— Не думаю, что это было так. Он просто хотел избавиться от этой картины. Возможно, она напоминала ему о жене, которая его оставила, для которой любовь к живописи значила больше, чем любовь к нему. Однажды он сказал мне, что вы с матерью очень похожи. Но я не думаю, что, продав картину, он выбросил бы эти мысли из головы. Ты все равно напоминала ему о ней. А потом, возможно, он решил, что, продав картину, он выбросит из головы всякую идею о создании галереи.
— Он никогда не говорил мне об этом. Возможно, ты прав. Я знаю, что ему не хотелось заниматься картинами. Ему гораздо ближе было иметь дело с антиквариатом. Его профессия была — реставратор. И он не мог совершенно отказаться от нее.
— У твоего отца, к сожалению, никогда не было способностей к бизнесу. Он не умел обращаться с деньгами. Поэтому он и разорился, а совсем не потому, что я добивался этого.
Она смотрела на него, не зная, что ответить, глаза ее потемнели, она покусывала нижнюю губу. Он хотел, чтобы она признала, что ее отец обманул и его, и ее.
— Ты не веришь мне?.. — Пальцы его сжали ее плечи, он притянул ее к себе. — Зачем мне говорить не правду? Сейчас все это уже в прошлом. Важно одно — ты и я, здесь и сейчас, все остальное уже прошло. — Глаза его метали искры, он обжигал ее взглядом. Сердце ее стало биться чаще.
Губы его были почти рядом с ее губами. И она вырвалась от него в ужасе от того, что чуть снова не поддалась его обаянию, чуть не уступила.
— Все кончено, Дэниел. Нас ничего больше не связывает. Разве ты не видишь? Он тяжело вздохнул:
— Напротив, все только начинается, Лора. Ты моя. И сколько бы ты ни отрицала это, ты моя и всегда была моей. Нас тянет друг к другу. И ты сама чувствуешь это. Я знаю, что чувствуешь. Так почему бы нам не рискнуть?
— Ничего не выйдет, — сказала она неуверенно. — Это невозможно. Через месяц или два ты начнешь вспоминать, почему не смог заключить контракт на строительство развлекательного комплекса и кто в этом, по-твоему, виноват. Разве не так?
— Я не потерял контракт. Я заключил его. Она открыла рот от удивления, и он, тихонько приподняв пальцем ее подбородок, закрыл его. Она была поражена. Смотрела в его лицо, в его серые глаза с недоумением. И вдруг его горячие губы коснулись ее губ, и она обо всем забыла. Она почувствовала радость и удовольствие, к которым не была готова. Ее застал врасплох этот сладкий горячий поцелуй. Она почувствовала тепло, разливавшееся по ее телу. Веки ее задрожали и закрылись. Все куда-то провалилось. Она только чувствовала его губы, прижавшиеся к ее губам. Она как бы опьянела, погрузилась в сладкую дрему.
Он тихонько зарычал, предвкушая наслаждение. Лора открыла глаза и встретилась с его затуманившимся взглядом. Когда он наконец оторвал свои губы от ее губ, оба тяжело дышали.
И он сказал ей нежно:
— Даже когда я считал, что не смогу заключить этот контракт и что виной всему — ты, я искал тебя. Тебе не удастся так легко от меня отделаться, Лора.
Лора беспомощно посмотрела на него:
— Я не понимаю тебя.
— Все очень просто, — объяснил он ей. — Получив два одинаковых проекта, компания все же решила иметь дело со мной, так как меня они уже знали. И было вполне понятно, что авторы второго проекта просто воспользовались моими идеями.
— Но кто мог передать им? Ты говорил…
Он сжал ее лицо своими ладонями, расправляя большими пальцами невидимые складочки у ее рта. — Я знаю, — сказал он. — Я вел себя, как последний идиот. Прости меня. — Она опустила ресницы, и он снова стал страстно целовать ее. Лора ответила ему. Схватившись за мягкую ткань его рубашки, она уже сама притягивала его к себе и целовала его, целовала так, как будто в последний раз, как будто она больше не увидит его никогда…
Наконец она пришла в себя и, оторвав свои губы от его таких сладких для нее губ, спросила:
— Но кто мог? Или это просто совпадение?
— О, нет! Все было запланировано заранее. Было всего два человека, кроме меня, конечно, которые могли знать о моем окончательном проекте — Джеймс и ты.
— Но Джеймс не мог этого сделать.
— Он сделал это.
Лора чуть не задохнулась, пораженная.
— Он сделал это не нарочно. Он много выпил, встретился с другом. И друг выслушал его очень внимательно. Дело в том, что его отец возглавляет конкурирующую с нами компанию.
