Нельсон Джоанна. Богиня моря

   Наверняка за таким красавчиком, да еще обладающим состоянием, позволяющим покупать острова, идет нешуточная охота. Неудивительно, что Зак посчитал ее очередной охотницей, готовой преодолеть любые испытания, лишь бы встретиться с Генри. Это высокий мужчина понравился Линде, но, кроме симпатии, она не испытала больше никаких чувств.
   – Линда, я покажу вам дом.
   Она растерянно взглянула на Зака, но его вниманием завладел невысокий и очень тучный мужчина. Однако, перед тем как начать разговор, Зак успел послать Линде ободряющую улыбку.
   Генри весьма настойчиво повлек ее за собой.
   – Линда, вы ведь не боитесь меня?
   – Нет, вы не кажетесь мне опасным;
   Он положил ее ладонь на сгиб своего локтя.
   Они проходили между группками гостей, и Генри представлял Линду гостям. Потом он показал ей анфиладу роскошных комнат, посещение винного погреба и беседки на улице Линда со смехом отвергла. В обществе Генри ей пришлось вспомнить прежние уловки. Она словно попала в свою прежнюю жизнь, в которой изумительно владела искусством флирта.
   – Экскурсия была впечатляющей, большое спасибо.
   – Что у вас с Заком, Линда? – огорошил ее Генри.
   – Это нескромный вопрос.
   – Вы очаровали меня. Вы загадка: флиртуете, как искушенная светская львица, и в то же время в вас чувствуется нечто такое, чем не могут похвастаться богатые девочки.
   – Неужели? – Хорошее настроение Линды стало испаряться от его излишнего напора. Она огляделась, ища глазами Зака.
   – Не торопитесь, Линда. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов. Ваша фамилия кажется мне знакомой. Скажите, имеете ли вы какое-то отношение к Джонатану Бредису?
   – Возможно.
   – И все-таки?
   – Он мой отец, – сдалась Линда. – Теперь вы получили ответы на свои вопросы?
   – Нет, их стало еще больше. Давайте как-нибудь встретимся и поболтаем.
   Линда взглянула Генри в глаза и покачала головой.
   – Нет.
   – Что я слышу, Генри? – Зак подошел к ним совершенно неслышно. – Пытаешься увести мою девушку?
   – Если бы… Она совсем не поддается моему обаянию.
   – Кажется, ты теряешь квалификацию, дружище.
   – Похоже на то, – с деланно несчастным видом согласился Генри.
   И тут, точно в опровержение его слов, на руке Генри повисла рыжеволосая девица.
   – Генри, – капризно проговорила она, – где ты был? Я ищу тебя весь вечер и ужасно соскучилась.
   – До свидания, Генри, – проворковала Линда. – Удачного вам завершения вечера.
   – Опять твои штучки? – пробормотал Зак, когда они направлялись к выходу.
   Вместо ответа Линда лишь приподняла брови.
   – Маленькая ведьма, – сказал Зак и, не удержавшись, поцеловал ее в губы.
   – Ты должен был прийти гораздо раньше, мой прекрасный рыцарь, и освободить меня от этого зануды.
   – Многие женщины не только не согласятся с тобой, но и вступят в жаркие дебаты, доказывая обратное.
   – Мне он показался занудой. Я устала от этого вечера, хочу домой.
   – Я тоже.
