Никитин Юрий Александрович. Артания (Троецарствие - 1)

   Когда выскочил на крыльцо, а потом уже на коне выехал из двора, на него смотрели с удивлением и беспокойством не только артане. Даже Черево высунул голову, слабым голосом поинтересовался, не заболел ли доблестный Придон, чья воинская слава достигла берегов Куявии?
   Аснерд оглядел Придона внимательно, буркнул Вяземайту:
   - Ты прав: женщина - слабое, беззащитное существо, от которого невозможно спастись.
   Через город ехали долго, Придон в нетерпении решил, что Черево нарочито водит их по самым роскошным кварталам, дабы сразить богатством и могуществом. Взглянул на небо, солнце уже опустилось, стиснул зубы - нет, двигаются в самом деле по прямой, лишь иногда огибая дома.
   Ехали по непривычно широким улицам. Придону все время чудилось, что его конь ступает в непомерно большой комнате. Копыта стучат по широким гранитным плитам, ими вымощен весь город, разве что на самых окраинах просто утоптанная земля, а здесь даже неловко на коне, будто в непомерно огромном храме...
   Он покосился на спутников, едут с надменными лицами, им все здесь обрыдло, судорожно вздохнул и с усилием выпрямился, расправил плечи и заставил себя смотреть орлом или хотя бы соколом.
   Вечереет, улицы освещены скудно, только пурпуром закатных облаков, но, когда подъехали к центру, еще задолго до дворца вступили в море огней. На стенах факелы, светильники, то и дело выскакивают слуги с факелами в руках, дома из светлого мрамора, камень ловит огни и бросает обратно с такой силой, что удесятеряет блеск.
   Перед самим дворцом площадь залита светом. Солнца давно нет, кровавый закат медленно угасает, но блеск дворца слепил, заставлял щуриться глаза.
   - Мать богов, - выговорил Вяземайт, - мать-перемать всего сущего!.. Здесь живут люди?
   Занавеска отодвинулась, Черево сказал почти бодрым голосом:
   - Можешь считать, что боги. Ведь куявы с богами в родстве, в то время как артанцы в родстве с... гм... ну, мы приехали.
   Носильщики опустили носилки. Черево выбрался, с натугой разогнул спину. Багровое лицо все еще носило следы ночного пьянства, но бер на глазах изумленных артан выудил из нагрудного кармана халата сушеную травку, размял в ладонях, понюхал, и багровая нездоровость исчезла прямо на глазах.
   Глаза заблестели, Черево выпрямился, расправил плечи.
   Аснерд спросил пораженно:
   - Если у тебя такая волшебная травка, то чего ж терпел? На тебе ж рожи не было! Черево отмахнулся.
   - За все приходится платить... Пойдемте.
   Появились молчаливые люди, одетые богато и пышно, взяли коней под уздцы. Черево нетерпеливо оглядывался с мраморных ступеней. Придон первым догнал, Скилл и воевода с волхвом двигались с раздражающей неспешностью, останавливались, беседовали, Аснерд даже начал было рассказывать, как он ловил рыбу в горном озере на кордоне с Куявией.
   Черево с Придоном ждали вблизи массивных врат. Это был еще не дворец, как понял потрясенный Придон, а всего лишь вход в сад при дворце, а сам дворец, как постоялый двор, где-то далеко, отгороженный садом с роскошнейшими розами,
   фонтанами, дорожками для прогулок, ажурными беседками, а также массивными небольшими павильонами, где можно укрыться от дождя или солнца, общаться с гостями, неспешно принять послов или массажистов.
   Огромные как горы воины молча скрестили перед ними копья, каждое размером с корабельное весло. Скилл воинственно выдвинул нижнюю челюсть, плечи пошли в стороны, а спина и грудь вздулась могучими шарами мышц.
   - В чем дело? - прорычал он надменно. Черево оглядел их, хлопнул себя ладонью по лбу.
   - Я так привык к вам, что даже забыл... Во дворец нельзя с оружием. Никому! Даже в любимый сад тцара нельзя. Такой закон!
