Незнанский Фридрих Евсеевич. Криминальные прогулки

Незнанский Фридрих
Криминальные прогулки

   Фридрих Евсеевич Незнанский
   Серия "МАРШ ТУРЕЦКОГО"
   Криминальные прогулки
   (2002)
   Когда часы пробили полдень, Инга наконец очнулась от тяжелой дремоты. Она открыла слипшиеся глаза и осторожно пошевелилась. Вставать с кровати не было сил. "Буду лежать вот так и смотреть в потолок..." - решила она. Но тут же вспомнила, что и это ей не удастся. В последнее время по утрам потолок приобрел странное свойство: стоило Инге, проснувшись, взглянуть на него, как он начинал медленно опускаться, угрожая раздавить ее, и поднимался назад только тогда, когда она в ужасе сваливалась на пол и обхватывала голову руками. "Надо закрыть глаза и попытаться снова забыться..." - мелькнула единственно возможная в этой ситуации мысль. Инга опустила веки и сразу увидела перед собой лохматого и рогатого черта. Черт скалился кривым ртом и тянул к ней длинные руки со скрюченными когтистыми пальцами. "Просто беда какая-то..." - вздохнула девушка и снова открыла глаза.
   Потолок тут же пополз вниз.
   - А-а! - вскрикнула Инга и рухнула с кровати на ковер.
   Пролежав так несколько минут, она почувствовала, что ей смертельно хочется пить. Приподнявшись на локтях, девушка бросила полный надежды взгляд в сторону журнального столика, где обычно стоял графин с минеральной водой, и тут только обнаружила, что в комнате царит полный разгром. Перевернутый столик задрал вверх коротенькие кривые ножки, как упавший на спину жук, пустой графин валялся рядом в пропитавшей ковер лужице, повсюду были разбросаны книги из сваленного на пол шкафа, а сверху все это дело накрывала сорванная с окна занавеска.
   - Нормально... - пробурчала Инга.
   Она сглотнула пересохшим горлом и медленно поднялась на ноги. Стоять было трудно. Инга шагнула к стене и, опираясь на нее, дошла до винтовой лестницы, ведущей на первый этаж. Держась за перила, спустилась в кухню и бухнулась на стоящий у обеденного стола стул. Взяла открытый пакет яблочного сока и выпила все, что было внутри. Потом поставила пакет обратно, вытерла обветренные губы и икнула.
   Муж, не оборачиваясь, мыл посуду. Инга посмотрела на него, собралась было что-то сказать, но передумала и мрачно уставилась в окно. Двор их коттеджа был сплошь усажен розами, гвоздиками и жасмином, сейчас они распустились пышным июльским цветом, и было даже странно - как можно взирать на все это великолепие с таким тоскливым равнодушием...
   - Ты помнишь, во сколько пришла вчера? - все так же не оборачиваясь, спросил муж.
   Инга не ответила. Она оторвалась от окна, взяла лежащую на столе пачку "Данхилла" и вытащила сигарету.
   - В четыре утра! - сказал муж.
   Инга щелкнула зажигалкой и закурила.
   - И сразу начала буянить! - продолжал муж. - Бить все, переворачивать...
   Инга сделала глубокую затяжку и вдруг, поперхнувшись, закашлялась. Муж наконец обернулся. Его глаза были полны страданием.
   - Ну зачем все это? - спросил он. - Разве тебе чего-то не хватает? Ну скажи, что тебе нужно? Ну что?
   Инга резко перестала кашлять и пристально посмотрела на него:
   - Доза, Игорь. Мне нужна доза. У меня начинается ломка.
   Игорь снял клеенчатый фартук, повесил на крючок и очень твердо сказал:
   - И думать об этом забудь!
   Роман Аркадьевич встал из-за письменного стола, заложив руки за спину, прошелся по кабинету и возвратился к стоящей под настольной лампой фотографии дочери.
   - Эхе-хе... - вздохнул он и поджал губы.
   В последнее время он очень беспокоился за Ингу. Наркотический омут затягивал ее все глубже, и ни одна из протянутых ей с твердой почвы рук уже не дотягивалась до утопающей дочери.