Лора сказала:
— Это, должно быть, произошло в ту ночь, когда он пригласил меня на ужин. Если бы я тогда… — Она замолчала. Дэниел взял в руки ее пальцы, тихонько массируя их.
— Не нужно себя обвинять, Лора. Ты ни в чем не виновата, — сказал он твердо — Если здесь и есть чья-то вина, так только моя. Я не должен был делать поспешных выводов и должен был предупредить Джеймса, чтобы он не болтал лишнего. Мы живем в жестоком мире. И ему пришлось убедиться в этом на своем собственном опыте.
Лора осторожно спросила:
— Ты очень на него разозлился? Дэниел улыбнулся:
— Я уже пережил это. К сожалению, мы встретились с тобой тогда в не самое удачное для меня время, и мой скверный характер проявился во всей своей красе. И только после того, как ты ушла, я все снова передумал, вспомнил, что говорил, и готов был убить себя за это. Но сейчас все уже в прошлом. Что бы ты ни сделала, что бы ни происходило между нами, мы могли бы все выяснить, если бы только смогли поговорить, я уверен в этом. Но было уже слишком поздно. Ты исчезла. И мне пришлось приложить много усилий, чтобы снова найти тебя.
— А как ты нашел меня?
— У меня были в руках кое-какие нити: например, таксисты, заправочные станции, список сдаваемых внаем квартир и домов. Все это заняло много времени, но я добился своего. Затем я поговорил по телефону с Джеймсом, и он изменил свое мнение о том, чтобы, как ты просила его, никому не давать твоего нового адреса. Он хотел как-то загладить свою вину по отношению ко мне, когда проболтался о нашем проекте. И я попросил его написать тебе и предложить связаться с его другом якобы на предмет новых контрактов. Я подумал, что, если мы вдруг встретимся с тобой на нейтральной почве, у меня будет какой-то шанс на успех.
Она взглянула на него из-под опущенных ресниц.
— Ты такой проходимец! Совесть у тебя есть?
— Нет, если из-за нее я должен снова потерять тебя, — ответил он ей прямо. — Я итак уже наделал кучу ошибок. — Он притянул ее к себе, любуясь ею, как своей собственностью. — Давай начнем все сначала, Лора? Попробуем? Я наделал столько глупостей! Ты можешь простить меня? Просто не могу себе представить, что ты сейчас встанешь и уйдешь отсюда, оставишь меня одного. Как убедить тебя, что я сделаю все, чтобы ты была со мной счастлива?
Лора покачала головой. Дэниел глубоко вздохнул и наконец вымолвил:
— Я люблю тебя. Разве этого мало? Я знаю, у меня очень вспыльчивый характер, я веду себя иногда, как раненый медведь, у меня много работы, но я люблю тебя, Лора. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, хочу, чтобы ты всегда была рядом.
Он смотрел на нее с беспокойством, даже со страхом, и Лора дрожащей рукой тихонько погладила его по щеке.
— Ты никогда не разговаривал со мной так раньше, — прошептала она. — Ты не говорил, что любишь меня.
Он поцеловал кончики ее пальцев.
— Но ведь и ты не говорила, — отпарировал он. — Разве я не прав? Но я все же надеялся, что ты можешь полюбить меня.
Лора дотронулась пальцами до его губ:
— Я люблю тебя, — прошептала она. — Но это так трудно, Дэниел. Я боюсь, что это все пройдет, что это сон.
Он осторожно, но решительно обнял ее, прижал к подушкам и стал горячо целовать ее, не давая ей передохнуть. Когда наконец ей удалось на минуту освободиться из его объятий, он спросил:
— Ну что? Это сон или реальность? Или еще как-нибудь доказать тебе, что все это наяву? Она вздохнула, и он стал целовать ее шею.
— Я с самого начала знал, что ты моя женщина, — бормотал он. — Но так много препятствий возникло между нами. Но теперь все кончено. Ты выйдешь за меня замуж, Лора? Мы могли бы жить в Окли или еще где-нибудь, если тебе не хочется туда возвращаться…
— Где мы будем жить, это неважно, — сказала она, целуя его в губы, чтобы развеять возникшее беспокойство. — Самое главное, что мы будем вместе. Разве я не сказала, что люблю тебя? Как мне доказать это тебе еще раз?
Он снова положил ее на подушки и, слегка отстранившись, как завороженный, смотрел на нее. Пальцы его тихонько гладили ее губы.
— Сначала я хочу доказать тебе свою любовь. И доказывать я это буду ежедневно. Начиная с сегодняшнего дня.
