Страница:
– Здесь, – решительно сказала она.
– Что? – осторожно поинтересовался Григ, до этого покорно и молча двигавшийся следом за ней.
– Силовой узел, – невозмутимо пояснила Лерга. – По всему саду, насколько я могу судить, натянуто пятиступенчатое блокирующее пространственную магию заклинание. Держится оно на трех узлах, по которым, думаю, надо ударить одновременно, чтобы эта гадость разрушилась и приказала долго жить, а не трансформировалась во что-нибудь еще менее приятное.
– А как мы вдвоем сможем разрушить сразу три узла? – скептически поинтересовался Григ.
– Ты векторную систематику разве не проходил? – удивилась Лерга.
– Ну… – уклончиво сказал дисцитий, не признаваясь, что в основном на этих лекциях отсыпался или сидел с учебником следующего предмета: магистр был изрядным флегматиком, мало что требующим от дисцитиев, чем те нагло и пользовались.
– Ну тогда это зелье, видимо, не только кошмары в побочный эффект выдает, но и скорость соображения снижает, – завуалированно уколола его Лерга. – На сколько осколков может расколоться энергетический луч при столкновении с непроходимой преградой?
– От двух до семидесяти, – не задумываясь, ответил Григ. – Если, конечно, преграда не земля, которая его попросту впитает.
– А на сколько направленно прогнозируемых осколков? – конкретизировала вопрос Лерга.
Григ нахмурился и пожал плечами.
– Ладно, черт с тобой, – махнула рукой дисцития и ответила сама: – На два. Если же один луч наталкивается на другой луч, то в месте смычки образуется трехосколочный пульсар, разлетающийся через семь долей секунды. А нам больше и не надо.
– И ты сможешь определить, куда полетят эти осколки? – с большим сомнением поинтересовался Григ.
– Я попробую, – сказала Лерга. – Гарантировать не могу, но ведь сам говорил, что вообще сидеть и ждать у моря погоды – еще хуже, правда?
– Правда, – вздохнул Григ. – Ладно, давай хоть пометим как-нибудь этот узел, чтоб второй раз искать не пришлось… Как ты их, кстати, ищешь?
– Просто это наиболее энергетически сильные точки в саду, – пожала плечами Лерга. – Пари держу, что возле той приснопамятной березы тоже есть узел, ведь недаром же нас обоих туда выбросило после телепортации. Магия тянет магию, как плюс тянет минус.
– Резонно, – легко согласился Григ. – Давай я пойду проверю, а ты пока попробуешь третий узел выцепить, идет?
– Идет, – рассеянно кивнула Лерга.
Зеленые глаза остекленели, а пальцы снова слепо шарили в воздухе, пытаясь поймать, уловить, закогтить тоненькую пульсирующую ниточку связи одного узла с другим. Григ с трудом оторвал зачарованный взгляд от бездумных, интуитивных, но привораживающих движений тонких нервных пальцев Лерги и пошел к невысокой березке в двадцати шагах от малинового куста.
Энергетический узел там действительно оказался, причем он, пожалуй, был на порядок сильнее и предыдущего, и третьего, после долгих усилий отысканного Лергой. Вот вам и ответ, почему в качестве портала магии глянулась именно эта часть сада, оттягивающая на себя магию, как чрезмерно наглый супруг одеяло.
– И что теперь? – с сомнением спросил Григ, втыкая две перекрещенные ветки в землю, чтобы пометить место наибольшей концентрации силы.
– Теперь? Теперь надо считать, – вздохнула Лерга, взглядом измеряя расстояние от одной вехи до двух других.
– Это очень сложно?
– Ну… Не могу так навскидку сказать, – пожала плечами дисцития. – Здесь есть свои плюсы, а есть и ми-и-нусы…
– Вторых, как слышу, больше, – усмехнулся Григ. – Так что начни лучше с плюсов.
– Из хорошего: я довольно отчетливо помню формулу, и все три наши точки находятся в пределах видимости, что облегчает задачу построения.
– А из плохого? – осторожно осведомился дисцитий.
– Из плохого – расстояние между узлами большое, причем треугольник получается не просто не равносторонний, но даже и не равнобедренный, – все тем же дежурным тоном ответила Лерга. – То есть бешеные энергопотери нам обеспечены.
– А вывод?
– А вывод прост и незатейлив – сгинь куда-нибудь минут на десять и не мешай, сама собьюсь, без посторонней помощи.
Григ даже не стал язвить в ответ, а молча пожал правым плечом и послушно отошел к полюбившейся еще в прошлый раз яблоньке, оперся спиной о ствол и прикрыл глаза, предоставляя ветру свободу обдувать лицо. А заодно и выдувать из изнуренной духотой и зельями головы мрачные мысли о стащенной таки и прочитанной в отсутствие Лерги книге, которая в конце главы о мьердоне предлагала наглядную таблицу степени повреждения и сроков, в течение которых оное повреждение еще совместимо с жизнью. Согласно фолианту, если они с Лергой не пробьют блоки сегодня, завтра, послезавтра, то дальше Григу можно уже и не беспокоиться, ибо счет пойдет на часы…
Высчитывала и соизмеряла Лерга долго. Цена ошибки была если и не чрезмерно высока, но все же достаточна, чтобы потратить лишние пятнадцать минут на расчеты, а не целые сутки на ожидание, пока восполнится аура и можно будет осуществить вторую попытку.
– Эй, я всё! – Вид при этом у дисцитии был какой-то виноватый.
– Что, не вышло? – приподнял бровь Григ.
– Нет, почему? – смешалась ведьма. – Получилось, просто…
– Что?
– Ничего. Ничего хорошего…
– Лерга, говори уже, не тяни! – не выдержал Григ. – Это еще кто кому нервы треплет!
– Я не тяну… Я думаю, что нам с тобой теперь делать. Просто на каждый луч надо уйму энергии, – неохотно призналась дисцития.
– Уйму – это сколько? – уточнил Григ. – Ауры под семнадцать световых[17] хватит?
– Хватит пятнадцати, – мрачно отозвалась Лерга. – Но лично для меня это семь восьмых всего запаса. То есть если нам после этого потребуется магия, то мы будем беспомощны, как котята.
– Ну вот «после этого» и подумаем! – с мужской беспечностью махнул рукой Григ. – Лерга, брось придумывать на свою голову проблемы, которых нет.
– Но в перспективе могут появиться, – веско заметила Лерга.
– А могут и не появиться, – оптимистично возразил Григ. – Да и потом, разве у нас есть другие варианты?
– Нет, – тяжело вздохнула Лерга. – Ладно, тогда смотри.
