Страница:
ЛИКИ БЕЛМЕЗА. ТАЙНА. КОТОРУЮ БЕЗУСПЕШНО ПЫТАЛИСЬ ЗАМЯТЬ
Напомним о событиях теперь уже далекого 1971 года…Однажды теплым солнечным утром сеньора Мария-Гомес Комара, жительница Белмез-де-ла-Мораледы, городка близ Кордовы в Южной Испании, проснулась и обнаружила на кафельной плитке пола в своей кухне странный портрет. Само лицо не особенно напугало сеньору, ее стали тревожить многочисленные зеваки, которые стали приходить поглазеть на странное явление. Поэтому она решила избавиться от портрета. Когда попытки отмыть плитку не увенчались успехом, она попросила сына Мигеля сбить ее и положить новую. Все так и было сделано, но на цементе стали появляться все новые и новые изображения. Среди них было лицо мужчины средних лет, которого узнали почтенные жители Белмеза,этот человек жил в городке и умер много лет назад. Он был похоронен на несуществующем ныне кладбище, на месте которого, как утверждают старожилы, и стоит дом Марии-Гомес.
С течением времени «Лики Белмеза» превратились в социологическое явление, не имеющее прецедентов, стали тайной, которая навлекла на себя гнев скептиков, вызвала любопытство ученых и нездоровый интерес властей. Сейчас, по прошествии почти четверти века, мы располагаем официальными документами, подтверждающими подлинность этих сверхъестественных лиц, — загадки, которая все еще ждет своего объяснения в затерянном уголке Андалузии. Луке, нотариус из гренадской коллегии адвокатов. проживающий в городке Уэльма, оказывается в доме номер пять по улице Родригеса Акосты в Белмез-дела-Мораледе, вызванный профессором Херманом де Аргумосой. Его задача — опечатать в его присутствии дверь на кухню, расположенную в проходе, ведущем от наружной двери, поблизости от окна, выходящего на улицу.
Эта дверь опечатана с помощью проволоки, проходящей через металлические шайбы, сцепленные с пломбой, употребляемой для такого рода процедур. Для большей надежности поверх помещена белая картонка с официальной печатью нотариальной конторы Уэльмы и росписью сеньора Паласио.
Затем, убедившись, что дверь помещения действительно заперта при помощи пластмассовой пластиныон навешивает на петли замок марки «Фам». После чего та же самая процедура повторяется с окном, а пломба запечатывается красным сургучом, поверх которого выдавливается номер ключа — 2936 DG.
По обеим сторонам от двери прикрепляется полоса прозрачной бесцветной бумаги. За этим следует запечатывание лент еще тремя сургучами: двумя сбоку, с уже указанными цифрами, и одним по центру с изображением конской головы.
В двадцать тридцать нотариус закончил всю операцию.
Кухню оставили в покое, пустой, вдали от любопытных глаз. В ней оказались запертыми «Лики Белмеза».
Двадцать шесть лет ожидания. Тем поздним летом случилось историческое событие. Впервые в Испании нотариус применил свои полномочия в отношении сверхъестественного явления. Экстраординарное решение было вызвано шумной кампанией, которую развязала испанская пресса, вылившаяся в настоящую травлю. По призыву самых рьяных критиков газеты начали публиковать статьи против Белмеза, его жителей и загадочных ликов. Встревоженный создавшейся ситуацией, философ и гуманист Херман де Аргумоса вместе с известным немецким парапсихологом Гансом Вендором и съемочной группой немецкого телевидения потребовали присутствия нотариуса для опечатывания помещения на три месяца.
