Неизвестен Автор. Полководцы и военачальники Великой Отечественной (Выпуск 2)

   До предела загруженный множеством практических вопросов, как правило, всегда неотложных, Михаил Степанович тем не менее выкраивал время, чтобы подумать о дальнейших путях организационного совершенствования Войск ПВО страны.
   - Крупные оперативные объединения, - вот что нам нужно, - не раз делился мыслями с Нагорным Громадин. - Войска растут. Из Москвы ими руководить все сложнее. Да и руководство наше сейчас не до всех деталей доходит. А эти детальные вопросы надо на местах решать. Нам же нужно заниматься делами принципиальными, если хотите, стратегическими.
   Своими соображениями Громадин делился в Генеральном штабе, со Щербаковым. Слушали сочувственно, нередко дополняли его доводы. Было ясно, что не он, Громадин, один так думает. А однажды Щербаков официально предложил ему составить докладную записку со всеми необходимыми расчетами.
   - Товарищ Сталин поручил мне доложить на заседании ГКО предложения о дальнейшем усилении ПВО страны, - пояснил Щербаков. - Не скрою: товарищ Сталин высказывал, правда, в самой общей форме мысль о целесообразности создания оперативных объединений Войск ПВО страны.
   С огромным воодушевлением работали Громадин и Нагорный над докладной запиской. Дело шло быстро, споро - мысли ведь были выношены, не раз вдвоем обговорены. Просмотрев ее, Щербаков сказал:
   - Собственно, мне и говорить на ГКО будет нечего. Возьму главное из вашей записки.
   5 апреля 1942 года состоялось очередное заседание ГКО. На нем были всесторонне обсуждены последние итоги боевой деятельности противовоздушной обороны страны против бомбардировочных эскадр фашистских воздушных флотов. В целом действия Войск ПВО территории страны были оценены Щербаковым, который делал доклад, положительно. Была подчеркнута и роль в этом централизованного руководства, командования этих войск. В основу обсуждения вопросов дальнейшего усиления противовоздушной обороны была положена докладная записка Громадина и Нагорного.
   Подводя итоги, Сталин предложил преобразовать Московский корпусной район ПВО в Московский фронт противовоздушной обороны, а также создать Ленинградскую и Бакинскую армии ПВО. Это было как раз то, о чем так много думал Громадин, размышляя о путях усиления эффективности ПВО страны.
   Решение ГКО было реализовано в кратчайший срок. Оперативные объединения войск ПВО в дальнейшем сыграли важную роль в обороне крупнейших промышленно-экономических и административно-политических центров страны. Положительно сказалось оно и на деятельности Громадина и его штаба. Обладая более широкими правами, командование оперативных объединений могло теперь самостоятельно решать вопросы, которыми ранее был перегружен штаб войск ПВО территории страны. Это, конечно, не означало, что у Громадина и его штаба стало меньше работы. Ее даже прибавилось. Но сами дела стали во многом иными - можно было более обстоятельно заниматься перспективными вопросами боевого применения войск ПВО, конкретнее и опять же с перспективой направлять действия каждого оперативного объединения. Появилась возможность чаще и на более длительные сроки выезжать на места. И задачи командируемым в войска работникам Громадин ставил теперь иные: "не только дыры латать, решать кардинальные вопросы".
   Свое большое наступление 1942 года на южном крыле советско-германского фронта гитлеровское командование решило начать ударом на воронежском направлении. Армейская группа "Вейхс", преодолев оборону советских войск, быстро продвигалась вперед. Создалась угроза прорыва вражеских войск к Дону и захвата ими Воронежа. Наступление наземных войск противника поддерживал 4-й воздушный флот.
   Противовоздушную оборону Воронежа осуществляли Воронежско-Борисоглебский дивизионный район ПВО, 3-я дивизия ПВО и 101-я истребительная авиационная дивизия ПВО. Этим незначительным, если учесть масштабы развернувшихся боев, силам пришлось действовать в крайне тяжелых условиях. Воздушные налеты противника на войска и город с каждым разом становились ожесточеннее, в них участвовало все больше самолетов. К тому же зенитной артиллерии нужно было бороться не только с воздушным, но и наземным противником - с фашистскими танками. В течение двух наиболее напряженных суток 5 и 6 июля 1942 года войска ПВО совместно с малочисленными частями гарнизона отразили 16 танковых атак противника и 25 воздушных налетов, в которых участвовало в общей сложности до 2 тысяч вражеских самолетов.