   Скилл прорычал:
   - Артане никогда не расстаются с оружием! Черево сказал умоляюще:
   - Мы не навязываем вам свои привычки там, в Арта-нии...
   - Посмел бы только, - сказал Вяземайт с ненавистью.
   - Никто не смеет, - втолковывал Черево Скиллу, как самому старшему и, как чувствовал Придон, самому разумному. - Видишь, я иду без оружия! Все вельможи идут без оружия. Самые преданные полководцы, беры, беричи, не говоря уже о песиглавцах, - все без оружия! У меня отбирают даже пилочку для ногтей, представляешь?
   Скилл поколебался, затем его жестокое лицо чуть дрогнуло в жестокой улыбке:
   - Даже пилочку? Вы слышали, герои?
   Аснерд с готовностью захохотал, Вяземайт процедил ругательство в адрес трусливых куявов, но вслед за Скиллом вытащили топоры. Стражи насторожились, к ним присоединилось еще с десяток таких же огромных, закованных в настоящие железные доспехи.
   Придон поставил топор у стены так, чтобы лишь острым концом упирался в пол, а рукояткой в стену. Друзья оставили свое оружие рядом. Стражи все еще загораживали ворота, копья были нацелены в артан.
   Скилл спросил раздраженно:
   - Что еще?
   - Поясные ножи, - напомнил Черево. Скилл зло искривил губы в усмешке:
   - Ах да, здесь отбирают даже пилочки для ногтей.
   Нож звякнул о каменные плиты пола. Аснерд молча бросил свой нож, который больше напоминал куявский меч, а Вяземайт прорычал злобно, что нож он оставит здесь, зачем ему нож, он любого из здешних богатырей задавит голыми руками, если кто не верит, пусть выйдет к нему, даже во всем своем железе...
   Олекса и Тур сняли молча, посматривая на отца.
   Ворота открылись медленно, торжественно, без скрипа. Черево скользнул в щель раньше, чем распахнулись во всю ширь, но Скилл, истинный артанин, дождался, пока створки уперлись в стены. Так и пошли, надменно, это они выказывают этому саду честь, почтив своим присутствием.
   У Придона голова кружилась от сильных и разных запахов, тревожащих, волнующих, так может взволновать мужчину только вид прекрасного оружия, статных коней или хорошая песня.
   По обе стороны дорожки с тихим плеском вверх бьют водяные струи. От них повеяло прохладой и бодростью. Придона всегда удивляла вода, бьющая вверх такими тугими струями, и, хотя Вяземайт объяснял, как и почему, все равно это казалось чудом.
   Над деревьями и кустами порхают, как бабочки, странно проваливаясь в воздухе, дивные яркие птицы. Другие, спрятавшись среди веток, поют настолько прекрасными голосами, что Придон начал задыхаться от непонятного волнения.
   Непривычные запахи окутывали их волшебными чарами со всех сторон. Придон, привыкший к простым ароматам выжженной степи, ощутил, как грудь переполняется, в голове тоже теснота, глаза уже не воспринимают изобилия...
   Их вели по широкой дорожке, усыпанной золотым песком, справа и слева роскошные кусты роз, довольно жужжат крупные мохнатые шмели, за кустами низкорослые деревья,
   настолько красивые, что дух захватывает. Придон никогда не думал, что может любоваться просто деревьями, а за этими деревьями, которым не знает даже названия, другие - настолько высокие и стройные, что в степях Артании такие просто не могли вырасти. Если у низкорослых листва нежно-зеленая, то у высоких - темная, почти торжественно черная, словно у волхвов воинства Смерти, и над всем еще неумолчный щебет невероятно пестрых птиц, ярких, с красным и оранжевым оперением, с хохолками на головах и роскошными хвостами, каких не увидишь даже у самых красивых артанских петухов...
   Фонтаны выбрасывают струи в стороне от дорожки, лишь однажды ветер донес мельчайшую водяную пыль. Она приятно охолодила кожу, но крохотные капельки тут же исчезли на горячей коже.