Григ посмотрел на подсунутый под нос листок, исчерканный вдоль и поперек векторами, формулами, черновыми расчетами и прочей мурой.
– Куда конкретно смотреть? – осторожно поинтересовался он в конце концов, так и не придя к нужному выводу самостоятельно.
– Там в рамке обведено.
– Э-э-э… Лерга, а ты мне попроще это как-нибудь объяснить не можешь? – попросил Григ. – У меня голова после твоего зелья, признаться, словно чугунная, ни черта не соображает.
Дисцития принялась было увлеченно давать какие-то пояснения к написанному, но, наблюдая за его лицом, довольно быстро поняла, что это ему ничуть не интересно, и безнадежно махнула рукой:
– Ладно, просто вставай вон туда, перед… нет, все же лучше – за кирпичной клумбой.
Григ послушно развернулся и сделал несколько шагов, чтобы оказаться по другую сторону начерно размеченной осколками кирпича на будущий год клумбой.
– Здесь?
– Да, стой, не двигайся, – кивнула Лерга, отходя подальше и вставая возле какого-то колючего стелющегося куста. (В ботанике Григ был не силен, если дело не касалось компонентов ядов, но куст вяло ассоциировался у него с нелюбимым с детства крыжовником.) – Та-а-ак… А теперь видишь вон тот белесый стебель лебеды? Рядом с тропинкой.
– Вижу, – с сомнением отозвался Григ. Слово «лебеда» ему ничего не говорило. Утешало одно: возле тропинки торчал, мозоля глаз, только один стебель, так что ошибиться было трудно. Хотя тропинок-то тоже много…
– Вот и отлично, – кивнула Лерга, игнорируя проскользнувшие в его голосе неуверенные нотки. – На счет «три» бьешь по нему обычным энергетическим лучом в пятнадцать световых, понял?
– А скорость?
– Ну… вообще-то не принципиально… Давай третью, наверное…
– Хорошо.
– Тогда поехали, – преувеличенно жизнерадостно скомандовала Лерга. – Один, два… три!
Два тонких, как рапиры, и таких же смертоносных в своей разрушительной мощи луча – золотой и белесо-серебристый – яростно рванулись друг к другу, взвизгнули высверком огненных искр при встрече и сплелись клубком ядовито шипящих кобр, чтобы через несколько мгновений разлететься тремя острыми осколками…
– Yetqu varrda hrayn! – с чувством высказался Григ, все еще прикрывая рукавом обожженные световой вспышкой глаза.
– Теги gimra tayn, – рассеянно поддержала его Лерга, хотя она сообразила вовремя уткнуться лицом в ладони. – Ну и что дала нам эта эффектная демонстрация озверелой силы современной магии?
– Ни-че-го, – зло фыркнул Григ, оглядевшись по сторонам. – Ничего не изменилось: сад на месте, замок устоял, а сгинул ли блок на телепортации, мы проверить не можем по причине отсутствия энергии как таковой.
– Не сгинул, – прислушавшись к полю вокруг, мрачно заключила Лерга. – И вообще… ой!
– Что?
– Посмотри направо… Да не туда – ниже, чуть-чуть сбоку.
– Да что за чушь ты несе… Ух ты!
Таких порталов Григу видеть еще не доводилось. Это была не привычная воронка или кольцо, а просто щель. Тонкая-тонкая, словно кто-то полоснул по холсту острым лезвием, и за ним показался… такой же холст, с такой же картинкой, так что и увидеть эту дырку можно было только с одного ракурса.
– Предлагаешь туда залезть? – скептически осведомился Григ.
– А у тебя есть другие варианты? – язвительно повторила Лерга его любимую фразу.
Она подошла поближе, попробовала пальцами раздвинуть щель, как будто отгибая кусок картона. Та податливо приоткрылась, не приглашая, но и не препятствуя пройти.
– Дай, я первый, – решительно оттер ее Григ, смело хватаясь за края и перешагивая за «холст».
– Вот они, манеры! – мрачно пробурчала себе под нос Лерга, проскальзывая следом.
ГЛАВА 4
– Что? – осторожно поинтересовался Григ, до этого покорно и молча двигавшийся следом за ней.
– Силовой узел, – невозмутимо пояснила Лерга. – По всему саду, насколько я могу судить, натянуто пятиступенчатое блокирующее пространственную магию заклинание. Держится оно на трех узлах, по которым, думаю, надо ударить одновременно, чтобы эта гадость разрушилась и приказала долго жить, а не трансформировалась во что-нибудь еще менее приятное.
– А как мы вдвоем сможем разрушить сразу три узла? – скептически поинтересовался Григ.
– Ты векторную систематику разве не проходил? – удивилась Лерга.
– Ну… – уклончиво сказал дисцитий, не признаваясь, что в основном на этих лекциях отсыпался или сидел с учебником следующего предмета: магистр был изрядным флегматиком, мало что требующим от дисцитиев, чем те нагло и пользовались.
– Ну тогда это зелье, видимо, не только кошмары в побочный эффект выдает, но и скорость соображения снижает, – завуалированно уколола его Лерга. – На сколько осколков может расколоться энергетический луч при столкновении с непроходимой преградой?
– От двух до семидесяти, – не задумываясь, ответил Григ. – Если, конечно, преграда не земля, которая его попросту впитает.
– А на сколько направленно прогнозируемых осколков? – конкретизировала вопрос Лерга.
Григ нахмурился и пожал плечами.
– Ладно, черт с тобой, – махнула рукой дисцития и ответила сама: – На два. Если же один луч наталкивается на другой луч, то в месте смычки образуется трехосколочный пульсар, разлетающийся через семь долей секунды. А нам больше и не надо.
– И ты сможешь определить, куда полетят эти осколки? – с большим сомнением поинтересовался Григ.
– Я попробую, – сказала Лерга. – Гарантировать не могу, но ведь сам говорил, что вообще сидеть и ждать у моря погоды – еще хуже, правда?
– Правда, – вздохнул Григ. – Ладно, давай хоть пометим как-нибудь этот узел, чтоб второй раз искать не пришлось… Как ты их, кстати, ищешь?
– Просто это наиболее энергетически сильные точки в саду, – пожала плечами Лерга. – Пари держу, что возле той приснопамятной березы тоже есть узел, ведь недаром же нас обоих туда выбросило после телепортации. Магия тянет магию, как плюс тянет минус.
– Резонно, – легко согласился Григ. – Давай я пойду проверю, а ты пока попробуешь третий узел выцепить, идет?
– Идет, – рассеянно кивнула Лерга.
