Страница:
— Ты сделал это из-за меня? О, Джеймс! Я не знала. Ты сказал, что планы твои сорвались…
Она очень расстроилась, что из-за нее у него испортились отношения с семьей. Она могла делать все, чтобы не встречаться с Дэниелом Ворвиком, но Джеймс был ее другом, даже братом, которого у нее никогда не было. Теперь ее мучила совесть. — И, все равно ты должен был поехать домой. Для тебя же было бы лучше, — сказала она спокойно.
— Это не помогло бы. Они стали бы меня пилить из-за моего образа жизни. Я правильно сделал, что остался с тобой. Было гораздо веселее, чем дома. Я и так-то в тисках. Дэниел полностью контролирует все мои деньги, пока мне не исполнится двадцать пять лет. Скорей бы уж, чтобы я мог тратить на своих друзей, сколько хочу. Не понимаю, почему мы не можем как следует напиться, если нам так хочется.
Лора вся напряглась. У нее стало стучать в ушах так сильно, что она даже не слышала шума машины.
— Ты действительно думаешь, что он приехал сюда, чтобы все о нас разузнать?
— Вероятно, в основном из-за этого. — Джеймс внимательно смотрел на дорогу, потом свернул налево, на улицу, где жила Лора.
— Так скажи ему, что он ошибается. Что между нами ничего нет.
Он остановил машину у кирпичного здания, где она снимала квартиру, и выключил зажигание.
— А разве это правда? — спросил он ее хрипло. — Ты мне очень нравишься, Лора, мне с тобой хорошо. Ты всегда со мной в трудную минуту, помогаешь мне выпутаться из всех передряг, ты всегда со мной, когда мне нужен друг. Ты для меня много значишь.
— Джеймс, я твой друг. Ты это знаешь. Но я не хочу, чтобы ты думал… Понимаешь? Чтобы ты…
Он заставил ее замолчать, дотронувшись пальцем до ее рта.
— Прекрасно, Лора. Я знаю, что ты чувствуешь. Ты не должна мне ничего говорить. Давай пока не будем об этом.
Она не стала продолжать разговор, но это не решало проблемы. Все равно она беспокоилась. Джеймс был ее другом. Они подружились в тот день, когда он пришел в магазин, чтобы купить картину и подарить ее на день рождения своей матери. Она поболтала с ним, показала ему, что интересного есть в магазине, не зная, что он брат Дэниела. И она не хотела, чтобы он думал, что между ними существует что-то большее. У нее не было к нему таких чувств.
— Джеймс…
Он твердо сказал:
— Пусть тебя это не волнует. И выбрось Дэниела из головы. Я беру его на себя. — Он положил руку на спинку сиденья. — Не думаю, что он пробудет здесь больше двух дней. Ему неудобно находиться в Окли. Лондонская квартира гораздо удобнее, чтобы заниматься делами.
Лора старалась выглядеть спокойной. Джеймс прав. Конечно, прав. Вряд ли она еще раз встретится с Дэниелом. Поэтому не стоит так волноваться. Просто она слишком возбуждена, вот и все.
— Не забудь о пикнике завтра на пляже, — напомнил ей Джеймс, когда она выходила из машины. — Я приеду за тобой около семи, хорошо?
— Хорошо, — ответила она, но хорошо она себя не чувствовала. День был ужасным, во всех отношениях ужасным.
Глава 2
Она очень расстроилась, что из-за нее у него испортились отношения с семьей. Она могла делать все, чтобы не встречаться с Дэниелом Ворвиком, но Джеймс был ее другом, даже братом, которого у нее никогда не было. Теперь ее мучила совесть. — И, все равно ты должен был поехать домой. Для тебя же было бы лучше, — сказала она спокойно.
— Это не помогло бы. Они стали бы меня пилить из-за моего образа жизни. Я правильно сделал, что остался с тобой. Было гораздо веселее, чем дома. Я и так-то в тисках. Дэниел полностью контролирует все мои деньги, пока мне не исполнится двадцать пять лет. Скорей бы уж, чтобы я мог тратить на своих друзей, сколько хочу. Не понимаю, почему мы не можем как следует напиться, если нам так хочется.
Лора вся напряглась. У нее стало стучать в ушах так сильно, что она даже не слышала шума машины.
— Ты действительно думаешь, что он приехал сюда, чтобы все о нас разузнать?
— Вероятно, в основном из-за этого. — Джеймс внимательно смотрел на дорогу, потом свернул налево, на улицу, где жила Лора.
— Так скажи ему, что он ошибается. Что между нами ничего нет.
Он остановил машину у кирпичного здания, где она снимала квартиру, и выключил зажигание.
— А разве это правда? — спросил он ее хрипло. — Ты мне очень нравишься, Лора, мне с тобой хорошо. Ты всегда со мной в трудную минуту, помогаешь мне выпутаться из всех передряг, ты всегда со мной, когда мне нужен друг. Ты для меня много значишь.
— Джеймс, я твой друг. Ты это знаешь. Но я не хочу, чтобы ты думал… Понимаешь? Чтобы ты…
Он заставил ее замолчать, дотронувшись пальцем до ее рта.
— Прекрасно, Лора. Я знаю, что ты чувствуешь. Ты не должна мне ничего говорить. Давай пока не будем об этом.
Она не стала продолжать разговор, но это не решало проблемы. Все равно она беспокоилась. Джеймс был ее другом. Они подружились в тот день, когда он пришел в магазин, чтобы купить картину и подарить ее на день рождения своей матери. Она поболтала с ним, показала ему, что интересного есть в магазине, не зная, что он брат Дэниела. И она не хотела, чтобы он думал, что между ними существует что-то большее. У нее не было к нему таких чувств.
— Джеймс…
Он твердо сказал:
— Пусть тебя это не волнует. И выбрось Дэниела из головы. Я беру его на себя. — Он положил руку на спинку сиденья. — Не думаю, что он пробудет здесь больше двух дней. Ему неудобно находиться в Окли. Лондонская квартира гораздо удобнее, чтобы заниматься делами.
Лора старалась выглядеть спокойной. Джеймс прав. Конечно, прав. Вряд ли она еще раз встретится с Дэниелом. Поэтому не стоит так волноваться. Просто она слишком возбуждена, вот и все.
— Не забудь о пикнике завтра на пляже, — напомнил ей Джеймс, когда она выходила из машины. — Я приеду за тобой около семи, хорошо?
— Хорошо, — ответила она, но хорошо она себя не чувствовала. День был ужасным, во всех отношениях ужасным.