   Несмотря на тяжелые потери, враг остервенело рвался вперед, стремясь реализовать свое численное и техническое превосходство на этом участке фронта. 6 июля его передовые подразделения начали просачиваться на окраины Воронежа, обходя с флангов и с тыла зенитные батареи. В связи с этим командование Воронежско-Борисоглебского дивизионного района ПВО отдало приказ частям 3-й дивизии ПВО оставить город и отступить на восток.
   Внимательно следивший за обстановкой на воронежском направлении, Громадин решил разобраться во всем на месте.
   - Осторожнее будьте, Михаил Степанович, - напутствовал Громадина Нагорный. - Воронеж - это почти передовая.
   - Не одним же солдатам быть там. И генералам следует бывать на передовой, - ответил Громадин. - Распорядитесь, чтобы подбросили в Воронеж боеприпасов для зенитчиков. Дела там жаркие, боеприпасы расходуются быстро.
   Уже в самолете, вспомнив разговор с Нагорным, Громадин устыдился. "Вроде бравады вышло, - досадовал он. - Вот, мол, какой я смелый, на передовую рвусь! Нехорошо". Он глубоко уважал Нагорного, знал, что и тот пойдет на любую опасность, если надо. Но надо и другое: без нужды в пекло не лезть. Он командующий войсками, и его долг руководить этими войсками, заботясь при этом (что также часть его служебного долга) и о своей личной безопасности. Громадин понимал это, но не всегда соблюдал: бывало, летал (как-то раз даже в учебном самолете) в прифронтовой зоне без сопровождения истребителей, ездил по фронтовым дорогам без охраны. Каждый раз он оправдывал себя: "Это исключительный случай. Долечу и без сопровождения истребителей. Обойдется". Действительно, обходилось. Но могло и не обойтись. Громадин понимал, что Нагорный, провожая его, намекнул именно на это. Вспомнились и общие (но тоже с намеком) рассуждения Нагорного: "Личное мужество военачальника не в том, чтобы с автоматом ринуться в атаку. Это может сделать даже лучше рядовой боец. Личное мужество военачальника в способности смело, не страшась ответственности, принимать принципиальные решения и добиваться их осуществления".
   Поездка в Воронеж была необходима. А опасности? "Осторожней будьте", повторил про себя Громадин слова Нагорного и усмехнулся: "А как? Как на войне быть осторожным?" Но он знал, что в главном Нагорный прав: военачальник не имеет права рисковать своей жизнью. "Э! - отбросил от себя досадные мысли Громадин. - Должен, не подумает же Нагорный в самом деле, что я рисовался".
   Мнения о нем, о его поступках людей, которых он уважал, для Громадина многое значили. Он каждый раз обстоятельно осмысливал замечания товарища, нередко поедом ел самого себя за необдуманный поступок или слова и всегда учитывал в дальнейшем прошлые промахи. Поэтому, по сути, самый обычный, заурядный разговор с Нагорным и на этот раз вызвал в нем "прилив самокритики", как называл Михаил Степанович свои подобные раздумья и чувства.
   В Воронеж Громадин прибыл 7 июля - в самый напряженный момент оборонительного сражения за город. Разобравшись в обстановке, он отменил отвод 3-й дивизии ПВО, которая по его приказу заняла боевой порядок на восточном берегу реки Воронеж, поставил конкретные задачи авиационным истребительным частям. По его распоряжению была создана зенитно-артиллерийская группа для непосредственной поддержки контратак стрелковых частей.
   Громадин быстро принял и многие другие меры. В сумме они позволили резко изменить обстановку в войсках ПВО Воронежа. До середины июля продолжались непрерывные бои на земле и в воздухе. Войска ПВО во главе со своим командующим оказали значительную поддержку сухопутным войскам, оборонявшим город. Только за июнь и июль части 3-й дивизии ПВО сбили 192 самолета, подавили 33 огневые точки, уничтожили 46 танков, 20 орудий, много минометов и другой техники, а также 3500 солдат и офицеров противника. Бои за Воронеж - одна из славных страниц истории Войск ПВО страны в годы Великой Отечественной войны, боевой биографии их командующего Михаила Степановича Громадина.
