую из 800 крестьян, которые должны были проделать тот же путь, обращение с которыми, однако, было еще более жестоким. Они были вынуждены идти с поднятыми руками и бежать, причем в дороге их систематически умерщвляли. Из них только 300 человек добрались живыми до Ерака".
Прошу Трибунал принять в качестве доказательства публичное объявление командующего немецкими войсками в Сербии. Этот документ представляется под номером СССР-200. В нем главнокомандующий доводит до сведения о следующем:
"В деревне Скела коммунистический отряд обстрелял немецкий военный грузовик. Было установлено, что несколько жителей наблюдали и видели подготовку к этому нападению. Установлено, что эти жители имели возможность поднять тревогу в ближайшем месте расположения сербской жандармерии. Установлено, что жители деревни незаметно могли поставить в известность германские военные машины о подготовляемом покушении на них. Они не воспользовались этой возможностью и, таким образом, оказались на стороне преступников. Деревня Скела сожжена дотла. В отдельных домах во время пожара взрывались боеприпасы. Этим доказано соучастие жителей деревни. Все живущие в этой деревне лица мужского пола расстреляны, 50 коммунистов повешены на месте..."
Прошу Суд обратить внимание на краткие извлечения из доклада правительства Греции, из которых видно, что к таким же бесчеловечным преступным приемам массовых расстрелов гитлеровские преступники прибегали и на территории временно оккупированной ими Греции.
"Как только Крит был оккупирован... был совершен первый репрессивный акт и несколько человек, в большинстве случаев совершенно невиновных, были расстреляны в деревнях Скики, Брасси и Канадес. Деревни были сожжены дотла в качестве возмездия, произведенного сотрудниками местной полиции во время нападения на остров Крит. На местах, где были эти селения, были установлены столбы с надписями на греческом и немецком языках: "Уничтожено в качестве возмездия за зверское убийство взвода парашютистов и полувзвода саперов вооруженными мужчинами и женщинами из тыловых районов".
Репрессивные меры, носившие вначале временный характер, постепенно все более и более усиливались, в особенности после того сопротивления, которое было оказано организованными партизанскими отрядами по всей стране в начале 1943 года. Техника была всюду одна и та же. На следующий день после саботажа или какого-либо действия, совершенного партизанами вблизи деревни, там появлялись немецкие войска. Население сгоняли к центральной площади или в другое подходящее к случаю место якобы для прослушивания объявления и там расстреливали из пулеметов. Вслед за этим немцы или сжигали, или в некоторых случаях обстреливали деревню, предварительно разграбив ее. Они убивали людей прямо на улицах, в домах, на полях, независимо от пола и возраста. Были случаи, когда расстрелу подвергались только лица мужского пола в возрасте от 16 лет и старше. В других случаях, когда мужчины успевали скрыться в горах, немцы казнили стариков, женщин и детей, которые оставались в деревнях в надежде на то, что их возраст и пол послужат им защитой. Примером могут послужить деревни Арохово, Коловрита, Гестаном, Клессура, Коммена, Лисовоуне. Некоторые деревни подвергались разрушению по той лишь причине, что они находились в районе действий партизан.
Число убитых жителей достигает почти 30 тысяч человек".
Перехожу к представлению доказательств о массовом уничтожении немцами мирных граждан Советского Союза.
Об обстоятельствах массовых казней мы можем судить не только по показаниям очевидцев или исполнителей злодеяний.
Частично мы можем судить о них также по материалам судебно-медицинских экспертиз. Я говорю "частично", так как, начиная с 1943 года, боясь возмездия за совершенные злодеяния, гитлеровцы стали уничтожать следы преступлений, выкапывая и сжигая трупы, размалывая кости, разбрасывая по полям пепел сожженных и употребляя шлак, образовавшийся от сожжения тел, и костяную муку на засыпку дорог и удобрение полей.
Но, несмотря на усилия преступников скрыть следы преступлений, было невозможно уничтожить все трупы умерщвленных ими людей.
Первые массовые "акции" немцев в Советском Союзе, когда были казнены одновременно десятки тысяч мирных невинных людей, - это "акции" в Киеве. Для того чтобы уяснить объем этих злодеяний, я прошу уважаемых судей обратиться к Сообщению Чрезвычайной Государственной Комиссии, уже предъявленному Суду под номером СССР-9:
"В Киеве замучено, расстреляно и отравлено в "душегубках" более 195 тысяч советских граждан, в том числе:
1. В Бабьем Яру - свыше 100 тысяч мужчин, женщин, детей и стариков.