Глава 2
Вечеринка проходила в самом укромном уголке пляжа, где не было ветра и песок был твердым и ровным, а бухточки, окруженные скалами, и заливчики создавали атмосферу, напоминающую сборище контрабандистов. В кругу, выложенном из серых камней, горел костер, а шум волн смешивался с музыкой радиоприемников, поставленных в удобных местах. Кто-то приготовил пунш, который шел очень хорошо.
Лора поискала глазами в толпе Мэгги, но ее нигде не было. Видно, что-то ее задержало. Она все еще не вернулась, когда Джеймс приехал за Лорой, и Лора оставила Мэгги записку, чтобы она шла сюда.
Лора не могла сидеть спокойно. Она все время вертелась. Пальцы ее босых ног ворошили песок, проделывая в нем маленькие канавки. Посасывая свой пунш, она подошла к воде, нашла удобное место, где могла сидеть и смотреть, как волны с шумом разбиваются о берег, превращаясь в пену.
Вынув из сумки небольшой этюдник, она стала набрасывать быстрыми уверенными штрихами контуры просторного изгибающегося побережья бухты.
Появление в ее жизни Дэниела сделало ее не уверенной в себе. Впрочем, он всегда вызывал у нее такое чувство, с самой первой встречи…
У нее были каникулы, и она помогала в магазине, когда он впервые вошел туда. Его высокая внушительная фигура, казалось, заполнила собой весь магазин. Волосы у него были темные, почти черные, и коротко подстрижены; лицо властное, худощавое. Такое лицо вызывает волнение, подумала Лора. Подбородок его был решительным, бескопромиссным, рот твердый, с оттенком жестокости. Она подумала, что он будет решительным противником тому, кто окажется настолько глуп, что вступит с ним в борьбу. Одет он был неброско, но чувствовалось, что его костюм стоит дорого. Одежда не скрывала его ладной мускулистой фигуры.
Без каких-либо предварительных разъяснений он сказал:
— Я ищу Кэлама Брэнта. Он здесь? Его властный тон заставил ее напрячься. Она довольно робко ответила:
— Он вышел. Может быть, я могу вам помочь?
Когда она вышла из-за прилавка, его холодные серые глаза окинули ее фигуру, оценивая. На ней была обтягивающая майка и джинсы, тоже довольно узкие. Ей не понравилось, что он так ее разглядывает.
— Вы, должно быть, Лора, — произнес он задумчиво. — Я — Дэниел Ворвик. Она кивнула и сказала:
— Вы из Окли? Отец говорил мне, что вы должны приехать.
Правда, Кэлам не сказал ей, что за дела у него с Ворвиком. Просто сообщил, что тот должен приехать. Отец казался озабоченным, даже немного сгорбился от усталости. И ей показалось, что лицо его стало бледным. Она не знала, отчего, но ей показалось, что предстоящая встреча с Ворвиком тревожила его. Ему не хотелось его видеть, но она знала, что спрашивать, почему, было бесполезно: он был не таким человеком, чтобы делиться с кем-то своими трудностями.
— Он ушел посмотреть на карточный столик эпохи Регентства, но должен скоро вернуться.
— Ничего. Я пришел немного раньше, чем мы договорились.
Он стал ходить по магазину, осматривая вещи, выставленные на продажу. И она спросила:
— Вы интересуетесь старинными вещами? — Она положила руку на резной шкафчик, проведя пальцем по замысловатой инкрустации, — Смотря какими, — небрежно заметил он, быстро окинув взглядом стоявшие в магазине вещи. — Ваш отец, кажется, интересуется картинами. Есть здесь что-то стоящее?
Лора вспомнила, что говорили о замечательной коллекции картин, собранных Ворвиками, и сухо ответила:
— Боюсь, что вы не найдете здесь ни полотен Моне, ни картин Ренуара. — А потом добавила:
— Именно это вы ищете, не так ли?
— Вы так считаете? Почему? Пожав плечами она ответила:
— Так пишут в газетах.
Его серые глаза диковато поблескивали.
— Не стоит верить всему, что пишут в газетах.
Она холодно на него взглянула:
— Чему из того, что о вас пишут, я не должна верить? — спросила она. Рот его скривился в усмешке. Он оценил ее ответный удар.
— Вот, например, очень неплохие работы маслом. Вот эта написана пятьдесят лет назад. На картине был изображен парусник с грузом, прикрытым брезентом, на фоне черного штормящего моря. Картина напоминала время, когда под прикрытием темноты контрабандисты доставляли в страну шелк, бренди или пряности.
Он внимательно изучал картину. Наконец повернулся к ней и спокойно спросил:
— Вам здесь интересен сюжет? Или же вас привлекает манера письма?
— Вы явно не романтик, — ответила она. — Вас ничто не интересует, ведь так? — Она нахмурилась.
— А вас? — спросил он.
— Мы собираем такие вещи, которые нравятся нашим покупателям, — ответила она, раздраженная тем, что он заставляет ее защищаться. — Мы должны на что-то жить.
— Сомневаюсь, что вы сможете жить на то, что у вас здесь собрано. — Он прошел в заднюю комнату, и Лора последовала за ним, несколько расстроенная. Вещи покупал ее отец. Возможно, они были не высшего класса, но магазин работал многие годы. Какое право имеет этот Дэниел Ворвик приходить сюда и утверждать, что отец делает все не так, как нужно?
Он стал изучать картину, которая висела на противоположной от двери стене. Дэниел Ворвик считался знатоком изобразительного искусства. «Интересно, что он скажет об этой картине?» — подумала она, нахмурившись.
Подпись на картине ничего не могла ему дать. Ее подписала мать своей девичьей фамилией, Кэстелл, так что он не сможет никак связать ее с семьей Лоры.
Картина была написана во Франции: маленькие белые домики спускались по склону к морю; на воде мирно покачивались яхты, вечернее солнце освещало лучами бухту. Это было единственное, что осталось от матери. Она будет беречь всю жизнь это полотно, напоминающее ей о прошлом. Она взяла себя в руки, ожидая, что он скажет.
А он медленно произнес:
— В этом что-то есть. Картина проникнута искренним чувством, оно передается вам, кажется, что художник хорошо знал это место и любил его.
Лора почувствовала, как по телу ее разлилось тепло. Только она знала, как ее мать любила это маленькое рыбачье село, где они прожили всего несколько коротких лет.
— Сохранилось так мало оригиналов произведений Джейн Кэстелл, — пробормотал он себе под нос.
Лора спокойно сказала:
— Она умерла молодой. Кто знает, чего бы она могла достичь, если бы прожила дольше.
Он отошел немного назад, разглядывая картину.