Зеленые глаза остекленели, а пальцы снова слепо шарили в воздухе, пытаясь поймать, уловить, закогтить тоненькую пульсирующую ниточку связи одного узла с другим. Григ с трудом оторвал зачарованный взгляд от бездумных, интуитивных, но привораживающих движений тонких нервных пальцев Лерги и пошел к невысокой березке в двадцати шагах от малинового куста.
Энергетический узел там действительно оказался, причем он, пожалуй, был на порядок сильнее и предыдущего, и третьего, после долгих усилий отысканного Лергой. Вот вам и ответ, почему в качестве портала магии глянулась именно эта часть сада, оттягивающая на себя магию, как чрезмерно наглый супруг одеяло.
– И что теперь? – с сомнением спросил Григ, втыкая две перекрещенные ветки в землю, чтобы пометить место наибольшей концентрации силы.
– Теперь? Теперь надо считать, – вздохнула Лерга, взглядом измеряя расстояние от одной вехи до двух других.
– Это очень сложно?
– Ну… Не могу так навскидку сказать, – пожала плечами дисцития. – Здесь есть свои плюсы, а есть и ми-и-нусы…
– Вторых, как слышу, больше, – усмехнулся Григ. – Так что начни лучше с плюсов.
– Из хорошего: я довольно отчетливо помню формулу, и все три наши точки находятся в пределах видимости, что облегчает задачу построения.
– А из плохого? – осторожно осведомился дисцитий.
– Из плохого – расстояние между узлами большое, причем треугольник получается не просто не равносторонний, но даже и не равнобедренный, – все тем же дежурным тоном ответила Лерга. – То есть бешеные энергопотери нам обеспечены.
– А вывод?
– А вывод прост и незатейлив – сгинь куда-нибудь минут на десять и не мешай, сама собьюсь, без посторонней помощи.
Григ даже не стал язвить в ответ, а молча пожал правым плечом и послушно отошел к полюбившейся еще в прошлый раз яблоньке, оперся спиной о ствол и прикрыл глаза, предоставляя ветру свободу обдувать лицо. А заодно и выдувать из изнуренной духотой и зельями головы мрачные мысли о стащенной таки и прочитанной в отсутствие Лерги книге, которая в конце главы о мьердоне предлагала наглядную таблицу степени повреждения и сроков, в течение которых оное повреждение еще совместимо с жизнью. Согласно фолианту, если они с Лергой не пробьют блоки сегодня, завтра, послезавтра, то дальше Григу можно уже и не беспокоиться, ибо счет пойдет на часы…
Высчитывала и соизмеряла Лерга долго. Цена ошибки была если и не чрезмерно высока, но все же достаточна, чтобы потратить лишние пятнадцать минут на расчеты, а не целые сутки на ожидание, пока восполнится аура и можно будет осуществить вторую попытку.
– Эй, я всё! – Вид при этом у дисцитии был какой-то виноватый.
– Что, не вышло? – приподнял бровь Григ.
– Нет, почему? – смешалась ведьма. – Получилось, просто…
– Что?
– Ничего. Ничего хорошего…
– Лерга, говори уже, не тяни! – не выдержал Григ. – Это еще кто кому нервы треплет!
– Я не тяну… Я думаю, что нам с тобой теперь делать. Просто на каждый луч надо уйму энергии, – неохотно призналась дисцития.
– Уйму – это сколько? – уточнил Григ. – Ауры под семнадцать световых[17] хватит?
– Хватит пятнадцати, – мрачно отозвалась Лерга. – Но лично для меня это семь восьмых всего запаса. То есть если нам после этого потребуется магия, то мы будем беспомощны, как котята.
– Ну вот «после этого» и подумаем! – с мужской беспечностью махнул рукой Григ. – Лерга, брось придумывать на свою голову проблемы, которых нет.
– Но в перспективе могут появиться, – веско заметила Лерга.
– А могут и не появиться, – оптимистично возразил Григ. – Да и потом, разве у нас есть другие варианты?
– Нет, – тяжело вздохнула Лерга. – Ладно, тогда смотри.
Григ посмотрел на подсунутый под нос листок, исчерканный вдоль и поперек векторами, формулами, черновыми расчетами и прочей мурой.
– Куда конкретно смотреть? – осторожно поинтересовался он в конце концов, так и не придя к нужному выводу самостоятельно.
– Там в рамке обведено.
– Э-э-э… Лерга, а ты мне попроще это как-нибудь объяснить не можешь? – попросил Григ. – У меня голова после твоего зелья, признаться, словно чугунная, ни черта не соображает.
Дисцития принялась было увлеченно давать какие-то пояснения к написанному, но, наблюдая за его лицом, довольно быстро поняла, что это ему ничуть не интересно, и безнадежно махнула рукой:
– Ладно, просто вставай вон туда, перед… нет, все же лучше – за кирпичной клумбой.
Григ послушно развернулся и сделал несколько шагов, чтобы оказаться по другую сторону начерно размеченной осколками кирпича на будущий год клумбой.
– Здесь?
– Да, стой, не двигайся, – кивнула Лерга, отходя подальше и вставая возле какого-то колючего стелющегося куста. (В ботанике Григ был не силен, если дело не касалось компонентов ядов, но куст вяло ассоциировался у него с нелюбимым с детства крыжовником.) – Та-а-ак… А теперь видишь вон тот белесый стебель лебеды? Рядом с тропинкой.
– Вижу, – с сомнением отозвался Григ. Слово «лебеда» ему ничего не говорило. Утешало одно: возле тропинки торчал, мозоля глаз, только один стебель, так что ошибиться было трудно. Хотя тропинок-то тоже много…
– Вот и отлично, – кивнула Лерга, игнорируя проскользнувшие в его голосе неуверенные нотки. – На счет «три» бьешь по нему обычным энергетическим лучом в пятнадцать световых, понял?
– А скорость?
– Ну… вообще-то не принципиально… Давай третью, наверное…
– Хорошо.
– Тогда поехали, – преувеличенно жизнерадостно скомандовала Лерга. – Один, два… три!
Два тонких, как рапиры, и таких же смертоносных в своей разрушительной мощи луча – золотой и белесо-серебристый – яростно рванулись друг к другу, взвизгнули высверком огненных искр при встрече и сплелись клубком ядовито шипящих кобр, чтобы через несколько мгновений разлететься тремя острыми осколками…
– Yetqu varrda hrayn! – с чувством высказался Григ, все еще прикрывая рукавом обожженные световой вспышкой глаза.
– Теги gimra tayn, – рассеянно поддержала его Лерга, хотя она сообразила вовремя уткнуться лицом в ладони. – Ну и что дала нам эта эффектная демонстрация озверелой силы современной магии?