   В автомобиле Линда уселась вполоборота и наблюдала за Заком. Он распустил «бабочку», и теперь концы черной ленточки виднелись у него из-под воротника. Верхние пуговицы рубашки он тоже расстегнул, чем вызывал у Линды сильнейшее желание скользнуть ладонью внутрь. В течение всего приема, несмотря на всякие «внешние раздражители» вроде Генри и еще нескольких интересных мужчин, пытающихся завладеть ее вниманием, Линда по мере сил и возможностей наблюдала за Заком. Исподтишка, краем глаза или в открытую. «Мой мужчина» – так она называла Зака мысленно. Эта фраза успела укорениться в мыслях Линды, она всплывала совершенно спокойно и естественно, щекотала язык желанием произнести эти простые слова…
   Больше всего она боялась однажды ляпнуть эту фразу и все испортить. Она не имела права произносить эти слова, смысл которых мог быть истолкован Заком как попытка предъявить на него права и покуситься на его свободу. То, что Линда вынуждена была скрывать от него свои истинные чувства, притворяясь и изображая ровное отношение, было противоестественно и очень тяжело. Особенно в то время, когда в душе все клокочет и пылает. Линда часто ловила себя на мысли, что очень успешно осваивает роль домовитой супруги, готовя Заку еду, наводя порядок в доме, ожидая его прихода с работы… Но при этом она не чувствует себя хозяйкой – не может ничего ни изменить, ни даже переставить.
   Она даже старается ставить все предметы на те места, где они были, опасаясь вызвать его недовольство. Это балансирование на тонкой проволоке между «можно» и «нельзя» начинало здорово утомлять Линду.
   Они вернулись домой странно притихшие, каждый погруженный в свои мысли. А когда Зак отпер дверь квартиры, он вдруг неожиданно остановился, как-то пристально взглянул на Линду, подхватил ее на руки и перенес через порог.
   Не останавливаясь, он пошел в спальню, и в голове Линды нескончаемо билась мысль, что все это до странности напоминает ритуал, когда новобрачный вносит жену в свой дом.
   Зак положил Линду на кровать и склонился над ней. Он принялся неистово целовать ее, заставив Линду извиваться в неуемной жажде его поцелуев. Ее пальцы словно сами по себе проникли под рубашку и стали поглаживать его горячую грудь и крепкую спину. Линде хотелось большего, и она требовательно застонала, обхватывая плечи Зака и притягивая его ближе.
   – Проклятье… – пробормотал он, едва оторвавшись от ее губ и неловкими движениями освобождаясь от одежды.
   Линда пыталась помочь, но это только все больше запутывало. Наконец Зак оказался обнаженным до пояса и снова приник к ней. Линда хотела снять платье, но он не позволил ей подняться. Его руки скользнули под спину Линды и расстегнули ряд крохотных пуговичек. А потом Зак нарочито медленно стал стягивать платье с ее плеч, тут же покрывая неистовыми поцелуями освобождающееся от одежды тело. Эти ласки и медлительность его действий заставили Линду заметаться от желания.
   – Зак, пожалуйста, поторопись!.. – задыхаясь, прошептала она.
   Его губы изогнулись в дьявольской улыбке рокового соблазнителя.
   – Не так быстро, дорогая, – прошептал Зак и неожиданно отступил.
   – Зак?..
   – Сними это.
   – Это?.. – Линда медленно приподнимала подол платья, обнажая изящную ножку.
   – Не дразни меня, Линда. – Зак шагнул вперед. – Просто сними с себя эти тряпки.
   – Не так быстро, дорогой, – проворковала она томно.
   Линда начала его дразнить точно так же, как он несколько минут назад дразнил ее. Зак застыл, пожирая ее глазами: огромный, смуглый, взлохмаченный и… опасный. Его грудь поднималась и опадала в такт участившемуся дыханию, а глаза все ярче горели опасным огнем. Линда трепетала, но продолжала игру. Наконец Зак сдался.
   С глухим рыком он оказался рядом и сорвал с нее последние клочки материи, – Знаешь, что тебе теперь грозит, Линда?
   Она облизала губы кончиком языка и отрицательно помотала головой.
   – Не думаю, что тебе долго удастся играть эту роль плохого мальчишки, – умудрилась она произнести дерзкую фразу, прежде чем Зак окончательно потерял голову.
   В эту ночь он был горяч и неистов, вознеся Линду на доселе недосягаемую вершину блаженства и вкусив освобождение одновременно с ней.