— Сколько за нее просит ваш отец? — спросил он вдруг. — Трудно сразу охватить все, что выражено здесь. Это что-то необыкновенное. В ранней юности я несколько лет отдыхал летом во Франции. Моя мачеха имеет дом на берегу моря. И когда у меня была такая возможность, я спускался к морю и смотрел на яхты. — Он повернулся к Лоре лицом. — Это так похоже на то место, где я жил, мне кажется, что это и есть та самая деревня.
— Эта картина не продается, — ответила Лора дрогнувшим голосом. Все картины ее матери были проданы. Осталась только эта. И Лора сделает все от нее зависящее, чтобы картина осталась с ней! Кэлам Брэнт не простил своей жене того, что она оставила его и отняла у него дочь. После ее смерти он поехал во Францию и привез Лору обратно в Англию. Все ее картины были проданы, кроме этой, которая была подарком матери своей дочери. И ничто не заставит ее расстаться с этой картиной.
— Уверен, — сказал Дэниел, — что он продаст эту картину, если я хорошо заплачу…
Она посмотрела на него глазами, полными иронии.
— Даже у вас не хватит денег, чтобы купить эту картину, — сказала она сквозь зубы. — Джейн Кэстелл была моей матерью, вот в чем дело, поэтому картина бесценна.
— Вашей матерью? — повторил он, заинтересовавшись. — А у вас есть еще ее работы? Лора отрицательно покачала головой:
— Нет. Это единственная.
Он снова взглянул на картину:
— Жаль, — сказал он и повернулся лицом к Лоре, рассматривая ее изящную фигурку. Впервые он улыбнулся, и эффект был потрясающим. Сердце ее перестало так колотиться. Он произнес очень мягко:
— Жаль, что картина не продается. Вы знаете, в магазине кроме этой картины есть еще только одно достойное внимания… — Он вопросительно посмотрел на нее. Взгляд его остановился на ее пухлых губах. Она смутилась и отошла от него. Щеки ее зарделись.
Как раз в это время в магазин входил Кэлам, зазвонил колокольчик у двери, прервав воцарившуюся тишину, и она поспешила навстречу отцу, расстроившись при виде его посеревшего от усталости лица.
— Ну как столик? — спросила она. Он отрывисто ответил:
— Пустая трата времени.
— Жаль.
Кэлам увидел посетителя:
— Мистер Ворвик, сожалею, что заставил вас ждать.
— Все нормально? Я просто пришел раньше времени. Ваша дочь провела меня по магазину. Кэлам кивнул:
— Вы пили кофе?
— Мы беседовали, — ответил Ворвик, и Кэлам, нахмурившись, посмотрел на Лору. Она извинилась и направилась в кухню.
Ей показалось, что мужчины ее выпроводили, чтобы спокойно поговорить о деле, и это ей не понравилось. Но у ее отца был твердый характер, и она уже привыкла к его поведению за последние несколько лет. То, что она училась в колледже и проводила там основную часть времени, давало ей возможность свободно дышать и философски относиться к неизбежному.
Дэниел Ворвик стал регулярным посетителем магазина. У него были кое-какие связи с поставщиком отца Лоры, как она узнала, хотя сам он интересовался в основном расширением своей собственности.
Приходя в магазин, он всегда спрашивал о Лоре, и она, несмотря на опасения, которые он ей внушал, все больше и больше ждала его. Он мог быть очень приятным человеком, когда ему этого хотелось, и пускал в ход весь свой шарм. Это Лора поняла. Как только появлялась в дверях его темноволосая голова или слышался звук его приятного низкого голоса, сердце ее начинало биться сильнее, ей становилось жарко.
Он пригласил ее однажды провести вместе вечер, и она согласилась. С тех пор они ходили в город на танцы, в кино, вместе ужинали. Это были приятные, веселые встречи. Но она прекрасно понимала, что он пойдет дальше, как только представится случай.
Лора всегда была начеку. Отец очень сдержанно говорил о Дэниеле, и она не могла освободиться от чувства, что что-то не так. Она разрывалась между верностью отцу и чувствами, которые вызывал у нее Дэниел, и должна была все время держать эти чувства в узде. Он был куда опытнее ее, но она не хотела показаться ему слишком наивной и беззащитной.
И все же Лора не могла бесконечно сопротивляться его нежным, шутливым манерам, и веселый живой разговор, который они вели, только усугублял ее привязанность к нему. Она уже мечтала о том, чтобы эти солнечные дни длились вечно, потому что с окончанием лета она должна уехать обратно в колледж, учиться. А это, конечно, положит конец всем ее тайным надеждам и мечтам. Конечно, он забудет ее, как только она уедет. Она была всего лишь молодой женщиной, в жизнь которой ворвался очень привлекательный, но опасный мужчина.
Лора очень беспокоилась за здоровье Кэлама. Он стал очень быстро уставать, и хотя она все время пыталась убедить его, чтобы он не волновался, в глазах его часто проглядывало беспокойство, губы были синими, это пугало ее. Она задавала себе вопрос, не расстраивают ли его посещения Дэниела, но когда она спросила его однажды, почему его встреча с Дэниелом была перенесена на более ранний срок, он промолчал.
Потом как-то он сказал ей:
— Он хочет купить наш магазин. Ты разве не догадывалась? Он полагает, что сможет убедить меня продать его. И я считаю, что он пойдет на все, чтобы добиться своей цели. Но я не продам ему магазин. В этом деле — вся моя жизнь. Это единственное, в чем я разбираюсь. И я буду бороться.
Она побледнела. Ее охватило сомнение. Но она медленно произнесла:
— И зачем это ему? Это же не его область.
— Ворвика не интересует сам магазин, — стал объяснять Кэлам. — Что бы он ни говорил, его интересует земля, на которой магазин стоит. Человек с деньгами может очень хорошо использовать эту землю. — Он вопросительно посмотрел на нее. — Ты считаешь, что ты ему нравишься?
Она промолчала, и он крепко сжал губы.
— Я уверен, Лора, ты ему нравишься. Но ты должна все время помнить, что дело не только в этом. Подумай, если он сможет привлечь тебя на свою сторону, у него будет союзник в тылу врага.
Она что-то пробормотала, а он задумчиво добавил:
— С другой стороны, если твоя связь с ним приведет к чему-то более постоянному, это может быть нам на руку.
Лору очень взволновали слова отца. Она старалась не вспоминать о последнем его замечании, в котором явно проглядывал расчет. Он плохо себя чувствовал, и работать ему было все труднее. Он просто был не в себе. Но как могла она забыть, что Дэниел в первую очередь был бизнесменом. У него была власть, у него были деньги, могучие предки. И ей нужно было быть сумасшедшей, чтобы мечтать, что она может войти в его мир.