В течение многих лет десятки исследователей гонялись за неуловимым документом нотариуса, осознавая всю важность, которую тот имеет для удостоверения подлинности самой, пожалуй, большой загадки современной парапсихологии. Все их усилия были тщетны, провал следовал за провалом, и в конце концов большинство из них решило, что на самом деле подобного документа никто никогда не составлял. Точно так же и скептики с каждым днем все больше раздувались от радости — ведь их гипотезу о мошенничестве ничто уже, казалось, не могло опровергнуть, кроме того, что было за опечатанной дверью маленькой кухни. В который уже раз тайна стала жертвой невежественной лжи. И вот в первые дни мая 1997 года, облазив весь полуостров, журналисты из ежемесячного издания о непознанном «Энигмас» («Загадки») наконец получили в свои руки акты за номерами 00462 и 00467, связанные с нотариальным протоколом, заполненным в доме «Ликов Белмез-де-ла-Мораледы». Документы состояли из тридцати трех листов, которые напрочь отметали версию о мошенничестве и оставались в недосягаемости почти четверть века. В этих бумагах указывались все лица, участвовавшие в заговоре вокруг тайны, целью которого было сокрыть ее любой ценой. Это история угроз, вымогательств и разных манипуляций, о которых большинство исследователей предпочло бы забыть. Сама социальная значимость учреждений и лиц, оказавшихся замешанными в этом деле, возможно, и стала причиной того, что историю всеми силами старались замять.
Сейчас мы впервые получили возможность реконструировать развитие каждой из трех фаз этой истории.
Фаза 1: реакция Церкви. Дом номер пять по улице Родригеса Акосты превратился в настоящее.святилище. К его крыльцу ежедневно тысячами тянулись паломники, желающие лично зреть языческое чудо, которое с самого начала весьма раздражало белмезскую Церковь. Именно молодой приходской священник Антонио Молина первым принялся публично разоблачать «лики», настаивая на том, что они сфальсифицированы. Как сообщили журналисты из «Энигмас», священник делал все возможное, чтобы доказать поддельность чуда, якобы сотворенного группой местных жителей: началась мистификация будто бы с простой шутки.
Решили подретушировать пятно, возникшее на плите хозяйки квартиры, Марии-Гомес Камара, его фотография н появилась затем во многих местных газетах.
Так за три дня и родился весь «фокус», который, по словам кюре, так потряс общественный порядок в маленьком городишке.
В самом же Белмезе никто не сомневался в порядочности жильцов «зачарованной квартиры»; поэтому действия кюре, который упрямо распространял свою гипотезу о «шутке, вышедшей из-под контроля», среди исследователей, поваливших в этот отдаленный уголок у горы Магина, стали вызывать подозрения. Ведь до той поры он был известен как ревностный исполнитель приказов своего начальника, епископа Хаены, и ничего по своей воле не предпринимал. Это подтвердил и мэр Белмеза в эти тревожные годы'. Мануэль Родригес Ривас, ключевая фигура, которыйоставался все последующие двадцать лет объектом пристального внимания прессы, своего рода громоотводом, на который пришлись все колотушки, наговоры и отголоски зловещего заговора. По его словам, именно Церковь спланировала тактику, призванную дискредитировать всю эту историю.
«Все это рухнуло потому, что иначе быть не могло. Церковь никак не могла согласиться с парапсихологами, ведь ей в таком случае надо было признать чудо, — говорил мэр. — Уже в первые шесть месяцев после появления лика истощились запасы продовольствия, питья и всего необходимого в городе. Были и проблемы с общественным порядком. Я когда-то изучал педагогику в Гранаде, и моим профессором оказался как раз тот, кто в 1972 году занимал пост епископа Хаены — дон Мигель Пейнадо Пейнадо. И именно он вызвал меня первым делом к себе и сказал, что я должен покончить со всем этим и что он надеется, что я возглавлю группу людей, которые возьмут на себя это дело. Я же мог только решительно ответить, что явление на самом деле происходит, оно подлинное и я не могу ни с чем покончить…» Справедливости ради надо заметить, что с течением времени представитель Церкви в городе, кюре-полемист Антонио Молина, поняв свою, мягко говоря, неправоту, попытался выйти из дела, отказываясь от какого-либо касательства к этому феномену. В конце концов он принял решение покинуть город и надеть на себя монашеское облачение.