Он осторожно ласкал ее, его слегка дрожащие пальцы касались ее груди, и ей это нравилось. Он умел возбуждать ее, делал ее готовой на любое безумство. Но теперь она знала, что и она тоже возбуждает его.
— Ты нужен мне, Дэниел, — прошептала она. — Без тебя я чувствую себя несчастной. Не оставляй меня. Я не смогу без тебя жить.
Он улыбнулся ей, обнял ее и стал укачивать на своей груди, как ребенка.
— Как долго мне пришлось ждать, чтобы услышать эти слова. Ты, со мной, дорогая, до конца жизни.
Он снова стал целовать ее, прижимая к себе.
Он ласкал и ласкал ее, пока чувства, охватившие их, не достигли апогея.
Он стал раздевать ее, потом разделся сам. У нее перехватило дыхание, когда она увидела его обнаженным. Потом он лег рядом с ней, целуя ее. И она забыла обо всем. Он целовал ее губы, шею, грудь, живот. Она желала слиться с ним, сжимая руками его плечи, целуя его грудь, получая наслаждение от его силы.
Дэниел прошептал хрипло:
— Я не могу больше, Лора. Я так хочу тебя. Пожалуйста, не заставляй меня ждать.
Руки его ласкали ее бедра и, наконец, достигли самого заветного. Он ласкал ее тело, а она мучилась и наслаждалась одновременно, прошептав наконец, что больше не может терпеть. И тогда тела их слились в одно, они проникли друг в друга, наслаждаясь, пока чувства их не достигли вершины, не взорвались, и они погрузились в успокаивающую их сладкую полудрему.
Дэниел медленно приподнялся и спрятал свое лицо у нее на груди.
— Я люблю тебя, — сказал он хрипло. — Ты должна быть моей женой.
Она согласно кивнула, улыбаясь, и пробормотала ему в волосы:
— Но не сразу же?
Он резко поднял голову:
— О чем ты говоришь? Нужно только договориться со священником и все приготовить для обряда венчания.
Она нежно погладила его мускулистые плечи. Он застонал, хрипло, стон выходил откуда-то из глубины груди.
— Ты знаешь, что ты со мной делаешь?
— Хм, — сказала она, касаясь губами его гладкой загорелой кожи. — Когда ты должен быть в Лондоне, чтобы подписать контракт?
— На следующей неделе.
— Стало быть, у нас еще будет достаточно времени, чтобы обсудить все детали предстоящей свадьбы, — заметила она, хитро улыбнувшись. Дэниел понимающе улыбнулся в ответ и сжал ее в объятиях.
— Он никогда не говорил мне об этом. Возможно, ты прав. Я знаю, что ему не хотелось заниматься картинами. Ему гораздо ближе было иметь дело с антиквариатом. Его профессия была — реставратор. И он не мог совершенно отказаться от нее.
— У твоего отца, к сожалению, никогда не было способностей к бизнесу. Он не умел обращаться с деньгами. Поэтому он и разорился, а совсем не потому, что я добивался этого.
Она смотрела на него, не зная, что ответить, глаза ее потемнели, она покусывала нижнюю губу. Он хотел, чтобы она признала, что ее отец обманул и его, и ее.
— Ты не веришь мне?.. — Пальцы его сжали ее плечи, он притянул ее к себе. — Зачем мне говорить не правду? Сейчас все это уже в прошлом. Важно одно — ты и я, здесь и сейчас, все остальное уже прошло. — Глаза его метали искры, он обжигал ее взглядом. Сердце ее стало биться чаще.
Губы его были почти рядом с ее губами. И она вырвалась от него в ужасе от того, что чуть снова не поддалась его обаянию, чуть не уступила.
— Все кончено, Дэниел. Нас ничего больше не связывает. Разве ты не видишь? Он тяжело вздохнул:
— Напротив, все только начинается, Лора. Ты моя. И сколько бы ты ни отрицала это, ты моя и всегда была моей. Нас тянет друг к другу. И ты сама чувствуешь это. Я знаю, что чувствуешь. Так почему бы нам не рискнуть?
— Ничего не выйдет, — сказала она неуверенно. — Это невозможно. Через месяц или два ты начнешь вспоминать, почему не смог заключить контракт на строительство развлекательного комплекса и кто в этом, по-твоему, виноват. Разве не так?