Теперь она должна особенно внимательно следить за собой, стараться подавить свои радужные мечты, иначе она пропала. И она решила отдалиться от него, чтобы спастись.
Но бесполезно. Почувствовав ничем не объяснимое охлаждение, возникшее между ними, Дэниел стал проявлять по отношению к ней осторожную фамильярность, отказываясь принимать эту ее сдержанность.
Как-то жарким утром он нашел ее в саду возле дома. Несколько минут он молча смотрел, как она подрезает розовые кусты. Его пристальный взгляд смущал ее, и она сказала:
— Мой отец в магазине.
Он нахмурился, услышав холодный, сдержанный тон, и спокойно ответил:
— Он занимается с покупателем. Я подожду Лора продолжала заниматься цветами, бросая отцветшие розы в ведро. Она услышала, что он подходит к ней, и вся напряглась.
— Ладно, — сказал он. — Давай объяснимся. В чем дело?
Она спокойно на него взглянула:
— Дело в розах, и больше ни в чем. За ними нужно ухаживать, чтобы они хорошо цвели. — Она дотронулась до цветка, и розовые лепестки посыпались на землю.
Дэниел обнял ее одной рукой, а другой взял у нее из рук секатор и положил его на землю. Она сказала:
— Надеюсь, у тебя все же хватит терпения дождаться того, что ты хочешь получить. Для тебя, возможно, это просто кирпичи и бетон на земле, которую ты хочешь иметь, а для нас это наш дом. Отец долгие годы вкладывал в него все свои силы, и я не думаю, что он сможет начать все заново, где-то в другом месте. Поэтому тебе, видимо, следует отказаться от твоей затеи и заняться каким-нибудь другим участком.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— Иногда люди не понимают своей выгоды. И их следует подтолкнуть в правильном направлении.
— И ты решил действовать как сам Всевышний? — Голос ее был напряжен. — Так что же ты собираешься делать? Закопать нас бульдозером в землю и построить на этом месте еще один памятник в честь победы семьи Ворвиков? Вам мало того, что вы имеете в нашей стране и за границей? — добавила она мрачно.
Между бровями у него появилась морщинка.
— Что рассказал тебе отец? — спросил он.
— А что рассказывать? — возразила она резко. — Разве я и сама не вижу, что вы хотите отнять у него то, чем он живет? Или он не правильно тебя понял? Скажи мне, что ты не заинтересован в нашей собственности, и я поверю.
— Этого я не могу сказать, Лора. Но вам нечего волноваться…
— Нечего! — повторила она удивленно. Лицо ее выражало боль. — Мой отец просто заболел от переживаний, от беспокойства, что должен расстаться со всем этим. Прекрати, ты меня слышишь? Не мучь его больше, Дэниел, прошу тебя!
— Твой отец обеспокоен не моим предложением, — твердо ответил на это Дэниел. — Наоборот, оно помогло бы решить все ваши проблемы, но он слишком упрям, чтобы действовать разумно.
— Не думаю, что меня интересуют эти рассуждения о разумности, — сквозь зубы процедила Лора. — Ты сейчас признал, что хочешь лишить меня моего дома. И ты полагаешь, что я спокойно соглашусь с этим? Ты считаешь меня совершеннейшей идиоткой?
— Лора, все на самом деле совсем не так, как кажется на первый взгляд. Я никогда не сделаю ничего такого, чтобы повредить вам. Боже мой, я же люблю тебя… — Он коснулся пальцем ее щеки. Это было ласковое, нежное прикосновение, но она вздрогнула. Ее как огнем обожгло. Кэлам сказал, что Дэниел постарается ее использовать в своих интересах. Именно это он сейчас и делает? Мысль об этом была непереносима.
— Прекрати, не делай этого! Губы Дэниела сжались:
— Я не думал, что тебе так противно мое прикосновение, — сухо произнес он. — Извини. Такого больше не случится.
Обиженная и разозленная, Лора еле сдержала резкие слова, вертевшиеся на кончике языка, и побежала в дом, чуть не столкнувшись с удивленным Кэламом.
— Я услышал возбужденные голоса, — сказал он, нахмурившись. — Что происходит, Лора? О чем вы спорите?
— Просто кое-что выясняем, — ответила ему Лора. — Тебе не о чем волноваться.
— Я не хочу, чтобы ты ругалась с ним, Лора, — сказал Кэлам, — Нужно, чтобы он был на нашей стороне. Он может нам помочь, а может и уничтожить. Все зависит от того, как он будет относиться к нам. Если он не поддержит нас, нам придется очень трудно.
Лора замерла.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она хрипло. Горло ее внезапно пересохло.
— Я имею в виду наши дела, Лора. Его чувства к тебе — это единственное, что спасает меня от банкротства. Не раскачивай тонущую лодку. Наше будущее во многом зависит от тебя. Ты меня понимаешь или мне нужно еще раз все объяснить тебе?
Она смотрела на него, не веря своим глазам, не понимая, что он говорит ей. В дверях появился Дэниел:
— У Лоры сегодня неважное настроение, — поспешил объяснить ему Кэлам. — Не стоит обращать внимание на ее женские выходки.
Лора чуть не задохнулась, такое фривольное объяснение ее чувств показалось ей недозволенным ударом в солнечное сплетение. Широко раскрытыми глазами она посмотрела на бесстрастное лицо Дэниела, затем резко повернулась и выбежала из комнаты, где она задыхалась, как в гробу. Она была взбешена, ей захотелось все разбить в этом доме. И только худое, бледное и растерянное лицо Кэлама остановило ее от того, чтобы не запустить в них обоих чем попало. Она не могла понять, что движет ее отцом, но что-то не так. Кэлам многое от нее скрывает, и ей было обидно, что он не доверяет ей, не хочет рассказать всю правду.
— Почему? — спросила она отца позже, когда они остались одни в маленькой гостиной. — Почему так важно, чтобы он был на нашей стороне?
Кэлам заморгал глазами. Он сидел сгорбившись в своем кресле и выглядел таким старым и усталым. — Я ему должен, — сказал он тихо. — Очень много. Больше, чем я смогу набрать даже через несколько лет. Пока он не требует уплаты долга. Но может потребовать. В любое время.
Руки Лоры, лежавшие у нее на коленях, сжались в кулаки.
— Я не понимаю. Зачем тебе нужно было занимать так много денег? Магазин наш заложен. И у тебя достаточно денег для того, чтобы жить. Торговля идет довольно бойко, ведь так? Как могло так случиться?
Кэлам беспомощно развел руками:
— Я тоже полагал, что все идет как надо, но в чем-то ошибся. И Ворвик предложил дать мне в долг.
— Почему же ты ничего не сказал мне? — спросила она возмущенно. Он поморщился:
— Я думал, что смогу выкрутиться.