   Когда в середине июля с подходом других советских войск положение под Воронежем стабилизировалось, Громадин возвратился в Москву.
   Сталинград прикрывали части Сталинградского дивизионного района ПВО; истребительная авиационная дивизия ПВО в составе пяти полков обеспечивала перехват и уничтожение ВВС противника на дальних и ближних подступах к городу, обороняла Астрахань, железнодорожные и водные пути сообщения в границах дивизионного района ПВО.
   Когда в Сталинград прибыл Громадин, ПВО была сосредоточена на уничтожении самолетов-разведчиков и отражении отдельных бомбардировочных налетов на город. Но по всему чувствовалось приближение грандиозной битвы. 25 августа Сталинград был объявлен на осадном положении. Городской комитет обороны обратился к населению с пламенным призывом отстоять родной город.
   Громадин обстоятельно изучил, внося по ходу дела необходимые коррективы, построение боевых порядков частей ПВО и организацию их взаимодействия с войсками фронтов. Проверив позиции нескольких зенитных артиллерийских дивизионов, он собрал совещание командования.
   - Обстановка усложняется с каждым часом, - сказал Громадин. - Это вы сами видите. И если смотреть правде в глаза, то совершенно очевидно, что враг еще будет продвигаться. Дойдет он и до ваших позиций.
   А что же можно сказать о них? Для борьбы с воздушным противником они оборудованы хорошо, а для борьбы с наземным - плохо. А стоять нужно будет насмерть. Призыв "Ни шагу назад!" - это приказ Родины.
   Громадин рассказал, как использовалась зенитная артиллерия в боях под Москвой, Тулой, Воронежем, л приказал до его отъезда подготовить позиции зенитном артиллерии к борьбе с наземным противником. Проверку исполнения своего приказа Громадин возложил на командование дивизионного ПВО, сам же, как это он делал почти всегда, выборочно проверил несколько дивизионов. Всюду кипела работа. Разгоревшиеся вскоре бои на подступах к Сталинграду показали, насколько своевременно была осуществлена эта перестройка. Зенитчики успешно боролись с вражескими танками.
   Еще перед отъездом Громадина в Сталинград ему сообщили в Генеральном штабе, что в ближайшее время в город будут направлены боеприпасы для войск ПВО.
   "Ближайшее время" в Сталинграде исчислялось часами и днями. У летчиков и зенитчиков боеприпасы были на исходе. Громадин встретился с председателем городского комитета обороны, первым секретарем Сталинградского обкома партии А. С. Чуяновым.
   - Знаю, знаю, - сказал Чуянов. - И сверху тоже теребят.
   Он показал телефонограмму из ЦК ВКП(б) о том, чтобы городская партийная организация добилась еще большего выпуска предприятиями города военной продукции и боеприпасов. Далее Чуянов рассказал, что некоторые предприятия нуждаются в автотранспорте, чтобы перевозить необходимый для производства снарядов и патронов металлолом. Громадин распорядился выделить автомашины с водителями из некоторых частей ПВО. Еще до отъезда из Сталинграда Громадин убедился, что предприятия города резко увеличили выпуск боеприпасов.
   Проделанная Громадиным работа в Сталинграде слилась с общими усилиями его защитников. Только с июля по декабрь 1942 года войска Сталинградского района ПВО уничтожили 700 вражеских самолетов - почти четверть из всех сбитых в сталинградском небе.
   В сентябре 1942 года последовала длительная поездка на Кавказ и в Закавказье. Объехать эти районы вынуждала сама обстановка. Развертывая наступление на кавказском направлении, гитлеровцы стремились прежде всего овладеть кавказскими нефтяными источниками СССР, а в случае неудачи уничтожить их, чтобы сорвать снабжение Красной Армии горючим. Наступление их сухопутных войск поддерживалось значительной авиационной группировкой, которая со второй половины 1942 года все более проявляла активность. Только в пределах Закавказья с июля по декабрь было зафиксировано почти 7,5 тысячи самолето-пролетов.