   - Может, снова свозить ее в Америку? - пробормотал он. - В клинику Вейцмана?
   Впрочем, там она лечилась уже дважды. Но, увы, безрезультатно. Вернее, не то чтобы совсем безрезультатно - первые недели все шло нормально, но потом с неумолимой неотвратимостью Инга снова принималась за старое. С некоторых пор Роман Аркадьевич даже перестал давать ей деньги. Тем не менее она все равно где-то находила их и тратила на свой проклятый героин, которого ей с каждым разом нужно было все больше и больше...
   "Это Игорь! - с ненавистью подумал Роман Аркадьевич о зяте. - Это он сделал ее такой!"
   Однако данное утверждение никак нельзя было назвать справедливым. Впервые Инга попробовала наркотики в каком-то ночном клубе еще до знакомства с Игорем и продолжала употреблять их втайне от родителей года два. К моменту замужества ее болезнь вступила в такую стадию, что скрывать ее было уже невозможно, и, когда вскоре после свадьбы Игорь нашел в ванной пустой шприц, Инга просто сказала:
   - Я без этого не могу.
   И обреченно улыбнулась.
   После этого пошли бесконечные стационарные лечения, консультации у лучших специалистов, оплаченные отцом выезды в иностранные клиники, но ничего не помогало.
   - Есть некоторый процент людей, которые поддаются лечению от наркозависимости гораздо тяжелее, чем остальные. Можно сказать - почти совсем не поддаются... - сказал отцу усталый профессор Вейцман. - Ваша дочь - в их числе... Скорее всего, ей не поможет уже ничто...
   Это заключение что-то сломало в Романе Аркадьевиче. Боль, поселившаяся в нем, когда он впервые узнал о пагубном пристрастии дочери, усилилась настолько, что мозг в целях защиты организма стал искать какие-то формы трансформации ее во что-то иное и нашел только одну такую форму ненависть. Постоянную, страшную и совершенно несправедливую ненависть к мужу Инги - Игорю.
   Роман Аркадьевич взял фотографию дочери, провел по ней рукой и поставил на место. Потом решительно снял трубку находящегося рядом телефона и принялся набирать номер.
   - Дай мне денег! - закричала Инга. - Дай мне денег!
   Игорь умоляюще дернулся к ней:
   - Тебе надо лечиться! Прошу тебя, согласись пройти еще один курс!
   Жена словно не слышала его:
   - Если ты не дашь мне двести долларов, я продам драгоценности!
   Это была пустая угроза. Все свои драгоценности Инга уже продала. Как продала несколько картин, старинное столовое серебро и набор коллекционного фарфора.
   - Инга, ну я прошу тебя... - Игорь схватил табуретку и уселся рядом с женой. Он взял ее ладонь в свои руки и стал гладить, как бы успокаивая, хотя на самом деле его вкрадчивые движения раздражали ее еще больше.
   - Нет! - взвизгнула она и выдернула руку. - Нет!
   Она попыталась встать, но Игорь перехватил ее за локоть и удержал на стуле.
   - Отпусти! - стала вырываться Инга.
   - Ну успокойся... ну пожалуйста...
   В этот момент висящий на стене телефон затренькал музыкальным звонком. Мелодия его была довольно веселой, даже легкомысленной, что совершенно не соответствовало ситуации.
   Игорь протянул руку и снял трубку:
   - Алло!
   Воспользовавшись моментом, Инга сделала резкое движение и освободилась от удерживавшей ее локоть руки мужа. Затем она встала и, отшвырнув стул в сторону, направилась к выходу из кухни. Однако далеко она не ушла.
   - Это тебя... - окликнул Игорь. И как-то тускло добавил: - Роман Аркадьевич...