   Потом деревья разом исчезли, словно невидимые руки убрали с пути. Дальше - гладкая, как стол, площадь в ровных плитах мрамора, а за ней - сам исполинский дворец.
   Придон изо всех сил стискивал кулаки. Рядом неспешно двигается Аснерд, лицо неподвижное, но глаза воеводы расширились, дышит тяжело. Даже он, бывавший здесь, в Куябе, потрясен больше, чем если бы получил меж ушей боевым молотом. Впереди покачиваются спины Скилла и Вяземайта, мышцы вздулись, застыли, словно оба героя подхватили на плечи падающий свод неба и несут, боясь сделать неверный шаг.
   Придон был почти уверен, что приближаются к гигантской глыбе льда. Неимоверно огромной, блистающей, с полупрозрачными и переливающимися гранями, рухнувшей прямо с небес! Видно, как внутри стен стремительно проскакивают легкие тени, огоньки, радужные стрелы, где неуловимо быстро голубой свет переходит в зеленоватый, в цвет морской волны, где остро стреляют в глаза крохотные синие огоньки, а высокие башенки на плоской крыше горят, как железо в горне, рассыпая длинные шипящие искры.
   Черево двигался все бодрее. По дороге он еще раз понюхал растертую в ладонях травку, Придона передернуло, когда
   тот походя сполоснул в небольшом фонтане руки и вытер о халат.
   Розовые кусты остались далеко позади, но дворец по-прежнему там, где и был, в таинственной дали, только разросся еще больше, стали различимы скульптуры у входа, а на стенах - наполовину погруженные изображения небывалых зверей, драконов и сражающихся героев.
   Черево сказал измученным голосом:
   - Главный вход с другой стороны!.. Нет-нет, это не для челяди, просто пройдем внутренний дворик, и - все, мои ноги наконец-то отдохнут.
   - Надо бы на коне, - буркнул Аснерд.
   - На коне? - ужаснулся Черево. - Через этот сад?
   - А что, птицов распужают?..
   - Эх, артане, артане...
   Они обогнули дворец, справа внутренний двор, залит багровым светом заходящего солнца. Почему-то пахнет каменной крошкой, словно здесь работают каменотесы. Дальняя стена из массивных глыб, сильно пощербленных, оттуда слышится стук металла по дереву, пятеро воинов упражняются, нападая на крепкоплечего воина, что умело подставлял под удары то щит размером с дверь, то длинный изогнутый меч.
   В двух шагах от стены величавый дуб, почти такой же могучий, какими вырастают в Артании, но по-куявски толстый, с наплывами и наростами, грузный, напоминающий престарелого богатыря, что уже не гоняется за поединками, но о которого расшибаются насмерть, как волны о прибрежную скалу, целые отряды удальцов.
   На дубе толстый деревянный щит с нарисованным глазом размером с кулак. Десяток воинов, собравшись на другом конце двора, галдели, как гуси, а их старший, пытаясь навести порядок, орал, срывая голос.
   Черево заметил, с каким пренебрежением переглянулись артане, в глазах насмешка, мужчины так себя не ведут, у них каждое слово на вес золота. Старший лучник заметил бера с артанами, крикнул весело:
   - Черево!.. Нам интересно, что думают артане о нашей стрельбе. Да и тебе будет что сказать тцару... .
   Последние слова произнес с растяжкой, очень многозначительно. Придон ощутил, как сразу напрягся Скилл, хотя лицо оставалось таким же бесстрастным. Посуровели и Аснерд с Вяземайтом. Олекса с Туром двигались позади всех, бесстрастные и молчаливые.
   Черево сказал торопливо:
   - Рипей, да нужно ли это? Мы сразу к пресветлому... Лучник, которого Черево назвал Рипеем, захохотал:
   - Тогда тебе придется сказать, что артане устрашились свиста стрел!