– Ни-че-го, – зло фыркнул Григ, оглядевшись по сторонам. – Ничего не изменилось: сад на месте, замок устоял, а сгинул ли блок на телепортации, мы проверить не можем по причине отсутствия энергии как таковой.
– Не сгинул, – прислушавшись к полю вокруг, мрачно заключила Лерга. – И вообще… ой!
– Что?
– Посмотри направо… Да не туда – ниже, чуть-чуть сбоку.
– Да что за чушь ты несе… Ух ты!
Таких порталов Григу видеть еще не доводилось. Это была не привычная воронка или кольцо, а просто щель. Тонкая-тонкая, словно кто-то полоснул по холсту острым лезвием, и за ним показался… такой же холст, с такой же картинкой, так что и увидеть эту дырку можно было только с одного ракурса.
– Предлагаешь туда залезть? – скептически осведомился Григ.
– А у тебя есть другие варианты? – язвительно повторила Лерга его любимую фразу.
Она подошла поближе, попробовала пальцами раздвинуть щель, как будто отгибая кусок картона. Та податливо приоткрылась, не приглашая, но и не препятствуя пройти.
– Дай, я первый, – решительно оттер ее Григ, смело хватаясь за края и перешагивая за «холст».
– Вот они, манеры! – мрачно пробурчала себе под нос Лерга, проскальзывая следом.
ГЛАВА 4
«Дураки, спрашивается – или еще чего похуже?! – смутно проносится в голове у Лерги. – Как дети малые, полезли без капли магической силы и малейшего представления, что ждет за углом, в какую-то дыру сомнительного вида! И что в итоге?»
Задним умом она всегда была сильна.
В итоге получилось нехорошо…
– Нет, ну неужели вы не могли потерпеть еще одну ночь? – устало вздыхает черноволосая ведьма, отрываясь от котла и окидывая пришедшую в себя дисцитию и давно уже осмысленно ругающегося Грига мученическим взглядом. – Хоть бы шахматы у кобольда попросили, если совсем уж скучно было – я бы дала…
Лерга делает глубокий вдох, с трудом разгоняя болевую завесу в голове. Тогда, в саду, ей показалось, что их окатили дурманными чарами. Сейчас уже думалось, что по-простому огрели рукоятью меча по голове – боль сгустилась в одной пульсирующей точке на затылке.
– Вот она, человеческая благодарность, – усмехнулась ведьма, снова всматриваясь в свое зелье. – Накормишь их, напоишь, менестреля играть заставишь, чтобы развлекались по вечерам, книгу дашь – единственную в Митьессе, между прочим, где вообще хоть слово есть о мьердоне! И что в конце концов? Чем дальше в лес – тем больше дров! Не сиделось им на одном месте…
Лерга, вяло пропуская слова ведьмы мимо ушей, отметила, что она сама, как и сидящий чуть левее Григ, привязана к стулу, хотя и не слишком крепко: при большом желании освободиться можно. Но вот при отсутствии магии о том, чтобы сделать это незаметно, и речи быть не может. Увы.
– Не обижайся, долена. – Ведьма заметила ее недовольный взгляд. – Что у вас обоих нет ни светового энергии даже на двоих, я знаю. Равно как знаю и то, что мечами махать вы оба мастера, а у меня, как видишь, – широкий жест в сторону и вправду увешанных всеми возможными клинками стен, – слабость к красивому холодному оружию. Так что во избежание инцидентов приходится… Запястья я приказывала не затягивать, чтобы руки не немели, так что можешь не изображать из себя страдалицу: все равно не поверю.
– И не собиралась, – мрачно буркнула Лерга, исподволь разглядывая таинственную хозяйку этого странного замка.
Черные волосы шелковым ливнем стекали на спину, доходя почти до пояса и укрывая половину простого по покрою длинного прямого платья из какой-то синей прохладной ткани. Узкие бледные губы, подкрашенные помадой, пушистые ресницы, стальной взгляд. Голос у ведьмы стелился ровно и довольно мягко: так журят нашкодившего ребенка, а никак не нагоняют страха на врагов.
Она словно бы и не злилась на ворвавшихся к ней без приглашения дисцитиев. Они доставляли ей некоторые неудобства, но жизни не отравляли. Во всяком случае, на холодном красивом лице не было и следа ненависти или гнева. Что-то вроде досады – и только.
– Вы – Уганда? – полуутвердительно спросила Лерга.
Ведьма окинула ее несколько заинтересованным взглядом.
– Надо же, а она, оказывается, стоит даже большего, чем я думала… И как только вычислила?
– Кто это – она? – негромко спросил со своего места Григ.
Лерга, скосив на него глаза, отметила, что маг здорово побледнел, а левое плечо рубашки пропиталось бурой кровью и прилипло к коже. Ему-то пришлось еще хуже: рана, резкий сброс магической энергии да еще удар по голове – такое не каждый выдержит.
– Ристания, – отозвалась вместо Уганды дисцития.
– Ристания? – несколько удивленно повторила та. – Ну если ты ее так называешь… пусть Ристания. И все-таки, не удовлетворишь моего любопытства: как она меня нашла?
– Только в порядке бартера, – пьянея от сознания собственной наглости, заявила Лерга.
– Идет, – подумав, согласилась Уганда, добавляя щепотку какой-то молотой травы в зелье, мгновенно сменившее цвет с красного на грязно-бурый. – Ты первая.
– Мы нашли дневник короля, – просто ответила Лерга, не видя смысла лгать. – Прочитали, подумали, вычислили, что вы – колдунья…
– Регис писал обо мне в дневнике? – поперхнулась смехом Уганда. – О боги, страшно подумать, чего вы там начитались!
– Ничего особенного, – подчеркнуто холодно закрыла тему Лерга. – По-моему, моя очередь задавать вопрос.
– Валяй, – великодушно согласилась черноволосая ведьма.
– Это вы наслали заклятие на его величество?
– Какое заклятие?
– То, из-за которого я теперь нахожусь во всекоролевском розыске!
– Не раздражайся, долена, – осадила ее Уганда. – Твоей энергетикой сейчас можно стены прошибать. Да, я. Но, право, цели очернить тебя в глазах стражи и лекарей я себе не ставила. Это уже продукт побочного действия и твоей собственной дурости…
– То есть как? – возмущенно выдохнула Лерга. – Я еще и сама же виновата, оказывается?!
– А кто тебя просил наливать зелье в стакан, даже не глянув, что в нем раньше было? Ни разу не слышала, что подобные вещи так просто не проходят?
– Не может быть, – одними губами прошептала Лерга. Звук как будто отключился. А ведь и правда не проверяла. Плеснула куда пришлось.