   Инга остановилась, как бы раздумывая, подходить или нет. С недавних пор Игорь стал отмечать в ее поведении одну особенность. Когда отношения в их семье налаживались, она старалась поменьше контактировать со своим отцом, словно опасаясь, что тот может разрушить установившийся между ней и Игорем мир. Инга переставала ездить к отцу, не звонила ему, а на его звонки отвечала либо односложно - быстро, либо вообще не подходила к телефону, заставляя Игоря врать, что она, например, в ванной. Отец был человек занятой, часто звонить не мог, и таким образом можно было протянуть недели две. До новой крупной ссоры.
   - Так что? - спросил Игорь. - Подойдешь? Или... - Тут в его взгляде мелькнула надежда. - Или сказать, что ты еще спишь?
   Инга подумала еще секунду, а потом как-то зло усмехнулась и молча направилась к телефону.
   - Да, папа... - сказала она, почти вырвав у Игоря трубку.
   - Как ты себя чувствуешь? - не поздоровавшись, спросил Роман Аркадьевич.
   - Нормально, - солгала Инга. Хотя, с другой стороны, услышав сейчас голос отца, она как будто бы действительно стала чувствовать себя лучше. Появившаяся возможность пообщаться с близким человеком не только обещала некоторое облегчение, но даже сама по себе была облегчением.
   Однако отец не дал ей выговориться. Он взял просто-таки с места в карьер:
   - Уходи от своего мужа!
   - Что? - не поняла Инга и рассеянно опустилась на стул.
   - Я говорю: уходи от своего мужа и приезжай ко мне.
   Инга опешила. Отец всегда был настроен против Игоря, но чтобы так... Она посмотрела на мужа. Тот сидел боком к ней, наклонив голову и бессильно опустив руки на колени.
   - Папа, я как-то не вполне тебя... - растерялась Инга. - Прямо сейчас, что ли?
   - Прямо сейчас! - Голос Романа Аркадьевича звучал властно, и любые возражения могли, казалось, только усилить эту властность, но никак не поколебать ее.
   - Гм-м... - протянула Инга, не зная, что ответить.
   В этот момент Игорь полуобернулся на своей табуретке и посмотрел прямо в глаза жене.
   "Он что, слышал?" - обожгло ее.
   - Ну так как? - нетерпеливо спросил отец.
   - Я... я не знаю... - тихо проговорила Инга.
   На другом конце послышалось сопение. Отец всегда сопит, когда достает из кармана свои любимые серебряные часы на цепочке. Качественный микрофон его дорогого телефона уловил и передал по проводу в не менее дорогой телефон Инги щелчок их открывшейся крышки.
   - Я опаздываю на совещание... - сказал отец. - Буду поздно. Но ты все равно приезжай!
   - Но я не...
   Договорить она не успела - послышались короткие гудки. Инга еще некоторое время повертела трубку в руках и наконец повесила ее на место. Затем задумчиво потерла переносицу и покосилась на Игоря. Тот все так же, не отрываясь, смотрел на нее.
   - Что?.. - Она не нашла ничего лучшего, как задать ему этот дурацкий вопрос.
   Игорь опустил глаза:
   - Ничего...
   "Он что, и правда все слышал?" - снова подумала Инга. Впрочем, теперь уже не с волнением, а с каким-то безразличием. Подступающая ломка опять дала о себе знать, но на этот раз не жаждой, а легким покалыванием в позвоночнике, и Инга непроизвольно выпрямила спину. Игорь, наоборот, согнулся еще больше, прямо навис сутулой спиной над своими коленями, и все его тело теперь представляло собой большой вопросительный знак - "так что ты решишь?".
   Они просидели так несколько минут, не обмолвившись ни словом. Между тем их мыслительные процессы шли с убыстренной силой, и, когда результаты этих процессов были сформированы, они оба почти одновременно заговорили. Правда, оказалось, что ничего нового никто из них так и не придумал.
   - Прошу тебя, согласись на лечение еще раз! - сказал Игорь.
   - Дай двести долларов! - сказала Инга.
   Каждому стало ясно, что дело зашло в тупик.
   - Давай так, - попробовал было исправить положение Игорь. - Мы вызовем на дом специалиста из клиники...
   - Отстань! - перебила Инга.