   Аснерд грозно засопел, рука поднялась в привычном жесте к рукояти топора, но пальцы ощутили пустоту. Он в растерянности почесал в затылке, а Скилл сказал негромко:
   - Черево, почему бы и не взглянуть на их забавы?
   Придон застонал, дворец совсем близко, но Аснерд и Вя-земайт уже свернули за Скиллом.
   Лучники выстроились в ряд, Рипей рявкнул, все разом наложили стрелы и натянули луки. Снова рявк, воздух наполнился коротким посвистом, что тут же оборвался. Десять стрел ушли в дерево, только одна воткнулась мимо щита, остальные девять украсили белым оперением весь щит. Две торчат из круглого глаза.
   Рипей сказал довольно:
   - Ну, что скажете?
   Придон прикинул расстояние, ощутил невольное уважение. Конечно, куявские луки длиннее и дальнобойнее, чем луки артан, зато артане стреляют на скаку, у них луки поневоле короче... однако даже для дальнобойных луков попасть в далекий щит вот так непросто... Явно для показа и устрашения здесь собрали непростых лучников. Возможно, даже лучших богатырей Куявии.
   Рипей словно уловил его мысли, взглянул остро, голос его стал еще злораднее:
   - Ну, богатыри, а теперь покажем нашем гостям, как стреляете поодиночке!
   Стрелки без спешки целились, ловили ветер, присматривались. Когда у первого стрела сорвалась с тетивы, Придон едва удержал вздох. Железный наконечник ударил точно в глаз, почти в середину!
   Второй лучник, к его удивлению, всадил стрелу совсем рядом, третий воткнул на три пальца ниже, но все еще в глаз. Четвертый, пятый, шестой стрелы каждого с сухим стуком вонзались в щит либо в глаз, либо совсем рядом. Только седьмой и девятый чуть сплоховали, но их стрелы все равно легли близко к середине щита, а десятый ухитрился пустить стрелу в самый центр. Послышался сухой треск, на землю полетели белые лучинки расщепленной стрелы, когда стрела десятого ударила в самый торец.
   Скилл сказал громко:
   - Молодцы!.. Это очень хорошо... для куявов. Рипей посмотрел подозрительно:
   - Для куявов? Это верно, ведь самые лучшие стрелки на белом свете куявы. А что, не хотели бы гости попробовать натянуть тетивы наших луков?
   Скилл развел руками.
   - Вообще-то мы очень торопимся, - сказал он. Посмотрел на вспыхнувшего радостью Придона, улыбнулся и сказал неожиданно: - Но вообще-то разок пустить стрелу можно...
   Куявы весело переглядывались, толкали друг друга. К Скиллу потянулись руки с луками. Скилл кивнул, взял один. Придон затаил дыхание. Скиллу подали стрелу, он вставил ее расщепом в тетиву, повернулся к дереву. Несколько дюжих воинов не стали выдергивать стрелы, а попросту повесили другой щит с таким же нарисованным глазом.
   Скилл несколько мгновений всматривался в цель, затем вскинул лук и быстро натянул тетиву. Послышался сухой хлопок. Скилл негромко выругался. Тетива лопнула, как гнилая нитка.
   Стрелки возбужденно заговорили. Скиллу подали другой лук. Он снова наложил стрелу, натянул лук... хлопок, тетива лопнула с прежним сухим звуком. Стрелки притихли, посмат
   ривали непонимающе и уже пугливо. Рипей покраснел, выругался, крикнул:
   - Подать ему мой лук!
   Придон заметил, что тетива старшего лучника толстая, сплетенная из трех жил, и не из сухожилий с ног тура, как делают в Артании, а из толстой становой жилы, что идет вдоль хребта, длинной и очень прочной.
   Скилл перехватил его взгляд, Придон успел уловить в глазах старшего брата предостережение и запрет раскрывать рот.
   В полной тишине Скилл наложил тетиву, начал натягивать лук. Сам лук Рипея был вдвое толще, чем у других лучников, высотой в рост человека, и, когда Скилл оттянул стрелу до груди, Придон едва не вскрикнул, что пора выпускать стрелу, тетива натянута с такой силой, что стрела прошибет щит.