– Ну уж извини, я за твою дурь не в ответе, – весело фыркнула Уганда. – Мне своей хватает. Но если тебя это утешит, то могу сказать, что Регис жив, здоров и коротает время в компании своего брата тут за стенкой.
– А чего вы тогда вообще добивались этим? – подал голос Григ.
– Алконоста, – односложно отозвалась Уганда, снова склоняясь над забурлившим котлом.
– Что?
– Алконоста, – еще раз повторила ведьма и, не видя и тени понимания на скептически скривившихся лицах, принялась объяснять: – Алконост – это мифическая и крайне своевольная птица, которая никогда не прилетает дважды в одни руки. Вот мне и требовалось, чтобы первое перо алконоста добыл для Региса кто-нибудь. А уж второе, для себя, я вполне могу достать сама.
– На кой черт вам вообще сдались эти перья? – непонимающе нахмурилась Лерга.
Уганда вдруг несколькими скользящими шагами пересекла комнату и оказалась аккурат перед дисцитией, склонилась низко-низко, так что ее дыхание касалось лица Лерги:
– Ты когда-нибудь слышала об avolati, долена?
– Н-нет, – с запинкой, не разобрав толком предпоследнего слова, отозвалась Лерга.
– Зато видела, – скучно кивнула Уганда, отходя обратно к зелью. – Хотя даже не поняла, что это они, точнее, одна из них.
Котел подпрыгивал на разложенных прямо посреди паркета, но почему-то даже не опаляющих его углях, зелье клокотало. Лерга со вздохом запрокинула голову назад. Ужасно хотелось по привычке потереть лоб ладонью, но руки были связаны, и опутывающие запястья веревки не позволяли даже такой ерунды.
– Ни черта не понимаю, – тоскливо проговорила она.
– А зря, долена, – поддела ее Уганда. – Зря она, видимо, на тебя потратила столько времени и сил, если ты, имея перед глазами все стекляшки, не можешь собрать мозаичный витраж.
– Неправда, не зря, – как-то даже обиделась Лерга.
– Хотя, может быть, загадка и вправду непроста, – задумчиво кивнула собственным мыслям Уганда. – Так что и она сама бы ее не разгадала на твоем месте…
– Не обольщайся, мне хватило и собственного, – холодно раздалось за спиной Лерги.
Голос такой родной и знакомый, умеющий играть почти неразличимыми для слуха переливами звуков, заставил дисцитию расплыться в абсолютно глупой и неуместной улыбке. Этот голос она бы не перепутала ни с одним другим.
– Зар-р-раза, – прошипела Уганда, пятясь назад. Черные волосы упали ей на глаза, но ведьма и не пыталась их отбросить, немигающим взглядом следя за той, чьи каблуки неторопливо и вкрадчиво стучали по паркету все ближе и ближе к Лерге.
– Не вижу радости на лице, Уганда, – все так же холодно заметила Ристания. – А ведь до сих пор твой замок славился гостеприимством: обед, кровать и менестрели по первому требованию!
– Ты хочешь мне помешать? – как-то вмиг ощетинившись и потеряв всю прелесть своей раскованной небрежности, сквозь зубы выплюнула Уганда.
– А кто я такая, чтобы мешать еще одной паре avolati обрести себя – отныне и вовеки? Помешать вам может только высшее Провидение, ты сама это, думаю, знаешь…
– Тогда зачем ты здесь?
– Задать пару вопросов, пока я не забыла, а ты не исчезла, – пожала плечами Ристания. Прямые волосы шевельнулись и замерли. – Ответишь?
– А у меня есть варианты? – нервно облизнула губы Уганда.
– А как будто нет! – рассмеялась ведьма. – Вариантов всегда тысячи, не забывай. А когда перед тобой стоит только ведьма, чья аура и в лучшие-то времена едва дотягивала до пяти световых, и требует объяснений, то о загнанности в угол тем паче не стоит говорить.
– А как насчет Его? – фыркнула Уганда. – Никогда не отпускающего свою слабую ведьму без присмотра даже на три шага?
– Так ты ответишь или предоставишь мне строить догадки на пустом месте? – оборвала ее Ристания.
– А ты начни строить. Будешь очень уж отклоняться от курса – я поправлю, – вдруг, кажется, неожиданно даже для себя самой предложила Уганда.
– Идет, – так же неожиданно согласилась Ристания и села рядом с Лергой, ободряюще ей подмигнув. – Что ж… Началась вся эта кутерьма примерно полгода назад, когда Совет магов, уж не знаю зачем, отправил тебя во дворец как шпионку, верно? Задание ты если и не провалила, то выполнила не слишком хорошо, засветилась сама и засветила Совет…
– Неправда, никто на Совет и не подумал.
– Но это скорее их головотяпство, чем твое умение маскироваться, – веско заметила Ристания. – Но за время, пока была во дворце, ты успела совершить непростительный проступок для любого шпиона: влюбилась в Региса. И когда он тебя так невозмутимо отправил в ссылку, затаила зло не хуже любой нежити, способной запомнить и отомстить даже через сотню лет. Не обидчику конкретно, так людям вообще.
– А ты бы на моем месте обрадовалась и благословила королевскую волю?
– Я не сужу тебя, Уганда, – мягко заметила Ристания. – Я просто описываю события так, как они мне представляются. Если ошибаюсь по фактам – поправляй. А оправдываться передо мной нечего, для этого есть боги, король или собственная совесть на худой конец.
Уганда демонстративно села и сцепила руки на груди.
– Так вот, король оказался «предателем», попрал великую любовь, – не встретив возражений, продолжила Ристания, – и тогда в Митьессе появились тагры, верно? Для мага твоего уровня призвать нежить не так уж сложно…
– Стоп, а как насчет воды? – вмешался Григ. – Той, которая была структурированной, а стала черт знает какой.
– А это, как любит говорить наша Уганда, «побочный эффект», – усмехнулась Ристания. – Понимаешь, создавать тагров – муторно, хлопотно и энергоемко. Призывать – можно, но от места призыва идет довольно мощная «засветка» импульса, а Леагр, каким бы дурнем он ни был, все же отловить подобный сигнал сумел бы.
– И что тогда?
– А тогда остается единственно верный вариант, к которому и прибегла эта дама. Таграми кишмя кишат Зельинские горы, потому там никто и не селится. Они почти насквозь изрыты лабиринтами этих гадюк. Под городом же тоже нор и катакомб хоть отбавляй, в Митьессе подземная нежить живет и процветает, как ни одна другая. Поэтому все, что требовалось, – это изменить направление нескольких подземных горных рек, чтобы тагры, принесенные под город течением, решили поразвлечься и доставить его величеству несколько малоприятных месяцев. Верно?