   Игорь снова коснулся ее руки и очень нежно произнес:
   - Нет. Я же твой муж. Я должен спасти тебя от наркотиков...
   Он опять погладил ее ладонь, и в сочетании со сказанной им фразой это опять страшно ее разозлило:
   - А меня не надо от них спасать! Не надо! Они мне нужны! - Инга моментально вскипела, вырвала ладонь и шлепнула ею по столу. - Ты не представляешь, как они мне нужны! Они нужны мне больше, чем... чем... - Она очень разозлилась, и следующие ее слова прозвучали так страшно, что Игорь отдал бы все на свете за одну только уверенность, что сказаны они в запале и на самом деле являются пустым сотрясением воздуха, не имеющим за собой ничего серьезного. - Они нужны мне больше, чем ты! - вот какие это были слова.
   Игорь выдержал некоторую паузу и осторожно спросил ее, заглядывая в глаза и даже наклоняя голову, чтобы вглядеться в самую их глубину, дабы уж наверняка знать, правду она говорит или нет:
   - Это ведь не так, да?
   Она отвела взгляд и промолчала.
   Странно, но он вздохнул с облегчением.
   Оказалось, рано.
   - Я уезжаю! - решительно сказала Инга и встала из-за стола.
   - Куда? - встрепенулся Игорь.
   - К отцу!
   Игорь закусил губу, а потом медленно произнес:
   - В гости?
   Инга посмотрела на него сверху вниз и так же медленно (ему даже показалось - с некоторым сладострастием) сказала:
   - Нет. Совсем. Я ухожу от тебя!
   - А? - Щека Игоря как-то странно дернулась, потом еще и еще, и он даже прикоснулся к ней пальцами, словно пытаясь усмирить.
   - Бэ! - совершенно уже по-дурацки огрызнулась Инга и пошла прочь из кухни.
   Игорь чувствовал, что рано или поздно это произойдет. Но все равно оказался не готов к подобному повороту. Он растерянно смотрел вслед жене, не зная, как быть, потом вдруг спохватился и протянул в сторону Инги руку, словно вспомнив, что нужно сказать, но тут же у него снова пробился тик и он возвратил руку обратно, чтобы прижать ею непокорную щеку.
   Инга тоже остановилась, как будто опомнилась. У Игоря появилась надежда.
   - Инга... - начал он.
   Но тут она вдруг резко выгнула спину и каким-то отчаянным движением закрыла ладонями уши:
   - Не надо! Не говори ничего! Не надо!
   Игорь осекся.
   - И вообще, уйди куда-нибудь! Уйди! - сорвалась она на крик.
   Инга стояла в смежной с кухней комнате, где в шкафу находились ее вещи. Ей нужно было переодеться, а Игорь мешал - своим умоляющим взглядом и дергающейся щекой.
   Он вздохнул, потом молча встал и тихо вышел на крыльцо кухни. Закрыл за собой дверь и сел на верхнюю ступеньку.
   И вот в этот-то момент в кухне снова раздалась глупая трель телефона. Игорь вздрогнул, но подниматься не стал. "Наверное, опять отец..." подумал он.
   И ошибся.
   - Мне Ингу... - донесся до снявшей трубку жены хрипловатый мужской голос.
   - Это я.
   - Я по объявлению...
   Инга не сразу сообразила, в чем дело, но потом вдруг что-то вспомнила и быстро сказала:
   - Ага, ага, слушаю! - С минуту она непонятно общалась с невидимым собеседником: - Да... синий... да... кожа... нет... родные... - При этом она старалась говорить тихо, и по ее позе, устремленной в сторону от двери, куда только что вышел Игорь, можно было догадаться, что она боится, как бы он ее не услышал.
   Впрочем, это было излишней предосторожностью. Погруженный в свои мысли, Игорь не прислушивался к доносившемуся из кухни голосу жены. Зачем? И так все ясно... После этой тяжелой сцены, после "они нужны мне больше, чем ты!", после идиотского "бэ"...
   - Бэ... - растерянно повторил он. - Всего одна буква, а все сразу понятно...