   Основные объекты Кавказа и Закавказья оборонялись войсками Закавказской зоны, Грозненским, Ростовским и Краснодарским дивизионными районами ПВО, перед которыми стояла чрезвычайно важная задача - прикрыть от ударов с воздуха нефтедобывающие районы Азербайджана, прежде всего Баку. Их противовоздушную оборону осуществляла Бакинская армия ПВО свыше 500 зенитных орудий среднего и малого калибров, более 370 самолетов-истребителей). Объекты в Тбилиси, Ереване, Орджоникидзе прикрывались зенитными артиллерийскими полками и частично истребительной авиацией.
   Громадин и сопровождавшие его работники штаба и управлений ПВО страны прежде всего занялись проверкой системы противовоздушной обороны юга нашего государства, ее боевой готовности, способности частей и соединений отражать удары воздушного противника. Недостатки сразу же устранялись. Инструктируя своих помощников, Громадин обязал выступать их перед личным составом с докладами об опыте действия войск ПВО Москвы, Ленинграда, Тулы, Воронежа. "Здесь ведь еще по-настоящему и пороха не нюхали. Им нужно передать боевой опыт". Громадин сам, используя для этого совещания командного состава, много внимания уделял популяризации сложившегося уже опыта боевого применения Войск ПВО страны.
   Доклад командующего Закавказской зоной ПВО генерал-лейтенанта артиллерии П. Е. Гудыменко пожелал выслушать и командующий Северо-Кавказским фронтом Маршал Советского Союза Буденный. Поэтому он состоялся в кабинете маршала. Гудыменко доложил о построении боевых порядков, о том, какие силы и средства сосредоточены на прикрытии объектов, как действует воздушный противник и как сражаются с ним воины ПВО, сообщил и о единичных безнаказанных пролетах вражеских самолетов.
   Последнее встревожило Громадина.
   - Вы имеете все необходимое, чтобы не допускать этого, - сказал он.
   Внимательно слушавший доклад Буденный вмешался в разговор. В целом положительно оценив противовоздушную оборону объектов Кавказа, он отметил, что командование фронта беспокоит сейчас воздушная обстановка в Грозном и Махачкале: вражеская авиация все больше и больше проявляет тут активность.
   Названные Буденным объекты входили в планы командировки Громадина и его группы. Уже на следующий день Михаил Степанович был в Грозном. Встретивший его командующий дивизионным районом ПВО генерал-майор артиллерии Марков доложил, что боевые действия ПВО протекают в сложных прифронтовых условиях: расстояние от города до переднего края по прямой не превышает 50 километров, поэтому подлетное время бомбардировщиков противника исчисляется 12-15 минутами, и они появляются внезапно над нефтеперегонными заводами - основной целью врага.
   Громадин распорядился собрать руководящий состав района ПВО командиров частей и штабных работников.
   - Надо во что бы то ни стало сохранить в целости важнейшие объекты Грозного, - обратился он к участникам совещания. - Они питают топливом нашу армию и промышленность.
   На совещании была всесторонне проанализирована сложившаяся воздушная обстановка, оценены возможные силы и средства противника, намечено, что можно сделать для повышения эффективности ПВО. Громадин приказал всем расчетам постоянно находиться у орудий, а командирам на командных пунктах. Там спать и есть.
   - Считайте, что над вами постоянно висят самолеты противника, пояснил он свой приказ. - Ведь что такое 12-15 минут подлета? Ничто. А у вас, когда нет налетов, люди находятся в блиндажах. Как бы сноровисты они ни были, вовремя к орудиям они не всегда поспеют. Чтобы они постоянно находились у орудий, как это было под Москвой.
   Результаты деятельности Громадина вскоре сказались. Гитлеровцы натолкнулись у Грозного на непреодолимый воздушный щит.
   При непосредственном участии Громадина была значительно усилена противовоздушная оборона Махачкалы, Орджоникидзе, Тбилиси, Батуми, Сухуми, Баку и других объектов Кавказа и Закавказья. Вражеской авиации не удалось вывести из строя нефтедобывающие предприятия Баку, разрушить важнейшие нефтеносные объекты Кавказа. В 1942 году Громадин побывал также в Ростове-на-Дону, Куйбышеве, Саратове и в других городах.
   Возвращаясь из командировок, Громадин, как правило, проводил совещания руководящего состава штаба и управлений Войск ПВО страны.