После долгих поисков по всей Андалузии журналисты обнаружили его в роли школьного учителя в одном городке близ Лусены, вдали от шума городского и эфемерной популярности, которых он вдосталь вкусил в 1972 году и о которых, как мы убедились, до сих пор не может забыть… «На меня никто не давил. Единственное, что я могу сказать по этому поводу, что все было парапсихологическим явлением, и кроме этого мне нечего добавить…» Краткость его речи не умаляет ее значения. Бывший священник решительно отказывается от версии о мистификации и, что кажется совершенно невероятным, чуда тоже. Разговор продолжить не удалось. Антонио желал остаться в стороне от каких-либо исследований, несмотря на то что уже внес свой вклад в «параллельную» историю.
Фаза 2: призрачная комиссия. Спустя шесть месяцев после появления первого лика на кухне Марии-Гомес Камара гражданский губернатор Хаены Хосе Руис де Гордоа пригласил известного исследователя Хермана де Аргумосу посетить городок в горах. И вот 2 февраля знаменитый философ прибыл в Белмез. Он был первым, кто явился по официальному приглашению для изучения феномена на месте его возникновения. Его выводы не заставили себя ждать, и популярная газета «Город» взяла на себя информационное обеспечение этой истории. День за днем о всех тестах, которые Аргумоса проводил в «Доме ликов», ежедневник оповещал в своих вечерних выпусках, на все четыре стороны кркча, что все оказалось вовсе не «фокусом». И вдруг 19 февраля в городке объявился один противоречивый персонаж, психолог Хосе-Луис-Хордан Пенья, да еще во главе комиссии, якобы посланной министерством внутренних дел и состоящей из специалистов по строительству, живописи, химии, фотографии и т. п. Цель комиссии была ясна: разоблачить мошенничество и его авторов. Первым представителем власти, который связался с Хорданом Пеньей, был Антонио Молина. К-юре уверил своего собеседника, что Мария-Гомес открыла ему: все было следствием шутки соседей! Далее он стал убеждать психолога, что и психофония, которая состояла из речей довольно драматического характера и была услышана незадолго до этого Херманом де Аргумосой на той самой кухне и которой газета «Город» посвятила целиком выпуск, была создана при помощи одного сложного электронного устройства, установленного в автомобилей трех километрах от дома.
Прибор якобы испускал те самые волны, которые впоследствии обратились в гротескные голоса с того света. Имея на вооружении подобные истории, психолог решил, что середину ребуса он уже восстановил и решение загадки недалеко. Его следующим шагом был «тщательный» анализ второго изображения, появившегося на кухне. Наконец, он «вполне убедился», что этот лик был нарисован кистью из густой щетины, а красками послужили сажа и уксус.
«Разоблачитель» оставил в самых различных документах описание своей комиссии, тем самым доказав — никакой правительственной комиссии не существовало, что, между прочим, подтвердили ее псевдочлены.
Сам спорщик Хордан Пенья заявил журналистам «Энигмас» в своем мадридском доме, что «самым интересным была возможность установить химический состав смеси (хлорид соды), которая, испаряясь с известковой поверхности стенки, оставляла на ней едва заметный рисунок».
Благодаря розыскам кадисского адвоката Мануэля Гомеса Руиса стало известно, что Пенья не мог осуществить непосредственный анализ изображения, так как его уже поместили под стекло к тому времени, когда психолог только прибыл в Белмез, и с тех пор никто его не снимал. И наконец, мэр Мануэль Родригес Ривас уверил нас, что никакой комиссии, посланной правительством, не было, иначе первым делом она представила бы ему свои полномочия, чего, однако, не последовало…
К похожему заключению пришла и другая комиссия, организованная газетой «Город» и возглавленная химиком Анхелом Винасом. Обнаружив отсутствие на известке стены и пола следов урана и какой-либо радиоактивности вообще, члены группы впали в сомнение. Последнее указывает на то, что у комиссии была заранее намеченная цель: разоблачить мошенничество. Однако без доказательств под рукой этого сделать было невозможно.