   Вопреки утомлению Линда почти не спала в эту ночь, слушая размеренное дыхание спящего Зака и продолжая мучить себя надоедливыми раздумьями. Линда думала о том, что подобные проявления страсти не могут быть вызваны только плотским желанием. Это был не просто секс. Она начинала верить в невозможное, а это было хуже всего. Но ведь она и согласилась жить с Заком только потому, что надеялась, что со временем он сможет понять ее и даже… полюбить.
   Но ее мечты рассеялись утром. Зак был немного отстранен и молчалив. Он пил кофе, а его лицо с каждой минутой казалось Линде все более холодным и замкнутым. Вполне вероятно, что это было только игрой ее воображения и Зак был просто озабочен навалившимися с утра проблемами.
   – Все хорошо, Зак? – не выдержав тягостного молчания, произнесла она.
   – Да, да… Мне пора. Пока, Лин. – Зак вышел из-за стола, ткнулся в ее щеку скудным поцелуем и исчез.
   Линда вздохнула и взглянула на часы. У нее еще было немного времени, и она принялась убирать со стола, пытаясь определиться, чего же на самом деле она ждала от этого утра. Интересно, что бы с ней стало, если бы она не работала, а ее интересы были бы целиком сосредоточены на Заке? Наверное, она просто сошла бы с ума…

21

   – Линда, привет.
   Линда растерянно оглянулась на окликнувшего ее человека и увидела улыбающегося Генри.
   – О, Генри! Что вы здесь делаете?
   – Я приехал за вами, Линда.
   – Меня должен встретить Зак.
   – Вы все-таки боитесь меня. Зак попросил меня заехать за вами, он сейчас очень занят. Экая вы недоверчивая. – Он улыбнулся в ответ на ее настороженный взгляд. – Неужели вы считаете, что я способен на похищение?
   – Я вообще не знаю, на что вы способны.
   Линда нехотя, но все-таки села в машину Генри.
   – Вы без ума от Зака.
   Похоже, Генри до ужаса нравилась эта игра.
   – Мне кажется, это не лучшая тема для разговора, – попыталась она остудить пыл Генри и одновременно с удивлением подмечая произошедшие с ним перемены.
   Сейчас Генри был одет в джинсы и свитер и совсем не выглядел богатым повесой. Что-то в его жестах до боли напомнило Линде Зака.
   – Может быть – да, а может быть – нет.
   – Это так заметно? – спросила Линда, пытаясь справиться со смятением.
   – Очень.
   – Я многим ему обязана. Зак спас меня.
   – И меня тоже.
   – Правда?
   – Истинная!
   Генри поднял руку, словно клянясь на Библии; и Линда не сдержала улыбку.
   – А что случилось с вами? Серьезное ранение?
   – О Господи, нет! У меня был тяжелый период в жизни, и я увлекся «зеленым змием». Узнав про это, Зак приехал и вытащил меня из этой гибельной ямы. – Генри белозубо улыбнулся. – Проще говоря, он увез с острова весь алкоголь и оставил меня на целую неделю «выгуливаться» без капли спиртного, пока я не сумел взять себя в руки.
   – Замечательное решение… А вы случайно не «Канадиен клаб» пили? – с подозрением спросила она.
   – Как вы догадались, Линда?
   Вот она и получила разгадку, откуда у Зака в кухонном шкафу коробка виски. Он привез ее от Генри и поставил в шкаф, решив, видимо, избавиться от бутылок позднее. А она сделала свои собственные, далеко идущие выводы.
   – Эти бутылки до сих пор стоят в шкафу на кухне. Из-за этого я даже обвинила Зака в алкоголизме.
   Генри расхохотался. Но если Линда и надеялась, что эти слова отвлекли его от начатого разговора, то вынуждена была разочароваться: Генри продолжил гнуть собственную линию.
   – Послушайте совет донжуана со стажем, Линда. Вы не должны выказывать столь явный интерес. Это пугает таких мужчин, как Зак.