   Аснерд ткнул его в бок. Придон выпустил воздух. В абсолютной тишине слышался только скрип сгибаемого лука. Оперенный кончик стрелы коснулся уха, мышцы Скилла страшно вздулись. Он казался человеком, высеченным из самого прочного гранита, но этот гранит живет, тетива отодвигается, отодвигается...
   Раздался сильный треск. Неожиданный, страшный, лучники подпрыгнули, роняя луки. В одной руке Скилла по-прежнему зажат кончик стрелы на тетиве, в другой... половинка лука! Вторая бессильно болталась на тетиве, концом касаясь утоптанной земли.
   Скилл тяжело дышал, первым заговорил Аснерд, нравоучительно и строго:
   - Луки надо в чистоте иметь!.. Ишь, короедов развели!.. Вот и погрызли... То мыши вам тетивы погрызли, то жуки дерево точат...
   Лучники, все с желтыми лицами, с ужасом смотрели на шестерых артан. Рипей, тоже с желтым лицом, неверяще смотрел то на Скилла, то на лук, то снова на Скилла. Наконец его синие губы пролепетали:
   - Да-да, это все жуки... Наши лучники - лучшие на свете... Наши луки самые...
   Скилл наконец перевел дыхание, сказал все еще хриплым голосом:
   - Да, с луками у вас непорядок. Вы, конечно же, самые лучшие, только луки у вас... Ах да, короеды, мыши... Что ж, так и не удастся попытать счастья... А может, у вас хоть дротик найдется?
   Рипей открывал и закрывал рот, потом вдруг в глазах мелькнуло нечто, он сказал отрывисто:
   - Норлик, Любисток и ты, Миздра... быстро принесите копье Яфета.
   Один из воинов дернулся, но тут же остановился с распахнутым от удивления ртом:
   - Но это же...
   Рипей метнул быстрый взгляд на артан, процедил одним уголком рта:
   - Выполняй
   - Однако...
   - Выполняй, или сегодня же быть тебе на колу!
   Воин, а с ним еще два быстро метнулись по направлению к солдатскому бараку. Нет, проскочили мимо, рядом массивное каменное здание, мрачное и угрюмое. В таких держат арсеналы, там хранится оружие древних героев, богатырей, туда редко кому разрешен вход, разве что самому тцару и его гостям...
   Аснерд присвистнул. Трое стрелков вышли, держа на плечах копье. Ноги подкашивались, а лица побагровели от натуги. Не доходя до Скилла трех шагов, разом качнулись, копье упало на каменные плиты. Грохнуло, толстый гранит раскололся, глубокая трещина пробежала по камню. Края приподнялись, словно не толстая плита, а куст кувшинки на болоте.
   Рипей сказал злорадно:
   - Это дротик. Не копье, а дротик. Некий герой, естественно куяв, бросал этот дротик во врагов. Так гласят наши записи. Ну, попробуете?
   Придон качнулся в сторону дротика, пальцы Аснерда ухватили за плечо и крепко сжали. Если у Придона плечо как гранитное, то пальцы Аснерда способны дробить гранит.
   Скилл нагнулся, лучники затаили дыхание. Его пальцы коснулись поверхности дротика, весь из металла, цельнокованый, синеватый окрас говорит о хорошей закалке...
   У всех вырвался возглас, когда артанин без заметных усилий поднял дротик. И как поднял, одной рукой! Левой рукой!..
   Придон гордо улыбнулся, расправил плечи. Он ощутил, что дышит уже свободно, сердце стучит, как горячий молот. Мышцы расслабились, он инстинктивно напрягал все тело, помогая брату поднять это проклятое копье, которое называют метательным дротиком.
   Скилл взвесил дротик в руке. Мышцы перекатывались под кожей, жилы на шее напряглись, а на висках вздулись синие вены. Лицо у Скилла было задумчивое, отрешенное. Наконец он повернулся к дубу. Свободные от испытаний стрелки торопливо сняли утыканный стрелами щит, взамен прицепили вдвое больше, толстый, с большим кругом посредине.