– Верно, – сквозь зубы процедила Уганда.
– Но тут вышла нестыковка, потому что…
– Потому что на сцене появились вы! – зло выкрикнула ведьма. – И кто только звал?! Скучали мы без вас, что ли? Приглашали?
Ристания усмехнулась и тряхнула черно-вишневыми волосами.
– Спутали мне все карты, народ вас почти боготворил, – раздраженно продолжала Уганда. – Ну ладно, получили каждый по титулу – и почему бы не исчезнуть из поля зрения?! Нет, сидели, вынюхивали, не давали и носу наружу высунуть…
– Целых полгода, – кивнула Ристания. – Но потом вдруг что-то снова изменилось. Что? Ты узнала, что Регис тебя все-таки любит?
– Ну.
– И какого же ляда надо было ждать полгода, если «птичье» зелье варится два часа? Ты ведь уже тогда решилась?
– Да, но… не могла же я так запросто выдернуть Региса из Митьессы и оставить ее на волю Леагра или гражданской войны! – гордо вскинулась Уганда.
Ристания примолкла на минуту, что-то прикидывая в голове. Потом подошла к котлу, заглянула, принюхалась и почти восторженно посмотрела на Уганду:
– Оборотное?.. Для Люмена?
– Да.
– Уважаю.
Чародейки с минуту молча смотрели друг на друга: золото взгляда сплеталось с бескрайней синевой. Именно сплеталось, рассеивая вокруг теплые блики, а не скрещивалось, высекая яростные искры.
– Не за что меня уважать, – наконец опустила глаза Уганда. – Сама не понимаю, что на меня тогда нашло. Мстительница чертова…
– Все совершают ошибки, – мягко улыбнулась Ристания.
– Меня туда теперь за это не пустят, да? – Голос звучал тихо-тихо, едва различимо.
Лерга с Григом согласно замерли, не решаясь нарушить что-то иррациональное, творящееся в зале. Ристания осторожно коснулась плеча виновато опустившей глаза женщины.
– Это не я решаю. Но решала бы я – пустила бы. – Голос мягко коснулся слуха и тут же стал деловым, почти жестким: – Иди и пробуй. Боги помогают лишь тем, кто хочет помочь себе сам! Благословенна будь, avolara.
– А здесь? – беспомощно оглянулась на котел Уганда.
– А здесь я разберусь, – решительно тряхнула волосами Ристания. – Только кровь оставь.
– Хорошо. Там, у Люмена…
– Иди.
Уганда еще некоторое время с сомнением покусывала губы, а потом, решившись, резко развернулась и торопливо выбежала в коридор. Хлопнула какая-то дверь, глухо зазвучала неразличимая отсюда речь.
Лерга сначала очень старалась сама понять хоть что-нибудь, но потом отчаялась и только было собралась попросить у Ристании объяснений, как та, словно прочитав ее мысли, предупреждающе вскинула руку:
– Не сейчас!
Ведьма стояла неподвижно, чутко вслушиваясь в тишину и саму себя. Но для того, чтобы уловить пронесшийся по всему замку прохладный белесый вихрь силы, не нужно было особо стараться: он перетряхнул даже раздраженных дисцитиев, которых никто пока и не подумал освободить от пут.
– Вот и все, – с загадочной полуулыбкой на губах произнесла Ристания.
– Что – все?
– Судьба перевернула последнюю карту в пасьянсе, и он у нее, как всегда, сошелся, – с какой-то непонятной грустью отозвалась ведьма. – Жертва принята; любовь благословлена, птица отпущена.
Лерга переглянулась с точно так же ничего не понимающим Григом и почерпнула в его взгляде искомую толику раздражения и решительности:
– А попонятней никак нельзя, а?!
– Можно, – рассмеялась Ристания, словно опомнившись, и наконец окинула их осмысленным взглядом. – Но это долго.
– Мы не торопимся, – заверил ее Григ. – Мы отсюда вообще даже встать не можем.
Ристания с мученическим видом прищелкнула пальцами – и истлевшие веревки упали на пол. «Пять световых… Немудрено, что она не любит колдовать!» – пронеслось в голове у Лерги.
Задним умом она всегда была сильна.
В итоге получилось нехорошо…
– Нет, ну неужели вы не могли потерпеть еще одну ночь? – устало вздыхает черноволосая ведьма, отрываясь от котла и окидывая пришедшую в себя дисцитию и давно уже осмысленно ругающегося Грига мученическим взглядом. – Хоть бы шахматы у кобольда попросили, если совсем уж скучно было – я бы дала…
Лерга делает глубокий вдох, с трудом разгоняя болевую завесу в голове. Тогда, в саду, ей показалось, что их окатили дурманными чарами. Сейчас уже думалось, что по-простому огрели рукоятью меча по голове – боль сгустилась в одной пульсирующей точке на затылке.
– Вот она, человеческая благодарность, – усмехнулась ведьма, снова всматриваясь в свое зелье. – Накормишь их, напоишь, менестреля играть заставишь, чтобы развлекались по вечерам, книгу дашь – единственную в Митьессе, между прочим, где вообще хоть слово есть о мьердоне! И что в конце концов? Чем дальше в лес – тем больше дров! Не сиделось им на одном месте…
Лерга, вяло пропуская слова ведьмы мимо ушей, отметила, что она сама, как и сидящий чуть левее Григ, привязана к стулу, хотя и не слишком крепко: при большом желании освободиться можно. Но вот при отсутствии магии о том, чтобы сделать это незаметно, и речи быть не может. Увы.
– Не обижайся, долена. – Ведьма заметила ее недовольный взгляд. – Что у вас обоих нет ни светового энергии даже на двоих, я знаю. Равно как знаю и то, что мечами махать вы оба мастера, а у меня, как видишь, – широкий жест в сторону и вправду увешанных всеми возможными клинками стен, – слабость к красивому холодному оружию. Так что во избежание инцидентов приходится… Запястья я приказывала не затягивать, чтобы руки не немели, так что можешь не изображать из себя страдалицу: все равно не поверю.
– И не собиралась, – мрачно буркнула Лерга, исподволь разглядывая таинственную хозяйку этого странного замка.
Черные волосы шелковым ливнем стекали на спину, доходя почти до пояса и укрывая половину простого по покрою длинного прямого платья из какой-то синей прохладной ткани. Узкие бледные губы, подкрашенные помадой, пушистые ресницы, стальной взгляд. Голос у ведьмы стелился ровно и довольно мягко: так журят нашкодившего ребенка, а никак не нагоняют страха на врагов.