   – Как Зак? Что вы имеете в виду? – осторожно спросила она.
   – Он боится брака как огня. Боится настоящих взаимоотношений. Я буду предельно откровенным с вами, потому что вы мне нравитесь. И еще потому, что вы первая, кому он предложил совместное проживание.
   Возмущенная Линда хотела посоветовать Генри не совать нос в чужую жизнь. Но Генри был другом Зака, она могла почерпнуть такие сведения о нем, каких больше никто не мог ей дать.
   Она смогла бы докопаться до самой сути и прогнать демонов, которые мучили ее мужчину.
   – Почему он боится подпускать к себе женщин?
   – Как вы знаете, почти все наши страхи идут из детства. Его отец был женат пять раз.
   – Пять раз? – в ужасе переспросила Линда.
   – Да, и при этом не испытывал ни к одной из жен достаточно теплых чувств. И они платили ему взаимностью. Наверное, это так глубоко отложилось в подсознании Зака, что теперь ему очень тяжело побороть установившиеся стереотипы.
   – У него было много любовниц, – вырвалось у нее.
   Генри смутился.
   – Вы и это знаете?
   – Он не скрывает.
   – Сукин сын, как же велик его страх! Не сомневаюсь, что он придумал кучу условий и ограничений.
   – Нет, их придумала я. И смотрите, пожалуйста, на дорогу.
   Генри отвел от нее изумленный взгляд и помотал головой.
   – Но зачем?
   – Какая разница, кто их придумал? Я просто знала, что он хочет именно этого.
   Лицо Генри сделалось печально-задумчивым.
   Он высадил Линду у дома Зака и попрощался.
   – Вы не зайдете?
   – Спасибо за приглашение, Линда, но я спешу. В следующий раз – обязательно.
   Генри уехал, подмигнув ей на прощание и оставив в душе чувство, что она только что обрела друга.

22

   – Что-то не так?
   Это был первый вечер, когда Зак появился дома мрачнее тучи. Он едва поздоровался с Линдой, придя с работы, а теперь хмуро ковырялся в своей тарелке.
   – Линда, хватит вести себя подобно заботливой женушке. Просто оставь меня в покое.
   Эти слова больно резанули ее по сердцу, но Линда уже научилась сдерживать себя.
   – Я просто подумала, что смогу помочь… – начала она, но реакция Зака ее действительно напугала.
   – Нет! – почти закричал он. – Ты ничем не можешь мне помочь!
   – Хорошо.
   Линда поднялась, чтобы убрать со стола.
   – Твоя забота напоминает мне плотную вату! – добавил Зак, и Линда задохнулась от возмущения.
   – Что?!
   – Паутину, которая опутывает меня все плотнее с каждым днем!
   – Ты, наверное, пьян! Если хочешь побыть в одиночестве, то не стоит закатывать подобные истерики. Я не навязываюсь и могу просто уйти.
   В конце концов, мне есть куда!
   Господи, что она говорит?! Но напряжение, копившееся столько дней, уже вырвалось на волю. Линда почувствовала, что внутри нее словно раскручивается до упора сжатая пружина. Она схватила плащ, сумку и выскочила из квартиры.
   Это не могло продолжаться долго… Когда-нибудь это должно было закончиться… – как заклинание повторяла она про себя, но душа тоскливо всхлипывала: Зак, почему ты меня не остановил?.. Неужели тебе все равно?..
   Линда добралась до своей квартиры на такси.
   Открыв дверь, она вошла, и сразу же на нее пахнуло каким-то холодом. Холодом одиночества. Она слишком привыкла к человеческому существу, находящемуся рядом, к общению, к теплу… Линда пыталась быть циничной, но у нее ничего не получалось. Что ж, она виновата сама: ведь прекрасно понимала, чем это все может закончиться, она позволила себе запретное, зашла слишком далеко… Возможно, даже выдала свои чувства… Либо дело в самом Заке. Он просто испугался того, что у них все слишком хорошо и гладко получается, что они идеально подошли друг другу.