   Через несколько минут Инга вышла во двор и быстро направилась к гаражу. Она набрала на кодовом замке нужную комбинацию цифр, и автоматические ворота бесшумно поднялись, явив на свет стоящий внутри красавец джип "гранд-чероки".
   - Ты что, собираешься садиться за руль? - подал наконец голос вышедший за ней Игорь.
   - Нет, толкать буду... - огрызнулась она.
   Игорь чуть помедлил и предложил:
   - Давай я сам тебя отвезу, что ли...
   И тут же поразился, насколько странно прозвучали его слова. Он муж! - собирается увезти жену - любимую жену! - из дома, потакая ей в ее решении бросить его!
   Инга тоже почувствовала всю нелепость ситуации и криво усмехнулась:
   - А ты сможешь?
   - А ты сможешь? - Игорь вложил в те же слова другое значение. - После вчерашнего? После наркотиков?
   Услышав про наркотики, Инга мгновенно нахмурилась и в очередной раз выпрямила спину.
   - Смогу... - буркнула она.
   И в ее глазах мелькнула какая-то особая уверенность, что она действительно сможет довести машину безо всяких эксцессов. Причем почему-то именно эту машину и именно сейчас.
   - Смогу! - повторила Инга, после чего влезла в джип, завела его и уехала.
   Корнев пристегнул мобильник к ремню своих шорт и сел на корточки, выплюнув дотлевший до фильтра окурок в пыльную траву обочины. Он договорился встретиться с Ингой здесь - на двадцать пятом километре Симферопольского шоссе у придорожной кафешки.
   Рядом тут же тормознул старенький "жигуленок".
   - Слышь, парень! - высунулся из него морщинистый дедок. - До деревни Кусковки правильно еду?
   Корнев сонно глянул на вопрошающего и очень внятно проскрипел своим хрипловатым голосом:
   - Исчезни, гнида!
   Дедок ошеломленно заморгал, но предпочел не ввязываться в ссору и действительно исчез вместе со своим "жигуленком", так, впрочем, и не выяснив, в правильном направлении едет или нет.
   - Козел... - проводил его взглядом Корнев. Ему не нравилось, когда его отвлекали.
   "Соглашусь на любую ее цену... - возвратился он к своим размышлениям. - Клюнет, никуда не денется..."
   Сегодня утром Корнев прочел в рекламной газете объявление о том, что "продается джип "гранд-чероки", синий, почти новый, коробка автоматическая, салон кожаный, все электрическое, центральный замок, магнитола "Альпина". Далее следовал номер телефона и категоричная приписка: "Обращаться только к Инге".
   Корнев так и сделал и теперь вот ждал встречи с обладательницей того осторожного голоса, который недавно слышал в своем мобильнике.
   Объявление о продаже машины Инга подала в газету недели две назад, но напечатали его только сегодня. За это время она уже успела подзабыть о том своем поступке, на который ее толкнуло конечно же желание раздобыть денег на героин. При приеме объявления ее сразу предупредили, что у них очередь и публикацию придется ждать, но Инга все равно оставила заполненный бланк, потому что другого выхода не было. В тот раз она, правда, выкрутилась загнала малознакомому коллекционеру снятый со стены спальни пейзажик, страшно, впрочем, продешевив, ибо, как потом уже выяснилось, это оказался Зверев и стоил он раз в двадцать дороже полученной Ингой суммы. Но тех денег ей все равно хватило на две недели, и лишь сегодня Инге снова пришлось задуматься, на что покупать очередную дозу. Так что объявление подоспело как раз вовремя.
   Инга остановилась на светофоре и вдруг поняла, что совершенно не думает об Игоре, о том, что бросила его, о том, что теперь будет жить у отца, а в смысле безденежья это еще хлеще, потому что у него из дома ничего не вынесешь и не продашь - за всем есть догляд.
   "Но ведь теперь у меня будут деньги! - тут же возразила она себе. Дешево я мою ласточку не отдам..."
   Инга старалась не думать, что и вырученные за машину грошики тоже со временем кончатся: героин требовал многого... Она просто решила, что потом придумает еще что-нибудь...