Кэлам снова погрузился в свои мысли, казалось, не замечая ее присутствия. Такое с ним бывало и раньше. Лора объясняла это тем, что он долго жил один, когда ее мать оставила его и уехала жить во Францию, взяв с собой Лору. Возможно, он так и не смог примириться с тем, что она его оставила.
В течение нескольких дней после того случая Кэлам говорил с ней о делах так, как никогда не говорил раньше. Было ясно, что денежная проблема не дает ему покоя. Но, по крайней мере, теперь многое стало ясно, он наконец рассказал ей о своих проблемах. Она узнала, что большинство их счетов не оплачено, что поставщики не прислали ему многие заказанные вещи. Товара в магазине почти не было.
Однажды утром она зашла в контору и стала рассматривать раму на картине матери. Лора давно раздумывала, как лучше ее обновить. Вошел отец, тоже бросил взгляд на картину. Белки его глаз были желтыми. Он положил несколько коричневых конвертов на низкий столик.
— Опять счета на оплату? — участливо спросила Лора. Кэлам только хмыкнул в ответ. Его мысли были чем-то заняты. Он опять посмотрел на картину, нахмурив брови.
— Кризис больно ударил по людям. Никто ничего не покупает. — Он тяжело вздохнул. — Мне срочно нужны деньги. В кредит мне больше никто не даст, пока я не выплачу прежние долги.
Лора, поколебавшись немного, спросила:
— А Дэниел знает людей, с которыми ты имеешь дело? Он с ними в хороших отношениях? Кэлам нервно ходил взад и вперед по конторе.
— О, да. Он прекрасно их знает. Но поможет ли он, вот в чем вопрос.
— А ты разговаривал с ним?
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, я не уверен, как он отреагирует на мою просьбу. Я могу только все испортить. А если он заинтересован в том, чтобы меня выжали как лимон? В таком случае я лучше все распродам. Он может попросить их еще больше прижать меня.
Лора, занимаясь делами, весь день думала о словах Кэлама. Дэниел не скрывал, что он хочет приобрести их собственность. Но не может же он быть так жесток, чтобы сознательно разорить ее отца? А вдруг может?
Лора не переставала задавать себе этот вопрос. После обеда она поехала в город, но все время продолжала думать об этом.
День был неудачным для покупок. Было очень жарко и душно. Небо потемнело, надвигалась гроза. Автобус медленно тащился по шоссе, подбирая пассажиров на каждой остановке. В салоне тоже была страшная духота. Открытые окна не помогали. Лора ерзала на сиденье. Наконец автобус добрался до города, и она вздохнула с облегчением. Где-то вдали гремел гром. Ей хотелось побыстрее купить все, что нужно, и вернуться домой до дождя. Однако жара и беспокойные мысли, не оставлявшие ее, лишали сил и энергии.
Когда она вышла из торгового центра, первые капли дождя упали на землю. Немного посвежело. Но вскоре тучи, висевшие низко над городом, разверзлись, и дождь полил как из ведра. Лора до нитки промокла, пока добралась до остановки автобуса. Вода ручьями стекала с ее волос на поднятый воротник куртки.
Неожиданно рядом с ней притормозила машина. Дождь хлестал по крыше и по стеклам. Дэниел крикнул:
— Лора, садись.
Она заколебалась, и он недовольно добавил:
— Ну скорей же. Мы загородили проезд. Он открыл пошире дверцу, и она забралась в машину, поставив свои покупки на пол у ног.
Лора поискала глазами в толпе Мэгги, но ее нигде не было. Видно, что-то ее задержало. Она все еще не вернулась, когда Джеймс приехал за Лорой, и Лора оставила Мэгги записку, чтобы она шла сюда.
Лора не могла сидеть спокойно. Она все время вертелась. Пальцы ее босых ног ворошили песок, проделывая в нем маленькие канавки. Посасывая свой пунш, она подошла к воде, нашла удобное место, где могла сидеть и смотреть, как волны с шумом разбиваются о берег, превращаясь в пену.
Вынув из сумки небольшой этюдник, она стала набрасывать быстрыми уверенными штрихами контуры просторного изгибающегося побережья бухты.
Появление в ее жизни Дэниела сделало ее не уверенной в себе. Впрочем, он всегда вызывал у нее такое чувство, с самой первой встречи…
У нее были каникулы, и она помогала в магазине, когда он впервые вошел туда. Его высокая внушительная фигура, казалось, заполнила собой весь магазин. Волосы у него были темные, почти черные, и коротко подстрижены; лицо властное, худощавое. Такое лицо вызывает волнение, подумала Лора. Подбородок его был решительным, бескопромиссным, рот твердый, с оттенком жестокости. Она подумала, что он будет решительным противником тому, кто окажется настолько глуп, что вступит с ним в борьбу. Одет он был неброско, но чувствовалось, что его костюм стоит дорого. Одежда не скрывала его ладной мускулистой фигуры.
Без каких-либо предварительных разъяснений он сказал:
— Я ищу Кэлама Брэнта. Он здесь? Его властный тон заставил ее напрячься. Она довольно робко ответила:
— Он вышел. Может быть, я могу вам помочь?
Когда она вышла из-за прилавка, его холодные серые глаза окинули ее фигуру, оценивая. На ней была обтягивающая майка и джинсы, тоже довольно узкие. Ей не понравилось, что он так ее разглядывает.
— Вы, должно быть, Лора, — произнес он задумчиво. — Я — Дэниел Ворвик. Она кивнула и сказала:
— Вы из Окли? Отец говорил мне, что вы должны приехать.
Правда, Кэлам не сказал ей, что за дела у него с Ворвиком. Просто сообщил, что тот должен приехать. Отец казался озабоченным, даже немного сгорбился от усталости. И ей показалось, что лицо его стало бледным. Она не знала, отчего, но ей показалось, что предстоящая встреча с Ворвиком тревожила его. Ему не хотелось его видеть, но она знала, что спрашивать, почему, было бесполезно: он был не таким человеком, чтобы делиться с кем-то своими трудностями.
— Он ушел посмотреть на карточный столик эпохи Регентства, но должен скоро вернуться.
— Ничего. Я пришел немного раньше, чем мы договорились.
Он стал ходить по магазину, осматривая вещи, выставленные на продажу. И она спросила:
— Вы интересуетесь старинными вещами? — Она положила руку на резной шкафчик, проведя пальцем по замысловатой инкрустации, — Смотря какими, — небрежно заметил он, быстро окинув взглядом стоявшие в магазине вещи. — Ваш отец, кажется, интересуется картинами. Есть здесь что-то стоящее?