— Я не потерял контракт. Я заключил его. Она открыла рот от удивления, и он, тихонько приподняв пальцем ее подбородок, закрыл его. Она была поражена. Смотрела в его лицо, в его серые глаза с недоумением. И вдруг его горячие губы коснулись ее губ, и она обо всем забыла. Она почувствовала радость и удовольствие, к которым не была готова. Ее застал врасплох этот сладкий горячий поцелуй. Она почувствовала тепло, разливавшееся по ее телу. Веки ее задрожали и закрылись. Все куда-то провалилось. Она только чувствовала его губы, прижавшиеся к ее губам. Она как бы опьянела, погрузилась в сладкую дрему.
Он тихонько зарычал, предвкушая наслаждение. Лора открыла глаза и встретилась с его затуманившимся взглядом. Когда он наконец оторвал свои губы от ее губ, оба тяжело дышали.
И он сказал ей нежно:
— Даже когда я считал, что не смогу заключить этот контракт и что виной всему — ты, я искал тебя. Тебе не удастся так легко от меня отделаться, Лора.
Лора беспомощно посмотрела на него:
— Я не понимаю тебя.
— Все очень просто, — объяснил он ей. — Получив два одинаковых проекта, компания все же решила иметь дело со мной, так как меня они уже знали. И было вполне понятно, что авторы второго проекта просто воспользовались моими идеями.
— Но кто мог передать им? Ты говорил…
Он сжал ее лицо своими ладонями, расправляя большими пальцами невидимые складочки у ее рта. — Я знаю, — сказал он. — Я вел себя, как последний идиот. Прости меня. — Она опустила ресницы, и он снова стал страстно целовать ее. Лора ответила ему. Схватившись за мягкую ткань его рубашки, она уже сама притягивала его к себе и целовала его, целовала так, как будто в последний раз, как будто она больше не увидит его никогда…
Наконец она пришла в себя и, оторвав свои губы от его таких сладких для нее губ, спросила:
— Но кто мог? Или это просто совпадение?
— О, нет! Все было запланировано заранее. Было всего два человека, кроме меня, конечно, которые могли знать о моем окончательном проекте — Джеймс и ты.
— Но Джеймс не мог этого сделать.
— Он сделал это.
Лора чуть не задохнулась, пораженная.
— Он сделал это не нарочно. Он много выпил, встретился с другом. И друг выслушал его очень внимательно. Дело в том, что его отец возглавляет конкурирующую с нами компанию.
Лора сказала:
— Это, должно быть, произошло в ту ночь, когда он пригласил меня на ужин. Если бы я тогда… — Она замолчала. Дэниел взял в руки ее пальцы, тихонько массируя их.
— Не нужно себя обвинять, Лора. Ты ни в чем не виновата, — сказал он твердо — Если здесь и есть чья-то вина, так только моя. Я не должен был делать поспешных выводов и должен был предупредить Джеймса, чтобы он не болтал лишнего. Мы живем в жестоком мире. И ему пришлось убедиться в этом на своем собственном опыте.
Лора осторожно спросила:
— Ты очень на него разозлился? Дэниел улыбнулся:
— Я уже пережил это. К сожалению, мы встретились с тобой тогда в не самое удачное для меня время, и мой скверный характер проявился во всей своей красе. И только после того, как ты ушла, я все снова передумал, вспомнил, что говорил, и готов был убить себя за это. Но сейчас все уже в прошлом. Что бы ты ни сделала, что бы ни происходило между нами, мы могли бы все выяснить, если бы только смогли поговорить, я уверен в этом. Но было уже слишком поздно. Ты исчезла. И мне пришлось приложить много усилий, чтобы снова найти тебя.
— А как ты нашел меня?
— У меня были в руках кое-какие нити: например, таксисты, заправочные станции, список сдаваемых внаем квартир и домов. Все это заняло много времени, но я добился своего. Затем я поговорил по телефону с Джеймсом, и он изменил свое мнение о том, чтобы, как ты просила его, никому не давать твоего нового адреса. Он хотел как-то загладить свою вину по отношению ко мне, когда проболтался о нашем проекте. И я попросил его написать тебе и предложить связаться с его другом якобы на предмет новых контрактов. Я подумал, что, если мы вдруг встретимся с тобой на нейтральной почве, у меня будет какой-то шанс на успех.
Она взглянула на него из-под опущенных ресниц.
— Ты такой проходимец! Совесть у тебя есть?
— Нет, если из-за нее я должен снова потерять тебя, — ответил он ей прямо. — Я итак уже наделал кучу ошибок. — Он притянул ее к себе, любуясь ею, как своей собственностью. — Давай начнем все сначала, Лора? Попробуем? Я наделал столько глупостей! Ты можешь простить меня? Просто не могу себе представить, что ты сейчас встанешь и уйдешь отсюда, оставишь меня одного. Как убедить тебя, что я сделаю все, чтобы ты была со мной счастлива?