   – Жалкий трус, – прошептала Линда, и слезы полились по ее щекам. – Ты трус, Зак, малодушный человек…
   Линда тяжело опустилась на диван и закрыла лицо ладонями. Ей казалось, что в эти минуты рушится вся ее жизнь, настолько тяжелыми и безысходными были эти минуты. И скандал, начавшийся буквально не из-за чего, и ее неожиданное резкое противодействие, эмоциональная вспышка, еще более усиливали на душе эту тяжесть.
   Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Линда подняла голову и застыла, недоумевая, кто к ней пришел. И тут же зазвонил ее мобильный телефон. На экране высветился номер Зака, и Линда пропустила несколько звонков, не решаясь ответить. Потом, собравшись с силами, она нажала на кнопку.
   – Алло?
   – Линда, я стою у твоей двери. Пожалуйста, открой. Нам нужно поговорить.
   Линда с удивлением воззрилась на входную дверь, за которой, оказывается, стоит Зак!
   – О чем?.. – спросила она слабым голосом.
   – Линда, пожалуйста.
   Она отключила связь и направилась к дверям.
   Отперев замок, Линда распахнула дверь и увидела Зака. Его лицо было утомленным, а взгляд тусклым.
   – Заходи.
   Линда повернулась к нему спиной, направляясь внутрь квартиры. Она слышала, что Зак идет следом за ней.
   – Хочешь выпить? – спросила она, не поворачиваясь.
   – Да, – тихо ответил он.
   Линда подошла к бару, достала бутылку вина.
   Понаблюдав за ее тщетными попытками вынуть пробку, Зак наконец взял инициативу в свои руки.
   – Я помогу. – Он легко откупорил бутылку, заставив Линду испытать новую волну огорчения от своей беспомощности даже в таком простом деле.
   Линда молча вытащила из бара два бокала, поставила перед Заком и отошла, устроившись на диване и подобрав под себя ноги. Зак налил вина, приблизился и подал ей бокал. Линда взяла, но поняла, что совсем не хочет вина.
   – О чем ты хотел поговорить? – спросила она, вертя бокал в руках и разглядывая его содержимое с таким тщанием, словно там мог скрываться ответ на мучающие ее вопросы.
   Сейчас у нее возникло ощущение, что время повернулось вспять и опять начинает отсчет с нулевой точки. В это было бы легко поверить, если бы не жгучее чувство обиды, терзающее душу.
   – Я хотел попросить прощения за свое поведение. Я был ужасен. Наверное, у каждого бывают такие периоды, когда все раздражает. Я здорово устал, у меня была сложная операция, и я не сдержался.
   – Дело совсем не в этом, Зак, и ты это прекрасно понимаешь. Мы не найдем общего языка, если ты так и будешь уходить от действительности, пытаясь убедить и меня, и себя в том, что на самом деле не существует.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Я сразу сказала, что наши отношения будут строиться на честности, но, похоже, ты решил по-другому. – Линда отвернулась и стала смотреть в стену. – Если ты кого-то завел…
   – У меня никого нет, Линда.
   – Но тогда почему… почему ты обидел меня?
   Ты и раньше приходил усталый, у тебя были тяжелые операции, но ты никогда не позволял себе вести себя так…
   Зак склонил голову.
   – Я не знаю, почему получилось именно так, – признался он наконец. – Я понимаю только, что был не прав, я обидел тебя, но больше всего на свете я хочу, чтобы ты вернулась.
   Прости меня и вернись, Лин… Пожалуйста.
   Наверное, не стоило так легко соглашаться, но Линда была так слаба…
   В эту ночь Зак был особенно нежен, а в ней словно произошел какой-то надлом. Ее тело было полно желанием, но в голове… Это было такое странное чувство раздвоенности, словно Линда распалась на несколько кусочков и никак не могла собрать себя воедино.