   Скилл расставил ноги, рука, вскинула дротик. Придон заметил, да и все заметили, что Скилл опустил дротик на плечо, словно бы для того, чтобы поудобнее перехватить пальцы, но на самом деле переложил тяжесть, рука человеческая не в силах держать такой вес!
   Он сделал пару глубоких вдохов, затем запер дыхание в груди. Сделал шаг правой ногой, чуть откинулся назад. Бросать будет с места, понятно, правая рука вытянулась вперед, помогая сохранить равновесие...
   Скилл откинулся еще чуть, затем качнулся всем корпусом вперед, перенося вес на правую ногу. Придон видел, с каким чудовищным усилием брат оторвал от плеча и метнул дротик, мышцы едва не лопнули от натуги, и лишь тогда с шумом выпустил из груди спертый воздух.
   Дротик вылетел из ладони, исчез... Придон наконец понял, что Скилл метнул дротик очень быстро и с нечеловеческой силой. Раздался страшный треск, грохот и даже странный звон, будто лопалась туго натянутая земля под ногами.
   Во все стороны брызнули, как черепки глиняного кувшина, щепки от щита. Огромный дуб треснул пополам, будто незримый великан рассек его мечом. Из белой стены, что за
   дубом, сыпались искристые осколки. Дротик, согнувшись от удара, упал на землю, за ним медленно оседала белая каменная пыль.
   Половинки дуба, блестя оранжевым нутром, под тяжестью ветвей медленно валились в стороны. Треск усиливался, раненый ствол пытался удержать зеленую массу, со злым щелканьем вылетали, как швыряльные ножи, щепки. Половинки дерева изогнулись, как два направленных под углом к небу лука, зеленые верхушки почти коснулись крыши казармы, а с другой стороны затейливого храма куявского божества...
   ...Затрещало сильнее, к небу взметнулись отстреливаемые щепки, похожие на странных белых птиц, половинки разом преломились, грозя небу острыми расщепами. Загремело, это масса ветвей продавила крышу казармы, а на другом конце с таким же грохотом рассыпался, как песочный домик, храм куявского бога.
   Желтые лица лучников стали белыми. Рипей стоял с отвисшей челюстью, ноги начали дрожать, потом затряслось, крупно задрожало все тело. Зубы стучали, словно по листу железа колотил крупный дождь.
   Аснерд звучно хлопнул Скилла по плечу:
   - Я ж говорил, что дротик - это не скучно! А то стрелы, стрелы... детская забава.
   Олекса и Тур сияли так, что их лицами можно было самые темные ночи превращать в день. Вяземайт ликующе бил себя кулаком в раскрытую ладонь. Глаза не отрывались от той массы ветвей, что погребла, разрушив до основания, храм. Что в Куявии за боги, не сумели защитить свой жертвенник? Да такую страну придем и возьмем голыми руками. Сожжем все города и возьмем всех женщин!
   - Дерево-то сгнило, - сказал Аснерд авторитетно. Он обвел взглядом двор, дальние постройки, красочный дворец. - Да не только дерево.
   Тур поплевал на ладони, взгляд прицельно пробежал по уцелевшему арсеналу, замерил расстояние. Потом перевел взгляд на сверкающий дворец.
   - А булавы у вас нету? - поинтересовался он. - Я страсть как люблю булаву метать.
   Рипей сильно вздрогнул. Лицо из белого стало синим.
   - Нет, - просипел он слабо, - нет, булавами мы не...
   - Жаль, - сказал Тур сокрушенно, - ну хоть палицу, а?
   - И палицы нет, - ответил Рипей торопливо.
   - И палицы нет? - протянул Тур. - Ну хоть дубину, простую дубину...
   Черево, на лице которого менялись то испуг, то проступало удовольствие, потрогал Скилла за локоть.
   - Пора идти, - напомнил он. - У нас, конечно, и жуки жукастее, и черепахи черепастее, но вас заждался великий тцар.