2. В Дарнице - свыше 68 тысяч советских военнопленных и мирных граждан.
3. В противотанковом рву у Сырецкого лагеря и на самой территории лагеря - свыше 25 тысяч советских мирных граждан и военнопленных.
4. На территории Кирилловской больницы - 800 душевнобольных.
5. На территории Киево-Печерской Лавры - около 500 мирных граждан.
6. На Лукьяновском кладбище - 400 мирных граждан".
В 1943 году, чувствуя непрочность своего положения в Киеве, оккупанты, стремясь скрыть следы своих преступлений, раскапывали могилы своих жертв и сжигали их. Для работы по сжиганию трупов в Бабьем Яру немцы направляли заключенных из Сырецкого лагеря. Руководителями этих работ были офицер СС Топайде, сотрудник жандармерии Иоганн Мэркель, Фохт и командир взвода СС Рэвер.
Свидетели Л. К. Островский, С. Б. Берлянд, В. Ю. Давыдов, Я. А. Стеюк, И. М. Бродский, бежавшие от расстрела в Бабьем Яру 29 сентября 1943 г., показали: "В качестве военнопленных мы находились в Сырецком концлагере, на окраине Киева. 18 августа нас в количестве 100 человек направили в Бабий Яр. Там нас заковали в кандалы и заставили вырывать и сжигать трупы советских граждан, уничтоженных немцами. Немцы привезли сюда с кладбища гранитные памятники и железные ограды. Из памятников мы делали площадки, на которые клали рельсы, а на рельсы укладывали, как колосники, железные ограды. На железные ограды накладывали слой дров, а на дрова слой трупов. На трупы снова укладывали слой дров и поливали нефтью. С такой последовательностью трупы накладывались по несколько рядов и поджигались. В каждой такой печи помещалось до 2500 - 3000 трупов. Немцы выделили специальные команды людей, которые снимали с трупов серьги, кольца, вытаскивали из челюстей золотые зубы. После того как все трупы сгорали, закладывались новые печи и т. д. Кости трамбовками разбивали на мелкие части. Пепел заставляли рассеивать по Яру, чтобы не оставалось никаких следов. Так мы работали по 12 - 15 часов в сутки. Для ускорения работы немцы применили экскаватор. За время с 18 августа по день нашего побега - 29 сентября - было сожжено, примерно, семьдесят тысяч трупов".
Прошу Суд обратить внимание на Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии о преступлениях немецко-фашистских захватчиков на территории Латвийской ССР. В том месте, на которое я обращаю внимание Суда, указано, что гитлеровцы систематически производили расстрелы в Бикернекском лесу:
"В Бикернекском лесу, расположенном на окраине города Риги, гитлеровцы расстреляли 46 500 мирных граждан. Свидетельница Стабульнек М., проживающая недалеко от этого леса, рассказала: "В пятницу и в субботу перед пасхой 1942 года автобусы с людьми круглые сутки курсировали из города в лес. Я насчитала, что в пятницу с утра до полудня мимо моего дома прошел 41 автобус. В первый день пасхи многие жители, и я в том числе, пошли в лес к месту расстрела. Мы там увидели одну открытую большую яму, в которой были расстрелянные женщины и дети, голые и в нижнем белье. На трупах женщин и детей были следы пыток и издевательств - у многих на лицах кровяные подтеки, на головах ссадины, у некоторых отрублены руки, пальцы, выбиты глаза, распороты животы..."
На месте расстрелов Комиссия обнаружила 55 могил общей площадью в 2885 квадратных метров.
В Дрейлинском лесу, находящемся в 57 километрах восточнее города Риги, по Лубанскому шоссе, немцы расстреляли свыше 13 тысяч мирных граждан и военнопленных. Свидетель Ганус В. 3. показал: "Начиная с августа 1944 года, немцы организовали раскопки могил и жгли трупы в течение недели. Лес был оцеплен немецкими часовыми, вооруженными пулеметами. В 20-х числах августа из Риги стали приходить черные закрытые автомашины с гражданами, среди которых были женщины, дети, так называемые "беженцы", их расстреливали, а трупы сразу же сжигали... Я, спрятавшись в кустах, видел эту страшную картину. Люди ужасно кричали. Я слышал крики: "Убийцы, палачи!" Дети кричали: "Мамочка, не оставляй!" Пули убийц прерывали крики".