Несмотря на это, 25 февраля всю Испанию облетела сенсационная новость. Одна мадридская газета опубликовала на своей последней странице статью «С тайной покончено!» в виде хроники того, как якобы рисовались лица — красками из хлорида и нитрата серебра, потом облученными ультрафиолетовой лампой. Комиссия Винаса нанесла загадке смертельную рану. С этого дня вся страна считала, что «Лики Белмеза» — это очередная «утка». И так считается вот уже почти четверть века. Однако анализы, проведенные представителями Высшего совета научных исследований в 1991 и 1994 годах, выбили почву из-под «научных» доказательств комиссий, организованных «Городом» и Пеньей. Ни солей серебра, ни хлорида соды, ни сажи, ни уксуса… и никаких следов живописи.
Фаза 3: вмешательство правительства. Мало кому известно, что в те февральские дни 1972 года все действия в Белмезе дирижировались из правительственных кабинетов. Пабло Нуньес Мото, глава администрации округа Сеговия, был первым, кто впрямую пригрозил предполагаемым устроителям «фокуса». Именно с такой точкой зрения правительственного чиновника столкнулся мэр Мануэль Ривас в его историческом послании. В письме, зафиксированном под номером 8700 в канцелярии министерства внутренних дел, ему угрожали судебным процессом и снятием с.поста. В то же самое время члены бригады криминальных расследований, зависимой от генеральной дирекции безопасности, представили свои полномочия мэру Белмеза и заявились в дом номер пять по улице Родригеса Акосты для проведения одной из самых секретных операций.
Мария— Гомес вспоминала об экспериментах, которые проводили полицейские: «Много дней подряд они подносили к лицу за стеклом какие-то аппараты. Наконец, прежде чем уйти, они сказали, что никакого мошенничества здесь нет и что меня больше никто не потревожит…» Но после этого заявления мэру пришлось предоставить дом напротив начальнику отряда гражданской гвардии с его людьми для круглосуточных дежурств и слежки за всеми «подозрительными», которые входят и выходят из дома, длившейся более семи месяцев» в то время как сама его хозяйка об этом даже не догадывалась. Но самая важная часть операции еще только начиналась. Жарким августом 1972 года импозантный черный лимузин подъехал к дому мэра. Многие жители видели, как Мануэль Родригес Ривас сел в него, и. заподозрили худшее. Распространились слухи: якобы правительство увозит мэра в Мадрид, чтобы заставить его окончательно умолкнуть. Его всамделишное молчание по поводу путешествия вызвало к жизни тысячу разных толков. И вот наконец магнитофоны журналистов установлены перед мэром в ожидании правды: «Меня вызвали к Томасу Гарикано Гоньи, который тогда возглавлял министерство внутренних дел. Меня спросили, как я допустил такое. Я признался, что ничего не допускал, что это подлинный феномен и что я не знаю, кто бы мог расследовать это дело… Министр заявил, что с этим надо покончить, но я не мог покончить и не мог убедить в этом людей не из моего города. Я сказал ему, что он своей властью может приказать гражданской гвардии оцепить город и никого из него не выпускать. На это министр ответил: „Ты пришел отвечать, и ты за это ответишь!“ К этим угрозам правительства присоединил свой голос еще один высокоуполномоченный провинции Хаен, ее епископ Мигель Пейнадо Пейнадо: „Кто больше всех на меня давил, так это епископ. Он говорил, что с этим нужно покончить, что этого не может быть, и все время сетовал, как далеко все это может завести. Даже мой друг Антонио Молина, который тогда был кюре в Белмезе, когда я предложил ему пойти посмотреть лики, сказал мне: „Замолчи! Если епископ узнает, что я ходил смотреть на эти лица, он нам такое устроит!“ Вот до чего дело дошло. Епископ считал, что я могу со всем этим покончить, но я ничего не мог. В эти дни никто не знал, что в одном из белмезских домов остановился известный журналист, присланный из Мадрида, чтобы впоследствии выслать пухлый отчет о событиях с явной целью оградить Церковь от ответственности за это явление. Есть тому свидетели, и они еще могут обо всем рассказать…“ Так сплелся заговор, который оставался скрытым от общественности на протяжении более двадцати лет. Заговор, который коснулся даже судьбы мэра Изабель Чаморро, его последней жертвы, как видно из заключительного акта „процесса о ликах“, разворачивавшегося в июле 1975 года в Малаге. Там различные „специалисты“ и средства массовой информации вознамерились продемонстрировать любой ценой, что лики были изготовлены при помощи раствора серебра. Роль доньи Изабель, как она сама признавалась, свелась к сдерживанию гнева оппонентов, защищавших всеми средствами порядочность белмезцев и подлинность таинственных изображений.