   Тур огляделся, взгляд упал на массивный камень, размером и формой напоминавший спящего буйвола. Судя по истоптанной копытами земле, с этого камня особо грузные военачальники взбирались в седло.
   - Ну хоть этот камешек? - сказал он с надеждой. - А то все уже развлеклись...
   - Нет! - едва не закричал Рипей. - Нет! Вас ждут во дворце! Это просто невежливо заставлять себя ждать! Тур удивился:
   - Невежливо? А что это?
   Артане ржали, как кони. Наконец Аснерд ухватил сына за плечо.
   - Пойдем, пойдем!.. На обратном пути бросишь. Даже два раза.
   Тур пошел с отцом нехотя, но обернулся и крикнул весело Рипею:
   - Ты жди нас!.. И камешков приготовь больше. Я страсть как люблю кидаться...
   - Мало я тебя порол, - сказал Аснерд сурово.
   - Мало, - ответил Тур счастливо. - Потому я и вырос таким здоровым. А мог бы, страшно подумать, умным! Придон прошептал идущему рядом Вяземайту:
   - Я не думал, что мой брат так чудовищно силен! Вяземайт, как всегда, сказал загадочно и непонятно:
   - Сила, с какой мы бросаем копья или стрелы, зависит от силы, которую имеем над собой.
   - От власти, - поправил Аснерд. Вяземайт поморщился, но кивнул:
   - Пусть от власти. Одно и то же.
   А добрый Аснерд звучно хлопнул Придона по спине.
   - Ничего, ты к этому придешь... может быть.
   Захохотал, довольный. Придон ответить не успел, повернули за угол, с этой стороны дворца широкая площадь, вымощенная плотно подогнанными плитами из серого гранита, а ко входу ведут широкие ступени, тоже полупрозрачные. Когда Придон занес ногу на первую, то напрягся, чтобы не поскользнуться на этом дивном льду. Черево уже почти бодро поднимался на пятую ступень, последнюю, дальше широкая площадка, закованные в дорогое железо стражи, настолько огромные, что похожи на статуи, украшающие дворец.
   От ступеней несет бодрящим холодком, словно в самом деле из льда. И даже от стен дворца, что должен накалиться за знойный день, накатываются волны прохлады, свежести.
   Черево что-то сказал стражам. Те совещались, послали за старшим. Придон видел, что даже его неустрашимый старший брат и все спутники воеводы притихли, их голоса упали до почтительного шепота.
   ГЛАВА 7
   Стражи вернулись с крупным, как гора, мужчиной, Придон с содроганием смотрел в широкое, как медный таз, лицо. Грудь исполина выглядит шире сорокаведерной бочки, ноги как колонны, что поддерживают свод дворца, а руки подобны бревнам.
   Голова размером с пивной котел, шея шире головы, короткая черная борода падает на толстый панцирь из такой же черной бронзы.
   Он всмотрелся в артан, они вздрогнули от его мощного рева:
   - Гости тцара? Я - Дунай, бер из рода Фаона, коман
   дующий северными войсками. Великий тцар Тулей послал меня встретить вас... поприветствовать и проводить к нему.
   Придон ощутил неладное, Черево съежился, пугливо отступил в сторонку. Гигант шагнул, протянул руку для приветствия. Скилл посмотрел как на пустое место, он-де обменивается рукопожатием только с самим тцаром или его сыновьями. Вяземайт смотрел хмуро, не двигаясь с места, у волхвов свои обычаи, а жизнерадостный Аснерд сделал шаг навстречу, протянул руку:
   - Вот и хорошо! Воинов должен провожать воин...
   Их ладони соприкоснулись со звуком двух столкнувшихся кораблей. Придон, да и все, включая Черево и стражей у двери, напряженно наблюдали, как два гиганта застыли, все еще всматриваясь друг в друга с окаменевшими улыбками. Что творится под доспехами чернобородого, Придон не видел, но под толстой кожей Аснерда шелохнулись и застыли толстые, как валуны, шары мускулов.