   Зажегся зеленый, она нажала на газ и устремилась к неведомому покупателю, назвавшемуся Витей и обрисовавшему себя так: "Высокий, худощавый, красная рубашка, черные шорты".
   "Лох! - решила Инга. - Кто же еще может так одеваться! Только лохи!"
   Это заключение ее очень обнадежило. С лоха ведь и стрясти можно побольше! Ей вдруг стало весело и легко на душе. И, включив магнитолу, веселая и беззаботная наркоманка, только что бросившая мужа, принялась подпевать в такт знакомой мелодии:
   - А-а нам все равно, а-а нам все равно...
   Корнев попытался представить себе женщину, которая ехала сейчас к нему в своем джипе. "Блондинка или брюнетка?" - гадал он. В конце концов Корнев решил, что Инга непременно должна оказаться склонной к полноте блондинкой именно такой тип женщин привлекал его больше всего. Именно таких он высматривал в толпе, именно такие составляли предмет его холостяцких грез. Впрочем, грезы его сильно отличались от обычных любовных...
   И еще Корнева очень интересовало, одна приедет Инга или нет. И любопытство его было далеко не праздным. От количества прибывших зависело, сколько человек ему придется сегодня убить - только лишь хозяйку машины или еще кого-то.
   Через несколько минут после того, как Инга уехала, Игорь наконец опомнился.
   - Что же я наделал... - простонал он. - Как же я мог ее отпустить?!
   Он вскочил со ступеньки и выбежал за ворота дома. Джипа, конечно, уже и след простыл, но их элитный поселок соединен с Москвой единственной дорогой - Симферопольским шоссе, и ехать по нему до кольцевой минут двадцать - так что не все потеряно...
   "Я ее догоню! - решил Игорь и бросился к гаражу, где стоял еще один автомобиль - породистый трехсотый "мерседес". - Догоню и уговорю вернуться! У меня получится! Получится!"
   Очень скоро "мерин" взревел мощным нутром, как будто заржал, потом чуть не встал на дыбы и вылетел за ворота, словно дикий. Создавалось впечатление, что Игорь еле сдерживает его, хотя на самом деле он и спровоцировал буйное поведение машины, потому что нажал на педаль газа с такой силой, что, если бы не надежный немецкий кузов, она продавила бы пол и вошла еще на полноги в асфальт.
   ...Инга заметила погоню сразу. Да ее и невозможно было не заметить черная машина Игоря и в самом деле неслась по дороге, как необузданный жеребец, обгоняя всех подряд, а сам наездник сидел вытаращив глаза и бил рукой по пластиковой гашетке клаксона:
   - Дорогу! Дорогу!
   "Мерседес" страшно гудел и вызывал в адрес хозяина шквальный огонь критики со стороны владельцев шарахавшихся вправо-влево попутных транспортных средств:
   - Совсем сдурел, что ли? Идиот!
   Но Игорь не обращал на это никакого внимания. Он впился глазами в маячащий далеко впереди "гранд-чероки" Инги и всеми силами стремился сократить разделявшее их расстояние.
   Инга же хотела обратного - увеличить его. Перспектива беседы с Игорем совершенно ее не радовала. Она, конечно, поняла, что он спохватился и попытается теперь уговорить ее остаться, и снова будет тяжелая сцена, и снова будет скандал... Инга всего этого не хотела. Тем более сейчас, когда у нее назначена встреча с покупателем!
   "Фиг ты меня догонишь!" - зло шептала она и увеличивала скорость. За это ей тоже доставалось по полной программе.
   - Проститутка! - кричал ей вслед толстый дядька на "Волге". - Ездить научись!
   - Вот овца! - брызгал слюной из окна "Москвича" парень-таксист. Купила права, села в иномарку - и думает, что все можно! - И, подумав, присоединился к мнению дядьки на "Волге": - Проститутка!
   За Ингу тут же мстил Игорь, от которого всем приходилось уворачиваться еще резче. В него летела очередная порция ругательств, хотя Ингу все равно поносили больше - за то, что баба.