Среда, 30. мая 1997 года, Кордова, тринадцать двадцать девять. В роскошном буфете нотариуса в самом центре города журналистов с нетерпением ждет дон Антонио Паласиос Луке, ныне преуспевающий нотариус, который некогда опечатал «Дом ликов». Добраться до него было нелегко, но усилия того стоили. Наконец-то молчание, которое растянулось на двадцать шесть лет, было нарушено, и значительная веха в истории испанской парапсихологии преодолена. Впервые знаменитый юрист подтвердил подлинность загадочного происшествия: «Я надежно и прочно опечатал кухню доньи Марии-Гомес и одновременно запротоколировал эти действия при помощи нотариуса Хулиана Эчеверриа и ученых. Через три месяца печать была снята, и клянусь вам, я увидел, что фигуры за это время изменились… я не знаю такой техники живописи, которую могли бы употребить для нанесения этих изображений. Оставаясь в закрытой кухне, лики изменились!
За эти три месяца, по моему мнению, никто не мог проникнуть туда до тех самых пор, пока я лично не снял печать… Я могу сказать со всей уверенностью, что это не была мистификация. Это паранормальное явление, и у меня в этом нет никаких сомнений».
Сама важность заявления дона Луке делает ненужными какие-либо комментарии. Никогда еще нотариус не удостоверял столь пылким образом парапсихологические явления.
Самым удивительным было то, что за три месяца, пока кухня была заперта и опечатана, изменился ракурс некоторых изображений. Одна голова развернулась на сто восемьдесят градусов — увидев это, нотариус в ужасе покинул кухню…» Сегодня можно видеть фотографию нотариального акта, который прятали больше двадцати лет, — решающее доказательство того, что лики в Белмез-де-лаМораледе — это не мистификация. И мы должны осознавать, что этим бросаем вызов нашей обыденной логике, всей истории, в которую все настойчивее вкрадываются элементы необъяснимого…
НЕПРИКАСАЕМАЯ НЗ АЛАБАМЫ
Можно ли представить такое — одна из самых мощных в мире армий была напугана одной-единственной и к тому же явно больной женщиной? Но именно это и произошло в 1939 году, когда один американский генерал не смог найти управу на некую женщину, живущую в пустыне. Это случилось одним июльским утром в штате Алабама…
Свидетель происшедшего — бывший агент ФБР — до самого последнего времени никому не рассказывал об инциденте с самого 1939 года. Сделал он это только недавно в редакции мексиканского журнала «ОВНИ», когда почувствовал, что стареет и может вообще не успеть никому поведать о том загадочном событии.
В те далекие годы агентство безопасности работало в тесном сотрудничестве с военными над реализацией нескольких проектов. И вот однажды агент ФБР и его сотрудники получили уведомление, что некая предсказательница сообщила полковнику, занимавшему высокую должность, некоторые сведения по поводу его работы… Эта информация была классифицирована как сверхсекретная.