   - Не многовато ли для военного времени заседаете? - спросил его как-то Щербаков.
   - Не знаю, как это назвать, - ответил Громадин. - Но это не совещания в принятом смысле. Я объехал огромный регион, побывал в десятках городов. Где-то я выявил недостатки и устранил их. Или, наоборот, где-то я поддержал хорошее начинание. Но это же все полдела. Нужно, чтобы этого недостатка не было в других частях, чтобы хорошее начинание распространилось повсеместно. Нужно, наконец, чтобы подчиненные знали, что и почему я там-то и там-то сделал.
   - Получается нечто вроде семинара, - заметил Щербаков.
   - Может быть, и так, - ответил Громадин. - Мы все коллективно обсуждаем, отбираем характерное, а затем то, что нужно, доводим разными путями до всех объединений войск ПВО. Обсуждаем мы, если хотите, и вопросы военного искусства. Ведь опыт войск ПВО начал складываться только во время войны. Готового у нас нет. Коллективный опыт, коллективная разработка наиболее эффективных способов боевого применения войск ПВО для нас очень важны.
   - И к каким же выводам приходите? - заинтересовался Щербаков.
   - Основной вывод ясен и подтвержден практикой, - доложил Громадин. Это массирование сил и средств, взаимодействие между ними, что и является нашей постоянной заботой во время поездок на места. Сейчас мы обдумываем, как это лучше делать. А тут вариантов множество, важно вычленить из них основные принципы и внедрить их в войска. Должен сказать, что такие совещания вооружают и наших работников для поездок на места. Словом, прозаседавшимися, по Маяковскому, мы не станем.
   Аналогичные совещания Громадин проводил и на местах. На них коллективно обобщался положительный опыт, выявлялись характерные недостатки. Это была своеобразная учеба, позволявшая одновременно решать практические вопросы и повышать специальные знания командного состава.
   Знать мнение подчиненных по тому или иному вопросу было правилом в деятельности Громадина. И не только на совещаниях и официальных докладах, но всем своим подходом к людям он добивался того, что его подчиненные, особенно работники штаба и управлений, не просто выполняли какое-либо решение, но и в какой-то мере участвовали в его выработке. В этих условиях трудно было быть только исполнителем, ибо к каждому мог быть обращен вопрос командующего: "А вы как думаете?" или "А что вы предлагаете?"
   17 февраля 1943 года оказалось для Громадина особенно утомительным днем. Вопросы решались обычные, но их было много и все по-военному срочные. Войска ПВО почти всюду вели напряженные бои, и во многих случаях требовались решения командующего или доклады ему. Телефоны звонили почти беспрерывно.
   - Как дела? - раздался из трубки голос товарища - генерала из Генерального штаба.
   "Находит же время", - досадливо подумал Громадин и ответил:
   - Не понимаю, слишком общий вопрос.
   - Любишь конкретное?
   - Сейчас, по крайней мере.
   - Ну что ж, получай и конкретное. Сегодня тебе присвоено звание генерал-полковника. Поздравляю, Михаил Степанович.
   - Спасибо.
   - Мне тоже очередное присвоили. Отмечать-то когда будем?
   - Поздравляю и тебя. А отмечать? Отмечать будем, как все, наверное, после войны. Скромненько, конечно, можно и сейчас. Вот только немного потише станет.
   - А думаешь, станет? Когда?
   - А черт его знает. Наверное, и вправду после войны, - рассмеялся Громадин.
   В ночь на 5 июня Громадину позвонили из Горького. Командующий Горьковским корпусным районом ПВО генерал-майор артиллерии Осипов доложил, что только что противник силами до 45 самолетов совершил неожиданный налет на город. Ему удалось сбросить бомбы и причинить ущерб промышленным предприятиям Горького.
   "Неожиданный налет. На войне не может быть неожиданных налетов. Их всегда нужно ожидать", - досадовал Громадин, отдавая распоряжение о срочной подготовке самолета и группы работников штаба для вылета в Горький.