Лора покачала головой. Дэниел глубоко вздохнул и наконец вымолвил:
— Я люблю тебя. Разве этого мало? Я знаю, у меня очень вспыльчивый характер, я веду себя иногда, как раненый медведь, у меня много работы, но я люблю тебя, Лора. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, хочу, чтобы ты всегда была рядом.
Он смотрел на нее с беспокойством, даже со страхом, и Лора дрожащей рукой тихонько погладила его по щеке.
— Ты никогда не разговаривал со мной так раньше, — прошептала она. — Ты не говорил, что любишь меня.
Он поцеловал кончики ее пальцев.
— Но ведь и ты не говорила, — отпарировал он. — Разве я не прав? Но я все же надеялся, что ты можешь полюбить меня.
Лора дотронулась пальцами до его губ:
— Я люблю тебя, — прошептала она. — Но это так трудно, Дэниел. Я боюсь, что это все пройдет, что это сон.
Он осторожно, но решительно обнял ее, прижал к подушкам и стал горячо целовать ее, не давая ей передохнуть. Когда наконец ей удалось на минуту освободиться из его объятий, он спросил:
— Ну что? Это сон или реальность? Или еще как-нибудь доказать тебе, что все это наяву? Она вздохнула, и он стал целовать ее шею.
— Я с самого начала знал, что ты моя женщина, — бормотал он. — Но так много препятствий возникло между нами. Но теперь все кончено. Ты выйдешь за меня замуж, Лора? Мы могли бы жить в Окли или еще где-нибудь, если тебе не хочется туда возвращаться…
— Где мы будем жить, это неважно, — сказала она, целуя его в губы, чтобы развеять возникшее беспокойство. — Самое главное, что мы будем вместе. Разве я не сказала, что люблю тебя? Как мне доказать это тебе еще раз?
Он снова положил ее на подушки и, слегка отстранившись, как завороженный, смотрел на нее. Пальцы его тихонько гладили ее губы.
— Сначала я хочу доказать тебе свою любовь. И доказывать я это буду ежедневно. Начиная с сегодняшнего дня.
Он осторожно ласкал ее, его слегка дрожащие пальцы касались ее груди, и ей это нравилось. Он умел возбуждать ее, делал ее готовой на любое безумство. Но теперь она знала, что и она тоже возбуждает его.
— Ты нужен мне, Дэниел, — прошептала она. — Без тебя я чувствую себя несчастной. Не оставляй меня. Я не смогу без тебя жить.
Он улыбнулся ей, обнял ее и стал укачивать на своей груди, как ребенка.
— Как долго мне пришлось ждать, чтобы услышать эти слова. Ты, со мной, дорогая, до конца жизни.
Он снова стал целовать ее, прижимая к себе.
Он ласкал и ласкал ее, пока чувства, охватившие их, не достигли апогея.
Он стал раздевать ее, потом разделся сам. У нее перехватило дыхание, когда она увидела его обнаженным. Потом он лег рядом с ней, целуя ее. И она забыла обо всем. Он целовал ее губы, шею, грудь, живот. Она желала слиться с ним, сжимая руками его плечи, целуя его грудь, получая наслаждение от его силы.
Дэниел прошептал хрипло:
— Я не могу больше, Лора. Я так хочу тебя. Пожалуйста, не заставляй меня ждать.
Руки его ласкали ее бедра и, наконец, достигли самого заветного. Он ласкал ее тело, а она мучилась и наслаждалась одновременно, прошептав наконец, что больше не может терпеть. И тогда тела их слились в одно, они проникли друг в друга, наслаждаясь, пока чувства их не достигли вершины, не взорвались, и они погрузились в успокаивающую их сладкую полудрему.
Дэниел медленно приподнялся и спрятал свое лицо у нее на груди.
— Я люблю тебя, — сказал он хрипло. — Ты должна быть моей женой.
Она согласно кивнула, улыбаясь, и пробормотала ему в волосы:
— Но не сразу же?
Он резко поднял голову:
— О чем ты говоришь? Нужно только договориться со священником и все приготовить для обряда венчания.
Она нежно погладила его мускулистые плечи. Он застонал, хрипло, стон выходил откуда-то из глубины груди.
— Ты знаешь, что ты со мной делаешь?
— Хм, — сказала она, касаясь губами его гладкой загорелой кожи. — Когда ты должен быть в Лондоне, чтобы подписать контракт?
— На следующей неделе.
— Стало быть, у нас еще будет достаточно времени, чтобы обсудить все детали предстоящей свадьбы, — заметила она, хитро улыбнувшись. Дэниел понимающе улыбнулся в ответ и сжал ее в объятиях.