   В последующие дни все было как обычно, и в то же время Линда с какой-то безнадежностью чувствовала, что надлом, появившийся в ее душе, не только не исчез, а стал разрастаться. Она чувствовала сначала незначительные, едва заметные перемены в отношении к ней Зака. Ее разбушевавшееся воображение раздувало эти мелочи до огромных размеров, и порой наступали такие минуты, когда Линда была готова забиться в истерике, обвиняя его в отсутствии внимания. Тогда она сжимала зубы и с огромным трудом брала себя в руки.
   Линда была уверена только в одном – что-то бесповоротно изменилось, их отношения потеряли былую легкость. Возможно, совместное проживание показалось Заку слишком обременительным, или он решил, что слишком близко подпустил ее к себе, или… Все, хватит! Иначе можно так далеко зайти, что потом и не выберешься из этих дебрей. Линда вовсе не собиралась штурмовать новое препятствие, это не для нее. В их игре давно установлены все правила – правила Зака! – и пересмотр отдельных пунктов не допускается. А посему она должна просто принять все, как есть. Ей остается только отстраненно наблюдать, как пропасть между ними становится с каждым днем все шире, а от нее при этом ничего не зависит…
   Несмотря на обиду, занозой засевшую в ее сердце, Линда так и не смогла разочароваться в Заке. Он таков, каков есть, его характер сложился, и кто она такая – в самом деле! – чтобы пытаться изменить человека согласно своим меркам?
   Ей остается только смириться или уйти, полностью разорвав их отношения. Уйти, чтобы оторвать от себя часть своей души, словно кусок плоти, оставив кровоточащую рану! Линда любила Зака и нуждалась в нем, как никогда ни в одном, человеке.
   Для нее это было столь же ясным, сколь она была уверена в том, что Зак готовится к разрыву. Зак стал подолгу задерживаться вечерами. Иногда он возвращался, когда Линда уже спала. Она просыпалась, когда он приходил, хотя Зак старался все делать тихо, и до утра уже не могла сомкнуть глаз. Она ничего не спрашивала, он ничего не объяснял. Душа еще бунтовала, но умом Линда смирилась, понимая, что ничто изменить не в силах. Зак и так совершил почти что подвиг, но теперь для него все изменилось.
   По-видимому, он, попробовав суррогата семейной жизни, полностью разочаровался в подобных отношениях. Если и были какие-то надежды и иллюзии, то они бесследно растаяли.
   Линда стала рассеянной на работе, ее голова была забита бесконечными мыслями о Заке и о том, насколько хватит ее сил, чтобы поддерживать эти остывающие угли. Иногда, возвращаясь домой, она решала, что именно сегодня расставит все точки над «i», но каждый раз малодушничала.
   Потеря душевного равновесия внесла тревогу и в ее сны. Она плохо спала, а однажды, как предвестник грядущего окончания их отношений, ей приснился сон, в котором Зак уходил от нее. Она плакала и звала его, но он даже не обернулся. Линда проснулась, поняв, что ей трудно дышать, а ее глаза и в самом деле мокрые, потому что она плакала не только во сне.
   В конце концов она решила, что одиночество и оплакивание своей несостоявшейся «семейной» жизни – это вовсе не то, чем можно гордиться.
   И она нашла некое «противоядие»: если Зак звонил и говорил, что снова задерживается, то Линда отправлялась в гости к Саре.
   Новым поводом для нового конфликта оказался, как ни странно, Генри. Он пришел вместе с Заком.
   – Я пригласил Генри в гости.
   – Хорошо, но ты мог бы и предупредить.
   – Линда, не стоит беспокоиться. Я очень неприхотлив, – заверил Генри.
   В его обществе Линда смогла немного расслабиться. Генри много шутил, а потом, улучив минутку, шепнул ей:
   – Я вижу, вы приняли мои советы к сведению, Линда.