Она словно бы и не злилась на ворвавшихся к ней без приглашения дисцитиев. Они доставляли ей некоторые неудобства, но жизни не отравляли. Во всяком случае, на холодном красивом лице не было и следа ненависти или гнева. Что-то вроде досады – и только.
– Вы – Уганда? – полуутвердительно спросила Лерга.
Ведьма окинула ее несколько заинтересованным взглядом.
– Надо же, а она, оказывается, стоит даже большего, чем я думала… И как только вычислила?
– Кто это – она? – негромко спросил со своего места Григ.
Лерга, скосив на него глаза, отметила, что маг здорово побледнел, а левое плечо рубашки пропиталось бурой кровью и прилипло к коже. Ему-то пришлось еще хуже: рана, резкий сброс магической энергии да еще удар по голове – такое не каждый выдержит.
– Ристания, – отозвалась вместо Уганды дисцития.
– Ристания? – несколько удивленно повторила та. – Ну если ты ее так называешь… пусть Ристания. И все-таки, не удовлетворишь моего любопытства: как она меня нашла?
– Только в порядке бартера, – пьянея от сознания собственной наглости, заявила Лерга.
– Идет, – подумав, согласилась Уганда, добавляя щепотку какой-то молотой травы в зелье, мгновенно сменившее цвет с красного на грязно-бурый. – Ты первая.
– Мы нашли дневник короля, – просто ответила Лерга, не видя смысла лгать. – Прочитали, подумали, вычислили, что вы – колдунья…
– Регис писал обо мне в дневнике? – поперхнулась смехом Уганда. – О боги, страшно подумать, чего вы там начитались!
– Ничего особенного, – подчеркнуто холодно закрыла тему Лерга. – По-моему, моя очередь задавать вопрос.
– Валяй, – великодушно согласилась черноволосая ведьма.
– Это вы наслали заклятие на его величество?
– Какое заклятие?
– То, из-за которого я теперь нахожусь во всекоролевском розыске!
– Не раздражайся, долена, – осадила ее Уганда. – Твоей энергетикой сейчас можно стены прошибать. Да, я. Но, право, цели очернить тебя в глазах стражи и лекарей я себе не ставила. Это уже продукт побочного действия и твоей собственной дурости…
– То есть как? – возмущенно выдохнула Лерга. – Я еще и сама же виновата, оказывается?!
– А кто тебя просил наливать зелье в стакан, даже не глянув, что в нем раньше было? Ни разу не слышала, что подобные вещи так просто не проходят?
– Не может быть, – одними губами прошептала Лерга. Звук как будто отключился. А ведь и правда не проверяла. Плеснула куда пришлось.
– Ну уж извини, я за твою дурь не в ответе, – весело фыркнула Уганда. – Мне своей хватает. Но если тебя это утешит, то могу сказать, что Регис жив, здоров и коротает время в компании своего брата тут за стенкой.
– А чего вы тогда вообще добивались этим? – подал голос Григ.
– Алконоста, – односложно отозвалась Уганда, снова склоняясь над забурлившим котлом.
– Что?
– Алконоста, – еще раз повторила ведьма и, не видя и тени понимания на скептически скривившихся лицах, принялась объяснять: – Алконост – это мифическая и крайне своевольная птица, которая никогда не прилетает дважды в одни руки. Вот мне и требовалось, чтобы первое перо алконоста добыл для Региса кто-нибудь. А уж второе, для себя, я вполне могу достать сама.
– На кой черт вам вообще сдались эти перья? – непонимающе нахмурилась Лерга.
Уганда вдруг несколькими скользящими шагами пересекла комнату и оказалась аккурат перед дисцитией, склонилась низко-низко, так что ее дыхание касалось лица Лерги:
– Ты когда-нибудь слышала об avolati, долена?
– Н-нет, – с запинкой, не разобрав толком предпоследнего слова, отозвалась Лерга.
– Зато видела, – скучно кивнула Уганда, отходя обратно к зелью. – Хотя даже не поняла, что это они, точнее, одна из них.
Котел подпрыгивал на разложенных прямо посреди паркета, но почему-то даже не опаляющих его углях, зелье клокотало. Лерга со вздохом запрокинула голову назад. Ужасно хотелось по привычке потереть лоб ладонью, но руки были связаны, и опутывающие запястья веревки не позволяли даже такой ерунды.
– Ни черта не понимаю, – тоскливо проговорила она.
– А зря, долена, – поддела ее Уганда. – Зря она, видимо, на тебя потратила столько времени и сил, если ты, имея перед глазами все стекляшки, не можешь собрать мозаичный витраж.
– Неправда, не зря, – как-то даже обиделась Лерга.
– Хотя, может быть, загадка и вправду непроста, – задумчиво кивнула собственным мыслям Уганда. – Так что и она сама бы ее не разгадала на твоем месте…
– Не обольщайся, мне хватило и собственного, – холодно раздалось за спиной Лерги.
Голос такой родной и знакомый, умеющий играть почти неразличимыми для слуха переливами звуков, заставил дисцитию расплыться в абсолютно глупой и неуместной улыбке. Этот голос она бы не перепутала ни с одним другим.
– Зар-р-раза, – прошипела Уганда, пятясь назад. Черные волосы упали ей на глаза, но ведьма и не пыталась их отбросить, немигающим взглядом следя за той, чьи каблуки неторопливо и вкрадчиво стучали по паркету все ближе и ближе к Лерге.
– Не вижу радости на лице, Уганда, – все так же холодно заметила Ристания. – А ведь до сих пор твой замок славился гостеприимством: обед, кровать и менестрели по первому требованию!
– Ты хочешь мне помешать? – как-то вмиг ощетинившись и потеряв всю прелесть своей раскованной небрежности, сквозь зубы выплюнула Уганда.
– А кто я такая, чтобы мешать еще одной паре avolati обрести себя – отныне и вовеки? Помешать вам может только высшее Провидение, ты сама это, думаю, знаешь…
– Тогда зачем ты здесь?
– Задать пару вопросов, пока я не забыла, а ты не исчезла, – пожала плечами Ристания. Прямые волосы шевельнулись и замерли. – Ответишь?
– А у меня есть варианты? – нервно облизнула губы Уганда.
– А как будто нет! – рассмеялась ведьма. – Вариантов всегда тысячи, не забывай. А когда перед тобой стоит только ведьма, чья аура и в лучшие-то времена едва дотягивала до пяти световых, и требует объяснений, то о загнанности в угол тем паче не стоит говорить.
– А как насчет Его? – фыркнула Уганда. – Никогда не отпускающего свою слабую ведьму без присмотра даже на три шага?
– Так ты ответишь или предоставишь мне строить догадки на пустом месте? – оборвала ее Ристания.