Полковник доложил об этом случае своему начальнику, а тот, в свою очередь, передал все сведения в Вашингтон. Оттуда позвонили в ФБР, и расследование началось.
Наш свидетель был отправлен возглавить всю работу по этой теме, и ему пришлось выехать в сельский район в штате Алабама, где и жила предполагаемая предсказательница. Вместе с ним туда на всякий случай отправились два других агента.
Прибыв на место, они увидели женщину, сидевшую в прихожей своего дома. Агент достал свое удостоверение и показал его женщине. Затем попросил какой-нибудь документ у дамы, и она сказала им, кто она.
Агенты попросили женщину ответить на некоторые вопросы, но, прежде чем начался разговор, она улыбнулась и сказала, что, во-первых, она вовсе не предсказательница.
Удивленный агент ответил, что никто и не говорил, что она является таковой. Женщина все так же с улыбко'й заметила на это, что так-то это так, никто об этом не говорил, но, судя по всему, именно этот вопрос у него на уме. Это заявление совершенно смутило нашего агента ФБР, потому что на самом деле он думал как раз об этом.
Помощник не успел сделать и шага в направлении к женщине, когда его вдруг схватили судороги и он весь мелко задрожал.
Что касается женщины, она продолжала спокойно сидеть на своем стуле, как будто ничего не происходило, а затем с тем же спокойствием обратилась к главному агенту: если он намерен предпринять что-либо против нее, то никто из них не сможет выйти из этого дома.
Видя такое положение дел, главный агент сказал ей, что больше не станет пытаться увезти ее с собой. И как по волшебству, фэбээровец, сведенный судорогами, тут же пришел в себя, как будто бы с ним ничего и не происходило. После этого женщина предупредила, что знает об их намерении вернуться к ней с большей подмогой, но, если это произойдет, она отказывается отвечать за последствия. Подчеркнула также, что не собирается никуда являться для бесед, и прибавила, что может показать им,, что может случиться, если они снова ее побеспокоят. Агент попросил ее уточнить, о чем идет речь. Тогда женщина объяснила, что для этого нужно выбрать необитаемое место, территорию примерно в двести пятьдесят квадратных километров. Фэбээровцы должны разместить посты по всем четырем углам этой территории и приехать на следующий день, чтобы сообщить ей, как все сделано.
В этот момент агенты сочли за лучшее удалиться из этого дома как можно быстрее. Они оставили женщину и направились в штаб-квартиру ФБР, где в рапорте изложили обо всем происходившем.
Их начальник связался с военными и пересказал им содержание документа. Через несколько часов в контору ФБР явился некий генерал и заявил, что намерен исполнить требования этой женщины, покончить со всеми глупостями и арестовать ее. Он также заявил, что военные располагают несколькими полигонами в пустыне и они уже выполнили все ее инструкции.
Ранним утром на следующий день генерал по телефону сообщил, что все готово и сделано именно так, как было указано, и данная территория свободна. Затем вместе с агентом ФБР он отправился в дом женщины. И когда они подъехали к ней, та спокойно ожидала их, сидя все на том же стуле.
Оба мужчины вышли из машины и приблизились к дому. Агент едва произнес несколько слов, представляя генерала, когда женщина перебила его и заявила, что прекрасно знает, кто он и что здесь делает. Затем она спросила, выполнено ли все, как она распорядилась. Генерал ответил утвердительно.
Женщина осведомилась, летают ли самолеты над этой территорией, и получила ответ, что воздушное пространство перекрыто. Она бросила на него многозначительный взгляд испросила, точно ли это. Генерал подтвердил, что он в этом-уверен.
Никто не имел ни малейшего понятия о том, что же должно произойти.
Генерал спросил, когда же она собирается продемонстрировать им то, что обещала.
Загадочная женщина ограничилась ответом, что все уже сделано. Генерал, в свою очередь, сказал, что если она все затеяла ради простого цирка, то он лично придет, чтобы арестовать ее и отвезти в тюрьму.