   Секундой позже она догадалась, что имеет в виду Генри, – в ее глазах больше не было явного обожания.
   – Да, – выдавив улыбку, подтвердила она и тут же нашла необходимые слова, чтобы указать ему на слишком пристальное внимание к ее персоне:
   – Однако я заметила, что вы сами не торопитесь следовать собственным советам.
   – Я не в силах скрыть свои чувства.
   – О каких чувствах идет речь? – осведомился Зак.
   – О моих чувствах к Линде, – ничуть не смущаясь, с улыбкой заявил Генри.
   – Ах вот как.
   – Генри шутит.
   Но отрицание только усилило недовольство Зака.
   Чуть позже Зак отправился проводить Генри.
   Линда мыла посуду, когда Зак появился на кухне.
   – Решила заставить меня ревновать? – без предисловий спросил он.
   – Как ты мог подумать?! – Линда задохнулась от возмущения.
   – Для меня не секрет, что ты нравишься Генри. Но не стоит использовать моего друга для решения своих проблем.
   – У меня нет проблем, Зак. Проблема в тебе…
   – Не устраивай мне сцен.
   Она вдруг все поняла.
   – Это ты устраиваешь сцену.
   Линда домыла и убрала посуду, сняла и аккуратно сложила фартук и рассеянно огляделась.
   Потом она направилась в комнату и стала складывать свои вещи.
   – Новая демонстрация? Но я больше не побегу за тобой. Так и знай.
   – Я и не жду. Прощай, Зак.

23

   Первая неделя без Зака прошла в каком-то забытьи. Линда стала похожа на робота. Она избегала приглашений обеспокоенных родителей, с усилием притворялась, что с ней все хорошо, на работе. Единственной отдушиной для нее стало общение с Сарой. Она ни о чем не спрашивала, всегда находила повод посмеяться, а ее маленькая дочка была просто ангелом.
   Вечер пятницы представлялся Линде особенно ужасным: Сара должна была дежурить в клинике, и Линде грозил призрак одинокого вечера, а впереди маячил безрадостный уикенд…
   – Сара, можно я поеду с тобой?
   – Думаю, никто не будет против, если ты навестишь нескольких детишек. Но если ты пытаешься найти забвение, то хочу предупредить, что от себя, Лин, не убежишь. Тебе пора перестать мучить себя, надо выбираться из болота депрессии. На твоем докторе свет клином не сошелся.
   – Я пытаюсь, Сара.
   Подруга вздохнула.
   – Ладно, нам пора ехать.
   Помня о том, что маленькие пациенты клиники – это дети из малоимущих семей, Линда остановила машину возле магазина игрушек и, извинившись перед Сарой, исчезла на несколько минут. Вернулась она, нагруженная пакетами с игрушками. Сара только покачала головой, но ничего не сказала.
   Несколько часов, которые Линда провела в обществе больных ребятишек, были бальзамом, пролившимся на ее душу. Собственные страдания и метания вдруг показались ей незначительными, а потом она и вовсе забыла обо всем, играя с детьми и помогая Саре укладывать их спать.
   Линда дала обещание Марии, маленькой девочке, которая с трудом говорила по-английски, зайти к ней еще раз, перед отъездом.
   – Лин, тебе надо было стать воспитателем.
   – Разве для меня все уже потеряно?
   – Нет, конечно нет. Дети так и тянутся к тебе.
   – Просто им не хватает родительской ласки.
   Их папы и мамы вынуждены почти круглые сутки зарабатывать деньги на пропитание своих детей. У них такие большие семьи… Мария мне сказала, что у нее восемь братьев и сестра. Десять детей в семье, Сара!
   – Да, жизнь – это беспощадная борьба. Как бы жестоко это ни звучало.
   – Но нельзя допускать, чтобы сильнейшие выживали за счет слабых.
   – Ты права. Но, к счастью, время, отпущенное на философию, уже истекает. Нам пора собираться домой.