Лора вспомнила, что говорили о замечательной коллекции картин, собранных Ворвиками, и сухо ответила:
— Боюсь, что вы не найдете здесь ни полотен Моне, ни картин Ренуара. — А потом добавила:
— Именно это вы ищете, не так ли?
— Вы так считаете? Почему? Пожав плечами она ответила:
— Так пишут в газетах.
Его серые глаза диковато поблескивали.
— Не стоит верить всему, что пишут в газетах.
Она холодно на него взглянула:
— Чему из того, что о вас пишут, я не должна верить? — спросила она. Рот его скривился в усмешке. Он оценил ее ответный удар.
— Вот, например, очень неплохие работы маслом. Вот эта написана пятьдесят лет назад. На картине был изображен парусник с грузом, прикрытым брезентом, на фоне черного штормящего моря. Картина напоминала время, когда под прикрытием темноты контрабандисты доставляли в страну шелк, бренди или пряности.
Он внимательно изучал картину. Наконец повернулся к ней и спокойно спросил:
— Вам здесь интересен сюжет? Или же вас привлекает манера письма?
— Вы явно не романтик, — ответила она. — Вас ничто не интересует, ведь так? — Она нахмурилась.
— А вас? — спросил он.
— Мы собираем такие вещи, которые нравятся нашим покупателям, — ответила она, раздраженная тем, что он заставляет ее защищаться. — Мы должны на что-то жить.
— Сомневаюсь, что вы сможете жить на то, что у вас здесь собрано. — Он прошел в заднюю комнату, и Лора последовала за ним, несколько расстроенная. Вещи покупал ее отец. Возможно, они были не высшего класса, но магазин работал многие годы. Какое право имеет этот Дэниел Ворвик приходить сюда и утверждать, что отец делает все не так, как нужно?
Он стал изучать картину, которая висела на противоположной от двери стене. Дэниел Ворвик считался знатоком изобразительного искусства. «Интересно, что он скажет об этой картине?» — подумала она, нахмурившись.
Подпись на картине ничего не могла ему дать. Ее подписала мать своей девичьей фамилией, Кэстелл, так что он не сможет никак связать ее с семьей Лоры.
Картина была написана во Франции: маленькие белые домики спускались по склону к морю; на воде мирно покачивались яхты, вечернее солнце освещало лучами бухту. Это было единственное, что осталось от матери. Она будет беречь всю жизнь это полотно, напоминающее ей о прошлом. Она взяла себя в руки, ожидая, что он скажет.
А он медленно произнес:
— В этом что-то есть. Картина проникнута искренним чувством, оно передается вам, кажется, что художник хорошо знал это место и любил его.
Лора почувствовала, как по телу ее разлилось тепло. Только она знала, как ее мать любила это маленькое рыбачье село, где они прожили всего несколько коротких лет.
— Сохранилось так мало оригиналов произведений Джейн Кэстелл, — пробормотал он себе под нос.
Лора спокойно сказала:
— Она умерла молодой. Кто знает, чего бы она могла достичь, если бы прожила дольше.
Он отошел немного назад, разглядывая картину.
— Сколько за нее просит ваш отец? — спросил он вдруг. — Трудно сразу охватить все, что выражено здесь. Это что-то необыкновенное. В ранней юности я несколько лет отдыхал летом во Франции. Моя мачеха имеет дом на берегу моря. И когда у меня была такая возможность, я спускался к морю и смотрел на яхты. — Он повернулся к Лоре лицом. — Это так похоже на то место, где я жил, мне кажется, что это и есть та самая деревня.
— Эта картина не продается, — ответила Лора дрогнувшим голосом. Все картины ее матери были проданы. Осталась только эта. И Лора сделает все от нее зависящее, чтобы картина осталась с ней! Кэлам Брэнт не простил своей жене того, что она оставила его и отняла у него дочь. После ее смерти он поехал во Францию и привез Лору обратно в Англию. Все ее картины были проданы, кроме этой, которая была подарком матери своей дочери. И ничто не заставит ее расстаться с этой картиной.
— Уверен, — сказал Дэниел, — что он продаст эту картину, если я хорошо заплачу…
Она посмотрела на него глазами, полными иронии.
— Даже у вас не хватит денег, чтобы купить эту картину, — сказала она сквозь зубы. — Джейн Кэстелл была моей матерью, вот в чем дело, поэтому картина бесценна.
— Вашей матерью? — повторил он, заинтересовавшись. — А у вас есть еще ее работы? Лора отрицательно покачала головой:
— Нет. Это единственная.
Он снова взглянул на картину:
— Жаль, — сказал он и повернулся лицом к Лоре, рассматривая ее изящную фигурку. Впервые он улыбнулся, и эффект был потрясающим. Сердце ее перестало так колотиться. Он произнес очень мягко:
— Жаль, что картина не продается. Вы знаете, в магазине кроме этой картины есть еще только одно достойное внимания… — Он вопросительно посмотрел на нее. Взгляд его остановился на ее пухлых губах. Она смутилась и отошла от него. Щеки ее зарделись.
Как раз в это время в магазин входил Кэлам, зазвонил колокольчик у двери, прервав воцарившуюся тишину, и она поспешила навстречу отцу, расстроившись при виде его посеревшего от усталости лица.
— Ну как столик? — спросила она. Он отрывисто ответил:
— Пустая трата времени.
— Жаль.
Кэлам увидел посетителя:
— Мистер Ворвик, сожалею, что заставил вас ждать.
— Все нормально? Я просто пришел раньше времени. Ваша дочь провела меня по магазину. Кэлам кивнул:
— Вы пили кофе?
— Мы беседовали, — ответил Ворвик, и Кэлам, нахмурившись, посмотрел на Лору. Она извинилась и направилась в кухню.
Ей показалось, что мужчины ее выпроводили, чтобы спокойно поговорить о деле, и это ей не понравилось. Но у ее отца был твердый характер, и она уже привыкла к его поведению за последние несколько лет. То, что она училась в колледже и проводила там основную часть времени, давало ей возможность свободно дышать и философски относиться к неизбежному.
Дэниел Ворвик стал регулярным посетителем магазина. У него были кое-какие связи с поставщиком отца Лоры, как она узнала, хотя сам он интересовался в основном расширением своей собственности.
Приходя в магазин, он всегда спрашивал о Лоре, и она, несмотря на опасения, которые он ей внушал, все больше и больше ждала его. Он мог быть очень приятным человеком, когда ему этого хотелось, и пускал в ход весь свой шарм. Это Лора поняла. Как только появлялась в дверях его темноволосая голова или слышался звук его приятного низкого голоса, сердце ее начинало биться сильнее, ей становилось жарко.