   Так они и ехали, пока впереди не показался пост ГИБДД. Удивительно, но Ингу краснолицый дежурный инспектор прошляпил, - дожевывая бутерброд, наклонился к стоящему на полу термосу, в котором булькал налитый заботливой женой кисель. А когда снова поднял голову, то тут же и увидел, что на такого удачливого ловца, как он, бежит неумный зверь.
   Из свистка инспектора раздалась трель, когда, подтягивая на ходу ослабленную портупею, он выбежал из своей будки.
   - Стоять! - И его рука с зажатым в ней полосатым жезлом вытянулась в сторону "мерседеса".
   - Вот черт... - буркнул Игорь и остановил машину.
   Николай Степанович Кудряшов безуспешно пытался разыскать деревню Кусковку, где, по имеющейся у него информации, можно было купить отменное козье молоко. Дело в том, что Николай Степанович был легочником и козье молоко требовалось ему для лечения.
   Но решительно никто не мог помочь ему в его поисках.
   - А хрен его знает, где эта Кусковка! - отвечали люди на расспросы Кудряшова.
   А один гусь так и вообще гнидой обозвал.
   И мотался Николай Степанович на своем "жигуленке" по окрестностям Симферопольского шоссе взад-вперед и все никак не мог разыскать нужную ему деревеньку.
   - Да где ж она?.. - бормотал он, в который уж раз проезжая по одним и тем же местам. - Ни тебе указателей... ни схем...
   Наконец он совсем отчаялся и решил повернуть домой, в Москву. Проезжая мимо притулившейся на противоположной стороне придорожной кафешки "Двадцать пятый километр", Николай Степанович снова увидел возле нее того самого красно-черного парня, который некоторое время назад так грубо повел себя с ним.
   "Даже смотреть в его сторону не хочется..." - подумал Кудряшов. Он прибавил газку, чтобы поскорей миновать неприятное для себя место, и вдруг двигатель его видавшего виды автомобильчика не выдержал этой последней перегрузки и заглох.
   - Ну что ты будешь делать! - расстроился Николай Степанович и вырулил "жигуль" к обочине.
   Инспектор покрутил права Игоря и просто сказал:
   - Пятьдесят.
   В другое время Игорь бы притворился, что не понял, переспросил бы: "Что - пятьдесят?" - или просто возмутился бы, сказал: "Вы чего, вообще уже обнаглели?" - но сейчас он просто достал бумажник, вытащил банкноту и протянул ее гибэдэдэшнику:
   - Возьмите!
   - Это что? - Тот сделал круглые глаза.
   - Пятьдесят долларов, естественно! - раздраженно сказал Игорь. - Не видите, что ли?
   - Да вот именно, что вижу! - нахмурился милиционер. - Зачем вы мне их суете?
   Игорь окончательно разозлился. Он все еще надеялся на то, что сумеет догнать Ингу, а этот баклан начинает тут дурака валять и из-за него приходится терять драгоценные минуты.
   - Вы же сами сказали! - почти выкрикнул Игорь.
   - Я? - совершенно искренне удивился гибэдэдэшник.
   "Может, он пьяный?" - мелькнуло у Игоря.
   И вдруг до милиционера доперло.
   - Ах вот вы о чем! - воскликнул он и расхохотался. - Так я ж не про то! Когда я сказал "пятьдесят", то имел в виду, что у вас превышение скорости на пятьдесят километров! Там же ограничительный знак! - И он махнул рукой в сторону, откуда приехал "мерседес".
   Игорь даже не обернулся.
   - Так что теперь? - нетерпеливо спросил он.
   Милиционер посерьезнел:
   - Сейчас составим протокол...
   - А может, так договоримся? - перебил его Игорь. - Возьмите эти пятьдесят долларов, и я поеду. А? Согласны?
   - Я человек честный! - оскорбился инспектор. - Взяток не беру! Так что пройдемте в дежурку, где я и оформлю все как полагается! - Он развернулся и, помахивая правами Игоря, зашагал в свою будку.