– А ты начни строить. Будешь очень уж отклоняться от курса – я поправлю, – вдруг, кажется, неожиданно даже для себя самой предложила Уганда.
– Идет, – так же неожиданно согласилась Ристания и села рядом с Лергой, ободряюще ей подмигнув. – Что ж… Началась вся эта кутерьма примерно полгода назад, когда Совет магов, уж не знаю зачем, отправил тебя во дворец как шпионку, верно? Задание ты если и не провалила, то выполнила не слишком хорошо, засветилась сама и засветила Совет…
– Неправда, никто на Совет и не подумал.
– Но это скорее их головотяпство, чем твое умение маскироваться, – веско заметила Ристания. – Но за время, пока была во дворце, ты успела совершить непростительный проступок для любого шпиона: влюбилась в Региса. И когда он тебя так невозмутимо отправил в ссылку, затаила зло не хуже любой нежити, способной запомнить и отомстить даже через сотню лет. Не обидчику конкретно, так людям вообще.
– А ты бы на моем месте обрадовалась и благословила королевскую волю?
– Я не сужу тебя, Уганда, – мягко заметила Ристания. – Я просто описываю события так, как они мне представляются. Если ошибаюсь по фактам – поправляй. А оправдываться передо мной нечего, для этого есть боги, король или собственная совесть на худой конец.
Уганда демонстративно села и сцепила руки на груди.
– Так вот, король оказался «предателем», попрал великую любовь, – не встретив возражений, продолжила Ристания, – и тогда в Митьессе появились тагры, верно? Для мага твоего уровня призвать нежить не так уж сложно…
– Стоп, а как насчет воды? – вмешался Григ. – Той, которая была структурированной, а стала черт знает какой.
– А это, как любит говорить наша Уганда, «побочный эффект», – усмехнулась Ристания. – Понимаешь, создавать тагров – муторно, хлопотно и энергоемко. Призывать – можно, но от места призыва идет довольно мощная «засветка» импульса, а Леагр, каким бы дурнем он ни был, все же отловить подобный сигнал сумел бы.
– И что тогда?
– А тогда остается единственно верный вариант, к которому и прибегла эта дама. Таграми кишмя кишат Зельинские горы, потому там никто и не селится. Они почти насквозь изрыты лабиринтами этих гадюк. Под городом же тоже нор и катакомб хоть отбавляй, в Митьессе подземная нежить живет и процветает, как ни одна другая. Поэтому все, что требовалось, – это изменить направление нескольких подземных горных рек, чтобы тагры, принесенные под город течением, решили поразвлечься и доставить его величеству несколько малоприятных месяцев. Верно?
– Верно, – сквозь зубы процедила Уганда.
– Но тут вышла нестыковка, потому что…
– Потому что на сцене появились вы! – зло выкрикнула ведьма. – И кто только звал?! Скучали мы без вас, что ли? Приглашали?
Ристания усмехнулась и тряхнула черно-вишневыми волосами.
– Спутали мне все карты, народ вас почти боготворил, – раздраженно продолжала Уганда. – Ну ладно, получили каждый по титулу – и почему бы не исчезнуть из поля зрения?! Нет, сидели, вынюхивали, не давали и носу наружу высунуть…
– Целых полгода, – кивнула Ристания. – Но потом вдруг что-то снова изменилось. Что? Ты узнала, что Регис тебя все-таки любит?
– Ну.
– И какого же ляда надо было ждать полгода, если «птичье» зелье варится два часа? Ты ведь уже тогда решилась?
– Да, но… не могла же я так запросто выдернуть Региса из Митьессы и оставить ее на волю Леагра или гражданской войны! – гордо вскинулась Уганда.
Ристания примолкла на минуту, что-то прикидывая в голове. Потом подошла к котлу, заглянула, принюхалась и почти восторженно посмотрела на Уганду:
– Оборотное?.. Для Люмена?
– Да.
– Уважаю.
Чародейки с минуту молча смотрели друг на друга: золото взгляда сплеталось с бескрайней синевой. Именно сплеталось, рассеивая вокруг теплые блики, а не скрещивалось, высекая яростные искры.
– Не за что меня уважать, – наконец опустила глаза Уганда. – Сама не понимаю, что на меня тогда нашло. Мстительница чертова…
– Все совершают ошибки, – мягко улыбнулась Ристания.
– Меня туда теперь за это не пустят, да? – Голос звучал тихо-тихо, едва различимо.
Лерга с Григом согласно замерли, не решаясь нарушить что-то иррациональное, творящееся в зале. Ристания осторожно коснулась плеча виновато опустившей глаза женщины.
– Это не я решаю. Но решала бы я – пустила бы. – Голос мягко коснулся слуха и тут же стал деловым, почти жестким: – Иди и пробуй. Боги помогают лишь тем, кто хочет помочь себе сам! Благословенна будь, avolara.
– А здесь? – беспомощно оглянулась на котел Уганда.
– А здесь я разберусь, – решительно тряхнула волосами Ристания. – Только кровь оставь.
– Хорошо. Там, у Люмена…
– Иди.
Уганда еще некоторое время с сомнением покусывала губы, а потом, решившись, резко развернулась и торопливо выбежала в коридор. Хлопнула какая-то дверь, глухо зазвучала неразличимая отсюда речь.
Лерга сначала очень старалась сама понять хоть что-нибудь, но потом отчаялась и только было собралась попросить у Ристании объяснений, как та, словно прочитав ее мысли, предупреждающе вскинула руку:
– Не сейчас!
Ведьма стояла неподвижно, чутко вслушиваясь в тишину и саму себя. Но для того, чтобы уловить пронесшийся по всему замку прохладный белесый вихрь силы, не нужно было особо стараться: он перетряхнул даже раздраженных дисцитиев, которых никто пока и не подумал освободить от пут.
– Вот и все, – с загадочной полуулыбкой на губах произнесла Ристания.
– Что – все?
– Судьба перевернула последнюю карту в пасьянсе, и он у нее, как всегда, сошелся, – с какой-то непонятной грустью отозвалась ведьма. – Жертва принята; любовь благословлена, птица отпущена.
Лерга переглянулась с точно так же ничего не понимающим Григом и почерпнула в его взгляде искомую толику раздражения и решительности:
– А попонятней никак нельзя, а?!
– Можно, – рассмеялась Ристания, словно опомнившись, и наконец окинула их осмысленным взглядом. – Но это долго.
– Мы не торопимся, – заверил ее Григ. – Мы отсюда вообще даже встать не можем.
Ристания с мученическим видом прищелкнула пальцами – и истлевшие веревки упали на пол. «Пять световых… Немудрено, что она не любит колдовать!» – пронеслось в голове у Лерги.