Он пригласил ее однажды провести вместе вечер, и она согласилась. С тех пор они ходили в город на танцы, в кино, вместе ужинали. Это были приятные, веселые встречи. Но она прекрасно понимала, что он пойдет дальше, как только представится случай.
Лора всегда была начеку. Отец очень сдержанно говорил о Дэниеле, и она не могла освободиться от чувства, что что-то не так. Она разрывалась между верностью отцу и чувствами, которые вызывал у нее Дэниел, и должна была все время держать эти чувства в узде. Он был куда опытнее ее, но она не хотела показаться ему слишком наивной и беззащитной.
И все же Лора не могла бесконечно сопротивляться его нежным, шутливым манерам, и веселый живой разговор, который они вели, только усугублял ее привязанность к нему. Она уже мечтала о том, чтобы эти солнечные дни длились вечно, потому что с окончанием лета она должна уехать обратно в колледж, учиться. А это, конечно, положит конец всем ее тайным надеждам и мечтам. Конечно, он забудет ее, как только она уедет. Она была всего лишь молодой женщиной, в жизнь которой ворвался очень привлекательный, но опасный мужчина.
Лора очень беспокоилась за здоровье Кэлама. Он стал очень быстро уставать, и хотя она все время пыталась убедить его, чтобы он не волновался, в глазах его часто проглядывало беспокойство, губы были синими, это пугало ее. Она задавала себе вопрос, не расстраивают ли его посещения Дэниела, но когда она спросила его однажды, почему его встреча с Дэниелом была перенесена на более ранний срок, он промолчал.
Потом как-то он сказал ей:
— Он хочет купить наш магазин. Ты разве не догадывалась? Он полагает, что сможет убедить меня продать его. И я считаю, что он пойдет на все, чтобы добиться своей цели. Но я не продам ему магазин. В этом деле — вся моя жизнь. Это единственное, в чем я разбираюсь. И я буду бороться.
Она побледнела. Ее охватило сомнение. Но она медленно произнесла:
— И зачем это ему? Это же не его область.
— Ворвика не интересует сам магазин, — стал объяснять Кэлам. — Что бы он ни говорил, его интересует земля, на которой магазин стоит. Человек с деньгами может очень хорошо использовать эту землю. — Он вопросительно посмотрел на нее. — Ты считаешь, что ты ему нравишься?
Она промолчала, и он крепко сжал губы.
— Я уверен, Лора, ты ему нравишься. Но ты должна все время помнить, что дело не только в этом. Подумай, если он сможет привлечь тебя на свою сторону, у него будет союзник в тылу врага.
Она что-то пробормотала, а он задумчиво добавил:
— С другой стороны, если твоя связь с ним приведет к чему-то более постоянному, это может быть нам на руку.
Лору очень взволновали слова отца. Она старалась не вспоминать о последнем его замечании, в котором явно проглядывал расчет. Он плохо себя чувствовал, и работать ему было все труднее. Он просто был не в себе. Но как могла она забыть, что Дэниел в первую очередь был бизнесменом. У него была власть, у него были деньги, могучие предки. И ей нужно было быть сумасшедшей, чтобы мечтать, что она может войти в его мир.
Теперь она должна особенно внимательно следить за собой, стараться подавить свои радужные мечты, иначе она пропала. И она решила отдалиться от него, чтобы спастись.
Но бесполезно. Почувствовав ничем не объяснимое охлаждение, возникшее между ними, Дэниел стал проявлять по отношению к ней осторожную фамильярность, отказываясь принимать эту ее сдержанность.
Как-то жарким утром он нашел ее в саду возле дома. Несколько минут он молча смотрел, как она подрезает розовые кусты. Его пристальный взгляд смущал ее, и она сказала:
— Мой отец в магазине.
Он нахмурился, услышав холодный, сдержанный тон, и спокойно ответил:
— Он занимается с покупателем. Я подожду Лора продолжала заниматься цветами, бросая отцветшие розы в ведро. Она услышала, что он подходит к ней, и вся напряглась.
— Ладно, — сказал он. — Давай объяснимся. В чем дело?
Она спокойно на него взглянула:
— Дело в розах, и больше ни в чем. За ними нужно ухаживать, чтобы они хорошо цвели. — Она дотронулась до цветка, и розовые лепестки посыпались на землю.
Дэниел обнял ее одной рукой, а другой взял у нее из рук секатор и положил его на землю. Она сказала:
— Надеюсь, у тебя все же хватит терпения дождаться того, что ты хочешь получить. Для тебя, возможно, это просто кирпичи и бетон на земле, которую ты хочешь иметь, а для нас это наш дом. Отец долгие годы вкладывал в него все свои силы, и я не думаю, что он сможет начать все заново, где-то в другом месте. Поэтому тебе, видимо, следует отказаться от твоей затеи и заняться каким-нибудь другим участком.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— Иногда люди не понимают своей выгоды. И их следует подтолкнуть в правильном направлении.
— И ты решил действовать как сам Всевышний? — Голос ее был напряжен. — Так что же ты собираешься делать? Закопать нас бульдозером в землю и построить на этом месте еще один памятник в честь победы семьи Ворвиков? Вам мало того, что вы имеете в нашей стране и за границей? — добавила она мрачно.
Между бровями у него появилась морщинка.
— Что рассказал тебе отец? — спросил он.
— А что рассказывать? — возразила она резко. — Разве я и сама не вижу, что вы хотите отнять у него то, чем он живет? Или он не правильно тебя понял? Скажи мне, что ты не заинтересован в нашей собственности, и я поверю.
— Этого я не могу сказать, Лора. Но вам нечего волноваться…
— Нечего! — повторила она удивленно. Лицо ее выражало боль. — Мой отец просто заболел от переживаний, от беспокойства, что должен расстаться со всем этим. Прекрати, ты меня слышишь? Не мучь его больше, Дэниел, прошу тебя!
— Твой отец обеспокоен не моим предложением, — твердо ответил на это Дэниел. — Наоборот, оно помогло бы решить все ваши проблемы, но он слишком упрям, чтобы действовать разумно.
— Не думаю, что меня интересуют эти рассуждения о разумности, — сквозь зубы процедила Лора. — Ты сейчас признал, что хочешь лишить меня моего дома. И ты полагаешь, что я спокойно соглашусь с этим? Ты считаешь меня совершеннейшей идиоткой?
— Лора, все на самом деле совсем не так, как кажется на первый взгляд. Я никогда не сделаю ничего такого, чтобы повредить вам. Боже мой, я же люблю тебя… — Он коснулся пальцем ее щеки. Это было ласковое, нежное прикосновение, но она вздрогнула. Ее как огнем обожгло. Кэлам сказал, что Дэниел постарается ее использовать в своих интересах. Именно это он сейчас и делает? Мысль об этом была непереносима.