Обращаю внимание Суда, что в этом лесу было расстреляно 38 тысяч жителей. Я прошу, далее, членов Суда обратиться к предъявленному уже ранее Суду под номером СССР-47 Сообщению Чрезвычайной Государственной Комиссии о злодеяниях, совершенных немецко-румынскими захватчиками в городе Одессе и районах Одесской области. Я привожу две выдержки из этого Сообщения:
"21 декабря 1941 г. румынские жандармы приступили к расстрелу заключенных в лагере. Заключенные выводились под охраной к полуразрушенному строению, находящемуся на опушке леса, ставились на колени на краю обрыва и расстреливались. С края обрыва убитые, а часто только раненые, падали на дно оврага, где был сложен гигантский костер из соломы, камыша и дров. Маленьких детей палачи сбрасывали живыми в пламя этого костра. Сжигание трупов производилось круглые сутки...
По предварительным данным, установленным Комиссией, немецкие оккупанты расстреляли, замучили и сожгли в Одессе и в Одесской области до 200 тысяч человек..."
В подтверждение того, что при массовых казнях, так называемых "акциях", немецкие преступники зарывали в землю живых людей, я предъявляю Суду под номером СССР-37 Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии от 24 июня 1943 г.:
"При раскопке ямы на глубине одного метра был обнаружен 71 труп расстрелянных жителей города Купянска и Купянского района, среди них было 62 мужских трупа, 8 женских и трупик грудного ребенка.
Все расстрелянные были без обуви, а некоторые без одежды...
Комиссия отмечает, что у многих раны не были смертельными, и очевидно, что этих людей сбрасывали в яму {и закапывали живыми. Это также подтверждается гражданами, проходившими вблизи ямы вскоре после расстрелов, видевшими, как над ямой ворошилась земля и был слышен глухой стон из могилы..."
В подтверждение этого же обстоятельства я прошу Суд приобщить к материалам процесса извлеченный из дел Чрезвычайной Государственной Комиссии подлинный протокол допроса свидетеля Василевича Иосифа Афанасьевича, допрошенного по поручению Чрезвычайной Государственной Комиссии прокурором города Станислова. Этот документ предъявляется под номером СССР-346. Я привожу всего два абзаца из протокола этого допроса.
"В начале 1943 года немцы жгли людей там, на кладбище, для чего туда были завезены дрова.
Были случаи, что в ямы бросали детей, женщин живыми и так их зарывали землей. Одна женщина, фамилии не знаю, просила офицера не расстреливать ее, и он ей дал слово, что расстреливать ее не будет, он даже сказал: "Даю офицерское слово, что расстреливать не буду", а по окончании расстрела той партии, в которой была эта женщина, ее... взял сам этот офицер за руки и живой бросил в яму, и живую закопали".
Таким образом, в ряде случаев погребение людей заживо производилось преступниками умышленно, для придания особой жестокости своим действиям. В других случаях оно объяснялось тем, что убийцы даже не считали нужным проверить, умерщвлены ли уничтожаемые лица.
Исследование материалов эксгумации трупов из тех мест захоронений жертв, в которых немецкие фашисты не успели уничтожить следов преступлений путем сожжения мертвых тел, показывает, что в конце 1941 года и в 1942 году преступники не старались особо маскировать места расстрелов, несмотря даже на известные уже Суду инструкции фашистского центра о маскировке и сохранении в глубокой тайне так называемых "экзекуций".
Мне думается, что это объясняется тем, что немцы, потерпевшие отдельные поражения, все же были уверены в победе, а следовательно, и безнаказанности. Я ссылаюсь на уже представленный в числе других документ под номером СССР-2а - акт о зверствах, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Сталинской области. Там имеется заключение судебно-медицинской экспертизы о зверствах, совершенных немецко-фашистскими преступниками на алебастровых карьерах в окрестностях города Артемовска Сталинской области:
"В двух километрах к востоку от города Артемовска, в туннеле карьера Алебастрового завода на расстоянии 400 метров от входа имеется небольшое отверстие, замурованное кирпичами. После вскрытия этого отверстия обнаружено продолжение туннеля, заканчивающегося широкой овальной пещерой. Вся пещера заполнена трупами людей, лишь небольшое пространство у входа и узкая полоса в центре ее свободны от трупов. Все они тесно прижаты один к другому и обращены спинами к входному отверстию пещеры".