Женщина только улыбнулась^ заметила, что если он или кто-нибудь другой вернется, чтобы снова ей досаждать или даже за какой-нибудь забытой вещью, то сегодняшняя демонстрация покажется пустяком по сравнению с тем, что тогда произойдет.
Оба мужчины вышли и отправились каждый по местам своей службы. Генерал позвонил в зону испытаний и приказал, чтобы разведгруппа осмотрела зону и ее окрестности и сообщила обо всем необычном, что там ей встретится.
…Вскоре военачальника проинформировали, что в данной зоне нет никаких признаков жизни, так как все растения погибли, и то ж-е самое случилось с насекомыми и мелкими животными, а также с птицами, которые пролетали над этой местностью и падали замертво на лету.
Генерал сообщил обо всем этом агентам ФБР, собравшимся по этому поводу у него в штаб-квартире, и отдал строжайший приказ о том, чтобы ни одна частица данной информации не покинула стен этого помещения.
Начиная с этого момента за дело взялись военные. Генерал также отдал приказ, чтобы никто, ни при каких условиях, не приближался к дому этой женщины. С того момента никто из работников ФБР, которые были посвящены в существо дела, ни с кем на эту тему не говорили и не вели беседы, насколько известно нашему свидетелю, отставному агенту ФБР, никто не тревожил женщину своим появлением и не пытался войти с ней в контакт.
Информатор прекрасно сознает, что все рассказанное похоже на отрывок из триллера или научно-фантастического романа, но уверяет, что именно так все и было. Ответ на вопрос, что же это была за женщина, наверное, можно найти в архивах ФБР.
Свидетель происшедшего — бывший агент ФБР — до самого последнего времени никому не рассказывал об инциденте с самого 1939 года. Сделал он это только недавно в редакции мексиканского журнала «ОВНИ», когда почувствовал, что стареет и может вообще не успеть никому поведать о том загадочном событии.
В те далекие годы агентство безопасности работало в тесном сотрудничестве с военными над реализацией нескольких проектов. И вот однажды агент ФБР и его сотрудники получили уведомление, что некая предсказательница сообщила полковнику, занимавшему высокую должность, некоторые сведения по поводу его работы… Эта информация была классифицирована как сверхсекретная.
Полковник доложил об этом случае своему начальнику, а тот, в свою очередь, передал все сведения в Вашингтон. Оттуда позвонили в ФБР, и расследование началось.
Наш свидетель был отправлен возглавить всю работу по этой теме, и ему пришлось выехать в сельский район в штате Алабама, где и жила предполагаемая предсказательница. Вместе с ним туда на всякий случай отправились два других агента.
Прибыв на место, они увидели женщину, сидевшую в прихожей своего дома. Агент достал свое удостоверение и показал его женщине. Затем попросил какой-нибудь документ у дамы, и она сказала им, кто она.
Агенты попросили женщину ответить на некоторые вопросы, но, прежде чем начался разговор, она улыбнулась и сказала, что, во-первых, она вовсе не предсказательница.
Удивленный агент ответил, что никто и не говорил, что она является таковой. Женщина все так же с улыбко'й заметила на это, что так-то это так, никто об этом не говорил, но, судя по всему, именно этот вопрос у него на уме. Это заявление совершенно смутило нашего агента ФБР, потому что на самом деле он думал как раз об этом.
Помощник не успел сделать и шага в направлении к женщине, когда его вдруг схватили судороги и он весь мелко задрожал.
Что касается женщины, она продолжала спокойно сидеть на своем стуле, как будто ничего не происходило, а затем с тем же спокойствием обратилась к главному агенту: если он намерен предпринять что-либо против нее, то никто из них не сможет выйти из этого дома.