— Прекрати, не делай этого! Губы Дэниела сжались:
— Я не думал, что тебе так противно мое прикосновение, — сухо произнес он. — Извини. Такого больше не случится.
Обиженная и разозленная, Лора еле сдержала резкие слова, вертевшиеся на кончике языка, и побежала в дом, чуть не столкнувшись с удивленным Кэламом.
— Я услышал возбужденные голоса, — сказал он, нахмурившись. — Что происходит, Лора? О чем вы спорите?
— Просто кое-что выясняем, — ответила ему Лора. — Тебе не о чем волноваться.
— Я не хочу, чтобы ты ругалась с ним, Лора, — сказал Кэлам, — Нужно, чтобы он был на нашей стороне. Он может нам помочь, а может и уничтожить. Все зависит от того, как он будет относиться к нам. Если он не поддержит нас, нам придется очень трудно.
Лора замерла.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она хрипло. Горло ее внезапно пересохло.
— Я имею в виду наши дела, Лора. Его чувства к тебе — это единственное, что спасает меня от банкротства. Не раскачивай тонущую лодку. Наше будущее во многом зависит от тебя. Ты меня понимаешь или мне нужно еще раз все объяснить тебе?
Она смотрела на него, не веря своим глазам, не понимая, что он говорит ей. В дверях появился Дэниел:
— У Лоры сегодня неважное настроение, — поспешил объяснить ему Кэлам. — Не стоит обращать внимание на ее женские выходки.
Лора чуть не задохнулась, такое фривольное объяснение ее чувств показалось ей недозволенным ударом в солнечное сплетение. Широко раскрытыми глазами она посмотрела на бесстрастное лицо Дэниела, затем резко повернулась и выбежала из комнаты, где она задыхалась, как в гробу. Она была взбешена, ей захотелось все разбить в этом доме. И только худое, бледное и растерянное лицо Кэлама остановило ее от того, чтобы не запустить в них обоих чем попало. Она не могла понять, что движет ее отцом, но что-то не так. Кэлам многое от нее скрывает, и ей было обидно, что он не доверяет ей, не хочет рассказать всю правду.
— Почему? — спросила она отца позже, когда они остались одни в маленькой гостиной. — Почему так важно, чтобы он был на нашей стороне?
Кэлам заморгал глазами. Он сидел сгорбившись в своем кресле и выглядел таким старым и усталым. — Я ему должен, — сказал он тихо. — Очень много. Больше, чем я смогу набрать даже через несколько лет. Пока он не требует уплаты долга. Но может потребовать. В любое время.
Руки Лоры, лежавшие у нее на коленях, сжались в кулаки.
— Я не понимаю. Зачем тебе нужно было занимать так много денег? Магазин наш заложен. И у тебя достаточно денег для того, чтобы жить. Торговля идет довольно бойко, ведь так? Как могло так случиться?
Кэлам беспомощно развел руками:
— Я тоже полагал, что все идет как надо, но в чем-то ошибся. И Ворвик предложил дать мне в долг.
— Почему же ты ничего не сказал мне? — спросила она возмущенно. Он поморщился:
— Я думал, что смогу выкрутиться.
Кэлам снова погрузился в свои мысли, казалось, не замечая ее присутствия. Такое с ним бывало и раньше. Лора объясняла это тем, что он долго жил один, когда ее мать оставила его и уехала жить во Францию, взяв с собой Лору. Возможно, он так и не смог примириться с тем, что она его оставила.
В течение нескольких дней после того случая Кэлам говорил с ней о делах так, как никогда не говорил раньше. Было ясно, что денежная проблема не дает ему покоя. Но, по крайней мере, теперь многое стало ясно, он наконец рассказал ей о своих проблемах. Она узнала, что большинство их счетов не оплачено, что поставщики не прислали ему многие заказанные вещи. Товара в магазине почти не было.
Однажды утром она зашла в контору и стала рассматривать раму на картине матери. Лора давно раздумывала, как лучше ее обновить. Вошел отец, тоже бросил взгляд на картину. Белки его глаз были желтыми. Он положил несколько коричневых конвертов на низкий столик.
— Опять счета на оплату? — участливо спросила Лора. Кэлам только хмыкнул в ответ. Его мысли были чем-то заняты. Он опять посмотрел на картину, нахмурив брови.
— Кризис больно ударил по людям. Никто ничего не покупает. — Он тяжело вздохнул. — Мне срочно нужны деньги. В кредит мне больше никто не даст, пока я не выплачу прежние долги.
Лора, поколебавшись немного, спросила:
— А Дэниел знает людей, с которыми ты имеешь дело? Он с ними в хороших отношениях? Кэлам нервно ходил взад и вперед по конторе.
— О, да. Он прекрасно их знает. Но поможет ли он, вот в чем вопрос.
— А ты разговаривал с ним?
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, я не уверен, как он отреагирует на мою просьбу. Я могу только все испортить. А если он заинтересован в том, чтобы меня выжали как лимон? В таком случае я лучше все распродам. Он может попросить их еще больше прижать меня.
Лора, занимаясь делами, весь день думала о словах Кэлама. Дэниел не скрывал, что он хочет приобрести их собственность. Но не может же он быть так жесток, чтобы сознательно разорить ее отца? А вдруг может?
Лора не переставала задавать себе этот вопрос. После обеда она поехала в город, но все время продолжала думать об этом.
День был неудачным для покупок. Было очень жарко и душно. Небо потемнело, надвигалась гроза. Автобус медленно тащился по шоссе, подбирая пассажиров на каждой остановке. В салоне тоже была страшная духота. Открытые окна не помогали. Лора ерзала на сиденье. Наконец автобус добрался до города, и она вздохнула с облегчением. Где-то вдали гремел гром. Ей хотелось побыстрее купить все, что нужно, и вернуться домой до дождя. Однако жара и беспокойные мысли, не оставлявшие ее, лишали сил и энергии.
Когда она вышла из торгового центра, первые капли дождя упали на землю. Немного посвежело. Но вскоре тучи, висевшие низко над городом, разверзлись, и дождь полил как из ведра. Лора до нитки промокла, пока добралась до остановки автобуса. Вода ручьями стекала с ее волос на поднятый воротник куртки.
Неожиданно рядом с ней притормозила машина. Дождь хлестал по крыше и по стеклам. Дэниел крикнул:
— Лора, садись.
Она заколебалась, и он недовольно добавил:
— Ну скорей же. Мы загородили проезд. Он открыл пошире дверцу, и она забралась в машину, поставив свои покупки на пол у ног.