   С аэродрома Громадин и прибывшие с ним офицеры вместе с генералом Осиновым сразу же направились на позиции зенитной артиллерии, затем побывали в истребительных авиационных частях. Многое уже прояснилось здесь. Было ясно - люди свыклись с мыслью, что гитлеровцам теперь не до налетов на такие города, как Горький. Москва, мол, ближе к фронту и важнее как цель, но и на нее фашисты не отваживаются совершать массированные налеты. Были вскрыты и недостатки в организации ПВО города. "Собирался же я сюда, упрекал себя Громадин, - не дошли руки, и вот получай".
   Впрочем, недостатки оказались не столь уж существенными и были быстро устранены. Громадин вместе со своими офицерами помог генералу Осипову и его штабу кое-что изменить в организации противовоздушной обороны города.
   Между тем, ободренные успехом первого налета, гитлеровцы еще шесть раз подряд пытались подвергнуть Горький массированной бомбардировке. Но теперь они каждый раз встречали эффективное противодействие зенитчиков и летчиков Горьковского корпусного района ПВО.
   В это же время, с 12 по 27 июня, авиация противника совершила девять ночных налетов на Саратов, в которых участвовало более 400 бомбардировщиков. Одновременно было совершено два массированных налета на Ярославль. Войска ПВО страны действовали здесь более организованно, однако были и здесь серьезные недостатки, особенно в руководстве боевыми действиями частей и подразделений. Для выяснения причин неудач при отражении налетов вражеской авиации на важные экономические районы была создана правительственная комиссия во главе с А. С. Щербаковым. Вот что вспоминает о конечных результатах работы комиссии генерал-полковник артиллерии Журавлев:
   "Итоги проверки разбирались при участии руководителей партии и правительства. И. В. Сталин, проводивший заседание, спросил М. С. Громадина:
   - Что собой представляет командир Горьковского корпусного района?
   Характеристика Михаила Степановича могла решающим образом повлиять на судьбу старого, заслуженного генерала А. А. Осипова. Обычно весьма осторожный в выступлениях на столь высоком уровне, на этот раз Громадин ответил твердо:
   - Товарищ Сталин, генерал-майор артиллерии Осипов - очень честный и знающий дело командир, один из старейших зенитчиков страны. Он, безусловно, допустил ошибку, однако ему можно полностью доверять...
   К вопросу о наказании руководителей противовоздушной обороны Горького участники совещания больше не возвращались. Стали обсуждаться меры, которые необходимо было предпринять, чтобы обеспечить более надежное прикрытие всех наших городов от нападения с воздуха. Кто-то предложил создать Координационный комитет ПВО. Это предложение приняли.
   Сразу же был утвержден и состав нового органа. Председателем его стал Маршал Советского Союза А. М. Василевский, членами - маршал артиллерии Н. Н. Воронов, маршалы авиации А. А. Новиков, А. Е. Голованов, генерал-полковник М. С. Громадин и я.
   26 июня 1943 года состоялось первое и, кажется, единственное заседание Координационного комитета. Вскоре все его функции перешли к Управлению командующего Войсками ПВО страны".
   В связи с начавшимся массовым изгнанием фашистских захватчиков с советской территории перед Войсками ПВО страны встали новые задачи. Многие районы стали уже недосягаемыми для вражеской авиации. Вместе с тем нужно было организовать противовоздушную оборону объектов и коммуникаций на освобождаемой от немецко-фашистских захватчиков территории. 29 июня Государственный Комитет Обороны рассмотрел на своем заседании "Вопросы противовоздушной обороны территории страны". В соответствии с принятым постановлением Войска ПВО территории страны были разделены на два фронта ПВО - Западный и Восточный.
   Громадин был назначен командующим войсками Западного фронта ПВО, на который возлагалась оборона Москвы и Московского промышленного района, Мурманска, Ярославского промышленного района, а также соответствующих прифронтовых объектов и коммуникаций. Новые задачи вызвали необходимость новых решений. Во-первых, границы прифронтовых районов ПВО непрерывно отодвигались на запад. Сначала на освобождаемую территорию двигались зенитные бронепоезда, зенитные пулеметные части, полки зенитной артиллерии малого калибра и подразделения ВНОС; затем передислоцировалась зенитная артиллерия среднего калибра и части истребительной авиации ПВО. Во-вторых, на освобождаемой территории создавались новые районы ПВО. Они формировались за счет частей, перебрасываемых из состава Восточного фронта ПВО, объекты которого к этому времени находились вне досягаемости бомбардировочной авиации противника.