Видя такое положение дел, главный агент сказал ей, что больше не станет пытаться увезти ее с собой. И как по волшебству, фэбээровец, сведенный судорогами, тут же пришел в себя, как будто бы с ним ничего и не происходило. После этого женщина предупредила, что знает об их намерении вернуться к ней с большей подмогой, но, если это произойдет, она отказывается отвечать за последствия. Подчеркнула также, что не собирается никуда являться для бесед, и прибавила, что может показать им,, что может случиться, если они снова ее побеспокоят. Агент попросил ее уточнить, о чем идет речь. Тогда женщина объяснила, что для этого нужно выбрать необитаемое место, территорию примерно в двести пятьдесят квадратных километров. Фэбээровцы должны разместить посты по всем четырем углам этой территории и приехать на следующий день, чтобы сообщить ей, как все сделано.
В этот момент агенты сочли за лучшее удалиться из этого дома как можно быстрее. Они оставили женщину и направились в штаб-квартиру ФБР, где в рапорте изложили обо всем происходившем.
Их начальник связался с военными и пересказал им содержание документа. Через несколько часов в контору ФБР явился некий генерал и заявил, что намерен исполнить требования этой женщины, покончить со всеми глупостями и арестовать ее. Он также заявил, что военные располагают несколькими полигонами в пустыне и они уже выполнили все ее инструкции.
Ранним утром на следующий день генерал по телефону сообщил, что все готово и сделано именно так, как было указано, и данная территория свободна. Затем вместе с агентом ФБР он отправился в дом женщины. И когда они подъехали к ней, та спокойно ожидала их, сидя все на том же стуле.
Оба мужчины вышли из машины и приблизились к дому. Агент едва произнес несколько слов, представляя генерала, когда женщина перебила его и заявила, что прекрасно знает, кто он и что здесь делает. Затем она спросила, выполнено ли все, как она распорядилась. Генерал ответил утвердительно.
Женщина осведомилась, летают ли самолеты над этой территорией, и получила ответ, что воздушное пространство перекрыто. Она бросила на него многозначительный взгляд испросила, точно ли это. Генерал подтвердил, что он в этом-уверен.
Никто не имел ни малейшего понятия о том, что же должно произойти.
Генерал спросил, когда же она собирается продемонстрировать им то, что обещала.
Загадочная женщина ограничилась ответом, что все уже сделано. Генерал, в свою очередь, сказал, что если она все затеяла ради простого цирка, то он лично придет, чтобы арестовать ее и отвезти в тюрьму.
Женщина только улыбнулась^ заметила, что если он или кто-нибудь другой вернется, чтобы снова ей досаждать или даже за какой-нибудь забытой вещью, то сегодняшняя демонстрация покажется пустяком по сравнению с тем, что тогда произойдет.
Оба мужчины вышли и отправились каждый по местам своей службы. Генерал позвонил в зону испытаний и приказал, чтобы разведгруппа осмотрела зону и ее окрестности и сообщила обо всем необычном, что там ей встретится.
…Вскоре военачальника проинформировали, что в данной зоне нет никаких признаков жизни, так как все растения погибли, и то ж-е самое случилось с насекомыми и мелкими животными, а также с птицами, которые пролетали над этой местностью и падали замертво на лету.
Генерал сообщил обо всем этом агентам ФБР, собравшимся по этому поводу у него в штаб-квартире, и отдал строжайший приказ о том, чтобы ни одна частица данной информации не покинула стен этого помещения.
Начиная с этого момента за дело взялись военные. Генерал также отдал приказ, чтобы никто, ни при каких условиях, не приближался к дому этой женщины. С того момента никто из работников ФБР, которые были посвящены в существо дела, ни с кем на эту тему не говорили и не вели беседы, насколько известно нашему свидетелю, отставному агенту ФБР, никто не тревожил женщину своим появлением и не пытался войти с ней в контакт.
Информатор прекрасно сознает, что все рассказанное похоже на отрывок из триллера или научно-фантастического романа, но уверяет, что именно так все и было. Ответ на вопрос, что же это была за женщина, наверное, можно найти в архивах ФБР.